Хазарин Андрей. Товар для Слона

   Взыграла совесть, и я отправился на кухню чистить картошку. Конечно, еды полон холодильник, но наутро после праздничного стола хорошо идет что-нибудь простое и нейтральное, вроде пюре.
   По закону подлости, молока не оказалось. Я смотался в молочный на Белинскую, а на обратном пути прихватил пару "турецких" батонов - их только подвезли, горяченькие... Ася, правда, их не очень любит, но хлебозаводские последнее время вообще никуда не годятся.
   Когда вернулся, Аська разлепила один глаз и объявила:
   - Я ещё полчасика посплю...
   Минут в двадцать десятого я её все же поднял и погнал под душ. За завтраком она мою идею одобрила, от мытья посуды меня освободила, и я уселся на телефон.
   Санька Белевцов меня узнал по голосу, заохал, заухал, рад был безмерно, но ничего в данную минуту полезного не сказал - работал он в частной юридической фирме у Скрипаченко и знал больше жуликов, чем милиционеров.
   Толик Грошев, все такой же вежливый и интеллигентный, оказывается, погрузился в науку, числится в аспирантуре и исследует параллели между правовыми нормами Запорожской Сечи, с одной стороны, и кодексами Хаммурапи и Юстиниана - с другой. Из наших регулярно видит только Люду Черкасову, которая работает продавщицей в винном отделе приватизированного гастронома "Лознюковский", ныне "Лувр". Последнее позволяло сделать вывод, что живет Толик не на голую аспирантскую стипендию.
   Жоры Жука дома не было, зато Колян Жуков оказался информирован лучше всех, чего и следовало ожидать от старосты группы. Он мне чуть не полчаса выдавал отчет о судьбе, трудоустройстве, адресе и телефоне каждого однокашника. И вот в середине алфавитного списка прозвучал Степка Мовчан, который, как оказалось, сейчас работает в пресс-службе областного УВД, и это не особенно удивительно, если вспомнить, что он ещё со школы баловался литературой...
   Я уже рвался к Аське с радостной вестью, но Колян меня не отпустил, пока не выяснил состояние здоровья (удовлетворительное), текущее семейное положение (промежуточное, но отличное), место работы (а-а, лавочка, нечем хвастать), домашний адрес и телефоны, домашний и рабочий (я ему дал номер Марии Леонидовны).
   Положив трубку, я вышел на кухню, закурил и задумался - под каким же предлогом добраться до Мовчана, как его разговорить и, не вызывая подозрений, выдоить известную милиции информацию по смерти мэра?
   Ася, естественно, проявила живой интерес к моим раздумьям, пожала плечами, удивляясь, какие мужики тупицы, и предложила завтра же собрать всю группу у нас дома по случаю праздника и трехлетней годовщины окончания юракадемии. Или нет, лучше послезавтра, будет нам лишний день на готовку. А за это время, глядишь, ещё какие-то новости выплывут.
   - Твой Степка, - категорично заключила она, - после третьей сам о мэре заговорит, а после пятой даст адреса и телефоны любовниц Перепелицы и всех его замов!
   - Надо еще, чтобы он был свободен послезавтра...
   - Назначь на семь вечера, к тому времени сумеет закруглить служебные дела.
   На все у неё готовый рецепт!
   - И потом, мы с ним не особенно дружили в те времена - не ссорились, просто разные компании...
   - Но это же он не к тебе лично, а на сбор группы приглашен! А если ещё добавишь чего-нибудь жалостного про счастливое избавление от болезни...
   Я усомнился в последней детали, но в целом идея была здравая и не вызывающая никаких подозрений. Второй круг обзвона я, естественно, начал с Мовчана и нашел его по служебному телефону (он оказался не просто Степан Павлович, а капитан Мовчан). К моему удивлению и радости, приглашение вызвало у него бурную положительную реакцию, он забожился, что явится, и деликатно поинтересовался, нельзя ли перенести мероприятие с девятнадцати на семнадцать, потому что в понедельник ему придется быть на службе с восьми и уже в полностью протрезвелом состоянии.
   Да. Нет на свете людей с неомраченным счастьем.
   Глава 21. Учиться всегда пригодится
   "Назвался груздем"... Это про меня. Сама велела Димке народ собрать. Вот тебе и отдых, вот и выходные...
   Хорошо еще, что Вэ-А в состоянии собственноручно дом прибрать. Значит, я могу спокойно в кухне возиться. Надеюсь за два дня управиться. Ой, да откуда два дня? Люди придут десятого в пять. Значит, не позже чем в три надо последнюю точку на последнем блюде поставить. А сегодня восьмое, и время уже к четырем подбирается. Выходит, скупаться буду завтра. А сейчас надо инвентаризацию произвести. Чтобы, как говорил Жванецкий, "вычитанием определить, сколько останется" и чего.
   По шкафам мы с Димой лазили вместе. И одновременно рассуждали, кому была выгодна смерть мэра. Странное дело получалось: никому. Ну, предположим, год назад... Например, всяким там подрядчикам, которые материалы поставляют. Кабели силовые или цемент... Тоже не сильно. Даже наоборот. Для такого подрядчика важно не только договор о поставке заключить, но и оплату за материалы получить. А возможно это только в том случае, если мэр жив-здоров и по-прежнему уделяет пристальное внимание строительству метрополитена.
   Кому-то Коваль чего-то не подписал? А чего? Он, мэр-то, и не подписывал ничего такого, думаю. За него этим начальники разных управлений должны заниматься.
   Вот разве что столичные ребята... Но представить, чтобы представители Главного налогового управления пожелали подобным образом наказать человека за то, что он с налогами обходится по собственному разумению?! Весь город знал, что наш мэр очень неохотно и далеко не все налоги отправлял в столицу. Не хотел Коваль кормить другие области в ущерб собственным голодным землякам - и, возможно, правильно делал. Но все равно ерунда. Предположим (хотя такая мысль пахнет психиатрической клиникой), что из столицы приехали и за эти художества с налогами "устранили" Коваля. Ну и что? Где гарантия, что следующий мэр в этом смысле послушнее окажется? А ему объяснят, вот и окажется... Да нет, не те времена (по крайней мере, мы так понадеялись).
   Под поиски риса, консервов и прочей муки Дима разбивал в пух и прах мои предположения. Я понимала, что несу бред, - а что делать, когда ничего разумного в голову не приходит?
   Вот если бы убийцы нацелились на начальника областной налоговой... Или на представителя Президента... Те хоть какие-то разрешительно-запретительные рычаги имеют. А мэр только исполнял.
   Хотя исполнял с умом.
   Тем более странно. Кому и когда честный трудяга мог дорогу перейти? И чем? Честностью своей? А что, вполне может быть, что именно честностью...
   К семи вечера пришлось эти размышления прекратить за полной бесплодностью.
   - Вот что, Дим, давай закругляться. Сейчас мы ничего толкового не придумаем. Подождем до послезавтра. Может, твой опогоненный друг чего поумнее скажет.
   Дима с откровенным сомнением покрутил плечами:
   - Хорошо бы.
   - А пока что скажи мне лучше, Вадим Андреич, сколько лет у тебя эта мука стоит?
   - Трудно вспомнить. Может, три года, может, все пять.
   Я вздохнула - придется выбросить много некогда хороших продуктов. Но, честно говоря, к муке, которая простояла в кладовке три года, а может, все пять, я бы не притронулась.
   - Надо, Димуля, список составить. Я завтра выйду, скуплюсь. А ты тем временем приберешь.
   - Я с тобой пойду. В качестве грубой физической силы.
   - Нет уж, дружище. С сумками я справлюсь сама, сколько тут нести, вон базар - из окна видно. Ты лучше уборкой займись. Это тяжелее. Да и руки я поберечь хочу. Еще посуды намоюсь. Так хоть сначала рудиментами маникюра похвастаюсь.
   И мы стали составлять меню и вытекающий из него список покупок. Исходя из контрольной цифры четырнадцать мужиков плюс восемь их жен. По договоренности, бутылки гости с собой несут. Не в деньгах дело, списали бы расходы, пусть Слон возмещает, но это же на сколько пудов меньше грузопоток!
   Держись, Анна Георгиевна! Работенки привалило. "Назвался груздем"... Но, кажется, это я уже говорила.
   * * *
   Вот уже и девятое. Двух выходных как не бывало. Да и сегодня, честно говоря, тоже не выходной, а ударная трудовая вахта, хоть и оперативного назначения.
   Я сверилась со списком, поставила в хозяйственную сумку пластиковую бутылку для молока. Подумала - и сунула список в карман.
   - Димыч, я пошла. Закрой за мной!
   А ведь это в первый раз я хозяйкой на Димкином празднике буду и в его квартире! Хорошо, что хоть иногда в нашей жизни появляется возможность делать что-то в первый раз. Например, блеснуть кулинарным талантом перед гостями, пусть все видят, что твоему мужчине повезло и язва от плохой кормежки ему не грозит. А грозит только обжорство, вплоть до торжества желудка над разумом...
   Люблю осень. Не за дожди - сеется потихоньку с самого утра, а зонтик не возьмешь, программа у меня насыщенная, на обе руки, пришлось курточку с капюшоном надеть, - нет, за щедрый базар люблю: всего навалом и цены невысокие. Выбирай, хозяйка, что хочешь.
   А я хотела очень многое и все одновременно. Поэтому, когда забила третий пакет килограммов на десять, поняла, что надо притормозить и занести добычу домой.
   "Домой", а не "к Диме". Вот так, красавица, перед собой лучше не кокетничать. Может, и впрямь согласиться наконец, сходить к Оперному театру? И подать заявление, как все нормальные взрослые люди. Не выделываться, не изображать торжество свободной любви.
   Наверное, эти основосокрушающие мысли крепко отразились у меня на лице - Дима мне дверь отворил и сам в лице переменился. Перепугался, засуетился:
   - Что с тобой, Ась, плохо? Сядь, посиди. Черт с ним, я сам все сделаю.
   Я плюхнула сумки на пол (кроме той, что с яйцами) и чмокнула его в щеку:
   - Еще не знаю, Дим, но надеюсь, что хорошо. Успокойся.
   - Нет, посиди. Сейчас я тебе корвалола накапаю. Губы холодные. И руки тоже.
   - Просто на улице прохладно - не май все-таки. И потом, у меня всегда руки холодные, как у змеи.
   - У змеи нет рук. И ног тоже. И вообще, не морочь мне голову, Аська! Пей!
   С чего это он так взвился?
   Но все же послушно отсиделась несколько минут.
   - Все, Димуля, я пошла. Не волнуйся, если немного задержусь. Может, в метро подойду за кофеем. А может, на Проспект в новый магазин - там, говорят, буженину делают. Дешево и возиться не надо.
   - Ладно, не буду волноваться, только ты приходи поскорее.
   * * *
   Увы, далеко я не ушла, даже до базара (через дорогу) добраться не успела. Прямо у подъезда меня отловил бригадир Алексей.
   - Анна Георгиевна, я за вами.
   - Что-то Борису Олеговичу нужно?
   - Нет.
   Мы погрузились в машину.
   - Так в чем дело?
   Алексей ответил не сразу - только когда уже выехали на Хазарскую. Оказывается, несколько дней назад он заметил за мной слежку и вынужден был принять меры.
   Я не стала уточнять, какие именно - ещё помнила, что знакомство наше состоялось, можно сказать, под грохот автоматных очередей. Да и вряд ли он ответил бы - страшный молчун. От него лишнее слово раз в год услышишь, и то в високосный. Тем не менее, он продолжил рассказ, чем меня несказанно удивил и заинтриговал.
   В общем, с мужчиной, который меня преследовал, "побеседовали" (могу себе представить!) и выяснили, что заняться этим ему поручил давний мой знакомец - Манохин Евгений Борисович, директор фирмы "Татьяна", откуда я летом сбежала, изрядно подпортив ему бизнес. Тем не менее, насколько удалось понять со слов этого "побеседованного", Манохину моя голова пока что не требовалась. За мной всего-навсего постоянно следили, выясняя, где я живу, что делаю и с кем встречаюсь.
   - Я доложил Борису Олеговичу. Он согласился, что вас надо подготовить. На случай неприятных встреч. Перестраховаться.
   "Неприятные встречи"... Не хотелось бы выяснять на практике, что он имеет в виду. Опять кто-то похищать будет? Так обуви у меня на всех хватит. Одного уже отделала английской шпилькой, когда Мюллер послал своих горилл меня выловить и представить пред светлые очи. Английской шпилькой - в смысле, высоким и тонким каблуком английской туфельки, а не английской булавкой.
   Тем более, что когда я решила прислушаться к последней моде и все-таки приобрести туфли без каблуков, Дима весьма категорично заметил, что женская ножка без такенных каблучищ смотрится намного хуже. А ещё сказал: "Ты, Аська, маленькая и тоненькая, как молодь осетровых пород. Так что хотя бы каблуками росточку добирай". Спасибо хоть "тоненькая", а не "тощая". Деликатный у меня Колесников.
   Поэтому каблуки - оружие слабого пола - всегда при мне. Но, боюсь, если неприятные встречи будут протекать, как тем вечером в Садах, каблуков окажется недостаточно, и мне ещё что-то понадобится. Например, раздвижная пружинная дубинка "кийога", как у Дика Фрэнсиса.
   - И что вы мне посоветуете на случай "неприятных встреч"? Кевларовый бюстгальтер? Или солнечные очки с пуленепробиваемыми стеклами?
   Съехидничала - и самой неловко стало. Конечно, Слон - сволочь, а его "бригадир" Алексей - наемный убийца. Но, между прочим, тебе, ехидна, и твоему Димке этот наемный убийца шкуру спас. И нечего выпендриваться, сама-то намного лучше, шпионка? Жизнь сегодня такая, нужны шпионы и нужны наемные убийцы. А он, между прочим, о тебе подумал, захотел помочь. И не по приказу, а по собственной инициативе...
   Но Алексей мои бабские штучки оставил без внимания. А на вопрос ответил, по своему обыкновению, односложно:
   - Пистолет.
   Я присвистнула. А потом мне стало так стра-ашно. Вспомнила тот жуткий вечер и холодный черный блеск металла у Димки в руках...
   - Да я же стрелять не умею. И боюсь!
   - Научу. Учиться едем.
   - Прямо сейчас?
   - Да.
   - Алексей, но у меня же гора работы, завтра гости... И Вадима Андреича предупредить надо бы. И не одета я...
   Допустим, я и сейчас в джинсах. Но это у меня единственные приличные джинсы остались. Можно себе представить, на что они станут похожи после урока стрельбы!
   Я немедленно вспомнила военку в школе. Как наш учитель, подполковник в отставке, учил нас стрелять "из положения лежа". Тир был какой-то левый, открытый, зима, снег, холод жуткий, маты пропитаны пылью веков и потом стрелков. В общем, стреляли-палили, пока Танька Кривошапка грача не подстрелила. Дурак носатый некстати на забор присел. А мишень-то черная на белом фоне... Как та птичка, покойница.
   - Зайдите домой, переоденьтесь.
   - Так у меня все там, на Черной горе.
   - Сейчас заедем.
   Согласна я, не согласна - его не интересовало. Я уже хотела намекнуть открытым текстом, что думаю по этому поводу. Но тут пришло в голову, что раз уж домой попаду, то могу захватить пару-тройку баночек консервированных овощей. У Димки в запасах даже приличного соленого огурчика не найти. А терять лицо и ради такого пустяка на рынок идти?!
