Страница:
Ухмыльнувшись, Мишка возразила:
– Не-е, это ж будет повтор – похожее мы вытворяли в прошлой серии. Действие нужно разнообразить.
– Тебе тоже показалось, что тут играют по киношным правилам?
– Как выразился бы наш проф, определенная искусственность имеет место, – сказала она. – Другое дело: кто тут режиссер?
– Вот и я задаюсь, – вздохнул богатырь.
И снова поглядел на плескавшихся в ванне ведьм, чьи негромкие игры помалу обретали вовсе не детский характер. Не то чтоб это мешало ему…
– Не многовато ли натурализма в этом кино? – проворчал он. – Все же сказка – неловко как-то.
– А кто сказал, что она для детей? – тотчас оспорила девочка. – И, кстати, при правильном воспитании…
– Ну-ну, педагог, – прервал Светлан. – Вот заведешь своих…
– Как ты, что ли? – парировала Мишка. Но тут же прикусила язычок, сообразив, что попала по больному. – Вообще-то я намекала на нас с Бэлой, – прибавила после паузы.
– Я понял. – Отведя глаза от резвящихся дев, он указал на чашу с кремом, не опустевшую и на треть: – Насытилась уже?
– Угу.
– А говоришь: я мало ем… Дюймовочка.
Выбрав соразмерную ложку, богатырь приложился к лакомству. Действительно, вкусно. Умеет Луи подбирать поваров. Вот с прочими кадрами похуже.
– Крестьянская жадность, да? – съехидничала ведьма. – Жаль оставлять?
– Вот такой я доедчивый, – подтвердил он. – Откуда словцо?
– Да знаю, знаю!.. Экзаменатор.
Прикончив крем, Светлан произнес:
– Все ж надо смоделировать здешнюю ситуацию… для начала в масштабе двора. Здесь не так много фигур и не такие они сложные. Понять, что ими движет, нетрудно – тут главное: не пытаться уподобить этих деятелей себе. И если соединить наши усилия…
– Давайте и мы сплетем интригу, – предложила Мишка. – Нешто мы глупее?
– Мы брезгливей, – ответил он. – От таких игр тебе через минуту станет тошно.
– А тебе?
– И мне. Но у меня толстая шкура… и крепкий желудок.
– Насчет шкуры ты бы не врал, – не поверила девочка. – Стрелой ее, может, и не прошибешь…
– Одно дело – чувствовать, – пояснил Светлан. – Другое – реагировать.
– Вот и реагировал бы шибче: рявкнул бы во всю мощь, ножищей бы топнул!..
Усмехнувшись, он сказал:
– Мы, богатыри, точно слоны: умеем передвигаться бесшумно – не глядя на солидный вес.
– Солидность должна быть звучной, – заявила ведьма. – Иначе не убеждает. А когда слон смахивает на облако… в штанах…
Она фыркнула.
– Ну не снимать же их, – пробормотал Светлан.
– «Мой дядя самых честных правил», – процитировала Мишка. – Никак не избавишься от старых привычек?
– Я и сам – старенький, – напомнил богатырь. – Что с меня взять.
– Вот Лорка бы тебе объяснила!.. Кстати, где она?
– Ее дело. Думаешь, я слежу?
– А не мешало бы. Та еще темнила!.. И что у нее на уме, интересно знать?
– Придет время – скажет.
Услышав приближающиеся шаги, Светлан посмотрел на дверь. Одним из ходоков был виконт, а вторым… де Круст, да. Ну с первым ясно, а второго-то что привело? Не иначе как королевская воля. И чего ж на сей раз пожелает здешнее величество?
– Чур, я с тобой, – застолбила Мишка еще прежде, чем открылась дверь. – Не бросай меня, Герасим!..
– Болтаешь много, – проворчал он. – Быть тебе утопимой.
Глава 5
– Не-е, это ж будет повтор – похожее мы вытворяли в прошлой серии. Действие нужно разнообразить.
– Тебе тоже показалось, что тут играют по киношным правилам?
– Как выразился бы наш проф, определенная искусственность имеет место, – сказала она. – Другое дело: кто тут режиссер?
– Вот и я задаюсь, – вздохнул богатырь.
И снова поглядел на плескавшихся в ванне ведьм, чьи негромкие игры помалу обретали вовсе не детский характер. Не то чтоб это мешало ему…
– Не многовато ли натурализма в этом кино? – проворчал он. – Все же сказка – неловко как-то.
– А кто сказал, что она для детей? – тотчас оспорила девочка. – И, кстати, при правильном воспитании…
– Ну-ну, педагог, – прервал Светлан. – Вот заведешь своих…
– Как ты, что ли? – парировала Мишка. Но тут же прикусила язычок, сообразив, что попала по больному. – Вообще-то я намекала на нас с Бэлой, – прибавила после паузы.
– Я понял. – Отведя глаза от резвящихся дев, он указал на чашу с кремом, не опустевшую и на треть: – Насытилась уже?
– Угу.
– А говоришь: я мало ем… Дюймовочка.
Выбрав соразмерную ложку, богатырь приложился к лакомству. Действительно, вкусно. Умеет Луи подбирать поваров. Вот с прочими кадрами похуже.
– Крестьянская жадность, да? – съехидничала ведьма. – Жаль оставлять?
– Вот такой я доедчивый, – подтвердил он. – Откуда словцо?
– Да знаю, знаю!.. Экзаменатор.
Прикончив крем, Светлан произнес:
– Все ж надо смоделировать здешнюю ситуацию… для начала в масштабе двора. Здесь не так много фигур и не такие они сложные. Понять, что ими движет, нетрудно – тут главное: не пытаться уподобить этих деятелей себе. И если соединить наши усилия…
– Давайте и мы сплетем интригу, – предложила Мишка. – Нешто мы глупее?
– Мы брезгливей, – ответил он. – От таких игр тебе через минуту станет тошно.
– А тебе?
– И мне. Но у меня толстая шкура… и крепкий желудок.
– Насчет шкуры ты бы не врал, – не поверила девочка. – Стрелой ее, может, и не прошибешь…
– Одно дело – чувствовать, – пояснил Светлан. – Другое – реагировать.
– Вот и реагировал бы шибче: рявкнул бы во всю мощь, ножищей бы топнул!..
Усмехнувшись, он сказал:
– Мы, богатыри, точно слоны: умеем передвигаться бесшумно – не глядя на солидный вес.
– Солидность должна быть звучной, – заявила ведьма. – Иначе не убеждает. А когда слон смахивает на облако… в штанах…
Она фыркнула.
– Ну не снимать же их, – пробормотал Светлан.
– «Мой дядя самых честных правил», – процитировала Мишка. – Никак не избавишься от старых привычек?
– Я и сам – старенький, – напомнил богатырь. – Что с меня взять.
– Вот Лорка бы тебе объяснила!.. Кстати, где она?
– Ее дело. Думаешь, я слежу?
– А не мешало бы. Та еще темнила!.. И что у нее на уме, интересно знать?
– Придет время – скажет.
Услышав приближающиеся шаги, Светлан посмотрел на дверь. Одним из ходоков был виконт, а вторым… де Круст, да. Ну с первым ясно, а второго-то что привело? Не иначе как королевская воля. И чего ж на сей раз пожелает здешнее величество?
– Чур, я с тобой, – застолбила Мишка еще прежде, чем открылась дверь. – Не бросай меня, Герасим!..
– Болтаешь много, – проворчал он. – Быть тебе утопимой.
Глава 5
Барон и впрямь пришел по душу Светлана, срочно затребованного к королю. Опять Мишке пришлось одеваться – хорошо, она не ленивая. К прежним платьицу, короткому плащу и туфелькам девочка прибавила шляпу со смешным козырьком, смахивающим на огромный клюв, и в тени этого клюва спрятала детское лицо, пытаясь сойти за взрослую. Лет через тысячу это, может, удалось бы, но по нынешним меркам ей не хватало пышности.
Де Круст повел их через дворец, небрежно кивая постовым. Язык он не держал за зубами, но говорил лишь о ерунде, серьезные темы оставив своему господину. Когда покинули гостевой корпус, навстречу стали попадаться придворные, причем некоторые – явно с умыслом, будто их влекло к здешним жильцам и они слонялись рядом в надежде поживиться непонятно чем.
Особенно усердствовали дамы, привлеченные то ли славой героев, то ли какими-то иными их атрибутами. Соответственно и себя они старались превратить в приманки, соревнуясь в оформлении своих прелестей . А одна красотка явно опередила время – ее спина была выставлена напоказ целиком. И, надо признать, картинка стоила демонстрации.
– Обожаю такие разрезы, – восторженно сказала Мишка. – И чтоб была видна ягодичная щель!..
– Вся? – уточнил Светлан. – Нет, это перебор.
– Ну пусть самый верх, – уступила она. – Уж пощажу твою старость.
– А как же твои речи о «честной наготе»? Нехорошо бить ниже пояса.
– Ведь вас не пронять иным, – ухмыльнулась ведьма. И вздохнула: – Засиделась я в девках.
– В детках, – поправил богатырь.
Так и не став добычей местных хищниц, он вместе с девочкой достиг королевских покоев и вступил в открытую де Крустом дверь, перед которой тоже маячили гвардейцы, уже научившиеся делать непроницаемые рожи.
На сей раз Луи не восседал в кресле, приняв сообразную позу, а прохаживался по комнате, одолеваемый видимым беспокойством. При появлении гостей он живо развернулся ко входу и с неудовольствием уставился на Мишель, которую вовсе не звал.
– Это мой советник, – заявил Светлан. И добавил, пресекая возможные претензии: – С кем хочу, с тем и советуюсь. Или для герцога такое – роскошь?
– Без адвокатов не говорим, – хихикнула юная ведьма.
Не дожидаясь приглашения, она уселась так, чтоб видеть себя в зеркале, и с удовольствием оглядела свое отражение, любуясь ладными пропорциями. Ну так себя любит – позавидуешь!.. А что решит по ее поводу здешний хозяин, Мишку мало волновало.
Впрочем, король не стал протестовать, понимая, что без толку. Но в кресло все-таки опустился – не стоять же, когда другие сидят.
– Ну, в чем проблема? – спросил Светлан, тоже присаживаясь. – Что у нас опять не в порядке?
– Проблема? – откликнулся Луи несколько раздраженно. – Может быть, проблема как раз в вас? Разве вы и порядок уживаетесь в одном месте?
– Э-э… Уточни, величество, будь любезен. Тем более что мы сейчас в присутствии, а стало быть…
– Де Круста можешь не стесняться, – дозволил король. – От него у меня – никаких тайн.
– Это упрощает дело, – кивнул богатырь. – И впрямь: кому-то же надо доверять.
– А у тебя с этим проще, да?
– А у меня такой проблемы нет вообще. В отличие от многих, я окружен лишь друзьями… если, конечно, понимаешь, чем друзья отличаются от… э-э… товарищей. Ладно, – прервал он себя, – не о том речь. Итак?
Но Луи был не из тех, кто хватает быков за наружные кости, а потому пошел издали.
– Буря-то на море все сильнее, – сообщил он. – А от ветра у меня разболелась голова.
– При чем тут ветер, – пробурчала Мишка. – Давление меняется – вот головке и бо-бо.
– Простите? – удивился король.
– Наша кроха выпендривается, – пояснил Светлан. – Умная, видите ли, очень!.. А кто их любит, умных-то? Во всяком случае, не правители.
Помедлив, Луи спросил:
– Но с чего погода так круто повернула к ненастью? Вроде не предвещало.
– Возможно, на нее влияет Озерный Дьявол, – сказал богатырь. – Кстати, и по времени совпало.
– То есть он настолько велик, что уже задает климат?
– Ну, «велик» – пожалуй, не то слово. Огромный – тут не поспоришь.
– Циклопический, – предложила девочка. – Хотя так обычно говорят о сооружениях.
– На что еще Дьявол может влиять? – задал король новый вопрос.
– Сам, что ли, не знаешь? – откликнулся Светлан. – Наверняка ж тебе докладывают, что творится сейчас в Эльдинге, – про новое зверье, нагнанное аурой монстра. Откуда оно повылезло – вот вопрос.
– А на людей он может воздействовать? Я имею в виду: на тех, кто от него далеко.
– Вполне может быть… даже скорее всего. У кого есть склонность к озверению, наконец ее реализуют. Вообще, наружу выплеснется такое!..
– И мои приближенные тоже могут измениться к худшему?
– Разве они не люди? Впрочем, не берусь утверждать.
– У владык свои критерии, – заметила Мишка. – Главным в человеке они считают преданность господину. А слово «измениться» произошло от «измены»… Ведь так? – справилась она у Луи.
Тот поморщился, но не возразил. В самом деле, что еще могло его заботить?
– Во всяком случае, надежнее твои слуги не станут, – сказал богатырь.
– Но чего от них ждать, ты можешь предвидеть?
Усмехнувшись, Светлан покачал головой.
– Ты сам произвел меня в воеводы, – напомнил он. – А требовать прозорливости от вояк – это, знаешь ли, нонсенс. Максимум, на что те годны: рисовать стрелки на картах сражений. А если удастся еще и направить войска по выбранным направлениям… Короче, теперь я мало вижу за рожами твоих лизоблюдов. И кто там из них чего замышляет…
– Ведь ты уже заглядывал в души придворных?
– Ну, родной, – хмыкнул Светлан. – Эта публика столь переменчива!.. Они и сами не знают, куда их поведет завтра. А лояльность монарху – штука скользкая, зависит от многих факторов… в том числе от прочности трона. А стоит ему зашататься…
– …как здешние крысы брызнут кто куда, – закончила Мишка. – И хорошо, если не на прежнего хозяина.
– Значит, такого ты мнения о цвете нордийской нации, – произнес король, стараясь слышать лишь то, что говорит богатырь.
– Ну, если это ваш «цвет», – проворчал тот. – Похоже, рыцари тут повывелись – остались дворяне… они же придворные.
– Или даже дворня? – подхватила ведьма. – И вот если она взбунтуется, возжелав нового босса…
– Ладно, это худший сценарий, – придержал Светлан ее полет. – Хотя иметь его в виду не мешает.
Луи помолчал, справляясь с обидой. Наверно, он и сам невысоко ценил сгрудившуюся вокруг него публику, но схлопотать от чужака то, про что и думать не хочется… До чего неприятны эти субъекты: герои!
– Зато тебя сплошь окружают праведники, – все ж не удержался король. – Мне сообщали, что при дворе Анджеллы странные порядки, но такой разнузданности я и представить не мог. Устроить в моем дворце непрекращающийся шабаш!..
– Действительно, – кивнул Светлан. – Не всякому монарху настолько везет. При большинстве дворов – скука.
– Это же совершенное бесстыдство!..
– Именно, что совершенное, – опять согласился он. – Хоть где-то оно есть.
– В гостевые палаты стало страшно заходить. Куда ни глянешь – мелькания ног, оголенных едва не до ягодиц.
– Тебя смущают их ноги? Скажи спасибо, что главное прикрыли, – для ведьм это сродни подвигу.
– А в небо и вовсе лучше не смотреть – можно ослепнуть… или впасть в безумие.
– И не смотри, – пожал плечами богатырь. – Зачем себя напрягать? Каждому – свои сферы.
– А кто рожден ползать… – завела было Мишка, но тут же ойкнула, схлопотав подпопник. По голове-то детей нельзя бить… даже если детство затянулось.
– Поглядев на ваших дев вблизи, начинаешь понимать, отчего на них так ополчилась святая церковь, – произнес Луи. – И почему их не любят простые люди.
– Ну о-очень простые! – не смолчала ведьма.
– Теперь и ты впал в чрезмерное благочестие? – спросил Светлан. – Обычно это случается с теми, кто грешил много.
– И черт под старость в монахи пошел, – поделилась девочка.
– Я-то считал тебя ценителем красоты, – решил подсластить богатырь. – А ее у наших летуний не отнять – будешь спорить?
– Сперва надо выяснить, божественная это красота или сатанинская. И судя по тому, что она будит в душах…
– Зависит от людей, разве нет? Вот я, видя их, испытываю… э-э…
– Экстаз, – подсказала Мишка. – Ну, вроде религиозного.
– Воодушевление, – выбрал он. – То есть моя душа как бы вырастает, я делаюсь ближе к Богу.
– А много ли подобных тебе? – возразил король. – Исступление, в которое ведьмы способны ввергнуть почти любого, мало напоминает восторг. Хорошо, в мои годы на их прелести отзываешься менее… бурно.
– Что, вправду? – удивился Светлан. – Не рано ли?
– А разве ты сам еще не привык?
– Разве к такому можно привыкнуть? – пуще изумился он. – Вот когда разучусь чувствовать…
– Ныне все и так на грани, – сказал правитель. – А твои летуньи расшатывают устои, нимало не волнуясь о равновесии. И к чему может такое привести, как думаешь?
– Знаешь, меня это не страшит. Если даже такая красота не спасет мир – значит, он безнадежен.
Выдержав паузу, Луи наконец заговорил о том, что действительно должно было его заботить:
– Ты давно не сообщал мне новостей о Гийоме. Когда его ждать в Эльдинг?
– Потому и не сообщал, что у меня их нет, – ответил Светлан. – Я перестал слышать парня еще сутки назад. Возможно, дело во мне, – опередил он вопрос. – Когда Силу забирают мышцы, чувствительность падает в разы. Но не исключено, что и тут напортил Дьявол, поменяв свойства среды.
– Ведь ты обещал, что мой сын вскоре ко мне прибудет.
– Не совсем так, – поправил богатырь. – Были сведения, что он направляется в столицу. Но с Озера, как знаешь, добираться долго… если не лететь… а по пути может всякое приключиться.
– Мог и передумать, к примеру, – не задержалась ведьма.
Кивком подтвердив, Светлан добавил:
– Пока мог, я информировал Гийома о здешних делах. А он – мальчик взрослый, давно все решает сам.
– Безотцовщина, – жалостливо вздохнула Мишка. – К тому ж и маменька у него… спасибо «святой церкви». Зато с устоями тип-топ, да? Все ходят строем и причесанными… кто выжил, понятно. И кому не дано летать.
– Оставь, – буркнул богатырь. – Все равно ж без толку.
– Хорошо, – уступил Луи. – Тогда поговорим о Рауле. Про этого своего сына я тоже не знал. А без тебя мог бы не узнать вовсе.
– О сколько нам открытий чудных… – прошелестела девочка. – Так это ты – «просвещенья дух»?
В ответ Светлан покачал головой, предупреждая: повремени с этим. Пока наше величество в таком раздрае, его лучше не дразнить.
– Правда, первый мой сын ныне далеко, – продолжил король, – а второй – недужен.
– Это ко мне претензии? – поинтересовался богатырь.
– Скорее – к судьбе.
– На нее без толку сетовать, – не удержалась Мишка. – С ней можно лишь драться.
– Не у всех на это довольно силы, – возразил Луи, все же соизволив ее услышать. – И не всем подходит драка. Большинству проще подладиться под условия… Кстати, не пробовал? – посмотрел он на Светлана. – Против ветра можно плыть, применяя его же силу.
– Не мне, – ответил тот. – Куда бы я ни сворачивал, ветер дует в лицо. Возможно, это свойство богатырей.
– «Как будто в буре есть покой», – пробормотала девочка. – Парус ты наш… надорванный.
Бросив на нее пристальный взгляд, король произнес:
– Я хочу знать: можно ли вылечить Рауля? И кого нужно для этого призвать?
– Лучше его сейчас не трогать, – сказал Светлан. – Ни лекари, ни здешние маги тут не справятся – поверь мне. Худо-бедно, но ситуацию мы стабилизировали, а большего пока не сделать никому.
– Остается уповать на Бога, да?
Помолчав, Луи прибавил:
– Говорят, истинный монарх, как и настоящий святой, должен исцелять прикосновением. Кстати, у Инессы такая способность есть – я сам видел, как отшельница…
– Здесь Инесса не поможет, – прервал Светлан. – Это даже не вполне болезнь, тела или психики, – тут затронута… э-э… душа.
– И у меня ничего не вышло, – признался король. – Мои касания лишь раздражают малыша – в нем будто просыпается бес!..
– Значит, ты не вполне помазанник.
– Недомазали его, точно, – поддержала Мишка. – А может, мазали не тем? И теперь фиг отмажешь…
– Так, это уже любопытно, – произнес Луи, сразу принимая оборонительную стойку. – Ставите под сомнение мое право на престол?
– Дело-то не в тебе, – сказал богатырь. – Но у вас тут малость сместили понятия…
– Совсем чуть-чуть, ага, – подыграла ведьма. – С ног перевернули на голову.
– Вам будет странно слышать, но это короли для народа, а не наоборот – так затевалось изначально. Вот тогда монарх обретает свойства святого и может наделять подданных жизнесилой, черпая у них же, – это как распределение налогов.
– Справедливое распределение, – подчеркнула Мишка. – А не игра в одни ворота. И «налоги» должны взиматься по доброй воле, а не отбираться силой.
– Да где вы сыщете народ, который сам бы платил дань? Каковы подданные, таковы и правители. А не станет принуждения – государство рухнет.
– А ты пробовал? – спросил Светлан. – Еще неизвестно, что здесь курица, а что – яйцо.
– А курица с яйцами – случаем, не петух? – спросила ведьма, хихикнув. – Смешные мы! Это ж разговор в пользу бедных, и затевать его с богачом…
– Глупо, да, – признал богатырь. – Будем считать: разминку закончили, – сказал он королю. – Переходим к главному пункту повестки. Зачем я понадобился тебе так срочно?
– Че стряслось-то? – добавила Мишка конкретности. – Ну давай, дядя, хватит тянуть!
Но Луи еще не набрал нужную инерцию. В некотором замешательстве он оглянулся на де Круста.
– Серия убийств, – коротко информировал тот. – Очень странных, необъяснимых. Пока известно о трех. Жертвы – важные особы с титулом не ниже барона и приближенные к трону.
– Еще бы, – буркнула ведьма. – Иначе величество и чесаться б не стал.
– С кого начнем? – сказал Светлан. – Будем следовать хронологии или двинемся по значимости?
Бросив взгляд на хозяина, де Круст не дождался отклика и выбрал сам.
– Первым погиб граф де Гну, командир столичных кирасиров, – доложил он. – Случилось это прошлой ночью и особых подозрений не вызвало. Граф упал с вершины крепостной башни… или его сбросили. Но поскольку перед этим он крепко выпил, а никаких подтверждений убийства не обнаружилось… Короче, посчитали несчастным случаем.
– И бог с ним, – бросила Мишка. – Дальше.
– Вторым стал граф де Грез, королевский постельничий.
– И впрямь, важная должность, – проворчала она. – Случаем, не производственная травма?
– Как же его-то угораздило? – спросил богатырь.
Теперь вступил Луи, наконец дозрев:
– У славного де Греза была… гм… особенность. Он питал слабость к простым девушкам… имею в виду простолюдинок.
– Красивым?
– Ну разумеется.
– И что тут странного? У меня, например, та же… гм… особенность.
Не говоря уж… Но не будем показывать пальцами.
– Ну, у тебя! – покривил губы король. – Но дело, собственно, не в предпочтениях – в поступках. Де Грез имел обыкновение усаживать приглянувшихся девиц в свою карету и прямо с улицы увозить к себе.
– Против воли?
– Полагаю, графа не интересовали их желания.
– А-а, – протянул Светлан. – Это и называется у вас «питать слабость»?
– А морда от такой кормежки не треснет? – прибавила девочка.
– Этим вечером де Грез как раз принимал одну из таких… э-э… гостий, запершись в своей спальне. Но вскоре после заката из комнаты раздались вопли, вовсе не похожие на женские… да и на человечьи, сказывают, не особенно. Сбежавшиеся на них слуги после понятных сомнений все же решились взломать дверь, обнаружив в спальне перепуганную девицу и то, что осталось от их хозяина… попросту говоря, месиво.
Светлан и Мишка одновременно посмотрели на де Круста.
– Девушка утверждает, что третьего в комнате не было, – ответил тот. – Она даже не слышала никого. Все случилось при отсутствии посторонних и закрытых окнах… что наводит на мысль об использовании магии.
Но богатырь с ведьмой продолжали на него пялиться.
– Разумеется, ее допрашивали без пыток, – прибавил полицейский, уступая силе. – Собственно, и нужды не было – по всему видно: она не лжет.
Не говоря о том, что ему вовсе не хотелось затем объясняться с гостями короля, не желавшими жить по здешнему уставу.
– Вы не переоцениваете свое знание людей? – вмешался Луи. – Может, как раз следовало надавить?
– Ваше величество, девушка и без того на грани помешательства, – возразил барон. – К тому ж она и близко не ведьма – обычная красотка, которой даже польстило высокое внимание. Зачем ей содействовать смерти де Греза или покрывать его убийц?
– Еще скажи: это она угрохала графа, – проворчал богатырь. – Насколько помню, тот верзила любую придушил бы одной рукой.
– Кроме Лоры, – ввернула девочка и вздохнула, явно сожалея, что эти двое не успели пересечься. А лучше, если б свою слабость де Грез начал кормить именно с силачки. Уж она отбила б ему охоту.
– А вас, конечно, больше заботит девица? – осведомился король.
– Конечно, – подтвердил Светлан. – У доблестного постельника и без нас хватает сочувствующих. К тому же за него поздно переживать – карета уехала.
– Графа даже опознать трудно, – сообщил де Круст. – Его будто разорвал лев… хотя следов когтей или клыков не обнаружено.
– И это навело вас на мысль, что к убийству приложил руку богатырь, – усмехнулся Светлан. – А кто в Эльдинге совмещает обе редких профессии? Даже Зодиару такое не по зубам.
– Видишь? – сказал Луи, будто оправдываясь. – Ты сам понимаешь.
– Правда, тут могли орудовать двое: сам исполнитель и спец по заметанию следов.
– Бандитская группа, – выдала определение Мишка. – А преступный сговор, если кто не знает, отягощает вину. Кстати, из комнаты ничего не испарилось?
– По заверению слуг, все осталось на месте, – ответил барон.
– Ну, слуги! – фыркнула она. – Что, в Нордии еще остались честные?
– По-вашему, на них везет лишь королеве Анджелле? – оскорбился Луи.
– По крайней мере у Анджи они не наперечет, – отбрила кроха. – Видите ли, мы еще не цивилизовались настолько.
– Ладно, а что стряслось с третьим? – перевел Светлан стрелку. – Надеюсь, он был разборчивее в связях?
– Третьим стал барон де Браж, начальник королевской тюрьмы, – произнес полицейский. – Смерть настигла его прямо в кабинете и тоже после захода.
– Допоздна засиживался, ишь, – отметила Мишка. – Видать, по призванию работал.
– Свидетелей нет, – продолжил де Круст. – Кое-кто слышал крики – но это же тюрьма, сами понимаете…
– Еще бы, – буркнула она. – Всем сердцем прониклись.
– А с ним чего? – спросил Светлан. –
– Барона, видимо, пытали – все тело в ранах. Словно с ним посчитались заключенные. Но из камер не сбежал ни один, а пробраться снаружи, сквозь прочные решетки и плотную охрану…
– …даже маг вряд ли бы сумел, – заключил богатырь. – Во всяком случае, местного разлива.
– Зато это мог исполнить вампир, – снова наехал Луи. – А среди твоих приятелей, как я знаю…
– Вампиры не терпят топорных дел, – вступилась девочка за Ле Сана. – В худшем случае они выпивают все кровь, убивая жертву. Но таких выродков среди них гораздо меньше, чем среди людей, – они не настолько дикие.
– Разве мы для них – не добыча? – возразил король.
– Вот-вот, о чем и говорю, – оскалилась ведьма. – Охотнички, все бы вам убивать!.. А по себе и о других судите.
– А четвертый кто? – спросил Светлан, обрывая прения. – Давайте закончим со списком.
– Маркиз де Кортиньяк, – ответил барон. – Верховный судья нашего королевства.
Не удержавшись, Мишка присвистнула.
– Снаряды ложатся все ближе, – заметила она. – Не удивительно, что вы всполошились.
– Маркиз всегда отходил ко сну на закате, придерживаясь четкого распорядка. Его обнаружила супруга, привлеченная сдавленными стонами. Он по-прежнему находился в постели и был еще жив…
– Но? – подстегнула ведьма.
– …но говорить не мог и прожил недолго. Как показал осмотр, ему переломали все кости.
– Не судите да несудимы будете, – пробормотала она. – И скольких он приговорил к колесованию?
– Да, это похоже на месть, – согласился полицейский. – Вот только осуществить ее…
– Окна? – спросил Светлан.
– Закрыты наглухо и тоже забраны решетками – кошка не пролезет. Да и охрана в доме де Кортиньяка немногим хуже, чем в королевском дворце. А слугам возбранялись ночные хождения… собственно, их всех запирали до рассвета. Однако убийце это не помешало.
– Между прочим, прежде в Эльдинге не случалось подобного, – заметил король. – А стоило вам тут появиться…
– Ведь мы можем и слинять в любой миг, – откликнулся богатырь. – Думаешь, тебе сразу полегчает?
Конечно, такой вариант не годился здешнему величеству. Вот навесить свои проблемы на гостей, а во всех бедах обвинить их же… Да, это знакомо.
– Если помнишь, Озерного Дьявола вызвали русалки, – сказал Светлан. – А их развели в Нордии вовсе не мы. Можешь благодарить своего братца… не говоря о том, что и сам не особо старался пресечь его шалости. И уж засеяли, так засеяли. А если и скелеты полезут из шкафов…
– Какие еще скелеты? – спросил Луи, с опаской покосившись на дверцы шкафа, в котором вполне могла поместиться дюжина тел.
Они что, вправду прятали трупы в мебель? В стенах уже не умещались, да? Добрые традиции Византии… научившей нас христианству. Уж учителей мы умеем выбирать.
В этот миг распахнулась дверь, от чего Луи явственно вздрогнул, и на пороге возник лейтенант гвардии де Маршан, чем-то сильно взволнованный. Встретившись глазами с бароном, он слегка кивнул, вызывая для разговора. Конечно, тот не стал медлить, на минуту скрывшись в прихожей. А вскоре уже шептал на ухо королю, сообщая такое, от чего его величество вовсе потемнел, сделавшись мрачнее тучи. Хотя мог и не шептать, зная, какой слух у визитеров.
Де Круст повел их через дворец, небрежно кивая постовым. Язык он не держал за зубами, но говорил лишь о ерунде, серьезные темы оставив своему господину. Когда покинули гостевой корпус, навстречу стали попадаться придворные, причем некоторые – явно с умыслом, будто их влекло к здешним жильцам и они слонялись рядом в надежде поживиться непонятно чем.
Особенно усердствовали дамы, привлеченные то ли славой героев, то ли какими-то иными их атрибутами. Соответственно и себя они старались превратить в приманки, соревнуясь в оформлении своих прелестей . А одна красотка явно опередила время – ее спина была выставлена напоказ целиком. И, надо признать, картинка стоила демонстрации.
– Обожаю такие разрезы, – восторженно сказала Мишка. – И чтоб была видна ягодичная щель!..
– Вся? – уточнил Светлан. – Нет, это перебор.
– Ну пусть самый верх, – уступила она. – Уж пощажу твою старость.
– А как же твои речи о «честной наготе»? Нехорошо бить ниже пояса.
– Ведь вас не пронять иным, – ухмыльнулась ведьма. И вздохнула: – Засиделась я в девках.
– В детках, – поправил богатырь.
Так и не став добычей местных хищниц, он вместе с девочкой достиг королевских покоев и вступил в открытую де Крустом дверь, перед которой тоже маячили гвардейцы, уже научившиеся делать непроницаемые рожи.
На сей раз Луи не восседал в кресле, приняв сообразную позу, а прохаживался по комнате, одолеваемый видимым беспокойством. При появлении гостей он живо развернулся ко входу и с неудовольствием уставился на Мишель, которую вовсе не звал.
– Это мой советник, – заявил Светлан. И добавил, пресекая возможные претензии: – С кем хочу, с тем и советуюсь. Или для герцога такое – роскошь?
– Без адвокатов не говорим, – хихикнула юная ведьма.
Не дожидаясь приглашения, она уселась так, чтоб видеть себя в зеркале, и с удовольствием оглядела свое отражение, любуясь ладными пропорциями. Ну так себя любит – позавидуешь!.. А что решит по ее поводу здешний хозяин, Мишку мало волновало.
Впрочем, король не стал протестовать, понимая, что без толку. Но в кресло все-таки опустился – не стоять же, когда другие сидят.
– Ну, в чем проблема? – спросил Светлан, тоже присаживаясь. – Что у нас опять не в порядке?
– Проблема? – откликнулся Луи несколько раздраженно. – Может быть, проблема как раз в вас? Разве вы и порядок уживаетесь в одном месте?
– Э-э… Уточни, величество, будь любезен. Тем более что мы сейчас в присутствии, а стало быть…
– Де Круста можешь не стесняться, – дозволил король. – От него у меня – никаких тайн.
– Это упрощает дело, – кивнул богатырь. – И впрямь: кому-то же надо доверять.
– А у тебя с этим проще, да?
– А у меня такой проблемы нет вообще. В отличие от многих, я окружен лишь друзьями… если, конечно, понимаешь, чем друзья отличаются от… э-э… товарищей. Ладно, – прервал он себя, – не о том речь. Итак?
Но Луи был не из тех, кто хватает быков за наружные кости, а потому пошел издали.
– Буря-то на море все сильнее, – сообщил он. – А от ветра у меня разболелась голова.
– При чем тут ветер, – пробурчала Мишка. – Давление меняется – вот головке и бо-бо.
– Простите? – удивился король.
– Наша кроха выпендривается, – пояснил Светлан. – Умная, видите ли, очень!.. А кто их любит, умных-то? Во всяком случае, не правители.
Помедлив, Луи спросил:
– Но с чего погода так круто повернула к ненастью? Вроде не предвещало.
– Возможно, на нее влияет Озерный Дьявол, – сказал богатырь. – Кстати, и по времени совпало.
– То есть он настолько велик, что уже задает климат?
– Ну, «велик» – пожалуй, не то слово. Огромный – тут не поспоришь.
– Циклопический, – предложила девочка. – Хотя так обычно говорят о сооружениях.
– На что еще Дьявол может влиять? – задал король новый вопрос.
– Сам, что ли, не знаешь? – откликнулся Светлан. – Наверняка ж тебе докладывают, что творится сейчас в Эльдинге, – про новое зверье, нагнанное аурой монстра. Откуда оно повылезло – вот вопрос.
– А на людей он может воздействовать? Я имею в виду: на тех, кто от него далеко.
– Вполне может быть… даже скорее всего. У кого есть склонность к озверению, наконец ее реализуют. Вообще, наружу выплеснется такое!..
– И мои приближенные тоже могут измениться к худшему?
– Разве они не люди? Впрочем, не берусь утверждать.
– У владык свои критерии, – заметила Мишка. – Главным в человеке они считают преданность господину. А слово «измениться» произошло от «измены»… Ведь так? – справилась она у Луи.
Тот поморщился, но не возразил. В самом деле, что еще могло его заботить?
– Во всяком случае, надежнее твои слуги не станут, – сказал богатырь.
– Но чего от них ждать, ты можешь предвидеть?
Усмехнувшись, Светлан покачал головой.
– Ты сам произвел меня в воеводы, – напомнил он. – А требовать прозорливости от вояк – это, знаешь ли, нонсенс. Максимум, на что те годны: рисовать стрелки на картах сражений. А если удастся еще и направить войска по выбранным направлениям… Короче, теперь я мало вижу за рожами твоих лизоблюдов. И кто там из них чего замышляет…
– Ведь ты уже заглядывал в души придворных?
– Ну, родной, – хмыкнул Светлан. – Эта публика столь переменчива!.. Они и сами не знают, куда их поведет завтра. А лояльность монарху – штука скользкая, зависит от многих факторов… в том числе от прочности трона. А стоит ему зашататься…
– …как здешние крысы брызнут кто куда, – закончила Мишка. – И хорошо, если не на прежнего хозяина.
– Значит, такого ты мнения о цвете нордийской нации, – произнес король, стараясь слышать лишь то, что говорит богатырь.
– Ну, если это ваш «цвет», – проворчал тот. – Похоже, рыцари тут повывелись – остались дворяне… они же придворные.
– Или даже дворня? – подхватила ведьма. – И вот если она взбунтуется, возжелав нового босса…
– Ладно, это худший сценарий, – придержал Светлан ее полет. – Хотя иметь его в виду не мешает.
Луи помолчал, справляясь с обидой. Наверно, он и сам невысоко ценил сгрудившуюся вокруг него публику, но схлопотать от чужака то, про что и думать не хочется… До чего неприятны эти субъекты: герои!
– Зато тебя сплошь окружают праведники, – все ж не удержался король. – Мне сообщали, что при дворе Анджеллы странные порядки, но такой разнузданности я и представить не мог. Устроить в моем дворце непрекращающийся шабаш!..
– Действительно, – кивнул Светлан. – Не всякому монарху настолько везет. При большинстве дворов – скука.
– Это же совершенное бесстыдство!..
– Именно, что совершенное, – опять согласился он. – Хоть где-то оно есть.
– В гостевые палаты стало страшно заходить. Куда ни глянешь – мелькания ног, оголенных едва не до ягодиц.
– Тебя смущают их ноги? Скажи спасибо, что главное прикрыли, – для ведьм это сродни подвигу.
– А в небо и вовсе лучше не смотреть – можно ослепнуть… или впасть в безумие.
– И не смотри, – пожал плечами богатырь. – Зачем себя напрягать? Каждому – свои сферы.
– А кто рожден ползать… – завела было Мишка, но тут же ойкнула, схлопотав подпопник. По голове-то детей нельзя бить… даже если детство затянулось.
– Поглядев на ваших дев вблизи, начинаешь понимать, отчего на них так ополчилась святая церковь, – произнес Луи. – И почему их не любят простые люди.
– Ну о-очень простые! – не смолчала ведьма.
– Теперь и ты впал в чрезмерное благочестие? – спросил Светлан. – Обычно это случается с теми, кто грешил много.
– И черт под старость в монахи пошел, – поделилась девочка.
– Я-то считал тебя ценителем красоты, – решил подсластить богатырь. – А ее у наших летуний не отнять – будешь спорить?
– Сперва надо выяснить, божественная это красота или сатанинская. И судя по тому, что она будит в душах…
– Зависит от людей, разве нет? Вот я, видя их, испытываю… э-э…
– Экстаз, – подсказала Мишка. – Ну, вроде религиозного.
– Воодушевление, – выбрал он. – То есть моя душа как бы вырастает, я делаюсь ближе к Богу.
– А много ли подобных тебе? – возразил король. – Исступление, в которое ведьмы способны ввергнуть почти любого, мало напоминает восторг. Хорошо, в мои годы на их прелести отзываешься менее… бурно.
– Что, вправду? – удивился Светлан. – Не рано ли?
– А разве ты сам еще не привык?
– Разве к такому можно привыкнуть? – пуще изумился он. – Вот когда разучусь чувствовать…
– Ныне все и так на грани, – сказал правитель. – А твои летуньи расшатывают устои, нимало не волнуясь о равновесии. И к чему может такое привести, как думаешь?
– Знаешь, меня это не страшит. Если даже такая красота не спасет мир – значит, он безнадежен.
Выдержав паузу, Луи наконец заговорил о том, что действительно должно было его заботить:
– Ты давно не сообщал мне новостей о Гийоме. Когда его ждать в Эльдинг?
– Потому и не сообщал, что у меня их нет, – ответил Светлан. – Я перестал слышать парня еще сутки назад. Возможно, дело во мне, – опередил он вопрос. – Когда Силу забирают мышцы, чувствительность падает в разы. Но не исключено, что и тут напортил Дьявол, поменяв свойства среды.
– Ведь ты обещал, что мой сын вскоре ко мне прибудет.
– Не совсем так, – поправил богатырь. – Были сведения, что он направляется в столицу. Но с Озера, как знаешь, добираться долго… если не лететь… а по пути может всякое приключиться.
– Мог и передумать, к примеру, – не задержалась ведьма.
Кивком подтвердив, Светлан добавил:
– Пока мог, я информировал Гийома о здешних делах. А он – мальчик взрослый, давно все решает сам.
– Безотцовщина, – жалостливо вздохнула Мишка. – К тому ж и маменька у него… спасибо «святой церкви». Зато с устоями тип-топ, да? Все ходят строем и причесанными… кто выжил, понятно. И кому не дано летать.
– Оставь, – буркнул богатырь. – Все равно ж без толку.
– Хорошо, – уступил Луи. – Тогда поговорим о Рауле. Про этого своего сына я тоже не знал. А без тебя мог бы не узнать вовсе.
– О сколько нам открытий чудных… – прошелестела девочка. – Так это ты – «просвещенья дух»?
В ответ Светлан покачал головой, предупреждая: повремени с этим. Пока наше величество в таком раздрае, его лучше не дразнить.
– Правда, первый мой сын ныне далеко, – продолжил король, – а второй – недужен.
– Это ко мне претензии? – поинтересовался богатырь.
– Скорее – к судьбе.
– На нее без толку сетовать, – не удержалась Мишка. – С ней можно лишь драться.
– Не у всех на это довольно силы, – возразил Луи, все же соизволив ее услышать. – И не всем подходит драка. Большинству проще подладиться под условия… Кстати, не пробовал? – посмотрел он на Светлана. – Против ветра можно плыть, применяя его же силу.
– Не мне, – ответил тот. – Куда бы я ни сворачивал, ветер дует в лицо. Возможно, это свойство богатырей.
– «Как будто в буре есть покой», – пробормотала девочка. – Парус ты наш… надорванный.
Бросив на нее пристальный взгляд, король произнес:
– Я хочу знать: можно ли вылечить Рауля? И кого нужно для этого призвать?
– Лучше его сейчас не трогать, – сказал Светлан. – Ни лекари, ни здешние маги тут не справятся – поверь мне. Худо-бедно, но ситуацию мы стабилизировали, а большего пока не сделать никому.
– Остается уповать на Бога, да?
Помолчав, Луи прибавил:
– Говорят, истинный монарх, как и настоящий святой, должен исцелять прикосновением. Кстати, у Инессы такая способность есть – я сам видел, как отшельница…
– Здесь Инесса не поможет, – прервал Светлан. – Это даже не вполне болезнь, тела или психики, – тут затронута… э-э… душа.
– И у меня ничего не вышло, – признался король. – Мои касания лишь раздражают малыша – в нем будто просыпается бес!..
– Значит, ты не вполне помазанник.
– Недомазали его, точно, – поддержала Мишка. – А может, мазали не тем? И теперь фиг отмажешь…
– Так, это уже любопытно, – произнес Луи, сразу принимая оборонительную стойку. – Ставите под сомнение мое право на престол?
– Дело-то не в тебе, – сказал богатырь. – Но у вас тут малость сместили понятия…
– Совсем чуть-чуть, ага, – подыграла ведьма. – С ног перевернули на голову.
– Вам будет странно слышать, но это короли для народа, а не наоборот – так затевалось изначально. Вот тогда монарх обретает свойства святого и может наделять подданных жизнесилой, черпая у них же, – это как распределение налогов.
– Справедливое распределение, – подчеркнула Мишка. – А не игра в одни ворота. И «налоги» должны взиматься по доброй воле, а не отбираться силой.
– Да где вы сыщете народ, который сам бы платил дань? Каковы подданные, таковы и правители. А не станет принуждения – государство рухнет.
– А ты пробовал? – спросил Светлан. – Еще неизвестно, что здесь курица, а что – яйцо.
– А курица с яйцами – случаем, не петух? – спросила ведьма, хихикнув. – Смешные мы! Это ж разговор в пользу бедных, и затевать его с богачом…
– Глупо, да, – признал богатырь. – Будем считать: разминку закончили, – сказал он королю. – Переходим к главному пункту повестки. Зачем я понадобился тебе так срочно?
– Че стряслось-то? – добавила Мишка конкретности. – Ну давай, дядя, хватит тянуть!
Но Луи еще не набрал нужную инерцию. В некотором замешательстве он оглянулся на де Круста.
– Серия убийств, – коротко информировал тот. – Очень странных, необъяснимых. Пока известно о трех. Жертвы – важные особы с титулом не ниже барона и приближенные к трону.
– Еще бы, – буркнула ведьма. – Иначе величество и чесаться б не стал.
– С кого начнем? – сказал Светлан. – Будем следовать хронологии или двинемся по значимости?
Бросив взгляд на хозяина, де Круст не дождался отклика и выбрал сам.
– Первым погиб граф де Гну, командир столичных кирасиров, – доложил он. – Случилось это прошлой ночью и особых подозрений не вызвало. Граф упал с вершины крепостной башни… или его сбросили. Но поскольку перед этим он крепко выпил, а никаких подтверждений убийства не обнаружилось… Короче, посчитали несчастным случаем.
– И бог с ним, – бросила Мишка. – Дальше.
– Вторым стал граф де Грез, королевский постельничий.
– И впрямь, важная должность, – проворчала она. – Случаем, не производственная травма?
– Как же его-то угораздило? – спросил богатырь.
Теперь вступил Луи, наконец дозрев:
– У славного де Греза была… гм… особенность. Он питал слабость к простым девушкам… имею в виду простолюдинок.
– Красивым?
– Ну разумеется.
– И что тут странного? У меня, например, та же… гм… особенность.
Не говоря уж… Но не будем показывать пальцами.
– Ну, у тебя! – покривил губы король. – Но дело, собственно, не в предпочтениях – в поступках. Де Грез имел обыкновение усаживать приглянувшихся девиц в свою карету и прямо с улицы увозить к себе.
– Против воли?
– Полагаю, графа не интересовали их желания.
– А-а, – протянул Светлан. – Это и называется у вас «питать слабость»?
– А морда от такой кормежки не треснет? – прибавила девочка.
– Этим вечером де Грез как раз принимал одну из таких… э-э… гостий, запершись в своей спальне. Но вскоре после заката из комнаты раздались вопли, вовсе не похожие на женские… да и на человечьи, сказывают, не особенно. Сбежавшиеся на них слуги после понятных сомнений все же решились взломать дверь, обнаружив в спальне перепуганную девицу и то, что осталось от их хозяина… попросту говоря, месиво.
Светлан и Мишка одновременно посмотрели на де Круста.
– Девушка утверждает, что третьего в комнате не было, – ответил тот. – Она даже не слышала никого. Все случилось при отсутствии посторонних и закрытых окнах… что наводит на мысль об использовании магии.
Но богатырь с ведьмой продолжали на него пялиться.
– Разумеется, ее допрашивали без пыток, – прибавил полицейский, уступая силе. – Собственно, и нужды не было – по всему видно: она не лжет.
Не говоря о том, что ему вовсе не хотелось затем объясняться с гостями короля, не желавшими жить по здешнему уставу.
– Вы не переоцениваете свое знание людей? – вмешался Луи. – Может, как раз следовало надавить?
– Ваше величество, девушка и без того на грани помешательства, – возразил барон. – К тому ж она и близко не ведьма – обычная красотка, которой даже польстило высокое внимание. Зачем ей содействовать смерти де Греза или покрывать его убийц?
– Еще скажи: это она угрохала графа, – проворчал богатырь. – Насколько помню, тот верзила любую придушил бы одной рукой.
– Кроме Лоры, – ввернула девочка и вздохнула, явно сожалея, что эти двое не успели пересечься. А лучше, если б свою слабость де Грез начал кормить именно с силачки. Уж она отбила б ему охоту.
– А вас, конечно, больше заботит девица? – осведомился король.
– Конечно, – подтвердил Светлан. – У доблестного постельника и без нас хватает сочувствующих. К тому же за него поздно переживать – карета уехала.
– Графа даже опознать трудно, – сообщил де Круст. – Его будто разорвал лев… хотя следов когтей или клыков не обнаружено.
– И это навело вас на мысль, что к убийству приложил руку богатырь, – усмехнулся Светлан. – А кто в Эльдинге совмещает обе редких профессии? Даже Зодиару такое не по зубам.
– Видишь? – сказал Луи, будто оправдываясь. – Ты сам понимаешь.
– Правда, тут могли орудовать двое: сам исполнитель и спец по заметанию следов.
– Бандитская группа, – выдала определение Мишка. – А преступный сговор, если кто не знает, отягощает вину. Кстати, из комнаты ничего не испарилось?
– По заверению слуг, все осталось на месте, – ответил барон.
– Ну, слуги! – фыркнула она. – Что, в Нордии еще остались честные?
– По-вашему, на них везет лишь королеве Анджелле? – оскорбился Луи.
– По крайней мере у Анджи они не наперечет, – отбрила кроха. – Видите ли, мы еще не цивилизовались настолько.
– Ладно, а что стряслось с третьим? – перевел Светлан стрелку. – Надеюсь, он был разборчивее в связях?
– Третьим стал барон де Браж, начальник королевской тюрьмы, – произнес полицейский. – Смерть настигла его прямо в кабинете и тоже после захода.
– Допоздна засиживался, ишь, – отметила Мишка. – Видать, по призванию работал.
– Свидетелей нет, – продолжил де Круст. – Кое-кто слышал крики – но это же тюрьма, сами понимаете…
– Еще бы, – буркнула она. – Всем сердцем прониклись.
– А с ним чего? – спросил Светлан. –
– Барона, видимо, пытали – все тело в ранах. Словно с ним посчитались заключенные. Но из камер не сбежал ни один, а пробраться снаружи, сквозь прочные решетки и плотную охрану…
– …даже маг вряд ли бы сумел, – заключил богатырь. – Во всяком случае, местного разлива.
– Зато это мог исполнить вампир, – снова наехал Луи. – А среди твоих приятелей, как я знаю…
– Вампиры не терпят топорных дел, – вступилась девочка за Ле Сана. – В худшем случае они выпивают все кровь, убивая жертву. Но таких выродков среди них гораздо меньше, чем среди людей, – они не настолько дикие.
– Разве мы для них – не добыча? – возразил король.
– Вот-вот, о чем и говорю, – оскалилась ведьма. – Охотнички, все бы вам убивать!.. А по себе и о других судите.
– А четвертый кто? – спросил Светлан, обрывая прения. – Давайте закончим со списком.
– Маркиз де Кортиньяк, – ответил барон. – Верховный судья нашего королевства.
Не удержавшись, Мишка присвистнула.
– Снаряды ложатся все ближе, – заметила она. – Не удивительно, что вы всполошились.
– Маркиз всегда отходил ко сну на закате, придерживаясь четкого распорядка. Его обнаружила супруга, привлеченная сдавленными стонами. Он по-прежнему находился в постели и был еще жив…
– Но? – подстегнула ведьма.
– …но говорить не мог и прожил недолго. Как показал осмотр, ему переломали все кости.
– Не судите да несудимы будете, – пробормотала она. – И скольких он приговорил к колесованию?
– Да, это похоже на месть, – согласился полицейский. – Вот только осуществить ее…
– Окна? – спросил Светлан.
– Закрыты наглухо и тоже забраны решетками – кошка не пролезет. Да и охрана в доме де Кортиньяка немногим хуже, чем в королевском дворце. А слугам возбранялись ночные хождения… собственно, их всех запирали до рассвета. Однако убийце это не помешало.
– Между прочим, прежде в Эльдинге не случалось подобного, – заметил король. – А стоило вам тут появиться…
– Ведь мы можем и слинять в любой миг, – откликнулся богатырь. – Думаешь, тебе сразу полегчает?
Конечно, такой вариант не годился здешнему величеству. Вот навесить свои проблемы на гостей, а во всех бедах обвинить их же… Да, это знакомо.
– Если помнишь, Озерного Дьявола вызвали русалки, – сказал Светлан. – А их развели в Нордии вовсе не мы. Можешь благодарить своего братца… не говоря о том, что и сам не особо старался пресечь его шалости. И уж засеяли, так засеяли. А если и скелеты полезут из шкафов…
– Какие еще скелеты? – спросил Луи, с опаской покосившись на дверцы шкафа, в котором вполне могла поместиться дюжина тел.
Они что, вправду прятали трупы в мебель? В стенах уже не умещались, да? Добрые традиции Византии… научившей нас христианству. Уж учителей мы умеем выбирать.
В этот миг распахнулась дверь, от чего Луи явственно вздрогнул, и на пороге возник лейтенант гвардии де Маршан, чем-то сильно взволнованный. Встретившись глазами с бароном, он слегка кивнул, вызывая для разговора. Конечно, тот не стал медлить, на минуту скрывшись в прихожей. А вскоре уже шептал на ухо королю, сообщая такое, от чего его величество вовсе потемнел, сделавшись мрачнее тучи. Хотя мог и не шептать, зная, какой слух у визитеров.