Хаецкая Елена Владимировна. Космическая тетушка

   – О! – серьезно вымолвил Антиквар. – Я начинаю склоняться к мысли…
   – Пусть сперва выскажется госпожа Анео, – остановил его Хугебурка. – Мне кажется, у нее имеются здравые соображения на сей счет.
   – Ну да, – сказала Бугго. – Мне нравятся эти двое, Таган и Найу. Я, правда, не уверена, что кровавые перевороты приносят стране мир и благоденствие, но участвовать в такой истории лично для меня – и интересно, и лестно.
   – Насколько я понял, обстановка на Овелэ сейчас вполне стабильна, – осторожно произнес Хугебурка. – Во всяком случае, там никто больше не умирает от голода. Почти ликвидирована безработица, налажено медицинское обслуживание…
   – Ну да, – отмахнулась Бугго. – Как же. Чудесное, якобы «безбедное» существование, когда все кое-как пристроены к делу… чтобы только не отбросить копыта. Тоже мне, стабильность.
   – Если начнется восстание, будет кровь, – сказал Хугебурка, морщась.
   – Это их выбор, – тут же парировала Бугго. – Лично я желаю полноценного счастья всей Овелэ, особенно северной. А когда наши там победят, можно будет договориться о выгодных условиях для поставок оборудования.
   – Какого оборудования? – растерялся Хугебурка. Мысль капитана совершила слишком неожиданный для него кульбит. – О чем вы, госпожа Анео?
   Бугго устремила на него торжествующий взгляд.
   – Возьму на себя смелость напомнить вам, господин Хугебурка, о том, что концерн «Анео» специализируется на производстве удобрений и сельскохозяйственного оборудования. А в экономике северного Овелэ сельское хозяйство играет ведущую роль. Видите, я забочусь не столько об отвлеченных материях, сколько о личной выгоде.
   – Да, – уронил Хугебурка. – Теперь, когда я увидел ваше истинное лицо хапуги и хищника, госпожа Анео, мне стало значительно легче.
   – А сами-то вы что думаете? – напустилась на него Бугго.
   – О чем? Об Овелэ?.. В общем и целом – я согласен с вами, – сказал Хугебурка. – Да и крови прольется не так уж много. Пристрелят нескольких охранников да пару уродов из правительства…
   Калмине тяжело переводил дыхание. Наконец Бугго соизволила обратить внимание и на него.
   – А ты что думаешь, Антиквар?
   – Я… думаю о возможностях. Естественные материалы. Мех и кусочки перьев… Как вы думаете, братцы мои дорогие, – он едва не плакал от волнения, – там ведь еще живы дизайнеры одежды и интерьеров? Конечно, в сети можно найти схемы, но для меня было бы важно живое общение с мастерами…
   – Разумеется, они еще не вымерли. Только сейчас все они работают подручными в бакалейных лавках… – сказала Бугго. – Насколько я понимаю, Калмине, ты меня поддерживаешь.
   – Я тоже, – добавил Хугебурка.
   Бугго встала и торжественно произнесла:
   – Господин Хугебурка, вам, как старшему офицеру и ответственному за безопасность корабля, поручаю объявить Оале Найу и Изе Тагану, что они освобождаются из-под домашнего ареста и теперь считаются нашими пассажирами. Им дозволяется ходить по всему жилому отсеку корабля, кроме личных апартаментов капитана. Совещание окончено.

* * *

   Одиннадцатый сектор считался одним из самых развитых в промышленном отношении. Несколько раз «Ласточке» доводилось бывать там, однако на Арзао она летела за все эти годы впервые.
   Через несколько дней после вылета, когда корабль отошел от Варидотэ на сравнительно безопасное расстояние, Бугго отправила письмо, адресовав его администрации диктатора Тоа Гирахи, с просьбой позволить ей вступить в конфиденциальную переписку с правителем.
   Ответ на ее запрос пришел почти мгновенно и был предельно краток:
   «Личная переписка с правителем дозволяется. Тоа Гираха».
