Грассо Патриция. Горец и леди

   Увидев весело несущуюся по камням воду, они с лисенком наперегонки побежали к живительному источнику. Хитрец осторожно наклонился и стал торопливо лакать, а Бригитта опустилась на колени и, погрузив в прохладную воду пылающее лицо, блаженно улыбнулась. «Я нашла ручей, – радостно подумала она. – Скоро найду кого-нибудь, кто поможет мне добраться до дома!»
   Утолив жажду, она взглянула на Хитреца. Шерсть у него на загривке стояла дыбом. «Опасность!..» – мелькнула тревожная мысль, и девушка резко подняла голову. Какой-то смуглый черноволосый всадник на вороном коне молча наблюдал за ней с лесной поляны. «Это сам дьявол!» – подумала она, и сердце ее сжалось от страха.
   – Эй, красавица!.. – окликнул ее Йен, но Бригитта, уставившись на него, молчала.
   Йен спешился, и тут Бригитта словно очнулась. Она вскочила на ноги и бросилась бежать, как вспугнутая лань. Йен кинулся в погоню. Бригитта с ужасом оглянулась, слыша за собой тяжелые шаги, и тут же споткнулась о поваленное дерево. Мгновение – и девушка без чувств упала на землю.
   Опустившись рядом с ней на колени, Йен смотрел на беглянку. Какое нежное лицо, подбородок упрямый, но прелестной формы. Маленький носик, слегка вздернутый кверху, придавал лицу шаловливое выражение. Пухлые розовые губы словно были созданы для поцелуев. На лбу у нее уже вспухла шишка, а под левым глазом красовался здоровенный синяк.
   «Интересно, какого цвета у нее глаза? – подумал он. – Видимо, это и есть моя жена, кому тут еще бегать по лесам? Такая маленькая, хрупкая. Перси, право, шутник! Разве сможет такое миниатюрное создание хоть в чем-нибудь противостоять моей воле?»
   Услышав за спиной топот копыт, Йен быстро оглянулся.
   – Я вижу, ты уже отыскал свою красавицу, – сказал ему Перси, спрыгивая с коня. Присмотревшись к бледному лицу и синяку под глазом у девушки, он испуганно воскликнул: – Боже! Что ты с ней сделал, Йен?
   – Ничего, – прорычал тот. – Она сама налетела на этот проклятый сук, удирая от меня. Я отвезу ее в охотничий домик. Вот и познакомимся, вдали от посторонних глаз. Скажи Черному Джеку, что я там.
   – Но как ты удержишь ее, когда она придет в себя? – с сомнением спросил Перси. – Ее же не свяжешь, не будешь держать как пленницу. А ведь твоя жена, похоже, просто ненавидит тебя. Не обижай ее, Йен.
   – Не беспокойся, брат, – улыбнулся тот. – Я не скажу ей, кто я. Я выдам себя за Росса Макартура, якобы незаконного сына Черного Джека. Я стану ее спасителем и помогу ей скрываться от злого Йена.
   Перси покрутил головой и невольно расхохотался. Ох, и выдумщик его старший брат!
   – И сделай одолжение, – добавил Йен, – не говори Антонии, где я.
   – Боишься, фурия примчится и туда? – ехидно осведомился Перси.
 
   Бригитта лежала в охотничьем домике на единственной имевшейся кровати. Она была по-прежнему без сознания. Йен сидел рядом и прикладывал мокрую тряпку к ее лбу. «А она очень красивая, – подумал он. – С невестой мне повезло, Перси прав».
   Бригитта глубоко вздохнула, и глаза ее медленно открылись. Муж и жена молча смотрели друг на друга. «Так у нее зеленые глаза!» – восхитился он.
   – Как вы себя чувствуете? – первым прервал молчание Йен.
   Бригитта подняла руку и, поморщившись от боли, потрогала лоб.
   – Голова болит, – пожаловалась она.
   – Вы сильно ударились, – сказал он. – Мне очень жаль, что я напугал вас и стал причиной вашего падения. Кто вы такая? Молодая женщина, одна в лесу, что вы здесь делаете?
