Страница:
Иризис, казалось, не обращала внимания на оскорбления. Она бесстрастно меняла ему повязки вплоть до того момента, когда погода наконец сменилась и настал час отправляться в обратный путь. Иризис принесла больному чашку бульона, но он швырнул еду ей в лицо, сбил с ног и уже собирался наступить на голову сапогом, когда подоспевшие Ниш и Ки-Ара оттащили Ял-Ниша назад.
– Грязная шлюха! – кричал следователь. – Ты лгунья и мошенница, Иризис! Как только вернусь, я запру тебя в детском питомнике! Тебе никогда снова не стать ремесленником.
Так он без умолку ругался более часа, пока Ки-Ара, единственный, кто мог с ним сладить, не напоил Ял-Ниша отваром ниги. С тех пор они держали его под воздействием снадобья двадцать четыре часа в сутки, а здоровую руку прибинтовали к туловищу.
Прошло уже три недели со дня боя у снежных хижин, когда перед ними наконец показались контуры завода. За долгие дни, проведенные в суровых заснеженных горах, Ниш не раз думал, что не доживет до этого момента. Никто из людей не осмеливался путешествовать в холодное время года. Если бы не сработанный на совесть кланкер, им бы не выжить.
Наконец они преодолели горный перевал, под которым тянулись шахтерские туннели, и остановились на краю долины, где располагался завод. Неудачная погоня растянулась на целый месяц.
Иризис дотащилась до заднего люка кланкера, и Ниш со слезами радости на глазах протянул ей костыли. Все смотрели на здания завода. Единственным, кого не затронула общая радость, был Ки-Ара. Он выглядел обеспокоенным, потел, несмотря на холодную погоду, и тревожно оглядывался на дознавателя.
– Разве трубы завода не должны дымить? – спросила Фин-Мак, выбравшись из машины.
– Вероятно, из-за отсутствия управляющего рабочие совсем разболтались, – легкомысленно ответил Ниш.
Фин-Мак подняла к глазам подзорную трубу. Она обвела взглядом всю долину и бессильно опустила руку.
– Дыма не видно ни над одной из труб. Ни над заводскими печами, ни над кухней и спальнями, ни даже над деревней шахтеров, – надтреснутым голосом произнесла она.
Ниш впервые заметил, что чувства Фин-Мак вырвались наружу.
– Лиринксы добрались до завода! – В голосе дознавателя слышались сдерживаемые слезы.
– А ведь там были и дети!
– Проклятое лицемерие! – сорвалось е губ Иризис.
– Ты забываешься, ремесленник! – ледяным голосом предостерегла ее Фин-Мак.
Иризис зевнула прямо ей в лицо. Она явно не испытывала беспокойства.
– Что за трогательная забота о детях! Я не заметила, чтобы ты исполняла свой долг.
– Как ты осмелилась напоминать мне о долге после стольких преступлений?
– Нет большего преступления, чем предохранение от беременности, – напомнила Иризис об одном из главных законов, регламентирующих жизнь людей.
Лицо Фин-Мак стало таким суровым, что наблюдавший со стороны Ниш с опаской отвернулся.
– Я бесплодна! – прошипела дознаватель. – Одиннадцать лекарей лечили меня, и ни один не смог вылечить. – Фин-Мак закрыла лицо ладонями.
– Все, чего я хотела от жизни, – это дети. И теперь я выслушиваю упреки от тебя…
К ужасу Ниша Фин-Мак разрыдалась.
Иризис онемела от растерянности. Теперь все встало на свои места: железный самоконтроль и видимость того, что весь мир у нее в руках. И все же, вспомнилось Иризис, при известии о нападении лиринксов на завод дознаватель в первую очередь вспомнила о детях.
– Я сожалею, – вымолвила Иризис. Фин-Мак никак не откликнулась.
– Я действительно сожалею, – повторила Иризис. – Вы, наверно, презираете такую лгунью, как я…
– Я не презираю тебя, – отозвалась Фин-Мак. – Мне тебя жаль. Ты наделена всем необходимым, но растрачиваешь этот дар впустую.
От Иризис можно было ожидать чего угодно, но только не этого: она раскинула руки и крепко обняла несчастную женщину. После недолгого сопротивления Фин-Мак спрятала заплаканное лицо на груди Иризис.
– Нам придется соблюдать осторожность, – заговорила Рустина. – Надо быть готовыми к любой неожиданности.
Они набрали камней для катапульты и доверху наполнили металлические корзины на оружейной платформе. Туниц заняла место стрелка. Ниш, вооружившись копьем и коротким мечом, примостился рядом. Кланкер двинулся вперед на своей обычной скорости, поскольку на таком расстоянии лязг металла невозможно было услышать. Маленький отряд на машине пересек замерзший ручей и начал взбираться по горному склону в обход леса, по направлению к верхней дороге. На открытом месте у них было мало шансов выстоять против врага, но в лесной чаще их не было совсем.
Кланкер преодолел подъем и свернул на дорогу, ведущую из Тикси. Заводские ворота свободно болтались на петлях. На опустевшем дворе, несмотря на толстый слой снега, были видны следы разрушений, но никаких признаков чьего-либо присутствия.
– Кажется, это произошло довольно давно, – отметила Туниц. – Такие сугробы намело не за один день.
Люди с оружием в руках прошли по центральному проходу. Ковыляя мимо остывших печей, Иризис покачала головой.
– Печи погасли не меньше недели назад.
– И будет совсем непросто разжечь их снова, – сокрушалась Туниц. – Смотрите, в этой застыло уже выплавленное железо. Как мы будем его оттуда доставать?
Они не обнаружили ни одной живой души и никаких признаков битвы. Не было ни одного трупа, ни признаков грабежа. Исчезли только все до единого кристаллы из мастерской ремесленников. Во внутреннем дворе, единственном месте, где зимнее солнце все же преодолело заводскую стену, люди расселись позавтракать.
– Все выглядит так, словно завод атаковали, но людям удалось бежать, – сказал Ниш. – Лиринксам были нужны только кристаллы.
– Или они задумали вывести производство из строя, – добавила уже пришедшая в себя Фин-Мак.
– Полагаю, управление теперь возложено на вас, – обратилась к ней Иризис.
– Думаю, да. И мне совсем не хочется отказываться от этого места, поскольку это лучшее производство и лучшие шахты во всем регионе. Но мы не можем оставаться без стражников. Надо отправляться в Тикси. Там, я думаю, мы отыщем всех рабочих и шахтероа Я выясню, что произошло, и попрошу помощи у наместника, как только раздобуду почтового скита. И еще, – добавила она гораздо тише. – Надо что-то делать с оператором.
