Иванов Сергей Григорьевич. Похитители теней

   Придержав девочку за колени, Светлан ощутил, что их сотрясает дрожь – от здешнего холода или из-за недавнего испуга… пополам с омерзением.
   – Говорил тебе: оденься теплей, – проворчал он.
   – А ты всегда это говоришь!
   – Не заливай.
   – Ну, время от времени, – поправилась Мишка. – Во всяком случае, пару раз было.
   – По-твоему, ты не даешь повод? Тебе лишь дай волю!..
   Ведьма фыркнула, заводясь с полуоборота.
   – Ну да, под одеждой я голая, – бросила она. – А все, положенное женской особи определенных годов, у меня в наличии. И что, мне теперь не раздеваться, поскольку отдельных психов это приводит в буйство? Разве моя вина, что они больны?
   – Вообще-то, больных полагается щадить…
   – Но жить, вечно оглядываясь на них? Так и самой можно свихнуться!
   – Умная больно, – буркнул богатырь. – Вот зайдет ум за разум…
   – Как зайдет, так и выйдет, – отмахнулась Мишка. – Первый раз, что ли?
   Озадаченно Светлан покосился на девочку: она это всерьез? Помолчав, спросил:
   – Тебе что, нравится будить в людях ярость?
   – В людях – нет, – ответила ведьма. – В людоедах. Но они меня и так не любят.
   – И так не любят, и эдак, – усмехнулся он. – Просто еще не подобрали для тебя рецепт.
   Все-таки Светлан ее раззадорил – даже перестала дрожать.
   – Между прочим, по реакции на меня можно определять, сколько в человеке чужой крови, – заявила Мишка. – Я вроде лакмуса для живоглотов.
   – Тогда выходит, что с годами ее становится больше.
   – Конечно, возраст нужно учитывать. Но не все ж к старости делаются фарисеями?
   – Пожалуй, лишь импотенты, – ответил он. – Э-э… в широком смысле.
   – Вдобавок завистливые, – присовокупила ведьма. – И, уж конечно, не богатыри.
   – Что-то нас опять увело, – заметил Светлан. – О чем мы толковали, когда выскочили паучки?
   – Забыл, что ли? Склеротик!
   – О Хозяине людоедов, – сказал он. – Ты даже пыталась «набросать психологический портрет» супостата.
   – И еще там мелькнула мысль, что лучшая приманка – это я.
   – Ты что, видишь меня в роли рыболова, насадившего тебя на крючок? – спросил богатырь. – Тогда лучше умерь фантазию.
   Вздохнув, Мишка посетовала:
   – Как же с тобой бывает сложно!
   – Хочешь простоты – иди к людоедам, – откликнулся он. – Вот у них одна проблема: кого бы схрумкать.
   Пещера понемногу раздавалась вширь, смыкаясь с соседними тоннелями, – пока не превратилась в громадный зал с неровным потолком, поддерживаемым вычурными колоннами, среди которых не нашлось бы и двух похожих. Кое-где подземелье смахивало на лес, заставленный каменными стволами. Зато нижний ярус составляли настоящие растения, постепенно делавшиеся разнообразней и многочисленней. Главным образом, конечно, мох да лишайник, но здесь они принимали такие формы и разрослись столь пышно, что напоминали подводные заросли, а то и какой-нибудь инопланетный пейзаж… конечно, если возможно напомнить то, чего никогда не видел. Но если эльфов сравнивают с инопланетянами, то местная живность и подавно не от сего мира.
   Кстати, хотя парочка все больше погружалась под землю, тьма вовсе не делалась кромешной. Постепенно даже становилось светлей – благодаря живым лампам, разбросанных тут и там. Для зауряда такого освещения было бы мало, но богатырю с ведьмой хватало с лихвой.
   – Что-то псевдомакак не видно, – сказал Светлан. – Похоже, их таки вытеснили насекомые.
   – Скорее уж истребили.
   – Да, наверно, – согласился он. – И летучих обезьян, прародителей вампиров, тоже нет.