   – А вы кто? – настороженно спросила она. В его вопросе таилась опасность. Кто бы он ни был, этот человек, но он носил цвета клана Макартуров и, значит, наверняка знал ее мужа.
   – Я Росс Макартур, незаконный сын графа Данриджа, к вашим услугам, – улыбнулся Йен.
   – Макартур?
   – Да, Росс Макартур. Ну а вы, моя таинственная красавица, откройте же ваше имя.
   – Я… я не могу вспомнить. – Бригитта замялась, испытующе глядя на него из-под длинных густых ресниц. Поверит ли он в ту чудовищную ложь, которую она собиралась ему преподнести? – Я цыганка!.. Но я не помню, где мой табор, как я здесь оказалась. Я ничего не помню больше! Ничего!..
   Йену удалось сдержать смех, и выражение его лица осталось все таким же сочувственным, но глаза искрились весельем.
   – Похоже, тебя и вправду здорово шарахнуло, – грубовато сказал он. – Но ничего, скоро ты вспомнишь, кто ты такая. А пока глотни-ка этого лекарства.
   Он помог Бригитте сесть и протянул ей стакан. Девушка сделала большой глоток и чуть не задохнулась, когда огненное виски обожгло внутренности. Бригитта поперхнулась, закашлялась, прижав руку к груди, и вдруг поняла, что платья-то на ней нет, и сорочки нет и ничего нет.
   – Ой, я же совершенно голая! – вскрикнула она, натягивая одеяло до самого подбородка.
   – Тебя нельзя было класть на постель в твоей одежде, – усмехнулся Йен и дружески похлопал ее по руке. – Не беспокойся. Я повидал немало голых женщин в своей жизни, так что мне не в диковинку.
   Бригитта вспыхнула, вот, значит, как – не в диковинку! Какой нахал! Похоже, все эти Макартуры не отличались хорошим воспитанием. Она готова уже была выплеснуть всю свою ярость на этого невесть откуда взявшегося незнакомца, но Йен как ни в чем не бывало, уложил ее на подушку и ласково отвел непокорные пряди рыжих волос с ее лба.
   – Закрой глаза и спи. Когда ты проснешься, тебе будет гораздо лучше.
   Проснувшись часа через два, Бригитта и в самом деле почувствовала себя лучше. Голова почти не болела, а слабость ощущалась совсем чуть-чуть. Подняв голову, она огляделась, но ее непрошеного спасителя нигде не было видно.
   Чувствуя легкое головокружение, Бригитта все же попыталась встать. Она все еще рассчитывала добраться до замка Басилдон. Но, видимо, эту идею следовало оставить в покое, по крайней мере, на пару-тройку дней. Силы еще не вернулись к Бригитте, и она снова упала на подушку. Закрыв глаза, она отдышалась, преодолевая неприятную дрожь во всем теле. Потом, уже не пытаясь встать, стала осматривать свое временное убежище.
   Комната, видимо, здесь была одна, но большая. Кровать стояла у боковой стены, а ближе к входу располагался очаг, в котором весело потрескивал огонь. Что-то булькало в закопченном горшке. Аппетитный запах плыл по дому, и Бригитта почувствовала, как рот ее наполняется слюной.
   Посреди комнаты на полу лежало несколько звериных шкур, у придвинутого к стене дубового стола стояли два стула, простых, но добротно сработанных. В дальнем конце комнаты виднелась входная дверь. Едва Бригитта посмотрела на нее, как дверь тут же распахнулась и на пороге показался Йен.
   – А-а, ты уже проснулась, – улыбнулся он, входя. – Ну, как, полегчало немного?
   – Да, – слабо улыбнулась в ответ Бригитта. Йен взял со стола миску, налил в нее суп из горшка и, подойдя к постели, сел на край.
   – На, – сказал он, – поешь.
   Бригитта протянула руку, но Йен вдруг застыл, каким-то странным взглядом уставившись на нее. Бригитта проследила за его взглядом и едва не задохнулась от смущения. Одеяло соскользнуло, обнажив ее груди. Покраснев до корней волос, Бригитта быстро подтянула одеяло повыше, не смея поднять глаз.
   – Я же говорил, что мне случалось видеть немало… – проговорил сдавленным голосом Йен.