   Бугго уставилась на буквы, плавно изменяющиеся в процессе перевода с языка на язык: сперва это был угловатый шрифт Арзао, затем – изысканный эльбейский полуустав, которым «разговаривали» все компьютеры корабля.
   «Негусто, – пробормотала она. – И, пожалуй, высокомерно… Попробуем прочитать между строк. В конце концов, он не тянул с ответом и подписался лично. Должно быть, все-таки будет рад меня видеть, старый пройдоха».
   И она так и написала:
   «Дорогой Тоа, буду страшно рада повидаться, если Вы не возражаете. Я давно хотела навестить Арзао, а сейчас к тому выдался хороший повод. Мне необходимо закупить партию оружия – не менее тысячи стволов. Оно должно быть пригодным для охоты на крупного грызуна. Сообщите, имеются ли в наличии стволы с подходящими тактико-техническими данными. Простите за ошибки в терминологии. Навсегда Ваша – Бугго Анео».
   Она пометила письмо «Строго Конфиденциально» и отправила его энергичным нажатием кнопки «СТАРТ ОПЕРАЦИИ». Затем откинулась в кресле. Удивительной бывает иногда жизнь!
   За все то время, пока шел полет, овелэйцы почти не попадались ей на глаза. Тихо сидели у себя в каютах. Даже не всегда выходили к обеду. Бугго не особенно интересовалась ими, зато Антиквар время от времени заглядывал к Оале и требовал, чтобы сегодня они с Таганом непременно отдали должное стряпне искусника-кока. «Мятежники обязаны хорошо питаться, – уверял он. – В этом секрет любого удачного переворота.»
   Получив от Гирахи второе письмо, еще короче первого (оно состояло из единственного слова: «Подберем!»), Бугго решила навестить своих заказчиков и постучала к Тагану в каюту. Оале, как и предвидела капитан, находилась там же. Оба овелэйца разом повернули к ней лица, одинаково черные и круглые. Оале встала, а Таган шевельнул рукой.
   – Я присяду, – сообщила Бугго и устроилась боком на столике рядом с койкой Тагана, смахнув при этом на пол несколько скомканных рубашек и головной платок. – Садись, Оале.
   Девушка снова опустилась на койку.
   Бугго победоносно, как стервятник, оглядела обоих.
   – После того, как вы оплатите сделку с моим поставщиком, вряд ли у вас останутся средства рассчитаться со мной. Так что, возможно, придется вам отрабатывать должок в трюме, на погрузке.
   Таган откровенно испугался, а Оале, которая научилась понимать Бугго лучше, чем ее товарищ, просияла.
   – Вы… нашли для нас продавца?
   Бугго кивнула:
   – Я договорилась с одним хорошим другом, и он готов помочь. Сейчас мы летим туда. Тысяча стволов. Мне интересно, кто и как будет оплачивать сделку. Равно как и вторая мелочь: каким образом вы намерены доставить оружие на Овелэ. Прошу высказываться, господа.
   Оале перевела взгляд на Тагана, и Бугго поняла, что говорить в подобной ситуации обязан мужчина. А мужчина медлил, тщательно обдумывая каждое из слов, которые ему предстоит произнести. Наконец он уставил на Бугго немигающий взгляд и сказал:
   – Сделку оплачиваем мы. Точнее – мы отдадим вам все деньги, какие у нас есть. Распорядитесь ими по собственному усмотрению, госпожа Анео.
   Оале наклонилась над ним и коснулась щекой его щеки, а он запустил пятерню в ее волосы и чуть сжал между пальцами густые пряди. Бугго отвела взгляд: ей показалось, что никогда она не видела ласки интимней.
   Нарочито резко она сказала:
   – Ну так что? Как вы будете добывать деньги? Отправите запрос в Центральный банк Эльбеи прямо с моего компьютера?
   Иза Таган встретился с ней взглядом:
   – Мы подумали об этом, госпожа Анео.
   Оале, с застывшей улыбкой, похожая на раскрашенную фарфоровую куклу – не столько любимая игрушка, сколько необычный сувенир из далеких краев, – опустила руку в карман своего просторного одеяния и вынула оттуда толстую пачку купюр.
   – Здесь двадцать тысяч, – сказала она. – Возьмите, госпожа Анео.
   Бугго воззрилась на деньги.
   – Ты носила их с собой все это время?
   Оале просто кивнула.
   – В «Искре» о таком даже подозревать не могли, – добавила девушка. – Опасности никакой. Не больше, чем обратиться за помощью к вам.
   – Давай их сюда! – распорядилась Бугго. – Похоже, добрый Иезус на твоей стороне, Оале Найу, а я всегда на стороне Иезуса.
   Она схватила деньги. Бугго любила наличные и ничего не могла с собой поделать. Она предпочитала оплачивать сделки через банк, потому что прикосновение к телу купюры вызывало в ней почти мистический восторг. Ее завораживала власть, которой обладают деньги. Власть плоской тонкой бумажки превратиться в корабль, в груз, в платье, в книгу, в улыбку подхалима.
   – С оплатой улажено, – сообщила Бугго, положив пачку экю себе на колени. – Если будет сдача, верну Тагану. Сходите разок в платный парк, поедите там пирожных, послушаете музыку. Но, скорее всего, сдачи даже на платный парк не останется.
   Иза смотрел на капитана так доверчиво, что Бугго было не по себе – она избегала встречаться с ним взглядом. «Вот каковы овелэйцы, когда эпоха намеков и недосказанного остается позади! – думала она. – Более открыты, чем дети или животные. Надо будет рассказать им про Острова…»
   – Что с отгрузкой? – продолжала Бугго деловитым тоном. – Я не хочу, чтобы «Ласточку» связывали с тем мятежом, который начнется сразу после вашего возвращения.
   – «Ласточке» не придется совершать посадку на Овелэ, – тихо сказал Таган. – У нас есть прогулочный корабль. Яхта. Он встретит нас на границе сектора. Мы отгрузим оружие… – Он мимолетно улыбнулся, и в углах его пухлого рта обрисовались две глубокие, мягкие ямочки неотразимого обаяния. – И уйдем на Овелэ.
   Бугго пристально смотрела на улыбающегося Тагана, на эти ямочки.
   – Одного я не могу понять, – медленно проговорила она. – Как вы умудрились все так четко спланировать?
   – Мы действовали, исходя из того, что сумеем добиться вашего согласия, – объяснил Таган. – Это был единственный возможный способ.
   – Неужели я настолько предсказуема? – На миг Бугго омрачилась.
   И тут случилось нечто невероятное: оба молодых овелэйца расхохотались. Они смеялись, они обменивались сияющими взглядами, они соприкасались раскрытыми ладонями и сплетали пальцы, и Бугго ощущала невероятное облегчение, которое они испытывали, так что в конце концов улыбнулась и она.
   – Мы тоже хотели бы задать вам вопрос, госпожа Анео, – сказал наконец Таган.
   Бугго махнула рукой.
   – Валяйте.
   – Оружие – груз, который не проходит через автотаможню. Он должен быть предъявлен службе безопасности на каждой границе. Каким образом вы намерены провезти его? Овелэ находится в Пятом секторе. Мы сейчас идем в Одиннадцатый…
   – Разумеется, я не намерена подвергать себя лишнему риску, – объявила Бугго. – Оружие будет куплено абсолютно легально. И повезу я его через границы тоже абсолютно легально. Со всеми накладными, таможенными декларациями и прочими надлежащими бумагами. Так что готовьтесь: скоро на «Ласточке» будет не продохнуть от военных и патрулей.
   Молодые люди переглянулись, но если Бугго хотела их запугать, то ей это явно не удалось: улыбка не покинула их игрушечных лиц.
   – Да ну вас! – рассердилась она. – Ничем вас не проймешь! Говорю вам, нам предстоит сплошная легальщина. Ваша задача – поменьше попадаться на глаза официальным представителям.
   Она помолчала, качая ногой и разглядывая носок мягкой туфли: по своему кораблю капитан расхаживала запросто, в домашней обуви.
   Иза Таган спросил:
   – Если это возможно – расскажите нам свой план подробнее…
   – Ага! – обрадовалась Бугго. – Все-таки даже вас проняло!
   – Вы напрасно думаете, госпожа Анео, что нас трудно пронять – как вы выражаетесь… – возразил Таган. – Мне нужно было решить, достаточна ли наша близость для подобного вопроса.
   – Достаточна, Иза, достаточна. Слушай внимательно. Овелэ находится в Пятом секторе. А в Шестом есть планетка под названием Вио. У семьи Анео имеется там несколько заводиков… Несколько лет назад на Вио был завезен инопланетный грызун. Крупная такая скотина, размером почти с лошадь. И очень много жрет. Всю траву в округе слопал… Условия на Вио оказались для него чересчур благоприятными – ни одного естественного врага. Поэтому зверь начал плодиться бесконтрольно. Ущерб от него исчисляется сотнями тысяч экю. Я закупаю охотничьи ружья, поскольку возникла необходимость срочно сократить поголовье. Впрочем, при желании эти дробовики можно зарядить картечью и замечательно расстрелять из них продажный парламент…
   Молодые люди переглянулись.
   Бугго хихикнула:
   – Еще не поняли? Мы совершенно легально провезем оружие для Вио через несколько границ. И везде будем предъявлять документы по сделке. Мой поставщик – очень серьезный человек. Немного одиозная фигура, но с ним считаются.
   – У вас нет запроса с Вио, – сказал Таган. – Таможенные службы потребуют бумагу от заказчика, для которого вы закупаете оружие.
   – Для докера ты слишком хорошо разбираешься в тонкостях оформления документации, – фыркнула Бугго. – У нашей семьи на Вио есть собственные владения. Я только что рассказывала об этом. Я не обязана оформлять запрос от самой себя к самой себе.
   Таган закрыл глаза, и Бугго тотчас раскаялась: теперь ему будет стыдно, и опять начнутся сложности этикета.
   Она чуть хлопнула его по ладони:
   – Хватит, Иза! Какие счеты между сообщниками… Слушай дальше. Перед последней границей оружия на «Ласточке», естественно, уже не будет. Но граница Шестого сектора – это моя граница, к тому же последняя, и таможенник, зная семью Анео и видя декларацию с кучей штампов таможенных служб всех предыдущих границ, вряд ли полезет проверять – что мы там везем в запломбированном трюме. Тем более, что «Ласточка» не будет совершать по пути никаких посадок. А поскольку на Вио никто не станет задавать мне вопросов по поводу пропавшего оружия, то тысяча стволов попросту растворится в космосе…
   – Идеальный план, – сказала Оале Найу.
   Бугго скромно улыбнулась.
   – Я тоже так думаю.

* * *

   Порт «Арзао-Главный» запросил у «Ласточки» координаты и расчетное время посадки за полдня до вхождения корабля в Одиннадцатый сектор. Это показалось Бугго не вполне обычным.
   На границах всех секторов, а также в космической сфере влияния большинства планет имелись автотаможни. Все торговые сделки, кроме оружия и некоторых химических препаратов, облагались надлежащими налогами еще в процессе оформления, и в специальном надзоре за грузами надобности не возникало: корабль просто пролетал через сканирующее устройство и совершал посадку в порту.
   Тоа Гираха, насколько было известно Бугго, не уклонялся от общего правила и на своих границах не особенно свирепствовал. Специально изданный на планшетках проспект «Арзао – открытый мир» в разделе «Таможенные правила» имел предупреждение, специально набранное красным: «За несанкционированный провоз оружия – смертная казнь. При выявлении ЛЮБЫХ сделок по наркотикам – расстрел на месте. Подробности: «Арзао: Законодательство: Превентивные меры». К санкционированному провозу оружия Гираха, впрочем, относился весьма флегматично, о чем можно было прочесть в разделе: «Арзао: Правила оформления торговых сделок».
   Бугго переслала диспетчерам «Арзао-Главного» свои координаты, немного недоумевая – для чего это понадобилось. Обычно она давала данные о себе непосредственно перед посадкой.
   Все выяснилось вечером того же дня, когда к ней вломился возбужденный Антиквар:
   – Капитан! Вы смотрите новости?
   Бугго оторвалась от планшетки «Арзао – открытый мир».
   – Что может быть нового в этой дряхлой вселенной? – проговорила она отстраненно.
   На самом деле Бугго, конечно, так не думала. Эту мысль любили мусолить на разные лады мужественные герои писателя Абелы Меноэса. Меноэс был культовым автором Одиннадцатого, певцом и символом Арзао. Он жил сто лет назад и написал – в промежутках между войнами, экстремальным спортом, скандальными любовными историями и безвестными странствиями – полтора десятка романов, тощих, как женщины из пустыни или забытая в сушильне копченая рыба. В его книгах совершенно не было «воды» – ни пространных описаний, ни долгих рассуждений. Его герои изъяснялись кратко, действовали энергично, и мир вокруг них был первозданно-ярок, как на детском рисунке. Они скрывали свое непрестанное восхищение жизнью за нелепыми фразами о бренности всего сущего. Они ели бытие огромными ложками и делали вид, будто им это безразлично. Подобный способ существовать делал их уязвимыми и трогательными.
   Абела Меноэс не боялся инверсий. В его кратких романах в минуты яростной печали черное солнце восходило на бесчеловечное золотое небо и сжигало головы отчаявшихся персонажей. Меноэс мог сделать море белым, а отраженные в нем облака – голубыми.
   Он любил стариков, морских животных, калек, горячее вино с перцем и травой, которую прямо перед подачей девушка вынимала с маленькой грядки, похожей на гробик, и рвала на мелкие кусочки. Стариков и калек Меноэс любил целиком, как они есть, со всеми их шрамами и морщинами, а женщин – фрагментарно: у одной его пленяли твердые коленки, у другой он замечал улыбку мудрой старухи на детском лице, у третьей – сильные, просвечивающие перламутром пальцы… Но ни одна из этих женщин не была настолько хороша, чтобы завладеть его воображением полностью.
   Абела Меноэс стрелял в цель, он знал толк в запахах: ружейной смазки, морской соли, женского лона, увядающих цветов, ладоней, истекающих мозолями, пыли из медных карьеров. Он дружил с водителями грузовых машин, владельцами яхт, издателями бумажных книг, потрошильщиками рыбы, валяльщиками шерсти, хозяйками уличных кафе. Обо всех он писал свои книги. Эти люди не читали о себе в его книгах и никогда не узнавали себя, если книжка все-таки случайно попадала к ним в руки. Их жизнь была гораздо более простой, не такой яркой и увлекательной. Меноэс умел сжимать впечатления до такой плотной концентрации, что блекло-лиловое становилось у него густо-фиолетовым.
   Бугго пыталась решить, нравится ей этот писатель или же он ее раздражает. После второго романа она решила, что он ее, пожалуй, утомляет. Бугго Анео и сама большой мастер расписывать небеса по собственному усмотрению, и незачем ей услуги в этом деле постороннего дизайнера.
   Но назойливым духом Меноэса она все же пропиталась и потому на вопрос своего взбудораженного младшего офицера уронила усталый афоризм о дряхлости вселенной.
   Однако Антиквар попросту пропустил это мимо ушей.
   – Включите стерео! Там… такое!
   Бугго надавила кнопку и сразу зажмурилась: каюта мгновенно раздалась по всем направлениям, и Бугго оказалась (вместе со своей койкой, любимым измятым пуфиком и планшеткой) посреди громадной площади, набитой праздничным народом. Гремели оркестры. Костяные рожки и трещотки сплетались с многоголосым пением, причем, как установила Бугго, мужские голоса звучали выше женских. Серая кожа жителей северного Арзао, грубая, с крупными порами, была как будто нарочно создана, чтобы служить выгодным фоном для мятых цветов, взбитых пузырями лент поверх полупрозрачного нижнего платья, медных колец и браслетов тончайшей кружевной работы. Многие женщины были босиком.
   Бугго не могла разглядеть дома, обрамляющие площадь, – они находились слишком далеко. Воздух был полон фигурок причудливых зверей, сделанных из бумаги, цветов, листьев и обломков медного листа; подвешенные на нитках, они качались на разной высоте над площадью.
   Затем живая голограмма сжалась и исчезла, сменившись дикторшей, скромно устроившейся в углу, возле самого экрана. Дикторша была, по меркам Арзао, красивой: невысокой, плотно сбитой, с едва намеченной грудью. Ее желтые волосы были увязаны в два хвоста, наподобие колокольчиков. Она обольстительно улыбалась, и Бугго вдруг подумала о том, что в студии наверняка висит портрет Гирахи – и о том, что все дикторши страны на самом деле адресуют свои улыбки ему. Автоматический переводчик бесстрастно ронял слова:
   «Грандиозное празднество готовится в честь прибытия личного друга Тоа Гирахи – капитана Бугго Анео. Уже сегодня площади полны народа, хотя основные торжественные мероприятия пройдут завтра, когда «Ласточка» приземлится в порту «Арзао-Главный». В воздух подняты тысячи бумажных фигур – дар детей Арзао капитану Бугго».
   Бугго лишилась дара речи.
   Калмине сказал:
   – Эффектно. Кстати, у них такое сумасшедшее стерео только для самых важных репортажей.
   Бугго медленно перевела взгляд на своего консультанта по имиджу.
   – Ты понимаешь, Калмине, что нам с тобой предстоит бессонная ночь?
   – Ни в коем случае! – всполошился он. – Вы должны быть завтра свежей, как срез яблока, только что разрубленного кинжалом!
   «Все-таки он меня раздражает, этот их культовый писатель», – подумала Бугго.
   И сказала почти жалобно:
   – Мне завтра блистать среди этого великолепия! Что я надену?
   Калмине не колебался ни мгновения:
   – Наденьте форму. С сапожками. Где она у вас? Дайте. Я все вычищу и выглажу. И немедленно ложитесь спать. Перед сном – горячее молоко. Что тут у вас на койке – дурацкие романы?
   – Это их элитный автор. Культовый.
   – Выкиньте немедленно. Вам необходим нормальный цвет лица. У вас очень красивый оттенок кожи. Чудесно смотрится с летной формой.
   Бугго села на койке, глядя, как Антиквар утаскивает из ее каюты добычу – штурманскую форму выпускницы Звездной Академии, пару низких сапожек из очень мягкой кожи и планшетку «Арзао – открытый мир». Обеими руками взъерошила волосы. Калмине прав – нужно хорошенько отдохнуть.

* * *

   «Ласточка» садилась в порту «Арзао-Главный», и Бугго казалось, что гром музыки и приветственных криков заглушает рев двигателей. Оркестр, состоявший из трех десятков женщин в одежде из золотых и красных лент, клубился по летному полю: они непрерывно танцевали, перемещались с места на место, вскидывали над головами руки и приседали, взмахивая лентами.
   Полной противоположностью оркестру стоял почетный караул: сотня неподвижных офицеров в тонких серых сюртуках с паутинным шитьем. А впереди находился сам Тоа Гираха – в точности такой, каким запомнила его Бугго по тем временам, когда он выходил к ужину в кают-компанию «Ласточки», а потом оставался для бесконечной игры в кругляши.
   Жесткие серые волосы Гирахи поблескивали от пота – день начинался жаркий. Темные узкие губы были крепко сжаты. Он внимательно смотрел на корабль и даже не моргнул, когда его окатило волной жара и пыли.
   «Ласточка» смолкла. Музыка, напротив, взревела еще неистовей. На трапе показался Антиквар, солидный, разъевшийся, в своем любимом наряде с завышенной талией и невероятным воротником, вздымающимся выше затылка. Следом явился Малек, чисто умытый по торжественному случаю. Антиквар потратил полтора часа, подбирая костюм для механика, и наконец остановился на эксцентричной одежде, которую носит одна малая народность на Вио: переливающийся комбинезон, стянутый шнурами выше и ниже локтей и коленей. Малек сделался похожим на елочную игрушку. Его шерстка, начищенная и расчесанная, смущенно поблескивала на солнце.
   Таган остался на корабле, поскольку все еще не мог ходить, но Оале вышла вслед за Мальком. При виде девушки в простом белом платье с чрезмерно длинными рукавами и волочащимся подолом офицеры Гирахи разом шагнули влево и свистнули. На лице самого Гирахи не дрогнул ни один мускул. Оале улыбнулась мужчинам, оценив их приветствие, и один из стоявших в строю, незаметно для прочих, подмигнул ей.
   Хугебурка, нарядный и хмурый, ступил на верхнюю ступеньку и обернулся, подавая руку той, которая должна была появиться напоследок.
   Мелькнула нога в сапоге. Солнечный блик отразился от начищенного носка и скакнул по скуле Гирахи. Затем явилась тонкая коленка – и Бугго Анео величаво вынырнула из люка.
   Поднялся неописуемый шум. Офицеры палили из ракетниц, оркестр верещал, трещал и завывал на все лады. Опираясь на руку своего старшего офицера, Бугго медленно спустилась по трапу и, минуя всех своих спутников, подошла к Гирахе. Он молча распростер руки, и Бугго, обняв его, поцеловала в щеку.
   – Здравствуйте, Тоа, – проговорила она. – Хорошо выглядите.
   – Вы тоже, дорогая, – отозвался он. – Идемте. Мы вас ждали.
   И они пошли по летному полю к большому слайдборду, который колыхался над поверхностью почвы в явном нетерпении. Спутники Бугго ступали следом на почтительном расстоянии. За ними устрашающе слаженно топали офицеры, а замыкал шествие пляшущий и ликующий оркестр.

* * *

   Теперь у Бугго было время разглядеть дома на той площади, которая явилась к ней в каюту вчера вечером. Это были высокие гладкие дома из серого камня, почти совсем без украшений. Но под ярким синим небом северного Арзао они выглядели очень нарядными.
   Игрушечные звери все так же висели в воздухе и позванивали на ветру. Бугго с сияющей улыбкой смотрела на них.
   – И это все сделали для меня дети? – спросила она диктатора.
   – Вы смотрели вчера новости? – Он самодовольно улыбнулся. – Да, это так.
   – И я могу взять?
   – Сколько захотите.
   – Я хочу вон того, с копытцами… и еще птичку… И тех забавных, с ушами… – начала перечислять Бугго.
   – Вы можете забрать всех, – остановил ее Гираха, сделав властный жест рукой.
   – Ну, куда я дену столько?
   – Подарите другим детям. На других планетах.
   Бугго пристально посмотрела на него.
   – А вы политик, – протянула она.
   Гираха скромно пожал плечами.
   – Я хочу, чтобы об Арзао складывалось наилучшее мнение.
   Он разглядывал Бугго с нескрываемым одобрением, и она мысленно возблагодарила своего консультанта за дельный совет: строгая летная форма среди пестрого многоцветья разнаряженного народа выглядела чем-то особенным, возносила Бугго над толпой, выделяла ее… и сближала с самим Гирахой. Он тоже носил очень простую одежду.