Холли Джоан Хантер. Охотник

приближаться к преследуемому животному.)
Добытый нами самец был высотой в 44 дюйма. У него была длинная
шелковистая шерсть темно-коричневого цвета. Больше всего меня
интересовали его копыта. Несколько поколений назад, когда антилопы
ситутунга в основном обитали в болотах, их копыта были чрезвычайно
удлиненными и по длине превышали шесть дюймов. Эти длинные копыта
давали возможность животному бегать по болотистой почве, не погружаясь
в нее, как позволяют человеку специальные лыжи идти по глубокому
мягкому снегу, не проваливаясь. Однако эти животные уже в течение
многих поколений жили на острове и их копыта оказались не на много
больше копыт обыкновенных антилоп. Несомненно, что через несколько
поколений удлиненные копыта вообще исчезнут.
Вот вам пример того, как животные организмы приспосабливаются к
условиям окружающей среды.
Я подстрелил только двух представителей этих интересных животных.
У меня не было никакого желания без надобности беспокоить их на этом
острове, где они нашли убежище.
Мне удалось собрать коллекцию из более чем двухсот птиц. Капитан
Питман был очень заинтересован в этой коллекции. Среди собранных мною
птиц был крупный колибри, самый красивый из всей разновидности этих
ярко расцвеченных птиц. Кроме того, удалось добыть несколько
разновидностей бекасов, каких мне ранее не приходилось видеть. Я был
уверен, что капитан Питман будет доволен.
Единственным происшествием за весь период нашего мирного
пребывания на этом острове был невероятно грозовой шторм, который
разразился однажды ночью. Деревья вокруг нашей палатки страшно
раскачивались, ветки обламывались и падали. Одна огромная ветвь упала
на нашу палатку, вонзившись, как копье, рядом с ней в землю.
Постоянные вспышки молний освещали воды разбушевавшегося озера.
Сорванные порывами ветра с качающихся ветвей, попугаи издавали резкие
крики. Несмотря на то, что мы не понесли никакого ущерба, должен
сказать, что это была страшная ночь.
Когда наш отпуск подошел к концу, пароход "Перси Андерсен" зашел
за нами. Колония местных жителей очень жалела, что мы уезжаем, и мы
сожалели в неменьшей мере. Мне ни разу не приходилось бывать в столь
идеальном месте для проведения отдыха, как остров Фумве. На острове
почти не было насекомых. Это было приятным сюрпризом по сравнению с
другими местами Африки. Мы не наблюдали никаких признаков страшной
мухи цеце. Хильда и я покинули этот остров, пообещав друг другу, что
когда-нибудь мы вновь вернемся сюда для отдыха. К сожалению, нам так и
не удалось побывать там еще раз. А может быть, это к лучшему. Вполне
возможно, что еще одна поездка в это идеальнее место привела бы к
разочарованию. А так в течение многих лет оно жило в нашей памяти.

Глава десятая
Охота на буйволов

Когда мы с Хильдой вернулись с острова Фумве, меня ожидала
записка от капитана Ритчи. Перед департаментом снова стояла задача
уничтожения диких зверей, наносивших ущерб местному населению.
В районе Томсонс Фоллс - деревушке, расположенной в ста милях к
северу от Найроби, появилось стадо диких африканских буйволов.
Животные уничтожали посевы на шамбах и даже убили несколько местных
жителей. Капитан Ритчи решил, что необходимо принять меры.
Вообще капитан Ритчи стремился создать лучшие условия для
поголовья буйволов в Кении. Но данное стадо наносило тяжелый ущерб
местному населению и, беспокоясь о судьбе земледельцев, он вынужден
был принять решение о его уничтожении.
Многие охотники считают буйвола самым опасным африканским зверем.
Буйвол бросается на противника с неописуемой яростью. Даже выстрел, от
которого уклоняются и носороги и слоны, не заставит его свернуть в
сторону. Буйвол ни за что не остановится, пока не будет убит или сам
не убьет охотника. Это очень хитрый зверь. Уходя от охотника, раненый
буйвол нередко делает петлю и устраивает у собственных следив засаду.
В отличие от большинства зверей буйвол часто нападает без каких-либо
видимых причин. Поэтому охота на него считается трудной и опасной.
На этот раз я решил взять с собой тяжелое двуствольное нарезное
ружье Джефри калибра 500*. Я убежден, что для охоты на буйволов
следует брать самое тяжелое ружье, которое под силу охотнику. Зная,
что раненые животные скрываются в кустарниках; я взял с собой собак,
чтобы с их помощью выгонять оттуда буйволов. (* Калибр 500 = 12,7
миллиметра.)
На собачьем рынке в Найроби продавалось несколько штук ничего не
стоящих дворняжек. У меня не было выбора и поэтому я купил их всех.
Позже мне удалось добавить к этой своре несколько более крупных и
умных собак. Но в этой своре не хватало собаки-вожака, которая
отличалась бы мужеством и решительностью и вела за собой остальных.
Собаки легко следуют за вожаком, даже одна первоклассная собака может
преобразить сборище дворняжек в довольно неплохую свору. Поскольку мне
так и не удалось приобрести вожака, я готовился уехать из Найроби,
взяв с собой пестрый букет дворняжек.
За несколько дней до моего отъезда ко мне обратилось одно
довольно высокое должностное лицо с просьбой избавить его от любимой
собачки. Этот пес нападал на местных жителей, кусал их и, кроме того,
резал скот в пригородах Найроби.
Из того что мне сказал хозяин, я решил, что это совершенно
никчемная собака, но в тот момент я не мог позволить себе быть
разборчивым и пошел за псом.
С первого взгляда собака мне понравилась. Это был ширококостный
рыжий кобель величиной с немецкую овчарку. У него были мощные челюсти
и он, несомненно, умел ими пользоваться. Пес, по-видимому, был
смешанной породы с большой примесью бультерьера. Я решил дать ему
кличку "Бафф", произнося которую не требовалось ломать язык. Он быстро
усвоил это имя, и я почувствовал, что у нас с ним дела пойдут, как
надо. Мне показалось, что это умное, смелое животное, которое природа
никоим образом не предназначала для роли комнатной собачки.
Бафф быстро утвердился в правах вожака своры. Среди собак нашлось
мало таких, которые рискнули вступить с ним в драку; им был преподан
урок благоразумия. Другие собаки ходили от него на почтительном
расстоянии. Даже суки проявляли свое расположение к Баффу. Несмотря на
всю свою злость, Бафф был настоящей собакой и часами лежал у моих ног,
гляди преданным задумчивым взглядом, как бы пытаясь прочесть мои
мысли. Еще не выехав из Найроби, я уже привязался к Баффу. Я надеялся,
что он оправдает себя во время охоты на буйволов и научится уклоняться
от рогов и острых копыт этих свирепых животных.
Близ деревушки Томсонс-Фоллс я впервые понял, почему бывший
хозяин Баффа так стремился отделаться от него. Однажды вечером я повел
свору собак на прогулку. По дороге мы прошли мимо стада овец, которое
гнал местный пастух. Вид овец привел Баффа в ярость. Он бросился на
них, выбрал жирнохвостого барана, и не прошло секунды, как Бафф
мертвой хваткой вцепился в его горло и забросил себе на спину. Я
оторвал его от барана и, сняв ремень, жестоко избил пса, преподав ему
урок, который он запомнил навсегда. Бафф принял наказание без жалоб,
за что я проникся к нему еще большим уважением. Уплатив пастуху за
барана, я вернулся в лагерь, при этом Бафф весело бежал всю дорогу у
моих ног.
К моему лагерю были прикреплены несколько следопытов из племени
ндеборо. Народ этого племени - на одну четверть масаи и на три
четверти - бушмены. Это племя достойно всякого уважения. Представители
его довольно хорошие охотники, хотя занимаются не только охотой, но и
обработкой земли.
Я заметил, что один из жителей деревни прихрамывает, и спросил о
причинах его хромоты. Оказалось, что его пятка до щиколотки была
начисто откушена буйволом. Я с трудом поверил ему, но, когда услышал
всю историю, не мог сомневаться в ее правдивости.
Однажды, идя через заросли на свою шамбу, человек этот вдруг
услышал в кустах фырканье. Повернувшись, он бросился бежать. По
сильному стуку копыт было ясно, что его преследует буйвол. Вначале у
этого человека было довольно большое преимущество в расстоянии, но
вскоре буйвол стал быстро нагонять его. Стук копыт становился все
громче и громче. В последний момент преследуемый сделал отчаянный
прыжок и ухватился за ветку дерева. Буйвол промчался под ним, затем
круто повернулся и остановился под висящим на ветке человеком, ударяя
копытами по земле и яростно фыркая. Человек подобрал ноги повыше. В
конце концов правую ногу свело судорогой и он, не выдержав напряжения,
на какой-то миг опустил ее. Буйвол мгновенно подбежал и откусил ему
пятку, словно это была ветка. Вкус крови, по-видимому, успокоил зверя
и он ушел, оставив висевшего на ветке человека в полуобморочном
состоянии.
Обдумав то, что мне рассказал хромой, я понял, что в его
повествовании нет ничего невероятного. Почему бы буйволу не
пользоваться своими зубами? Позже мне пришлось убедиться в том, что
буйвол действительно разрывает свою жертву зубами и зубы его
действительно смертоносны.
Увечья, которые наносит разъяренный буйвол, бывают просто
ужасными. Однажды во второй половине дня в мой лагерь пришел местный
житель и предложил мне свои услуги в качестве следопыта. Когда я с ним
разговаривал, то обратил внимание на большие гладкие шрамы на
внутренней стороне его бедер. Я спросил у него, отчего эти шрамы.
Невинным движением ребенка он сбросил свою набедренную повязку. К
своему ужасу, я увидел, что он был весь изуродован. Заметив мое
удивление, он сказал, что считает себя счастливым, что еще так легко
отделался. Если бы мунгу* не заботился о нем, его сейчас не было бы в
живых. (* Бог.)
Однажды он шел по высокой траве к своей пасеке и чуть не наступил
на отдыхавшего буйвола-самца. Буйвол вскочил на ноги и одним из своих
кривых рогов поддел его в пах, затем подбросил в воздух. При падении
человек упал на загривок бешеного самца. В отчаянии он одной рукой
вцепился в ухо зверя, а другой схватил его за плечо. Рычащий
разъяренный зверь бросился вскачь, а на спине его все еще держался
напуганный человек. Бедняга не смел соскочить, поэтому всеми силами
держался за буйвола. Буйвол пронес его 60 ярдов и, придя в исступление
от ноши на своей спине, промчался под густым колючим кустарником, в
результате чего человек был сбит на землю. Пострадавший был наполовину
оглушен ударом о землю. Лежа на спине, он видел, как буйвол
развернулся и снова устремился к нему, В нескольких футах от него
буйвол остановился и рогом поддел беспомощно лежавшего человека. В
момент, когда буйвол рогом распарывал его, несчастный потерял
сознание.
Когда он пришел в себя, солнце уже садилось. Все его тело онемело
и казалось парализованным. Силой воли он заставил себя вспомнить, что
случилось. Он увидел, что лежит рядом с ручейком. Ему удалось
подползти к берегу. Одна рука оказалась сломанной, но другая была
цела, и он мог черпать воду и подносить ее ко рту.
Человек лежал на берегу ручейка в течение двух недель. Он
поддерживал жизнь тем, что пил воду и питался травой, до которой мог
дотянуться. Ночью он слышал, как на водопой приходили носороги. Дважды
совсем близко от него раздавались резкие крики слоних. Часто он слышал
вой и смех гиен, бродивших вокруг него в кустарниках, но не рискнувших
подойти близко. На поверхности воды безмолвно появлялись крокодилы,
которые подплывали к нему на несколько футов. Он был слишком слаб,
чтобы двигаться и мог только лежать и наблюдать за ними. Посмотрев на
него несколько минут, пресмыкающиеся безмолвно погружались в воду.
В конце концов несчастный был найден другими пасечниками.
Я спросил этого человека, почему же после таких переживаний он
хочет заняться охотой на буйволов? Тут его глаза загорелись и он
сказал:
- Буана, я узнаю этого буйвола по рогам, и я обязательно его
убью.
Стадо буйволов, за которым мне предстояло охотиться, обитало в
лесу Марманет. Здесь были очень густые заросли, что затрудняло охоту и
делало ее опасной. На открытой местности я не считаю буйвола опасным
зверем, но в зарослях он может быть просто страшен. Я был очень
доволен тем, что имел свору собак под предводительством Баффа.
В сопровождении следопытов ранним утром я вышел на охоту. По
всему лесу были видны следы буйволов, и собаки без труда решительно
пошли по ним.
Когда я охотился на территории племени масаи, бывшие тогда у меня
собаки очень неохотно шли по следам львов, Казалось, их запах наводил
на собак страх.
Запах же буйволов, по-видимому, не страшит собак. Через несколько
минут после выхода на след буйволов мы услышали, как преследуемые
собаками буйволы, ломая кусты, пробираются через заросли. Вместе со
следопытами я старался не отрываться от собак. Вдруг до нас донесся
пронзительный визг, и мы увидели, как одна из собак взлетела над
верхушками деревьев, подброшенная рогами буйвола. Место ее падения
определить не удалось. Не желая понапрасну жертвовать собаками, я
пытался их отозвать, но они так громко лаяли, что я не слышал даже
собственного голоса.
Когда мы подошли поближе, то увидели, что свора загнала пять
буйволов-самцов. Образовав круг хвостами внутрь и рогами наружу, они
отбивались от собак. Вдруг Бафф рванулся к буйволам и схватил одного
из быков за нос. Разъяренное животное бросилось вперед, стараясь
ударить собаку о ствол дерева. Но Баффа не так легко было оглушить: в
последний момент он ловко отбросил задние ноги и избежал удара.
Выстрелом из ружья я покончил с этим буйволом.
С тех пор Бафф неизменно прибегал к этому приему. Стоило своре
загнать самца или самку буйвола, как Бафф бросался на зверя и хватал
его за нос. Когда на буйвола нападают собаки, он держит голову как
можно ниже к земле, чтобы легче было действовать рогами. Это давало
храброму Баффу возможность применять свой любимый прием.
По всей видимости, у всех крупных копытных нежные носы. Я помню,
как в Шотландии фермеры продевали кольцо в нос опасного бугая. Пока
человек держался за это кольцо, бугай был относительно беспомощным.
Стоило Баффу вцепиться в нос буйвола, как его уже почти
невозможно было сбросить. При этом Бафф твердо стоял, широко расставив
свои ноги, а буйвол был не в состоянии сделать головой достаточно
сильное движение, чтобы сбросить пса.
Крупный буйвол-самец - чрезвычайно величественный зверь. Вес его
достигает двух тысяч фунтов. У него огромные размашистые черные как
смоль рога. У основания они толщиной с ногу человека, а концы
заострены, как кинжалы. Когда буйвол бросается с опущенной головой на
охотника, он подставляет ему свой крепкий череп, защищенный широкими
основаниями рогов. Только из самого крупнокалиберного нарезного ружья
охотник может выстрелом в голову свалить его.
Охотясь на буйволов, я предпочитаю целиться в грудь, шею, плечо
или под глаз. Однако при нападении буйвола выбирать не приходится, и
стреляешь куда возможно. Охота с собаками на буйволов более
целесообразна, чем на львов, так как собакам увертываться от буйвола
гораздо легче, чем от льва.
Как и в первой моей своре, некоторые собаки проявляли больше
смелости, нежели благоразумия. Вместо того чтобы увернуться от
нападающего буйвола, они упрямо стояли на одном месте. Если собака
своевременно не сделает хороший прыжок, чтобы уклониться от
молниеносных ударов рогов и копыт буйвола, она погибнет.
Во время охоты было несколько случаев, когда буйволы поддевали
моих собак на рога и подбрасывали их в воздух. Подбросив собаку в
воздух, буйвол наблюдает за тем, как она падает. Определив место
падения, он подбегает к ней, чтобы окончательно добить, не дав ей
прийти в себя. В таких случаях свора почти всегда бросается на выручку
потерпевшей, кусая буйвола и стараясь отвлечь его. Если собакам
удавалось остановить зверя хоть на мгновение, я приканчивал его
выстрелом.
Стадо буйволов обычно пасется по краю болот, им сопутствуют
зачастую белые цапли, которые летают вокруг крупных
серовато-коричневых зверей, подобно листам белой бумаги. Иногда цапли
садятся прямо на спины буйволов. Я думаю, что они выбирают у них
клещей. Нередко охотник обнаруживает буйволов, спрятавшихся в высокую
траву, по белым цаплям, летающим над ними.
Ничто не может сравниться со стадом этих замечательных животных,
гордо несущих свои огромные, черные как смоль рога, когда они шествуют
по тучным зеленым пастбищам с белоснежными птицами, сидящими на их
спинах или важно шагающими рядом.
Так как эти животные обладают отличным зрением и слухом, на
открытой местности очень трудно подобраться к стаду буйволов на
расстояние выстрела. В густом кустарнике буйвол стоит до тех пор, пока
охотник не подойдет к нему вплотную. Тогда он молниеносно бросается на
него. Даже выстрел в непосредственной близости не заставит буйвола
пошевельнуться, пока он не убедится, что наверняка сможет уничтожить
своего противника.
В этих условиях собаки просто незаменимы. Они чуют поджидающего
буйвола и заранее предупреждают охотника об опасности. Если даже
собаки не учуют зверя, то они почти наверняка натолкнутся на него,
когда побегут впереди охотника. Я могу с уверенностью сказать, что
собаки десятки раз спасали мою жизнь во время охоты на буйволов.
Бафф был незаменим, так как представлял собой сочетание редких
качеств, которого почти никогда не встретишь ни у собак, ни у людей:
беспредельная отвага с разумной осторожностью. Он был достаточно умен,
чтобы уклониться от нападающего буйвола и в то же время совершенно не
боялся его.
Однажды свора преследовала необычайно крупного буйвола. Чтобы не
подпустить собак к себе, он остановился посредине речки. Это обычный
прием животных, преследуемых собаками. Собаки выстроились на берегу
реки, подняв невероятный лай, но броситься вплавь за буйволом не
желали. Мой Бафф был исключением. Подойдя к реке, храбрый пес сделал
огромный прыжок в воду и уверенно схватил ошеломленного быка за нос.
На какой-то миг старый буйвол опешил от такой дерзости, но,
оправившись, сразу же опустил Баффа под воду. Еще несколько минут - и
Бафф погиб бы, если бы я не подошел и не прикончил буйвола выстрелом.
Когда Бафф приплыл к берегу, кашляя и отфыркиваясь, я обнаружил, что
он обломал концы передних зубов о твердый хрящ носа буйвола.
Этот буйвол был семнадцатой жертвой Баффа, причем всех он хватал
за нос и держал, пока я не прикончу их выстрелом.
Из следующей стычки со стадом буйволов Баффу не удалось выйти
невредимым. Свора окружила стадо и удерживала его лаем, наскакивая и
кусая задние ноги зверей. Бафф бросился на буйволов и схватил крупную
самку занос. Он держал ее на месте. Однако ее уже довольно крупный
теленок бросился на помощь, боднув собаку в бок своими короткими
толстыми рогами. У Баффа захватило дух, но он не выпустил носа своей
жертвы. Он наверняка бы погиб, но подоспели следопыты и убили обоих
буйволов.
После этого несчастного случая я отставил Баффа от охоты до того
времени, пока его раны полностью заживут. Я уже уничтожил более
двухсот буйволов, и со стадом было почти покончено. Бафф тосковал,
оставаясь дома, и с завистью смотрел, как остальные собаки трусили за
мной на охоту.
Один из моих следопытов ежедневно ходил в ближайший крааль за
мясом для собак, и я поручал ему брать с собой Баффа. Я считал, что
упражнение не даст Баффу утратить гибкость в период, его
выздоровления, а кроме того, это как-то поддерживало его
жизнедеятельность.
Во время одной из таких прогулок мимо Баффа пробежал дикий кабан.
Пес не мог потерпеть такого неуважения к своей особе. Несмотря на
крики следопыта, Бафф со всех ног бросился за кабаном. Кабан скрылся в
норе. Перед тем как спуститься в нору, он развернулся и вошел в нее
пятясь. Это обычный прием диких кабанов, чтобы иметь наготове клыки.
Бафф готов был уже спуститься в нору, как кабан вдруг выскочил и
набросился на собаку, Я убежден, что если бы Бафф не обломал кончики
своих зубов, то он наверняка удержал бы зверя. Однако ему не удалось
удержать кабана за его пропотевшую шкуру. Освободившись от Баффа,
кабан сделал быстрый выпад клыками, схватив Баффа за грудь. Он
распорол храброго пса, который погиб в то же мгновение. Следопыт убил
кабана выстрелом, но собака уже погибла. Когда я вернулся с охоты, то
увидел мертвое тело моего благородного Баффа, убитого в то время,
когда, как я думал, ничто не могло с ним случиться.
У меня никогда не было другой такой собаки - ни до Баффа, ни
после него. Остальное время охоты было отравлено для меня потерей. Я
надеялся, что какой-нибудь из его щенят будет похож на Баффа, но никто
из них не был достоин бежать в одной своре со своим отцом. К собаке
слишком привязываешься. Лишь после смерти пса начинаешь понимать,
какое место он занимал в твоем сердце. Я иногда думаю, стоит ли то
удовольствие, которое получаешь от собаки, того горя, которое
переносишь от ее утраты?

Сила и свирепый нрав буйвола всегда привлекали меня в охоте на
этого зверя. Это был мой любимый зверь для охоты. Я охотился за
буйволами не только в Кении, но и в Уганде, и в Конго. Хотя я далек от
того, чтобы недооценивать его силу, все же я думаю, что опасность
охоты на буйволов несколько преувеличена. Мне нередко приходилось
слышать рассказы о стадах буйволов. Если поверить им, получается, что
стадо буйволов всегда набрасывается на человека и топчет его до
смерти. Хотя мне пришлось убить более трехсот буйволов, но ни разу не
приходилось наблюдать, чтобы буйволы набрасывались на охотника всем
стадом, разве что они оказывались в овраге или ущелье, где не могли
развернуться. Даже в подобном случае эти животные скорее пытались
убежать, чем по-настоящему нападать. Мой опыт показывает, что
нападение совершается отдельным животным - чаще всего животным,
которое отрезано от остального стада. Одиночный буйвол может быть
невероятно агрессивным, но в стаде он не проявляет большей свирепости,
чем многие домашние животные.
Несколько лет спустя меня вторично послали в район Томсонс Фоллс
для уничтожения буйволов, совершавших набеги на посевы. Я провел в
районе всего лишь несколько дней, когда местный житель по имени Абейя
пришел в мой лагерь с просьбой принять его на работу в качестве
следопыта. Он принадлежал к племени туркана. Племя туркана - дикий
первобытный народ. На запястье турканы носят своеобразный браслет,
изготовленный из лезвия кривого ножа, наточенного до остроты бритвы.
Турканы с большим искусством владеют этим браслетом и могут перерезать
горло человека одним поворотом запястья.
Когда я впервые увидел Абейю, его тело было едва прикрыто. Волосы
намазаны коровьим пометом и, если смотреть с затылка, походили на
печеный каравай. Большую часть жизни Абейя провел в тюрьме за
браконьерство. Охотился он с помощью лука и отравленных стрел.
Несмотря на свирепый вид, он показался мне очень приятным, так
как безусловно был хорошим охотником. Абейя хотел стать следопытом,
потому что он был одержим желанием получить в собственность ружье.
Это, конечно, похвальное стремление, однако я знал, что местные жители
обожествляют ружье, считая, что оно не может причинить вреда, а
является только полезным орудием. Я согласился взять Абейю как
следопыта, но настоял на том, чтобы он полностью освоил механизм
нарезного ружья, прежде чем будет охотиться с нами на крупного зверя.
Опыт Абейи, как браконьера, сделал из него первоклассного
следопыта. Он быстро овладел ружьем и стал довольно хорошим стрелком.
Но я не мог убедить его в том, что ружье не гарантирует безопасность.
Он был одним из лучших следопытов, и я в конце концов отпустил его
охотиться на буйволов вместе с двумя другими следопытами.
Несколько дней спустя эти следопыты вернулись, доложив, что Абейя
отказался охотиться с ними, заявив: "Мы; турканы, всегда охотимся в
одиночку".
Это было нарушением моих указаний, так как я считаю, что ни один
человек не может быть в безопасности, охотясь в одиночку. Всегда нужны
двое - один идет по следу, а другой обеспечивает безопасность первого
на случай нападения зверя. Я решил сурово отругать Абейю.
В течение пяти дней я охотился в зарослях, и, когда вернулся,
жена Абейи ожидала меня. Он купил ее лишь недавно; одета она была в
основном в массу грязных белых бус. Она сказала, что Абейя не
вернулся, и боялась, что произошло самое худшее. Я тут же организовал
поисковую группу, и мы приступили к прочесыванию необъятного
Марманетского леса, чтобы найти пропавшего.
Среди покрытых лесами склонов горы Марманет имеются открытые
плато. У большого дерева на одной из этих возвышенностей мы нашли
останки Абейи. Тело было объедено гиенами и хищными птицами, но нам
удалось опознать его по черепу. Все признаки говорили за то, что Абейя
был убит другим местным жителем. У него было сломано несколько ребер,
как от ударов дубинкой. Кроме того, мы увидели длинный косой надрез на
двух костях, напоминавший след от копья.
Ружье и патроны пропали. Естественно, что зверь не мог унести
ружье следопыта. Я доложил обстоятельства инспектору Джею из местной
полиции.
В то время в этом районе скрывалось несколько человек,
находившихся вне закона. Эти люди нападали на местные деревни и