Страница:
Тяжело вздохнув, Гнат поудобнее уселся перед экраном и стал выслушивать объяснения о том, как управляться с клавиатурой аппарата.
— А с собакой как? — осведомился он.
— С той собакой, которая?.. — догадался Ким.
— Которая час без малого меня над очком продержала! — без обиняков объяснил Гнат. — Мужика того я еще туда-сюда — не без труда, признаюсь, вспоминаю, а вот сволочь эту блохастую — теперь по гроб жизни не забуду! Из мильона узнаю!
— У нас нет специальных сьемок по животным... — озадаченно поскреб в затылке Роше. — Но... Вот — сейчас посмотрим...
— Вот это не подходит? — Ким подошел к своему терминалу и, поковырявшись в клавиатуре, вывел на экран монитора, установленного перед Гнатом, меню проспекта последней «собачьей олимпиады». — Здесь, по-моему, есть все породы, которые...
— А неплохая мысль! — встрепенулся комиссар. — Вы даже не знаете, насколько она хороша! Здешние собачники просто помешаны на этой «Олимпиаде» — все как один лезут на первый тур. Жители Столицы — так даже с облезлыми болонками наперевес. И если владелец вашего, мсье Позняк, х-хе... четвероногого друга, не лишен хоть капли честолюбия, он вполне мог отметится в каталоге. Хотя бы где-нибудь среди публики. Вы, кхэ... внимательнее отнеситесь к этому материалу, мсье...
Роше в волнении достал из кармана трубку и коршуном изогнулся над плечом Гната, вперившегося в экран, на котором один за другим менялись коротенькие, похожие на рекламные ролики эпизоды. Ким вздохнул и принялся отстукивать на клавиатуре своего блока вызов личного канала связи адвоката Александра Пареных. Но черти носили адвоката где-то вдали от своего индивидуального радиовидеофона. Или он просто выключил его на ночь. Ким помассирован набрякшие веки и уткнулся в распечатки.
— Вы, господин комиссар, — довольно угрюмым голосом попросил Гнат, — над ухом у меня не сопите. Отвлекает. И трубкой этак вот мне по стулу не постукивайте. У меня, знаете, за последние сутки нервы сдавать стали...
Роше послушно спрятал трубку в карман, отклеился от Позняка и принялся, тяжело скрипя половицами, расхаживать позади него.
Довольно долго этот звук, да еще угрюмое посапывание Гната составляли единственное звуковое сопровождение процесса дознания.
Ким оторвался от так и остававшихся для него китайской головоломкой материалов дела заключенного П-1414, скосил глаза на часы и подумал, что будь они на Земле, за окнами бы уже начало рассветать. Но над городом и Степью по-прежнему царила тьма.
И тут Позняк мрачно сообщил:
— Вот она — эта сволочь! А вот и ее хозяин... Действительно — в публике... Так... Выше пупка не показывают гады... Хозяина, в смысле. Ублюдка, мать его... Да и собачку — все мельком как-то... Но это он, точно он — кобель чертов!
Роше энергично пододвинул к монитору второй стул, столь же энергично надел очки, наконец-то найдя им толковое применение, и принялся на пару с Гнатом пытаться вытянуть из чертовой машинки изображение хозяина проклятущей псины или хотя бы сведения о ком то из них.
Ким поднялся из-за стола и взялся за приготовление кофе. К тому времени, когда он принялся разливать дымящийся напиток по чашкам, Гнат с комиссаром, не преуспев в своих попытках, уже сортировали изображения персонажей из многочисленной клиентуры Гонсало Гопника.
— Глотните для бодрости... — сказал он, протягивая чашку Гнату. — Может...
Его прервала трель блока связи. Ким поднес трубку к уху и выслушал сообщение компьютера Центрального Пересылочного Изолятора о том, что отозванный из мест реализации Свободного Труда для производства дальнейшего дознания заключенный П-1414 доставлен в его, агента Кима Яснова, распоряжение.
— Я выезжаю, — Ким положил трубку и развел руками. — Свой кофе завещаю вам...
— Ну что ж... — комиссар поднялся, жестом попридержав Гната у монитора, — пора нам бежать — каждому по своей дорожке. — Вот посмотрите на дорогу — что нам удалось вычислить, — Роше подхватил Кима за локоть и подвел его к уже облюбованному широкому подоконнику. — Четыре кандидатуры. Вам будет интересно.
Почерк у комиссара был корявый, детский, но относительно разборчивый.
Человек с бородкой закоренелого интеллигента близоруко уставился снизу вверх на застывшего перед ним строго одетого, измазанного грязью ночного мокрого леса и до предела виноватого подчиненного.
Разговор происходил вовсе не в кабинете, как это можно было бы подумать, а на лоне природы — в сырой после сошедшего на нет дождя и мрачной как склеп рощице, невдалеке от Ближнего озера, воды которого совсем недавно вернули миру плоть и душу Гонсало Гопника. Этот последний факт, впрочем, не был известен участникам столь неприятной беседы. Они были из другой стаи.
— Я с самого начала говорил, что ваша команда неправильно настроила себя! Бог его ведает почему вы решили, что операция, которую вам поручили, это — просто пикничок какой-то на свежем воздухе! То, что объект находится под опекой здешних компетентных служб, вас не насторожило: ну — конечно! Они же здесь — сплошная деревенщина и лопухи! Их вы уже давно отвыкли брать в расчет!
— Н-но... — виновато сгорбленный тип попытался хоть как-то смягчить гнев шефа. — Но ведь именно охрана-то тут и не при чем...
— Вы в этом уверены, Комски? — Шеф привычным жестом поправил воображаемое пенсне и впился в физиономию проштрафившегося подчиненного взглядом, полным сарказма. — Я не уверен, что господин Азимов не разыграл эту шутку, чтобы м-м... скажем, не переправить Толле тайком в Метрополию... Вы, я вижу, не удосужились рассмотреть такой вариантик? А то, что Гостя могли просто купить у Прерии господа из Колонии Святой Анны, вы прикидывали? И этого от господина государственного секретаря вполне можно ожидать. И этого — тоже! Вполне!
— В конце концов, герр Саррот... — опять норовя умерить гнев собеседника, осмелился возразить Комски, — мы полагались на данные наших осведомителей — весьма надежных осведомителей — вы их прекрасно знаете...
— И именно эти люди оказались совершенно не в курсе дела! — Хотя бы частично перенес герр Саррот свою немилость на посадивших его в лужу дармоедов из раздутого, словно грузовой аэростат, госаппарата Объединенных Республик. — Они прохлопали затею нашего лучшего друга Магира, они...
— Но мы-то как раз не прохлопали тут ничего... — не без гордости отметил Комски. — Группу Магира мы отслеживали почти сразу — с того момента, как они начали интересоваться визитом Гостя...
— Суп — все-таки отдельно, мухи — отдельно, Альфред... — ядовито возразил герр Саррот. — Контрразведкой у нас занимается Андрей Волков, а вам я поручил захват и доставку заказчику объекта. И именно эта часть задачи провалена! Ей богу, больше всего мне хочется собственноручно вздернуть вас на одной из этих осин...
Саррот кивнул на обступившие их деревца. Деревца были, правда, в основном березами, завезенными из Метрополии, но смысл сказанного от этого менялся мало. Совсем, собственно, не менялся. Комски нервно дернул щекой.
— Впрочем, и лаврам Волкова я бы на вашем месте не завидовал бы, — успокоил его шеф. — Он, видите ли, отслеживал группу Магира... Тут одна только накладочка, один сбой: группа Магира не менее успешно отслеживала нас, дорогой Альфред. И то, что вместо того, чтобы блокировать неохраняемый кар спецдоставки и без шума и грома доставить нашего Гостя по месту его, так сказать, назначения, вы с Фигманом блокировали друг друга, обработали инфразвуком, разбили пару машин и еле ноги унесли с места действия — это самое страшное, из того, что могло получиться при таком вот раскладе. А Гость просвистел себе спокойно мимо, так и не заметив ваших засад, и исчез без следа...
— Но, все-таки, обошлось без жертв и без вмешательства полиции... — полуутвердительно полувозразил Альфред.
— А зачем ей, собственно, вмешиваться, если мы оказались такими ослами, что сами выполняем ее работу? — Саррот кисло улыбнулся. — К тому же, я не сказал бы, что дело обошлось без жертв: двое наших людей после того, как заработали по инразвуковому пакету, теперь для оперативной работы потеряны. А мы — как никак, всегда обеспечивали своих пострадавших и их семьи... Но если так, то стоило бы воздержаться от таких операций, которые плодят инвалидов...
Комски тяжело вздохнул. Саррот жестко продолжал:
— Но это — только первый ваш прокол, Альфред. Второй будет еще похлеще: наш человек, рискуя головой, докладывает, о появлении Седого Гонсало с условиями выкупа... И вы умудряетесь упустить старого жулика из-под носа. Прямо-таки дожидаетесь того момента, когда его вычислят и возьмут люди Магира!
— Но не мог же я взять Гопника прямо в корпусе Объединенных Министерств? — резонно возразил Комски. — А вот то, как быстро Магир вычислил адвоката, наводит на определенные мысли...
— Если вы хотите сказать, что подозреваете, что Тихоня работает не только на нас одних... Или даже не на нас в первую очередь, то вы меня не очень удивите, Альфред, — Саррот пожал плечами. — Но тем более оперативно вы должны были действовать. Мы живем в ненадежном мире, населенном ненадежными людьми... И с погоней вы опоздали: потеряли след Кукиша буквально в чистом поле... Я не собираюсь дальше прочесывать с вами эти леса и буераки. За то время, что нами упущено, Седого Гонсало уже выпотрошили и хорошо, если Магир еще не заполучил Гостя... Я думаю, что если в дело впутан был адвокат Гопник, то справиться с задачей ему будет несложно: те, кто нанимает таких типов, — явно не гении конспирации...
— Если вы считаете дело безнадежным... — Комски поправил галстук. — То...
Ему стало душно. И было от чего.
— Дело не так безнадежно, как кажется... — улыбка Саррота из кислой сделалась хищной. — Просто мы не можем не выполнить приказа... Или Гость будет доставлен в заданное время в заданное место, или он должен быть уничтожен. Гарантированно уничтожен. Даже если нам придется для этого термоядом взрывать Космотерминал. Но дело не зашло еще так далеко. Пока мы еще можем выкупить Гостя.
Комски не удержался от скептической улыбки.
— Я понимаю, что наш филиал не сможет заплатить такую неустойку, какую выставят Магиру его заказчики. Хотя нам так и не удалось установить, кто они, подозрения на этот счет у меня есть... Дай-то Бог, чтобы они не оправдались. Но в любом случае, я думаю, что Магир ни за какие деньги не станет подводить этих своих нанимателей.
— Тогда, как я понимаю, герр Саррот, речь пойдет не о деньгах?
— Рад видеть, что сообразительность вам временами, все-таки, не изменяет... — шеф изобразил на лице поощрительную гамму чувств. — У нас есть товар, который Магир поменяет на Гостя. Нехотя, но поменяет...
— Вы говорите...
— Я говорю про его собственную — Великого Магира — жизнь. Ты правильно догадался, Альфред... Твоей группе придется заняться этим в ближайшие часы. Оставить глупейшее прочесывание буераков и вплотную заняться обработкой Магира. И его близких. Тебе в помощь даю группы Волкова и Муна.
Комски стало еще более не по себе, чем при обещании быть вздернутым на осине. Он запустил пальцы за тугой воротник и машинально пытался оттянуть его.
— Начать войну кланов — это не здорово, шеф... — глухо сказал он. — Пока у нас со здешним «обществом» были приемлемые отношения. Натянутые, но приемлемые... Если мы пойдем на похищение одного из здешних столпов... Вся здешняя Мафия сцепится с нами. Людей Комплекса просто будут уничтожать...
— Приказы, Альфред, не обсуждаются. Ясно, что придется туго. Но, может быть, существование нашего филиала в этой дыре полностью оправдывается одной — вот такой — операцией...
Со стороны стоящего поодаль — на опушке — кара им просигналили фонариком. Оба молча зашагали к машине. Помощник шефа уже торопился к ним, протягивая зажатый в руке блок связи.
— Только что из Филиала сообщили, — торопливо отрапортавал он. — На связь выходил «Седой». Он хочет говорить с Комски... Они переключили связь на нас.
— Логично: Альфред с ним работал, — пожал плечами Саррот, доставая свой — маленький как пудреница — блок. — Но почему он жив? Говорите, Альф — я буду на параллельном...
Он подрегулировал свой аппарат и поднес его к уху.
— Алло... Это вы, Альфред? — хрипло спросил Гонсало с того конца линии связи. — Мне надо срочно видеть вас... Вы помните, где мы встречались последний раз? В связи...
— Я помню где и в какой связи... Жди меня там... — Комски скосил глаза на часы, — через тридцать минут. И немедленно уйди из эфира...
— Понял, — каркнул Гонсало, и в трубке воцарилось унылое завывание сигнала отбоя.
— Поторопись, Альфред, — сухо подтвердил намерение своего подчиненного Саррот и машинально поправил несуществующее пенсне. — Или Бог любит Магира или... Бог любит старого прохиндея Гопника. Но скорее всего это — ловушка. Еще не понял какая, но — ловушка... Будь осторожен. Мы тебя подстрахуем. Тащи его на явочную — на Линиях.
Комски молча нырнул в кар.
ЧАСТЬ 2
ГЛАВА 4
— А с собакой как? — осведомился он.
— С той собакой, которая?.. — догадался Ким.
— Которая час без малого меня над очком продержала! — без обиняков объяснил Гнат. — Мужика того я еще туда-сюда — не без труда, признаюсь, вспоминаю, а вот сволочь эту блохастую — теперь по гроб жизни не забуду! Из мильона узнаю!
— У нас нет специальных сьемок по животным... — озадаченно поскреб в затылке Роше. — Но... Вот — сейчас посмотрим...
— Вот это не подходит? — Ким подошел к своему терминалу и, поковырявшись в клавиатуре, вывел на экран монитора, установленного перед Гнатом, меню проспекта последней «собачьей олимпиады». — Здесь, по-моему, есть все породы, которые...
— А неплохая мысль! — встрепенулся комиссар. — Вы даже не знаете, насколько она хороша! Здешние собачники просто помешаны на этой «Олимпиаде» — все как один лезут на первый тур. Жители Столицы — так даже с облезлыми болонками наперевес. И если владелец вашего, мсье Позняк, х-хе... четвероногого друга, не лишен хоть капли честолюбия, он вполне мог отметится в каталоге. Хотя бы где-нибудь среди публики. Вы, кхэ... внимательнее отнеситесь к этому материалу, мсье...
Роше в волнении достал из кармана трубку и коршуном изогнулся над плечом Гната, вперившегося в экран, на котором один за другим менялись коротенькие, похожие на рекламные ролики эпизоды. Ким вздохнул и принялся отстукивать на клавиатуре своего блока вызов личного канала связи адвоката Александра Пареных. Но черти носили адвоката где-то вдали от своего индивидуального радиовидеофона. Или он просто выключил его на ночь. Ким помассирован набрякшие веки и уткнулся в распечатки.
— Вы, господин комиссар, — довольно угрюмым голосом попросил Гнат, — над ухом у меня не сопите. Отвлекает. И трубкой этак вот мне по стулу не постукивайте. У меня, знаете, за последние сутки нервы сдавать стали...
Роше послушно спрятал трубку в карман, отклеился от Позняка и принялся, тяжело скрипя половицами, расхаживать позади него.
Довольно долго этот звук, да еще угрюмое посапывание Гната составляли единственное звуковое сопровождение процесса дознания.
Ким оторвался от так и остававшихся для него китайской головоломкой материалов дела заключенного П-1414, скосил глаза на часы и подумал, что будь они на Земле, за окнами бы уже начало рассветать. Но над городом и Степью по-прежнему царила тьма.
И тут Позняк мрачно сообщил:
— Вот она — эта сволочь! А вот и ее хозяин... Действительно — в публике... Так... Выше пупка не показывают гады... Хозяина, в смысле. Ублюдка, мать его... Да и собачку — все мельком как-то... Но это он, точно он — кобель чертов!
Роше энергично пододвинул к монитору второй стул, столь же энергично надел очки, наконец-то найдя им толковое применение, и принялся на пару с Гнатом пытаться вытянуть из чертовой машинки изображение хозяина проклятущей псины или хотя бы сведения о ком то из них.
Ким поднялся из-за стола и взялся за приготовление кофе. К тому времени, когда он принялся разливать дымящийся напиток по чашкам, Гнат с комиссаром, не преуспев в своих попытках, уже сортировали изображения персонажей из многочисленной клиентуры Гонсало Гопника.
— Глотните для бодрости... — сказал он, протягивая чашку Гнату. — Может...
Его прервала трель блока связи. Ким поднес трубку к уху и выслушал сообщение компьютера Центрального Пересылочного Изолятора о том, что отозванный из мест реализации Свободного Труда для производства дальнейшего дознания заключенный П-1414 доставлен в его, агента Кима Яснова, распоряжение.
— Я выезжаю, — Ким положил трубку и развел руками. — Свой кофе завещаю вам...
— Ну что ж... — комиссар поднялся, жестом попридержав Гната у монитора, — пора нам бежать — каждому по своей дорожке. — Вот посмотрите на дорогу — что нам удалось вычислить, — Роше подхватил Кима за локоть и подвел его к уже облюбованному широкому подоконнику. — Четыре кандидатуры. Вам будет интересно.
Почерк у комиссара был корявый, детский, но относительно разборчивый.
«Лозинский Глеб, — прочитал Ким, — весьма вероят. Есть овчарка. Врач.
Родни Майкл — лицо без опр. зан. Привлекался за кражу собак. Весьм. вероят.
Зауэршмидт Ганс-Теодор — оперный певец, здесь — на гастролях. Собаки нет. Маловероят.
Пайпер Энтони — предпринимат. Сведений о соб. нет. Маловероят.»
* * *
— Послушайте, не стоит изображать из себя большего дурака, чем вы есть на самом деле! Не стоит!Человек с бородкой закоренелого интеллигента близоруко уставился снизу вверх на застывшего перед ним строго одетого, измазанного грязью ночного мокрого леса и до предела виноватого подчиненного.
Разговор происходил вовсе не в кабинете, как это можно было бы подумать, а на лоне природы — в сырой после сошедшего на нет дождя и мрачной как склеп рощице, невдалеке от Ближнего озера, воды которого совсем недавно вернули миру плоть и душу Гонсало Гопника. Этот последний факт, впрочем, не был известен участникам столь неприятной беседы. Они были из другой стаи.
— Я с самого начала говорил, что ваша команда неправильно настроила себя! Бог его ведает почему вы решили, что операция, которую вам поручили, это — просто пикничок какой-то на свежем воздухе! То, что объект находится под опекой здешних компетентных служб, вас не насторожило: ну — конечно! Они же здесь — сплошная деревенщина и лопухи! Их вы уже давно отвыкли брать в расчет!
— Н-но... — виновато сгорбленный тип попытался хоть как-то смягчить гнев шефа. — Но ведь именно охрана-то тут и не при чем...
