Страница:
Что же касается радостей и утех молодых супругов, то мы о них не будем рассказывать...
Итак, прошло три дня, а на четвертый Святая тетушка снова пригласила Ван Цзэ для серьезного разговора.
— Время настало, благоприятный момент упускать нельзя, — сказала она. — Любовь к молодой жене не должна стать препятствием в великом деле!
— Возвращайтесь пока в город и ждите, — добавил Хромой. — А завтра мы с наставником Чжан Луанем придем в Бэйчжоу и поможем вам.
Ван Цзэ не прочь был остаться еще немного, но его торопили, кроме того, он сам боялся, как бы его трехдневное отсутствие не повлекло за собой неприятностей по службе. Поблагодарив Святую тетушку, он простился с Юнъэр и переоделся в свою старую одежду. Хромой вывел его из усадьбы, довел до леса и, указав на дорогу, велел идти дальше одному. Когда Ван Цзэ обернулся, Хромой уже исчез.
Сделав несколько шагов, Ван Цзэ, к великому удивлению, увидел, что находится у самых ворот Бэйчжоу.
«Странно! — подумал он. — В прошлый раз я добирался до усадьбы Святой тетушки целых полдня, а сейчас сделал какой-то десяток шагов и уже в городе... Видно, люди эти необычные и с их помощью я действительно приобрету славу!»
Было около полудня. Ван Цзэ вошел в город и направился прямо к окружному ямыню разузнать, что там делается. К нему бросился один из служителей.
— Начальник ряда Ван! Где вы так долго пропадали? Господин правитель округа очень недоволен вашей отлучкой.
Обеспокоенный Ван Цзэ поспешил в присутственный зал. Правитель округа его строго спросил:
— Ван Цзэ, где ты пропадал три дня?
— Ходил к родственникам в деревню, — соврал Ван Цзэ. — Думал вернуться в тот же день, да в дороге захворал и пролежал три дня. Вернулся только сейчас, а мне говорят, что вы меня вызывали. Я даже домой не заходил — прямо к вам...
— Ну, если был болен, взыскивать с тебя не буду, — смягчился правитель. — А спрашивал я о тебе вот по какому делу: пять дней тому назад я посылал тебя в лавку за шелком; так вот — моя жена этим шелком недовольна. Говорит, цвет не яркий, да и куски укороченные — словом, ей не годится. Возврати шелк торговцу и завтра же с ним рассчитайся. И не медли! Приближается свадьба моей дочери, надо успеть сшить ей свадебное платье...
По его знаку доверенный слуга принес из жилых покоев тринадцать штук шелка. Правитель велел Ван Цзэ пересчитать их. Тот поклонился, пересчитал куски и отнес их домой.
«Не везет же мне! — с досадой думал он. — Три дня прожил будто во сне, не успел вернуться, как этот хапуга уже привязался — даже чашки чая не дал выпить. Дочку-то он выдает замуж, а я здесь при чем? Сначала не хотел платить торговцу и заставлял меня брать для него в долг, а потом сам же и привередничает. Шелк весь помял, скомкал, а сейчас требует, чтобы я его обменял!..»
Ван Цзэ развернул смятую штуку шелка, чтобы свернуть ее поаккуратнее, и был поражен — большой кусок ткани оказался отрезанным! Проверил остальные штуки — то же самое. Решил измерить — оказалось, что в каждой штуке не хватает по пяти аршин.
«То, что шелка не хватает, это еще полбеды, — подумал он. — Но вот зачем было мять и портить остальное? Разве теперь торговец согласится обменять?! Да и как узнаешь, кто это сделал? Даже если кто-то из подчиненных — все равно не докажешь! Видно, придется докладывать самому!»
Встав на следующее утро пораньше, Ван Цзэ взял шелк и отправился в ямынь. Как только правитель округа вошел в присутственный зал, Ван Цзэ опустился перед ним на колени. Но правитель даже не дал ему слова сказать.
— Прекрасно, Ван Цзэ! Какой ты расторопный, я, право, не ожидал! Неужто обменял шелк?
— Ничего я не обменял, — уныло произнес Ван Цзэ. — Вчера мне дали не тот шелк, какой я приносил от торговца. Как я могу его обменять, если от каждой штуки кто-то отрезал по пять аршин?
— Я же вчера только говорил тебе — пересчитай и проверь! — рассердился правитель. — Обнаружил бы недостачу и сразу сказал бы!
— Вчера я пересчитал только штуки, а нехватку обнаружил дома, — осмелился возразить Ван Цзэ. — Хотел доложить вам, но время было позднее, и я не посмел вас тревожить. Решил это сделать сегодня.
— Вздор! — еще больше рассердился правитель. — Вчера ты сам все прощупал и пересчитал, а сегодня у тебя недостача?.. Делай, что приказано, не то накажу тебя батогами!..
Пришлось Ван Цзэ собрать шелк и вернуться домой. Только было он хотел войти в дом, как его вдруг остановили Цзо Хромой, Чжан Луань и Бу Цзи.
— Что вы несете? — спросили они.
— Одним словом не расскажешь... — вздохнул Ван Цзэ и поведал им о своих несчастьях.
— Все это мелочи! — воскликнул Хромой. — Я вам сейчас помогу!
Взяв шелк, Хромой сложил его в одну кучу, прикрыл сверху своей холщовой рубахой, пробормотал заклинание и воскликнул: «Живо!» И шелк тотчас сделался таким ярким, что глазам стало больно.
— Подождите немного, наставник, — попросил Хромого обрадованный Ван Цзэ. — Я сейчас отнесу шелк в ямынь, а потом мы с вами поговорим.
— Хорошо, мы вас подождем, — пообещали все трое.
Когда Ван Цзэ принес шелк в ямынь, правитель округа еще находился в присутственном зале. Яркий шелк ему, разумеется, понравился, он велел принять его и отнести во внутренние покои, а Ван Цзэ отпустил.
Возвратившись домой, Ван Цзэ извинился перед гостями:
— Простите, что заставил вас ждать! Мне, как хозяину, полагалось бы угостить вас чаем, но я живу один, и в доме у меня ничего нет. Так что позвольте пригласить вас в соседний трактир — выпьем немного вина.
— С большим удовольствием, — обрадовался Хромой, — за встречу обязательно надо выпить!
— Сегодня день у меня свободный, шелк я отнес, так что можно теперь не спешить, — сказал Ван Цзэ.
Они отправились в трактир и сели у окна. Только они принялись пить и закусывать, как вдруг увидели, что мимо трактира проходит отряд воинов со знаменами.
— Куда это они? — удивился Ван Цзэ. — Ведь сегодня нет никаких учений.
— А вы бы вышли да разузнали, в чем дело, — предложил Хромой.
Ван Цзэ вышел из трактира. Воины узнали его и дружно приветствовали.
— Куда вы ходили? — спросил их Ван Цзэ.
— Ах, начальник ряда, одно горе нам от правителя округа! — отвечали воины. — Три месяца мы несли службу, а сейчас он отказывается выдать нам деньги и рис хотя бы за месяц. Мы пошли в войсковую житницу просить риса, так смотритель нас прогнал.
— Как же так?! — возмутился Ван Цзэ.
— Если и завтра нам ничего не выдадут, поднимем бунт! — заявил комендант лагеря.
Воины ушли, а Ван Цзэ вернулся в трактир и передал Хромому свой разговор с комендантом лагеря.
— Скорее догоните их и верните обратно, — сказал Хромой. — Выдайте всем месячное жалованье, и сердца воинов склонятся на вашу сторону.
— Вы шутите, наставник! — пожал плечами Ван Цзэ. — Откуда мне взять столько денег и риса?
— Вы только их верните, а об остальном позабочусь я сам, — сказал Хромой.
Ван Цзэ догнал коменданта лагеря и попросил его привести к нему воинов для получения жалованья. Обрадованные воины поспешили к дому Ван Цзэ, а когда вошли, то увидели посреди двора огромную гору риса. Ван Цзэ и сам был поражен и никак не мог понять, откуда взялся этот рис! Между тем Хромой сделал ему знак молчать и сам обратился к воинам:
— Берите риса столько, сколько сможете унести. Только не шумите!
Воины по очереди подходили, набирали кто сколько хотел.
«Риса здесь не больше ста даней[1], а воинов целых шесть тысяч, — подумал Ван Цзэ. — Хватит ли на всех?»
— Не беспокойтесь, хватит, — заверил его Хромой.
С полудня и до самого вечера люди носили рис, унесли больше десяти тысяч даней, а рис еще оставался. Уходя, комендант и воины горячо благодарили Ван Цзэ.
— Начальник Ван! — обратился к нему Хромой. — Уж если мы начали дело, надо делать все сразу, а не откладывать на потом! Ночь нынче будет ясная, пусть комендант в лагере объявит, чтобы воины шли за деньгами.
Когда комендант услышал об этом, он словно на крыльях понесся сообщать воинам радостную весть.
— Рис вы нашли, а денег где возьмете? — спросил Ван Цзэ.
— И деньги найдутся! — сказал Хромой.
— Некогда я оставил в храме покровителя города Бопина[2] тысячу связок монет на хранение, — вмешался в разговор Чжан Луань. — Сейчас они лежат у вас под кроватью.
Ван Цзе заглянул под кровать — там все было забито деньгами. Из-под кровати торчал конец веревочки, на которую нанизывают монеты, а второй ее конец, казалось, уходил под землю. Ван Цзэ ухватился за нее рукой и потянул на себя. На веревочке были нанизаны новенькие монеты казенной чеканки. Долго тянул он веревочку, даже устал, а она все не кончалась. Наконец он опустил руку и тут же застыл в изумлении: на конце веревочки вместо монеты был нанизан хэшан в огненно-красной кашье и с золотыми серьгами в ушах! Перепуганный Ван Цзэ бросился вон из комнаты. Хэшан только рассмеялся:
— Не сердись, начальник Ван, что я так поздно явился!
Чжан Луань и Хромой узнали хэшана Шарика.
— Это наставник Шарик, — успокоили они Ван Цзэ, — он тоже пришел вам помочь.
— Неужто тот самый, который в Кайфыне доставил столько хлопот правителю Бао Чжэну?! — воскликнул Ван Цзэ.
— Он самый! — подтвердил Хромой.
Ван Цзэ успокоился и почтительно поклонился хэшану.
— В прошлом году мне удалось выманить у начальника военной палаты Добряка Вана три тысячи связок монет, которые я вручаю вам для раздачи воинам, — сказал он Ван Цзэ.
— Теперь у нас уже есть четыре тысячи связок, а воинов шесть тысяч человек, — сказал Хромой. — Где взять недостающие две тысячи?
— Могу добавить еще три тысячи, — предложил Чжан Луань.
— Не беспокойтесь, наставник Чжан, — оборвал его Бу Цзи. — Я уже сам обо всем позаботился.
Они вместе прошли во внутреннюю комнату, вынесли оттуда деньги и кучами по тысяче связок в каждой разложили на полу.
Между тем у ворот уже стояли воины. Ван Цзэ приказал им входить по очереди и брать по одной связке.
К полуночи все деньги были розданы. Счастливые воины хвалили своим близким Ван Цзэ:
— Какой щедрый человек! Безвозмездно раздал свои деньги и рис!..
Тем временем Хромой и остальные простились с Ван Цзэ и ушли, пообещав явиться снова на следующий день. А следующий день был у Ван Цзэ как раз днем дежурства. Встав рано поутру, он явился в ямынь и стал дожидаться прибытия правителя округа.
Следует сказать, что правитель отличался жадностью необыкновенной и о деньгах думал больше, чем о делах служебных...
Как только правитель вошел в присутственный зал, Ван Цзэ поклонился и спросил:
— Какие будут распоряжения, господин?
— Ван Цзэ, я слышал, что ты настолько богат, что уплатил жалованье всему моему войску! — усмехнулся тот. — Почему не доложил мне? Я бы сам это сделал...
Ван Цзэ растерялся, не зная, что отвечать, как вдруг к ступеням крыльца подбежали двое и упали на колени:
— Господин, беда! Из житницы пропал рис! Замки и печати целы, а риса нет!.. — докладывал первый.
— Господин, из кладовых исчезло две тысячи связок монет! — докладывал второй.
Правитель округа был поражен. Не зная о том, что это дело рук Хромого и Бу Цзи, он уставился на Ван Цзэ:
— Все ясно! Это ты с помощью колдовства похитил деньги и рис и роздал их!
Ван Цзэ не знал, как оправдаться. Тем временем правитель кликнул тюремщиков, велел надеть на провинившегося кангу и отправить в тюрьму для допроса...
Если хотите знать, какие события произошли после этого, прочтите следующую главу.
Глава тридцать третья
А сейчас наш рассказ пойдет о некоем правителе области, прозванном за свою честность правителем одной монеты. Настоящее имя его было Лю Чун, жил он во времена правления ханьского императора Хуан-ди[1], и в его честь в селении Цяньцинчжэнь в Шаосине был воздвигнут храм. Вначале он занимал должность правителя Гуйцзи[2], потом получил повышение. Когда он уезжал на новое место службы, благодарные люди собрались проводить его, и каждый преподнес ему в дар сто монет. Растроганный Лю Чун отказался принять подношения и принял от каждого только по одной монете.
Вот какие были чиновники в старые времена! Не то что теперь, когда все только и мечтают, как бы нахватать побольше! Одни подносят деньги начальству и получают за это должность повыше. Другие стараются побольше нажить, чтобы не бедствовать, если их прогонят со службы, да и потомкам кое-что оставить в наследство. А что народ их осыпает проклятиями, до этого им и дела нет!..
Обычно бывает так. Служит, скажем, честный чиновник, однако поддержкой начальства не пользуется, и его при первом же удобном случае увольняют. Возвращается он на родину, все ему сочувствуют, ахают, а семье его приходится жить впроголодь, родные ропщут. И пусть в это время правит самый просвещенный государь, разве ему углядеть за всеми безобразиями, которые творятся в государстве? А коли так, то разве не выгодно всем чиновникам быть хапугами и взяточниками?! Неужели проклятия десятков тысяч людей не приносят никакой пользы? Приносят, конечно, но не всегда. Бывает, что самому взяточнику не удается воспользоваться накопленным богатством, им пользуются дети и внуки, которые, по своему неразумению, все пускают по ветру. Делается это по велению судьбы, в наказание злодея, вот только люди этого не подозревают.
Бывает и по-иному. При дворе считают, что по всей Поднебесной царят мир и счастье, а тут вдруг начинается смута. Вот и возникают вновь разговоры о лихоимцах и казнокрадах.
В предыдущей главе мы рассказали о жадном бэйчжоуском правителе Чжан Дэ. Не будь он таким алчным, не случилось бы в государстве великое бедствие. Но, как видно, жадность омрачает ум лихоимцев...
А теперь вернемся к правителю округа. Когда он узнал, что из житниц и кладовой исчезли рис и деньги, он в ярости повелел надеть на Ван Цзэ кангу и увести его в тюрьму. Следователь Ван Цзян, которому было поручено вести дело, сразу же приступил к допросу.
— Отвечай, Ван Цзэ, откуда ты взял деньги и рис на шесть тысяч человек? — начал он. — Может, похитил из казны?
Ван Цзэ вначале отпирался, но потом, не вытерпев побоев, вынужден был признаться:
— Вчера я не был занят в присутствии, сидел дома, вдруг вижу, мимо ворот идут воины из лагеря — говорят, намерены требовать жалованье за три месяца, а если не получат — взбунтуются. Потом появились какие-то четверо, я их не знаю; не спросив у меня, созвали воинов ко мне в дом и начали раздавать им деньги и рис. Кто они, я так и не узнал.
— Как же ты позволил неизвестным людям войти в дом и творить, что им вздумается? — грозно спросил следователь.
По его знаку тюремщики повалили Ван Цзэ и снова принялись бить. Ван Цзэ вновь не выдержал побоев и признался, что из четырех людей, явившихся к нему, одного звали Чжан Луань, второго — Бу Цзи, третьего — Хромой наставник Цзо Чу, а четвертого — хэшан Шарик или же хэшан Яйцо.
Прочитав показания Ван Цзэ, следователь задумался:
«Бу Цзи и Чжан Луань убили правителя округа Чжэнчжоу, после чего скрылись. Хэшан Шарик выманил у начальника военной палаты Вана три тысячи связок монет, извел Бао Чжэна и до сих пор все не пойман. Не взяты и первые двое, несмотря на указ о их поимке, разосланный по всей империи. Правда, в нем ничего не сказано о Хромом, но и так ясно, что это за птица. И вот они все зачем-то собрались в Бэйчжоу. Да, видно, тут дело серьезное».
Дав Ван Цзэ подписать показания, он снова отправил его в тюрьму, а сам поспешил с докладом к правителю округа. Выслушав доклад и представив возможные последствия, правитель округа побледнел от страха. «Хорошо бы, конечно, сразу изловить и уничтожить всю колдовскую шайку, но ведь с такими волшебниками не только не справишься, но еще и беду на себя накличешь. Замять дело тоже невозможно — как объяснишь потом пропажу денег и риса? А объяснишь — значит, признаешь, что Ван Цзэ щедрее тебя. Тронь его — он призовет на помощь своих колдунов! Да и войско встанет на его защиту, попробуй тогда удержаться у власти...»
Долго правитель округа ломал себе голову, как выйти из создавшегося положения, и не находил его. В конце концов пришлось издать приказ:
Между тем по всему городу, в чайных и трактирах, на базаре и в лавках только и было разговоров, как Ван Цзэ одарил деньгами и рисом воинов и их семьи и как правитель округа бросил его за это в тюрьму. Правителя округа все стали называть не иначе как злодеем и мерзавцем, чуждым справедливости. Царило возбуждение и среди воинов в лагерях. Именно в это время перед ними появился Хромой.
— Почтенные воины! Слушайте меня! Начальник ряда Ван в своем доме роздал вам собственные деньги и рис. А правитель округа, припрятав весь рис из казенных житниц и деньги из кладовой, теперь обвиняет начальника ряда Вана в воровстве! Он даже распорядился отнять у вас рис и деньги и вернуть в казну. А что вы будете возвращать? Ведь рис вы наверняка съели, а деньги израсходовали?..
— Эти деньги и рис не казенные! Вот уже три месяца, как нам не платят жалованья! Мы будем требовать свое, а если не дадут, бунт поднимем!
— Начальник ряда Ван выручил вас, а сейчас сам за это страдает, терпит побои, жизнь его в опасности! — продолжал Хромой. — Неужели вы не отплатите добром за добро и не спасете его?!
— Мы бы рады, да маловато силенок, — отвечали ему. — Кто поведет нас?
— Вы правы, почтенные воины! — согласился Хромой. — Ну, а если я поведу?
Люди смотрели на Хромого и молчали — какой прок от такого коротышки, да еще хромого; как бы сам не угодил в тюрьму! Нет, с таким ничего не добьешься...
— Что же вы молчите? — спросил их Хромой, — Или презираете меня за мой маленький рост? Думаете, раз мал — стало быть, слаб и немощен?! Ну-ка, смотрите!
Не успел он пробормотать заклинание, как изумленные воины увидели на его месте саженного роста богатыря с двумя огромными мечами в руках. Глаза его сверкали, как фонари. Все принялись ему кланяться:
— Простите нас! Как говорится, глаза есть, а гору Тайшань не разглядели!
