Грассо Патриция. Горец и леди

   Бригитта резко повернулась к Антонии, но блондинка уже исчезла, точно растворилась в воздухе. Только Хитрец еще слегка рычал и скалил зубы ей вслед.
   Постепенно в уме Бригитты созрел план мести. Посмотрим, кто посмеется последним, Йен с Антонией или она. Как это ни печально для Йена, но факт остается фактом: незаконнорожденный сын не может быть наследником. А жалкий бастард – это все, что гордые Макартуры смогут получить от Йена и Антонии. Ее же самой и ноги тут больше не будет, чтобы послушно рожать по отпрыску каждый год!
   Хитрец жалобно заскулил, и Бригитта встала на колени, чтобы приласкать лисенка.
   – Милый, – дрожащим голосом прошептала она ему на ухо, – я не могу взять тебя с собой. Замок Басилдон для меня закрыт: или Йен найдет меня там, или мать вернет меня в Данридж. Мой путь лежит в Лондон, малыш, а там лисенку делать совсем уж нечего. И кроме того, ведь после моего ухода Гленде нужен здесь хоть один настоящий друг.
   Вернувшись в дом, она надела свое платье для верховой езды и шерстяной плащ. Уже спускаясь по лестнице, она раздумывала, где может быть сейчас Гленда. «В библиотеке, – вспомнила она, – учит там буквы вместе с отцом Капланом».
   Хороший человек этот отец Каплан. Хотя и странно, что сын еврейского торговца стал священником! Но тут, наверное, вмешалась сама судьба. Сын еврея и шотландской женщины рано остался сиротой и вырос в католическом приюте.
   Его влекло духовное призвание, и сразу же после своего рукоположения отец Каплан стал священником в одном из самых бедных кварталов Эдинбурга. Там, где большинство детей не знало своих отцов, никто не интересовался и его отцом. А забот у священника было много: ведь этот мир полон бедными, бездомными и покинутыми.
   Тогда-то отец Каплан и повстречался с Черным Джеком Макартуром. Одна из давних приятельниц Черного Джека совершила немыслимую вещь – попытку самоубийства. Грех ее был непростителен, но Черный Джек не мог смириться с тем, что умирающая не будет исповедована и похоронена, как положено христианке. Но, узнав об обстоятельствах дела, ни один священник не согласился прийти к ней, кроме отца Каплана.
   Проникшись состраданием к душевным терзаниям молодого лорда, этот священник понял, что помощь нужна и самому Черному Джеку. Ни минуты не колеблясь, отец Каплан отправился вместе с Черным Джеком в дом его родственника, где совершил все необходимые обряды, предписываемые церковью. Позднее он отслужил и панихиду на ее безымянной могиле, заслужив тем самым вечную дружбу Макар-тура.
   Вскоре после этого Черный Джек предложил отцу Каплану переехать к нему в замок Данридж. Когда же священник заколебался, он заверил его, что в Арджиле полным-полно бедных арендаторов и беспутных вояк; все они нуждаются в спасении души. Так отец Каплан покинул Эдинбург и оставался в Данридже вот уже целых тридцать лет.
   Бригитта с Хитрецом вошли в библиотеку, и Гленда вся засияла от радости.
   – Извините, святой отец, – обратилась Бригитта к старому священнику, – но я бы хотела поговорить с Глендой наедине.
   – Мы еще не совсем закончили наши занятия, – ответил тот, но, посмотрев на Бригитту, решил: – Ничего страшного – закончим на этот раз пораньше.
   – Ну, как твои успехи? – спросила Бригитта, как только священник вышел.
   Гленда улыбнулась и протянула ей пергамент. Там крупными буквами нетвердой детской рукой были выведены имя Бригитты и кличка Хитреца.
   – Превосходно! А свое имя можешь написать?
 
   Девочка взяла перо и, высунув язык от старания, написала на пергаменте: «Гленда». Бригитта захлопала в ладоши:
   – Ну, умница, да и только! – Потом присела рядом с девочкой. – Ты ведь уже, наверное, догадалась по моему костюму, я уезжаю.
   – Уезжаете? – вскричала Гленда.
   – Да, на некоторое время, – сказала Бригитта, ободряюще похлопав ее по руке. – Я хочу, чтобы в мое отсутствие ты заботилась о Хитреце. Ты обещаешь мне это?
   Гленда пристально посмотрела на нее, чувствуя, что что-то здесь не так. Нахмурившись, она перевела взгляд на Хитреца, потом обратно.
   – Ты не хочешь заботиться о Хитреце? – удивилась Бригитта.
   – Конечно, хочу, но я бы лучше поехала с вами.
   – Как-нибудь в другой раз, дорогая, – возразила Бригитта. – Иногда людям нужно побыть одним и хорошенько подумать.
   – О чем?
   – О жизни, малышка, просто о своей жизни.
   – Я бы могла вам помочь. – Гленда умоляюще посмотрела на свою старшую подругу.
   – Заботясь о Хитреце, ты мне как раз и поможешь, – сказала ей Бригитта. – Согласна?
   – Да.
   – Ты хорошая девочка, и я тебя люблю. Обними меня.
   Опечаленная, Гленда кинулась в объятия Бригитты, и они крепко обнялись, в то время как Хитрец бегал вокруг них, жалобно скуля, чтобы привлечь к себе внимание. Расцеловав девочку в обе щеки, Бригитта отпустила ее, потом, быстро присев, погладила лисенка и, не оглядываясь, вышла из библиотеки.
   – Доброе утро, – остановил ее Перси, когда она уже собиралась покинуть дом. – Куда это ты?
   Бригитта заколебалась.
   – Я… я хочу покататься верхом.
   – Я поеду с тобой.
   – Нет! – Бригитта отказалась так поспешно, что Перси недовольно нахмурил брови. – Я бы хотела побыть одна, – добавила она извиняющимся тоном.
   – А что случилось, Бри?
   – Ничего, но я ужасно скучаю по Йену.
   – Одной здесь ездить опасно, – сказал он.
   – Ну, я совсем недалеко… и ненадолго… а? – заныла Бригитта.
   Перси в нерешительности помолчал. Если с ней что-нибудь случится, Йен душу из него вытрясет. Это уж точно как пить дать. Последний раз, когда Бригитта оставалась на его попечении, она от него сбежала. Ну и натерпелся он тогда из-за этой ее выходки!
   – Ну, пожалуйста, – не отставала она. Против воли, Перси неохотно кивнул. Однако предупредил:
   – Не уезжай далеко, будь осторожна. И чтобы не дольше чем на час.
   – Хорошо, мой господин, – улыбнувшись, пошутила она. – Сделаю в точности, как вы велели.
   А несколько минут спустя Бригитта, помахав рукой часовым на башне, выехала за ворота. Чуть позже она остановила лошадь и с тоской оглянулась на замок Данридж.
   «Йен! – кричала ее душа. – Йен! Я так тебя люблю!»
   Но, вздохнув, она упрямо повернула лошадь и пустила ее галопом, с каждой минутой удаляясь от замка все дальше и дальше.

9

   С тяжелым сердцем Бригитта продолжала свой одинокий путь в Лондон. День был ненастный, и к полудню она уже замерзла и проголодалась. «Что за дура, – выругала она себя. – Хватило ума, чтобы надеть теплый плащ, но взять хоть немного еды не задумалась».
   Объятая тревогой, она спрашивала себя, что с ней будет, когда наступит ночь. Ясно, что придется провести ее в лесу: тут не было ни одной гостиницы, где она могла бы потратить деньги, которые захватила с собой. Только бы в этой местности не оказалось волков – ведь взять какое-нибудь оружие для защиты ей тоже не пришло в голову. Одним словом, горе-путешественница.
   Вдруг за поворотом она заметила мужчину, идущего по дороге. Услышав стук копыт ее лошади, он остановился и обернулся. Бригитта осторожно поехала вперед, чувствуя смутную тревогу.
   Издалека путник показался ей старым. Его походка и осанка неуловимо создавали такое впечатление. На нем была длинная, весьма поношенная одежда, а в руке он держал толстый дорожный посох.
   «Какой-нибудь священник», – подумала Бригитта. Но, подъехав к нему поближе, она поняла, что мужчина этот гораздо моложе, чем казался; возможно даже, он был ровесником Йена.
   Он сутулился, но был высок и широкоплеч. Его длинные косматые волосы были красивого каштанового оттенка. И только странный наряд да отросшая щетина прибавляли ему возраст.
   Когда Бригитта остановила лошадь, человек с интересом посмотрел на незнакомую всадницу. Взгляды их встретились, и она была изумлена каким-то странно знакомым выражением его пронзительных серых глаз. Где же она могла видеть их прежде?
   Стараясь не показаться назойливыми, эти испытующие серые глаза ничего, однако, не упустили из облика зеленоглазой красавицы, сидящей верхом на лошади и сверху вниз смотревшей на случайно встретившегося ей путника. Весьма, надо сказать, внимательного. Он заметил и тонкую выделку ее одежды, и обручальное кольцо, и лошадь с тавром Макартуров. А когда она заговорила, тут же признал и английский акцент, и аристократический выговор.
   – Добрый день, миледи. – Он улыбнулся и кивнул головой.
   – Добрый день, сэр, – настороженно ответила Бригитта. – Эта дорога ведет в Лондон?
   Путник бросил долгий взгляд на горизонт, будто он мог отсюда видеть конец этой дороги, и снова посмотрел на Бригитту.
   – Думаю, да.
   – Это ведь земли Макартуров, не так ли? Мужчина еще раз оглядел Бригитту и решил, что она слишком хорошо одета, чтобы красть лошадей. Но кто же она в таком случае? Сбежавшая невеста? Насколько ему известно, ни один из его кузенов Макартуров еще не был женат.
   – Мы на землях Кэмпбелов, – отвечал он между тем. – А земли Макартуров в нескольких милях позади, если вы направляетесь туда.
   – Я еду в Лондон.
   – Силы небесные! – воскликнул он, и обаятельная улыбка осветила его лицо. – Я тоже направляюсь в Лондон. Какое счастливое совпадение. Мы могли бы стать попутчиками. Если вы позволите сесть вместе с вами на лошадь, я обещаю всю дорогу развлекать вас всякими историями. Поверьте, я знаю пресмешные случаи. Так что путь наш будет краток и приятен.
   Бригитта искоса взглянула на него и нахмурилась. Ничего себе предложение! Каков нахал!
   – Меня зовут Магнус, – нисколько не смущаясь, представился встреченный ею весельчак, отвесив короткий поклон. – Мое призвание – бродяжничать. Вы, наверное, и сами уже поняли это по моему наряду?
   Бригитта недоуменно уставилась на него, и Магнус рассмеялся.
   – А вы что же, не знаете, кто такие бродяги? – спросил он.
   – Нет.
   – Бродяга потому так и зовется, что бродит по дорогам, – объяснил он, – и рассказывает людям разные истории, чтобы заработать на ужин. А вы кто?
   – Бригитта Мак… Брия, – вовремя поправилась она. – Надеюсь, что я не буду упоминаться ни в одной из ваших историй.
   Магнус был совершенно очарован этой таинственной зеленоглазой англичанкой.
   – Ну что ж, Бригитта Макбрия, – усмехнулся он, – цена за мое молчание – езда на вашей лошади.
   Опасаясь путешествовать с каким-то незнакомцем, Бригитта пребывала в нерешительности, но острая необходимость в спутнике преодолела разумную осторожность.
   – Зовите меня Бри – как все мои друзья, – наконец сказала она.
   Магнус ловко вспрыгнул на круп ее лошади и уселся позади. Обхватив Бригитту с обеих сторон руками, он взял поводья и тронул коня. Бригитта напряглась, и понятно, почему: ведь она никогда не была вот так близко и совсем одна с незнакомым мужчиной, за исключением «Росса» Макартура. Но они ехали, все было благополучно. Странный ее спутник молчал и сел себя вполне пристойно. Так что Бригитта постепенно успокоилась. Она расслабилась и слегка даже прислонилась к его мускулистому телу, почувствовав непреодолимую усталость.
   Но у Магнуса чувство неудобства только росло. Ее гибкая спина касалась его груди, голова то и дело прислонялась к его плечу, а аромат пышных волос будоражил все его чувства. Он давно уже ощущал болезненное напряжение в паху.
   – Так, значит, вы едете в Англию, – заметил Магнус, надеясь, что небрежный разговор отвлечет его от непрошеных эротических ощущений.
   – Да.
   – Домой, к своей семье?
   – А почему вы сочли, что я англичанка? – с подозрением спросила она.
   – Ну это же ясней ясного. Вы говорите не так, как урожденная шотландка.
   – Неужели?
   – Да уж поверьте. Всякий услышит. У вас семья в Лондоне?
   – Нет.
   – Ну, значит, друзья… Кто они? – спросил он и почувствовал, как она напряглась. – Возможно, я их знаю.
   – Сомневаюсь в этом, – холодно ответила Бригитта.
   «Значит, она в бегах», – подумал Магнус, а вслух спросил:
   – И откуда вы едете?
   – А вот это не ваше дело! И хочу напомнить вам, – высокомерно заявила она, – что вы едете верхом только благодаря моей любезности. Если вы окажетесь слишком назойливым, я вас просто ссажу. Понятно?
   – Еще бы, – усмехнулся такой великолепной наивности Магнус, передразнив ее надменный английский выговор. «Похоже, она особа горячая», – подумал он при этом.
   Они снова поехали в молчании, но некоторая настороженность не исчезла. Оба хотели выяснить друг о друге больше, не рассказав при этом ничего о себе. Наконец Магнус откашлялся и лукаво заметил:
   – А ведь эта лошадь из конюшни Макартуров. Бригитта вздрогнула, и он понял, что попал в точку.
   Вместо того чтобы обрушить на него гневную отповедь, Бригитта решила сыграть в ту же игру.
   – А ваши руки не похожи на руки простого человека, – заметила она.
   – Бродяга зарабатывает себе на пропитание языком, а не руками.
   – Конечно, конечно, но вот что интересно… – Она перевернула его правую руку ладонью вверх. – Такие мозоли говорят об усиленных упражнениях со шпагой, ведь так?
   Магнус хранил молчание. Бригитте страстно захотелось обернуться, чтобы взглянуть на выражение его лица.
   – И в самом деле, – как ни в чем не бывало продолжала она, – хотя на первый взгляд вы показались мне пожилым, вы еще довольно молодой человек. Вы, должно быть, одного возраста с… – Она вовремя спохватилась и осеклась.
   – Одного возраста с кем? – немедленно подхватил неприятную тему Магнус.
   – Ни с кем, – отрезала она, поинтересовавшись в свою очередь: – А вы-то сами кто на самом деле?
   – Я сильнее вас, – хрипло шепнул он ей на ухо. – И вы остаетесь в живых только благодаря моей любезности. Если вы окажетесь слишком назойливой… Вы понимаете, о чем я говорю?..
   – Понимаю, – выдохнула она, покрывшись холодным потом от запоздалого страха. Что за безумие было посадить позади себя на лошадь убийцу с большой дороги! Но еще большим безумием было покинуть надежные стены Данриджа!
   Магнус вдруг резко остановил лошадь, и Бригитта чуть не потеряла сознание, уверенная, что настал ее конец. Он спешился и стащил ее с седла, причем не слишком деликатно. Но когда он взглянул в ее широко раскрытые испуганные глаза, грозное выражение его лица немного смягчилось.
   – Мне очень жаль, что я вас напугал, – сказал он. – Но это в порядке вещей в наше время, вы согласны?
   Бригитта поспешно кивнула, и Магнус улыбнулся, видя эту внезапную готовность во всем соглашаться с ним. Что ж, значит, он пошел по правильному пути.
   – У каждого из нас есть свои тайны. Разве нельзя ехать вместе и не выпытывать их друг у друга?
   – Но вы же первый начали, – воспрянув духом, Бригитта немедленно перешла в наступление.
   – Я решил исправиться.
   Заглянув в глубину ее изумрудных глаз, он совсем уж собрался поцеловать ее, но в это время в животе Бригитты громко заурчало, и, улыбаясь, Магнус отодвинулся.
   – Вы, похоже, проголодались?
   – Ужасно. Просто умираю с голоду.
   – Почему же вы не сказали мне раньше? – укоризненно спросил он.
   – А у вас есть еда? – Глаза Бригитты загорелись от предвкушения, а рот наполнился слюной.
   – Нет, – со вздохом признался Магнус, – но мы постараемся ее раздобыть.
   – А как?
   Он огляделся вокруг, потом взглянул на небо.
   – Уже почти стемнело, – сказал он. – Пожалуй, пора остановиться на ночлег.
   – Вы будете охотиться? – с надеждой спросила Бригитта.
   – Нет нужды. Тут в округе полно арендаторов Кэмпбелов.
   – А нам-то от этого какой прок? – Бригитта совсем приуныла. Все складывалось не в ее пользу.
   – В Хайленде есть обычай предлагать гостеприимство путникам, – пояснил он.
   – Я предпочитаю оставаться незамеченной.
   – Об этом не тревожьтесь, моя маленькая англичанка, – игриво сказал он, нажав на кончик ее вздернутого носа. – В Хайленде есть также похвальное обыкновение не особенно интересоваться делами путников. А заодно и тем, кто они такие. Случается, выходит себе дороже. Вот люди и привыкли не совать нос не в свои дела.
 
   Отвергнув один из двух стоящих в домике стульев, Бригитта уселась прямо на пол перед маленьким очагом, из которого шло приятное тепло, и там закончила свой ужин, состоящий из хлеба, сыра и тушеных овощей. Никогда не ела она ничего более вкусного!
   Магнус оказался прав. Не задавая никаких вопросов, пожилой арендатор и его жена охотно пригласили их разделить скудный ужин и предоставили ночлег. Однако что-то в их поведении подсказывало, что Магнуса они встречали и прежде.
   – А у вас хороший аппетит для такой субтильной дамы, – пошутил он, садясь с ней рядом. – Значит, это варево вам понравилось?
   Бригитта покраснела от смущения.
   – Я очень проголодалась. И кроме того, лучше уж это, чем шотландский хаггис.
   Магнус улыбнулся.
   – Ну что ж, пора спать. Мы отправляемся на рассвете.
   – Можете занять нашу кровать, миледи, – предложила жена арендатора.
   Поглядев на радушных хозяев, Бригитта решила, что не следует сгонять стариков на пол. Куда приличней расположиться там самой.
   – Нет, благодарю вас, – отказалась она.
   – Ну что ж, тогда завернитесь вот в это, – сказал арендатор, подавая Магнусу клетчатый плед Кэмпбелов. – В нем не замерзнете.
   Магнус весело подмигнул Бригитте.
   – Если мы вместе завернемся в него, то будет очень тепло.
   – А двух тут не найдется? – покраснев, спросила она.
   – Нет, только один, – лукаво ухмыльнулся Магнус.
   – Ну… – нерешительно протянула она, раздумывая, можно ли считать арендатора и его жену подходящей защитой в случае чего.
   – Вы мне не доверяете?
   – Я… нет, доверяю.
   – Для хайлендца, Бри, нет ничего более бесчестного, чем обмануть человека, который тебе доверился.
   – А вы родились в Хайленде?
   – Да! – торжественно произнес Магнус, хотя губы его слегка дрожали от едва сдерживаемого смеха.
   Зеленые глаза встретились с серыми, и, поколебавшись, Бригитта решила: будь что будет. Робко она скользнула в его объятия. Магнус обернул вокруг них плед Кэмпбелов, чтобы не беспокоил ночной холод, и прижал ее к себе. Бригитта прислонилась головой к его груди. Ритмичное биение его сердца скоро убаюкало ее и погрузило в глубокий сон без сновидений.
   Шлеп! Весьма чувствительный шлепок по заду разбудил Бригитту. «Йен! – в панике подумала она. – Йен здесь, он догнал меня!»
   – Вставай! – приказал строгий голос, и, открыв глаза, она увидела возвышающийся над ней силуэт Магнуса. – Соня! Рассвело уже час назад, все Кэмпбелы давно на работе. Если ты сейчас же не встанешь, я уеду один. – Она приняла его протянутую руку и устало поднялась. – Вон тебе оставили овсянку на столе.
   Каша уже остыла, но, подумав, что это, возможно, ее единственная еда на весь предстоящий день, Бригитта заставила себя поесть. Сидя за столом, она украдкой взглянула на своего спутника.
   Аккуратно свернув плед Кэмпбелов, Магнус уложил его в дорожный мешок, который носил на плече, и, встретив ее вопросительный взгляд, пояснил:
   – Наши хозяева настояли, чтобы мы взяли с собой этот плед и кое-что из еды. Я не стал огорчать их отказом.
   – Снабжать путников припасами тоже в обычае у местных жителей?
   – Нет, дорогая, это щедрость и великодушие, присущие лишь великому клану Кэмпбелов.
 
   Уже сгущались сумерки, когда Магнус свернул с дороги и въехал в лес. Они остановились возле ручья, где можно было поить лошадей и как-то устроиться на ночь.
   Магнус спешился и снял с седла обессилевшую Бригитту.
   – Благодаря Кэмпбелам, – сказал он ей, – нам нет нужды охотиться сегодня вечером. Костер тоже не будем разводить.
   – Но я замерзла, – жалобно захныкала она. Глаза ее наполнились слезами.
   – Я знаю, – сказал он, погладив ее по щеке, – но мы уже не на землях Кэмпбелов. Так что не стоит привлекать к себе излишнее внимание. Я постараюсь, чтобы тебе не было холодно ночью. А теперь давай сходи-ка в кустики, а я пока достану нам что-нибудь на ужин.
   Бригитта густо покраснела и направилась к деревьям. Поразительно все-таки бесстыдны хайлендские мужчины! Когда она вернулась, Магнус уже распаковал дорожный мешок. В молчании они поели хлеба и сыра, и Бригитта с тоской вспоминала вчерашний ночлег.
   – Пора спать. – Магнус приглашающе развернул плед.
   – Но… но тут с нами никого нет.
   – Вряд ли нам нужен тут кто-то еще. Иди сюда, я тебя согрею.
   Делать было нечего. Как и прошлой ночью, Магнус обернул Бригитту и себя пледом, а когда они улеглись на голой земле, крепко обнял ее и притянул поближе к себе. Она почувствовала, что он пристально смотрит на нее.
   Зачарованная пронзительным взглядом его серых глаз, Бригитта не протестовала, когда его губы коснулись ее рта. На какую-то долю секунды она отдалась его властному поцелую, но образ Йена встал перед ней, как призрак, и разум вернулся к ней. Упершись своими маленькими кулачками Магнусу в грудь, она попыталась оттолкнуть его.
   – Пожалуйста, перестаньте, не надо, – умоляюще проговорила она, когда он начал покрывать поцелуями ее глаза и щеки. – Я замужняя женщина.
   – Несчастная в браке, – хрипло прошептал он, продолжая свою чувственную атаку.
   – Счастливая или несчастная – это неважно, – с горечью сказала Бригитта. – Я принесла клятву перед Богом. Кроме того, я люблю своего мужа.
   Магнус горестно вздохнул.
   – А я, к сожалению, благородный человек. Так что со мной ты в безопасности.
   И так, прижавшись, друг к другу, завернутые в один плед, они в конце концов заснули.
 
   А две недели спустя, в довольно унылый, дождливый денек, они въехали в Лондон через ворота Бишопгейт. Широко раскрытыми от удивления глазами Бригитта разглядывала шумный суетливый город. Никогда прежде, даже в самых смелых своих фантазиях, она не представляла себе такого невообразимого многолюдья.
   Толпы самого разного народу всех званий и сословий сновали туда-сюда по узким грязным улицам.
   Казалось, лондонцы куда-то ужасно спешат, так быстро и размашисто они все шагали. Возможно, впрочем, они спешили закончить свои дела, чтобы наконец разбежаться по домам и спрятаться от этого мелкого нудного дождя, выматывающего душу.
   Магнус остановил лошадь и спешился, потом помог сойти и Бригитте. Ноги ее тут же погрузились в уличную грязь, с кончика носа скатились капли дождя. В общем, Лондон встречал ее неприветливо.
   – Слава Богу, добрались, – сказал Магнус, глядя на нее своими зачаровывающими серыми глазами.
   – Да, – довольно уныло согласилась Бригитта.
   – У меня тут дело, я должен встретиться с одним человеком. Так что нам придется расстаться.
   – Ой!.. – вырвалось у Бригитты невольно. – А как же…
   – Я мог бы проводить тебя к твоим друзьям, – предложил ей Магнус.
   – Нет, нет, – быстро отказалась она, вспомнив свои далеко идущие планы. – Спасибо.
   – Мне было бы нетрудно, – добавил он, не желая окончательно терять ее из виду.
   – Пустяки, – с ослепительной улыбкой она махнула рукой. – Мне тут недалеко. Все будет в порядке.
   – Поездка с тобой, Бри, была неповторимой в своем роде. Я запомню ее на всю жизнь, – сказал он.
   Бригитта неуверенно усмехнулась.
   – Это комплимент?
   Магнус привлек ее в свои объятия.
   – Я буду скучать по тебе, – прошептал он и, быстро поцеловав, зашагал прочь.
   Как потерянная, Бригитта смотрела ему вслед. Потом повернулась и рассеянно направилась к лошади. «Лошадь!» – внезапно вспомнила она.
   – Магнус! – закричала она и кинулась за ним вслед, таща за собой лошадь. – Магнус!
   Он обернулся и поспешил ей навстречу.
   – Что случилось? Что такое?
   – Вот. – Бригитта протянула ему повод. – Это подарок от меня.
   – Я не понимаю.
   – Мне она уже не нужна, а тебе лошадь понадобится, когда ты соберешься вернуться.
   – Ты это серьезно?
   – Конечно!
   – Я не забуду твою доброту. – Магнус еще раз поцеловал ее в щеку и вскочил в седло. Оглянувшись уже издали, он увидел, что Бригитта стоит, как заблудившийся ребенок, там, где он ее оставил. Магнус решительно тряхнул головой и повернул лошадь в направлении Стрэнда, самого респектабельного лондонского квартала.
 
   Свернув со Стрэнда, Магнус поскакал по узкой дорожке, ведущей к особняку графа Леннокса, и, обогнув его, подъехал с черного хода. Он постучал, дверь отворилась, и появился угрюмый слуга.
   – Добрый день, – поздоровался Магнус.
   – Что надо? – недовольно пробурчал слуга. – Милостыню здесь не подают.
   – Я только что приехал с севера, – сказал Магнус, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не дать ему хорошего тумака, – и у меня важное сообщение для графа.
   – Вы желаете говорить с его милостью? – недоверчиво и слегка неприязненно спросил лакей. – Сомневаюсь, что он принимает.
   – Он ожидает меня уже давно.
   – Ожидает вас?! – с изумлением переспросил слуга, не веря своим ушам.
   – Послушай. Если тебе дорого твое положение в этом доме, – сменил тон Магнус, – то поторопись, любезный!
   – Сейчас, сейчас, – пробормотал тот, учуяв знакомые интонации господина по рождению.
   А через несколько минут граф Леннокс, немолодой, очень элегантно одетый человек, уже испытующе смотрел на плохо одетого посетителя у своей двери.