Страница:
- Вот он, вор! Вот кто украл наше просо! - закричали звери.
- Да нет же, нет! - запищал в ответ Кумба. - Вы же знаете, когда вы собрались, я был далеко-далеко, бежал к вам долго-долго, даже весь вспотел. Вы же знаете: моя мать, как и все матери, сварила кашу из проса саммэ, только мать гиены сварила просо ндийямири. Вы же знаете, в амбаре полно помета гиены и ни одного заячьего орешка! Не я вор!
Смутились звери, задумались. Что же делать? Проса нет, есть нечего. И решили они:
- Придется нам продать своих матерей!
И вот каждый приготовил веревку, чтобы наутро вести свою мать на базар. Но каждый жалел свою мать. И все звери выбрали веревки похуже, чтобы их легко можно было оборвать. Все, кроме глупой гиены Силли Дембы. Она взяла самую крепкую веревку.
И вот наутро повели звери своих матерей на базар. Но по дороге мать льва оборвала веревку и убежала. Потом убежала мать пантеры. Потом мать Кумбы. И только гиена Силли Демба довела свою мать до базара и продала в рабство.
- Вот кто бесчестный вор! - сказали звери. - Она продала свою мать, значит, она и наше просо украла! И гиену с позором изгнали из деревни. А хитрый заяц только посмеивался в усы.
Сенегальская, 95, 71
154. Почему умирающая змея ложится на спину
155. Хитрые воры
156. Суд панчей
157. Волшебные щипцы из Пагана
158. Божий суд
159. Слон и заяц
III РАССКАЗЫ О ПРИГОВОРАХ
О НАКАЗАНИИ ВИНОВНЫХ И ПООЩРЕНИИ ПРАВЫХ
160. Визирь и осел
161. Бедняк и богатей
- Да нет же, нет! - запищал в ответ Кумба. - Вы же знаете, когда вы собрались, я был далеко-далеко, бежал к вам долго-долго, даже весь вспотел. Вы же знаете: моя мать, как и все матери, сварила кашу из проса саммэ, только мать гиены сварила просо ндийямири. Вы же знаете, в амбаре полно помета гиены и ни одного заячьего орешка! Не я вор!
Смутились звери, задумались. Что же делать? Проса нет, есть нечего. И решили они:
- Придется нам продать своих матерей!
И вот каждый приготовил веревку, чтобы наутро вести свою мать на базар. Но каждый жалел свою мать. И все звери выбрали веревки похуже, чтобы их легко можно было оборвать. Все, кроме глупой гиены Силли Дембы. Она взяла самую крепкую веревку.
И вот наутро повели звери своих матерей на базар. Но по дороге мать льва оборвала веревку и убежала. Потом убежала мать пантеры. Потом мать Кумбы. И только гиена Силли Демба довела свою мать до базара и продала в рабство.
- Вот кто бесчестный вор! - сказали звери. - Она продала свою мать, значит, она и наше просо украла! И гиену с позором изгнали из деревни. А хитрый заяц только посмеивался в усы.
Сенегальская, 95, 71
154. Почему умирающая змея ложится на спину
Однажды случилось, что пауку Ананси понадобились деньги. Он отправился к соседям просить помощи, но об Ананси шла дурная слава, и никто не хотел дать ему взаймы. Тогда он пошел к леопарду, потом к слонихе, но и они ему отказали. Ходил он к цесарке, к черепахе, к ястребу, но и у них ничего не добился. Тогда он отравился в дальнюю деревню, где жила змея Ово. Она дала ему взаймы, сколько ему было нужно, с условием, что он вернет деньги через двадцать один день.
Но когда прошел двадцать один день, у Ананси не оказалось денег для расплаты. Вот и начал он думать, как бы ему выйти из положения. Он пошел в свой огород и накопал целую корзину ямса. Корзину он поставил себе на голову и отнес к дому змеи.
- Настал день, когда я должен вернуть тебе те деньги, - сказал он. - Но дело в том, что еще два или три дня у меня денег не будет, и я надеюсь, ты будешь так добра, что согласишься подождать. А пока, чтобы отблагодарить тебя за помощь, я принес тебе немного ямса*.
Ананси наговорил змее много приятных слов, и змея согласилась подождать еще три дня.
Ананси отдал змее половину принесенного ямса, и тем, что ей досталось, она поделилась с друзьями. Свою часть Ананси оставил в корзине.
Змея была гостеприимна и пригласила Ананси остаться на ночь в ее доме. И Ананси остался.
Но в середине ночи Ананси, не поднимая шума, встал с циновки и незаметно выскользнул за дверь. Он унес свою долю ямса и спрятал в зарослях.
Вернувшись, он поставил пустую корзину перед домом и снова лег спать.
Утром он вышел из дома змеи и спросил ее:
- Где мой ямс?
Но змея ничего не знала о ямсе. Ананси взял пустую корзину и вернулся домой. Он пошел к вождю и пожаловался, что у него украли ямс.
Люди по всей округе забеспокоились и стали говорить друг другу:
- Что же это за вор, который осмелился обокрасть Ананси, поступившего так благородно?
Вождь созвал всех на суд, чтобы найти виновного. Собрались туда со всех деревень. И Ананси сказал:
- Есть только один способ найти виновного. У меня есть волшебный нож. Я коснусь им каждого из присутствующих, и тех, кто не виновен, он не порежет. А порежет он только тою, кто виноват.
Тогда все звери по очереди стали выходить из круга, чтобы подвергнуться испытанию.
Первой к Ананси подошла цесарка, и он провел своим ножом по ее перьям, но провел не острием, а тупой стороной ножа. То же самое он проделал с черепахой, кроликом и другими животными. И никто из них не получил даже царапины.
Наконец подошла очередь змеи, н она сказала:
- Я тоже хочу пройти испытание. Но Ананси отказался.
- О нет! - воскликнул он. - Ведь немыслимо, чтобы, после того как ты дала мне взаймы, ты бы украла мой яме! Но змея настаивала на своем.
- Я должна тоже пройти испытание. Ты был в моем доме, когда у тебя украли яме. Все другие звери уже прошли испытание. Я тоже должна доказать свою невиновность.
Ананси убеждал ее, что это лишнее, но змея настаивала на своем, требуя, чтобы с нее тоже было снято подозрение.
- Ну ладно, - сказал наконец Ананси. - Раз ты сама этого хочешь, подвергнем и тебя испытанию.
