Кесслер Ричард. Транс

   Карен, Драммонд, Дик Гейдж и Анна, сидевшие перед телевизором, тоже были потрясены.
   – Сердечный приступ? – предположил Дик Гейдж.
   – По-моему, налицо все симптомы, – отозвался Драммонд.
   – Что-то не верится, – произнесла Карен, наблюдая за суматохой на экране.
   – А впрочем... – пробормотал Драммонд.
   На какое-то мгновение камера, скользнув по фигурам офицеров безопасности, окружившим место происшествия, выхватила лицо Джека Крейна, его широко открытые глаза, искривленные в ужасе губы... Камера бесстрастно остановилась на безжизненно лежавшем на полу теле.
   – Да никак он умер! – заметил Дик Гейдж. – Этот парень мертв! Черт побери, что же дальше?
   Зазвонил телефон. Анна Гейдж сняла трубку. Прикрыв ее рукой, она повернулась к мужу:
   – Это Вендел Карри. Он просит Пола.
   Пол взял трубку.
   – Все в порядке, – сказал Дик обеспокоенной жене, – я просил его в случае чего звонить сюда.
   – Слушаю, – сказал Драммонд.
   – Вы видели?
   – Мы сидим и смотрим не отрываясь. Похоже на сердечный приступ.
   – Нет. – Карри прищелкнул языком. – Это действие анектина. Маленькая дьявольская штучка. Крейн умер от удушья. Я видел во Вьетнаме, как вьетконговцы точно так же раздирали себе грудь.
   – Его убили? Кто? Каким образом? – Драммонд с трудом перевел дыхание.
   – Могли добавить в воду. Вы видели, он пил. А это вещество – без цвета, без вкуса, без запаха, помните? Спрашиваете – кто? Думаю, его же друзья. Когда стало ясно, что секрет "Триц-блиц" в ваших руках, Крейн стал им не нужен.
   – Боже мой, что за люди! И проделать все это на глазах у всей страны!
   – Лучше и не придумаешь. Он жил героем и умер как герой. Жертва войны... По крайней мере, до тех пор, пока вся эта история не станет достоянием общественности. Если мисс Билл понадобится моя помощь, пусть позвонит.
   – Спасибо, Вендел.
   Пока Драммонд пересказывал свой разговор с Карри, ведущий программы Билл Ролф объявил с экрана:
   "Губернатор Джек Крейн умер. Официального заключения пока нет, но доктор Моррис Стендфилд, личный врач губернатора, присутствующий здесь, определил причину смерти как сердечный приступ. Вы видите на своих экранах, какая паника царит в зале..."
   Снова телефон. Трубку снова взяла Анна.
   – Карен, это – Джордж Сёрл.
   Карен вскочила с дивана и схватила трубку.
   – Джордж?
   – Это все меняет.
   – Как еще меняет, – выдохнула Карен в трубку. – Только что звонил Вендел Карри, разговаривал с Полом. Он клянется, что Крейн был убит анектином. Если потребуется, он готов нам помочь.
   – Очень хорошо. А сейчас срочно приезжай в редакцию. Есть работа.
   Через полчаса Карен уже входила в здание "Таймс". Дик Гейдж и Драммонд остались в машине.
   – Драм, я вот что подумал... – сказал Гейдж. – А не поговорить ли мне с нашими друзьями, с Альбатросом и Перегрином? Крейн уже мертв, может, нам удастся сторговаться с ними и выяснить, что случилось с Томом Киганом, что это за интересное местечко на озере Тахое и кто такой, черт побери, Джекдоу? А взамен мы пообещаем им свободу.
   – Ну что ж, приятель, думаю, стоит попробовать.
   – Надеюсь, теперь вам с Карен опасность уже не грозит, – сказал Гейдж, отъезжая от тротуара. – Хочешь, я отвезу тебя домой?
   – Это было бы чудесно, Дик. Спасибо.
   – По-моему, ты даже онемел от радости, – усмехнулся Гейдж.
   – Самое подходящее слово. Неужели свершилось?
   – Я пока что еще не уверен. Вот прочитаю завтра в газете, тогда и поверю. Кстати, эта публика способна лишь вскользь упомянуть об этом.
   – Вполне. Послушай, Дик...
   – Слушаю.
   – А что, если мы остановимся у магазина и купим упаковку холодного пива?
   Дик Гейдж оживился, прикрыл глаза, словно впадая в транс, и выдавил из себя:
   – Ты же командуешь, доктор... Я должен подчиняться. – Вот и прекрасно. Возьмем четыре упаковки. Только за все платишь ты.

Глава 43

   Среда.
   21.00.
   Палм-Дезерт.
   Драммонд свернул с автострады, и его "даймлер" стал не спеша преодолевать подъем по дорожке, ведущей к родному дому. В течение всей двухчасовой поездки Карен, откинувшись в кресле, дремала.
   Драммонд неимоверно устал и поэтому вел машину медленно, внимательно прислушиваясь к "Новостям", доносившимся из приемника. По радио непрерывно сообщали потрясающие всю страну версии смерти Джека Крейна.
   В воскресенье в полночных "Новостях" объявили: вскрытие показало, что губернатор Крейн умер от отравления анектином. В карманах пиджака Крейна были найдены таблетки анектина, напоминавшие по внешнему виду таблетки, которые Крейн принимал для освежения полости рта.
   Причина смерти: случайное отравление смертельным наркотиком. Такова была официальная версия.
   Упоминание об анектине пробило брешь, которую давно искала газета "Лос-Анджелес таймс". Через считанные часы статью об истории Вендела Карри за подписью Карен уже читали на улицах, ее перепечатывали другие газеты.
   Минувшие двое с половиной суток Карен практически жила в здании "Таймс": писала статьи, брала подробные интервью у Вендела Карри, давала информацию прессе, полиции, правительственным чиновникам. И большую часть времени рядом с ней был Драммонд, которому пришлось не один раз излагать историю своего знакомства с Томом Киганом. В этот же вечер, заметив, что Карен уже на пределе сил и возможностей, Драммонд настоял на двухдневном перерыве и увез ее из города в надежде уединиться от всех в долине и спокойно провести хотя бы одну ночь.
   Они уже подъезжали к дому, когда доктор сообщил по радио, что Конгресс приступил к расследованию дела "Триц-блиц", а Белый дом готовит специальный доклад об экспериментах с лекарственными препаратами, проводимых разведкой, и требует доступа к ее сверхсекретной картотеке.
   "Интересно, насколько они продвинутся в этом расследовании", – подумал Драммонд. Ему вдруг отчетливо представилось, как от перегрузки взрываются специальные аппараты для уничтожения секретных документов. Но это уже не имело значения. Благодаря Тому Кигану, Венделу Карри и конечно же Карен ящик Пандоры был теперь широко распахнут и все тайное стало явным.
   Подъехав к дому, Драммонд выключил двигатель, оставил фары зажженными и вышел из машины.
   Он прошел по дорожке, ведущей на кухню, мимо темной и столь памятной для него комнаты для гостей. Открыв дверь на кухню, Пол увидел еще сохранившиеся следы крови вокруг раковины, и ему показалось, что его плеча коснулась рука Тома Кигана.
   Драммонд зажег свет, прошел в гостиную, включил свет и там. У него возникла какая-то подсознательная потребность развеять окружающую темноту – дом хранил в себе едва уловимый дух насилия и смерти. Нет, здесь не стоит оставаться, даже на два дня.
   Он подошел к окну, раздвинул шторы, распахнул широкие стеклянные двери. В комнату хлынул поток холодного горного воздуха.
   В доме уже не было подслушивающих устройств. Через Дика Драммонд попросил Джо Стилза все досконально проверить. Были проверены также дом Драммонда на пляже и квартира Карен. Но Пол по-прежнему не мог избавиться от ощущения, что кто-то прислушивается и присматривается к тому, что происходит в доме.
   Жаль. Он любил этот дом. Может, потратить отпущенные им с Карен сорок восемь часов на поиски другого пристанища? Просто так, для разнообразия, чтобы расслабиться.
   Внезапно за спиной Драммонда послышался какой-то шаркающий звук. Сердце Пола забилось.
   Он резко обернулся.
   В дверях с чемоданами в руках, смущенно глядя в пол, стояла Карен. Волосы взъерошены, на плече – смятый пиджак. Карен устало прислонилась к косяку:
   – Нет ли у вас комнаты на ночь, мистер?
   – Ну и напугала же ты меня, – рассмеялся Драммонд.
   Он подошел к ней и взял чемоданы.
   – Милая принцесса, прошу сюда.
   Зазвонил телефон.
   – Господи, хоть бы не меня, – простонала Карен.
   Драммонд поставил чемоданы и подошел к аппарату, раздумывая, взять ли трубку или подключить телефон к автоответчику.
   Послышался взволнованный голос Дика Гейджа:
   – Вы уже на месте, Драм? Если вас нет, перезвони мне. Это слишком здорово, чтобы оставлять на автоответчике.
   – Привет, дружище. – Драммонд взял трубку. – Мы только что вошли. Карен спит, стоя в дверях.
   – Сейчас она у меня быстро проснется. Мне только что позвонили из полицейского участка Тахое. Час назад к ним заявился какой-то парень. Видимо, накачался наркотиками и не помнит, ни где был, ни как оказался в полиции. Но он принес с собой бумажку, на которой записаны два имени и номера телефонов – твой и мой. Кстати, кое-что он все-таки вспомнил.
   – Что же именно?
   – Свое имя. Его зовут Том Киган.

* * *

   – Я рада, что ты передумал продавать этот дом. Здесь так красиво.
   Пол и Карен в пляжных костюмах сидели на террасе, там, где когда-то любил посидеть Том Киган. За спиной у них возвышались горы Сан-Хасинто, впереди раскрывался широкий простор долины, протянувшейся до сияющих ослепительной белизной вершин Сан-Бернардино.
   Было уже десять часов вечера, солнце медленно спускалось за горизонт. Драммонд и Карен хорошо выспались, позавтракали. Как прекрасно им было вдвоем!
   После всех страхов и ужасов, которые им пришлось пережить за минувшие дни, тишина, царившая в долине, действовала умиротворяюще.
   – А что ты решил насчет дома в Малибу? – спросила Карен. – Будешь продолжать практику в Лос-Анджелесе?
   Закрыв глаза и подставив лицо теплым лучам заходящего солнца, Драммонд улыбнулся.
   – Я чертовски счастлив, что нашелся Том Киган. Весь мир кажется мне сейчас таким прекрасным, что просто не хочется ничего в нем менять, – ответил он, лениво растягивая слова.
   – Я ужасно рада. Просто ревную тебя к долине.
   Драммонд искоса посмотрел на Карен.
   – Даже сейчас? Интересно. – Он закрыл глаза. – Скажи, англичане умеют плавать?
   – Только в воде.
   – Гм. Можно наполнить бассейн?
   – Это было бы просто здорово, – отозвалась Карен.

* * *

   А в Вентуре тетушка Сисси не могла прийти в себя от радости. Теперь она будет заботиться о Томе, это придаст смысл ее жизни.
   Радовался и Перегрин. Он добрался наконец до Сан-Диего, заявил своей даме, что меняет профессию и имя, и предложил ей уехать в Мексику.
   В Лос-Анджелесе довольный кандидат в вице-президенты имел тайную беседу с двумя мужчинами, которые убеждали его, что при поддержке сил, которые они представляют, возможность стать президентом – всего лишь вопрос времени.
   Одним из этих мужчин был Карл Хоффман.
   Второй иногда называл себя Поло.