Страница:
Умерла Нелиджа Во.
Падрик тихо вскрикнул и поспешил перечесть сообщение. Нелиджа Во занималась вербовкой для компании «Мир Мечты, Inc.». Муж нашел ее мертвое тело на кушетке. Ее лицо исказила гримаса ужаса. В газете сообщалось, что Нелиджа Во только что завершила в Мечте почтовую операцию, и другой Немой, тот, кому предназначалась информация, покинул Мечту совершенно спокойно. Но спустя какие-то доли секунды неизвестная сила уничтожила сущность Нелиджи, находившуюся в Мечте, и ее реальное тело погибло.
Падрик читал, зажав рот костлявой ладонью. В горле будто застрял легкий комок горя. Он познакомился с Нелиджей Во в то же время, что и с Киль Рич. Падрик помнил, как он сидел на корточках в грязном лагерном бараке, когда появилось некое странное создание, сопровождаемой охраной. Оно было невысокого роста, покрыто чешуей, и у него были длинные изящные пальцы. Существо двигалось по комнате, прикасаясь ко всем, кто там был, не говоря при этом ни слова. Падрик наблюдал за происходящим с удивлением и опаской, и вот настала его очередь. Пальцы коснулись его голого плеча, и по всему его телу прошла сильная дрожь.
— Этот, — произнесло существо.
Охранники взяли Падрика за плечи, и тут его охватил всепоглощающий ужас. Он стал вырываться и драться, пока один из охранников не треснул его по голове дубинкой. Глаза застлала тьма.
Когда Падрик пришел в себя, голова болела и его мучила тошнота. Рядом он увидел все то же невысокое существо. Падрик заметил, что лежит на кровати, на мягкой постели. Существо поднесло какой-то предмет к его руке. Послышалось тихое шипение, и головная боль растаяла, а с нею и тошнота.
— Кто ты? — спросил Падрик.
Существо заулыбалось огромным ртом.
— Меня зовут Киль Рич, — сказало оно.
Дверь открылась, и вошел кто-то еще. Это было гибкое, тонкое создание ростом больше двух метров, с огромными черными глазами и растрепанной гривой белых волос. У этого существа была грубая смуглая кожа. Оно внесло поднос с едой. Дразнящие ароматы наполнили комнату, и у Падрика потекли слюнки. Он сел на постели и обнаружил, что на нем чистая пижама. Чистым было и все тело, хотя он не мылся уже не один месяц. Гибкое существо поставило поднос Падрику на колени. Он мгновенно стал запихивать еду в рот, не удосуживаясь даже взглянуть, что именно он ест.
— Это моя коллега, Нелиджа Во, — сказала Киль Рич. — Мы представляем компанию «Мир Мечты, Inc.».
Пока Падрик поглощал пищу, Киль Рич продолжала свои объяснения. На Новую Прагу, планету, где жил Падрик, без объявления войны вторглись и захватили ее силы Единого Мирового Режима. Новая Прага официально считалась теперь протекторатом Режима, а ее население было либо отдано в рабство, либо заключено в рабочие лагеря. Падрику все это было известно и так, но он не счел нужным отрываться от еды, чтобы сообщить об этом. Киль Рич продолжила рассказ, объясняя, что «Мир Мечты, Inc.» — это отдельная структура, частная корпорация, предоставляющая возможность коммуникаций через Мечту всякому, кто готов платить за услуги. «Мир Мечты, Inc.» находилась в постоянном поиске новых Немых, везде рассылая своих сотрудников. Они подкупили надсмотрщика, чтобы он позволил им прочесать весь лагерь. Они надеялись, что власти Режима могли и пропустить кое-кого из Немых. Они нашли Падрика.
Падрик сделал большой глоток молока из стакана, не пропуская, однако, ни единого слова. Где-то здесь должен быть подвох, сомневаться не приходилось. В лагере никто не будет ничего делать просто так, задаром.
Нелиджа сидела в ногах его кровати, и Падрик немного отвлекся, чтобы рассмотреть то место, где находился.
Это была небольшая комната с металлическими стенами. Пол покрывал толстый ковер. Он на корабле? В комнате была только кровать, угловой столик и единственный стул. От Нелиджи исходил легкий запах свежескошенной травы.
— Ты быть сейчас свободным, Падрик, — произнесла Нелиджа мягким, ласкающим голосом. — Это значит, ты иметь выбор. Ты нам говорить, если хочешь уходить прямо сейчас, и мы тебя отвезти куда ты захотеть. Нет обязательств. Или ты оставаться с «Мир Мечты, Inc.».
Потом она объяснила, что в «Мире Мечты, Inc.» Падрика обучат пользоваться своей Немотой. У них есть для этого все условия, но обучение не бесплатное. Завершив курс, он может остаться в «Мире Мечты, Inc.» и работать на них. Ему будет предоставлено все необходимое, а жалованье пойдет на погашение долга. Или же он сможет начать самостоятельную жизнь, а часть заработка отдавать компании до тех пор, пока весь долг не будет выплачен.
Слизав с пальцев последние крошки, Падрик быстро решил остаться с ними. Разве существовала для него другая возможность? Киль Рич и Нелиджа Во закивали головами в знак одобрения и сказали, что теперь он должен поспать.
Позднее Падрик узнал, что на борту «Тихого Мечтателя» других людей не было, хотя было еще около десятка инопланетян, все Немые. «Мечтатель» выполнял долгосрочную вербовочную экспедицию и должен был вернуться в штаб-квартиру только через несколько месяцев. В течение этого времени стало ясно, что с Падриком надо что-то делать. По ночам его мучили кошмары. Он стал воровать у членов экипажа и у таких же, как он, новичков. Он лгал, а однажды даже поджег свой матрас. В конце концов Киль Рич начала проводить с ним ежедневные встречи, во время которых они подолгу беседовали. Позднее Падрик узнал, что Киль Рич читала специальную литературу по человеческой психологии, хотя кое-что, как она признавалась Нелидже, было очень трудно понять. Но она старалась.
— Конечно, — говорила Киль Рич во время одной из таких встреч, — ты рассержен. Тебе больно оттого, что тебя заставили испытать твои собратья-люди. Ты их за это ненавидишь, ты и себя ненавидишь.
Поначалу Падрик вообще не хотел с ней разговаривать, и у Киль Рич хватило мудрости не угрожать ему тем, что «Мир Мечты, Inc.» отменит свое предложение, если Падрик не научится себя вести. В конце концов ее усилия увенчались успехом, и Падрик заговорил. Он рассказал ей о лагерях, об охранниках, о том, как воровал у своих товарищей и как доносил на них, стараясь таким образом выслужиться.
