Страница:
Вот почему для США почти невероятно возникновение абсурдных ситуа- ций, характерных для Советского Союза времен застоя, вроде одновре- менного, разорительного выпуска сразу трех типов танков. Разумеется, то же относится и к выделению бюджетных средств на сугубо мирные про- граммы. Открытость общества все время старается развернуть финансо- вый вектор в сторону наибольшей научно-технической эффективности.
Еще более поразительным для нас, российских жителей, приученных всем своим опытом, как прежним советским, так и новым, к бесправию и беззаконию, является западное законопочитание. Генерал Лесли Гровс, руководитель американского атомного "Проекта Манхэттен", вспоминает, как в начале 1943 г. для строительства громадного завода по произ- водству плутония был выбран вблизи городка Хэнфорд район общей пло- щадью 200 тысяч гектаров. Большей частью это была пустынная равнина, заросшая кустарником. Из-за бесплодных песчаных почв фермеры этой местности с трудом сводили концы с концами. Но, так или иначе, ферме- ров нельзя было просто принудительно выселить в другое место. По за- кону, правительство должно было выкупить их участки.
"При покупке земель, - пишет Гровс, - была допущена
серьезная ошибка. До момента непосредственного начала работ
по строительству реакторов должно было пройти много време-
ни, поэтому я не настаивал на немедленном оформлении покуп-
ки земель, занятых под посевы. Мне хотелось оставить вла-
дельцам больше времени на хлопоты, связанные с переселени-
ем, а заодно позволить им снять еще один урожай. Эта от-
срочка обернулась для государства большими дополнительными
расходами. Дело в том, что наступивший сезон оказался очень
удачным для земледельцев, и поэтому стоимость земли, исчис-
ляемая судом по последнему урожаю, сильно возросла. Мы ни-
чего не могли сделать для уменьшения цены земли, и государ-
ство было вынуждено выплатить владельцам огромную сумму".
Гровс корит себя за лишнюю трату казенных средств и даже не заме- чает (для него это естественно), о чем он свидетельствует: нищий фер- мер из захолустья и сверхдержава, которая ведет мировую войну и со- здает атомную бомбу, перед лицом суда р а в н ы в своих правах! Их взаимоотношения определяются только законом.
Итак, при всех своих слабых и сильных сторонах, при всем своем благородстве и безобразии, буржуазная демократия обеспечила исключи- тельный темп научно-технического прогресса. В считанные десятилетия пройден I этап НТР - научно-индустриальный, содержанием которого была интеллектуализация промышленного труда. Главным итогом I этапа яви- лись не сама по себе автоматизация, не сами по себе высокие техноло- гии, но утвердившиеся новые принципы производства, которое теперь яв- ляется непрерывно изменяющимся продуктом непрерывных прикладных ис- следований. Помимо прочего, это вызвало окончательный крах классичес- кой марксистской теории с ее основополагающим утверждением, будто ис- точник прибавочной стоимости - физический труд рабочего. Индустриаль- ный рабочий класс значительно сократился, а в ряде отраслей уже пол- ностью вытеснен научно-техническими специалистами.
Деление НТР на этапы, разумеется, условность. Смена этапов подра- зумевает лишь то, что в ходе предыдущего этапа достигается некоторое насыщение, темпы развития в этом направлении замедляются, и вектор наиболее интенсивных и значимых для общества исследований смещается в новые области. Но ни один этап никогда не может считаться завершен- ным.
Тем более, на I этапе осталась нерешенной одна глобальная пробле- ма: создание источников энергии, способных заменить, как углеводород- ное топливо, неэффективное и загрязняющее окружающую среду, так и атомную энергетику, основанную на делении тяжелых ядер, - эффектив- ную, но опасную в эксплуатации и создающую неуничтожимые радиоактив- ные отходы. Решением проблемы должен был стать управляемый термоядер- ный синтез, но он оказался намного более крепким орешком, чем это представлялось лет 30 назад.
Сложность, многолинейность научно-технического прогресса в эпоху НТР способна даже сбить с толку некоторых наблюдателей. Так, физик и литератор С.Переслегин в статье "О геополитическом положении Европы" ("Звезда", N12, 1998) из нерешенности энергетической проблемы и со- храняющейся привязки экономики Запада к нефти, источники которой на- ходятся преимущественно во владении мусульманских государств, делает далеко идущие выводы. Он утверждает:
"Энергетический кризис породил застой в науке и остано-
вил развитие ряда технологий… Энергосберегающие техноло-
гии, которые из-за него возникли и распространились, бы-
ли тупиковой ветвью развития науки… Выброшены из исто-
рии сверхзвуковые авиалайнеры. Сданы на слом пассажирские
трансатлантики… Остановлены все космические программы…
За 25 лет не произошло существенного технологического скач-
ка в какой бы то ни было области, за исключением компью теров".
Во всем этом Переслегину видится потеря способности Запада к науч- но-технической "экспансии" и, более того, "тяжелое поражение Запада в области идей и ценностей" перед лицом "фундаменталистского наступле- ния" Юга.
На деле все обстоит иначе. Мешанина фактов, вызывающая такую тре- вогу у автора статьи, легко разделяется на отдельные явления, каждое из которых и происходило не так, как видится Переслегину, и объясня- ется более оптимистическим образом, если помнить о стремлении Запада к максимальной рационализации. Гигантские корабли-трансатлантики, по- томки "Титаника", стали сдавать на слом не после энергетического кри- зиса 1973 г., а задолго до него, еще в пятидесятых, потому что они не выдержали конкуренции с появившимися в те годы реактивными авиалайне- рами и остались без пассажиров.
Сверхзвуковые авиалайнеры не "выброшены из истории", а не получили широкого применения потому, что уступают широкофюзеляжным дозвуковым по всем экономическим показателям (не только по расходу топлива на пассажиро-километр, но и по стоимости производства, эксплуатации и т.д.), а также по критериям безопасности. Говоря попросту, сверхзву- ковые скорости коммерческих и пассажирских перевозок для нашей не- большой планеты оказались излишними.
