Бу Цзи не осмеливался сесть.
   — Садись, садись, тебе можно, — сказала старуха. — Ты человек счастливой судьбы.
   Лишь после этого Бу Цзи сел. Девушка-служанка подала чай, а после чаепития старуха стала его расспрашивать:
   — Не расскажешь ли, как ты сюда попал? Ведь это, верно, не просто!..
   — Да, да! Не просто! — подтвердил Бу Цзи и во всех подробностях поведал старухе о том, что с ним приключилось с того момента, когда он повстречал на дороге женщину, и до того времени, когда его спустили в колодец.
   — Что же ты прежде всего увидел в колодце? — спросила она.
   — Каменного тигра, — отвечал Бу Цзи.
   — Страшный зверь! Долгие годы он лежит там и уже погубил немало человеческих жизней! То, что ты ударил его кинжалом и остался невредим, предвещает тебе в будущем великую славу. А пока я хочу показать тебе одного человека... Позови ее! — сделала она знак служанке.
   Служанка вышла и вскоре вернулась с той самой женщиной, которая накануне бросилась в колодец. Женщина почтительно приветствовала Бу Цзи, но у того при виде ее кровь бросилась в голову.
   — Подлая злодейка! Говорила, ноги у тебя болят, идти не можешь, просила до города довезти, а сама ничего не заплатила да вдобавок в колодец прыгнула. А меня из-за тебя в тюрьму отправили, кангу и колодки надели... Вот тебе за это!..
   Бу Цзи замахнулся кинжалом, целясь в грудь Юнъэр, но та сделала легкий жест, и его рука застыла в воздухе.
   — Эх, знай я раньше, что ты такой подлый, истерла бы еще тогда в порошок! Я-то думала, ты человек простой, скромный, хотела кое-чему тебя научить, а ты на меня с кинжалом! Что ж, бей! Все равно не убьешь!
   — Оставь его, доченька, он нам еще пригодится, — сказала старуха и, обернувшись к Бу Цзи, дунула ему в лицо, после чего он вновь обрел способность двигаться.
   — Ну, и зла же эта женщина! — воскликнул Бу Цзи.
   — Смотри, больше ей не груби! — предупредила старуха. — И скажи спасибо, что я ее удержала, не то бы тебе конец пришел!
   — Спасибо вам, тетушка! — воскликнул обрадованный Бу Цзи. — Вот если бы вы еще помогли мне благополучно выбраться из колодца и избавиться от тюрьмы, я бы вечно был вам благодарен!
   — Не торопись уходить, счастье побывать у нас дано не каждому, — сказала старуха. — Мы еще с тобой вина выпьем.
   Она провела Бу Цзи во внутреннюю комнату, посреди которой стоял стол, ломившийся от самых изысканных яств. Бу Цзи остановился пораженный.
   — Мне еще в жизни не доводилось видеть подобной роскоши!
   Старуха пригласила Бу Цзи к столу, но он не осмелился сесть.
   — Садись, почтенный Бу, и знай, что ты скоро станешь богатым и знатным, — сказала старуха.
   Бу Цзи сел, и начался пир. Две девушки-служанки то и дело подливали ему вино и подносили яства. Как вдруг в голове уже почти захмелевшего Бу Цзи пронеслась мысль:
   «И старуха и молодая либо святые, либо оборотни! Нет, здесь долго оставаться нельзя!»
   Он поднялся с места и сказал:
   — Мне надо поскорее наверх, а то как бы люди не утащили мою тележку и деньги.
   — Деньги ничего не стоят! — сказала старуха. — Я могу подарить тебе одну вещь, которой цены нет. Возьмешь?
   — Премного буду вам благодарен! — поклонился Бу Цзи. — Мне безразлично, какая вещь, дорогая или дешевая. Лишь бы она могла послужить вещественным доказательством, которое избавит меня от наказания.
   Старуха подозвала Юнъэр и что-то шепнула ей на ухо.
