Грассо Патриция. Горец и леди

   Когда жена капитана, Ина, явилась в домик, она выгнала Магнуса за дверь, заявив, что сама позаботится о больной женщине. «А вы, – сказала Ина, – не должны унижать достоинство графини, хотя она и без сознания». Магнус, однако, не согласился и продолжал помогать ей по мере сил.
   Проводя долгие часы возле постели больной, он раздумывал над собственной жизнью. После безвременной кончины Черного Джека он осознал, что его собственный отец не вечен. Но, прежде чем придет смертный час, герцог заслуживал того, чтобы увидеть своих внуков. «Судьба – это капризная особа, – заключил Магнус, – и куда разумнее не искушать ее». И в конце концов он принял решение: выполнив последнее поручение королевы, ему следует спешно отправиться домой, к Эврил. Раздумывая об этом, незаметно для себя он задремал, сидя возле кровати на стуле.
   – Магнус… – слабо прошептала Бригитта.
   При звуке ее голоса Магнус проснулся и встретил взгляд ее зеленых глаз, глубоко запавших от болезни. На миг он засомневался, может быть, она все еще бредит, но тут на лице ее появилось слабое подобие улыбки.
   Магнус сел на край кровати и приложил ладонь к ее лбу.
   – Как ты себя чувствуешь?
   – Ужасно.
   – Ничего, потерпи, – сказал он. – Ну и напугала же ты меня!
   – Воды…
   Магнус, приподняв Бригитте голову, поднес чашку с водой к ее раскрытым губам. Ничто не казалось Бригитте вкуснее, чем этот первый освежающий глоток.
   – Как ты меня нашел? – спросила она, уверенная, что он искал ее.
   – Совершенно случайно, но не будем сейчас об этом говорить. Я пришлю к тебе Ину и принесу немного бульона. Закрой глаза и отдыхай. Я скоро.
   Жена Дадли велела Магнусу побыть на улице примерно час. Когда же она впустила его, Бригитта уже снова спала.
 
   – Привет, – весело сказал Магнус, когда больная вновь открыла глаза. Присев на край кровати, он приказал: – Садись-ка, я покормлю тебя овсяной кашей.
   Бригитта села, завернувшись в одеяло, оставив открытыми плечи. Когда она снова взглянула на Магнуса, то увидела, что он неотрывно смотрит на ложбинку между ее грудями.
   Бригитта густо покраснела, и Магнус, увидев ее румянец, тоже залился краской. Потом оба засмеялись и, не сговариваясь, решили, что ничего и не было.
   – Ты немного похудела, – заметил он, протягивая ей полную ложку каши. – И я хочу, чтобы ты съела все, что в этой миске.
   – Как ты меня нашел?
   – Открой рот. Вот хорошая девочка. Я вел переговоры с кланом Макдональдов по поручению королевы. Мы плыли в замок Обан, когда наткнулись на тебя. Как ты оказалась на этой скале?
   Бригитта открыла, было, рот, чтобы ответить, Магнус тут же сунул ей туда очередную ложку с кашей. Она, с трудом проглотив, откинулась на подушку.
   – Хватит. Я больше не могу. А на скале я оказалась, потому что меня похитил кто-то из Менци и оставил там, чтобы я утонула во время прилива.
   – Менци? Ты уверена?
   – На нем был плед в черно-белую клетку.
   – Понятно. – Магнус протянул ей еще ложку овсяной каши. – Съешь еще немного.
   – Не могу, – упрямо сказала она.
   Не обращая внимания на ее слова, Магнус поднес ложку к ее губам. Она отвернулась, но ложка последовала за ней.
   – Не надо! – засмеялась Бригитта, и ложка тут же скользнула ей в рот.
   И в этот момент дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился угрюмый Йен. Он был неприятно поражен видом своей жены, которая весело смеялась и болтала с его кузеном. Причем дураку ясно, что под одеялом на ней ничего не было. На первый взгляд она совсем не казалась страдалицей.
   – Йен! – воскликнула Бригитта с таким облегчением, что даже не заметила грозного блеска его глаз. Она протянула к нему руки, но, вспомнив, что не одета, тут же натянула одеяло повыше.
