Страница:
При этом вовсе не понадобится возврат к тотальному огосударствле- нию. Так, Николай Шмелев, исследовавший данный вопрос (см. его ста- тью в журнале "Свободная мысль" N2, 1999), утверждает: социал-демо- кратическому государству достаточно сосредоточить в своих руках всего 1/3 национальных активов, но в эту долю должны войти вся наука и все основные наукоемкие производства, включая энергетику и транспорт. То- гда на все остальное предпринимательство - мелкое, среднее, частное, акционерное, - можно будет влиять с помощью эффективных, но косвен- ных (то есть, не административных, а экономических) методов воздейст- вия.
Понятно, что один из главных таких методов должен состоять в ра- зумном протекционизме: предоставлении преимуществ, льгот, привилегий тем предприятиям любой формы собственности, которые проводят модерни- зацию и внедряют высокие технологии, используя разработки отечествен- ной науки.
На этом пути будет много препятствий. Например, философ А.Ракитов в интересной, но весьма спорной статье ("Наука и жизнь", N12, 1998) так излагает свое видение главных затруднений:
"Отравленные вековым преклонением перед всем зарубежным,
обожающие зарубежный комфорт, иномарки, голливудские филь-
мы, швейцарские, американские и немецкие лекарства, япон-
скую бытовую технику и т.д., наши бизнесмены должны совер-
шить подлинную психологическую революцию и поверить, что
отечественная научная продукция может быть конкурентоспо-
собной и высокорентабельной. А это, как показывает опыт,
совсем не простая метаморфоза".
Г-ну Ракитову кажется, что он осуждает наших бизнесменов. На самом деле он еще идеализирует этих бывших партсекретарей КПСС и паханов мафиозных группировок. Реальный опыт показывает: ожидать от них ка- кой-то "психологической революции" можно с той же степенью вероятнос- ти, что и знаменитого "чуда Джинса" (замерзания воды в поставленном на огонь чайнике). Отдавать на их усмотрение судьбу отечественной на- уки - просто абсурдно. Ни терпеть их господство, ни хоть сколько-ни- будь подделываться под их вкусы социал-демократическое правительство не имеет права, ибо в таком случае будет утрачена его социальная на- правленность и провалятся любые усилия по спасению страны и народа. Против засилья криминального капитала, "обожающего иномарки", должна быть начата решительная борьба, вплоть до национализации в необходи- мых случаях незаконно приватизированных предприятий (особенно пред- приятий-монополистов).
Но и полагаться в этой борьбе на чисто карательные меры, проводить неразборчивую экспроприацию - опасно, поскольку грозит потрясениями, крушением демократии, да и экономически бесперспективно. Задача соци- ал-демократического государства будет состоять в том, чтобы, исполь- зуя методы госрегулирования, в ы т е с н я т ь криминальный капитал и расчищать место для реальных производителей. Очевидно, во всех слу- чаях, когда только возможно, следовало бы применять наиболее спокой- ный и надежный способ: не бороться за передел собственности, а, ос- тавляя противнику его собственность, обходить его и затем выдавливать с рынка.
Для предпринимателей-производителей, использующих достижения оте- чественной науки и работающих для своего потребителя, оборонные НПО могут и должны создавать по конверсии гибкие автоматизированные тех- нологии и соответствующее оборудование. Таких производителей надо за- щищать законами и всей силой правоохранительных органов не только от прямого рэкета, но от любых форм давления со стороны компрадорского капитала, наводняющего страну западным импортом.
Невозможно понять экономистов, которые на все голоса распевают, что наши собственные товары на нашем же внутреннем рынке станут кон- курентоспособными только тогда, когда превзойдут по качеству запад- ные. Под эти песни разорились даже те предприятия, которые давали продукцию мирового уровня, как Петродворцовый часовой завод. Пусть наши товары в чем-то будут выигрывать, в чем-то проигрывать, но по- следнее может и должно быть скомпенсировано их дешевизной и доступ- ностью для основной массы населения.
На мировом рынке - действительно - экспортные российские товары должны превосходить западные, чтобы получить признание. Вопрос лишь в том, на какой вид экспорта нам ориентироваться. Непонятно, почему обычно подразумевают, что Россия, подобно Японии, должна развивать экспорт готовых изделий массового спроса. Трудно представить, что мы сумеем протолкнуться с таким товаром, даже высококачественным, в плотно забитые мировые торговые ряды. На наш взгляд, совершенно правы те исследователи, которые утверждают, что самым прибыльным для России мог бы стать экспорт научной продукции. Причем, не только уникальных наукоемких изделий, но самого интеллектуального продукта - новых тех- нологий и опытно-конструкторских разработок.
При нынешней научной разрухе подобные мнения звучат редко и почти не воспринимаются всерьез. А ведь ничего экзотического здесь нет. В этом виде экспорта преуспевает, например, Израиль. А уж Россия с та- ким экспортным товаром включилась бы в международное разделение труда наиболее эффективно. Все, что нужно для этого: создать нашим инжене- рам и ученым нормальные условия работы, чтобы они могли реализовать свой потенциал у себя дома, никуда не уезжая. Любые инвестиции здесь быстро окупятся сторицей. Кстати, к такому экспорту труднее будет присосаться криминальному капиталу. Точнее, от такого экспорта его легче будет отогнать.
"Приказано выжить" - национальная идея-минимум. Но одновременно с обеспечением текущего выживания должна осуществляться программа спа- сения нации, рассчитанная на несколько десятилетий. Дело опять не в словесных формулировках, хотя, например, один из руководителей петер- бургского "Мемориала" сформулировал такую среднесрочную национальную идею следующим образом: "Точно определить периметр, который мы сможем удержать под натиском новых ордынцев с красными или зелеными знамена- ми, и закрепиться в нем". Натиск может быть вооруженным или невоору- женным, да и само звучание формулы можно изменить, чтобы пригасить излишние милитаристские нотки, суть дела от этого не меняется. Она сводится к тому, что главной задачей государства, сосредоточившего в своих руках всю мощь отечественной науки, должно стать использование этой мощи для того, чтобы избежать катастрофы при вхождении в демо- графический кризис.
Напомним: если не принимать мер сейчас, то в 2010 - 2015 годах не- кому станет работать и некому обеспечивать безопасность страны. Пен- сионеры, которых в России окажется больше половины населения, будут существовать на грани голодной смерти, а с Кавказа, из Средней Азии и Китая через прохудившиеся границы хлынут потоки уже не торговцев и "гастарбайтеров", но откровенных переселенцев, несущих с собою вал хаоса, преступности, террора.
Единственной альтернативой такому развитию событий является обес- печение жизнеспособности страны путем создания сверхпроизводительных, автоматизированных технологий. Надо ясно осознать, что перед Россией стоит небывалая для нее задача. В прошлом, когда она была полна жиз- ненных сил, ей не раз приходилось осуществлять так называемые "дого- няющие модернизации". Догоняющие - по отношению к Западу. Сейчас ей, состарившейся и обескровленной, для того, чтобы выжить, необходимо о п е р е д и т ь Запад (а тем более - своих южных и юго-восточных соседей). Опередить, и первой прийти к той структуре общества и эко- номики, которая многими на Западе считается нежелательным следствием научно-технического прогресса. К структуре, при которой в реальном производстве, в сельском хозяйстве, во всех системах энергетики, транспорта, связи, строительства, медицинского обслуживания, безопас- ности и т.д., благодаря использованию сверхэффективных технологий, в том числе биологических, будет занято очень небольшое количество лю- дей, м е н ь ш и н с т в о населения. Даже на Западе с его низкой рождаемостью боятся, что это приведет к массовой безработице и соци- альным напряжениям. А для России начала ХХI века, с ее переизбытком стариков и малочисленностью трудоспособных, в этом и только в этом - последняя возможность спасения.
Для разработки и обслуживания сверхтехнологий потребуются ученые и инженерно-технические специалисты высочайшей квалификации. Поэтому прежде, чем приступать к выработке любых конкретных программ, нужно сразу понять главное: все будущее России (и то, настанет ли само бу- дущее) сейчас зависит от очень тонкого слоя людей. Точных статисти- ческих данных, конечно, нет, но вряд ли мы ошибемся, предположив, что во всей 140-миллионной стране их наберется, в лучшем случае, несколь- ко сот тысяч. Речь идет о небольшой части нашей молодежи, которая, - несмотря на то, что вся мерзость действительности и вся мощь безумной масс-культуры внушают ей: "Все бессмысленно, живи одним днем!!", - продолжает тянуться к науке, то есть, к разуму и бессмертию. О тех подростках и юношах, которые посреди чумы криминального капитализма все равно хотят заниматься математикой, физикой, химией, биологией, строить самолеты и ракеты, изучать космос и живую материю. Именно че- рез них проявляется инстинкт самосохранения нации. Вот эти ребята и есть с а м ы й п о с л е д н и й р е з е р в Р о с с и и.
Значит, нужна государственная программа подготовки научных и инже- нерных кадров. И первой ее ступенью должна стать широкая кампания по- пуляризации науки, ориентированная прежде всего на детей, подростков, юношество. У нас много хлопочут о "компьютерной грамотности", напрочь забывая, что любая грамотность - это не цель, а всего лишь средство. Мы должны - на новом историческом витке, с использованием самых со- временных средств, в том числе и компьютерных, - повторить опыт пяти- десятых - начала шестидесятых: сделать так, чтобы научно-популярная информация, нацеленная на разные возрастные группы, стала доступной всем школьникам в любом уголке России.
Им надо увлекательно рассказывать об истории науки и техники, о строении и жизни нашей Вселенной, от космоса до микромира, о совре- менных научных и инженерных проблемах. (Обычная школьная программа тут совершенно не справляется). Они должны расти в этом информацион- ном поле, и тогда хотя бы для части из них оно окажется сильнее ин- формационного поля масс-культуры, проповедующей культ потребления, сильнее поля газеток типа "Спид-Инфо", где человек предстает в виде безмозглого придатка к своим половым органам. Никаких денег здесь жа- леть не следует. Самая малая прибавка числа юношей и девушек, которые увлекутся научно-техническим творчеством и определят свои профессио- нальные интересы, все окупит.
Что касается отбора склонных к науке, одаренных ребят и специали- зированного школьного обучения для них, то здесь велосипед изобретать не надо. У нас за несколько десятилетий накоплен богатый опыт спец- школ с научным уклоном. Даже в условиях нынешней разрухи в Петербур- ге, например, действуют прекрасные физико-математические лицеи и их питомцы побивают на международных олимпиадах своих западных сверстни- ков. Вот и образец.
Но прежде всего должно измениться положение российских учителей. Их надо не просто избавить от унизительной нищеты. Материальное обес- печение и вообще социальный статус учителя, - не только в столичных лицеях, в любом уголке России, - должны быть подняты до уровня, соот- ветствующего новому значению школы, ключевого звена в системе научной мобилизации. Российский учитель в начале XXI века должен выиграть свою битву. Для него это не "битва при Садове", как для прусского учителя в 1866-м, а битва под Москвой 1941-го или под Сталинградом 1942-го. Как и в тех сражениях, отступать больше некуда. Отступление означает всеобщую гибель.
А что касается следующего звена, системы высшего образования, то здесь все обстоит еще сложнее. С одной стороны, с вузовских кафедр сбежали в коммерцию, освободив место, многие дельцы от науки и "акти- висты"; остались и сделались влиятельнее многие настоящие специалис- ты старшего поколения; понемногу поступает в аспирантуру и начинает работать на кафедрах молодежь, которую наука влечет сама по себе, а не как средство дохода.
С другой стороны, стали появляться новые дельцы, которые посреди обычной вузовской нищеты умудряются зарабатывать неплохие деньги для себя и своего окружения. Иногда это честная плата за выполнение дого- воров с российскими и иностранными фирмами, зачастую - деньги, добы- ваемые какими-то малопонятными способами.
И наконец, как мы уже отмечали раньше, в немалом числе сидят еще на кафедрах и в руководстве вузов реликты брежневской эпохи, унылые, озлобленные скудостью нынешних зарплат и непригодные даже для коммер- ции. Эта публика - самый верный электорат КПРФ и поставщик "мыслите- лей" для сталинистских и фашистских движений. В душе они все еще на- деются на возврат блаженных времен, когда им щедрой рукой платили за бездарность и безделье.
Так что, если начнется наша гипотетическая кампания по мобилизации науки, не только к каждому вузу, но буквально к каждой кафедре потре- буется свой индивидуальный подход. Чистка и переаттестация кадров, невзирая на ученые степени и должности, необходима капитальная. Разу- меется, не по политическим, а только по профессиональным критериям. (В том, что эти критерии в большинстве случаев совпадают, господам фашистам и товарищам сталинистам никто не виноват.)
Но проблема все в том же проклятом вопросе: "к о м у делать?" К т о сумеет быстро и объективно провести необходимейшую для спасе- ния страны чистку государственных вузов? Как только задаешься этим вопросом, сразу становится очевидной вся условность наших построений.
Тем не менее, продолжим. Есть в отношении высшего образования и несомненные принципы. В середине 60-х в СССР при 200-миллионном насе- лении было, помнится, 750 вузов. По сообщению еженедельника "Аргумен- ты и факты" (N 22, июнь 1999), в России с ее 140-миллионным населени- ем сейчас примерно 600 вузов, из них государственных - менее 300, ос- тальные - частные. Известно, что Международному валютному фонду и это количество государственных вузов кажется завышенным, он настаивает на сокращениях. Но здесь не следует даже вступать в дискуссию. Число го- сударственных вузов в нашей стране должно определяться только ее соб- ственными потребностями в специалистах, и прежде всего - в научно-те- хнических специалистах.
Поскольку в наших теоретических построениях мы принимаем, что вся наука и все наукоемкие производства находятся в руках государства, можно и должно спланировать в общих чертах, сколько специалистов ка- кого профиля понадобится России для прохождения ближайших кризисных лет и десятилетий. (Частные, платные вузы можно совершенно не прини- мать в расчет: они готовят не ученых и инженеров, а правоведов, эко- номистов, менеджеров, организаторов шоу-бизнеса и тому подобные кадры для существующей ныне выморочной экономики. Причем, большинство имен- но этих кадров, именно в нынешней экономике, - при отсутствии реаль- ного производства, - окажутся не нужны.)
По тем же причинам, не может быть и речи о введении платного обу- чения в государственных вузах на научно-технических факультетах. Та- кая мера, без преувеличений, будет для нашей страны самоубийством. Нувориши и их окружение, те, кто сейчас способен оплатить учебу своих детей в вузах, учиться на инженеров их не пошлют, да те и сами не пойдут, выберут что-нибудь вроде юриспруденции или менеджмента. Тя- нутся к науке и технике, как правило, дети нашей нищей интеллигенции (к которой с полным правом можно отнести и квалифицированных рабо- чих). Государство должно не деньги требовать с этих ребят, а радо- ваться тому, что они еще есть и учить их бесплатно. А потом создавать все условия для того, чтобы, выучившись, они не помышляли об отъезде из России, чтобы здесь могли трудиться в полную силу.
Надо все время помнить о главной опасности: сползании страны в де- мографический провал. В ближайшие несколько лет в вузах еще будут со- храняться кое-какие конкурсы, но, по данным Министерства образования РФ, в 2006 году количество выпускников средних школ сравняется с ко- личеством мест в государственных вузах, а в 2009 году мест будет уже на 30% больше, чем выпускников. Невероятное соотношение! Власть, по- добная нынешней, в такой ситуации пойдет по самому простому пути - сократит систему высшего образования, чем только ускорит скатыванье в пропасть. Власть, озабоченная выживанием нации, постарается загру- зить высвобождающиеся вузовские "мощности" программами переобучения и повышения квалификации взрослых. Количество специалистов и уровень их знаний необходимо повышать всеми средствами.
Как должна быть организована государственная наука в России в эпо- ху демографического кризиса и выживания? О частностях можно спорить, лучшие конкретные формы надо искать. Ясно одно: ни чрезмерная воль- ность ("удовлетворение учеными своего любопытства за казенный счет", как говорил покойный Л.А.Арцимович), ни жесткая заорганизованность, наподобие системы отраслевых НПО брежневских времен с ее чудовищной бюрократией, здесь будут непригодны и недопустимы. Науку, подобно шпаге из знаменитой поговорки фехтовальщиков, можно сравнить с птич- кой: держать ее слишком крепко - значит задушить, а если держать ее недостаточно крепко - она улетит.
Можно согласиться с тем, что, в отличие от Запада, для нас тради- ционной и самой эффективной является система "научных школ", точнее, научного лидерства: творческий коллектив формируется вокруг признан- ного лидера, который сочетает в себе таланты выдающегося ученого и организатора. Нужно лишь, чтобы и выдвижение таких лидеров, и форми- рование коллективов происходили естественным путем. Хотя бы так, как когда-то, в 20-е, происходило выдвижение Н.И.Вавилова и формирование Института растениеводства, выдвижение А.Н.Туполева и формирование От- дела опытного самолетостроения ЦАГИ. (В наше время, вследствие дроб- ления науки и техники на все более узкопрофессиональные направления, система лидерства не обязательно должна формировать крупные организа- ции. Речь идет, в том числе, о формировании узкоспециализированных коллективов масштаба крупных лабораторий, наделенных достаточной са- мостоятельностью.)
Ясно также, что в условиях смешанной экономики работа на государ- ственном предприятии должна быть для специалиста с а м о й п р е - с т и ж н о й. Но отнюдь не в отношении зарплаты. Инженер в государ- ственном НПО (или как они там станут называться), конечно, должен иметь доход, обеспечивающий достойную жизнь его семье. Однако, надо считать совершенно естественным то, что он будет зарабатывать меньше, чем специалист из лаборатории какого-нибудь АО (такие лаборатории не- избежно станут возникать), занятый конкретными исследованиями в инте- ресах своей фирмы. Кто ищет высоких заработков, тот волен переходить в частный сектор. Зато в государственной научной организации перед тем, кто увлечен своей специальностью, будут раскрываться несравненно более широкие перспективы для творческого роста. Сама работа здесь будет объемнее, интересней и, - что немаловажно, - будет связана с большей ответственностью.