   Юнъэр вышла, и появилась служанка с желтым шелковым свертком в руках. Служанка подала сверток Бу Цзи. Тот взял его, сверток оказался тяжелый.
   — Тетушка, что это такое? — спросил он старуху.
   — Не спрашивай и пока не разворачивай, — ответила старуха. — А поднимешься наверх, никому не отдавай. Скажи только, что, мол, эту вещь тысячу лет хранил у себя дух-покровитель округа, а нынче передает ее правителю округа, и тебя избавят от наказания. И еще запомни: когда туго тебе придется, позови Святую тетушку, и я тотчас явлюсь на помощь.
   Все сказанное Бу Цзи хорошенько запомнил. Затем служанка проводила его до подземного грота, а дальше он добирался сам. Найдя корзину в том самом месте, где он ее оставил, Бу Цзи сел в нее и ударил в колокол. Люди наверху тотчас принялись крутить ворот.
   Когда корзину подняли наверх, все увидели, что никакого трупа в ней нет, а сидит в ней сам Бу Цзи и прижимает к груди какую-то вещь, завернутую в желтый шелк. Хотели было забрать у него эту вещь, но он не отдал.
   — Ее посылает правителю округа дух-покровитель округа, — заявил он. — Только ему я могу ее показать.
   Все направились в ямынь. Когда правитель округа поднялся в зал, доверенный чиновник доложил:
   — Бу Цзи спускался в колодец, трупа не нашел, а принес какую-то вещь, завернутую в желтый шелк. Говорит, дух-покровитель округа посылает ее вам. Трогать ее я не посмел, о чем и докладываю.
   Правитель округа приказал ввести Бу Цзи и спросил:
   — Что это за вещь? Как ты ее достал?
   Бу Цзи принялся рассказывать:
   — Спускаюсь я в колодец, а воды там нет. Гляжу — передо мной дорога. Пошел по ней и вижу, впереди высится дворец. Выходит из дворца служанка и приглашает войти. Я вошел в зал. Там меня встретила бессмертная небожительница и сказала, что она дух-покровитель округа. Затем дала мне эту вещь, велела передать вам, а разворачивать не позволила.
   С этими словами Бу Цзи положил сверток на столик. Правитель округа удалил из зала всех приближенных и раскрыл сверток. Там оказался золотой сосуд на трех ножках, с двумя ушками по бокам и с выгравированной на нем надписью: «Тот, кто мною владеет, будет богат и знатен».
   Правитель округа снова завернул треножник в желтый шелк и велел родным отнести домой и хранить в кладовой.
   Затем к нему снова обратился доверенный чиновник:
   — Бу Цзи дожидается ваших распоряжений...
   Правитель округа подумал:
   «Если его отпустить, в народе неизбежно пойдут разговоры, что я попустительствую преступнику. Однако и наказать его не за что: труп не найден, да и других доказательств преступления нет. К тому же он преподнес мне драгоценный золотой треножник!.. Пожалуй, сделаю так...»
   Он решительно взял кисть и начертал:
   «Бу Цзи...»
   Поистине:
 
Если торговец в счастливую пору
вином ссужает соседа,
То и ему самому помогут,
коли нагрянут беды.
 
   Если хотите знать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.

Глава двадцать шестая
Чжан Луань в лесу Диких кабанов спасает Бу Цзи. Казенные посланцы в храме Духа гор любуются двумя лунами

 
Правитель далек, высоки небеса —
правды у них не сыскать,
А рядом нагло бесчинства творит
алчных чиновников рать.
Поэтому, если владеешь мечом,
подобным осенней воде,
Ты должен несправедливость отсечь,
слабым помочь в беде.
 
 
   Итак, после долгих колебаний правитель округа взял кисть и начертал следующее:
   «Бу Цзи незаконно вымогал у неизвестной женщины деньги, и та, спасаясь от него бегством, случайно упала в колодец, который находится во дворе пустующего дома судьи Дяо и известен как прибежище нечистой силы. Труп погибшей найти не удалось. Поскольку Бу Цзи злого умысла не имел и оказался невольным виновником гибели этой женщины, он смертной казни не подлежит. Однако, считая невозможным освободить его от наказания полностью, повелеваю дать ему двадцать палок, после чего заклеймить и сослать в солдаты в город Лочэн, округа Мичжоу, в Шаньдуне».
