Карлов Борис. Игра в послушание

   4
   Струсил как девчонка.
   "Красный" идёт на дно.
   Гибель "дельфина"
   В небо взвилась ракета, прочертила над парком дугу и рассыпалась звёздочками. Это был сигнал к началу морского боя; публика затаила дыхание. Завладевшие островком в центре пруда телевизионщики начали главную трансляцию.
   Сначала три корабля и две подлодки медленно ходили по кругу вдоль берега, будто присматриваясь. Во всём парке сделалось тихо, потому что и другие моделисты прервали на время свои заезды и полёты, чтобы посмотреть морской бой.
   Прошла минута, другая... Вдруг "Дельфин" прибавил скорость и ушёл под воду. Напряжение возросло: никто не знал какое судно будет атаковано. Корабли сбавили ход, их пушки тревожно заводили стволами по сторонам.
   Тут карапуз из толпы зрителей запустил в воду баночку из-под лимонада. В то же мгновение тишина взорвалась тарахтением пневматических пушек, и град разрывных снарядов обрушился на жестянку, разнеся её в клочья.
   Увидев это, Маринка ахнула, покачнулась и побледнела.
   На мальчишку зашикали, прозвенел подзатыльник, и всё опять стихло.
   Когда накануне вечером ушла Маринка Корзинкина, Славик имел с Петей серьёзный разговор, по окончании которого Петя дал согласие на участие в морском бое. Он согласился во-первых потому, что Славик умел очень убедительно уговаривать. Во-вторых потому, что не знал о смертельной опасности, которая будет ему угрожать. А в-третьих... ему и самому хотелось побыть хоть немного капитаном боевой подводной лодки.
   Как только согласие было достигнуто, началась бешенная подготовка. Славик без устали паял, сверлил, клеил и подтачивал, заставлял Петю дёргать рычажки управления и стрелять из пушки по мишеням холостыми зарядами, пускать торпеду в наполненной ванне и переговариваться с ним по рации.
   Только глубокой ночью, совершенно обессиленные, оба завалились спать. А утром Славик пересадил Петю в коробок и отдал на хранение Маринке. А теперь Маринка смотрела на пруд, словно оцепенев, и её разум отказывался понимать происходящее.
   Петя стоял на капитанском мостике за штурвалом, судно послушно подчинялось каждому его движению. "По крайней мере, - подбадривал он сам себя, - приключение того стоит. Что ни говори, а в моем теперешнем положении есть масса привлекательных сторон. Взять хотя бы то, что сейчас происходит когда бы и кто разрешил, будь я обыкновенным мальчиком..."
   Но он не успел перебрать все выгоды своего положения, потому что вдруг ударили разом все орудия, и заброшенная на середину пруда жестянка вмиг разлетелась на куски.
   - Ого... - Петя почесал затылок. - А что если бы это была не банка... Эй! - испугался он, вдруг всё поняв. - Эй! Подберёзкин! Что это значит? Ты не говорил, что снаряды взрываются! Я думал, всё понарошку!.. Эй, ну-ка прекрати всё это, выпусти меня!..
   Голос Пети впивался Славику в голову комариным писком. Пугливо оглядевшись по сторонам, он поднес к губам пульт ДУ, переделанный в рацию, и зашептал:
   - Тише ты, не ори. Пока всё идёт как надо. Просто из-за того, что приехало телевидение, решили сделать... поэффектней. Подводные мины тоже взрываются, будь осторожней. Слышишь меня? Или уже струсил?..
   От возмущения у Пети просто не находилось слов.
   - Ну так что? - настаивал Славик, и в голосе у него появились насмешливые нотки. - Как, струсил? Струсил как девчонка? Или будешь моряком, будешь сражаться?..
   - Ничего я не струсил, - отозвался Петя, немного помолчав. - Только предупреждать надо.
   - Ладно, ладно, ты молодец, всё будет хорошо. Они тебя не достанут, главное смотри в оба и слушай меня.
   Тем временем к Славику приблизился вплотную капитан "Дельфина".
   - Я в центре, у самого дна, - сказал он. - Через тридцать секунд погружайся, атакуем "Стремительный".
   - Уходи под воду, - шепнул Славик в пульт. - Через тридцать секунд атакуем красный.
   "Красный" - это значит, линкор с красным флажком на мачте.
   Вот оно, началось. От волнения у Пети задрожали коленки. Он потянул на себя рычажок погружения, и "Кашалот" плавно пошёл под воду. Лобовое стеклышко рубки накрыла зеленоватая рябь, и в следующую секунду поверхность пруда оказалась над головой. Она светилась и играла бликами. Стало тихо, как в погребе.
   Теперь надо было смотреть во все глаза: любая из четырёх глубинных мин могла находиться рядом, прямо по курсу, и столкновение с ней означало для Пети мгновенную гибель. По счастью, видимость под водой была хорошая. Глубина пруда в среднем составляла не более полутора метров, поэтому отлично просматривалось дно, вода и поверхность метров на пять вперёд. Петя оценил своё несомненное преимущество перед тем, другим капитаном, который стоял на берегу. Его "Дельфин" сейчас шёл под водой наудачу...
   Над песчано-илистым дном, меж редких поднимающихся к поверхности водорослей, то там, то здесь рыскали в поисках пропитания караси и колюшки. Они были такие же маленькие, как Петя. На песчаной полянке, окружённой тёмно-зелёным илом, громоздился остов детского велосипеда с проржавевшими насквозь спицами и ободами. Сколько же он здесь пролежал?
   Но что это... Вот, справа мелькнуло нечто зловещее... Стальной шар с торчащими во все стороны иголками. Глубинная мина! Отлично, спокойно. Надо запомнить это место, ориентиром будут служить останки велосипеда...
   - Ну, что же ты! - зашипел в громкоговорителе голос Славика Подберёзкина.
   Петя взглянул на секундную стрелку висящих у него над головой наручных часов. Да, да, уже пора. Впереди над поверхностью стал заметен красный флажок на мачте "Стремительного". В трёх шагах слева идет на всплытие "Дельфин", его временный союзник. Петя повернул рычажок тросика горизонтальных рулей, прибавил скорость и взялся за гашетку орудия. Теперь вперёд, в атаку!
   Зрители зашумели, показывая пальцами - на поверхности пруда появились, разрезая воду, сначала капитанские рубки, а затем и палубы подводных лодок. Двигаясь по двум невидимым, но чётким линиям к одной цели, оба одновременно открыли огонь из орудий.
   Серия точных залпов с треском разнесла палубные надстройки "Стремительного", взметнув к небу сноп искр и пламени. Один из снарядов прямым попаданием ударил в корпус корабля на уровне ватерлинии, оставив рваную пробоину, и в эту пробоину хлынула вода.
   - Уходим! - крикнул капитан "Дельфина".
   - Уходим, - повторил Славик Подберёзкин в пульт.
   Одновременно расходясь в разные стороны, лодки ушли под воду.
   Запоздало открывшие беспорядочную пальбу "синий" и "зелёный" мазали мимо. По водной глади застелился дым, всё стихло. Линкор "Стремительный" завалился на бок, встал поплавком и медленно ушёл под воду.
   Для того, чтобы подводные лодки не имели возможности отлёживаться на дне, с них снимали балластные цистерны, поэтому удерживаться от всплытия они могли только в движении, за счёт наклона горизонтальных рулей. Но двигаться под водой было опасно из-за глубинных мин, которые видел Петя, но которые не мог видеть находившийся на берегу капитан "Дельфина"; каждая секунда движения вслепую могла быть для него роковой. И он сказал Славику:
   - Не будем рисковать, выходим и атакуем синий.
   - Атакуем синий, - повторил Славик в пульт.
   - Пятнадцать секунд, отсчёт пошёл.
   - Нет, тридцать, - возразил Славик.
   Капитан "Дельфина" резко повернулся и сверкнул глазами. Вступать в спор не было времени.
   - Хорошо, тридцать, время пошло.
   - Тридцать секунд, время пошло, - сказал Славик в пульт.
   Команда прозвучала, и "Кашалот" начал неторопливый заход в сторону "синего" крейсера.
   Стоя на капитанском мостике и вцепившись обеими руками в штурвал, Петя весь дрожал. Но не от страха, а от охватившего всё его существо волнения и охотничьего азарта. Эта игра, в которой на кон поставили его жизнь, нравилась ему всё больше и больше. "А он, мятежный, ищет бури!.." - громко и нараспев стал он читать, совсем позабыв, что каждый звук отдается в ухе Славика Подберёзкина.
   Вдруг что-то бухнуло, и лодку качнуло так, словно по ней ударили футбольным мячом. Вцепившись в штурвал, Петя едва удержался на ногах. Вокруг ничего не было видно, стёкла будто закрасили снаружи. Поднятые со дна ил и песок так замутили воду, что не было видно даже палубы "Кашалота".
   - Эй, что случилось? - закричал Петя. - Что это было?
   - "Дельфин" подорвался на мине, - мрачно ответил Славик. - Теперь будет сложнее, ты один против всех.
   - Но я ничего не вижу! Теперь здесь одна муть!
   - Спокойно. Выходи из пятна в северном направлении. Внутри пятна безопасно: две мины не ставят рядом, чтобы не сдетонировали. Забудь про синий. Двигайся до опор лодочной станции, потом заходи вдоль восточного берега в тыл к зелёному. Подойдёшь к нему вплотную и атакуешь по моей команде.
   - Послушай, я н-незнаю...
   - Что ты не знаешь... Давай, давай, не трусь, будешь героем.
   Услышав столь грубую подначку, Петя разозлился на Славика, и эта злость вытеснила растерянность и страх. Вслепую он выбрался из мутного пятна, нашёл опоры лодочной станции и, выжимая скорость до предела, стрелой заскользил почти по самому дну, заходя в хвост "зеленому" крейсеру.
   Хотя этого можно было ожидать в любую минуту, гибель "Дельфина" явилась для всех неожиданностью. Когда после успешной атаки на линкор "Стремительный" подлодки скрылись, глаза зрителей были устремлена к тёмной поверхности воды, а два уцелевших корабля тревожно водили стволами, ожидая новой атаки, в этот напряженный момент затишья где-то в глубине раздался глухой удар, земля под ногами слегка вздрогнула, а в следующее мгновение взрыв вырвался наружу вместе с фонтаном воды, обломками и облаком дыма. Мощная волна подняла и опустила корабли, с шумом накатилась на берег, затем всё снова стихло.
   В первые секунды ещё никто не знал какая именно из двух лодок подорвалась на мине.
   - Это мой, - сказал наконец капитан "Дельфина", глядя на погасший в пульте светодиод. - Сегодня не повезло.
   Опустив голову, он побрёл прочь. Друзья и просто незнакомые люди окружила его, подбадривая и утешая.
   В это время Маринка Корзинкина отняла от побелевших губ ладони, которые прижимала, чтобы не закричать. Посмотрев на неё и мгновенно сообразив, что она сейчас может поднять крик и всё испортить, Славик приблизился к ней вплотную и зашептал:
   - Не бойся, всё в порядке. У меня всё под контролем. Никакой опасности нет, он всё видит, понимаешь? Он не может подорваться, потому что видит все мины!
   Маринка расширенными глазами смотрела на покачивающиеся в мутном пятне обломки, плохо понимая, что ей говорят, и только послушно кивала.
   5
   Максим Кузьмич Мореходов в трансе
   Сущности зеркальной комнаты под водой
   Если бы в то время, когда на пруду разворачивалась морская баталия, кто-нибудь обратил внимание на Максима Кузьмича Мореходова и немного понаблюдал за ним, он бы подумал, что этот пожилой человек свихнулся или порядком не в себе. То он подходил к самому краю водоёма и, наклонившись, вглядывался в воду, то отходил к зрителям, то надевал очки, то снимал их и что-то бормотал себе под нос. Изредка он крадучись приближался к Славику Подберёзкину и стоял у него за спиной.
   Максим Кузьмич был мастер своего дела и прекрасно понимал, что даже самая продвинутая по части электроники модель никак не может думать и принимать решения самостоятельно. Однако, к его недоумению и ужасу, подводная лодка "Кашалот" вела себя именно так, будто ею кто-то управлял изнутри, как будто внутри её сидят те самые крошечные матросики, которых он с некоторых пор видел в своих вполне безобидных сновидениях. Максим Кузьмич чувствовал себя неловко, опасаясь, как бы он в самом деле на старости лет не тронулся умом...
   Тем временем Петя, стремительно заходя в хвост "зелёному" крейсеру, злобно бормотал сквозь зубы:
   - За дурачка меня считает. Опыты со мной делает, Тимирязев. А я сейчас же, если захочу, всё, всё расскажу перед телекамерами. Подумаешь вундеркинд, звезда олимпиад, гений в штанишках... А гений и злодейство несовместны! Известно ли вам такое, господин супермен?..
   Произнося эту гневную тираду, Петя вдруг заметил, что лодка неестественно замедлила ход и стала забирать влево, не слушаясь руля. Решив, что он по невнимательности зацепился за стебель водоросли, Петя стал вертеть головой по сторонам, внимательно вглядываясь в воду. Наконец он увидел то, что искал, и волосы у него встали дыбом.
   Левый передний горизонтальный руль, имевший форму небольшого крыла, зацепился за невидимую в воде леску и потянул к себе мину. На последнем отрезке Петя вел лодку у самого дна, и это было его роковой ошибкой: мины закреплялись значительно выше и не попадали в поле его обзора. Но теперь не было смысла анализировать промах; лодка уверенно шла вперёд по инерции, подтягивая к себе смертоносный заряд. До взрыва оставалось мгновение. Двенадцать лет жизни, волшебные превращения, его будущее - всё было позади. Петя зажмурился. "Какая нелепость, - успел он подумать. - погибнуть таким маленьким, в ненастоящем, игрушечном бою. Прощайте мама и папа..."
   Однако в следующее мгновение взрыва не произошло. Дрожа ресницами, Петя приоткрыл глаза.
   Вокруг всё замерло.
   И мина, почти уже коснувшаяся смертоносными иголками корпуса лодки, и сама лодка, и всё вокруг - рыбки, водоросли, поднимающиеся со дна пузырьки всё замерло как в стоп-кадре.
   В неестественной тишине послышался грудной женский голос, звучавший почему-то кокетливо, даже интимно, слегка нараспев:
   - Господа, это грубо. Неужели вы прихлопните этого симпатичного парнишу в самом начале игры. Нельзя быть такими солдафонами. В конце концов, вас просит дама!..
   Постепенно картина начала проясняться.
   На носу лодки полулежала русалка с бесстыдно обнажённой грудью, нахально раскрашенной физиономией и толстыми губами. В том, что это был карточный джокер, а никакая не русалка, Петя не усомнился ни на минуту. Мошенник кокетливо водил плечами и причесывал свои русалочьи волосы гребнем, усыпанным драгоценными камнями.
   Лодка содрогнулась от глухого удара, Петя обернулся и увидел, что на кормовую палубу взгромоздилась печка. Самое удивительное было то, что печка в воде горела, пыхтела, дымила и пускала пузыри, ничуть не опасаясь погаснуть. На её лежанке в рядок сидели: монашка, "Помпадур", "Чингисхан" и солнечный луч. Другие достоинства и недостатки удобно расположились в креслах, расставленных на песчаном дне вокруг лодки. "Генсек" скакал на морском коньке, размахивая игрушечной саблей.
   Голос подал вальяжно развалившийся в кресле мушкетёр:
   - Господа, я полностью согласен. Это не дело - снимать с доски единственную фишку в самом начале игры.
   - А вот и по правилам, а вот и по правилам! - подбоченившись к нему, затараторил гусак. - Один ноль, игра закончена, наша взяла.
   Достоинства и недостатки начали шумно спорить, а Петя почувствовал жгучую обиду, слезы брызнули у него из глаз. "Вот так! - говорил он себе. Я не мальчик, я фишка. Со мной не разговаривают, ничего не объясняют. Зачем они остановили лодку? Лучше бы я взорвался назло всем. Подумаешь, какие-то достоинства и недостатки, лучше бы их вовсе не было. Да, да, лучше бы не было! Сейчас нарочно взорву их всех и подорвусь сам... Какой другой конец возможен для урода?..
   Глотая слёзы и умиляясь своему порыву, Петя хотел рвануть рычажок и дать полный ход, чтобы мина дотянулась наконец до корпуса и всё взорвалось... Но не смог пошевелиться. Не смог произнести ни звука и даже перестал дышать.
   Достоинства и недостатки сразу перестали спорить и уставились на Петю в изумлении.
   - Хорошо, - опомнилась первой "Помпадур". - Два ноль неплохой счёт, мы согласны продолжать игру.
   - Есть мнение сохранить жизнь товарищу пионэру, - прокричал "Генсек" не прекращая своей бешенной скачки. - Прошу голосовать, товарищи, кто за?
   Недостатки с готовностью вскинули руки и хвосты; достоинства, которым отступать теперь было неловко, тоже нехотя проголосовали "за".
   - Вот так-то оно лучше, мальчики, - сказала русалка своим развратным голосом. - И дамочке надо быть поскромней, - кивнула она в сторону "Помпадур". - Когда поработаешь с моё на самом дне, тоже не один раз захочешь просунуть голову в петлю. Свободны!
   Русалка оглушительно затрясла председательский колокольчик, и все растворились.
   - Красавчик!.. - русалка снова появилась и подплыла лицом к самому стеклу. - Красавчик, не забудь перевести рычаг на полный задний ход. Чао, малыш, - она приложилась огромными красными губами к лобовому стеклу, оставив яркий, в половину обзора, отпечаток и превратилась в рассыпающийся на глазах скелет, каждая косточка которого плавно опустилась на дно и растаяла без следа. Последней пропала челюсть, из которой успел-таки высунуться длинный "тёщин" язык и оглушительно крикнуть.
   Почувствовав, что рука может двигаться, Петя врубил "полный задний ход" и подумал: "Кажется, я был готов совершить самую большую глупость в моей жизни. Кстати, она была бы и последней. Надо быть осмотрительнее". Ещё Петя заметил, что с того момента, как с ним начали происходить все эти вещи, он не то чтобы совсем свихнулся, но мозги его точно повернулись немного набекрень. Впрочем, как раз это можно было понять.
   Всё снова ожило, зашевелилось, вверх полетели пузырьки, рыбки мотнулись в стороны, а "Кашалот" дал задний ход столь резво, что Петю так и пришлёпнуло грудью к штурвалу.
   Мина отпустила лодку, взлетела вверх и встала подводным поплавком на своё прежнее место.
   Петя снова дал полный ход вперёд, одновременно выходя на поверхность, обошёл смертоносный колючий шар и, завидев впереди зелёный флажок над темнеющим корпусом крейсера "Отважный", устремился в атаку.
   6
   Стрельба прицельная и стрельба наугад
   Игра ва-банк
   Для зрителей и участников время неслось все так же стремительно.
   - Отлично, теперь выходи, он не знает где ты... - шептал в пульт Славик Подберёзкин. - Так... так... Теперь - бей!..
   Внезапно появившийся в хвосте "зелёного" крейсера, "Кашалот" открыл огонь. Но Петя ещё не успел хорошенько прийти в себя, взял ниже чем следовало, и снаряды зарылись в воду.
   Тем временем "синий" начал издалека лупить по нему из всех орудий, и Петя в стремительном вираже ушёл под воду, ударив по нему напоследок почти наугад. Атака не получилась, лодка снова ушла на глубину.
   Но что это... Публика увидела как "синий", находившийся на приличном расстоянии от схватки, осел вдруг на один борт, замочив флажок, беспомощно ударил лопастями винта и - перевернулся кверху килем.
   - Попал... - произнёс Славик удивленно. - Слышишь, Огоньков, ты попал в синий! Ты попал в него последним выстрелом!..
   Публика заволновалась и зашумела.
   Капитан "Верного" в сердцах швырнул о землю пульт управления.
   Тем временем капитан "Отважного" повел себя довольно странно: его крейсер с зеленым флажком стоял без движения, а он сам метался по берегу, двигая рычажками.
   - Эй, Огоньков, - зашептал Славик пока ещё неуверенно, - у зелёного какие-то проблемы, добивай его.
   Не заставляя себя ждать, "Кашалот" снова стремительно атаковал "зелёный".
   Но едва только рубка и скорострельное орудие показались над водой, крейсер ударил по нему из всех стволов, шквальным огнём снеся башню одной единственной имевшейся на "Кашалоте" пушки.
   Из отверстия ударила струя сжатого воздуха.
   Сопровождаемая бурным извержением пузырей, лодка ушла под воду и, будто в растерянности, пошла на малом ходу вдоль берега. Теперь наверху её ожидал шквальный огонь крейсера, внизу - глубинные бомбы.
   Но почему крейсер не двигается с места?..
   "Винт, винт..." - пробежал в публике шепоток, и Славик понял, в чём дело.
   - Готово, он наш! - возбуждённо зашептал он в микрофон. - Ты подбил ему винт. Ещё тогда, когда атаковал сзади.
   - Так что же мне делать? - закричал Петя.
   - Где ты?
   - Здесь, под сваями!
   - Выходи на поверхность, здесь не опасно.
   Под одобрительные аплодисменты "Кашалот" появился на поверхности. Орудия на палубе не было, но ходовая часть его была исправна. Подлодка и крейсер стояли друг против друга в разных концах пруда, и соотношение сил было теперь приблизительно равным.
   - Слушай меня, - зашептал Славик. - Сейчас ты пойдёшь прямо на него. Очень медленно и спокойно. Когда будешь точно уверен, выпустишь торпеду.
   - Торпеду? - Петя совсем забыл, что есть ещё торпеда.
   - Да, да, торпеду. Мы его порвём, как моська куклу, мы его на куски разнесем. Главное, хорошенько приготовиться: если лодка в момент запуска будет идти точно на корабль, она его накроет.
   - А если мимо?
   - Ты должен попасть. Это редкая удача, что у него сломан винт. Когда корабль на ходу, попасть в него торпедой почти невозможно. Используй этот шанс, Петруха, я прошу тебя... Попробуй рискнуть, подойти ближе, чтобы наверняка...
   В ответ из наушника послышалось что-то явно не лестное.
   - Что ты говоришь?
   - Гадина ты, вот что я говорю. Ты ведь знаешь, что будет, если подойти ближе...
   - А я и не говорю, что совсем близко. Так только, чтобы не промахнуться, чтобы не опозориться. Ты, конечно, себя береги.
   И снова что-то невнятное в наушнике...
   - Ну как, начнем? - сказал Славик как можно бодрей и уверенней.
   - Ладно, я пойду. Но только рисковать я для тебя больше не буду.
   - Хорошо, хорошо. Только сейчас, самое главное, прицелься как следует.
   Славик поднялся с корточек и сделал знак зрителям, стоявшим у береге рядом с крейсером, отойти подальше: в случае попадания торпеды последовал бы нешуточный взрыв. Капитан "Отважного" решительно сплюнул и не двинулся с места. Он приготовился к прицельному огню из всех своих палубных орудий.
   ______________
   Петя дал малый вперёд и не спеша повёл лодку к середине пруда, стараясь держать курс точно на вражеский корабль. Его рука сжимала проволочную петельку, за которую следовало дёрнуть для запуска торпеды. Круг губной помады, оставленный нахальной русалкой, пришёлся аккурат посередине лобового стекла, и этот круг неожиданно послужил отличным прицелом: когда нос лодки и корпус "Отважного" совпадали в центре алого отпечатка, можно было знать наверняка, что торпеда не пройдет мимо.
   Убедившись, что лодка идет точно на врага, Петя уверенно потянул за жёсткую проволочную петлю.
   Ничего...
   Ещё несколько судорожных рывков - снова впустую.
   - Эй! - закричал Петя. - Кажется, она не работает!
   - Как не работает? Почему?
   - Откуда я знаю!
   В этот момент лодка вошла в зону прицельного огня, и крейсер ударил по ней из всех орудий. Снаряды вокруг вспенивали воду, чиркали вскользь по корпусу. Одного прямого попадания в рубку было бы достаточно, чтобы от Пети остались воспоминания...
   - Так, спокойно! - заволновался Славик. - Попробуй толкнуть вперёд, от себя. Потом снова тяни.
   Петя толкнул проволоку от себя до упора, и внутри что-то послушно щёлкнуло. Он потянул на себя тросик, загремела пружина и лодка сильно дрогнула: торпеда пошла вперёд, уверенно взбивая пену винтом на резиновой тяге.
   Начинённая взрывчаткой дюралевая трубка двигалась по направлению к цели, но никто ещё не знал наверняка, достигнет ли она её или пройдет мимо.
   Сделав дело, Петя резко повернул горизонтальные рули. Получив напоследок несколько ударов вскользь почти в упор, он скрылся под водой и пошёл в крутой вираж, подальше от ожидаемого взрыва.
   Обстрел прекратился, сделалось тихо.
   Все взгляды были прикованы к мерно пересекающей пруд торпеде. Славик был теперь слишком далеко, поэтому он смотрел на лица стоявшей на противоположном берегу публики.
   Вот капитан "Отважного" в отчаянии отвернулся, а стоящие поблизости зрители заткнули уши и сморщились в ожидании взрыва.
   И действительно: в следующее мгновение сверкнула вспышка, раздался оглушительный хлопок, и надстройки "зелёного" разлетелись, перемешавшись с клубами густого белого дыма, а корпус переломился пополам и ушел под воду.
   Это была полная и безоговорочная победа.
   ______________
   Клубы дыма рассеялись, зрители отдали честь погибшему крейсеру коротким молчанием и разразились аплодисментами по адресу победителя. Всем было, конечно, немного грустно от того, что погибли все другие корабли, участвовавшие в сражении, но они погибли в честном бою, а такая смерть всегда доблестна и почётна.
   Славика Подберёзкина окружили телевизионщики, друзья и родители. Герой едва успевал отвечать на рукопожатия, благодарить и улыбаться. Телеведущий спрашивал у родителей, как они вырастили такого замечательного сына, и мама охотно рассказывала, а папа тоже смущённо улыбался.
   Только два человека были здесь как будто не в себе.
   Маринка Корзинкина стояла поодаль и совсем не радовалась происходящему. Всё, что здесь случилось, было не игрой, а самым настоящим преступлением. И она была сообщницей этого преступления, почти убийства, потому что не нашла в себе решимости открыто этому воспротивиться.
   Другого человека, на котором, можно сказать, лица не было, звали Максим Кузьмич Мореходов. Он протиснулся к Славику Подберёзкину, гордо прижимающему к груди свою лодку, и стёклами своих очков вплотную приблизился к стёклышку бокового обзора рулевой рубки. Там, внутри, на крошечном капитанском мостике стоял крошечный матросик. В точности такой маленький, какие являлись Максиму Кузьмичу в его сновидениях.
   Максим Кузьмич распрямился, дико посмотрел вокруг себя и, не замечая обращённых к нему вопросов, снова наклонился к стёклышку. На этот раз матросик улыбнулся, вытянулся по стойке "смирно" и лихо отдал честь.
   Несчастный старик резко отпрянул, замахал руками и, ничего не разбирая перед собой, двинулся прочь. Напролом, через кусты, он выбрался на асфальтированную аллею и, ступая неуверенно, словно цапля, пошёл к виднеющемуся вдалеке киоску "ПИВО-ВОДЫ". В этот его день больше никто не видел.