Страница:
– Черт возьми, я знаю, что это не игра! Не читай мне нотаций!
– Держите себя в руках, Реджи. Мы в безопасности.
– Как же, в безопасности! Я почувствую себя в безопасности, только когда закрою за собой дверь мотеля.
– Тогда уходите. Идите же. Найдите дорогу к машине и уезжайте.
– Ну, разумеется. А ты, надо думать, останешься здесь.
Месяц снова скрылся, и в лесу сразу стало значительно темнее. Марк повернулся к ней спиной и направился к тому месту, где они только что прятались. Она машинально пошла следом, и это вывело ее из себя, потому что в данный момент она полностью зависела от одиннадцатилетнего мальчишки. Но она все равно двигалась за ним по невидимому ей пути через лес к тем кустарникам, где они недавно сидели. Гараж едва было видно.
Кровь уже более или менее нормально циркулировала в ее ногах, хотя некоторая скованность и осталась. Спина болела нестерпимо. Проведя рукой по лбу, она почувствовала шишки от комариных укусов. На тыльной стороне левой ладони виднелась кровавая царапина. Ободрала, наверное, о какую-нибудь колючку. Если ей удастся вернуться в Мемфис, поклялась она себе, она запишется в оздоровительный клуб и приведет себя в норму. Ей надоело хватать воздух открытым ртом и чувствовать, как все болит.
Марк опустился на колено, сунул еще одну травинку в рот и принялся наблюдать за гаражом.
* * *
Они молча прождали почти час. Когда Реджи поняла, что сейчас бросит его и побежит, куда глаза глядят, она выпалила:
– Все, Марк, я ухожу. Делай, что хочешь, потому что я ухожу сию минуту. – Но не двинулась с места.
Они сидели согнувшись. Он показал пальцем на гараж, как будто она не знала, где он находится.
– Я туда сползаю, ладно? С фонариком, и посмотрю на труп или могилу, или что они там рыли, ладно?
– Нет.
– Да это и секунды не займет, правда. Если мне повезет, я тут же вернусь.
– Я пойду с тобой, – заявила она.
– Нет, я хочу, чтобы вы остались здесь. Я боюсь, что эти ребята тоже наблюдают откуда-нибудь из-за деревьев. Если они пойдут за мной, начинайте кричать и бегите во весь дух.
– Нет. Ничего не выйдет, миленький ты мой. Если ты хочешь смотреть, то я тоже хочу, и не вздумай спорить. Будет так, как я сказала.
Он заглянул ей в глаза, находившиеся всего в четырех или пяти дюймах от него, и решил не спорить. Она качала головой, губы сжаты в упрямую линию. Она забавно выглядела в этой кепочке.
– Тогда идите за мной, Реджи. Пригнитесь пониже и прислушивайтесь. Не забывайте прислушиваться.
– Ладно, ладно. Я вовсе не так уж беспомощна. Честно говоря, я уже здорово научилась ползать.
Они ползком выбрались из кустов, две молчаливые тени в темноте. Трава была влажной и холодной. Калитка, открытая еще поспешно ретировавшимися осквернителями могил, слегка скрипнула, когда Реджи толкнула ее ногой. Марк гневно взглянул на нее. Они остановились под первым деревом, потом передвинулись ко второму. Кругом ни звука. Было два часа ночи, все спали. Марк, однако, волновался по поводу соседа с ружьем. Он сомневался, чтобы тот крепко заснул, зная, что вместо стекла у него тонкий пластик. Он мог представить себе, как старый джентльмен сидит на кухне и следит за террасой, ожидая, что хрустнет ветка, чтобы снова начать палить. Они остановились у следующего дерева, затем прокрались к куче мусора.
Быстро дыша, Реджи несколько раз кивнула. Пригнувшись, они быстро добежали до слегка приоткрытой двери гаража. Марк сунул голову внутрь. Он зажег фонарик и опустил его лучом вниз. Реджи вошла за ним.
Запах стоял такой, что дышать было трудно. Как будто какое-то дохлое животное гнило на солнце. Реджи машинально прикрыла ладонью нос и рот, затем задержала дыхание.
Единственное пустое место в помещении было в центре, где когда-то стояла лодка. Они нагнулись над бетонным прямоугольником.
– Меня сейчас стошнит, – сказала Реджи, почти не открывая рта. Бандиты копали с центра и двигались в противоположных направлениях. Маленькая траншея уже достигла колен и на поверхность проступил черный полиэтиленовый мешок.
Но Марку все было мало. Он взял брошенное зубило и зацепил за черный пластик.
– Не смей, – громко прошептала Реджи, пятясь назад. Но все равно не отрывала глаз от мешка.
Он разорвал полиэтилен зубилом, светя себе фонариком. Затем рукой отвел пленку в сторону и в ужасе выпрямился. Но тут же вновь направил луч прямо в разлагающееся лицо сенатора Бойда Бойетта.
Реджи сделала еще шаг назад и упала на груду мешков с пустыми банками. В полной тишине грохот показался оглушительным. Она завозилась, пытаясь подняться, но это привело к еще большему шуму. Марк схватил ее за руку и подтащил к лодке.
– Извини, – прошептала она, стоя в двух футах от трупа и начисто забыв о нем.
– Шшш, – отозвался Марк, вставая на ящик и выглядывая в окно. У соседей зажегся свет. – Пошли, – бросил он. – Пригнитесь.
Они выскользнули за дверь, и Марк закрыл ее. Где-то по соседству хлопнула дверь. Они быстро поползли мимо кучи хлама, мимо деревьев, через калитку. Реджи не отставала. Достигнув кустов, они встали на ноги и, низко пригнувшись, помчались изо всех сил, пока не нашли тропинку. Марк включил фонарик. Они не замедляли хода, пока не добрались до русла ручья. Только нырнув в заросли, он выключил фонарик.
– В чем дело? – спросила Реджи в панике, задыхаясь, точно зная, что ей меньше всего хотелось бы задерживаться.
– Вы его лицо видели? – спросил Марк, с трепетом вспоминая, что они только что сделали.
– Разумеется, я видела его лицо. А теперь пошли.
– Я хочу еще раз взглянуть.
Она едва не закатила ему пощечину. Затем встала и пошла вдоль ручья.
Марк бежал рядом с фонариком.
– Я просто пошутил. – Она остановилась и уставилась на него. Мальчик взял ее за руку и помог спуститься на дно бывшего ручья.
* * *
Они добрались до шоссе и двинулись в сторону мотеля. Машин было мало, хотя и несколько больше, чем можно встретить в других городах в половине третьего утра в воскресенье. С той минуты, как они вскочили в машину в Западном парке и уехали, никто не произнес ни слова. Но молчание им не было в тягость.
Реджи размышляла над тем, как близка она была к смерти. Гангстеры, мафия, змеи, рехнувшиеся соседи, полицейские, пистолеты, шок, инфаркт – какая разница. Ей повезло, что она сейчас едет в машине, вся мокрая как мышь, искусанная, раненная при общении с природой и грязная после ночи, проведенной в джунглях. Могло быть значительно хуже. Она примет горячий душ в мотеле, может, немного поспит, а потом будет думать, что делать дальше. Страх и непрерывные неожиданности измотали ее. К тому же все болело от ползания и сидения в скрюченном виде. Не по возрасту ей все это. Чего только не приходится делать адвокатам!
Марк почесал комариные укусы на левой руке, наблюдая, как постепенно исчезают вдали огни Нового Орлеана.
– Вы заметили такое коричневое у него на лице? – спросил он, не глядя на нее.
Хотя это лицо навеки запечатлелось в ее памяти, ничего коричневого на нем она вспомнить не могла, во всяком случае в данный момент. Оно было маленьким, ссохшимся, частично разложившимся. Ей хотелось бы стереть его из своей памяти раз и навсегда.
– Я только червей заметила, – вспомнила она.
– Это коричневое – кровь, – произнес он с апломбом патологоанатома.
Ей не хотелось продолжать разговор на эту тему. Теперь, когда молчание нарушено, им многое надо обсудить.
– Полагаю, нам следует поговорить о твоих планах, раз уж это маленькое приключение позади, – заметила она, взглянув на него.
– Нам надо действовать побыстрее, Реджи. Ведь эти парни вернутся за телом, как вы думаете?
– Да. На этот раз я с тобой согласна. Они, может, уже вернулись, откуда нам знать.
Он почесал другую руку и положил йогу на ногу.
– Я тут подумал...
– Не сомневаюсь.
– Мне в Мемфисе две вещи не нравятся. Жара и то, что там местность плоская. Никаких там гор или холмов, понимаете? Мне всегда казалось, что приятно было бы пожить в горах, где прохладно, а зимой снег глубокий-преглубокий. Разве не здорово, Реджи?
Она улыбнулась про себя и перестроилась в другой ряд.
– Звучит завлекательно. Какие-нибудь конкретные горы?
– Где-нибудь на Западе. Я люблю, когда повторяют старые фильмы, ну, те, что с Хоссом и Маленьким Джо. Я их с детства смотрю и всегда думаю – вот бы здорово там пожить.
– А как насчет высотных зданий и шумных городов?
– То было вчера. Сегодня я о горах думаю.
– И именно туда ты хочешь поехать, Марк?
– Наверное. А можно?
– Можно все устроить. В данный момент они согласятся практически на что угодно.
Он перестал чесаться и обнял пальцами колено.
– Я ведь не могу вернуться в Мемфис, правда, Реджи? – Голос звучал устало.
– Нет, – тихо ответила она.
– Я тоже так думаю. – Он поразмышлял несколько секунд. – Может, оно и к лучшему. Там особо жалеть не о чем.
– Смотри на это как на еще одно приключение, Марк. Новый дом, новая школа, новая работа для мамы. У вас будет хорошее жилье, друзья, горы вокруг, если ты захочешь.
– Давайте честно, Реджи. Как вы думаете, они меня когда-нибудь найдут?
Она должна была сказать: “Нет”. Сейчас у него не было выбора. Они не могли дольше убегать и прятаться. Они могут позвонить в ФБР и заключить сделку, или они могут позвонить в ФБР и сдаться. Их маленькое путешествие подходит к концу.
– Нет, Марк. Они никогда тебя не найдут. Ты должен доверять ФБР.
– Не доверяю я ФБР, да и вы тоже.
– Но я и не могу сказать, что не доверяю им. Сейчас нам больше некуда податься.
– Значит, я должен пойти к ним?
– Если не можешь предложить что-то получше.
* * *
Марк принимал душ. Она позвонила Клинту. Он снял трубку на десятом звонке. Шел уже третий час ночи.
– Клинт, это я.
Со сна он говорил хрипло и медленно.
– Реджи?
– Да, это я, Реджи. Слушай меня, Клинт. Включи свет, спусти ноги на пол и слушай меня.
– Я слушаю.
– В телефонном справочнике Мемфиса есть номер Джейсона Мактьюна. Позвони ему и скажи, что тебе нужен номер телефона Ларри Труманна в Новом Орлеане. Понял?
– Почему бы вам не посмотреть в справочнике по Новому Орлеану?
– Не задавай вопросов, Клинт. Делай, как я говорю. В справочнике телефона Труманна нет.
– Что происходит, Реджи? – Он уже говорил побыстрее.
– Я перезвоню тебе через пятнадцать минут. Свари себе кофе. День может оказаться длинным. – Она повесила трубку и принялась расшнуровывать свои грязные кроссовки.
Марк закончил мыться и разорвал пакет с новым чистым бельем. Ему было неловко, когда Реджи его покупала, но сейчас все казалось несущественным. Он надел новую желтую майку и новые, но уже грязные, джинсы. Носков не нашлось.
Он вышел из крошечной ванной комнаты. Реджи лежала на кровати. В отвороты джинсов набилась трава и ветки. Он уселся на край постели и уставился в стену.
– Полегче стало? – спросила она. Он молча кивнул и лег рядом с ней. Она прижала его к себе и положила его мокрую голову себе на руку.
– У меня все перепуталось, Реджи, – сказал он тихо. – Я уже не знаю, что должно случиться.
Крутой парень, кидавший камни в окна и сумевший перехитрить и убийц и полицейских, заплакал. Он кусал губы и сжимал веки, но не мог остановиться. Она еще крепче прижала его к себе. Наконец он сдался и зарыдал громко и безутешно, забыв, что надо казаться крутым. Он рыдал, не сдерживаясь и не стыдясь слез. Все тело его содрогалось, и он крепко сжимал ее руку.
– Все в порядке, Марк, – шептала она ему на ухо. – Все в порядке. – Свободной рукой она вытерла слезы со своих щек и еще крепче прижала его к себе. Теперь пришла ее очередь. Она снова должна быть адвокатом, советчицей, которая знает, что и как. Его жизнь опять была в ее руках.
Телевизор работал, но звук был выключен. Его серо-голубой свет слегка освещал маленькую комнатку с двуспальной кроватью и дешевой мебелью.
* * *
Джо Труманн схватила трубку и начала в темноте искать часы. Без десяти минут четыре. Она передала трубку мужу, который взял ее и сел в центре кровати.
– Слушаю, – сказал он.
– Привет, Ларри. Это Реджи Лав, припоминаешь?
– Да. Где вы?
– Здесь, в Новом Орлеане. Нам надо поговорить, и чем скорее, тем лучше.
Он уже было хотел сострить насчет подходящего времени, но вовремя передумал. Она позвонила, потому что дело важное.
– Разумеется. Что происходит, Реджи?
– Ну, для начала – мы нашли труп.
Труманн неожиданно оказался на йогах и надел тапочки.
– Я слушаю.
– Я сама видела тело, Ларри. Около двух часов назад. Своими собственными глазами. И запах тоже чувствовала.
– Где вы? – спросил Труманн, нажимая кнопку записи около телефона.
– Я в телефонной будке, так что брось свои штучки, понял?
– Понял.
– Те, кто его там похоронил, вчера пытались забрать тело, только им это не удалось. Длинная история, Ларри. Я позже объясню. Готова поспорить, они вскоре вернутся.
– Мальчик с вами?
– Да. Он знал, где оно находится, так что мы пошли, увидели и победили. Вы получите его к полудню, если сделаете все, как я скажу.
– Все что угодно!
– Вот это разговор, Ларри. Мальчик хочет договориться. Значит, надо встретиться.
– Когда и где?
– Я буду ждать вас в гостинице “Рейнтри” на бульваре Ветеранов. Там гриль-бар открыт всю ночь. Сколько вам понадобится времени?
– Минут сорок пять.
– Чем быстрее вы явитесь, тем скорее получите тело.
– Я могу кого-нибудь взять с собой?
– Кого?
– К.О.Льюиса.
– Он в городе?
– Угу. Мы знали, что вы где-то здесь, так что мистер Льюис прилетел сюда несколько часов назад.
– Откуда вы узнали, что я здесь? – Она явно заколебалась.
– У нас есть способы.
– Кого вы подслушивали, Труманн? Я хочу, чтобы вы ответили прямо. – Голос был твердым, хотя в нем уже звучали панические нотки.
– Можно, я расскажу при встрече? – попросил он, готовый лягнуть самого себя за то, что разворошил этот муравейник.
– Говорите сейчас, – потребовала она.
– Я был бы счастлив объяснить, когда...
– Послушай, засранец. Я откажусь от встречи, если ты не скажешь мне, где вы установили подслушивающее устройство. Говори, Труманн.
– Хорошо. В палате, где лежит брат мальчика, в больнице. Это было ошибкой. Я тут ни при чем, честно. Это все Мемфис.
– И что вы услышали?
– Да почти ничего. Ваш парень Клинт позвонил вчера Дайанне и сказал, что вы в Новом Орлеане. Клянусь, это все.
– Надеюсь, ты мне не врешь, Труманн? – спросила она, думая о записи, сделанной во время их первой встречи.
– Я не вру, Реджи, – уверил ее Труманн, думая о той же распроклятой записи.
Последовало продолжительное молчание, во время которого он слышал только ее дыхание.
– Только ты и К.О.Льюис, – сказала она. – Больше никого. Если появится Фолтригг, сделки не будет.
– Клянусь.
Она повесила трубку. Труманн тут же позвонил К.О.Льюису в гостиницу “Хилтон”, а потом Мактьюну в Мемфис.
Глава 39
– Держите себя в руках, Реджи. Мы в безопасности.
– Как же, в безопасности! Я почувствую себя в безопасности, только когда закрою за собой дверь мотеля.
– Тогда уходите. Идите же. Найдите дорогу к машине и уезжайте.
– Ну, разумеется. А ты, надо думать, останешься здесь.
Месяц снова скрылся, и в лесу сразу стало значительно темнее. Марк повернулся к ней спиной и направился к тому месту, где они только что прятались. Она машинально пошла следом, и это вывело ее из себя, потому что в данный момент она полностью зависела от одиннадцатилетнего мальчишки. Но она все равно двигалась за ним по невидимому ей пути через лес к тем кустарникам, где они недавно сидели. Гараж едва было видно.
Кровь уже более или менее нормально циркулировала в ее ногах, хотя некоторая скованность и осталась. Спина болела нестерпимо. Проведя рукой по лбу, она почувствовала шишки от комариных укусов. На тыльной стороне левой ладони виднелась кровавая царапина. Ободрала, наверное, о какую-нибудь колючку. Если ей удастся вернуться в Мемфис, поклялась она себе, она запишется в оздоровительный клуб и приведет себя в норму. Ей надоело хватать воздух открытым ртом и чувствовать, как все болит.
Марк опустился на колено, сунул еще одну травинку в рот и принялся наблюдать за гаражом.
* * *
Они молча прождали почти час. Когда Реджи поняла, что сейчас бросит его и побежит, куда глаза глядят, она выпалила:
– Все, Марк, я ухожу. Делай, что хочешь, потому что я ухожу сию минуту. – Но не двинулась с места.
Они сидели согнувшись. Он показал пальцем на гараж, как будто она не знала, где он находится.
– Я туда сползаю, ладно? С фонариком, и посмотрю на труп или могилу, или что они там рыли, ладно?
– Нет.
– Да это и секунды не займет, правда. Если мне повезет, я тут же вернусь.
– Я пойду с тобой, – заявила она.
– Нет, я хочу, чтобы вы остались здесь. Я боюсь, что эти ребята тоже наблюдают откуда-нибудь из-за деревьев. Если они пойдут за мной, начинайте кричать и бегите во весь дух.
– Нет. Ничего не выйдет, миленький ты мой. Если ты хочешь смотреть, то я тоже хочу, и не вздумай спорить. Будет так, как я сказала.
Он заглянул ей в глаза, находившиеся всего в четырех или пяти дюймах от него, и решил не спорить. Она качала головой, губы сжаты в упрямую линию. Она забавно выглядела в этой кепочке.
– Тогда идите за мной, Реджи. Пригнитесь пониже и прислушивайтесь. Не забывайте прислушиваться.
– Ладно, ладно. Я вовсе не так уж беспомощна. Честно говоря, я уже здорово научилась ползать.
Они ползком выбрались из кустов, две молчаливые тени в темноте. Трава была влажной и холодной. Калитка, открытая еще поспешно ретировавшимися осквернителями могил, слегка скрипнула, когда Реджи толкнула ее ногой. Марк гневно взглянул на нее. Они остановились под первым деревом, потом передвинулись ко второму. Кругом ни звука. Было два часа ночи, все спали. Марк, однако, волновался по поводу соседа с ружьем. Он сомневался, чтобы тот крепко заснул, зная, что вместо стекла у него тонкий пластик. Он мог представить себе, как старый джентльмен сидит на кухне и следит за террасой, ожидая, что хрустнет ветка, чтобы снова начать палить. Они остановились у следующего дерева, затем прокрались к куче мусора.
Быстро дыша, Реджи несколько раз кивнула. Пригнувшись, они быстро добежали до слегка приоткрытой двери гаража. Марк сунул голову внутрь. Он зажег фонарик и опустил его лучом вниз. Реджи вошла за ним.
Запах стоял такой, что дышать было трудно. Как будто какое-то дохлое животное гнило на солнце. Реджи машинально прикрыла ладонью нос и рот, затем задержала дыхание.
Единственное пустое место в помещении было в центре, где когда-то стояла лодка. Они нагнулись над бетонным прямоугольником.
