Карышев Валерий. Криминальная история России. 1989—1993. Люберецкие. Парни из Солнцева

   – Что значит мини?
   – Да вот нас шесть человек, вместе со мной семь. Зато по значимости, по серьезности и по дерзости мы вам прикурить дадим! Хочешь, всю группировку в один-два дня завалим начисто? Но прежде всего я с Кузей решу вопрос!
   – Да что тебе этот Кузя дался?
   – Как это? Разве ты не понимаешь, что на карту поставлена моя честь? И на этом свете либо ему жить, либо мне. Вдвоем для нас места нет! – сказал Макс. – К тому же бабки, которые он заграбастал, общаковские, их бы надо вернуть!
   – Ты же знаешь, я к общаку никакого отношения не имею. После того как Кузя вернулся, другой человек общаком банкует.
   – А кто? – поинтересовался Макс.
   – А тот длинный, Шест, с которым он пришел.
   – Шест? Это так, шестерка. Я уже наводил справки. Он его личный охранник. Значит, общаком сам Кузя владеет, – сказал Макс. – Ну что же, тем лучше, значит, разговор будет серьезный. Давай скажи по старой дружбе, где Кузя ночует?
   – Да я не знаю. Я только знаю, что время от времени мы встречаемся в одном кафе, в том самом, в котором ты с ним встречался. А больше ничего не знаю.
   – С телкой с какой-то он живет?
   – Ничего не знаю! С девками трется, но постоянной вроде бы нет.
   – Понятно, – Макс затушил сигарету о деревянный подоконник террасы. – Ладно, пойдем в комнату к братве, неудобно так уединяться.
   Через несколько минут Валентин с Максом вернулись в комнату. Все ребята там были в легком подпитии. Двое о чем-то оживленно спорили. Остальные сидели и молчали. Как только Валентин появился в комнате, сразу воцарилась тишина, все как бы показали, что среди них чужой. Только один, который был пьянее всех, обратившись к Максу, сказал:
   – Что ты, Макс, решил? Что с ним делать будем? Завалим его в саду, как решили? Потом закопаем? – Парень встал, доставая из-за пояса большой финский нож.
   Валентину стало не по себе. «Ну вот, – подумал он, – вот и конец жизни, сейчас меня завалят – застрелят или зарежут и закопают тут, и попробуй найди».
   Но Макс вдруг хлопнул Валентина по плечу:
   – Ты не тушуйся, это они тебя на вшивость проверяют! Никто ничего не сделает. Сейчас они тебя домой отвезут. Встретимся через несколько дней. Я за тобой сам людей подошлю.
   – А ты не боишься, Макс, что он выдаст нас Кузе и остальной братве? – спросил один из парней.
   – Нет, не боюсь. Я ему верю, – сказал Макс.
   Через несколько минут Валентин вышел с двумя ребятами и сел в ту же «девятку». На сей раз его посадили почему-то на переднее место, рядом с водителем. «А может, так задумано, – думал Валентин, – сейчас отъедут, выстрелят сзади в голову из пистолета с глушителем или удавку на шею набросят – и все, и буду я в земле лежать».
   Ехали молча. Всю дорогу Валентину казалось – вот сейчас, вот за этим поворотом сидящий сзади набросит на него удавку и задушит. Или вот тут, где потемнее, выстрелит в голову…
   Вскоре все темные места остались позади, и машина выехала на широкую трассу. Валентин успокоился.
   – Ты что, правда думаешь, что мы тебя завалим? – обратился к нему сидящий сзади паренек и положил руку ему на плечо. Валентин пожал плечами.
   – Кто вас знает!
   – Если бы мы хотели тебя завалить, то сделали бы это еще на даче. Смысла никакого нет. У нас к тебе претензий нет. Большие претензии к Кузе и к тем, кто Макса предал.
   – Что значит предал?
   – А они сначала согласие Максу дали, а потом к Кузе переметнулись. Вот с ними Макс и будет расчет вести.
   Прошло несколько дней после неожиданной встречи Макса и Валентина. Казалось бы, ничего особенного не происходило, но спустя какое-то время стали загадочным образом исчезать старые члены группировки, которые работали еще с Максом. Первые два парня просто не явились, куда-то пропали. Потом еще двоих нашли убитыми у домов, где те жили. Тогда Кузя собрал срочное совещание. Но прежде чем разговаривать со всеми, он пригласил к себе в комнату Валентина.
   – Ну, Валентин, что же твой дружбанчик делает с нашими орлами? – спросил Кузя. – Может, и ты с ним заодно?
   – Да что ты, Кузя!
   – Ты с ним никаких контактов не поддерживаешь? – Кузя пристально посмотрел Валентину в глаза. Валентин понял, что если сейчас скажет, что не имел, то его моментально расколют. – Ты же понимаешь, дело серьезное, братва наша гибнет, – сказал Кузя. – Мы четко знаем, что это его рук дело.
   Валентин рассказал о последней встрече с Максом, когда его возили в Малаховку.
   – Адресок не запомнил? – спросил Шест, сидящий позади.
   – Нет, темно очень было. Я и не знаю, что за дача. Они долго кружили по поселку.
   – Вот видишь! Теперь все ясно, Шест, откуда ноги растут! Я так и знал, что это его работа!
   – Парни у него какие-то неприятные, серые, на убийц похожи, – сказал Валентин.
   – А они и есть убийцы. Киллеры они все.
   – То есть как?
   – Ты, наверное, ничего про своего дружка не знаешь в последнее время. Слышал, чем он занимается? – спросил Кузя.
   – Нет, – покачал головой Валентин.
   – И Макс тебе ничего по этому поводу не говорил?
   – Нет, не говорил.
   – В общем, он создал небольшую группировку, то ли шесть, то ли восемь человек, и занимаются они заказными убийствами.
   – Что значит заказными?
   – Деньги за это получают. Закажет кто-то – бригада или коммерсант – им своего конкурента или врага, вот люди Макса и выполняют этот заказ. Причем убивают жестоко, без всяких понятий, – говорил Кузя, поглядывая в сторону Шеста.
   – Что значит жестоко и без понятий? Бывает убийство с понятиями?
   – Да, – сказал Кузя, – правильно говорят: зона – школа жизни. Не прошел ты никакой школы жизни, не знаешь ничего, поэтому и говоришь такие слова. По понятиям убийство – никогда жену и детей не трогают. А твой бывший дружбан, он никого свидетелей не оставляет. Ну, если и не он сам, так его люди. В общем, сейчас у нас выбора никакого нет. Я уже дал братве указание со всех хат сниматься. Сам поснимал многие квартиры. Да и тебе, кстати, тоже не мешало бы съехать, уж больно она засвечена. Или он тебя не тронет? – Кузя опять пристально посмотрел в глаза Валентину. – Может, ты с ним заодно?
   – Кузя, как я могу! Я же с тобой!
   – Ладно, мы тебя на этот счет проверим. И я думаю, что это будет правильно. Как ты считаешь, Шест?
   Шест кивнул головой. Валентину опять стало не по себе. «Теперь получается – и тот мне не верит, и этот не верит. Вот ситуация какая!» – думал Валентин.
   Неожиданно в зал небольшого ресторанчика, где они стали собираться последнее время, вбежал Сережа Воробьев и сразу направился к столу, где сидел Кузя.
   – Кузя, извини, пожалуйста, срочное дело!
   – Говори! – разрешил Кузя.
   Сергей бросил взгляд на Валентина.
   – Говори, говори, тут все свои!
   – Вот какое дело, – начал Сергей. – Тут на меня Макс вышел ни с того ни с сего.
   – Макс? – переспросил Кузя. – Расскажи подробнее!
   – Короче, заехал я в Люберцы родителей своих проведать. Побыл там часика два, чаю попил. Только выхожу из подъезда – ко мне два парня. Так и так, мол, тебе записочка. От кого, спрашиваю. От Макса. Читаю текст.
   Валентин смотрел на Сергея и улыбался.
   – Как у меня было, – сказал он.
   – Текст такой: надо переговорить. Берут потом меня и везут.
   – В Малаховку, на дачу? – перебив его, спросил Кузя.
   – Нет, не в Малаховку, не на дачу. Там, недалеко, одна кафешка. Там Макс сидит с бандюками. Короче, повезли в лес, стали на меня наезжать. В общем, они посчитали, что деньги у меня хранятся, что ты дал мне деньги на раскрутку какого-то крупного дела. Стали они требовать деньги.
   – А ты что?
   – А что я им скажу? Сказал, что компьютерами сейчас занимаюсь, что фирма у нас компьютерная, что скупаем в Гонконге компьютеры за алюминий. Вот и все. А деньги действительно у меня бывают, но только один день, когда мы получаем их по контракту за компьютеры.
   – А ты суммы назвал?
   – Да, назвал то, что есть. Шестьдесят тысяч за комплект.
   – А сколько комплектов, он интересовался?
   – Да, интересовался.
   – Так, значит, он теперь знает наш оборот, – сказал Кузя. – Это хорошо. Погоди, парень! А откуда он вообще про тебя и про компьютеры узнал? Ты ему сказал?
   – Нет, Кузя, как я ему мог сказать, если он с первого вопроса стал про компьютеры спрашивать!
   – Значит, он уже до этого знал! Значит, какая-то утечка была! – подытожил Кузя. – Да, кто-то из пацанов стучит. Выяснить бы! Найти бы эту крысу – сам бы зубами загрыз! Впрочем, – неожиданно сделал паузу Кузя, – надо стрелку с этим Максом забить, точки над «и» расставить, – сказал он, обращаясь к Воробьеву и к Валентину. – Вот что вы сделайте. Вы возьмите тачку. У тебя есть тачка? – посмотрел он на Валентина.
   – Конечно, есть.
   – Бери тачку и с Воробьем покатайся по Люберцам. В одно кафе загляни, в другое, чтобы тебя видели.
   – Зачем это надо? – спросил Валентин.
   – Как зачем? Макс заприметит и выйдет на вас. Вот мы стрелку и забьем. Вы ему ее и назначите.
   – Так он на стрелку не придет, подумает, что вы его завалить хотите.
   – Зачем завалить? Мы все грамотно сделаем, стрелку в Москве, в каком-нибудь ресторанчике назначим. Знаете, есть ресторан «Украина», у Киевского вокзала? Вот если его встретите, то скажите, что, мол, завтра в восемь вечера стрелка в ресторане, в зале. Мы же не будем на людях стрелять, и он не будет. Это и будет гарантией. Есть разговор, надо кое-что с ним выяснить. А чтобы вам не страшно было, Шест подстрахует.
   Шест кивнул головой.
   – Хорошо, Кузя, так и сделаем, – сказал он, вставая со стула.
   – И когда нам надо по Люберцам ездить? – спросил Воробьев.
   – Вот сейчас и начнете! А Шест за вами, на небольшом расстоянии. Шест, ты сам за руль не садись, возьми кого-нибудь из пацанов!
   Через несколько минут Валентин и Сергей вышли на улицу.
   – Ну чего, на твоей или на моей поедем? – спросил Воробьев.
   – Давай на моей, – сказал Валентин.
   Сев в машину, они стали ездить по улицам города. Но первый день поездок ничего не дал. Так, светились везде. Конечно, они встречали ребят, и многие недоумевали: что это вы вдруг с Воробьем вдвоем по Люберцам мотаетесь? Может, что хотите, что надо? Но Валентин уклонялся от разговоров – дело есть, вот и катаемся.
   Но на второй день, проезжая мимо одного кафе, Воробьев сказал:
   – Останови! Смотри, вон Макс сидит!
   Валентин повернул голову. Действительно, за столиком сидел Макс в окружении ребят.
   – Да не Макс это, по-моему, – сказал он.
   – Нет, точно Макс! Ты что, не видишь?
   Валентин прекрасно видел, что Макс, и отлично понимал это, но не хотелось встречаться с Максом. Он чувствовал, что назревает что-то недоброе, и не хотел его подставлять.
   Они вышли из машины.
   – Видишь теперь, что это Макс? – спросил Воробьев.
   – Да, теперь вижу.
   Макс тоже заметил их. Он быстро вышел из кафе, замахав рукой. Вместе с ним вышел еще один парень, коренастый, который предлагал убить Валентина. Валентин его сразу узнал.
   Макс стал спускаться по ступенькам. Вдруг сзади резко тормознула вишневая «семерка», и из машины выскочил Шест с двумя пистолетами. Он быстро стал стрелять в сторону Макса.
   Макс упал на землю. Раздались крики: «Убивают!», «Милиция!» Но Шест уже стрелял в напарника Макса, стоящего рядом. Парень тоже стал падать. Вот уже оба лежат на земле. Шест подбежал к ним, чтобы произвести контрольные выстрелы. Но тут раздалась автоматная очередь, и Шест стал сползать на землю. Валентин повернулся в сторону выстрелов и увидел, как навстречу бегут несколько милиционеров с автоматами, стреляя по тяжело раненному Шесту.
   – Всем стоять! Милиция! – раздались крики. С другой стороны уже летел милицейский «газик» с синим проблесковым маячком. Через минуту Валентин с Воробьем уже были схвачены милиционерами. Ребята же Макса, выскочив из кафе через черный ход, скрылись.
   На асфальте остались три трупа – Макс, его напарник и убитый милиционерами Шест.
   Валентина с Воробьем отвезли в отделение милиции.
   Допрос начался с избиения. Их развели по отдельным кабинетам, и Валентина почти сразу повели в пресс-хату. Там его подвесили к потолку на резиновом жгуте руками кверху и стали бить. В основном били по ногам. Затем началась новая пытка, так называемый «слоник». На голову надевали противогаз и закручивали резиновую трубку, по которой поступал воздух. Таким образом Валентин задыхался. Потом обливали водой и снова били, требовали сказать, кто заказал Макса.
   Все это делали оперативники. Потом появился следователь. Он пытался снимать показания – признавайтесь, кто и что. Но Валентин стоял на своем: ничего не знаю. Затем снова появлялись оперативники, и все начиналось сначала.
   Валентина били четыре милиционера, били жестоко. Затем появлялся следователь и спрашивал:
   – Ну что? Готовы давать показания? Кто такой этот длинный парень по кличке Шест? И как найти Кузю?
   Теперь Валентину стало ясно, что Воробьев раскололся, иначе откуда бы милиционеры знали клички Шест, Кузя?
   Почти под утро Валентина бросили в холодную одиночку. Он лежал там на полу, без всякого матраса. Бока болели. Наутро его снова подняли, завели в какой-то кабинет. Там сидел весь побитый Воробьев и трясся от страха. Когда их оставили одних, то Воробей, плача от обиды, сказал Валентину:
   – Ты знаешь, что они со мной делали? Они меня так жестоко били! Я не могу больше это выдерживать!
   Но Валентин поднес палец к губам, показывая, что не нужно ничего говорить, что их специально оставили вдвоем, чтобы подслушивать разговор. У Валентина не было никакого сомнения, что их записывают на видео или прослушивают. Воробьев весь трясся. Видно было, что он сломался. Кто такой Воробьев? Он же коммерсант, он не боец.
   Наконец дверь в кабинет открылась, и появились два оперативника.
   – Ну что, ребята, не будете говорить правду про Кузю, где он находится, как нам его задержать?
   Валентин сразу покачал головой.
   – Я никакого Кузю не знаю, первый раз о нем слышу.
   – А ты? – обратились оперативники к Воробьеву. – Ты будешь говорить?
   Тот, посмотрев на Валентина, тоже покачал головой.
   – Ну как хотите. Вы сами это выбрали. В общем, так, ребята, сами вы приговор подписали!
   – Вы не смеете нас задерживать! – заговорил Валентин. – Мы же ничего не делали! Мы только были свидетелями! Мы хотели зайти в кафе, тут навстречу выходит человек, тот самый убитый, как вы говорили, Макс.
   – Макс ведь напротив тебя жил. Как будто ты его не знал! – усмехнулся один из оперативников.
   – Ну знал. Я с ним хотел поговорить. Тут кто-то убивает его, а я этого человека не знаю.
   – Да Шест его убил, телохранитель Кузи, которого ты тоже прекрасно знаешь по молодежной банде!
   – Положим, кого-то я знаю, кого-то нет. Но я же все равно только свидетель! Мы же ничего не делали! Мы не убивали. Мы просто оказались рядом. За что же нас привлекать к ответственности?
   – А кто вас к ответственности привлекает? – сказал оперативник. – Мы вас привлекать не будем. Мы вас просто задержали для выяснения личности, так как вы были свидетелями убийства люберецкого бандита Макса, вот и все. Мы вас допросили, а сейчас отпустим. Только вот какая неувязочка, – сказал оперативник, – мы сейчас на «газике» вас довезем. Поехали!
   – Тогда снимите наручники!
   – Нет, наручники мы снимем чуть попозже, – сказал оперативник.
   Через несколько минут Валентина и Воробьева уже подвели к милицейской машине. Открыв заднюю дверцу отделения для перевозки заключенных, их затолкали туда. Впереди сели милиционер с автоматом и водитель. В следующий «газик» сели еще несколько милиционеров.
   – Все, поехали! – сказал старший, обращаясь к водителю.
   – Куда вы нас везете? – обратился Валентин через сетку к сидящему впереди милиционеру.
   – Отпускать вас везем, передавать в надежные руки, – и милиционер улыбнулся.
   – В какие надежные руки? Если мы невиновны, то будьте любезны нас отпустить!
   – Вот мы вас сейчас и отпустим!
   Вскоре они выехали на трассу, ведущую к Москве, и остановили машину у большого моста, который пересекал основную дорогу. Затем «газики» съехали вниз. Таким образом, они остановились в совершенно пустынном месте.
   – Почему вы нас не выпускаете? – стал приставать к милиционеру Воробьев. – Вы же сказали, что отпустите!
   – Сейчас отпустим! Только братве Макса передадим и отпустим.
   – Какой еще братве?
   – А вы что, не знаете, какая у Макса братва? Беспредельщики, киллеры! Формально мы не имеем права вас держать, вы на самом деле свидетели убийства. Поэтому сейчас подъедет братва Макса, которая требует вас живыми, которая пообещала все жилы из вас вытянуть, но узнать информацию, где находится Кузя. Так что мы вас сейчас освободим.
   И действительно, вскоре появилась тонированная «девятка». Машина почти вплотную подъехала к «газику» и два раза мигнула фарами.
   – Вот и братва приехала! – сказали милиционеры.
   Теперь Валентин видел, как из машины вышли трое коротко стриженных ребят в куртках. Навстречу вышли милиционеры без оружия. Они что-то стали им говорить. Валентин слышал, что разговор ведется на блатном жаргоне. Один из парней подошел ближе. Теперь его хорошо видели и Валентин, и Воробьев. Он что-то сказал, обращаясь к милиционерам. Но в машине ничего слышно не было.
   – Все, они нас сдали! – сказал Воробьев. – Это те бандиты, которые с Максом сидели! Они с нами цацкаться не будут – сначала пытать будут, а потом убьют. Да и пытать будут гораздо жестче, чем менты! Я этого не выдержу! Валентин, я не выдержу!
   – Молчи! – сказал Валентин.
   – Но мы же невиновны! Мы же только свидетели! Нас подставили! Шест убивал их!
   Но Валентин молчал. Что он мог сказать? Ничего.
   Наконец парень отошел. К машине подошли еще двое из группировки Макса с обнаженными пистолетами. Опять они стали оживленно о чем-то говорить с милиционерами. Наконец милиционер оттолкнул их в сторону и, подойдя к машине, где сидели Валентин с Воробьем, открыл дверь и спросил:
   – Ну что, пацаны, не передумали? Отдаем вас бандюкам Макса, или передумаете? Как ты, Воробьев?
   – Я буду давать показания! – закричал Воробьев. – Я покажу, где находится Кузя! Только отвезите меня обратно в отделение!
   – Вот это другой разговор! – Милиционер быстро захлопнул дверь машины и, показав ребятам, что все закончено, побежал к водителю. Через минуту машина рванулась с места и поехала обратно в сторону Люберец.
   – Что же ты, гад, сделал? Ты же предал! Тебя же теперь убьют! Тебе не жить! – закричал Валентин на Воробьева.
   – А мне и так не жить! Они хотели нас бандюкам отдать! Они нас сразу бы убили! А я больше не выдержу. Я совсем другой человек, не такой, как ты.
   Валентину было не по себе. Получается так: сейчас Воробей сдаст Кузю. Кузю с ребятами арестуют в ближайшие дни, и подозрение падет на них. Попробуй потом докажи, кто из них выдал – Воробьев или Валентин! Кузе проще их двоих шлепнуть – и Воробья, и его за компанию. Он не будет разбираться…
 
   Через несколько минут машина приехала в отделение милиции. Там их развели по разным кабинетам. Теперь Валентину было ясно, что Воробьев дает активные показания.
   В кабинет заглянул знакомый уже оперативник и поинтересовался:
   – Ты ничего не надумал? Не собираешься дополнять рассказ Воробьева?
   – Нет, – покачал головой Валентин, – я ничего не знаю.
   – Ну, парень, смотри, твоя воля. По закону мы тебя еще сутки можем подержать.
   Еще сутки Валентин просидел в отделении милиции. За это время никто его не бил, никто не вытаскивал на допросы, на разговоры. Ближе к вечеру его перевезли в другое отделение милиции, где находился ИВС. Там он видел, что к вечеру стали появляться первые задержанные. Первым привезли паренька из его старой команды.
   Только его завели, как бы показали, вероятно, милиционеры вспомнили, что они друг друга знают, и тут же увели обратно. Валентину стало ясно, что стали брать всю группировку.
   На следующее утро дверь камеры открылась и сержант скомандовал, назвав его по фамилии:
   – Выходи!
   Валентин молча вышел. Его подвели к дежурному. Тот протянул ему книгу, где нужно было расписаться.
   – За что я расписываюсь? – спросил Валентин.
   – За то, что выходишь, и за то, что получаешь свои вещи обратно, – сказал дежурный.
   Валентин стал расписываться. Он получил вещи. Тут он увидел, что в отделении началась суета. Кого-то привозили, кого-то вывозили, народу было много. И там и сям бегали милиционеры в пятнистой форме – так называемый ОМОН. Вероятно, их и вызвали, чтобы брать группировку. Потом по коридору прошли какие-то важные мужчины в штатском, вероятно, начальство из Москвы вызвали, из МВД.
   Валентин собрал свои пожитки и направился к выходу, как вдруг увидел того милиционера с автоматом, который их сопровождал, и – бог ты мой! – с ним идут два парня, те бандиты из группировки Макса. Но почему-то теперь они были в верхней одежде. У обоих торчали из-под мышек рукоятки пистолетов Макарова. «Ничего не понимаю! – подумал Валентин. – Эти бандиты, да еще открыто вооруженные, ходят по отделению милиции? Получается, что они легально действуют?»
   Оперативник заметил Валентина и быстро схватил его за руку.
   – А ну-ка, дорогой, пойдем поговорим в этот кабинет!
   Они вошли в кабинет.
   – Ну что, – сказал оперативник, – здорово мы вас развели?
   – В каком смысле?
   – А вы думали, только вы, бандиты, можете коммерсантов и лохов разводить, а милиция ничего не может? Вот мы вас и развели!
   – Ничего не понимаю.
   – Ты что, думал, что эти бандиты, которым мы должны были вас выдать, были настоящими, от Макса?
   – А кто же это?
   – Да это наши сотрудники, переодетые! Зато мы добились результата – вся группировка во главе с Кузей арестована. И знаешь благодаря кому?
   – Благодаря Воробью, кому же еще! Теперь Воробей не жилец!
   – Нет, дорогой, он как раз и жилец. А вот ты не жилец.
   – Почему это?
   – А потому, что мы всех арестовали, а тебя мы выпускаем. Вот какая неувязочка получается! А Воробья мы тоже чуть подержим, а потом отпустим. Так что все подозрения и стрелки, говоря вашим языком, упадут теперь на тебя, Валентин! Так что вот так, не захотел нам помогать, теперь сам определяй свою судьбу! Да, конечно, тебе хорошо известно, что хоть мы и всю группировку взяли, но у них остались друзья, потом еще ваш этот, как его, законник, Анатолий Иванович. Так что, я думаю, Кузя отпишет им, что и как, и накажет с тобой разобраться. Ладно, – сказал милиционер, – пойдем, я тебя до выхода провожу да еще и руку пожму, чтобы твои дружки, которые по «воронкам» сидят, видели, каким ты парнем оказался!
   Валентин хотел было с кулаками наброситься на оперативника.
   – Не имеешь права! Оставь меня здесь!
   – Зачем же тебя тут оставлять? Хотя ты такой же, как они, и так же бандитствовал. Конечно, твое место вместе с ними, за решеткой. Но такова уж наша милицейская разработка. Не нам это было определять, а там, наверху, – и оперативник показал на потолок. – Там решили тебя под стрелочку подставить. Ладно, пошли, нам еще работать полночи с ребятами, показания снимать.
   Когда Валентин шел по коридору, ему казалось, что все на него смотрят и знают, что он предатель, что он всех сдал. Выйдя же на улицу, он и в самом деле увидел стоящие там «воронки». Конечно, ему не было видно, кто сидит в «воронках», и он не знал, видят ли его оттуда, но он пошел, низко опустив голову.
   Теперь он прекрасно понимал, в какую серьезную передрягу попал. Ни о какой машине, на которой они ехали и которую нужно было забрать от отделения милиции, речи и быть не могло. Бог с ней! Его по этой машине тут же вычислят и шлепнут. В квартиру тоже возвращаться было нельзя. Но надо же куда-то идти!
   Так, размышляя над своей дальнейшей судьбой, – а ничего хорошего у него не вырисовывалось, – Валентин оказался на станции.
   Сев в электричку, он доехал до Москвы. Каким-то образом его опять понесло на Калининский проспект. Он медленно шел вперед и думал: интересно, сколько мне еще жить осталось? Наверное, несколько часов, не больше. Менты будут усиленно намекать братве и прежде всего Кузе, что их сдал Валентин. Получается, что все сходится. Они Макса убили на моих глазах, а я им отомстил за потерю своего друга. Вот как они рассчитали!
   Каким-то образом он оказался в переулке. Стоп, знакомый дом! Здесь же Воробьев жил, на квартире своего друга и его сестренки Жанны! А вдруг Воробья выпустили? А вдруг менты специально все замутили так, что меня подставили, а Воробья выпустили? Конечно, они его выпустили! Не верю я им!
   Валентин бегом поднялся на седьмой этаж и позвонил в дверь квартиры. Дверь открыла Жанна.
   – Где Воробей? – почти закричал Валентин, влетая в квартиру.
   Но Жанна, хлопая длинными ресницами, ответила:
   – Я не знаю. Он позавчера пропал, и его с тех пор тут нет. Брат на работе. Может быть, вам нужны его вещи?
   – Какие вещи?
   – Сережины вещи. У него тут два чемодана. Вы за ними пришли?
   Но Валентин молчал.
   – Хотите, я вас кофе напою? – предложила Жанна.
   – Хочу, – сказал Валентин. Он давно, с самого утра, ничего не ел и прошел на кухню. Жанна быстро приготовила ему яичницу, бутерброды, налила чашку кофе. Поев и выпив кофе, Валентин немного успокоился.
   – Мне надо на время уехать из города, – сказал он. – У твоего брата нет ничего из одежды, что можно было бы взять на время? Я не могу пойти домой.
   – А что случилось? – спросила Жанна.
   – Да так, – махнул рукой Валентин, – рано еще тебе знать, ты еще в школе учишься. Вот подрастешь – узнаешь.