Если уж на то пошло, то и в военной авиации скорости не растут в течение последних сорока лет. Как достигли к концу 50-х г.г. значений 1,5 - 2,5 М, так и сохраняются в этих пределах. (Странно, что Пере- слегин не бьет тревогу и по этому поводу.) А причина та, что дальней- шее повышение скоростей и для боевых самолетов уже не имеет практи- ческого смысла. Их развитие идет по пути улучшения маневренности, а главное - совершенствования электронного оборудования. Так в области авиации выглядит явление насыщения, характерное для смены этапов НТР.
Что касается космических дел, то временно остановлены только такие сверхзатратные и носившие в основном престижный характер программы, как пилотируемые полеты на Луну. Но устремленность в Космос на Западе сохраняется. И речь не о постоянных запусках искусственных спутников прикладного назначения - разведывательных, связных, метеорологических и т.д. Выводятся в околоземное пространство орбитальные телескопы, которые многократно увеличивают возможности астрономии, запускаются исследовательские станции к планетам Солнечной системы, вплоть до са- мых отдаленных, внешних. Каждый такой объект стоит сотни миллионов, а то и миллиарды долларов. И рациональнейший Запад тратит, тратит день- ги на всю эту "чистую науку"! Вот чему надо удивляться, а не тому, что на Луну давно не высаживались новые астронавты.
Да, сохраняется не слишком приятная для Запада зависимость от неф- тяных источников, находящихся в руках исламского мира. Однако, нет сомнений: если бы в один прекрасный день этот беспокойный и опасный мир вместе со всеми своими природными богатствами провалился сквозь землю, Запад - при современном состоянии науки и техники - в считан- ные годы освоил бы добычу нефти буквально со дна морского, вначале - с океанского шельфа, а там и с больших глубин. Но, поскольку переход на океанские технологии, а также форсирование работ по созданию аль- тернативной энергетики (водородной, термоядерной) требует гигантских затрат, Западу э к о н о м и ч е с к и в ы г о д н о пользовать- ся освоенными нефтяными месторождениями Ближнего Востока и пр.
Ради сохранения выгоды Запад подчас готов идти на компромиссы с весьма одиозными режимами и движениями. Тенденции, конечно, опасные. В XXI веке все это, действительно, может кончиться катастрофой. Преж- де всего для самого исламского мира, привыкшего жить, что называется, "на халяву", без собственных научно-технических усилий.
А утверждения Переслегина о 25-летнем застое Запада в области тех- нологий способны вызвать улыбку. Что касается компьютеров, о которых он упоминает с таким пренебрежением, то в действительности речь идет - ни много, ни мало - о II этапе НТР: информационной революции, буме микроэлектроники. Материальное производство и жизнеобеспечение об- щества теперь все больше зависят не только от применения научных зна- ний, но и от потоков информации, работы глобальных компьютерных се- тей. Доля традиционного индустриального труда при этом еще более со- кращается, а роль интеллектуального труда - продолжает возрастать.
Ряд исследователей, например В.А.Красильщиков ("Свободная мысль", N2, 1999), отмечают, что эти процессы порождают новую, весьма своеоб- разную, социальную дифференциацию. В основе ее лежат не столько раз- личия в имущественном положении, частной собственности (хотя и они пока не исчезают), сколько различия в обладании знаниями, информаци- ей. При этом усугубляется прежде всего общемировое разделение на раз- витые и "развивающиеся" страны. Все большая часть населения Земли оказывается неприспособленной к новой экономике - глобальной, инфор- мационной, наукоемкой.
Но и для самого западного общества нарастающая в нем дифференциа- ция в зависимости от уровня личных знаний и способностей, в зависи- мости от доступа отдельных людей или групп, объединенных общими инте- ресами, к информационным потокам и системам их регулирования - также сулит немалую опасность.
II этап продолжается и будет продолжаться, его перспективы необо- зримы, а уже начался III этап НТР - этап биологии и генетики. Предпо- лагается, что в ходе этого этапа, в частности, удастся путем создания эффективных биотехнологий преодолеть противоречие между человеческим обществом и природой, решить экологическую проблему.
Считалось, что за III этапом п о с л е д у е т IV - этап физио- логического и психологического самоусовершенствования человека. Но фактически эти этапы сразу слились в один. И то, что поверхностному наблюдателю может показаться замедлением научно-технического прогрес- са в некоторых отраслях, является в действительности изменением миро- вых научных приоритетов. Его уже отметил на Западе такой чувствитель- ный индикатор, как финансовый вектор: он стал смещаться от точных на- ук к биологическим и медицинским.
Да, буржуазная демократия выводит гуманную пулю на заключительный участок ее полета, в зону прямой видимости Цели. Однако при этом воз- никают качественно новые опасности, которые в перспективе грозят бур- жуазному обществу, казалось бы вполне сбалансированному и прочному, большими бедами, если не полным разрушением.
Грядущий кризис, - а обозначается, видимо, главный кризис всей че- ловеческой цивилизации, - в самом западном обществе пока не привлек большого внимания. Причина проста: внутренние противоречия и напряже- ния, нарастающие вместе с научно-техническим ускорением, не так явно ощутимы, как напряжения внешние. Ведь высокоразвитые страны с их единственным "золотым миллиардом" населения (даже неполным) окружены странами развивающимися с пятью миллиардами обитателей, и число по- следних непрерывно возрастает. Это увеличивает нестабильность на пла- нете, конфликт "Запад - Юг" обостряется.
И все же, как бы ни отвлекали внешние бури, угроза внутренняя - приближение цивилизации Запада к ее собственному критическому барье- ру - тоже начинает осознаваться. Буржуазная демократия - это не тор- жество человеческого разума над безумной, звериной человеческой пер- воосновой, а компромисс между ними. Но компромисс не может длиться вечно, он действует в определенных условиях.
До сих пор буржуазная демократия была оптимальным способом выжива- ния и развития цивилизации именно потому, что соответствовала природе человека - смешанной, фарсовой. Пока эта природа не претерпела изме- нений, пока - конкретно - ее важнейшая составляющая, средняя продол- жительность жизни (70 - 80 лет), остается прежней, буржуазное общест- во, следуя курсом гуманной пули, еще может перестраиваться - органи- зационно и психологически, - чтобы поддерживать равновесие с научным развитием. Хотя делать это становится все труднее.
Могут возразить, что тенденция к постепенному приращению срока жизни обозначилась давно. Однако, речь пока идет об очень малых абсо- лютных значениях. И буржуазное общество через систему страховок, бес- платного медицинского обслуживания и т.п. не допускает здесь значи- тельного разрыва между более состоятельными и менее состоятельными слоями населения. Но что будет дальше? Когда речь зайдет не только о финансовой стоимости, но - что важней всего - о г о т о в н о с т и каждого члена общества к масштабам новых приращений?
Подробнее мы попытаемся осмыслить эту проблему в заключительной главе. А пока лишь отметим: предчувствия, что наука, обеспечившая за- падной цивилизации ее жизненный уровень, способна в близком будущем затянуть эту цивилизацию в небывалый, гибельный кризис, прорываются на Западе всплесками антисциентистских настроений. Науке пытаются противопоставлять гуманизм и религию. Но современный гуманизм немыс- лим без массового производства материальных благ, без высоких меди- цинских технологий, а то и другое создается именно наукой.
Несколько сложнее обстоит дело с религией. Бертран Рассел справед- ливо утверждал, что все религии порождены, в конечном счете, страхом перед смертью, но видел в этом сугубо отрицательный фактор:
"Я считаю ее (религию) болезнью, порожденной страхом, и
источником неисчислимых страданий для человечества. Правда,
я не могу отрицать, что религия внесла определенный вклад в
цивилизацию. Она помогла на заре существования человеческо-
го общества изобрести календарь, и она же заставила египет-
ских жрецов так тщательно устанавливать время затмений, что
впоследствии они оказались способны их предсказывать. Эти
два добрых дела я готов признать, но никаких других за
религией не знаю". (Б.Рассел "Внесла ли религия полезный
вклад в цивилизацию", в сборнике его произведений "Почему я
не христианин", М., 1987)
Здесь философ-гуманист в полемическом запале допускает, как нам кажется, явный перехлест. При всех трагедиях, порожденных религиозной узостью и нетерпимостью, положительное значение религии в истории че- ловечества неоценимо. Пусть она давала только иллюзию бессмертия, но без этой иллюзии жизнь людей в прошлом была бы невыносимой из-за пол- ной безысходности. Столетие за столетием поддерживая человека своим объяснением смысла его краткой, обреченной жизни, обещая ему посмерт- ное продолжение бытия, религия обеспечила выживание цивилизации, по- могла ей дотянуть до тех времен, когда стали открываться реальные це- ли и реальные способы их достижения.
Не случайно, религия стала отступать именно тогда, когда гуманная пуля начала свой полет - в XVII веке, с появлением метода эксперимен- тальных доказательств, который вытеснил из научной практики господ- ствовавший в ней две тысячи лет, со времен греческих философов и Евк- лида, метод формальных рассуждений. Именно тогда, когда открылось, что природу можно спрашивать, задавая ей вопросы-эксперименты, и она - откликается, отвечает. Когда крохотный и пока еще смертный человек вступил в диалог со Вселенной и впервые ощутил свой разум равновели- ким ее безграничности и вечности.
А в условиях современной западной цивилизации противопоставить ре- лигию науке просто невозможно. Более того, религия сама старается приспособиться к научному пониманию мира. Так, католическая церковь еще в начале 50-х приветствовала появление теории "Большого взрыва", согласно которой наша Вселенная возникла примерно 15 млрд. лет назад из одной точки бесконечно высокой плотности. Казалось, впервые после того, как в XVIII веке астрономы выдвинули постулат о бесконечной Вселенной, не имеющей начала во времени, вновь открылась возможность Божественного сотворения. Многие теологи ликовали: наконец-то физики доказали существование Бога!
Однако, дальнейшее развитие космологии убавило энтузиазм богосло- вов. Сейчас астрофизика оставляет Богу для сотворения мира всего лишь так называемое "время Планка" - 10 в минус 43-й степени секунды, наи- меньшую возможную единицу времени. Наука пока не может описать, что происходило в этот исчезающе краткий миг "Большого взрыва", не может ответить на вопрос, почему наша Вселенная начала расширяться со ско- ростью очень близкой к критической, то есть именно такой, которая не- обходима, чтобы не произошло реколлапсирования. Но уже вся дальнейшая эволюция Вселенной в течение миллиардов лет происходила в соответст- вии с законами Общей теории относительности, без явного вмешательст- ва Провидения. Наука может реконструировать возникновение галактик и туманностей, звезд и планет, живой, а затем и мыслящей материи.
Поэтому религия на Западе постепенно и все более явно признает приоритет науки в вопросах мироздания и природы самого человека. В октябре 1996 г. католическая церковь даже признала, наконец, что че- ловек произошел от обезьяны, и Папа Римский окончательно сдал в вати- канский архив документы о последнем большом споре между религией и наукой. По сути, наука на Западе сводит роль церкви к задачам нравст- венного воспитания, необходимых ритуалов, умиротворяющего психотера- певтического воздействия и благотворительности.
Все это прекрасно и полезно, однако отсюда ясно следует, что ре- лигия не может быть альтернативой науки, ни в наше время, ни, тем более, в предвидимом будущем, когда наука начнет изменять основу ос- нов цивилизации, биологическую природу человека. Надеяться на Бога в решении грандиозных по своему размаху и трагизму задач, которые при этом возникнут, никак не приходится. Решать их придется самому Человеку.
