Страница:
- Господин судья, - начал крестьянин, - вот из-за этого человека пропали все мои удобрения. Как мне теперь быть? Как кормить семью? Я должен был удобрить ими поле. А теперь урожай мой совсем захиреет и моя семья должна будет умереть с голоду.
Судья выслушал его и решил, что он прав. Затем он дал слово ученому.
- Как вы думаете, - сказал ученый, - сколько стоит эта одежда? А теперь он ее всю испачкал.
"Да, - подумал про себя судья, - она стоила тебе много денег и долгой работы. Ты дорого заплатил, чтобы иметь возможность шагать, высокомерно задрав голову. И теперь ты хочешь, чтобы этот бедный крестьянин возместил тебе убытки?" А вслух он сказал:
- Да, крестьянин должен тебе за это заплатить.
- Откуда я возьму деньги? - возмутился крестьянин. - Разве я не объяснил, что вся моя семья кормится благодаря урожаю, который теперь пропадет без удобрений?
- Тогда дай ему сто пощечин, - сказал судья ученому, - и это зачтется тебе как возмещение.
Стал ученый бить крестьянина по щекам. Но когда счет дошел до восемьдесят второй пощечины, судья вдруг спросил:
- Постой-ка, ты являешься военным чиновником или штатским?
- Военным, - ответил ученый.
- Ах, - сказал судья, - на сто пощечин имеет право только штатский чиновник, а военному разрешается лишь пятьдесят [lii]. Сколько ты уже получил? спросил он крестьянина.
- Восемьдесят две.
- Тогда за излишек можешь дать ему сдачи.
Крестьянин очень обрадовался и влепил ученому тридцать две пощечины, да таких, что у того лицо сразу распухло и покраснело. Потом каждый пошел восвояси.
Китайская, 147. 139Б.
39. Мешки
СПОРЫ О НЕВЕСТАХ И ЖЕНИХАХ
40. Трое судей
41. Волк, ворон и горный баран
42. Оживший охотник
43. Три жениха
44. Превращенная трубка
45. [Ответ раджи]
46. Как четверо мужчин сотворили женщину
47. [Обмененные головы]
48. Чья невеста!
Судья выслушал его и решил, что он прав. Затем он дал слово ученому.
- Как вы думаете, - сказал ученый, - сколько стоит эта одежда? А теперь он ее всю испачкал.
"Да, - подумал про себя судья, - она стоила тебе много денег и долгой работы. Ты дорого заплатил, чтобы иметь возможность шагать, высокомерно задрав голову. И теперь ты хочешь, чтобы этот бедный крестьянин возместил тебе убытки?" А вслух он сказал:
- Да, крестьянин должен тебе за это заплатить.
- Откуда я возьму деньги? - возмутился крестьянин. - Разве я не объяснил, что вся моя семья кормится благодаря урожаю, который теперь пропадет без удобрений?
- Тогда дай ему сто пощечин, - сказал судья ученому, - и это зачтется тебе как возмещение.
Стал ученый бить крестьянина по щекам. Но когда счет дошел до восемьдесят второй пощечины, судья вдруг спросил:
- Постой-ка, ты являешься военным чиновником или штатским?
- Военным, - ответил ученый.
- Ах, - сказал судья, - на сто пощечин имеет право только штатский чиновник, а военному разрешается лишь пятьдесят [lii]. Сколько ты уже получил? спросил он крестьянина.
- Восемьдесят две.
- Тогда за излишек можешь дать ему сдачи.
Крестьянин очень обрадовался и влепил ученому тридцать две пощечины, да таких, что у того лицо сразу распухло и покраснело. Потом каждый пошел восвояси.
Китайская, 147. 139Б.
39. Мешки
Когда Насреддин Афанди служил казием в Багдаде, к нему явились два араба, Селим и Касем, и начали жаловаться друг на друга.
Оказывается, они купили где-то на юге финики и каждый сложил свою покупку в свои ковровые дорогие мешки. Возвращаясь в Багдад, они питались этими финиками. Но вместо того чтобы есть свои. Селим по ночам таскал финики из мешка Касема, а Касем - из мешка Селима.
Прибыв в Багдад, они обнаружили, что их мешки пусты.
Афанди решил:
- Касем брал мешки Селима. Пусть Селим отдаст свой мешок Касему и заберет в возмещение убытков его мешок себе. Селим и Касем так и поступили.
- А теперь, - продолжал Афанди, - в возмещение судебных издержек предлагаю отдать мешки мне.
Касем и Селим удалились без фиников и мешков.
Узбекская, 53, 104
Оказывается, они купили где-то на юге финики и каждый сложил свою покупку в свои ковровые дорогие мешки. Возвращаясь в Багдад, они питались этими финиками. Но вместо того чтобы есть свои. Селим по ночам таскал финики из мешка Касема, а Касем - из мешка Селима.
Прибыв в Багдад, они обнаружили, что их мешки пусты.
Афанди решил:
- Касем брал мешки Селима. Пусть Селим отдаст свой мешок Касему и заберет в возмещение убытков его мешок себе. Селим и Касем так и поступили.
- А теперь, - продолжал Афанди, - в возмещение судебных издержек предлагаю отдать мешки мне.
Касем и Селим удалились без фиников и мешков.
Узбекская, 53, 104
СПОРЫ О НЕВЕСТАХ И ЖЕНИХАХ
40. Трое судей
Жили когда-то трое судей, которых бог отметил мудростью; жили они дружно и мирили людей, когда те ссорились. Двое из этих седобородых с особым почтением относились к третьему, так как он был самым мудрым из них. Когда они не могли принять решение, то, бывало, шли к нему за советом. Но он давал советы не только им; немного было людей, которые не обращались бы к нему за помощью. Слава о нем разошлась по всей стране. У него была одна дочь, а у его друзей по сыну. Дети росли вместе и очень любили друг друга. Так они и жили, пока юношам не подошло время жениться. Задумались отцы юношей, но в этом деле они не стали советоваться друг с другом. Отец одного юноши послал слугу сказать отцу девушки:
- Отдай твою дочь за моего сына.
Выслушал отец девушки эти слова, велел накормить слугу, а ответа не дал. Пока этот слуга ел, появился посыльный другого судьи с подобным же поручением. Приказал отец девушки:
- Накормите и этого слугу, не говорите ему ничего; пусть он встретится с первым посыльным.
Когда второй посыльный начал есть, первый уже насытился и вышел попрощаться с хозяином. Тот сказал:
- Очень хорошо... Почему бы нет?.. Я назначаю срок три месяца. Скажи своему хозяину, чтобы за это время он приготовился.
Первый посыльный ушел. За ним ушел и второй, получив точно такой же ответ. А отцы юношей таили друг от друга свои замыслы, и каждый надеялся, что девушку отдадут за его сына.
Вернулись посыльные домой и передали хозяевам ответ почтенного судьи, отца девушки.
- Разве почтенный судья сказал так, что я не могу распознать его хитрость?! - воскликнул отец одного юноши и приказал своему сыну: - Мальчик мой, три месяца - не долгий срок; покупай земли и строй на них дома попросторнее, чтобы вам с женой самим жить удобно да и гостей принять можно было хорошо...
А отец другого юноши сказал так:
- Нет предела хитроумию ловкого человека, но не бывало еще, чтобы я в таких делах не разобрался. Сын мой, возьми деньги и немедленно отправляйся в путь. Расширяй круг своих друзей; тех, что у тебя до сих пор были, недостаточно. В этом и есть тайный смысл слов: "чтобы приготовился".
Настал наконец долгожданный день.
Один из судей послал слугу сказать отцу девушки:
- Назначенный день пришел. Я готов. То же самое сделал и другой судья.
Отец девушки созвал к себе в гости стариков и устроил пир, а затем сказал:
- Позовите двух моих друзей.
- Отцы юношей пришли. Тогда почтенный судья попросил совета у старцев:
- У меня есть одна-единственная дочь. Друзья мои просили меня порознь об одном и том же: "Отдай твою дочь за моего сына". Я не могу разделить девушку на две части. Посоветуйте, которому же юноше отдать ее.
Старцы ответили так:
- Дело это не простое. Когда мы в каком-либо затруднении, то приходим за советом к тебе. Какого же ты ждешь совета от пас?!
Увидел он, что от них ничего не добиться, и продолжал:
- Тогда слушайте еще. Я назначил им день, и теперь оба пришли. Один из них купил земли, построил на пей просторные дома для себя и для гостей. Другой расширил круг знакомств своего сына. Вот как обстоит дело. Каково же будет ваше решение?
Старцы снова ответили ему:
- Мы уже сказали один раз, что не можем разрешить этот вопрос.
Тогда отец девушки сказал так:
- Что толку от изобилия земли? Стоит только раз ошибиться, и все пропадет; буря может снести все дома, пожар или наводнение может поглотить их. Все дело случая. Но если у тебя много друзей, то хоть один да сумеет помочь тебе в трудную минуту. Сыну этого человека я и отдаю свою единственную дочь. Нравится вам это или нет, но я так решил.
И старцы опять признали его правоту и сказали:
- Ведь мы тебе сразу сказали, что не можем разобраться в этом деле.
Амхарская, 108, 298
- Отдай твою дочь за моего сына.
Выслушал отец девушки эти слова, велел накормить слугу, а ответа не дал. Пока этот слуга ел, появился посыльный другого судьи с подобным же поручением. Приказал отец девушки:
- Накормите и этого слугу, не говорите ему ничего; пусть он встретится с первым посыльным.
Когда второй посыльный начал есть, первый уже насытился и вышел попрощаться с хозяином. Тот сказал:
- Очень хорошо... Почему бы нет?.. Я назначаю срок три месяца. Скажи своему хозяину, чтобы за это время он приготовился.
Первый посыльный ушел. За ним ушел и второй, получив точно такой же ответ. А отцы юношей таили друг от друга свои замыслы, и каждый надеялся, что девушку отдадут за его сына.
Вернулись посыльные домой и передали хозяевам ответ почтенного судьи, отца девушки.
- Разве почтенный судья сказал так, что я не могу распознать его хитрость?! - воскликнул отец одного юноши и приказал своему сыну: - Мальчик мой, три месяца - не долгий срок; покупай земли и строй на них дома попросторнее, чтобы вам с женой самим жить удобно да и гостей принять можно было хорошо...
А отец другого юноши сказал так:
- Нет предела хитроумию ловкого человека, но не бывало еще, чтобы я в таких делах не разобрался. Сын мой, возьми деньги и немедленно отправляйся в путь. Расширяй круг своих друзей; тех, что у тебя до сих пор были, недостаточно. В этом и есть тайный смысл слов: "чтобы приготовился".
Настал наконец долгожданный день.
Один из судей послал слугу сказать отцу девушки:
- Назначенный день пришел. Я готов. То же самое сделал и другой судья.
Отец девушки созвал к себе в гости стариков и устроил пир, а затем сказал:
- Позовите двух моих друзей.
- Отцы юношей пришли. Тогда почтенный судья попросил совета у старцев:
- У меня есть одна-единственная дочь. Друзья мои просили меня порознь об одном и том же: "Отдай твою дочь за моего сына". Я не могу разделить девушку на две части. Посоветуйте, которому же юноше отдать ее.
Старцы ответили так:
- Дело это не простое. Когда мы в каком-либо затруднении, то приходим за советом к тебе. Какого же ты ждешь совета от пас?!
Увидел он, что от них ничего не добиться, и продолжал:
- Тогда слушайте еще. Я назначил им день, и теперь оба пришли. Один из них купил земли, построил на пей просторные дома для себя и для гостей. Другой расширил круг знакомств своего сына. Вот как обстоит дело. Каково же будет ваше решение?
Старцы снова ответили ему:
- Мы уже сказали один раз, что не можем разрешить этот вопрос.
Тогда отец девушки сказал так:
- Что толку от изобилия земли? Стоит только раз ошибиться, и все пропадет; буря может снести все дома, пожар или наводнение может поглотить их. Все дело случая. Но если у тебя много друзей, то хоть один да сумеет помочь тебе в трудную минуту. Сыну этого человека я и отдаю свою единственную дочь. Нравится вам это или нет, но я так решил.
И старцы опять признали его правоту и сказали:
- Ведь мы тебе сразу сказали, что не можем разобраться в этом деле.
Амхарская, 108, 298
41. Волк, ворон и горный баран
Собрался старый волк со своей сестрой кочевать па другое место. В это время ворон и горный баран приехали сватать его сестру.
- Пришли! - сказал волк гостям.
- Ага! - ответили оба жениха.
- Хорошо. Я кочевать собрался, вот вы мне и помогите.
Приехали они на новое место. Поставили ярангу. Волк и говорит:
- Сходи, ворон, в тундру, принеси дров, будем чай пить. Принес ворон одну веточку, оставил у входа, а сам в полог пошел.
- Принес дрова? - спрашивает волк.
- Принес, у входа положил. Пошел волк, смотрит - нет дров!
- А где твои дрова?
Вышел ворон, показал на веточку, которую принес.
- Ты принес очень мало дров, костер не разведешь.
- Чай сварить хватит! - сказал ворон и ушел в полог.
- Кто еще пойдет по дрова? - спрашивает волк.
- Я иду по дрова, - сказал горный баран. Принес баран много сухих дров. И волк сказал:
- Вот хорошие дрова, и много их.
- У меня тоже было много дров! - сказал ворон. Стали варить чай, а ворон лег спать.
- Когда чай вскипит, разбудите меня! - велел он. Вот и чай сварился, сели волк с бараном и выпили весь. Проснулся ворон и спрашивает:
- Чай сварился?
- Да.
- Ну давайте чай пить!
- Уже кончили!
- А что вы меня не разбудили? Я вам говорил.
- Мы не слыхали. Наутро волк сказал:
- Кто хочет взять мою сестру в жены?
- Я! - закричал ворон.
- Нет, ты плохо работаешь, она у тебя умрет с голоду!
- Я бы хотел взять женушку! - сказал горный баран.
- Возьми, ты хорошо работаешь! - сказал волк и отдал сестру горному барану.
Заплакал ворон и улетел в тундру.
Чукотская. 124, 25
- Пришли! - сказал волк гостям.
- Ага! - ответили оба жениха.
- Хорошо. Я кочевать собрался, вот вы мне и помогите.
Приехали они на новое место. Поставили ярангу. Волк и говорит:
- Сходи, ворон, в тундру, принеси дров, будем чай пить. Принес ворон одну веточку, оставил у входа, а сам в полог пошел.
- Принес дрова? - спрашивает волк.
- Принес, у входа положил. Пошел волк, смотрит - нет дров!
- А где твои дрова?
Вышел ворон, показал на веточку, которую принес.
- Ты принес очень мало дров, костер не разведешь.
- Чай сварить хватит! - сказал ворон и ушел в полог.
- Кто еще пойдет по дрова? - спрашивает волк.
- Я иду по дрова, - сказал горный баран. Принес баран много сухих дров. И волк сказал:
- Вот хорошие дрова, и много их.
- У меня тоже было много дров! - сказал ворон. Стали варить чай, а ворон лег спать.
- Когда чай вскипит, разбудите меня! - велел он. Вот и чай сварился, сели волк с бараном и выпили весь. Проснулся ворон и спрашивает:
- Чай сварился?
- Да.
- Ну давайте чай пить!
- Уже кончили!
- А что вы меня не разбудили? Я вам говорил.
- Мы не слыхали. Наутро волк сказал:
- Кто хочет взять мою сестру в жены?
- Я! - закричал ворон.
- Нет, ты плохо работаешь, она у тебя умрет с голоду!
- Я бы хотел взять женушку! - сказал горный баран.
- Возьми, ты хорошо работаешь! - сказал волк и отдал сестру горному барану.
Заплакал ворон и улетел в тундру.
Чукотская. 124, 25
42. Оживший охотник
У охотника Матенды было три жены, и каждая из них была наделена чудесной способностью. Уже сами их имена говорили об этом. Одну звали Ндозанту, что значит "Видящая во сне", другую Сонганзила, что значит "Указывающая путь", а третью Фулла Фулла - "Оживляющая мертвых".
Матенда был великий охотник, и у его жен всегда было в достатке мяса. Но однажды настали плохие времена, всюду была засуха и голод. Люди в тех местах терпели великую нужду. Не стало еды и у жен Матенды. Они исхудали и с плачем просили Матенду добыть им мяса.
Матенда пошел на охоту в ближний лес, но не встретил там никого и отправился дальше, в места, которые еще не так оскудели. Там охотник напал на след буйвола и пустился за ним в погоню. После долгого пути он увидел зверя. Матенда осторожно подкрался к буйволу на достаточное расстояние, выстрелил и убил его. Но не успел охотник перезарядить свое ружье, как из чащи выскочила буйволица и убила Матенду.
Жены в деревне долго ждали возвращения Матенды да так и не дождались. Тогда Ндозанту заснула и во сне увидела лес, а в лесу мертвого Матенду рядом с убитым буйволом. Она рассказала про этот сон другим женам. Те знали о ее чудесной способности видеть во сне правду и поняли, что Матенда в самом деле убит.
- Пойдемте, - сказала тогда Сонганзила, - я покажу вам дорогу к нашему мужу.
Они пустились в путь и шли весь день, через леса, через реки и горы. Ночью они добрались до места, где Матенду настигла смерть.
Тогда Фулла Фулла собрала корешки и травы, зажгла их, стала ворожить над телом мужа - и Матенда ожил.
Но едва это случилось, как между тремя женщинами разгорелся спор: кому должна достаться большая часть мяса. Дальше - больше: речь зашла о том, кто больше сделал для Матенды и кто теперь его главная жена.
- Если бы я не увидела во сне, что он умер, мы бы до сих пор плакали, дожидаясь его возвращения, - сказала Ндозанту.
- А если бы я не привела вас к месту, где он лежал мертвый, мы бы оплакивали его смерть дома, - так сказала Сонганзила.
- Но ни от чего этого не было бы проку, если б не я, - возразила Фулла Фулла. - Не верни я ему жизнь, мы бы сейчас хоронили нашего мужа.
Спорили они, спорили и решили сделать так: пусть каждая сварит по горшку мяса, и та из них, у кого Матенда возьмет еду сначала, будет его главной женой, и ей достанется большая доля добычи. Так они и сделали: взяли одинаковые куски буйволового мяса и сварили их каждая в своем горшке. Когда еда была готова, они пришли к Матенде.
Тот долго думал, наконец взял горшок, который протянула ему Фулла Фулла, и сказал:
- Хоть ты и увидела меня во сне, Ндозанту, но ты бы не
смогла дать мне мяса, пока меня не нашли. И когда ты нашла меня, Сонганзила, я все равно не мог ничего есть, потому что был мертв. Но Фулла Фулла вернула мне жизнь, и теперь я могу есть мясо, которое она дает мне. Значит, дар ее драгоценнее всех.
На том дело и кончилось, и многие говорили потом, что Матенда рассудил правильно. Но женщины нашли его суд несправедливым. Единственно правильным, говорили они, было бы для Матенды взять мясо у всех трех и съесть, смешав его. Так и осталось неясно, что было бы лучше [liii].
Баконго, 143, 117
Матенда был великий охотник, и у его жен всегда было в достатке мяса. Но однажды настали плохие времена, всюду была засуха и голод. Люди в тех местах терпели великую нужду. Не стало еды и у жен Матенды. Они исхудали и с плачем просили Матенду добыть им мяса.
Матенда пошел на охоту в ближний лес, но не встретил там никого и отправился дальше, в места, которые еще не так оскудели. Там охотник напал на след буйвола и пустился за ним в погоню. После долгого пути он увидел зверя. Матенда осторожно подкрался к буйволу на достаточное расстояние, выстрелил и убил его. Но не успел охотник перезарядить свое ружье, как из чащи выскочила буйволица и убила Матенду.
Жены в деревне долго ждали возвращения Матенды да так и не дождались. Тогда Ндозанту заснула и во сне увидела лес, а в лесу мертвого Матенду рядом с убитым буйволом. Она рассказала про этот сон другим женам. Те знали о ее чудесной способности видеть во сне правду и поняли, что Матенда в самом деле убит.
- Пойдемте, - сказала тогда Сонганзила, - я покажу вам дорогу к нашему мужу.
Они пустились в путь и шли весь день, через леса, через реки и горы. Ночью они добрались до места, где Матенду настигла смерть.
Тогда Фулла Фулла собрала корешки и травы, зажгла их, стала ворожить над телом мужа - и Матенда ожил.
Но едва это случилось, как между тремя женщинами разгорелся спор: кому должна достаться большая часть мяса. Дальше - больше: речь зашла о том, кто больше сделал для Матенды и кто теперь его главная жена.
- Если бы я не увидела во сне, что он умер, мы бы до сих пор плакали, дожидаясь его возвращения, - сказала Ндозанту.
- А если бы я не привела вас к месту, где он лежал мертвый, мы бы оплакивали его смерть дома, - так сказала Сонганзила.
- Но ни от чего этого не было бы проку, если б не я, - возразила Фулла Фулла. - Не верни я ему жизнь, мы бы сейчас хоронили нашего мужа.
Спорили они, спорили и решили сделать так: пусть каждая сварит по горшку мяса, и та из них, у кого Матенда возьмет еду сначала, будет его главной женой, и ей достанется большая доля добычи. Так они и сделали: взяли одинаковые куски буйволового мяса и сварили их каждая в своем горшке. Когда еда была готова, они пришли к Матенде.
Тот долго думал, наконец взял горшок, который протянула ему Фулла Фулла, и сказал:
- Хоть ты и увидела меня во сне, Ндозанту, но ты бы не
смогла дать мне мяса, пока меня не нашли. И когда ты нашла меня, Сонганзила, я все равно не мог ничего есть, потому что был мертв. Но Фулла Фулла вернула мне жизнь, и теперь я могу есть мясо, которое она дает мне. Значит, дар ее драгоценнее всех.
На том дело и кончилось, и многие говорили потом, что Матенда рассудил правильно. Но женщины нашли его суд несправедливым. Единственно правильным, говорили они, было бы для Матенды взять мясо у всех трех и съесть, смешав его. Так и осталось неясно, что было бы лучше [liii].
Баконго, 143, 117
43. Три жениха
Жили три друга: Тамме, Домбеу и Камбеу. Тамме был из племени тесугу, Домбеу - гиндо, а Камбеу - тоголезец из Кани-Бонсо. И хоть происходили они из разных племен, дружбе их это не мешало.
И вот как-то, не сговариваясь, посватались они к одной и той же девушке. Звали ее Йелле. Йелле была девушка работящая, и приданое за ней было большое, жениться на ней был бы рад каждый.
Они стали наведываться к Йелле и носить ей подарки. Тамме всегда приносил ей корзину, полную плодов хлебного дерева. Дамбеу - корзину земляных орехов. А Камбеу каждый раз приносил ей корзину раковин каури. Так прошло немало времени, по ни одному из них не удалось добиться благосклонности Йелле.
Однажды мать сказала ей:
- Все трое - славные мужчины. Каждый день они приносят тебе богатые подарки. Они хотят на тебе жениться. Выбери одного из них. Любой будет тебе прекрасным мужем.
Йелле ответила:
- Я не могу решить, кто из них лучше. Выбери сама.
- Это не мое дело, а твое, - ответила мать. - Я не хочу, чтобы в случае чего ты мне потом говорила, что это я выбрала тебе плохого мужа.
Дочь сказала:
- Но я не могу выбрать. Решай ты.
Пошла тогда мать к одной мудрой старухе и попросила ее:
- Не можешь ли ты дать мне совет? Есть три юноши, и каждый из них хочет получить в жены мою дочь. Каждый, приходя, дарит богатые подарки. Но мы не можем решить, кого из них выбрать. Не дашь ли ты нам совет?
- Это дело нетрудное, - сказал старуха. - Когда женихи придут в следующий раз, спрячь свою дочь и скажи им, что она
умерла. После этого предложи вернуть им их подарки. И ты сразу узнаешь цену всем трем.
- Хорошо, - ответила мать, - я так и сделаю. Спрятала она свою дочь и послала вестников к Тамме в племя тесугу, в гиндо - к Домбеу и в того - к Камбеу. "Приходите ко мне, - велела она передать им. - Моя дочь умерла, и я хочу вернуть вам то, что вы подарили ей".
Пришли все трое. Тамме низко опустил голову и сказал:
- Я согласен, верни мне мои подарки. Йелле умерла, но есть еще полсотни девушек, к которым я могу посвататься. Подарки мне пригодятся для них.
Сказав это, он взял свои подарки и ушел.
Домбеу низко опустил голову и тоже произнес:
- Я согласен. Верни мне мои подарки. Йелле умерла, но есть еще полсотни девушек, к которым я могу посвататься. Подарки мне пригодятся для них.
С тем он и ушел.
Камбеу стоял, низко опустив голову.
- Ну а ты? - спросила его мать Йелле.
- Что мне с этих раковин каури? - ответил Камбеу. - Йелле была одна. Я бы мог посвататься к другой девушке. Но мне была нужна только Йелле.
И он ушел.
Прошло четыре месяца. И вот мать Йелле опять позвала всех трех и сказала им:
- Йелле не умерла. Йелле жива!
Она показала им девушку и сказала Домбеу и Тамме:
- Вы любили не мою дочь Йелле, а богатое приданое, которое я обещала за ней. Вот что вас интересовало. А Камбеу она сказала:
- Для тебя Йелле действительно была дороже твоих раковин. Тебе я отдаю мою дочь.
Так тоголезец получил Йелле в жены.
Того, 150, 298
И вот как-то, не сговариваясь, посватались они к одной и той же девушке. Звали ее Йелле. Йелле была девушка работящая, и приданое за ней было большое, жениться на ней был бы рад каждый.
Они стали наведываться к Йелле и носить ей подарки. Тамме всегда приносил ей корзину, полную плодов хлебного дерева. Дамбеу - корзину земляных орехов. А Камбеу каждый раз приносил ей корзину раковин каури. Так прошло немало времени, по ни одному из них не удалось добиться благосклонности Йелле.
Однажды мать сказала ей:
- Все трое - славные мужчины. Каждый день они приносят тебе богатые подарки. Они хотят на тебе жениться. Выбери одного из них. Любой будет тебе прекрасным мужем.
Йелле ответила:
- Я не могу решить, кто из них лучше. Выбери сама.
- Это не мое дело, а твое, - ответила мать. - Я не хочу, чтобы в случае чего ты мне потом говорила, что это я выбрала тебе плохого мужа.
Дочь сказала:
- Но я не могу выбрать. Решай ты.
Пошла тогда мать к одной мудрой старухе и попросила ее:
- Не можешь ли ты дать мне совет? Есть три юноши, и каждый из них хочет получить в жены мою дочь. Каждый, приходя, дарит богатые подарки. Но мы не можем решить, кого из них выбрать. Не дашь ли ты нам совет?
- Это дело нетрудное, - сказал старуха. - Когда женихи придут в следующий раз, спрячь свою дочь и скажи им, что она
умерла. После этого предложи вернуть им их подарки. И ты сразу узнаешь цену всем трем.
- Хорошо, - ответила мать, - я так и сделаю. Спрятала она свою дочь и послала вестников к Тамме в племя тесугу, в гиндо - к Домбеу и в того - к Камбеу. "Приходите ко мне, - велела она передать им. - Моя дочь умерла, и я хочу вернуть вам то, что вы подарили ей".
Пришли все трое. Тамме низко опустил голову и сказал:
- Я согласен, верни мне мои подарки. Йелле умерла, но есть еще полсотни девушек, к которым я могу посвататься. Подарки мне пригодятся для них.
Сказав это, он взял свои подарки и ушел.
Домбеу низко опустил голову и тоже произнес:
- Я согласен. Верни мне мои подарки. Йелле умерла, но есть еще полсотни девушек, к которым я могу посвататься. Подарки мне пригодятся для них.
С тем он и ушел.
Камбеу стоял, низко опустив голову.
- Ну а ты? - спросила его мать Йелле.
- Что мне с этих раковин каури? - ответил Камбеу. - Йелле была одна. Я бы мог посвататься к другой девушке. Но мне была нужна только Йелле.
И он ушел.
Прошло четыре месяца. И вот мать Йелле опять позвала всех трех и сказала им:
- Йелле не умерла. Йелле жива!
Она показала им девушку и сказала Домбеу и Тамме:
- Вы любили не мою дочь Йелле, а богатое приданое, которое я обещала за ней. Вот что вас интересовало. А Камбеу она сказала:
- Для тебя Йелле действительно была дороже твоих раковин. Тебе я отдаю мою дочь.
Так тоголезец получил Йелле в жены.
Того, 150, 298
44. Превращенная трубка
Как-то раз один человек попросил другого одолжить ему трубку. Тот одолжил. Человек набил трубку табаком и зажег ее. Но только он закурил, как трубка превратилась в прекрасную женщину.
- Эта женщина принадлежит мне, - заявил владелец трубки, - потому что трубка была моей.
- Ни в коем случае, - возразил другой. - Ты курил из этой трубки ежедневно, но ни разу она не превращалась в женщину. Я ж сделал всего одну затяжку, и, как видишь, трубка сразу обернулась красавицей. Так что это моя заслуга!
Но первый не уступал. Они долго спорили и наконец решили пойти к богу, чтобы он рассудил их. Ньямье все внимательно выслушал и сказал:
- Женщина принадлежит тому, кто дал трубку. Поэтому, когда кто-нибудь что-нибудь просит, надо обязательно дать ему это. Кто знает, может, от такой услуги давший сам получит большую выгоду!
Бауле, 28, 63
- Эта женщина принадлежит мне, - заявил владелец трубки, - потому что трубка была моей.
- Ни в коем случае, - возразил другой. - Ты курил из этой трубки ежедневно, но ни разу она не превращалась в женщину. Я ж сделал всего одну затяжку, и, как видишь, трубка сразу обернулась красавицей. Так что это моя заслуга!
Но первый не уступал. Они долго спорили и наконец решили пойти к богу, чтобы он рассудил их. Ньямье все внимательно выслушал и сказал:
- Женщина принадлежит тому, кто дал трубку. Поэтому, когда кто-нибудь что-нибудь просит, надо обязательно дать ему это. Кто знает, может, от такой услуги давший сам получит большую выгоду!
Бауле, 28, 63
45. [Ответ раджи]
Был когда-то город Шрингаравати, и правил в нем царь Вирабаху, у которого женой была царица Падмавати. У нее от царя Вирабаху родились один сын и одна дочь.
Вот дочка Анангавати и говорит однажды царю:
- Батюшка, отдал бы ты меня в жены достойному человеку, серьезному и мужественному.
Услышав это, раджа возрадовался.
Как-то раз могучие и добродетельные богатыри просили царя, чтобы он кому-нибудь из них отдал свою дочь в жены.
Шудра говорит так:
- Вот я, добродетельный и мужественный, достойный похвалы! Другой:
- Я - вайшья, богатствами владею и знаю языки всех живых существ.
Третий:
- А я царский сын, герой, прославленный мужеством, владеющий всякими видами оружия!
Четвертый:
- Я - брахман, проникаю в тайны всех наук, богатством владеющий и добродетелями наделенный, знаток всяческих интриг!
Посмотрел царь на них, жаждущих жениться на Анангавати, и задумался, кому из них единственную дочь в жены отдать?
Скажи, о раджа! Кому следует отдать Анангавати в жены?
И ответил на это раджа:
- Слушай, Встала! И вайшью и шудру следует отвергнуть, да и брахмана тоже, а нужно отдать ее руку кшатрию! [liv].
Индийская, 44, 69
Вот дочка Анангавати и говорит однажды царю:
- Батюшка, отдал бы ты меня в жены достойному человеку, серьезному и мужественному.
Услышав это, раджа возрадовался.
Как-то раз могучие и добродетельные богатыри просили царя, чтобы он кому-нибудь из них отдал свою дочь в жены.
Шудра говорит так:
- Вот я, добродетельный и мужественный, достойный похвалы! Другой:
- Я - вайшья, богатствами владею и знаю языки всех живых существ.
Третий:
- А я царский сын, герой, прославленный мужеством, владеющий всякими видами оружия!
Четвертый:
- Я - брахман, проникаю в тайны всех наук, богатством владеющий и добродетелями наделенный, знаток всяческих интриг!
Посмотрел царь на них, жаждущих жениться на Анангавати, и задумался, кому из них единственную дочь в жены отдать?
Скажи, о раджа! Кому следует отдать Анангавати в жены?
И ответил на это раджа:
- Слушай, Встала! И вайшью и шудру следует отвергнуть, да и брахмана тоже, а нужно отдать ее руку кшатрию! [liv].
Индийская, 44, 69
46. Как четверо мужчин сотворили женщину
Четыре царских стражника несли ночью караульную службу. Первым встал в караул плотник. Стал он думать: "Ночь длинная, чем бы заняться?" Нашел кусок дерева и смастерил из него изящную фигурку женщины.
Вскоре его сменил портной. Увидел он фигурку женщины, сделанную плотником, и решил: "Сошью-ка я для нее одежду". Сшил портной красивую одежду и нарядил женщину.
Третьим встал в караул золотых дел мастер. Наделал он различных украшений и надел их на женщину.
Настала очередь саида в караул идти. Помолился он богу, чтобы тот даровал женщине жизнь, и она ожила.
Наступило утро, и четверо стражников стали спорить, кому принадлежит эта женщина. Пришли они к царю и попросили рассудить их.
Царь подумал и ответил:
- Она не принадлежит сайду, ибо каждый, кто заболевает, приглашает саида помолиться за него. Если эта женщина будет отдана саиду, он начнет требовать, чтобы каждый, излечившийся в результате его молитвы, принадлежал ему. Плотник и золотых дел мастер показали свое искусство. А вот портной дал женщине одежду, и теперь она принадлежит ему. Ибо именно жених дарит своей невесте одежду [lv].
Белудж., 100, 91
Вскоре его сменил портной. Увидел он фигурку женщины, сделанную плотником, и решил: "Сошью-ка я для нее одежду". Сшил портной красивую одежду и нарядил женщину.
Третьим встал в караул золотых дел мастер. Наделал он различных украшений и надел их на женщину.
Настала очередь саида в караул идти. Помолился он богу, чтобы тот даровал женщине жизнь, и она ожила.
Наступило утро, и четверо стражников стали спорить, кому принадлежит эта женщина. Пришли они к царю и попросили рассудить их.
Царь подумал и ответил:
- Она не принадлежит сайду, ибо каждый, кто заболевает, приглашает саида помолиться за него. Если эта женщина будет отдана саиду, он начнет требовать, чтобы каждый, излечившийся в результате его молитвы, принадлежал ему. Плотник и золотых дел мастер показали свое искусство. А вот портной дал женщине одежду, и теперь она принадлежит ему. Ибо именно жених дарит своей невесте одежду [lv].
Белудж., 100, 91
47. [Обмененные головы]
Однажды сын царя увидел в капище девушку, сердце его воспылало любовью к ее лицу, и грудь его была окована ее кудрями. Сын царя дал обет: "Если эта прекрасная девушка станет моей супругой и если судьба подарит мне ее, я пожертвую этому идолу свою голову, своими собственными руками сниму ее с шеи и положу перед ним".
Поистине, для влюбленных играть со своей головой - пустячное дело. Первое, с чего начинают, - это жертвовать головой и жизнью.
Царь послал отцу этой девушки весть и потребовал ее в жены для своего сына. Отец девушки дал согласие и выдал дочь за сына царя. Призвали опытных астрологов и мудрых звездочетов, и, когда эти странники синей пустыни небесного свода и мореплаватели моря небосклона выбрали счастливый день и благоприятный час, собрались разумные визири и мудрые эмиры и отпраздновали, по обычаям их религии, заключение брачного договора между девушкой и сыном царя.
Радость наполнила весь город и всю страну, и девушку повели к царевичу. В скором времени влюбленный получил возлюбленную, желающий соединился с желанной.
Через несколько дней отец девушки пригласил к себе зятя, попросил его прибыть к нему в город. Юноша отправился вместе с женой и прихватил с собой брахмана, который был его сотрапезником. Дойдя до того капища, где он впервые увидел девушку, юноша вспомнил о своем обете. Он почувствовал, что обет необходимо выполнить, и сказал:
- Верность клятве - примета благородных людей, а несоблюдение клятвы признак всех низких.
Затем он вошел в капище, отрезал себе своей собственной рукой голову и бросил ее к ногам идола. Брахман, увидев, что юноша долго не возвращается, тоже вошел в капище и, узнав, что случилось, сказал:
- Жизнь моя без него будет для меня наказанием, существование мое будет для меня карой. Раз он ушел, может ли быть для меня в жизни покой, может ли быть услада от существования?! А затем, кому известно, что это он сам убил себя?! Если я не последую за ним и не убью себя, все люди подумают, что это я убил его из-за этой женщины, устранил его, прельстясь его женой. - И брахман тоже отрезал себе голову и бросил ее к ногам идола.
Через некоторое время девушка вошла в капище и увидела, что оба они убиты. Она изумилась: что это, мол, за странное дело, что такое произошло? И решила она тут же развести большой огонь и сжечь себя в этом самом капище, по из воздуха послышался голос:
- О женщина! Приставь головы к их телам и посмотри, что свершит вращающийся небесный свод, что покажется из-за покрова тайны.
Женщина, радуясь этому видению и восторгаясь тем, что услыхала, не поостереглась и приложила голову мужа к телу брахмана, а голову брахмана к телу мужа. Тотчас же оба ожили н встали перед ней.
Между телом царевича и головой его началось пререкательство, и разгорелся спор. Голова утверждала:
- Эта жена принадлежит мне. Тело же восклицало:
- Нет, это моя жена!
Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:
- О хозяйка, если ты намерена установить и выяснить ученость или невежество своего друга, расскажи ему и эту притчу и потребуй от него ответа: должна ли эта жена по праву достаться голове или же должна принадлежать телу?
- О попугай, - сказала Худжасте, - прежде чем мне пойти к нему и задать ему этот вопрос, распутай этот запутанный узел и объясни, как надлежит правильно ответить на эти вопросы.
Попугай отвечал:
- Получить девушку должна голова царевича, а не тело его, ибо голова местонахождение разума и мозга и в ней заключена большая часть чувств. Поэтому ученые и назвали голову "обителью чувств". Голова подобна всаднику, а тело коню. Но почет подобает победителю, а не побежденному, уважения заслуживает всадник, а не конь [lvi].
Персидская, 50, 231
Поистине, для влюбленных играть со своей головой - пустячное дело. Первое, с чего начинают, - это жертвовать головой и жизнью.
Царь послал отцу этой девушки весть и потребовал ее в жены для своего сына. Отец девушки дал согласие и выдал дочь за сына царя. Призвали опытных астрологов и мудрых звездочетов, и, когда эти странники синей пустыни небесного свода и мореплаватели моря небосклона выбрали счастливый день и благоприятный час, собрались разумные визири и мудрые эмиры и отпраздновали, по обычаям их религии, заключение брачного договора между девушкой и сыном царя.
Радость наполнила весь город и всю страну, и девушку повели к царевичу. В скором времени влюбленный получил возлюбленную, желающий соединился с желанной.
Через несколько дней отец девушки пригласил к себе зятя, попросил его прибыть к нему в город. Юноша отправился вместе с женой и прихватил с собой брахмана, который был его сотрапезником. Дойдя до того капища, где он впервые увидел девушку, юноша вспомнил о своем обете. Он почувствовал, что обет необходимо выполнить, и сказал:
- Верность клятве - примета благородных людей, а несоблюдение клятвы признак всех низких.
Затем он вошел в капище, отрезал себе своей собственной рукой голову и бросил ее к ногам идола. Брахман, увидев, что юноша долго не возвращается, тоже вошел в капище и, узнав, что случилось, сказал:
- Жизнь моя без него будет для меня наказанием, существование мое будет для меня карой. Раз он ушел, может ли быть для меня в жизни покой, может ли быть услада от существования?! А затем, кому известно, что это он сам убил себя?! Если я не последую за ним и не убью себя, все люди подумают, что это я убил его из-за этой женщины, устранил его, прельстясь его женой. - И брахман тоже отрезал себе голову и бросил ее к ногам идола.
Через некоторое время девушка вошла в капище и увидела, что оба они убиты. Она изумилась: что это, мол, за странное дело, что такое произошло? И решила она тут же развести большой огонь и сжечь себя в этом самом капище, по из воздуха послышался голос:
- О женщина! Приставь головы к их телам и посмотри, что свершит вращающийся небесный свод, что покажется из-за покрова тайны.
Женщина, радуясь этому видению и восторгаясь тем, что услыхала, не поостереглась и приложила голову мужа к телу брахмана, а голову брахмана к телу мужа. Тотчас же оба ожили н встали перед ней.
Между телом царевича и головой его началось пререкательство, и разгорелся спор. Голова утверждала:
- Эта жена принадлежит мне. Тело же восклицало:
- Нет, это моя жена!
Дойдя до этих слов, попугай обратился к Худжасте с такой речью:
- О хозяйка, если ты намерена установить и выяснить ученость или невежество своего друга, расскажи ему и эту притчу и потребуй от него ответа: должна ли эта жена по праву достаться голове или же должна принадлежать телу?
- О попугай, - сказала Худжасте, - прежде чем мне пойти к нему и задать ему этот вопрос, распутай этот запутанный узел и объясни, как надлежит правильно ответить на эти вопросы.
Попугай отвечал:
- Получить девушку должна голова царевича, а не тело его, ибо голова местонахождение разума и мозга и в ней заключена большая часть чувств. Поэтому ученые и назвали голову "обителью чувств". Голова подобна всаднику, а тело коню. Но почет подобает победителю, а не побежденному, уважения заслуживает всадник, а не конь [lvi].
Персидская, 50, 231
48. Чья невеста!
Жил в одной стране богатый купец по имени Дхапапал, и хоть занимался он торговлей, но славился своей честностью и добротой. За то и люди его уважали, и богиня богатства Лакшми поселилась в его доме. А когда в семье родилась дочь, красотой и достоинствами она превосходила саму богиню с ее тридцатью двумя благородными качествами. Поэтому нарекли ее в честь богини Лакшми-деви. Кроме маленькой дочери у Дханапала было трое взрослых сыновей, которые помогали ему в торговом деле. Долго семейство купца жило дружно и счастливо, не зная никаких бед. Только стала с некоторых пор жена Дханапала вдруг худеть и бледнеть, будто грызла ее злая тоска.
Долго купец допытывался у своей жены, что тревожит бедную женщину, и призналась она ему, что беспокоит ее судьба единственной дочери. Вот если бы Лакшми-деви вышла счастливо замуж, материнское сердце перестало бы страдать.
Дханапал, очень любивший свою жену, обещал ей без промедления устроить судьбу дочери. И, верный своему слову, на следующее же утро велел своим сыновьям ехать на север, восток и запад подыскивать жениха для сестры, а сам с той же целью отправился по южной дороге.
Стали отец и братья повсюду искать жениха для Лакшми-деви. Слава о красоте ее гремела по всей стране, поэтому в женихах недостатка не было. Все молодые люди только и мечтали о такой прекрасной невесте. Гораздо труднее было подыскать ей самого достойного. Но в конце концов и отец и братья каждый остановил на ком-нибудь свой выбор и договорился о дне свадьбы. И по воле случая все назначили один и тот же день.
Первым вернулся домой сам купец. Он радостно сообщил жене, что жениха подыскали и день бракосочетания уже назначен, поэтому в доме тут же начались приготовления к свадьбе [...] [lvii]
К этому времени вернулись из своих странствий и сыновья купца. Они увидели, что в доме во всем разгаре свадебные приготовления и свадьба эта должна состояться в назначенный ими день, и никому из братьев даже в голову не пришло, что родители еще не знают об их выборе. Как и все в доме, занятые по горло, они не удосужились выбрать времени поговорить между собой. И никто из них не ведал, что в назначенный день в дом прибудут сразу четыре жениха с четырех сторон света.
Наконец все было готово: собрались соседи, прибыли родственники и знакомые; особое угощение поджидало жениха и его родню... И вот в один и тот же час с четырех сторон света к дому купца стали приближаться свадебные процессии - джанти. Отовсюду слышались звуки музыки. Процессии остановились, и в дом вошли четыре жениха, каждый в окружении своей свиты.
Что делать? Растерялись и родители, и братья. Первой пришла в себя невеста. Она приказала подать угощение и для женихов, и для гостей, и для всех, кто прибыл издалека. Чего-чего, а угощать в доме умели, так что все пока шло гладко. Но близилось время свершения свадебного обряда. По обычаю, невесту должны отдавать жениху перед священным огнем. И вот разложили брахманы костер; начали читать священные гимны и бросать в огонь рисовые зерна. Теперь оставалось только связать священной нитью пальцы жениха и невесты. Но не могла же Лакшми-деви стать женой четырех женихов! Между тем никто из них не хотел уступать обещанной ему девушки. Тогда невеста сказала:
- О достойные юноши! Только одному из вас мой отец может отдать меня в жены. Но собралось вас тут четверо, а я ведь одна. Подумайте хорошенько и попытайтесь решить миром, кому из вас я достанусь. Если никто не хочет отказаться от меня, дозвольте мне самой поискать выход и сделать то, что я считаю самым благоразумным.
Долго купец допытывался у своей жены, что тревожит бедную женщину, и призналась она ему, что беспокоит ее судьба единственной дочери. Вот если бы Лакшми-деви вышла счастливо замуж, материнское сердце перестало бы страдать.
Дханапал, очень любивший свою жену, обещал ей без промедления устроить судьбу дочери. И, верный своему слову, на следующее же утро велел своим сыновьям ехать на север, восток и запад подыскивать жениха для сестры, а сам с той же целью отправился по южной дороге.
Стали отец и братья повсюду искать жениха для Лакшми-деви. Слава о красоте ее гремела по всей стране, поэтому в женихах недостатка не было. Все молодые люди только и мечтали о такой прекрасной невесте. Гораздо труднее было подыскать ей самого достойного. Но в конце концов и отец и братья каждый остановил на ком-нибудь свой выбор и договорился о дне свадьбы. И по воле случая все назначили один и тот же день.
Первым вернулся домой сам купец. Он радостно сообщил жене, что жениха подыскали и день бракосочетания уже назначен, поэтому в доме тут же начались приготовления к свадьбе [...] [lvii]
К этому времени вернулись из своих странствий и сыновья купца. Они увидели, что в доме во всем разгаре свадебные приготовления и свадьба эта должна состояться в назначенный ими день, и никому из братьев даже в голову не пришло, что родители еще не знают об их выборе. Как и все в доме, занятые по горло, они не удосужились выбрать времени поговорить между собой. И никто из них не ведал, что в назначенный день в дом прибудут сразу четыре жениха с четырех сторон света.
Наконец все было готово: собрались соседи, прибыли родственники и знакомые; особое угощение поджидало жениха и его родню... И вот в один и тот же час с четырех сторон света к дому купца стали приближаться свадебные процессии - джанти. Отовсюду слышались звуки музыки. Процессии остановились, и в дом вошли четыре жениха, каждый в окружении своей свиты.
Что делать? Растерялись и родители, и братья. Первой пришла в себя невеста. Она приказала подать угощение и для женихов, и для гостей, и для всех, кто прибыл издалека. Чего-чего, а угощать в доме умели, так что все пока шло гладко. Но близилось время свершения свадебного обряда. По обычаю, невесту должны отдавать жениху перед священным огнем. И вот разложили брахманы костер; начали читать священные гимны и бросать в огонь рисовые зерна. Теперь оставалось только связать священной нитью пальцы жениха и невесты. Но не могла же Лакшми-деви стать женой четырех женихов! Между тем никто из них не хотел уступать обещанной ему девушки. Тогда невеста сказала:
- О достойные юноши! Только одному из вас мой отец может отдать меня в жены. Но собралось вас тут четверо, а я ведь одна. Подумайте хорошенько и попытайтесь решить миром, кому из вас я достанусь. Если никто не хочет отказаться от меня, дозвольте мне самой поискать выход и сделать то, что я считаю самым благоразумным.