— Вы в этом уверены, Комски? — Шеф привычным жестом поправил воображаемое пенсне и впился в физиономию проштрафившегося подчиненного взглядом, полным сарказма. — Я не уверен, что господин Азимов не разыграл эту шутку, чтобы м-м... скажем, не переправить Толле тайком в Метрополию... Вы, я вижу, не удосужились рассмотреть такой вариантик? А то, что Гостя могли просто купить у Прерии господа из Колонии Святой Анны, вы прикидывали? И этого от господина государственного секретаря вполне можно ожидать. И этого — тоже! Вполне!
— В конце концов, герр Саррот... — опять норовя умерить гнев собеседника, осмелился возразить Комски, — мы полагались на данные наших осведомителей — весьма надежных осведомителей — вы их прекрасно знаете...
— И именно эти люди оказались совершенно не в курсе дела! — Хотя бы частично перенес герр Саррот свою немилость на посадивших его в лужу дармоедов из раздутого, словно грузовой аэростат, госаппарата Объединенных Республик. — Они прохлопали затею нашего лучшего друга Магира, они...
— Но мы-то как раз не прохлопали тут ничего... — не без гордости отметил Комски. — Группу Магира мы отслеживали почти сразу — с того момента, как они начали интересоваться визитом Гостя...
— Суп — все-таки отдельно, мухи — отдельно, Альфред... — ядовито возразил герр Саррот. — Контрразведкой у нас занимается Андрей Волков, а вам я поручил захват и доставку заказчику объекта. И именно эта часть задачи провалена! Ей богу, больше всего мне хочется собственноручно вздернуть вас на одной из этих осин...
Саррот кивнул на обступившие их деревца. Деревца были, правда, в основном березами, завезенными из Метрополии, но смысл сказанного от этого менялся мало. Совсем, собственно, не менялся. Комски нервно дернул щекой.
— Впрочем, и лаврам Волкова я бы на вашем месте не завидовал бы, — успокоил его шеф. — Он, видите ли, отслеживал группу Магира... Тут одна только накладочка, один сбой: группа Магира не менее успешно отслеживала нас, дорогой Альфред. И то, что вместо того, чтобы блокировать неохраняемый кар спецдоставки и без шума и грома доставить нашего Гостя по месту его, так сказать, назначения, вы с Фигманом блокировали друг друга, обработали инфразвуком, разбили пару машин и еле ноги унесли с места действия — это самое страшное, из того, что могло получиться при таком вот раскладе. А Гость просвистел себе спокойно мимо, так и не заметив ваших засад, и исчез без следа...
— Но, все-таки, обошлось без жертв и без вмешательства полиции... — полуутвердительно полувозразил Альфред.
— А зачем ей, собственно, вмешиваться, если мы оказались такими ослами, что сами выполняем ее работу? — Саррот кисло улыбнулся. — К тому же, я не сказал бы, что дело обошлось без жертв: двое наших людей после того, как заработали по инразвуковому пакету, теперь для оперативной работы потеряны. А мы — как никак, всегда обеспечивали своих пострадавших и их семьи... Но если так, то стоило бы воздержаться от таких операций, которые плодят инвалидов...
Комски тяжело вздохнул. Саррот жестко продолжал:
— Но это — только первый ваш прокол, Альфред. Второй будет еще похлеще: наш человек, рискуя головой, докладывает, о появлении Седого Гонсало с условиями выкупа... И вы умудряетесь упустить старого жулика из-под носа. Прямо-таки дожидаетесь того момента, когда его вычислят и возьмут люди Магира!
— Но не мог же я взять Гопника прямо в корпусе Объединенных Министерств? — резонно возразил Комски. — А вот то, как быстро Магир вычислил адвоката, наводит на определенные мысли...
— Если вы хотите сказать, что подозреваете, что Тихоня работает не только на нас одних... Или даже не на нас в первую очередь, то вы меня не очень удивите, Альфред, — Саррот пожал плечами. — Но тем более оперативно вы должны были действовать. Мы живем в ненадежном мире, населенном ненадежными людьми... И с погоней вы опоздали: потеряли след Кукиша буквально в чистом поле... Я не собираюсь дальше прочесывать с вами эти леса и буераки. За то время, что нами упущено, Седого Гонсало уже выпотрошили и хорошо, если Магир еще не заполучил Гостя... Я думаю, что если в дело впутан был адвокат Гопник, то справиться с задачей ему будет несложно: те, кто нанимает таких типов, — явно не гении конспирации...
— Если вы считаете дело безнадежным... — Комски поправил галстук. — То...
Ему стало душно. И было от чего.
— Дело не так безнадежно, как кажется... — улыбка Саррота из кислой сделалась хищной. — Просто мы не можем не выполнить приказа... Или Гость будет доставлен в заданное время в заданное место, или он должен быть уничтожен. Гарантированно уничтожен. Даже если нам придется для этого термоядом взрывать Космотерминал. Но дело не зашло еще так далеко. Пока мы еще можем выкупить Гостя.
Комски не удержался от скептической улыбки.
— Я понимаю, что наш филиал не сможет заплатить такую неустойку, какую выставят Магиру его заказчики. Хотя нам так и не удалось установить, кто они, подозрения на этот счет у меня есть... Дай-то Бог, чтобы они не оправдались. Но в любом случае, я думаю, что Магир ни за какие деньги не станет подводить этих своих нанимателей.
— Тогда, как я понимаю, герр Саррот, речь пойдет не о деньгах?
— Рад видеть, что сообразительность вам временами, все-таки, не изменяет... — шеф изобразил на лице поощрительную гамму чувств. — У нас есть товар, который Магир поменяет на Гостя. Нехотя, но поменяет...
— Вы говорите...
— Я говорю про его собственную — Великого Магира — жизнь. Ты правильно догадался, Альфред... Твоей группе придется заняться этим в ближайшие часы. Оставить глупейшее прочесывание буераков и вплотную заняться обработкой Магира. И его близких. Тебе в помощь даю группы Волкова и Муна.
Комски стало еще более не по себе, чем при обещании быть вздернутым на осине. Он запустил пальцы за тугой воротник и машинально пытался оттянуть его.
— Начать войну кланов — это не здорово, шеф... — глухо сказал он. — Пока у нас со здешним «обществом» были приемлемые отношения. Натянутые, но приемлемые... Если мы пойдем на похищение одного из здешних столпов... Вся здешняя Мафия сцепится с нами. Людей Комплекса просто будут уничтожать...
— Приказы, Альфред, не обсуждаются. Ясно, что придется туго. Но, может быть, существование нашего филиала в этой дыре полностью оправдывается одной — вот такой — операцией...
Со стороны стоящего поодаль — на опушке — кара им просигналили фонариком. Оба молча зашагали к машине. Помощник шефа уже торопился к ним, протягивая зажатый в руке блок связи.
— Только что из Филиала сообщили, — торопливо отрапортавал он. — На связь выходил «Седой». Он хочет говорить с Комски... Они переключили связь на нас.
— Логично: Альфред с ним работал, — пожал плечами Саррот, доставая свой — маленький как пудреница — блок. — Но почему он жив? Говорите, Альф — я буду на параллельном...
Он подрегулировал свой аппарат и поднес его к уху.
— Алло... Это вы, Альфред? — хрипло спросил Гонсало с того конца линии связи. — Мне надо срочно видеть вас... Вы помните, где мы встречались последний раз? В связи...
— Я помню где и в какой связи... Жди меня там... — Комски скосил глаза на часы, — через тридцать минут. И немедленно уйди из эфира...
— Понял, — каркнул Гонсало, и в трубке воцарилось унылое завывание сигнала отбоя.
— Поторопись, Альфред, — сухо подтвердил намерение своего подчиненного Саррот и машинально поправил несуществующее пенсне. — Или Бог любит Магира или... Бог любит старого прохиндея Гопника. Но скорее всего это — ловушка. Еще не понял какая, но — ловушка... Будь осторожен. Мы тебя подстрахуем. Тащи его на явочную — на Линиях.
Комски молча нырнул в кар.
ЧАСТЬ 2
ВРЕМЯ ТЬМЫ
ГЛАВА 4
ВРЕМЯ НОЧНЫХ ПТИЦ
«Надо быть леди! — сказала себе Энни. — Надо быть леди, даже когда тебя будят вот так — по-хамски, посреди ночи. Только близкие друзья способны на такое!»
Она вытянула из-под подушки пистолет и сняла его с предохранителя.
Для того, чтобы быть леди, у Энни были все данные — тонкая в кости и красивая загадочной восточной красотой миниатюрная китаянка была наделена и врожденным тактом и железной волей и даже неплохим служебным окладом. В пушистой ночной пижаме она могла сойти за чуть увеличенную в размерах фарфоровую статуэтку. Мешал исполнению ее мечты только живший в ее душе демон предков — вековой династии шанхайских карманников — совершенно непредсказуемый и своевольный парнишка.
Сейчас он заставил ее рывком и без привычного «кто там» открыть трезвонящую сигналом сенсора входную дверь. И прыснул со смеху.
— Господи, да на вас нитки сухой нет, Гонсало...
Демон заливался ехидным смешком, а Энни Чанг — собственный корреспондент «Гэлэкси ньюс» в этой проклятой дыре — была искренне удивлена как ранним визитом адвоката, который в круг ее ближайших знакомых все-таки не входил, так и его видом. Подумав, она вернула здоровенную «Беретту» в нацепленную по пути наплечную кобуру и кивком велела гостю пройти в комнату.
— Мне пришлось минут сорок провести под водой, — пояснил Гонсало. — На ближнем Озере, мисс... Но давайте все по порядку... У вас нет кофе?
— Одну минуту... — Энни осмотрелась по сторонам в поисках места для пропитанного озерной влагой гостя. — Кофе я терпеть не могу и дома не держу — он здесь к тому же и дорогой ужасно — но есть зеленый чай... Я заварю его... Куда вас посадить-то?.. Ч-черт...
В принципе, порой Энни приходилось иметь дело и с более необычными посетителями: для того, чтобы выудить из провинциальных будней огромной степной супердержавы хоть пару стоящих тем для еженедельного обзора приходилось заводить страннейшие знакомства. Слава Богу, теперь ее пребыванию на гостеприимной Прерии-2 приходит конец...
— Если нет кофе, то хоть кофеин в таблетках... — махнул рукой Гонсало. — У меня зуб на зуб не попадает... Это — от «оксидара»... Прекрасный комплекс. Повышает емкость крови по кислороду черте во сколько раз... И снижает общий метаболизм в нуль при сохранении сознания... — Гонсало судорожно провел дрожащей рукой по лицу.
— Можно имитировать потерю дыхания, смерть даже. И очень долго быть под водой... Это разрабатывали для Космоса — премедикация к анабиозным ваннам и все такое... Черте сколько стоит. И последействие ужасное... Вы что — переезжать собрались?
Гонсало кивнул на разложенный на диване чемодан и на пару уже упакованных кейсов, стоящих у двери.
— В ближайшее время я прощаюсь с Прерией, Гонсало... — Энни грустно вздернула хрупкие плечи и принялась освобождать кресло от набросанных на него бумаг. — Садитесь сюда. Плевать, что обивка промокнет... Меня переводят отсюда на Джей. Или — на Квесту — на Малую Колонию, в смысле... Хотя — черт один, что одна дыра, что другая... Милые землеподобные планеты с провинциальными политиками сверху и тупой деревенщиной снизу. На что еще может рассчитывать нормальная журналистка всего на третий год после университетской скамьи? Секретариат вашего Президента выразил недовольство моими последними публикациями о здешней политике. По предстоящему визиту этого Оружейника с Чура... Тора Толле... А мои начальники в «ГН» не любят ссориться с регионалами. Вот и кофеин нашелся...
Гонсало молча глотал таблетки, разгрызая их, чтобы ускорить всасывание, и судорожно захлебывал обломки отвратительной жижей, которую милая китаяночка считала почему-то чаем.
— Вот как раз из-за господина Толле я к вам и пожаловал... Хотя... У вас — перед отъездом — наверное, проблемы с наличностью?
Гонсало с хлюпаньем грохнулся в кресло.
— Так вы хотите продать мне материал по Толле? — Энни призадумалась, растерянно стоя над разбросанными вещами. Потом пожала плечами.
— Пожалуй, в кассе корпункта найдется кое-что — на черный день. Вы знаете наши расценки...
— Сейчас меня устроит любая сумма. Признаюсь, мисс, Гонсало приходится ложиться на дно... Хотя бы на полгодика. Тут уж не до того, чтобы торговаться. Но материал стоящий. Вам не придется жалеть.
— Господи, вас ищет полиция... — скорее констатировала, чем спросила Энни.
— Полиция — это далеко не худший вариант, мисс. Если господа с Козырной набережной будут мною интересоваться — после того, как я вас покину, естественно — можете не скрывать от них ничего... Гораздо хуже для меня — встретиться с людьми, скажем... скажем, господина Магирова...
— Почему бы вам тогда сразу не сдаться полиции, вместо того, чтобы с таким-то хвостом являться на квартиру к одинокой и беззащитной девушке? — искренне возмутилась Энни.
— Так что — одиноким и беззащитным девушкам не нужен сенсационный материал по Тору Толле? — с раздражением спросил Гонсало.
— Нужен, — призналась Энни. — Выкладывайте, что там у вас.
— Похищение, — коротко определил Гопник. — Гость похищен с целью выкупа. Соответственно прикиньте цену этой информации.
— Вы в ней уверены, Гонсало? — озабоченно спросила Энни, вытягивая из кармана дорожной сумки чековую книжку.
— Я был уполномочен вести переговоры — это, конечно, не для печати, мисс... Так что можете быть уверены.
Энни молча заполнила чек и протянула Гопнику.
— Это все, что «Гэлэкси» может заплатить вам сейчас. Ваша анонимность подразумевается... Теперь я жду деталей.
Гонсало досадливо посмотрел на гербовый листок, прикинул, в какую часть своего мокрого одеяния мог бы его спрятать и оставил в руке.
— Мои доверители — я не спешу называть их имена — поручили мне провести конфиденциальные переговоры относительно возможности освобождения человека, фото которого было в их распоряжении. В тот момент я не знал о ком именно идет речь... Я мало интересовался Чуром и его Оружейниками... Однако с вашими публикациями, мисс, знаком. Я эти переговоры провел. Они проходили в Министерстве Юстиции и закончились всего пять часов назад. Ни разу имя человека на фото не было названо. Моими контрагентом был бывший первый секретарь минюста Пареных — член гильдии адвокатов. Формально он — на пенсии, консультант.
Присутствовал господин Смирный из ГБ. Младший следователь. Я часто контактировал с обоими в подобных деликатных вопросах...
— Они подтвердят это?
— Думаю, не станут отрицать... Существуют расписки и все такое... Я повторяю, что не называю имен своих доверителей и не предъявляю им обвинения в похищении человека. Речь идет только о содействии его освобождению... По сути, они взяли на себя благородную функцию...
— Разумеется, — заломила цвета воронова крыла бровь Энни.
Гонсало не реагировал на иронию.
— Дело в том, что я сам стал предметом похищения. В результате утечки информации, видимо. И сейчас мои доверители и сам похищенный... Гость... Они на прицеле у куда более серьезных людей... Им угрожает серьезная опасность. В дело вмешалась мафия. Не для печати будь сказано, они уже присвоили себе сумму первой части выкупа, которую я должен был доставить моим доверителям от имени министерства юстиции... И сейчас преступники активно ищут и моих доверителей и самого Гостя. Если не нашли уже...
— Вы имеете ввиду группировку Магирова? «Торговые дома Побережья»? — голос Энни стал неприязненным.
— Я назвал Магира только для примера... Скажем так. Сейчас я не готов выдать имена...
— Это вы их ему заложили? — все тем же неприязненным тоном осведомилась Энни. — Своих, как вы говорите «доверителей»?
— Вот это, как раз, не суть так важно... — лицо Гонсало нервно дернулось. — Я, если хотите знать, спасаю этим дурням жизнь. Пытаюсь спасти. Я только что объяснил вам, что их сейчас ищет уже половина людей мафии. Если не все... У вас найдется конверт, пара листков бумаги и чем писать? И вообще, хотел бы я вас видеть на моем месте, мисс...
Энни мысленно признала правоту оппонента, порылась в секретере, выложила на стол потребные принадлежности и принялась барабанить по клавиатуре блока связи. Гонсало удивленно воззрился на нее.
— Алло, Энди, — деловито бросила в трубку Энни. — Ты не спишь, надеюсь?.. Сейчас я завезу к тебе одного нашего общего знакомого. Ему надо переодетья в сухое. У тебя найдется что-нибудь, чего не жалко?.. За мной не станет... Нет, это не я пыталась его утопить... Значит жди. ОК...
Гонсало торопливо строчил на выдранном из блокнота листке, временами цепенея и задумчиво кусая кончик тонкой ручки. Это продолжалось минут пять-шесть. За это время Энни удалилась в спальную и вернулась, одетая по-походному. Закончив, адвокат со всем возможным старанием запечатал свое послание и вместе с чеком судорожно зажал его в руке.
— Это письмо на мое имя — без марки и до востребования... На одно отделение — на окраине. Скажите, какой указать адрес отправителя, чтобы оно попало в надежные руки, если я не смогу его выкупить в срок — до условного полудня завтра? Вы понимаете, что я имею ввиду? Почтовое ведомство планету на уши поставит, чтобы содрать свои кровные пять штучек если не с получателя, то с отправителя... В нем вы найдете много интересного...
— Пойдемте, Гонсало, — невесело бросила Энни. Меня на Прерии не будет уже через сутки с небольшим... Лучше поставьте номер моего ящика на Почтамте. Я обязательно буду там завтра, — она глянула на часы. — Проверю ящик, и если письма еще не будет, то перерегистрирую его на Энди. Он из «Криминальной хроники» — как раз то, что вам нужно. Я предупрежу его — он будет доволен. Хотя, никто не любит получать письма с того света...
Да и тревожило молчание линии связи.
Тревога эта оказалась, к счастью, напрасной: после короткого разговора по встроенному в декоративный столбик домофону, сонный и дородный адвокат Пареных самолично вышел к бронзовой калитке заборчика, которым был обнесен его особняк. И у ограды, и у особняка, и у адвоката вид был респектабельный. Где-то недалеко, за темнеющими в ночи контурами дома и деревьев сада, чувствовалось прохладное дыхание озера — самого большого и глубокого из многих в пригороде Столицы.
«Господи, вот поменяться бы с господином адвокатом судьбами — на годик, небольше — и пожить бы вот так — в покое, вдали от мирской суеты. В мире с собой и людьми...» — тоскливо подумал Ким.
Александра Пареных не лишал вальяжности даже наскоро напяленный спортивный костюм. Он и в нем смотрелся как в смокинге. Только лишь легкая дрожь левого века чуть портила его красиво вылепленное лицо.
— Чему обязан? — осведомился он, не спеша отворять Агенту на Контракте вход в свои владения. — Учтите, что я уже два года как на пенсии и только консультирую Министерство... И еще учтите то, что сейчас всего-навсего восемь утра.
— Простите, но я не смог связаться с вами по... — Ким счел необходимым окрасить свои слова чуть заметным оттенком претензии.
— Я не занимаюсь делами. И мой блок включен только пару часов в сутки, — капризно поморщился адвокат. — Примите это к сведению. И давайте побыстрее закончим разговор...
— Речь идет о деле семилетней давности... — как можно мягче пояснил Ким. — Вы, надеюсь, помните о своем участии в процессе «Шести Портов»?
Агенту Яснову не часто приходилось видеть такое вот мгновенное изменение в лице собеседника. Адвокат Пареных словно рыбьей костью подавился. Киму даже почудилось, что сейчас ему придется стучать адвоката по спине, а может и «скорую» ему вызывать. Но защитник хорошо владел собой и через пару секунд уже снова был в форме.
Она вытянула из-под подушки пистолет и сняла его с предохранителя.
Для того, чтобы быть леди, у Энни были все данные — тонкая в кости и красивая загадочной восточной красотой миниатюрная китаянка была наделена и врожденным тактом и железной волей и даже неплохим служебным окладом. В пушистой ночной пижаме она могла сойти за чуть увеличенную в размерах фарфоровую статуэтку. Мешал исполнению ее мечты только живший в ее душе демон предков — вековой династии шанхайских карманников — совершенно непредсказуемый и своевольный парнишка.
Сейчас он заставил ее рывком и без привычного «кто там» открыть трезвонящую сигналом сенсора входную дверь. И прыснул со смеху.
— Господи, да на вас нитки сухой нет, Гонсало...
Демон заливался ехидным смешком, а Энни Чанг — собственный корреспондент «Гэлэкси ньюс» в этой проклятой дыре — была искренне удивлена как ранним визитом адвоката, который в круг ее ближайших знакомых все-таки не входил, так и его видом. Подумав, она вернула здоровенную «Беретту» в нацепленную по пути наплечную кобуру и кивком велела гостю пройти в комнату.
— Мне пришлось минут сорок провести под водой, — пояснил Гонсало. — На ближнем Озере, мисс... Но давайте все по порядку... У вас нет кофе?
— Одну минуту... — Энни осмотрелась по сторонам в поисках места для пропитанного озерной влагой гостя. — Кофе я терпеть не могу и дома не держу — он здесь к тому же и дорогой ужасно — но есть зеленый чай... Я заварю его... Куда вас посадить-то?.. Ч-черт...
В принципе, порой Энни приходилось иметь дело и с более необычными посетителями: для того, чтобы выудить из провинциальных будней огромной степной супердержавы хоть пару стоящих тем для еженедельного обзора приходилось заводить страннейшие знакомства. Слава Богу, теперь ее пребыванию на гостеприимной Прерии-2 приходит конец...
— Если нет кофе, то хоть кофеин в таблетках... — махнул рукой Гонсало. — У меня зуб на зуб не попадает... Это — от «оксидара»... Прекрасный комплекс. Повышает емкость крови по кислороду черте во сколько раз... И снижает общий метаболизм в нуль при сохранении сознания... — Гонсало судорожно провел дрожащей рукой по лицу.
— Можно имитировать потерю дыхания, смерть даже. И очень долго быть под водой... Это разрабатывали для Космоса — премедикация к анабиозным ваннам и все такое... Черте сколько стоит. И последействие ужасное... Вы что — переезжать собрались?
Гонсало кивнул на разложенный на диване чемодан и на пару уже упакованных кейсов, стоящих у двери.
— В ближайшее время я прощаюсь с Прерией, Гонсало... — Энни грустно вздернула хрупкие плечи и принялась освобождать кресло от набросанных на него бумаг. — Садитесь сюда. Плевать, что обивка промокнет... Меня переводят отсюда на Джей. Или — на Квесту — на Малую Колонию, в смысле... Хотя — черт один, что одна дыра, что другая... Милые землеподобные планеты с провинциальными политиками сверху и тупой деревенщиной снизу. На что еще может рассчитывать нормальная журналистка всего на третий год после университетской скамьи? Секретариат вашего Президента выразил недовольство моими последними публикациями о здешней политике. По предстоящему визиту этого Оружейника с Чура... Тора Толле... А мои начальники в «ГН» не любят ссориться с регионалами. Вот и кофеин нашелся...
Гонсало молча глотал таблетки, разгрызая их, чтобы ускорить всасывание, и судорожно захлебывал обломки отвратительной жижей, которую милая китаяночка считала почему-то чаем.
— Вот как раз из-за господина Толле я к вам и пожаловал... Хотя... У вас — перед отъездом — наверное, проблемы с наличностью?
Гонсало с хлюпаньем грохнулся в кресло.
— Так вы хотите продать мне материал по Толле? — Энни призадумалась, растерянно стоя над разбросанными вещами. Потом пожала плечами.
— Пожалуй, в кассе корпункта найдется кое-что — на черный день. Вы знаете наши расценки...
— Сейчас меня устроит любая сумма. Признаюсь, мисс, Гонсало приходится ложиться на дно... Хотя бы на полгодика. Тут уж не до того, чтобы торговаться. Но материал стоящий. Вам не придется жалеть.
— Господи, вас ищет полиция... — скорее констатировала, чем спросила Энни.
— Полиция — это далеко не худший вариант, мисс. Если господа с Козырной набережной будут мною интересоваться — после того, как я вас покину, естественно — можете не скрывать от них ничего... Гораздо хуже для меня — встретиться с людьми, скажем... скажем, господина Магирова...
— Почему бы вам тогда сразу не сдаться полиции, вместо того, чтобы с таким-то хвостом являться на квартиру к одинокой и беззащитной девушке? — искренне возмутилась Энни.
— Так что — одиноким и беззащитным девушкам не нужен сенсационный материал по Тору Толле? — с раздражением спросил Гонсало.
— Нужен, — призналась Энни. — Выкладывайте, что там у вас.
— Похищение, — коротко определил Гопник. — Гость похищен с целью выкупа. Соответственно прикиньте цену этой информации.
— Вы в ней уверены, Гонсало? — озабоченно спросила Энни, вытягивая из кармана дорожной сумки чековую книжку.
— Я был уполномочен вести переговоры — это, конечно, не для печати, мисс... Так что можете быть уверены.
Энни молча заполнила чек и протянула Гопнику.
— Это все, что «Гэлэкси» может заплатить вам сейчас. Ваша анонимность подразумевается... Теперь я жду деталей.
Гонсало досадливо посмотрел на гербовый листок, прикинул, в какую часть своего мокрого одеяния мог бы его спрятать и оставил в руке.
— Мои доверители — я не спешу называть их имена — поручили мне провести конфиденциальные переговоры относительно возможности освобождения человека, фото которого было в их распоряжении. В тот момент я не знал о ком именно идет речь... Я мало интересовался Чуром и его Оружейниками... Однако с вашими публикациями, мисс, знаком. Я эти переговоры провел. Они проходили в Министерстве Юстиции и закончились всего пять часов назад. Ни разу имя человека на фото не было названо. Моими контрагентом был бывший первый секретарь минюста Пареных — член гильдии адвокатов. Формально он — на пенсии, консультант.
Присутствовал господин Смирный из ГБ. Младший следователь. Я часто контактировал с обоими в подобных деликатных вопросах...
— Они подтвердят это?
— Думаю, не станут отрицать... Существуют расписки и все такое... Я повторяю, что не называю имен своих доверителей и не предъявляю им обвинения в похищении человека. Речь идет только о содействии его освобождению... По сути, они взяли на себя благородную функцию...
— Разумеется, — заломила цвета воронова крыла бровь Энни.
Гонсало не реагировал на иронию.
— Дело в том, что я сам стал предметом похищения. В результате утечки информации, видимо. И сейчас мои доверители и сам похищенный... Гость... Они на прицеле у куда более серьезных людей... Им угрожает серьезная опасность. В дело вмешалась мафия. Не для печати будь сказано, они уже присвоили себе сумму первой части выкупа, которую я должен был доставить моим доверителям от имени министерства юстиции... И сейчас преступники активно ищут и моих доверителей и самого Гостя. Если не нашли уже...
— Вы имеете ввиду группировку Магирова? «Торговые дома Побережья»? — голос Энни стал неприязненным.
— Я назвал Магира только для примера... Скажем так. Сейчас я не готов выдать имена...
— Это вы их ему заложили? — все тем же неприязненным тоном осведомилась Энни. — Своих, как вы говорите «доверителей»?
— Вот это, как раз, не суть так важно... — лицо Гонсало нервно дернулось. — Я, если хотите знать, спасаю этим дурням жизнь. Пытаюсь спасти. Я только что объяснил вам, что их сейчас ищет уже половина людей мафии. Если не все... У вас найдется конверт, пара листков бумаги и чем писать? И вообще, хотел бы я вас видеть на моем месте, мисс...
Энни мысленно признала правоту оппонента, порылась в секретере, выложила на стол потребные принадлежности и принялась барабанить по клавиатуре блока связи. Гонсало удивленно воззрился на нее.
— Алло, Энди, — деловито бросила в трубку Энни. — Ты не спишь, надеюсь?.. Сейчас я завезу к тебе одного нашего общего знакомого. Ему надо переодетья в сухое. У тебя найдется что-нибудь, чего не жалко?.. За мной не станет... Нет, это не я пыталась его утопить... Значит жди. ОК...
Гонсало торопливо строчил на выдранном из блокнота листке, временами цепенея и задумчиво кусая кончик тонкой ручки. Это продолжалось минут пять-шесть. За это время Энни удалилась в спальную и вернулась, одетая по-походному. Закончив, адвокат со всем возможным старанием запечатал свое послание и вместе с чеком судорожно зажал его в руке.
— Это письмо на мое имя — без марки и до востребования... На одно отделение — на окраине. Скажите, какой указать адрес отправителя, чтобы оно попало в надежные руки, если я не смогу его выкупить в срок — до условного полудня завтра? Вы понимаете, что я имею ввиду? Почтовое ведомство планету на уши поставит, чтобы содрать свои кровные пять штучек если не с получателя, то с отправителя... В нем вы найдете много интересного...
— Пойдемте, Гонсало, — невесело бросила Энни. Меня на Прерии не будет уже через сутки с небольшим... Лучше поставьте номер моего ящика на Почтамте. Я обязательно буду там завтра, — она глянула на часы. — Проверю ящик, и если письма еще не будет, то перерегистрирую его на Энди. Он из «Криминальной хроники» — как раз то, что вам нужно. Я предупрежу его — он будет доволен. Хотя, никто не любит получать письма с того света...
* * *
Выбирая маршрут к пересылочной каталажке, Ким сверился с картой бортового компьютера своего кара и не удержался от того, чтобы загрузить в навигационную систему небольшой крюк — визит к адвокату нынешнего заключенного П-1414 хотя бы за несколько минут до беседы с этим самым П-1414 представлялся ему необходимым.Да и тревожило молчание линии связи.
Тревога эта оказалась, к счастью, напрасной: после короткого разговора по встроенному в декоративный столбик домофону, сонный и дородный адвокат Пареных самолично вышел к бронзовой калитке заборчика, которым был обнесен его особняк. И у ограды, и у особняка, и у адвоката вид был респектабельный. Где-то недалеко, за темнеющими в ночи контурами дома и деревьев сада, чувствовалось прохладное дыхание озера — самого большого и глубокого из многих в пригороде Столицы.
«Господи, вот поменяться бы с господином адвокатом судьбами — на годик, небольше — и пожить бы вот так — в покое, вдали от мирской суеты. В мире с собой и людьми...» — тоскливо подумал Ким.
Александра Пареных не лишал вальяжности даже наскоро напяленный спортивный костюм. Он и в нем смотрелся как в смокинге. Только лишь легкая дрожь левого века чуть портила его красиво вылепленное лицо.
— Чему обязан? — осведомился он, не спеша отворять Агенту на Контракте вход в свои владения. — Учтите, что я уже два года как на пенсии и только консультирую Министерство... И еще учтите то, что сейчас всего-навсего восемь утра.
— Простите, но я не смог связаться с вами по... — Ким счел необходимым окрасить свои слова чуть заметным оттенком претензии.
— Я не занимаюсь делами. И мой блок включен только пару часов в сутки, — капризно поморщился адвокат. — Примите это к сведению. И давайте побыстрее закончим разговор...
— Речь идет о деле семилетней давности... — как можно мягче пояснил Ким. — Вы, надеюсь, помните о своем участии в процессе «Шести Портов»?
Агенту Яснову не часто приходилось видеть такое вот мгновенное изменение в лице собеседника. Адвокат Пареных словно рыбьей костью подавился. Киму даже почудилось, что сейчас ему придется стучать адвоката по спине, а может и «скорую» ему вызывать. Но защитник хорошо владел собой и через пару секунд уже снова был в форме.