– Меня сейчас стошнит, – сказала Реджи, почти не открывая рта. Бандиты копали с центра и двигались в противоположных направлениях. Маленькая траншея уже достигла колен и на поверхность проступил черный полиэтиленовый мешок.
Но Марку все было мало. Он взял брошенное зубило и зацепил за черный пластик.
– Не смей, – громко прошептала Реджи, пятясь назад. Но все равно не отрывала глаз от мешка.
Он разорвал полиэтилен зубилом, светя себе фонариком. Затем рукой отвел пленку в сторону и в ужасе выпрямился. Но тут же вновь направил луч прямо в разлагающееся лицо сенатора Бойда Бойетта.
Реджи сделала еще шаг назад и упала на груду мешков с пустыми банками. В полной тишине грохот показался оглушительным. Она завозилась, пытаясь подняться, но это привело к еще большему шуму. Марк схватил ее за руку и подтащил к лодке.
– Извини, – прошептала она, стоя в двух футах от трупа и начисто забыв о нем.
– Шшш, – отозвался Марк, вставая на ящик и выглядывая в окно. У соседей зажегся свет. – Пошли, – бросил он. – Пригнитесь.
Они выскользнули за дверь, и Марк закрыл ее. Где-то по соседству хлопнула дверь. Они быстро поползли мимо кучи хлама, мимо деревьев, через калитку. Реджи не отставала. Достигнув кустов, они встали на ноги и, низко пригнувшись, помчались изо всех сил, пока не нашли тропинку. Марк включил фонарик. Они не замедляли хода, пока не добрались до русла ручья. Только нырнув в заросли, он выключил фонарик.
– В чем дело? – спросила Реджи в панике, задыхаясь, точно зная, что ей меньше всего хотелось бы задерживаться.
– Вы его лицо видели? – спросил Марк, с трепетом вспоминая, что они только что сделали.
– Разумеется, я видела его лицо. А теперь пошли.
– Я хочу еще раз взглянуть.
Она едва не закатила ему пощечину. Затем встала и пошла вдоль ручья.
Марк бежал рядом с фонариком.
– Я просто пошутил. – Она остановилась и уставилась на него. Мальчик взял ее за руку и помог спуститься на дно бывшего ручья.
* * *
Они добрались до шоссе и двинулись в сторону мотеля. Машин было мало, хотя и несколько больше, чем можно встретить в других городах в половине третьего утра в воскресенье. С той минуты, как они вскочили в машину в Западном парке и уехали, никто не произнес ни слова. Но молчание им не было в тягость.
Реджи размышляла над тем, как близка она была к смерти. Гангстеры, мафия, змеи, рехнувшиеся соседи, полицейские, пистолеты, шок, инфаркт – какая разница. Ей повезло, что она сейчас едет в машине, вся мокрая как мышь, искусанная, раненная при общении с природой и грязная после ночи, проведенной в джунглях. Могло быть значительно хуже. Она примет горячий душ в мотеле, может, немного поспит, а потом будет думать, что делать дальше. Страх и непрерывные неожиданности измотали ее. К тому же все болело от ползания и сидения в скрюченном виде. Не по возрасту ей все это. Чего только не приходится делать адвокатам!
Марк почесал комариные укусы на левой руке, наблюдая, как постепенно исчезают вдали огни Нового Орлеана.
– Вы заметили такое коричневое у него на лице? – спросил он, не глядя на нее.
Хотя это лицо навеки запечатлелось в ее памяти, ничего коричневого на нем она вспомнить не могла, во всяком случае в данный момент. Оно было маленьким, ссохшимся, частично разложившимся. Ей хотелось бы стереть его из своей памяти раз и навсегда.
– Я только червей заметила, – вспомнила она.
– Это коричневое – кровь, – произнес он с апломбом патологоанатома.
Ей не хотелось продолжать разговор на эту тему. Теперь, когда молчание нарушено, им многое надо обсудить.
– Полагаю, нам следует поговорить о твоих планах, раз уж это маленькое приключение позади, – заметила она, взглянув на него.
– Нам надо действовать побыстрее, Реджи. Ведь эти парни вернутся за телом, как вы думаете?
– Да. На этот раз я с тобой согласна. Они, может, уже вернулись, откуда нам знать.
Он почесал другую руку и положил йогу на ногу.
– Я тут подумал...
– Не сомневаюсь.
– Мне в Мемфисе две вещи не нравятся. Жара и то, что там местность плоская. Никаких там гор или холмов, понимаете? Мне всегда казалось, что приятно было бы пожить в горах, где прохладно, а зимой снег глубокий-преглубокий. Разве не здорово, Реджи?
Она улыбнулась про себя и перестроилась в другой ряд.
– Звучит завлекательно. Какие-нибудь конкретные горы?
– Где-нибудь на Западе. Я люблю, когда повторяют старые фильмы, ну, те, что с Хоссом и Маленьким Джо. Я их с детства смотрю и всегда думаю – вот бы здорово там пожить.
– А как насчет высотных зданий и шумных городов?
– То было вчера. Сегодня я о горах думаю.
– И именно туда ты хочешь поехать, Марк?
– Наверное. А можно?
– Можно все устроить. В данный момент они согласятся практически на что угодно.
Он перестал чесаться и обнял пальцами колено.
– Я ведь не могу вернуться в Мемфис, правда, Реджи? – Голос звучал устало.
– Нет, – тихо ответила она.
– Я тоже так думаю. – Он поразмышлял несколько секунд. – Может, оно и к лучшему. Там особо жалеть не о чем.
– Смотри на это как на еще одно приключение, Марк. Новый дом, новая школа, новая работа для мамы. У вас будет хорошее жилье, друзья, горы вокруг, если ты захочешь.
– Давайте честно, Реджи. Как вы думаете, они меня когда-нибудь найдут?
Она должна была сказать: “Нет”. Сейчас у него не было выбора. Они не могли дольше убегать и прятаться. Они могут позвонить в ФБР и заключить сделку, или они могут позвонить в ФБР и сдаться. Их маленькое путешествие подходит к концу.
– Нет, Марк. Они никогда тебя не найдут. Ты должен доверять ФБР.
– Не доверяю я ФБР, да и вы тоже.
– Но я и не могу сказать, что не доверяю им. Сейчас нам больше некуда податься.
– Значит, я должен пойти к ним?
– Если не можешь предложить что-то получше.
* * *
Марк принимал душ. Она позвонила Клинту. Он снял трубку на десятом звонке. Шел уже третий час ночи.
– Клинт, это я.
Со сна он говорил хрипло и медленно.
– Реджи?
– Да, это я, Реджи. Слушай меня, Клинт. Включи свет, спусти ноги на пол и слушай меня.
– Я слушаю.
– В телефонном справочнике Мемфиса есть номер Джейсона Мактьюна. Позвони ему и скажи, что тебе нужен номер телефона Ларри Труманна в Новом Орлеане. Понял?