И Ананси провел по ее коже ножом, но на этот раз не тупой стороной, а остро отточенной - и убил ее. Тут все закричали:
- Она не выдержала испытания! Значит, она виновна! Когда Ово умирала, она повалилась на спину, животом к небу, словно взывая: "О, боже! Посмотри на мой живот! Съела ли я ямс у Ананси?!"
И вот почему всякий раз, когда убивают змею, она поворачивается животом к небу, призывая бога быть свидетелем ее невиновности.
Ашанти, 109, 161
Но когда прошел двадцать один день, у Ананси не оказалось денег для расплаты. Вот и начал он думать, как бы ему выйти из положения. Он пошел в свой огород и накопал целую корзину ямса. Корзину он поставил себе на голову и отнес к дому змеи.
- Настал день, когда я должен вернуть тебе те деньги, - сказал он. - Но дело в том, что еще два или три дня у меня денег не будет, и я надеюсь, ты будешь так добра, что согласишься подождать. А пока, чтобы отблагодарить тебя за помощь, я принес тебе немного ямса*.
Ананси наговорил змее много приятных слов, и змея согласилась подождать еще три дня.
Ананси отдал змее половину принесенного ямса, и тем, что ей досталось, она поделилась с друзьями. Свою часть Ананси оставил в корзине.
Змея была гостеприимна и пригласила Ананси остаться на ночь в ее доме. И Ананси остался.
Но в середине ночи Ананси, не поднимая шума, встал с циновки и незаметно выскользнул за дверь. Он унес свою долю ямса и спрятал в зарослях.
Вернувшись, он поставил пустую корзину перед домом и снова лег спать.
Утром он вышел из дома змеи и спросил ее:
- Где мой ямс?
Но змея ничего не знала о ямсе. Ананси взял пустую корзину и вернулся домой. Он пошел к вождю и пожаловался, что у него украли ямс.
Люди по всей округе забеспокоились и стали говорить друг другу:
- Что же это за вор, который осмелился обокрасть Ананси, поступившего так благородно?
Вождь созвал всех на суд, чтобы найти виновного. Собрались туда со всех деревень. И Ананси сказал:
- Есть только один способ найти виновного. У меня есть волшебный нож. Я коснусь им каждого из присутствующих, и тех, кто не виновен, он не порежет. А порежет он только тою, кто виноват.
Тогда все звери по очереди стали выходить из круга, чтобы подвергнуться испытанию.
Первой к Ананси подошла цесарка, и он провел своим ножом по ее перьям, но провел не острием, а тупой стороной ножа. То же самое он проделал с черепахой, кроликом и другими животными. И никто из них не получил даже царапины.
Наконец подошла очередь змеи, н она сказала:
- Я тоже хочу пройти испытание. Но Ананси отказался.
- О нет! - воскликнул он. - Ведь немыслимо, чтобы, после того как ты дала мне взаймы, ты бы украла мой яме! Но змея настаивала на своем.
- Я должна тоже пройти испытание. Ты был в моем доме, когда у тебя украли яме. Все другие звери уже прошли испытание. Я тоже должна доказать свою невиновность.
Ананси убеждал ее, что это лишнее, но змея настаивала на своем, требуя, чтобы с нее тоже было снято подозрение.
- Ну ладно, - сказал наконец Ананси. - Раз ты сама этого хочешь, подвергнем и тебя испытанию.
И Ананси провел по ее коже ножом, но на этот раз не тупой стороной, а остро отточенной - и убил ее. Тут все закричали:
- Она не выдержала испытания! Значит, она виновна! Когда Ово умирала, она повалилась на спину, животом к небу, словно взывая: "О, боже! Посмотри на мой живот! Съела ли я ямс у Ананси?!"
И вот почему всякий раз, когда убивают змею, она поворачивается животом к небу, призывая бога быть свидетелем ее невиновности.
Ашанти, 109, 161
155. Хитрые воры
Однажды муж и жена, которые были ворами, пошли в лес. Они выискивали, что бы украсть. Муж сказал:
- Сделаем так: я буду красть то, что выращивают женщины, - маниоку *, бананы, перец иньям, а ты - скот из загонов, за которым смотрят мужчины. Тогда никто не подумает на вас.
Жена согласилась. И вот они стали воровать повсюду. Ни одного дня не проходило без кражи. Люди удивлялись:
- Что же это такое?! У нас совершаются кражи, а мы не знаем, кто это делает! Маниока исчезает, бананы исчезают, мясо тоже исчезает.
И вот люди стали искать воров и наконец в чаще леса наткнулись на мужа и жену.
- Вы живете здесь, в лесу, а не в деревне, так откуда же у вас еда? спросили их люди.
Они повели воров в деревню, чтобы судить в убить. А в те времена человека, которого подозревали в воровстве, бросали в костёр. Если он погибал, то люди знали, что кражу действительно совершил этот человек.
Но эти воры, муж и жена, были очень хитрыми. Муж сказал:
- Я хитрый человек, муж Нзеки, я завтра вернусь домой.
И жена ответила ему:
- Я Нзека Екила, жена хитреца, я завтра вернусь домой. Тут мужа и жену бросили в костер.
- Я не воровал скот из ваших загонов [cxxviii]- закричал муж, и пламя пощадило его, так как действительно скот воровал не он, а его жена.
Жена вора закричала:
- И я не воровала бананы, маниоку, иньям! И она тоже не сгорела, потому что сказала правду. Так муж и жена всех перехитрили и остались невредимыми. Люди щедро одарили их, и они вернулись домой 1.
Монго, 109, 468
- Сделаем так: я буду красть то, что выращивают женщины, - маниоку *, бананы, перец иньям, а ты - скот из загонов, за которым смотрят мужчины. Тогда никто не подумает на вас.
Жена согласилась. И вот они стали воровать повсюду. Ни одного дня не проходило без кражи. Люди удивлялись:
- Что же это такое?! У нас совершаются кражи, а мы не знаем, кто это делает! Маниока исчезает, бананы исчезают, мясо тоже исчезает.
И вот люди стали искать воров и наконец в чаще леса наткнулись на мужа и жену.
- Вы живете здесь, в лесу, а не в деревне, так откуда же у вас еда? спросили их люди.
Они повели воров в деревню, чтобы судить в убить. А в те времена человека, которого подозревали в воровстве, бросали в костёр. Если он погибал, то люди знали, что кражу действительно совершил этот человек.
Но эти воры, муж и жена, были очень хитрыми. Муж сказал:
- Я хитрый человек, муж Нзеки, я завтра вернусь домой.
