Карлов Борис. Игра в послушание

   - Ампула ещё при вас? - спросил губернатор.
   - Это как хотите. Могу сказать "да", могу сказать "нет". Говоря по правде, я впустил вас только за тем, чтобы убить. Хочу доставить себе такое маленькое невинное удовольствие напоследок. Можно я ударю вас ломом по голове, господин губернатор?
   Мракобесов сделал стремительный мах рукой, и стоявший поблизости от губернатора дубовый стол разлетелся в щепки. Но не успел злодей рассмеяться своей выходке, как Спартак Васильевич внезапно перехватил его руку наработанным борцовским приёмом и заломил так, что кость вышла из сустава и хрустнула пополам.
   - Что?.. Что это?.. - удивился Мракобесов. - Вы сломали мне руку... Вы сломали мне руку!
   Он наклонился, чтобы подобрать лом здоровой рукой, но в этот момент Спартак Васильевич подхватил его за туловище, поднял над головой, завертел и швырнул в подсыхавший на тележке новенький гроб.
   Гроб сдвинулся с места и покатился прямо в зияющую пасть горящей топки. Страшный крик раздался из глубины пламени, в огне поднялась и завертелась волчком человеческая фигура.
   Потапов подбежал к топке, захлопнул чугунную дверцу и опустил засов. Крик смолк, сделалось тихо.
   Вдруг в маленьком кварцевом окошке печи показалось изумлённое лицо Мракобесова. Оно медленно отступило назад и растворилась в языках пламени.
   Часы на стене зала торжественной кремации начали бить полночь.
   10
   Полёт на Марс.
   Счёт равный, последнее обсуждение
   Ровно в полночь, одновременно с шестым сигналом точного времени, пламя ударило из сопел двигателя, ствол шахты заполнился белым дымом, ракета плавно вышла наружу и, набирая скорость, с пронзительным шипением врезалась в раскрашенные северным сиянием облака.
   Вскоре отвалилась первая, а затем и вторая ступени; ракета вышла за пределы тяготения Земли и, набрав достаточную скорость, понеслась по инерции к месту своего назначения.
   Теперь Земля была похожа на огромный глобус, какой Петя видел в планетарии.
   Пилотская кабина находилась в верхней оконечности ракеты и представляла из себя правильной геометрической формы стальной шар, полый внутри и имеющий диаметр один метр пятьдесят сантиметров. Внутри этого шара, растянутый на резиночках, находился ещё один шар, тот самый, с золотыми нитями в сечении, а внутри, словно кощеево яйцо, был ещё один шарик, тоже на резиночках, в котором уютно полёживал Петя Огоньков.
   После отрыва второй ступени он должен был надавить кнопку, чтобы в его шарик качал поступать сонный газ. Лететь до Марса - это совсем не то, что лететь, допустим, до Луны; для этого требуется времени почти месяц. Чтобы не маяться от скуки, а также не переводить напрасно запасы еды, воздуха и питья (а во сне человек дышит значительно экономнее), лучше всего это время переспать.
   Однако Петя не торопился включать сонный газ. Уж очень красивыми были картинки за иллюминаторами. С одной стороны - чёрная бездна со сверкающими звёздами и серебристым серпом Луны, с другой - слепящее Солнце, а снизу голубоватая, подёрнутая пеленой облаков, планета Земля.
   Зашипел радиопередатчик, послышался голос оператора:
   - Сокол, Сокол, я Земля, как слышно?
   - Да, я Сокол! Слышу вас хорошо, - откликнулся Петя с некоторой важностью.
   - Сокол, почему не спите, почему не спите!
   - Сейчас, сейчас, ещё минуточку, - отмахнулся Петя.
   - Сокол, даю вам ровно одну ми...
   Голос Земли осёкся на полуслове, радиопередатчик в панели управления пустил дымок и погас.
   "Ничего, - легкомысленно подумал Петя, - так даже лучше. Не будут подгонять каждую минуту, словно маленького".
   Он оглянулся, чтобы помахать Земле ручкой на прощание, и обмер: тормозная и обе "обратные" ступени ракеты плавно отдалялись от него, словно вагоны, отцепленные от локомотива. Пилотская кабина сама по себе продолжала нестись к Марсу шариком, пущенным из рогатки.
   - Эй, погодите!.. - Петя вылез из своего спального шарика и заметался, словно рыбка в аквариуме. - Погодите, а как же обратно? Эй, Земля, я Сокол!..
   В ответ ему было гробовое вселенское молчание.
   Петя вдруг почувствовал такое одиночество, какое не испытывало скорее всего, ни одно существо со времён сотворения мира.
   Какое там "обратно"! Шар просто-напросто сгорит в атмосфере Марса ведь ракета теперь не сможет осуществить торможение! Да ведь это уже, в сущности, никакая не ракета... Так, недоразумение, космический мусор. А если даже не сгорит, то разобьется в лепешку. Остаётся только пустить сонный газ и отключить таймер будильника. По крайней мере, он ничего не увидит и ничего не почувствует.
   Тут Петя постепенно начал замечать какое-то постороннее движение снаружи. Он вылез из "аквариума" и, цепляясь за резинки, подплыл к одному из иллюминаторов. Вот это номер!
   Вокруг кабины, в открытом космосе, сделавшись его искусственными спутниками, замкнутым кольцом неспешно вращалось вереница достоинств и недостатков. Подобно Луне, всегда обращенной к Земле одной своей половиной, эти живые "спутники" тоже были обращены передом к иллюминаторам. Они сидели в креслах с высокими резными спинками.
   Ещё никогда раньше Петя не был так рад их появлению. Он был рад даже крикливому, вздорному гусаку, рад даже змеевидному "Чингисхану", которого боялся.
   - Эй! - захлопал он ладонями по стеклу. - Эй!!.
   Петю как будто не замечали, хотя сам он прекрасно их видел и даже слышал. Достоинства и недостатки, как обычно, о чём-то спорили.
   - Я так и знала! - сокрушалась "Помпадур", нервно припудривая лицо и разглядывал себя так и сяк в зеркальце. - Я давно предупреждала: кто-то ведёт нечистую игру.
   - Это намек? - "д'Артаньян" с недобрым видом начал покручивать ус. Извольте привести хотя бы один пример нечистой игры, и я отрежу уши виновному в ту же минуту.
   - Вам надо примеров? Да взять хотя бы четвёртый эпизод: ваш герой там вообще никак себя не проявил. За что ему присудили очко?
   - Дорогуша, вы не справедливы, - вмешался "Сократ". - В четвёртом эпизоде не шла речь о каком-то специальном поступке. Он не поддался соблазну лёгкой и нечестной наживы, вот и всё.
   - А в шестом? Он только и сделал, что вспомнил о своих родителях! Конечно! когда им плохо, они вспоминают и мамочку и папочку, а потом от них открытки не дождёшься.
   - Не забывайте также, дорогуша, что именно в связи с этим спорным обстоятельством мы поручили шуту устроить мальчишке дополнительную проверку. Припомните, это было в самолёте, в самом конце шестого тура.
   - А, что с вами разговаривать, - сдалась в раздражении маркиза и захлопнула пудреницу так лихо, что белое облачно ещё долго летало вокруг корабля, заставляя чихать то одного, то другого.
   - В девятом эпизоде мальчишку надули! - выступил молоток.
   - Это почему?! - выкрикнул гусак.
   - Потому что при альтернативе "или-или" он выбрал меньшее из возможных зол. Но мы все поддались эмоциям и присудили ему неправильное очко!
   - Товарищи! Четвёртый, шестой и девятый эпизоды сомнительны! - заявил "Генсек" с пафосным надрывом. - Сомнительны также первый, второй, третий, пятый, седьмой и десятый! Предлагаю, товарищи, игру не засчитывать!
   - Доведем эту до конца, а потом начнем новую! - потребовал молоток.
   - Пускай теперь будет девчонка, - прошипел "Чингисхан".
   - Позвольте, господа, я чего-то не понимаю! - подался вперёд коньяк. У нас разыграны все десять туров; как это понять: доведём игру до конца?
   - Надо пересмотреть седьмой эпизод, - со злорадством внесла ещё большую путаницу в обсуждение "Помпадур". - Немец подыгрывал мальчишке.
   Достоинства и недостатки начали шуметь. Наконец, "Сократ" рявкнул хорошенько "господа!", а гусак одновременно пальнул над головой из дуэльного пистолета. Все притихли.
   - Господа, - повторил "Сократ", - не поддавайтесь на мелкие провокации. Наши правила не предусматривают пересмотра уже объявленных результатов.
   - Не надо, не надо провокаций!.. - жалобно заволновался студень.
   - Но что не теперь делать с мальчиком? - звонко и сочувственно пропел луч света.
   - Мальчишка ни жив, ни мёртв. С ним надо что-то решать, - подтвердил "д'Артаньян".
   Достоинства и недостатки начали вопросительно переглядываться.
   В ожидании решения своей участи, Петя посмотрел в другие иллюминаторы и увидел, что на противоположной стороне гусак сбивает с мушкетёра шляпу, очевидно, пытаясь спровоцировать беспорядки. Но когда эти двое, завершив орбитальный круг, снова оказались напротив Пети, оказалось, что голова гусака лежит, безжизненно свесившись, на его расшитой на украинский манер рубахе. Мушкетер, поправив шляпу, потирал кулак. Провокация не удалась.
   В растерянной тишине прозвучал знакомый мультяшный голос:
   - Я знаю, что делать!
   Задрав остроносые сапожки, карточный шут сидел внутри прозрачного петиного шара.
   Достоинства и недостатки прекратили вращение по орбите и парами прильнули к стеклам иллюминаторов, которых на корабле было ровно шесть. Убедившись, что он в центре внимания, джокер произнёс с расстановкой:
   - Дополнительное время.
   Все удивлённо молчали.
   - Особые многоступенчатые испытания в стиле блиц, результатом которых будет ещё одно, решающее очко. Я как-то раз излагал вам эту идею.
   - Согласен с шутом, - кивнул "Сократ". - Одиннадцатое очко даст нам окончательный и безоговорочный результат.
   - Участь мальчика будет решена, - еле слышно пролепетала монашка.
   - К тому же всё будет зависеть только от него самого! - удовлетворённо констатировал молоток.
   - А в чём подвох? - подозрительно сощурилась "Помпадур". - Почему они так быстро согласились?
   - Маркиза, положитесь на меня! - джокер оказался рядом с "Помпадур" в образе светского хлыща. - Во избежание подсказок, как правильных, так и неправильных, каждый из вас будет находиться рядом со своим оппонентом. А испытания будут не слишком простые и не слишком сложные, даю слово.
   И он нашептал на ухо маркизе условия дополнительного тура.
   Маркиза повела плечами, отчего её корсет скрипнул, и нашептала суть сказанного соседу справа. Тот нашептал следующему, и так далее, против часовой стрелки, пока соседка слева, а это была печка, не пропыхтела условий на ухо самой "Помпадур".
   - Что за дичь! - воскликнула та с возмущением. - Я совсем не это сказала! Чего это вы им наговорили?! - повернулась они к "Чингисхану".
   Тот стал краснеть и набухать, наливаясь кровью. Назревала новая нешуточная ссора.
   - Господа, так дела не делают! - торопливо воскликнул джокер. - Уж лучше я объясню всем сразу.
   - Позвольте, товарищи, - запротестовал "Генсек". - Это неприемлемо! Товарищ пионэр не должен знать этого заранее! Если товарищ пионэр будет знать наперёд где, как говорится, соломку постелить, то, как это говорится, соловья баснями не кормят! Необходимо выразить недоверие товарищу Хитрости. Прошу голосовать!..
   Шут жестом потебовал тишины.
   - Господа, - заговорил он многозначительно, - не кажется ли вам, что нашему отважному космонавту пора спать?..
   Все обратились к Пете, висевшему на резиночках, словно птичка на проводах. В следующее мгновение мальчик очутился в своём спальном шарике, зашипел подаваемой через трубочку снотворный газ, и всё закончилось.
   .......................................................................
   .......................................................................
   .......................................................................
   .......................................................................
   ПЕРВЫЙ ВРАЧ. Мы его теряем!
   ВТОРОЙ ВРАЧ. Ещё адреналин... Готовьте электрошок.
   ТРЕТИЙ ВРАЧ (прекращая массировать грудную клетку). Поздно, всё кончено.
   ПЕРВЫЙ ВРАЧ. Не смейте останавливаться! У него ещё есть, есть шанс!..
   .......................................................................
   .......................................................................
   .......................................................................
   .......................................................................
   Ещё одна глава. ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ВРЕМЯ
   1
   Петю разбудил стук, доносившийся снаружи. Он быстро подскочил и огляделся. Пока было непонятно, где он находится, но и то было хорошо, что он не сгорел в атмосфере Марса или не разбился.
   Он выбрался из прозрачного шара и спрыгнул на внутреннюю поверхность пилотской кабины. Погасив свет, подошёл к одному из иллюминаторов.
   Корабль находился не на поверхности Марса, а в просторном помещении, похожем на съёмочный павильон с декорациями, изображающими древнюю Грецию. Поблизости никого не было, только человек в коротеньком хитоне, стоявший на стремянке, приколачивал к потолку кусок ярко-синего фанерного неба. Изо рта у него деловито торчали шляпки гвоздей, в руке он держал молоток. Краем глаза заметив, что Петя смотрит на него через стекло иллюминатора, древний грек промахнулся, ударил себя по пальцу. Соскочил со стремянки и запрыгал, выкрикивая ругательства и теряя гвозди.
   - Что?.. - прошептал Петя.
   Теперь он сообразил, что снаружи есть воздух и можно открыть люк. Он развинтил запоры, откинул толстую тяжёлую крышку, высунул голову и принюхался.
   Снаружи было душновато, пахло кулисами. Древний грек, недовольно шевеля губами, перематывал ушибленный палец бинтом.
   - Здрасьте... - сказал Петя неуверенно.
   - Здрасьте, здрасьте. - покосился на него грек, не проявляя особой радости. - Что же вы, юноша, так бесцеремонно?
   - Извините. А где это я?
   - А вы сами не видели, куда летели?
   - Вообще-то я на Марс летел...
   - Считайте, что прибыли к месту назначения.
   - Прибыл? А где же он, этот Марс?
   Грек вздохнул, укоризненно посмотрел на мальчика и залез на стремянку. С отчаянным скрипом вытащил несколько гвоздей и отогнул кусок фанерного неба с безобразно обломанными краями. Петя забрался на верхнюю ступеньку и выглянул.
   С наружной стороны оказалась каменистая поверхность, слегка светящаяся красноватым светом; сверху - кромешная тьма.
   Грек постучал костяшками пальцев по ближайшему камню:
   - Пенопласт и немного фосфорицирующей краски. Бутафория.
   И он начал прилаживать обратно небесный пролом.
   Петя спустился вниз.
   - Простите, это я?.. - поинтересовался он смущенно. - Ну, сломал...
   Грек неопределённо что-то проворчал, закончил работу, слез со стремянки, внимательно осмотрел результат, а затем протянул Пете руку и представился:
   - Архимед.
   Петя сделал круглые глаза и пожал руку.
   - Огоньков, - представился он в свою очередь. - Пётр.
   - Как долетел? Как самочувствие?
   - Хорошо. Спасибо. Простите, вы тот самый?
   - Конечно. Тот самый. А что, имеются какие-то сомнения?
   - Ну... вы такой спортивный с виду. У нас в школе учитель математики тоже Архимед... то есть, я хотел сказать, тоже математик. Он совсем по-другому выглядит, хилый такой, в очках, с бородкой...
   - Что это за учитель, который не занимается спортом? Кто его будет слушать? Задразнят, никакого авторитета. А я чемпион Сиракуз по атлетике. По бегу, по прыжкам, по борьбе, по метанию диска. У меня на уроках не забалуешь.