— Вы и в самом доле — дух небесный! Теперь ясно, кто помог начальнику ряда Вану одарить сразу шесть тысяч человек!
Когда, кончив кланяться, люди подняли головы, перед ними опять стоял хромой коротышка.
— Итак, отбросьте сомненья! — призывал Хромой. — Само Небо послало меня спасти вас от грозящих бедствий. Решайте же не медля, готовы вы мне повиноваться или нет!
Не успел он договорить, как из толпы воинов выбежали два учителя боя на копьях и дубинках и крикнули:
— Начальник Ван добрый человек, и мы должны его спасти! Кто с нами не пойдет, с теми мы будем биться насмерть!
— Все идем! — дружно зашумели воины.
— Редко встретишь таких благородных и отзывчивых людей! — сказал Хромой. — Прошу вас привести в порядок оружие и приготовиться к выступлению. А пока я сам попытаюсь наказать бэйчжоуского правителя и освободить начальника ряда Вана. И помните, если Ван Цзэ при вашей поддержке станет повелителем Бэйчжоу, наградой вам будет богатая и счастливая жизнь!
— Мы поддержим его! — обещали воины.
Хромой тотчас покинул лагерь и, петляя по задворкам, направился в окружной ямынь. Тем временем правитель округа, как обычно, находился в присутственном зале и, восседая в своем кресле, покрытом тигровой шкурой, отдавал распоряжения. Воспользовавшись своим умением превращения в невидимку, Хромой незаметно проник в зал и встал за его спиной. Немного погодя он слегка дунул на спинку кресла. И тут же правитель округа полетел со своего возвышения на пол. Приближенные поспешно бросились к нему и помогли встать.
— Замените кресло, видно, ножка подгнила и сломалась, — только и сказал он.
«Ты меня еще не знаешь, старый мошенник! — усмехнулся Хромой. — Погоди, я тебе устрою шутку похлеще!»
Между тем люди принесли новое кресло, положили на него мягкую подушку и прикрыли тигровой шкурой. Но едва правитель уселся, как Хромой легонько хлопнул его по шелковой шапке. Шапка слетела с головы и покатилась к выходу. Никто из стоявших рядом даже не обратил на это внимание — всем показалось, будто из рукава правителя вылетел голубь.
— Живо подайте мне шапку! — крикнул правитель.
Только тогда люди поняли, что это был не голубь, и бросились поднимать шапку. Однако Хромой опередил их — первым подхватил шапку и стал у всех на виду ее мять и приговаривать:
— Господин правитель округа, ты только что потерял шапку, но скоро потеряешь и голову! А возьмет ее наставник Хромой — Цзо Чу!
Как только присутствующие услышали имя Хромого, поднялся переполох:
— Это же преступник, которого велено схватить! Сам пришел и просится в кангу!..
Правитель округа пришел в себя, поглядел на стоявшего перед ним плюгавенького человечка и с недоверием спросил:
— Так ты и есть наставник Хромой?
— Вот, гляди! — Хромой хлопнул себя по ноге. — Или думаешь, нога не настоящая?
— Как же ты смел сюда явиться? Ведь я приказал поймать тебя и отрубить голову!
— Вот я и пришел покаяться и попросить прощения, — отвечал Хромой.
Насмешливый тон Хромого рассердил правителя, и он приказал приближенным схватить колдуна, надеть на него кангу, отправить в судебную тюрьму, учинить строгий допрос и представить Ван Цзэ для опознания.
Хромой, не сопротивляясь, дал надеть на себя кангу, и его доставили, куда было приказано. Из тюрьмы привели Ван Цзэ. При виде Хромого тот с удивлением воскликнул:
— Наставник, зачем вы здесь?
— Зачем? — улыбнулся Хромой. — Затем, чтобы вас спасти!
Тем временем начальник судебного приказа Ван Цзян занял свое место и приступил к допросу:
— Ну, молодчики, рассказывайте, как ограбили окружную казну и похитили рис из житницы!
— Господин следователь, все дело в глупости правителя вашего округа! — первым начал Хромой. — Отказавшись выдать своим воинам жалованье, он вызвал у них недовольство, довел дело чуть ли не до бунта, а теперь сетует! Чтобы предотвратить беспорядки, я роздал воинам свои деньги, а вместо благодарности меня же хватают! Где же справедливость?
Ван Цзян пришел в ярость и, кликнув служителей, приказал им бить Хромого батогами, И тут произошло невероятное: каждый удар по спине преступника тотчас отзывался на спинах исполняющих. Служители только и знали, что вопили от боли, а Хромой по-прежнему оставался невозмутимым. Вконец измучившись, служители побросали батоги.
Ван Цзян не поверил, подхватил батог и обрушил на спину Хромого. И тут же с воплем, будто его ужалили, схватился за голову и бросился бежать. Хромой расхохотался, прочитал заклинание и воскликнул: «Живо!» Тотчас на нем и на Ван Цзэ расползлись веревки, словно сгнившие перья зеленого лука, а канги распались и свалились с шеи.
— А этот молодчик и в самом деле колдун! — воскликнул перепуганный Ван Цзян, приказал всем служителям дружно навалиться на Хромого и связать его. Но Хромой только указал на них пальцем, и у служителей будто ноги приросли к полу — никто не мог сделать ни шагу.
Между тем Хромой и Ван Цзэ направились в присутственный зал ямыня, где в это время находился правитель округа. Восседая в своем кресле, покрытом тигровой шкурой, тот подсчитывал оставшиеся в окружной казне деньги и провиант.
— Правитель Чжан! — воскликнул Хромой. — Ты грабил народ Бэйчжоу, и сегодня наступил час расплаты! Пусть же меня накажет Небо, если я не уничтожу тебя!
Итак, прошло три дня, а на четвертый Святая тетушка снова пригласила Ван Цзэ для серьезного разговора.
— Время настало, благоприятный момент упускать нельзя, — сказала она. — Любовь к молодой жене не должна стать препятствием в великом деле!
— Возвращайтесь пока в город и ждите, — добавил Хромой. — А завтра мы с наставником Чжан Луанем придем в Бэйчжоу и поможем вам.
Ван Цзэ не прочь был остаться еще немного, но его торопили, кроме того, он сам боялся, как бы его трехдневное отсутствие не повлекло за собой неприятностей по службе. Поблагодарив Святую тетушку, он простился с Юнъэр и переоделся в свою старую одежду. Хромой вывел его из усадьбы, довел до леса и, указав на дорогу, велел идти дальше одному. Когда Ван Цзэ обернулся, Хромой уже исчез.
Сделав несколько шагов, Ван Цзэ, к великому удивлению, увидел, что находится у самых ворот Бэйчжоу.
«Странно! — подумал он. — В прошлый раз я добирался до усадьбы Святой тетушки целых полдня, а сейчас сделал какой-то десяток шагов и уже в городе... Видно, люди эти необычные и с их помощью я действительно приобрету славу!»
Было около полудня. Ван Цзэ вошел в город и направился прямо к окружному ямыню разузнать, что там делается. К нему бросился один из служителей.
— Начальник ряда Ван! Где вы так долго пропадали? Господин правитель округа очень недоволен вашей отлучкой.
Обеспокоенный Ван Цзэ поспешил в присутственный зал. Правитель округа его строго спросил:
— Ван Цзэ, где ты пропадал три дня?
— Ходил к родственникам в деревню, — соврал Ван Цзэ. — Думал вернуться в тот же день, да в дороге захворал и пролежал три дня. Вернулся только сейчас, а мне говорят, что вы меня вызывали. Я даже домой не заходил — прямо к вам...
— Ну, если был болен, взыскивать с тебя не буду, — смягчился правитель. — А спрашивал я о тебе вот по какому делу: пять дней тому назад я посылал тебя в лавку за шелком; так вот — моя жена этим шелком недовольна. Говорит, цвет не яркий, да и куски укороченные — словом, ей не годится. Возврати шелк торговцу и завтра же с ним рассчитайся. И не медли! Приближается свадьба моей дочери, надо успеть сшить ей свадебное платье...
По его знаку доверенный слуга принес из жилых покоев тринадцать штук шелка. Правитель велел Ван Цзэ пересчитать их. Тот поклонился, пересчитал куски и отнес их домой.
«Не везет же мне! — с досадой думал он. — Три дня прожил будто во сне, не успел вернуться, как этот хапуга уже привязался — даже чашки чая не дал выпить. Дочку-то он выдает замуж, а я здесь при чем? Сначала не хотел платить торговцу и заставлял меня брать для него в долг, а потом сам же и привередничает. Шелк весь помял, скомкал, а сейчас требует, чтобы я его обменял!..»
Ван Цзэ развернул смятую штуку шелка, чтобы свернуть ее поаккуратнее, и был поражен — большой кусок ткани оказался отрезанным! Проверил остальные штуки — то же самое. Решил измерить — оказалось, что в каждой штуке не хватает по пяти аршин.
«То, что шелка не хватает, это еще полбеды, — подумал он. — Но вот зачем было мять и портить остальное? Разве теперь торговец согласится обменять?! Да и как узнаешь, кто это сделал? Даже если кто-то из подчиненных — все равно не докажешь! Видно, придется докладывать самому!»
Встав на следующее утро пораньше, Ван Цзэ взял шелк и отправился в ямынь. Как только правитель округа вошел в присутственный зал, Ван Цзэ опустился перед ним на колени. Но правитель даже не дал ему слова сказать.
— Прекрасно, Ван Цзэ! Какой ты расторопный, я, право, не ожидал! Неужто обменял шелк?
— Ничего я не обменял, — уныло произнес Ван Цзэ. — Вчера мне дали не тот шелк, какой я приносил от торговца. Как я могу его обменять, если от каждой штуки кто-то отрезал по пять аршин?
— Я же вчера только говорил тебе — пересчитай и проверь! — рассердился правитель. — Обнаружил бы недостачу и сразу сказал бы!
— Вчера я пересчитал только штуки, а нехватку обнаружил дома, — осмелился возразить Ван Цзэ. — Хотел доложить вам, но время было позднее, и я не посмел вас тревожить. Решил это сделать сегодня.
— Вздор! — еще больше рассердился правитель. — Вчера ты сам все прощупал и пересчитал, а сегодня у тебя недостача?.. Делай, что приказано, не то накажу тебя батогами!..
Пришлось Ван Цзэ собрать шелк и вернуться домой. Только было он хотел войти в дом, как его вдруг остановили Цзо Хромой, Чжан Луань и Бу Цзи.
— Что вы несете? — спросили они.
— Одним словом не расскажешь... — вздохнул Ван Цзэ и поведал им о своих несчастьях.
— Все это мелочи! — воскликнул Хромой. — Я вам сейчас помогу!
Взяв шелк, Хромой сложил его в одну кучу, прикрыл сверху своей холщовой рубахой, пробормотал заклинание и воскликнул: «Живо!» И шелк тотчас сделался таким ярким, что глазам стало больно.
— Подождите немного, наставник, — попросил Хромого обрадованный Ван Цзэ. — Я сейчас отнесу шелк в ямынь, а потом мы с вами поговорим.
— Хорошо, мы вас подождем, — пообещали все трое.
Когда Ван Цзэ принес шелк в ямынь, правитель округа еще находился в присутственном зале. Яркий шелк ему, разумеется, понравился, он велел принять его и отнести во внутренние покои, а Ван Цзэ отпустил.
Возвратившись домой, Ван Цзэ извинился перед гостями:
— Простите, что заставил вас ждать! Мне, как хозяину, полагалось бы угостить вас чаем, но я живу один, и в доме у меня ничего нет. Так что позвольте пригласить вас в соседний трактир — выпьем немного вина.
— С большим удовольствием, — обрадовался Хромой, — за встречу обязательно надо выпить!
— Сегодня день у меня свободный, шелк я отнес, так что можно теперь не спешить, — сказал Ван Цзэ.
Они отправились в трактир и сели у окна. Только они принялись пить и закусывать, как вдруг увидели, что мимо трактира проходит отряд воинов со знаменами.
— Куда это они? — удивился Ван Цзэ. — Ведь сегодня нет никаких учений.
— А вы бы вышли да разузнали, в чем дело, — предложил Хромой.
Ван Цзэ вышел из трактира. Воины узнали его и дружно приветствовали.
— Куда вы ходили? — спросил их Ван Цзэ.
— Ах, начальник ряда, одно горе нам от правителя округа! — отвечали воины. — Три месяца мы несли службу, а сейчас он отказывается выдать нам деньги и рис хотя бы за месяц. Мы пошли в войсковую житницу просить риса, так смотритель нас прогнал.
— Как же так?! — возмутился Ван Цзэ.
— Если и завтра нам ничего не выдадут, поднимем бунт! — заявил комендант лагеря.
Воины ушли, а Ван Цзэ вернулся в трактир и передал Хромому свой разговор с комендантом лагеря.
— Скорее догоните их и верните обратно, — сказал Хромой. — Выдайте всем месячное жалованье, и сердца воинов склонятся на вашу сторону.
— Вы шутите, наставник! — пожал плечами Ван Цзэ. — Откуда мне взять столько денег и риса?
— Вы только их верните, а об остальном позабочусь я сам, — сказал Хромой.
Ван Цзэ догнал коменданта лагеря и попросил его привести к нему воинов для получения жалованья. Обрадованные воины поспешили к дому Ван Цзэ, а когда вошли, то увидели посреди двора огромную гору риса. Ван Цзэ и сам был поражен и никак не мог понять, откуда взялся этот рис! Между тем Хромой сделал ему знак молчать и сам обратился к воинам:
— Берите риса столько, сколько сможете унести. Только не шумите!
Воины по очереди подходили, набирали кто сколько хотел.
«Риса здесь не больше ста даней[1], а воинов целых шесть тысяч, — подумал Ван Цзэ. — Хватит ли на всех?»
— Не беспокойтесь, хватит, — заверил его Хромой.
С полудня и до самого вечера люди носили рис, унесли больше десяти тысяч даней, а рис еще оставался. Уходя, комендант и воины горячо благодарили Ван Цзэ.
— Начальник Ван! — обратился к нему Хромой. — Уж если мы начали дело, надо делать все сразу, а не откладывать на потом! Ночь нынче будет ясная, пусть комендант в лагере объявит, чтобы воины шли за деньгами.
Когда комендант услышал об этом, он словно на крыльях понесся сообщать воинам радостную весть.
— Рис вы нашли, а денег где возьмете? — спросил Ван Цзэ.
— И деньги найдутся! — сказал Хромой.
— Некогда я оставил в храме покровителя города Бопина[2] тысячу связок монет на хранение, — вмешался в разговор Чжан Луань. — Сейчас они лежат у вас под кроватью.
Ван Цзе заглянул под кровать — там все было забито деньгами. Из-под кровати торчал конец веревочки, на которую нанизывают монеты, а второй ее конец, казалось, уходил под землю. Ван Цзэ ухватился за нее рукой и потянул на себя. На веревочке были нанизаны новенькие монеты казенной чеканки. Долго тянул он веревочку, даже устал, а она все не кончалась. Наконец он опустил руку и тут же застыл в изумлении: на конце веревочки вместо монеты был нанизан хэшан в огненно-красной кашье и с золотыми серьгами в ушах! Перепуганный Ван Цзэ бросился вон из комнаты. Хэшан только рассмеялся:
— Не сердись, начальник Ван, что я так поздно явился!
Чжан Луань и Хромой узнали хэшана Шарика.
— Это наставник Шарик, — успокоили они Ван Цзэ, — он тоже пришел вам помочь.
— Неужто тот самый, который в Кайфыне доставил столько хлопот правителю Бао Чжэну?! — воскликнул Ван Цзэ.
— Он самый! — подтвердил Хромой.
Ван Цзэ успокоился и почтительно поклонился хэшану.
— В прошлом году мне удалось выманить у начальника военной палаты Добряка Вана три тысячи связок монет, которые я вручаю вам для раздачи воинам, — сказал он Ван Цзэ.
— Теперь у нас уже есть четыре тысячи связок, а воинов шесть тысяч человек, — сказал Хромой. — Где взять недостающие две тысячи?
— Могу добавить еще три тысячи, — предложил Чжан Луань.
— Не беспокойтесь, наставник Чжан, — оборвал его Бу Цзи. — Я уже сам обо всем позаботился.
Они вместе прошли во внутреннюю комнату, вынесли оттуда деньги и кучами по тысяче связок в каждой разложили на полу.
Между тем у ворот уже стояли воины. Ван Цзэ приказал им входить по очереди и брать по одной связке.
К полуночи все деньги были розданы. Счастливые воины хвалили своим близким Ван Цзэ:
— Какой щедрый человек! Безвозмездно раздал свои деньги и рис!..
Тем временем Хромой и остальные простились с Ван Цзэ и ушли, пообещав явиться снова на следующий день. А следующий день был у Ван Цзэ как раз днем дежурства. Встав рано поутру, он явился в ямынь и стал дожидаться прибытия правителя округа.
Следует сказать, что правитель отличался жадностью необыкновенной и о деньгах думал больше, чем о делах служебных...
Как только правитель вошел в присутственный зал, Ван Цзэ поклонился и спросил:
— Какие будут распоряжения, господин?
— Ван Цзэ, я слышал, что ты настолько богат, что уплатил жалованье всему моему войску! — усмехнулся тот. — Почему не доложил мне? Я бы сам это сделал...
Ван Цзэ растерялся, не зная, что отвечать, как вдруг к ступеням крыльца подбежали двое и упали на колени:
— Господин, беда! Из житницы пропал рис! Замки и печати целы, а риса нет!.. — докладывал первый.
— Господин, из кладовых исчезло две тысячи связок монет! — докладывал второй.
Правитель округа был поражен. Не зная о том, что это дело рук Хромого и Бу Цзи, он уставился на Ван Цзэ:
— Все ясно! Это ты с помощью колдовства похитил деньги и рис и роздал их!
Ван Цзэ не знал, как оправдаться. Тем временем правитель кликнул тюремщиков, велел надеть на провинившегося кангу и отправить в тюрьму для допроса...
Если хотите знать, какие события произошли после этого, прочтите следующую главу.
Глава тридцать третья
Хромой Цзо проявляет свои способности и наводит страх на людей. Ван Цзэ собирает единомышленников и мстит за обиды
Чистое имя Лю Чуна помнят
и юные, и старики;
До сих пор поминальный храм
высится у реки.
Нынче тех, кто задумал служить,
не волнуют слава и честь,
Жаждут одну науку постичь —
как бы богатство обресть.
А сейчас наш рассказ пойдет о некоем правителе области, прозванном за свою честность правителем одной монеты. Настоящее имя его было Лю Чун, жил он во времена правления ханьского императора Хуан-ди[1], и в его честь в селении Цяньцинчжэнь в Шаосине был воздвигнут храм. Вначале он занимал должность правителя Гуйцзи[2], потом получил повышение. Когда он уезжал на новое место службы, благодарные люди собрались проводить его, и каждый преподнес ему в дар сто монет. Растроганный Лю Чун отказался принять подношения и принял от каждого только по одной монете.
Вот какие были чиновники в старые времена! Не то что теперь, когда все только и мечтают, как бы нахватать побольше! Одни подносят деньги начальству и получают за это должность повыше. Другие стараются побольше нажить, чтобы не бедствовать, если их прогонят со службы, да и потомкам кое-что оставить в наследство. А что народ их осыпает проклятиями, до этого им и дела нет!..
Обычно бывает так. Служит, скажем, честный чиновник, однако поддержкой начальства не пользуется, и его при первом же удобном случае увольняют. Возвращается он на родину, все ему сочувствуют, ахают, а семье его приходится жить впроголодь, родные ропщут. И пусть в это время правит самый просвещенный государь, разве ему углядеть за всеми безобразиями, которые творятся в государстве? А коли так, то разве не выгодно всем чиновникам быть хапугами и взяточниками?! Неужели проклятия десятков тысяч людей не приносят никакой пользы? Приносят, конечно, но не всегда. Бывает, что самому взяточнику не удается воспользоваться накопленным богатством, им пользуются дети и внуки, которые, по своему неразумению, все пускают по ветру. Делается это по велению судьбы, в наказание злодея, вот только люди этого не подозревают.
Бывает и по-иному. При дворе считают, что по всей Поднебесной царят мир и счастье, а тут вдруг начинается смута. Вот и возникают вновь разговоры о лихоимцах и казнокрадах.
В предыдущей главе мы рассказали о жадном бэйчжоуском правителе Чжан Дэ. Не будь он таким алчным, не случилось бы в государстве великое бедствие. Но, как видно, жадность омрачает ум лихоимцев...
А теперь вернемся к правителю округа. Когда он узнал, что из житниц и кладовой исчезли рис и деньги, он в ярости повелел надеть на Ван Цзэ кангу и увести его в тюрьму. Следователь Ван Цзян, которому было поручено вести дело, сразу же приступил к допросу.
— Отвечай, Ван Цзэ, откуда ты взял деньги и рис на шесть тысяч человек? — начал он. — Может, похитил из казны?
Ван Цзэ вначале отпирался, но потом, не вытерпев побоев, вынужден был признаться:
— Вчера я не был занят в присутствии, сидел дома, вдруг вижу, мимо ворот идут воины из лагеря — говорят, намерены требовать жалованье за три месяца, а если не получат — взбунтуются. Потом появились какие-то четверо, я их не знаю; не спросив у меня, созвали воинов ко мне в дом и начали раздавать им деньги и рис. Кто они, я так и не узнал.
— Как же ты позволил неизвестным людям войти в дом и творить, что им вздумается? — грозно спросил следователь.
По его знаку тюремщики повалили Ван Цзэ и снова принялись бить. Ван Цзэ вновь не выдержал побоев и признался, что из четырех людей, явившихся к нему, одного звали Чжан Луань, второго — Бу Цзи, третьего — Хромой наставник Цзо Чу, а четвертого — хэшан Шарик или же хэшан Яйцо.
Прочитав показания Ван Цзэ, следователь задумался:
«Бу Цзи и Чжан Луань убили правителя округа Чжэнчжоу, после чего скрылись. Хэшан Шарик выманил у начальника военной палаты Вана три тысячи связок монет, извел Бао Чжэна и до сих пор все не пойман. Не взяты и первые двое, несмотря на указ о их поимке, разосланный по всей империи. Правда, в нем ничего не сказано о Хромом, но и так ясно, что это за птица. И вот они все зачем-то собрались в Бэйчжоу. Да, видно, тут дело серьезное».
Дав Ван Цзэ подписать показания, он снова отправил его в тюрьму, а сам поспешил с докладом к правителю округа. Выслушав доклад и представив возможные последствия, правитель округа побледнел от страха. «Хорошо бы, конечно, сразу изловить и уничтожить всю колдовскую шайку, но ведь с такими волшебниками не только не справишься, но еще и беду на себя накличешь. Замять дело тоже невозможно — как объяснишь потом пропажу денег и риса? А объяснишь — значит, признаешь, что Ван Цзэ щедрее тебя. Тронь его — он призовет на помощь своих колдунов! Да и войско встанет на его защиту, попробуй тогда удержаться у власти...»
Долго правитель округа ломал себе голову, как выйти из создавшегося положения, и не находил его. В конце концов пришлось издать приказ:
«Правитель округа Чжан такой-то.Приказ тотчас был размножен и вывешен на всех городских воротах, у входа в ямынь и в наиболее людных местах за пределами города. А о том, что во все концы были разосланы сыщики с повелением хватать всех подозрительных, и говорить незачем.
Приказ о поимке:
Из показаний начальника ряда Ван Цзэ явствует, что его соучастниками в ограблении казенных житниц и кладовых были колдун Чжан Луань и трое других преступников, давно разыскиваемых за преступления, совершенные прежде. Тот, кто изловит злодеев, получит в награду тысячу связок монет. Кто знает об их местонахождении и не донесет властям, будет сурово наказан.
Объявляем приметы преступников:
Чжан Луань — обычно странствует в обличье даоса, носит красный халат с черной оторочкой и железную даосскую шапку.
Бу Цзи — наряжается торговцем.
Цзо Чу, или наставник Хромой, — хромает на одну ногу, носит грубую холщовую рубаху, на голове — рваная повязка.
Наставник Яйцо, он же хэшан Шарик — носит огненно-красную кашью, в ушах золотые серьги.
Приказ издан в году таком-то, месяце таком-то, числа такого-то».
Между тем по всему городу, в чайных и трактирах, на базаре и в лавках только и было разговоров, как Ван Цзэ одарил деньгами и рисом воинов и их семьи и как правитель округа бросил его за это в тюрьму. Правителя округа все стали называть не иначе как злодеем и мерзавцем, чуждым справедливости. Царило возбуждение и среди воинов в лагерях. Именно в это время перед ними появился Хромой.
— Почтенные воины! Слушайте меня! Начальник ряда Ван в своем доме роздал вам собственные деньги и рис. А правитель округа, припрятав весь рис из казенных житниц и деньги из кладовой, теперь обвиняет начальника ряда Вана в воровстве! Он даже распорядился отнять у вас рис и деньги и вернуть в казну. А что вы будете возвращать? Ведь рис вы наверняка съели, а деньги израсходовали?..
— Эти деньги и рис не казенные! Вот уже три месяца, как нам не платят жалованья! Мы будем требовать свое, а если не дадут, бунт поднимем!
— Начальник ряда Ван выручил вас, а сейчас сам за это страдает, терпит побои, жизнь его в опасности! — продолжал Хромой. — Неужели вы не отплатите добром за добро и не спасете его?!
— Мы бы рады, да маловато силенок, — отвечали ему. — Кто поведет нас?
— Вы правы, почтенные воины! — согласился Хромой. — Ну, а если я поведу?
Люди смотрели на Хромого и молчали — какой прок от такого коротышки, да еще хромого; как бы сам не угодил в тюрьму! Нет, с таким ничего не добьешься...
— Что же вы молчите? — спросил их Хромой, — Или презираете меня за мой маленький рост? Думаете, раз мал — стало быть, слаб и немощен?! Ну-ка, смотрите!
Не успел он пробормотать заклинание, как изумленные воины увидели на его месте саженного роста богатыря с двумя огромными мечами в руках. Глаза его сверкали, как фонари. Все принялись ему кланяться:
— Простите нас! Как говорится, глаза есть, а гору Тайшань не разглядели!
— Вы и в самом доле — дух небесный! Теперь ясно, кто помог начальнику ряда Вану одарить сразу шесть тысяч человек!
Когда, кончив кланяться, люди подняли головы, перед ними опять стоял хромой коротышка.
— Итак, отбросьте сомненья! — призывал Хромой. — Само Небо послало меня спасти вас от грозящих бедствий. Решайте же не медля, готовы вы мне повиноваться или нет!
Не успел он договорить, как из толпы воинов выбежали два учителя боя на копьях и дубинках и крикнули:
— Начальник Ван добрый человек, и мы должны его спасти! Кто с нами не пойдет, с теми мы будем биться насмерть!
— Все идем! — дружно зашумели воины.
— Редко встретишь таких благородных и отзывчивых людей! — сказал Хромой. — Прошу вас привести в порядок оружие и приготовиться к выступлению. А пока я сам попытаюсь наказать бэйчжоуского правителя и освободить начальника ряда Вана. И помните, если Ван Цзэ при вашей поддержке станет повелителем Бэйчжоу, наградой вам будет богатая и счастливая жизнь!
— Мы поддержим его! — обещали воины.
Хромой тотчас покинул лагерь и, петляя по задворкам, направился в окружной ямынь. Тем временем правитель округа, как обычно, находился в присутственном зале и, восседая в своем кресле, покрытом тигровой шкурой, отдавал распоряжения. Воспользовавшись своим умением превращения в невидимку, Хромой незаметно проник в зал и встал за его спиной. Немного погодя он слегка дунул на спинку кресла. И тут же правитель округа полетел со своего возвышения на пол. Приближенные поспешно бросились к нему и помогли встать.
— Замените кресло, видно, ножка подгнила и сломалась, — только и сказал он.
«Ты меня еще не знаешь, старый мошенник! — усмехнулся Хромой. — Погоди, я тебе устрою шутку похлеще!»
Между тем люди принесли новое кресло, положили на него мягкую подушку и прикрыли тигровой шкурой. Но едва правитель уселся, как Хромой легонько хлопнул его по шелковой шапке. Шапка слетела с головы и покатилась к выходу. Никто из стоявших рядом даже не обратил на это внимание — всем показалось, будто из рукава правителя вылетел голубь.
— Живо подайте мне шапку! — крикнул правитель.
Только тогда люди поняли, что это был не голубь, и бросились поднимать шапку. Однако Хромой опередил их — первым подхватил шапку и стал у всех на виду ее мять и приговаривать:
— Господин правитель округа, ты только что потерял шапку, но скоро потеряешь и голову! А возьмет ее наставник Хромой — Цзо Чу!
Как только присутствующие услышали имя Хромого, поднялся переполох:
— Это же преступник, которого велено схватить! Сам пришел и просится в кангу!..
Правитель округа пришел в себя, поглядел на стоявшего перед ним плюгавенького человечка и с недоверием спросил:
— Так ты и есть наставник Хромой?
— Вот, гляди! — Хромой хлопнул себя по ноге. — Или думаешь, нога не настоящая?
— Как же ты смел сюда явиться? Ведь я приказал поймать тебя и отрубить голову!
— Вот я и пришел покаяться и попросить прощения, — отвечал Хромой.
Насмешливый тон Хромого рассердил правителя, и он приказал приближенным схватить колдуна, надеть на него кангу, отправить в судебную тюрьму, учинить строгий допрос и представить Ван Цзэ для опознания.
Хромой, не сопротивляясь, дал надеть на себя кангу, и его доставили, куда было приказано. Из тюрьмы привели Ван Цзэ. При виде Хромого тот с удивлением воскликнул:
— Наставник, зачем вы здесь?
— Зачем? — улыбнулся Хромой. — Затем, чтобы вас спасти!
Тем временем начальник судебного приказа Ван Цзян занял свое место и приступил к допросу:
— Ну, молодчики, рассказывайте, как ограбили окружную казну и похитили рис из житницы!
— Господин следователь, все дело в глупости правителя вашего округа! — первым начал Хромой. — Отказавшись выдать своим воинам жалованье, он вызвал у них недовольство, довел дело чуть ли не до бунта, а теперь сетует! Чтобы предотвратить беспорядки, я роздал воинам свои деньги, а вместо благодарности меня же хватают! Где же справедливость?
Ван Цзян пришел в ярость и, кликнув служителей, приказал им бить Хромого батогами, И тут произошло невероятное: каждый удар по спине преступника тотчас отзывался на спинах исполняющих. Служители только и знали, что вопили от боли, а Хромой по-прежнему оставался невозмутимым. Вконец измучившись, служители побросали батоги.
Ван Цзян не поверил, подхватил батог и обрушил на спину Хромого. И тут же с воплем, будто его ужалили, схватился за голову и бросился бежать. Хромой расхохотался, прочитал заклинание и воскликнул: «Живо!» Тотчас на нем и на Ван Цзэ расползлись веревки, словно сгнившие перья зеленого лука, а канги распались и свалились с шеи.
— А этот молодчик и в самом деле колдун! — воскликнул перепуганный Ван Цзян, приказал всем служителям дружно навалиться на Хромого и связать его. Но Хромой только указал на них пальцем, и у служителей будто ноги приросли к полу — никто не мог сделать ни шагу.
Между тем Хромой и Ван Цзэ направились в присутственный зал ямыня, где в это время находился правитель округа. Восседая в своем кресле, покрытом тигровой шкурой, тот подсчитывал оставшиеся в окружной казне деньги и провиант.
— Правитель Чжан! — воскликнул Хромой. — Ты грабил народ Бэйчжоу, и сегодня наступил час расплаты! Пусть же меня накажет Небо, если я не уничтожу тебя!