— Ты испытываешь чувство вины за все, что сделал, — сказала Киль Рич. — Но в людях вообще силен инстинкт выживания. Ты сделал то, что должен был сделать, и чувство вины и ненависть — это естественное следствие. Вполне нормально, что сейчас ты ненавидишь себя и других людей.
Обучение Падрика началось на луне, где располагалась штаб-квартира «Мира Мечты, Inc.». Окончив курс, Падрик предпочел сделаться вольным художником и отсылать часть своих заработков Мечтателям в погашение долга за свое спасение и обучение, а также набежавших процентов. Кое с кем из компании он, тем не менее, поддерживал связь, в том числе и с Киль Рич. С Нелиджей Во, однако, он не виделся уже очень давно, более тридцати лет.
А теперь она умерла.
Падрика охватила грусть. Минуту он сидел неподвижно, а потом отдал распоряжение компьютеру перевести значительную сумму от ее имени на любую благотворительную цель, какую изберет ее семья. Компьютер направит ордер команде Немых, работающих на Падрика, которые через Мечту свяжутся с его банком — в буквальном смысле его: банком, принадлежащим Падрику, — и распорядятся перевести указанную сумму в банк в мире Нелиджи. Немые из банка Падрика свяжутся с Немыми, которые работают в банке на планете Нелиджи, и те примут перевод. Банк Падрика вычтет деньги с его счета, а другой банк примет это количество и внесет на счет. Сделка завершена.
Падрик, все еще сидя на своей постели, справился с охватившими его чувствами несколько быстрее, чем следовало бы. Но, с другой стороны, он не видел Нелиджу больше трех десятков лет. Тяжело вздохнув, он вернулся к последним известиям. В некоторых сообщениях упоминалась чернота. Компания «Мир Мечты, Inc.», а также Братство Детей Ирфан объявили ситуацию чрезвычайной и бросили лучшие силы на изучение проблемы. Падрик в задумчивости потянулся за сладкой булочкой. Если все происходящее и на самом деле результат некоего коварного плана, ему стоит пока подождать с оглаской этого открытия. Может быть, стоит слегка прижать Мечтателей, чтобы не слишком спешили со своими исследованиями. С Детьми Ирфан договориться будет труднее, но он что-нибудь придумает.
А пока ему нужна информация.
— Мет-па, — сказал он, — проведи поиск по названию «Империя Человеческого Единства» или «Единство», с прописной «Е», а также «Немые», с прописной «Н». Новости от Империи Человеческого Единства опускай.
— Соответствий не найдено, — сообщил компьютер.
— Мет-па, проведи поиск по именам Седжал и Арасейль Раймар. Включая новости от Единства.
— Нет соответствий.
Падрик кивнул. Факты говорят сами за себя. Единство молчит по поводу Арасейль и Седжала. А это означает одно из двух: или мальчишка никому не нужен и о нем не стоит говорить, или же его ценность для Единства столь высока, что они боятся любой утечки информации. Принимая во внимание все сказанное Арасейль, Падрик склонился ко второму варианту. Он заплатил бы большую сумму, чтобы только посмотреть, какое будет лицо у премьера Юганови, когда он узнает, что его обошла какая-то горстка монахов.
Еще один глоток кофе, и холод постепенно отступает. Седжал — неизмеримо ценный объект для любого, кто им владеет. К тому же, когда проваливается один проект, всегда лучше сразу предпринять что-нибудь новенькое.
— Мет-па, начинаем запись посещения Мечты. Лейбл «Седжал», перекрестные ссылки по дате и времени.
— Начинаю запись.
Поставив кружку с кофе, Падрик глубоко, спокойно вздохнул и погрузился в легкий транс. Слово в слово он продиктовал подслушанный разговор между Арасейль и посланцем императрицы Кан маджа Кали.
— Мет-па, — сказал он, закончив диктовать, — сколько времени потребуется моему кораблю, чтобы долететь до Беллерофона?
— Приблизительно шесть дней и два часа.
А Седжал будет на Беллерофоне через одиннадцать дней. Остается пять дней на подготовку. Падрик взял свою чашку, которая не давала кофе остыть, сделал еще один глоток и в полном смысле слова уставился в пространство.
ГЛАВА 13
Видья Ваджхур сидела, уставившись в мутное оконное стекло. Комната отеля выходила на серую выщербленную стену из аэрогеля, но Видья не замечала, на что она смотрит.
Она потерпела крах. Ее работа, четкие планы, проекты — все было напрасно. Полный крах. Седжал, конечно, жив, существует где-то там, на планете под названием Беллерофон. Но его продали, использовали, поглотили трущобы. Это со всей очевидностью ясно из его слов, это ясно по тяжелой пригоршне монет, лежащей сейчас в ее кармане.
Ее сын — проститутка.
Эти жуткие слова огненными язвами горели в ее сознании. Именно поэтому она отказалась лететь с монахами на Беллерофон. Видье нужно было побыть какое-то время вдали от Седжала. После того как она услышала страшные слова, при каждом взгляде на Седжала Видья могла думать только об одном. Перед ее мысленным взором вставала картина, как он лежит в постели с… женщинами? С мужчинами? С теми и другими вместе?
Она не хотела знать. Возможно, потом, после разлуки, она так сильно соскучится, что эти видения оставят ее в покое. Теперь же она просто не смогла бы смотреть на сына.
Видья постаралась отвлечься. В комнате было душно и пахло пылью, а она не смогла открыть окно. Сквозь тонкие перегородки слышались разговоры из соседних комнат. На стене был установлен допотопный компьютерный терминал, который, слегка поупиравшись, соблаговолил-таки выдать на экран программу новостей. Видья бегло пролистывала сообщения в поисках информации о Седжале и Братстве Детей Ирфан. Пока ничего. Видья позволила себе легкий вздох облегчения.
Простившись с Седжалом, Видья отправилась домой, но добралась только до ближайшего к их кварталу поста охраны. Инай, охранник, предупредил Видью, что дома ее дожидаются двое из Единства.
Ругая себя за то, что не подумала об этом раньше, Видья вошла в многоквартирный дом на другой стороне улицы и стала ждать в фойе. Не прошло и двух часов, как двое охранников Единства оставили свой пост у нее дома и ушли. У Видьи упало сердце. Раз они уходят, значит, знают, где именно находится Седжал. Неизвестно только, поймали его или же ему удалось бежать. Стараясь отогнать от себя первую вероятность, Видья бросилась в свою квартиру и прошла в комнату Седжала. Вот она, слабая доска в шкафу — все, как он говорил. Видья потянула и вытащила из тайника небольшой тряпичный сверток. Тяжелый от монет.