Так пойдет селекция, и в государственной науке станут закрепляться самые талантливые специалисты с развитым гражданским чувством. Но при этом - непременно! - любой заработок специалиста в госсекторе, боль- шой или маленький, должен быть впрямую связан с конкретными результа- тами его деятельности. Вернувшись к системе штатных расписаний и жестких окладов, мы превратим государственные НИИ в отстойники для бездари, ищущей спокойной жизни.
Чрезвычайно сложный вопрос: какие направления научно-технического прогресса должны быть приоритетными для государственного финансирова- ния с учетом неизбежной, особенно в период кризиса, ограниченности ресурсов? Некоторые из них сомнений не вызывают: энергетика, транс- порт, космос, информатика, биотехнологии и генная инженерия, фармако- логия, современные медицинские технологии и т.д. Ну, а что касается тематики не столь очевидной? Многие полагают, что, поскольку выделяе- мых бюджетных средств все равно не хватит для полноценных исследова- ний по всему фронту современной науки, нечего и "размазывать" деньги по всему массиву оставшихся от советских времен НИИ. Это-де бессмыс- ленные траты на бессмысленную консервацию. Надо, мол, выделить те НИИ и научные центры, которые способны создавать технологии и продукцию, превосходящие зарубежные аналоги, их подпитать, остальные закрыть.
Конечно, некоторые НИИ придется закрывать. Некоторым - сугубо от- раслевым, прикладным - надо предоставить возможность самим переориен- тироваться на разработки, пользующиеся коммерческим спросом. Но в це- лом, при решении вопроса, каким научным направлениям в России жить на государственном обеспечении, каким - умирать, надо руководствоваться иными критериями, чем сегодняшняя востребованность и конкурентоспо- собность. Мы уже привыкли к терминам "продовольственная безопас- ность страны", "лекарственная безопасность", но что-то не приходилось встречать термин "научная безопасность". А ведь этот фактор становит- ся важнейшим для России, если она хочет сохранить свою независимость.
Речь идет о своего рода научной автаркии (способности к самообес- печению). Надеяться на то, открыв границы для экономического и науч- ного обмена, для привлечения инвестиций, мы, в отличие от советских времен, получаем свободный доступ к новейшим достижениям Запада, по меньшей мере, наивно. Транснациональные корпорации, штаб-квартиры ко- торых расположены в развитых странах, охотно используют рабочую силу развивающихся стран, но не передают им новейших технологий даже в рамках одной корпорации. Тот, кто хочет иметь передовую промышлен- ность, должен обязательно развивать собственную науку.
И государство должно поддерживать не только те исследования, кото- рые считаются важнейшими сейчас, но и те, которые, не находя пока что выхода в свет, могут со временем, порой неожиданно, стать приоритет- ными (как это было в прошлом, например, с ядерной физикой). Не обяза- тельно по каждому направлению запускать обширные дорогостоящие про- граммы. По некоторым пусть работают отдельные лаборатории, группы, своего рода разведывательные отряды. Пусть сами трудятся и отслежива- ют, как специалисты, все мировые работы в своей области. Важно вла- деть информацией и вовремя заметить возможность прорыва.
Если Россия сумеет, отмобилизовав свою науку и неуклонно наращивая интеллектуальный потенциал, осуществить "опережающую модернизацию", для нее станут не страшны ни увеличение среднего возраста населения, ни даже общее, неизбежное его сокращение. Не отставая больше от летя- щей гуманной пули научно-технического прогресса, наша страна в этом движении, направленном в том числе к продлению индивидуальной жизни, а в перспективе - к технологическому бессмертию, вновь и по-новому обретет уверенность в будущем.
Что касается проникновения в страну легальных и нелегальных пере- селенцев, то полностью остановить их поток, видимо, уже не сумеет и "опережающая" научно-техническая модернизация. Но она, во-первых, все же значительно уменьшит его (сократив потребность в рабочих руках, обеспечив своим гражданам ключевые места в автоматизированных систе- мах производства и жизнеобеспечения, усилив меры контроля и т.д.), а во-вторых, - и это главное, - она сведет к минимуму отрицательные последствия изменений этнического состава населения.
Здесь можно вспомнить о том, как несколько лет назад в компьютер заложили данные о численности, динамике прироста и перемешивания раз- личных этнических групп США. Компьютер выдал графический портрет "среднего американца" середины ХХI века: лицо, в котором сквозь евро- пейские черты ощутимо пробиваются азиатские и африканские признаки. Ученые, обсуждавшие полученный результат, не страдали расовыми пред- рассудками и вполне оптимистично утверждали: американская цивилизация переплавит в своем котле самые разнородные элементы, большинство бу- дущих граждан США, несмотря на изменения во внешности, останутся людьми европейской культуры, наследниками американской истории, при- верженными всем традиционным американским ценностям.
Полное научно-техническое самообеспечение нашей страны придаст и русской культуре подобную устойчивость, в России будет продолжаться российская история.
Только тогда наша страна сумеет вернуть себе статус великой, ведь в ХХI веке это возможно будет осуществить лишь в качестве великой на- учной державы, ни в каком ином. И тогда, может быть, станет актуаль- ной национальная и д е я - м а к с и м у м, которую давным-давно сформулировал Иван Петрович Павлов: "Служение отечеству означает обо- гащение энергией русской мысли прогресса мировой науки во имя устрое- ния общечеловеческого счастья" (цитата - по пересказу М.Г. Ярошевско- го, но здесь важен именно общий смысл).
