Хазарин Андрей. Товар для Слона

   Анжела всплеснула руками:
   - Так это же она ему нитроглицерин продала! Ну, а как убился он, решила, что подсунула ему что-то не то...
   - Чушь какая-то!
   - Так и мы все ей говорили. А она - "я его убила"... И прямо шестого заявление подала! Ну, сейчас желающих много, девятого уже Света вышла. Между прочим, с высшим образованием, фарминститут закончила!
   - А почему она так решила - та, прежняя, Рита? Он что, принял и ему сразу плохо стало?
   - Нет, конечно. Наоборот, по-моему. Зашел к нам пятого, за несколько минут до того, как "Время" началось... Вы не думайте, когда люди есть, мы в ящик не смотрим, но около восьми уже пусто...
   Я посочувствовала:
   - Ох и долгий же у вас рабочий день!
   - И не говорите, Ася Георгиевна! Домой просто мертвая прихожу... Зато хоть платят прилично. Не то что в других местах. И потом, мы ведь по неделям работаем, неделю я - неделю Люба. Правда, когда у неё сессия, я её выручаю... Она умная, учится на журналистском факультете...
   Самое время было пощупать её саму насчет умности, но тогда разговор совсем не туда уплыл бы. Надо быстренько возвращаться к теме.
   - Так мы отвлеклись, что же Рита?
   - А она уже закрывать собиралась. Но не каждый же день сам мэр приходит в магазин! Мы-то думали, им там все из спецраспределителя, а они сами и дороги в магазин не знают... Ну вот. Пришел он - и сразу к лотку. Нитроглицерин купил. А потом у Насти бутылочку минеральной львовской. Расплатился и сразу вышел.
   - Так почему же Рита так беспокоится?
   - А-а, так вы слушайте дальше! Он вышел, а мы сразу же к окнам выскочили... Сел Коваль в "Москвич" задрипанный...
   - И уехал?
   - Нет! Еще почти полчаса, а может, и сорок минут простоял. Только потом поехал.
   - Значит, отсиделся. Легче ему стало...
   - И мы ей точно так же говорили. Но Ритка наоборот... Что от минералки ему могло потом хуже стать, голова заболит или закружится, а она не предупредила...
   - О чем?
   - Ну, я не знаю. Кажется, что лучше не минеральной, а чем-нибудь другим запивать... В общем, уволилась Ритка. А жалко. Хорошая девка была. И в лекарствах разбиралась. И нам советовала, что когда... Жалко...
   Я стояла и думала. Наверное, лучше бы помолчать, но девочка должна почувствовать, что сыграла в жизни какую-то важную роль.
   - Анжела! То, что ты рассказала, невероятно важно. Это может невинных людей спасти от тюрьмы, а виновных - посадить...
   Я прикусила язык. "А тебя саму - отправить на тот свет". Вздохнула, продолжила:
   - Скажи, Анжела, а ты сможешь все это, если понадобится,повторить в милиции и в суде?
   - Ух ты, вот это да! Конечно смогу! Ася Георгиевна, а в суд что надевают?
   - Анжелочка, в суд одеваются красиво, но строго, а макияж - самый легкий.
   - Ага... - Взгляд уплыл в стену, уже перебирает свой гардероб.
   - Только вот что: пока что не звони направо и налево, как видела мэра. И девчонкам скажи. Есть люди, которым это может не понравиться.
   Взгляд вернулся ко мне не сразу, постепенно стал серьезным, потом растерянным:
   - А я уже всем рассказала, кому могла. И девчонки...
   Я улыбнулась. А чего ещё от них можно было ожидать? Странно даже, что эта история не дошла до меня и до милиции неделю назад. Да, теперь уже поздновато осторожничать. Ну что ж, надо хоть перебить настроение, чтобы не оставлять её в страхе.
   - Рассказала - и рассказала, теперь уж что. Но если все знакомые знают, тогда не так страшно... Ладно, спасибо тебе, Анжела, за вино... Да, чуть не забыла, Алька просил передать, что билеты на концерт он взял.
