Иванов Борис. Ночь Пса

   — Я там просидел в общей сложности пол-года. А дело было в период открытия нашего там Посольства...
   Он кашлянул, подбодрив себя таким образом, и добавил:
   — Что касается комплиментов — постараюсь исправиться. Нет времени учиться у мастеров — разьезды, перелеты... А насчет фресок — это я серьезно — очень похоже...
   Он глянул наружу и грустно улыбнулся дождю.
   Вряд ли им с Энни отпущено много времени на то, чтобы отвешивать друг другу комплементы. Уже через несколько дней фотонные движки лайнеров дальнего следования унесут их в другие Миры — каждого в свой...
   Я жертва своих дурацких мальчишеских амбиций, — подумал он. — Бойскаутских мечтаний... Вот и сбылась мечта идиота: и вместо того, чтобы бродить сейчас с удивительно понравившейся ему девушкой по таким колоритным закоулкам Старого Города, под тихо накрапывающим, еле заметным дождем середины ночи, вместо того, чтобы сидеть с ней в уютном кафе на Святошных Полях за беседой о тех же, скажем фресках с Желтых Лун, он везет ее на прокуренную, но хорошо, правда, охраняемую явочную квартиру и, кстати, рискует не довезти, если будет вот так отвлекаться на посторонние мысли.
   — Значит когда вы там были, как раз и нашли Книги Шепперда? — проявила Энни живейший интерес к теме, к которой Киму не слишком хотелось бы обращаться. «Это я их и нашел...» — у него были все основания сказать так. По крайней мере — был одним из первых землян, читавшим их.
   Но он только неопределенно пожал плечами.
   Разное было связано с той находкой. В том числе и потерянные человеческие жизни. И Агент на Контракте не был уверен, что действительно сделал все возможное — тогда в странном человеческом муравейнике страннейшего из Миров Федерации, чтобы не случилось того, что случилось-таки.
   — Да, это тогда и было, — согласился он. — Я их даже видел — эти книги...
   — Я — тоже, — Энни зябко поежилась и подняла стекло в своем окне. — В Библиотеке Директората. — У меня тогда была сумасшедшая мысль — найти там, на Лунах кого-то из моих предков. Но это — глухой номер...
   Она помолчала.
   — И долго мне придется куковать в вашей конторе? В конце концов, вы намерены найти Торвальда Толле или занимаетесь только выяснением отношений с мафией и другими конкурентами?
   Ким усмехнулся. Вопрос был по существу. Мягко выражаясь, по существу... Уйма народу пострадало. Уйма народу поставлена, что называется на уши, а толку — чуть. Известны похитители. Но больше — ничего.
   — Я думаю, — бодрым тоном предположил он, — что это — дело нескольких суток. Может быть — нескольких часов... Но, как видите, в дело вовлечены м-м... третьи силы. Та же мафия... Все это сильно мешает...
   — Знаете, — с досадой взмахнула рукой Энни, — если бы ваш обожаемый Президент и его Спецакадемия не вздумали изображать из себя Святую Невинность и представлять дело так, что Толле прибыл сюда по своим личным делам...
   — Президент, может быть и обожаемый, но не мой, — попытался было возразить Ким. — Я нахожусь в подчинении Федерального Управления Расследований...
   Энни ограничилась только еще одним раздосадованным взмахом.
   — Так вот, если бы они честно играли — в открытую — и признали бы, что существует программа разработки нового оружия и Толле в нее вовлечен, если бы его не тихой сапой везли на машине Департамента Туризма, а как и положено — посадили бы в бронированный членовоз и приделали сзади и спереди эскорт мотоциклистов, то...
   — Боюсь, что и в этом случае до него бы добрались... — вздохнул Ким. — Только это были бы куда более серьезные люди... Или — так лучше скажем — куда более серьезные силы... Простите, но я просто не могу болтать лишнего на эти темы... Но постараюсь держать вас в курсе дела — насколько это возможно... Надеюсь, что вы не станете покидать э-э... охраняемое помещение... — он опасливо покосился на свою подопечную. — Или как-то иначе вмешиваться...
   — Не стану я вам ничего обещать! — отрезала Энни. — Мое право — объективно освещать ход следствия... Я, конечно, не самоубийца, но если ваши обо мне, господа, заботы станут чересчур навязчивы...
   — Я чувствую, вздохнул Ким, — что вам не терпится влипнуть в очередной инцидент, третий раз подставить нас всех под пули и третий раз спасти мою бренную жизнь... Что поделаешь, Всевышний любит Троицу...
   — Я — не католичка, Агент, и правило Троицы — мне не указ. Надеюсь, не доставлю вам лишних хлопот. Но, как говориться — будьте готовы. Вашу-то жизнь я — коли придется — спасу, но должен же кто-то, — тут она наконец улыбнулась, — позаботиться и о моей. У вас это здорово получается. Если что...
   Эти слова вызвали у Кима вместо вспышки праведного гнева только ответную улыбку. В конце концов ему и самому приходилось вести себя так. И он тоже не любил давать обещания, которые не собирался исполнять.
   — Вот мы и приехали, — он притормозил кар и аккуратно вьехал под арку ворот, ведущих в глухой дворик неприметного корпуса старой стройки. — Простите, я дам радиосигнал и выйду первым...
   Радиоподтверждение музыкальной фразой прозвучало в динамике его блока связи и Ким кивком пригласил Энни следовать за ним. В тесноватой клетушке лифта она грустно улыбнулась ему.
   — Не расстраивайтесь, Агент, ваш Толле найдется. У меня чутье на такие вещи. И комплименты вы говорить научитесь. Читайте дамские романы и не теряйте надежды...
   В обыденно выглядевшей прихожей явочной квартиры их встретил рыжий и веснушчатый Иван Гостев. Он расплылся в открытой и на редкость наивной улыбке, увидев, что определяемая на охранение от супостата персона оказалась не стервозной ведьмой, как того следовало бы ожидать исходя из известной ему предыстории вопроса, а похожей на школьницу тоненькой девочкой с глазами темными и быстрыми как озорные тараканы.
   — Вам будет удобно здесь... — дежурный двинулся в просторный коридор, машинально стараясь прикрыть широкой спиной оплошно оставленную отворенной дверь в соседнюю комнату, где над спецаппаратурой корпели двое дежурных.
   Те были тоже не лишены чувства любопытства и Ким громким покашливанием не дал бородатому Лоренцу свернуть себе шею, при попытке рассмотреть гостей, не покидая рабочего места. Энни всем своим видом показывая, что ей абсолюно безразличны секреты гостеприимных хозяев, проследовала в снабженную достойной сейфа дверью комнату для гостей.
   — Вы знаете, мне уже скоро сутки, как не удается поесть по человечески... — посетовала она, окидывая взглядом помещение, дизайн которого отражал не столько художественные вкусы работников Следственного Управления, сколько его бюджет.
   Решительно подошла к Ти-Ви и включила Поток новостей.
   — С едой — нет проблем! — обрадованно заверил гостю Иван и убыл за провиантом.
   — Ну, позвольте мне оставить вас в распоряжении э-э... — Ким поклонился и двинулся к выходу.
   — Будьте поосторожнее, Агент, — окликнула его Энни. — А то кто же будет дежать меня в курсе?..
   Они улыбнулись друг другу.
   Чуть зардевшийся Иван внес и поставил на стол термос с растворимым кофе, местным суррогатом, разумеется, и еду — чипсы и пирожки с курятиной.

* * *

   Карл Васин звался Фотографом по той простой причине, что фотографом — специалистом по всем видам регистрации изображений — он и был на самом деле. Карл числился среди специалистов высокой квалификации, и к его услугам прибегали не только редакции и издательства столицы, но и разного рода клиенты, для которых важно было запечатлеть на пленке или в памяти компьютера нечто более конфиденциальное, чем заурядное бракосочетание или первые шаги любимого первенца. Ну, например, интимную встречу председателя парламентского комитета со шлюхой. Или стукача из высоких кругов церковного клира с комиссаром ГБ. Кроме того, Карл ходил в известных экспертах по распознанию и изготовлению высокого качества фотомонтажей и других компрометирующих материалов. Известность эта носила, впрочем, весьма специфический характер — его ателье на Святошных полях не вызывало у непосвященных излишнего интереса. Несмотря на это, Тони Пайпер предпочел явиться туда не с парадного входа. Предварительно подбодрив себя парой стаканчиков спиртного в баре Тоффлера.

* * *

   Заднюю дверь ателье Фотограф открыл ему со слегка перекошенной физиономией. «Дела плохи — молчи!» — говорила эта физиономия всем своим видом.
   Счастливчик, несмотря на действие паров виски, отлично его понял и тут же завел бодягу о том, что хотел бы присмотреть себе камеру что подешевле, но...
   — Вот — посмотри каталог... — с этими словами Карл уселся за свой стол, набросал несколько слов на листке бумаги и перекинул его на колени усевшегося напротив Тони.
   «Уматывай! — было написано там. — Возьми такси и жди меня у Старого Дурня!»
   Тони пошуршал для порядка каталогом и со словами «мура одна у вас тут, в каталоге вашем...» покинул место действия.

* * *

   Фотограф запер дверь, прошел через ателье в оффис и, кивнув киберсекретарю: сегодня меня не будет, вышел на Святошные.
   Нервно дернул щекой — сегодня меня не будет... — нашел, дурак, формулировку...
   Поймал такси-автомат, попетлял немного по залитому тьмой городу, пересел в другую машину и с ее блока связи вызвал номер, которым пользовался редко, очень редко — в таких вот случаях, как этот. И в записной книжке этого номера не держал.
   — Мириам, — перебил он приветственный возглас, — у меня к тебе просьба...
   — Иначе ты бы про меня и не вспомнил, — вздохнула женщина на том конце канала связи... — Что в этот раз?
   — Как всегда... — Карл нервно провел рукой по лицу. — Как всегда: звони ко мне домой каждые полчаса. Начиная... — он сверился с часами. — Начиная с четырех. Если я не отвечу или отвечу, но не скажу тех слов — помнишь...
   — Все ОК — действительно, а не все, действительно, ОК, — процитировала Мириам.
   — Правильно, умница... Если ты этого не услышишь, или даже... Если тебе покажется что-то... То, значит, у меня — плохие гости. Ты знаешь, что тогда делать.
   — Знаю... — вздохнула Мириам. — Тебя убьют когда-нибудь, Карл. И мне тебя будет жаль.
   — Знаю, — ответил Фотограф.

* * *

   Ждать Фотографа у памятника Первому Президенту, наматывая все новые и новые штуки на счетчике такси-автомата Тони пришлось недолго: Карл вынырнул из другого таксомотора, подрулившего к соседнему перекрестку, и после короткой полу-пробежки через слабо освещенный переулок, нырнул в кабину такси Тони, нервно дернул щекой и спросил:
   — Гонсало Гопник... Знаешь такого? Он у меня был за час до тебя. Ты — по тому же делу?
   Счастливчик кивнул, хотя и не был до конца уверен, что уж совсем по тому же. Фотограф нервно, наугад, набрал на панели управления маршрут и включил максимальное затемнение окон салона.
   — Камера хранения Терминала, — коротко сказал он. — Ячейка пятьсот двадцать. Код — шестьдесят шесть, восемьдесят, девятьсот. Семь цифр. Повторить?
   — Шестьдесят шесть, восемьдесят, девятьсот, — повторил Тони. — Ну?
   — Правильно, — вздохнул Фотограф. — В ячейке — папка, в папке — два пакета. В каждом — карта с координатами какой-то блуждающей норы и инструкции по тому, как там быть с охранной системой. Это — все, что Мепистоппель просил вам двоим передать. Это — во-первых. Во-вторых, Гопник забирает свой пакет, ты — свой. И делай это поскорее. Похоже — мы все под колпаком. Люди Магира меня обложили. Уже побеседовали пару раз — очень убедительно. Если станут спрашивать, о чем я говорил с тобой, я им скажу. Потяну время, но в конце-концов — скажу. Так что: постарайся поскорее управиться с картой этой.
   — Спасибо, — сказал Тони и остановил кар. — Я пересяду, а ты уж давай, постарайся — потяни время как следует... За те денежки, что мы тебе отстегнули, можно и постараться...

* * *

   Самым нелегким, что пришлось сделать Харру теперь, это стянуть к гнилым железобетонным заводям свою, рассеевшуюся по городу ораву и разогнать хотя бы наиболее понятливых по периметру предполагаемого местоположения Подопечного.
   Крашенный и Рваное Ухо активно путались под ногами и увязались за ним, когда он наконец смог отправиться туда, откуда — все слабее — доносился до него зов, и Харр просто оставил мысль о том, чтобы отделаться от них.
   Сначала Харр не понял, что именно остановило его. Но, тем не менее — остановился и резко свернул в укрытие — за чернеющую неподалеку стенку декоративного кустарника. Но еще не успев скрыться за ней, уже понял: дело не в какой-то опасности, которую засекло его подсознание, нет... Он только что пробежал мимо ЗНАКА.
   Снова — знак!
   Но знак очень странный — словно его раскладывал ребенок. На этот раз знаком не была расстановка предметов в комнате — это всего-то и было несколько помеченных веток и камней на, черт, влажной после дождей земле. Харр нервно обнюхал камни. Откуда здесь неумелый детеныш? Или... Воспоминание о чем-то уже погрузившимся в призрачные глубины памяти юркой мышью скользнуло где-то по краю светлого поля его сознания, но там и задержалось, не попав в центр. Хотя это и был знак для него или, точнее, для него и Подопечного (для кого же еще в этом мире?), что-то очень важное, связанное со странными малышами, которые взывали к его помощи, заставило его ограничиться тем, что он переложил несколько веточек так, чтобы и дураку было ясно, что послание принято, и помчался дальше.
   И интуиция не подвела его.
   В странном месте нашел он последнего из фосфоресцирующих пушистиков: в темном подземном проходе, что вел в пропитанное страхом, болью и смертью подземелье, подземелье, в котором совсем недавно умирали люди, а еще это подземелье и странный дом, в который выходило оно, пахли тем — вторым человеком, что был с Подопечным в том подвале со знаками, где его чуть не сцапала орава вооруженных дурней. Видно этот — второй — много лет провел в этом доме, сам стал частью его. Если бы Харр потратил на это побольше времени, то мог бы многое поразузнать об этом человеке. Но Подопечным этот дом не пах — он никогда не появлялся тут. И главным сейчас были эти странные крохи. Их появление здесь, в совершенно чуждом для них Мире, было как-то связано с судьбой Подопечного. Сначала надо было свести вместе и накормить эти шесть странных созданий, а потом все они — и крохи, и Тор Толле, и то чуждое и злое, что таилось в черных глубинах ночного каменного лабиринта — должны были сойтись вместе. И — как можно скорее.

* * *

   — Боюсь, что мы порядком опаздываем, — Роше энергично надвинул шляпу о самые уши и тревожно засопел своей носогрейкой. — На Северный полюс вы отвозили что ли мадам? Тут события пошли вдруг непредвиденным ходом... Я, знаете ли, послал Каспера присмотреть там — на Фернанделя-десять... Это — где живет Фотограф. Карл Васин. Ну, чтобы он там и от нас приладил жучка и, вообще, проконтролировал ситуацию на случай, если Густавссон пожалует туда, — он смолк и, сипя трубкой, уставился на пролетающую за окнами кара тьму.
   Редкие огоньки тянущегося вдоль шоссе пригорода чуть подсвечивали ее. Зарево городского центра маячило еще далеко впереди.
   — Я уже говорил вам, что передал Перу, на его пейджер, предупреждение на этот счет... Но ответа не было, — огорченно напомнил Ким.
   — Вот именно, поэтому я и решил подстраховаться, — пожал плечами Роше. — Но тут вышла накладка. Пока Коротышка проводил, как говорится, рекогносцировку и страховался на предмет хвостов, к Васину в открытую заявились гости. Двое. И до сих пор находятся у него... Каспер выжидает. Прослушивает его канал связи... За это время Фотографу звонили дважды: какая-то женщина и еще один неизвестный — предупредил, что зайдет... Оба раза Васин брал трубку и разговаривал... Но Касперу что-то не понравилось как он говорил... И потом — тот неизвестный, что назначил встречу...
   У Коротышки на ноутбуке есть фонограмма голоса Густавссона и он, конечно, провел сравнение — есть сходство...
   — Когда он должен подойти туда? — тревожно спросил Ким.
   — Рискуем опоздать... — Роше выразительно посмотрел на часы. — Каспер нас, конечно, подстрахует, если что, но...
   Трель вызова прервала его. Некоторое время комиссар, придерживая наушник вздернутым плечом и неприязненно морщась, выслушивал нечто, что допекло его окончательно, затем с клавиатуры отбил ответ и, нервно придавив отбой, сообщил попутчикам:
   — С Козырной только что сообщили, что какая-то баба вызвала полицию на Фернанделя — десять. По ее мнению, в квартиру Карла Васина вломились убийцы. Я сообщил, что мы будем там через минуту. Они пришлют свой наряд и амбуланс... А пока там один только Каспер. Merde!

* * *

   Каспер действительно был один, и прибытию припозднившегося подкрепления был несказанно рад. Кар Роше он встретил на углу Рю-Фернандель и Хольцштрассе и бросился к нему, чуть не угодив под колеса.
   — Он уже здесь — этот ваш швед! — срывающимся голосом сообщил он, втискиваясь в салон. — Подъехал на такси минут пять назад. Я как остолоп ору ему по эфиру, что он прется прямо в засаду, а он и ухом не повел — дунул прямиком к подъезду. Но прошел мимо и свернул в следующий. Только что. Никого не вызывал по внутреннему коммутатору. Замок сам открыл, что называется, только так.
   — Иди за ним! Быстро! — Роше решительно отворил дверцу кара и стал выбираться наружу, попутно перекладывая свою пушку из наплечной кобуры в карман плаща. — А мы, пожалуй, проведаем Фотографа напрямую...
   Ким чуть опередил его и сунул в щель электронного замка электронную карточку-отмычку. Филдинг и Старинов тактично пропустили шефа вперед, помедлив у входа в подъезд. Лифт тревожить не стали — двинулись цепочкой по лестнице.
   — По-моему, там шумно — заметил Филдинг, прислушиваясь к доносившимся откуда-то сверху звукам.
   — Вы топочете, как стадо слонов! — раздраженно буркнул Роше и жестом придержал всю компанию на середине лестничного марша. — Тише! Как можно тише!
   Блок связи в его кармане тут же залился звонкой трелью.
   Вот так же, примерно, я погорел на Харуре, — тоскливо подумал Ким. — В той истории с заколдованными пуговицами.
   — Слушаю... — просипел в микрофон комиссар.
   Потом поднял глаза на спутников и, уже не понижая голоса, сообщил:
   — Господин Густавссон просит нас побыстрее прибыть на Фернанделя — десять... И лучше, если с нами будет скорая...
   — Мы уже здесь! — с досадой рявкнул он в трубку. — Вы можете отпереть дверь?

* * *

   Фотограф — Карл Васин — лежал на диване, уставившись неподвижным взглядом в потолок. Он честно потянул время. На полу — чуть поодаль — валялись несколько пустых разовых шприц-ампул и обрывки клеящей ленты, которой еще несколько минут назад Фотограф был связан. На стуле, в изголовье, лежала похожая на пульт дистанционного управления коробочка — электрошокер. Отдельно — в углу, неопрятной кучей тряпья, привалившейся к стене, сидел один из тех, кто Фотографа связывал и потом баловался шприцами и электричеством.
   Особых признаков жизни он не подавал, но наручниками был уже отоварен. Балконная дверь была вышиблена напрочь. В остальном, в квартире царил похвальный для жилища одинокого холостяка порядок.
   — Я сюда прошел по аварийной лестнице, — пояснил Пер Киму. — Вот так, как сейчас делает ваш сотрудник... — он кивнул на появившегося на балконе Каспера. — Когда я заглянул снаружи в окна и понял, что здесь происходит, то вынужден был действовать... быстро. К сожалению один гость ушел...
   Комиссар наклонился над неподвижным бандитом.
   — Это Султан, — определил он. — Человек Магира. В розыске по мокрым делам. Очень непростой тип. Но показания даст как миленький: Госбезопасность Харура его очень желает видеть... А он ее — как вы понимаете — не очень. Там высшая мера не заменена. И о методах допросов ходят легенды... Так что с ним будет легко работать. Не скажу что приятно, но — легко.
   Он повернулся к Перу.
   — Это на Чуре вас научили этак лихо драться?
   — К вашему сведению — это тот самый Тор тренировал меня, — косо усмехнулся Густавссон. — Так — забавы ради...
   Роше откашлялся.
   — Похвально, — констатировал он. — Похвально, что вы не прибегли к этим своим умениям тогда... при аресте. И потом — в местах э-э... дальнейшего пребывания...
   — Аккуратно вы его приложили, — с понимнием заметил Старинов, — Он, по-моему, очухался... Кончай разыгрывать отключку, — он резко тряхнул бандита за плечо. — Это не в твоих интересах...
   Поименованный Султаном тип ойкнул, застонал и приоткрыл глаза. Взгляд его был мутен.
   — К сожалению, инвалидность я ему, кажется, все-таки обеспечил... — пожал плечами Пер. — А вот Фотограф... Фиксатор я ему, конечно, ввел, но что они ему кололи до этого...
   Роше носком ботинка пошевелил шприцы, разбросанные по полу.
   — Пентатал... Старый как мир пентатал натрия... Интересно, почему это они вдруг решили допросить его? Сначал по-джентльменски предупредили о вашем, господин Густавссон, возможном визите, жучками культурно обложили, а потом вдруг — так вот резко... Что-то случилось за это время, а, Султан? Я бы на твоем месте не играл в молчанку. У тебя еще есть шансы уклониться от вышки. От выдачи органам Харура, я хотел сказать. Если, конечно, желаешь бескорыстно помочь следствию...
   — Желаю! — Султан выплюнул на ковер выбитый зуб. — Если вы, комиссар, по-умному протокол заделаете...
   — Султан, мы будем торговаться, или мы будем говорить? — жестко спросил Старинов и аккуратно взял со стула шокер. Просто так. Повертел машинку в руках и положил на место.
   Султан нервно облизнулся.
   — Магир приказал, чтобы... — торопливо путая и глотая слова, начал колоться он, — чтобы, ну срочно выяснить... Ну тип, оказывается, встречался со Счастливчиком... С Тони Пайпером... В смысле — Фотограф... В городе. Пару часов назад. Латыш видел... Он было за ним пошел — за Счастливчиком... Но у того на хвосте кадры от Кобры сидели... В смысле — люди Саррота... И они Латыша отшили... Глаз ему еще попортили... И Магир велел...
   — Магир велел, — определил Старинов. — Ты сделал...
   — Я... Как Бог свят — я не!.. Это Меченый допрашивал! Я — на стреме только...
   Неподвижный до этого Пер быстро, без размаха двинул Султана в челюсть.
   — Я видел: как ты был на стреме... — подчеркнуто спокойно объяснил он.
   Роше повернулся к нему, но ограничился осуждающим взглядом.
   Потом поторопил Султана:
   — Ну и что же вы дознались от Фотографа?
   — Я не... — тут Султан выплюнул второй зуб и опасливо зыркнул на Пера. — Одним шловом — Нора... Фотографу Фюнф координаты швоей Норы оштавил... Фотограф шказал — блуждающей: какой-то норы... Где он Гостя прячет...
   — Merde!!! — Роше поперхнулся своей трубкой. — Где это?! Говори!
   — Н-на Терми-ми-н-нале... — в дополнение к благоприобретенной шепелявости, речь Султана обогатилась нервической икотой.
   Закладывать боссов — дело нелегкое.
   — Т-там — в камере х-хранения...
   — Они что — Гостя прячут в камере хранения? — уточнил Каспер.
   — И-идиот он у вас, комишшар... — преодолел очередной приступ икоты Султан. — Там, в яшейке пятьшот двадшать, под шифром... Ш-шерт, не помню... Все равно, Щ-щастливчик оттуда уже вше ушпел жабрать... Там дожна была быть папка, а в ней — карта, схемы, пароли... Все равно, Щ-щастливчик уже вше жабрал... А у него на хвоште — люди Шаррота...
   — Джон, — повернулся Роше к своему помощнику. — Заканчивайте здесь. Этого — врачам, того — на Козырную. Потом присоединяйтесь к основной группе. Эй, Сэм, — окликнул он Филдинга. Спускайтесь с ним, — он кивнул на Густавссона, — к машине. Мы с агентом сейчас тронемся в город.
   Он поднял глаза на Кима и вздохнул.
   — Проверим Терминал, — пожал тот плечами. — Хотя это, конечно — дохлый номер...

* * *

   — Зачем вы везете меня туда? — спросил Рамон того, кто сидел справа от него.
   Теперь это был вовсе не верный советник Конрад. Он был как-то непривычно угловат и матово бледен — этот его спутник. Также, как и другие трое, сидевшие в салоне. И тот, что был за рулем.
   — Достаточно того, что мои люди будут там. Их больше дюжины в двух машинах...
   — Надо ускорить события, — как-то неточно подбирая слова и интонацию, ответил странный спутник. — Твои люди слишком часто проваливают дело. Надо, чтобы ты поработал сам. И мы будем работать сами... Теперь мы точно знаем, где хотят спрятать Гостя...
   — Откуда вы знаете это, если даже я?.. — начал Рамон.
   — Он стал... разговаривать со своим Псом... — все так же косноязычно стал объяснять его спутник.
   — Так они нашли друг друга?
   — Нет... Они разговаривают... издалека... Так, как они это делают там, на Чуре... Мы... мы хорошо знаем это — как они это делают... Умеем прочитать... Они отправляются в такое место, где мы очень легко получим Гостя себе. Это — очень большое совпадение...
   — Совпадения — очень опасная вещь... — вздохнул Рамон.

* * *

   Теперь они были вместе — все шесть комков голубого, фосфоресцирующего меха — если странную субстанцию, из которой Бог или Дьявол сотворили эти существа, можно было назвать мехом. Скорее, это было что-то из разряда гибридов между нежнейшей молодой плесенью и волокнистыми лучами света гнилушек в тумане. И все это в сочетании с огромными — тоже слегка светящимися — глазами, пронзительными и совершенно чуждыми всему земному. Харру стало не по себе. И недаром.
   С ними что-то явно происходило — с этими малышами — с того самого момента, как они оказались вместе. Тихое пощебетывание, которое испускал то один, то другой из них, пока Харр стаскивал их по-одиночке в этот теплый и сравнительно чистый подвал, стало странным пульсирующим хором, зазвучавшим в такт с каким-то внутренним ритмом, который индуцировало в сознании Харра их общее сознание. И из неразумных, полуголодных крох они вдруг перевоплотились в сонм странных демонов — древних и мудрых, дявольски целеустремленных...