Видья не стала терять время на то, чтобы пересчитать деньги или подумать, откуда они взялись. Она быстро бросила в большую сумку кое-что из одежды, туалетные принадлежности, еще какие-то вещи — и ушла. Удивленному часовому у стены она сказала, что не знает, когда вернется и вернется ли вообще. И поспешила прочь, стремясь убежать от своего поражения.
В душной комнате отеля Видья отключила терминал. Если бы Седжала и монахов схватили или убили, во всех новостях только об этом и говорилось бы, чтобы каждый смог еще раз убедиться, насколько тщетны любые попытки обмануть власти Единства. Отсутствие новостей означает, что им удалось бежать.
Видья отдавала себе отчет в том, что сама она, возможно, никогда больше не сможет вернуться в свое прежнее жилье. Власти Единства пожелают ее допросить, будут пытаться выведать у нее сведения о Седжале. У Видьи не было ни малейшего желания вновь позволить властям вмешиваться в ее жизнь.
Глубоко вздохнув, Видья высыпала монеты на кровать и пересчитала. Больше двух тысяч кешей. Целое состояние. Заработок шлюхи. Внезапно Видью охватило желание вышвырнуть эти деньги в окно, не иметь с ними ничего общего. Но вмешался голос разума. Ей надо на что-то жить. Если расходовать эту сумму аккуратно, она сможет прокормиться на эти деньги примерно две недели, и еще останется приличная сумма на взятку, чтобы попытаться выбраться со Ржи.
Но сначала она хотела бы получить ответы на некоторые вопросы.
Порывшись в своей сумке, Видья выудила широкий шарф, который умело обернула вокруг головы, так что получился свободный капюшон. Конспирация самая минимальная, но вряд ли Единство станет так уж усердно ее искать. Седжал сбежал, это ясно всем, а значит, нет необходимости прочесывать улицы. Саму Видью, скорее всего, приказано арестовать, но сомнительно, чтобы ради нее охрана стала устраивать обыски в домах и тщательно патрулировать улицы. Надо лишь по возможности скрывать лицо и платить наличными за покупки, тогда все будет в порядке.
Сунув в карман энергетический кнут, Видья вышла из гостиницы и с наслаждением вдохнула прохладный ночной воздух. Соленый ветерок доносил слабый запах планктона. Внезапно ее охватило сильное чувство, что раньше так уже было, дежа вю… На мгновение она вернулась на семнадцать лет назад, когда ее маленькая дочь и муж только что пропали, а она должна была срочно найти человека, который помог бы ей защитить новое дитя, зародившееся в ее чреве. Чтобы оно не сгинуло бесследно, не стало Немым. И в этом она тоже потерпела крах. Но это было тогда. Прошло почти восемнадцать лет. Все это время Видья, сражаясь с бюрократами и чиновниками, создавала свой квартал. Она многому научилась, они приобрела новые навыки, которых раньше не имела, она теперь легче ладит с людьми. Сначала она должна найти того генного инженера, который работал с Седжалом. В те времена Видья была слишком молодой, слишком ему благодарной, и потому не стала задавать особых вопросов. Но те времена прошли.
Расправив плечи, Видья смело шагнула в ночь.
На кухонный стол с грохотом упал планшет для записей. Безразличный к такой грубости, экран по-прежнему светился спокойным, ровным светом. По гладкому пластику монотонно бежали темные буквы сообщения. Прасад Ваджхур сцепил под подбородком смуглые руки. Он знал, что этот день настанет. Это было неизбежно. Но какая-то часть его сознания, тем не менее, всегда старалась отодвинуть страшную мысль в надежде, что все как-нибудь образуется. Теперь же он упрекал себя в том, что раньше, когда у него было время, не захотел все тщательно обдумать.
Не обращая больше внимания на планшет, Прасад поднялся, вышел из крохотной кухни в такую же маленькую гостиную и по коридору направился к спальням. В его распоряжении была квартирка из двух спален с небольшой общей комнатой — роскошные апартаменты по меркам базы, где пространство имело первостепенную ценность. Но таковы были его условия. Он за свою жизнь навидался тесных каморок.
Аккуратно отворив дверь в первую спальню, он стал вглядываться в темноту. Под одеялами свернулась калачиком фигура, слышалось сонное дыхание. Волосы чернее ночи рассыпались по подушке и свешивались с края постели. Вдоль стен стояли аквариумы всевозможных размеров, внутри которых рыбы всех цветов радуги неспешно шевелили плавниками, неподвижно зависали в толще воды или же вдруг бросались из стороны в сторону. В комнате слышалось мерное гудение фильтров и мягкое бульканье воды.
Под рукой Прасада дверь тихонько скрипнула. Он замер, потом махнул рукой и улыбнулся. Можно расколотить дюжину керамических плиток, а Катсу все равно будет спать. Значит, ее сон нормален. Когда же она отправляется в Мечту, можно даже устроить небольшой взрыв, она не обратит внимания. Некоторых Немых можно принудительно вернуть из Мечты, применив хороший физический стимулятор, — но только не его Катсу. Уже в сотый раз он задумался, стоит ли поговорить с ней об этом. В последние несколько месяцев Катсу стала проводить в Мечте все больше и больше времени. Он не знал, с чем именно это связано, и очень тревожился.
Прасад закрыл дверь, вернулся в гостиную и стал смотреть в одно из маленьких круглых окон. В это время суток за окном сплошная тьма. Прасад нажал на кнопку у самого стекла, и яркий луч прожектора осветил небольшое пространство снаружи. С полдюжины разноцветных фруктовых рыбок в страхе замерли, смешно растопорщив плавники. Через секунду они бросились в темную глубину. Прасад, не отрываясь, смотрел на заросли красных водорослей и колонии моллюсков, обрамлявших окно и простиравшихся по океанскому дну, насколько хватало света прожектора. База располагалась под скалой, поросшей водорослями, немногочисленные окна были искусно скрыты от посторонних глаз. В жилом отсеке, принадлежавшем Прасаду и Катсу, имелось целых три окна, и уже сам этот факт свидетельствовал о том, насколько высокое положение занимал Прасад в данном проекте.
В моменты, подобные этому, Прасад испытывал сильную тоску по давно ушедшим временам, еще до аннексии, когда они с Видьей подолгу гуляли вдвоем, наслаждаясь ночной прохладой и свежестью. Катсу же не знала открытого воздуха. Ведь в дендрарии нельзя узнать, ни что такое ветер, ни что такое настоящая погода. Еще Прасад боялся, что Катсу чувствует себя одинокой, хотя она никогда не жаловалась. Но ее сверстники, живущие здесь же, на станции, никак не могли стать ей не только друзьями, но и просто подходящей компанией.