   - Ой, классно как! Спасибо. Заходите, Ася Георгиевна. Я вам ещё что-нибудь хорошее оставлю. А персики возьмите. Они дешевле винограда базарного! А вку-усные...
   Я распрощалась с новой Алькиной подругой, персики, как она советовала, все же купила. И вернулась в офис. Все-таки не на метро, а на том же тридцать седьмом. Медленнее, зато к автобусу и от автобуса немножко меньше пешком идти.
   Я ехала и испытывала смешанные чувства. Как любит повторять Надежда Пална, смешанные чувства - это когда твоя свекровь в твоем "жигуле" падает с обрыва. Я радовалась, что сниму у Колесникова камень с души и он сможет снова поверить в свои дедуктивные способности. Я злилась, что Слону, сволочи, снова удастся вывернуться. Но Арсланов, выходит, ещё больший подлец, своего собственного человека не пожалел подставить под суд за взятку, лишь бы у Слона вырвать кусок, этот несчастный рынок. И мэра убил, гад!
   Но ничего, никуда он не денется! Пока есть на свете женщины, которые все видят и все знают, этим сволочам жизни не будет!
   * * *
   После моего рассказа Дима подхватился как ужаленный. Чуть не заплясал. Меня на руки схватил, завертел по офису.
   - Аська, золото мое рыжее! Да ты понимаешь, что ты сделала?!
   Еще бы я не понимала! Он что, совсем меня за дуру держит?
   Я высвободилась, подбоченилась:
   - А ты понимаешь?
   - А то!
   - Не вижу знаков признательности!
   - Сейчас бегу за бутылкой!
   - Ха! - сказала я доцентским словечком. - Бутылку я и сама привезла!
   - Ладно. Будет тебе другой знак признательности. А сейчас вот что: сгони Шварца...
   - Я уже сам согнался, - донеслось от двери, - вы так базлаете, что сейчас весь подъезд сбежится. Что тут у вас за радость, умер дедушка-миллионер в Америке?
   Димка шевельнул бровью и сделал командирское лицо.
   - Ася, ты садись за компьютер и срочно молоти отчет. Серега, ты стой у Золотой Леди за спиной, затаив дыхание, и смотри на экран, все узнаешь, а заодно укажешь на опечатки. А я звоню Слону!..
   * * *
   Он вернулся через два часа. Гордый, слегка улыбающийся. Положил на стол конвертик.
   - Это - знак признательности от Слона.
   Я брезгливо отодвинула конвертик ногтем:
   - Засунь его... в сейф.
   - А вот это - от меня.
   Я ойкнула и села. Он меня вообще-то баловал время от времени сюрпризами, но попроще...
   - Димочка, так ты что, и в этом разбираешься?
   - Откуда?! Зашел в магазин, говорю: "Шанель номер пять"! Запомнил по "Гиперболоиду инженера Гарина"... Ну, мне блондинка объяснила, что сегодня любимой женщине покупают номер двадцать один.
   - Дим, но ведь дорого...
   - А что делать? Заслужила! Ну посидим месяц на вермишели.
   * * *
   Борис Олегович прохаживался по холлу. Ковер приятно пружинил под ногами, и ноги ступали особенно упруго, и табак сегодня был особенно ароматен. Он поймал себя на том, что напевает неаполитанским голосом: "Весел я, меня пьянит свобода..."
   Усмехнулся. Проговорил негромко:
   - Анатолий, попросите ко мне Алексея.
   Бригадир появился через полминуты. Молча застыл в двух шагах от двери.
   - Алексей, будьте любезны, свяжитесь с Медведем. Передайте ему мою просьбу. Пусть он сделает вот что...
   Глава 46. Все дороги ведут в гастроном
   Да, насчет размера анонимный информатор промахнулся. Видать, сам был не шибко могучего сложения, а потому пятьдесят четвертый представлялся ему пределом возможностей. На самом деле этот Потапов едва вмещался в свой пятьдесят восьмой.
   Впрочем, внес поправку в свои оценки Андрей, может, это он в телогрейке такой квадратный. Хотя и ниже телогрейки тоже... Это ж не дай Бог с таким врукопашную сойтись! Можно понять несчастных зэков, которые там в камере ничего не видели, не слышали. Да и морда тоже - только щенят толочь...
   С самого утра надзиратель Потапов полез на крышу. Частный сектор, ничего не попишешь. Видать, не та все же фигура рядовой вертухай, чтобы ему наряд зэков присылали крышу чинить...
   Последнюю неделю шли дожди, вчера слегка посыпал снежок, ночью выл ветер, грохотал железом, дребезжал стеклами - фронт проходил. А сегодня тихо с утра, солнышко, но холод почти зимний. Антициклон. Не соврала тетя Погода. Вот это фигура, не женщина - третий рейх! От Голландии до Волги заслоняет Европу телосложением...
   Андрей покачал головой и добродушно выматерился.
   Видно, вчерашним ветром Потапову расшевелило железо на крыше. То-то подался наверх с утра пораньше. А ничего кровельным молотком орудует, гнида. Мать твою, есть же ремесло в руках, на хрена тебе, суке, людей подушками душить?!
   Сам Андрей, допустим, не первый год в этом мире крутится, наслушался всякого, да и насмотрелся такого, что по три дня кусок в глотку не лез. Но привычка не приходила и чувствительность не притуплялась. Покойный Иван Иваныч посмеивался: "Субтильная у тебя натура, Андрюша, как у барышни. А ты ведь мальчик, резвый и кудрявый... Не пора ли мужчиною быть?"
   Кому он теперь оперы цитирует? Что не ангелам Господним, так это уж точно. Интересно, в пекле душа его тоже с дыркой во лбу ходит?
   Андрея передернуло. До сих пор жутко, хоть уже четыре с половиной месяца прошло с того вечера. Тогда не столько от собственной раны сомлел, сколько от картины... Ладно, Иван Иваныч, пусть тебе земля пухом будет... Только навряд ли. Это под старость был ты мяконький да ласковый, а сколько до того из людей крови попил, небось, и Бог на небе не знает - и Богу нет хода в архивы КГБ, да и не все на бумагу попадало.
   А сам? Да нет, сам пока ничего. Сперва просто баранку крутил - вообще разговора нет, дело честное и чистое. После стали к наружному наблюдению приспосабливать - тут погрязнее, но вовремя Колесников появился, с ним действительно по преступникам работали, чужие спальни через телевик снимать не приходилось...
   Ты гляди, вдохновенно вертухай трудится, не видит ничего вокруг. Даже на собственную бабу ноль внимания - вон, вынырнула откуда-то сзади. Выходит, у него там вторая дверь - может, и дырка в заборе с проходом через соседский двор на параллельную улицу? Может и так, только вряд ли он ею часто пользуется, это если и есть, то на крайний случай, в частном секторе народ жлобоватый, вряд ли им понравится, чтоб чужой через двор шмыгал, хоть и сосед...
   А баба - между нами, и смотреть не на что. Тощая, жилистая, черная... Давай-ка щелкнем пару раз, анфас и профиль, а вдруг он её куда-нибудь с поручением пошлет... Черт её знает, может, в молодости ещё была на что-то похожа, пока стервозность наружу не просочилась...
   Минутку, куда это он рожу поворачивает? А-а, сосед окликнул, тоже на крыше сидит. У того дела похуже, кровля - шиферная плитка, в двух местах выдрало клочьями.
   Ладно, сюда они не смотрят. А хоть бы и поглядели: сразу за углом какая-то фирма, на входе молодой облом в черном комбинезоне с нашивкой на плече, под деревом "БМВ", ещё три тачки на край тротуара колесами влезли. А я там не поместился, я в переулочке припарковался, шефа жду. Спинку откинул, валяюсь, дремлю - допустим, вчера всю ночь катались, сегодня добираю... Так, лежа, мне Потапова на крыше лучше видно.
   Но вообще скуш-шное это занятие. Пойти, что ли, свечи почистить?
   Вылез, поднял капот, повозился в движке для виду, взял старую свечу специально на такой случай лежит в тряпочке - присел на порожек открытой дверцы, начал драить контакты старым, советским ещё гривенником. Жалко машину выстуживать, но пускай видят, человек делом занят - если кому интересно. Чтоб не начали любопытством исходить: "Отчего ж это ты, касатик, тут прохлаждаешься?"
   Поднялся, влез под капот, вроде, значит, ставлю свечу на место - а он все молотит по железу, фальцует... Закончил полосу, сел, раскинув ноги, закурил. Все-таки наверху ветерок есть, вон как дым уносит...
   Так, внимание! Что-то он дернулся. Сел, пасть раскрыл. Ого, вот это глотка! Сюда слышно:
   - Горпы-ына! Телефо-он!
   Да ну, не могут сейчас сорокалетнюю бабу Горпыной звать! Наверное, кликуха домашняя, нежное прозваньице придумал любящий супружник... Вышла из дому, задрала голову, что-то неслышное сказала. Потапов, судя по роже, матюгнулся, однако полез с крыши вниз. Так, засечем время - 9.52. И на всякий случай ремонт закруглим.
   Андрей вернулся за баранку, завел двигатель, послушал - тикает как часики, движок у нас всегда в порядке, это снаружи окраска может быть не самая шикарная и там крыло неряшливо отрихтованное, зато движок, ходовая, тормоза - в идеале, и бензин только с заправки Саши Раппопорта, с гарантией, он марку держит, клиентура постоянная к нему через весь город ездит... Пусть минут десять ещё поработает на холостых, прогреется - вдруг придется резко стартовать. Звонок, видно, не пустяковый был, если мордатый с крыши вниз полез, Горпыне своей не доверил поговорить и передать. Может, сейчас побежит куда-то...
   Нет, снова на крышу взобрался. Ладно, ещё книжечку почитаем. Колесников дал, "День триффидов" называется. С мыслью книжка. У нас бы так - развалить все к чертовой матери и начинать понемногу строить, только теперь с умом. Ну а почему "бы", так и происходит, и ослепляющей зеленой кометы не понадобилось, мы и без неё полжизни безглазыми прожили. Все как всегда у нас, половина задачи выполнена без задержек - развалили страну на хрен, это что, это мы запросто. А вот насчет построить с умом...
   Поменять стоянку, что ли? Пожалуй, можно минут на десять отлучиться, хоть малую нужду справить. А если кто-то придет тем временем? А, авось не придет. Некоторые наблюдатели из самых старательных на такой случай с собой резиновую грелку возят, но это уж слишком. Противно. Да и по объекту видно, ничего чрезвычайного в ближайшее время у него не намечено, вон, теперь взялся подкрашивать кровлю. Правильно, погода подходящая...
   Обернулся за двенадцать минут - ничего, все так же возится вертухай на крыше. Ну и ладушки, станем на прежнее место. Движению не мешаю, крышу видно, вход во двор видно и переднюю дверь - через палисадничек.
   Без двадцати одиннадцать объекту, похоже, крыша надоела. Побросал инструменты на землю, с ведром в руке слез по лестнице, исчез в доме. А ещё через десять минут вышел из калитки и двинулся на уголочек, к Полтавской, и прямо к подземному переходу, он же - спуск в метро.
   Я задергался. Бросать тачку, бежать за ним? Но тут же успокоился: вертухай вышел в полудомашнем виде. Не в телогрейке, правда, но куртка затерханная, и не брюки, а спортивные штаны. Вряд ли он в таком наряде далеко двинет. Я выдержал характер и через полминуты увидел его на другой стороне улицы - от перехода повернул направо, перебежал переулочек под носом у автобуса, а там уже зашел в гастроном.
   Можно бы, конечно, и тут подождать, никуда не денется, скупится и пойдет обратно, но в нашем деле удачу приносит только дотошность. Я вырулил на Полтавскую, проскочил до ближайшего разворота, подъехал к гастроному и приткнулся за какой-то "пятеркой", такой же перекрашенной и видавшей виды, как мое "зубило".
   Гастроном - это так, по привычке со старых времен, сейчас в этом магазине можно что хочешь купить: от немецкой спаржи и калифорнийского красного вина (не знаю, где его делали, на Саблинке или в Лознюках, но на обложке написано "калифорнийское" не нашими буквами) до угловой ванны и душевой будки с прозрачными стенками. "Джакуцци" называется. В ихних фильмах любят показывать, как в такой хреновине девушка моется.
   Но Потапов сегодня пришел не за "Джакуцци", да и калифорнийским красным, по-видимому, не увлекался (здешнее население предпочитает домашнее сизое). Купил по-простому сосисок, кефира и теперь, похоже, выбирал печенье. Выбор, видно, был немалый, потому что стоял он перед кондитерским прилавком довольно долго. Интересно, Горпына ему велела или сам сластена?
   Мне потаповская широкая спина в темно-зеленой куртке была хорошо видна. Надежная такая, неторопливая спина. Иногда другие покупатели на минутку заслоняли, но в это время по магазину крутились больше женщины, и такую спину они полностью заслонить не могли.
   Пока Потапов решал кондитерские проблемы, возле него остановился ещё один покупатель. Мужчина. С такой же широкой спиной, такой же бычьей шеей, но более рослый. И молодой, судя по походке.
   Чуть повернул голову, как вроде что-то сказал. Вертухай на него оглянулся, ответил. Поговорили, время от времени тыча пальцем в стеклянную витрину, - советовались друг с другом насчет печенья, что ли. Значит, все-таки жена велела печенья купить: был бы сам любитель, не нуждался бы в советах. Хотя, может, тот, рослый, совета спрашивал.
   Наконец поручкались на прощание и разошлись в разные стороны, так ничего и не купив. Вот это уже поинтереснее...
   Оба они мне были отлично видны - стекла в магазине большие, наклоненные вперед, солнечные лучи отражались очень удачно, вниз, и в объектив не лезли. На фотографиях наверняка получится не только кондитерский прилавок, но и цены можно будет прочитать...
   Я успел сделать уже несколько снимков двух широченных спин, а потом тот, что помоложе, повернулся и пошел к выходу. Я машинально щелкнул затвором - и чуть не выронил "Зенит".
   В глазах ещё стояло увеличенное телеобъективом лицо в видоискателе спокойное, серьезное лицо бригадира Алексея!
   Ничего себе, сказал я себе...
   Е-мое, это же я прямо за его "пятеркой" стою!
   Руки тряслись, пришлось на себя гавкнуть. Включил зажигание, оглянулся, сдал назад, переключился на первую и спокойненько, не торопясь, дотянул до переулка - а там резво дальше, снова направо, ещё раз, перескочил Полтавскую и тормознул у телефона-автомата.
   Ответил Колесников, и я доложил, что так мол и так, с другом нашим виделся, но пришлось подождать, пока он поговорит с одним человеком, вообще-то знакомым, просто неловко было в чужой разговор встревать, да вы его тоже знаете, здоровенный такой, на вишневой "пятерке" ездит.
   Вадим Андреич с ходу просек:
   - Погоди-погоди, это ты кого имеешь в виду? Бригадира могильщиков, что ли?
   Я подтвердил, он отозвался: "Ага... ага...", а после велел мне дальше все покупать по списку. То есть продолжать наблюдение за надзирателем Потаповым, а на Алексея не отвлекаться.
   Я повесил трубку, закурил, поглядел в спину вертухаю - он со своим кефиром и сосисками как раз протопал мимо телефонной будки - и пошел обратно в машину.
   Временами удивляет меня Колесников. Не то он вообще такой невозмутимый, не то просто по телефону не хотел бурно реагировать... Не то моя сенсационная новость оказалась для него меньшим сюрпризом, чем для меня.
   * * *
   Бригадир Алексей появился у нас днем. По-моему, около двенадцати. Конечно, после Андрюшиного сообщения я смотрела на него во все глаза. Не могу сказать, что лицо у него было смущенное или виноватое - и с чего бы? Но все равно мне оно показалось совершенно не таким.    - Анна Георгиевна! Вадим Андреич передал Борису Олеговичу результаты компьютерного моделирования. Борис Олегович поручил мне разобраться и доложить. В общем и целом я понял. Но по некоторым пунктам нужны разъяснения. Тем более, в компьютерных делах я не силен.
   - Увы, Алексей, на этом уровне я тоже не сильна. Если не возражаете, передам вас нашему специалисту. Зовут его Сергей Леонидович.
   Я свято блюла принятое у Слона подчеркнуто вежливое обращение. Хотя, думаю, Сережу такое "выканье" собьет с толку. Ничего, потерпит. Пусть привыкает к разнообразию стилей и учится видеть содержание за формой.
   - Какие же возражения! Наоборот - только от специалиста и можно чему-то научиться.
   С некоторых пор Алексей со мной уважительно любезен и даже, по его меркам, многословен.
   Я отвела его к Сереже в комнату, Шварц вызвал из памяти ту программу, а бригадир вытащил список вопросов - и началось.
   Вот кто работает педантично! Списочек не в один десяток пунктов, похоже. Спросит Алексей, выслушает ответ, разберется, переспросит, что не понял, после все старательно записывает. Почерк мелкий-мелкий, строчки ровные, аккуратные. Издали - как будто азбука Морзе. Точки - тире точки...
   Я их оставила и вернулась к своим баранам, пардон, законам.
   Через открытую дверь мне было слышно Серегу - бубнит басом, как в бочку. Объясняет добросовестно и терпеливо, напрактиковался на частных заказчиках. Иногда, правда, он сам путался и бежал к Вэ-А. Тот трудился за своим столом, не поднимая головы. Только периодически вперял взгляд в окно. Там на редком теперь солнышке ссорились две собаки. Их диалог временами был таким громким, что вырывал моего господина из глубины раздумий.
   Я его творческие родовые муки могла наблюдать, потому что время от времени на цыпочках покидала приемную, заглядывала то в "компьютерную залу", то в "кабинет" пана директора - держала нос на пульсе. А что касается собачьей дискуссии, то она и до меня иногда долетала: у нас уже топили (!), так что днем форточки можно было держать открытыми.
   Около половины второго вдруг позвонили в дверь - чужим звонком. Я удивилась, насторожилась, на всякий случай дала Шварцу сигнал (стукнула кулаком в стенку), чтобы убрал с экрана лишнее, - мало ли кто там заявился?
   Но это оказались сантехники. Первый раз я их увидела за все месяцы, что тут квартируем. А на черта они нам нужны, когда Димка на все руки мастер?.. Я им говорю, не вызывали, мол, а они объясняют, что пришли проверить батареи, нет ли где воздушной пробки, все ли секции прогреваются.
   На разговор вышел Димыч, послушал, кивнул, говорит: "Конечно, ребята, смотрите". Провел их по комнатам, они все прощупали, все их как будто устроило. Только в Сережкиной "зале" задержались подольше - им показалось на ощупь, что крайние секции радиатора холоднее. Господа сантехники принялись лупить по батарее молотком, Колесников заорал: "Эй ребята, полегче!" Они поворчали, после решили, что все же пробки нет и посоветовали как следует заклеить окно, даже предложили свои услуги за скромное вознаграждение.
   Когда Колесников их выпроводил, бригадир Алексей небрежным таким тоном поинтересовался, знаем ли мы этих ребят. Мы переглянулись, я двинулась к Ильинишне за агентурными данными - и увидела сантехников перед её дверью.
   Минут через сорок они протопали вниз по лестнице (мне в приемной отлично слышно через стенку), и я снова поднялась на второй этаж.
   Ильинишна в допотопном тренировочном костюмчике с кустарно накрашенным на груди трилистником и надписью "ADIDAS" (она мне когда-то объяснила с улыбкой, что это Резник развлекался) вытирала в коридоре пол после гостей. У неё они тоже все проверяли и, татары чертовы, в двух местах отбили краску на батарее.
   - Почему татары? - удивилась я.
   - А ты что, не заметила? Они между собой на каком-то незнакомом языке орали.
   - А вы их вообще знаете? - насторожилась я.
   - По-моему, новые, Данилыча я знала... Но и этих уже видела во дворе несколько раз. А что тебя так волнует?
   - Да мало ли... Все-таки фирма, документы, а иногда и деньги бывают, когда зарплату выдаем...
   - О-ой, сколько там той зарплаты на четверых! Станет кто-то из-за такой мелочи суетиться...
   Весь этот разговор я господам мужикам и воспроизвела, они покивали и снова взялись за работу.
   Дело близилось к трем, когда Алексей получил ответы на все вопросы и оставил Шварца в покое. Мы с Димой тоже заканчивали работу.
   Выпить кофе с нами Алексей отказался. Извинился, что торопится, и ушел.
   Тогда Дима встал, сделал таинственное лицо и набрал номер.
   - Привет, старик! Это я. Голос не забыл еще?
   Судя по звукам, которые доносились из трубки, абонент не только не забыл голос моего господина, но и горел желанием пообщаться.
   - Хорошо. Когда тебя можно застать?.. Годится. Адрес старый, догадываюсь, раз я тебя по этому номеру застал? Ну лады, до встречи.
   Я сделала вопросительные глаза. Но грубиян Димка все с тем же непроницаемым видом ответил:
   - Много будешь знать - скоро состаришься.
   Вот гад!
   Глава 47. Жертва пешки за слона
   Борис Олегович местом сегодняшнего разговора с Кучумовым выбрал снова "Ваську Буслая". "В прошлый раз господин полковник пытался заставить меня здесь, извините, сопли утирать под семгу и "бифитер". Ничего, сегодня сам утрется. Под ту же рыбку и тот же джин".
   Предупреждать Кучумова о месте встречи Дубов не стал, тот сел в машину чуть ли не в спортивном костюме и, увидев, где Антон остановил "вольво", изрядно надулся.
   Борис Олегович, проходя мимо мэтра, бросил:
   - Как обычно.
   Заняли тот же столик, так же пристроились по соседству охранники. Через минуту засуетился официант - хозяин для поддержания имиджа звал их на немецкий лад "кельнерами". Слон с разговором не спешил, растягивал удовольствие.
   Кучумов томился - видел по сотне мелких признаков, что собеседника распирает какое-то подленькое мелкое злорадство.Наконец, где-то уже за котлетками "де-воляй" - что он в них такого нашел? - Дубов небрежно заметил:
   - Слабовато все-таки ваш угрозыск работает. Девятнадцатое сегодня, две недели уже, а до сих пор не сумели найти свидетелей...
   - Свидетелей чего? - нейтральным тоном поинтересовался полковник.
   - Свидетелей последнего часа жизни Александра НиколаевичаКоваля, - со своей дешевой театральностью ответил Дубов.
   - Ну почему же, - возразил Кучумов с обезоруживающей мягкостью, задержанный нами господин Джихангиров Феликс Рустамович, директор акционерного общества "Меценат", внес в этот вопрос полную ясность.
   - Позволю себе освежить вашу память, - отвечал Борис Олегович сладчайшим голосом, - господин Джихангиров Феликс Рустамович задержан вами на основании данных, полученных нами. Господин директор акционерного общества "Меценат" вам нагло врет, а вы без всякой проверки принимаете его слова за чистую монету - только потому, что такие показания работают на угодную вам, милейший Дмитрий Николаевич, версию... с позволения сказать. Я с первого дня твержу вам: Арсланов, Арсланов - а вы хватаетесь за любую соломинку, лишь бы не согласиться со мной! Ваши ручные эксперты проводят экспертизу - вы с триумфальными криками объявляете "несчастный случай" и тут же кидаетесь обыскивать мою станцию обслуживания...    Дубов умолк на секунду, приподнял рюмку со словом "прозит", выбранным, видимо, под влиянием тевтонско-псковской атмосферы заведения, отпил глоток.