   Бу Цзи дали двадцать палок, заклеймили, после чего правитель написал сопроводительную бумагу, вызвал двух конвоиров — Дун Чао и Се Ба — и велел им доставить Бу Цзи к месту ссылки.
   Выходя из ворот ямыня, возмущенный Бу Цзи обернулся и пригрозил:
   — Погоди же, правитель, даром тебе это не пройдет. Я не принуждал женщину прыгать в колодец, она сама прыгнула. Мне велели передать тебе драгоценный треножник, чтобы ты освободил меня от наказания, а ты ни за что заклеймил меня и ссылаешь в Мичжоу. Ну, ничего, если выберусь оттуда живым, дойду до столицы, до самого государя, и расскажу, что ты скрыл сокровище, — пусть тебя притянут к ответу!
   — Иди, иди! — подталкивал его испуганный Дун Чао.
   — Да, да! Как бы за твои крамольные речи и нам не досталось! — поддержал его Се Ба.
   Проходя мимо трактира, конвоиры решили зайти выпить вина. За столиком Се Ба сказал Бу Цзи:
   — Господин правитель приказал доставить тебя в Мичжоу. Путь предстоит далекий, на дорожные расходы потребуются деньги. Если у тебя их нет, займи у кого-нибудь из родных или знакомых — мы на тебя тратиться не будем.
   — Были у меня деньги, да их кто-то стащил вместе с тележкой, пока правитель чинил надо мной суд, — отвечал Бу Цзи. — А просить мне не у кого, человек я одинокий, родных нет.
   — Сколько нам приходилось водить арестантов, ни разу не встречался такой строптивый, как ты! — рассердился Се Ба. — Денег у него нет! Тем хуже для тебя! От нас ничего не получишь! Не жди!
   Расплатившись за вино, конвоиры покинули трактир. Однако едва они миновали западные городские ворота, как услышали позади:
   — Брат Дун Чао, погоди!
   Дун Чао обернулся и узнал своего соседа У Пустой глаз[1]. Сделав знак Се Ба продолжать путь, он остановился.
   — Господин правитель округа послал меня передать тебе, что приговор в ямыне был объявлен только для видимости, — сказал У Пустой глаз, приблизившись. — На самом же деле господин велит вам где-нибудь в укромном месте прикончить Бу Цзи, а клеймо на его лице уничтожить. За это он обещает вам щедрое вознаграждение.
   Дун Чао кивнул и побежал догонять Се Ба. Тайком посоветовавшись, они уговорились о дальнейших действиях.
   Когда добрались до ближайшего леса, Дун Чао нарочно сказал приятелю:
   — Что-то я сегодня устал! Не отдохнуть ли нам в лесу?
   — Еще и тридцати ли не прошли, а ты уже отдыхать! — проворчал Се Ба, притворяясь недовольным.
   — Встал я сегодня чуть свет, да и за день умаялся, — оправдывался Дун Чао. — Или, может, боишься, что Бу Цзи сбежит? Так мы его свяжем, а сами поспим спокойно.
   — Хотите — связывайте, хотите — нет, я никуда не убегу, — сказал Бу Цзи.
   Тогда Дун Чао привязал Бу Цзи к дереву, взял в руку свою красно-черную дубинку казенного посланца и сказал:
   — Слушай, Бу Цзи! Господин правитель округа повелел нам тебя прикончить. Ты уж на нас не обижайся, мы здесь ни при чем.
   Бу Цзи похолодел от ужаса, на глаза ему навернулись слезы, и он взмолился:
   — Люди добрые, за что вы хотите меня погубить? Я ведь с вами никогда не враждовал! И перед правителем округа я невиновен. Пощадите, и я всю жизнь буду преданно служить вам, как собака и конь!
   Он говорил, а по щекам его ручьями катились слезы.
   — Зря плачешь! — оборвал его Дун Чао. — Так повелел правитель округа, а кто посмеет ослушаться его приказа? Ты останешься в живых, а мы за это поплатимся головой?
   — Брат Дун Чао, а может, и в самом деле не убивать? — сказал Се Ба Дун Чао, уже занесшему дубинку над головой Бу Цзи. — Оставим его здесь, пусть помрет своей смертью.
   — Горе мне, горе! — возопил Бу Цзи, и тут же ему вспомнились слова старухи, которые она сказала, передавая ему треножник.
   — Святая тетушка, спаси меня! — вскричал несчастный, и тотчас же из-за деревьев послышался голос:
   — Ну-ка отпустите невинного человека! Я уже давно слежу за тем, что вы тут творите...
   Перепуганные Дун Чао и Се Ба бросились было бежать, но путь им преградил грозного вида даос в красном халате:
   — Правитель округа приказал вам препроводить этого человека в Мичжоу. Зачем же вы его связали и хотите лишить жизни?
   — Наставник! — заволновались конвойные. — Мы не виноваты, сам правитель округа повелел прикончить его.
   — Нечего болтать! — прикрикнул на них даос. — Приговор, вынесенный ему, ясен, как зеркало! Я спрашиваю, почему вы хотите лишить жизни невинного человека? Впрочем, из мира людей я ушел давно, и с тех пор мирские дела меня не касаются. Просто я услышал, что кто-то в лесу зовет Святую тетушку, и решил разузнать, в чем дело. Развяжите его, я хочу с ним поговорить.
   Дун Чао развязал Бу Цзи. Тот, не дожидаясь расспросов, заговорил первым. Он подробно рассказал даосу обо всех своих злоключениях, начавшихся с того, как он повстречал на дороге молодую женщину, которая попросила довезти ее до Чжэнчжоу, и напоследок сказал:
   — Отдавая мне треножник, Святая тетушка наказывала, чтобы я позвал ее, если мне будет грозить опасность. Вот я ее и позвал.
   — Вон что! — воскликнул даос и обратился к конвойным: — Бу Цзи не должен умереть. Послушайте, служилые! Сейчас мы вместе пойдем в деревню за лесом, выпьем вина, я дам вам на дорогу денег, и вы доставите его в Лочэн целым и невредимым.
   — Премного благодарны, наставник! — воскликнули конвоиры.
   Они вышли из леса, прошли около половины ли и, увидев на окраине деревни трактир, вошли в него и сели за столик.
   Подошел трактирщик:
   — Сколько прикажете подать вина, наставник Чжан?
   — Четыре рога, — сказал даос. — И курицу на закуску.
   — Не знаю, как быть, — замялся трактирщик. — Курицу нужно покупать, а до рынка далеко — долго ждать придется.
   — Ладно, обойдемся без закуски. А вино есть?
   — Вино есть, пожалуйста.
   Трактирщик поставил на стол вино. Все четверо выпили.
   — Все-таки жаль, что закусить нечем, — посетовал даос и огляделся по сторонам. Заметив у стены чан с водой, он незаметно вытащил из рукава тыкву-горлянку, вытряхнул из нее белую пилюлю, бросил в воду и, сев как ни в чем не бывало на прежнее место, позвал трактирщика:
   — Не годится же пить без закуски! Я там бросил в чан кое-что съестное — возьми и свари для нас.
   — Наставник, вы же пришли с пустыми руками, — недоумевал трактирщик. — О каком съестном вы говорите?
   — А ты загляни в чан!..
   Трактирщик заглянул — и, к своему великому удивлению, вытащил из кипящей воды огромного карпа.
   Очистив рыбу, он бросил ее довариваться и вскоре подал к столу, предварительно приправив соевым соусом и перцем.