   – Черт побери! – Йен мрачно смотрел на своего кузена. – Чем ты тут занимаешься с моей женой?
   Магнус встал и повернулся к нему лицом.
   – Опомнись, дорогой.
   – Опомнись?! – Йен окончательно рассвирепел. – Она сидит тут голая и хихикает! И почему это именно ты всегда спасаешь ее?
   – Бри была в беспамятстве от лихорадки, первый день как очнулась, – проворчал Магнус. – А спас я ее совершенно случайно. Похоже, тебе больше понравилось, если б ее смыло в море приливом?
   – Смыло в море?
   – Да, – с досадой бросил Магнус. – Ее оставили на скале посреди бухты. Мне, разумеется, следовало бы проплыть мимо.
   – Я с ума сходил от беспокойства, – сказал Йен, протягивая ему руку извиняющимся жестом. – Я еще немного не в себе.
   – Это заметно, – съязвил Магнус, похлопав его по плечу.
   Отодвинув кузена, Йен сел на край кровати и заключил жену в объятия. Только сейчас он заметил, что лицо ее было бледным и осунувшимся, а глаза, всегда блестящие, казались запавшими на измученном лице. Йен с нежностью поцеловал ее.
   – Тебе получше? – спросил он, крепко прижимая ее к себе.
   Чувствуя себя в безопасности в объятиях мужа, Бригитта кивнула.
   Йен поцеловал ее в макушку и признался:
   – Мне страшно подумать, что я едва не потерял тебя, дорогая. Не знаю, что бы я делал без тебя. Ты вся моя жизнь, я только тобой и дышу.
   Бригитта с улыбкой вздохнула.
   – Эти слова оживили бы меня и мертвую. А я, слава Богу, не успела еще отправиться на тот свет.
   – Я рад, что ты не потеряла чувства юмора, – рассмеялся Йен. И, взглянув на Магнуса, сказал: – Садись, кузен, и расскажи мне, что ты делал у Макдональдов?
   – Королева отправила меня, чтобы объявить им амнистию с тем условием, чтобы они не грабили больше наши суда.
   – Выполняя это поручение, ты пропустил самые волнующие события при дворе, – сказал ему Йен. – Риччио убит, а королева стала пленницей.
   – Что?! – вскочил на ноги Магнус. – Надо что-то делать! Я немедленно…
   – Не беспокойся, все уже сделано.
   Магнус, тряхнув головой, перевел дух и снова сел.
   – Так что же там произошло?
   – Королева убедила своего слюнтяя-мужа, что вслед за Риччио заговорщики замышляют убить и его. Дарнлей помог ей бежать. Теперь они присоединились к Босвелу и тем, кто остался верен Ее Величеству. Заговорщики будут объявлены вне закона, но Джеми Стюарту обещано помилование.
   – Простить его! Это безумие! – заявил Магнус.
   – Согласен, но Джеми имеет большое влияние на сестру. Мария не понимает, как опасно для нее доверять своему жаждущему власти брату.
   – А как же я? – прервала их Бригитта. – Про меня уже совсем забыли?
   – Если не возражаешь, – улыбаясь, обратился Йен к Магнусу, – я бы хотел немного побыть наедине со своей бедной заброшенной женушкой.
   Магнус шутливо поклонился в ответ и вышел.
   – Ну расскажи мне наконец, что произошло, – сказал Йен, когда дверь за Кэмпбелом закрылась.
   – Я поехала на прогулку к озеру, – начала Бригитта и содрогнулась, вспоминая тот ужасный день. – Кто-то из людей Менци похитил меня и оставил во время прилива в бухте на скале. Вода стала подниматься, я все время звала на помощь, но никого поблизости не было. Еще немного – и я бы утонула, но тут меня заметили Макдональды со своего корабля.
   – Ты уверена, что человек, который хотел погубить тебя, был из клана Менци?
   – На нем был черно-белый плед.
   – Я убью этого негодяя голыми руками!
   – Не беспокойся, – торжествующе объявила Бригитта. – Я уже расправилась с ним.
   – Что-что?! – ошеломленно переспросил Йен.
   – Я сама утопила его! – сообщила она мужу.
   – Ну и отчаянная женщина! – Йен засмеялся и погладил ее по щеке. – А он не тронул тебя? Я имею в виду…
   – Нет, я его напугала.
   – Трудно поверить, дорогая. – В голосе Йена прозвучало сомнение.
   – Но это чистая правда, – горячо заверила его Бригитта. – Он решил, что я ведьма, и все время жутко боялся меня… Да, знаешь, жена Макдональда поила меня травами, чтобы уменьшить количество молока. Как я теперь буду кормить Даба? – пожаловалась она, вернувшись мыслями к сыну.
   – Об этом не тревожься. Мойра не даст мальчугану умереть с голоду.
   – Да, я не сказала про Хитреца, – вздохнула Бригитта. – Бедняжка наверняка уже мертв!
   – Вовсе нет, – засмеялся Йен. – Он жив, хотя и с перевязанной лапой. Представь, он добрался домой и на трех. Когда я уезжал из Данриджа, Гленда как раз лечила его. Они вдвоем с леди Отмой взяли на себя заботу о твоем звереныше.
 
   Рано утром на следующий день Бригитта сидела в домике одна. Одетая в поношенную юбку и блузу, которая знавала лучшие дни, она заплетала волосы в толстую косу. Потом, скучая, решила прибрать в комнате. Когда делать больше было окончательно нечего, она села и стала ждать возвращения мужа.
   – Ты готова, дорогая? – входя в дверь, спросил Йен.
   – Да.
   Заключив ее в объятия, Йен приник к ее губам в страстном поцелуе.
   – Клянусь, что буду охранять тебя даже ценой своей жизни, – сказал он. – Ты никогда больше не испытаешь страха, обещаю тебе.
   – Пожалуйста, не чувствуй себя виноватым, – попросила Бригитта. Сердце ее дрогнуло. – Это я совершила безрассудство. Я очень сожалею. Могла бы обойтись и без прогулки. Все вышло так ужасно.
   Йен молча поцеловал жену еще разок и, развернув позаимствованный у Макдональдов шерстяной плащ, плотно закутал ее.
   – Не снимай его. Я не хочу, чтобы ты снова простудилась.
   Во дворе их уже ждали Магнус и десять воинов Макартуров, включая и Джеми, мужа ее кузины. Все верхом на лошадях. Рядом стояли Дадли, его жена и еще несколько членов клана Макдональдов. Взяв Ину за руки, Бригитта расцеловала пожилую женщину, потом поблагодарила Дадли и его сына Роба, который снял ее со скалы.
   Йен посадил Бригитту на коня и повернулся к старому капитану. Достав из кармана увесистый кошелек, он протянул его Дадли и крепко пожал ему руку.
   – Можете рассчитывать на мою дружбу и признательность, – с чувством сказал он.
   – Вы редкий человек, Макартур, – криво усмехнувшись, заметил тот. – Многие стали бы моими смертельными врагами, спаси я ненароком их жен. Графиня, должно быть, необыкновенная женщина.
   – Нет, – возразил Йен, садясь в седло позади жены. – Когда она здорова, ее язык не знает покоя, как и у прочих. Но я к этому уже, кажется, привык.
   Все, за исключением Бригитты, рассмеялись, и Макартуры тронулись в путь, домой, в замок Данридж.
   Прислонившись к мужу, Бригитта наслаждалась его близостью и ощущением его силы, которая внушала ей уверенность, утерянную было в ее безумных приключениях. Украдкой она взглянула на Джеми, скакавшего справа. Боже!.. Будут ли он и его жена Сприн хотя бы разговаривать с ней после всего, что она натворила? Ведь Джеми вполне мог поплатиться головой за ее безрассудство.
   – Джеми, – окликнула его она, – прости, что я причинила тебе столько неприятностей.
   Джеми искоса посмотрел на нее и кивнул. Он был зол, как тысяча чертей, но не мог же он, простой воин, назвать свою графиню дурой. Хотя, может быть, она это и заслужила.
   – Я рада, – продолжала она, – что мой муж не изрубил тебя своим мечом.
   – Ну что ты говоришь? Я слишком сдержанный человек, чтобы действовать так поспешно, – вмешался в разговор Йен.
   Ехавший слева Магнус громко хмыкнул, чем заслужил осуждающий взгляд со стороны своего «сдержанного» кузена.
   Несколько миль проехали молча. Ровное движение укачало Бригитту, и она невольно закрыла глаза. Но сон не шел, она впала в состояние какого-то транса, которое мешало по-настоящему уснуть.
   – А что было в кошельке, который ты отдал Дадли? – сонно спросила мужа Бригитта.
   – Золото. Этот мошенник намекнул, что хотел бы выкуп за твое спасение, – сказал ей Йен.
   Бригитта открыла глаза и замолчала, задумавшись.
   – И что? – спросила она наконец. – Сколько же я стою в золотой монете?
   Йен улыбнулся, с нежностью глядя на жену. Давно привыкший к уловкам Бригитты, он знал, что за ее легким, небрежным тоном скрывается жгучее любопытство.
   – Это был неравноценный обмен, дорогая, – уклончиво ответил он.
   – Есть в жизни кое-что, чем мы особенно дорожим, – сказала она. – И все же, сколько я для тебя стою?
   – Дорогая, это был не обмен, а так… подарок.
   Бригитта нахмурилась, раздумывая, как это понимать: как комплимент или как оскорбление. «Должно быть, моя цена выше», – решила она наконец, и на губах ее появилась улыбка.
   – Я уверена, – скромно сказала она, – что твое высокое мнение обо мне основывается на чувстве, а не на той цене, которую могут за меня предложить.
   Хмыкнув, Йен наклонился к ее уху.
   – Я люблю тебя, – шепнул он, – но я любил бы тебя больше, если бы ты обходилась мне дешевле.
   – О! Ты просто невозможен! – покачала головой она.
   – Но ты любишь меня?
   – Как будто ты сам этого не знаешь.
 
   В сумерках их отряд прибыл в Данридж. Ослабевшая после болезни, Бригитта задремала, прикорнув на груди Йена. Когда они проезжали в ворота и часовые, как обычно, приветствовали их криками, она пошевелилась, но не проснулась. Йену пришлось растормошить ее, когда они остановились во дворе.
   – Тебя внести в дом? – спросил он.
   – Нет. – Она зевнула и потянулась. – Я сама пойду.
   Сопровождаемая мужем и Магнусом, Бригитта вошла в заполненный народом большой зал. Взвизгнув от радости, Гленда бросилась в ее объятия.
   – Извини, что я пропадала так долго, – сказала Бригитта, прижимая к себе маленькую девочку. – Я вовсе не собиралась…
   – Тот ужасный человек захватил вас! – захлебываясь и торопясь, закончила за нее Гленда.
   – Да, и ты должна поблагодарить дядю Магнуса за то, что он не дал мне утонуть.
   – А как же дядя Йен? – громко спросила Гленда.
   Дядя Йен нахмурился. Он в этой истории оказался как бы в стороне.
   – А дядя Йен нашел и привез меня домой, – поспешно добавила Бригитта, заметив, что муж помрачнел.
   – Спасибо, что вы спасли леди Бри, – сказала Гленда Магнусу, потом посмотрела на Йена. – И спасибо тебе, дядя, что ты привез ее домой. – Она потянула Бригитту за рукав. – Смотрите, а вот и Хитрец.
   Бум! Бум! Бум! Пушистый хвост Хитреца радостно застучал по полу, когда хозяйка присела рядом с ним. Она протянула руку, чтобы погладить его, но лисенок оказался проворней и первым лизнул ее в ладонь.
   – Ах ты, бедненький, – запричитала Бригитта, осматривая его повязку и трогая лапу, которая еще не совсем зажила.
   Лисенок жалобно заскулил, желая, чтоб его еще больше пожалели.
   Бригитта встала, чтобы поздороваться с Мойрой и Сприн.
   – Простите. Как глупо все получилось, столько хлопот, – сказала она, обнимая кузину, а потом экономку.
   – Это была не ваша вина, – примирительно проворчала Мойра.
   Сприн кивнула.
   – Ты неважно выглядишь, Бри.
   – Я была больна, но теперь мне гораздо лучше, – ответила она. – А на самом деле я умираю с голоду.
   – Идите к столу, – сказала экономка, – я сейчас подам ужин.
   – Принеси мне Даба поскорей, – попросила Бригитта кузину. – А ты, – протянула она руку Гленде, – посиди со мной, пока я ем.
   Хитрец, прихрамывая, заковылял за ними в зал.
   Бригитта села за главный стол между Йеном и Магнусом, а Гленда втиснулась рядом с ней, прижавшись сбоку. Хитрец жалобно скулил и возился под столом, всячески привлекая внимание Бригитты. Наконец принесли Даба.
   – Сынок! – воскликнула Бригитта, хватая ребенка на руки. Даб вовсю дрыгал маленькими ручками и ножками, так что ей с трудом удалось прижать его к себе покрепче. – Он меня помнит.
   Йен рассмеялся.
   – А ты думала, он забудет собственную мать? Бригитта поцеловала щечку малыша.
   – Я скучала по тебе, сыночек.
   – А по мне? – ревниво спросила Гленда.
   – И по тебе я скучала ужасно, – ответила Бригитта. Хитрец высунул мордочку из-под стола, заглядывая ей в глаза. – И по тебе я тоже скучала, мой дорогой.
   – А по мне? – спросил Йен, передразнивая Гленду.
   Бригитта удивленно посмотрела на мужа.
   – А как же, милый, особенно по тебе. И сегодня ночью ты поймешь, насколько сильно. – Она повернулась к Мойре и спросила: – А вы наняли для Даба кормилицу?
   Экономка улыбнулась и покачала головой.
   – Он пил теплое козье молоко из маленького бурдюка.
   Появилась леди Антония, изобразив на лице явно фальшивую улыбку.
   – Ах, ты уже вернулась! – обратилась она к Бригитте. – Как это чудесно!
   Не желая, чтобы ей испортили настроение, Бригитта просто ничего не ответила, сделав вид, что не слышала.
   – Кузен Магнус, – сказала Антония, – как я рада снова видеть тебя. Всегда-то ты знаешь, где именно надо спасать мою дорогую невестку.
   Магнус усмехнулся.
   – Я тоже рад видеть вас, леди Антония. Радуюсь вашему хорошему настроению и вечной жизнерадостности. А что касается остального… – Он пожал плечами. – Скажем так, это была судьба.
   – Расскажите нам, как это произошло, – не унималась Антония.
   – Прежде всего, – начала Бригитта, – в том, что случилось, виновата я сама. Я совершила глупость, отправившись на прогулку без провожатых. Когда я ехала к озеру, какой-то воин из клана Менци подстрелил из лука Хитреца, а потом напал на меня и, связанную, привез к Длинному мысу. Он оставил меня там, на скале в бухте. Я едва не утонула во время начавшегося прилива. Но, к счастью, вблизи оказались Макдональды, они и спасли меня.
   – А вы очень испугались? – спросила Гленда, широко раскрыв глаза.
   – А ты бы не испугалась? – вместо ответа спросила Бригитта.
   Девочка кивнула:
   – Ну еще бы!
   – Неужели ты оставишь Менци безнаказанными после всего этого? – обратилась к Йену Антония.
   – А ты как думаешь? – усмехнулся он.
   – А что это был за человек, Бри? Ну, тот, что напал на тебя? – Антония говорила небрежным тоном. – Ты можешь его описать?
   – Он того не стоит, – громко заявил Йен. – Моя жена уже расправилась с этим негодяем.
   От радостных возгласов, раздавшихся в зале, казалось, задрожали стены и потолок.
   Антония побледнела. Финлей!.. О, горе, эта англичанка убила ее брата! Никто не заметил, как она выскользнула из зала с внезапно изменившимся лицом.
   Беседа за главным столом перешла на другие, более приятные темы. Крошка Даб переходил из рук в руки: от матери к отцу, потом к крестному, потом снова к матери.
   – Пора спать, – наконец объявила Бригитта. – Маленьким детям и выздоравливающим зверям надо много спать. Спокойной ночи всем.
   И вместе с Глендой, не отстающей от нее ни на шаг, Бригитта с Дабом на руках направилась к выходу. Хитрец тут же затрусил за ними.
   – Даджи! Джеми! – позвал Йен и, когда братья подошли, приказал: – Первое, что надо сделать к утру, – это подготовиться к схватке.
   – Отлично! – воодушевился Даджи.
   – С удовольствием, – добавил Джеми, и братья вместе вышли во двор.
   – Глядя на вашу счастливую семью, – заметил Магнус, – меня и самого тянет вернуться в Инверари.
   – Кстати, как поживает Эврил?
   – Да я не видел ее уже два месяца, – ответил он. – Но теперь, отчитавшись перед королевой, я сразу же отправлюсь домой и постараюсь осесть там надолго. Пора уже подарить отцу нескольких внуков, чтобы ему было, кого нянчить и над кем ворковать.
   Йен рассмеялся.
   – Не могу себе представить герцога Арджила воркующим. А не хочешь ли обручить первую из своих дочерей с моим Дабом? В конце концов она бы стала графиней.
   – Договорились, – улыбнулся Магнус и, пожав кузену руку, перешел на другую тему. – Как ты собираешься выманить Менци из замка Вим?
   Йен широко улыбнулся:
   – Это сделает Перси.
   – Перси? – с сомнением переспросил Магнус. – Этот шалопай?
   – Когда увидишь его в Эдинбурге, передай ему от меня послание. Всего лишь три слова.
   – Каких?
   – Пора хватать добычу.

18

   Эдинбургский замок
   – Ты не могла бы заменить меня сегодня у королевы?
   – Хорошо. Я скажу, что тебе нездоровится. Две молоденькие фрейлины походили на пару кукол, одинаково красивых, но во многом противоположных одна другой. Обе стройные, миниатюрные, но черные волосы Шены Менци резко контрастировали с белокурыми локонами и голубыми глазами Доротеи Драммонд. Как два драгоценных камня в одной оправе, они сидели, уединившись в укромном уголке комнаты.
   – Как это романтично!.. – протянула Доротея, дав волю своему пылкому воображению. – У тебя с лордом Макартуром запретная любовь… тайные свидания… Ох! Как бы я хотела быть на твоем месте!
   – Мы с Перси только раз погуляли вместе в парке, – засмеялась Шена. – А ты говоришь так, словно это Бог знает что.
   – Ах, чарующие мгновения, – вздохнула Доротея. – Что ни говори, а это так волнующе, прятаться и скрывать свои чувства.
   – В этом ты права, – согласилась Шена. – Если бы Мардок был при дворе, мы не могли бы так свободно разгуливать.
   – Горцы – народ необузданный. А вдруг лорд Макартур похитит тебя и увезет в свой замок?
   – Ну что ты. – В темных глазах Шены искрилось веселье. – Ведь у Перси нет своего замка. Это его брат носит титул графа и является владельцем Данриджа.
   – А что бы ты сделала, – продолжала расспрашивать Доротея, – если бы он тайно увез тебя в замок своего брата?
   – Ну, сначала нам, конечно, понадобился бы священник, – рассудительно заметила Шена, – а потом можно и снова ко двору.
   И обе девушки весело рассмеялись.
   – Ну, мне пора, – сказала Шена. – До вечера.
   – До вечера.
   Покинув свою комнату, Шена по длинному коридору направилась к лестнице. А, выйдя во двор, прямиком пошла к конюшне, где, как было условлено, ее уже ждала оседланная лошадь. Одарив веснушчатого грума улыбкой, она вложила ему в руку монету и легко вскочила в седло.
   Перси ждал ее на эспланаде возле замка. Как обычно при виде любимого, Шена вся засветилась от радости. Его смеющиеся голубые глаза и мягкая обаятельная улыбка разительно отличались от вечно угрюмой настороженности ее брата. Мардока она всегда побаивалась и чувствовала себя рядом с ним довольно скованно.
   – Куда ты меня повезешь? – спросила она, застенчиво глядя на Перси из-под черных ресниц.
   – Сегодня на редкость хороший день, – ответил он, сворачивая на Хай-стрит. – Я думаю, неплохо бы прокатиться за город. Ты не возражаешь?
   – Только если ты не забыл прихватить еды.
   – Как ты могла подумать?! – воскликнул он, притворившись изумленным. – Разве я могу забыть о такой важной вещи, как еда?
   Хотя солнце и не было видно за тонкой пеленой облаков, день оказался необычайно теплым для этого времени года. Скоро Эдинбург остался позади.
   – Как хорошо кататься, не думая о том, что кто-то нас увидит, – сказала Шена, наслаждаясь этим замечательным ощущением – быть наедине с человеком, которого любишь. – Если бы Мардок вечно оставался в Виме, каждый день для нас был бы похож на этот.
   – Жизнь полна этими «если бы», – философски заметил Перси. – Но люди, которые хотят добиться успеха, не должны полагаться на судьбу. Свое счастье надо ковать самим.
   Съехав с дороги, они углубились в лес и вскоре остановились возле небольшой речки. Перси спешился и помог сойти Шене. Напоив лошадей, он привязал их к дереву и повесил им на шею торбы с овсом.
   – Я вижу, ты обо всем подумал, – улыбнулась Шена.
   – Конечно, – подмигнул он. – А теперь можно подкрепиться и нам с тобой.
   Достав из одной из седельных сумок покрывало, Перси передал его Шене. А пока она расстилала его под деревом, он принес их завтрак: хлеб, сыр, ветчину и вино.
   Когда они поели, Перси разлегся на покрывале, глядя в небо, а Шена принялась убирать остатки еды. Он протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. Шена улыбнулась.
   Перси, взяв ее за руку, привлек девушку к себе на грудь и приник долгим поцелуем к ее губам, потом, мягко перевернув ее на спину, принялся жарко целовать ее глаза, щеки, нежную шею.
   Отпрянув, он сверкающим взглядом посмотрел в черные глаза Шены.
   – Я люблю тебя, – прошептал он.
   – И я люблю тебя. Если только…
   – К черту все эти «если»! – прервал ее он. – Ты выйдешь за меня замуж, Шена?
   – Да, – без колебаний ответила она. – Но как убедить Мардока, чтобы он разрешил нам это? Может быть, королева…
   – К черту и твоего брата, и королеву! – Улыбка исчезла с лица Перси. – Я не могу больше ждать.
   – Ч-что ты имеешь в виду?.. – спросила Шена, внезапно объятая каким-то смутным опасением. Вызвать гнев брата для нее было бы просто безумием, если не сказать самоубийством.
   – Вот что: в Эдинбург мы не вернемся. Мы поженимся в Данридже.
   – Нет! – испуганно вскрикнула она.
   – Ах, нет?..
   С угрюмым лицом Перси встал и молча направился к своей лошади. Шена удивленно наблюдала за ним.
   Подойдя к коню, Перси вынул из седельной сумки веревку и кусок тряпки, а потом решительно зашагал обратно к ней.
   – Ты поедешь добровольно или мне увезти тебя силой? – спросил он, и по лицу его было видно, что это совершенно серьезно.
   Потрясенная, Шена вспомнила свой утренний разговор с Доротеей. Неужели он и в самом деле способен так поступить? Куда исчезла обычная веселость и беззаботность Перси? Где была та легкая улыбка, которая покорила ее сердце? Непреклонный, он, словно башня, возвышался над ней.
   Придя в себя, Шена быстро вскочила на ноги. Она попыталась убежать, но Перси схватил ее за руку и рывком повернул к себе. Тогда она в отчаянии замахнулась, чтобы ударить его, но он грубо схватил ее за руки, быстро связал веревкой запястья, и все это без единого слова.
   Шена открыла было рот, чтобы закричать, но Перси ловко сунул туда кляп, и рвущийся из груди крик превратился в какое-то бессмысленное мычание. Ее черные глаза жгли его испепеляющей яростью.