А теперь исследователям понадобились ее яйцеклетки.
Прасад прислонился к прохладному стеклу. Легкая волна всколыхнула гладь водорослей. В такие моменты ему ужасно не хватало Видьи, до физической боли. Самое страшное — это ничего о ней не знать. Не знать даже, жива ли она.
Прасад выключил прожектор и отвернулся от окна. Его снедало беспокойство. И хотя наступила уже глубокая ночь, он вышел из своих апартаментов и медленно пошел по пустому коридору.
Стены везде были выкрашены в яркие, веселые цвета. Фрески и голограммы, установленные в должным образом выбранных точках, создавали иллюзию пространства. Время от времени их слегка изменяли, чтобы нарушить каждодневную монотонность и однообразие. База представляла собой нагромождение куполов и коридоров, тянувшихся в разных направлениях. В общем плане расположения явно не предусматривалась сколько-нибудь предсказуемая симметрия, что поначалу сбивало Прасада с толку, но в то же время помогало в некоторой степени избежать скуки. А спустя семнадцать лет, нажив порядочно седых волос, Прасад каждую ступеньку изучил как свои пять пальцев. Звук его шагов поглощало ковровое покрытие, и слышалось лишь легкое потрескивание керамических переборок, которые попеременно расширялись и сокращались от колебаний температуры и давления воды. Прасад бесцельно брел вперед, не задумываясь о том, куда приведут его ноги.
Прошло несколько минут. Миновав несколько коридоров и спустившись по двум лестницам, Прасад оказался перед дверью, табличка на которой гласила: «ПРОЕКТНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ. ВХОД ТОЛЬКО УПОЛНОМОЧЕННОМУ ПЕРСОНАЛУ». Прасад замешкался. Он-то, в общем, собирался прогуляться по дендрарию, однако ноги сами принесли его сюда. Все еще пребывая в некоторой нерешительности, он приложил большой палец к сенсорной дощечке рядом с дверью.
— Полномочия приняты, — произнес компьютер. — Добрый вечер, мистер Ваджхур.
Прасад шагнул внутрь. В отличие от остальной части базы, лаборатория имела четкий план: сначала располагалась небольшая офисная часть, за ней следовала непосредственно экспериментальная, исследовательская территория, где также хранились материалы и оборудование, а затем — детская. Прасад миновал офисную и исследовательскую части. Двери некоторых помещений были закрыты герметично, надписи на них предупреждали: «БИОЛОГИЧЕСКАЯ ОПАСНОСТЬ», «АНТИВИРУСНЫЕ ПРОЦЕДУРЫ В ДЕЙСТВИИ» и «ДЛЯ НАХОЖДЕНИЯ ВНУТРИ ОБЯЗАТЕЛЬНА ЧИСТАЯ ОДЕЖДА». Прасад направился к детской. Дверь толщиной чуть менее метра была заперта на тройной замок. Постояв перед ней какое-то время, Прасад поднес большой палец к дощечке. Раздался привычный шелестящий звук.
— Произведена проверка ДНК и отпечатка большого пальца, — сказал компьютер. — Прошу вас, мистер Ваджхур.
Замки отворились, издав легкое гудение, и дверь распахнулась. Перед Прасадом открылся длинный коридор. Он вошел внутрь, и дверь за ним захлопнулась.
В представлении Прасада слово «детская» всегда ассоциировалось с деревянными кроватками, цветными книжками и веселыми лошадками-качалками. Эта детская, однако, не имела с ничего общего с привычной воображению картиной. Главный коридор с голым полом и серыми стенами, разветвляясь, подводил к нескольким комнатам. Прасад заглянул в первую из них. Ее разделял пополам прозрачный пластиковый барьер с единственной тяжелой дверью посередине. С другой стороны барьера вдоль стен стояли четыре детские колыбельки и пеленальный столик с детским бельем и прочими младенческими принадлежностями. На ровных серых стенах — ни единой картинки, ни одной игрушки под кроватью. Вместо этого под каждой кроватью — морозильная камера, готовая принять питомца в случае внезапной опасности, например разрыва переборки.
В кресле-качалке сидела рабыня, женщина сорока с лишним лет, одетая в ярко-оранжевый комбинезон, с ошейником на шее. Она держала на коленях белый сверток, в руке у нее была бутылочка. Прасад кивнул, она кивнула в ответ. Он жестом показал на сверток. Женщина убрала руку с бутылочкой и приподняла младенца.
На вид он ничем не отличался от обычного новорожденного, но Прасад знал, что это не так. Где-то в недрах лаборатории компьютер хранил столько информации об этом и других таких же малышах, сколько никогда за всю историю человечества не собиралось ни об одном из живущих. Образцы ДНК и РНК, структура митохондрии, поэтапное развитие мозга, источник ДНК. Никогда, никогда Прасад не станет заглядывать в эти данные. Для работы они ему не нужны, а знать о том, кто из детей произошел от его клетки, ему вовсе не хотелось.
Младенец разинул рот, недовольный перерывом в кормлении. Из-за перегородки Прасад не услышал бы ни единого звука, если бы даже какие-то звуки и раздавались. Но дети здесь плакали совершенно беззвучно. Рабыня вернула младенца в прежнее положение и поднесла к его рту бутылочку, Прасад пошел дальше.
Следующей по коридору была еще одна комната, точно так же разделенная барьером, за которым, однако, на сей раз стояли пять больничных кроватей с поднятыми боковыми ограждениями. Под простынями различались очертания маленьких детей, и Прасаду пришлось внимательно вглядываться, чтобы заметить, как они дышат. В кресле-качалке дремала рабыня. У задней стены стоял большой шкаф с медицинскими принадлежностями, в углах тоже было сложено медицинское оборудование.
Прасад двинулся дальше по прохладному коридору, в тишине легким эхом отдавались его шаги. В такой час вокруг не было ни души. Доктор Сей и доктор Кри давно уже в постели, возможно, что и в одной. Они усердно делали вид, будто между ними ничего нет, но об их отношениях было известно всем. На своем посту стояли только рабыни. Сначала Прасада удивило присутствие здесь рабов. Доктор Сей, однако, объяснила, что о расположении базы должно знать как можно меньше людей, а у свободных могут быть семьи, да и жалованья они будут требовать высокого за длительное пребывание на подводной базе. А рабы стоили одинаково что на суше, что под водой, и им не надо было давать выходные дни, когда бы они покидали базу. Электрические ошейники не позволяли им выйти из повиновения, а если бы кто и вздумал взбунтоваться, бежать ему все равно некуда, разве что захватить подводную лодку.