   Когда все изрядно выпили и плотно закусили, Дун Чао обратился к даосу:
   — Премного вам благодарны, наставник, за вашу щедрость.
   — А я бы еще немного съел, — не удержался Се Ба. — Уж очень хороша рыба!
   — Охотно вас угощу! — сказал даос. — Если не брезгуете, прошу вас в мою обитель. Выпьете, отдохнете, а завтра в путь. Согласны?
   Се Ба, любивший гульнуть, обрадовался приглашению:
   — Конечно, наставник! Сегодня уже поздно, и мы с удовольствием переночуем в вашей обители.
   Однако Дун Чао, который был постарше своего приятеля и обладал кое-каким жизненным опытом, потихоньку шепнул ему:
   — Этот даос — колдун! Разумно ли принимать его приглашение?
   — Эх, брат Дун Чао! Хоть ты и прожил больше меня, но, видать, так ничему и не научился! — возразил Се Ба. — Здешний трактирщик знает даоса и всегда поможет его найти, если с нами что случится.
   — Тоже верно, — вынужден был согласиться Дун Чао.
   Между тем даос расплатился с трактирщиком, и все четверо покинули трактир. Болтая по дороге о разных пустяках, они и не заметили, как прошли довольно большое расстояние. Неожиданно даос остановился и, показывая рукой вперед, сказал:
   — Вот здесь я и живу...
   Перед ними стояла небольшая по размерам, но очень искусно построенная камышовая хижина. Дун Чао огляделся по сторонам — никакого жилья больше поблизости не было, и он заколебался.
   Тем временем даос отпер ворота и пропустил гостей во двор. Они осторожно вошли и хотели было сесть на землю, но даос их удержал:
   — Для отдыха найдется место получше, так что не беспокойтесь. Отдохнете как следует, а завтра пойдете дальше.
   Надо сказать, что происходило это в середине шестого месяца, когда луна всходит рано.
   Вскоре даос вынес из хижины столик, расставил на нем всевозможные редкостные яства и обратился к гостям:
   — Простите, что в трактире я не мог угостить вас как полагается. Зато здесь можете есть и пить, сколько душе угодно!
   Конвоиры удивленно переглянулись.
   Даос угостил их в трактире, а теперь хочет здесь. Отказываться не стоит. Непонятно только, зачем он это делает?
   И Се Ба сказал приятелю:
   — Нам приказано сопровождать преступника, и если мы нарушим приказ, несдобровать ни нам, ни нашим родным.
   — Теперь поздно об этом рассуждать, — возразил Дун Чао. — Пока ты не гость — действуй сам по себе, а пришел в гости — повинуйся хозяину. Так что угощайся пока, а там видно будет.
   Даос вынес вино, и все принялись пить и есть. Когда есть уже стало невмоготу, Дун Чао встал:
   — Благодарим вас, наставник, за угощение! А теперь пора спать...
   — Не стоит благодарности. Посидите немного.
   Даос вынес из хижины два слитка серебра весом по пятнадцать лянов и сказал:
   — Возьмите каждый по слитку и не взыщите за столь ничтожный подарок.
   — Мы благодарны вам за угощение, а серебро взять не можем! — стали отказываться конвоиры.
   — Берите, — сказал даос, — я преподношу его в знак моего к вам уважения.
   Дун Чао и Се Ба взяли слитки, а даос продолжал:
   — Я бы хотел еще кое-что вам предложить, но вот не знаю, согласитесь ли вы?
   «Вино мы выпили, серебро получили, почему же не согласиться?» — подумали конвоиры, а вслух заявили:
   — Если только ваше предложение приемлемо — мы готовы!
   — Вам хорошо известно, что Бу Цзи обижен несправедливо, — продолжал даос. — Сжальтесь над ним и оставьте у меня послушником. Если правитель округа спросит вас, скажите ему, что арестованного освободил наставник Чжан Луань. Ну как, согласны?
   Се Ба не посмел возразить, а Дун Чао решительно воспротивился:
   — Эх, наставник, сразу видно, как вы неопытны в мирских делах! Под небом нет земли, на которой бы не властвовал либо государь, либо его сановники. Раз вы живете в пределах округа Чжэнчжоу, стало быть, как и все мы, подвластны его правителю. Бу Цзи — преступник, им осужденный, и потому никто не смеет его укрывать! Нет, на ваше предложение мы согласиться не можем. Возьмите обратно ваше серебро и не думайте, что нас можно подкупить!
   — Не горячитесь, не хотите — не надо, — сказал даос. — Серебро оставьте себе и давайте выпьем по чарке на прощание.
   — Не стоит, — сказал Дун Чао. — Мы и так заставили вас потратиться.
   — Я не только предлагаю вам вина, но и хочу показать свое искусство, — продолжал даос. — Пусть все, от правителя округа и до простого народа, полюбуются сегодня двумя лунами.
   С этими словами он вытащил из-за пазухи лист бумаги, вырезал ножницами круглую луну, брызнул на нее вином и воскликнул:
   — Поднимись!
   Бумажная луна тотчас взлетела кверху и повисла на небе.
   — Чудеса! — воскликнули пораженные стражники.
   — Давайте выпьем за вторую луну! — предложил даос, и все четверо осушили чаши.
   Мы не будем рассказывать о том, какой переполох поднялся в Чжэнчжоу и ого окрестностях, когда люди увидели на небе сразу две луны, а продолжим наш рассказ о Дун Чао и Се Ба. Выпив вина и полюбовавшись лунами, они собрались было отдыхать, но Чжан Луань снова обратился к ним:
   — Может, все-таки оставите у меня Бу Цзи?
   — Никак нельзя! — решительно заявили Дун Чао и Се Ба. — У нас ведь есть семьи, и если мы выполним ваше желание, не только нам, но и им не миновать наказания.
   — Ну, раз вы уж так боитесь правителя округа, то я вам дам одну вещь, которую вы представите ему как вещественное доказательство, что его приказ выполнен, — сказал даос и, взяв веревку, принялся связывать ею руки Бу Цзи.
   — Наставник, зачем вы это делаете? — спросил с тревогой Се Ба.
   — Хочу рассечь ему грудь и вырвать сердце, — отвечал даос. — Вы отнесете его правителю округа, и он убедится, что его приказ выполнен.
   — Нет, нет! — вскричал Дун Чао. — Прикончить Бу Цзи — личное желание правителя округа, которое должно быть исполнено тайно. Если же мы принесем ему сердце, все об этом узнают, нас обвинят в убийстве и потащат в суд!
   — Суда боитесь! — усмехнулся даос. — Не бойтесь, я просто над вами подшутил. Однако, вернувшись в Чжэнчжоу, обязательно доложите правителю округа, что Чжан Луань пытался освободить Бу Цзи.
   С этими словами он освободил Бу Цзи от веревок и скрылся в хижине.
   Дун Чао и Се Ба безмятежно проспали до утра, а когда проснулись, ни Бу Цзи, ни камышовой хижины даоса не было.
   — Что ж мы наделали! Упустили преступника! — сокрушался Се Ба.
   — Ничего не поделаешь, видно, придется пойти и доложить обо всем правителю округа.
   Когда они добрались до Чжэнчжоу, правитель округа как раз начинал прием. При виде конвоиров он был удивлен:
   — Только вчера я послал вас в Шаньдун! Неужто так быстро вернулись?
   — Господин правитель, не взыскивайте с нас! — взмолились Се Ба и Дун Чао. — Мы вчера отправились в путь, но по дороге нам повстречался даос, затащил нас в свою обитель и потребовал, чтобы мы оставили у него Бу Цзи. Мы отказались, а он предложил нам полюбоваться двумя лунами на небе и совсем одурманил.
   — Мы тоже вчера видели две луны! — удивился правитель округа. — А что было потом?
