Келлерман Джонатан. Выживает сильнейший

   – А, это, – рассеянно произнес он. – Всего лишь цитата из герра Шикльгрубера. Исключительная посредственность, баловался пошлыми акварельками, но отдельные фразы, надо признать, ему удались.
   – "Майн кампф"?
   Бейкер подошел почти вплотную, обдав меня своим свежим дыханием и запахом чисто вымытой кожи. Как же он выносил присутствие Тенни?
   – Die vemichtung lebensunwerten Leben, -произнес он. – Жизнь, недостойная жизни. Боюсь, что это относится и к вам.
   Приблизился Тенни и, прижав мою правую руку к постели, вывернул ее локтевой впадиной вверх. Да, Майло, подонок оказывается прав: в самом конце все теряет смысл, все превращается в ложь.
   Пальцы похлопывали по коже, заставляя набухнуть вену.
   Бейкер поднял шприц.
   – Скорейшего вам разрыва сердца.
   Робин, мама... Найди силы уйти достойно, не кричи, сдержись...
   Я приготовился к боли, по барабанным перепонкам ударил последний сигнал тревоги.
   Ничего.
   Бейкер встревоженно выпрямился.
   Звон в ушах не прекращался.
   Дверной звонок.
   – Черт, – прошипел Тенни.
   – Пойди посмотри, кто там, Уилли, и будь осторожен.
   Негромко звякнуло стекло. Шприц пропал; сжав вместо него черный ручной пулемет с коротким стволом и вытянутым в форме банана магазином, Бейкер обвел глазами комнату.
   Электрический перезвон оборвался. В дверь трижды постучали, и вновь раздался звонок. Я услышал, как Тенни торопливо поднимается по лестнице.
   Голоса.
   Грубый – Тенни, и другой – высокий, пронзительный.
   Женщина? Ее голос, его, опять ее.
   – Нет, – донеслось до меня, – вам дали неверный...
   Подняв оружие, Бейкер направился к двери.
   Женщина раздраженно произнесла какую-то фразу.
   – Говорю вам, это... – Тенни тоже начал выходить из себя.
   Послышался негромкий глуховатый перестук, который мог означать только одно. Топот бегущих ног. Бейкер положил палец на спусковой крючок.
   Подобно раскату грома за спиной его лопнуло оконное стекло, шторы разлетелись, и с грохотом стрельбы в спальню ввалились люди.
   Теперь сухой перестук оглушал.
   Увидеть нежданных гостей Бейкер не успел. Рубашка на его груди из кремовой мгновенно стала багровой, а затылок превратился в красно-коричневое месиво.
   Падая, он повернулся – с подбородка стекала густая серо-желтая масса; лицо оплывало, черты растворялись на глазах. Растаявшая восковая фигура.
   Новая серия выстрелов взорвала его грудь, к стене мокрыми шлепками прилипли ошметки плоти.
   Один из стрелявших, молодой черноволосый парень с ястребиным носом, бросился ко мне. Охранник, которого я видел в консульстве, или просто внешнее сходство? Позади него высилась крупная фигура чернокожего седоволосого мужчины в темно-синем джемпере, уже в возрасте, лет под шестьдесят. Окинув взглядом тело Бейкера, мужчина посмотрел на меня.
   Парень принялся возиться с ремнями, но чья-то рука остановила его.
   Рука Майло – взъерошенного, задыхающегося, мокрого от пота.
   – Сэр! – Молодой человек удивленно поднял голову.
   – Ступай! Со своими делами я справлюсь сам.
   Поколебавшись пару секунд, парень вышел. Майло освободил меня от пут.
   – Ox, Алекс, ну и залет. Долбаный идиотский залет.Я так... Дружище, да мы чуть не потеряли тебя! Вот это поворот! Чтобы я, черт возьми, еще хоть раз... Никогда!
   – Ты же всегда любил драму, приятель.
   – Заткнись. Заткнись и отдохни. Я локти готов себе кусать. Больше ты меня не уговоришь...
   – Заткнись сам.
   Майло поднял меня с постели.

* * *

   Он пронес меня мимо распростертого в луже малинового сиропа тела Бейкера через заляпанную сгустками крови и мозга спальню и ступил на лестницу.
   – А теперь прочь отсюда.
   Слыша его тяжелое прерывистое дыхание, я решил, что одолею подъем сам, однако Майло и слышать не захотел об этом.
   – Не дури.
   – Я в полном порядке, опусти меня.
   – Так и быть, только осторожнее, не вляпайся в эту кучу дерьма.
   На верхней ступеньке лестницы лежал скорченный труп Тенни. Перешагнув через него, я увидел приземистую, крепко сбитую женщину. Румяные щеки и нос картошкой.
   Ирина Буджишин, владелица «Гермеса», школы иностранных языков. Рука без всякого жеманства сжимает небольшой пистолет.
   – В доме никого больше нет, – с заметным русским акцентом проговорила она. – Выбирайтесь отсюда, наши люди наведут чистоту.
   Из-за ее спины вышел одетый в черное мужчина с усами и бородкой клинышком. Ему явно до тридцати, но макушка уже по-предательски блестит. Надсадное, как, впрочем, и у каждого здесь, дыхание.
   – Транспорт на месте, – звучным густым голосом сказал он, не заметив, будто мы и не встречались, моего присутствия.
   Хозяин дома, где жила Ирина. Как он тогда представился – Лорел? Фил Лорел.
   Одни актеры.

Глава 60

   Мы забрались в принадлежавший Рику «порше».
   – Ты в норме? – спросил Майло.
   – В полной. – Я старался не трястись от градом катившегося по телу ледяного пота.
   Круто развернувшись, Майло погнал машину вниз.
   – Да, Алекс, ну и...
   Но я не дал ему договорить.
   – Забудь об этом.
   – Ну конечно – забудь! В такую лужу я еще ни разу не садился. Вот уж чего не смогу сделать – так это забыть. Как можно было оказаться настолько тупым?
   – Что произошло?
   – Попал в засаду, только и всего. Срочное совещание у заместителя шефа. Шарави тоже сцапали, и тоже его собственные люди. До тех пор, пока ситуация не прояснилась, я ведь думал, что это онвсе подстроил. Ты заметил чернокожего старика?
   – Брукер? Отставной капитан, который предоставил ему кроссовки и дело Рэймонда Ортиса?
   – Шарави умудрился позвонить ему из сортира консульства... На поверку оказался порядочным парнем.
   – Считаешь, его начальство этого так не оставит?
   Спустившись с холма, Майло резко свернул и прибавил скорости.
   – Начальству не по нраву, когда подчиненные начинают брыкаться... Едем ко мне, Брукер должен ждать нас там. Всем нужно привести себя в порядок.
   – Как ты вырвался?
   – Симулировал сердечный припадок, напугав им до смерти какого-то лакея из Управления, которого прислали за мной с машиной. Он нажал на газ и рванул в «Сидарс» за помощью, а я потихоньку вылез из кабины, пробрался в реанимацию, отыскал там Рика и выпросил у него «порте».
   Дыхание у Майло так и не восстановилось окончательно, лицо сохраняло землисто-серый оттенок.
   – Впору тягаться с Лоуренсом Оливье, – бросил я.
   – Да, я уже подумываю о смене работы. Подамся в официанты.
   – А пока просто расслабься. Только настоящего инфаркта и не хватает.
   – Не беспокойся, тебе не придется иметь дело с моим трупом.
   Вымотался так, что нет сил даже подохнуть. Самое поганое, Алекс, заключается в том, что, не подумав об Управлении, я сам свалял дурака. И какого! Идиоту было ясно, что Кармели слышит каждое наше слово. Я же знал: черта с два он является замом по связям. Организатором – да. Организатор из него отличный.
   Майло выругался.
   – Я помню, ты говорил что-то такое в самом начале. Если бы речь шла о терроризме, израильтяне обошлись бы собственными силами.
   – Значит, я оказался пророком. Но мне постоянно казалось, будто первую скрипку играет Шарави, поэтому нужно держать его в стороне. На деле он был тем же, что и я – всего лишь приманкой... Все обернулось таким дерьмом! Уйдуя с этой долбаной работы.Подыщу занятие поспокойнее – как-никак я филолог, буду учить английскому, в начальной школе, и не в Лос-Анджелесе, где десятилетний сопляк выстрелит в тебя не моргнув глазом, а в тихой глубинке. Там дети еще не потеряли наивность и...
   – Что конкретно случилось? – перебил его я.
   – Что случилось? Хлынул поток дерьма,вот что случилось. Из ведра. Из бочки. С неба – мировой запас дерьма. Мы с Брукером затеяли на холме игру в шпионов, а эта троица выбрала момент и навалилась на нас. Двое парней и их русская подружка. Мы понять ничего не успели, как уже оказались в наручниках. В конце концов смогли убедить их в том, что перед ними не враги. Они освободили нас и приказали убираться, заявив, будто это ихоперация. Мы отказались наотрез – не могли доверить им твою безопасность. Пообещали все испортить, если нас не возьмут в долю. Конечно, это был блеф, я же понимал, что, продолжай они настаивать, нам пришлось бы просто разделиться. Мне требовалось, чтобы за тобой хоть кто-топрисматривал – я не мог оставить тебя одного.
   Майло часто заморгал – соринка попала? Протирая кулаком глаза, откашлялся.
   – Мы добились своего, но при условии: сигнал к атаке подают они.Сделала это дама -Ирина, Светлана – настоящего ее имени я не знаю. Она согласилась с нашим участием в обмен на обещание не «создавать проблем». Брукер, я и черноволосый охранник должны были отправиться на задний двор, а женщина вместе с другим парнем, своим чертовым домовладельцем, оставались действовать у входной двери. Черноволосый принес с собой микрофон, такой же, как у Шарави, только он что-то барахлил, и к тому моменту, когда его отладили, Бейкер уже готовился... Прости, Алекс, но, услышав твои слова о хлориде калия, я... В общем, я заявил парню, что мы идем прямо сейчас. Он начал ныть про сигнал, я велел ему заткнуться, тогда он сам подает по сотовому телефону сигнал ей,она отвечает, что будет готова через секунду, я вскакиваю, чтобы рвануть к окну, черноволосый держитменя, мне хочется достать пистолет,но тут эта Светлана вместе с домовладельцем звонят в дверь, выходит Тенни, мы слышим выстрелы и бросаемся в спальню – на Бейкера. Жаль, что его так изрешетили. Какая досада,Алекс.
   Вцепившись обеими руками в руль, Майло повернулся ко мне.
   – А вот онинисколько не огорчились. Все кончилось так, как и было спланировано – не нами. Аресты в повестке дня не значились.

Глава 61

   Кроме сочиненной репортерами заметки о гибели Уилсона Тенни, никаких сообщений газеты не поместили.
   Бюллетень ассоциации защиты полицейских кратко известил своих читателей о том, что в результате сердечного приступа скоропостижно скончался сержант Уэсли Бейкер.
   В одном он оказался прав: значимых вещей на свете не так уж много.
   Даниэла я больше не видел.
   – Кармели тоже пропал, – сказал Майло, в пятый раз на протяжении недели явившийся ко мне домой. – Вместе с женой и сыном. Нет и яхты Бейкера – я отправился к причалам, там сообщили, что Бейкер продал ее «какому-то парню с акцентом», который привык держать лодку в Ньюпорте.
   Из моих карманов исчезли все документы на имя Эндрю Десмонда. Одежду я отдал в ближайшее отделение благотворительного общества.
   – Как у тебя отношения с Управлением?
   – Там все еще пытаются убедить меня в своей любви.
   Майло сидел на кухонном столе и с восхитительной прожорливостью шумно уничтожал огромный кусок солонины.
   Отдельные вещи все-таки что-то да значат.
   – Где, по-твоему, сейчас может быть Даниэл? – спросил я.
   – Не знаю. Хочется думать, что начальство не затаило против него зла... Я пытался разыскать Брукера, но он отбыл в неизвестном направлении. Даниэл – отличный солдат, Алекс. До самого последнего момента он делал именно то, что от него требовали.
   – Искал цель.
   – Как охотничья собака, как я. И когда нашел ее, сделал стойку. Нас с ним использовали для того, чтобы выследить и загнать зверя, а потом спустили волкодавов.
   – Отомстили. Кармели слышал все, в том числе и объяснения Бейкера относительно того, почему в числе жертв оказалась Айрит. Теперь он знает, что причина вовсе не в случайной вспышке агрессивности какого-то психопата. Интересно, как он это воспринял?
   – Трудно сказать. Но жене наверняка ничего не сказал.
   Я улыбнулся.
   – Что смешного?
   – Уж больно у тебя напыщенный вид.
   Он похлопал себя по груди и закатил глаза.
   – Артист. Что же не похвастаешься своим повышением? И с чего вдруг?
   – Дали детектива третьего ранга и выперли из Вест-сайда. Предлагают собственный кабинет в одном из дежурных пунктов, которые организуются сейчас в каждом районе города, С отдельным входом. Должность называется «следователь по особо важным делам», в чьи обязанности входят также консультации по наиболее сложным вопросам в масштабах всего города. Уверяют в том, что мне больше не придется самому ползать с лупой по месту преступления, сулят полную поддержку Управления.
   – Звучит неплохо.
   – Я не обманываюсь, Алекс. – Майло потер щеку. – Они хотят избавиться от меня, чтобы духу моего в стенах Управления, да и на любом участке, не было. Для этого у них есть два пути: либо подсадить меня куда-нибудь наверх и в сторону, либо создать такие условия работы, чтобы я ушел сам. Если окажется, что выбран второй вариант, – плевать я на них хотел, переживу. Пока же мне прибавили оклад и в течение года обещают лейтенанта.
   – Тоже годится. А теперь объясни причины.
   – Официальная заключается в том, что они якобы давно намеревались это сделать, вот по какому поводу собирал детективов заместитель шефа. У меня, видите ли, самый высокий процент раскрываемости, да и в высших сферах кто-то замолвил за меня слово.
   – Кармели. Видимо, рассчитывал таким образом отвлечь тебя и развязать руки своим людям.
   – Кармели иУправление. Там горят желанием задвинуть меня куда-нибудь. Ведь Кармели рассказал им о Бейкере и «Новой утопии» абсолютно все, включая и собственный план действий, а они даже не попытались остановить его.
   – Совпадение интересов, Майло. Управлению меньше всего на свете хочется быть замешанным в скандале из-за своего сотрудника – психопата и убийцы.
   – Честь мундира, Алекс. Я тоже не могу сказать, что был бы рад увидеть Бейкера в суде.
   – Бог с ним. Хорошо, что семьи хоть немного утешатся рассказом газетчиков о Тенни, погибшем в перестрелке с полицией, которая вышла на него в связи с убийством Рэймонда Ортиса и Латвинии. К сожалению, тело мальчика, видимо, никогда не найдут.
   – Родителям сказали, будто Тенни перед смертью признался, что сжег труп.
   – Довольно правдоподобно.
   Насупив брови, Майло достал из кармана пару листков и положил их на стол.
   Две аккуратные вырезки.
   Сегодняшняя газета. Вернее, две газеты, утренний выпуск: «Лос-Анджелес таймс» и «Нью-Йорк таймс».
   Местная заметка, помещенная в правом нижнем углу на двенадцатой странице, чуть больше:
   СМЕРТЬ В ОГНЕ
   Санта-Моника. – Специалисты, ведущие расследование причин вспыхнувшего ранним утром пожара, который унес жизнь известного психоаналитика, утверждают, что возгорание явилось результатом неисправности электропроводки.
   56-летний Рун М. Леманн задохнулся дымом в собственной постели, когда языки пламени охватили и полностью уничтожит не только его стоявший в тихом районе Санта-Моники особняк, но и росшие вокруг деревья. Дома соседей не пострадали. Несмотря на то что особняк был оборудован пожарной сигнализацией, в самый ответственный момент она не сработала.
   Мистер Леманн не имел семьи и являлся консультантом Управления полиции города Лос-Анджелеса, а также предоставлял свои услуги ряду других организаций, включая Центр профессионального обучения. Организация похорон откладывается до прибытия ближайших родственников.
   Текст в «Нью-Йорк Таймс» был короче:
   ДВОЕ ТОНУТ ВМЕСТЕ С ЛОДКОЙ
   Прошедшей ночью в районе Лонг-Айленда при загадочных, по словам полиции, обстоятельствах затонула лодка с двумя пассажирами на борту.
   Очевидно, Фэрли Санджер, сорока лет, и Хелла Крэйнпул, сорока девяти лет, решили совершить прогулку по волнам ночью. Они были уже довольно далеко от берега, когда их лодка через значительное, но незамеченное ранее отверстие в днище внезапно наполнилась водой и затонула.
   «Мистер Санджер регулярно выходил на своей лодке, – сообщил нам его пожелавший остаться неизвестным сосед, – но он никогда не делал этого ночью».
   Адвокат Санджер был партнером юридической фирмы....
   – В один день, возможно, даже в один час, – прокомментировал я, возвращая вырезки Майло. – Горе беспечным!
   – Правила устанавливали они сами, – заметил он.

Глава 62

   Упрощенная версия, которую я преподнес Робин, хотя и потрясла ее, но сняла ощутимое нервное напряжение. Теперь, во всяком случае, она вновь могла спать по ночам.
   Со мной дело обстояло несколько иначе, однако по прошествии пары недель моя жизнь тоже вошла в нормальное русло.
   Понимая, что не забуду ни одной детали событий, я знал, что пора возвращаться к размеренным рабочим будням.
   Консультации, прием детей, написание отчетов. Не забыть покормить рыбок и выгулять пса.
   Временами я думал о Хелене, о том, что ей лучше было не знать... Иногда отсутствие информации – благо.
   Думал я и о Даниэле. Каксудьба поступила с ним?
   Чем заполнить медленно текущие часы? Я занимался самыми обычными вещами – потому что могими заниматься.
   Небольшой белый конверт, полученный с ежедневной корреспонденцией в солнечный четверг, разбил рутинную монотонность.
   Ни марки, ни штемпеля, засунут в середину пачки счетов.
   Что ж, и почтовики тоже бывают рассеянными.
   С обратной стороны, на клапане – водяной знак.
   Внутри – фотография, даже визитной карточки нет.
   Даниэл в обществе привлекательной и стройной женщины примерно его же возраста. На нем белая рубашка, темные брюки и легкие туфли; женщина одета в свободно струящееся голубое платье, на ногах – изящные веревочные сандалии. Ростом чуть ниже Даниэла, вьющиеся белокурые волосы. Держатся за руки.
   По бокам стоят трое детей.
   Очаровательная девушка лет восемнадцати, удивительный контраст золотистых волос с темной кожей и оливково-зеленой военной формой.
   Двое мальчишек – в спортивных майках и шортах, с ермолками на черных курчавых головках. Тот, что постарше, лукаво смеется в объектив, у младшего вид серьезный и строгий – вылитый Даниэл.
   Родители и девушка улыбаются. У дочери отцовские черты лица и материнские волосы.
   Семья стоит на фоне стены из огромных, грубо отесанных золотистых камней.
   Больше ничего.
   Печатными буквами на обратной стороне снимка адрес:
   ИЗРАИЛЬ, ИЕРУСАЛИМ, УЛИЦА ПИНСКЕРА
   И ниже подпись:
   На следующий год в Иерусалиме? Здесь тебя всегда ждут.
   Телефонный звонок.
   – С вами хочет говорить мистер Брукер, доктор.
   – Соединяйте.
   – Доктор Делавэр? Меня зовут Жене Брукер, я...
   – Капитан, мне известно, кто вы. Мы... встречались... накоротке.
   – Разве? Пусть так. Я звоню, доктор, чтобы передать привет от нашего общего друга. Он послал вам весточку и хочет увериться в том, что вы ее получили.
   – Я ее получил. Сию минуту. Безукоризненно точный расчет времени.
   Молчание.
   – Мне велели передать, что у него все отлично. Вас, может быть, это интересовало.
   – Безусловно. Очень предусмотрительно с его стороны.
   – Да. Он всегда был предусмотрительным.