   – Зато иных птичек расплодилось в обилии, – сказала Мишка, озираясь. – И все, по-моему, в хитине.
   Действительно, по сторонам то и дело проносились гудящие тени, петляя меж колонн. А снизу им наперерез взмывали другие твари, изредка сшибая на пол. Жизнь, можно сказать, кипела… дополняемая смертями. И слава богу, что происходило это вдали от поверхности.
   – Кажись, те самые попрыгунчики, городские охотники за головами, – заметил Светлан. – Но наверху они как бы гости, а здесь – роли поменялись.
   – Хороши гости! – возмутилась ведьма. – А если и мы начнем срывать головы с местных?
   – Во-первых, тут далеко не у всех имеются головы, – возразил он. – Во-вторых, мы примерно так и поступаем.
   – Только со слишком радушными. Ну не любим навязчивый сервис!..
   – Все ж они смахивают на блох, – пробормотал богатырь, вглядываясь в очередного скакуна, взлетевшего к потолку совсем близко. – Может, впрямь родственны?
   – Блоха блоху не ест, – откликнулась девочка. – Зато людей – за милую душу. И уж здесь они с лошадь, как в той пословице про хвастуна. А если еще и вши – с корову…
   – Тс-с-с, – призвал он, затормозив вновь.
   Что-то многовато остановок. Ну как с ними догонишь?
   – О господи, – выдохнула Мишка, напрягаясь всем телом.
   И было от чего: из-за дальнего пригорка навстречу им вынеслось чудище, рядом с которым все виденное до сих пор показалось бы совсем нестрашным, почти родным. Этот зверь больше походил на машину – эдакий броневик на членистых ногах, переставляемых с неимоверной быстротой, а в дополнение к ним оснащенный полудюжиной гибких щупалец, увенчанных клешнями-ножницами, и тремя сегментными хвостами с шипами на концах, наверняка ядовитыми. Но больше всего Светлану не понравилась пара отверстий в передней части, похожих на жерла небольших пушек, из которых могла выплеснуться невесть какая мерзость.
   – Это уже не паук, – сказал он.
   – А кто?
   – Тараканище. И по-моему, им управляет кто-то.
   – Изнутри?
   – Может быть. Даже скорее всего.
   – Замечательно! – воскликнула девочка. – Наконец-то мы встретили братьев по разуму. И вот сейчас они дадут нам прикурить.
   – Разве не бросила еще? – спросил богатырь. – Пора, пора. Этим пусть дети балуются.
   Он двинул плечом, и Мишка послушно скользнула за его спину, цепляясь попрочней. Для надежности Светлан пристегнул ведьму ремнем, но так, чтоб она смогла высвободиться в любую секунду. И вот тогда ей пригодится умение быстро летать, потому что иного уже не останется – только бегство. То есть в том случае, понятно, если она выберет жизнь.
   – Думаешь, они не попробуют сперва говорить? – прошептала девочка. – Ну там о погоде, например.
   – Под землей это не тема, – возразил он. – Или хочешь обсудить, как лучше готовить человечину?
   – Считаешь, эти тоже людоеды?
   – Во всяком случае, для них люди – корм. Но и паучатиной, наверно, не брезгуют. При такой оснастке здесь можно охотиться на любого.
   – Кроме нас, – буркнула ведьма. – Вот нами – подавятся.
   – Следи за жерлами, ладно? – сказал Светлан. – Не хотелось бы нарваться на струю огня… или кислоты.
   – А если он метает дротики?
   – Тоже не сахар, но их я отобью.
   – Шесть клешней, а? И три хвостика. А у тебя лишь пара мечей.
   – Не числом, говорят…
   – Это когда силы невпроворот, – фыркнула она. – Может, не стоит дожидаться сближения?
   – Что, и тебя потянуло на превентивные меры?
   – Назовем это предупредительным выстрелом.
   – В голову, ага. Уж предупреждать, так предупреждать.
   Впрочем, в этом был резон. И за рамки допустимого вроде не выходило. Одним выстрелом такую махину не сокрушишь… даже если стрелять из пушки. А для начала сойдет и каменное ядро.
   Шагнув в сторону, богатырь подхватил валун и с разворота послал навстречу ходульнику, впрямь разогнав до скорости старинного снаряда. Причем целил не по центру передка, а чуть левей. Чудище успело-таки среагировать, сдвинувшись вправо… чтобы угодить под второй снаряд, отправленный Светланом секундой позже. И сколь ни прочен был хитиновый покров, от этого удара его вмяло внутрь, заодно повредив два глаза из правого набора и закупорив жерло, тоже, понятно, правое.
   – Это везение или расчет? – спросила Мишка.
   – Когда это мне везло? – проворчал богатырь, наблюдая за подбитым броневиком. – Вся жизнь – борьба.
   Конечно, чудище потрясло прямое попадание, но и потрясенное, оно продолжало наступать, к тому же довольно шустро. Что ж, усложним задачку, решил Светлан. Заодно проверим, насколько быстро эта тварь учится.
   Дважды на ту же удочку монстр не попался, постаравшись теперь уйти из-под удара по сложному пути. Но избежать новых впечатлений ему не удалось, потому что на сей раз богатырь выпустил сразу несколько снарядов с промежутками в доли секунды. Первые два унеслись вдаль, сокрушая по пути сталактиты, зато третий попал точно, оставив чудище без еще одного глаза и второй пушки. Вряд ли из-за этого оно стало видеть намного хуже, но главного своего оружия лишилось, так и не успев пустить его в ход.
   Впрочем, у страшилы хватало иных средств, чтобы подпортить жизнь противнику. А спешило оно к богатырю почти на прежней скорости, с каждой секундой сокращая дистанцию на несколько десятков метров.
   – Похоже, не понимает намеков, – заметила Мишка. – Нужно увеличить калибр.
   – И сменить прицел, – прибавил Светлан. – Слыхала про ковровые бомбежки?
   – А то!..
   Те камни, что пролетели мимо, подали ему занятную мысль, и опробовать ее, во всяком случае, стоило… благо снарядов вокруг хватало. Ухватив глыбу поувесистей, богатырь швырнул ее по восходящей, точно рассчитав траекторию. А следом вторую, тоже не маленькую. И третью, и четвертую…
   Вот теперь тараканище попал под сталактитовый обвал, а при его размерах избежать сыпавшихся с потолка сосулек, заостренных и тяжеленных, было невозможно. Взламывая панцирь, они вонзались ему в спину, глубоко проникая внутрь, и оставались торчать в ней, вовсе не украшая даже такого урода.
   – Мы мелкие, но кусачие, – пробормотала Мишка.
   – Ты про кого? – поинтересовался Светлан.
   – Все в сравнении, дядя, все в сравнении…
   Это оказалось для монстра серьезной встряской, наверняка остановившей бы любого из хищников поверхности. Но тут, в подземелье, действовали иные нормы, а отступить вовремя умели не все – одни по глупости, другие из-за своей привычки к победам.
   – Кажись, не избежать ближнего боя, – проворчал богатырь, берясь за рукояти мечей. – Эх, раззудись, плечо!..
   Но тут Мишка очередной раз удивила напарника. Выставив тонкие руки из-за его плеч, она выстроила гибкими пальцами два необычных Знака, дополнив гортанным вскриком, и перед богатырем полыхнуло пламя, взметнувшись от пола до потолка. Тотчас затормозив всеми лапами, чудовище все же ткнулось в завесу, к прежним повреждениям добавив ожог… причем весьма сильный, судя по тому, как оно шарахнулось.
   – А это чего? – спросил Светлан.
   – Fire wall, – ответила Мишка. И перевела для особо тупых: – Огненная стена.
   – И долго продержится?
   – Еще секунд десять.
   Этого богатырю хватило, чтоб выпустить новую порцию снарядов, опять осыпав монстра каменными пиками, добавлявшими ему вес, но отнюдь не здоровье. И, конечно, оно растеряло прежнее проворство, хотя сила его членистых лап продолжала изумлять – даже и сейчас тараканище вполне мог догнать лошадь.
   Вот тут на сцене опять возникли земляные пауки, выскочив из едва приметных нор, а было их не меньше десятка, хотя рядом с этим колоссом они вовсе не казались гигантскими. И уж теперь мизгири охотились не на людей, предпочтя иную добычу. Они напали на чудище, словно стая волков на раненого тигра, и с такой яростью, точно сводили застарелые счеты, а не просто дрались за главенство.
   Со всех сторон окруженный врагами, исполин, однако, не стушевался, мигом выстроив кольцо обороны из своих щупалец и хвостов, – видно, уже не раз бился со многими. А в его тылу обнаружилась третья пушечка, причем вполне готовая к бою – что тут же и доказала, выплеснув пламенную струю в подвернувшегося паука.
   Не промедлив ни мига, тот метнулся вбок, но краем выброса его таки зацепило, оставив без пары лап, словно бы испарившихся в горящей смеси.
   – Ни фига себе! – воскликнула Мишка. – Надо будет списать рецептик.
   – Ты за кого болеешь-то? – поинтересовался Светлан.
   – За нас, – отрезала она. – Только не встревай пока, ладно?
   – Была охота!
   Охота и впрямь была, причем большая: пауки дружно атаковали монстра, каждый взяв на себя по одному из его оборонительных средств. Даже подранок продолжал плясать на восьми лапах против смертоносной пушки, вынуждая чудище дергать задом из стороны в сторону, дабы поймать шустрика в прицел. Подобные драки, наверно, даже здесь случались не часто: от бойцов, сцепившихся в неистовый вихрь, прямо клочья летели. А зрителей – раз-два и обчелся. Со временем-то найдут способ переносить данные из памяти на какой-нибудь прибор, но пока, насколько Светлан знал… Или эльфы уже и тут что-то измыслили?
   – Мы с Бэлой надысь ломали голову, как с помощью магии записывать картинки, – сообщила Мишка, по обыкновению отзываясь на его мысли.
   – И много наломали? – спросил богатырь.
   – Да есть кой-какие идейки… Нет, ну ты погляди! – не удержалась она от вскрика.
   Видеть это действительно стоило: после нескольких минут боя, проходившего с переменным успехом, один из пауков, не покалеченный серьезно, все ж прорвался сквозь защитное кольцо. Тотчас заскочив на спину чудища, он устремился к носовой части, где принялся рвать основания щупалец, прикрытые эластичной оболочкой – в отличие от их наконечников, по прочности превосходивших титан.
   Этот прорыв стоил пауку жизни: через секунду беднягу уже кромсали громадные клешни, – но и тараканище потерял три конечности, заодно лишившись надежды на выигрыш. Его оборона развалилась, сразу несколько пауков, еще не утративших резвости, метались по исполинскому корпусу, петляя меж торчащих сталактитов и уворачиваясь от шипастых хвостов, хлещущих наугад.
   Теперь исполин лишь старался продать жизнь подороже, и это ему удалось: прежде чем его окончательно обезоружили, он достал своими страшными клещами еще двух противников, почти развалив надвое, а в третьего всадил ядовитый шип, если не убив, то надолго обездвижив. И насколько были оправданы такие жертвы… Но очень смахивает на пиррову победу.

Глава 18

   – Ну, пришел наш черед, – молвил богатырь, устремляясь к битве. – Нужно выяснить, кто тут водила.
   Пауки вновь показали сметливость, не став вступать с ним в пререкания, – с явной неохотой они отступили, хотя и недалеко, вовсе не отказавшись от намерения добить врага. А после недавней потасовки их было трудно заподозрить в трусости.
   Одним прыжком Светлан очутился на корпусе, развороченном обвалами, заляпанном смердящими ошметками то ли тараканьей, то ли паучьей плоти. Хотя трупом это еще не было – могучие лапы сохраняли подвижность, поддерживая на весу громадное тело.
   – Дыши носом, – сказал он девочке. – Прежде это называли миазмами.
   – Смотря от какого века считать, – не смолчала та.