   — Потом даос предложил нам переночевать в его обители, — отвечал Дун Чао, — а сегодня просыпаемся и видим, что лежим на куче сожженных жертвенных денег, а даос и Бу Цзи исчезли. И еще даос сказал, что его зовут Чжан Луанем.
   — Очень хорошо, что он назвал свое имя — теперь нам нетрудно будет его найти, — сказал правитель округа и приказал вызвать стражников. Однако не успел он сказать последнее слово, как перед ним предстал даос в звездной железной шапке и красном халате.
   — Вы спрашиваете Чжан Луаня? Он здесь!
   Даос стоял, гордо выпрямившись и не кланяясь, что особенно возмутило правителя округа.
   — Да ты, оказывается, не только колдун и оборотень, но еще и наглец!
   — А ты бесчестный человек, хоть и правитель округа! — заявил Чжан Луань. — Почему несправедливо судишь простых людей? Бу Цзи невиновен, а ты мало того что заклеймил его, отправил в ссылку в Шаньдун, так еще велел по пути тайно его убить. Вдобавок ты присвоил принадлежавшую ему драгоценную вещь. Как это назвать?
   — Не мели вздор! — крикнул правитель. — Разве у голодранца может быть драгоценная вещь?
   — А золотой треножник, который ты сейчас прячешь у себя в кладовой? Может, показать его? — спокойно произнес Чжан Луань и воскликнул: — Золотой треножник! Явись и предстань перед людьми!
   Правитель округа и все присутствующие онемели от страха — в зал, помахивая ушками, словно крыльями, влетел треножник.
   — Наваждение, наваждение! — завопил правитель округа.
   Неожиданно из треножника выскочил человек. Это был Бу Цзи. Поймав правителя округа за рукав, он одним взмахом меча разрубил его надвое. При виде мертвого правителя округа собравшиеся в зале люди растерялись. Те же, что толпились во дворе перед залом, зашумели:
   — Правителя убили! Хватайте злодеев!..
   Люди толпой ринулись в зал. Чжан Луань и Бу Цзи подхватили треножник и выскочили на террасу.
   — Зря стараетесь! — крикнул даос. — Мы уходим!
   С этими словами оба прыгнули в треножник. Тотчас налетел вихрь, и треножник исчез. Пораженные люди только переглядывались:
   — Никогда прежде не видывали подобных чудес!..
   После гибели правителя его помощник, взявший на себя управление округом, разослал по всей округе стражников с повелением разыскать Чжан Луаня и Бу Цзи. Однако поиски оказались безуспешными.
   Поистине:
 
Колдовству совершиться помог
волшебник коварный и злобный.
А жертвою стал человек,
дракону и тигру подобный.
 
   Если хотите знать, какие события последовали дальше, прочтите следующую главу.

Глава двадцать седьмая
Неподкупный Бао Чжэн[1] вступает в должность правителя области Кайфын. Хромой наставник Цзо выводит из терпения трех торговцев

 
Когда государь просыпается рано,
праздных чиновников нету —
Придворные все спешат во дворец
прибыть еще до рассвета.
Но сколько в мире достойных людей,
чуждых всякой заботе,
До смерти в безделии жизнь коротают,
отдавшись сладкой дремоте?!
 
 
   А теперь наш рассказ пойдет о докладе, который был представлен императору Жэнь-цзуну о событиях в Чжэнчжоу. Государь лично прочитал доклад и обратился к гражданским и военным сановникам:
   — Нам сообщают, что в Чжэнчжоу колдуны убили правителя округа. Вам надлежит принять срочные меры к розыску и наказанию преступников.
   Едва он произнес эти слова, как вперед вышел главный придворный астролог[2] и доложил:
   — Нынче ночью в созвездии Двух Рыб появилась зловещая звезда. Ее появление предвещает смуту. Вам, государь, следовало бы издать указ о принятии необходимых мер.
   — Только что произошло убийство в Чжэнчжоу, а астролог уже докладывает о появлении зловещей звезды! — воскликнул расстроенный Жэнь-цзун. — Дело серьезное! Какие меры следует, по-вашему, принять?