   И потом, я от себя смогу Диме позвонить, предупредить. Только так, чтобы он не волновался.
   * * *
   Пара-тройка баночек обернулась туго набитой сумкой. Даже Алексей крякнул, когда оторвал её от пола. Правда, лифт работал - повезло бригадиру. Димке я позвонила, как и собиралась. Совсем врать не стала, но ведь консервы действительно необходимы к столу. И гостей лучше не в джинсах встречать, а в приличном платье. И ещё кое-какие мелочи ради праздника не помешают. Те же английские туфельки, например.
   Алексей терпеливо ждал возле машины. Взял сумку с вещами у меня из рук, погрузил в багажник. Поехали.
   Остановились в лесу, где-то за окружной дорогой. Я не очень хорошо знаю окрестности города.
   Когда замолчал мотор, стало слышно, как на желтых опавших листьях шепчет слабенький дождик. А кроме него - ни звука, словно ни одного человека вокруг на тыщу километров.
   Алексей, извинившись, потянулся через меня, открыл бардачок и без всякого предупреждения вытащил оттуда пистолет.
   - Полуавтоматический пистолет "Вальтер ППК" калибра 7,65 миллиметра, объявил он, как будто представлял мне приятеля.
   Этот самый ППК был почти такой же, как та штуковина, что я видела у Димки, только чуть-чуть меньше, по-моему, и не такой толстый. Весь черный и вообще посимпатичнее. Но все равно большой.
   - А я думала, дамские пистолеты совсем маленькие...
   Алексей, не повышая голоса, очень терпеливо ответил:
   - Чтобы остановить противника выстрелом из дамского пистолета, нужно очень большое умение, меткость и удача. А в условиях внезапной стычки вы, Анна Георгиевна, не всегда сумеете выстрелить нападающему в сердце, висок или глаз.
   Меня передернуло и что-то шевельнулось в желудке.
   - Поэтому я выбрал оружие более солидного калибра - а оно всегда больше по размеру и тяжелее. Между прочим, Джеймс Бонд часто дарил знакомым дамам ППК... Полуавтоматический, - продолжал Алексей лекторским тоном, значит, очередями не стреляет, для каждого выстрела надо нажать...
   - ...на курок! - блеснула я эрудицией.
   - ...на спусковой крючок, - поправил меня бригадир.
   - А это что, не одно и то же? - удивилась я.
   - Нет.
   Он без пояснений что-то там нажал внизу ручки, из неё высунулась черная плоская коробочка с дырочками сбоку и черным пластмассовым хвостиком. Потом левой рукой сдвинул назад всю верхнюю часть, и впереди вдруг открылась какая-то несолидная трубочка. Что-то он ещё сделал, верхняя часть вернулась на место. И тогда только он вручил эту железяку мне.
   - Вот это - спусковой крючок, - показал он.
   Я немедленно зацепила этот самый крючок пальцем, согнула...
   - А нажимать не надо, - спокойно заметил Алексей. - Это оружие, с ним не играются. По первому разу всем не терпится на спуск нажать, я поэтому и разрядил... А курок - вот это.
   Он показал на какую-то ерундовую фитюльку с насечкой. Я даже немного разочаровалась: в боевиках главное слово всегда "курок", его каждую минуту то взводят, то спускают - а тут смотреть не на что!..
   Бригадир Алексей все время держал пистолет двумя руками, поглаживал, даже когда объяснял. Видно было, что человек ценит и любит оружие. Наверное, оно ему не раз жизнь спасало. А может, ему просто, как всем мужчинам, нравятся железные игрушки. Они ведь так и остаются мальчишками до седых волос...
   Я отвлеклась, и как этот самый "Вальтер" устроен, слушала не очень внимательно. Ладно, все равно от Димы утаить не получится - так пусть он мне потом ещё раз все покажет и расскажет. Но как заряжать и разряжать, Алексей меня заставил выучить. В общем, ничего сложного, в конце концов, инженер я или что? Только затвор - оказывается, эта подвижная верхняя часть у него называется затвор, а ствол - это как раз та самая несолидная трубочка - так вот этот затвор оттягивать было трудно: тугая пружина, объяснил мой наставник.
   Мы ещё немного поупражнялись. И наконец слова "оттянуть затвор, чтобы дослать патрон в патронник" стали для меня осмысленными. Я поняла, что происходит внутри этой увесистой черной штуковины.
   А потом он выгнал меня из машины наружу. Дождь немного утих, но под ногами было скользко и в воздухе висела сырость.
   Алексей осмотрелся, велел мне держать пистолет стволом в небо и ни в коем случае не опускать, а сам подошел к дереву шагах в десяти и приколол кнопкой к стволу листок из записной книжки. Вернулся, встал справа от меня и чуть сзади.
   - Ну вот, сейчас будете стрелять, Анна Георгиевна.
   В отличие от своей обычной манеры, говорил он сегодня много и подробно. Все мужчины одинаковы, даже самые молчуны - когда речь заходит об их родном и любимом деле, говорят так, что не остановишь. Но до меня уже потихоньку дошло, что мы подобрались к главному, и теперь слушать вполуха было никак нельзя.
   - Главное для вас - правильно прицелиться. Оба глаза открыты, мушка и прорезь прицела находятся на одной линии. И держите оружие двумя руками отдача приличная, можно и лоб себе разбить...
   Я не выдержала:
   - Так уж и лоб! Где лоб, а где пистолет!
   - Анна Георгиевна, у вас в руках оружие, вещь серьезная, из него и человека убить можно, и себе повредить, так что я не шучу.
   Он вздохнул, велел снять палец со спускового крючка и мягко согнул мне руку, придерживая за локоть. Зажатый в пальцах пистолет пошел кверху и действительно оказался в опасной близости ото лба!
   Я, стесняясь, попробовала взять пистолет как в кино - двумя вытянутыми руками. А ссутулиться и пригнуть голову, как все эти киношные сыщики, вышло само собой - иначе не видно было прицела и мушки.
   - Плавно нажимайте второй фалангой указательного пальца...
   Спуск был не очень тугой, я давила плавно, спусковой крючок уползал назад, а выстрела все не было, но я помнила со школы, что там ещё есть свободный ход, сейчас как грохнет...
   Щелк! - и все...
   Алексей смотрел без улыбки. Конечно, я что-то сделала не так, но все же приятно, когда над тобой не смеются.
   - Анна Георгиевна, пять минут назад я вам рассказывал о предохранителе.
   Ой, точно! Совсем забыла... Я немного повернула руки - ну конечно, красной точки не видно. А он ведь объяснял, что она должна быть видна - раз красная точка, значит, опасно... Я осторожно потянулась указательным пальцем левой руки к предохранителю, а он (Алексей) вдруг гаркнул:
   - Отставить!
   Я дернулась, чуть не выпустила пистолет.
   Бригадир, уже спокойно, напомнил:
   - Большим пальцем правой руки, снизу вверх...
   Я послушно, хотя и неуклюже, подняла флажок , снова вцепилась в пистолет двумя руками, набычилась, снова начала тянуть спусковой крючок только теперь он шел намного туже!    Алексей все видел, терпеливо объяснил:
   - Сейчас курок спущен, вы стреляете с самовзводом, поэтому усилие на спусковом крючке больше...
   А если мне вообще не хватит силы его надавить? Не прибедняйся, на сумки сил хватает?..
   Бабах!
   Я выстрелила! Первый раз в жизни из настоящего пистолета! И не такая страшная отдача, руки дернуло вверх, но не до лба, наверное, это он страху нагонял. Мне даже понравилось - как из бутылки джинна выпускаешь... Хотя и очень шумно.
   Интересно, попала или нет? Бумажка на месте, дырки на ней не видно...
   - Я не попала?
   - Попали, - кивнул Алексей и показал куда-то вверх и совсем в сторону от дерева - там качалась какая-то висячая ветка.
   Ф-фу, мазила... Все-таки, значит, плохо я его держала, этот "Вальтер"! ППК...
   - Попробуйте ещё раз.
   Теперь я стиснула рукоятку из всех сил, нарочно взяла прицел пониже и решительно нажала на крючок.
   Бабах!
   Дернулся кустик слева от дерева...
   Да-а... Один выстрел в небо, второй в землю.
   - Анна Георгиевна, - увещевал Алексей. - Глаза закрывать не надо...
   А я и не закрывала, только на одну секундочку, пока нажимала...
   - ...и дергать спуск не надо - нажимайте плавно, как первый раз. Тут главная хитрость - сфокусировать глаза на цели, а не на мушке. Прицел кажется расплывчатым, но это ничего, к этому просто привыкнуть надо. Вы же стреляете в цель, поэтому её надо видеть ясно. А если смотреть на прицел и мушку, тогда обязательно промажете.
   Все-таки этот ППК очень тяжелый, у меня уже начали дрожать вытянутые руки.
   Он заметил.
   - Передохните немного. А пока повторим, - Алексей говорил и показывал. - После стрельбы или если хотите взять оружие с собой... Я извлекаю магазин, - он нажал кнопочку на рукоятке, которую я уже выучила, смотрите: в нем ещё есть патроны. Вот так загоним магазин в рукоятку, теперь оттянем затвор, дошлем патрон... Курок остался во взведенном положении. Надо его плавно спустить, - Алексей мягкими, осторожными движениями сдвинул курок вперед, - чтобы не произошло случайного выстрела. Когда снаряжаете магазин патронами, будьте очень внимательны - иногда патрон перекашивает и пистолет может заклинить...
   - Тогда я брошу им в противника...
   Шутка получилась не ахти, но Алексей чуть-чуть улыбнулся.
   - А попадете?
   - Да уж скорее, чем пулей!
   - Ну, все-таки попробуем ещё пулями...
   Я снова стреляла, потом снаряжала магазин - четыре раза, надоело даже, и снова стреляла - у меня уже ныли руки. Синяк на правой ладони, думаю, продержится неделю, а на второй фаланге указательного пальца точно будет водянка...    Я больше не могла. Меня охватывала холодная злость. Я бы эту проклятую бумажку зубами прогрызла! Никогда мне в неё не попасть... Я опустила руки. Пошло оно все к черту, и все враги и похитители. Если что - дождусь, пока будет рядом, уткну прямо в брюхо, тогда уж точно попаду...
   Я отвернулась от мишени - но тут этот изверг, бандюга чертов, вызверился на меня волком, орет:
   - Вернуться на позицию! Огонь!
   Я психанула: "Огонь тебе? Будет тебе огонь!"
   Резко развернулась, вскинула тяжеленный "Вальтер" и не целясь, просто прожигая взглядом проклятую бумажку, выпустила одну за другой все оставшиеся пули.
   Бах, бах, бах, бах! Клац...
   Затвор остановился в заднем положении, я зашипела змеей, еле сдержалась, чтобы не выматериться, - и только теперь заметила на заколдованной бумажке черные пятна.
   Я попала! Мамочки, я попала!!!
   Алексей молча забрал у меня из рук пистолет, полез к себе под куртку и вытащил другой - вдвое больше размером.
   - Так. Теперь из этого.
   Я его едва удержала, он был тяжелый, как портняжный утюг, но я его как-то задрала, я сцепила пальцы, я нажала на спуск - и вдруг утюг загрохотал и затрясся, как отбойный молоток, я его с испугу выронила, он беззвучно упал на мокрые листья под ногами...
   А от бумажки остался только маленький клочок, прижатый кнопкой. Зато на стволе в трех местах появились светлые ссадины, там, где пули сбили кору. Жалко дерева...
   Бригадир Алексей аккуратно поднял свою гаубицу, протер куском замши, спрятал под куртку, а потом повернулся ко мне и сказал одно-единственное слово: