Кесслер Ричард. Транс

   Боже мой, а выборы уже не за горами!
   Если он удержит под крышкой этот "Триц-блиц" до января, все будет в порядке. Воспользовавшись властью президента и прикрываясь национальной безопасностью, он изымет пленку, а если она станет достоянием общественности – что ж, представит все так, будто это бред сумасшедшего ветерана.
   Но сейчас все средства массовой информации вцепятся в него.
   В шестьдесят восьмом, прокладывая путь в президенты, Никсон заявлял, что у него есть план, как покончить с войной во Вьетнаме, но, очутившись в Белом доме, тут же прикрыл этот вопрос. Средства массовой информации поняли тогда, что нужно было заставить его ответить на животрепещущие вопросы до того, как ему удастся скрыться за стенами Овального кабинета.
   Если выплывет информация о "Триц-блиц", эти ублюдки заживо закопают его.
   В дверь постучали, на пороге появился Хоффман. Он бросил взгляд на лицо Крейна и сказал:
   – Их еще не поймали.
   Крейн тяжело вздохнул, расправил плечи и быстрым шагом направился к двери.
   – Пора с этим кончать... Хотя у меня на носу теледебаты с Бёрном, я хочу знать, где в данную минуту находится эта парочка.
   Когда Крейн произносил эти слова, Драммонд и Биил находились в миле от него, проскакивая Сакраменто по автостраде И-5, в трех часах езды от Реддинга.

Глава 26

   Они съехали с автострады И-5 в районе Колузы в пятидесяти милях севернее Сакраменто, чтобы заправиться и позавтракать, и в зоне отдыха на берегу реки Сакраменто нашли небольшой деревенский ресторанчик.
   День выдался великолепный. Тепло солнечных лучей струилось с безоблачного неба, легкий прохладный ветерок доносил терпкий запах сосен.
   Карен выбралась из машины, потянулась, подставила лицо солнцу и полной грудью вдохнула свежий воздух.
   – Боже мой, как же мне здесь нравится! Думаю, что остаток своей жизни я проведу именно в этих местах, – искренне призналась она.
   Драммонд подошел к Карен, положил руку ей на плечо и постоял так несколько минут, наслаждаясь теплыми лучами солнца, запахами реки и близостью этой очаровательной женщины.
   – И мне это придется по душе.
   Карен улыбнулась, свежая и прекрасная, как само это утро, и обняла его за талию.
   – Я верю... что рождена жить в Америке. Я влюбилась в Америку, в эту землю, когда увидела первый ковбойский фильм. "Какие счастливчики эти Джеймс Стюарт и Грегори Пек, – думала я. – Разъезжают верхом, живут в такой сказочной стране..."
   – Они наверняка согласятся с тобой. Но подожди – скоро увидишь мои горы, вот тогда ты действительно сойдешь с ума. Пошли, я собираюсь купить тебе настоящий ковбойский завтрак: блины с кленовым сиропом, жареная свиная грудинка и галлон свежеприготовленного кофе.
   Ресторанчик, окруженный соснами, пропах нагретой сосновой смолой, дымком сосновых веток, жареным мясом и свежим кофе. Три или четыре кабинки с красным тентом приютили последних в этом сезоне отдыхающих, в основном людей пожилого возраста.
   Драммонд выбрал кабинку около окна, выходящего на проезжую часть дороги – отсюда можно было наблюдать и за дорогой, и за машиной.
   Заметив, как Драммонд тщательно выбирал место, Карен посмотрела прямо ему в глаза и сказала:
   – Уверена, что за нами никто не съезжал с автострады. Я следила всю дорогу.
   – Я тоже. Думаю, здесь мы можем немного расслабиться.
   Подошла официантка, приняла заказ и сразу же подала кофе.
   Взглянув на Карен, Драммонд улыбнулся:
   – Ваше здоровье, партнер, или как там говорят ковбои. Тебе следует всегда спать не больше четырех часов: ты выглядишь просто великолепно.