Падрик тихо вскрикнул и поспешил перечесть сообщение. Нелиджа Во занималась вербовкой для компании «Мир Мечты, Inc.». Муж нашел ее мертвое тело на кушетке. Ее лицо исказила гримаса ужаса. В газете сообщалось, что Нелиджа Во только что завершила в Мечте почтовую операцию, и другой Немой, тот, кому предназначалась информация, покинул Мечту совершенно спокойно. Но спустя какие-то доли секунды неизвестная сила уничтожила сущность Нелиджи, находившуюся в Мечте, и ее реальное тело погибло.
Падрик читал, зажав рот костлявой ладонью. В горле будто застрял легкий комок горя. Он познакомился с Нелиджей Во в то же время, что и с Киль Рич. Падрик помнил, как он сидел на корточках в грязном лагерном бараке, когда появилось некое странное создание, сопровождаемой охраной. Оно было невысокого роста, покрыто чешуей, и у него были длинные изящные пальцы. Существо двигалось по комнате, прикасаясь ко всем, кто там был, не говоря при этом ни слова. Падрик наблюдал за происходящим с удивлением и опаской, и вот настала его очередь. Пальцы коснулись его голого плеча, и по всему его телу прошла сильная дрожь.
— Этот, — произнесло существо.
Охранники взяли Падрика за плечи, и тут его охватил всепоглощающий ужас. Он стал вырываться и драться, пока один из охранников не треснул его по голове дубинкой. Глаза застлала тьма.
Когда Падрик пришел в себя, голова болела и его мучила тошнота. Рядом он увидел все то же невысокое существо. Падрик заметил, что лежит на кровати, на мягкой постели. Существо поднесло какой-то предмет к его руке. Послышалось тихое шипение, и головная боль растаяла, а с нею и тошнота.
— Кто ты? — спросил Падрик.
Существо заулыбалось огромным ртом.
— Меня зовут Киль Рич, — сказало оно.
Дверь открылась, и вошел кто-то еще. Это было гибкое, тонкое создание ростом больше двух метров, с огромными черными глазами и растрепанной гривой белых волос. У этого существа была грубая смуглая кожа. Оно внесло поднос с едой. Дразнящие ароматы наполнили комнату, и у Падрика потекли слюнки. Он сел на постели и обнаружил, что на нем чистая пижама. Чистым было и все тело, хотя он не мылся уже не один месяц. Гибкое существо поставило поднос Падрику на колени. Он мгновенно стал запихивать еду в рот, не удосуживаясь даже взглянуть, что именно он ест.
— Это моя коллега, Нелиджа Во, — сказала Киль Рич. — Мы представляем компанию «Мир Мечты, Inc.».
Пока Падрик поглощал пищу, Киль Рич продолжала свои объяснения. На Новую Прагу, планету, где жил Падрик, без объявления войны вторглись и захватили ее силы Единого Мирового Режима. Новая Прага официально считалась теперь протекторатом Режима, а ее население было либо отдано в рабство, либо заключено в рабочие лагеря. Падрику все это было известно и так, но он не счел нужным отрываться от еды, чтобы сообщить об этом. Киль Рич продолжила рассказ, объясняя, что «Мир Мечты, Inc.» — это отдельная структура, частная корпорация, предоставляющая возможность коммуникаций через Мечту всякому, кто готов платить за услуги. «Мир Мечты, Inc.» находилась в постоянном поиске новых Немых, везде рассылая своих сотрудников. Они подкупили надсмотрщика, чтобы он позволил им прочесать весь лагерь. Они надеялись, что власти Режима могли и пропустить кое-кого из Немых. Они нашли Падрика.
Падрик сделал большой глоток молока из стакана, не пропуская, однако, ни единого слова. Где-то здесь должен быть подвох, сомневаться не приходилось. В лагере никто не будет ничего делать просто так, задаром.
Нелиджа сидела в ногах его кровати, и Падрик немного отвлекся, чтобы рассмотреть то место, где находился.
Это была небольшая комната с металлическими стенами. Пол покрывал толстый ковер. Он на корабле? В комнате была только кровать, угловой столик и единственный стул. От Нелиджи исходил легкий запах свежескошенной травы.
— Ты быть сейчас свободным, Падрик, — произнесла Нелиджа мягким, ласкающим голосом. — Это значит, ты иметь выбор. Ты нам говорить, если хочешь уходить прямо сейчас, и мы тебя отвезти куда ты захотеть. Нет обязательств. Или ты оставаться с «Мир Мечты, Inc.».
Потом она объяснила, что в «Мире Мечты, Inc.» Падрика обучат пользоваться своей Немотой. У них есть для этого все условия, но обучение не бесплатное. Завершив курс, он может остаться в «Мире Мечты, Inc.» и работать на них. Ему будет предоставлено все необходимое, а жалованье пойдет на погашение долга. Или же он сможет начать самостоятельную жизнь, а часть заработка отдавать компании до тех пор, пока весь долг не будет выплачен.
Слизав с пальцев последние крошки, Падрик быстро решил остаться с ними. Разве существовала для него другая возможность? Киль Рич и Нелиджа Во закивали головами в знак одобрения и сказали, что теперь он должен поспать.
Позднее Падрик узнал, что на борту «Тихого Мечтателя» других людей не было, хотя было еще около десятка инопланетян, все Немые. «Мечтатель» выполнял долгосрочную вербовочную экспедицию и должен был вернуться в штаб-квартиру только через несколько месяцев. В течение этого времени стало ясно, что с Падриком надо что-то делать. По ночам его мучили кошмары. Он стал воровать у членов экипажа и у таких же, как он, новичков. Он лгал, а однажды даже поджег свой матрас. В конце концов Киль Рич начала проводить с ним ежедневные встречи, во время которых они подолгу беседовали. Позднее Падрик узнал, что Киль Рич читала специальную литературу по человеческой психологии, хотя кое-что, как она признавалась Нелидже, было очень трудно понять. Но она старалась.
— Конечно, — говорила Киль Рич во время одной из таких встреч, — ты рассержен. Тебе больно оттого, что тебя заставили испытать твои собратья-люди. Ты их за это ненавидишь, ты и себя ненавидишь.
Поначалу Падрик вообще не хотел с ней разговаривать, и у Киль Рич хватило мудрости не угрожать ему тем, что «Мир Мечты, Inc.» отменит свое предложение, если Падрик не научится себя вести. В конце концов ее усилия увенчались успехом, и Падрик заговорил. Он рассказал ей о лагерях, об охранниках, о том, как воровал у своих товарищей и как доносил на них, стараясь таким образом выслужиться.
