Страница:
– Сильно сомневаюсь. После разговора с доктором Нейдером у меня создалось впечатление, что этот человек прям, как стрела. Я вылетаю утренним рейсом в Чикаго, чтобы поговорить с ним лично. – Он покачал головой. – Но я почти уверен, что поездка будет пустой тратой времени. На твоем месте я поразмыслил бы о каком-нибудь другом варианте.
Трэвис опустился в кресло. Он очень рассчитывал на нужные ему свидетельские показания, которые помогли бы доказать, что Дайана злоупотребила влиянием на Надин, когда та находилась в больнице, и заставила ее подписать документы об усыновлении. Но без соответствующего заявления врача судья не примет во внимание утверждение Трэвиса.
– А у тебя есть какие-нибудь идеи?
Барнс уставился на носок своего начищенного до блеска черного сапога из крокодиловой кожи.
– Есть одна, и ходить далеко не надо.
– Что ты имеешь в виду?
– Дайана может оказаться тем самым слабым звеном, которое мы ищем.
– Но ты сам все проверил и пришел к выводу, что ее не в чем упрекнуть. – Он прищурился. – Может быть, ты хочешь попробовать использовать ее братца, этого бывшего заключенного?
Барнс покачал головой.
– Это тоже пустая трата времени. Ее не заставить отвечать за поступки братца. Даже если бы он был убийцей, а, как нам известно, это не так, – этот факт никак не отразился бы на ее репутации.
Трэвис чуть не застонал от досады:
– Тогда как она может помочь мне выиграть процесс?
Барнс откинулся на спинку кресла:
– Я проверил ее финансовое положение и обнаружил, что она не только перезаложила дом, чтобы собрать деньги на ресторан, но и истратила на это все свои сбережения.
– Ну и что?
– Если рухнет «Вид на гавань», то она потеряет не только ресторан, но и дом.
– А это повлияло бы на решение судьи?
– Вполне возможно.
Трэвис прищурился:
– Как может рухнуть ресторан, если он процветает?
Барнс пожал плечами:
– Кто знает? Мало ли что может случиться в ресторанном бизнесе – пищевое отравление, нарушение санитарных норм, плохие отзывы... – Он многозначительно посмотрел на Трэвиса. – У вашей семьи есть ресторан в отеле? Вот и задай себе вопрос, что могло бы причинить ему самый большой вред?
Адвокат ушел, а Трэвис еще долго сидел в гостиной, прокручивая в голове их разговор. Да, Барнс подкинул весьма интересную мысль. Если Дайана по какому-нибудь недосмотру с ее стороны потеряет ресторан, ее карьере в ресторанном бизнесе придет конец. Ей придется искать себе другую работу и оставлять Зака на целый день под присмотром постороннего человека. Как это понравится судье?
Трэвис в задумчивости поднимался в лифте в свой офис. Ему очень нравилась идея Барнса, но как ее осуществить? Заманчиво было столкнуть Дайану в пропасть, но каким образом это устроить?
Пищевое отравление исключалось. Это было слишком опасно. Он не знал никого, кто отважился бы рискнуть жизнями десятков людей даже за большие деньги. А нарушение санитарных норм – слишком слабое средство. Пройдет неделя, и в Сан-Франциско никто даже не вспомнит об этом.
Надо придумать что-то другое. Что-нибудь утонченное, но эффективное.
Мало-помалу в его голове начала вырисовываться одна идея. Ага, вот оно! Холден Нэш! Ну конечно!
Как это не пришло ему в голову раньше? Для такой работы это самый подходящий человек. То что, надо!
Но согласится ли Холден помочь? Вдруг ему собственная репутация дороже дружбы?
Губы Трэвиса искривились в ухмылке. При чем тут дружба? Он возьмется за эту работу, если сумма вознаграждения будет достаточно большой.
– Рендл! – воскликнул, приветливо улыбаясь, Джо О'Киф, открывая дверь своего офиса. – Какая приятная неожиданность! Входи. Располагайся поудобнее.
Бывший начальник службы безопасности «Линдфорда», крупный мужчина с ярко-рыжими волосами, глазами золотистого цвета и жизнерадостной улыбкой, снял с кресла стопку папок и водрузил их на шкаф.
– Извини за беспорядок. Я переезжаю на другой этаж.
Рендл окинул взглядом удобный кабинет, пол которого был застелен синим ковровым покрытием, внушительных размеров письменный стол из тикового дерева, на котором тоже возвышались кипы папок. Он порадовался за приятеля, у которого, судя по всему, дела шли в гору. Кто, как не он, заслуживал этого?
– Как я понимаю, твоя контора процветает?
– Дела идут как нельзя лучше. – О'Киф обогнул стол и уселся в кресло. – И всем этим я обязан тебе, Рендл. Если бы вы с Франческой не поддержали меня два года назад, одному Богу известно, что бы со мной сейчас было.
– Мы лишь помогли тебе начать дело. Остального ты добился своими руками.
Рендл был прав. Джо проработал уже десять лет в качестве начальника службы безопасности отеля «Линдфорд», когда Трэвис уволил его, придравшись к незначительному нарушению правил в отношении одного из своих людей. Со стороны Трэвиса этот инцидент был продиктован стремлением показать свою власть, а также способом поквитаться с Джо. Несколько лет назад тот выдал его, когда Трэвиса, в то время ведавшего закупками для отеля, поймали на получении взяток от поставщиков отеля. Трэвис отделался не слишком строгим внушением, но так и не простил детективу своего унижения перед родителями.
Рендлу нравился Джо. Он первым из служащих отеля поздравил их с Франческой со вступлением в брак. С того самого момента Рендл и Джо взяли за правило встречаться время от времени за чашкой кофе. Когда Джо уволили, Рендл попросил Франческу одолжить ему денег, чтобы открыть собственное частное сыскное агентство.
Джо не забыл их щедрость.
– Если когда-нибудь тебе или твоей жене потребуются мои услуги, дай мне знать. Ты меня понимаешь?
Теперь, придя сюда, чтобы воспользоваться его предложением, Рендл испытывал некоторое смятение. Он еще никогда не совершал таких дерзких поступков. Вдруг Трэвис узнает о том, что он задумал? А вдруг узнает Маргарет? Или даже Франческа?
Нет, думал он, прогоняя тревожные мысли. Он не должен об этом думать. Все будет в порядке. Джо – отличный детектив, и что еще важнее – ему можно верить.
– Итак, – произнес Джо, откинувшись на спинку кресла. – Скажи, чем я могу тебе помочь, друг мой?
Рендл сделал глубокий вдох, как перед прыжком.
– Я хочу, чтобы за моим шурином было установлено наблюдение.
На широком лице Джо медленно расплылась довольная улыбка.
– Что, на сей раз, натворил этот мерзавец?
– Ты ведь слышал, что у него есть сын? Джо кивнул.
Не вдаваясь в ненужные подробности, Рендл рассказал ему о решении Маргарет объявить Трэвиса своим преемником, как только закончится слушание дела об опекунстве.
Джо сложил руки на объемистом животе.
– Черт возьми, какая несправедливость! Каждому известно, что Франческа гораздо больше подходит для роли председателя правления.
– Маргарет, по-видимому, думает по-другому.
– У Маргарет всегда глаза застилает, когда речь идет о Трэвисе. – Рендл ничего не ответил, и Джо добавил: – Что конкретно тебе нужно узнать?
– Года два назад Трэвис задумал акционировать отель. У него даже инвестор был на примете – богатый арабский шейх. Нечего и говорить, что Чарльз и Маргарет наотрез отказались от затеи, и Трэвис никогда больше не поднимал этот вопрос. Он даже заставил Маргарет поверить, что похоронил эту идею навсегда.
– Но тебе кажется, что это не так?
– Я уверен в этом. Шейх частенько останавливается в отеле после смерти Чарльза. Трэвис утверждает, что он в восторге от обслуживания, но я этому не верю. Кстати, Франческа тоже.
– Вы говорили об этом с Маргарет?
– Это бесполезно. Без доказательств она и слушать нас не захочет. Она просто подумает, что мы ему завидуем.
– Значит, ты хочешь получить доказательство с помощью наблюдения за квартирой Трэвиса?
– И за его офисом. Можно бы также поставить на прослушивание его телефон на тот случай, если он будет разговаривать с шейхом по международной связи. Если мне удастся доказать Маргарет, что он за ее спиной затевает махинацию с акционированием отеля, тут ему придет конец. По крайней мере в том, что касается отеля.
Джо ответил не сразу, и Рендл, наклонившись к нему, сказал:
– Послушай, Джо, я знаю, что прослушивание телефонов – дело незаконное и чертовски рискованное. Так что если тебе неудобно это сделать, ты так и скажи. Я, естественно, не хочу, чтобы из-за этого тебя лишили лицензии.
Джо покачал головой.
– Обо мне не беспокойся. Все будет хорошо. – Он выпрямился в кресле и перелистал страницы настольного календаря. – Когда ты хочешь, чтобы я приступил?
– Чем скорее, тем лучше.
– У тебя есть ключи, чтобы я мог ими воспользоваться?
– Я знаю, где Франческа хранит запасную связку. Я ее для тебя раздобуду.
– Хорошо. Мне также нужно, чтобы Трэвиса не было в квартире по крайней мере часа два, чтобы я успел поставить аппаратуру. Ты сможешь это организовать?
Рендл кивнул.
– Каждое воскресенье вся семья ужинает на ранчо. Трэвис обычно приезжает в три часа и уезжает в семь.
– Прекрасно. Я постараюсь за это время оборудовать аппаратурой и его офис. Если на административном этаже кто-нибудь задержится, мне придется подождать, пока все уйдут, и сделать работу позднее. – Джо записал в своем календаре время, не указывая имени. – Теперь насчет моих отчетов. Я обычно доставляю их ежедневно с посыльным. В твоем случае к донесениям будут прилагаться кассеты с записями разговоров Трэвиса. Тебя это устроит?
– Устроит. Но предупреди своего посыльного, чтобы он приходил ко мне на квартиру не раньше девяти утра. Я не хочу, чтобы об этом узнала Франческа. До поры до времени.
– Понимаю. – Рендл и Джо встали. – Аппаратура будет установлена и готова к работе в воскресенье, ко времени возвращения Трэвиса с ранчо, так что ни о чем не беспокойся.
– Спасибо, Джо.
– Я рад, что наконец-то смогу что-то сделать для тебя, – ответил Джо, пожимая руку Рендла. На его лице появилась кривая усмешка. – А кроме того, я давно уже ждал случая поквитаться с этим сукиным сыном.
Глава 13
Трэвис опустился в кресло. Он очень рассчитывал на нужные ему свидетельские показания, которые помогли бы доказать, что Дайана злоупотребила влиянием на Надин, когда та находилась в больнице, и заставила ее подписать документы об усыновлении. Но без соответствующего заявления врача судья не примет во внимание утверждение Трэвиса.
– А у тебя есть какие-нибудь идеи?
Барнс уставился на носок своего начищенного до блеска черного сапога из крокодиловой кожи.
– Есть одна, и ходить далеко не надо.
– Что ты имеешь в виду?
– Дайана может оказаться тем самым слабым звеном, которое мы ищем.
– Но ты сам все проверил и пришел к выводу, что ее не в чем упрекнуть. – Он прищурился. – Может быть, ты хочешь попробовать использовать ее братца, этого бывшего заключенного?
Барнс покачал головой.
– Это тоже пустая трата времени. Ее не заставить отвечать за поступки братца. Даже если бы он был убийцей, а, как нам известно, это не так, – этот факт никак не отразился бы на ее репутации.
Трэвис чуть не застонал от досады:
– Тогда как она может помочь мне выиграть процесс?
Барнс откинулся на спинку кресла:
– Я проверил ее финансовое положение и обнаружил, что она не только перезаложила дом, чтобы собрать деньги на ресторан, но и истратила на это все свои сбережения.
– Ну и что?
– Если рухнет «Вид на гавань», то она потеряет не только ресторан, но и дом.
– А это повлияло бы на решение судьи?
– Вполне возможно.
Трэвис прищурился:
– Как может рухнуть ресторан, если он процветает?
Барнс пожал плечами:
– Кто знает? Мало ли что может случиться в ресторанном бизнесе – пищевое отравление, нарушение санитарных норм, плохие отзывы... – Он многозначительно посмотрел на Трэвиса. – У вашей семьи есть ресторан в отеле? Вот и задай себе вопрос, что могло бы причинить ему самый большой вред?
Адвокат ушел, а Трэвис еще долго сидел в гостиной, прокручивая в голове их разговор. Да, Барнс подкинул весьма интересную мысль. Если Дайана по какому-нибудь недосмотру с ее стороны потеряет ресторан, ее карьере в ресторанном бизнесе придет конец. Ей придется искать себе другую работу и оставлять Зака на целый день под присмотром постороннего человека. Как это понравится судье?
Трэвис в задумчивости поднимался в лифте в свой офис. Ему очень нравилась идея Барнса, но как ее осуществить? Заманчиво было столкнуть Дайану в пропасть, но каким образом это устроить?
Пищевое отравление исключалось. Это было слишком опасно. Он не знал никого, кто отважился бы рискнуть жизнями десятков людей даже за большие деньги. А нарушение санитарных норм – слишком слабое средство. Пройдет неделя, и в Сан-Франциско никто даже не вспомнит об этом.
Надо придумать что-то другое. Что-нибудь утонченное, но эффективное.
Мало-помалу в его голове начала вырисовываться одна идея. Ага, вот оно! Холден Нэш! Ну конечно!
Как это не пришло ему в голову раньше? Для такой работы это самый подходящий человек. То что, надо!
Но согласится ли Холден помочь? Вдруг ему собственная репутация дороже дружбы?
Губы Трэвиса искривились в ухмылке. При чем тут дружба? Он возьмется за эту работу, если сумма вознаграждения будет достаточно большой.
– Рендл! – воскликнул, приветливо улыбаясь, Джо О'Киф, открывая дверь своего офиса. – Какая приятная неожиданность! Входи. Располагайся поудобнее.
Бывший начальник службы безопасности «Линдфорда», крупный мужчина с ярко-рыжими волосами, глазами золотистого цвета и жизнерадостной улыбкой, снял с кресла стопку папок и водрузил их на шкаф.
– Извини за беспорядок. Я переезжаю на другой этаж.
Рендл окинул взглядом удобный кабинет, пол которого был застелен синим ковровым покрытием, внушительных размеров письменный стол из тикового дерева, на котором тоже возвышались кипы папок. Он порадовался за приятеля, у которого, судя по всему, дела шли в гору. Кто, как не он, заслуживал этого?
– Как я понимаю, твоя контора процветает?
– Дела идут как нельзя лучше. – О'Киф обогнул стол и уселся в кресло. – И всем этим я обязан тебе, Рендл. Если бы вы с Франческой не поддержали меня два года назад, одному Богу известно, что бы со мной сейчас было.
– Мы лишь помогли тебе начать дело. Остального ты добился своими руками.
Рендл был прав. Джо проработал уже десять лет в качестве начальника службы безопасности отеля «Линдфорд», когда Трэвис уволил его, придравшись к незначительному нарушению правил в отношении одного из своих людей. Со стороны Трэвиса этот инцидент был продиктован стремлением показать свою власть, а также способом поквитаться с Джо. Несколько лет назад тот выдал его, когда Трэвиса, в то время ведавшего закупками для отеля, поймали на получении взяток от поставщиков отеля. Трэвис отделался не слишком строгим внушением, но так и не простил детективу своего унижения перед родителями.
Рендлу нравился Джо. Он первым из служащих отеля поздравил их с Франческой со вступлением в брак. С того самого момента Рендл и Джо взяли за правило встречаться время от времени за чашкой кофе. Когда Джо уволили, Рендл попросил Франческу одолжить ему денег, чтобы открыть собственное частное сыскное агентство.
Джо не забыл их щедрость.
– Если когда-нибудь тебе или твоей жене потребуются мои услуги, дай мне знать. Ты меня понимаешь?
Теперь, придя сюда, чтобы воспользоваться его предложением, Рендл испытывал некоторое смятение. Он еще никогда не совершал таких дерзких поступков. Вдруг Трэвис узнает о том, что он задумал? А вдруг узнает Маргарет? Или даже Франческа?
Нет, думал он, прогоняя тревожные мысли. Он не должен об этом думать. Все будет в порядке. Джо – отличный детектив, и что еще важнее – ему можно верить.
– Итак, – произнес Джо, откинувшись на спинку кресла. – Скажи, чем я могу тебе помочь, друг мой?
Рендл сделал глубокий вдох, как перед прыжком.
– Я хочу, чтобы за моим шурином было установлено наблюдение.
На широком лице Джо медленно расплылась довольная улыбка.
– Что, на сей раз, натворил этот мерзавец?
– Ты ведь слышал, что у него есть сын? Джо кивнул.
Не вдаваясь в ненужные подробности, Рендл рассказал ему о решении Маргарет объявить Трэвиса своим преемником, как только закончится слушание дела об опекунстве.
Джо сложил руки на объемистом животе.
– Черт возьми, какая несправедливость! Каждому известно, что Франческа гораздо больше подходит для роли председателя правления.
– Маргарет, по-видимому, думает по-другому.
– У Маргарет всегда глаза застилает, когда речь идет о Трэвисе. – Рендл ничего не ответил, и Джо добавил: – Что конкретно тебе нужно узнать?
– Года два назад Трэвис задумал акционировать отель. У него даже инвестор был на примете – богатый арабский шейх. Нечего и говорить, что Чарльз и Маргарет наотрез отказались от затеи, и Трэвис никогда больше не поднимал этот вопрос. Он даже заставил Маргарет поверить, что похоронил эту идею навсегда.
– Но тебе кажется, что это не так?
– Я уверен в этом. Шейх частенько останавливается в отеле после смерти Чарльза. Трэвис утверждает, что он в восторге от обслуживания, но я этому не верю. Кстати, Франческа тоже.
– Вы говорили об этом с Маргарет?
– Это бесполезно. Без доказательств она и слушать нас не захочет. Она просто подумает, что мы ему завидуем.
– Значит, ты хочешь получить доказательство с помощью наблюдения за квартирой Трэвиса?
– И за его офисом. Можно бы также поставить на прослушивание его телефон на тот случай, если он будет разговаривать с шейхом по международной связи. Если мне удастся доказать Маргарет, что он за ее спиной затевает махинацию с акционированием отеля, тут ему придет конец. По крайней мере в том, что касается отеля.
Джо ответил не сразу, и Рендл, наклонившись к нему, сказал:
– Послушай, Джо, я знаю, что прослушивание телефонов – дело незаконное и чертовски рискованное. Так что если тебе неудобно это сделать, ты так и скажи. Я, естественно, не хочу, чтобы из-за этого тебя лишили лицензии.
Джо покачал головой.
– Обо мне не беспокойся. Все будет хорошо. – Он выпрямился в кресле и перелистал страницы настольного календаря. – Когда ты хочешь, чтобы я приступил?
– Чем скорее, тем лучше.
– У тебя есть ключи, чтобы я мог ими воспользоваться?
– Я знаю, где Франческа хранит запасную связку. Я ее для тебя раздобуду.
– Хорошо. Мне также нужно, чтобы Трэвиса не было в квартире по крайней мере часа два, чтобы я успел поставить аппаратуру. Ты сможешь это организовать?
Рендл кивнул.
– Каждое воскресенье вся семья ужинает на ранчо. Трэвис обычно приезжает в три часа и уезжает в семь.
– Прекрасно. Я постараюсь за это время оборудовать аппаратурой и его офис. Если на административном этаже кто-нибудь задержится, мне придется подождать, пока все уйдут, и сделать работу позднее. – Джо записал в своем календаре время, не указывая имени. – Теперь насчет моих отчетов. Я обычно доставляю их ежедневно с посыльным. В твоем случае к донесениям будут прилагаться кассеты с записями разговоров Трэвиса. Тебя это устроит?
– Устроит. Но предупреди своего посыльного, чтобы он приходил ко мне на квартиру не раньше девяти утра. Я не хочу, чтобы об этом узнала Франческа. До поры до времени.
– Понимаю. – Рендл и Джо встали. – Аппаратура будет установлена и готова к работе в воскресенье, ко времени возвращения Трэвиса с ранчо, так что ни о чем не беспокойся.
– Спасибо, Джо.
– Я рад, что наконец-то смогу что-то сделать для тебя, – ответил Джо, пожимая руку Рендла. На его лице появилась кривая усмешка. – А кроме того, я давно уже ждал случая поквитаться с этим сукиным сыном.
Глава 13
За годы работы рядом с отцом Трэвис усвоил среди прочего одно правило: если пришла в голову хорошая идея, не раздумывай долго – приступай к ее осуществлению. «Если слишком много размышлять, весь запал пропадет, – любил говорить Чарльз. – Великая вещь – запал».
Поэтому Трэвис не стал долго обдумывать пришедшую в голову мысль и в среду утром позвонил в редакцию «Глоб», где работал Холден Нэш.
– С удовольствием пообедаю с вами, – сказал обрадованный критик. – У меня даже есть на примете один ресторанчик, который я собирался посетить.
Парковка возле «Траттории», расположенной неподалеку от Саусалито, была заполнена лишь наполовину, когда Трэвис в тот же день около полудня приехал туда. Пребывая в прекрасном настроении и тихонько напевая себе под нос, он посмотрелся в зеркало заднего вида своего красного спортивного «феррари», чтобы проверить, в порядке ли прическа. Убедившись, что выглядит как нельзя лучше, он вышел из машины и быстро направился к ресторану.
Холден Нэш был грузным мужчиной, причем значительная часть избыточного веса сосредоточилась вокруг пояса. Его светло-карие глаза прятались в складках жира, а седая бородка на лунообразном лице делала его похожим на страдающего ожирением профессора.
Хотя за последние несколько лет традиционные предпочтения в еде у миллионов американцев в корне изменились, его привычек это совсем не коснулось, потому что еда была не только страстью Холдена Нэша, но и источником средств существования.
Он был одним из самых известных в Калифорнии ресторанных критиков, и его репутация тонкого знатока кулинарного искусства создала ему имя, которое было у всех на слуху. Редко кто из поваров и рестораторов не испытывал благоговейного ужаса перед человеком, которого многие называли «Великим».
Трэвис познакомился с ним четыре года назад после написанного им весьма неблагоприятного отзыва об открывшемся в отеле «Линдфорд» ресторане под названием «Дежа вю». Трэвис не стал оспаривать мнение «Великого» и, запрятав подальше уязвленную гордость, послал Нэшу ящик его любимых гаванских сигар, поблагодарив за то, что тот указал ему на недостатки ресторана.
Несколько месяцев спустя, когда в ресторане работал новый повар, Трэвис пригласил критика посетить их снова. На этот раз «Дежа вю» получил четыре звездочки и блестящий отзыв.
Трэвиса мало беспокоило, заслуживал ли ресторан такой оценки, или же в этом сыграли свою роль многочисленные знаки внимания Холдену и членам его семьи, включая длительное пребывание в уютном зимнем домике Трэвиса в Юте. Важен был результат.
Теперь, когда они сидели друг против друга за столом, Трэвис, с улыбкой посмотрев на целую гору фетучелли на тарелке критика, заметил:
– Вы, я вижу, проголодались.
– Умираю с голоду. – Холден Нэш намотал на вилку утопающую в соусе лапшу, поднес ко рту и даже закрыл глаза от наслаждения. – Изумительно, – сказал он с видом человека, находящегося на грани восторга. – В сливочном соусе чувствуется капелька чистого спирта, а сыр «Эйшаго» выдержан как раз столько, сколько надо. – Открыв глаза, он указал вилкой на свою тарелку. – Попробуйте, если хотите.
Трэвис, не способный отличить «Эйшаго» от заурядной головки сыра, едва не поморщился от брезгливости. Он презирал привычку пробовать пищу с чужой тарелки и сейчас не собирался отступать от своего принципа даже ради Холдена Нэша.
– Нет, благодарю. Боюсь перебить вкус лососины, которую заказал.
Он сделал глоток «Пино Грижио», подержал вино во рту. Да, Холден знал толк в винах.
– Я благодарен за то, что вы откликнулись на мое приглашение без предварительной договоренности. Я знаю, что вы очень занятой человек.
– Для вас я всегда найду время, Трэвис. Трэвис положил в рот кусочек лососины.
– Как идут дела у ресторанных критиков в наши дни? Трудновато вам приходится?
Холден пожал плечами:
– Еще бы не трудновато после двадцати пяти лет работы.
Для Трэвиса не было секретом, что Нэш устал. Проработав четверть века в «Глоб», он был готов взяться за любое другое дело, осваивать новые горизонты. К сожалению, на человека, который только что отпраздновал шестидесятилетие, предложения с неба не сыпались.
До настоящего момента.
– Вам никогда не приходило в голову, что вы зря растрачиваете свой талант, работая в «Глоб»?
– Не раз. Но что толку сетовать на судьбу, если ничего не можешь изменить?
Трэвис задумчиво перекатывал вилкой на тарелке зеленый горошек, слегка обжаренный в оливковом масле.
– А что, если у меня есть для вас предложение? Кое-что увлекательное по вашей части?
Холден продолжал есть, хотя стал помедленнее жевать.
– Я попросил бы рассказать поподробнее. Трэвис положил вилку и наклонился к нему через стол.
– Вам известна местная телевизионная студия, которую мне оставил отец?
– Да, конечно, известна. – Холден оторвал глаза от тарелки. – Вы, помнится, говорили мне, что собираетесь ее продать, потому что она почти убыточна.
– Правильно. Но, к сожалению, покупателей не нашлось.
– Зря экономят. – Холден обмакнул кусочек хлеба из кислого теста в густой соус и оставил его пропитываться.
– Вот именно. Поэтому я решил сохранить студию, но перепрофилировать ее. – Он наклонился еще ближе к Нэшу. – И вы мне в этом поможете.
На этот раз Холден оторвался от тарелки и уставился на Трэвиса.
– Я?
– Я намерен произвести коренные изменения в работе студии. Я хочу привлечь новых рекламодателей, более высокого класса. А для этого мне нужно предложить такие программы, которые придутся по вкусу более искушенной зрительской аудитории.
– Что вы имеете в виду?
– Новую серию обозрений по самой популярной на сегодняшний день тематике: жилище, путешествия, красота и, конечно, еда.
– Еда? – В крошечных, заплывших жиром глазках Холдена зажегся интерес.
– Понимаете, новые тенденции в питании, кто что ест и где, интервью с известнейшими поварами у нас и за границей.
Забыв о фетучелли, Холден навострил уши.
– Вы имеете в виду передачи типа «Образ жизни богатых и знаменитых людей», но с уклоном в сторону их гастрономических предпочтений?
– Именно так. А для того чтобы сделать такую программу, мне нужен солидный ведущий, уже завоевавший популярность у миллионной аудитории – Он улыбнулся. – Я хочу, чтобы этим ведущим стали вы. За ваш непревзойденный талант я готов платить вам весьма приличные деньги, не считая, конечно, представительских расходов.
Слова Трэвиса начали доходить до сознания Холдена, и он откинулся на спинку стула.
– Не знаю, что и сказать. Это так неожиданно, что я не нахожу слов.
Трэвис самодовольно улыбнулся. Именно на такую реакцию он и рассчитывал.
– Это означает, что вы согласны?
Холден протянул через стол огромную мясистую руку Трэвису, и тот пожал ее, весьма довольный тем, что не продал студию, а занялся ее переоборудованием. Конечно, потребуется много денег, чтобы осуществить все задуманные им изменения, гораздо больше, чем он имел сейчас в своем распоряжении. Но через несколько месяцев, когда отель будет акционирован, он будет купаться в деньгах.
– Это надо отметить, – сказал Нэш. – Давайте устроим вечеринку у меня дома. – Он хитро подмигнул левым глазом. – И пригласим всю братию из «Глоб».
– По правде говоря, я хотел бы, чтобы наша договоренность осталась между нами. По крайней мере, до тех пор, пока я не утрясу финансовые вопросы.
Радостное возбуждение Нэша немного поубавилось.
– Вы боитесь, что не сможете достать денег?
– Нет, что вы. Просто я подумал, что будет лучше, если я подожду, пока не стану законным владельцем отеля, прежде чем обращаться в банк. Но это меня не беспокоит, – добавил он, махнув рукой. – Я уже имел предварительную неофициальную беседу со своим банкиром, и он считает, что с деньгами проблем не будет. – Трэвис засмеялся. – Черт возьми, пройдет месяц, и банки всего города будут умолять меня взять у них денег. – Он отпил вина. – А до тех пор поразмыслите на свободе о том, как вы хотите организовать эту программу. Подумайте, у кого из поваров вы хотели бы взять интервью, какие заведения хотели бы посетить.
Нэш, вновь обретая уверенность в себе, кивнул.
– Я этим займусь. У меня, знаете ли, весьма обширные связи.
– Прекрасно. – Трэвис подождал немного, и когда критик снова занялся лапшой, добавил: – Но, как вы понимаете, мне в обмен на это потребуется от вас небольшая услуга.
У Холдена, казалось, чувство юмора вернулось вместе с аппетитом.
– Я, наверное, догадываюсь. Вы хотите, чтобы к оценке «Дежа вю» добавилась еще одна звездочка!
– Не угадали. По правде говоря, услуга эта касается другого ресторана. Речь идет об одном заведении в Приморском районе под названием «Вид на гавань».
– Слыхал о таком. – Нэш помолчал и вдруг насторожился. – Подождите-ка, не тот ли это ресторан, который открыла Дайана Уэллс – та самая, с которой вы судитесь из-за опекунства над сыном?
– Именно так. – Трэвис оглянулся, опасаясь, чтобы кто-нибудь их не подслушал, затем продолжил, перейдя почти на шепот: – Я хочу, чтобы вы уничтожили этот ресторан, Холден. Я хочу, чтобы вы написали о нем такой отзыв, который гарантировал бы конец карьеры Дайаны Уэллс.
В северной части горизонта собирались темные тучи, отбрасывая зловещие тени на весь Приморский район на другом берегу залива. Однако над Сан-Франциско небо было по-прежнему синим, и по нему в направлении океана плыли лишь небольшие облачка. Дайана смотрела из окна своего офиса, и настроение ее было мрачным, под стать надвигающимся с севера тучам. У нее не выходила из головы заметка, которую она только что прочитала в «Хронике дня».
«Во время вчерашнего благотворительного мероприятия, устроенного Всемирной организацией по борьбе с голодом, Трэвис Линдфорд и Данбар Дьюитт положили конец слухам и домыслам, объявив о своей предстоящей свадьбе, которая назначена на март будущего года. Невеста, которая является председателем этой организации, обратилась с просьбой делать вместо свадебных подарков благотворительные взносы».
Дайана взглянула на газету, которую все еще держала в руках, из всех грязных махинаций Трэвиса эта была самая подлая, к тому же шитая белыми нитками. Конечно, судья сразу же поймет, что к чему. Но захочет ли понять?
Она перевела взгляд на фотографию довольно привлекательной молодой женщины, улыбка которой излучала счастье. Разве может не произвести хорошее впечатление женщина, посвятившая последние шесть лет своей жизни заботам о судьбе детей всех рас и национальностей?
Настойчивый стук в дверь вывел ее из задумчивости. Это прибежала Лили, ее мастер по кондитерским изделиям.
– Пойдемте скорее на кухню! – закричала она, маня ее рукой с порога офиса.
– Что случилось? – спросила Дайана, торопливо шагая за ней следом. В то утро на кухне уже произошли два незначительных инцидента, и она молилась, чтобы не оправдалась старинная поговорка, что «Бог троицу любит».
– Не могу сказать. Сами увидите.
На кухне Дайана вздохнула с облегчением. Все там оказалось в порядке, если не считать того, что весь персонал кухни столпился возле приоткрытой двери в обеденный зал.
– На что вы все, черт возьми, уставились? Лили подтолкнула ее к двери.
– Взгляните сами.
Подойдя к двери, Дайана медленно обвела взглядом обеденный зал и, дойдя до столика возле окна, охнула.
– Боже мой! Да это же Холден Нэш!
– Собственной весьма объемистой персоной.
– Что он здесь делает? Лили фыркнула:
– Я думаю, он пришел пообедать.
– Быть того не может! Он пишет отзывы только о ресторанах, которые проработали не менее шести месяцев, а некоторые и по году ждали его визита.
Француз Морис, стоявший у плиты и размешивавший ароматный охотничий соус, сказал:
– Значит, для вас он сделал исключение. Это хороший признак, не правда ли?
– Надеюсь. – Дайана нервно рассмеялась, наблюдая, как Нэш и его дама изучают меню, время от времени спрашивая о чем-то официанта. Холден Нэш – один из самых известных в стране критиков ресторанной кухни. Его отзывы, сопровождавшиеся оценкой – от одной до четырех звездочек, могли либо вознести репутацию ресторана до небес, либо сровнять ее с землей. Хотя поговаривали, что он изжил себя, его влияние на обедавшую вне дома публику Сан-Франциско было все еще настолько велико, что его нельзя было игнорировать.
Когда, наконец, обслуживающий Нэша официант вернулся на кухню, Дайана и Лили отвели его в угол и в один голос спросили:
– Что он заказал?
Джек ухмыльнулся и стал неторопливо читать заказ:
– Посмотрим. Так. Дама заказала бараньи отбивные а-ля Д'Артаньян, а Нэш – рыбу, тушенную в белом вине. На закуску она пожелала грибное фрикасе, а он – равиоли.
Дайана облегченно вздохнула. За исключением буйабеса, который был коронным блюдом Мориса, остальные три блюда готовились по давно выверенным рецептам, и она их не раз готовила еще во времена работы в службе питания.
– Ты его предупредил, что для приготовления буйабеса потребуется чуть больше времени?
Джек, принимая от Мориса готовое овощное рагу, сказал:
– Да. Он ответил, что времени у него хоть отбавляй.
Дайана, не сказав ни слова, прошла в подсобку, взяла с полки чистый передник и повязала его вокруг талии. Окинув взглядом сотрудников, вопросительно смотревших на нее, улыбнулась:
– Ну ладно, команда. За работу!
Отзыв Холдена Нэша появился в пятничном номере «Глоб».
Стоя у себя на кухне в халате и шлепанцах, потому что, взбудораженная ожиданием, она даже не успела переодеться, Дайана, глазам своим не веря, тупо смотрела на единственную звездочку возле названия своего ресторана.
Наверное, это ошибка. Одна звездочка? Не четыре, как она того ожидала? И даже не три?
Потрясенная неожиданностью, она прочла отзыв:
«В недавнем интервью Дайану Уэллс, владелицу ресторана «Вид на гавань», назвали «молодым талантом в ресторанном бизнесе». Однако ведущий забыл добавить, что «молодой талант» еще весьма зелен и что ее кухне не хватает той изюминки, которой можно было бы ожидать от человека, уже много лет занимающегося этим бизнесом.
Посещение ресторана «Вид на гавань» несколько дней назад стало для нас с женой событием, о котором я постараюсь забыть, как только закончу эту статью.
Мы начали обед с закусок, которые, как заверил официант, были выбраны со знанием дела – грибного фрикасе с трюфелями и равиолей с сырами четырех сортов в легком сливочном соусе. Равиоли были еще терпимы, но грибное фрикасе оказалось сыроватым, а трюфелей там практически совсем не было.
Поскольку я большой любитель средиземноморской кухни, я заказал рыбу в белом вине. Рыба была свежей, но для этого, конкретного блюда выбрана крайне неумело. В результате получилось месиво из костлявой рыбы, из-за чего я несколько раз в течение обеда чуть не подавился.
Разочаровали также и заказанные женой бараньи отбивные а-ля Д'Артаньян. Мясо оказалось пережаренным, а малиновое желе по вкусу было таким, словно его только что извлекли прямо из консервной банки. Картофель «Анна», поданный в качестве гарнира к отбивным, оказался приемлемым, хотя и несколько пересолен. Положение мог бы спасти десерт, но не тут-то было! В ресторане отсутствовали три из указанных в меню видов десерта, и оставалось заказать лишь довольно крахмалистое «тат татен» и «тирамису», настолько переслащенную и жирную, что ни один из нас не мог ее есть.
Поэтому Трэвис не стал долго обдумывать пришедшую в голову мысль и в среду утром позвонил в редакцию «Глоб», где работал Холден Нэш.
– С удовольствием пообедаю с вами, – сказал обрадованный критик. – У меня даже есть на примете один ресторанчик, который я собирался посетить.
Парковка возле «Траттории», расположенной неподалеку от Саусалито, была заполнена лишь наполовину, когда Трэвис в тот же день около полудня приехал туда. Пребывая в прекрасном настроении и тихонько напевая себе под нос, он посмотрелся в зеркало заднего вида своего красного спортивного «феррари», чтобы проверить, в порядке ли прическа. Убедившись, что выглядит как нельзя лучше, он вышел из машины и быстро направился к ресторану.
Холден Нэш был грузным мужчиной, причем значительная часть избыточного веса сосредоточилась вокруг пояса. Его светло-карие глаза прятались в складках жира, а седая бородка на лунообразном лице делала его похожим на страдающего ожирением профессора.
Хотя за последние несколько лет традиционные предпочтения в еде у миллионов американцев в корне изменились, его привычек это совсем не коснулось, потому что еда была не только страстью Холдена Нэша, но и источником средств существования.
Он был одним из самых известных в Калифорнии ресторанных критиков, и его репутация тонкого знатока кулинарного искусства создала ему имя, которое было у всех на слуху. Редко кто из поваров и рестораторов не испытывал благоговейного ужаса перед человеком, которого многие называли «Великим».
Трэвис познакомился с ним четыре года назад после написанного им весьма неблагоприятного отзыва об открывшемся в отеле «Линдфорд» ресторане под названием «Дежа вю». Трэвис не стал оспаривать мнение «Великого» и, запрятав подальше уязвленную гордость, послал Нэшу ящик его любимых гаванских сигар, поблагодарив за то, что тот указал ему на недостатки ресторана.
Несколько месяцев спустя, когда в ресторане работал новый повар, Трэвис пригласил критика посетить их снова. На этот раз «Дежа вю» получил четыре звездочки и блестящий отзыв.
Трэвиса мало беспокоило, заслуживал ли ресторан такой оценки, или же в этом сыграли свою роль многочисленные знаки внимания Холдену и членам его семьи, включая длительное пребывание в уютном зимнем домике Трэвиса в Юте. Важен был результат.
Теперь, когда они сидели друг против друга за столом, Трэвис, с улыбкой посмотрев на целую гору фетучелли на тарелке критика, заметил:
– Вы, я вижу, проголодались.
– Умираю с голоду. – Холден Нэш намотал на вилку утопающую в соусе лапшу, поднес ко рту и даже закрыл глаза от наслаждения. – Изумительно, – сказал он с видом человека, находящегося на грани восторга. – В сливочном соусе чувствуется капелька чистого спирта, а сыр «Эйшаго» выдержан как раз столько, сколько надо. – Открыв глаза, он указал вилкой на свою тарелку. – Попробуйте, если хотите.
Трэвис, не способный отличить «Эйшаго» от заурядной головки сыра, едва не поморщился от брезгливости. Он презирал привычку пробовать пищу с чужой тарелки и сейчас не собирался отступать от своего принципа даже ради Холдена Нэша.
– Нет, благодарю. Боюсь перебить вкус лососины, которую заказал.
Он сделал глоток «Пино Грижио», подержал вино во рту. Да, Холден знал толк в винах.
– Я благодарен за то, что вы откликнулись на мое приглашение без предварительной договоренности. Я знаю, что вы очень занятой человек.
– Для вас я всегда найду время, Трэвис. Трэвис положил в рот кусочек лососины.
– Как идут дела у ресторанных критиков в наши дни? Трудновато вам приходится?
Холден пожал плечами:
– Еще бы не трудновато после двадцати пяти лет работы.
Для Трэвиса не было секретом, что Нэш устал. Проработав четверть века в «Глоб», он был готов взяться за любое другое дело, осваивать новые горизонты. К сожалению, на человека, который только что отпраздновал шестидесятилетие, предложения с неба не сыпались.
До настоящего момента.
– Вам никогда не приходило в голову, что вы зря растрачиваете свой талант, работая в «Глоб»?
– Не раз. Но что толку сетовать на судьбу, если ничего не можешь изменить?
Трэвис задумчиво перекатывал вилкой на тарелке зеленый горошек, слегка обжаренный в оливковом масле.
– А что, если у меня есть для вас предложение? Кое-что увлекательное по вашей части?
Холден продолжал есть, хотя стал помедленнее жевать.
– Я попросил бы рассказать поподробнее. Трэвис положил вилку и наклонился к нему через стол.
– Вам известна местная телевизионная студия, которую мне оставил отец?
– Да, конечно, известна. – Холден оторвал глаза от тарелки. – Вы, помнится, говорили мне, что собираетесь ее продать, потому что она почти убыточна.
– Правильно. Но, к сожалению, покупателей не нашлось.
– Зря экономят. – Холден обмакнул кусочек хлеба из кислого теста в густой соус и оставил его пропитываться.
– Вот именно. Поэтому я решил сохранить студию, но перепрофилировать ее. – Он наклонился еще ближе к Нэшу. – И вы мне в этом поможете.
На этот раз Холден оторвался от тарелки и уставился на Трэвиса.
– Я?
– Я намерен произвести коренные изменения в работе студии. Я хочу привлечь новых рекламодателей, более высокого класса. А для этого мне нужно предложить такие программы, которые придутся по вкусу более искушенной зрительской аудитории.
– Что вы имеете в виду?
– Новую серию обозрений по самой популярной на сегодняшний день тематике: жилище, путешествия, красота и, конечно, еда.
– Еда? – В крошечных, заплывших жиром глазках Холдена зажегся интерес.
– Понимаете, новые тенденции в питании, кто что ест и где, интервью с известнейшими поварами у нас и за границей.
Забыв о фетучелли, Холден навострил уши.
– Вы имеете в виду передачи типа «Образ жизни богатых и знаменитых людей», но с уклоном в сторону их гастрономических предпочтений?
– Именно так. А для того чтобы сделать такую программу, мне нужен солидный ведущий, уже завоевавший популярность у миллионной аудитории – Он улыбнулся. – Я хочу, чтобы этим ведущим стали вы. За ваш непревзойденный талант я готов платить вам весьма приличные деньги, не считая, конечно, представительских расходов.
Слова Трэвиса начали доходить до сознания Холдена, и он откинулся на спинку стула.
– Не знаю, что и сказать. Это так неожиданно, что я не нахожу слов.
Трэвис самодовольно улыбнулся. Именно на такую реакцию он и рассчитывал.
– Это означает, что вы согласны?
Холден протянул через стол огромную мясистую руку Трэвису, и тот пожал ее, весьма довольный тем, что не продал студию, а занялся ее переоборудованием. Конечно, потребуется много денег, чтобы осуществить все задуманные им изменения, гораздо больше, чем он имел сейчас в своем распоряжении. Но через несколько месяцев, когда отель будет акционирован, он будет купаться в деньгах.
– Это надо отметить, – сказал Нэш. – Давайте устроим вечеринку у меня дома. – Он хитро подмигнул левым глазом. – И пригласим всю братию из «Глоб».
– По правде говоря, я хотел бы, чтобы наша договоренность осталась между нами. По крайней мере, до тех пор, пока я не утрясу финансовые вопросы.
Радостное возбуждение Нэша немного поубавилось.
– Вы боитесь, что не сможете достать денег?
– Нет, что вы. Просто я подумал, что будет лучше, если я подожду, пока не стану законным владельцем отеля, прежде чем обращаться в банк. Но это меня не беспокоит, – добавил он, махнув рукой. – Я уже имел предварительную неофициальную беседу со своим банкиром, и он считает, что с деньгами проблем не будет. – Трэвис засмеялся. – Черт возьми, пройдет месяц, и банки всего города будут умолять меня взять у них денег. – Он отпил вина. – А до тех пор поразмыслите на свободе о том, как вы хотите организовать эту программу. Подумайте, у кого из поваров вы хотели бы взять интервью, какие заведения хотели бы посетить.
Нэш, вновь обретая уверенность в себе, кивнул.
– Я этим займусь. У меня, знаете ли, весьма обширные связи.
– Прекрасно. – Трэвис подождал немного, и когда критик снова занялся лапшой, добавил: – Но, как вы понимаете, мне в обмен на это потребуется от вас небольшая услуга.
У Холдена, казалось, чувство юмора вернулось вместе с аппетитом.
– Я, наверное, догадываюсь. Вы хотите, чтобы к оценке «Дежа вю» добавилась еще одна звездочка!
– Не угадали. По правде говоря, услуга эта касается другого ресторана. Речь идет об одном заведении в Приморском районе под названием «Вид на гавань».
– Слыхал о таком. – Нэш помолчал и вдруг насторожился. – Подождите-ка, не тот ли это ресторан, который открыла Дайана Уэллс – та самая, с которой вы судитесь из-за опекунства над сыном?
– Именно так. – Трэвис оглянулся, опасаясь, чтобы кто-нибудь их не подслушал, затем продолжил, перейдя почти на шепот: – Я хочу, чтобы вы уничтожили этот ресторан, Холден. Я хочу, чтобы вы написали о нем такой отзыв, который гарантировал бы конец карьеры Дайаны Уэллс.
В северной части горизонта собирались темные тучи, отбрасывая зловещие тени на весь Приморский район на другом берегу залива. Однако над Сан-Франциско небо было по-прежнему синим, и по нему в направлении океана плыли лишь небольшие облачка. Дайана смотрела из окна своего офиса, и настроение ее было мрачным, под стать надвигающимся с севера тучам. У нее не выходила из головы заметка, которую она только что прочитала в «Хронике дня».
«Во время вчерашнего благотворительного мероприятия, устроенного Всемирной организацией по борьбе с голодом, Трэвис Линдфорд и Данбар Дьюитт положили конец слухам и домыслам, объявив о своей предстоящей свадьбе, которая назначена на март будущего года. Невеста, которая является председателем этой организации, обратилась с просьбой делать вместо свадебных подарков благотворительные взносы».
Дайана взглянула на газету, которую все еще держала в руках, из всех грязных махинаций Трэвиса эта была самая подлая, к тому же шитая белыми нитками. Конечно, судья сразу же поймет, что к чему. Но захочет ли понять?
Она перевела взгляд на фотографию довольно привлекательной молодой женщины, улыбка которой излучала счастье. Разве может не произвести хорошее впечатление женщина, посвятившая последние шесть лет своей жизни заботам о судьбе детей всех рас и национальностей?
Настойчивый стук в дверь вывел ее из задумчивости. Это прибежала Лили, ее мастер по кондитерским изделиям.
– Пойдемте скорее на кухню! – закричала она, маня ее рукой с порога офиса.
– Что случилось? – спросила Дайана, торопливо шагая за ней следом. В то утро на кухне уже произошли два незначительных инцидента, и она молилась, чтобы не оправдалась старинная поговорка, что «Бог троицу любит».
– Не могу сказать. Сами увидите.
На кухне Дайана вздохнула с облегчением. Все там оказалось в порядке, если не считать того, что весь персонал кухни столпился возле приоткрытой двери в обеденный зал.
– На что вы все, черт возьми, уставились? Лили подтолкнула ее к двери.
– Взгляните сами.
Подойдя к двери, Дайана медленно обвела взглядом обеденный зал и, дойдя до столика возле окна, охнула.
– Боже мой! Да это же Холден Нэш!
– Собственной весьма объемистой персоной.
– Что он здесь делает? Лили фыркнула:
– Я думаю, он пришел пообедать.
– Быть того не может! Он пишет отзывы только о ресторанах, которые проработали не менее шести месяцев, а некоторые и по году ждали его визита.
Француз Морис, стоявший у плиты и размешивавший ароматный охотничий соус, сказал:
– Значит, для вас он сделал исключение. Это хороший признак, не правда ли?
– Надеюсь. – Дайана нервно рассмеялась, наблюдая, как Нэш и его дама изучают меню, время от времени спрашивая о чем-то официанта. Холден Нэш – один из самых известных в стране критиков ресторанной кухни. Его отзывы, сопровождавшиеся оценкой – от одной до четырех звездочек, могли либо вознести репутацию ресторана до небес, либо сровнять ее с землей. Хотя поговаривали, что он изжил себя, его влияние на обедавшую вне дома публику Сан-Франциско было все еще настолько велико, что его нельзя было игнорировать.
Когда, наконец, обслуживающий Нэша официант вернулся на кухню, Дайана и Лили отвели его в угол и в один голос спросили:
– Что он заказал?
Джек ухмыльнулся и стал неторопливо читать заказ:
– Посмотрим. Так. Дама заказала бараньи отбивные а-ля Д'Артаньян, а Нэш – рыбу, тушенную в белом вине. На закуску она пожелала грибное фрикасе, а он – равиоли.
Дайана облегченно вздохнула. За исключением буйабеса, который был коронным блюдом Мориса, остальные три блюда готовились по давно выверенным рецептам, и она их не раз готовила еще во времена работы в службе питания.
– Ты его предупредил, что для приготовления буйабеса потребуется чуть больше времени?
Джек, принимая от Мориса готовое овощное рагу, сказал:
– Да. Он ответил, что времени у него хоть отбавляй.
Дайана, не сказав ни слова, прошла в подсобку, взяла с полки чистый передник и повязала его вокруг талии. Окинув взглядом сотрудников, вопросительно смотревших на нее, улыбнулась:
– Ну ладно, команда. За работу!
Отзыв Холдена Нэша появился в пятничном номере «Глоб».
Стоя у себя на кухне в халате и шлепанцах, потому что, взбудораженная ожиданием, она даже не успела переодеться, Дайана, глазам своим не веря, тупо смотрела на единственную звездочку возле названия своего ресторана.
Наверное, это ошибка. Одна звездочка? Не четыре, как она того ожидала? И даже не три?
Потрясенная неожиданностью, она прочла отзыв:
«В недавнем интервью Дайану Уэллс, владелицу ресторана «Вид на гавань», назвали «молодым талантом в ресторанном бизнесе». Однако ведущий забыл добавить, что «молодой талант» еще весьма зелен и что ее кухне не хватает той изюминки, которой можно было бы ожидать от человека, уже много лет занимающегося этим бизнесом.
Посещение ресторана «Вид на гавань» несколько дней назад стало для нас с женой событием, о котором я постараюсь забыть, как только закончу эту статью.
Мы начали обед с закусок, которые, как заверил официант, были выбраны со знанием дела – грибного фрикасе с трюфелями и равиолей с сырами четырех сортов в легком сливочном соусе. Равиоли были еще терпимы, но грибное фрикасе оказалось сыроватым, а трюфелей там практически совсем не было.
Поскольку я большой любитель средиземноморской кухни, я заказал рыбу в белом вине. Рыба была свежей, но для этого, конкретного блюда выбрана крайне неумело. В результате получилось месиво из костлявой рыбы, из-за чего я несколько раз в течение обеда чуть не подавился.
Разочаровали также и заказанные женой бараньи отбивные а-ля Д'Артаньян. Мясо оказалось пережаренным, а малиновое желе по вкусу было таким, словно его только что извлекли прямо из консервной банки. Картофель «Анна», поданный в качестве гарнира к отбивным, оказался приемлемым, хотя и несколько пересолен. Положение мог бы спасти десерт, но не тут-то было! В ресторане отсутствовали три из указанных в меню видов десерта, и оставалось заказать лишь довольно крахмалистое «тат татен» и «тирамису», настолько переслащенную и жирную, что ни один из нас не мог ее есть.