– Почему бы вам не посмотреть в справочнике по Новому Орлеану?
– Не задавай вопросов, Клинт. Делай, как я говорю. В справочнике телефона Труманна нет.
– Что происходит, Реджи? – Он уже говорил побыстрее.
– Я перезвоню тебе через пятнадцать минут. Свари себе кофе. День может оказаться длинным. – Она повесила трубку и принялась расшнуровывать свои грязные кроссовки.
Марк закончил мыться и разорвал пакет с новым чистым бельем. Ему было неловко, когда Реджи его покупала, но сейчас все казалось несущественным. Он надел новую желтую майку и новые, но уже грязные, джинсы. Носков не нашлось.
Он вышел из крошечной ванной комнаты. Реджи лежала на кровати. В отвороты джинсов набилась трава и ветки. Он уселся на край постели и уставился в стену.
– Полегче стало? – спросила она. Он молча кивнул и лег рядом с ней. Она прижала его к себе и положила его мокрую голову себе на руку.
– У меня все перепуталось, Реджи, – сказал он тихо. – Я уже не знаю, что должно случиться.
Крутой парень, кидавший камни в окна и сумевший перехитрить и убийц и полицейских, заплакал. Он кусал губы и сжимал веки, но не мог остановиться. Она еще крепче прижала его к себе. Наконец он сдался и зарыдал громко и безутешно, забыв, что надо казаться крутым. Он рыдал, не сдерживаясь и не стыдясь слез. Все тело его содрогалось, и он крепко сжимал ее руку.
– Все в порядке, Марк, – шептала она ему на ухо. – Все в порядке. – Свободной рукой она вытерла слезы со своих щек и еще крепче прижала его к себе. Теперь пришла ее очередь. Она снова должна быть адвокатом, советчицей, которая знает, что и как. Его жизнь опять была в ее руках.
Телевизор работал, но звук был выключен. Его серо-голубой свет слегка освещал маленькую комнатку с двуспальной кроватью и дешевой мебелью.
* * *
Джо Труманн схватила трубку и начала в темноте искать часы. Без десяти минут четыре. Она передала трубку мужу, который взял ее и сел в центре кровати.
– Слушаю, – сказал он.
– Привет, Ларри. Это Реджи Лав, припоминаешь?
– Да. Где вы?
– Здесь, в Новом Орлеане. Нам надо поговорить, и чем скорее, тем лучше.
Он уже было хотел сострить насчет подходящего времени, но вовремя передумал. Она позвонила, потому что дело важное.
– Разумеется. Что происходит, Реджи?
– Ну, для начала – мы нашли труп.
Труманн неожиданно оказался на йогах и надел тапочки.
– Я слушаю.
– Я сама видела тело, Ларри. Около двух часов назад. Своими собственными глазами. И запах тоже чувствовала.
– Где вы? – спросил Труманн, нажимая кнопку записи около телефона.
– Я в телефонной будке, так что брось свои штучки, понял?
– Понял.
– Те, кто его там похоронил, вчера пытались забрать тело, только им это не удалось. Длинная история, Ларри. Я позже объясню. Готова поспорить, они вскоре вернутся.
– Мальчик с вами?
– Да. Он знал, где оно находится, так что мы пошли, увидели и победили. Вы получите его к полудню, если сделаете все, как я скажу.
– Все что угодно!
– Вот это разговор, Ларри. Мальчик хочет договориться. Значит, надо встретиться.
– Когда и где?
– Я буду ждать вас в гостинице “Рейнтри” на бульваре Ветеранов. Там гриль-бар открыт всю ночь. Сколько вам понадобится времени?
– Минут сорок пять.
– Чем быстрее вы явитесь, тем скорее получите тело.
– Я могу кого-нибудь взять с собой?
– Кого?
– К.О.Льюиса.
– Он в городе?
– Угу. Мы знали, что вы где-то здесь, так что мистер Льюис прилетел сюда несколько часов назад.
– Откуда вы узнали, что я здесь? – Она явно заколебалась.
– У нас есть способы.
– Кого вы подслушивали, Труманн? Я хочу, чтобы вы ответили прямо. – Голос был твердым, хотя в нем уже звучали панические нотки.
– Можно, я расскажу при встрече? – попросил он, готовый лягнуть самого себя за то, что разворошил этот муравейник.
– Говорите сейчас, – потребовала она.
– Я был бы счастлив объяснить, когда...
– Послушай, засранец. Я откажусь от встречи, если ты не скажешь мне, где вы установили подслушивающее устройство. Говори, Труманн.
– Хорошо. В палате, где лежит брат мальчика, в больнице. Это было ошибкой. Я тут ни при чем, честно. Это все Мемфис.
– И что вы услышали?
– Да почти ничего. Ваш парень Клинт позвонил вчера Дайанне и сказал, что вы в Новом Орлеане. Клянусь, это все.
– Надеюсь, ты мне не врешь, Труманн? – спросила она, думая о записи, сделанной во время их первой встречи.
– Я не вру, Реджи, – уверил ее Труманн, думая о той же распроклятой записи.
Последовало продолжительное молчание, во время которого он слышал только ее дыхание.
– Только ты и К.О.Льюис, – сказала она. – Больше никого. Если появится Фолтригг, сделки не будет.
– Клянусь.
Она повесила трубку. Труманн тут же позвонил К.О.Льюису в гостиницу “Хилтон”, а потом Мактьюну в Мемфис.
Глава 39
Ровно через сорок пять минут Труманн и Льюис, нервничая, вошли в полупустой гриль-бар гостиницы “Рейнтри”. Реджи ждала за столиком в углу, в стороне от других посетителей. Она была ненакрашена, волосы мокрые. Большая рубашка с надписью красными буквами “Тигры” на груди заправлена в полинялые джинсы. Она пила черный кофе и не встала и не улыбнулась, когда сотрудники ФБР подошли и уселись напротив.
– Доброе утро, миссис Лав, – произнес Льюис, изображая приветливость.
– Зовите меня Реджи, договорились? И слишком рано для любезностей. Мы одни?
– Разумеется, – поднял брови Льюис. В данный момент восемь агентов ФБР охраняли автостоянку, и еще несколько были на подходе.
– Никаких подслушивающих устройств, микрофонов?
– Никаких.
Появился официант, и они заказали кофе.
– Где мальчик? – спросил Труманн.
– Недалеко. Скоро увидите.
– Он в безопасности?
– Разумеется, он в безопасности. Вы, ребята, не поймали бы его, даже если бы он на улице милостыню просил.
– Здесь указаны три психиатрические больницы, которые занимаются детьми. “Баттенвуд” в Рокфорде, штат Иллинойс, “Риджвуд” в Таллахасси и клиника Гранта в Финиксе. Сгодится любая. – Она подала Льюису листок бумаги.
Они медленно отвели взгляды от ее лица и уставились на бумагу. Сосредоточились и изучили список.
– Но мы уже договаривались с больницей в Портленде, – удивленно заметил Льюис.
– Мне безразлично, с кем вы там договаривались, мистер Льюис. Возьмите этот список и договоритесь снова. Предлагаю вам сделать это побыстрее. Позвоните в Вашингтон, поднимите их с постели и все сделайте.
Он сложил листок и прижал его локтем.
– Вы, ну, вы вроде говорили, что видели труп? – спросил он, делая неудачную попытку говорить твердым тоном.
Она улыбнулась.
– Верно. Меньше трех часов назад. Бандиты Мальданно пытались его достать, но мы их спугнули.
– Мы?
– Марк и я.
Оба внимательно смотрели на нее, ожидая подробностей этой дикой и невероятной истории. Официант поставил на стол кофе, но они не обратили ни на него, ни на кофе никакого внимания.
– Мы есть не будем, – отрезала Реджи, и официант ушел.
– Условия такие, – начала она. – Их несколько, и обсуждению они не подлежат. Делайте так, как я говорю, и прямо сейчас, и тогда, возможно, вы получите тело до того, как Мальданно увезет его и сбросит в океан. Если вы сейчас сделаете что-нибудь не так, то, джентльмены, я сомневаюсь, что вы когда-либо подберетесь к нему так близко.
Они энергично закивали.
– Вы сюда на личном самолете прилетели? – спросила она Льюиса.
– Да. Это самолет директора ФБР.
– Сколько там мест?
– Двадцать или около того.
– Прекрасно. Немедленно пошлите его в Мемфис. Пусть они возьмут там Дайанну и Рикки, а также доктора Гринуэя и Клинта, и доставят их сюда немедленно. Мактьюн тоже может прибыть. Мы встретим их в аэропорту, и, когда Марк поднимется на борт и самолет взлетит, я скажу вам, где тело. Ну как?
– Нет проблем, – ответил Льюис. Труманн потерял дар речи.
– На всю семью должно распространяться действие программы защиты свидетелей. Сначала они выберут больницу, а когда Рикки сможет двигаться, они выберут город.
– Нет проблем.
– Полная смена имен и документов, хорошенький маленький дом, и все остальное. Этой женщине придется какое-то время побыть дома и заняться детьми, так что я предлагаю назначить ей ежемесячное пособие в сумме четырех тысяч долларов, скажем, в течение трех лет. И двадцать пять тысяч долларов наличными сразу. Они ведь все потеряли при пожаре, как вы помните.
– Разумеется. Нет вопросов. – Льюис отвечал с такой готовностью, что она пожалела, что не запросила больше.
– Если ей в один прекрасный момент захочется вернуться к работе, вы подберете ей хорошее, удобное место в государственном учреждении, без всякой ответственности, с коротким рабочим днем и солидной зарплатой.
– Проще простого.
– Если они захотят переехать куда бы то ни было, вы оплатите все расходы.
– Мы такое делаем сплошь и рядом.
Теперь Труманн уже улыбался, хоть и старался изо всех сил сдержаться.
– Ей нужна будет машина.
– Нет проблем.
– Рикки может понадобиться продолжительное лечение.
– Мы все сделаем.
– Я бы хотела, чтобы Марка осмотрел психиатр, хоть я и подозреваю, что он в лучшей форме, чем любой из нас.
– Хорошо.
– Есть еще парочка мелочей, мы упомянем о них в договоре.
– Каком договоре?
– Который я напечатаю после нашего разговора. Его подпишут, кроме меня, Дайанна Свей, судья Гарри Рузвельт и вы, мистер Льюис, от имени директора Войлза.
– А что еще будет в договоре?
– Я хочу, чтобы вы дали слово, что сделаете все возможное, чтобы добиться присутствия Роя Фолтригга в суде по делам несовершеннолетних округа Шелби, штат Теннесси. Судье Рузвельту хотелось бы кое-что с ним обсудить, а я убеждена, что мистер Фолтригг будет упираться. Если ему будет выписана повестка, я хочу, чтобы вручили ее вы, мистер Труманн.
– С превеликим удовольствием, – произнес Труманн со злорадной ухмылкой.
– Мы сделаем все, что в наших силах, – добавил несколько запутавшийся Льюис.
– Прекрасно. Теперь идите и звоните. Пусть самолет взлетает. Позвоните Мактьюну, пусть заедет за Клинтом ван Хузером и отвезет его в больницу. И снимите это проклятое подслушивающее устройство с ее телефона, мне нужно с ней поговорить.
– Нет проблем. – Они вскочили на ноги.
– Мы снова встретимся здесь через полчаса.
* * *
Клинт торопливо барабанил на своей древней машинке “Ройял”. Его третья чашка кофе подпрыгивала каждый раз, когда он двигал каретку, шатая кухонный стол. Он изучал записи, сделанные им куриным почерком на обложке журнала “Инкуайрер”, и старался припомнить детали договора, продиктованного ею по телефону. Если ему удастся его закончить, это будет, вне сомнения, самый сумбурно составленный юридический документ из когда-либо существовавших. Чертыхнувшись, он схватился за “флюид”.
Клинт вздрогнул, услышав стук в дверь. Пригладил рукой свои нечесаные и немытые волосы и пошел к двери.
– Кто там?
– ФБР.
Не так громко, чуть не сказал он. Вот уж соседи посудачат насчет него и его ареста на исходе ночи. Скорее всего наркотики, скажут они.
Он приоткрыл дверь и выглянул поверх цепочки. Два агента с опухшими глазами стояли в темноте.
– Нам велели заехать за вами, – объяснил один из них извиняющимся тоном.
– Покажите документы.
Они просунули в щель свои бляхи.
– Одну минуточку. – Клинт открыл дверь пошире и пригласил их войти. – Присядьте.
Они неловко остались стоять в центре комнаты, а он вернулся к машинке и начал медленно тюкать. Он не мог разобрать свои собственные каракули и дописал документ по памяти. Он надеялся, что ничего важного не упустил. Реджи всегда находила, что поправить, когда он печатал в офисе, но на этот раз сойдет и так. Он аккуратно вынул лист из машинки и положил его в маленький портфель.
– Пошли, – скомандовал он.
* * *
В четыре сорок пять к столу, где сидела Реджи, вернулся один Труманн. Он принес с собой два радиотелефона.
– Решил, что могут понадобиться, – объяснил он.
– Где вы их взяли?
– Нам их сюда принесли.
– Ваши люди?
– Верно.
– Просто ради любопытства, интересно, сколько сейчас ваших людей находятся в радиусе четверти мили отсюда?
– Не знаю. Двенадцать или тринадцать. Это же обычное дело, Реджи. Они могут понадобиться. Несколько человек мы пошлем охранять ребенка, если вы нам скажете, где он. Полагаю, он один.