   – От моего, – сказал богатырь, озираясь.
   Он еще раньше приметил на чудище два подозрительных бугорка, размещенных в стратегических точках. Правда, один из них, в носовой части, смяло прямым попаданием сталактита, зато второй, выступавший невдалеке от хвостов, выглядел целым. Вот к нему Светлан и направился, старательно переступая через вонючие куски.
   Бугорок впрямь не походил на простой выступ брони. Формой он напоминал полусферу, а сбоку эту башенку обегала узкая щель, охватывая половину окружности. Ухватившись за щель пальцами, богатырь дернул рукой вверх, срывая с кабинки крышу. А под ней увидел, кого искал: маленькое существо околочеловечьих очертаний и зеленой чешуйчатой кожей, словно бы вросшее в упругую сеть. Оно вяло шевелилось, хлопая большими глазами, и выглядело беспомощным. Однако явно было мясоедом, и класть палец в его зубастый ротик Светлан бы остерегся.
   Коротко вздохнув, Мишка изрекла:
   – Зеленых человечков нам не хватало!
   – Это наездник, – пробормотал Светлан то, что она знала и без него. – Такой у них, видимо, симбиоз… был.
   – Вроде меня, что ли?
   – Ну, ты и в одиночку сможешь прожить. А вот он минуты не протянет. Мизгири лишь и ждут, когда мы уйдем.
   – Уже пожалел? – фыркнула ведьма. – По-моему, малыш злой.
   – По-моему, тоже, – согласился богатырь, вглядываясь в карлика. – И от пауков его отличает лишь сходство с нами.
   – Еще у него внутренний скелет, – прибавила она. – Наверно, он ближе к рептилиям.
   – Как и гоблины.
   – Думаешь, и этот произошел от них?
   – Не обязательно. Возможно, параллельная ветвь.
   – Интересно, он живородящий? Или несет яйца?
   – Э-э… в каком смысле? – не удержался Светлан.
   – В птичьем, – уточнила Мишка. – Икру-то он вряд ли мечет.
   Соскользнув с богатыря, она уселась на краю кабинки, бесстрашно свесив ноги внутрь.
   – Только не подставляйся под его пасть, – предупредил Светлан. – И коготки он давно не стриг – вдруг достанет.
   – Небось, небось, – пробурчала ведьма, вытянутыми носками трогая жилы, которыми малыш подключался к гиганту. – Чай, замужем не первый год.
   – Ну-ну.
   Предоставив Мишке разбираться, богатырь шагнул к тыловой пушке, прикидывая, нельзя ли ее захватить с собой и будет ли от этого прок. Вообще, как устроено это оружие? Помнится, пуляло оно довольно часто и каждый раз выплевывало помногу – значит, в глубине должен иметься объемистый резервуар, откуда горючая смесь поставляется в здешний… э-э… патронник. Но что выбрасывает эту жидкость: сжатые газы? И как устроен запал?
   Все-таки Светлан воздержался от вскрытия, с детства привыкнув сторониться взрывчатых устройств. И волочь с собой эту дуру, даже если ее хватит еще на один выплеск, вовсе не хотелось. Собственно, кого ему жечь? Зверство какое…
   Отвернувшись, богатырь подошел к Мишке.
   – Знаешь, по-моему, эта девочка, – объявила она. – К тому ж еще молодая.
   – Да? Как интересно!
   – Ты это брось, – строго сказала ведьма. – Опять взыграл рефлекс заступника? Здесь-то никакой романтики – как у пауков, где главные садюги именно самки.
   – Или у комаров, – прибавил Светлан. – Но это ж не членистоног?
   – А помнишь гаррисонский «Эдем»? У рептилий тоже нередко доминируют дамы.
   – Зато у гоблинов – нет.
   – Положим, и гоблинки – порядочные стервы.
   – Такая раса, – пожал он плечами. – Но мы живем по своим законам.
   – И что?
   – Все-таки – «девочка». – Богатырь осклабился. – К тому ж «молодая».
   – Ну конечно, ты уже все решил!
   – А даже если был бы старый мужичок… Не оставлять же малыша паукам?
   – Хочешь, чтоб Зеленка отгрызла тебе ухо? – спросила ведьма.
   – Она не такая дура, – возразил Светлан. – И прекрасно сознает, когда можно давать волю чувствам.
   Опустившись перед кабинкой на колено, он уперся в наездницу взглядом:
   – Верно… девочка?
   Затем протянул к ней руку, обхватив пальцами едва не весь ее торс, прохладный и щуплый, и осторожно потянул к себе, высвобождая из управленческой сети. Действительно, кроха даже не пыталась противиться и не щелкала зубами, стараясь держать себя тише воды, – похоже, ей вовсе не хотелось дожидаться пауков. Уж лучше неизвестность…
   – А ее куда посадишь: на второе плечо? – ехидно справилась Мишка.
   – В мешок, – ответил Светлан. – Или назовем это авоськой. Не надо объяснять смысл?
   Второй рукой он выдрал из кабинки связку жил, расправив их в подобие сумки, а внутрь поместил Зеленку, безмолвную и покорную. Будь она поближе к людям, можно было б вообразить, что малышка в шоке, но тут причины иного свойства: расчет – ничего больше.
   – Вечно подбираешь всякую гадость, – проворчала ведьма, запрыгнув на свой насест. – Мало тебе Глории? Но на ту хоть смотреть приятно… пока молчит. А эта страшилка тебе на фиг?
   – Может, сгодится в хозяйстве, – молвил богатырь, подвесив суму с пленницей за спиной.
   – Обзаведись сперва, – не успокаивалась Мишка. – Хозяин нашелся!
   – К тому ж не такая Зеленка страшная. Просто к ней нужно привыкнуть.
   – Думаешь, нужно? Я, к примеру, вполне обойдусь.
   – Ладно, пора в путь.
   – Причем давно, – буркнула она. – А мы лишь и делаем, что влетаем в разборки. Эдак, пожалуй, догонишь беглеца!..
   – По-твоему, он убегает? Не переживай, в нужный момент возникнет.
   – Нужный кому?
   – Ну не нам же.
   Придерживая руками теперь уже двух наездниц, Светлан спрыгнул с исполина и заспешил прочь, чтобы не видеть, как того будут добивать пауки, дабы скормить затем своим прожорливым деткам.
   – Ты похож на рождественскую елку, – хихикнула девочка. – Весь обвешан дамами.
   – И где ж ты видела такие елки? – удивился он.
   Каменные джунгли, окружавшие их, все больше напоминали сказочные дебри, где обитала всякая нечисть и куда заносило героев, разыскивающих похищенных краль. Возможно, эти пейзажи рисовали с натуры – были же и до Светлана батыры, способные выжить тут.
   Кстати, местная публика больше не вязалась к путнику, груженному лакомой плотью. Похоже, он успел себя зарекомендовать – если не с лучшей стороны, то с той, откуда к нему опасно подходить. И теперь никто не мешал Светлану вышагивать со скоростью скачущей лошади, следуя за шлейфом отчетливых ароматов, в которых запах рыцаря смешивался с вонью гигантского скорпиона. А след продолжал вести туда, куда указал Граль, – занятно, занятно.
   Привыкшая к кабиночному теплу, Зеленка жалась к латам, согретым богатырской спиной. Первые минуты она избегала шевелиться, стараясь не напоминать о себе. Но пообвыкнув и, видимо, осознав, что ее взяли не в качестве припасов, наездница затеяла осторожную возню в своем новом жилище, больше смахивающем на люльку.
   – Что она вытворяет? – спросил Светлан у ведьмы.
   Заглянув за его плечи, та сообщила с ухмылкой:
   – Опять подключает себя к этим жилам.
   – М-да? А другие концы?
   – Вроде бы пристраивает к твоему панцирю. Кажись, хочет захватить управление над тобой. Вот будет потеха.
   – Ну пусть тешится.
   – Лишь бы не плакала, ха!.. Интересно, а они умеют говорить? Или меж собой тоже изъясняются через провода?
   – А в них вообще много занятного.
   Махнув рукой, богатырь сбил наземь мохнатую жужжиху, пролетевшую в опасной близи – возможно, сдуру, а может, и с умыслом: теплая-то кровь влечет многих.
   – Эти создания стоят особняком в здешней фауне, – продолжил он.
   – Сидят, – бросила Мишка. – И поливают из своих кабинок напалмом, выжигая всех, кто мешает.
   – Наверно, они здешние цари – как человек на поверхности. Но откуда взялась наша Зеленка?
   – Уже и «наша», хо!
   – Из моего первого круиза по здешним местам я что-то не помню таких.
   – Да разве мало гоблинских отродий расплодилось с тех пор? Одни людоеды чего стоят!
   – Зеленка не похожа на гоблинов – это совсем иная ветвь. И злобы к людям в ней нет… малышке на нас попросту плевать.
   – Чего ж тогда она подбирается к тебе? – осведомилась девочка.
   – Адаптируется, как может. Если кто по своей сути – наездник…
   – На нас, что ли, намекаешь?
   – Ты сама это сказала, – усмехнулся Светлан. – Но бог с вами, вернемся к Зеленке…
   Он вдруг замолчал, прислушиваясь к себе.
   – Чего? – немедленно спросила ведьма. – Есть контакт?
   – Вроде слышу что-то…
   – «То ли чудится мне, то ли кажется, – нараспев сказала она, – то ли злой колдун надо мной куражится»… Кстати, Зодиара давно не видно. А ведь ему пора вернуться на сцену.
   – Соскучилась? Тоже, между прочим, дальний родич драконов.
   – А почему «тоже»?
   – Потому что и Зеленка…
   Светлан опять умолк, заслышав неясный шепот.
   – Еще не тянет плеваться огнем? – поинтересовалась Мишка. – Или там хвостиком помахать?
   – Тремя, – поправил он. – И не махать, но прицельно бить, вгоняя ядовитый шип.
   – Ты серьезно, что ль?
   – Нет, конечно. Наша Зелень слишком смышлена, чтобы сейчас создавать угрозу. А если я напугаюсь?
   – Тогда уж сократи до Зели, – предложила девочка. – И чего она хочет?
   – Доказать свою полезность. В нынешнем ее положении – лучшая политика.
   – Положение интересное, – согласилась она, снова глянув на пленницу. – Только не входи в него слишком глубоко. А то так и оставишь.
   – Между прочим, от ревности почернело уже столько ведьм!..
   – Ревновать? – фыркнула Мишка. – К этой?
   – Тише, – сказал богатырь. – Помолчи минуту, ладно?
   – Начинаю отчет, – буркнула она.
   Впрочем, молчала намного дольше, не издав ни звука, пока Светлан не заговорил сам.
   – Это не речь, – сообщил он. – Зеля транслирует образы.
   – И что видишь?
   – Пока очень мало. Все затягивает туман.
   – Но ведь рассеивается помалу, да? Взаимопонимание растет? И когда начнем дружить расами?
   – Боюсь, мы даже из разных классов.
   – Да какая разница? – пожала плечиками Мишка. – Главное, что тип – хордовый.
   – Действительно, внутренний скелет нас роднит, – усмехнулся богатырь. – К тому ж у нас и подтип общий: позвоночные.
   – Вот видишь, – сказала она. – Итак?
   – Ты сама просекла, что Зеля – молоденькая самка. А потому адаптивность у нее высокая. В ней есть смекалка, способность к анализу, пытливость. Пожалуй, она честна и не пытается темнить. Но вот дружить Зеля вряд ли умеет. И про свою погибшую товарку не вспоминает, а озабочена лишь выживанием.
   – То есть, если ветер поменяется, наша Зеля, все оценив и спокойно взвесив, вопьется тебе в сонную артерию?
   – Запросто, – кивнул Светлан. – И разве среди людей мало таких? Но, в отличие от них, Зеля не прячет намерений, играет открыто. Да она и не знает, что можно вести себя по-иному – для нее это единственная линия.