   – Это я уже слышала! – резко перебила она. Мысль о том, что этот Росс Макартур видел много красивых обнаженных женщин, по какой-то непонятной причине была неприятна ей.
   Черные глаза Йена сузились, он не привык к подобному тону. Но, вспомнив, что причиной ее раздражительности была скорее всего головная боль, он тут же взял себя в руки.
   – Ты еще не вспомнила свое имя? – спросил он, поднося к ее губам ложку с супом.
   Бригитта проглотила суп и нехотя сообщила наскоро придуманное:
   – Брия.
   – Брия? – Йен спрятал улыбку. – Кажется, так называется какой-то сорт сыра. Или по-другому? В общем, очень похоже. А почему ты одна?
   Бригитта заколебалась, раздумывая, что бы сказать.
   – Одна?! Не знаю. Я цыганка!
   – С рыжими волосами и зелеными глазами? – усмехнулся он.
   – Я похожа на свою мать, – недолго думая, ответила Бригитта. – А она француженка.
   – Ну вот, видишь. Тебе явно лучше! Так, значит, твоя мать француженка?
   – Да. Отец женился на ней, когда ездил во Францию.
   «Если во лжи содержится, хоть часть правды, ее будет легче запомнить», – подумала она.
 
   Йен, словно в раздумье, потер свой небритый подбородок.
   – Что-то я не слышал, чтобы здесь у нас кочевали цыгане. Как ты оказалась в наших краях?
   – Мы направлялись в… Эдинбург, по дороге я отстала и заблудилась.
   – В Эдинбург, говоришь? – Йен едва сдерживал душивший его смех. – Это же в другой части Шотландии. Далековато отсюда.
   – Но я же говорю, что заблудилась! – твердо стояла на своем Бригитта.
   Он ничего не ответил, но посмотрел на нее так пристально, что у Бригитты возникло жуткое ощущение, будто он легко читает в ее душе и на самом деле узнает всю правду. Но это же невозможно!
   – Если ты мне покажешь, куда идти, – задумчиво произнесла она, – то завтра с утра я, пожалуй, отправилась бы на поиски своих.
   – Э, нет! – решительно возразил Йен. – Тебе еще рано пускаться в путь.
   – Но…
   – И не думай об этом, – Йен повысил голос. – Я позабочусь о тебе. Сначала тебе надо окрепнуть, а потом я помогу тебе.
   – Но…
   – Больше ни слова, – строго прервал он. – Тебе нужно отдохнуть. Утром я отправлюсь на охоту, и на обед у нас будет тушеный кролик. А теперь снова ложись и отдыхай.
   Бригитта послушно закрыла глаза и тут же провалилась в глубокий сон.
   «Цыганка!» – усмехнулся про себя Йен, вспоминая историю, которую она сочинила. Он поднялся, пододвинул к очагу стул и уселся у огня со стаканом виски.
   «Какая она все-таки красавица!» – подумал он. Ему хотелось взять ее прямо сейчас! При одном воспоминании о ее прекрасном теле желание разбушевалось в нем с новой силой. И все же жалок тот, кто не способен сдерживать свое вожделение. «Но будь я проклят, если буду спать на стуле сегодня ночью!» – решил он наконец.
   Йен встал, разделся и вытянулся рядом с Бригиттой, которая спала так крепко, что даже не пошевелилась, когда он лег. Он заставил себя заснуть, но вскоре, почувствовав, что жена тесно прижалась к нему, пробудился. Она уткнулась лицом ему в грудь, а одну ногу закинула на его мускулистое бедро.
   Это прикосновение было для него сладкой пыткой, но и на этот раз Йен сдержал себя. Он лишь погладил Бригитту по спине, наслаждаясь шелковистой нежностью кожи. С ее губ сорвался легкий вздох. Йен улыбнулся в темноте и, закрыв глаза, крепко уснул.
   На другое утро Бригитта проснулась от аппетитного запаха. Она повела носом и немедленно открыла глаза.
   – Доброе утро. – Йен стоял у очага, что-то помешивая в котелке.
