Холт Виктория. Дочь обмана

   Миссис Карлинг встала передо мной.
   — Будет лучше, если вы сядете здесь, — пробормотала она. — А я сяду напротив.
   Я села.
   — Дайте мне вашу руку, — она потянулась ко мне через стол.
   — О, я чувствую, как волны вашей энергии достигают меня. Между нами возникает гармония. Дорогая моя, я уверена, что смогу помочь вам.
   Она дышала тяжело и прерывисто. Я не сводила глаз со стеклянного шара.
   — Да, теперь я вижу, это уже очень близко… Дорогое мое дитя, вам грозит опасность. Да-да, вот она. Ее невозможно не заметить. Я чувствую ее, она рядом. О, да, очень близка. Как я рада, что решила поговорить с вами. Да, да… Еще не поздно.
   Я молча следила за ней. Она положила ладонь на шар и принялась что-то пристально в нем разглядывать.
   — Опасность, — прошептала она. — Опасность.
   — Где? — спросила я. — Откуда?
   — Я не могу точно рассмотреть. Но она там, неясная, грозная. Нет, не могу рассмотреть точнее. Но я знаю, она там.
   — Вы имеете в виду в Леверсон Мейнор?
   Она кивнула.
   — Враги. Они подстерегают, следят, ждут своего часа. О да, это предупреждение. Нельзя терять ни минуты. Вы должны уехать немедленно. Иначе будет поздно.
   — Но что это за опасность?
   — Она здесь… Нависла над вами. Я вижу это темное облако. Это зло. Больше ничего не могу сказать… Только то, что оно здесь, совсем близко. Оно все приближается и приближается. Оно почти окутало вас. Оно здесь, рядом. Да, именно здесь вас поджидает опасность. Вы должны поскорее уехать отсюда. Медлить нельзя. Вы еще можете спастись.
   С трудом переводя дыхание, она откинулась на спинку стула.
   — Больше ничего, — тихо проговорила она. — Больше ничего, но и это немало.
   Она опять подалась вперед, вглядываясь в шар.
   — Все исчезло. Больше ничего нет. Но вы слышали предупреждение. Этого достаточно.
   Она судорожно хватала ртом воздух.
   — Так всегда бывает — потом остаешься совершенно без сил.
   — Вы хотите сказать, что увидели угрозу для меня в этом стеклянном шаре? Но тогда вы, вероятно, видели, кто…
   Она покачала головой.
   — Это выше нашего понимания. Я вижу образы. Я чувствую, что вам грозит опасность. Вы только что перенесли огромную утрату. Вы одиноки, растеряны. Я поняла это сразу, как только увидела вас. И я также поняла, что есть какая-то угроза. Вы в беде. Это все, что я моту вам сказать. Вы можете избежать опасности, если уедете отсюда. Беда ждет вас именно здесь.
   — Следует ли мне вернуться в Мейнор и рассказать им, что вы советуете мне уехать? — спросила я.
   Губы ее скривились в улыбке.
   — Они будут смеяться. Леди Констанс считает, что именно она правит миром, а не господь Бог. Господь не открывает свои тайны таким, как она. Не говорите ей, что встречались со мной. Соберите свои вещи. Найдите повод, если считаете это нужным, и уезжайте. Но не говорите им о том, что узнали от меня. Они вас не поймут.
   Я встала — ноги отказывались повиноваться. Не скрою, эта сцена потрясла меня, хотя я и была склонна скептически относиться к услышанному. Эта полутемная комната показалась мне зловещей, и моя странная собеседница почти сумела убедить меня, что я присутствовала при свершении чего-то сверхъестественного.
   Я даже почувствовала, как что-то подталкивает меня к принятию решения. А вдруг это мама таким образом направляет меня. Если бы только она смогла вернуться и помочь мне, я знала, она бы это сделала.
   Потом мои мысли обратились к леди Констанс. Мне было ясно, что она ненавидит меня и хочет, чтобы я уехала.
   — Я вижу, что вы взволнованы, — сказала миссис Карлинг. — Вам не следует волноваться, моя дорогая. Мне было передано предупреждение для вас. Совершенно ясно, что Бог свел нас вместе не напрасно. Без промедления возвращайтесь в Лондон и вскоре вы узнаете, что вам следует делать. А здесь вам нельзя оставаться, это совершенно ясно. Здесь вас ждет опасность.
   — Я просто не могу ни на что решиться. Если бы мама была сейчас здесь… Хотя нет, тогда этих проблем просто не было бы.
   — Что толку повторять, если бы, да кабы. Жизнь, моя родная, идет своим чередом, и что должно случиться, то и случится.
   — Но тогда, значит, я не могу избежать поджидающего меня несчастья.
   — Нет, можете. Можете. В том-то все и дело. Именно поэтому я поняла, что должна повидаться с вами. Я должна была ради вас заглянуть в будущее. Это мой долг. Я почувствовала это в тот же миг, когда увидела вас. Нет, раньше, когда я еще только услышала о вашем приезде. Идите, собирайте вещи и уезжайте, пока еще есть время.
   — Я должна подумать, — пробормотала я. Она покорно улыбнулась.
   — Ваша судьба в ваших руках — это все, что я могу сказать.
   Я почувствовала, что мне надо выйти отсюда.
   — Благодарю вас, миссис Карлинг, за все, что вы сделали, чтобы помочь мне.
   — Я должна была так поступить. Это мой долг. И лучшее, чем вы можете отплатить мне, это уехать подальше от опасности.
   Пока я шла обратно в Леверсон Мейнор, впечатление, что мне приоткрылось будущее, постепенно рассеивалось. На свежем воздухе вернулось чувство реальности.
   Как я могла, хотя бы на короткое время, позволить одурачить себя таким откровенно театральным зрелищем? Уж кому, как не мне, уметь распознавать, что передо мной разыгрывают роль. Конечно, в Леверсон Мейнор я ощущала атмосферу определенной враждебности. Может быть, мне и в самом деле лучше уехать, если мое присутствие так явно раздражает леди Констанс. Пожалуй, в этом миссис Карлинг была права: мне нужно уехать. Но вовсе не из-за какой-то таинственной надвигающейся на меня опасности. Миссис Карлинг исполняла свою роль с не меньшим профессионализмом, чем это делала много раз мама. Возможно, она сама поверила в свой исключительный дар узнавать то, что не дано другим.
   Возвратившись, я прямиком направилась к себе. Похоже, моя проблема близка к решению. Я постаралась прямо взглянуть на вещи: кто-то в Леверсон Мейнор хочет от меня избавиться, а кто-то не хочет отпускать.
   Но миссис Карлинг права, мне нужно уехать. Однако, встретившись в тот же вечер с Чарли и Родериком, я поняла, что не могу объявить им о моем скором отъезде, не приведя хоть какой-то серьезной причины. Не ссылаться же, в самом деле, на гадалку с расстроенной психикой, прочитавшей мою судьбу в стеклянном шаре.
   Я провела бессонную ночь и встала с твердым намерением найти подходящий предлог для отъезда и сообщить об этом Чарли. Он, вероятно, винит неприязнь леди Констанс ко мне и испытывает определенное чувство вины за то, что привез меня в дом. Если о моем решении уехать я скажу Родерику, он найдет тысячу причин, почему мне не следует этого делать. Чарли же должен суметь реально оценить положение; и, тогда возможно, ему придется согласиться с тем, что, хотя он и стремился исполнить мамину просьбу позаботиться обо мне, решение привезти меня к себе в дом было не самым разумным вариантом.
   Встав утром, я, как обычно, подошла к окну полюбоваться великолепием сада, который лучше всего смотрелся именно в эти часы. И, по счастливой случайности, первым, кого я увидела, был Чарли, сидящий на плетеном стуле посреди лужайки. Он был один .
   Вот и удобная возможность поговорить. Я поспешно умылась и оделась, надеясь, что еще застану его там, когда я выйду. К счастью, так и произошло. Он приветствовал меня радостным «С добрым утром!». Я подошла к нему.
   — Какое великолепное утро! — воскликнул он.
   — Чарли, мне нужно поговорить с вами, — сказала я.
   — Садись, — произнес он, встревоженно глядя на меня. — Что-нибудь случилось?
   — Да. Чарли, я не могу больше здесь оставаться. Я должна уехать.
   Несколько секунд он молчал. Потом спросил:
   — Это… из-за моей жены?
   — В общем, да. Она не хочет, чтобы я оставалась здесь.
   — Она изменит свое отношение.
   — Не думаю. Нельзя от нее требовать слишком многого.
   Какое-то время он напряженно думал, потом произнес скорее с надеждой, чем с уверенностью:
   — Постепенно она привыкнет к тебе.
   — Нет, Чарли, не привыкнет. И я уже решила, что должна уехать.
   — Куда? И что ты будешь делать?
   — Это мне еще предстоит решить. Удар был слишком внезапным. Меньше всего я могла ожидать такое. Она себя отлично чувствовала, была такой жизнерадостной, и вдруг ее не стало.
   Он взял мою руку в свою и сжал ее. Он понимал меня. Он чувствовал то же самое.
   — Что мне делать, Чарли? — спросила я.
   — Ты должна всегда помнить, что здесь твой дом. Я обещал ей.
   — Я знаю. Но она первая сказала бы, что я должна уехать, и чем скорее, тем лучше.
   — Уехать в Лондон?
   — Для начала. Я решила, что мне надо найти какое-то место.
   — Место? Какое такое место?
   — Гувернантки. Или компаньонки. Большинство людей в моем положении поступают именно так.
   — Это не для тебя, Ноэль. В тебе живет независимый дух твоей мамы.
   — Независимый дух — это прекрасно, когда есть средства его поддерживать. Я должна точно выяснить, каково мое финансовое положение, и тогда решить.
   — Моя дорогая Ноэль, тебе незачем об этом думать. Я обеспечу тебя денежным пособием.
   — Спасибо, Чарли, но я не могу принять его. Я хочу стоять на собственных ногах. Когда адвокаты приведут в порядок мои дела, я буду точно знать, чем располагаю и что могу делать. В ближайшее время я собираюсь поехать в адвокатскую контору «Мейсон, Мейсон и Кревитт», тогда все прояснится. А пока что я возвращаюсь в Лондон. Робер разрешит мне пожить какое-то время в его доме.
   — Робер для того и купил дом, чтобы он всегда мог оставаться твоим, так, как это было раньше.
   — Я не могу принять это от него, так же как не могу принять пособие от вас. Я ведь не осталась совсем нищей. По сравнению с некоторыми я настоящая богачка. Чарли, я должна уехать.
   — Я поклялся заботиться о тебе, Ноэль. Я обещал это твоей маме. Она взяла с меня клятву.
   — Да, я знаю, вы ей обещали. Но она не могла предвидеть всех трудностей. И потом… я уже приняла решение.
   Вздохнув, он сказал:
   — На днях я еду по делам за границу. Возможно, даже послезавтра. Меня не будет здесь несколько недель. Обещай мне одно: ты не уедешь до моего возвращения.
   В ушах звучал голос миссис Карлинг: «Ты должна уехать немедленно».
   Конечно, ее предсказания далеки от реальности. Сейчас, свежим утром, я могла сказать себе, что нелепо было поддаваться внушениям старухи со стеклянным шаром. Это сильно напоминало театральную мелодраму. Я была уверена, что Чарли поднял бы меня на смех, если бы я рассказала ему об этом.
   — Ну, значит, договорились, — сказал он. — Я сейчас расскажу тебе, как мы поступим, Ноэль. Почему бы тебе не навестить твоих адвокатов прямо сейчас. Мы могли бы поехать в Лондон вместе. Ты остановишься у меня или в твоем старом доме. Может быть, только на день-два. Ты узнаешь заключение адвокатов, а когда я вернусь, мы это обсудим. Ну, что ты на это скажешь?
   — Да, это мне кажется разумным.
   — Ты не должна совершать опрометчивых поступков. Ты еще в шоке, Ноэль. Мы все в шоке. Это произошло так внезапно, и она так много для нас значила. Мы еще не можем осознать всего. Я хочу быть уверен, что ты живешь под моей крышей. Это было ее желание. Я не хочу, чтобы ты была в Лондоне одна. Поэтому давай так и условимся, хорошо? Мы вместе едем в Лондон. Потом я уезжаю за границу, ты остаешься в Лондоне на день-два, затем возвращаешься сюда. Я обещаю тебе, что как только вернусь в Леверсон, мы с тобой спокойно все обсудим.
   — Да, — сказала я. — Мне кажется, это правильное решение.
   Я чувствовала облегчение. Несмотря на враждебность леди Констанс, предупреждение миссис Карлинг и мою собственную убежденность, что я не должна оставаться здесь, мне не хотелось покидать Леверсон.

Огонь и ливень

   Мы с Чарли приехали в Лондон к концу дня. Меня взволновало это возвращение, вид знакомых мест вызвал во мне смешанное чувство радости и боли. Везде я встречала что-то напоминавшее мне о ней. Чарли и я почти не разговаривали, но каждый из нас понимал состояние другого, потому что испытывал то же самое.
   Я остановилась в лондонском доме Чарли. Конечно, я могла бы пойти в мой бывший дом, но решила, что это будет слишком болезненно, а дом Чарли для меня был чем-то безликим, лишенным индивидуальности, что в данный момент меня вполне устраивало.
   На следующий день Чарли отбыл на континент, а я отправилась в адвокатскую контору «Мейсон, Мейсон и Кревитт». Там мне подтвердили, что деньги, доставшиеся мне от мамы будут давать мне небольшой доход, достаточный, чтобы обеспечить мое скромное существование, поэтому в ближайшее время у меня нет необходимости искать дополнительные источники существования. Приблизительно так я себе это и представляла. Если бы обнаружилось, что мои дела в значительно худшем состоянии, это подтолкнуло бы меня на какие-то реальные действия. И я почти жалела, что это не так.
   Я решила не торопиться с возвращением в Леверсон.
   Мне стало ясно, что посещения моего бывшего дома мне не избежать. Я несколько раз проходила мимо, сопротивляясь мгновенному желанию постучать в дверь. Даже на улице перед домом было слишком много такого, что пробуждало воспоминания — место, где Лайза Феннел упала перед экипажем и так вошла в нашу жизнь. Окно, из которого я так часто смотрела на улицу, поджидая возвращения мамы из театра.
   В тот момент я почувствовала, что войти внутрь будет для меня невыносимо.
   Но на следующий день желание войти в дом возникло с новой силой, и я уже не могла противиться ему.
   Я постучала, дверь мне открыла Джейн. Секунду она смотрела на меня круглыми глазами, потом лицо ее расплылось в широкой улыбке.
   — Мисс Ноэль!
   — Да, Джейн, это я.
   — Ох, проходите. Я сейчас скажу миссис Кримп.
   — Я просто шла мимо, — начала было я, — и решила…
   Но она, уже не слушая, бежала через зал, а я следовала за ней.
   — Миссис Кримп, миссис Кримп! Посмотрите, кто пришел!
   Появилась миссис Кримп с изменившимся от волнения лицом. Она бросилась ко мне и обняла.
   — О, миссис Кримп! — произнесла я дрогнувшим голосом.
   — Ну, полно, полно! — проговорила миссис Кримп. — Ах, мисс Ноэль, хорошо, что вы пришли.
   — Вчера я проходила мимо, но не могла…
   — Я понимаю, понимаю. Но проходите же, проходите! Ах, мисс Ноэль, опять все так, как будто это было вчера, — она достала платок и поднесла его к глазам. Потом выпрямившись, проговорила уже другим, радостно оживленным голосом: — Пойдемте-ка лучше в мою комнату. Я хочу послушать, как вы поживаете.
   — А как вы поживаете, миссис Кримп?
   — Да что говорить… Теперь все по-другому. «Сторожа, вот мы кто теперь!» — сказала я мистеру Кримпу. Когда я вспоминаю прежние времена, клянусь вам, мне хочется разреветься.
   Я почувствовала, что лицо мое исказилось страдание, а она продолжала:
   — Мы все так переживаем. Другой, как она, больше нет. Никогда не было и не будет. Она удивительный человек Но все это в прошлом, и мы должны постараться забыть. Чего бы я только не отдала за то, чтобы она вернулась! Пойдемте ко мне в комнату, посидим, поговорим. Джейн, скажи Кэрри, чтобы принесла нам наверх того особого вина и к нему сдобного печенья. Оно свеженькое, только сегодня утром испекла.
   Я поняла, что мне не следовало приходить. Все невыносимой болью отзывалось в сердце. Каждый уголок дома напоминал мне о ней.
   Мы расположились в комнате миссис Кримп, и она спросила:
   — Как вам живется у мистера Чарли?
   — О, у него великолепный дом. Но я не уверена, что останусь там. Понимаете, мне нужно что-то решать.
   — Мы все надеялись, что вы вернетесь.
   — Теперь это не мой дом, миссис Кримп.
   — Но мсье Роббер возражать не станет. Он такой приятный джентльмен. Очень покладистый. Взять хотя бы нас — опытные дворецкий и экономка, а кого нам здесь обслуживать, для кого вести хозяйство? Раньше было не так. Господи, как вспомнишь, каждый день гости, одни приезжают, другие уезжают! А теперь, разве что мсье Роббер заглянет на минутку, и все. Предоставляет нам полную свободу действий, лишь бы дом был в порядке. По-моему, он бы только обрадовался, если бы вы вернулись к нам, мисс Ноэль. Он заезжал сюда две недели назад — узнавал, не вернулись ли вы. Думаю, он бы хотел, чтобы вы жили в этом доме. А эта мисс Феннел, похоже, решила поселиться здесь насовсем.
   — Как у нее дела?
   — Она занята в «Лоскутках и тряпках». Говорят, получается неплохой спектакль, но и не то, чтобы уж очень хороший. Как он может быть хорошим без …? А мисс Феннел собой довольна. Мы часто слышим, как она репетирует. Она все твердит, что собирается подыскать себе собственное жилье, но здесь ей удобно и платить не надо, так что ее можно понять. Ну, а нам тоже лучше, когда в доме кто-то есть, хоть какая-то жизнь. Мсье Роббер не возражает. Я думаю, ему хочется, чтобы здесь кто-нибудь оставался из тех, кто жил прежде.
   — Мисс Феннел сейчас здесь?
   — Нет. Выскочила куда-то ненадолго. Она будет рада узнать, что вы заходили. А, может, вы останетесь? Я бы мигом приготовила вашу комнату. В доме все по-старому. Ее комнаты мы не трогаем. Мсье Роббер так велел. Он, когда бывает здесь, идет в ее комнату и остается там подолгу. Я даже тревожусь за него — уж очень он ее любил.
   — Я знаю.
   — Вы пока не собираетесь возвращаться?
   — Мои планы пока не определены.
   — Мы бы все были рады, если бы вы вернулись, -сказала она задумчиво. — Вот, вчера только, разговариваем мы с мистером Кримпом и я говорю: «Если бы мисс Ноэль вернулась, это было бы хоть немного, как прежде».
   — Невозможно повернуть время вспять, миссис Кримп.
   — Что верно, то верно. Мы с мистером Кримпом иногда так расстраиваемся, вспоминая прежние времена. Всегда что-то происходило. То зайдет мистер Чарли, то — мистер Роббер. А уж про Долли и говорить нечего — от него постоянно можно было ждать сюрпризов. Да еще Марта Ги — ну прямо настоящая бой-баба.
   Я выпила бокал вина, похвалила ее печенье, помня, как она всегда любила получать похвалы.
   — Вот сидим мы с вами, мисс Ноэль, разговариваем — и прямо как в старые времена, — сказала она. — Вам надо сказать пару слов Джейн и Кэрри. Экипажа мы сейчас не держим — не для кого, так что нас теперь осталось мало. Мсье Роббер был бы так рад, если бы вы решили вернуться. Мы так думаем, он для того и купил дом, чтобы вы могли здесь жить. А теперь получается, что он все это сделал ради этой мисс Феннел. Я, конечно, ничего не имею против, но она ведь чужой человек, не так ли? Мы с мистером Кримпом только на то и надеемся, что вы вернетесь.
   В голосе ее послышались умоляющие нотки, и я сказала:
   — Пока что я ничего не могу обещать, миссис Кримп. Посмотрим, как дальше пойдут дела.
   — Вам нравится жить за городом, в доме мистера Чарли, да?
   — Это не мой дом, конечно, вы понимаете…
   — Живите лучше с нами. Да, я знаю, здесь вам все напоминает… Со мной тоже это каждый день случается — посмотришь куда-то и думаешь, вот здесь она делала то, здесь — другое. От этого не избавишься. Но я бы не хотела отсюда уехать. Я не хочу расставаться с насиженным местом, хотя без нее здесь стало совсем по-другому.
   — Я понимаю, что вы хотите сказать. Я тоже люблю этот дом, но с другой стороны, он слишком напоминает обо всем.
   Мы молча посидели еще немного, думая о ней, потом я сказала, что должна идти.
   — Скажите только несколько слов Джейн и Кэрри, и, может быть, вы захотите взглянуть на ее комнаты? А, может, и нет. Возможно, позднее. Я уже говорила, в них все так, как было раньше, по приказанию мистера Роббера. Он, когда приезжает, идет наверх, в ее комнаты. Иногда даже спит в ее спальне. Он, конечно, чудак, этот мсье Роббер. Да что с него взять — иностранец. Мистер Чарли, он не такой. Хотя вы это и без меня знаете, живя в его доме.
   Я поговорила с Джейн и Кэрри, и разговор этот обрадовал меня, потому что они, так же, как и миссис Кримп, были счастливы меня видеть.
   Как это разительно отличается от отношения ко мне леди Констанс!
   Может быть, мне действительно лучше вернуться сюда, хотя бы на короткое время. Поможет ли мне это разобраться в моей жизни, здесь, в этом доме, где каждый уголок наполнен ее присутствием?
   Я набралась мужества войти в ее комнаты. Там все было так, как она оставила их. Ее платья висели в шкафу, и еще чувствовался запах ее духов. Как будто она все еще оставалась в доме, не желая покидать его навсегда.
   В этих комнатах ко мне пришло ощущение, что она где-то рядом, смотрит на меня любящим взглядом и старается направить по нужному пути.
   Был уже вечер, когда я вернулась в дом Чарли. Я чувствовала себя опустошенной, но немного успокоенной.
   Не прошло и получаса после моего возвращения, как мне сказали, что внизу меня ожидает гость. Я спустилась в гостиную. Там была Лайза Феннел.
   Она выглядела довольной и благополучной. Лайза взяла обе мои руки и поцеловала их.
   — Мне передали, что ты заходила, — сказала она.
   — Я была рада увидеться с ними.
   — Жаль, что меня не было дома. Я, как только узнала о твоем приходе, так сразу — сюда. У меня мало времени, скоро нужно отправляться в театр, но сначала я должна была повидаться с тобой. Сколько еще ты пробудешь в Лондоне?
   — Я приехала всего на несколько дней, но могу немного задержаться.
   — О, ты просто обязана это сделать. Ноэль, ну как ты на самом деле?
   — Спасибо, у меня все в порядке. А ты?
   — Все хорошо. Тогда это было ужасно. Никак не могу забыть. Тебе лучше жить у Чарли.
   — Он уезжает на несколько недель.
   — Уезжает? А…?
   — Родерик? Он в Леверсон Мейнор, разумеется. Такое большое поместье — управление им отнимает много времени у Чарли и Родерика.
   — Еще бы. Наверное, вы с Родериком часто видитесь?
   — Да. Он учил меня ездить верхом. Говорит, я скоро стану настоящей наездницей.
   — Это, должно быть, очень интересно. Ну, сам-то Чарли, конечно, прекрасный человек. А его жена?
   — Да — леди Констанс.
   — Надеюсь, ты с ней ладишь.
   — Она держится со мной довольно официально.
   Лайза кивнула, показывая, что понимает смысл моих слов.
   — Расскажи мне лучше о себе, Лайза. Как ты живешь?
   — Жаловаться не на что. Когда есть работа, все хорошо.
   — Мне говорили — в «Лоскутках и тряпках». Что это за спектакль?
   — Обычное представление с пением и танцами.
   — Все идет хорошо?
   — Неплохо. Первый ряд кордебалета и, что бы ты думала? Долли назначил меня дублершей Лотти Лэнгдон.
   — Это большая удача, правда?
   — Думаю, да. Я никогда не перестану быть благодарной твоей маме.
   — Да, это она заставила Долли тогда взять тебя.
   — Она была замечательной.
   Несколько секунд мы обе молчали. Потом я сказала:
   — Мы должны постараться забыть о прошлом.
   — Это не легко, — она попыталась весело улыбнуться. — Ты должна обязательно посмотреть «Лоскутки и тряпки», пока ты здесь.
   — С удовольствием.
   — Пока что спектакль идет с аншлагом. Но Лотти ведь не…
   — С ней никто не смог бы сравниться.
   — Я бы нашла для тебя хорошее место на вечер послезавтра. Долли это устроит.
   Я была в нерешительности. Это могло бы оправдать мою задержку в Лондоне. Однако была причина, по которой мне хотелось вернуться в Леверсон. Я хотела видеть Родерика, о котором скучала сильнее, чем могла предположить.
   — Это было бы прекрасно. Буду ждать с нетерпением, — сказала я.
   — Значит, договорились. Послезавтра вечером.
   Родерик сам приехал в Лондон. Я довольно равнодушно готовилась пойти на этот спектакль, когда в дверь тихо постучали.
   Я сказала:
   — Войдите.
   На пороге стоял Родерик. Лицо мое, наверное, так и просияло от радости. Смеясь, он поймал мои руки.
   — Я подумал, не навестить ли тебя, — сказал он. — Мы так давно не виделись.
   — Три дня, — сказала я.
   — А кажется, что дольше. Когда ты возвращаешься?
   — Я пока не знаю.
   — Я думал, ты поехала только за тем, чтобы встретиться с адвокатом. Но ты ведь это уже сделала? Вот я и решил съездить, узнать, что тебя здесь задерживает.
   — Ах, Родерик, как это мило с твоей стороны.
   — Я всего лишь говорю правду. Мы скучали о тебе.
   «Мы, — подумала я. — И леди Констанс тоже?»
   — Родерик, — сказала я. — Ты должен понять, что я не могу дальше злоупотреблять гостеприимством вашей семьи.
   — Что за ерунда! Отец бы ужасно расстроился, если б услышал такое.
   — А твоя мама?
   — Ну, она со временем изменит свое отношение.
   Я вздохнула. Мне не очень в это верилось. В то же время было приятно, что он так хочет, чтобы я вернулась, что даже отношение матери к этому не принимает в расчет. Мне бы хотелось серьезно поговорить с ним о мое положении, но я понимала, что это — не тема для легкой беседы.
   — Как прошло твое свидание с адвокатом? Надеюсь все в порядке?
   — Как я и ожидала. Мне хватит денег, чтобы жить довольно скромно. Но это дает мне возможность спокойно решить, чем заниматься в дальнейшем, не делая опрометчивых шагов.
   Лицо его стало задумчивым, и я поняла, что он собирался что-то сказать, но потом вдруг, казалось, изменил свое решение. Помолчав, он спросил:
   — Что еще ты успела сделать?
   — Ты помнишь Лайзу Феннел?
   — Конечно. Она же была дублершей.
   — Верно. Я с ней виделась. Она все еще живет там, в доме. Робер сказал, она может остаться, пока не найдет, где жить. Она сейчас занята в каком-то спектакле под названием «Лоскутки и тряпки». Сегодня вечером я как раз собираюсь пойти.
   — Одна?
   — Ну, не совсем. Мне ведь там все знакомы. И, конечно, там будет Долли, он отвезет меня домой.
   — Я думаю, тебе не стоит ехать одной. Я составлю тебе компанию.