Грассо Патриция. Горец и леди

   – Я как раз подумала о том же самом, – грустно улыбнулась хозяйка Данриджа.
   – Что?..
   – Мне тоже не улыбается остаться вдовой, а от Йена все нет никаких известий.
   – Я уверена, что все будет хорошо, – ободряюще сказала Сприн. – Когда Даб уснет, почему бы тебе не прокатиться к озеру вместе с Глендой?
   – Джеми не разрешит.
   – Это недалеко, здесь у нас все хорошо охраняется, – возразила Сприн. – Ты ведь графиня Данридж, не так ли?
   – Ну да, кузина, – грустно усмехнулась Бригитта. – Кто осмелится перечить графине в ее собственном доме?
   Уложив ребенка спать, Бригитта переоделась в старую юбку и блузу и накинула сверху свой самый потрепанный плащ. Спускаясь по лестнице в вестибюль, она услышала сердитый голос Мойры. Потом появилась и сама экономка, сопровождаемая Глендой и Хитрецом.
   – Я уже говорила тебе, – выговаривала Мойра девочке, – лучше приходи сразу, как только я тебя позову. Отец Каплан ждет тебя в библиотеке.
   – А я не слышала, что ты меня зовешь, – горячо оправдывалась Гленда.
   – Не лги мне, испорченное дитя. Это самый страшный грех.
   – Я и не лгу, – возразила Гленда. – А можно, Хитрец тоже будет заниматься?
   – Нет! – твердо ответила Мойра. – Он бросается на гусиные перья, заточенные для письма, и рвет зубами пергамент.
   Едва Бригитта сошла по лестнице, как Гленда бросилась к ней.
   – Можно, Хитрец будет заниматься со мной? Ему это тоже нужно.
   Бригитта перевела взгляд с Гленды на Мойру, но нахмуренный взгляд экономки оборвал смех, готовый вырваться из ее горла.
   – Мойра сказала «нет».
   – Но вы же графиня, – заспорила Гленда, – а она ваша служанка. Вы имеете право приказывать.
   Глаза Мойры гневно сверкнули, и, неловко поежившись под неколебимым взглядом этой женщины, Бригитта мудро решила избежать разногласий.
   – Я, конечно, графиня, – дипломатично ответила она, – но ведь графа в данный момент дома нет.
   – Если дяди Йена здесь нет, – рассудила Гленда, – значит, командуете вы.
   – Дядя Йен оставил вместо себя Джеми, – возразила Бригитта.
   – Пусть Джеми скажет Мойре, что Хитрец может присутствовать на моих уроках, – упрямо потребовала Гленда.
   – Это было бы нехорошо.
   – Почему?
   – Потому что яйца курицу не учат.
   – Я не понимаю.
   Бригитта встала перед Глендой на колени, и глаза ее оказались на уровне глаз девочки.
   – Мойра – мать Джеми, и он обязан слушаться ее.
   – Значит, Мойра управляет Данриджем?! – закричала Гленда.
   Бригитта рассмеялась.
   – Ну конечно.
   – Вот чему вы научили этого некогда послушного ребенка. Это плоды вашего воспитания, – осуждающе покачала головой экономка.
   – Может быть, леди Отма захочет посидеть на твоих уроках, – утешила девочку Бригитта. – А я уезжаю…
   – Нет! – Гленда бросилась в ее объятия и взмолилась: – Не покидайте меня снова. Я обещаю, что буду слушаться Мойру… буду подчиняться ей во всем… Только не покидайте меня!..
   Прижав девочку к себе, Бригитта принялась уговаривать ее:
   – Я просто прокачусь верхом до озера и даже могу взять с собой Хитреца для компании. Ну как?
   Гленда хранила молчание, уткнувшись головой в грудь Бригитты.
   – Сегодня прекрасный день, дорогая, и знаешь что?
   – Что?
   – Даб никогда еще не видел нашего сада.
   – Неужели? – удивилась Гленда.
   – Представь себе! Ни разу. Когда я вернусь, давай покажем Дабу, как на деревьях распускаются почки.
   – Было бы здорово.
   – Гм, – неодобрительно хмыкнула Мойра. – Надеюсь, мой Джеми знает, что вы уезжаете?
   – Я прежде спрошу его разрешения, – сказала Бригитта, вставая. – Пошли, Хитрец.
   Выйдя во двор, Бригитта увидела, что Джеми разговаривает с несколькими воинами клана Макартуров. Остановившись неподалеку, Бригитта заколебалась, раздумывая, как бы уломать мужа своей кузины. Один из мужчин толкнул Джеми локтем и указал в ее сторону.
   Джеми обернулся.
   – Доброе утро, – поклонился он.
   – Доброе утро. Могу я с тобой поговорить?
   – Конечно. – Джеми сделал шаг навстречу ей.
   – Я хочу прокатиться к озеру, – с приятной улыбкой сказала Бригитта. – Я вернусь через час или около того.
   Джеми поднял брови.
   – Вы спрашиваете разрешения или просто сообщаете мне?
   – Спрашиваю разрешения. Ведь Йен оставил тебя управлять замком, не так ли?
   – Ну если так, – спокойно ответил Джеми, – то я не думаю, что будет разумно ехать одной, особенно сейчас, когда вашего мужа здесь нет.
   – А я вовсе не одна, одной скучно, – весело возразила Бригитта. – Со мной поедет Хитрец.
   Взгляд Джеми упал на маленького лисенка, послушно сидевшего у ног своей хозяйки.
   – Такой маленький зверек не защитит вас от опасности.
   – Но ведь наши владения хорошо охраняются, правда?
   – Да, это так.
   – В таком случае нет никакой опасности, – заключила она. – И что вообще может случиться?
   – А вы уверены, что не собираетесь снова сбежать, например, в Англию? – выпалил Джеми.
   – И бросить своего сына?
   – Да, конечно, – согласился он, потом тут же подозрительно спросил: – А к Йену, например, отправиться не собираетесь, опасаясь за его безопасность?
   – Я не такая храбрая.
   – Не знаю, не знаю, временами вы такая безрассудная.
   Бригитта сделала строгое лицо, и Джеми прикусил язык.
   – Ну, так уж и быть, поезжайте, – наконец сдался он. – Но если что-нибудь случится и Йен изрубит меня своим мечом, то клянусь, я буду являться к вам призраком и преследовать вас по ночам всю жизнь.
   – Не беспокойся, – крикнула через плечо Бригитта, направляясь в конюшню. – Все будет хорошо.
   – Как же, как же, – проворчал себе под нос Джеми. – Разве не то же самое она говорила и Перси?
   Проезжая сквозь ворота, Бригитта весело помахала часовым на башне. Она чувствовала себя пленницей, вырвавшейся на свободу из этого замка, который без Йена казался ей тюрьмой.
   – Ко мне, Хитрец, – крикнула она лисенку, который весело рыскал вокруг, точно так же возбужденный открывшимся простором, как и его хозяйка.
   Это был редкий день для Хайленда, ясный, теплый. На ярко-голубом небе вовсю сияло солнце. Птицы громко щебетали на деревьях, строя свои гнезда, повсюду пышно распускалась молодая листва. Хитрец носился туда-сюда, обнюхивая все, что попадалось ему на глаза.
   Любуясь окружающим пейзажем, Бригитта направила лошадь к озеру Лох-Эйв и пустилась по протоптанной тропинке через лес. Весь мир вокруг словно возрождался с приближением лета, и, подумав об этом, она засмеялась от радости. Впервые за долгое время она не ощущала груза ответственности, как мать, жена и хозяйка Данриджа: на несколько освежающих мгновений она снова почувствовала себя юной девушкой, выехавшей на прогулку в чудесный весенний день.
   Но прошла минута-другая, и это идиллическое настроение вскоре исчезло. Бригитту вдруг охватило какое-то тревожное чувство, что за ней наблюдают. Она невольно передернула плечами, по спине пробежал неожиданный холодок. Все в ней оцепенело от беспричинного страха, но лошадь ее продолжала спокойно бежать вперед.
   «Никакой опасности нет, владения моего мужа хорошо охраняются, – успокаивала себя Бригитта. – Просто я разучилась бывать одна, и у меня разыгралось воображение». Со вздохом облегчения Бригитта выехала наконец из сумрачного леса и спустилась с холма на освещенный солнцем берег озера.
   Обгоняя лошадь, Хитрец пробежал мимо нее. Шерсть на загривке у лисенка была вздыблена, словно он видел какого-то неведомого врага.
   Опасность! Бригитта пришпорила коня и галопом поскакала вдоль берега.
   Вжик! – просвистело что-то мимо правого плеча, и тут же душераздирающий визг прорезал воздух. Хитрец упал – из его задней ноги торчала стрела.
   – Пресвятая Матерь Божья! – вскричала Бригитта.
   Она сильно натянула поводья и резко остановила лошадь. Потом спрыгнула с седла и побежала к своему любимцу, который выл от боли.
   – Хитрец!
   Бригитта встала на колени и протянула к нему дрожащую руку. Но тут чья-то тень упала на раненого лисенка, и она повернулась, чтобы увидеть того, кто посмел напасть на графиню Данридж в ее же владениях.
   В глаза ей сразу бросился черно-белый плед – Менци! Бригитта подняла взгляд, но увидела лишь белокурые волосы, обрамляющие голову; лицо этого человека было в тени.
   Хитрец, снова заскулил, и ярость вспыхнула в Бригитте с сокрушающей силой.
   – Ты, грязный ублюдок!..
   В бешенстве она вскочила на ноги, словно котенок, бросающий вызов льву. И тут же ударом кулака была снова повержена наземь.
   – О-ох!.. – только и вырвалось у нее, и Бригитта потеряла сознание.
   Не обращая внимания на скулящего раненого зверька, мужчина достал веревку и крепко связал Бригитте руки, потом поднял ее и перебросил через спину лошади. Но вдруг, словно почувствовав внезапную слабость, он закрыл глаза и прислонился головой к седлу. Ему пришлось так долго выжидать, чтобы застать эту проклятую англичанку одну, и вот теперь она в его руках. Он сделал то, что обещал Антонии. Почему же сейчас, именно сейчас ему стало так страшно?..
   – Черт! – тихо выругался Финлей Маккинон. Все его тело покрылось холодным потом, а руки непроизвольно дрожали. Эта англичанка несомненно ведьма, с растущим трепетом думал он. Ее зеленые глаза и бешеная ярость определенно выдавали ее колдовскую природу.
   Финлей в страхе перекрестился, но, взяв себя в руки, вскочил на лошадь позади своей добычи и скрылся под покровом леса.
   Жалобное завывание Хитреца замерло за его спиной.
   Бригитту потряхивало, и ветки задевали ее лицо.
   Она медленно приходила в себя. Сначала ей показалось, что она спит, и Йен занял всю постель, заставив ее почти повиснуть на самом краю. Каждый мускул ее тела протестовал против этого неудобного положения, ей ужасно хотелось вытянуться на кровати и нормально лечь.
   – Пожалуйста, – простонала она. – Ну, пожалуйста…
   При звуке ее голоса Финлей натянул поводья и, спешившись, снял свою пленницу с лошади. Бригитта тут же рухнула на землю – ноги не держали ее. В отчаянии она склонила голову и тихо заплакала.
   Финлей мрачно рассматривал эту женщину, лежащую у его ног. «А она хороша, – подумал он, – хоть и английская ведьма».
   – Если ты поклянешься не причинять мне хлопот, – опустившись на корточки, сказал он, – я тебя развяжу.
   Бригитта вскинула голову и взглянула в лицо своему мучителю. Он был худощав и женственно-хрупок, с бледной кожей, белокурыми волосами и голубыми глазами, холодно смотревшими на нее. Хотя Бригитта и была уверена, что они никогда не встречались, что-то смутно знакомое проступало в его чертах. Где-то она видела похожее лицо.
   Глядя в ее колдовские зеленые глаза, Финлей боролся с желанием перекреститься. Он понимал, что будет дураком, если покажет этой фурии, что боится ее. Лишь такое дьявольское отродье, как Йен Макартур, мог иметь дело с колдуньей без страха.
   – Ну что, клянешься?
   Бригитта согласно кивнула. Финлей вытащил кинжал и перерезал веревки у нее на руках.
   – Мой муж убьет тебя, когда настигнет, – прошипела она.
   Перед мысленным взором Финлея невольно возник образ Йена Макартура с обнаженным мечом в руке, и по спине у него пробежал холодок.
   – Заткнись, ведьма, – огрызнулся он, но в глазах его промелькнул ужас.
   Заставив Бригитту сесть на лошадь, он сам вскочил в седло позади нее, и они поскакали по лесной дороге.
   Дороге этой, казалось, не будет конца. По понятным причинам Бригитте больше не доставляло радости солнце этого прекрасного дня. Затекшие ноги болезненно покалывали, левая часть лица, куда пришелся удар, распухла – вся она казалась себе сломанной. Но самым болезненным местом были груди, отяжелевшие от прилива молока.
   «Как же теперь Даб? Кто накормит его? – спрашивала она себя, и эта тревожная мысль не давала ей покоя. – И что этот Менци сделает со мной, когда привезет в замок Вим?.. А Хитрец? Мой бедный лисенок лежит на дороге раненый, а может быть, уже мертвый».
   Горькие слезы заструились по лицу Бригитты. Как в тумане, она вдруг увидела, что Финлей потянулся, чтобы погладить ее грудь.
   – Убери свои грязные лапы! – резко выкрикнула она. – Или ты пожалеешь об этом.
   Финлей мгновенно убрал руку. С облегчением, хоть и несколько удивленная, Бригитта все же спросила себя, почему, после того как похитил и ударил ее, он испугался этой пустой угрозы?
   – Зачем ты убил моего лисенка? – обвиняющим тоном спросила она.
   – Ты имеешь в виду свою родню? – бросил он злобно.
   – Какую родню?
   – Не прикидывайся, – хмыкнул Финлей. – Ты же ведьма, и всякий зверь тебе родня.
   Бригитта ничего не ответила. Ведьма?.. Родня?.. Да этот человек просто сошел с ума! Поскорей бы уж добраться до замка Вим.
   День клонился к вечеру. Все тело у нее болело от быстрой скачки, ныла каждая косточка, и мысли Бригитты были только об отдыхе. Вдруг соленый ветер ударил ей в лицо, запахло морем. С каждым шагом запах этот становился все сильнее, а вскоре они выехали из леса и оказались на берегу небольшой бухты, в глубину которой уходил узкий песчаный мыс.
   – Длинный мыс, – сказал Финлей, спешившись и снимая ее с лошади. – Садись.
   С громким стоном Бригитта опустилась на ближайший валун. Финлей встал перед ней на колени и туго опутал веревкой ее лодыжки.
   – Что ты делаешь? – запротестовала она.
   – Мы не можем уйти, пока не начнется отлив, а я не хочу, чтобы ночью ты сбежала. – Финлей достал из дорожного мешка флягу. – Хлебни вот этого.
   Умирая от жажды за долгую дорогу, Бригитта сделала огромный глоток. Глаза ее расширились, она поперхнулась и захрипела, когда крепкое виски обожгло ей внутренности.
   Финлей рассмеялся и грубо хлопнул ее по спине, потом начал разводить костер. После того как огонь разгорелся, он снова развязал свой мешок и извлек оттуда овсяные лепешки. Несколько штук он предложил Бригитте, которая с жадностью набросилась на них.
   – Как твое имя? – спросила она. Ответа не последовало.
   – Кто ты такой? – не унималась пленница.
   – Никто, – усмехнулся Финлей и подумал: «Не хватало еще доверить ведьме свое имя. Вот когда пропадешь-то».
   Глаза Бригитты опасно прищурились.
   – Я требую, чтобы ты немедленно отпустил меня! Иначе ты совершишь роковую ошибку, господин Никто.
   Финлей подозрительно посмотрел на нее, пытаясь понять, откуда могла бы исходить опасность: от Йена Макартура или от ее собственной магической власти?
   – Ну?..
   – Закрой свой рот! – рявкнул он. – Или я сам тебе его заткну.
   Бригитта благоразумно замолчала. Сгорбившись на гладком валуне, она принялась раздумывать над своим положением. Джеми был прав: ей не следовало выезжать из замка без сопровождения. Ах, и зачем только Йен отправился в Эдинбург! Будь он здесь, она была бы уже спасена. А бедный ее сын, должно быть, плачет от голода. И Хитрец!.. Бригитта уткнулась лицом в ладони и заплакала.
   – А теперь в чем дело? – раздраженно спросил Финлей. Он терпеть не мог хныкающих женщин.
   – Не твое дело… – сдавленным, приглушенным голосом проговорила она, – груди просто разрываются от молока – мне пора кормить моего сына.
   – Расстегни свое платье, – хрипло прошептал Финлей. – Я пососу твои груди. И тебе станет легче.
   Бригитта вскинула голову. Ее зеленые глаза сверкнули жуткой ненавистью, а рот скривился в безумном оскале. Финлей поспешно перекрестился и отступил.
   – Ведьма! – вырвалось у него.
   – Да, ведьма! И если притронешься ко мне хоть пальцем, – пригрозила Бригитта, – я превращу тебя в жабу. Это нетрудно, ты ведь на самом деле гадина.
   Попятившись, Финлей отошел на безопасное, по его мнению, расстояние и обрел храбрость только на противоположной стороне костра.
   – Утром ты у меня запоешь по-другому. Бригитта лишь презрительно усмехнулась и повернулась к нему спиной. Она закрыла глаза и взмолилась, чтобы воины Макартуров нашли ее до наступления утра.
 
   Но молитва ее осталась не услышанной. На другое утро ее разбудил грубый толчок в плечо. Бригитта перевернулась на спину и открыла глаза.
   – Пора, – сказал Финлей, темным силуэтом возвышаясь над ней. Не говоря больше ни слова, он отошел и вытащил из-за соседнего валуна утлую на вид лодчонку. Потом подтащил ее к краю воды.
   – Я в нее не сяду! – запротестовала Бригитта. – Я не умею плавать.
   Финлей злорадно усмехнулся.
   – А тебе это не понадобится.
   Он подошел к ней и перерезал веревки у нее на ногах, потом поднес кинжал к самому ее носу.
   – Давай-ка быстро садись в лодку. Бригитта неохотно повиновалась. Зажав кинжал в зубах, Финлей столкнул лодку в воду и прыгнул в нее сам. Схватив весла, он начал грести на середину бухты по направлению к группе камней, обнажившихся, когда ушла вода. Утро было пасмурное, над головой нависли тяжелые свинцовые тучи.
   – Куда ты меня везешь? – требовательно спросила Бригитта.
   – Туда, где Йен Макартур никогда тебя не найдет.
   Приблизившись к самому большому камню в этой группе, Финлей схватился за его край одной рукой, а другую с кинжалом приставил к горлу Бригитты.
   – А ну-ка быстро залезай на него!
   – Нет! – вскричала она. – Ты не можешь оставить меня здесь! Я не выйду из лодки.
   – Лезь!
   Бригитта похолодела – все пути к спасению были отрезаны. Испепеляя своего похитителя взглядом, она встала и полезла на покрытый водорослями камень.
   – Будь ты проклят! Ты и вся твоя порода – во веки веков!..
   Жуткий, сверхъестественный страх сковал Финлея: проклятие этой ведьмы будет отныне преследовать его и его род вечно.
   – Возьми свои слова обратно! – закричал он, вставая, и яростно замахнулся на нее кинжалом.
   Вцепившись руками в скалу, Бригитта изо всех сил пнула его ногой, попав в пах. Потеряв равновесие, Финлей зашатался, и утлый челнок перевернулся вместе с ним.
   – Я не умею плавать! Спаси меня!.. – захлебываясь, завопил он. – Дай руку! Я не уме…
   Отпрянув от края, Бригитта вскарабкалась на верхушку этой торчавшей над водой скалы и только тогда посмотрела вниз. Финлей исчез.
   – Пресвятая Матерь Божья! – застонала она, глядя, как лодку уносит волнами. – Я одна здесь посреди моря… Помогите!.. Помогите!..
   Но только парившие над морем чайки слышали ее отчаянный крик.

17

   – Помогите! – из последних сил хрипела Бригитта. – Помогите кто-нибудь.
   Горло ее пересохло и болело от многочасовых бесполезных криков. Дрожа от холода, она посмотрела вниз на волны, быстро поднимающиеся с приливом к вершине скалы.
   «Я так молода, я не должна умереть! – в отчаянии думала она. – Господи, смилуйся надо мной, и клянусь, что стану образцовой женой, во всем послушной своему мужу. Не дай мне погибнуть здесь в одиночестве! Господи, спаси меня!..»
   Сквозь слезы, застилающие ей глаза, она жадно вглядывалась в далекий горизонт в надежде увидеть какую-нибудь лодку. Наконец вдали замаячила темная точка. С каждой минутой она росла, постепенно принимая очертания парусной шхуны. Не веря своим глазам, Бригитта попыталась закричать, но голос окончательно покинул ее.
   Парусник! Корабль!.. Но как привлечь его внимание? Как сделать, чтобы ее заметили на этой скале?.. И, быстро сняв с себя блузу, Бригитта начала размахивать ею над головой.
 
   Молодой Дэнни Макдональд, стоявший на наблюдательном посту, на борту каперского судна «Усталая леди», скучал. Море было пустынным, и на берегу тоже ничто не привлекало его рассеянный взгляд. Но вдруг какое-то яркое пятно мелькнуло на темной скале, и Дэнни вгляделся пристальнее. В стороне от Длинного мыса, на верхушке скалы, почти скрывшейся под приливной водой, стояла полуголая женщина, бешено размахивающая какой-то тряпкой.
   – Эй, Дад! – позвал Дэнни своего капитана. – Женская скала! На ней кто-то есть.
   Стоя на капитанском мостике, Дадли Макдональд навел свою подзорную трубу на Женскую скалу.
   – Что там такое? – спросил его спутник, стоявший с ним рядом в глухом парусиновом плаще.
   – Да вот, взгляните сами! – И Дадли передал трубу королевскому эмиссару, Магнусу Кэмпбелу.
   – Женщина на скале! Надо спасти ее.
   С высоты своего гигантского роста Дад Макдональд серьезно посмотрел на посланника королевы и спросил:
   – А зачем?
   – Как зачем? Она ведь утонет.
   Капитан небрежно пожал плечами.
   – Это Женская скала. Там немало их уже нашло свой конец. Если человек желает избавиться от своей непутевой жены, зачем ему в этом мешать?
   – Ты не можешь оставить ее там на верную смерть! Это бесчеловечно!
   – Если она не нужна собственному мужу, – возразил ему Дадли, – то мне-то она зачем сдалась?
   – Бросай якорь. Я беру ответственность на себя, – заверил его Магнус Кэмпбел.
   – Ну что ж, как хотите, – пожал плечами морской разбойник, уверенный, что молодой лорд совершает большую ошибку. – Эй, Роб! Спускай вместе с Колином шлюпку на воду! – И, повернувшись к Магнусу, добавил: – Вы можете лично забрать ваш трофей.
   Лодка с каждым взмахом весел приближалась к скале. Бригитта, полураздетая и кричавшая почти беззвучно, показалась, троим мужчинам полоумной. Свежий ветер развевал ее длинные волосы, скрывая лицо, а как только они приблизились, она упала на колени и истерически зарыдала.
   – Плыви к лодке! – крикнул ей Роб, не желая рисковать. Здесь запросто можно было разбиться о скалу.
   Бригитта в испуге уцепилась за камень.
   – Я не умею… Я не умею плавать, – просипела она.
   – Ну, вот еще навязалась на мою голову!
   Роб быстро скинул башмаки и куртку и, чуть помедлив, прыгнул в холодную воду. Вынырнув на поверхность, он легко проплыл оставшееся расстояние до скалы и вскарабкался на ее верхушку. Здесь он помог Бригитте подняться.
   – Боже мой! Какое счастье! – всхлипывала она, крепко вцепившись в него. – О, как я вам благодарна!..
   Такой же высокий, как его отец, Роб посмотрел сверху вниз на миниатюрную женщину, чья голова едва доходила ему до груди.
   – Ничего, теперь не пропадешь! – заверил он ее. – Мы вместе поплывем к лодке.
   – Пусть она причалит сюда! – вскричала Бригитта. – Я не умею плавать.
   – Давай лучше помалкивай, чем чепуху молоть. Повиснешь на мне, и доберемся потихоньку. Ты ж как пушинка, так что не бойся. А теперь башмаки долой. И юбку тоже.
   – Юбку?
   – Я бы на твоем месте поторапливался, – заявил он. – А тряпки твои непременно потянут нас вниз.
   Бригитта послушно сняла башмаки, а потом, помедлив, и юбку. Теперь на ней не было ничего, кроме кружевной нижней рубашки.
   Роб искоса взглянул на нее, любуясь плавными изгибами ее тела, потом сказал:
   – Ну, слушай, я прыгну первым, а потом уж ты. Понятно?
   Бригитта кивнула, с опаской глядя на волнующееся море, и Роб прочел ужас в ее глазах.
   – И чтоб быстро, не раздумывая. А то, пожалуй, лучше просто столкнуть тебя, – крикнул он ей, но Бригитта избавила его от хлопот, внезапно лишившись чувств.
   Перебросив ее через плечо, Роб медленно, цепляясь за скалу, спустился в ледяную воду. Он обнял Бригитту и, приподняв ей подбородок левой рукой, чтоб не захлебнулась, поплыл назад на спине, загребая правой.
   Втроем они подняли ее в лодку. Магнус снял свой плащ и завернул в него лежащую без чувств женщину. Убрав с лица мокрые пряди волос, он от неожиданности чуть не выронил ее за борт.
   – Господи Иисусе! Да ведь это же Бри!..
   – Вы ее знаете? – спросил Роб, устраиваясь в лодке.
   – Она жена моего кузена.
   Роб хмыкнул.
   – В таком случае едва ли он поблагодарит вас за то, что вы помешали ему от нее избавиться.
   – Тут что-то не так. Я уверен, что Йен не причастен к тому, что она оказалась здесь, – задумчиво произнес Магнус.
   Роб внимательно посмотрел на бледное лицо Бригитты.
   – Да, пожалуй. Трудно поверить, чтобы кому-то пришло в голову губить такого ангела.
 
   Прибыв в Обан, замок клана Макдональд, Магнус перенес полуживую Бригитту в домик, который хозяева предоставили в его распоряжение. Освободив ее от одежды, он завернул Бригитту в несколько одеял, устроил поудобнее на кровати и разжег огонь в камине. А управившись со всем этим, растерянно сел возле нее на край постели.
   – Как у нее дела? – послышался с порога голос Дадли.
   – По-моему, начинается лихорадка.
   – Я велю кому-нибудь принести еды, – предложил капитан, проходя через комнату. – Что еще я могу сделать для вас?
   – Пошлите гонца в замок Данридж, – сказал Магнус. – Сообщите графу, что его жена находится здесь. Полагаю, ее ищут.
   – Так она графиня?
   Удивленный, Дадли, прищурившись, посмотрел на Бригитту. Она выглядела скорее как бездомная сирота, чем как знатная женщина.
   – Нет ли у вас тут повитухи, – спросил Магнус, – которая умела бы сцеживать молоко?
   – Какое молоко? – озадаченно переспросил Дадли.
   – Графиня недавно родила, – пояснил Магнус. – И я заметил, что ей крайне необходимо, ну… ну…
   – Понял. – Дадли повернулся и, уходя, бросил: – Я пришлю свою жену.
   Пока у Бригитты продолжался лихорадочный бред, Магнус почти не отходил от ее постели. Ее бил озноб – и он разводил огонь и закутывал ее в шерстяные одеяла. Бригитту бросало в жар, и она в беспамятстве сбрасывала одеяла – Магнус клал ей на лоб полотенце, смоченное холодной водой, и снова укрывал.
   Он терпеливо, как ребенка, поил ее отварами трав.