   – Доброе утро. – Вовремя вспомнив о своей наготе, Бригитта сразу посмотрела вниз. Одеяло было на месте. – Я бы хотела одеться, – сказала она.
   Упершись руками в бока, Йен, словно в раздумье, посмотрел на нее.
   – Тебе стоило бы провести в постели весь день, но если ты чувствуешь себя хорошо… – Пожав плечами, он отвернулся, чтобы в очередной раз помешать овсяную кашу.
   – А моя… одежда? – нерешительно спросила Бригитта.
   – Вон на стуле, – не поворачиваясь, бросил он. Бригитта перевела взгляд с его спины на стул в дальнем углу комнаты, потом снова на Йена. Замешательство ее росло. Не слыша никакого движения за спиной, он обернулся.
   – Милорд, – прошептала она, заливаясь краской, – у меня есть и другие нужды.
   Йен понимающе взглянул на нее, потом усмехнулся.
   – Я вернусь через несколько минут, – сказал он и неторопливо пошел к двери. – Ночной горшок под кроватью.
   Бригитта подумала, что сейчас умрет от унижения. Как он мог столь открыто говорить о таких интимных вещах? Оставшись одна, она засуетилась. Одна мысль, что он может войти и застать ее за таким занятием, бросала ее в дрожь. Наконец она стремглав бросилась к стулу и торопливо оделась. Почувствовав головокружение от этой спешки, она опустилась на стул почти без сил.
   Дверь открылась, и, посмеиваясь, в дом вошел Йен. В руках у него был какой-то комочек рыжей шерсти.
   – Смотри, что я нашел! Ты когда-нибудь ела тушеного лисенка, Брия? Хочешь попробовать?
   – Хитрец!.. – вскочила со стула Бригитта.
   Хитрец спрыгнул с рук Йена и бросился к Бригитте, которая встала на колени и схватила его в объятия.
   – Вот ты где, ты пришел за мной! – приговаривала она, гладя испуганного зверька.
   – Смотри-ка, он тебя узнал! – удивился Йен.
   – Это мой любимец! – сердито заявила Бригитта, бросая на Йена возмущенный взгляд.
   «Ишь ты, – подумал Йен, – как грозно!» Того гляди кинется в драку, дразня его блеском своих зеленых глаз. Очевидно, Перси был прав, когда говорил, что его жена не робкого десятка и умеет постоять за себя.
   – Хитрец нашел меня, когда я блуждала по лесу, с тех пор мы вместе, – уже более спокойно добавила она.
   Йен усмехнулся.
   – Ну что ж, значит, нам не придется отведать тушеного лисенка?
   – Неужели ты и в самом деле способен убить осиротевшего малыша? Даже шотландский горец не может быть таким жестоким.
   Глаза Йена тут же потеряли свой веселый блеск. Он нахмурился. Право, эта английская леди весьма своенравна. Испугавшись, Бригитта поняла, что зашла слишком далеко, и попыталась исправить положение.
   – Извини, – быстро произнесла она. – Язык мой – враг мой. Может, мы покормим Хитреца?
   Йен положил в миску немного овсяной каши, чтобы быстрей остыла, и опустился на колени рядом с девушкой и лисенком.
   – Иди-ка сюда, малыш, – поманил он зверька, поставив миску на пол. – Вот твой завтрак.
   Через голову Хитреца Йен и Бригитта поглядели друг на друга. Ее взгляд словно угодил в западню, утонув в темной напряженной глубине его глаз. Йен придвинулся ближе, и его губы мягко коснулись ее рта. Властным движением он притянул ее к себе, раздвинув языком ее губы, скользнул внутрь, заманивая Бригитту в неведомый ей мир страсти.
   Когда Йен, наконец, отпустил ее, Бригитта была ошеломлена. Она потрясенно смотрела на него – ведь это был ее первый в жизни поцелуй. Йен усмехнулся и вопросительно посмотрел на нее.
   – Какая невинная цыганка! – шутливо сказал он. Бригитта залилась краской.
   – Ерунда!
   – О! Меня не обманешь, я знаю толк в поцелуях…
   – Ну и ладно, спасибо за приют и заботу, – прервала Бригитта его совершенно, на ее взгляд, неуместные излияния, – нам с Хитрецом пора идти.