   – О, премного благодарна! А ты... – Она наклонилась к нему. – Как-то изменился. – В ее тоне уже не чувствовалось прежней веселости.
   – Как?
   – Не могу точно сказать. Ты стал другим, словно много и серьезно о чем-то размышлял. Я хочу сказать, что вид у тебя сверхсерьезный.
   – Ты очень наблюдательна.
   – О чем же ты думал?
   – Ты слышала, как вчера вечером к мотелю подъехал фургон? Он был припаркован рядом с нашей машиной.
   – Смутно. Я ужасно устала.
   – Я заметил свет фар и встал. Из фургона вышел огромный парень и начал бродить вокруг нашей машины с фонариком. Со мной чуть было не случился сердечный приступ.
   Карен изумленно смотрела на Пола.
   – Оказалось все в порядке. С ним была одна крошка – должно быть, они решили купить себе маленький автомобиль и, кажется, облюбовали машину твоей марки. Но этот случай навел меня на некоторые мысли. Ведь это могли быть и они, а мы были совершенно беззащитны. Ужасное ощущение – чувствовать себя уязвимым. Больше я такого не допущу.
   Глаза Карен сузились, взгляд стал еще пристальнее.
   – Ты собираешься достать оружие?
   – Да.
   – И ты готов применить его? Так вот почему ты так странно переменился.
   – Я дал себе на это разрешение.
   Карен принялась внимательно разглядывать клетчатую скатерть, обводя пальцем клеточки.
   – А что мы будем делать, когда приедем в Реддинг?
   Драммонд заметил подходившую к их столику официантку. Дождался, пока она нальет им кофе и, только когда она наконец ушла, ответил:
   – В Реддинге мы будем к часу дня. Прежде чем уехать отсюда, я хочу позвонить одному своему другу Майку Фоллону. В Реддинге у него есть Центр гипнотерапии. Есть своя студия, где он делает записи на заказ, в том числе и фоновые записи для работы с подсознанием. Первое, что мы сделаем в Реддинге – поедем к нему. Оставим у него пленку и двинемся к моим старикам. Отец практикует в городе, но живут они в нескольких милях от города на берегу озера Вискитаун.
   – Звучит просто потрясающе, – сказала Карен улыбнувшись.
   – Там действительно здорово. Много озер... горы, а леса... да зачем я буду тебе рассказывать, скоро сама увидишь. И у моих стариков большой старый деревянный дом. Как у тетушки Сисси. Вокруг дома – десять акров лесистой земли, из окон вид на озеро. Мы спрячем там твою машину и поедем на "ренджровере". Испытывая глубокое уважение к твоей машине, я все-таки буду рад избавиться от нее.
   Карен взглянула на свой автомобиль.
   – Да. Слишком яркая машина. Мне говорили, что в Лос-Анджелесе не стоит ездить на желтых автомобилях, якобы это не "цвет силы", хотя не знаю, что имеется в виду.
   – Никогда не мог бы представить себе, что ты будешь играть в психологические игры в Лос-Анджелесе, – усмехнулся Драммонд. – Сомневаюсь, что у дочери сэра Эдварда Биила возникала когда-либо проблема доверия.
   Она пожала плечами:
   – В данный момент я ни в чем не уверена. Хорошо бы знать, где сейчас эти негодяи, кто они и сколько их. Ну так, продолжай, мы спрячем автомобиль...
   – Потом отправимся в Шаста-Тринити. Это страна Рембо. Горы, озера, реки, бухты. Свяжусь по радиотелефону с Майком Фоллоном. Как только он расшифрует пленку, мы заедем к нему и заберем ее. В зависимости от того, что на пленке, решим, что предпринять.
   Карен как-то недоверчиво покачала головой.
   – "Триц-блиц, три-блиц... укокошим сотню лиц". Странные слова. Один человек, а может быть, и двое уже погибли из-за них. Интересно, сколько еще... нет, если не умрут, то по крайней мере будут уничтожены, хотя раскроется значение этих слов?
   – Нам нужно быть поосторожней.
   Она внимательно посмотрела на него.
   – Ты имеешь в виду людей, с которыми мы будем сейчас связаны: Майк Фоллон, твои родители?
   – Да. Их причастность к этому делу должна быть сведена к минимуму.
   Она пристально посмотрела на него.
   – Ты думаешь, эти головорезы знают, куда мы направляемся?.. Ты думаешь, они уже в Реддинге?
   – Вполне возможно.
   – А как они смогут узнать об этом?
   – Они ничего не будут узнавать. Они могут просто догадаться. Эти парни – профессионалы, и они в отчаянном положении. Они упустили нас. Со вчерашнего дня, с десяти часов вечера, они сидят и почесывают головы. Они прибегли даже к психологии, чтобы найти нас. Как ты думаешь, что в первую очередь предпринимают копы, чтобы найти предполагаемого преступника?
   – Попытаются проверить прежние связи, прежние места сборищ.
   – Правильно. Когда кто-то пытается скрыться от полиции, ему обязательно нужна помощь, убежище, деньги, автомобиль и всякое такое. И он направляется туда, где может найти все это. Бандиты побывали во всех местах, где мы могли оказаться – у нас дома, в наших конторах. Теперь они пойдут дальше. Они знают, что нам нужно избавиться от этого автомобиля, сменить машину. Они допускают, что мы, догадываясь об их связях с полицией, не станем продавать машину, выписывать чеки или пользоваться кредитными карточками. Пойдем дальше. Им хорошо известно, что у нас есть наличные, но мы не сможем купить на них то, что нам нужно больше всего – время. Я полагаю, они попытаются проверить наши прежние связи и те места, куда мы могли бы направиться, и будут следить за нами там. В конце концов, что они теряют? Все лучше, чем бесцельно гоняться за нами по западному побережью, так что они наверняка попробуют этот вариант.
   – А это означает, что прежде всего имеются в виду твои прежние связи. Не мои.
   – Верно.
   – Значит, они раздобудут адрес твоих родителей... – Она говорила и размышляла одновременно. – Твое заявление на получение родительских прав... Так? Затем ближайшие родственники.
   – Они проверят все. Нацепят полицейский значок, начнут болтать об "угрозе национальной безопасности", и стены частной жизни рухнут.
   Карен, нахмурив брови, посмотрела на него.
   – В таком случае, если они нас там поджидают, зачем мы туда едем?
   – Во-первых, мне нужен Майк Фоллон. Я больше никого не знаю, кто мог бы выполнить эту работу и быстро, и профессионально, и при этом еще держать язык за зубами. Во-вторых, нам нужна одежда, оружие и прочее. А там мы все это сможем достать. В-третьих, если за нами начнут охотиться, я бы хотел, чтобы это произошло на моей территории. – Драммонд улыбнулся. – Не беспокойся, мы будем осторожны. Я уверен, что они уже там. У меня просто шею сводит от того, что все время хочется посмотреть через плечо. – Он резко отодвинул тарелку. – Пойду позвоню Майку Фоллону.

* * *

   До Реддинга оставалось все меньше, а их внутреннее напряжение все возрастало.
   Под влиянием всевозможных гипотез, развиваемых Драммондом, им начинало казаться, что они вот-вот упрутся в тупик, что вскоре их окружат полицейские машины с ревущими сиренами или обстреляют из проехавшей машины, а может быть, даже с вертолета...
   Появился указатель – до города оставалось тридцать миль, и Карен вдруг поймала себя на мысли, что ей хочется сбавить скорость. Каждая миля приближала их к цели путешествия и, вполне вероятно, к грозящей опасности, что вызывало у девушки двойственное чувство.
   – Такое ощущение, будто стоишь на крыше пылающего здания, – бормотала она чуть слышно, а взгляд ее метался из стороны в сторону. – Если не прыгнешь, ты обречен, но возможно, что так же обречен, если спрыгнешь.
   – В нашу пользу два момента. Мы знаем, куда направляемся, а они могут лишь догадываться. Я не верю, что на это дело брошено неограниченное количество людей, так что им вряд ли удастся охватить все возможные варианты. Сегодня утром, когда мы гнали по скоростной трассе, я начал чувствовать этих людей и разработал одну версию.
   – Расскажи, что именно. Это, должно быть, интересно.
   – У них есть власть. Есть связи. Определенный авторитет. Но пользоваться своими средствами они должны очень осторожно, потому что все, что они делают – это незаконно. Вернее, они, либо он, действуют на двух уровнях: незаконно, но в рамках официально разрешенного.
   – Похоже на "Уотергейт".
   – Верно. Возьмем, к примеру, Джека Крейна. Как губернатор, герой войны, бывший сотрудник военной разведки, бывший сотрудник ЦРУ он располагает силой, связями и властью. Если вся эта история действительно касается его и если бы их действия не противоречили закону, нас уже схватили бы несколько часов назад. На каждой автостраде штата было бы полно полицейских патрульных машин. Но этого не случилось. От самого Стоктона мы не заметили ни одного полицейского патруля. Значит, на него работает небольшая команда официальных лиц, работает в частном порядке и незаконно. Если, допустим, им придется столкнуться с какой-нибудь проблемой, у них, без сомнения, хватит сил решить ее. Магическая формула "вопрос национальной безопасности" открывает многие двери и затыкает многие рты. Но ему приходится действовать осторожно. А из-за недостатка людей – выборочно. В эту минуту наверняка кто-нибудь следит за домом на озере, но я абсолютно уверен, что он не может поставить своих людей у каждого съезда с автострады, начиная с этого места и кончая Реддингом.
   – А сколько вообще съездов с этой автострады?
   – Четыре. Первый съезд перед самым Коттонвудом, второй – сразу за ним. Мы можем воспользоваться вторым съездом по извилистой проселочной дороге и въехать в Реддинг, так сказать, с черного входа. Третье пересечение – у Андерсона. Это как раз то, что нам надо. Оттуда в город ведут четыре проселочные дороги. Четвертый съезд находится в северной части города, и, чтобы попасть на городское шоссе, нам пришлось бы покрутиться. Ты видишь, ему понадобилась бы целая колонна машин и дюжина парней, чтобы перекрыть все эти дороги. А он, кроме всего прочее го, даже не уверен, что мы едем именно этим путем.
   – Он... Меня всю наизнанку выворачивает, когда я думаю, что им может оказаться Джек Крейн. Все это... настолько странно. – Карен взглянула на него. – Хорошо, на какой съезд заключим пари?
   – У Андерсона. На тот случай, если там нас уже поджидают, больше возможностей уйти по проселочным дорогам.
   – Сколько до Андерсона?
   – Двадцать миль.
   – Двадцать миль... двадцать минут. – Карен вздохнула полной грудью. – Ну, парни, а теперь посмотрим, кто кого...
   Нажав на газ, она разогнала автомобиль до шестидесяти миль в час.

Глава 27

   – Расскажи мне о Майке Фоллоне, – попросила Карен.
   Они въехали в город по небольшой дороге, отходящей от западной части автострады И-5, и теперь проезжали густонаселенные районы пригорода – жилые дома, торговые центры... В нескольких милях впереди виднелись высокие здания в центре города. Здесь Драммонд и Карен почувствовали себя в большей безопасности. Начиная со спуска с автострады, за ними не следовало ни одной машины. Чтобы окончательно убедиться, что "хвоста" за ними нет, они съехали на боковую улицу и, остановив машину, минут пятнадцать подождали. С автострады съехало несколько машин, но в них не было ничего подозрительного.
   Рассуждения Драммонда об ограниченных возможностях бандитов несколько успокоили Карен. Потом им придется снова быть настороже, но сейчас можно позволить себе немного расслабиться.
   – Майк? Он тебе понравится. Внешне он отнюдь не Аполлон – невысокий, среднего телосложения, рыжеватый, плохо видит. Но очень обаятельный. А голос у него – просто чудо. Все пациентки в него влюбляются.
   – Вы давно знакомы?
   – Шестнадцать лет. Познакомились в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса в первый же день на лекции по психиатрии. С тех пор мы неразлучны. Одновременно защищали докторские.
   – Он женат?
   Драммонд улыбнулся.
   – Пока нет. Все время собирается, но как-то не получается. Всегда по уши в работе. По-моему, даже когда он назначает свидания, то просто забывает про них. А когда спохватывается – уже поздно.
   – Чем он занимается? Гипнотерапией или студийными записями?
   – Знаешь, здесь так сразу не ответишь. Между нами есть одна существенная разница. Меня всегда интересовала проблема собственно человека, а его – как можно решить эти проблемы при помощи технических средств. Когда я встретился с ним в первый раз, он был одержим гипнозом в сочетании с проблемой управления мозгом. В восемнадцать лет он уже был превосходным гипнотизером, работал со своими приятелями-студентами: методами суггестивной терапии укреплял в них веру в собственные силы, снимал предэкзаменационное нервное напряжение, помогал развивать атлетическую фигуру. И у него все это так хорошо получалось, что к нему даже стали приходить ребята с других курсов. Вот тогда-то я и дал ему один совет. Жил он бедно, денег у его стариков не было, и Майк хватался за любую, самую паршивую работу, чтобы платить за свое обучение. Так вот, я предложил ему брать по пять долларов за сеанс. За время учебы он научился прекрасно гипнотизировать.
   Они доехали до перекрестка. Драммонд жестом показал, чтобы она пересекла его. Домов и магазинов по обеим сторонам улицы стало больше. Очередной указатель оповестил – до центра города две мили.
   – К концу учебы в университете, – продолжал Драммонд, – Майк написал книгу "Контроль за мозгом: факты или фантазии". Это была великолепная работа, первое исследование об истории и потенциальных возможностях гипноза, в том числе использование гипноза в разведке и при подготовке киллеров. Книга была опубликована, когда Майк еще учился в университете, и быстро разошлась. Потом он увлекся техникой, стал проводить эксперименты с записывающей аппаратурой, делал фоновые записи на уровне подсознания и, кажется, именно тогда решил, что будет продавать аппаратуру для самогипноза, а также займется врачебной практикой. К тому времени мы с ним были как братья. Родители его жили в Бруклине. Он редко ездил домой, очень любил Калифорнию и большинство выходных проводил со мной на озере. Им заинтересовался мой отец, и после того как Майк закончил университет, подыскал ему помещение в медицинском комплексе, где практиковал сам. Отец, разумеется, очень хотел, чтобы я работал вместе с Майком, но к тому времени у нас с Вивиан уже были свои планы, и я открыл офис в Лос-Анджелесе.
   Карен остановила машину у светофора. Они уже въезжали в центр города, и девушка вновь ощутила щемящий душу страх: ее желтый автомобиль слишком бросался в глаза.
   – А Майк что-нибудь знает о Томе Кигане?
   – Он позвонил мне после твоей первой статьи и в шутку спросил, не могла бы ты написать статью о нем и его пленках "Бетталайф". – Драммонд улыбнулся. – Как ты помнишь, упоминание о Кигане не доставляло мне тогда особого удовольствия, поэтому разговор о тебе и о Томе я свел к минимуму. А сегодня утром я намеренно был очень краток, просто сказал, что мы скоро приедем и нам понадобится его помощь. Майк соображает мгновенно, ему незачем расписывать все в деталях. Он, вероятно, прочитал статью о "Триц-блиц" и, может, даже пытался дозвониться ко мне в долину, думая, что я там. "Приезжай", – единственное, что сказал он. Поверни направо у мебельного магазина, – Драммонд указал рукой направление, – а потом через два квартала – налево.
   Карен облегченно вздохнула, съезжая с оживленной дороги. Впереди была спокойная, утоптанная зеленая улица с многоэтажными домами. Затем она свернула налево, на такую же тихую улицу, где возвышался современный комплекс офисов с просторной автостоянкой. Назывался он "Тринити-Хаус".
   Драммонд показал на окна, выходившие на улицу:
   – Это хирургический кабинет отца. Кабинет Майка с другой стороны. Объезжай здание, там есть другой вход.
   Карен въехала в ворота, над которыми висела надпись: "Центр гипнотерапии Шаста", выключила двигатель и с облегчением произнесла:
   – Ну что ж, пока все в порядке.
   Драммонд ласково похлопал ее по колену.
   – Молодец, Скарлет^[12]. Пойдем посоветуемся с гением.
   Карен протянула руку на заднее сиденье и достала сумку.
   – Пленка у тебя?
   Драммонд похлопал по левому карману куртки.
   – У самого сердца.
   В тот момент, когда они входили в здание, серый "плимут"-седан без номеров въезжал в город со стороны автострады И-5. В машине сидели двое мужчин: Альбатрос и Перегрин. Машину вел белый – Альбатрос. Негр Перегрин мысленно чертыхался – когда же наконец закончится эта сумасшедшая охота и он снова окажется в жарких объятиях своей подруги в Сан-Диего. Обоим мужчинам было за тридцать, оба сильные, крепкие и вооружены до зубов. На них были обычные деловые костюмы – совершенно неподходящая одежда для прогулки в горы. Но что делать, если начальник, ослиная задница, выпихнул их на север совершенно неожиданно, без всякой подготовки, к тому же видеть, как твой босс напустил в штаны, это не придает тебе уверенности в своих силах. Что бы там ни было на пленке, похоже, это хороший гвоздь в чью-то политическую задницу. Даже Джекдоу, который всегда отличался поразительным хладнокровием, здорово запсиховал.
   Запищал бипер.
   Они мгновенно отреагировали.
   Перегрин выпрямился, уставившись на экран прибора слежения:
   – Наконец-то!
   Альбатрос, мрачный блондин, злобно пробормотал:
   – Попались, сволочи!
   Перегрин схватил телефонную трубку и набрал номер.
   – Это Перегрин. Позовите Джимми Джекдоу.
   – Да? – послышался в трубке голос Джекдоу.
   – Только что поймали сигнал.
   – Слава Богу. Вы где?
   – На И-5. Проехали полгорода.
   – Какое расстояние?
   – Две мили.
   – Они стоят или движутся?
   – Пока не могу сказать.
   – Когда сможете убраться с автострады?
   Перегрин взглянул на карту штата.
   – Через две мили будет перекресток, нам придется вернуться.
   – Хорошо. Не клади трубку.
   Долгие двадцать секунд молчания.
   – Небось скачет от радости, – сказал Перегрин, прикрыв трубку рукой.
   – Вряд ли. Ему от кого-то здорово досталось, когда мы потеряли эту парочку в Лос-Анджелесе.
   – Вы не упустили их? – снова послышался в трубке голос Джекдоу.
   – Сигнал четкий, но дистанция увеличивается. Может быть, они стоят, а мы едем в противоположном направлении.
   – Хорошо. Съезжайте с автострады и найдите их. Не хватайте, пока не свяжетесь со мной. Они могут где-нибудь выбросить пленку. Нам надо знать где. Я проверяю их контакты. Как только обнаружите их, сразу звоните.
   – Вас понял.
   Перегрин закончил прием.

* * *

   Майк Фоллон в белом халате, наброшенном на желтовато-коричневый твидовый костюм, в очках с толстой оправой и сильными стеклами, скрывавшими его большие зеленоватые глаза, внимательно слушал рассказ о Томе Кигане и о пленке, как и всегда, когда принимал пациентов. Тишина кабинета и неподдельный интерес, с которым Майк всегда выслушивал своих пациентов, позволяли ему весьма успешно заниматься врачебной практикой.
   Майк ни разу не перебил Драммонда, рассказ которого время от времени дополняли замечания Карен. Лишь изредка Майк наклонялся над столом, делая какие-то пометки, потом снова откидывался на спинку мягкого кожаного кресла, сложив руки и касаясь губ кончиками указательных пальцев.
   И только когда Драммонд закончил, Майк наконец позволил себе проявить свои эмоции, но сделал это так бурно, с таким удивлением, смятением и испугом, что Карен буквально подскочила на стуле.
   – Боже мой! Ну вы и влипли! – Майк вскинул руки, затем резко опустил их, с силой хлопнув по подлокотникам кресла, и захохотал. – О братья, сестры, просто что-то невероятное! – Он наклонился над столом и, не глядя на Драммонда, протянул руку: – Дай мне пленку.
   Драммонд вынул кассету из кармана.
   Фоллон осмотрел ее, постучал по ней большим пальцем.
   – Девяносто минут. Ты говоришь, фоновая запись для подсознания на всей пленке?
   – Насколько я в этом разбираюсь, – кивнул Драммонд.
   – Расшифрую я сам, но печатаю я паршиво. Девяносто минут уложатся на десяти страницах, если печатать с двух сторон. Работы здесь часов на пять. Сделаю это сегодня вечером после работы. В пятницу всегда полно пациентов. Пол знает. В конце недели сплошные неврозы, люди боятся одиночества. До шести у меня все забито.
   – Если бы вы могли расшифровать запись, – сказала Карен, – я осталась бы здесь и напечатала сама.
   Фоллон решительно покачал головой.
   – Нет, дорогая. Лучше, чтобы вас обоих через пять минут здесь не было. – Он развел руками, серьезно глядя на них обоих. – Я кое-что знаю об этих парнях. Я написал книгу, провел ряд исследований...
   – Пол говорил мне, – вставила Карен.
   – Так вот, я обнаружил такое, что даже самому не поверилось. В этой стране происходят потрясающие вещи! Мы все в руках криптократии, Карен, тех, кто процветает на секретности. Они уверены, что имеют право делать черт знает что, потому что законы, которым подчиняются обычные смертные, пишутся не для них. Подобно Джеймсу Бонду, у них есть лицензия на убийство. Но они пошли значительно дальше Бонда. Их лицензия называется "Закон о национальной безопасности", и если они считают, что данная ситуация угрожает национальной безопасности, то могут пристрелить вас в Лос-Анджелесе, превратить вас в зомби, лишив памяти, сделать шпионом, убийцей, закопать на шесть футов в пустыне либо засунуть в ракету и отправить на Луну.
   Майк опять откинулся в кресле, держа в руке кассету и внимательно разглядывая ее, словно мог зрительно раскрыть ее тайну.
   – Джек Крейн. Не сомневаюсь, что за всем этим стоит именно он. Черт побери, он же был шпиком. Военная разведка или ЦРУ, а шпик – он всегда шпик. Неужели кто-нибудь верит, что Крейн не воспользуется любым своим превосходством, любыми связями, лишь бы любыми способами попасть в Белый дом и остаться там? Если этот "Триц-блиц" хоть как-то угрожает ему – берегитесь. Уверен, что ты прав, Пол. Если бы их действия были законны, за вами гналась бы целая армия и вы не выскочили бы за пределы Лос-Анджелеса. И тем не менее вам угрожает смертельная опасность. Вам надо немедленно уехать отсюда.