Страница:
– Ну что вам еще от меня нужно? – спросил Пендер, когда они заплыли в тростник у северного берега Гарра, проплыв перед этим более лиги вниз по течению.
На протяжении последних трех часов они прятались от вражеских дозорных в полосах тумана, а когда туман рассеялся, они затерялись в бесчисленных протоках и заводях, которыми изобилует нижнее течение Гарра, найдя убежище под нависшими над водой ветвями деревьев. Порой им приходилось брести по колено в воде у заболоченного берега, толкая перед собой лодку. Яркий лунный свет не оставлял надежды на то, что на Гарре сейчас можно найти какое-нибудь надежное укрытие.
Лиана снедали сомнения. Ему не были знакомы эти края и он сомневался в том, что ему удастся найти путь в Туркад, особенно если их будет преследовать армия Иггура. Он надеялся, что их туда проведет Гистель. Карана хорошо знала эту местность, но с девушкой произошла страшная перемена. Куда девались ее гордость и уверенность?! Перед Лианом сидело замкнутое и жалкое существо. Если Лиан заговаривал с ней, она начинала повторять: “Я очень боюсь идти в Туркад!”
– Но ведь мы не могли оставаться в Сете!
– Знаю! Там мне было еще страшнее.
– А как насчет Баннадора?
– Мне надо было бежать туда прямо из Шазмака, даже если бы мне пришлось тебя там бросить у аркимов. Однажды я даже подумывала об этом. А теперь слишком поздно. Они уже наверняка в Баннадоре и поджидают меня.
– Может, отправиться за море? – с сомнением предложил Лиан.
– Они ни разу не потеряли моего следа. Мне не спрятаться от них и на равнинах Альмадина.
– Как же нам поступить? – жалобным голосом спросил Лиан, глядя на Пендера.
Пендера поразило, что Лиан обращается к нему за советом, но он предпочел промолчать. Он совершенно преобразился: на борту лодки он казался таким же авторитетным и умелым, каким хмурым и неуклюжим был на берегу.
– Я теперь вообще не понимаю, что мне делать, – сказала Карана. – По-моему, Фечанда не имеет никаких прав на Зеркало, а когда я вспоминаю ее настоящее имя, мне просто становится страшно. Сейчас мне кажется, что с тем же успехом я могла бы отдать его Тензору. Как же лучше поступить? Я больше не в силах рассуждать, ни в чем не уверена, и все, что бы я ни предпринимала, кажется мне бессмысленным.
– Мне не раз приходилось скрываться бегством и прятаться, – прогнусавил Пендер, – и я бы на вашем месте отправился в Туркад. Вы говорите, это гнусный город! Ну что ж, может, даже ваши враги погнушаются им. Кроме того, взять его будет намного сложнее, чем Сет.
– Делать нечего, Карана. Придется нам податься в Туркад.
Карана отвернулась и уставилась на воду. Она дрожала и старалась как можно крепче сжать веки, но все равно по ее щекам скатилось две слезинки.
Пендер заметил ее слезы и понял, что они значат.
“Ты добрая девушка, – подумал он. – И я бы сделал это для тебя, если бы ты попросила”.
– Я незнаком с землями, через которые надо пройти, чтобы оказаться в Туркаде, – сказал он тоном моряка, испытывающего глубокое презрение к любым формам передвижения по суше. – Теперь я даже не могу везти вас днем вниз по реке. Но среди болот много проток. Дальше река делится на много рукавов. Темной ночью я могу вывезти вас на морской берег, а оттуда вы сами доберетесь до Туркада.
Ночь выдалась безоблачной и ясной. Тумана не было, и светила полная луна. Следующая ночь была такой же, и они провели два холодных и наполненных томительным ожиданием дня в тростнике. Когда наступила третья ночь, небо затянули облака, спустились туман и тьма. Сразу после захода солнца Пендер сел на руль.
Во время путешествия Карана практически не проронила ни слова. Она чувствовала себя совершенно беспомощной и на все махнула рукой. Она выбилась из сил. Как ей хотелось увидеть Магрету! Но теперь та ни за что не найдет Карану! Девушка ощущала вокруг себя мощь Иггура. Кроме того, она ощущала присутствие вельмов. Однако она думала не только об Иггуре; она вспоминала посетившие ее во сне глаза: они становились все больше, все злее, все ближе. Их обладатель стремился овладеть Караной, потому что она была нужна ему для выполнения каких-то своих планов. День и ночь слились в страшный сон. Кроме того, ее начал преследовать безотчетный ужас за собственную судьбу. Порой ей казалось, что она сходит с ума, хотя ее и утешало немножко присутствие Лиана. К тому же ей было легче оттого, что Пендер, старавшийся за заплаченные ему деньги, излучал уверенность.
Он отвел лодку в извилистые протоки в болотах, и к утру, когда подул восточный ветер, они почувствовали соленый запах моря. Пендер настоял на том, чтобы днем они спрятались в болотах, и не напрасно, так как утром повсюду стали шнырять маленькие лодки неприятеля. Они прочесывали все протоки, а днем до беглецов донесся скрип весел и стон дерева: вверх по течению Гарра поднималась целая флотилия.
С первыми порывами морского ветра на пухлом щербатом лице Пендера появилось мечтательное выражение.
– Как я скучаю по морю! – с несчастным видом сказал он.
Впервые за много дней на лице у Караны вспыхнуло что-то похожее на любопытство.
– А почему?
– У меня было небольшое судно. Я возил на нем вдоль берега разные грузы, а иногда ходил и за море. Но повсюду меня окружали враги, одни враги, – грустно сказал Пендер. – Они ненавидели меня, потому что все хотели воспользоваться моими услугами. Мои враги объединились, стали меня травить и даже подожгли мое судно. Оно сгорело дотла. Я не мог расплатиться с долгами, и мне пришлось бежать. Я был лучшим моряком на Туркадском Море. Теперь я плаваю на утлой лодчонке по вонючей реке и даже не могу заработать себе на жизнь!
Вечером беглецы без особого труда обвели вокруг пальца вражеские патрули и к полуночи выплыли в море через северный рукав дельты Гарра. С севера дул сильный ветер, и о песчаную косу возле берега разбивались высокие волны. Каждая волна, ударяя в борт маленькой лодке, заставляла ее крениться и поднимать облако брызг, окатывавших с головы до ног тех, кто в ней находился. Через несколько минут все насквозь промокли. Пендер с трудом развернул лодку, и волны перестали бить в борт, но теперь нос лодки лез в небо, поднимаясь на гребень волны, а потом корма лодки вздымалась вверх, когда она начинала скользить в ложбину между валами.
– Не бойтесь! – крикнул Пендер, стараясь перекричать ветер. – Все будет хорошо! Я высажу вас на берег неподалеку от поселка. Там вы сможете купить или украсть лодку. До Туркада два-три дня на север, а мне надо возвращаться к детям.
Он провел лодку через прибой, и она скользнула на берег. Карана осторожно ступила с носа на песок и осталась терпеливо стоять, придерживая лодку за канат и бессмысленно глядя на воду. Корма поднималась и опускалась на волнах, а под носом лодки скрипел песок.
Лиан не хотел вылезать на берег. Ему было очень страшно. Он понимал, что, даже если ему и удастся похитить лодку, ему никогда не довести ее до Туркада по бурному морю. Он стал с ностальгией вспоминать об опасностях тропы, приведшей их с Караной в Шазмак.
– У меня ничего не выйдет, – уныло пробормотал он. – Я никогда не управлял лодкой.
Пендер бросил на него презрительный взгляд.
– Какой же ты жалкий! – через некоторое время сказал он. – Подумать только, что когда-то я тебя боялся! Зачем мне тебе помогать?! Я не стану делать этого даже за деньги!
Потом он обернулся к Каране, уныло смотревшей на воду, и их взгляды встретились.
– Может, ты поможешь нам ради меня? – спросила его девушка, и продажное сердце Пендера снова дрогнуло. Он подумал, а потом, как бы случайно, задел рукой свой кожаный кошель, в котором зазвенели монеты. Лиан положил горсть серебра в его обветренную ладонь. Пендер позвенел монетами и протянул Лиану раскрытую ладонь. Лиан неохотно положил на нее еще одну монету, которая тут же исчезла в кошельке вместе с остальными.
– Садитесь в лодку! – сказал Пендер.
– А как же твои дети? – спросил Лиан. – Пендер тяжело вздохнул.
– Пожалуй, в Сете им не хуже, чем в любом другом месте, – ответил он.
Механическим движением, словно ей приходилось делать это раньше сотни раз, Карана оттолкнула лодку от берега и ловко вскочила на нос, даже не замочив сапог. Она села на дно лодки и снова уставилась на волны.
“По-моему, она не понимает, что с ней происходит”, – подумал Лиан. Пендер отвязал мачту, вставил ее в гнездо и поднял небольшой парус. По-прежнему дул северный ветер. Лавируя, лодка вышла в море.
Этой ночью Карана вновь закричала во сне. Лиан взял ее за руку, и некоторое время она лежала тихо. Вскоре она снова стала биться во сне, что-то выкрикивая на баннадорском диалекте, который Лиан почти не понимал. Он крепко обнял ее и стал гладить ее спутанные волосы и соленые от морской воды щеки. Потом они крепко уснули.
Внезапно связь, созданная Караной с Лианом в Шазмаке, ожила, и на Лиана обрушился поток кошмаров: невероятные лица – Вартилы, Идлиса, Иггура, еще чье-то лицо. Лиан метался в полудреме, вспоминая сон, посетивший его в Туллине. Он догадался, что это было за лицо, привидевшееся ему ночью на стоянке на берегу лесной речки. Это была та же огромная фигура, восседавшая на колоссальном каменном кресле, – фигура, разорвавшая цепи и протянувшая к Лиану свои руки.
Это же Рульк! Как он сразу не понял?! Но почему же он посещает во сне Карану? И вот плававший до того между сном и явью Лиан снова погрузился в сон Караны.
Ему приснились и Иггур, и Тензор. И даже он сам. Перед его мысленным взором крутились искаженные лица, сливаясь одно с другим. Он снова увидел Ночную Страну, непостижимую тюрьму, в которой томился Рульк. Он увидел в ней и самого Рулька, только теперь тот не был больше прикован к своему креслу; он трудился в обширном помещении, судя по всему нанося последние штрихи на некое сооружение, приспособление нечеловеческого размера, не позволявшее сомневаться в своей мощи. На этот раз Рульк не поднял глаз, хотя и знал, что за ним наблюдают, ведь он сам сделал так, чтобы его увидели. Все это почему-то производило еще более ужасающее впечатление, чем раньше.
Карана застонала. Ее посетил новый сон, Лиан разглядел перед собой лицо Эмманта и снова пережил страх, испытанный им в Шазмаке. Впрочем, постепенно Лиан осознал, что Эммант злорадствует при мысли о том, что он сделает не с ним, а с Караной, которая больше всего боится именно Эмманта, обнаружившего перед мысленным взором Лиана грубую, кровожадную страсть презираемого всеми и униженного Караной существа.
Карана закричала во сне. Это был кошмарный, полный ужаса крик человека, находящегося на пороге безумия. Затем с душераздирающим смехом она освободилась из объятий Лиана и бросилась в море.
На мгновение ее бледное лицо появилось в свете луны на фоне встававшей за кормой волны. Лиан сразу же вскочил на ноги, и волна чуть не затопила потерявшую устойчивость лодку. Он начал шарить в поисках веревки, но ничего не нашел и остался стоять в отчаянии с опущенными руками, по мере того как лодка стремительно удалялась от того места, где в воде мелькнула голова Караны.
Пендер налег на рулевое весло, и ветер надул парус. Пендер спустил его, но лодку продолжало уносить в сторону. Лиан метался по лодке, выкрикивая имя Караны. Лодка опасно накренилась. Разозлившись, Пендер нанес Лиану удар в солнечное сплетение, и тот как пушинка вылетел за борт.
– Идиот несчастный! – пробормотал Пендер, а потом, когда Лиан вынырнул на поверхность с вытаращенными глазами, крикнул ему: – Плыви вон туда!
Лиан стал энергично грести в ту сторону, куда показывал Пендер. Он поднимался и опускался на волнах, но лишь изредка замечал тело Караны, качавшееся на воде. Доплыв до того места, где он видел ее в последний раз, Лиан не обнаружил ее тела, и ему пришлось почти по пояс высунуться из воды, лихорадочно работая в ней ногами, чтобы обнаружить его совсем неподалеку. Карана была бледна и холодна, как покойник, хотя он и нащупал слабый пульс, прикоснувшись к ее горлу.
Лиан перевернул девушку на спину и, придерживая за плечи, вытолкнул из воды. Вскоре она опять погрузилась в воду до самого подбородка и стала тонуть. Лиан прижал девушку к своей груди, поддерживая плечом ее подбородок. У нее изо рта и носа полилась вода, потом он почувствовал, что она задрожала. Карана с булькающим звуком втянула в себя воздух, и внезапно ее вырвало Лиану через плечо.
Лиан зачерпнул ладонью воды и сполоснул девушке лицо. Ее голова безвольно болталась на шее, глаза открылись и снова закрылись. Лиан снова положил ее подбородок себе на плечо, крепко обнял ее и стал оглядываться в поисках лодки. Ее не было видно поблизости.
Лиан постарался вылезти как можно больше из воды, но так и не смог рассмотреть в темноте лодку. Ему было тяжело держаться вместе с Караной так высоко над водой, и он стал погружаться. Волна залила ему глаза, и он неуклюже их протирал.
“Какой же я идиот! – думал он. – Даже Пендер не растерялся и сообразил, что надо делать... Если бы не он!.. Но где же он?”
В такой темноте Пендер вполне мог больше их не найти. Он мог просто спокойно уплыть. Лиан попытался разглядеть в темноте берег, но не мог понять, в какой он стороне. Даже если бы Лиан и знал, куда смотреть, он не увидел бы берег из воды в темноте. Вода же была такой холодной, что его ноги уже окоченели. Агония обещала быть недолгой.
37
Древний город
Лиану показалось, что он плыл, поддерживая Карану, несколько часов, хотя на самом деле все произошло гораздо быстрее. Он ощущал слабое тепло лишь там, где их тела соприкасались, в то время как вокруг была ледяная вода. Затем послышался скрип весел, и с наветренной стороны появилась скользившая прямо на них лодка. Пендер управлял ею настолько умело, что Лиану оставалось только протянуть руку и схватиться за борт лодки. Пендер бросил весла на дно и вытащил из воды Карану, а потом и Лиана. Завернул их обоих в большие куски парусины, но, несмотря на это, они по-прежнему ощущали ледяное дыхание ветра.
– Карану надо отогреть у огня и напоить горячим, – сказал Пендер. – Нам придется высадиться на берег.
Завернутый в парусину, Лиан только дрожал, с покорным видом поглядывая на неказистое, обрюзгшее лицо Пендера.
Они нашли небольшую бухту между двумя скалистыми мысами. За бухтой возвышался густой лес, а мысы поросли вереском. На севере она была защищена от волн. Именно там, у самого подножия скал, Пендер и причалил к песчаному берегу. Они разожгли два огромных костра и посадили Карану между ними, стараясь напоить ее горячим супом и сладким чаем. Вскоре она заснула, но ее стали снова мучить кошмары. Дважды она вскакивала на ноги и пыталась убежать в темноту. Во второй раз они с трудом нагнали ее на самом краю невысокой скалы. Они отвели ее к огню и связали.
Наутро Каране, судя по всему, полегчало, хотя она все еще была слаба. Внезапно подул южный ветер, обещая быстрое плавание в Туркад. Они подняли парус и пустились в путь.
Наступило утро восьмого дня с момента их бегства из Сета. Все небо на западе было затянуто облаком дыма. Наконец лодка обогнула очередной скалистый мыс и вошла в глубокие защищенные воды Кардассона, лучшей гавани на всем Мельдорине, служившей портом древнего города Туркад. Порт кишел судами всех размеров: от огромных кораблей с многочисленными желтыми парусами, приплывших из самого Крандора с грузом специй, шелка, драгоценностей и редких пород дерева, до маленьких кулей с их единственным треугольным парусом, ходивших в прибрежные воды на ловлю медузы. Среди поросших лесом холмов скрывались бесчисленные узкие и глубокие заливчики. Повсюду в гавани виднелись малюсенькие островки. На некоторых из них высились тонкие башни маяков, отмечавших фарватер.
Фарватер внезапно повернул влево. На расстоянии полулиги, частично скрытый тремя скалистыми островами разноцветным пятном на фоне высоких прибрежных холмов, виднелся сам город. Лодка проплыла между островами, снова повернула на запад, пересекла глубокие синие воды порта Кардассона и вошла в мелкую и грязную Туркадскую бухту.
Лиан смотрел на Туркад разинув рот.
– Никогда не видел ничего подобного. Какой огромный город!
– А я никогда не нюхал ничего подобного! – сказал Пендер, заткнув нос, потому что северный ветер донес до них невыносимое зловоние гниющей рыбы и прочих нечистот.
Карана, которая, казалось, почти пришла в себя, сказала:
– У меня здесь были одни неприятности.
Туркад нельзя было назвать самым великим городом на Мельдорине, но он, безусловно, был самым древним. Он был стар уже во времена Шутдара. Берег был покрыт множеством пристаней, складов и причалов, возвышавшихся над водой на толстенных черных просмоленных сваях. Повсюду виднелись трех-, четырех– и даже пятиэтажные здания. Пристани вдавались в бухту на целых тысячу шагов. Ими была заполнена почти лига берега бухты. Некоторые из сооружений стояли ровно, другие – наклонились, а были и такие, что совсем покосились и опустились боком в воду. Такие постройки были укреплены деревянными перекладинами толщиной в целое бревно или черными железными полосами. Все они медленно погружались в грязь и ил, но ни одна из них не желала расставаться со своими кособокими верхними этажами. Это были причалы Хульна. Их обитатели держали в своих руках всю торговлю товарами, прибывавшими и отправлявшимися из Туркада.
– Море поднимается и поглощает землю, – сказала Карана. – Здесь все время приходится строить выше и выше. Старый город похож на айсберг: его большая часть под водой.
Бухта была очень оживленной. Попадались огромные плоты из бревен, которые сплавляли по реке Сабот от самого подножия гор, баржи, груженные мешками зерна, бочками с соленой рыбой, маринованными овощами, вином или маслом. Шныряли паромы к южному берегу порта и к тем местам, где к воде выходили большие дороги. Пендер ловко обогнул все препятствия и причалил к пристани внушительных размеров. Вода была подернута маслянистой пленкой. Сваи были облеплены клочьями бурой пены.
Беглецы поднялись по нескольким лестницам, словно предназначенным для высадки целой армии циклопов, и оказались на почерневшей деревянной платформе. Причалы Хлюна были бесчисленны, но в ужасном состоянии: доски прогибались и гнили; в них зияли дыры с рваными краями там, где часть опор обвалилась. На некоторые из этих ловушек положены доски, но большинство было ничем не прикрыто и терпеливо ожидало своих неосторожных жертв.
Пендер нашел чиновника, заплатил ему, чтобы тот позаботился о лодке, и аккуратно спрятал квитанцию в карман. В противном случае лодки сразу же и след бы простыл.
Карана в нерешительности стояла у края причала, и шедшему впереди Лиану даже пришлось вернуться и взять ее за руку. На полпути к берегу они прошли мимо одной из дыр в причале – длинного узкого отверстия, напоминавшего трещину в скале и, несомненно, возникшего там, где рухнула одна из сгнивших свай. Внутри этого отверстия виднелся хаос деревянных балок, нагроможденных под самыми невероятными углами, переплетаясь в виде бесчисленных черных зловонных насестов. Далеко внизу виднелась мутная вода. Из отверстия пахло гнилыми водорослями и древесной трухой.
Внезапно Лиан уловил какое-то движение, потом – еще. Снизу на него смотрело худое и грязное лицо, да не одно, а множество таких лиц. На деревянных балках жили люди. Они ползали по ним, цепляясь за позеленевшие веревки, свисавшие до самой воды. Лиан показал их Каране.
– В городе на всех не хватает суши, – сказала она с содроганием. – Люди живут здесь буквально везде. Давай-ка выберемся поскорее из этого проклятого места. По-моему, мне снится кошмар, в котором я хожу по человеческим головам.
Карана надела на спину мешок и поспешно зашагала к западным холмам и башням старого города. Наконец они добрались до берега и сошли с потемневших от старости досок на крутые городские улочки. Они были узкими и мощенными темно-синим кирпичом с черными прожилками. Здания были отстроены из бурого камня. Беглецы остановились в одном из многочисленных постоялых дворов, теснившихся вокруг пристаней. Пендер проводил их до дверей и испарился.
Карана заказала чай и, когда его принесли, уселась на пол перед Лианом.
– Зря мы сюда приплыли, – сказала она, разливая чай из медного сосуда, в днище которого было отделение для раскаленных камней.
– А куда нам еще было деваться?!
– Но мы же не скрылись от моих врагов, а сами приплыли к ним в лапы!
– А кого ты так боишься? Мендарка?
– Не знаю! – воскликнула Карана. – Я боюсь пользоваться своими способностями! – Она стала озираться по сторонам, словно стены комнаты грозили вот-вот рухнуть.
Лиан заглянул к себе в белую чашку, полную ароматного красного чая, и увидел на его поверхности кусочки масла, которые он тут же аккуратно выудил ложкой. Вообще-то он охотно пил чай с маслом, как это делалось во многих северных странах, но масло в этой чашке было не желтым, а серым и давным-давно прогоркло.
Карана схватила свою чашку обеими руками и опустила голову, вдыхая чайные пары, аромат которых вроде бы ее немного подбодрил.
– Судя по всему, мне придется обратиться за помощью к твоему дорогому Мендарку. Так сходи же за ним!
Лиана неприятно поразили покорный тон печального голоса, которым она произнесла эти слова.
– Никакой он мне не дорогой! – сказал он, испытывая страх перед предстоявшей ему встречей. – Ну ладно, я схожу... А ты не боишься здесь оставаться?
– Я запрусь на засов и постараюсь поспать, – ответила Карана. – Ну иди же! Чего ты ждешь?!
Лиан вышел на улицу во второй половине дня. Ветер донес до него зловоние причалов Хульна. Лиан осмотрелся по сторонам. Вдоль причалов тянулась узкая набережная, уставленная столиками перед многочисленными тавернами. Наверху, на склоне холма, начинался беспорядочный хаос городских улочек. Но Лиана это не пугало: ведь Мендарк был Магистром! Кто же не знает жилища Магистра?!
Первые двое прохожих, к которым обратился Лиан, поспешили прочь, не удостоив его ответом. Потом он заговорил с тощей и грязной маленькой беспризорницей лет девяти-десяти. Это оборванное существо с разбитыми коленями посоветовало ему отправиться в крепость. Несколько медных момент, которые Лиан положил в ее маленькую ручку, судя по всему, были для нее настоящим состоянием, так как она одарила Лиана ослепительной улыбкой и стала озираться по сторонам, чтобы убедиться, что никто не заметил, как она получила такую кучу денег, и ее как ветром сдуло. Лиану показалось, что за ним действительно никто не следит, и он направился к крепости – нагроможденным одна на другую башням на холме у него над головой. Эти башни Лиан заметил еще из лодки.
Он пошел по улице, которая вроде бы вела к цитадели, но в лабиринте узких переулков и крытых переходов в сердце старого города он постоянно сбивался с пути. Раз или два он заметил позади маленькую беспризорницу, но стоило ему решить заплатить ей, чтобы она проводила его, как ее и след простыл.
До ворот крепости Лиану пришлось добираться почти час. Ворота были открыты, но в них стояло четыре стражника, одетых в ярко-красную с синим форму. Их начищенные ремни и сапоги сверкали в лучах низкого солнца. Увидев Лиана, они взяли пики наперевес и преградили ему путь.
– Что тебе здесь нужно, бродяга? – спросил первый из стражников Лиана, который пожалел о том, что не догадался помыться, побриться и обзавестись чистым платьем.
Он посмотрел стражнику прямо в глаза и решительно сказал:
– Мое имя Лиан из Чантхеда. У меня послание для Магистра Совета Игадора Мендарка от директора чантхедской Школы Преданий Вистана. Я требую немедленно пропустить меня к нему!
Один из стоявших стражников, ухмыльнувшись, сказал что-то своему товарищу, и оба громогласно заржали. Их начальник нахмурился и что-то негромко строго сказал им. Они замолчали, но продолжали ухмыляться. Первый стражник подошел к Лиану:
– У тебя, конечно, есть что-то от мастера Вистана, подтверждающее твои слова?
Лиан развел руками.
– Увы, меня ограбили разбойники, – солгал он. Стражник нахмурился.
– Я не знаю никакого Магистра по имени Мендарк, – хитро ухмыляясь, сказал он, потирая себе подбородок. У него за спиной раздался новый взрыв приглушенного хохота. – Ты уверен, что правильно запомнил, кого тебе велели искать, и попал в нужный город? Я слышал, что в чантхедских болотах водятся полные идиоты.
– Вы сами болваны! – раздраженно воскликнул покрасневший Лиан. – У меня срочное дело! Довольно с меня ваших глупостей! Немедленно пропустите меня!
Стражники перестали ухмыляться и наставили на Лиана пики.
– Если ты действительно тот, за кого себя выдаешь, – сказал с едкой насмешкой в голосе начальник стражи, легонько ткнув Лиана в грудь острием пики, – советую тебе выбирать выражения. Мендарка здесь больше нет. Этого изменника вышвырнули отсюда и изгнали из Туркада.
Лиан попятился.
– Почему?.. Я ничего об этом не слышал! – запинаясь, пробормотал он.
– Это случилось уже давно. Все нормальные люди об этом знают. А скоро об этом узнают и придурки в Чантхеде. Стражники снова хрипло расхохотались.
– А где мне его найти? Он еще жив?
– Говорят, что он спрятался на берегу в Мазанде. Там всегда стояла страшная вонь. Давно пора сжечь эту дыру вместе с ее паразитами. Берегись, скоро мы и туда доберемся!
– Карану надо отогреть у огня и напоить горячим, – сказал Пендер. – Нам придется высадиться на берег.
Завернутый в парусину, Лиан только дрожал, с покорным видом поглядывая на неказистое, обрюзгшее лицо Пендера.
Они нашли небольшую бухту между двумя скалистыми мысами. За бухтой возвышался густой лес, а мысы поросли вереском. На севере она была защищена от волн. Именно там, у самого подножия скал, Пендер и причалил к песчаному берегу. Они разожгли два огромных костра и посадили Карану между ними, стараясь напоить ее горячим супом и сладким чаем. Вскоре она заснула, но ее стали снова мучить кошмары. Дважды она вскакивала на ноги и пыталась убежать в темноту. Во второй раз они с трудом нагнали ее на самом краю невысокой скалы. Они отвели ее к огню и связали.
Наутро Каране, судя по всему, полегчало, хотя она все еще была слаба. Внезапно подул южный ветер, обещая быстрое плавание в Туркад. Они подняли парус и пустились в путь.
Наступило утро восьмого дня с момента их бегства из Сета. Все небо на западе было затянуто облаком дыма. Наконец лодка обогнула очередной скалистый мыс и вошла в глубокие защищенные воды Кардассона, лучшей гавани на всем Мельдорине, служившей портом древнего города Туркад. Порт кишел судами всех размеров: от огромных кораблей с многочисленными желтыми парусами, приплывших из самого Крандора с грузом специй, шелка, драгоценностей и редких пород дерева, до маленьких кулей с их единственным треугольным парусом, ходивших в прибрежные воды на ловлю медузы. Среди поросших лесом холмов скрывались бесчисленные узкие и глубокие заливчики. Повсюду в гавани виднелись малюсенькие островки. На некоторых из них высились тонкие башни маяков, отмечавших фарватер.
Фарватер внезапно повернул влево. На расстоянии полулиги, частично скрытый тремя скалистыми островами разноцветным пятном на фоне высоких прибрежных холмов, виднелся сам город. Лодка проплыла между островами, снова повернула на запад, пересекла глубокие синие воды порта Кардассона и вошла в мелкую и грязную Туркадскую бухту.
Лиан смотрел на Туркад разинув рот.
– Никогда не видел ничего подобного. Какой огромный город!
– А я никогда не нюхал ничего подобного! – сказал Пендер, заткнув нос, потому что северный ветер донес до них невыносимое зловоние гниющей рыбы и прочих нечистот.
Карана, которая, казалось, почти пришла в себя, сказала:
– У меня здесь были одни неприятности.
Туркад нельзя было назвать самым великим городом на Мельдорине, но он, безусловно, был самым древним. Он был стар уже во времена Шутдара. Берег был покрыт множеством пристаней, складов и причалов, возвышавшихся над водой на толстенных черных просмоленных сваях. Повсюду виднелись трех-, четырех– и даже пятиэтажные здания. Пристани вдавались в бухту на целых тысячу шагов. Ими была заполнена почти лига берега бухты. Некоторые из сооружений стояли ровно, другие – наклонились, а были и такие, что совсем покосились и опустились боком в воду. Такие постройки были укреплены деревянными перекладинами толщиной в целое бревно или черными железными полосами. Все они медленно погружались в грязь и ил, но ни одна из них не желала расставаться со своими кособокими верхними этажами. Это были причалы Хульна. Их обитатели держали в своих руках всю торговлю товарами, прибывавшими и отправлявшимися из Туркада.
– Море поднимается и поглощает землю, – сказала Карана. – Здесь все время приходится строить выше и выше. Старый город похож на айсберг: его большая часть под водой.
Бухта была очень оживленной. Попадались огромные плоты из бревен, которые сплавляли по реке Сабот от самого подножия гор, баржи, груженные мешками зерна, бочками с соленой рыбой, маринованными овощами, вином или маслом. Шныряли паромы к южному берегу порта и к тем местам, где к воде выходили большие дороги. Пендер ловко обогнул все препятствия и причалил к пристани внушительных размеров. Вода была подернута маслянистой пленкой. Сваи были облеплены клочьями бурой пены.
Беглецы поднялись по нескольким лестницам, словно предназначенным для высадки целой армии циклопов, и оказались на почерневшей деревянной платформе. Причалы Хлюна были бесчисленны, но в ужасном состоянии: доски прогибались и гнили; в них зияли дыры с рваными краями там, где часть опор обвалилась. На некоторые из этих ловушек положены доски, но большинство было ничем не прикрыто и терпеливо ожидало своих неосторожных жертв.
Пендер нашел чиновника, заплатил ему, чтобы тот позаботился о лодке, и аккуратно спрятал квитанцию в карман. В противном случае лодки сразу же и след бы простыл.
Карана в нерешительности стояла у края причала, и шедшему впереди Лиану даже пришлось вернуться и взять ее за руку. На полпути к берегу они прошли мимо одной из дыр в причале – длинного узкого отверстия, напоминавшего трещину в скале и, несомненно, возникшего там, где рухнула одна из сгнивших свай. Внутри этого отверстия виднелся хаос деревянных балок, нагроможденных под самыми невероятными углами, переплетаясь в виде бесчисленных черных зловонных насестов. Далеко внизу виднелась мутная вода. Из отверстия пахло гнилыми водорослями и древесной трухой.
Внезапно Лиан уловил какое-то движение, потом – еще. Снизу на него смотрело худое и грязное лицо, да не одно, а множество таких лиц. На деревянных балках жили люди. Они ползали по ним, цепляясь за позеленевшие веревки, свисавшие до самой воды. Лиан показал их Каране.
– В городе на всех не хватает суши, – сказала она с содроганием. – Люди живут здесь буквально везде. Давай-ка выберемся поскорее из этого проклятого места. По-моему, мне снится кошмар, в котором я хожу по человеческим головам.
Карана надела на спину мешок и поспешно зашагала к западным холмам и башням старого города. Наконец они добрались до берега и сошли с потемневших от старости досок на крутые городские улочки. Они были узкими и мощенными темно-синим кирпичом с черными прожилками. Здания были отстроены из бурого камня. Беглецы остановились в одном из многочисленных постоялых дворов, теснившихся вокруг пристаней. Пендер проводил их до дверей и испарился.
Карана заказала чай и, когда его принесли, уселась на пол перед Лианом.
– Зря мы сюда приплыли, – сказала она, разливая чай из медного сосуда, в днище которого было отделение для раскаленных камней.
– А куда нам еще было деваться?!
– Но мы же не скрылись от моих врагов, а сами приплыли к ним в лапы!
– А кого ты так боишься? Мендарка?
– Не знаю! – воскликнула Карана. – Я боюсь пользоваться своими способностями! – Она стала озираться по сторонам, словно стены комнаты грозили вот-вот рухнуть.
Лиан заглянул к себе в белую чашку, полную ароматного красного чая, и увидел на его поверхности кусочки масла, которые он тут же аккуратно выудил ложкой. Вообще-то он охотно пил чай с маслом, как это делалось во многих северных странах, но масло в этой чашке было не желтым, а серым и давным-давно прогоркло.
Карана схватила свою чашку обеими руками и опустила голову, вдыхая чайные пары, аромат которых вроде бы ее немного подбодрил.
– Судя по всему, мне придется обратиться за помощью к твоему дорогому Мендарку. Так сходи же за ним!
Лиана неприятно поразили покорный тон печального голоса, которым она произнесла эти слова.
– Никакой он мне не дорогой! – сказал он, испытывая страх перед предстоявшей ему встречей. – Ну ладно, я схожу... А ты не боишься здесь оставаться?
– Я запрусь на засов и постараюсь поспать, – ответила Карана. – Ну иди же! Чего ты ждешь?!
Лиан вышел на улицу во второй половине дня. Ветер донес до него зловоние причалов Хульна. Лиан осмотрелся по сторонам. Вдоль причалов тянулась узкая набережная, уставленная столиками перед многочисленными тавернами. Наверху, на склоне холма, начинался беспорядочный хаос городских улочек. Но Лиана это не пугало: ведь Мендарк был Магистром! Кто же не знает жилища Магистра?!
Первые двое прохожих, к которым обратился Лиан, поспешили прочь, не удостоив его ответом. Потом он заговорил с тощей и грязной маленькой беспризорницей лет девяти-десяти. Это оборванное существо с разбитыми коленями посоветовало ему отправиться в крепость. Несколько медных момент, которые Лиан положил в ее маленькую ручку, судя по всему, были для нее настоящим состоянием, так как она одарила Лиана ослепительной улыбкой и стала озираться по сторонам, чтобы убедиться, что никто не заметил, как она получила такую кучу денег, и ее как ветром сдуло. Лиану показалось, что за ним действительно никто не следит, и он направился к крепости – нагроможденным одна на другую башням на холме у него над головой. Эти башни Лиан заметил еще из лодки.
Он пошел по улице, которая вроде бы вела к цитадели, но в лабиринте узких переулков и крытых переходов в сердце старого города он постоянно сбивался с пути. Раз или два он заметил позади маленькую беспризорницу, но стоило ему решить заплатить ей, чтобы она проводила его, как ее и след простыл.
До ворот крепости Лиану пришлось добираться почти час. Ворота были открыты, но в них стояло четыре стражника, одетых в ярко-красную с синим форму. Их начищенные ремни и сапоги сверкали в лучах низкого солнца. Увидев Лиана, они взяли пики наперевес и преградили ему путь.
– Что тебе здесь нужно, бродяга? – спросил первый из стражников Лиана, который пожалел о том, что не догадался помыться, побриться и обзавестись чистым платьем.
Он посмотрел стражнику прямо в глаза и решительно сказал:
– Мое имя Лиан из Чантхеда. У меня послание для Магистра Совета Игадора Мендарка от директора чантхедской Школы Преданий Вистана. Я требую немедленно пропустить меня к нему!
Один из стоявших стражников, ухмыльнувшись, сказал что-то своему товарищу, и оба громогласно заржали. Их начальник нахмурился и что-то негромко строго сказал им. Они замолчали, но продолжали ухмыляться. Первый стражник подошел к Лиану:
– У тебя, конечно, есть что-то от мастера Вистана, подтверждающее твои слова?
Лиан развел руками.
– Увы, меня ограбили разбойники, – солгал он. Стражник нахмурился.
– Я не знаю никакого Магистра по имени Мендарк, – хитро ухмыляясь, сказал он, потирая себе подбородок. У него за спиной раздался новый взрыв приглушенного хохота. – Ты уверен, что правильно запомнил, кого тебе велели искать, и попал в нужный город? Я слышал, что в чантхедских болотах водятся полные идиоты.
– Вы сами болваны! – раздраженно воскликнул покрасневший Лиан. – У меня срочное дело! Довольно с меня ваших глупостей! Немедленно пропустите меня!
Стражники перестали ухмыляться и наставили на Лиана пики.
– Если ты действительно тот, за кого себя выдаешь, – сказал с едкой насмешкой в голосе начальник стражи, легонько ткнув Лиана в грудь острием пики, – советую тебе выбирать выражения. Мендарка здесь больше нет. Этого изменника вышвырнули отсюда и изгнали из Туркада.
Лиан попятился.
– Почему?.. Я ничего об этом не слышал! – запинаясь, пробормотал он.
– Это случилось уже давно. Все нормальные люди об этом знают. А скоро об этом узнают и придурки в Чантхеде. Стражники снова хрипло расхохотались.
– А где мне его найти? Он еще жив?
– Говорят, что он спрятался на берегу в Мазанде. Там всегда стояла страшная вонь. Давно пора сжечь эту дыру вместе с ее паразитами. Берегись, скоро мы и туда доберемся!