   - Да, верно, вы ведь хорошим спортсменом были. Я как-то об этом забыл. Вы ещё разнообразные машины изобретали - для подъёма тяжестей, для метания снарядов...
   - Что до метания снаряда, ты уложил меня на обе лопатки. Такое расстояние у меня ещё ни один снаряд не пролетал.
   - Простите, что так вышло, я никак не ожидал к вам вломиться...
   - Ничего, ничего, нас на этот случай предупредили.
   - Предупредили? Кто же?
   Архимед промолчал и оглянулся.
   - Я, - произнёс карточный джокер, появляясь из-за декораций. Посовещавшись, мы решили дать вам ещё один шанс. Хотите снова стать нормальным мальчиком и вернуться домой?
   Отвернувшись от шута, Петя обиженно молчал.
   - Вас понял, - сказал джокер. - Кстати, по поводу последнего очка, вы в курсе из-за чего продули?
   На счёт этого, кстати говоря, Петя был не в курсе.
   - Ну и? - хмуро сказал он вполоборота.
   - Вы, молодой человек, позавидовали. Позавидовали мышонку Пете, которого готовили к полёту. Вам устроили маленькую проверочку, и вы прокололись. Позавидовали, позавидовали, не отпирайтесь. Так позавидовали, что истерика началась: я могу! я хочу!..
   Петя покраснел, а поскольку все молчали, хмуро произнёс:
   - Ну, и что дальше?
   - А дальше, товарищ генералиссимус, как я уже докладывал, у вас есть шанс. Будете правильно отвечать на вопросы - вернётесь домой нормальным мальчиком. Правильный ответ - спускаетесь на следующий уровень, и я задаю новый вопрос. Неправильный - остаетесь здесь навсегда. Девять уровней, девять вопросов.
   - Скажите, какой я сейчас - большой или маленький? - задал Петя мучавший его вопрос.
   - Вы такой, какой надо. Вы соразмерны окружающим вас персонажам.
   - Персонажам?!
   - А вы как будто и не заметили? Было бы тут все настоящее...
   - Но ведь Архимед не персонаж!
   - Бросьте. О нем столько всего насочиняли, что от настоящего ничего не осталось.
   Петя поносился на Архимеда: не обиделся ли он от таких слов. Но грек только весело и ободряюще ему подмигнул. "Значит не обиделся", - подумал Петя.
   - Тут вообще-то много разного доисторического народа на этом уровне, продолжал шут. - Места много. Сами понимаете, геометрия, площадь поверхности... - и он подмигнул Архимеду.
   Петя ещё хотел спросить, что это за рёв младенцев изредка доносится со всех сторон, но не успел. Теперь вопросы задавали ему.
   - Итак, внимание. Зачитываю первый вопрос, - повысив голос, объявил джокер и вытащил из колоды игральную нарту с вопросительным знаком на рубашке. - На раздумье одна секунда. Шучу, пока ещё девять. Готов?
   Петя собрался.
   - Готов!
   - Вопрос: ОСВОБОЖДАЕТ НЕЗНАНИЕ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ?
   - Нет! - уверенно крикнул Петя, не раздумывая.
   - Правильно! - в тон ему крикнул шут, а древнегреческий Архимед зааплодировал.
   В тот же миг ноги у мальчика потеряли опору, он провалился в темноту и заскользил по гладкому жёлобу. Впереди замаячил свет, и он вылетел...
   2
   ... И он вылетел прямо на пуховую перину широченной кровати.
   Утопая коленками, Петя привстал и огляделся. По стенам богато убранной спальной комнаты висели картины бесстыдно обнажённых женщин. Все они были белокожи и хорошо, если не сказать чрезмерно, упитаны. Пахло вином, духами, приторными помадками и несвежим телом. Из-под одеяла выглядывала испуганная голова красавца-мужчины с завитой шевелюрой золотистых волос до плеч, усами и бородкой.
   - Здрасьте, - сказал ему Петя.
   Мужчина продолжал настороженно смотреть.
   - Извините, - сказал Петя, - я не хотел вас беспокоить.
   - Ничего, - откликнулся лежавший на кровати неожиданно высоким и даже писклявым голосом. - Меня предупредили.
   - А, понятно. Меня Петей зовут. Фамилия - Огоньков.
   - Дон Гуан, - пискнул красавец.
   - Очень приятно. А с голосом у вас что такое? Чего-нибудь холодного выпили после бани?
   - Какая там баня...
   Пете показалось, что в глазах у Дон-Жуана блеснула слеза.
   Чтобы не молчать, он огляделся по сторонам и заметил:
   - Богатая у вас обстановочка. Живопись. Голландская школа?
   - Да чтобы провалились они все до самого дна! - внезапно прокричал в сердцах Дон-Жуан. - И тканью завешивал их, и кинжалом резал, и жёг дотла в камине - утром смотришь, хоть бы что, висят бесстыжие!
   Петя хотя и не понимал ещё всей глубины катастрофы величайшего из литературных любовников, но сочувственно произнёс:
   - Проблема...
   - Если бы только эти! Живые проходу не дают, липнут как мухи. А я... что я могу!..
   Дон-Жуан упал лицом на подушки и разрыдался. А Петя слез с кровати и на цыпочках вышел. Он начал догадываться о причине столь невыносимых страданий этого купающегося в роскоши и окруженного назойливым женским вниманием красавца.
   За богато накрытым столом в гостиной сидел джокер и уплетал завтрак, накрытый, по всей видимости, для хозяина. Шут громко чавкал, то и дело подливал в золотой кубок вина, шумно глотал.
   - Вопрос на засыпку! - прокричал он с набитым ртом, едва завидев мальчика. - Восемь секунд! ЧЕГО БОЛЬШЕ В РЕВНОСТИ - ЛЮБВИ ИЛИ САМОЛЮБИЯ?
   У Пети в голове завертелось все, что он читал о любви. "Больше любви... нет, нет, больше самолюбия... зависит от чувств..."
   - Всё зависит от чувств того, кто ревнует! - прокричал он как можно быстрее, чтобы уложиться в отведенные секунды.
   - Правильно! - похвалил джокер и потянулся за новой бутылкой.
   А Петя снова полетел вниз, заскользил по желобу и влетел...
   3
   ... И влетел в нарисованную картинку из детской книжки.
   Он стоял на дороге, по обе стороны от которой росли одуванчики, каждый из которых был величиною с фонарный столб. За поворотом виднелись уютные двухэтажные домики, в стороне голубела речка и золотился пляж. Всё было до боли знакомо... Несомненно, это была картинка художника Лаптева из книжки "Приключения Незнайки".
   Кто-то осторожно подёргал Петю за рукав. Он обернулся и увидел толстенького забавного человечка с огромным упитанным лицом, в курточке со множеством карманов.
   - С восьмого уровня? - деловито поинтересовался человечек, кивнув вверх бровями. Он был чрезвычайно серьёзен и чем-то озабочен.
   Петя наконец узнал его.
   - Пончик! - закричал он вне себя от радости. - Пончик, дорогой ты мой!..
   И Петя полез обниматься к герою своей любимой детской книжки.
   В ответ на бурные излияния восторженного почитателя Пончик довольно прохладно отстранился. Задыхаясь от восторга, мальчик пожирал его глазами.
   - Ладно, ладно, я вижу, что вы хороший коротышка, - озираясь по сторонам, почему-то шёпотом заговорил Пончик. - У вас есть с собой хотя бы немножко соли?
   - Соли? - удивился Петя. - Нет, кажется соли у меня нет.
   - Пошарьте, пошарьте в рюкзаке и по карманам - может, завалялись хоть несколько крупинок...
   Петя добросовестно пошарил в рюкзаке и по карманам, вывернул все наружу, однако соли не нашлось ни единой крупинки.
   - Да вы посмотрите, посмотрите получше, - натаивал Пончик, продолжая воровато озираться по сторонам. Не вытерпев, он сам запустил в заново уложенный рюкзак свои пухлые ручки и тут же поранился об острие одного из лазательных крюков. Отскочив в сторону, он оторвал кусок подорожника и стал обматывать им палец, отвернувшись от мальчика.
   - Послушайте, вы - Пончик?! - продолжал Петя свои настойчивые приставания.
   - Допустим, я Пончик, что дальше, - хмуро отвечал тот, не оборачиваясь. Не получив соли, он окончательно потерял интерес к незнакомцу.
   - А где все остальные? Ну, эти... Знайка, Незнайка, Винтик, Шпунтик...
   - Слушай, тебе что, делать нечего?
   Петя знал, конечно, что Пончик вреднюга, но такой невежливый приём на страницах самой дорогой и любимой книжки его расстроил. Он опустил голову и сделал несколько бесцельных шагов по дороге.
   - Эй, послушай, - неожиданно окликнул его Пончик.
   Петя с готовностью обернулся.
   - Ты обратно не можете слазать?
   - Зачем?
   - Ну за этой, за солью. Я сам, знаешь ли, в трубу не помещаюсь. А там точно есть, я знаю.
   Как бы там ни было, Петя обрадовался, что Пончик заговорил с ним.
   - Что же, у вас здесь совсем нет соли?
   - Совсем нет, - горестно вздохнул Пончик. - И что самое подлое, еду подадут какую только хочешь, что только в голову придёт, всё можно потребовать, тотчас доставят ресторанным лифтом, и всё нарочно несолёное. Иной раз пойдёшь на хитрость; селёдки закажешь, селёдки без соли ведь совсем не бывает... Так что они делают! Вымачивают эту селёдку в воде, пока она не сделается совершенно пресной, а уже после подают как будто так и надо.
   - Да, безобразие какое-то, - сочувственно согласился Петя. - А ты что же один совсем?
   - Один, даже не знаю, куда все подевались.
   - А если спуститься вниз по реке? Огурцовая река впадает в море, а море солёное.
   - Вот ещё, никуда она не впадает. Здесь всё нарисованное.
   - Но речка-то настоящая?
   - Никакая она не настоящая, насосом воду по кругу качают.
   В конце дороги, из-за поворота, появился карточный шут. Неторопливо приплясывая на своих кривых ножках, он приближался неестественно быстро и, спустя несколько секунд, был уже рядом. Он что-то сжимал в кулаке.
   - Сюрприз! Презент! - крикнул он Пончику и разжал кулак.
   На затянутой перчаткой ладони засверкала горсть крупной соли. Пончик хрюкнул от волнения и подался вперёд. В тот же миг шут сказал "ой!" и нарочно рассыпал соль на дорогу. С криком отчаяния Пончик бросился на колени собирать крупинки, а Петя смотрел на карточного дурака с ненавистью, готовый его поколотить.
   - Спокойно, юноша, - угадал его настроение джокер. - Без эксцесов. Придержите свои эмоции, игра продолжается. Отвечайте: ЧЕЛОВЕК ЖИВЁТ, ЧТОБЫ ЕСТЬ, ИЛИ ЕСТ, ЧТОБЫ ЖИТЬ?
   Вопрос был проще некуда, но Петя был застигнут врасплох и начал путаться:
   - Ест, чтобы жить... то есть, живет, чтобы есть... Ой, нет! Ест, чтобы жить!
   - А корова? - спросил джокер с некоторым ехидством.
   - И корова! И любое живое существо!
   - А растения?
   - И растения!
   - Растения-то почему? - джокер сделал притворно-удивленное лицо.
   - А они тоже понимают. Некоторые с ними даже разговаривают. У нас одна бабулька жила в квартире, пока не переехала, так у неё в комнате...
   - Хорошо, хорошо, достаточно. Скажу прямо, вопрос был непростой. Многие даже полагали, что вы на нём срежетесь.
   - Но вы задали не один, а целых три вопроса!
   - Как вы могли подумать... Первый и третий я задавал так, в непринуждённой беседе, вы могли ничего не отвечать. Я и время не засекал, семь секунд. Настоящий вопрос был только про корову.
   О возмущения Петя потерял дар речи.
   У шута в кармане засигналила трубка. Он отвернулся, выслушал, сказал "больше не повторится" и повернулся к Пете с улыбкой: