Страница:
– Ладно, предположим, – не стала перечить ведьма. – Но если Зеля взялась доказывать, какая она нужная, – пусть доказывает.
– Девочка старается изо всех сил. Но меж нами – такая пропасть!
– Конечно, к дубу перебраться непросто, – хмыкнула она. – Особенно, если ты даже не рябина, а представитель инопланетной флоры.
– О том и речь. Может, Зеля с сородичами… или их предки… проникли сюда из Третьего Мира?
– Ну допустим, – снова согласилась Мишка. – То есть они с Зодиаром – земляки?
– Возможно, не только, – сказал богатырь, продолжая вслушиваться. – Возможно, намного больше.
– Внешне-то похожи мало.
– А что мы знаем об этой расе? И конкретно о Зодиаре?
– Ну, кое-что Лора рассказывала…
– Крохи! И еще чуть я узнал от Жизель… или домыслил. Вполне может быть, что он и водители таракана – разные грани одного вида. К тому ж у них повышенная Текучесть, то есть формы и даже размеры могут меняться в широком диапазоне.
– Но ведь не перекрываются?
– Думаю, что нет. У них разные функции… во всяком случае, были.
– Пока их не разлучила судьба?
– Пока Зодиар не ограбил свой народ, намного убавив его ресурсы. Если у людей более сильные гребут под себя богатство, то там отбирали как раз Силу, а уж через нее разживались прочим. Начиналось-то, наверно, как у нас: добровольная ссуда, – но затем начался беспредел. А потом богатыри-паразиты стали разбираться меж собой.
– «Должен остаться лишь один», – поддакнула девочка. – Вот и остался – Зодиар… пока и ему не сделали укорот.
– Насчет укорота – это вопрос спорный, – возразил Светлан. – Зодиар лишь сменил статус, переквалифицировавшись в колдуна. Но это не значит, что его забыли соплеменники… то есть те немногие, кто сумел выжить.
– Выходит, он еще живет в народной памяти?
– Да уж сумел наследить. И наша Зеля, по моим ощущениям, не питает к нему теплых чувств.
– А к тебе? – тут же спросила Мишка.
– Я-то ей до лампочки, как и прочие люди. Но ради Зодиара она даже готова поступиться кое-чем.
– Лишь бы подложить ему свинку, да?
– Именно.
– Во, это по-нашему, – одобрила ведьма. – Наконец нашлись точки соприкосновения. И что, Зеля может помочь нам в этом веселом деле?
– Не только может – желает.
– А что ее удовлетворит: голова Зодиара на блюде?
– Похоже, что так.
– Нормальная сделка! – фыркнула Мишка. – То есть мы дарим ей жизнь и впридачу смерть врага. А в обмен чего? Ведь тут даже благодарность не светит.
– И впрямь, – пробормотал богатырь. – Как это мне в голову не пришло?
– Не умеешь ты торговаться, дядя, – заявила она. – Тут надо давить, давить!..
– На эту, что ли? – Светлан повел правым плечом, легонько встряхнув пленницу. – А ты уверена?
– Быстро же ты размяк, – укорила девочка. – Или Зеля начала играть на твоих слабых струнах?
– На слабых не наиграешь много, – заметил он. – А сильные – не по ее ручкам.
– Наша сила в чем? – спросила ведьма. – Вот то-то!
Прижав ладошку к его скуле, она прикрыла глаза, пытаясь слушать уже не богатыря, но через него. Светлан тоже молчал, чтобы не мешать сложной связке.
– Туман, ту-уман, – пропела Мишка тихонько. – Вправду, все в дымке. Но женщине женщину, как понимаешь…
– Дерзай, – улыбнулся он. – Женщина.
– Между прочим, Зеля недалеко ушла – первое впечатление было верным. Салажка совсем… может, оттого и усадили в тыл. Но знает обо всем не хуже взрослых.
– Тоже как и ты?
– Я-то до всего сама доходила, а тут, похоже, генетическая память. С одной стороны, удобно…
– …а с другой, мешает прогрессу, – закончил Светлан. – Но что нам до их неразвитости?
– Важно, что наш «язычок» – полноценный, – согласилась девочка. – А ненависть к Зодиару они несут через поколения.
– Враг моего врага… И кем теперь Зелю считать: союзницей?
– Не спеши. Дружить против кого-то – это, знаешь ли…
– Знаю, – сказал он. – Но кто говорил о дружбе?
– Я, – со вздохом признала Мишка. – Так хочется, чтоб все жили без свар!
– Перехочется, – посулил богатырь. – Вот подрастешь малость…
– А будто ты не пытаешься всех замирить, – хмыкнула она. – Ладно, пусть будет союз. И раз Зеля вспомнила про Зодиара, значит различила твои мысли о нем – то есть общение идет в обе стороны.
– Не мысли, – снова поправил Светлан. – Картинку.
– Наверно, и твое отношение – тоже. А ты ощутил ее неприязнь.
– Эмоциональная подцветка имеет место, – признал он. – Только имей в виду: Зелей управляют не чувства. Так что не очень доверяй вашей женской похожести.
– Ну, привет! – оскорбилась Мишка. – Нешто и ты держишь меня за дуру?
– Ты соображаешь лучше меня, – сказал Светлан. – Наверно, и знаешь больше. Но приходить к верным выводам тебе мешают эмоции.
– Потому и езжу на богатырях, – засмеялась девочка. – Уж с ними не пойдешь вразнос.
Но тут же опять посерьезнела.
– Раз нашлись общие пристрастия, нужно сосредоточиться на них, – предложила она. – А достигнем понимания здесь – глядишь, и прочее марево развеется. Ну давай, нажми на нее! Пусть отрабатывает свое помилование.
– Деловая, ишь, – усмехнулся богатырь. – А сама не хочешь?
– Если поможешь. Ну, сконцентрировались…
Вдвоем и впрямь пошло легче. На мутном оконце, проступившем в чужое сознание, возникло светлое пятно и понемногу стало расширяться, заодно делаясь прозрачней. Хотя больше это походило на окно в мир, крайне чужой и до жути странный. Даже когда люди смотрели глазами Зели на знакомые объекты, то видели их совсем не так, как до этого… вернее сказать, понимали по-другому. Вообще, такой обмен восприятиями очень освежает мозги… по крайней мере, человечьи. А как он повлияет на юную диарку…
– Некогда отвлекаться, – пробурчала Мишка. – First is first.
И она принялась «нажимать» на пленницу – без лишней жесткости и не прибегая к обману, но не разглашая ничего, о чем можно было умолчать или что Зеля могла употребить против них. Предоставив ведьме инициативу, Светлан подыгрывал ей, а в полную силу включался, лишь когда требовалось получше прояснить позиции договаривающихся сторон. Кстати, в ходе совместных стараний он и Мишку стал слышатьотчетливее.
– А вот это плохо, – снова забормотала девочка, больше полагаясь на привычное средство коммуникации. – Наш урод-то – недалече. Значит, и пакости не замедлят.
– Зодиар действует по стандартной схеме, – откликнулся Светлан. – Приманка, ловушка, наскок. Но в одиночку ему со мной не совладать – нужны союзники. И кто на этот раз?
– Ла Гус, например.
– И только? Маловато будет.
– Это с чьей кочки судишь?
– С Зодиаровой, конечно. По мне, так и Тига вполне может хватить.
– Но может и не хватить, – заметила Мишка.
– Верно. А Зодиар не из тех, кто любит риск. И меня, похоже, зауважал – особенно после нашей последней стычки.
– Как же, зауважает он!.. Зодиар или боится, или ненавидит – третьего не дано.
– Если это страх, то почему он не бежит от меня?
– Потому что ненавидит сильней, чем боится.
– А-а, – сказал богатырь. – Выходит, первое он совместил со вторым.
– Зодиар хочет убить свой страх – в твоем лице. До встречи с тобой ему никто не был страшен. А может, он надеется вернуться в батыры, когда разделается с тобой. Колдуны-то – в меньшем почете.
– Это ты от Зели узнала или сама придумала?
– Fifty-fifty.
Ведьма замолчала, по наметившейся уже тропке вновь устремившись на чужую территорию, куда и Светлану-то было боязно соваться. Но Мишка к таким делам тоже имела дар, ухитряясь перебрасывать мостики даже к вампирам и призракам. Все ж хорошо, когда наплечная птица не только говорун, но и наделена разными полезными свойствами.
Тем более что богатырю приходилось поглядывать по сторонам, дабы не терять контроля над окружением, – здесь-то его никто не заменит. Обширный каменный лес вскоре раздробился на рощицы, а затем обратился в прежние тоннели, под тем же углом уводившие в глубину. И что может там ждать? Вообще, зачем здешним ловцам понадобилось подземелье? Кстати, сколько их? И кто тут главный распорядитель?
– Умывальников начальник, – неожиданно среагировала на этот его вопрос Мишка, – и мочалок… Похожа Зеля на мочалку?
– Да не особенно, – ответил Светлан. – Во всяком случае, я бы ею не стал мыться.
– Ишь, любодей, – ухмыльнулась ведьма. – «Живое мыло» ему подавай.
– Мочалку, – поправил он.
– Какая разница!.. Между прочим, у этих зелененьких тоже растут волосы.
– Надеюсь, не по всему телу?
– Лишь на голове, как и у нас… э-э… ведьм. Хотя, наверно, у них это больше смахивает на перья. И хохол был бы весьма пышным, если б его не приходилось выщипывать… или выводить чем-то – тут я не поняла.
– Несущественно, – сказал Светлан. – Так они что, ближе к птицам?
– К драконам тогда уж, – возразила девочка. – Пожалуй, это можно считать отдельным классом.
– А волосы зачем выводят: для лучшего слияния со зверюгами?
– Не только. Это как-то связано с гигиеной.
– В том смысле, что не надо их мыть? Стряхнул с плеши пыль – и слава богу.
– Драконы, как ты знаешь, не потеют – их кожа не требует особого ухода.
– Вообще у драконов чешуя, – заметил богатырь.
– Когда-то и наших предков покрывала шерсть…
– Ну, тогда и они скорее всего не потели.
– Ты меня утомил, – заявила Мишка. – Экий все же зануда! Короче, прими как данность: Зеле не нужны частые омовения… хотя воду она любит.
– Это вас тоже сближает? – усмехнулся он. – Как-то ты потеплела к ней.
– А иначе как бы я смогла понять? – пожала ведьма плечиками. – При общении не избежать взаимопроникновения. И раз ты позволил себя оседлать…
– Тебе или Зеле?
– Ты умолкнешь? Вот не буду дальше делиться!..
– Молчу, всё.
Как же, не будет она. Наверняка ей хотелось делиться не меньше, чем ему слушать. И вообще, Мишка больше дурачилась.
– У них забавно устроены семьи, – продолжила, не выдержав и пары секунд. – На каждого самца приходится по многу самок, и все заботы, от рождения деток до раздобывания насущного, ложатся на них. А самец лишь бродит по этому курятнику и топчет их, топчет – такая у него львиная доля.
Надо ж, как подфартило мужичкам!.. Этого Светлан не сказал – лишь подумал. Но ведьма, конечно, расслышала и показала ему язык.
– А самое смешное: когда ребенок подрастает настолько, чтобы вспомнить заложенное в генах, его мать тут же пускают на корм – причем лучшие части достаются муженьку.
– Да уж, обхохочешься, – проворчал богатырь.
– Ты обещал молчать, – напомнила девочка.
Он вскинул ладонь, подтверждая.
– Самцы рождаются редко, зато живут долго… или даже вечно – этого и Зеля не знает. А самки – расходный материал, нечто вроде одноразовых емкостей, и повышать их численность, видимо, нет резона. Но главная причина – иная. – Тут ведьма выдержала паузу, потребную для большей экспрессии. – В плоти самок… или в их железах, или в крови… содержится что-то, без чего самцы потеряли бы власть над ними, превратившись в обычных производителей… возможно, третируемых более энергичным полом.
– Опять тебе вспомнился «Эдем»?
– Точнее, его запад, – ухмыльнулась Мишка. – С вашим братом там обошлись круто!.. Короче, повышенная чуткость сыграла с самками злую шутку, сделав уязвимыми для чужой воли, наделенной даже хилой Властью. Слыхал про «животный магнетизм»?
– Это зверюга, которая проглотила магнит?
– Дуралей! – прыснула Мишка. – Над чужой бедой смеешься.
– Я-то как раз серьезен, – возразил Светлан. – Вот ты – заливаешься.
– Тут ты прав. – И продолжила уже без смешков: – Подозреваю, что за этот подарочек Зодиара и ненавидят больше всего, причем именно самки.
– А самцы что, у него на посылках?
– Они вроде сборщиков подати. Причем сами воспользоваться ею не могут – пока сверху не спустят потребную долю. Такой кругооборот можно разорвать, лишь убив Зодиара… в чем самцы совершенно не заинтересованы. Для них этот урод – божество, поставщик манны небесной. А без него установленный порядок рухнет, и начнется… – Мишка замолчала, подыскивая слово.
– Хаос? – подсказал Светлан.
Дернув плечиком, она заключила:
– Похоже, самки тоже побаиваются перемен – слишком привыкли быть кормом и не представляют, как жить без ошейников.
– И чего в них больше: ненависти или страха? – Богатырь осклабился: – Тот же выбор, что и у Зодира, да?
– Наверно, это зависит от того, сколько осталось жить, – ответила ведьма. – Вот Зеля, к примеру, еще не рожала. Но поскольку на данный момент ты ей более опасен…
– Это открывает шлюзы для ненависти, – согласился он. – А как тут насчет общего блага?
– Этим они свои головы не забивают. И с какой, собственно, радости? Самок отодвинули от решений, им даже не нужно пудрить мозги – и так сделают, что велят, и сами посыпят себя «Вегетой».
– Лучше бы дустом… или мышьяком.
– Еще лучше – каким-нибудь цианидом… чтоб с гарантией. Но дракошам и тут не дают воли. Приходится вести себя по закону, писанному Зодиаром. А рабам ведь плевать на господское добро – они с охотой пустят хозяевам красного петуха, буде подвернется случай.
– И вот мы подвернулись, – кивнул Светлан. – Думаешь, Зеля станет плясать под нашу дуду?
– Если мелодия по сердцу, почему нет? Собственно, ей в любом случае некуда деться – жить-то она хочет. Может, на исходе дней им и внушают, будто жизнь копейка, но пока программа выживания для Зели третья по значению – после неприкосновенности господ и повиновения.
– Законы робототехники, да?
– Вряд ли Зодиар читал Азимова, иначе тщательней поработал бы над первым пунктом, распространив его на себя. Но нынешней ситуации он не предугадал, посчитав, что с этой стороны ему не грозит.
– И слава богу, – сказал богатырь. – Лишь бы самочки, сбросив иго, не принялись сводить счеты с мужьями. Вдруг они вздумают, что смогут обойтись без самцов?
– В тебе заговорила мужская солидарность?
– Да я вроде не замечен в этом. Но восставшие рабы часто ведут себя по-скотски – согласно сущности, коей пропитались. Сорваться с цепи еще не значит освободиться.
– Хуже-то не будет, – заявила Мишка. – А Зодиар, судя по всему, напакостил всем, кого смог достать, – с ним все равно придется решать, причем радикально.
– Разберемся, – произнес Светлан. – Сейчас нужно думать, как самим не попасть под обвал. Уж тогда нам станет не до радикальных решений.
– А помнишь, как борются с лавинами? Артиллерийской пальбой.
– Хо, – усмехнулся он. – Превентивные меры, да? И куда предлагаешь палить?
Подумав несколько секунд, девочка сообщила:
– Зеля чувствует, где обретается их повелитель, даже может оценить дистанцию.
– Подозреваю, она укажет туда, куда мы уже идем. Хотя расстояние знать нам бы не помешало.
– Между прочим, в той стороне находится храм здешних дракош… или лучше назвать это капищем?
– Что, они Зодиару еще и жертвы приносят?
– Видимо, есть потребность. Ведь он одарил слуг такими классными заповедями!
– Законы robotics, ну да, – проворчал Светлан. – Плагиатор хренов.
– Хотя, не исключено, ритуалы нужны самому колдуну, дабы полнее сдирать свою дань.
– А как выглядит этот… э-э… капище?
Всмотревшись в распахнутое оконце, Мишка ответила:
– Какой-то огромный зал, едва подсвеченный светляками. Собственно, Зелька не была там ни разу – слишком зеленая… кстати, к зрелости они желтеют.
И тогда мы переименуем дракошу в Желю. А если доживет до старости и покроется мхом?
– Ценный «язычок», – заметил богатырь. – И выдала бы все, да знает мало.
– Не будь привередой, – вступилась ведьма. – Зеля открыла нам целую цивилизацию!
– Вернее, что от нее осталось: жалкие ошметки былой роскоши.
Впрочем, он и впрямь придирался. Очередной приступ сварливости.
– Выходит, таракашку наслал на нас Зодиар, – сменил тему. – И зачем, интересно?
– Может, эта такая проверка?
– Кстати, нас вновь увело. Если помнишь, речь шла о гигиене здешних дракош. Итак?
– Время, свободное от охоты, обхаживания господина, приглядывания за детьми… и прочих забот, самочки проводят, погруженными в ванны, наполненные специальным раствором. А затем эту жидкость не выливают, но перегоняют в некий отстойник… И что с ней творят дальше, Зеля не ведает.
– Какая интересная у дракош жизнь, – покачал он головой. – Забавно, что о чистоте единоплеменников больше всего радеют каннибалы.
– Ведь пища и должна быть стерильной.
– Смахивает на безотходное производство. Очень рационально, без всякого почтения к объекту. Партия сказала «надо»…
– Тут не «надо», – пробурчала ведьма. – Тут «давай-давай». А если не можешь – в расход.
– Это не дракоши изобрели. Сапиенсы – материал… как это знакомо!.. А может, самок вымачивают лишь затем, чтобы плоть сделалась нежней?
– Тогда почему не выплескивают раствор?
– Возможно, в нем дефицитные компоненты и их стараются извлечь для дальнейшего использования.
– Слишком банально, – отвергла Мишка. – Выбивается из стиля.
– М-да, это довод…
– Именно, что довод. Этот критерий из самых верных тут – уже не раз замечала. И потом, если б дело было лишь в экономии, отстойник не стали бы размещать в капище.
– Хорошо, – сказал Светлан. – А какая у тебя версия?
– Ну, на версию это не тянет.
– Не до жиру – гони, что есть.
– Пойдем логическим путем… гм… вместе. Что Зодиару требуется прежде всего?
– Власть, – ответил он. – Как магическая, то бишь с прописной буквы, так и простая, житейская.
– Со строчной, – кивнула ведьма. – Этим же наверняка озабочен Ла Гус, судя по всему, вступивший с колдуном в сговор. И людоеды, вкупе с гипотическим их Хозяином, не мыслят себе жизни без нее. Но все они – лишь орудия Рока, пытающегося выстроить Вселенную по шаблону. Для него любая жизнь – это зараза, кою нужно искоренить, ржавчина на возводимой им конструкции…
– Не увлекайся, речь сейчас о менее масштабном. Вселенную лучше оставить на завтра.
– Да, – согласилась она. – Но здешний узел, напророченный Джинной, явно закручивается вокруг Ули, с похищения которой и начались главные беды. А чем замечательна эта малышка?
– Ты в педагоги собралась? – осклабился богатырь. – Не можешь без контрольных вопросов?
– Она задает судьбы, – ответила себе Мишка. – Вынуждает людей, в которых силен вселенский кукловод, идти туда, куда вздумается самой. А откуда взялась в ней эта пакость?.. Это не вопрос, – поспешила сказать. – Это ораторский прием.
– Ну-ну… оратор. Продолжай.
Но продолжить им не дали.
Глава 19
– Девочка старается изо всех сил. Но меж нами – такая пропасть!
– Конечно, к дубу перебраться непросто, – хмыкнула она. – Особенно, если ты даже не рябина, а представитель инопланетной флоры.
– О том и речь. Может, Зеля с сородичами… или их предки… проникли сюда из Третьего Мира?
– Ну допустим, – снова согласилась Мишка. – То есть они с Зодиаром – земляки?
– Возможно, не только, – сказал богатырь, продолжая вслушиваться. – Возможно, намного больше.
– Внешне-то похожи мало.
– А что мы знаем об этой расе? И конкретно о Зодиаре?
– Ну, кое-что Лора рассказывала…
– Крохи! И еще чуть я узнал от Жизель… или домыслил. Вполне может быть, что он и водители таракана – разные грани одного вида. К тому ж у них повышенная Текучесть, то есть формы и даже размеры могут меняться в широком диапазоне.
– Но ведь не перекрываются?
– Думаю, что нет. У них разные функции… во всяком случае, были.
– Пока их не разлучила судьба?
– Пока Зодиар не ограбил свой народ, намного убавив его ресурсы. Если у людей более сильные гребут под себя богатство, то там отбирали как раз Силу, а уж через нее разживались прочим. Начиналось-то, наверно, как у нас: добровольная ссуда, – но затем начался беспредел. А потом богатыри-паразиты стали разбираться меж собой.
– «Должен остаться лишь один», – поддакнула девочка. – Вот и остался – Зодиар… пока и ему не сделали укорот.
– Насчет укорота – это вопрос спорный, – возразил Светлан. – Зодиар лишь сменил статус, переквалифицировавшись в колдуна. Но это не значит, что его забыли соплеменники… то есть те немногие, кто сумел выжить.
– Выходит, он еще живет в народной памяти?
– Да уж сумел наследить. И наша Зеля, по моим ощущениям, не питает к нему теплых чувств.
– А к тебе? – тут же спросила Мишка.
– Я-то ей до лампочки, как и прочие люди. Но ради Зодиара она даже готова поступиться кое-чем.
– Лишь бы подложить ему свинку, да?
– Именно.
– Во, это по-нашему, – одобрила ведьма. – Наконец нашлись точки соприкосновения. И что, Зеля может помочь нам в этом веселом деле?
– Не только может – желает.
– А что ее удовлетворит: голова Зодиара на блюде?
– Похоже, что так.
– Нормальная сделка! – фыркнула Мишка. – То есть мы дарим ей жизнь и впридачу смерть врага. А в обмен чего? Ведь тут даже благодарность не светит.
– И впрямь, – пробормотал богатырь. – Как это мне в голову не пришло?
– Не умеешь ты торговаться, дядя, – заявила она. – Тут надо давить, давить!..
– На эту, что ли? – Светлан повел правым плечом, легонько встряхнув пленницу. – А ты уверена?
– Быстро же ты размяк, – укорила девочка. – Или Зеля начала играть на твоих слабых струнах?
– На слабых не наиграешь много, – заметил он. – А сильные – не по ее ручкам.
– Наша сила в чем? – спросила ведьма. – Вот то-то!
Прижав ладошку к его скуле, она прикрыла глаза, пытаясь слушать уже не богатыря, но через него. Светлан тоже молчал, чтобы не мешать сложной связке.
– Туман, ту-уман, – пропела Мишка тихонько. – Вправду, все в дымке. Но женщине женщину, как понимаешь…
– Дерзай, – улыбнулся он. – Женщина.
– Между прочим, Зеля недалеко ушла – первое впечатление было верным. Салажка совсем… может, оттого и усадили в тыл. Но знает обо всем не хуже взрослых.
– Тоже как и ты?
– Я-то до всего сама доходила, а тут, похоже, генетическая память. С одной стороны, удобно…
– …а с другой, мешает прогрессу, – закончил Светлан. – Но что нам до их неразвитости?
– Важно, что наш «язычок» – полноценный, – согласилась девочка. – А ненависть к Зодиару они несут через поколения.
– Враг моего врага… И кем теперь Зелю считать: союзницей?
– Не спеши. Дружить против кого-то – это, знаешь ли…
– Знаю, – сказал он. – Но кто говорил о дружбе?
– Я, – со вздохом признала Мишка. – Так хочется, чтоб все жили без свар!
– Перехочется, – посулил богатырь. – Вот подрастешь малость…
– А будто ты не пытаешься всех замирить, – хмыкнула она. – Ладно, пусть будет союз. И раз Зеля вспомнила про Зодиара, значит различила твои мысли о нем – то есть общение идет в обе стороны.
– Не мысли, – снова поправил Светлан. – Картинку.
– Наверно, и твое отношение – тоже. А ты ощутил ее неприязнь.
– Эмоциональная подцветка имеет место, – признал он. – Только имей в виду: Зелей управляют не чувства. Так что не очень доверяй вашей женской похожести.
– Ну, привет! – оскорбилась Мишка. – Нешто и ты держишь меня за дуру?
– Ты соображаешь лучше меня, – сказал Светлан. – Наверно, и знаешь больше. Но приходить к верным выводам тебе мешают эмоции.
– Потому и езжу на богатырях, – засмеялась девочка. – Уж с ними не пойдешь вразнос.
Но тут же опять посерьезнела.
– Раз нашлись общие пристрастия, нужно сосредоточиться на них, – предложила она. – А достигнем понимания здесь – глядишь, и прочее марево развеется. Ну давай, нажми на нее! Пусть отрабатывает свое помилование.
– Деловая, ишь, – усмехнулся богатырь. – А сама не хочешь?
– Если поможешь. Ну, сконцентрировались…
Вдвоем и впрямь пошло легче. На мутном оконце, проступившем в чужое сознание, возникло светлое пятно и понемногу стало расширяться, заодно делаясь прозрачней. Хотя больше это походило на окно в мир, крайне чужой и до жути странный. Даже когда люди смотрели глазами Зели на знакомые объекты, то видели их совсем не так, как до этого… вернее сказать, понимали по-другому. Вообще, такой обмен восприятиями очень освежает мозги… по крайней мере, человечьи. А как он повлияет на юную диарку…
– Некогда отвлекаться, – пробурчала Мишка. – First is first.
И она принялась «нажимать» на пленницу – без лишней жесткости и не прибегая к обману, но не разглашая ничего, о чем можно было умолчать или что Зеля могла употребить против них. Предоставив ведьме инициативу, Светлан подыгрывал ей, а в полную силу включался, лишь когда требовалось получше прояснить позиции договаривающихся сторон. Кстати, в ходе совместных стараний он и Мишку стал слышатьотчетливее.
– А вот это плохо, – снова забормотала девочка, больше полагаясь на привычное средство коммуникации. – Наш урод-то – недалече. Значит, и пакости не замедлят.
– Зодиар действует по стандартной схеме, – откликнулся Светлан. – Приманка, ловушка, наскок. Но в одиночку ему со мной не совладать – нужны союзники. И кто на этот раз?
– Ла Гус, например.
– И только? Маловато будет.
– Это с чьей кочки судишь?
– С Зодиаровой, конечно. По мне, так и Тига вполне может хватить.
– Но может и не хватить, – заметила Мишка.
– Верно. А Зодиар не из тех, кто любит риск. И меня, похоже, зауважал – особенно после нашей последней стычки.
– Как же, зауважает он!.. Зодиар или боится, или ненавидит – третьего не дано.
– Если это страх, то почему он не бежит от меня?
– Потому что ненавидит сильней, чем боится.
– А-а, – сказал богатырь. – Выходит, первое он совместил со вторым.
– Зодиар хочет убить свой страх – в твоем лице. До встречи с тобой ему никто не был страшен. А может, он надеется вернуться в батыры, когда разделается с тобой. Колдуны-то – в меньшем почете.
– Это ты от Зели узнала или сама придумала?
– Fifty-fifty.
Ведьма замолчала, по наметившейся уже тропке вновь устремившись на чужую территорию, куда и Светлану-то было боязно соваться. Но Мишка к таким делам тоже имела дар, ухитряясь перебрасывать мостики даже к вампирам и призракам. Все ж хорошо, когда наплечная птица не только говорун, но и наделена разными полезными свойствами.
Тем более что богатырю приходилось поглядывать по сторонам, дабы не терять контроля над окружением, – здесь-то его никто не заменит. Обширный каменный лес вскоре раздробился на рощицы, а затем обратился в прежние тоннели, под тем же углом уводившие в глубину. И что может там ждать? Вообще, зачем здешним ловцам понадобилось подземелье? Кстати, сколько их? И кто тут главный распорядитель?
– Умывальников начальник, – неожиданно среагировала на этот его вопрос Мишка, – и мочалок… Похожа Зеля на мочалку?
– Да не особенно, – ответил Светлан. – Во всяком случае, я бы ею не стал мыться.
– Ишь, любодей, – ухмыльнулась ведьма. – «Живое мыло» ему подавай.
– Мочалку, – поправил он.
– Какая разница!.. Между прочим, у этих зелененьких тоже растут волосы.
– Надеюсь, не по всему телу?
– Лишь на голове, как и у нас… э-э… ведьм. Хотя, наверно, у них это больше смахивает на перья. И хохол был бы весьма пышным, если б его не приходилось выщипывать… или выводить чем-то – тут я не поняла.
– Несущественно, – сказал Светлан. – Так они что, ближе к птицам?
– К драконам тогда уж, – возразила девочка. – Пожалуй, это можно считать отдельным классом.
– А волосы зачем выводят: для лучшего слияния со зверюгами?
– Не только. Это как-то связано с гигиеной.
– В том смысле, что не надо их мыть? Стряхнул с плеши пыль – и слава богу.
– Драконы, как ты знаешь, не потеют – их кожа не требует особого ухода.
– Вообще у драконов чешуя, – заметил богатырь.
– Когда-то и наших предков покрывала шерсть…
– Ну, тогда и они скорее всего не потели.
– Ты меня утомил, – заявила Мишка. – Экий все же зануда! Короче, прими как данность: Зеле не нужны частые омовения… хотя воду она любит.
– Это вас тоже сближает? – усмехнулся он. – Как-то ты потеплела к ней.
– А иначе как бы я смогла понять? – пожала ведьма плечиками. – При общении не избежать взаимопроникновения. И раз ты позволил себя оседлать…
– Тебе или Зеле?
– Ты умолкнешь? Вот не буду дальше делиться!..
– Молчу, всё.
Как же, не будет она. Наверняка ей хотелось делиться не меньше, чем ему слушать. И вообще, Мишка больше дурачилась.
– У них забавно устроены семьи, – продолжила, не выдержав и пары секунд. – На каждого самца приходится по многу самок, и все заботы, от рождения деток до раздобывания насущного, ложатся на них. А самец лишь бродит по этому курятнику и топчет их, топчет – такая у него львиная доля.
Надо ж, как подфартило мужичкам!.. Этого Светлан не сказал – лишь подумал. Но ведьма, конечно, расслышала и показала ему язык.
– А самое смешное: когда ребенок подрастает настолько, чтобы вспомнить заложенное в генах, его мать тут же пускают на корм – причем лучшие части достаются муженьку.
– Да уж, обхохочешься, – проворчал богатырь.
– Ты обещал молчать, – напомнила девочка.
Он вскинул ладонь, подтверждая.
– Самцы рождаются редко, зато живут долго… или даже вечно – этого и Зеля не знает. А самки – расходный материал, нечто вроде одноразовых емкостей, и повышать их численность, видимо, нет резона. Но главная причина – иная. – Тут ведьма выдержала паузу, потребную для большей экспрессии. – В плоти самок… или в их железах, или в крови… содержится что-то, без чего самцы потеряли бы власть над ними, превратившись в обычных производителей… возможно, третируемых более энергичным полом.
– Опять тебе вспомнился «Эдем»?
– Точнее, его запад, – ухмыльнулась Мишка. – С вашим братом там обошлись круто!.. Короче, повышенная чуткость сыграла с самками злую шутку, сделав уязвимыми для чужой воли, наделенной даже хилой Властью. Слыхал про «животный магнетизм»?
– Это зверюга, которая проглотила магнит?
– Дуралей! – прыснула Мишка. – Над чужой бедой смеешься.
– Я-то как раз серьезен, – возразил Светлан. – Вот ты – заливаешься.
– Тут ты прав. – И продолжила уже без смешков: – Подозреваю, что за этот подарочек Зодиара и ненавидят больше всего, причем именно самки.
– А самцы что, у него на посылках?
– Они вроде сборщиков подати. Причем сами воспользоваться ею не могут – пока сверху не спустят потребную долю. Такой кругооборот можно разорвать, лишь убив Зодиара… в чем самцы совершенно не заинтересованы. Для них этот урод – божество, поставщик манны небесной. А без него установленный порядок рухнет, и начнется… – Мишка замолчала, подыскивая слово.
– Хаос? – подсказал Светлан.
Дернув плечиком, она заключила:
– Похоже, самки тоже побаиваются перемен – слишком привыкли быть кормом и не представляют, как жить без ошейников.
– И чего в них больше: ненависти или страха? – Богатырь осклабился: – Тот же выбор, что и у Зодира, да?
– Наверно, это зависит от того, сколько осталось жить, – ответила ведьма. – Вот Зеля, к примеру, еще не рожала. Но поскольку на данный момент ты ей более опасен…
– Это открывает шлюзы для ненависти, – согласился он. – А как тут насчет общего блага?
– Этим они свои головы не забивают. И с какой, собственно, радости? Самок отодвинули от решений, им даже не нужно пудрить мозги – и так сделают, что велят, и сами посыпят себя «Вегетой».
– Лучше бы дустом… или мышьяком.
– Еще лучше – каким-нибудь цианидом… чтоб с гарантией. Но дракошам и тут не дают воли. Приходится вести себя по закону, писанному Зодиаром. А рабам ведь плевать на господское добро – они с охотой пустят хозяевам красного петуха, буде подвернется случай.
– И вот мы подвернулись, – кивнул Светлан. – Думаешь, Зеля станет плясать под нашу дуду?
– Если мелодия по сердцу, почему нет? Собственно, ей в любом случае некуда деться – жить-то она хочет. Может, на исходе дней им и внушают, будто жизнь копейка, но пока программа выживания для Зели третья по значению – после неприкосновенности господ и повиновения.
– Законы робототехники, да?
– Вряд ли Зодиар читал Азимова, иначе тщательней поработал бы над первым пунктом, распространив его на себя. Но нынешней ситуации он не предугадал, посчитав, что с этой стороны ему не грозит.
– И слава богу, – сказал богатырь. – Лишь бы самочки, сбросив иго, не принялись сводить счеты с мужьями. Вдруг они вздумают, что смогут обойтись без самцов?
– В тебе заговорила мужская солидарность?
– Да я вроде не замечен в этом. Но восставшие рабы часто ведут себя по-скотски – согласно сущности, коей пропитались. Сорваться с цепи еще не значит освободиться.
– Хуже-то не будет, – заявила Мишка. – А Зодиар, судя по всему, напакостил всем, кого смог достать, – с ним все равно придется решать, причем радикально.
– Разберемся, – произнес Светлан. – Сейчас нужно думать, как самим не попасть под обвал. Уж тогда нам станет не до радикальных решений.
– А помнишь, как борются с лавинами? Артиллерийской пальбой.
– Хо, – усмехнулся он. – Превентивные меры, да? И куда предлагаешь палить?
Подумав несколько секунд, девочка сообщила:
– Зеля чувствует, где обретается их повелитель, даже может оценить дистанцию.
– Подозреваю, она укажет туда, куда мы уже идем. Хотя расстояние знать нам бы не помешало.
– Между прочим, в той стороне находится храм здешних дракош… или лучше назвать это капищем?
– Что, они Зодиару еще и жертвы приносят?
– Видимо, есть потребность. Ведь он одарил слуг такими классными заповедями!
– Законы robotics, ну да, – проворчал Светлан. – Плагиатор хренов.
– Хотя, не исключено, ритуалы нужны самому колдуну, дабы полнее сдирать свою дань.
– А как выглядит этот… э-э… капище?
Всмотревшись в распахнутое оконце, Мишка ответила:
– Какой-то огромный зал, едва подсвеченный светляками. Собственно, Зелька не была там ни разу – слишком зеленая… кстати, к зрелости они желтеют.
И тогда мы переименуем дракошу в Желю. А если доживет до старости и покроется мхом?
– Ценный «язычок», – заметил богатырь. – И выдала бы все, да знает мало.
– Не будь привередой, – вступилась ведьма. – Зеля открыла нам целую цивилизацию!
– Вернее, что от нее осталось: жалкие ошметки былой роскоши.
Впрочем, он и впрямь придирался. Очередной приступ сварливости.
– Выходит, таракашку наслал на нас Зодиар, – сменил тему. – И зачем, интересно?
– Может, эта такая проверка?
– Кстати, нас вновь увело. Если помнишь, речь шла о гигиене здешних дракош. Итак?
– Время, свободное от охоты, обхаживания господина, приглядывания за детьми… и прочих забот, самочки проводят, погруженными в ванны, наполненные специальным раствором. А затем эту жидкость не выливают, но перегоняют в некий отстойник… И что с ней творят дальше, Зеля не ведает.
– Какая интересная у дракош жизнь, – покачал он головой. – Забавно, что о чистоте единоплеменников больше всего радеют каннибалы.
– Ведь пища и должна быть стерильной.
– Смахивает на безотходное производство. Очень рационально, без всякого почтения к объекту. Партия сказала «надо»…
– Тут не «надо», – пробурчала ведьма. – Тут «давай-давай». А если не можешь – в расход.
– Это не дракоши изобрели. Сапиенсы – материал… как это знакомо!.. А может, самок вымачивают лишь затем, чтобы плоть сделалась нежней?
– Тогда почему не выплескивают раствор?
– Возможно, в нем дефицитные компоненты и их стараются извлечь для дальнейшего использования.
– Слишком банально, – отвергла Мишка. – Выбивается из стиля.
– М-да, это довод…
– Именно, что довод. Этот критерий из самых верных тут – уже не раз замечала. И потом, если б дело было лишь в экономии, отстойник не стали бы размещать в капище.
– Хорошо, – сказал Светлан. – А какая у тебя версия?
– Ну, на версию это не тянет.
– Не до жиру – гони, что есть.
– Пойдем логическим путем… гм… вместе. Что Зодиару требуется прежде всего?
– Власть, – ответил он. – Как магическая, то бишь с прописной буквы, так и простая, житейская.
– Со строчной, – кивнула ведьма. – Этим же наверняка озабочен Ла Гус, судя по всему, вступивший с колдуном в сговор. И людоеды, вкупе с гипотическим их Хозяином, не мыслят себе жизни без нее. Но все они – лишь орудия Рока, пытающегося выстроить Вселенную по шаблону. Для него любая жизнь – это зараза, кою нужно искоренить, ржавчина на возводимой им конструкции…
– Не увлекайся, речь сейчас о менее масштабном. Вселенную лучше оставить на завтра.
– Да, – согласилась она. – Но здешний узел, напророченный Джинной, явно закручивается вокруг Ули, с похищения которой и начались главные беды. А чем замечательна эта малышка?
– Ты в педагоги собралась? – осклабился богатырь. – Не можешь без контрольных вопросов?
– Она задает судьбы, – ответила себе Мишка. – Вынуждает людей, в которых силен вселенский кукловод, идти туда, куда вздумается самой. А откуда взялась в ней эта пакость?.. Это не вопрос, – поспешила сказать. – Это ораторский прием.
– Ну-ну… оратор. Продолжай.
Но продолжить им не дали.
Глава 19
Из-за скалы навстречу богатырю метнулась фигура. По очертаниям это был человек, хотя гигантских размеров, а людей Светлан уже отвык пугаться, уверовав в свою силу. И тем большим удивлением для него стало, что от столкновения прочь отлетел именно он, будто в его грудь угодило ядро. К счастью, его тело оказалось готовым к превратности, за доли секунды восстановив баланс, даже успев подхватить Мишку, едва не сорвавшуюся с насеста, и Светлан приземлился на ноги, мигом приняв оборонительную стойку. Но доставать меч пока не стал, решив не усугублять конфликт. Или лучше считать это недоразумением?
И незнакомец не спешил повторять атаку, судя по всему, вполне довольный результатом первого контакта. На широком и бородатом лице здоровяка возникла ухмылка, не то чтобы злобная, но не сулившая доброго адресату. И оснащен он был, по здешним меркам, очень недурно: добротное оружие увешивало его, точно игрушки рождественскую елку. Кстати, борода у громилы была рыжая, даже почти красная. А кожа такая бледная, что словно бы светилась в сумраке.
Действительно, мужик был огромен. До слона, правда, не дотягивал, но до носорога, из самых крупных, – вполне. И когда подобная махина вздымается на задние конечности, а в передние берет тесаки… причем ясно, что рубить собирается не лес. Пожалуй, он походил на неандертальца – грубым сложением и волосатостью. Но был много, много крупней – настолько, что матерый гризли показался бы рядом с ним медвежонком. А торчащие из-под шлема уши оказались заостренными, как у эльфов… или у свиней. К тому же большими – даже сделать поправку на прочие его части. («А это, деточка, чтобы лучше тебя слышать».) Его латы были сработаны из драконьей шкуры, а громадный топор и боевой молот, больше смахивающий на громадную кирку, вполне могли изготовить гномы.
– Это был намек? – спросил Светлан. – А человечьим языком не хочешь объяснить? Откуда такая неприязнь к мирным путникам?
– Человечьим? – повторил гигант рокочущим басом, напоминающим львиный рык. – А с чего ты взял, будто я – человек?
После Крона подобные голоса не внушали Светлану трепет – при желании он сам мог взреветь не хуже. Но для здешней сцены хватит и одного зверя.
– Ведь обличьем-то – схож, – пояснил богатырь. – А уж кто ты по своей сути…
– Моя суть не про твою честь, – объявил громила, несколько озадачив Светлана такой фразой. – Что тебя трогает – это мои намерения.
Помедлив, Светлан спросил:
– Ну и?..
– Я намерен тебя убить, – сообщил бородач. – В честном бою, понятно, – я не нападаю со спины.
– А за что? Я тебя вроде не обижал…
– Причины целых три, – охотно пояснил убийца. – Первая – мне заплатили. Вторая – нужно пополнить припасы. Что до третьей, то я люблю хорошую драку.
– Есть и четвертая, насколько знаю, – сказал богатырь. – Ты убиваешь открыто, чтобы нагнать на противника страх. А уж затем испить его жизнь до дна, зарядившись чужой силой.
Прислушавшись к себе, он не ощутил запрета на убийство, иной раз сильно его злившего. Даже набить мерзавцу лицо ему обычно не дозволялось – под страхом отлучения. Но в этом здоровиле не было души, а значит, поступать с ним можно, как заблагорассудится.
– Наверно, для того и болтаешь с жертвами, – прибавил Светлан. – Вон как звонишь гладко – успел набраться за длинную жизнь.
– Угадал, – подтвердил людоед, осклабившись. – Иных, кто поученей, даже беру с собой. И принимаю как гостей, ни в чем не отказывая… пока не приходит их черед.
От его улыбки могло вогнать в дрожь и закаленного человека. Так ухмыляться могла бы акула, если б обладала юмором.
– Наверно, у него зубы, как у нас волосы, – прошептала Мишка. – Все время обновляются. И хорошо, если не в несколько рядов.
Похоже, у нее возникли те же ассоциации.
– Меня, конечно, не пригласишь, – произнес богатырь.
– А ты сам не пойдешь, – уверенно сказал убийца, за долгую практику научившийся понимать людей. – К тому ж на тебя поступил заказ. И сроки в нем оговорены – тут не до забав.
– Иначе закажут тебя?
– Хо, – опять показал зубы здоровяк. – Это вряд ли. Да и кому?
– Могу с ходу назвать парочку тех, кто не откажется с тобой потолковать. К примеру, есть такой великан: Крон.
– Ты знаешь Крона? – удивился людоед.
– Более того, мы с ним кореша. А что, тебя забыли уведомить о такой ерунде?
– Разве это меняет что-то? – пожал плечами наемник. – Договор есть договор.
Похоже, взамен совести людоедам пришлось обзавестись жестким кодексом – иначе б не выжили. Причем в чистокровок он въелся не хуже инстинкта, да и большинство дворян, их потомков, все же придерживалось правил. Вот в моем мире это выродилось в чиновничий педантизм, подумал Светлан со вздохом. Да, были люди… э-э… людоеды. А затем грозных Охотников сменили мелкие пакостники. Все деградирует!
– Кто меня заказал, ты, конечно, не скажешь, – произнес Светлан. – Но свое имя можешь назвать?
– Можешь величать меня Ноем, – дозволил убийца. – Понятно, пока живешь.
И опять одарил клиента фирменной ухмылкой.
– Ной, ну да, – пробурчала Мишка. – А может, Ут-Напиштим или даже Зиусудра? Надо ж, ноевщину отрыли… ископаемую, но не окаменелую. Так вот какие у нас были праведники!
– Ну почему – «у нас»? – возразил Светлан. – Наверно, это заимствованный миф. А у каждой расы – свои заповеди. Возможно, по меркам людоедов этот тип – чуть ли не святой.
– Эй, уважаемые, – окликнул здоровяк. – Я вам не мешаю трепаться?
– Если свалишь, мы не станем возражать, – огрызнулась ведьма.
Он гоготнул, вовсе не обидевшись.
– Скажи-ка, дядя, – обратился к нему богатырь. – А в каких отношениях ты, истинный Охотник, с теми из твоих сородичей, кто подался в Пастухи?
– Я этих выродков презираю, – ответил Ной, не скрывая. – Они так старались сойти за людей, что сами стали походить на свой скот, насквозь пропитавшись враньем.
– А ты, значит, блюдешь традиции Древних?
– При чем тут традиции? – хмыкнул людоед. – Это наша суть. Но полукровки вобрали в себя худшее от двух рас. Теперь и не поймешь, кто подлее: человечки или их пастыри?
– И, однако, ты принимаешь у них заказы, – заметил Светлан. – Кстати, зачем тебе деньги?
– А кто говорил о деньгах? – осклабился наемник. – Уж не думаешь ли, что я хожу по городским лавкам или закупаю провизию у крестьян?
Действительно, зачем покупать, когда можно отобрать. Хотя грабеж не универсальный способ, а даже такой гигант не сможет дотянуться до всего, в чем нуждается, – вот и сгодилось бы золото.
– Но питаешься ты людьми, коих ценишь низко, – сказал богатырь. – Мы есть, что мы едим, – не слыхал такое?
И незнакомец не спешил повторять атаку, судя по всему, вполне довольный результатом первого контакта. На широком и бородатом лице здоровяка возникла ухмылка, не то чтобы злобная, но не сулившая доброго адресату. И оснащен он был, по здешним меркам, очень недурно: добротное оружие увешивало его, точно игрушки рождественскую елку. Кстати, борода у громилы была рыжая, даже почти красная. А кожа такая бледная, что словно бы светилась в сумраке.
Действительно, мужик был огромен. До слона, правда, не дотягивал, но до носорога, из самых крупных, – вполне. И когда подобная махина вздымается на задние конечности, а в передние берет тесаки… причем ясно, что рубить собирается не лес. Пожалуй, он походил на неандертальца – грубым сложением и волосатостью. Но был много, много крупней – настолько, что матерый гризли показался бы рядом с ним медвежонком. А торчащие из-под шлема уши оказались заостренными, как у эльфов… или у свиней. К тому же большими – даже сделать поправку на прочие его части. («А это, деточка, чтобы лучше тебя слышать».) Его латы были сработаны из драконьей шкуры, а громадный топор и боевой молот, больше смахивающий на громадную кирку, вполне могли изготовить гномы.
– Это был намек? – спросил Светлан. – А человечьим языком не хочешь объяснить? Откуда такая неприязнь к мирным путникам?
– Человечьим? – повторил гигант рокочущим басом, напоминающим львиный рык. – А с чего ты взял, будто я – человек?
После Крона подобные голоса не внушали Светлану трепет – при желании он сам мог взреветь не хуже. Но для здешней сцены хватит и одного зверя.
– Ведь обличьем-то – схож, – пояснил богатырь. – А уж кто ты по своей сути…
– Моя суть не про твою честь, – объявил громила, несколько озадачив Светлана такой фразой. – Что тебя трогает – это мои намерения.
Помедлив, Светлан спросил:
– Ну и?..
– Я намерен тебя убить, – сообщил бородач. – В честном бою, понятно, – я не нападаю со спины.
– А за что? Я тебя вроде не обижал…
– Причины целых три, – охотно пояснил убийца. – Первая – мне заплатили. Вторая – нужно пополнить припасы. Что до третьей, то я люблю хорошую драку.
– Есть и четвертая, насколько знаю, – сказал богатырь. – Ты убиваешь открыто, чтобы нагнать на противника страх. А уж затем испить его жизнь до дна, зарядившись чужой силой.
Прислушавшись к себе, он не ощутил запрета на убийство, иной раз сильно его злившего. Даже набить мерзавцу лицо ему обычно не дозволялось – под страхом отлучения. Но в этом здоровиле не было души, а значит, поступать с ним можно, как заблагорассудится.
– Наверно, для того и болтаешь с жертвами, – прибавил Светлан. – Вон как звонишь гладко – успел набраться за длинную жизнь.
– Угадал, – подтвердил людоед, осклабившись. – Иных, кто поученей, даже беру с собой. И принимаю как гостей, ни в чем не отказывая… пока не приходит их черед.
От его улыбки могло вогнать в дрожь и закаленного человека. Так ухмыляться могла бы акула, если б обладала юмором.
– Наверно, у него зубы, как у нас волосы, – прошептала Мишка. – Все время обновляются. И хорошо, если не в несколько рядов.
Похоже, у нее возникли те же ассоциации.
– Меня, конечно, не пригласишь, – произнес богатырь.
– А ты сам не пойдешь, – уверенно сказал убийца, за долгую практику научившийся понимать людей. – К тому ж на тебя поступил заказ. И сроки в нем оговорены – тут не до забав.
– Иначе закажут тебя?
– Хо, – опять показал зубы здоровяк. – Это вряд ли. Да и кому?
– Могу с ходу назвать парочку тех, кто не откажется с тобой потолковать. К примеру, есть такой великан: Крон.
– Ты знаешь Крона? – удивился людоед.
– Более того, мы с ним кореша. А что, тебя забыли уведомить о такой ерунде?
– Разве это меняет что-то? – пожал плечами наемник. – Договор есть договор.
Похоже, взамен совести людоедам пришлось обзавестись жестким кодексом – иначе б не выжили. Причем в чистокровок он въелся не хуже инстинкта, да и большинство дворян, их потомков, все же придерживалось правил. Вот в моем мире это выродилось в чиновничий педантизм, подумал Светлан со вздохом. Да, были люди… э-э… людоеды. А затем грозных Охотников сменили мелкие пакостники. Все деградирует!
– Кто меня заказал, ты, конечно, не скажешь, – произнес Светлан. – Но свое имя можешь назвать?
– Можешь величать меня Ноем, – дозволил убийца. – Понятно, пока живешь.
И опять одарил клиента фирменной ухмылкой.
– Ной, ну да, – пробурчала Мишка. – А может, Ут-Напиштим или даже Зиусудра? Надо ж, ноевщину отрыли… ископаемую, но не окаменелую. Так вот какие у нас были праведники!
– Ну почему – «у нас»? – возразил Светлан. – Наверно, это заимствованный миф. А у каждой расы – свои заповеди. Возможно, по меркам людоедов этот тип – чуть ли не святой.
– Эй, уважаемые, – окликнул здоровяк. – Я вам не мешаю трепаться?
– Если свалишь, мы не станем возражать, – огрызнулась ведьма.
Он гоготнул, вовсе не обидевшись.
– Скажи-ка, дядя, – обратился к нему богатырь. – А в каких отношениях ты, истинный Охотник, с теми из твоих сородичей, кто подался в Пастухи?
– Я этих выродков презираю, – ответил Ной, не скрывая. – Они так старались сойти за людей, что сами стали походить на свой скот, насквозь пропитавшись враньем.
– А ты, значит, блюдешь традиции Древних?
– При чем тут традиции? – хмыкнул людоед. – Это наша суть. Но полукровки вобрали в себя худшее от двух рас. Теперь и не поймешь, кто подлее: человечки или их пастыри?
– И, однако, ты принимаешь у них заказы, – заметил Светлан. – Кстати, зачем тебе деньги?
– А кто говорил о деньгах? – осклабился наемник. – Уж не думаешь ли, что я хожу по городским лавкам или закупаю провизию у крестьян?
Действительно, зачем покупать, когда можно отобрать. Хотя грабеж не универсальный способ, а даже такой гигант не сможет дотянуться до всего, в чем нуждается, – вот и сгодилось бы золото.
– Но питаешься ты людьми, коих ценишь низко, – сказал богатырь. – Мы есть, что мы едим, – не слыхал такое?