Полет гуманной пули сквозь XXI век
Еще более поразительным для нас, российских жителей, приученных всем своим опытом, как прежним советским, так и новым, к бесправию и беззаконию, является западное законопочитание. Генерал Лесли Гровс, руководитель американского атомного "Проекта Манхэттен", вспоминает, как в начале 1943 г. для строительства громадного завода по произ- водству плутония был выбран вблизи городка Хэнфорд район общей пло- щадью 200 тысяч гектаров. Большей частью это была пустынная равнина, заросшая кустарником. Из-за бесплодных песчаных почв фермеры этой местности с трудом сводили концы с концами. Но, так или иначе, ферме- ров нельзя было просто принудительно выселить в другое место. По за- кону, правительство должно было выкупить их участки.
"При покупке земель, - пишет Гровс, - была допущена
серьезная ошибка. До момента непосредственного начала работ
по строительству реакторов должно было пройти много време-
ни, поэтому я не настаивал на немедленном оформлении покуп-
ки земель, занятых под посевы. Мне хотелось оставить вла-
дельцам больше времени на хлопоты, связанные с переселени-
ем, а заодно позволить им снять еще один урожай. Эта от-
срочка обернулась для государства большими дополнительными
расходами. Дело в том, что наступивший сезон оказался очень
удачным для земледельцев, и поэтому стоимость земли, исчис-
ляемая судом по последнему урожаю, сильно возросла. Мы ни-
чего не могли сделать для уменьшения цены земли, и государ-
ство было вынуждено выплатить владельцам огромную сумму".
Гровс корит себя за лишнюю трату казенных средств и даже не заме- чает (для него это естественно), о чем он свидетельствует: нищий фер- мер из захолустья и сверхдержава, которая ведет мировую войну и со- здает атомную бомбу, перед лицом суда р а в н ы в своих правах! Их взаимоотношения определяются только законом.
Итак, при всех своих слабых и сильных сторонах, при всем своем благородстве и безобразии, буржуазная демократия обеспечила исключи- тельный темп научно-технического прогресса. В считанные десятилетия пройден I этап НТР - научно-индустриальный, содержанием которого была интеллектуализация промышленного труда. Главным итогом I этапа яви- лись не сама по себе автоматизация, не сами по себе высокие техноло- гии, но утвердившиеся новые принципы производства, которое теперь яв- ляется непрерывно изменяющимся продуктом непрерывных прикладных ис- следований. Помимо прочего, это вызвало окончательный крах классичес- кой марксистской теории с ее основополагающим утверждением, будто ис- точник прибавочной стоимости - физический труд рабочего. Индустриаль- ный рабочий класс значительно сократился, а в ряде отраслей уже пол- ностью вытеснен научно-техническими специалистами.
Деление НТР на этапы, разумеется, условность. Смена этапов подра- зумевает лишь то, что в ходе предыдущего этапа достигается некоторое насыщение, темпы развития в этом направлении замедляются, и вектор наиболее интенсивных и значимых для общества исследований смещается в новые области. Но ни один этап никогда не может считаться завершен- ным.
Тем более, на I этапе осталась нерешенной одна глобальная пробле- ма: создание источников энергии, способных заменить, как углеводород- ное топливо, неэффективное и загрязняющее окружающую среду, так и атомную энергетику, основанную на делении тяжелых ядер, - эффектив- ную, но опасную в эксплуатации и создающую неуничтожимые радиоактив- ные отходы. Решением проблемы должен был стать управляемый термоядер- ный синтез, но он оказался намного более крепким орешком, чем это представлялось лет 30 назад.
Сложность, многолинейность научно-технического прогресса в эпоху НТР способна даже сбить с толку некоторых наблюдателей. Так, физик и литератор С.Переслегин в статье "О геополитическом положении Европы" ("Звезда", N12, 1998) из нерешенности энергетической проблемы и со- храняющейся привязки экономики Запада к нефти, источники которой на- ходятся преимущественно во владении мусульманских государств, делает далеко идущие выводы. Он утверждает:
"Энергетический кризис породил застой в науке и остано-
вил развитие ряда технологий… Энергосберегающие техноло-
гии, которые из-за него возникли и распространились, бы-
ли тупиковой ветвью развития науки… Выброшены из исто-
рии сверхзвуковые авиалайнеры. Сданы на слом пассажирские
трансатлантики… Остановлены все космические программы…
За 25 лет не произошло существенного технологического скач-
ка в какой бы то ни было области, за исключением компью теров".
Во всем этом Переслегину видится потеря способности Запада к науч- но-технической "экспансии" и, более того, "тяжелое поражение Запада в области идей и ценностей" перед лицом "фундаменталистского наступле- ния" Юга.
На деле все обстоит иначе. Мешанина фактов, вызывающая такую тре- вогу у автора статьи, легко разделяется на отдельные явления, каждое из которых и происходило не так, как видится Переслегину, и объясня- ется более оптимистическим образом, если помнить о стремлении Запада к максимальной рационализации. Гигантские корабли-трансатлантики, по- томки "Титаника", стали сдавать на слом не после энергетического кри- зиса 1973 г., а задолго до него, еще в пятидесятых, потому что они не выдержали конкуренции с появившимися в те годы реактивными авиалайне- рами и остались без пассажиров.
Сверхзвуковые авиалайнеры не "выброшены из истории", а не получили широкого применения потому, что уступают широкофюзеляжным дозвуковым по всем экономическим показателям (не только по расходу топлива на пассажиро-километр, но и по стоимости производства, эксплуатации и т.д.), а также по критериям безопасности. Говоря попросту, сверхзву- ковые скорости коммерческих и пассажирских перевозок для нашей не- большой планеты оказались излишними.
Если уж на то пошло, то и в военной авиации скорости не растут в течение последних сорока лет. Как достигли к концу 50-х г.г. значений 1,5 - 2,5 М, так и сохраняются в этих пределах. (Странно, что Пере- слегин не бьет тревогу и по этому поводу.) А причина та, что дальней- шее повышение скоростей и для боевых самолетов уже не имеет практи- ческого смысла. Их развитие идет по пути улучшения маневренности, а главное - совершенствования электронного оборудования. Так в области авиации выглядит явление насыщения, характерное для смены этапов НТР.
Что касается космических дел, то временно остановлены только такие сверхзатратные и носившие в основном престижный характер программы, как пилотируемые полеты на Луну. Но устремленность в Космос на Западе сохраняется. И речь не о постоянных запусках искусственных спутников прикладного назначения - разведывательных, связных, метеорологических и т.д. Выводятся в околоземное пространство орбитальные телескопы, которые многократно увеличивают возможности астрономии, запускаются исследовательские станции к планетам Солнечной системы, вплоть до са- мых отдаленных, внешних. Каждый такой объект стоит сотни миллионов, а то и миллиарды долларов. И рациональнейший Запад тратит, тратит день- ги на всю эту "чистую науку"! Вот чему надо удивляться, а не тому, что на Луну давно не высаживались новые астронавты.
Да, сохраняется не слишком приятная для Запада зависимость от неф- тяных источников, находящихся в руках исламского мира. Однако, нет сомнений: если бы в один прекрасный день этот беспокойный и опасный мир вместе со всеми своими природными богатствами провалился сквозь землю, Запад - при современном состоянии науки и техники - в считан- ные годы освоил бы добычу нефти буквально со дна морского, вначале - с океанского шельфа, а там и с больших глубин. Но, поскольку переход на океанские технологии, а также форсирование работ по созданию аль- тернативной энергетики (водородной, термоядерной) требует гигантских затрат, Западу э к о н о м и ч е с к и в ы г о д н о пользовать- ся освоенными нефтяными месторождениями Ближнего Востока и пр.
Ради сохранения выгоды Запад подчас готов идти на компромиссы с весьма одиозными режимами и движениями. Тенденции, конечно, опасные. В XXI веке все это, действительно, может кончиться катастрофой. Преж- де всего для самого исламского мира, привыкшего жить, что называется, "на халяву", без собственных научно-технических усилий.
А утверждения Переслегина о 25-летнем застое Запада в области тех- нологий способны вызвать улыбку. Что касается компьютеров, о которых он упоминает с таким пренебрежением, то в действительности речь идет - ни много, ни мало - о II этапе НТР: информационной революции, буме микроэлектроники. Материальное производство и жизнеобеспечение об- щества теперь все больше зависят не только от применения научных зна- ний, но и от потоков информации, работы глобальных компьютерных се- тей. Доля традиционного индустриального труда при этом еще более со- кращается, а роль интеллектуального труда - продолжает возрастать.
Ряд исследователей, например В.А.Красильщиков ("Свободная мысль", N2, 1999), отмечают, что эти процессы порождают новую, весьма своеоб- разную, социальную дифференциацию. В основе ее лежат не столько раз- личия в имущественном положении, частной собственности (хотя и они пока не исчезают), сколько различия в обладании знаниями, информаци- ей. При этом усугубляется прежде всего общемировое разделение на раз- витые и "развивающиеся" страны. Все большая часть населения Земли оказывается неприспособленной к новой экономике - глобальной, инфор- мационной, наукоемкой.
Но и для самого западного общества нарастающая в нем дифференциа- ция в зависимости от уровня личных знаний и способностей, в зависи- мости от доступа отдельных людей или групп, объединенных общими инте- ресами, к информационным потокам и системам их регулирования - также сулит немалую опасность.
II этап продолжается и будет продолжаться, его перспективы необо- зримы, а уже начался III этап НТР - этап биологии и генетики. Предпо- лагается, что в ходе этого этапа, в частности, удастся путем создания эффективных биотехнологий преодолеть противоречие между человеческим обществом и природой, решить экологическую проблему.
Считалось, что за III этапом п о с л е д у е т IV - этап физио- логического и психологического самоусовершенствования человека. Но фактически эти этапы сразу слились в один. И то, что поверхностному наблюдателю может показаться замедлением научно-технического прогрес- са в некоторых отраслях, является в действительности изменением миро- вых научных приоритетов. Его уже отметил на Западе такой чувствитель- ный индикатор, как финансовый вектор: он стал смещаться от точных на- ук к биологическим и медицинским.
Да, буржуазная демократия выводит гуманную пулю на заключительный участок ее полета, в зону прямой видимости Цели. Однако при этом воз- никают качественно новые опасности, которые в перспективе грозят бур- жуазному обществу, казалось бы вполне сбалансированному и прочному, большими бедами, если не полным разрушением.
Грядущий кризис, - а обозначается, видимо, главный кризис всей че- ловеческой цивилизации, - в самом западном обществе пока не привлек большого внимания. Причина проста: внутренние противоречия и напряже- ния, нарастающие вместе с научно-техническим ускорением, не так явно ощутимы, как напряжения внешние. Ведь высокоразвитые страны с их единственным "золотым миллиардом" населения (даже неполным) окружены странами развивающимися с пятью миллиардами обитателей, и число по- следних непрерывно возрастает. Это увеличивает нестабильность на пла- нете, конфликт "Запад - Юг" обостряется.
И все же, как бы ни отвлекали внешние бури, угроза внутренняя - приближение цивилизации Запада к ее собственному критическому барье- ру - тоже начинает осознаваться. Буржуазная демократия - это не тор- жество человеческого разума над безумной, звериной человеческой пер- воосновой, а компромисс между ними. Но компромисс не может длиться вечно, он действует в определенных условиях.
До сих пор буржуазная демократия была оптимальным способом выжива- ния и развития цивилизации именно потому, что соответствовала природе человека - смешанной, фарсовой. Пока эта природа не претерпела изме- нений, пока - конкретно - ее важнейшая составляющая, средняя продол- жительность жизни (70 - 80 лет), остается прежней, буржуазное общест- во, следуя курсом гуманной пули, еще может перестраиваться - органи- зационно и психологически, - чтобы поддерживать равновесие с научным развитием. Хотя делать это становится все труднее.
Могут возразить, что тенденция к постепенному приращению срока жизни обозначилась давно. Однако, речь пока идет об очень малых абсо- лютных значениях. И буржуазное общество через систему страховок, бес- платного медицинского обслуживания и т.п. не допускает здесь значи- тельного разрыва между более состоятельными и менее состоятельными слоями населения. Но что будет дальше? Когда речь зайдет не только о финансовой стоимости, но - что важней всего - о г о т о в н о с т и каждого члена общества к масштабам новых приращений?
Подробнее мы попытаемся осмыслить эту проблему в заключительной главе. А пока лишь отметим: предчувствия, что наука, обеспечившая за- падной цивилизации ее жизненный уровень, способна в близком будущем затянуть эту цивилизацию в небывалый, гибельный кризис, прорываются на Западе всплесками антисциентистских настроений. Науке пытаются противопоставлять гуманизм и религию. Но современный гуманизм немыс- лим без массового производства материальных благ, без высоких меди- цинских технологий, а то и другое создается именно наукой.
Несколько сложнее обстоит дело с религией. Бертран Рассел справед- ливо утверждал, что все религии порождены, в конечном счете, страхом перед смертью, но видел в этом сугубо отрицательный фактор:
"Я считаю ее (религию) болезнью, порожденной страхом, и
источником неисчислимых страданий для человечества. Правда,
я не могу отрицать, что религия внесла определенный вклад в
цивилизацию. Она помогла на заре существования человеческо-
го общества изобрести календарь, и она же заставила египет-
ских жрецов так тщательно устанавливать время затмений, что
впоследствии они оказались способны их предсказывать. Эти
два добрых дела я готов признать, но никаких других за
религией не знаю". (Б.Рассел "Внесла ли религия полезный
вклад в цивилизацию", в сборнике его произведений "Почему я
не христианин", М., 1987)
Здесь философ-гуманист в полемическом запале допускает, как нам кажется, явный перехлест. При всех трагедиях, порожденных религиозной узостью и нетерпимостью, положительное значение религии в истории че- ловечества неоценимо. Пусть она давала только иллюзию бессмертия, но без этой иллюзии жизнь людей в прошлом была бы невыносимой из-за пол- ной безысходности. Столетие за столетием поддерживая человека своим объяснением смысла его краткой, обреченной жизни, обещая ему посмерт- ное продолжение бытия, религия обеспечила выживание цивилизации, по- могла ей дотянуть до тех времен, когда стали открываться реальные це- ли и реальные способы их достижения.
Не случайно, религия стала отступать именно тогда, когда гуманная пуля начала свой полет - в XVII веке, с появлением метода эксперимен- тальных доказательств, который вытеснил из научной практики господ- ствовавший в ней две тысячи лет, со времен греческих философов и Евк- лида, метод формальных рассуждений. Именно тогда, когда открылось, что природу можно спрашивать, задавая ей вопросы-эксперименты, и она - откликается, отвечает. Когда крохотный и пока еще смертный человек вступил в диалог со Вселенной и впервые ощутил свой разум равновели- ким ее безграничности и вечности.
А в условиях современной западной цивилизации противопоставить ре- лигию науке просто невозможно. Более того, религия сама старается приспособиться к научному пониманию мира. Так, католическая церковь еще в начале 50-х приветствовала появление теории "Большого взрыва", согласно которой наша Вселенная возникла примерно 15 млрд. лет назад из одной точки бесконечно высокой плотности. Казалось, впервые после того, как в XVIII веке астрономы выдвинули постулат о бесконечной Вселенной, не имеющей начала во времени, вновь открылась возможность Божественного сотворения. Многие теологи ликовали: наконец-то физики доказали существование Бога!
Однако, дальнейшее развитие космологии убавило энтузиазм богосло- вов. Сейчас астрофизика оставляет Богу для сотворения мира всего лишь так называемое "время Планка" - 10 в минус 43-й степени секунды, наи- меньшую возможную единицу времени. Наука пока не может описать, что происходило в этот исчезающе краткий миг "Большого взрыва", не может ответить на вопрос, почему наша Вселенная начала расширяться со ско- ростью очень близкой к критической, то есть именно такой, которая не- обходима, чтобы не произошло реколлапсирования. Но уже вся дальнейшая эволюция Вселенной в течение миллиардов лет происходила в соответст- вии с законами Общей теории относительности, без явного вмешательст- ва Провидения. Наука может реконструировать возникновение галактик и туманностей, звезд и планет, живой, а затем и мыслящей материи.
Поэтому религия на Западе постепенно и все более явно признает приоритет науки в вопросах мироздания и природы самого человека. В октябре 1996 г. католическая церковь даже признала, наконец, что че- ловек произошел от обезьяны, и Папа Римский окончательно сдал в вати- канский архив документы о последнем большом споре между религией и наукой. По сути, наука на Западе сводит роль церкви к задачам нравст- венного воспитания, необходимых ритуалов, умиротворяющего психотера- певтического воздействия и благотворительности.
Все это прекрасно и полезно, однако отсюда ясно следует, что ре- лигия не может быть альтернативой науки, ни в наше время, ни, тем более, в предвидимом будущем, когда наука начнет изменять основу ос- нов цивилизации, биологическую природу человека. Надеяться на Бога в решении грандиозных по своему размаху и трагизму задач, которые при этом возникнут, никак не приходится. Решать их придется самому Человеку.
Полет гуманной пули сквозь XXI век
Мои друзья, первыми прочитавшие электронную "рукопись" этой книги, упрекали меня за неудачный образ: "Пуля не может быть олицетворением научно-технического прогресса, пуля - орудие убийства!" Тогда я спра- шивал: "А если бы вместо пули была стрела?" Стрела возражений не вы- зывала. Между тем, по первоначальному своему назначению стрела отнюдь не отличается от пули.
Об образах можно спорить. Важней другое: никто не высказал сомне- ний относительно Ц е л и гуманной пули. Вся история цивилизации - это история стремления человека к бессмертию. Еще обитатели древнего Шумера, жившие 5000 лет назад на болотистых берегах Тигра и Евфрата, мучались вопросом: почему боги, даровавшие человеку разум, не надели- ли его бессмертием? И герой шумерского эпоса, первого письменного эпоса в мире, выбитого клинописью на глиняных табличках, Гильгамеш, отправлялся в опасный путь за моря, на край света, чтобы найти там цветок, дающий бессмертие, и принести своему народу.
Шопенгауэр писал:
"Я сказал бы Творцу: Почему вместо половинного метода -
беспрерывного создания новых людей и уничтожения живущих -
ты не позволяешь совершенствоваться и жить в вечности тем,
кто уже живет?"
Достижение бессмертия одним из первых связал с наукой Роджер Бэкон (1214 - 1294), замечательный английский философ и естествоиспытатель, пророк опытной науки, окончательно утвердившейся только через 400 лет после него. Он писал: "Человеческое тело можно освободить от всех не- правильностей и продлить жизнь на многие столетия".
В том, что научный прогресс в конце концов приведет человека к бессмертию, были убеждены и Бенджамин Франклин (1706 - 1790), один из отцов американской демократии и вместе с тем - великий ученый-физик, создатель громоотвода, и французский философ-просветитель Кондорсе (1743 - 1794), и многие другие выдающиеся умы. То были догадки, пред- видения. Но вот уже в конце XIX века биолог Август Вейсман, один из основоположников современной генетики, пришел к выводу, что гибель индивидуума вовсе не является неизбежным финалом, предопределенным самой его биологической природой. По мысли Вейсмана, "если бессмертие практически возможно для одноклеточных, то принципиально оно достижи- мо и для человека".
А ведь практическое бессмертие наблюдается не только в мире одно- клеточных, но и в растительном царстве: обычная сосна живет в нашем петербургском климате в среднем 400 лет, гигантские секвойи в Кали- форнии живут по 2000 лет, а драконовое дерево на острове Тенерифе жи- вет в течение 6000 лет, оно старше эпоса о Гильгамеше.
Выдающийся физик, лауреат Нобелевской премии, один из создателей атомной бомбы Р.Фейнман писал: "Сооружение вечного двигателя сталки- вается с запретом в виде физического закона. В биологии же нет зако- на, который утверждал бы обязательную конечность жизни каждого инди- видуума". Вот почему, - считал Фейнман, - вопрос заключается только во времени, когда человеческое тело избавится от обреченности.
Проблемой бессмертия человеческой личности в начале ХХ века зани- мались великие русские ученые И.И.Мечников и В.М.Бехтерев. А в сере- дине ХХ века бурный прогресс науки позволил впервые заговорить о воз- можных конкретных сроках достижения цели. Известный английский ученый и писатель Артур Кларк в 1960 году составил свою знаменитую таблицу прошлых (1800 - 1960 г.г.) и будущих (1960 - 2100 г.г.) научно-техни- ческих достижений человечества. Таблица неоднократно публиковалась и в нашей стране (например, в книге И.С.Шкловского "Вселенная. Жизнь. Разум", изд."Наука", М.,1965 и 1973). Достижение бессмертия А. Кларк предвидит в 2090 г.
И.С.Шкловский, известный советский астрофизик, в своей книге пи- шет: "попытка построить такую таблицу является в такой же степени смелой, как и увлекательной", и замечает, что правая часть таблицы (прогноз на будущее) "является весьма спорной, отдельные предсказан- ные открытия не обязательно будут совпадать с соответствующими дата- ми". Действительно, сравнивая прогнозы Кларка на 1960 - 2000 годы с реальными достижениями за этот период, мы видим, что некоторые пред- сказания пока не сбылись (так, управляемый термоядерный синтез оста- ется делом будущего), зато другие осуществились даже в более ранние сроки. Например, появление "всемирной библиотеки" Кларк относил на 2000 год, а реальный Интернет возник раньше.
Весьма характерно и то, что, согласно Кларку, в конце XXI века не только будет достигнуто технологическое бессмертие, но начнется на- стоящее освоение Вселенной: 2070 - 2080 г.г. - околосветовые скорости и первые межзвездные полеты, 2090 г. - астроинженерия. В физике в этот период будут осуществлены эксперименты по "разрушению простран- ства-времени", что в более отдаленном будущем, возможно, откроет пути к перемещениям или, по крайней мере, к передаче информации "быстрее света".
И.С.Шкловский, комментируя таблицу Кларка, пишет:
"Волнующим является вопрос о принципиальной возможности
бессмертия для каждого индивидуума человеческого общества.
В отличие от Кларка, мы понимаем под этим не способность
данного индивидуума жить вечно (что явно бессмысленно), а
существенное продление его жизни, скажем, в десятки и даже
сотни раз. Такая перспектива, особенно в связи с возможнос-
тью создания искусственных разумных существ, нам представ-
ляется вполне реальной". И заключает: "К 2100 году возмож-
ности человечества перерастут скромные земные ресурсы.
Очень похоже, что между XXI и XXII веками человечество
вступит в качественно новый период своего развития, связан-
ный с широким выходом в Космос и перестройкой последнего".
Но те, кто живет сейчас, не могут и не хотят ждать целое столетие. Большинство людей проблемы Космоса волнуют мало, зато проблема бес- смертия уже вызывает у них нетерпение. Биологию, медицину упрекают в том, что они до сих пор не могут продлить жизнь человека, пусть не в десятки и сотни раз, как писал Шкловский, но хотя бы в полтора - два раза. И, поскольку наиболее яркими в глазах общества были в последнее время достижения в области электроники и информатики, здесь возникло своего рода "головокружение от успехов". Надежды на бессмертие стали связывать именно с этой сферой науки и техники.
Уже И.С.Шкловский в 60-е годы видел путь к бессмертию в создании "искусственного", то есть электронного разума. Примером же современ- ной конкретизации подобных взглядов может послужить нашумевшая статья Александра Болонкина, бывшего советского диссидента, эмигранта, ныне американского профессора, опубликованная в журнале "Огонек" N47 в но- ябре 1998 г. Вот что он пишет:
Об образах можно спорить. Важней другое: никто не высказал сомне- ний относительно Ц е л и гуманной пули. Вся история цивилизации - это история стремления человека к бессмертию. Еще обитатели древнего Шумера, жившие 5000 лет назад на болотистых берегах Тигра и Евфрата, мучались вопросом: почему боги, даровавшие человеку разум, не надели- ли его бессмертием? И герой шумерского эпоса, первого письменного эпоса в мире, выбитого клинописью на глиняных табличках, Гильгамеш, отправлялся в опасный путь за моря, на край света, чтобы найти там цветок, дающий бессмертие, и принести своему народу.
Шопенгауэр писал:
"Я сказал бы Творцу: Почему вместо половинного метода -
беспрерывного создания новых людей и уничтожения живущих -
ты не позволяешь совершенствоваться и жить в вечности тем,
кто уже живет?"
Достижение бессмертия одним из первых связал с наукой Роджер Бэкон (1214 - 1294), замечательный английский философ и естествоиспытатель, пророк опытной науки, окончательно утвердившейся только через 400 лет после него. Он писал: "Человеческое тело можно освободить от всех не- правильностей и продлить жизнь на многие столетия".
В том, что научный прогресс в конце концов приведет человека к бессмертию, были убеждены и Бенджамин Франклин (1706 - 1790), один из отцов американской демократии и вместе с тем - великий ученый-физик, создатель громоотвода, и французский философ-просветитель Кондорсе (1743 - 1794), и многие другие выдающиеся умы. То были догадки, пред- видения. Но вот уже в конце XIX века биолог Август Вейсман, один из основоположников современной генетики, пришел к выводу, что гибель индивидуума вовсе не является неизбежным финалом, предопределенным самой его биологической природой. По мысли Вейсмана, "если бессмертие практически возможно для одноклеточных, то принципиально оно достижи- мо и для человека".
А ведь практическое бессмертие наблюдается не только в мире одно- клеточных, но и в растительном царстве: обычная сосна живет в нашем петербургском климате в среднем 400 лет, гигантские секвойи в Кали- форнии живут по 2000 лет, а драконовое дерево на острове Тенерифе жи- вет в течение 6000 лет, оно старше эпоса о Гильгамеше.
Выдающийся физик, лауреат Нобелевской премии, один из создателей атомной бомбы Р.Фейнман писал: "Сооружение вечного двигателя сталки- вается с запретом в виде физического закона. В биологии же нет зако- на, который утверждал бы обязательную конечность жизни каждого инди- видуума". Вот почему, - считал Фейнман, - вопрос заключается только во времени, когда человеческое тело избавится от обреченности.
Проблемой бессмертия человеческой личности в начале ХХ века зани- мались великие русские ученые И.И.Мечников и В.М.Бехтерев. А в сере- дине ХХ века бурный прогресс науки позволил впервые заговорить о воз- можных конкретных сроках достижения цели. Известный английский ученый и писатель Артур Кларк в 1960 году составил свою знаменитую таблицу прошлых (1800 - 1960 г.г.) и будущих (1960 - 2100 г.г.) научно-техни- ческих достижений человечества. Таблица неоднократно публиковалась и в нашей стране (например, в книге И.С.Шкловского "Вселенная. Жизнь. Разум", изд."Наука", М.,1965 и 1973). Достижение бессмертия А. Кларк предвидит в 2090 г.
И.С.Шкловский, известный советский астрофизик, в своей книге пи- шет: "попытка построить такую таблицу является в такой же степени смелой, как и увлекательной", и замечает, что правая часть таблицы (прогноз на будущее) "является весьма спорной, отдельные предсказан- ные открытия не обязательно будут совпадать с соответствующими дата- ми". Действительно, сравнивая прогнозы Кларка на 1960 - 2000 годы с реальными достижениями за этот период, мы видим, что некоторые пред- сказания пока не сбылись (так, управляемый термоядерный синтез оста- ется делом будущего), зато другие осуществились даже в более ранние сроки. Например, появление "всемирной библиотеки" Кларк относил на 2000 год, а реальный Интернет возник раньше.
Весьма характерно и то, что, согласно Кларку, в конце XXI века не только будет достигнуто технологическое бессмертие, но начнется на- стоящее освоение Вселенной: 2070 - 2080 г.г. - околосветовые скорости и первые межзвездные полеты, 2090 г. - астроинженерия. В физике в этот период будут осуществлены эксперименты по "разрушению простран- ства-времени", что в более отдаленном будущем, возможно, откроет пути к перемещениям или, по крайней мере, к передаче информации "быстрее света".
И.С.Шкловский, комментируя таблицу Кларка, пишет:
"Волнующим является вопрос о принципиальной возможности
бессмертия для каждого индивидуума человеческого общества.
В отличие от Кларка, мы понимаем под этим не способность
данного индивидуума жить вечно (что явно бессмысленно), а
существенное продление его жизни, скажем, в десятки и даже
сотни раз. Такая перспектива, особенно в связи с возможнос-
тью создания искусственных разумных существ, нам представ-
ляется вполне реальной". И заключает: "К 2100 году возмож-
ности человечества перерастут скромные земные ресурсы.
Очень похоже, что между XXI и XXII веками человечество
вступит в качественно новый период своего развития, связан-
ный с широким выходом в Космос и перестройкой последнего".
Но те, кто живет сейчас, не могут и не хотят ждать целое столетие. Большинство людей проблемы Космоса волнуют мало, зато проблема бес- смертия уже вызывает у них нетерпение. Биологию, медицину упрекают в том, что они до сих пор не могут продлить жизнь человека, пусть не в десятки и сотни раз, как писал Шкловский, но хотя бы в полтора - два раза. И, поскольку наиболее яркими в глазах общества были в последнее время достижения в области электроники и информатики, здесь возникло своего рода "головокружение от успехов". Надежды на бессмертие стали связывать именно с этой сферой науки и техники.
Уже И.С.Шкловский в 60-е годы видел путь к бессмертию в создании "искусственного", то есть электронного разума. Примером же современ- ной конкретизации подобных взглядов может послужить нашумевшая статья Александра Болонкина, бывшего советского диссидента, эмигранта, ныне американского профессора, опубликованная в журнале "Огонек" N47 в но- ябре 1998 г. Вот что он пишет: