Карышев Валерий. Криминальная история России. 1989—1993. Люберецкие. Парни из Солнцева

   – Знакомься – Боря, – представил Воркута Алексею одного из них.
   – Боря Владимирский, – произнес человек, встречавший их от владимирской братвы. – Я вам здесь хату присмотрел хорошую. Сейчас мы вас туда проводим.
   – Все, договорились. Полный тип-топ.
   Через несколько минут машины подъехали к коттеджу.
   – Здесь лох один жил, ну, мы у него, сам понимаешь…
   Коттедж был двухэтажный и достаточно массивный. Выяснилось, что в нем жил коммерсант, но затем у него возникли проблемы с братвой, и за различные долги, по которым был включен «счетчик», у него этот коттедж реквизировали. Коммерсант написал какие-то заявления в милицию, но вскоре бесследно исчез.
   Целый вечер они сидели в коттедже у горящего камина, и Боря рассказывал о жизни владимирской братвы, о том, что иногда к ним приезжают «черные», происходят «разборки» с другими городами.
   Когда Боря Владимирский уехал, Алексей остался с Колей Воркутой и хотел рассказать о ситуации с новой заезжей бригадой.
   Коля, едва Алексей начал говорить, перебил его:
   – Давай-ка мы к этому разговору после вернемся. А сейчас, извини, я отдыхать пойду. Завтра у меня тяжелый день, будет встреча с одним дружком. А тебе Боря помощника даст, ты с ним по городу покатайся, посмотри, что к чему.
   Утром к коттеджу подъехали две машины. Одна забрала Колю Воркуту и повезла на встречу с дружком, на другой приехал помощник Бори Гена. Алексей сел с ним в машину, и они отправились в город.
   Владимир оказался городом небольшим. Дома трех– и пятиэтажные, редко встречались девятиэтажки. Торговля – как в эпоху социализма: никаких коммерческих магазинов, две-три палатки. В городе три больших здания. Одно – бывший обком партии, другое – исполком, третье здание – управление КГБ, теперь ФСБ Владимирской области.
   Гена все показывал, много рассказывал о городе. Потом они заехали в ресторан пообедать, и Гена предложил:
   – Может, на вечер девочек позовем?
   – Да нет, я буду Колю ждать.
   Гена отвез Алексея в коттедж, и он стал ждать Воркуту.
   Коля вернулся радостный, шутил. Выслушав рассказ Алексея о поездке по городу, сказал:
   – А сейчас поедем в другой ресторан.
   Через час они уже сидели в отдельном кабинете на втором этаже уютного ресторана. Кроме них и Бори Владимирского, было еще несколько внушительного вида мужчин, некоторые из них – кавказской наружности. Столы были уставлены дорогими, вкусными блюдами. Вечер начался неожиданно:
   – Ну что, Колюша, братишка, поздравляем тебя с принятием новой масти!
   – Стал ты, Коля, законником!
   Тут Алексей узнал, что, оказывается, во Владимирском централе состоялась стрелка – встреча воров в законе, тех, кто томился на нарах, и тех, кто нелегально проник с воли. На ней «крестили» Колю Воркуту. Теперь он стал вором в законе.
   Коля Воркута, обратившись к сидящим, представил Алексея как брата. Все уважительно кивнули.
   Разговоры плавно перешли на новые бригады рэкетиров, которые отрицают воровскую идею. Алексей, воспользовавшись случаем, стал рассказывать о подлости лжесолнцевских и о своей последней встрече с бригадой из Снежинска.
   Один из присутствующих спросил:
   – А что, разве эти беспредельщики еще живы, их еще не завалили? Мы ведь писали «малявы», и все ставили на них свои подписи – смертный приговор выносили, а они над нами смеются!
   – Вот что я думаю, Алексей, – сказал Воркута. – На стрелке со снежинскими ты дай согласие – обговори, конечно, мою идею со своими старшими – на их вступление в вашу группировку. И тут же поручи им найти и ликвидировать бригаду лжесолнцевских. Им деваться некуда будет – они же должны хотя бы в самом начале показать себя с хорошей стороны. Так что согласятся как миленькие. А поскольку по нашему воровскому закону они приговорены, то когда они свою работу сделают, мы сделаем свою.
   По возвращении в Москву Алексей обо всем подробно проинформировал Сергея.
   – Отличная идея у этого парня, у Коли Воркуты. Надо будет подумать, как потом его отблагодарить. И ты молодец, Алексей. Проявил хорошую инициативу – растешь, братан. Так и должен себя вести один из руководителей нашей группировки. А теперь договорись со снежинскими о стрелке, действуй по этому плану.
   Алексей вызвал Андрея и велел забить стрелку со снежинскими.
   На следующий день двое снежинских – Игнат и Кирилл – при-ехали в ресторан «Националь». Алексей с Андреем уже ждали их за столом, сервированным на четверых.
   – Привет, братаны, – сказал Алексей, увидев подходивших к столу снежинских. – Садитесь.
   – Обсудили наше предложение? – спросил Игнат.
   – Обсудили.
   – И что?
   – Старшие уполномочили меня сказать, что ваше предложение нам подходит. Можете считать, что вы все приняты в солнцевскую группировку. Пользуйтесь нашим именем без проблем. И еще Сергей просил меня передать вам одну его просьбу. Кстати, это теперь и в ваших интересах. Дело в том, что появилась бригада беспредельщиков, которая работает под нашу марку – называют себя солнцевскими. Своими действиями они серьезно подрывают наш авторитет, а теперь, соответственно, и ваш. У нас с ними была стрелка, так они обстреляли нас из автоматов. С тех пор поймать их не можем. А ты, Игнат, говорил, что, если вы за что возьметесь, у вас все получается. Вот вас Сергей и просит – найдите их и завалите.
   – Сделаем, раз мы теперь компаньоны. Считайте, они уже покойники. А теперь давайте выпьем за наше сотрудничество. Налей всем, Кирилл.
   «Компаньоны» чокнулись и дружно выпили.
   После стрелки в «Национале» прошло два дня. Утром в квартире Алексея раздался телефонный звонок. Это был Коля Воркута.
   – Привет, Леха! Ты уже проснулся? Слыхал, что солнцевские бригады на Центральном рынке учудили?
   – Привет! Я вчера поздно лег, – ответил Алексей, позевывая, – ты имеешь в виду…
   – Правильно понимаешь, кого я имею в виду. Так вот, слушай, об этом даже по радио передали. Две бригады солнцевских устроили на рынке разборку. Дело было так. Одна бригада стала там в последнее время появляться и теснить какого-то коммерсанта, хотя, вообще-то говоря, это не их территория. А тут вчера вторая бригада подтянулась. Как и первые, вновь прибывшие сразу заявили, что они – солнцевские. Потом без дальнейших разговоров открыли стрельбу из волын по первой бригаде. А тем деваться было некуда – они открыли ответный огонь из автоматов. На рынке такое началось, ты себе не представляешь! Короче говоря, обе бригады за пару минут полностью перестреляли друг друга. Да еще несколько торговцев и покупателей пострадало. По радио передали – десять убитых и пять тяжелораненых. Есть еще легкораненые. Вот такие дела, братан. Думаю, эту новость будут по всем станциям передавать. Ты послушай и Сереге вашему скажи.
   – Спасибо, Коля. Ты меня ошарашил этой новостью.
   – Пока, братан.
   – Пока.
   После побоища на Центральном рынке руоповцы, разумеется, кинулись трясти лидеров солнцевских, но у всех было хорошее алиби, да и никто из свидетелей не видел их на рынке. А на все остальные вопросы был один ответ:
   – Тех людей, что были на рынке, мы не знаем, и к нам они не имеют никакого отношения. А за то, что они себя солнцевскими называли, мы не отвечаем.
   Прошло несколько дней. Алексей радовался – надо же, одним выстрелом удалось убить двух зайцев. Особенно хорошо то, что «зайцы» сами перестреляли друг друга.
   Пока проблема лжесолнцевских и снежинских не была решена, он чувствовал себя неуютно, был подавлен. А теперь он мог успокоиться и вернуться к тому образу жизни, который стал вести в последнее время: Алексей ездил уже на престижной иномарке, купил несколько дорогих костюмов и к ним красивые галстуки. Внешний облик «нового русского» импонировал Алексею. Он любил поужинать в дорогом ресторане, а поздним вечером закатиться в какой-нибудь ночной клуб либо казино и провести время за рулеткой или покером. В игре ему везло мало. Он уже проиграл больше 40 тысяч долларов.
   Особенно Алексею нравилось бывать в казино «Эльдорадо», над которым солнцевские держали «крышу». Неплохо было посидеть в кабинете у Максима Степанова за чашечкой вкусного кофе и послушать байки Макса об американской жизни, о его знакомстве с крутыми с Брайтон-Бич. Иногда при нем Степанову кто-то звонил, тогда тот брал свой чемоданчик, телохранителей и выезжал на встречу. Алексей догадывался, что Степанов промышляет подпольным ростовщичеством, давая крупные суммы денег своим знакомым или знакомым знакомых. При этом он никогда не брал расписок. Это был его имидж – мол, я такой крутой, что расписки мне не нужны, куда ты от меня денешься, все равно, если деньги не вернешь, тебя найдут!
   Но однажды случилось ЧП. Сергей позвонил на мобильный Алексею, когда тот был в дороге.
   – Леша, здорово! Ты сейчас где?
   – В городе.
   – А где именно?
   – В районе Смоленской.
   – Слушай, давай-ка на Арбат, к Степанычу. Разговор есть. Я там буду минут через пятнадцать.
   Через четверть часа Алексей подъехал к казино Максима. У входа уже стояла машина Сергея, он как раз выходил из нее. Алексей и Сергей вместе вошли внутрь. Поскольку до вечера было еще далеко, то и посетителей в казино было мало.
   Войдя в кабинет, они увидели Степанова. С его лысой головы тек пот. Он был в скверном состоянии. Обычно улыбающийся, со светскими, аристократическими манерами, сейчас он ругался, время от времени сплевывал в пепельницу. Вскоре выяснилась суть проблемы. Степанов действительно занимался ростовщичеством. Он дал одному игроку-картежнику триста тысяч баксов. Тот не возвращал долг, тянул время, а потом стал прятаться от Степанова. Вот Максим и обратился к Сергею и Алексею с просьбой найти этого картежника и разобраться с ним.
   Выслушав его, Сергей сказал:
   – Говорил я тебе, Степаныч, опасное это дело – деньги давать в долг! Да еще без всякого залога, под бешеные проценты.
   – Ты прав, Сергей, – согласился Максим, – но что теперь делать? Игра сыграна! Надо деньги вернуть, фраера на место поставить, проучить козла этого! Откомандируй своих мальчиков, пускай они по городу его поищут. Я уже созвонился со многими ночными клубами, переговорил с директорами, чтобы они помогли мне его найти. Твои мальчики быстро его отроют!
   – Степаныч, пойми, я к тебе хорошо отношусь, – проговорил Сергей, – и высоко тебя ценю. Но, извини, народ у меня серьезный и занимается солидными делами. Отрывать их от объектов мне тяжело.
   – Послушай, Сергей Михайлович, – заявил ему Степанов. – От моего благополучия и спокойствия зависит и твой доход. Ты что, не понимаешь этого? Неужели тебе твой бизнес и твой партнер не дороги? Неужели ты мне откажешь в помощи?
   – Ладно, Степаныч, что ты уж так сразу на меня «наезжаешь»? – улыбнулся Сергей. – Поможем мы тебе, не волнуйся. Давай, описывай подробно моим мальчикам, кто тебя кинул.
   – Вот это другой разговор! – обрадовался Максим. – Кому описывать?
   – Вот, Алексею.
   – Алексей, – обратился к нему Степанов, – говорят, ты часто бываешь в казино и ночных клубах. Отыщи этого фраера, может, кто его видел, знает…
   – Ясно, сделаем, – сказал Алексей. – Я постараюсь найти тебе, Степаныч, этого козла!
   – С меня большая премия! – добавил Степанов. – Подъезжай сегодня вечерком, у нас девочки будут, новая стриптиз-программа. Поужинаем, поговорим, с девочками развлечемся…
   Сергей и Алексей покинули кабинет Степаныча. В тот же день им удалось узнать, что человеком, который «кинул» Степанова, был Миша Питерский по кличке Француз, полученной им за элегантные светские манеры. Француз был профессиональным картежником. Он начал свою карьеру еще до перестроечных времен, когда картежники собирались на квартирах или дачах и играли по ночам. Тогда он на картах сделал свое состояние. Кроме игры в карты, Француз частенько баловался тем, что, взяв у кого-нибудь крупную сумму, не возвращал ее, заявляя при этом, что попал в ту или иную переделку. Иногда Француза за такие дела сильно били, но убить его никто не решался, а суммы обычно списывались.
   Алексей побывал во всех клубах и казино, оповестил братву и завсегдатаев этих мест, что ищет Француза, полагая, что информация быстро дойдет до того и тот, почувствовав серьезность намерений людей Михея, сам поспешит вернуть деньги Степанычу. Но никакой информации от Француза не поступало. Тогда Алексей решил предпринять следующее. Он сообщил многим людям, что Французу дается три дня, если же через три дня он не откликнется, у него могут возникнуть очень большие неприятности.
   Не прошло и двух дней, как Француз позвонил Степанычу. Тот тут же перезвонил Алексею:
   – Лешенька, все чудненько! Все сработало! Этот падла обещал приехать и завезти деньги. Но, Лешенька, я ему плохо верю, потому что этот сучара не хочет заходить ко мне в заведение. Он сказал: будь около подъезда, я подойду и отдам тебе лавэ. Леша, дорогуша, ты подъезжай завтра в двенадцать дня к моему заведению, посиди в машине, подстрахуй меня, на всякий случай!
   – Нет базара! – ответил Алексей. – Сделаем все в лучшем виде.
   – Может, кого-то из бойцов прихватишь?
   – Обижаешь, Степаныч! Не думай об этом.
   Звонить Сергею и ставить его в известность о том, что Француз найден, Алексей пока не стал. Он решил сказать ему об этом, когда доведет дело до конца.
   На другой день ровно в полдень Алексей припарковал машину напротив казино «Эльдорадо». Заглушив мотор, он опустил стекло и стал дышать свежим воздухом. Холодало. Приближалась зима.
   Пока на улице никого не было. Вскоре у входа появился Степаныч. Он был в распахнутой дубленке рыжего цвета, в белоснежной рубашке с артистической «бабочкой», в темном костюме, в шапке. Сунув руки в карманы брюк, он поеживался от холодного ветра, время от времени поглядывая на часы. А было уже десять минут первого.
   Прошло еще пять минут, но Француз не появлялся. Алексей понял, что, видимо, тот не придет вообще. Он медленно вылез из машины и не спеша направился в сторону Максима, который заметил его и помахал ему рукой.
   Когда до Степаныча оставалось метров шесть, Алексей услышал два негромких хлопка. Он увидел, как Степаныч медленно опускался на землю. По лбу его текла струйка крови, а на белой рубашке расплывалось кровавое пятно. Это были снайперские выстрелы. Степаныч что-то пытался сказать, но сил у него не было. Выбежали охранники, заметались, вытащили стволы и стали смотреть куда-то вверх. Неожиданно заскрипели тормоза, и серая «Волга» остановилась у входа в казино. Какие-то мужики с пистолетами и рациями выскочили из машины. Алексей сразу узнал среди них Угрюмова.
   – Всем оставаться на местах! РУОП! – закричал Михаил.
   Наконец-то многодневная бесплодная слежка Угрюмова за Степановым дала результат. Оправдывая свою кличку Упор, он «уперся рогом» и отказывался снять наблюдение с владельца престижного казино, хотя начальство давно дало «отбой». И вот только что в поле его зрения попал Алексей Синицын, который, по мнению Угрюмова, явно следил за Степановым. И тут же раздались смертельные выстрелы. Правда, было непонятно, кто стрелял.
   – Синицына – в наручники! – скомандовал Угрюмов.
   Через две секунды Алексей уже был в наручниках. Один из оперативников подбежал к Степанычу, наклонился к нему. Другие держали стволы, направленные в сторону охранников, стоявших с поднятыми руками. Через пятнадцать минут у входа в «Эльдорадо» было уже несколько машин милиции, приехала «Скорая помощь». Появились важные милицейские чиновники.
   Алексей стоял в наручниках под дулом автомата, наведенного на него спецназовцем в камуфляжной форме.
   Милицейские чины заходили в казино, часто говорили по телефону. Наконец была дана команда, относящаяся к Алексею:
   – Этого – на Шаболовку! На базу!
   Алексея быстро затолкали в серую «Волгу» и повезли на Шаболовку. Там его сразу подвергли жесткому допросу обо всем, что касалось Степаныча и казино «Эльдорадо». Алексей твердил одно:
   – Я ничего не знаю.
   А дело было в том, что информатор руоповцев из солнцевских, видимо, стремясь как-то выслужиться, передал своим хозяевам фантастическую информацию о том, что руководство группировки приняло решение устранить Степанова, чтобы его дочь получила казино по наследству. А кто-то из руководства группировки якобы должен был на ней жениться, чтобы таким образом полностью прибрать к рукам это высокодоходное предприятие.
   Основываясь на этой информации, после убийства Степанова РУОП осуществил мероприятия по задержанию лидеров солнцевской группировки. Вслед за Алексеем на Шаболовку доставили и Сергея, Виталика, Эдика, Костю и Марата.
   Улучив момент, Алексей перебросился парой слов с Виталиком. Оказалось, его «Мерседес» тормознули работники ГАИ, затем дорогу заблокировали, из подъехавшей машины выскочили собровцы в камуфляжной форме с автоматами и выволокли растерявшегося Виталика из машины. При обыске у него в багажнике нашли какой-то крупнокалиберный револьвер.
   Допросить задержанных приехали следователи из городской прокуратуры. Появились и адвокаты, которые уже оказывали правовые услуги Михееву и его компании.
   В здании РУОПа стали раздаваться звонки. Больше других оперативников негодовал Михаил Угрюмов:
   – Что за люди! Ведь явные бандиты! Сколько же у них покровителей! Вот опять звонок, от генерала – за что задержали невиновных? Прямо такие они невиновные! Посмотрите на них! – Он махнул рукой в сторону Алексея и Сергея. – Совершенно ничего не сделали!
   Угрюмова прервал Сергей:
   – Слушай, начальник, хорош канитель разводить, давай конкретно, что против меня имеешь? Предъявляй или отпускай!
   Угрюмов еще больше разозлился:
   – Я тебе сейчас предъявлю! Я тебя по полной программе «упакую»! По всем статьям Уголовного кодекса! Михей, ты просто обнаглел! Даже если тебя сегодня и выпустят, я тебе здесь жизни не дам. Я с тобой до конца разберусь! Слово офицера даю! – почти кричал Угрюмов. – Думаешь, если ты своим покровителям лавэ башляешь, – он перешел на уголовный жаргон, – то они всю жизнь тебя будут выдергивать? Ничего, пускай! А я тебя всю жизнь буду ловить – пока работаю, пока жив!
   К вечеру в кабинет Угрюмова вошел Вадим Ушаков. Он был мрачен.
   – Этого, – указал он на Сергея, – выпустить. Звонили из прокуратуры города.
   – Ну вот, – потирая ладони, сказал толстый адвокат, – что я вам говорил!
   – Молодец, молодец! – обрадовался Сергей.
   – А этих, – показал Ушаков на остальных, – до утра в ИВС, пусть там перекантуются, а утром решим, что с ними делать.
   После того как Сергей ушел, а остальных увели конвоиры, Ушаков долго смотрел в окно, потом повернулся к Угрюмову:
   – Насчет Игоря Рыжикова, бывшего кагэбэшника, знаешь, какая информация поступила?
   – Сенсационная?
   – Да нет. Этого и следовало ожидать. Просто я, старый дурак, все в человеческую порядочность верю. К Сергею Михееву он пошел в группировку. Будет у него начальником контрразведки работать. А я его к нам хотел взять. Ну да ладно. Сейчас на эту тему больше говорить не будем. Думаю, в дальнейшем поводов для таких разговоров окажется достаточно.
   Ушаков, сутулясь, вышел из комнаты.
   Алексея и других ребят повезли на спецмашинах на Петровку в ИВС. Алексею было немного неприятно, что Сергея выпустили, а их везут на нары, но он был уверен – Сергей их обязательно вытащит. Просто, наверное, ментам не с руки освобождать всех сразу, вот они, чтобы честь мундира сохранить, сперва выпустили одного – главного, а остальных – в ближайшие дни…
   Алексей оказался прав. Наутро в ИВС приехали двое оперативников. Они молча подписали все бумаги и выпустили Алексея и других. Только Виталик остался сидеть за оружие. Но у него было три адвоката, которые забросали жалобами все правовые инстанции города.
   С Алексеем после его освобождения встретился Сергей в одном из ресторанов. Первым делом он спросил:
   – Ну как, не били?
   – Нет, обошлось.
   – Вот видишь, опять мы в переделку попали! – улыбнулся Сергей. – Подставил нас Степаныч! Я навел справки. И вот что выяснил. Француз не хотел возвращать долг Степанычу и нанял киллера, чтобы его завалить. Киллер, как ты сам видел, свою работу выполнил. Француз дал ему задаток, а остальную сумму решил не отдавать. По сравнению с тремястами тысячами баксов деньги, что он должен был выплатить киллеру, – совсем небольшие. Но жадность человека обуяла. В результате киллер пришил Француза.
   – Быстро. А откуда ты знаешь? – спросил Алексей.
   – Вчера Француза мертвого нашли. С пулей в голове. Снайперский выстрел… В отношении нас дело, конечно, прикроют. Виталика тоже вытащат – через два-три дня выйдет. «Пальчиков» на стволе нет. Адвокаты докажут, что это не его оружие – подбросили. Но нам здесь больше находиться нельзя. Видишь, как Угрюмов грозил? Сказал, что жизни нам не даст. А он слово держать умеет! Главное, никаких законов особо мы не нарушали, вне криминала были, бизнес закрутили… Я всегда сторонился криминала. А теперь что? Меня выставили как главного мафиози Москвы! Вот, Леха, к чему крутизна-то приводит! Как с ореховскими объединились, как создали имидж крутых, так и поклонники появились, – усмехнулся Сергей, имея в виду ментов. – Ладно, что-нибудь придумаем.
   Через несколько дней на свободу вышел и Виталик. Адвокаты доказали, что оружие, обнаруженное у него, было подброшено милиционерами, никакого отношения к нему Виталик не имел.
   Еще через неделю Сергей спешно выехал по делам в Венгрию.
   Где-то за две недели до Нового года Сергей снова появился в Москве. Он собрал всех старших своей структуры и неожиданно объявил:
   – Братва! Мы с Виталиком покидаем вас. На время. Дело в том, что менты – а я получил достоверную информацию из надежных источников – собираются нам с Виталиком устроить конкретную жизнь, так сказать, с картинками… – Сергей намекал на то, что в ближайшее время их будут «прессовать» – задерживать. – Поэтому оставаться здесь нам не имеет смысла. Мы ляжем на дно в другой стране. Кстати, можете меня поздравить – в ближайшее время я получу гражданство Израиля.
   – Каким это образом, Сергей Михайлович? Ты еврей, что ли? – спросил Константин.
   – Нет, я женился на еврейке, на венгерской подданной. Так что Земля обетованная меня ждет. Мы с Виталиком там бизнес крутим. И вообще, я думаю, нам пора выходить и дальше на международную арену – в плане бизнеса, – уточнил Сергей. – На хозяйстве остаются Алексей, Константин и Эдик. Еще Юра. Смотрящим будет Марат – он сейчас подъедет сюда. Общак держит Юра. Третейское осуществляет Марат. Стрелки и разборки с братвой – на Косте и Эдике. Ты, Алексей, занимаешься поддержанием внутренней дисциплины в структуре.
   Сергей отвел Синицына в сторону.
   – И самое главное – говорю только тебе, Алексей. У нас кто-то скидывает информацию ментам. Это я точно знаю. Мне один мент эту информацию продал за бабки. Так что, Леха, вычисли гада и реши с ним. Да, и еще у нас новый человек. Я позже представлю его отдельно. Он будет заниматься контрразведывательной деятельностью. Большой профессионал в этом плане. Но имей в виду – его должны знать максимум три-четыре человека.
   Провожать Сергея и Виталика приехали многие. Они улетали из Шереметьева сначала в Венгрию, а затем в Израиль. Сергей уже фиктивно развелся со своей русской женой, но так, что даже сыновья не знали об их разводе. Официально он зарегистрировал брак с еврейкой. Он должен был переехать с ней в Израиль и там получить гражданство и израильский паспорт.
   Отъезд Сергея для многих членов группировки имел двоякое значение. С одной стороны, для них открывалось большое поле деятельности. Теперь они смогут работать самостоятельно, высоко подняться. С другой же стороны, это была явная потеря, так как на нем держались определенные тылы и прикрытия, а главное, авторитет Сергея в криминальном мире создавал для них надежную и стабильную «крышу».
   «Ничего, – думал Алексей, – прорвемся!»
   Вдруг кто-то крепко взял его за локоть.
   – Синицын, здравствуй!
   Алексей обернулся. Рядом стоял и улыбался Игорь Рыжиков.
   – Вы?!
   – Да, я, – сказал Рыжиков. – Теперь – твой коллега.
   К ним подошел Сергей.
   – Леха, вы же, по-моему, близко знакомы. Вот это и есть тот человек, который будет заниматься разведкой и контрразведкой. Это профессионал высокого класса. Да что я тебе говорю! А ты время от времени будешь приезжать ко мне за кордон, рассказывать, что и как. Помни – на тебя я возлагаю очень большие надежды. Именно на тебе будет держаться вся структура. Прощай, брат! – Сергей крепко обнял Алексея.
 
   …Скрежет ключа, с трудом проворачивавшегося в замке, вывел Алексея из состояния глубокой задумчивости. Он на мгновение ощутил себя человеком, летевшим в машине времени, которая в долю секунды вернула его из года девяносто третьего в год девяносто шестой.
   Он снова увидел вокруг себя стены камеры, темно-зеленые с пупырышками. На пороге стоял сержант, который его три дня назад сюда засунул.
   – Синицын, с вещами на выход! – услышал Алексей голос сержанта, доносившийся до него почему-то с запозданием – он хорошо видел, как рот сержанта открывался и закрывался, но поначалу ничего не было слышно.
   – Ты что, нанюхался чего-нибудь? – спросил сержант, с прищуром глядя Алексею в глаза. – Вид у тебя какой-то странный, будто ты не от мира сего.
   Алексей промолчал. Ну не объяснять же, что он действительно был в другом мире – плавал по волнам своей памяти, как поется в песне Тухманова, и покрыл немалое расстояние – целых шесть лет, а может, и больше.
   – Проходи вперед.
   – Куда меня – на допрос, что ли?
   – На выписку тебя, больше трех суток тебе здесь засиживаться не положено. Никакого обвинения тебе не предъявлено за это время, значит, ты чист, иди на волю. Сейчас поставишь на бумагах свою закорючку, где положено, и вперед.
   Через полчаса Алексей вышел из изолятора временного содержания районного отделения милиции и сел на лавочку на находившейся рядом автобусной остановке. Мыслей в голове не было никаких, он просто смотрел на проезжую часть улицы. В этот момент прямо перед ним затормозила черная «Волга» с антенной на крыше.
   – Специально заехал, чтобы тебя подвезти, – вылезая из «Волги» и улыбаясь, сказал Угрюмов. – До дому, не бойся. Пока на тебя у нас ничего нет. Отдохнуть тебе надо с дороги и после камеры. Но не радуйся, не думай, что все закончилось – для тебя все еще только начинается! Садись в машину.
   Алексей с трудом выдавил из себя бодрую улыбочку и отрицательно помотал головой.
   – Ну, как знаешь, – проговорил Угрюмов, забираясь обратно. – До скорой встречи, а пока советую ехать домой и вспоминать все, что было, – это тебе пригодится при разговорах с нами.
   «Волга» тронулась с места и быстро свернула за угол, мигнув Алексею напоследок красными огоньками.
   «Надо взять такси или хотя бы поймать частника», – подумал Алексей и, подняв руку, встал у края тротуара. Но редкие машины, проезжавшие в это время по улице, не останавливались.
   Вскоре появился автобус, который шел прямо до его дома, хотя ехал очень долго. Двери автобуса открылись перед носом Алексея. Он секунду поколебался и шагнул внутрь. Алексей занял место у окошка и скоро под равномерное покачивание автобуса задремал. И волны воспоминаний снова нахлынули на него…