Казанцев Александр Петрович. Арктический мост

   Прохожие видели, как шли по дорожке садика президент Соединенных Штатов и директор-распорядитель Концерна плавающего туннеля.
   - Я рад, что вы не опоздали и мы будем обедать вместе, - заметил Мор, поднимаясь по ступенькам.-Итак, из вашей телеграммы я уже знаю, что деловые круги откликнулись на ваш призыв.
   - О'кзй, мистер президент! Теперь нам нужна поддержка правительства.
   Обедали вдвоем в большой старомодной комнате с окном на площадь перед Белым домом.
   Мистер Медж, засунув за воротник белую салфетку, ел поспешно, обжигаясь бобовым супом.
   Мистер Мор сидел на стуле, не касаясь спинки, и почти ничего не ел.
   - Я поддержу все, что способствует пробуждению частной инициативы, направленной к оживлению промышленности. Я рассчитываю, что конгресс поддержит меня в этом.
   - Несомненно, мистер президент!
   - Мне думается, что выдача разрешения на постройку железной дороги через Канаду в Аляску не противоречит интересам нации. Я поручу государственному секретарю выяснить мнение Оттавы... Кстати, мистер Медж, это правда, что ваша дочь выходит замуж?
   Мистер Медж неопределенно улыбнулся.
   - Прекрасная молодая девушка! Надеюсь, что после замужества она будет менее эксцентричной.
   - Несомненно, мистер президент.
   Старик поднялся из-за стола и прошелся по комнате. Лицо его оживилось.
   - Вы, знаете, мистер Медж, недавно я привез сюда свою замечательную коллекцию.
   - Коллекцию? - поднял мистер Медж глаза.- Почтовых марок, трубок, старых подков?
   - О нет, - снисходительно улыбнулся президент.- Старинных гравюр. У меня есть замечательные вещи. Кушайте скорей, и я вам покажу.
   - О-о, мистер президент! - восторженно воскликнул мистер Медж, поспешно снимая салфетку. - Гравюры? Это в самом деле замечательно! Во сколько долларов оценивается ваша коллекция?
   Президент слегка поморщился.
   - У меня есть гравированный портрет генерала Вашингтона, который я не продал бы и за три миллиона.
   - Три миллиона долларов? О-о! А вы знаете, мистер президент, что мистер Игнэс предложил пари в три миллиона...
   - Знаю, знаю, - опять поморщился президент.- Мне кажется, что мистер Игнэс мог бы найти иной способ проявления своего патриотизма. Что касается меня, то поддержание престижа американской техники, строящей плавающий туннель, я считаю общенациональным делом.
   - О'кэй, мистер президент! Деловое оживление, помноженное на поддержание престижа,- вот бизнес для нации. Покупайте наши акции, мистер президент.
   - У меня слишком мало денег для этого, - улыбнулся Ирвинг Мор. - Но пришлите мне одну акцию. Я хочу быть в числе первых акционеров "Ассоциации плавающего туннеля".
   - О'кэй, мистер президент! - воскликнул мистер Медж, доставая из кармана платок.
   Через два часа мистер Медж пил черный кофе в своем кабинете. Он опять был в жилете и диктовал стенографистке текст новых договоров и соглашений. Операторам компании кинохроники, которые ввалились к нему со своей громоздкой аппаратурой, он позволил заснять себя в рабочей обстановке.
   Кандербль застал мистера Меджа освещенным со всех сторон. В порыве профессионального увлечения операторы хотели заснять и мистера Кандербля, но Медж с неожиданной грубостью выпроводил их.
   Он собственноручно запер дверь и, подойдя к инженеру, похлопал его по плечу.
   - Итак, Герберт, начинаем большое дело.
   - Пора, - сказал Кандербль, - русские впереди нас. Их хозяйственная система позволила им закончить работы на опытной трассе туннеля в Черном море - между Крымом и Кавказом. У них уже есть опыт строительства, готовый подводный док, который они перегоняют сейчас вокруг Европы, и налаженный аппарат.
   - Прекрасно, мой друг. Русские проделали за нас всю грязную работу. Они должны были учиться, а нам с нашей американской техникой учиться не надо. Имея таких инженеров, как вы, мой друг, Америка опередит в этом строительстве Россию. Мурманская железная дорога их не спасет, придется прокладывать еще одну. Мы же первое время будем доставлять грузы на автомобилях и вертолетах.
   - Я не сомневаюсь в успехе и выгоде нашего предприятия.
   - О'кэй, Герберт! Вы хорошо сказали. Именно выгода! Она является движущей силой и с помощью нашей техники может совершить чудеса. Однако к делу. Пора и вам вставать в наши ряды.
   - Я готов, мистер Медж, принять на себя любую ответственность.
   Мистер Медж отвел глаза в сторону.
   - Да-а... - протянул он. - Правление Концерна предложило мне подыскать подходящую кандидатуру на должность главного инженера Концерна. Я уже думал о некоторых лицах и хотел посоветоваться с вами, как с другом.
   Герберт Кандербль оцепенел от удивления.
   Его лицо удлинилось еще больше. Он нервно постучал пальцами по столу и закинул ногу на ногу. Медж продолжал: - Я уже пожилой человек, Герберт, и счиаю, что деловые отношения тогда процветают, когда подкрепляются истинной дружбой, а еще лучше, - вкрадчиво добавил он, - родством.
   Герберт Кандербль мрачно рассматривал свои ботинки. Глубокие складки между бровями то сходились, то расходились.
   - Вот об этом я и хотел поговорить с вами,- закончил мистер Медж.
   Несколько минут Герберт Кандербль думал. Он прошелся по кабинету, который за время отсутствия мистера Меджа успели уже устлать ковром и обставить дорогой мебелью. В руках знаменитый инженер вертел папку с бумагами и сверток чертежей, но Медж не проявлял к ним никакого интереса.
   Остановившись перед мистером Меджем, Кандербль в упор смотрел на него серыми колючими глазами.
   - Насколько я понимаю, сэр, это ваше условие?
   - Об остальных условиях мы с вами легко договоримся, - улыбнулся Медж поднимаясь.
   Герберт Кандербль неуклюже сел на кончик стула и хриплым голосом сказал: - Я прошу руки вашей дочери, сэр. Я уже давно думал об этом.
   Медж перегнулся через стол и похлопал его по плечу.
   - О'кэй, Герберт! Я всегда считал вас деловым человеком.
   - А теперь, - продолжал Кандербль уже другим голосом, - я хочу познакомить вас со своими планами. Мне срочно нужно будет...
   Он развернул чертежи.
   Мистер Медж слушал его с неподдельным интересом.
   ГЛАВА ВТОРАЯ
   АРМСТРОЙ
   Паровоз залился протяжным, пронзительным свистом. Эхо вернуло этот свист, словно где-то далеко за низкорослыми деревьями проходила другая линия железной дороги, по которой тоже мчался поезд на север.
   Коля Смирнов, забравшись на самый верх груженой платформы, с радостью подставлял веселое веснушчатое лицо встречному ветру.
   На некоторых платформах видны были фигуры людей, таких же, как и Коля, рабочих, добившихся почетного права сопровождать этот специальный маршрут.
   Навстречу неслись станционные здания.
   У Коли защемило под ложечкой: "Подъезжаем..." Промелькнул шлагбаум переезда. Девочка в пестреньком платочке важно держала свернутый флажок. Коля махнул ей рукой. Она заметила и улыбнулась.
   Подъезжаем! Коля потрогал под собой холодный металл изогнутых плит.
   Тюбинги. Куски будущей туннельной трубы, которая протянется под полярными льдами. Первый груз для замечательного строительства - Армстроя. И он, Коля Смирнов, электросварщик и сын электросварщика, своей работой добился почетного права доставить эти первые тюбинги и письмо макеевских рабочих строителям "Большого туннеля".
   Зазвенели сцепки. Поезд замедлял ход. Последняя станция: остался еще один перегон. Не заходя в Мурманск, поезд повернет на ветку, идущую к станции "Арктический мост". Здесь тепловоз должен быть заменен электровозом.
   Впереди на платформе с огромными катушками стальных тросов стоял старый коммунист Никифор Иванович Железнов - представитель рабочих Светлорецкого канатного завода. Он закреплял между двумя катушками большой плакат. Ребята тоже украшали вагоны знаменами, портретами, зелеными ветками.
   Коля вытащил свой подарок - картину, изображавшую электросварку на каком-то сооружении. Она была выполнена в синих тонах, словно зритель смотрел на нее через синее стекло электросварщика, видя все так, как это представляется во время работы.
   Железнодорожники с фонарями и масленками в руках прогуливались около поезда и кивали головами на замечательную картину. Коля был горд. Еще бы! Ведь это он подал художнику оригинальную мысль нарисовать сварку "через защитное стекло".
   Электровоз Мелодично загудел, и поезд тронулся. Побежали назад желтые будочки, потом низкорослые ели.
   Сейчас... сейчас он увидит свою мечту - Армстрой. Увидит смельчаков, дерзнувших проложить плавающий туннель подо льдом.
   Они казались ему сказочными богатырями. Их можно было видеть только на экране или читать о них в книгах.
   Впереди из-за леса показалось море. Оно было ровное и гладкое, как степь, и белесое, будто освинцованное. Только даль была испеЩрена оспинками барашков. Коля не мог оторваться от этого зрелища. Вот оно, настоящее полярное море! Еще немного, и поезд скроется под водой, уйдет на сто метров в глубину океана. Но где же льды?
   Отыскивая глазами воображаемые арктические льды, Коля проглядел, как поезд подъехал к станции "Арктический мост". Конечно, это могло случиться только потому, что станция оказалась у него за спиной.
   Коля оглянулся и увидел повсюду головы людей, флаги, плакаты. Грянул оркестр. Ребята спрыгивали с платформы и бежали рядом с поездом. Коля тоже спрыгнул и едва не растянулся на перроне. Шагая рядом с поездом, он поглядывал на толпу, стараясь угадать, какое впечатление производит его картина.
   Коля прибавил ходу, чтобы догнать платформу, на которой видел Никифора Ивановича, с торжественной суровостью державшего развернутое знамя - дар светлорецких рабочих.
   Вдруг он остановился, словно налетев на столб.
   Прямо перед ним стояла группа людей, таких знакомых ему по фотографиям и кинохронике. С полураскрытым ртом он в упор разглядывал их.
   Это, конечно, Корнев, Степан Григорьевич - старший брат. А это кто? Такой черный, глаза блестящие. Конечно, знаменитый Авакян, главный энергетик, строитель атомных электростанций. А это, наверное, партийный руководитель строительства Денисюк, огромный, добродушный.
   Пока Коля глазел на руководителей строительства, с ним поравнялся последний вагон поезда. На подножке специального салон-вагона стояла красивая стройная женщина и махала Коле рукой. Коля обомлел от изумления.
   Женщина спрыгнула на ходу и бросилась к Коле. Коля непроизвольно расставил руки и обнял ее.
   - Ой, простите! - весело воскликнула она и расхохоталась.- Я, кажется, на вас налетела?
   - Слуший, нехорошо, молодой человек: я объятия раскрываю, а ты обнимаешься. Почему так делаешь? - послышался сзади голос Авакяна.
   Коля отпустил смеющуюся женщину, не зная, куда деться от смущения. Сломя голову, бросился он догонять поезд. Легкий аромат духов преследовал его.
   Коле стало весело. Ведь он только что видел живых, самых настоящих строителей туннеля! Слышал голос одного из них и даже столкнулся с живой Анной Седых - он уже сообразил, что это была она, - с Анной Седых, построившей знаменитый ракетный вагон и проектирующей полет на Луну!
   Скажи - так никто ж тебе не поверит!
   А поезд, сменив локомотив, уже двинулся дальше. Коля едва догнал платформу Никифора Ивановича и вскочил на нее. Широко открытыми, радостными глазами смотрел он перед собой. Все получилось не так, как он думал. Никакого митинга не было, - ну и правильно! Тут темпы нужны, а не парадные речи.
   Поезд уже спускался в выемку, сделанную в земле. За ее стенами исчезали и станционные постройки и ажурные деррики, четко выступавшие на фоне моря.
   Коля Смирнов и его товарищи стояли неподвижно, торжественно. Электровоз приближался к отвесной стене, похожей на неприступную скалу. Внизу, у самого ее подножия, чернели два маленьких пятна.
   - Туннель, - шепнул Коля, схватившись за полу тужурки Никифора Ивановича. Тот стоял, как на параде, косясь на черные отверстия, похожие теперь на два темных, загадочных глаза.
   Когда электровоз скрылся в отверстии туннеля, в толпе, оставшейся на станции, прокатилось "ура".
   Аня крепко жала руки Степану Григорьевичу, Сурену, Денису.
   - Поздравляю, поздравляю, друзья! Наконец мы дожили. Стройка большого туннеля началась!
   - Пожалуй, вы не вполне правы. Анна Ивановна, - заметил Степан Григорьевич, задерживая ее руки в своих. - Стройка началась уже давно. С того самого момента, как правительство решило построить специальные канатные заводы, выделило для туннеля крупнейшие доменные и мартеновские печи, закрепило лучшие прокатные станы.
   - Согласна, согласна, - смеялась Аня. - Но все-таки с началом прокладки большого туннеля я вас поздравляю. - И она еще раз крепко потрясла обеими руками большую руку Степана.
   - А, дивчина! - загудел басом Денис. - То добре надумала к нам в такой торжественный день заглянуть.
   - Я, Денис, не только на торжество. Я вам новый проект привезла.
   - Слуший, это не женщина, это - проектесса! - возвестил Сурен.
   - Не только женщина, но еще и сильный человек. Не всякий после случая с вагоном... духом не упал бы. Ой, дивчина!
   Аня улыбнулась и покачала головой.
   - Это, Денис, не ракетный вагон. Я только принимала в новом проекте участие, потому что хотелось работать... для Арктического моста.
   - Это очень хорошо, что Анна Ивановна не забывает нас, - вмешался Степан Григорьевич. - Я пригласил ее привезти нам для ознакомления проект ракетного якоря. Я предвижу, что он сэкономит нам миллионы тонн камня и металла.
   - Экономия металла, то по моей, вроде, специальности. Я ж трубы для Мола Северного экономил. А ну, что ж тут придумала?
   - Это довольно просто, - начала Аня.По мысли Андрея... - Аня на мгновенье запнулась, но тотчас овладел а собой, - по его мысли на дно океана надо было спускать привязанный к канатам большой груз камня или металла, который достаточно прочно лежал бы на дне. Груз должен не только удерживать трубу от всплытия, но также сопротивляться подводным течениям. Этими условиями определяется величина требуемого балласта.
   - Добре, - сказал Денис.
   - Я лишь хотела напомнить, что вес балласта будет значительным. Так вот, в нашем институте разработан якорь, напоминающий огромный штопор с широкими вишовыми лопастями. На обеих сторонах ручки штопора помещены небольшие ракетные двигатели. Едва якорь коснется дна, начинаются взрывы. Отдачи этих взрывов заставляют штопор вращаться и ввинчиваться в грунт.
   - Так... так... ввинчиваться, - наморщил лоб Денис.
   - Ну конечно! И легче всего это достигается ракетным способом.
   - Богато надумали! Шурупы в океанское дно ввинчивать. Ну и Анка! Ха-ха-ха!
   Денис был в восторге.
   - Теперь нужно поставить опыты в рабочих условиях, - продолжала Аня, стараясь скрыть свою радость.
   - Вот здорово! Да я ж сегодня соберу наших подводников. Ты нам сообщение сделай Аня согласилась.
   - А теперь пойдем, - потащил Аню Су.- Ты Дениса так своим штопором раззадорила, что ему наверняка его в руках подержать хочется. Надо отпраздновать встречу.
   Аня смеялась и уже было пошла с Суреном и Денисом, но Степан остановил ее.
   - Анна Ивановна, - он лишь на одно мгновенье задержал дыхание, потом сказал с привычной неторопливой сдержанностью, - ведь вы еще в Москве просили меня показать наше строительство. Хотите?
   - Но я ведь отниму у вас слишком много времени, - сказала Аня, смотря на Сурепа, который делал за спиной Степана какие-то знаки.
   - Напротив. Показывая вам строительство, я совершу свой обычный обход. Кроме того...- он помолчал, - кроме того, я просто рад вашему приезду. Последние слова Степан Григорьевич сказал тише, чем обычно.
   Аня снова рассмеялась, пожала плечами и крикнула Сурену: - Я приду, приду! Идите!
   Сурен обнял Дениса и увлек его в быстро редеющую толпу.
   Аня и Степан Григорьевич молча пошли вдоль железнодорожного полотна. Степан Григорьевич, высокий, прямой, плотный, неторопливо шагал со шпалы на шпалу. Аня никак не могла рассчитать своего шага, чтобы попасть с ним в ногу.
   - Ну, почему же вы молчите, Степан Григорьевич?
   - Я? - рассеянно переспросил Корнев.
   - Вы. Конечно, вы. Я не знаю человека, который мог бы так же несносно молчать, как вы.
   - А вы все такая же... - задумчиво произнес Корнев. Что-то новое услышала Аня в голосе всегда сухого, сдержанного Степана. - Я давно хотел вам сказать...
   - Что вы хотели мне сказать? - с напускным безразличием спросила Аня и бросила на него настороженный взгляд.
   Степан Григорьевич замолчал и долго шагал, не говоря ни слова.
   - На станцию "Арктический мост" начинают прибывать отовсюду детали и оборудование для туннеля. Туннель строит вся страна. Наши заказы выполняет множество заводов.
   - А кто руководит работой наших поставщиков, распределяет между ними заказы?
   - Все это лежит на мне как на заместителе начальника строительства туннеля.
   - А начальник... а Андрей? - споткнулась Аня о шпалу.
   - Подводный док, разгрузка и сварка тюбингов, прокладка труб под водой.
   - Это опасно и... романтично.
   Степан Григорьевич пожал плечами.
   Некоторое время шли молча. Мимо тянулись длинные приземистые здания.
   - Что это? - поинтересовалась Аня.
   - Склады тюбингов.
   - Вы хотели что-то сказать мне?
   - Да... я скажу. Вы видите это здание со стеклянной крышей? Это сборочный завод.
   - Разве туннель будет собираться на земле?
   - Только первый отрезок туннеля будет собран на заводе, изготовляющем тюбинги. В дальнейшем пригонка частей труб будет происходить здесь.
   Через гигантские ворота Степан Григорьевич и Аня вошли внутрь колоссального здания.
   - Вы думаете уехать, Анна Ивановна?
   - Да. Как только будут закончены опыты. А вам хотелось, чтобы я осталась дольше?
   - Да.
   Аня внимательно посмотрела на Корнева.
   - Длина здания около километра, - протянул руку Степан Григорьевич. Это наземный док предварительной сборки.
   Отовсюду слышались предупредительные сигналы. Над головами двигались мостовые краны. Части туннеля, изогнутые металлические плиты проносились по воздуху, как распростертые крылья птиц.
   - Теперь мы учитываем опыт прокладки черноморского туннеля. Пригонку и сборку туннеля выгоднее производить .здесь, на берегу.
   Мимо на электрокаре провезли тюбинг.
   Изогнутая металлическая плита имела в длину около пяти метров. Шесть таких плит, сложенных вместе, составляли цилиндр. Из соседнего пролета доносилось равномерное жужжание многих станков, производивших окончательную обработку тюбингов.
   - Почему вы не заказываете тюбинги по специальным калибрам? Это бы упростило сборку.
   Степан Григорьевич покачал головой.
   - Мы так делали в малом туннеле; это менее хлопотливо, но очень дорого. Теперь мы хотим ставить тюбинги сразу после отлйвчки. Из шести тюбингов, составляющих трубу, сейчас обработке подвергается только один. Заводы -научились давать нам точное литье. Обещают перейти на стальное литье под давлением; тогда мы будем получать отливки, не отличающиеся по точности от обработанных деталей. Здесь нам останется лишь контрольная сборка.
   В конце зала Аня увидела собранный цилиндр туннеля. Сейчас его разбирали. Пронумерованные тюбинги складывались на железнодорожные платформы.
   - Это подготовляется следующий маршрут для подводного дока. Мы отправим его через сутки, - пояснил Степан Григорьевич и вдруг неожиданно добавил: - Вы должны остаться здесь. Я прошу.
   - Вы просите?
   - Да.
   - Как быстро и бесшумно идет здесь работа! Когда мы вошли сюда, часть туннеля была совсем коротенькой, а теперь она занимает уже четверть здания.
   - Такова организация работ. Я сам корректировал технологический процесс. Кроме того, надо отдать должное людям. Большинство из них работало на малом туннеле.
   Разго:варивая, они вышли из ворот цеха.
   Направо от них на рельсах стоял странный цилиндрический поезд без паровоза и токосъемных устройств.
   - Милый ты мой!.. - грустно проговорила Аня. - Вот мы и встретились опять. - И, подойдя к вагону, Аня провела рукой по гладкой обшивке. Заметив, что на этом месте осталась -полоса от стертой пыли, она улыбнулась.
   - Когда же откроется движение в туннеле? Я ведь все еще этого жду.
   - Мы проведем испытание вашего ракетного вагона, как только это станет возможным.
   - А как дела с нашим... с вашим электрическим поездом, который испытывали на Лонг-Биче?
   - Этим занимается Кандербль. Это входит в американские поставки. Во всяком случае, в малом туннеле мы будем производитьприемочные испытания.
   - Пойдемте к морю, - предложила Аня.
   Из цеха доносился глухой шум работающих машин, слева послышался свисток паровоза, а откуда-то издалека - бархатный долгий пароходный гудок.
   - Какая симфония! - сказала Аня, не обращаясь к Степану Григорьевичу, который шел впереди нее.
   - Симфония? - обернулся Степан. - Почему симфония?
   Аня прислонилась спиной к столбу. Над ней гудели провода.
   - Эти звуки машин, металла, эта молчаливая морская даль с волшебным, не заходящим на ночь солнцем. Таинственная океанская глубина, где работают дерзкие люди. Степан, скажите, вы умеете чувствовать?
   - Я? Чувствовать? - медленно переспросил Степан Григорьевич и задумался.
   Аня посмотрела на него.
   Скрестив руки на груди и наклонив большую седеющую голову на сильной, крепкой шее, он смотрел на море, на высокую стенку, защищавшую от океанских вод железнодорожную выемку. Там, далеко, куда он смотрел, на самом дне искусственного ущелья, виднелись два черных отверстия - вход в подводный плавающий туннель.
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ
   ПОДВОДНЫЙ ДОК
   В первое мгновенье, когда исчез дневной свет, Коля Смирнов ничего не мог различить в темноте. Длинными искрами проносились назад электрические лампочки.
   Гулко отдавался стук колес, и металличе.ские стенки туннеля гудели, как гигантский улей.
   Сердце у Коли стучало в ритм колесам.
   Провожая глазами тусклые лампочки, он каждый раз видел позади светлый, все уменьшавшийся кружок - устье туннеля.
   - Никифор Иванович, а Никифор Иванович, - шептал он. - Под водой ведь мы.
   - Знаю, что под водой, - сурово и торжественно произнес Никифор Иванович, наклоняя древко знамени, чтобы оно не задело за свод.
   Коля много читал о том, как строился Черноморский плавающий туннель, он представлял себе подводный док "Наутилус" во всех подробностях...
   Вогнутые металлические стены, отражающие свет бесчисленных огней, причудливо разграфленные полосами усиливающих ребер.
   Внизу двумя дорожками, суживающимися вдаль, идут горизонтальные фасонные ролики, напоминающие огромные катушки для ниток. На эти ролики, кривизна которых совпадает с изгибом тюбингов, мостовые краны опустят снятые с платформы части будущего туннеля. Вместо роликов вдоль всего дока протянутся два металлических лотка, образованных примкнутыми один к другому тюбингами. И целая армия ждущих этого момента людей перейдет с боковых площадок на лотки. Сверху спустят сварочные аппараты. Огни электросварки сольются в сплошную ослепительную полосу. Мостовые краны установят боковые стенки туннелей. Их укрепят на больших металлических кольцах, поставленных на лоток. Бгстящне рельсы, повиснув на крюках подъемных храноз, заполнят зал. Потом они опустятся на дно будущего туннеля, куда их направят сотни рук.
   И вот отрезок туннеля, равный длине сборочного зала, готов. Подводной док "Наутилус" превратится в гигантскую подводную лодку, включатся его могучие двигатели, забурлят за кормой винты, и все исполинское подводное сооружение начнет двигаться, сползая с собранных внутри него туннелей. Лежащие на роликах трубы начнут выходить в океан через отверстия, снабженные сальниковыми устройствами, плотно прилегающими к поверхностям труб, чтобы преградить доступ воде...
   - Как шомпол из ружья вытаскивается!- сказал вдруг Коля Никифору Ивановичу, словно тот должен был знать его мысли.
   Но Никифор Иванович, очевидно, и сам думал о том же. Он сказал: Наоборот, пожалуй. Вроде ружье с шомпола стаскивается.
   Коля удивился, что ветер бьет не в лицо, а в спину. Но тут же понял, что это могучие вентиляторы гонят по одному из туннелей свежий воздух в док в то время, как по другому туннелю воздух выходит из дока.
   Как приятно вместе со свежим ветром мчаться в глубине океана к удивительному подводному сборочному заводу, носящему романтическое название "Наутилус"!
   В подводный док прибыл поезд. На груженных тюбингами платформах ехали гости - рабочие.
   Их встречал сам начальник строительства Андрей Григорьевич Корнев. Перегнувшись через перила боковой площадки, он пожимал каждому руку. Молодой, краснеющий паренек задержал его руку в своей, видимо, хотел что-то сказать, но так и не решился.
   Перед электровозом стояла громада туннельного комбайна с двумя рабочими стволами, похожими на трубы туннеля, по которому прибыл поезд с земли.
   Приехавшие перебрались на площадку.
   Электровоз загудел, металлический док отозвался звонким эхом. Поезд тронулся и вошел в устье рабочего ствола. В комбайне он ненадолго задержался, снова двинулся и вскоре показался, идя задним ходом, но из соседнего ствола. Очевидно, он перешел позади комбайна на другие рельсы.
   Приехавший паренек глазам своим не поверил. Тюбингов на платформах уже не было.
   Когда же их успели разгрузить?
   Но скоро все выяснилось. Оказывается, Андрей Корнев все изменил в подводном доке за то время, пока его перегоняли вокруг Европы. Здесь больше не работает армия электросварщиков. Всю работу: разгрузку тюбингов, сборку их в трубы туннелей, наконец, сварку их выполняет одна грандиозная машина комбайн.