– Он один, и он в порядке. Вы с Мактьюном говорили?
– Да. Они уже съездили за Клинтом.
– Быстро.
– Ну, если честно, то несколько человек последние сутки следили за его квартирой. Мы их разбудили и велели постучать в дверь, вот и все. Мы нашли вашу машину, Реджи, а вот машину Клинта – нет.
– Я ее взяла.
– Я так и думал. Очень хитро, но все равно мы бы вас в ближайшие сутки нашли.
– Не будьте таким самоуверенным, Труманн. Вы Бойетта уже восемь месяцев ищете.
– Верно. Как парню удалось сбежать?
– Длинная история. Побережем на потом.
– Его можно обвинить, знаете ли...
– Да нет, если вы, ребятки, подпишете наш договор.
– Подпишем, подпишем, не волнуйтесь. – Один из телефонов зазвонил, и Труманн схватил его. Пока слушал, появился К.О.Льюис со своим собственным телефоном и подошел к столу. Он с размаху сел на стул и с горящими от возбуждения глазами перегнулся через стол.
– Говорил с Вашингтоном. Они сейчас проверяют больницы. Все вроде нормально. Директор Войлз позвонит сюда через минуту. Возможно, он захочет поговорить с вами.
– А самолет?
Льюис взглянул на часы.
– Сейчас вылетает, будет в Мемфисе в половине седьмого.
Вмешался Труманн:
– Это Мактьюн. Он в больнице, ждет доктора Гринуэя в заведующего. Они связались с судьей Рузвельтом, он тоже туда едет.
– Вы сняли подслушивающее устройство с ее телефона?
– Да.
– И солонки убрали?
– Никаких солонок. Все чисто.
– Ладно. Скажите ему, чтобы через двадцать минут перезвонил.
Труманн невнятно проговорил что-то в трубку и щелкнул выключателем. Через несколько секунд запищал телефон Льюиса. Он приложил его к уху и расплылся в широкой улыбке.
– Да, сэр, – сказал он с превеликим уважением. – Одну секунду. – Он сунул телефон Реджи. – Директор Войлз. Хочет поговорить с вами.
Реджи медленно взяла телефон.
– Реджи Лав слушает. – Льюис и Труманн наблюдали с видом детей, дожидающихся мороженого.
Реджи услышала низкий и четкий голос. Хотя все свои сорок два года в должности директора ФБР Дентон Войлз старался избегать репортеров, им иногда удавалось записать несколько слов. Так что голос был знаком.
– Миссис Лав, говорит Дентон Войлз. Как вы поживаете?
– Нормально. Меня зовут Реджи, хорошо?
– Конечно, Реджи. Послушайте, К.О. только что ввел меня в курс дела, и я хочу уверить вас, что ФБР сделает все, что вы пожелаете, чтобы защитить мальчика и его семью. К.О. уполномочен действовать от моего имени. Мы можем, если хотите, обеспечить защиту в вам.
– Меня больше беспокоит судьба мальчика, Дентон.
– Доброе утро, миссис Лав, – произнес Льюис, изображая приветливость.
– Зовите меня Реджи, договорились? И слишком рано для любезностей. Мы одни?
– Разумеется, – поднял брови Льюис. В данный момент восемь агентов ФБР охраняли автостоянку, и еще несколько были на подходе.
– Никаких подслушивающих устройств, микрофонов?
– Никаких.
Появился официант, и они заказали кофе.
– Где мальчик? – спросил Труманн.
– Недалеко. Скоро увидите.
– Он в безопасности?
– Разумеется, он в безопасности. Вы, ребята, не поймали бы его, даже если бы он на улице милостыню просил.
– Здесь указаны три психиатрические больницы, которые занимаются детьми. “Баттенвуд” в Рокфорде, штат Иллинойс, “Риджвуд” в Таллахасси и клиника Гранта в Финиксе. Сгодится любая. – Она подала Льюису листок бумаги.
Они медленно отвели взгляды от ее лица и уставились на бумагу. Сосредоточились и изучили список.
– Но мы уже договаривались с больницей в Портленде, – удивленно заметил Льюис.
– Мне безразлично, с кем вы там договаривались, мистер Льюис. Возьмите этот список и договоритесь снова. Предлагаю вам сделать это побыстрее. Позвоните в Вашингтон, поднимите их с постели и все сделайте.
Он сложил листок и прижал его локтем.
– Вы, ну, вы вроде говорили, что видели труп? – спросил он, делая неудачную попытку говорить твердым тоном.
Она улыбнулась.
– Верно. Меньше трех часов назад. Бандиты Мальданно пытались его достать, но мы их спугнули.
– Мы?
– Марк и я.
Оба внимательно смотрели на нее, ожидая подробностей этой дикой и невероятной истории. Официант поставил на стол кофе, но они не обратили ни на него, ни на кофе никакого внимания.
– Мы есть не будем, – отрезала Реджи, и официант ушел.
– Условия такие, – начала она. – Их несколько, и обсуждению они не подлежат. Делайте так, как я говорю, и прямо сейчас, и тогда, возможно, вы получите тело до того, как Мальданно увезет его и сбросит в океан. Если вы сейчас сделаете что-нибудь не так, то, джентльмены, я сомневаюсь, что вы когда-либо подберетесь к нему так близко.
Они энергично закивали.
– Вы сюда на личном самолете прилетели? – спросила она Льюиса.
– Да. Это самолет директора ФБР.
– Сколько там мест?
– Двадцать или около того.
– Прекрасно. Немедленно пошлите его в Мемфис. Пусть они возьмут там Дайанну и Рикки, а также доктора Гринуэя и Клинта, и доставят их сюда немедленно. Мактьюн тоже может прибыть. Мы встретим их в аэропорту, и, когда Марк поднимется на борт и самолет взлетит, я скажу вам, где тело. Ну как?
– Нет проблем, – ответил Льюис. Труманн потерял дар речи.
– На всю семью должно распространяться действие программы защиты свидетелей. Сначала они выберут больницу, а когда Рикки сможет двигаться, они выберут город.
– Нет проблем.
– Полная смена имен и документов, хорошенький маленький дом, и все остальное. Этой женщине придется какое-то время побыть дома и заняться детьми, так что я предлагаю назначить ей ежемесячное пособие в сумме четырех тысяч долларов, скажем, в течение трех лет. И двадцать пять тысяч долларов наличными сразу. Они ведь все потеряли при пожаре, как вы помните.
– Разумеется. Нет вопросов. – Льюис отвечал с такой готовностью, что она пожалела, что не запросила больше.
– Если ей в один прекрасный момент захочется вернуться к работе, вы подберете ей хорошее, удобное место в государственном учреждении, без всякой ответственности, с коротким рабочим днем и солидной зарплатой.
– Проще простого.
– Если они захотят переехать куда бы то ни было, вы оплатите все расходы.
– Мы такое делаем сплошь и рядом.
Теперь Труманн уже улыбался, хоть и старался изо всех сил сдержаться.
– Ей нужна будет машина.
– Нет проблем.
– Рикки может понадобиться продолжительное лечение.
– Мы все сделаем.
– Я бы хотела, чтобы Марка осмотрел психиатр, хоть я и подозреваю, что он в лучшей форме, чем любой из нас.
– Хорошо.
– Есть еще парочка мелочей, мы упомянем о них в договоре.
– Каком договоре?
– Который я напечатаю после нашего разговора. Его подпишут, кроме меня, Дайанна Свей, судья Гарри Рузвельт и вы, мистер Льюис, от имени директора Войлза.
– А что еще будет в договоре?
– Я хочу, чтобы вы дали слово, что сделаете все возможное, чтобы добиться присутствия Роя Фолтригга в суде по делам несовершеннолетних округа Шелби, штат Теннесси. Судье Рузвельту хотелось бы кое-что с ним обсудить, а я убеждена, что мистер Фолтригг будет упираться. Если ему будет выписана повестка, я хочу, чтобы вручили ее вы, мистер Труманн.
– С превеликим удовольствием, – произнес Труманн со злорадной ухмылкой.
– Мы сделаем все, что в наших силах, – добавил несколько запутавшийся Льюис.
– Прекрасно. Теперь идите и звоните. Пусть самолет взлетает. Позвоните Мактьюну, пусть заедет за Клинтом ван Хузером и отвезет его в больницу. И снимите это проклятое подслушивающее устройство с ее телефона, мне нужно с ней поговорить.
– Нет проблем. – Они вскочили на ноги.
– Мы снова встретимся здесь через полчаса.
* * *
Клинт торопливо барабанил на своей древней машинке “Ройял”. Его третья чашка кофе подпрыгивала каждый раз, когда он двигал каретку, шатая кухонный стол. Он изучал записи, сделанные им куриным почерком на обложке журнала “Инкуайрер”, и старался припомнить детали договора, продиктованного ею по телефону. Если ему удастся его закончить, это будет, вне сомнения, самый сумбурно составленный юридический документ из когда-либо существовавших. Чертыхнувшись, он схватился за “флюид”.
Клинт вздрогнул, услышав стук в дверь. Пригладил рукой свои нечесаные и немытые волосы и пошел к двери.
– Кто там?
– ФБР.
Не так громко, чуть не сказал он. Вот уж соседи посудачат насчет него и его ареста на исходе ночи. Скорее всего наркотики, скажут они.
Он приоткрыл дверь и выглянул поверх цепочки. Два агента с опухшими глазами стояли в темноте.
– Нам велели заехать за вами, – объяснил один из них извиняющимся тоном.
– Покажите документы.
Они просунули в щель свои бляхи.
– Одну минуточку. – Клинт открыл дверь пошире и пригласил их войти. – Присядьте.
Они неловко остались стоять в центре комнаты, а он вернулся к машинке и начал медленно тюкать. Он не мог разобрать свои собственные каракули и дописал документ по памяти. Он надеялся, что ничего важного не упустил. Реджи всегда находила, что поправить, когда он печатал в офисе, но на этот раз сойдет и так. Он аккуратно вынул лист из машинки и положил его в маленький портфель.
– Пошли, – скомандовал он.
* * *
В четыре сорок пять к столу, где сидела Реджи, вернулся один Труманн. Он принес с собой два радиотелефона.
– Решил, что могут понадобиться, – объяснил он.
– Где вы их взяли?
– Нам их сюда принесли.
– Ваши люди?
– Верно.
– Просто ради любопытства, интересно, сколько сейчас ваших людей находятся в радиусе четверти мили отсюда?
– Не знаю. Двенадцать или тринадцать. Это же обычное дело, Реджи. Они могут понадобиться. Несколько человек мы пошлем охранять ребенка, если вы нам скажете, где он. Полагаю, он один.
– Он один, и он в порядке. Вы с Мактьюном говорили?
– Да. Они уже съездили за Клинтом.
– Быстро.
– Ну, если честно, то несколько человек последние сутки следили за его квартирой. Мы их разбудили и велели постучать в дверь, вот и все. Мы нашли вашу машину, Реджи, а вот машину Клинта – нет.
– Я ее взяла.
– Я так и думал. Очень хитро, но все равно мы бы вас в ближайшие сутки нашли.
– Не будьте таким самоуверенным, Труманн. Вы Бойетта уже восемь месяцев ищете.
– Верно. Как парню удалось сбежать?
– Длинная история. Побережем на потом.
– Его можно обвинить, знаете ли...
– Да нет, если вы, ребятки, подпишете наш договор.
– Подпишем, подпишем, не волнуйтесь. – Один из телефонов зазвонил, и Труманн схватил его. Пока слушал, появился К.О.Льюис со своим собственным телефоном и подошел к столу. Он с размаху сел на стул и с горящими от возбуждения глазами перегнулся через стол.
– Говорил с Вашингтоном. Они сейчас проверяют больницы. Все вроде нормально. Директор Войлз позвонит сюда через минуту. Возможно, он захочет поговорить с вами.
– А самолет?
Льюис взглянул на часы.
– Сейчас вылетает, будет в Мемфисе в половине седьмого.
Вмешался Труманн:
– Это Мактьюн. Он в больнице, ждет доктора Гринуэя в заведующего. Они связались с судьей Рузвельтом, он тоже туда едет.
– Вы сняли подслушивающее устройство с ее телефона?
– Да.
– И солонки убрали?
– Никаких солонок. Все чисто.
– Ладно. Скажите ему, чтобы через двадцать минут перезвонил.
Труманн невнятно проговорил что-то в трубку и щелкнул выключателем. Через несколько секунд запищал телефон Льюиса. Он приложил его к уху и расплылся в широкой улыбке.
– Да, сэр, – сказал он с превеликим уважением. – Одну секунду. – Он сунул телефон Реджи. – Директор Войлз. Хочет поговорить с вами.
Реджи медленно взяла телефон.
– Реджи Лав слушает. – Льюис и Труманн наблюдали с видом детей, дожидающихся мороженого.
Реджи услышала низкий и четкий голос. Хотя все свои сорок два года в должности директора ФБР Дентон Войлз старался избегать репортеров, им иногда удавалось записать несколько слов. Так что голос был знаком.
– Миссис Лав, говорит Дентон Войлз. Как вы поживаете?
– Нормально. Меня зовут Реджи, хорошо?
– Конечно, Реджи. Послушайте, К.О. только что ввел меня в курс дела, и я хочу уверить вас, что ФБР сделает все, что вы пожелаете, чтобы защитить мальчика и его семью. К.О. уполномочен действовать от моего имени. Мы можем, если хотите, обеспечить защиту в вам.
– Меня больше беспокоит судьба мальчика, Дентон.