И жена ответила ему:
- Я Нзека Екила, жена хитреца, я завтра вернусь домой. Тут мужа и жену бросили в костер.
- Я не воровал скот из ваших загонов [cxxviii]- закричал муж, и пламя пощадило его, так как действительно скот воровал не он, а его жена.
Жена вора закричала:
- И я не воровала бананы, маниоку, иньям! И она тоже не сгорела, потому что сказала правду. Так муж и жена всех перехитрили и остались невредимыми. Люди щедро одарили их, и они вернулись домой 1.
Монго, 109, 468
156. Суд панчей
Давным-давно жил человек из племени киратов по имени Чукмиба. Был он не по годам умен и смекалист и потому, хоть и чтил обычаи старины, не больно считался с поверьями да приметами, почитая их за пустые бредни.
После того как Чукмиба женился, вскорости должен был он, как это принято, совершить обряд дулан - отпустить жену погостить к ее родным. А у них в деревне установился такой поря
док: день, когда надлежало отправляться молодой в родительский дом, обычно определял местный звездочет, пандит Джокхана. Поэтому и ждали соседи, что Чукмиба пригласит к себе досточтимого пандита, дабы испросить у него совета. Однако тот и не подумал обращаться к звездочету. Чукмиба сам выбрал подходящий день, и с утра пораньше, захватив подарки для тестя и тещи, они вместе с женой отправились в путь.
Узнали об этом соседи и только руками развели:
- Ну и дерзок этот Чукмиба! Смотри ты, своим умом хочет жить!
А пандит Джокхана, узнав, что Чукмиба с женой ушли, не посоветовавшись с ним, впал в страшную ярость и решил отомстить дерзкому парню. Не долго думая он бросился в погоню по горной тропе вслед за молодоженами и очень быстро нагнал их.
Как раз в это время жена Чукмибы захотела пить. Солнце стояло высоко, отчаянно припекая, и с каждым шагом жажда мучила женщину все сильнее и сильнее. В конце концов молодая уселась под деревом и заявила, что не сдвинется с места до тех пор, пока ей не дадут напиться. Отправился Чукмиба за водой, да разве легко найти ее в горах! Лазил, лазил парень, в конце концов увидел банановое дерево, сделал надрезы на стволе и стал собирать живительный сок, чтобы напоить им жену. Тем временем коварный Джокхана, приняв образ Чукмибы, приблизился к молодой женщине и протянул ей кувшин с водой.
- Вот, попей женушка! Да и в путь пора, а то нам еще целый день идти.
Утолила жажду молодая и зашагала вместе с мужем дальше. И невдомек ей было, что шел с ней рядом теперь не Чукмиба, а хитрый пандит, колдовством своим превратившийся в ее мужа.
А Чукмиба собрал сок из ствола банана и заторопился к тому месту, где оставил жену. Добежал до дерева, под которым она сидела, смотрит, а там никого нет. Долго Чукмиба кричал и звал жену, но отвечало ему только горное эхо.
"Должно, так измучилась бедняжка от жажды, что не выдержала и бросилась со скалы", - подумал Чукмиба и взглянул на небо, ища там коршунов, первых вестников смерти. Но небо было чистое. "Слава богу, стервятники не кружат, значит, жена моя жива! Поднимусь-ка я на вершину, оттуда наверняка увижу ее, где бы она ни была".
Чукмиба вскарабкался на ближайшую гору, осмотрелся и вдруг далеко внизу на дороге увидел двух путников.
- Эге, да никак кто-то похитил мою жену! - вскричал он в гневе. - Ну погоди, негодяй, далеко тебе все равно не уйти! - И парень бросился догонять шагавших по дороге.
Он бежал очень быстро, и не прошло и часа, как он нагнал свою жену и пандита. Когда Чукмиба был уже настолько близко, что мог рассмотреть лица людей, он вдруг в изумлении застыл на месте: его жена шла об руку... с ним самим!
У бедного кирата даже в глазах зарябило. Уж не сон ли ему видится? А может, он и вовсе с ума спятил? Сорвал Чукмиба листок титепати *и принялся жевать его. Во рту до того горько стало, что Чукмиба еле отплевался. Поглядел опять на идущих: точно, он с женой по дороге шествует. Да что же происходит, на самом деле?! Опять потряс головой, потом сорвал стебелек танде-джахара*, размял в пальцах и поднес к носу. Тьфу! Вонь такая, что дух перевести невозможно! Значит, точно, не сон все это и не видение!
"Выходит, кто-то принял мой образ и обманул жену, а она, бедняжка, даже и не подозревает этого", - подумал Чукмиба и опять бросился вслед уходящим.
Очень скоро он нагнал их; схватил жену за руку и закричал:
- Ну-ка взгляни хорошенько, с кем ты идешь? Оглянулась молодая, видит, за руку ее еще один Чукмиба держит! Тут уж она глаза выпучила и язык у нее отнялся.
- А ну иди за мной, не видишь разве, что это плут и обманщик! - кричит Чукмиба.
- Да не слушай его, женушка, он сам надуть тебя хочет! - завопил в ответ Джокхана.
- Ах ты, мерзавец! - взорвался Чукмиба. - Я - законный муж этой женщины, а не кто-нибудь еще!
С этими словами кират размахнулся и влепил здоровенную оплеуху хитрому пандиту. А тот не долго думая залепил ему ответную. Тогда кират схватил Джокхану за волосы и ткнул его лицом в скалу, но пандит вцепился противнику в горло, пытаясь задушить его. Неизвестно, чем кончилась бы эта драка, не появись тут вдруг божество, которое обитало в здешних горах.
- Что за шум в моих владениях?! - вскричало божество. - Остановитесь-ка да расскажите толком, что тут случилось и чего вы не поделили?
Джокхана вытер кровь с лица и поспешил сказать первым:
- Я шел со своей женой по этой дороге. Вдруг подбежал этот мерзавец, схватил ее за руку и потащил за собой...
- Да врет он все, это моя жена! - перебил его Чукмиба. - Мы с ней только-только поженились и отправились к ее родителям. По дороге она захотела пить, я ушел искать воду, а тем временем этот негодяй, приняв мой образ, похитил у меня жену. Так как же мог я не всыпать ему?
Выслушав их, божество сказало:
- Оба вы утверждаете, что женаты на этой женщине. И она но может рассудить, кто из вас настоящий муж потому, что вы похожи друг на друга как две капли воды. Но есть способ установить правду... - И божество показало на кувшин с тонким длинным носиком. - Видите этот кувшин? Так вот, кто из вас сумеет пролезть через его носик, тот и есть настоящий муж этой женщины.
"Ну это для меня пустяк", - обрадовался Джокхана, мигом превратился в червя и без труда пролез через тонкий носик кувшина.
Когда настала очередь Чукмибы, тот сказал:
- Вот так правосудие! Да разве простому смертному пролезть через носик кувшина! Я - обыкновенный человек, не искушённый в колдовстве, и потому моими судьями могут быть только обыкновенные люди. Я требую суда панчей.
Согласилось божество, и отправились все к панчам *в ближайшую деревню. Когда собрались старейшины, божество обратилось к их главе - мукхию.
- Вот эти двое, - сказало оно, показывая на Чукмибу и Джокхану, подрались из-за этой женщины. Они так похожи друг на друга, что женщина сама не может решить, кто же из НИХ ее настоящий муж. Спорящие - люди, поэтому им нужен ваш суд [...]
Тут Джокхана и Чукмиба стали доказывать панчам свое право на женщину. Выслушали их панчи и, узнав, что Джокхана пролез через носик кувшина, а значит, сведущ в колдовстве и может принять облик другого, решили дело в пользу Чукмибы.
Так панчи вернули Чукмибе жену и доказали, что людской суд - самый правый.
Непальская, 46, 45
После того как Чукмиба женился, вскорости должен был он, как это принято, совершить обряд дулан - отпустить жену погостить к ее родным. А у них в деревне установился такой поря
док: день, когда надлежало отправляться молодой в родительский дом, обычно определял местный звездочет, пандит Джокхана. Поэтому и ждали соседи, что Чукмиба пригласит к себе досточтимого пандита, дабы испросить у него совета. Однако тот и не подумал обращаться к звездочету. Чукмиба сам выбрал подходящий день, и с утра пораньше, захватив подарки для тестя и тещи, они вместе с женой отправились в путь.
Узнали об этом соседи и только руками развели:
- Ну и дерзок этот Чукмиба! Смотри ты, своим умом хочет жить!
А пандит Джокхана, узнав, что Чукмиба с женой ушли, не посоветовавшись с ним, впал в страшную ярость и решил отомстить дерзкому парню. Не долго думая он бросился в погоню по горной тропе вслед за молодоженами и очень быстро нагнал их.
Как раз в это время жена Чукмибы захотела пить. Солнце стояло высоко, отчаянно припекая, и с каждым шагом жажда мучила женщину все сильнее и сильнее. В конце концов молодая уселась под деревом и заявила, что не сдвинется с места до тех пор, пока ей не дадут напиться. Отправился Чукмиба за водой, да разве легко найти ее в горах! Лазил, лазил парень, в конце концов увидел банановое дерево, сделал надрезы на стволе и стал собирать живительный сок, чтобы напоить им жену. Тем временем коварный Джокхана, приняв образ Чукмибы, приблизился к молодой женщине и протянул ей кувшин с водой.
- Вот, попей женушка! Да и в путь пора, а то нам еще целый день идти.
Утолила жажду молодая и зашагала вместе с мужем дальше. И невдомек ей было, что шел с ней рядом теперь не Чукмиба, а хитрый пандит, колдовством своим превратившийся в ее мужа.
А Чукмиба собрал сок из ствола банана и заторопился к тому месту, где оставил жену. Добежал до дерева, под которым она сидела, смотрит, а там никого нет. Долго Чукмиба кричал и звал жену, но отвечало ему только горное эхо.
"Должно, так измучилась бедняжка от жажды, что не выдержала и бросилась со скалы", - подумал Чукмиба и взглянул на небо, ища там коршунов, первых вестников смерти. Но небо было чистое. "Слава богу, стервятники не кружат, значит, жена моя жива! Поднимусь-ка я на вершину, оттуда наверняка увижу ее, где бы она ни была".
Чукмиба вскарабкался на ближайшую гору, осмотрелся и вдруг далеко внизу на дороге увидел двух путников.
- Эге, да никак кто-то похитил мою жену! - вскричал он в гневе. - Ну погоди, негодяй, далеко тебе все равно не уйти! - И парень бросился догонять шагавших по дороге.
Он бежал очень быстро, и не прошло и часа, как он нагнал свою жену и пандита. Когда Чукмиба был уже настолько близко, что мог рассмотреть лица людей, он вдруг в изумлении застыл на месте: его жена шла об руку... с ним самим!
У бедного кирата даже в глазах зарябило. Уж не сон ли ему видится? А может, он и вовсе с ума спятил? Сорвал Чукмиба листок титепати *и принялся жевать его. Во рту до того горько стало, что Чукмиба еле отплевался. Поглядел опять на идущих: точно, он с женой по дороге шествует. Да что же происходит, на самом деле?! Опять потряс головой, потом сорвал стебелек танде-джахара*, размял в пальцах и поднес к носу. Тьфу! Вонь такая, что дух перевести невозможно! Значит, точно, не сон все это и не видение!
"Выходит, кто-то принял мой образ и обманул жену, а она, бедняжка, даже и не подозревает этого", - подумал Чукмиба и опять бросился вслед уходящим.
Очень скоро он нагнал их; схватил жену за руку и закричал:
- Ну-ка взгляни хорошенько, с кем ты идешь? Оглянулась молодая, видит, за руку ее еще один Чукмиба держит! Тут уж она глаза выпучила и язык у нее отнялся.
- А ну иди за мной, не видишь разве, что это плут и обманщик! - кричит Чукмиба.
- Да не слушай его, женушка, он сам надуть тебя хочет! - завопил в ответ Джокхана.
- Ах ты, мерзавец! - взорвался Чукмиба. - Я - законный муж этой женщины, а не кто-нибудь еще!
С этими словами кират размахнулся и влепил здоровенную оплеуху хитрому пандиту. А тот не долго думая залепил ему ответную. Тогда кират схватил Джокхану за волосы и ткнул его лицом в скалу, но пандит вцепился противнику в горло, пытаясь задушить его. Неизвестно, чем кончилась бы эта драка, не появись тут вдруг божество, которое обитало в здешних горах.
- Что за шум в моих владениях?! - вскричало божество. - Остановитесь-ка да расскажите толком, что тут случилось и чего вы не поделили?
Джокхана вытер кровь с лица и поспешил сказать первым:
- Я шел со своей женой по этой дороге. Вдруг подбежал этот мерзавец, схватил ее за руку и потащил за собой...
- Да врет он все, это моя жена! - перебил его Чукмиба. - Мы с ней только-только поженились и отправились к ее родителям. По дороге она захотела пить, я ушел искать воду, а тем временем этот негодяй, приняв мой образ, похитил у меня жену. Так как же мог я не всыпать ему?
Выслушав их, божество сказало:
- Оба вы утверждаете, что женаты на этой женщине. И она но может рассудить, кто из вас настоящий муж потому, что вы похожи друг на друга как две капли воды. Но есть способ установить правду... - И божество показало на кувшин с тонким длинным носиком. - Видите этот кувшин? Так вот, кто из вас сумеет пролезть через его носик, тот и есть настоящий муж этой женщины.
"Ну это для меня пустяк", - обрадовался Джокхана, мигом превратился в червя и без труда пролез через тонкий носик кувшина.
Когда настала очередь Чукмибы, тот сказал:
- Вот так правосудие! Да разве простому смертному пролезть через носик кувшина! Я - обыкновенный человек, не искушённый в колдовстве, и потому моими судьями могут быть только обыкновенные люди. Я требую суда панчей.
Согласилось божество, и отправились все к панчам *в ближайшую деревню. Когда собрались старейшины, божество обратилось к их главе - мукхию.
- Вот эти двое, - сказало оно, показывая на Чукмибу и Джокхану, подрались из-за этой женщины. Они так похожи друг на друга, что женщина сама не может решить, кто же из НИХ ее настоящий муж. Спорящие - люди, поэтому им нужен ваш суд [...]
Тут Джокхана и Чукмиба стали доказывать панчам свое право на женщину. Выслушали их панчи и, узнав, что Джокхана пролез через носик кувшина, а значит, сведущ в колдовстве и может принять облик другого, решили дело в пользу Чукмибы.
Так панчи вернули Чукмибе жену и доказали, что людской суд - самый правый.
Непальская, 46, 45
157. Волшебные щипцы из Пагана
В одной из многочисленных пагод Пагана в давние времена стояли огромные щипцы. Царские судьи приводили обыкновенно тяжущихся в пагоду, и каждая из сторон должна была сделать заявление, держа руки в раскаленных щипцах.
Всякий раз, когда кто-либо лгал, щипцы сразу же больно сжимали его руки. Поэтому в государстве перевелись мошенники и воры, а судьи, не имея никаких дел, обрели полный покой.
И вот как-то некий купец, один из многочисленных покровителей монастырей благословенного Будды, отправляясь в дальний путь, оставил на хранение монаху, который был в своей обители и экономом, слиток золота.
Монах, получив золото, решил уже с ним не расставаться н долго ломал голову, как провести купца, а главное - щипцы.
В конце концов ему пришла на ум замечательная мысль. Он расплавил слиток и залил жидкое золото в полый посох.
Когда купец возвратился в Паган и потребовал свое золото обратно, монах заявил, что уже отдал его. Потерпевший воззвал к правосудию. И тогда судья привел тяжущихся к щипцам. Держа руки в щипцах, купец заявил:
- Я утверждаю, что доверил этому монаху один слиток золота. Я также утверждаю, что он не вернул мне его назад.
Народ выжидательно смотрел на щипцы. Но те оставались неподвижными. Тогда, опираясь на свой посох, вперед вышел монах.
- Подержи-ка, дружок, мой посох, пока мои руки будут в щипцах, - сказал он потерпевшему.
Ничего не подозревавший купец взял посох, а монах заявил:
- Я утверждаю, что взял на хранение золото, но также утверждаю, что возвратил его и теперь оно находится у хозяина.
Все с надеждой смотрели на щипцы, но они по-прежнему молчали. Судья был озадачен, а народ закричал:
- Щипцы никуда не годятся!.. Один из них - вор!.. Где же истина?!
И люди стали насмехаться над щипцами.
Однако судья, погрузившись в размышления, все-таки разгадал уловку монаха. Купец получил обратно свое золото, а монах был наказан. Но после этой истории щипцы, казалось, почувствовали отвращение к людям и перестали помогать вершить правосудие. Они никогда больше не сжимают рук тяжущимся, даже если те заведомо лгут [cxxix].
Бирманская, 72, 106
Всякий раз, когда кто-либо лгал, щипцы сразу же больно сжимали его руки. Поэтому в государстве перевелись мошенники и воры, а судьи, не имея никаких дел, обрели полный покой.
И вот как-то некий купец, один из многочисленных покровителей монастырей благословенного Будды, отправляясь в дальний путь, оставил на хранение монаху, который был в своей обители и экономом, слиток золота.
Монах, получив золото, решил уже с ним не расставаться н долго ломал голову, как провести купца, а главное - щипцы.
В конце концов ему пришла на ум замечательная мысль. Он расплавил слиток и залил жидкое золото в полый посох.
Когда купец возвратился в Паган и потребовал свое золото обратно, монах заявил, что уже отдал его. Потерпевший воззвал к правосудию. И тогда судья привел тяжущихся к щипцам. Держа руки в щипцах, купец заявил:
- Я утверждаю, что доверил этому монаху один слиток золота. Я также утверждаю, что он не вернул мне его назад.
Народ выжидательно смотрел на щипцы. Но те оставались неподвижными. Тогда, опираясь на свой посох, вперед вышел монах.
- Подержи-ка, дружок, мой посох, пока мои руки будут в щипцах, - сказал он потерпевшему.
Ничего не подозревавший купец взял посох, а монах заявил:
- Я утверждаю, что взял на хранение золото, но также утверждаю, что возвратил его и теперь оно находится у хозяина.
Все с надеждой смотрели на щипцы, но они по-прежнему молчали. Судья был озадачен, а народ закричал:
- Щипцы никуда не годятся!.. Один из них - вор!.. Где же истина?!
И люди стали насмехаться над щипцами.
Однако судья, погрузившись в размышления, все-таки разгадал уловку монаха. Купец получил обратно свое золото, а монах был наказан. Но после этой истории щипцы, казалось, почувствовали отвращение к людям и перестали помогать вершить правосудие. Они никогда больше не сжимают рук тяжущимся, даже если те заведомо лгут [cxxix].
Бирманская, 72, 106
158. Божий суд
Есть город Шалипура, в нем жил купец Шалига с женой Джаликой. У них был сын Гункара, женатый на Шриядеви. А Шриядеви состояла в связи с купцом Субддхи. Несмотря на то что об этом уже появился слух в народе, влюбленный в нее муж ничего слушать не хотел [...]
Однажды свекор застал Шриядеви спящей с любовником. Она почувствовала, что свекор снял с ее ноги браслет. Тогда она отпустила любовника, привела мужа и легла спать с ним. Потом она разбудила мужа и сказала: "Твой отец снял у меня с ноги браслет и унес". Муж ответил: "Завтра я сам у отца возьму его и верну!" Гункара, ругаясь, потребовал у отца браслет. Отец сказал: "Я взял браслет, потому что увидал твою жену спящей с чужим мужчиной". Жена возразила: "Я спала с твоим сыном.
Готова хоть божьему суду подвергнуться. Тут в северней части деревни есть изваяние якши [cxxx]. Я пройду между его ног. Известно, что, кто прав, тот может пройти между ног статуи". Свекор согласился.
Неверная жена еще до наступления дня отправилась к любовнику и сказала ему: "Милый, сегодня утром я во божьему суду буду проходить между ног статуи якши. Ты приди к статуе, изобрази помешательство и бросься обнимать меня". Тог согласился, и она вернулась домой.
Утром она собрала весь народ, взяла цветов, невыколосившихся злаков и прочее, пошла к храму якши, совершила омовение в ближайшей реке, и, когда пришла совершить моление, ее любовник по уговору, как одержимый бесом, охватил ее за шею руками. "Ах, что же это такое?" - вскричала она и пошла опять омываться. Люди схватили бесноватого за горло и удалили оттуда. Жена, омывшись, подошла к статуе якши, принесла в жертву цветы, благовония и прочее и сказала во всеуслышание:
"О досточтимый якша! Если ко мне когда-нибудь прикасался какой-либо мужчина, кроме моего мужа и этого бесноватого, то пусть не пройду я между твоих ног". С этими словами она на глазах всего народа прошла между ног якши. И якша стоял неподвижно, одобряя про себя такую сметливость. Все стали ее хвалить, говоря: "Вот верная жена". И она пошла домой.
Индийская, 88, 221
Однажды свекор застал Шриядеви спящей с любовником. Она почувствовала, что свекор снял с ее ноги браслет. Тогда она отпустила любовника, привела мужа и легла спать с ним. Потом она разбудила мужа и сказала: "Твой отец снял у меня с ноги браслет и унес". Муж ответил: "Завтра я сам у отца возьму его и верну!" Гункара, ругаясь, потребовал у отца браслет. Отец сказал: "Я взял браслет, потому что увидал твою жену спящей с чужим мужчиной". Жена возразила: "Я спала с твоим сыном.
Готова хоть божьему суду подвергнуться. Тут в северней части деревни есть изваяние якши [cxxx]. Я пройду между его ног. Известно, что, кто прав, тот может пройти между ног статуи". Свекор согласился.
Неверная жена еще до наступления дня отправилась к любовнику и сказала ему: "Милый, сегодня утром я во божьему суду буду проходить между ног статуи якши. Ты приди к статуе, изобрази помешательство и бросься обнимать меня". Тог согласился, и она вернулась домой.
Утром она собрала весь народ, взяла цветов, невыколосившихся злаков и прочее, пошла к храму якши, совершила омовение в ближайшей реке, и, когда пришла совершить моление, ее любовник по уговору, как одержимый бесом, охватил ее за шею руками. "Ах, что же это такое?" - вскричала она и пошла опять омываться. Люди схватили бесноватого за горло и удалили оттуда. Жена, омывшись, подошла к статуе якши, принесла в жертву цветы, благовония и прочее и сказала во всеуслышание:
"О досточтимый якша! Если ко мне когда-нибудь прикасался какой-либо мужчина, кроме моего мужа и этого бесноватого, то пусть не пройду я между твоих ног". С этими словами она на глазах всего народа прошла между ног якши. И якша стоял неподвижно, одобряя про себя такую сметливость. Все стали ее хвалить, говоря: "Вот верная жена". И она пошла домой.
Индийская, 88, 221
159. Слон и заяц
Жил-был слон. Он обрабатывал свое поле и кормился урожаем с него. Однажды на поле пришел заяц, собрал весь урожай и хотел его унести. Но слон поймал зайца и сказал ему:
- Ах, заяц, ах, разбойник, зачем ты уносишь мою еду?
- Причем тут еда? - ответил заяц. - Ты посмотри сначала на поле. Чье это поле?
- Это мое поле, - ответил слон.
- Ты лжешь, слон, - сказал заяц, - поле принадлежит мое. Это знают все. Даже богу это известно.
- Ладно, - сказал слон, - завтра это дело будет разбираться. Слон отправился собирать всех зверей: львов, гиен и диких свиней. А заяц ночью пошел к обезьяне и сказал ей:
- Завтра я буду судиться со слоном. Пойди заберись на высокое дерево. Ты будешь изображать бога. Как только я произнесу слово "бог", ты скажи: "Это правда, поле принадлежит зайцу.
Потом заяц пошел к термиту [cxxxi]и договорился с ним о том же.
Рано утром явился слон в сопровождении множества зверей.
- Полюбуйтесь-ка, - сказал он им, - вот этот заяц собирал урожай с моего поля.
- Это мое поле, - возразил заяц. - Бог знает это.
Едва он произнес эти слова, как обезьяна с дерева крикнула:
- Да, это правда!
Все посмотрели вверх на дерево, но никого там не увидели и сказали друг другу:
- Бог подтвердил, поле принадлежит зайцу. И термит сказал тихо:
- Да, это правда.
Тут звери сказали слону:
- Поле действительно принадлежит зайцу. А тебе, слону, нечего здесь делать. Уходи в лес.
С тех пор и до нынешнего дня слон терпеть не может зайца. А обезьяна и термит, напротив, очень с ним дружат [cxxxii].
Диго, 145, 23
- Ах, заяц, ах, разбойник, зачем ты уносишь мою еду?
- Причем тут еда? - ответил заяц. - Ты посмотри сначала на поле. Чье это поле?
- Это мое поле, - ответил слон.
- Ты лжешь, слон, - сказал заяц, - поле принадлежит мое. Это знают все. Даже богу это известно.
- Ладно, - сказал слон, - завтра это дело будет разбираться. Слон отправился собирать всех зверей: львов, гиен и диких свиней. А заяц ночью пошел к обезьяне и сказал ей:
- Завтра я буду судиться со слоном. Пойди заберись на высокое дерево. Ты будешь изображать бога. Как только я произнесу слово "бог", ты скажи: "Это правда, поле принадлежит зайцу.
Потом заяц пошел к термиту [cxxxi]и договорился с ним о том же.
Рано утром явился слон в сопровождении множества зверей.
- Полюбуйтесь-ка, - сказал он им, - вот этот заяц собирал урожай с моего поля.
- Это мое поле, - возразил заяц. - Бог знает это.
Едва он произнес эти слова, как обезьяна с дерева крикнула:
- Да, это правда!
Все посмотрели вверх на дерево, но никого там не увидели и сказали друг другу:
- Бог подтвердил, поле принадлежит зайцу. И термит сказал тихо:
- Да, это правда.
Тут звери сказали слону:
- Поле действительно принадлежит зайцу. А тебе, слону, нечего здесь делать. Уходи в лес.
С тех пор и до нынешнего дня слон терпеть не может зайца. А обезьяна и термит, напротив, очень с ним дружат [cxxxii].
Диго, 145, 23
III РАССКАЗЫ О ПРИГОВОРАХ
О НАКАЗАНИИ ВИНОВНЫХ И ПООЩРЕНИИ ПРАВЫХ
160. Визирь и осел
У одного старика был черный осел. Старик очень любил своего осла и хорошо его кормил. Еще бы! Ведь без осла на своих старых больных ногах куда он мог пойти? Только до ворот.
- Мой черный осел очень умный, умнее, чем визирь! - говорил старик. - И память у него прекрасная.
Люди на базаре улыбались, смеялись, а некоторые и хмурились.
- Ты поосторожней! - кто-то сказал старику. - Дойдут такие слова до ушей визиря - не сносить тебе головы!
- Но ведь это правда! - со смехом сказал старик, сел на осла и поехал сквозь толпу.
А слова его переходили от одного к другому, от другого к третьему и к вечеру дошли до ушей визиря. Он побежал к императору.
- О великий хуанди *! - сказал визирь. - Защитите мою честь! Меня оскорбил паршивый старикашка с базара. Он сравнивает меня со своим черным ослом и говорит даже, что осел умнее меня, что память у осла лучше!
Император сказал:
- Я сам буду его судить.
И послал пятьсот солдат, чтобы поймать этого старика и привезти во дворец. Солдаты долго его искали, но наконец нашли, посадили в кожаный мешок и привезли к императору.
Испуганный старик вошел в огромный зал. На золотом троне восседал сам хуанди. В его ногах лежал тигр. По бокам стояли телохранители с копьями. Дальше стояли воины и придворные.
- Подведите старика поближе, - сказал император. Старика подвели поближе.
- Отвечай, жалкий урод, ты говорил, что твой паршивый осел умнее, чем мой прославленный визирь? - спросил император.
- Да, мой дорогой хуанди, я это говорил, ибо это так и есть, - ответил старик.
- Значит, ты признаешь себя виноватым, признаешь, что это твои слова! Ну а почему ты так говоришь? Разве можно сравнить осла с визирем? Ведь мой визирь не просто человек, но ученый человек!
- Если вы разрешите мне говорить, высокочтимый хуанди, если вы согласитесь выслушать меня, я отвечу.
Все придворные с любопытством разглядывали старика, с удивлением слушали, как спокойно он разговаривает с императором.
- Говори! - сказал хуанди.
- Слушайте, - начал старик. - Ехал я однажды на осле в город. На дороге была яма, полная грязи. Я хотел ее объехать. Но осел упорствовал. Он не хотел поворачивать, чтобы обойти яму. И шагнул прямо в глубокую грязь. Но не сделал он и трех шагов, как споткнулся о камень и упал. Еле-еле мы выбрались из грязи. Переднюю ногу осел ушиб. Это бы еще ничего! Но и я захромал после падения! Тогда я как следует отлупил осла палкой и поехал дальше. В городе на базаре я купил что надо и двинулся назад. Подъехал к яме с грязью. Я нарочно направляв осла в эту яму. Но он не шел. Тогда я стал его бить. И все-таки он обошел яму и пошел по ровной, твердой дороге! Вы видите, какая у моего осла прекрасная память! Он не повторяет прежних ошибок.
- Так неужели ты думаешь, старик, что у моего визиря память хуже? спросил император.
Визирь зло глянул на старика, а потом посмотрел на императора и расплылся в улыбке. Все воины, все придворные напряженно ждали, что скажет старик. А он сказал:
- О высокочтимый хуанди, конечно, у визиря память хуже, да кроме того, у него не хватает ума. Вы однажды запретили ему брать деньги из казны без вашего разрешения, а он все-таки берет. Казначей доложил вам об этом, вы наказали визиря, а он вскоре забыл и приказание и наказание. И опять берет. Ума у него совсем мало. Нет бы ему подумать, почему другие придворные не берут золото из казны. Конечно, ему далеко до моею осла.
Воины и придворные заговорили, загалдели. Раздались выкрики:
- Старик прав!
Тогда визирь вскочил и побежал. Но воины с копьями его остановили.
Император решил, что старик - мудрец, и сделал его своим советником.
Дунганская, 45, 164
- Мой черный осел очень умный, умнее, чем визирь! - говорил старик. - И память у него прекрасная.
Люди на базаре улыбались, смеялись, а некоторые и хмурились.
- Ты поосторожней! - кто-то сказал старику. - Дойдут такие слова до ушей визиря - не сносить тебе головы!
- Но ведь это правда! - со смехом сказал старик, сел на осла и поехал сквозь толпу.
А слова его переходили от одного к другому, от другого к третьему и к вечеру дошли до ушей визиря. Он побежал к императору.
- О великий хуанди *! - сказал визирь. - Защитите мою честь! Меня оскорбил паршивый старикашка с базара. Он сравнивает меня со своим черным ослом и говорит даже, что осел умнее меня, что память у осла лучше!
Император сказал:
- Я сам буду его судить.
И послал пятьсот солдат, чтобы поймать этого старика и привезти во дворец. Солдаты долго его искали, но наконец нашли, посадили в кожаный мешок и привезли к императору.
Испуганный старик вошел в огромный зал. На золотом троне восседал сам хуанди. В его ногах лежал тигр. По бокам стояли телохранители с копьями. Дальше стояли воины и придворные.
- Подведите старика поближе, - сказал император. Старика подвели поближе.
- Отвечай, жалкий урод, ты говорил, что твой паршивый осел умнее, чем мой прославленный визирь? - спросил император.
- Да, мой дорогой хуанди, я это говорил, ибо это так и есть, - ответил старик.
- Значит, ты признаешь себя виноватым, признаешь, что это твои слова! Ну а почему ты так говоришь? Разве можно сравнить осла с визирем? Ведь мой визирь не просто человек, но ученый человек!
- Если вы разрешите мне говорить, высокочтимый хуанди, если вы согласитесь выслушать меня, я отвечу.
Все придворные с любопытством разглядывали старика, с удивлением слушали, как спокойно он разговаривает с императором.
- Говори! - сказал хуанди.
- Слушайте, - начал старик. - Ехал я однажды на осле в город. На дороге была яма, полная грязи. Я хотел ее объехать. Но осел упорствовал. Он не хотел поворачивать, чтобы обойти яму. И шагнул прямо в глубокую грязь. Но не сделал он и трех шагов, как споткнулся о камень и упал. Еле-еле мы выбрались из грязи. Переднюю ногу осел ушиб. Это бы еще ничего! Но и я захромал после падения! Тогда я как следует отлупил осла палкой и поехал дальше. В городе на базаре я купил что надо и двинулся назад. Подъехал к яме с грязью. Я нарочно направляв осла в эту яму. Но он не шел. Тогда я стал его бить. И все-таки он обошел яму и пошел по ровной, твердой дороге! Вы видите, какая у моего осла прекрасная память! Он не повторяет прежних ошибок.
- Так неужели ты думаешь, старик, что у моего визиря память хуже? спросил император.
Визирь зло глянул на старика, а потом посмотрел на императора и расплылся в улыбке. Все воины, все придворные напряженно ждали, что скажет старик. А он сказал:
- О высокочтимый хуанди, конечно, у визиря память хуже, да кроме того, у него не хватает ума. Вы однажды запретили ему брать деньги из казны без вашего разрешения, а он все-таки берет. Казначей доложил вам об этом, вы наказали визиря, а он вскоре забыл и приказание и наказание. И опять берет. Ума у него совсем мало. Нет бы ему подумать, почему другие придворные не берут золото из казны. Конечно, ему далеко до моею осла.
Воины и придворные заговорили, загалдели. Раздались выкрики:
- Старик прав!
Тогда визирь вскочил и побежал. Но воины с копьями его остановили.
Император решил, что старик - мудрец, и сделал его своим советником.
Дунганская, 45, 164
161. Бедняк и богатей
Жили-были бедняк со своей женой. Вот каким-то образом раздобыл бедняк десять туманов
*. Дошли об этом слухи до богатея, и он решил, что бедняк не сумеет ими воспользоваться, поэтому надо его обмануть и забрать у него эти десять туманов.
Он пошел к бедняку домой, вызвал его на улицу и сказал:
- Отдай мне свои деньги. Бедняк отвечает ему:
- У тебя и так много денег.
- На свои деньги я приобрел скотину, - говорит богатей, - у меня ничего не осталось, поэтому прошу тебя, дай мне свои десять туманов.
Долго вели они разговор. Наконец богатей стал угрожать бедняку. Тот испугался и сказал:
- Ладно, посоветуюсь с хозяйкой. Жена сказала ему:
- Бедная жизнь нам привычна, а он может убить тебя или нанести тебе какой-либо другой ущерб. Лучше отдай ему свои деньги.
Вынес бедняк свои деньги богатею и сказал ему:
- Отдаю тебе свои деньги, только хорошо бы иметь свидетеля.
- Нет, свидетель совершенно не нужен, - сказал богатей.
- Нужен, - настаивая бедняк.
- Какой тебе нужен свидетель? - прикрикнул богатей на бедняка.
- Возможно, ты не хочешь, чтобы нашим свидетелем был житель земли, но ты ведь знаешь, кто тебя создал? - спросил бедняк.
- Знаю, - ответил богатей.
- В таком случае пусть он будет первым свидетелем нашим! Затем, знаешь ли ты, что, когда ты умрешь, тебе предстоит уйти в землю?
- Знаю, - сказал богатей.
- В таком случае пусть она будет вторым нашим свидетелем.
- Согласен, - сказал богатей, довольный, что свидетелем не будет никто из людей земли.
Бедняк отдал свои деньги богатею и спросил его:
- Когда же вернешь их мне обратно?
- Через неделю, к тому времени я продам свою скотину и вручу тебе в руки твои десять туманов. Взял богатей деньги и ушел. Прошла неделя, прошла другая, а богатей все не возвращает бедняку его денег. Бедняк посовещался с женой, и они решили, нужно пойти к нему, узнать, что он скажет.
Вот отправился бедняк к богатею. Вызвал его из дому; богатей вышел рассерженный и стал кричать:
Он пошел к бедняку домой, вызвал его на улицу и сказал:
- Отдай мне свои деньги. Бедняк отвечает ему:
- У тебя и так много денег.
- На свои деньги я приобрел скотину, - говорит богатей, - у меня ничего не осталось, поэтому прошу тебя, дай мне свои десять туманов.
Долго вели они разговор. Наконец богатей стал угрожать бедняку. Тот испугался и сказал:
- Ладно, посоветуюсь с хозяйкой. Жена сказала ему:
- Бедная жизнь нам привычна, а он может убить тебя или нанести тебе какой-либо другой ущерб. Лучше отдай ему свои деньги.
Вынес бедняк свои деньги богатею и сказал ему:
- Отдаю тебе свои деньги, только хорошо бы иметь свидетеля.
- Нет, свидетель совершенно не нужен, - сказал богатей.
- Нужен, - настаивая бедняк.
- Какой тебе нужен свидетель? - прикрикнул богатей на бедняка.
- Возможно, ты не хочешь, чтобы нашим свидетелем был житель земли, но ты ведь знаешь, кто тебя создал? - спросил бедняк.
- Знаю, - ответил богатей.
- В таком случае пусть он будет первым свидетелем нашим! Затем, знаешь ли ты, что, когда ты умрешь, тебе предстоит уйти в землю?
- Знаю, - сказал богатей.
- В таком случае пусть она будет вторым нашим свидетелем.
- Согласен, - сказал богатей, довольный, что свидетелем не будет никто из людей земли.
Бедняк отдал свои деньги богатею и спросил его:
- Когда же вернешь их мне обратно?
- Через неделю, к тому времени я продам свою скотину и вручу тебе в руки твои десять туманов. Взял богатей деньги и ушел. Прошла неделя, прошла другая, а богатей все не возвращает бедняку его денег. Бедняк посовещался с женой, и они решили, нужно пойти к нему, узнать, что он скажет.
Вот отправился бедняк к богатею. Вызвал его из дому; богатей вышел рассерженный и стал кричать: