Керк Синтия. Леди и лев

   – Если только вы не самый обыкновенный мошенник или искатель приключений. – В ее серых глазах зажглись веселые искорки.
   – Не важно, что вы говорите сейчас, но в один прекрасный день вы все равно захотите выйти замуж. Вам не нужна будет скандальная репутация.
   – Дилан, у меня уже был один муж, – ответила она спокойно. – И я не горю желанием обзавестись еще одним.
   Так вот в чем дело. Она сняла свой черный бомбазин, но все еще скорбит о потере Йена Фэрчайлда.
   – Понимаю. Вероятно, вы были так счастливы в своем первом замужестве, что не можете представить, что кто-то займет место вашего покойного мужа, – сказал он вежливо, стараясь скрыть свою ревность к Фэрчайлду.
   – Счастливые воспоминания не имеют отношения к моему решению. – Она сделала паузу. – Но, оглядываясь назад, я теперь ясно вижу, что совершила ошибку, выйдя замуж. Йен думал, что я буду ему покорной женой и всегда пойду на компромисс. Он хотел, чтобы я отказалась от своей мечты. Но я не могла с этим согласиться и забыть Египет. Поэтому он умер. – Она провела пальцем по стеклянной витрине. – Вы видите эти фигурки Бастет и Исиды? Я нашла их через час после того, как Йен сделал мне предложение. Он хотел в тот же день уехать в Каир, отметить нашу помолвку в отеле Шепарда. Но я хотела вернуться к раскопкам, к той славе, которая, я знала, погребена под толщей песка.
   Он подошел к ней ближе. Его тронули и ее слова, и ее вызывающее поведение.
   – Я никогда больше не выйду замуж, – повторила она, снова обернувшись к нему.
   – Даже если попрошу об этом я? – Эти слова вырвались так неожиданно, что он сам изумился.
   Ее великолепные глаза потемнели.
   – Нет, мистер Пирс. Вам еще меньше подходит быть женатым, чем мне – быть замужем.
   – А если бы я сказал, что люблю вас? – Он улыбнулся, давая ей понять, что говорит несерьезно.
   – Тогда я бы сказала вам, что вы должны быть настороже. – Она поправила ему воротничок. – Потому что я выбрала Египет и пустыню, отказавшись от самого счастливого замужества, какое для меня возможно. В этом тяжело признаваться, но я устала от притворства. – Она посмотрела на него. – Я думала, что вы тоже не любите притворяться. Кажется, я ошиблась.
   Он буквально онемел. Чувства в нем смешались. Он чувствовал облегчение, что она не ожидает от него предложений о замужестве, и восторг, что она желает стать его любовницей. А что будет, если он обнаружит, что ее отец и Йен были вовлечены в грязные дела на черном рынке? Тогда она может однажды возненавидеть его…
   Когда он ничего не ответил, Шарлотта снова подняла пачку бумаг и подошла к следующей витрине.
   Ее великолепные волосы вились по спине потоком белого золота. Как он теперь жалел, что тогда не ускакал с ней в пустыню! Им надо было убежать туда, где есть только песок, египетские храмы и палящее солнце. А он вместо этого притащил ее обратно в Долину Амона, туда, где ее ждало горе.
   Сколько раз в прошлом он обманывал, в том числе и себя… Внезапно он понял, что ему не хватает духу обманывать Шарлотту. Дилан не получал от Самсона вестей с тех пор, как отдал ему свой список. Он собирался выждать и посмотреть, какую информацию его друг сможет раздобыть о Фэрчайлде и всех других лицах из списка. Однако это ожидание заставило его избегать Шарлотту, и их отношения стали натянутыми. И это именно сейчас, когда она ясно дала понять, что готова стато его любовницей…
   Его захлестнуло горячей волной, когда он представил, что наконец она станет его.
   Нет, она не может быть воровкой. И даже если она воровка, он не хочет ничего об этом знать.
   – Шарлотта, у меня есть основания предполагать, что Йен мог иметь отношение к контрабанде ворованных ценностей, – раздался голос Дилана в сумрачной галерее, похожей на подземелье.
   Шарлотта резко обернулась:
   – Не говорите чепухи! Дилан указал на ее руку.
   – Это кольцо, которое вы носите… Это не подделка. Оно настоящее.
   – Мне опять надо напоминать вам, что ваша специальность – перевод папирусов? – Он не мог понять, говорит она всерьез или снова смеется над ним. – Дайте мне спокойно сверить списки.
   – Я не хочу обманывать вас. Если мы станем любовниками, будет нечестно скрывать от вас, что я подозреваю некоторых людей в контрабанде антиквариата на черном рынке. – Он помолчал. – Людей, которые близки вам.
   – Например? – Она не знала, то ли смеяться, то ли сердиться на него. – Безусловно, это не Йен. Ведь когда он погиб, оказалось, что на его счету не осталось и шиллинга. Если бы он занимался продажей ворованных сокровищ, тогда где, ради всего святого, капиталы, которые он нажил нечестным путем?
   – Я видел это кольцо раньше, Шарлотта. Оно украдено. Она покачала головой:
   – Если память мне не изменяет, это у вас была репутация расхитителя гробниц.
   Дилан поморщился:
   – Понимаю, мне по заслугам приходится выслушивать это обвинение. Но это лишь доказывает, что я могу с первого взгляда распознать украденную вещь, которую уже однажды видел.
   Несомненно, своими смелыми речами она сегодня выбила его из колеи. Три дня назад в карете он тоже потерял над собой контроль. Этот самоуверенный мужчина теперь сомневался во всем. Она не должна верить невероятным рассказам и скандальным слухам. Если она смогла выбить из колеи Дилана Пирса несколькими страстными поцелуями и отказом выйти за него замуж, значит, он вовсе не такой аморальный тип, каким его все живописуют. Но она узнала его за время совместной работы. Теперь ей казалось, что она его знала лучше, чем даже он сам.
   Поэтому она не рассердилась, когда он заявил, что Йен украл это кольцо. Дилан уже признавался ей, что ревнует к ее покойному мужу. Что же удивительного, что он и дальше будет пытаться дискредитировать его? Конечно, это не очень благородно, но страсть часто забывает о благородстве. Поэтому Шарлотта знала, что их обоих объединяет не только страсть к Египту, но и друг к другу.
   – Я совершенно уверена, что это кольцо – хорошо сработанная подделка.
   – Значит, вы мне не верите?
   – Я верю, что вы убеждены в своей правоте, – сказала она осторожно. – Но я знаю, что вы ошибаетесь.
   Дилан нахмурился:
   – Мне не следовало ничего говорить вам. Пока не стоило. Я… я не хотел огорчить вас.
   – Перестаньте говорить так. Такое впечатление, будто вам известны про меня какие-то ужасные секреты, а я о них даже и не подозреваю.
   Он посмотрел на нее со странным выражением. Его глаза были полны чувства, которое, казалось, ежесекундно меняется.
   – Я хочу сказать, что вы не будете снова обвинять в этом Йена, – продолжала она более мягко. – Я была несправедлива к нему, пока он был жив. По крайней мере я могу защитить его доброе имя теперь, когда он мертв.
   Дилан подошел ближе. Он пробормотал что-то себе под нос.
   – Что такое вы говорите?
   – Когда мне не хватает слов, я начинаю бормотать по-валлийски. – Он протянул ей руку.
   Она без колебаний взяла ее.
   – Так о чем же вы бормочете?
   – Что я бы женился на вас сейчас же. У нее перехватило дыхание.
   Дилан стоял рядом с ней. Рукава его рубахи были закатаны от жары, из кармашка выглядывало увеличительное стекло. Густая каштановая шевелюра делала его похожим на льва, но сейчас он походил не на грозного зверя джунглей, а на переростка-львенка. Прежде она задыхалась от восторга лишь при взгляде на мумии, гробницы, раскопанные в пустыне, или амулеты. Но в этот самый момент Дилан Пирс показался ей таким трогательным, милее любой пирамиды или скарабея.
   Действительно ли она его любит? Они вместе работали меньше шести недель. Никто не может по-настоящему полюбить другого человека за такое короткое время, особенно страдающая угрызениями совести молодая вдова. Но, Господи, она никогда не думала, что любить – это такое напряжение. Это невозможно вынести.
   – Если мы договорились не заикаться о женитьбе, – ее голос дрожал, – это ведь не означает, что мы не можем поцеловаться.
   Он взял ее лицо в свои ладони.
   – О, я думаю, мы можем поцеловаться. Просто обязаны.
   Их поцелуй на этот раз не был лихорадочным или безрассудным. Один поцелуй перетекал в другой, еще и еще. Медленные, ласкающие поцелуи. Тогда, в экипаже, они потеряли над собой контроль; теперь они были болезненно напряжены, теперь они давали друг другу возможность быть податливыми и нежными. Она чувствовала, как его руки поглаживают ее плечи, прижимают ее к нему. Шарлотта обвила руками его шею, прижалась крепче к его широкой груди. Увеличительное стекло ткнулось ей в ключицу, но она только теснее прильнула к нему.
   Он наконец оторвался и посмотрел ей в глаза:
   – Думаю, настало время повалить тебя на пол рядом со статуей Хороса.
   Она засмеялась:
   – А что, если кто-нибудь из посетителей музея проигнорирует заграждения и захочет посмотреть, что тут уже выставлено?
   Дилан пригладил ее волосы, его руки играли лентой.
   – Осмелюсь предположить, что новые слухи увеличат посещаемость выставки, когда она откроется.
   – Это не очень большая статуя, и любой, кто будет проходить мимо, сможет заметить нас. – Она указала рукой на высеченную из базальта статую Хороса. – Но если бы это был лев Апис, тогда, быть может… – Шарлотта замерла.
   – Что случилось?
   – Не двигайся, – прошептала она.
   – Послушай, Шарлотта, я ведь шучу. Я же не собираюсь взять тебя здесь, ни с…
   – Тихо!
   – Что с тобой?
   Она схватила его за рукав:
   – Посмотри вниз, на основание статуи.
   По мраморному полу медленно полз скорпион.
   – Лопни мои глаза, – произнес он хрипло. – Какого черта этот скорпион здесь делает?
   – Здесь их два. Другой на амфоре. – Шарлотта указала на неподвижное насекомое, уцепившееся за край античного сосуда для вина.
   Сделав глубокий вдох, она стала потихоньку отходить от Дилана.
   – Что ты собираешься делать? – прошипел он.
   Она сделала еще один шаг в сторону витрины, на которой стояли бронзовые масляные светильники.
   – Если я смогу подобраться к ним достаточно близко, я раздавлю их вот этим светильником.
   – Ты в своем уме? – Дилан схватил ее за руку. – Эти твари ядовитые!
   Она приподняла бровь: – Да? Неужели?
   – Сейчас не время для иронии. Шарлотта стряхнула его руку.
   – Ты прав. Сейчас время убивать скорпионов. Когда она приблизилась к витрине, Дилан тоже оказался рядом. Он выхватил бронзовый светильник у нее из рук.
   – Позволь мне сделать это, – прошептал он. Шарлотта напряженно наблюдала, как он подкрадывался к статуе.
   – Не забудь, их там два, Дилан.
   Он махнул ей, чтобы она стояла тихо. Тряхнув головой, она схватила еще один светильник и на цыпочках пошла вслед за ним.
   – Не забывай о спине, Дилан.
   – Ты не можешь говорить потише? – Он отпрыгнул от неожиданности, когда она запустила бронзовым экспонатом в скорпиона, который был почти у ног Дилана.
   – Что?
   Он смотрел, как Шарлотта поднимает с пола свое импровизированное метательное оружие. Под светильником обнаружился мертвый скорпион.
   – Как это он так быстро приполз сюда?
   – Это моя ошибка. Здесь их три, а не два. – Она оттолкнула его в сторону и, не тратя лишних слов, смахнула другого скорпиона с амфоры, а затем раздавила и его.
   Дилан смотрел на нее с недоверием.
   – Жаль, что тебя не было рядом со мной, когда бегемот перевернул мою фелюку.
   Она почти не слышала его, сосредоточив свое внимание на скорпионе, который полз к статуе.
   – Прости…
   – Подожди! – Он схватил ее за руку. – С этим я сам разделаюсь. – Но когда он опустил светильник на пол, раздался лишь звон металла. – Проклятая тварь, она так быстро ползает. Где он, Шарлотта?
   Она оглянулась, чтобы понять, куда делся скорпион.
   – Вот он!
   Раздавив последнего скорпиона, она со вздохом выпрямилась.
   – Впервые мне пришлось пользоваться для этого светильником. В пустыне я обычно в них стреляла.
   Дилан опустился на корточки, разглядывая мертвых скорпионов, потом посмотрел на нее.
   – Ты совсем не испугалась, дорогая?
   – Конечно. Поэтому я их и убила. Ты же говорил, что они должны быть мертвыми. – Она поднесла медный светильник к свету. – О нет!
   – В чем теперь дело?
   – На светильнике трещина. Наверное, я ударила по последнему скорпиону слишком сильно.
   Дилан повалился на пол и до слез расхохотался.
   – Не понимаю, что здесь смешного? Ты ведь знаешь, я столько лет провела в пустыне. – Она пожала плечами. – Каждый, кто живет в пустыне, кончает тем, что начинает убивать скорпионов. И кобр тоже.
   – О, Шарлотта! Ты бесподобна. Нет на свете ни одного человека, ни женщины, ни мужчины, с кем тебя можно было бы сравнить. – Он посмотрел на нее снизу вверх. – Ты все еще уверена, что не хочешь выйти за меня замуж?
   – Можно подумать, что я могу выйти замуж за человека, который даже скорпиона не может убить, – ответила она.
   В ответ он рассмеялся еще громче, но ей показалось, что теперь в его смехе звучит сожаление.

Глава 11

   Самсон Поуп чувствовал себя ищейкой, взявшей след крупного зверя.
   Одно дело – заниматься поисками кошки, пусть даже на ней надет ошейник из драгоценных камней; накрыть притон контрабандистов или пресечь канал скупки краденого тоже интересно, но все равно ничто не может сравниться с расследованием убийства. А после недавнего случая в Коллекции Колвилла Самсон был уверен, что налицо попытка убийства.
   Дилан сегодня рано утром вызвал его в музей и показал ему трех мертвых скорпионов. Другие сотрудники музея уверяли, что скорпионы могли случайно оказаться в ящиках, прибывших из Африки. В прошлом году такой случай уже был, тогда в ящике оказался тарантул. Но Самсону оказалось недостаточно этих объяснений. У него было безошибочное чутье полицейского, а этот случай явно пах убийством.
   Интуиция Дилана подсказывала ему то же самое. Он сразу же заподозрил сэра Томаса Хэйверса, считал, что это он все подстроил, и хотел немедленно получить от него объяснения. Вместо этого миссис Фэрчайлд попросила его проводить ее до дому. Самсон подозревал, что на самом деле она не очень-то нуждалась в сопровождении, а просто хотела удержать Дилана от безобразной сцены. Поскольку Дилан был всерьез обеспокоен безопасностью Шарлотты, ей легко удалось уговорить его. Теперь Дилан играл роль телохранителя. Самсон вздохнул с облегчением.
   Дело принимало серьезный оборот, и Самсон не нуждался в помощи влюбленного Дилана, который всюду совал свой нос и все путал. Пока у него не будет очевидных доказательств причастности сэра Томаса, Самсон остерегался предпринимать дальнейшие шаги. Может быть, Дилану Пирсу и нечего терять, у него ведь и так дурная репутация, но он, Самсон Поуп, мог потерять гораздо больше.
   Полицейский инспектор оглядел роскошный фасад особняка Мейфэр. Последний раз проверив свой костюм, он несколько раз позвонил.
   Дверь широко распахнулась, и перед ним возник одетый в ливрею бледнолицый человек.
   – Чем могу быть полезен?
   – Я хочу видеть сэра Томаса Хэйверса.
   Видимо, дворецкий не один год работал в Мейфэре, так как с первого взгляда определил, что Поуп – невелика птица и не стоит с ним особенно церемониться.
   – Относительно чего? – процедил он сквозь зубы.
   – Убийство.
   Дворецкий вздрогнул и побледнел еще сильнее.
   – Убийство?
   – Доложите сэру Томасу, что детектив-инспектор Самсон Поуп хотел бы с ним поговорить.
   Через минуту Самсон Поуп уже переступил порог гостиной.
   Полицейский медленно обошел помещение, внимательно осматривая многочисленные безделушки. Его внимание привлекла статуэтка, она изображала двух любовников, чьи обнаженные тела сплелись в какой-то немыслимой позе.
   – Боже мой! – пробормотал он.
   В ломбарде, пожалуй, и то меньше вещей. Тем не менее за большую часть из этих старинных безделушек, видимо, заплачено немало. В гостиной то тут, то там стояло множество резных столиков, и каждый украшала бронзовая или фарфоровая статуэтка, ваза с цветами или вычурный подсвечник. Сверкали изделия из венецианского стекла, матовым блеском отливали изящные эмалированные шкатулочки. Самсон никогда не видел такого количества розовой бахромы. Она украшала все подушечки, абажуры на лампах и многочисленные диванчики. Даже бледно-зеленые драпировки были украшены такой же немыслимо-розовой бахромой. Он мог допустить, что просто не привык к такой роскоши, но чехлы из ярко-розовой материи, покрывающие стоящие здесь и там софы и стулья, явно были избыточны. Картину завершали тисненые обои в розово-зеленых разводах.
   – Шальные деньги, – пробормотал детектив.
   Этот Хэйверс, видимо, сказочно богат, чтобы без разбору скупать драгоценное стекло, восточные ковры и французские пейзажи восемнадцатого века. Приобретением леди Хэйверс были скорее всего веера из страусовых перьев и огромное количество маленьких фарфоровых кошечек.
   Это было похоже на будуар статистки из Вест-Энда.
   Наконец в зеркале над каминной полкой Самсон заметил лысого мужчину. Он был одет в темно-синий сюртук и вышитый жилет, выделяющийся на фоне сорочки цвета слоновой кости. Явно не слуга.
   Самсон повернулся к нему.
   – Сэр Томас, я полагаю? – Он слегка наклонил голову. – Инспектор Самсон Поуп, детектив из Скотланд-Ярда.
   Хэйверс сел, не отреагировав на его приветствие.
   – Мой слуга доложил мне, откуда вы. Не представляю, какие дела могут быть ко мне у Скотланд-Ярда.
   – Меня попросили заняться делом об украденной кошке.
   Хэйверс посмотрел на него так, будто инспектор сказал ему что-то непристойное.
   – Каким боком это может касаться меня?!
   – Я опрашиваю всех, кто имел веские основания желать, чтобы хозяйка кошки заболела.
   – Кошка? Какая кошка? И кто ее чертова хозяйка?
   – Миссис Шарлотта Фэрчайлд. – Самсон внимательно следил за Хэйверсом. При упоминании имени Шарлотты глаза старика сузились и каждый мускул его лица напрягся.
   – Миссис Фэрчайлд обвиняет меня, что я украл ее кошку? – Он резко встал с кресла. – Эту психопатку следует попросту выпороть!
   – Никто никого ни в чем не обвиняет. Но дом миссис Фэрчайлд подвергся на прошлой неделе нападению, а пропала только ее кошка. Меня поставили в известность, что ее привязанность к этому животному ни для кого не секрет, даже для тех, кто мимолетно знаком с этой дамой. Поэтому существует вероятность, что похититель кошки хотел причинить беспокойство самой миссис Фэрчайлд.
   – Не могу поверить, что Скотланд-Ярд тратит свое время на поиски пропавших зверюшек. – Хэйверс с осуждением покачал головой. – Что тут удивительного, если империя рушится.
   – Сэр Томас, как я сказал…
   – Да, вы сказали вполне достаточно. Мне совершенно наплевать, если у миссис Фэрчайлд пропадут хоть двадцать кошек и ее идиотская мамаша вместе с сестрицей в придачу. С тех самых пор, как она вышла замуж за моего друга, с ней начались проблемы. И до сих пор она мутит воду. Нет, я не хочу ничего о ней слышать, мне опостылело ее аморальное и вызывающее поведение.
   Он одернул жилет и направился к двери.
   – Простите, сэр Томас, но я задал вам еще не все вопросы.
   Тот повернулся, его толстые щеки побагровели.
   – И вы смеете занимать мое время этим… этой чепухой!
   – Присядьте, сэр, или я буду вынужден препроводить вас в участок.
   Челюсть у старика отвисла.
   – Из-за кошки? Неужели уже весь Лондон сошел с ума? Я же говорю вам, эта Фэрчайлд ненормальная, с нее станется указать на меня пальцем.
   – По какой причине она может это сделать? Хэйверс постарался взять себя в руки. Он старательно расправил свой жилет.
   – Два с половиной года назад она воспрепятствовала своему мужу – моему другу и протеже – уехать из Египта. Через месяц его настигла смерть. Он был погребен в обрушившейся гробнице. Все это произошло из-за этой слабоумной женщины.
   Самсон кивнул.
   – Из того, что вы рассказали, становится понятной ваша антипатия к ней. Но это не объясняет, почему вы желаете причинить ей вред.
   – Потому что я единственный человек, который видит ее насквозь. Любого другого она может обмануть своим вдовьим маскарадом, но я-то знаю правду. И она не может отрицать того факта, что в Лондоне существует только один человек, который знает, что это за лицемерка. Я мог бы нагнать на эту даму страху.
   Заметив какое-то движение, Самсон оглянулся.
   Пока они разговаривали, в комнату вошла миниатюрная седовласая леди. Эта крошечная женщина была с ног до головы затянута в розовый атлас точно такого же цвета, как и ткань на обивке дивана. На какой-то момент Самсону показалось, что вошедшая дама – просто еще одна безделушка в этой немыслимой гостиной.
   – Леди Хэйверс? – Самсон поклонился ей. – Инспектор Поуп к вашим услугам.
   Сэр Томас быстро повернулся в сторону жены.
   – Дорогая, я думал, что ты отдыхаешь.
   Леди Хэйверс прошла в гостиную и уселась на бархатный пуфик.
   – На какую женщину мой муж собирается нагнать страху?
   Самсон заметил, что в руке леди Хэйверс держала небольшой хрустальный бокал с темной жидкостью, похожей на красное бургундское вино.
   Сэр Томас подошел и сел рядом с ней.
   – Тебе не стоит ни о чем беспокоиться.
   – Миссис Шарлотта Фэрчайлд, – ответил Самсон на ее вопрос.
   – А, снова эта Шарлотта. Бедняжка. Смерть Йена сломала ей всю жизнь. – Леди Хэйверс сделала глоток. – И я уверена, что она до сих пор не оправилась после смерти своего отца. Жизнь в Египте для женщин может быть очень тяжелой.
   – Жизнь в Лондоне тоже, – добавил Самсон мягко. Сэр Томас нахмурился:
   – О да, ведь она потеряла свою маленькую кошечку. И теперь подняла на ноги весь Скотланд-Ярд, чтобы они отыскали ей ее проклятую игрушку. Можете вы себе это представить?
   – Кошечку? – Леди Хэйверс повернула к мужу озадаченное лицо. – Ради всего святого, о чем вы толкуете?
   Тот в ответ только махнул рукой:
   – Я тебе все объясню позже, после того как этот человек уйдет. Шарлотта не может найти свою кошку. И она думает, что это я ее украл.
   – Это правда? Как ужасно! Я надеюсь, что никто не причинил бедняжке вреда. – Казалось, леди Хэйверс искренне расстроена новостями.
   – Действительно, кошку украли. Но никто не обвиняет ни в чем вашего мужа. – Самсон сделал паузу. – Пока.
   – Я просто не могу допустить мысли, что кто-нибудь может обидеть маленькую кошку. Как вы, может быть, догадываетесь, сама я просто без ума от кошек. – Леди Хэйверс махнула рукой в сторону фарфоровых созданий, которые украшали гостиную. – Сэр Томас испытывает приступы удушья в присутствии кошек, иначе я бы обязательно завела себе несколько этих удивительных животных.
   Ее муж демонстративно закатил глаза.
   – Слава Богу, что у меня аллергия на кошек, – пробормотал он.
   – Однако боюсь, что ситуация еще более обострилась с тех пор, как кошка миссис Фэрчайлд пропала.
   Супруги посмотрели на Самсона настороженно.
   – Сегодня в Коллекции Колвилла были найдены три ядовитых скорпиона.
   Леди Хэйверс одним глотком опорожнила свой бокал.
   – Скорпионы? – Сэр Томас выпрямился на стуле. – Кто-нибудь пострадал?
   – Нет. К счастью, миссис Фэрчайлд вовремя обнаружила их и раздавила. Ей повезло, что она не потеряла присутствия духа. Мало найдется женщин, которые с таким хладнокровием разделались бы со скорпионами.
   Сэр Томас фыркнул.
   – А я этому не удивляюсь. – Леди Хэйверс качнуло вперед. Самсон уловил запах хереса. Интересно, сколько маленьких стаканчиков она успела уже пропустить за сегодняшнее утро? – Я видела, как Шарлотта расстреляла кобру с расстояния двадцати шагов.
   – В самом деле? – Самсон с каждой минутой все больше восхищался молодой вдовой.
   – О да, – подтвердил сэр Томас раздраженно. – Мечтаю, что в один прекрасный день она ринется в Шотландию и сразится там с лохнесским чудовищем. Дьявольская женщина наверняка победит его. Но я до сих пор не могу понять, каким образом все эти бредни могут касаться меня. Да, я не испытываю симпатий к миссис Фэрчайлд. Я дал вам это понять совершенно недвусмысленно. Но если вы думаете, что у меня есть время бегать по Лондону и воровать ее кошек или подбрасывать ей скорпионов, значит, вы такой же сумасшедший, как ее дядюшка Луи.
   – Я просто подозреваю, что кто-то пытается запугать миссис Фэрчайлд. Может быть, даже…
   Громкий стук двери прервал Самсона на середине предложения.
   – Кто там еще? – Сэр Томас поднял вверх обе руки.
   Из прихожей донеслись громкие голоса. Мгновение спустя в комнату ворвался Дилан Пирс в сопровождении обезумевшего дворецкого.
   Самсон тихо выругался. Ему следовало предвидеть, что Дилан рано или поздно окажется в этой гостиной.
   – Я не мог с ним справиться, сэр Томас, – проговорил трясущийся дворецкий.
   – Не стоило и пытаться.
   Дилан стоял посередине комнаты в напряженной позе, будто ожидая, что на него вот-вот набросятся.
   – Вы! – Сэр Томас покраснел еще больше. – Как вы смеете врываться в мой дом?!
   – А как вы смеете подвергать жизнь миссис Фэрчайлд опасности?! – Дилан, казалось, был разгневан еще сильнее, чем сэр Томас. – Неужели вы так ненавидите ее, что ни перед чем не остановитесь, чтобы навредить ей? Сначала украли ее кошку, теперь подбросили скорпионов. Вы старый трус, и вам нет никакого оправдания!
   – Вы, оказывается, не только пьяница, вы просто сумасшедший алкоголик! – Сэр Томас ткнул пальцем в сторону Дилана. – Я требую, чтобы вы арестовали этого человека. Он не имеет права врываться в мой дом и предъявлять мне такие неслыханные обвинения!