   – Ты никуда не пойдешь, пока не почувствуешь себя лучше.
   – Но я не могу здесь оставаться.
   – Очень даже можешь. Я не позволю тебе скитаться в горах, ты же едва на ногах держишься. Сейчас отойдешь на два шага от крыльца, а потом тащи тебя обратно, голубушка, – решительно возразил Йен. – Ну, нет! Я сам скажу, когда тебе можно будет отправиться в путь.
   – Ты что же, будешь решать за меня, когда мне станет лучше? – изумилась Бригитта.
   – Вот именно!
   – Ну, знаешь…
   – А теперь давай-ка позавтракаем, – не допускающим возражений тоном сказал он.
   Поглаживая лисенка, Бригитта смотрела, как Йен накладывает в миски овсянку. «Он даже не стал слушать меня! – с растущим негодованием подумала она. – Как же я могу победить его в споре, если он отказывается даже спорить со мной?»
 
   Укладываясь в постель в тот вечер, Бригитта не стала снимать нижнюю сорочку. Лежа без сна, она смотрела на Йена. Тот мирно сидел на стуле возле очага. Хитрец свернулся клубочком на полу возле него.
   Сладко зевнув, Йен встал и начал раздеваться. Бригитта тут же зажмурила глаза. Это еще что такое? Она никогда не видела мужчину раздетым. Неужели он собирается голым спать на стуле?! А кстати, где он спал прошлой ночью?
   Кровать протяжно заскрипела, когда Йен молча улегся рядом с ней.
   – Ты что?! – вскочив, взвизгнула Бригитта.
   – В чем дело? – лениво спросил Йен. – Укладываюсь спать, а ты кричишь, будто тебя режут.
   – Где? Где ты будешь спать?! Здесь? Со мной? – не унималась Бригитта.
   – А ты видишь в доме еще одну кровать?
   – Это в высшей степени неприлично! – заявила она, непримиримо задирая свой и без того вздернутый носик. – Если ты не можешь вести себя, как полагается джентльмену, я буду спать в другом месте.
   Она собралась было встать, но Йен схватил ее и резко потянул назад. Бригитта попыталась вырваться, но он держал ее мертвой хваткой.
   – Ты должна доверять мне, Брия. Я не сделаю тебе ничего дурного, но спать ты будешь здесь. Все!
   Он поцеловал ее в макушку и демонстративно отвернулся. Постепенно Бригитта успокоилась и смирилась. А когда почувствовала, что на нее наплывает сон, то, вздохнув, бессознательно притулилась к его боку. Но уже в следующее мгновение глаза ее широко открылись, а дыхание замерло. О Боже, что она делает! Она лежит в постели со сводным братом своего мужа! Как это могло случиться?!
   Отодвинувшись от Йена на самый краешек кровати, она повернулась к нему спиной. Теперь, по крайней мере, их тела больше не соприкасались. Решив во что бы то ни стало оберегать свою добродетель и быть настороже всю ночь, Бригитта уставилась в стену широко раскрытыми глазами.
   – Ты никогда не оправишься настолько, чтобы ехать в Эдинбург, если не будешь спать ночами, – предупреждающе прозвучал голос Йена в темноте. – Не беспокойся за свою невинность. Со мной ты в безопасности.
 
   – Это уж я сама буду судить, – проворчала девушка, но все же закрыла глаза. «Вот как! Он-то, оказывается, не спит», – сонно подумала она, погружаясь в дремотное забытье.
 
   Между обманщиком-мужем и ничего не подозревающей женой воцарилось хрупкое перемирие. Бригитта больше не заговаривала о своем уходе, а Йен не настаивал на дальнейшей близости. Она, когда хотела, могла гулять по ближайшим окрестностям, впрочем, он всегда сопровождал ее, чтобы не сбежала. Они весело разговаривали и как-то умудрялись не ссориться, отчасти благодаря очень удачной способности Хитреца рассмешить их в нужный момент.
 
   Так прошла неделя. Однажды утром Йен решил наведаться в Данридж. Нужно было пополнить запасы охотничьего домика. Он собирался привезти еду, одежду и виски. Ему не хотелось оставлять Бригитту здесь одну. Бог весть, что может натворить эта взбалмошная девчонка. Кроме того, он опасался, как бы она вообще не сбежала в его отсутствие.
   В то утро они сидели за своим обычным завтраком – овсяной кашей. Хитрец гремел миской на полу.
   – Сегодня я еду в Данридж, – словно, между прочим, обронил Йен. – Может быть, ты поедешь со мной?
   – Н-нет, – Бригитта едва не подавилась. – Д-думаю, не стоит.
   Йен едва сдержал улыбку.
   – Меня не будет почти весь день. Не боишься остаться здесь одна?
   – Нет, нет! Ничуть, – торопливо заверила его Бригитта. – Я даже не буду выходить из домика. И не забудь, что со мной Хитрец. Он защитит меня.
   Йен с сомнением взглянул на маленького лисенка, который явно не годился на роль защитника.
   – Ну что ж, ты можешь пока тут прибраться, а заодно и приготовь нам обед.
   – Я должна убираться и стряпать? – Бригитта была поражена таким предложением.
   Йен кивнул, изобразив некоторое недоумение:
   – Конечно… А в чем дело?
   – Но… но я не знаю, как… я не умею готовить.
   – Вот так так! Цыганка – и не умеет готовить? – В его глазах блеснул веселый огонек.
   Встретив насмешливый взгляд Йена, Бригитта вспыхнула от негодования.
   – Ах, Боже мой, что тут непонятного? – И объяснила снисходительным тоном: – Мой отец – цыганский барон. Поэтому мне, никогда не приходилось заниматься хозяйством. На это у нас были слуги.
   Забавляясь ее изворотливостью, как, впрочем, и слабым знанием жизни, Йен едва сдержал смех, готовый вырваться из груди. Да, женушка его бойка на язык и хитра, как этот рыжий зверек, которого она называла своим любимцем.
   – А может, все-таки попытаешься? – поинтересовался он.
   – Ну что ж, рискну, – с облегчением пообещала Бригитта, весьма довольная тем, что он легко проглотил еще одну ее ложь.
   Йен удивленно поднял брови, уверенный, что она шутит. Он встал, но вдруг наклонился и поцеловал ее в лоб.
   – Я скоро вернусь.
   Едва он ускакал, Бригитта почувствовала себя одинокой и покинутой. Она взяла Хитреца на колени и начала гладить его, скорее для собственного успокоения, чем для его удовольствия. Росс словно бы заполнял собой этот домик, и без него он казался пустым.
   О Боже, что за мысли приходят ей в голову! С чего ей беспокоиться о брате своего мужа! Только головную боль себе наживешь. Лучше заняться домашними хлопотами, вроде готовки или уборки – от этого сразу станет легче.
   Но легко сказать, а как за это взяться? Впрочем, если слуги могли это делать, то и для нее не составит труда. Решив так, Бригитта принялась мыть миски, а когда завершила это благое дело, почувствовала несомненное удовлетворение. Ну вот, и ничего такого сложного. Теперь можно и постель убрать. Покончив и с этим, она решила, что, несмотря на насмешки этого Макартура, все-таки приготовит обед. Правда, о том, как это делается, она не имела ни малейшего понятия. Ну не Бог весть какие тут тайны – когда мясо тушится, оно должно кипеть. Всех и сложностей-то. И чем дольше кипит, тем лучше.
   Разведя огонь в очаге, Бригитта положила в горшок все, что было необходимо для жаркого, как на ее глазах не раз делал Йен, а когда горшок был поставлен на огонь и закипел, она решила, что пора и отдохнуть. Занятия эти, конечно, полезны, но ужасно утомительны. Сделано, слава Богу, вполне достаточно. Так что и полежать не грех. Бригитта уютно устроилась рядом с Хитрецом и тут же крепко заснула.
 
   Уже вечерело, когда вернулся Йен. Что ж, надо признать, съездил он не зря. Первым делом он доложил отцу, что скоро можно ждать их с Бригиттой в Данридже. Однако предпочел не пускаться в объяснения, почему они с женой остаются в охотничьем домике. Он и сам толком не смог бы объяснить это.
   Собрав с помощью Перси все, за чем, собственно, и приезжал, включая добрый запас виски, он тут же отправился обратно. Ему удалось улизнуть из Данриджа вовремя, избежав встречи с Антонией, которая так и не узнала, что он был здесь. Именно это и радовало его больше всего.
   Насвистывая какой-то веселый мотивчик, Йен спешился и вошел в охотничий домик. В нос ему сразу же ударил соблазнительный запах тушеного мяса, наполнявший комнату, – его жене явно удались кулинарные опыты.
   Он присел на край кровати и посмотрел на спящую Бригитту. Волосы ее были в беспорядке, щеки пламенели румянцем, а влажные губы были полураскрыты, точно в безмолвном приглашении. Йен медленно наклонился и коснулся губами ее нежного рта.
   Ее изумрудно-зеленые глаза тотчас удивленно открылись, и она улыбнулась.
   – Как вкусно пахнет, – сказал он. – Я так проголодался, что готов проглотить тебя.
   Бригитта засмеялась, Хитрец вскочил Йену на колени, требуя свою долю внимания. Чувствуя, что голод уже нестерпимо начинает терзать его, Йен сел за стол, нетерпеливо глядя, как Бригитта орудует у очага.
   – Я привез тебе смену одежды, – сказал он ей.
   Бригитта понимала, что он, скорее всего, уже слышал о сбежавшей невесте Йена, и ей хотелось знать, что в замке говорят об этом.
   – Как дела в Данридже? – небрежным тоном спросила она, ставя перед ним дымящуюся миску. Она села на свое место за столом, выжидательно глядя на него.
   – Все как обычно. – Йен пододвинул к себе миску и попробовал. – Брия, – обратился к ней он, удивленно приподняв брови. – Ты обещала приготовить жаркое. А я не пойму, это суп или просто вода с приправами?
   – Это тушеное мясо! – обиженно заявила Бригитта, поджав губы.
   – Тогда где же оно? И где овощи?
   – Черт побери! Они в котелке! – Бригитта чуть не плакала.
   – Что за чудеса! Но им место в миске.
   – Я не могла их достать!
   – То есть как? Ничего не понимаю.
   – Мясо и овощи прилипли ко дну, – нехотя выдавила из себя Бригитта. – И я не смогла их вытащить оттуда.
   Йен откинулся на спинку стула и разразился громким смехом. Бригитта обиженно надулась, окончательно расстроилась и уже собралась выскочить за дверь, но…
   – Я смеюсь не над тобой, – сказал он, оправдываясь. – Представь, то же самое было и когда я в первый раз готовил жаркое.
   – В самом деле?
   – Да, но мое варево еще и отвратительно воняло, а твое пахнет просто замечательно.
   – Правда? – Глаза Бригитты заблестели, как изумруды.
   – Честное слово, – подтвердил Йен, – я никогда не пробовал более вкусного бульона, чем твой.
   В этот момент Бригитта подумала, что Росс Макартур, наверное, самый лучший человек в Шотландии, а может быть, и в Англии. Оценив выражение ее лица, Йен в мыслях удовлетворенно потер руки.
 
   Спустя несколько дней он позвал Бригитту покататься верхом. Она согласилась, хотя и не очень охотно, боясь, что по дороге они могут встретить ее мужа. Поскольку лошадь была только одна, Йен посадил Бригитту перед собой, и они отправились на прогулку.
   С одной стороны, Бригитта понимала, что давно уже пора, как и было, задумано, возвращаться в Англию, а с другой… О! Ей так не хотелось уезжать.
   При мысли о том, что она никогда больше не увидит Росса Макартура, сердце ее сжималось. Ах, если бы не этот ее злосчастный брак по доверенности!..
   Наслаждаясь прогулкой и тем, как нежно Йен прижимает ее к себе, Бригитта склонила голову ему на плечо. Близость ее тела действовала на Йена весьма возбуждающе. Нежный аромат ее волос волновал его, и Йену страстно хотелось стащить ее с лошади и упасть вместе с нею в придорожную траву, но он понимал, что пожалеет потом о своей поспешности.