– Я сомневаюсь, что мы можем быть уверены… – начал Ниш, глядя на поспешно удаляющегося Ки-Ару.
– Никакие доказательства не требуются для того, чтобы поместить его в такое место, где он не сможет причинить никакого вреда, – жестко отрезала Фин-Мак.
Они закончили завтрак и уже собирались вставать, когда послышался шум удаляющегося кланкера.
– Что он задумал? – воскликнула Фин-Мак.
Ниш бросился к воротам, но машины уже не было видно.
– Он – изменник, – сказала Иризис, ковыляя вслед за Нишем, а потом громко рассмеялась.
– Что тебя так насмешило? – рассердился Ниш. – Теперь придется тащиться в Тикси пешком.
– Разве это не достойный финал нашей неудачной экспедиции? – продолжала смеяться Иризис.
Потом она покрепче перехватила костыли и начала спускаться с горы.
Путь лежал мимо горняцкой деревни и шахт. Они были совершенно пусты. Погода стояла благоприятная, и уже в сумерках они оказались перед воротами Тикси. В городе тоже имелись очевидные следы тревожного ожидания. Городские стены увенчались остроконечными пиками, а позади старых ворот были воздвигнуты еще одни.
– Все это ненадолго задержит лиринксов, – заявила Туниц, осмотрев сооружение профессиональным взглядом механика.
– Да, согласен, – вяло отозвался Ниш.
После столь долгого пути он мог думать только о горячей ванне. Он собирался нежиться в горячей воде до тех пор, пока не слезет кожа, а потом завалиться в кровать и не просыпаться по крайней мере неделю.
Иризис было уже не до смеха. Костыли так натерли ей кожу под мышками, что каждый шаг сопровождался болезненным вздохом. Фин-Мак незамедлительно отправилась к градоначальнику.
Ниш проследил, чтобы его отца устроили в гостинице, и вызвал для него лекаря. После долговременного воздействия ниги Ял-Ниш казался совершенно спокойным, но Ниш предупредил лекаря о возможных проявлениях скверного характера больного. Затем он подыскал тихую комнату для Юлии, все еще не оправившейся от тяжелых впечатлений, и дал горничной подробные инструкции относительно чувст-вительницы. Нашлось еще несколько срочных дел, и только к полуночи Ниш добрался до своего номера.
Он сбросил на пол грязную одежду и только занес ногу над бадьей с горячей водой, как в дверь громко постучали древком копья.
– Крил-Ниш Глар! Крил-Ниш Глар!
– Да, это я, – раздраженно отозвался Ниш.
– Тебя вызывают к градоначальнику.
– Я лежу в ванне. Как только вылезу, сразу же к нему отправлюсь.
– Он приказал доставить тебя немедленно!
Ниш молча выругался.
– Мне надо одеться.
– Поторопись.
Ниш торопливо протер тело куском ткани, чтобы удалить хотя бы наружный слой пыли. Каким бы срочным ни был вызов, внешний вид всегда имеет значение. Затем он разыскал в своем мешке одежду, лишь немного чище той, которая была на нем до этого. Не успел он одеться, как посыльный снова забарабанил по двери.
Чуть ли не бегом солдат протащил Ниша по улицам и остановился лишь на крыльце особняка градоначальника. Там его проводили в небольшой кабинет, заполненный множеством людей. Большинство лиц были ему знакомы – надзиратель Грист и, к немалому удивлению, заводской дурачок Мосс. Там же находились Иризис и Фин-Мак, градоначальник, с которым Нишу приходилось встречаться раньше, и маленький тощий человечек, совершенно ему незнакомый. Он сидел в самом конце стола, и все, даже градоначальник, смотрели на него с почтением.
– Крил-Ниш Глар, – объявил слуга, и маленький человечек обратил на него пару влажных черных глаз.
Глаза блестели из глубоких впадин, занавешенных густыми бровями, сросшимися в одну совершенно прямую линию поперек переносицы.
– Ну наконец! – недовольно отозвался он. – Где вы были, механик Крил-Ниш?
– Я устраивал в гостинице своего отца, следователя Ял-Ниша…
– Я знаю твоего злосчастного отца! Садись! Дознаватель Фин-Мак доложила мне о его злоключениях. Погибло четыре кланкера и сорок солдат, и всё без толку. Я не могу понять, как это могло случиться! Пожалуй, вся ваша компания заслуживает только отправки на передовую.
По комнате пронеслись тревожные вздохи. Маленький человечек выдержал паузу, давая время всем как следует осознать угрозу. Сам он в это время разглядывал каждого в отдельности. Ниш постарался достойно выдержать его взгляд, но все же опустил глаза. Этот человек привык подавлять волю окружающих. Его вытянутое лицо было скроено из кожи, костей и сухожилий. Щеки настолько запали, что сквозь них угадывался контур зубов. Редкая щетина только подчеркивала остроту подбородка.
– Хм! Бесполезные потери! – Глаза человечка снова остановились на Нише, занявшем место рядом с Иризис.
– А ваша парочка особенно отличилась. Из-за чего поднялась вся эта суматоха?
Никто не проронил ни слова, поскольку они не имели понятия, о чем шла речь.
– Из-за ваших шашней! Только вас двоих стоит винить во всех неприятностях. – Человечек вздохнул. – А между тем есть и более неотложные дела. Тиана – большая потеря для нас. И еще большая потеря – утрата того замечательного кристалла. А в довершение ко всему ваш оператор удрал вместе с машиной! Кто, черт побери, командовал этим балаганом?
Все снова промолчали. На лице Фин-Мак проявилось выражение растерянности.
– После ранения главного следователя командовала я, лар. Я несу полную…
– Хм! Я сам посылал Ял-Ниша. Значит, и ответственность лежит на мне. Не думаю, что тот парень сумеет далеко уйти. А теперь, как будем выбираться из этого скверного положения?
Снова ему никто не ответил.
– Среди вас нет ни одного инициативного человека! Он кончиками пальцев подкрутил бакенбарды и прижал закрученные пряди к щекам.
– Мы не можем отказаться от этого завода. Нельзя поддаваться запугиванию! Производство должно быть восстановлено как можно скорее. И шахты тоже. Но мне нужен толковый управляющий.
Недалеко от Ниша заскрипел стул, и над столом поднялся высокий широкогрудый мужчина.
– Я приложу все…
– Сидите, надзиратель Грист, – прервал его маленький человечек. – Механик Туниц, вы достойно прошли через эти испытания. Вам и надлежит стать управляющим. Я даю вам две недели на восстановление производства. А потом каждый месяц вы должны изготавливать по два кланкера.
Грист откинулся на спинку стула; на его лице появилось сначала уныние, потом – злоба.
– Это невозможно! – ровным голосом ответила Туниц.
– Я смогу этого добиться, лар, – вставил Грист.
– Прекрасно. Значит, вы станете самым лучшим надзирателем на производстве, или я сниму с вас голову. Управляющий Туниц, вам придется найти способ выполнить это задание. Все ваши просьбы будут внимательно рассматриваться.
– У меня остались дети в Крандоре, лар, – мягко возразила Туниц.
– Вам не следовало оставлять их. – Он стукнул по крышке стола костяшками пальцев. – Если в течение года завод будет выполнять все, слышите, все задания, я разрешу вам уехать на родину.
– Благодарю вас, лар.
Сияющая улыбка Туниц осветила всю комнату.
– Ремесленник Иризис. – Человечек повернулся в другую сторону. – Мне известно о вас абсолютно все! – Он так гневно посмотрел на девушку, что Нишу на ум пришла исправительная тюрьма. – Включая и то, что с ремесленниками вы управляетесь лучше, чем кто-либо. Вы продолжите работу в должности старшего мастера и обеспечите изготовление контроллеров как можно скорее.
– Мне нужны будут еще ремесленники и подмастерья, – спокойно ответила Иризис.
Ниш поразился такому самообладанию, поскольку до этого разговора Иризис ожидала отправки в детский питомник, и это еще в лучшем случае.
– Вы их получите, как только я смогу доставить людей на завод.
– И еще необходимо обеспечить более надежную охрану завода и шахт.
– Бригада каменщиков уже собирается в дорогу, а отряд из двух сотен солдат находится в пути. Приказ о вашем назначении тоже подписан. Получите его до отъезда. Закупите все, что потребуется на первых порах, и к концу этой недели возвращайтесь на завод.
– Больше всего нужны кристаллы, – сказала Иризис. – Лиринксы забрали все наши запасы. И нужны шахтеры, способные определять нужные нам камни.
– Там у вас был тот старый чудак… Джоэн?
– Он умер, а все остальные не могут отличить кристалла от щебенки.
– Я пришлю еще шахтеров, но на это потребуется время, может, целый месяц. Слишком долго…
– У меня есть идея, лар, – снова заговорила Иризис. – Чувствительница утверждает, что способна видеть кристаллы в горе, как изюминки в пудинге. Что если…
– Вы снова оправдали мое доверие, мастер Иризис. Будь по-вашему! Пусть она сопровождает шахтеров.
Маленький человечек снова повернулся в своем кресле:
– А теперь поговорим о вас, Крил-Ниш Глар. Что же мне с вами делать?
Ниш перестал дышать, но на этот раз он выдержал взгляд черных глаз. Это было похоже на взгляд в пустую шахту – в его глазах невозможно было ничего прочесть.
– Хм! – заговорил человечек. – Донесения, касающиеся вас, не безнадежны. Как я понял, у вас с дознавателем имеется небольшой проект? Имеющий отношение к находкам, обнаруженным в снежных хижинах? И еще остается работа с чувствительницей. Где она сейчас?
– В комнате гостиницы, – ответил Ниш.
– Не самое подходящее для нее место! Пришлите ее в особняк для собеседования. А теперь можете возвращаться к своей ванне, а я пока подыщу вам подходящее занятие. Если смогу!
Самолюбие Ниша было задето. Иризис добилась всего, чего хотела, а его собственная судьба еще висела на волоске.
– Юлия требует особого к себе отношения, лар, если вы хотите от нее чего-то добиться. Может, лучше…
– Чертов мальчишка! Не указывай мне, что и как делать! Я сам с ней разберусь. А теперь расходитесь!
Люди торопливо покинули кабинет, даже градоначальник Тикси, его законный обитатель.
– Ниш, дай руку, – попросила побледневшая Иризис на ступенях крыльца.
– Что случилось?
– Эти проклятые костыли заживо сдирают с меня кожу, – пожаловалась она.
Ниш с любопытством заглянул ей в лицо.
– Я не об этом. Что здесь происходит?
– Я опять рискнула, Ниш. Но я уверена, что справлюсь.
– Конечно, справишься. Ты – прирожденный лидер. Но кто это такой?
– Как, ты со своими пресловутыми связями не знаешь его?
– Нет, – покачал головой Ниш. – Не имею понятия.
– Это… – Иризис многозначительно помолчала. – Это сам наместник. Ксервиш Флудд!
ГЛАВА 48
– Грязная шлюха! – кричал следователь. – Ты лгунья и мошенница, Иризис! Как только вернусь, я запру тебя в детском питомнике! Тебе никогда снова не стать ремесленником.
Так он без умолку ругался более часа, пока Ки-Ара, единственный, кто мог с ним сладить, не напоил Ял-Ниша отваром ниги. С тех пор они держали его под воздействием снадобья двадцать четыре часа в сутки, а здоровую руку прибинтовали к туловищу.
Прошло уже три недели со дня боя у снежных хижин, когда перед ними наконец показались контуры завода. За долгие дни, проведенные в суровых заснеженных горах, Ниш не раз думал, что не доживет до этого момента. Никто из людей не осмеливался путешествовать в холодное время года. Если бы не сработанный на совесть кланкер, им бы не выжить.
Наконец они преодолели горный перевал, под которым тянулись шахтерские туннели, и остановились на краю долины, где располагался завод. Неудачная погоня растянулась на целый месяц.
Иризис дотащилась до заднего люка кланкера, и Ниш со слезами радости на глазах протянул ей костыли. Все смотрели на здания завода. Единственным, кого не затронула общая радость, был Ки-Ара. Он выглядел обеспокоенным, потел, несмотря на холодную погоду, и тревожно оглядывался на дознавателя.
– Разве трубы завода не должны дымить? – спросила Фин-Мак, выбравшись из машины.
– Вероятно, из-за отсутствия управляющего рабочие совсем разболтались, – легкомысленно ответил Ниш.
Фин-Мак подняла к глазам подзорную трубу. Она обвела взглядом всю долину и бессильно опустила руку.
– Дыма не видно ни над одной из труб. Ни над заводскими печами, ни над кухней и спальнями, ни даже над деревней шахтеров, – надтреснутым голосом произнесла она.
Ниш впервые заметил, что чувства Фин-Мак вырвались наружу.
– Лиринксы добрались до завода! – В голосе дознавателя слышались сдерживаемые слезы.
– А ведь там были и дети!
– Проклятое лицемерие! – сорвалось е губ Иризис.
– Ты забываешься, ремесленник! – ледяным голосом предостерегла ее Фин-Мак.
Иризис зевнула прямо ей в лицо. Она явно не испытывала беспокойства.
– Что за трогательная забота о детях! Я не заметила, чтобы ты исполняла свой долг.
– Как ты осмелилась напоминать мне о долге после стольких преступлений?
– Нет большего преступления, чем предохранение от беременности, – напомнила Иризис об одном из главных законов, регламентирующих жизнь людей.
Лицо Фин-Мак стало таким суровым, что наблюдавший со стороны Ниш с опаской отвернулся.
– Я бесплодна! – прошипела дознаватель. – Одиннадцать лекарей лечили меня, и ни один не смог вылечить. – Фин-Мак закрыла лицо ладонями.
– Все, чего я хотела от жизни, – это дети. И теперь я выслушиваю упреки от тебя…
К ужасу Ниша Фин-Мак разрыдалась.
Иризис онемела от растерянности. Теперь все встало на свои места: железный самоконтроль и видимость того, что весь мир у нее в руках. И все же, вспомнилось Иризис, при известии о нападении лиринксов на завод дознаватель в первую очередь вспомнила о детях.
– Я сожалею, – вымолвила Иризис. Фин-Мак никак не откликнулась.
– Я действительно сожалею, – повторила Иризис. – Вы, наверно, презираете такую лгунью, как я…
– Я не презираю тебя, – отозвалась Фин-Мак. – Мне тебя жаль. Ты наделена всем необходимым, но растрачиваешь этот дар впустую.
От Иризис можно было ожидать чего угодно, но только не этого: она раскинула руки и крепко обняла несчастную женщину. После недолгого сопротивления Фин-Мак спрятала заплаканное лицо на груди Иризис.
– Нам придется соблюдать осторожность, – заговорила Рустина. – Надо быть готовыми к любой неожиданности.
Они набрали камней для катапульты и доверху наполнили металлические корзины на оружейной платформе. Туниц заняла место стрелка. Ниш, вооружившись копьем и коротким мечом, примостился рядом. Кланкер двинулся вперед на своей обычной скорости, поскольку на таком расстоянии лязг металла невозможно было услышать. Маленький отряд на машине пересек замерзший ручей и начал взбираться по горному склону в обход леса, по направлению к верхней дороге. На открытом месте у них было мало шансов выстоять против врага, но в лесной чаще их не было совсем.
Кланкер преодолел подъем и свернул на дорогу, ведущую из Тикси. Заводские ворота свободно болтались на петлях. На опустевшем дворе, несмотря на толстый слой снега, были видны следы разрушений, но никаких признаков чьего-либо присутствия.
– Кажется, это произошло довольно давно, – отметила Туниц. – Такие сугробы намело не за один день.
Люди с оружием в руках прошли по центральному проходу. Ковыляя мимо остывших печей, Иризис покачала головой.
– Печи погасли не меньше недели назад.
– И будет совсем непросто разжечь их снова, – сокрушалась Туниц. – Смотрите, в этой застыло уже выплавленное железо. Как мы будем его оттуда доставать?
Они не обнаружили ни одной живой души и никаких признаков битвы. Не было ни одного трупа, ни признаков грабежа. Исчезли только все до единого кристаллы из мастерской ремесленников. Во внутреннем дворе, единственном месте, где зимнее солнце все же преодолело заводскую стену, люди расселись позавтракать.
– Все выглядит так, словно завод атаковали, но людям удалось бежать, – сказал Ниш. – Лиринксам были нужны только кристаллы.
– Или они задумали вывести производство из строя, – добавила уже пришедшая в себя Фин-Мак.
– Полагаю, управление теперь возложено на вас, – обратилась к ней Иризис.
– Думаю, да. И мне совсем не хочется отказываться от этого места, поскольку это лучшее производство и лучшие шахты во всем регионе. Но мы не можем оставаться без стражников. Надо отправляться в Тикси. Там, я думаю, мы отыщем всех рабочих и шахтероа Я выясню, что произошло, и попрошу помощи у наместника, как только раздобуду почтового скита. И еще, – добавила она гораздо тише. – Надо что-то делать с оператором.
– Я сомневаюсь, что мы можем быть уверены… – начал Ниш, глядя на поспешно удаляющегося Ки-Ару.
– Никакие доказательства не требуются для того, чтобы поместить его в такое место, где он не сможет причинить никакого вреда, – жестко отрезала Фин-Мак.
Они закончили завтрак и уже собирались вставать, когда послышался шум удаляющегося кланкера.
– Что он задумал? – воскликнула Фин-Мак.
Ниш бросился к воротам, но машины уже не было видно.
– Он – изменник, – сказала Иризис, ковыляя вслед за Нишем, а потом громко рассмеялась.
– Что тебя так насмешило? – рассердился Ниш. – Теперь придется тащиться в Тикси пешком.
– Разве это не достойный финал нашей неудачной экспедиции? – продолжала смеяться Иризис.
Потом она покрепче перехватила костыли и начала спускаться с горы.
Путь лежал мимо горняцкой деревни и шахт. Они были совершенно пусты. Погода стояла благоприятная, и уже в сумерках они оказались перед воротами Тикси. В городе тоже имелись очевидные следы тревожного ожидания. Городские стены увенчались остроконечными пиками, а позади старых ворот были воздвигнуты еще одни.
– Все это ненадолго задержит лиринксов, – заявила Туниц, осмотрев сооружение профессиональным взглядом механика.
– Да, согласен, – вяло отозвался Ниш.
После столь долгого пути он мог думать только о горячей ванне. Он собирался нежиться в горячей воде до тех пор, пока не слезет кожа, а потом завалиться в кровать и не просыпаться по крайней мере неделю.
Иризис было уже не до смеха. Костыли так натерли ей кожу под мышками, что каждый шаг сопровождался болезненным вздохом. Фин-Мак незамедлительно отправилась к градоначальнику.
Ниш проследил, чтобы его отца устроили в гостинице, и вызвал для него лекаря. После долговременного воздействия ниги Ял-Ниш казался совершенно спокойным, но Ниш предупредил лекаря о возможных проявлениях скверного характера больного. Затем он подыскал тихую комнату для Юлии, все еще не оправившейся от тяжелых впечатлений, и дал горничной подробные инструкции относительно чувст-вительницы. Нашлось еще несколько срочных дел, и только к полуночи Ниш добрался до своего номера.
Он сбросил на пол грязную одежду и только занес ногу над бадьей с горячей водой, как в дверь громко постучали древком копья.
– Крил-Ниш Глар! Крил-Ниш Глар!
– Да, это я, – раздраженно отозвался Ниш.
– Тебя вызывают к градоначальнику.
– Я лежу в ванне. Как только вылезу, сразу же к нему отправлюсь.
– Он приказал доставить тебя немедленно!
Ниш молча выругался.
– Мне надо одеться.
– Поторопись.
Ниш торопливо протер тело куском ткани, чтобы удалить хотя бы наружный слой пыли. Каким бы срочным ни был вызов, внешний вид всегда имеет значение. Затем он разыскал в своем мешке одежду, лишь немного чище той, которая была на нем до этого. Не успел он одеться, как посыльный снова забарабанил по двери.
Чуть ли не бегом солдат протащил Ниша по улицам и остановился лишь на крыльце особняка градоначальника. Там его проводили в небольшой кабинет, заполненный множеством людей. Большинство лиц были ему знакомы – надзиратель Грист и, к немалому удивлению, заводской дурачок Мосс. Там же находились Иризис и Фин-Мак, градоначальник, с которым Нишу приходилось встречаться раньше, и маленький тощий человечек, совершенно ему незнакомый. Он сидел в самом конце стола, и все, даже градоначальник, смотрели на него с почтением.
– Крил-Ниш Глар, – объявил слуга, и маленький человечек обратил на него пару влажных черных глаз.
Глаза блестели из глубоких впадин, занавешенных густыми бровями, сросшимися в одну совершенно прямую линию поперек переносицы.
– Ну наконец! – недовольно отозвался он. – Где вы были, механик Крил-Ниш?
– Я устраивал в гостинице своего отца, следователя Ял-Ниша…
– Я знаю твоего злосчастного отца! Садись! Дознаватель Фин-Мак доложила мне о его злоключениях. Погибло четыре кланкера и сорок солдат, и всё без толку. Я не могу понять, как это могло случиться! Пожалуй, вся ваша компания заслуживает только отправки на передовую.
По комнате пронеслись тревожные вздохи. Маленький человечек выдержал паузу, давая время всем как следует осознать угрозу. Сам он в это время разглядывал каждого в отдельности. Ниш постарался достойно выдержать его взгляд, но все же опустил глаза. Этот человек привык подавлять волю окружающих. Его вытянутое лицо было скроено из кожи, костей и сухожилий. Щеки настолько запали, что сквозь них угадывался контур зубов. Редкая щетина только подчеркивала остроту подбородка.
– Хм! Бесполезные потери! – Глаза человечка снова остановились на Нише, занявшем место рядом с Иризис.
– А ваша парочка особенно отличилась. Из-за чего поднялась вся эта суматоха?
Никто не проронил ни слова, поскольку они не имели понятия, о чем шла речь.
– Из-за ваших шашней! Только вас двоих стоит винить во всех неприятностях. – Человечек вздохнул. – А между тем есть и более неотложные дела. Тиана – большая потеря для нас. И еще большая потеря – утрата того замечательного кристалла. А в довершение ко всему ваш оператор удрал вместе с машиной! Кто, черт побери, командовал этим балаганом?
Все снова промолчали. На лице Фин-Мак проявилось выражение растерянности.
– После ранения главного следователя командовала я, лар. Я несу полную…
– Хм! Я сам посылал Ял-Ниша. Значит, и ответственность лежит на мне. Не думаю, что тот парень сумеет далеко уйти. А теперь, как будем выбираться из этого скверного положения?
Снова ему никто не ответил.
– Среди вас нет ни одного инициативного человека! Он кончиками пальцев подкрутил бакенбарды и прижал закрученные пряди к щекам.
– Мы не можем отказаться от этого завода. Нельзя поддаваться запугиванию! Производство должно быть восстановлено как можно скорее. И шахты тоже. Но мне нужен толковый управляющий.
Недалеко от Ниша заскрипел стул, и над столом поднялся высокий широкогрудый мужчина.
– Я приложу все…
– Сидите, надзиратель Грист, – прервал его маленький человечек. – Механик Туниц, вы достойно прошли через эти испытания. Вам и надлежит стать управляющим. Я даю вам две недели на восстановление производства. А потом каждый месяц вы должны изготавливать по два кланкера.
Грист откинулся на спинку стула; на его лице появилось сначала уныние, потом – злоба.
– Это невозможно! – ровным голосом ответила Туниц.
– Я смогу этого добиться, лар, – вставил Грист.
– Прекрасно. Значит, вы станете самым лучшим надзирателем на производстве, или я сниму с вас голову. Управляющий Туниц, вам придется найти способ выполнить это задание. Все ваши просьбы будут внимательно рассматриваться.
– У меня остались дети в Крандоре, лар, – мягко возразила Туниц.
– Вам не следовало оставлять их. – Он стукнул по крышке стола костяшками пальцев. – Если в течение года завод будет выполнять все, слышите, все задания, я разрешу вам уехать на родину.
– Благодарю вас, лар.
Сияющая улыбка Туниц осветила всю комнату.
– Ремесленник Иризис. – Человечек повернулся в другую сторону. – Мне известно о вас абсолютно все! – Он так гневно посмотрел на девушку, что Нишу на ум пришла исправительная тюрьма. – Включая и то, что с ремесленниками вы управляетесь лучше, чем кто-либо. Вы продолжите работу в должности старшего мастера и обеспечите изготовление контроллеров как можно скорее.
– Мне нужны будут еще ремесленники и подмастерья, – спокойно ответила Иризис.
Ниш поразился такому самообладанию, поскольку до этого разговора Иризис ожидала отправки в детский питомник, и это еще в лучшем случае.
– Вы их получите, как только я смогу доставить людей на завод.
– И еще необходимо обеспечить более надежную охрану завода и шахт.
– Бригада каменщиков уже собирается в дорогу, а отряд из двух сотен солдат находится в пути. Приказ о вашем назначении тоже подписан. Получите его до отъезда. Закупите все, что потребуется на первых порах, и к концу этой недели возвращайтесь на завод.
– Больше всего нужны кристаллы, – сказала Иризис. – Лиринксы забрали все наши запасы. И нужны шахтеры, способные определять нужные нам камни.
– Там у вас был тот старый чудак… Джоэн?
– Он умер, а все остальные не могут отличить кристалла от щебенки.
– Я пришлю еще шахтеров, но на это потребуется время, может, целый месяц. Слишком долго…
– У меня есть идея, лар, – снова заговорила Иризис. – Чувствительница утверждает, что способна видеть кристаллы в горе, как изюминки в пудинге. Что если…
– Вы снова оправдали мое доверие, мастер Иризис. Будь по-вашему! Пусть она сопровождает шахтеров.
Маленький человечек снова повернулся в своем кресле:
– А теперь поговорим о вас, Крил-Ниш Глар. Что же мне с вами делать?
Ниш перестал дышать, но на этот раз он выдержал взгляд черных глаз. Это было похоже на взгляд в пустую шахту – в его глазах невозможно было ничего прочесть.
– Хм! – заговорил человечек. – Донесения, касающиеся вас, не безнадежны. Как я понял, у вас с дознавателем имеется небольшой проект? Имеющий отношение к находкам, обнаруженным в снежных хижинах? И еще остается работа с чувствительницей. Где она сейчас?
– В комнате гостиницы, – ответил Ниш.
– Не самое подходящее для нее место! Пришлите ее в особняк для собеседования. А теперь можете возвращаться к своей ванне, а я пока подыщу вам подходящее занятие. Если смогу!
Самолюбие Ниша было задето. Иризис добилась всего, чего хотела, а его собственная судьба еще висела на волоске.
– Юлия требует особого к себе отношения, лар, если вы хотите от нее чего-то добиться. Может, лучше…
– Чертов мальчишка! Не указывай мне, что и как делать! Я сам с ней разберусь. А теперь расходитесь!
Люди торопливо покинули кабинет, даже градоначальник Тикси, его законный обитатель.
– Ниш, дай руку, – попросила побледневшая Иризис на ступенях крыльца.
– Что случилось?
– Эти проклятые костыли заживо сдирают с меня кожу, – пожаловалась она.
Ниш с любопытством заглянул ей в лицо.
– Я не об этом. Что здесь происходит?
– Я опять рискнула, Ниш. Но я уверена, что справлюсь.
– Конечно, справишься. Ты – прирожденный лидер. Но кто это такой?
– Как, ты со своими пресловутыми связями не знаешь его?
– Нет, – покачал головой Ниш. – Не имею понятия.
– Это… – Иризис многозначительно помолчала. – Это сам наместник. Ксервиш Флудд!
ГЛАВА 48
По мере удаления от теплого Калиссина вода становилась все холоднее. Тиану разбудил холод, проникавший сквозь кожаную обшивку лодки. Вокруг было темно, только неясное пятно луны просвечивало сквозь пелену облаков. Суденышко сильно раскачивалось на воде, а по лицу текли струйки дождя, смешанного со снегом. При таком ветре лодка скоро достигнет берега. А там придется решать, как ей добираться до своей цели, да еще сохранить в тайне свой маршрут.
Надежнее всего плыть и дальше, по крайней мере до первой деревни. Выстругать весло на берегу не составит большого труда. Можно продолжить плавание по реке, текущей в сторону внутреннего моря. Хорошо, что ветер несет ее на юг, примерно туда ей и нужно. Тиана решила пройти вдоль побережья, найти подходящий поток и двигаться по воде к Таллаламелю.
Она поплотнее закуталась в куртку и погрузилась в полудрему. Все тело еще болело, особенно макушка. Тиана потрогала ее пальцами: на голове зияла проплешина, а кожа вздулась от ожога.
Лодка натолкнулась на какое-то препятствие. Им оказалась корка льда между двумя прибрежными скалами. Было все еще темно и очень холодно. Тиана разбила лед руками и провела лодку в бухточку, где и выбралась на берег. Под ногами заскрипел снег. Перед ней простирался редкий лес из старых сосен. Тиана вытащила лодку на берег, заметила место и направилась к лесу.
Чтобы пережить ночь, ей требовался костер. Дрова нашлись у самого края, прямо над головой. Немало усилий потребовалось, чтобы разжечь сырые сучья, но Тиана привыкла к этому: на заводе ведь никогда не было сухих дров. Уже очень скоро она грелась у яркого костра и варила суп из сушеной рыбы. Вкус не имел значения, лишь бы он был горячим!
Немного погодя Тиана развела еще один костер и устроила себе подстилку из сосновых лап. В эту ночь ей пришлось спать на самой неудобной постели за всю жизнь.
Весь следующий день Тиана бродила по берегу в поисках подходящей речки, но так ничего и не нашла. Зато на следующее утро ей посчастливилось обнаружить полноводную реку, вытекающую из озера. Тиана перевела лодку к устью и предоставила течению нести суденышко на юг. Вскоре у самой кромки леса показалась небольшая избушка. Тиана не остановилась, полагая, что этот домик стоит на окраине деревни, но через некоторое время, за поворотом, ее лодка уткнулась в полосу прочного льда, перекрывшую всю ширину реки от берега до берега. Вероятно, дальше реку покрывал лед, а чистое пространство в верховьях сохранялось только благодаря теплой воде озера. Что делать? Она не могла бы дойти пешком даже до Таллаламеля. Тиана решила вернуться к домику на берегу, но сначала она вытащила из пояса Джо маленький кусочек серебра и положила его в карман.
Домик представлял собой круглую мазанку из прутьев, скрепленных толстым слоем глины. Стены казались довольно прочными, а крыша крутым навесом поднималась высоко вверх. Остроконечный расписной дымник закрывал от снегопада печную трубу.
Довольно жалкое сооружение, но оно содержалось в отличном состоянии, а у ребенка, игравшего во дворе у дерева, бьши розовые щечки и жизнерадостное личико. Достаток семьи наверняка обеспечивала рыбная ловля. Тиана вытащила лодку на берег и пошла по скрипучему снегу наверх. Ребенок ее не замечал.
– Алло! – негромко крикнула Тиана.
– Мурц! – ответил ребенок, спрыгивая с нижней ветки на снег.
Он был так закутан в меховую одежду, что нельзя было понять, мальчик это или девочка. От энергичного прыжка капюшон с головы свалился и открыл бледную кожу и длинные волосы совершенно замечательного цвета – светлые, со слабым зеленоватым оттенком. Ребенку на вид было семь или восемь лет. Тиане случалось слышать рассказы о белокожих и зеленоволосых людях, живущих по другую сторону гор, но видеть их пока не приходилось. На завод не часто попадали чужие люди, и чаще всего они, как и Тиана, были темноволосы и с оливковой кожей.
Язык тоже был совершенно незнакомым. Сама она знала только наречие юго-восточного полуострова, да еще язык, на котором говорили почти все в Лауралине, но оказалось, что он вовсе не так распространен, как хотелось бы. Существовало множество населенных мест, где с этим наречием были знакомы только ученые, летописцы и торговцы. Но все же Тиана решила попробовать.
– Я хочу купить немного еды, – заговорила она.
– Мурц?
Тиана перешла на язык жестов, и ребенок довольно рассмеялся.
– Митс-питси. Флар хиар!
Ребенок побежал к хижине, оглядываясь время от времени, словно проверяя, идет ли за ним Тиана. Толкнув висячую дверь, он скрылся внутри, не переставая что-то говорить. Тиана осталась ждать. Она оставила свои вещи в лодке и боялась выпустить их из виду. Но детская головка показалась в щели под приоткрывшейся дверью.
– Блэйзи мирр!
Непонятные слова сопровождались жестами, бесспорно приглашавшими войти в дом. Бросив напоследок беспокойный взгляд на лодку, Тиана нагнулась перед входом и вошла. Внутри было душно и пахло дымом, рыбной похлебкой и чем-то сугубо домашним. На полу, который был явно ниже уровня земли, сидели на корточках три женщины. В каменном очаге горел неяркий огонь, рядом лежали сосновые дрова. Железный котелок висел над огнем на треноге, а груда мехов у дальней стены явно предназначалась для сна.
Тиане показалось, что эти женщины – близнецы. Все они имели вытянутые лица, светлые зеленоватые волосы и тонкие, выдающиеся вперед носы. Как только они поднялись, стало видно, что все они крепче и выше ростом, чем Тиана. И стали видны различия. Вероятно, это были сестры. Ближайшая к Тиане явно была старше остальных. Вторая выглядела моложе всех, и у нее на подбородке виднелся круглый шрам.
– Здравствуйте, – заговорила Тиана. – Меня зовут Тиана Лиз-Map. – Она ткнула пальцем себе в грудь. – Я хочу купить что-нибудь поесть. – И она вновь подкрепила свою речь пантомимой.
Старшая из женщин, самая крепкая и полногрудая из всех троих, озадаченно склонила голову. Она поговорила с двумя остальными и снова повернулась к Тиане.
– Ч-ш-то так-кое к-купит-ть? – спросила она с ужасающим акцентом.
– Это значит, что я заплачу деньги за еду.
Женщины определенно не понимали ее. Тогда Тиана вытащила из кармана кусочек серебра и протянула вперед на открытой ладони, надеясь, что не совершает ошибки. Старшая из сестер совершенно растерялась. Она взяла слиток и внимательно рассмотрела его при свете очага, потом протянула остальным. Средняя по возрасту женщина понюхала серебро, а младшая даже попыталась укусить.
– Это серебро, – пояснила Тиана. – Деньги за еду. От запаха рыбной похлебки у нее подвело живот.
– Дены-г-и! – воскликнула старшая и разразилась громким смехом, показывая множество желтых острых зубов.
Две другие вторили ей не менее весело. Отсмеявшись, старшая похлопала Тиану по спине своей мясистой ладонью и протянула серебро обратно.
– Я Флууни, – сказала она. – Средняя сестра – Джини, младшая – Лисса. А дочка – Хаани.
Тиана повторила их имена, растягивая гласные на манер жителей Тикси. По их громкому смеху поняла, что ее произношение очень отличается от местного. Затем она снова назвала себя, и сестры, в свою очередь, одна за другой исковеркали его, стараясь запомнить. Лисса деревянным ковшом зачерпнула из котелка и подала Тиане кушанье на деревянной квадратной тарелке вместе с деревянным же прибором, напоминающим вилку.
Тиана приняла тарелку, не зная, что предпринять. Какой благодарности они могут ожидать от нее? На тарелке лежала ярко-желтая масса, от нее исходил запах рыбы, хотя кусочки разварились до неузнаваемости. Еще она разглядела волокнистые кусочки овощей, вероятно турнепса, какие-то незнакомые зерна и лук.
– Ешь, – сказала Флууни.
Тиана попробовала. Кушанье оказалось ароматным и очень вкусным. Она заработала вилкой. Женщины выжидающе следили за ее лицом.
– Хорошо, – произнесла Тиана. – Очень вкусно!
Она причмокнула губами и погладила себя по животу. Те же внимательные взгляды. Неужели она опять делает что-то не то? Тиана набрала на вилку еще еды, поднесла ко рту, и в этот момент, к ее стыду, в животе громко заурчало. На лицах женщин мгновенно появились сияющие улыбки, а Хаани даже захлопала в ладоши.
Тиана спокойно доела то, что оставалось на тарелке, но одна из сестер сейчас же положила ей еще. Тиана была уже сыта, но женщины так внимательно смотрели за ней, что отказаться было невозможно. К тому времени, когда она расправилась с добавкой, живот у Тианы раздулся, а глаза слипались. Но Флууни снова наполнила тарелку. Тиана встала из-за стола, еще раз громко поблагодарила и поклонилась. Но это не произвело на хозяев никакого впечатления.
Надежнее всего плыть и дальше, по крайней мере до первой деревни. Выстругать весло на берегу не составит большого труда. Можно продолжить плавание по реке, текущей в сторону внутреннего моря. Хорошо, что ветер несет ее на юг, примерно туда ей и нужно. Тиана решила пройти вдоль побережья, найти подходящий поток и двигаться по воде к Таллаламелю.
Она поплотнее закуталась в куртку и погрузилась в полудрему. Все тело еще болело, особенно макушка. Тиана потрогала ее пальцами: на голове зияла проплешина, а кожа вздулась от ожога.
Лодка натолкнулась на какое-то препятствие. Им оказалась корка льда между двумя прибрежными скалами. Было все еще темно и очень холодно. Тиана разбила лед руками и провела лодку в бухточку, где и выбралась на берег. Под ногами заскрипел снег. Перед ней простирался редкий лес из старых сосен. Тиана вытащила лодку на берег, заметила место и направилась к лесу.
Чтобы пережить ночь, ей требовался костер. Дрова нашлись у самого края, прямо над головой. Немало усилий потребовалось, чтобы разжечь сырые сучья, но Тиана привыкла к этому: на заводе ведь никогда не было сухих дров. Уже очень скоро она грелась у яркого костра и варила суп из сушеной рыбы. Вкус не имел значения, лишь бы он был горячим!
Немного погодя Тиана развела еще один костер и устроила себе подстилку из сосновых лап. В эту ночь ей пришлось спать на самой неудобной постели за всю жизнь.
Весь следующий день Тиана бродила по берегу в поисках подходящей речки, но так ничего и не нашла. Зато на следующее утро ей посчастливилось обнаружить полноводную реку, вытекающую из озера. Тиана перевела лодку к устью и предоставила течению нести суденышко на юг. Вскоре у самой кромки леса показалась небольшая избушка. Тиана не остановилась, полагая, что этот домик стоит на окраине деревни, но через некоторое время, за поворотом, ее лодка уткнулась в полосу прочного льда, перекрывшую всю ширину реки от берега до берега. Вероятно, дальше реку покрывал лед, а чистое пространство в верховьях сохранялось только благодаря теплой воде озера. Что делать? Она не могла бы дойти пешком даже до Таллаламеля. Тиана решила вернуться к домику на берегу, но сначала она вытащила из пояса Джо маленький кусочек серебра и положила его в карман.
Домик представлял собой круглую мазанку из прутьев, скрепленных толстым слоем глины. Стены казались довольно прочными, а крыша крутым навесом поднималась высоко вверх. Остроконечный расписной дымник закрывал от снегопада печную трубу.
Довольно жалкое сооружение, но оно содержалось в отличном состоянии, а у ребенка, игравшего во дворе у дерева, бьши розовые щечки и жизнерадостное личико. Достаток семьи наверняка обеспечивала рыбная ловля. Тиана вытащила лодку на берег и пошла по скрипучему снегу наверх. Ребенок ее не замечал.
– Алло! – негромко крикнула Тиана.
– Мурц! – ответил ребенок, спрыгивая с нижней ветки на снег.
Он был так закутан в меховую одежду, что нельзя было понять, мальчик это или девочка. От энергичного прыжка капюшон с головы свалился и открыл бледную кожу и длинные волосы совершенно замечательного цвета – светлые, со слабым зеленоватым оттенком. Ребенку на вид было семь или восемь лет. Тиане случалось слышать рассказы о белокожих и зеленоволосых людях, живущих по другую сторону гор, но видеть их пока не приходилось. На завод не часто попадали чужие люди, и чаще всего они, как и Тиана, были темноволосы и с оливковой кожей.
Язык тоже был совершенно незнакомым. Сама она знала только наречие юго-восточного полуострова, да еще язык, на котором говорили почти все в Лауралине, но оказалось, что он вовсе не так распространен, как хотелось бы. Существовало множество населенных мест, где с этим наречием были знакомы только ученые, летописцы и торговцы. Но все же Тиана решила попробовать.
– Я хочу купить немного еды, – заговорила она.
– Мурц?
Тиана перешла на язык жестов, и ребенок довольно рассмеялся.
– Митс-питси. Флар хиар!
Ребенок побежал к хижине, оглядываясь время от времени, словно проверяя, идет ли за ним Тиана. Толкнув висячую дверь, он скрылся внутри, не переставая что-то говорить. Тиана осталась ждать. Она оставила свои вещи в лодке и боялась выпустить их из виду. Но детская головка показалась в щели под приоткрывшейся дверью.
– Блэйзи мирр!
Непонятные слова сопровождались жестами, бесспорно приглашавшими войти в дом. Бросив напоследок беспокойный взгляд на лодку, Тиана нагнулась перед входом и вошла. Внутри было душно и пахло дымом, рыбной похлебкой и чем-то сугубо домашним. На полу, который был явно ниже уровня земли, сидели на корточках три женщины. В каменном очаге горел неяркий огонь, рядом лежали сосновые дрова. Железный котелок висел над огнем на треноге, а груда мехов у дальней стены явно предназначалась для сна.
Тиане показалось, что эти женщины – близнецы. Все они имели вытянутые лица, светлые зеленоватые волосы и тонкие, выдающиеся вперед носы. Как только они поднялись, стало видно, что все они крепче и выше ростом, чем Тиана. И стали видны различия. Вероятно, это были сестры. Ближайшая к Тиане явно была старше остальных. Вторая выглядела моложе всех, и у нее на подбородке виднелся круглый шрам.
– Здравствуйте, – заговорила Тиана. – Меня зовут Тиана Лиз-Map. – Она ткнула пальцем себе в грудь. – Я хочу купить что-нибудь поесть. – И она вновь подкрепила свою речь пантомимой.
Старшая из женщин, самая крепкая и полногрудая из всех троих, озадаченно склонила голову. Она поговорила с двумя остальными и снова повернулась к Тиане.
– Ч-ш-то так-кое к-купит-ть? – спросила она с ужасающим акцентом.
– Это значит, что я заплачу деньги за еду.
Женщины определенно не понимали ее. Тогда Тиана вытащила из кармана кусочек серебра и протянула вперед на открытой ладони, надеясь, что не совершает ошибки. Старшая из сестер совершенно растерялась. Она взяла слиток и внимательно рассмотрела его при свете очага, потом протянула остальным. Средняя по возрасту женщина понюхала серебро, а младшая даже попыталась укусить.
– Это серебро, – пояснила Тиана. – Деньги за еду. От запаха рыбной похлебки у нее подвело живот.
– Дены-г-и! – воскликнула старшая и разразилась громким смехом, показывая множество желтых острых зубов.
Две другие вторили ей не менее весело. Отсмеявшись, старшая похлопала Тиану по спине своей мясистой ладонью и протянула серебро обратно.
– Я Флууни, – сказала она. – Средняя сестра – Джини, младшая – Лисса. А дочка – Хаани.
Тиана повторила их имена, растягивая гласные на манер жителей Тикси. По их громкому смеху поняла, что ее произношение очень отличается от местного. Затем она снова назвала себя, и сестры, в свою очередь, одна за другой исковеркали его, стараясь запомнить. Лисса деревянным ковшом зачерпнула из котелка и подала Тиане кушанье на деревянной квадратной тарелке вместе с деревянным же прибором, напоминающим вилку.
Тиана приняла тарелку, не зная, что предпринять. Какой благодарности они могут ожидать от нее? На тарелке лежала ярко-желтая масса, от нее исходил запах рыбы, хотя кусочки разварились до неузнаваемости. Еще она разглядела волокнистые кусочки овощей, вероятно турнепса, какие-то незнакомые зерна и лук.
– Ешь, – сказала Флууни.
Тиана попробовала. Кушанье оказалось ароматным и очень вкусным. Она заработала вилкой. Женщины выжидающе следили за ее лицом.
– Хорошо, – произнесла Тиана. – Очень вкусно!
Она причмокнула губами и погладила себя по животу. Те же внимательные взгляды. Неужели она опять делает что-то не то? Тиана набрала на вилку еще еды, поднесла ко рту, и в этот момент, к ее стыду, в животе громко заурчало. На лицах женщин мгновенно появились сияющие улыбки, а Хаани даже захлопала в ладоши.
Тиана спокойно доела то, что оставалось на тарелке, но одна из сестер сейчас же положила ей еще. Тиана была уже сыта, но женщины так внимательно смотрели за ней, что отказаться было невозможно. К тому времени, когда она расправилась с добавкой, живот у Тианы раздулся, а глаза слипались. Но Флууни снова наполнила тарелку. Тиана встала из-за стола, еще раз громко поблагодарила и поклонилась. Но это не произвело на хозяев никакого впечатления.