— Ты испытываешь чувство вины за все, что сделал, — сказала Киль Рич. — Но в людях вообще силен инстинкт выживания. Ты сделал то, что должен был сделать, и чувство вины и ненависть — это естественное следствие. Вполне нормально, что сейчас ты ненавидишь себя и других людей.
Обучение Падрика началось на луне, где располагалась штаб-квартира «Мира Мечты, Inc.». Окончив курс, Падрик предпочел сделаться вольным художником и отсылать часть своих заработков Мечтателям в погашение долга за свое спасение и обучение, а также набежавших процентов. Кое с кем из компании он, тем не менее, поддерживал связь, в том числе и с Киль Рич. С Нелиджей Во, однако, он не виделся уже очень давно, более тридцати лет.
А теперь она умерла.
Падрика охватила грусть. Минуту он сидел неподвижно, а потом отдал распоряжение компьютеру перевести значительную сумму от ее имени на любую благотворительную цель, какую изберет ее семья. Компьютер направит ордер команде Немых, работающих на Падрика, которые через Мечту свяжутся с его банком — в буквальном смысле его: банком, принадлежащим Падрику, — и распорядятся перевести указанную сумму в банк в мире Нелиджи. Немые из банка Падрика свяжутся с Немыми, которые работают в банке на планете Нелиджи, и те примут перевод. Банк Падрика вычтет деньги с его счета, а другой банк примет это количество и внесет на счет. Сделка завершена.
Падрик, все еще сидя на своей постели, справился с охватившими его чувствами несколько быстрее, чем следовало бы. Но, с другой стороны, он не видел Нелиджу больше трех десятков лет. Тяжело вздохнув, он вернулся к последним известиям. В некоторых сообщениях упоминалась чернота. Компания «Мир Мечты, Inc.», а также Братство Детей Ирфан объявили ситуацию чрезвычайной и бросили лучшие силы на изучение проблемы. Падрик в задумчивости потянулся за сладкой булочкой. Если все происходящее и на самом деле результат некоего коварного плана, ему стоит пока подождать с оглаской этого открытия. Может быть, стоит слегка прижать Мечтателей, чтобы не слишком спешили со своими исследованиями. С Детьми Ирфан договориться будет труднее, но он что-нибудь придумает.
А пока ему нужна информация.
— Мет-па, — сказал он, — проведи поиск по названию «Империя Человеческого Единства» или «Единство», с прописной «Е», а также «Немые», с прописной «Н». Новости от Империи Человеческого Единства опускай.
— Соответствий не найдено, — сообщил компьютер.
— Мет-па, проведи поиск по именам Седжал и Арасейль Раймар. Включая новости от Единства.
— Нет соответствий.
Падрик кивнул. Факты говорят сами за себя. Единство молчит по поводу Арасейль и Седжала. А это означает одно из двух: или мальчишка никому не нужен и о нем не стоит говорить, или же его ценность для Единства столь высока, что они боятся любой утечки информации. Принимая во внимание все сказанное Арасейль, Падрик склонился ко второму варианту. Он заплатил бы большую сумму, чтобы только посмотреть, какое будет лицо у премьера Юганови, когда он узнает, что его обошла какая-то горстка монахов.
Еще один глоток кофе, и холод постепенно отступает. Седжал — неизмеримо ценный объект для любого, кто им владеет. К тому же, когда проваливается один проект, всегда лучше сразу предпринять что-нибудь новенькое.
— Мет-па, начинаем запись посещения Мечты. Лейбл «Седжал», перекрестные ссылки по дате и времени.
— Начинаю запись.
Поставив кружку с кофе, Падрик глубоко, спокойно вздохнул и погрузился в легкий транс. Слово в слово он продиктовал подслушанный разговор между Арасейль и посланцем императрицы Кан маджа Кали.
— Мет-па, — сказал он, закончив диктовать, — сколько времени потребуется моему кораблю, чтобы долететь до Беллерофона?
— Приблизительно шесть дней и два часа.
А Седжал будет на Беллерофоне через одиннадцать дней. Остается пять дней на подготовку. Падрик взял свою чашку, которая не давала кофе остыть, сделал еще один глоток и в полном смысле слова уставился в пространство.
ГЛАВА 13
ПЛАНЕТА РЖА
Найдет только тот, кто ищет.
Материнская поговорка
Видья Ваджхур сидела, уставившись в мутное оконное стекло. Комната отеля выходила на серую выщербленную стену из аэрогеля, но Видья не замечала, на что она смотрит.
Она потерпела крах. Ее работа, четкие планы, проекты — все было напрасно. Полный крах. Седжал, конечно, жив, существует где-то там, на планете под названием Беллерофон. Но его продали, использовали, поглотили трущобы. Это со всей очевидностью ясно из его слов, это ясно по тяжелой пригоршне монет, лежащей сейчас в ее кармане.
Ее сын — проститутка.
Эти жуткие слова огненными язвами горели в ее сознании. Именно поэтому она отказалась лететь с монахами на Беллерофон. Видье нужно было побыть какое-то время вдали от Седжала. После того как она услышала страшные слова, при каждом взгляде на Седжала Видья могла думать только об одном. Перед ее мысленным взором вставала картина, как он лежит в постели с… женщинами? С мужчинами? С теми и другими вместе?
Она не хотела знать. Возможно, потом, после разлуки, она так сильно соскучится, что эти видения оставят ее в покое. Теперь же она просто не смогла бы смотреть на сына.
Видья постаралась отвлечься. В комнате было душно и пахло пылью, а она не смогла открыть окно. Сквозь тонкие перегородки слышались разговоры из соседних комнат. На стене был установлен допотопный компьютерный терминал, который, слегка поупиравшись, соблаговолил-таки выдать на экран программу новостей. Видья бегло пролистывала сообщения в поисках информации о Седжале и Братстве Детей Ирфан. Пока ничего. Видья позволила себе легкий вздох облегчения.
Простившись с Седжалом, Видья отправилась домой, но добралась только до ближайшего к их кварталу поста охраны. Инай, охранник, предупредил Видью, что дома ее дожидаются двое из Единства.
Ругая себя за то, что не подумала об этом раньше, Видья вошла в многоквартирный дом на другой стороне улицы и стала ждать в фойе. Не прошло и двух часов, как двое охранников Единства оставили свой пост у нее дома и ушли. У Видьи упало сердце. Раз они уходят, значит, знают, где именно находится Седжал. Неизвестно только, поймали его или же ему удалось бежать. Стараясь отогнать от себя первую вероятность, Видья бросилась в свою квартиру и прошла в комнату Седжала. Вот она, слабая доска в шкафу — все, как он говорил. Видья потянула и вытащила из тайника небольшой тряпичный сверток. Тяжелый от монет.
Видья не стала терять время на то, чтобы пересчитать деньги или подумать, откуда они взялись. Она быстро бросила в большую сумку кое-что из одежды, туалетные принадлежности, еще какие-то вещи — и ушла. Удивленному часовому у стены она сказала, что не знает, когда вернется и вернется ли вообще. И поспешила прочь, стремясь убежать от своего поражения.
В душной комнате отеля Видья отключила терминал. Если бы Седжала и монахов схватили или убили, во всех новостях только об этом и говорилось бы, чтобы каждый смог еще раз убедиться, насколько тщетны любые попытки обмануть власти Единства. Отсутствие новостей означает, что им удалось бежать.
Видья отдавала себе отчет в том, что сама она, возможно, никогда больше не сможет вернуться в свое прежнее жилье. Власти Единства пожелают ее допросить, будут пытаться выведать у нее сведения о Седжале. У Видьи не было ни малейшего желания вновь позволить властям вмешиваться в ее жизнь.
Глубоко вздохнув, Видья высыпала монеты на кровать и пересчитала. Больше двух тысяч кешей. Целое состояние. Заработок шлюхи. Внезапно Видью охватило желание вышвырнуть эти деньги в окно, не иметь с ними ничего общего. Но вмешался голос разума. Ей надо на что-то жить. Если расходовать эту сумму аккуратно, она сможет прокормиться на эти деньги примерно две недели, и еще останется приличная сумма на взятку, чтобы попытаться выбраться со Ржи.
Но сначала она хотела бы получить ответы на некоторые вопросы.
Порывшись в своей сумке, Видья выудила широкий шарф, который умело обернула вокруг головы, так что получился свободный капюшон. Конспирация самая минимальная, но вряд ли Единство станет так уж усердно ее искать. Седжал сбежал, это ясно всем, а значит, нет необходимости прочесывать улицы. Саму Видью, скорее всего, приказано арестовать, но сомнительно, чтобы ради нее охрана стала устраивать обыски в домах и тщательно патрулировать улицы. Надо лишь по возможности скрывать лицо и платить наличными за покупки, тогда все будет в порядке.
Сунув в карман энергетический кнут, Видья вышла из гостиницы и с наслаждением вдохнула прохладный ночной воздух. Соленый ветерок доносил слабый запах планктона. Внезапно ее охватило сильное чувство, что раньше так уже было, дежа вю… На мгновение она вернулась на семнадцать лет назад, когда ее маленькая дочь и муж только что пропали, а она должна была срочно найти человека, который помог бы ей защитить новое дитя, зародившееся в ее чреве. Чтобы оно не сгинуло бесследно, не стало Немым. И в этом она тоже потерпела крах. Но это было тогда. Прошло почти восемнадцать лет. Все это время Видья, сражаясь с бюрократами и чиновниками, создавала свой квартал. Она многому научилась, они приобрела новые навыки, которых раньше не имела, она теперь легче ладит с людьми. Сначала она должна найти того генного инженера, который работал с Седжалом. В те времена Видья была слишком молодой, слишком ему благодарной, и потому не стала задавать особых вопросов. Но те времена прошли.
Расправив плечи, Видья смело шагнула в ночь.
На кухонный стол с грохотом упал планшет для записей. Безразличный к такой грубости, экран по-прежнему светился спокойным, ровным светом. По гладкому пластику монотонно бежали темные буквы сообщения. Прасад Ваджхур сцепил под подбородком смуглые руки. Он знал, что этот день настанет. Это было неизбежно. Но какая-то часть его сознания, тем не менее, всегда старалась отодвинуть страшную мысль в надежде, что все как-нибудь образуется. Теперь же он упрекал себя в том, что раньше, когда у него было время, не захотел все тщательно обдумать.
Не обращая больше внимания на планшет, Прасад поднялся, вышел из крохотной кухни в такую же маленькую гостиную и по коридору направился к спальням. В его распоряжении была квартирка из двух спален с небольшой общей комнатой — роскошные апартаменты по меркам базы, где пространство имело первостепенную ценность. Но таковы были его условия. Он за свою жизнь навидался тесных каморок.
Аккуратно отворив дверь в первую спальню, он стал вглядываться в темноту. Под одеялами свернулась калачиком фигура, слышалось сонное дыхание. Волосы чернее ночи рассыпались по подушке и свешивались с края постели. Вдоль стен стояли аквариумы всевозможных размеров, внутри которых рыбы всех цветов радуги неспешно шевелили плавниками, неподвижно зависали в толще воды или же вдруг бросались из стороны в сторону. В комнате слышалось мерное гудение фильтров и мягкое бульканье воды.
Под рукой Прасада дверь тихонько скрипнула. Он замер, потом махнул рукой и улыбнулся. Можно расколотить дюжину керамических плиток, а Катсу все равно будет спать. Значит, ее сон нормален. Когда же она отправляется в Мечту, можно даже устроить небольшой взрыв, она не обратит внимания. Некоторых Немых можно принудительно вернуть из Мечты, применив хороший физический стимулятор, — но только не его Катсу. Уже в сотый раз он задумался, стоит ли поговорить с ней об этом. В последние несколько месяцев Катсу стала проводить в Мечте все больше и больше времени. Он не знал, с чем именно это связано, и очень тревожился.
Прасад закрыл дверь, вернулся в гостиную и стал смотреть в одно из маленьких круглых окон. В это время суток за окном сплошная тьма. Прасад нажал на кнопку у самого стекла, и яркий луч прожектора осветил небольшое пространство снаружи. С полдюжины разноцветных фруктовых рыбок в страхе замерли, смешно растопорщив плавники. Через секунду они бросились в темную глубину. Прасад, не отрываясь, смотрел на заросли красных водорослей и колонии моллюсков, обрамлявших окно и простиравшихся по океанскому дну, насколько хватало света прожектора. База располагалась под скалой, поросшей водорослями, немногочисленные окна были искусно скрыты от посторонних глаз. В жилом отсеке, принадлежавшем Прасаду и Катсу, имелось целых три окна, и уже сам этот факт свидетельствовал о том, насколько высокое положение занимал Прасад в данном проекте.
В моменты, подобные этому, Прасад испытывал сильную тоску по давно ушедшим временам, еще до аннексии, когда они с Видьей подолгу гуляли вдвоем, наслаждаясь ночной прохладой и свежестью. Катсу же не знала открытого воздуха. Ведь в дендрарии нельзя узнать, ни что такое ветер, ни что такое настоящая погода. Еще Прасад боялся, что Катсу чувствует себя одинокой, хотя она никогда не жаловалась. Но ее сверстники, живущие здесь же, на станции, никак не могли стать ей не только друзьями, но и просто подходящей компанией.
А теперь исследователям понадобились ее яйцеклетки.
Прасад прислонился к прохладному стеклу. Легкая волна всколыхнула гладь водорослей. В такие моменты ему ужасно не хватало Видьи, до физической боли. Самое страшное — это ничего о ней не знать. Не знать даже, жива ли она.
Прасад выключил прожектор и отвернулся от окна. Его снедало беспокойство. И хотя наступила уже глубокая ночь, он вышел из своих апартаментов и медленно пошел по пустому коридору.
Стены везде были выкрашены в яркие, веселые цвета. Фрески и голограммы, установленные в должным образом выбранных точках, создавали иллюзию пространства. Время от времени их слегка изменяли, чтобы нарушить каждодневную монотонность и однообразие. База представляла собой нагромождение куполов и коридоров, тянувшихся в разных направлениях. В общем плане расположения явно не предусматривалась сколько-нибудь предсказуемая симметрия, что поначалу сбивало Прасада с толку, но в то же время помогало в некоторой степени избежать скуки. А спустя семнадцать лет, нажив порядочно седых волос, Прасад каждую ступеньку изучил как свои пять пальцев. Звук его шагов поглощало ковровое покрытие, и слышалось лишь легкое потрескивание керамических переборок, которые попеременно расширялись и сокращались от колебаний температуры и давления воды. Прасад бесцельно брел вперед, не задумываясь о том, куда приведут его ноги.
Прошло несколько минут. Миновав несколько коридоров и спустившись по двум лестницам, Прасад оказался перед дверью, табличка на которой гласила: «ПРОЕКТНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ. ВХОД ТОЛЬКО УПОЛНОМОЧЕННОМУ ПЕРСОНАЛУ». Прасад замешкался. Он-то, в общем, собирался прогуляться по дендрарию, однако ноги сами принесли его сюда. Все еще пребывая в некоторой нерешительности, он приложил большой палец к сенсорной дощечке рядом с дверью.
— Полномочия приняты, — произнес компьютер. — Добрый вечер, мистер Ваджхур.
Прасад шагнул внутрь. В отличие от остальной части базы, лаборатория имела четкий план: сначала располагалась небольшая офисная часть, за ней следовала непосредственно экспериментальная, исследовательская территория, где также хранились материалы и оборудование, а затем — детская. Прасад миновал офисную и исследовательскую части. Двери некоторых помещений были закрыты герметично, надписи на них предупреждали: «БИОЛОГИЧЕСКАЯ ОПАСНОСТЬ», «АНТИВИРУСНЫЕ ПРОЦЕДУРЫ В ДЕЙСТВИИ» и «ДЛЯ НАХОЖДЕНИЯ ВНУТРИ ОБЯЗАТЕЛЬНА ЧИСТАЯ ОДЕЖДА». Прасад направился к детской. Дверь толщиной чуть менее метра была заперта на тройной замок. Постояв перед ней какое-то время, Прасад поднес большой палец к дощечке. Раздался привычный шелестящий звук.
— Произведена проверка ДНК и отпечатка большого пальца, — сказал компьютер. — Прошу вас, мистер Ваджхур.
Замки отворились, издав легкое гудение, и дверь распахнулась. Перед Прасадом открылся длинный коридор. Он вошел внутрь, и дверь за ним захлопнулась.
В представлении Прасада слово «детская» всегда ассоциировалось с деревянными кроватками, цветными книжками и веселыми лошадками-качалками. Эта детская, однако, не имела с ничего общего с привычной воображению картиной. Главный коридор с голым полом и серыми стенами, разветвляясь, подводил к нескольким комнатам. Прасад заглянул в первую из них. Ее разделял пополам прозрачный пластиковый барьер с единственной тяжелой дверью посередине. С другой стороны барьера вдоль стен стояли четыре детские колыбельки и пеленальный столик с детским бельем и прочими младенческими принадлежностями. На ровных серых стенах — ни единой картинки, ни одной игрушки под кроватью. Вместо этого под каждой кроватью — морозильная камера, готовая принять питомца в случае внезапной опасности, например разрыва переборки.
В кресле-качалке сидела рабыня, женщина сорока с лишним лет, одетая в ярко-оранжевый комбинезон, с ошейником на шее. Она держала на коленях белый сверток, в руке у нее была бутылочка. Прасад кивнул, она кивнула в ответ. Он жестом показал на сверток. Женщина убрала руку с бутылочкой и приподняла младенца.
На вид он ничем не отличался от обычного новорожденного, но Прасад знал, что это не так. Где-то в недрах лаборатории компьютер хранил столько информации об этом и других таких же малышах, сколько никогда за всю историю человечества не собиралось ни об одном из живущих. Образцы ДНК и РНК, структура митохондрии, поэтапное развитие мозга, источник ДНК. Никогда, никогда Прасад не станет заглядывать в эти данные. Для работы они ему не нужны, а знать о том, кто из детей произошел от его клетки, ему вовсе не хотелось.
Младенец разинул рот, недовольный перерывом в кормлении. Из-за перегородки Прасад не услышал бы ни единого звука, если бы даже какие-то звуки и раздавались. Но дети здесь плакали совершенно беззвучно. Рабыня вернула младенца в прежнее положение и поднесла к его рту бутылочку, Прасад пошел дальше.
Следующей по коридору была еще одна комната, точно так же разделенная барьером, за которым, однако, на сей раз стояли пять больничных кроватей с поднятыми боковыми ограждениями. Под простынями различались очертания маленьких детей, и Прасаду пришлось внимательно вглядываться, чтобы заметить, как они дышат. В кресле-качалке дремала рабыня. У задней стены стоял большой шкаф с медицинскими принадлежностями, в углах тоже было сложено медицинское оборудование.
Прасад двинулся дальше по прохладному коридору, в тишине легким эхом отдавались его шаги. В такой час вокруг не было ни души. Доктор Сей и доктор Кри давно уже в постели, возможно, что и в одной. Они усердно делали вид, будто между ними ничего нет, но об их отношениях было известно всем. На своем посту стояли только рабыни. Сначала Прасада удивило присутствие здесь рабов. Доктор Сей, однако, объяснила, что о расположении базы должно знать как можно меньше людей, а у свободных могут быть семьи, да и жалованья они будут требовать высокого за длительное пребывание на подводной базе. А рабы стоили одинаково что на суше, что под водой, и им не надо было давать выходные дни, когда бы они покидали базу. Электрические ошейники не позволяли им выйти из повиновения, а если бы кто и вздумал взбунтоваться, бежать ему все равно некуда, разве что захватить подводную лодку.