Беспокоятся о том, что наша страна - многонациональная. Что ж, ес- ли кого-то царапнут слова "русская мысль", их можно заменить и на "мысль российскую". Но, кажется, в т а к о м контексте слово "рус- ский" не заденет самолюбие ни единого человека, считающего себя граж- данином России, какого бы этнического происхождения он ни был. Если и формула Павлова - не объединяющая национальная идея, отказываюсь по- нимать, что такое национальная идея вообще.
Понятно, что один из главных таких методов должен состоять в ра- зумном протекционизме: предоставлении преимуществ, льгот, привилегий тем предприятиям любой формы собственности, которые проводят модерни- зацию и внедряют высокие технологии, используя разработки отечествен- ной науки.
На этом пути будет много препятствий. Например, философ А.Ракитов в интересной, но весьма спорной статье ("Наука и жизнь", N12, 1998) так излагает свое видение главных затруднений:
"Отравленные вековым преклонением перед всем зарубежным,
обожающие зарубежный комфорт, иномарки, голливудские филь-
мы, швейцарские, американские и немецкие лекарства, япон-
скую бытовую технику и т.д., наши бизнесмены должны совер-
шить подлинную психологическую революцию и поверить, что
отечественная научная продукция может быть конкурентоспо-
собной и высокорентабельной. А это, как показывает опыт,
совсем не простая метаморфоза".
Г-ну Ракитову кажется, что он осуждает наших бизнесменов. На самом деле он еще идеализирует этих бывших партсекретарей КПСС и паханов мафиозных группировок. Реальный опыт показывает: ожидать от них ка- кой-то "психологической революции" можно с той же степенью вероятнос- ти, что и знаменитого "чуда Джинса" (замерзания воды в поставленном на огонь чайнике). Отдавать на их усмотрение судьбу отечественной на- уки - просто абсурдно. Ни терпеть их господство, ни хоть сколько-ни- будь подделываться под их вкусы социал-демократическое правительство не имеет права, ибо в таком случае будет утрачена его социальная на- правленность и провалятся любые усилия по спасению страны и народа. Против засилья криминального капитала, "обожающего иномарки", должна быть начата решительная борьба, вплоть до национализации в необходи- мых случаях незаконно приватизированных предприятий (особенно пред- приятий-монополистов).
Но и полагаться в этой борьбе на чисто карательные меры, проводить неразборчивую экспроприацию - опасно, поскольку грозит потрясениями, крушением демократии, да и экономически бесперспективно. Задача соци- ал-демократического государства будет состоять в том, чтобы, исполь- зуя методы госрегулирования, в ы т е с н я т ь криминальный капитал и расчищать место для реальных производителей. Очевидно, во всех слу- чаях, когда только возможно, следовало бы применять наиболее спокой- ный и надежный способ: не бороться за передел собственности, а, ос- тавляя противнику его собственность, обходить его и затем выдавливать с рынка.
Для предпринимателей-производителей, использующих достижения оте- чественной науки и работающих для своего потребителя, оборонные НПО могут и должны создавать по конверсии гибкие автоматизированные тех- нологии и соответствующее оборудование. Таких производителей надо за- щищать законами и всей силой правоохранительных органов не только от прямого рэкета, но от любых форм давления со стороны компрадорского капитала, наводняющего страну западным импортом.
Невозможно понять экономистов, которые на все голоса распевают, что наши собственные товары на нашем же внутреннем рынке станут кон- курентоспособными только тогда, когда превзойдут по качеству запад- ные. Под эти песни разорились даже те предприятия, которые давали продукцию мирового уровня, как Петродворцовый часовой завод. Пусть наши товары в чем-то будут выигрывать, в чем-то проигрывать, но по- следнее может и должно быть скомпенсировано их дешевизной и доступ- ностью для основной массы населения.
На мировом рынке - действительно - экспортные российские товары должны превосходить западные, чтобы получить признание. Вопрос лишь в том, на какой вид экспорта нам ориентироваться. Непонятно, почему обычно подразумевают, что Россия, подобно Японии, должна развивать экспорт готовых изделий массового спроса. Трудно представить, что мы сумеем протолкнуться с таким товаром, даже высококачественным, в плотно забитые мировые торговые ряды. На наш взгляд, совершенно правы те исследователи, которые утверждают, что самым прибыльным для России мог бы стать экспорт научной продукции. Причем, не только уникальных наукоемких изделий, но самого интеллектуального продукта - новых тех- нологий и опытно-конструкторских разработок.
При нынешней научной разрухе подобные мнения звучат редко и почти не воспринимаются всерьез. А ведь ничего экзотического здесь нет. В этом виде экспорта преуспевает, например, Израиль. А уж Россия с та- ким экспортным товаром включилась бы в международное разделение труда наиболее эффективно. Все, что нужно для этого: создать нашим инжене- рам и ученым нормальные условия работы, чтобы они могли реализовать свой потенциал у себя дома, никуда не уезжая. Любые инвестиции здесь быстро окупятся сторицей. Кстати, к такому экспорту труднее будет присосаться криминальному капиталу. Точнее, от такого экспорта его легче будет отогнать.
"Приказано выжить" - национальная идея-минимум. Но одновременно с обеспечением текущего выживания должна осуществляться программа спа- сения нации, рассчитанная на несколько десятилетий. Дело опять не в словесных формулировках, хотя, например, один из руководителей петер- бургского "Мемориала" сформулировал такую среднесрочную национальную идею следующим образом: "Точно определить периметр, который мы сможем удержать под натиском новых ордынцев с красными или зелеными знамена- ми, и закрепиться в нем". Натиск может быть вооруженным или невоору- женным, да и само звучание формулы можно изменить, чтобы пригасить излишние милитаристские нотки, суть дела от этого не меняется. Она сводится к тому, что главной задачей государства, сосредоточившего в своих руках всю мощь отечественной науки, должно стать использование этой мощи для того, чтобы избежать катастрофы при вхождении в демо- графический кризис.
Напомним: если не принимать мер сейчас, то в 2010 - 2015 годах не- кому станет работать и некому обеспечивать безопасность страны. Пен- сионеры, которых в России окажется больше половины населения, будут существовать на грани голодной смерти, а с Кавказа, из Средней Азии и Китая через прохудившиеся границы хлынут потоки уже не торговцев и "гастарбайтеров", но откровенных переселенцев, несущих с собою вал хаоса, преступности, террора.
Единственной альтернативой такому развитию событий является обес- печение жизнеспособности страны путем создания сверхпроизводительных, автоматизированных технологий. Надо ясно осознать, что перед Россией стоит небывалая для нее задача. В прошлом, когда она была полна жиз- ненных сил, ей не раз приходилось осуществлять так называемые "дого- няющие модернизации". Догоняющие - по отношению к Западу. Сейчас ей, состарившейся и обескровленной, для того, чтобы выжить, необходимо о п е р е д и т ь Запад (а тем более - своих южных и юго-восточных соседей). Опередить, и первой прийти к той структуре общества и эко- номики, которая многими на Западе считается нежелательным следствием научно-технического прогресса. К структуре, при которой в реальном производстве, в сельском хозяйстве, во всех системах энергетики, транспорта, связи, строительства, медицинского обслуживания, безопас- ности и т.д., благодаря использованию сверхэффективных технологий, в том числе биологических, будет занято очень небольшое количество лю- дей, м е н ь ш и н с т в о населения. Даже на Западе с его низкой рождаемостью боятся, что это приведет к массовой безработице и соци- альным напряжениям. А для России начала ХХI века, с ее переизбытком стариков и малочисленностью трудоспособных, в этом и только в этом - последняя возможность спасения.
Для разработки и обслуживания сверхтехнологий потребуются ученые и инженерно-технические специалисты высочайшей квалификации. Поэтому прежде, чем приступать к выработке любых конкретных программ, нужно сразу понять главное: все будущее России (и то, настанет ли само бу- дущее) сейчас зависит от очень тонкого слоя людей. Точных статисти- ческих данных, конечно, нет, но вряд ли мы ошибемся, предположив, что во всей 140-миллионной стране их наберется, в лучшем случае, несколь- ко сот тысяч. Речь идет о небольшой части нашей молодежи, которая, - несмотря на то, что вся мерзость действительности и вся мощь безумной масс-культуры внушают ей: "Все бессмысленно, живи одним днем!!", - продолжает тянуться к науке, то есть, к разуму и бессмертию. О тех подростках и юношах, которые посреди чумы криминального капитализма все равно хотят заниматься математикой, физикой, химией, биологией, строить самолеты и ракеты, изучать космос и живую материю. Именно че- рез них проявляется инстинкт самосохранения нации. Вот эти ребята и есть с а м ы й п о с л е д н и й р е з е р в Р о с с и и.
Значит, нужна государственная программа подготовки научных и инже- нерных кадров. И первой ее ступенью должна стать широкая кампания по- пуляризации науки, ориентированная прежде всего на детей, подростков, юношество. У нас много хлопочут о "компьютерной грамотности", напрочь забывая, что любая грамотность - это не цель, а всего лишь средство. Мы должны - на новом историческом витке, с использованием самых со- временных средств, в том числе и компьютерных, - повторить опыт пяти- десятых - начала шестидесятых: сделать так, чтобы научно-популярная информация, нацеленная на разные возрастные группы, стала доступной всем школьникам в любом уголке России.
Им надо увлекательно рассказывать об истории науки и техники, о строении и жизни нашей Вселенной, от космоса до микромира, о совре- менных научных и инженерных проблемах. (Обычная школьная программа тут совершенно не справляется). Они должны расти в этом информацион- ном поле, и тогда хотя бы для части из них оно окажется сильнее ин- формационного поля масс-культуры, проповедующей культ потребления, сильнее поля газеток типа "Спид-Инфо", где человек предстает в виде безмозглого придатка к своим половым органам. Никаких денег здесь жа- леть не следует. Самая малая прибавка числа юношей и девушек, которые увлекутся научно-техническим творчеством и определят свои профессио- нальные интересы, все окупит.
Что касается отбора склонных к науке, одаренных ребят и специали- зированного школьного обучения для них, то здесь велосипед изобретать не надо. У нас за несколько десятилетий накоплен богатый опыт спец- школ с научным уклоном. Даже в условиях нынешней разрухи в Петербур- ге, например, действуют прекрасные физико-математические лицеи и их питомцы побивают на международных олимпиадах своих западных сверстни- ков. Вот и образец.
Но прежде всего должно измениться положение российских учителей. Их надо не просто избавить от унизительной нищеты. Материальное обес- печение и вообще социальный статус учителя, - не только в столичных лицеях, в любом уголке России, - должны быть подняты до уровня, соот- ветствующего новому значению школы, ключевого звена в системе научной мобилизации. Российский учитель в начале XXI века должен выиграть свою битву. Для него это не "битва при Садове", как для прусского учителя в 1866-м, а битва под Москвой 1941-го или под Сталинградом 1942-го. Как и в тех сражениях, отступать больше некуда. Отступление означает всеобщую гибель.
А что касается следующего звена, системы высшего образования, то здесь все обстоит еще сложнее. С одной стороны, с вузовских кафедр сбежали в коммерцию, освободив место, многие дельцы от науки и "акти- висты"; остались и сделались влиятельнее многие настоящие специалис- ты старшего поколения; понемногу поступает в аспирантуру и начинает работать на кафедрах молодежь, которую наука влечет сама по себе, а не как средство дохода.
С другой стороны, стали появляться новые дельцы, которые посреди обычной вузовской нищеты умудряются зарабатывать неплохие деньги для себя и своего окружения. Иногда это честная плата за выполнение дого- воров с российскими и иностранными фирмами, зачастую - деньги, добы- ваемые какими-то малопонятными способами.
И наконец, как мы уже отмечали раньше, в немалом числе сидят еще на кафедрах и в руководстве вузов реликты брежневской эпохи, унылые, озлобленные скудостью нынешних зарплат и непригодные даже для коммер- ции. Эта публика - самый верный электорат КПРФ и поставщик "мыслите- лей" для сталинистских и фашистских движений. В душе они все еще на- деются на возврат блаженных времен, когда им щедрой рукой платили за бездарность и безделье.
Так что, если начнется наша гипотетическая кампания по мобилизации науки, не только к каждому вузу, но буквально к каждой кафедре потре- буется свой индивидуальный подход. Чистка и переаттестация кадров, невзирая на ученые степени и должности, необходима капитальная. Разу- меется, не по политическим, а только по профессиональным критериям. (В том, что эти критерии в большинстве случаев совпадают, господам фашистам и товарищам сталинистам никто не виноват.)
Но проблема все в том же проклятом вопросе: "к о м у делать?" К т о сумеет быстро и объективно провести необходимейшую для спасе- ния страны чистку государственных вузов? Как только задаешься этим вопросом, сразу становится очевидной вся условность наших построений.
Тем не менее, продолжим. Есть в отношении высшего образования и несомненные принципы. В середине 60-х в СССР при 200-миллионном насе- лении было, помнится, 750 вузов. По сообщению еженедельника "Аргумен- ты и факты" (N 22, июнь 1999), в России с ее 140-миллионным населени- ем сейчас примерно 600 вузов, из них государственных - менее 300, ос- тальные - частные. Известно, что Международному валютному фонду и это количество государственных вузов кажется завышенным, он настаивает на сокращениях. Но здесь не следует даже вступать в дискуссию. Число го- сударственных вузов в нашей стране должно определяться только ее соб- ственными потребностями в специалистах, и прежде всего - в научно-те- хнических специалистах.
Поскольку в наших теоретических построениях мы принимаем, что вся наука и все наукоемкие производства находятся в руках государства, можно и должно спланировать в общих чертах, сколько специалистов ка- кого профиля понадобится России для прохождения ближайших кризисных лет и десятилетий. (Частные, платные вузы можно совершенно не прини- мать в расчет: они готовят не ученых и инженеров, а правоведов, эко- номистов, менеджеров, организаторов шоу-бизнеса и тому подобные кадры для существующей ныне выморочной экономики. Причем, большинство имен- но этих кадров, именно в нынешней экономике, - при отсутствии реаль- ного производства, - окажутся не нужны.)
По тем же причинам, не может быть и речи о введении платного обу- чения в государственных вузах на научно-технических факультетах. Та- кая мера, без преувеличений, будет для нашей страны самоубийством. Нувориши и их окружение, те, кто сейчас способен оплатить учебу своих детей в вузах, учиться на инженеров их не пошлют, да те и сами не пойдут, выберут что-нибудь вроде юриспруденции или менеджмента. Тя- нутся к науке и технике, как правило, дети нашей нищей интеллигенции (к которой с полным правом можно отнести и квалифицированных рабо- чих). Государство должно не деньги требовать с этих ребят, а радо- ваться тому, что они еще есть и учить их бесплатно. А потом создавать все условия для того, чтобы, выучившись, они не помышляли об отъезде из России, чтобы здесь могли трудиться в полную силу.
Надо все время помнить о главной опасности: сползании страны в де- мографический провал. В ближайшие несколько лет в вузах еще будут со- храняться кое-какие конкурсы, но, по данным Министерства образования РФ, в 2006 году количество выпускников средних школ сравняется с ко- личеством мест в государственных вузах, а в 2009 году мест будет уже на 30% больше, чем выпускников. Невероятное соотношение! Власть, по- добная нынешней, в такой ситуации пойдет по самому простому пути - сократит систему высшего образования, чем только ускорит скатыванье в пропасть. Власть, озабоченная выживанием нации, постарается загру- зить высвобождающиеся вузовские "мощности" программами переобучения и повышения квалификации взрослых. Количество специалистов и уровень их знаний необходимо повышать всеми средствами.
Как должна быть организована государственная наука в России в эпо- ху демографического кризиса и выживания? О частностях можно спорить, лучшие конкретные формы надо искать. Ясно одно: ни чрезмерная воль- ность ("удовлетворение учеными своего любопытства за казенный счет", как говорил покойный Л.А.Арцимович), ни жесткая заорганизованность, наподобие системы отраслевых НПО брежневских времен с ее чудовищной бюрократией, здесь будут непригодны и недопустимы. Науку, подобно шпаге из знаменитой поговорки фехтовальщиков, можно сравнить с птич- кой: держать ее слишком крепко - значит задушить, а если держать ее недостаточно крепко - она улетит.
Можно согласиться с тем, что, в отличие от Запада, для нас тради- ционной и самой эффективной является система "научных школ", точнее, научного лидерства: творческий коллектив формируется вокруг признан- ного лидера, который сочетает в себе таланты выдающегося ученого и организатора. Нужно лишь, чтобы и выдвижение таких лидеров, и форми- рование коллективов происходили естественным путем. Хотя бы так, как когда-то, в 20-е, происходило выдвижение Н.И.Вавилова и формирование Института растениеводства, выдвижение А.Н.Туполева и формирование От- дела опытного самолетостроения ЦАГИ. (В наше время, вследствие дроб- ления науки и техники на все более узкопрофессиональные направления, система лидерства не обязательно должна формировать крупные организа- ции. Речь идет, в том числе, о формировании узкоспециализированных коллективов масштаба крупных лабораторий, наделенных достаточной са- мостоятельностью.)
Ясно также, что в условиях смешанной экономики работа на государ- ственном предприятии должна быть для специалиста с а м о й п р е - с т и ж н о й. Но отнюдь не в отношении зарплаты. Инженер в государ- ственном НПО (или как они там станут называться), конечно, должен иметь доход, обеспечивающий достойную жизнь его семье. Однако, надо считать совершенно естественным то, что он будет зарабатывать меньше, чем специалист из лаборатории какого-нибудь АО (такие лаборатории не- избежно станут возникать), занятый конкретными исследованиями в инте- ресах своей фирмы. Кто ищет высоких заработков, тот волен переходить в частный сектор. Зато в государственной научной организации перед тем, кто увлечен своей специальностью, будут раскрываться несравненно более широкие перспективы для творческого роста. Сама работа здесь будет объемнее, интересней и, - что немаловажно, - будет связана с большей ответственностью.
Так пойдет селекция, и в государственной науке станут закрепляться самые талантливые специалисты с развитым гражданским чувством. Но при этом - непременно! - любой заработок специалиста в госсекторе, боль- шой или маленький, должен быть впрямую связан с конкретными результа- тами его деятельности. Вернувшись к системе штатных расписаний и жестких окладов, мы превратим государственные НИИ в отстойники для бездари, ищущей спокойной жизни.
Чрезвычайно сложный вопрос: какие направления научно-технического прогресса должны быть приоритетными для государственного финансирова- ния с учетом неизбежной, особенно в период кризиса, ограниченности ресурсов? Некоторые из них сомнений не вызывают: энергетика, транс- порт, космос, информатика, биотехнологии и генная инженерия, фармако- логия, современные медицинские технологии и т.д. Ну, а что касается тематики не столь очевидной? Многие полагают, что, поскольку выделяе- мых бюджетных средств все равно не хватит для полноценных исследова- ний по всему фронту современной науки, нечего и "размазывать" деньги по всему массиву оставшихся от советских времен НИИ. Это-де бессмыс- ленные траты на бессмысленную консервацию. Надо, мол, выделить те НИИ и научные центры, которые способны создавать технологии и продукцию, превосходящие зарубежные аналоги, их подпитать, остальные закрыть.
Конечно, некоторые НИИ придется закрывать. Некоторым - сугубо от- раслевым, прикладным - надо предоставить возможность самим переориен- тироваться на разработки, пользующиеся коммерческим спросом. Но в це- лом, при решении вопроса, каким научным направлениям в России жить на государственном обеспечении, каким - умирать, надо руководствоваться иными критериями, чем сегодняшняя востребованность и конкурентоспо- собность. Мы уже привыкли к терминам "продовольственная безопас- ность страны", "лекарственная безопасность", но что-то не приходилось встречать термин "научная безопасность". А ведь этот фактор становит- ся важнейшим для России, если она хочет сохранить свою независимость.
Речь идет о своего рода научной автаркии (способности к самообес- печению). Надеяться на то, открыв границы для экономического и науч- ного обмена, для привлечения инвестиций, мы, в отличие от советских времен, получаем свободный доступ к новейшим достижениям Запада, по меньшей мере, наивно. Транснациональные корпорации, штаб-квартиры ко- торых расположены в развитых странах, охотно используют рабочую силу развивающихся стран, но не передают им новейших технологий даже в рамках одной корпорации. Тот, кто хочет иметь передовую промышлен- ность, должен обязательно развивать собственную науку.
И государство должно поддерживать не только те исследования, кото- рые считаются важнейшими сейчас, но и те, которые, не находя пока что выхода в свет, могут со временем, порой неожиданно, стать приоритет- ными (как это было в прошлом, например, с ядерной физикой). Не обяза- тельно по каждому направлению запускать обширные дорогостоящие про- граммы. По некоторым пусть работают отдельные лаборатории, группы, своего рода разведывательные отряды. Пусть сами трудятся и отслежива- ют, как специалисты, все мировые работы в своей области. Важно вла- деть информацией и вовремя заметить возможность прорыва.
Если Россия сумеет, отмобилизовав свою науку и неуклонно наращивая интеллектуальный потенциал, осуществить "опережающую модернизацию", для нее станут не страшны ни увеличение среднего возраста населения, ни даже общее, неизбежное его сокращение. Не отставая больше от летя- щей гуманной пули научно-технического прогресса, наша страна в этом движении, направленном в том числе к продлению индивидуальной жизни, а в перспективе - к технологическому бессмертию, вновь и по-новому обретет уверенность в будущем.
Что касается проникновения в страну легальных и нелегальных пере- селенцев, то полностью остановить их поток, видимо, уже не сумеет и "опережающая" научно-техническая модернизация. Но она, во-первых, все же значительно уменьшит его (сократив потребность в рабочих руках, обеспечив своим гражданам ключевые места в автоматизированных систе- мах производства и жизнеобеспечения, усилив меры контроля и т.д.), а во-вторых, - и это главное, - она сведет к минимуму отрицательные последствия изменений этнического состава населения.
Здесь можно вспомнить о том, как несколько лет назад в компьютер заложили данные о численности, динамике прироста и перемешивания раз- личных этнических групп США. Компьютер выдал графический портрет "среднего американца" середины ХХI века: лицо, в котором сквозь евро- пейские черты ощутимо пробиваются азиатские и африканские признаки. Ученые, обсуждавшие полученный результат, не страдали расовыми пред- рассудками и вполне оптимистично утверждали: американская цивилизация переплавит в своем котле самые разнородные элементы, большинство бу- дущих граждан США, несмотря на изменения во внешности, останутся людьми европейской культуры, наследниками американской истории, при- верженными всем традиционным американским ценностям.
Полное научно-техническое самообеспечение нашей страны придаст и русской культуре подобную устойчивость, в России будет продолжаться российская история.
Только тогда наша страна сумеет вернуть себе статус великой, ведь в ХХI веке это возможно будет осуществить лишь в качестве великой на- учной державы, ни в каком ином. И тогда, может быть, станет актуаль- ной национальная и д е я - м а к с и м у м, которую давным-давно сформулировал Иван Петрович Павлов: "Служение отечеству означает обо- гащение энергией русской мысли прогресса мировой науки во имя устрое- ния общечеловеческого счастья" (цитата - по пересказу М.Г. Ярошевско- го, но здесь важен именно общий смысл).
Беспокоятся о том, что наша страна - многонациональная. Что ж, ес- ли кого-то царапнут слова "русская мысль", их можно заменить и на "мысль российскую". Но, кажется, в т а к о м контексте слово "рус- ский" не заденет самолюбие ни единого человека, считающего себя граж- данином России, какого бы этнического происхождения он ни был. Если и формула Павлова - не объединяющая национальная идея, отказываюсь по- нимать, что такое национальная идея вообще.