Кейт Уильям. Шагающая смерть

   Хасегава недоверчиво, а может и сочувственно хмыкнул.
   – Какие-нибудь сложности, капитан?
   Вообще, конечно, вряд ли можно считать проявлением хамства отказ от обмена персональными запасами памяти – ритуал этот был сугубо неофициальным. Однако, если тебя приглашало лицо, находившееся на ступеньку выше тебя, отказываться было не принято.
   Кроме тех случаев, разумеется, когда приглашаемой персоне было что скрывать.
   Дэв вежливо поклонился.
   – Тайса-сан, для меня большая честь получить от вас такое приглашение, но к великому моему сожалению, время не терпит. У меня… я столкнулся с небольшой проблемой на борту моего «Араси». Может быть, мы могли бы назначить обмен на другое время?
   – Конечно, – отвесил ответный поклон Хасегава. – Я понимаю, что у вас сейчас дел по горло, вы ведь только что вышли на орбиту.
   Вежливый отказ Дэва, стало быть, принимали.
   – Благодарю вас, тайса-сан. Надеюсь, что наша следующая встреча будет более длительной.
   Дэв отключил ВИРком и очнулся, плавая в невесомости в рубке связи «Орла». Лицо его взмокло от пота, Дэв заметил, как от носа внезапно отделилась капля и маленьким, напоминающим крохотную планетку, блестящим шариком повисла в пространстве. Нет, он не опасался, что своим отказом возбудит подозрительность Хасегавы – этот старичок просто желал узнать новости. Это лишний раз подтвердило, что капитаны кораблей эскадры «Цветок сакуры» питались, главным образом, слухами и всякого рода известиями, которые они получали друг от друга, избегая для получения информации забираться на ступеньку выше по иерархической лестнице.
   Это чуть облегчало задачу «Орла».
   Снова войдя в сеть бортовой цефлинк-связи он поднял по тревоге Лару и остальной офицерский состав, объявив, что настало время действовать согласно плану.
   Несколько часов спустя Дэв сидел уже в другом аэрокосмолете VK-180 «Небесный ветер» и выводил с орбиты эту машину. Этот корабль был большой, абсолютно новый, один из тех, что им удалось захватить на Дайкокукичи, поэтому у него отсутствовали опознавательные знаки подразделений. Перед мысленным взором Дэва проплывали данные, странно смотревшиеся на фоне огненных сполохов, окутавших аэрокосмолет – он входил в плотные слои атмосферы. Среди данных появилась семерка зеленых ромбиков, обозначавших вероятное местонахождение остальных аэрокосмолетов. Вообще-то достоверность таких данных, доходивших сюда извне во время входа корабля в плотные слои атмосферы, внушала сильное сомнение. Ионизационные хвосты от кораблей растягивались на многие километры за ними, светясь во тьме космоса ярко-зеленым свечением. Аэрокосмолет стал входить в более плотные слои атмосферы, огненная пелена, окружавшая его, исчезла, как только скорость аэрокосмолета уменьшилась до семи единиц.
   Яркий – намного ярче, чем свет полной Луны на Земле, – застывший неподвижно диск Колумбии высветил под ним голубовато-жемчужную пелену облаков, напоминавшую расплавленное серебро. По левому и правому борту, остальные семь аэрокосмолетов держали боевой порядок. Чувство одиночества не покидало Дэва, да и остальные наверняка испытывали схожие чувства – каждый корабль имел лишь один пилотский отсек. Между ними не было переговоров по эфиру, поскольку их тут же засекли бы пеленгаторы империалов. Перед ленчем на борту «Орла» Дэв дотошно объяснил каждому пилоту все боевые порядки соединений и подразделений империалов, и их теперешний спуск на Новую Америку мог бы послужить образцом для любого выпускника Имперской военной академии.
   Далеко внизу, на фоне пепельно-серых облаков высветились ярко-белые инверсионные следы. Вот эти уж точно империалы, мелькнуло в голове у Дэва. Интересно, бросятся они на них или же просто, приняв за своих, спокойненько пропустят?
   Дэв переключил внимание на объемно-голо-графическую карту-макет, которую он вызвал из блока ИИ, ведавшего рекогносцировкой. Несколько маломощных лазеров давали на борт аэрокосмолета данные непрерывного сканирования поверхности планеты, им в этом помогали и несколько остронаправленных радаров. В соответствии с данными на дисплее, его аэрокосмолет находился над Морем Форрестола в пяти тысячах километрах на северо-запад от Стоун-Маунтин.
   Им как раз туда и было нужно, на Стоун-Маунтин. Там, где прежде размещался арсенал вооруженных сил Гегемонии, теперь находился самый надежный бункер планеты и Дэв знал, что правительство конфедератов планировало переместиться сюда в случае падения Джефферсона. Здесь было вдоволь места для размещения и десяти таких правительств – десятки километров ходов сообщения и тысячи квадратных метров защищенных многими метрами крепчайшего гранита. Дэв продолжал вглядываться в дисплей; как только аэрокосмолет, снизившись, прорвал толщу облаков, лазерные лучи, устремившиеся вниз из подбрюшья аэрокосмолета, тут же представили ему подробнейшую картину поверхности – облачный покров заметно снижал разрешающую способность сканеров. Прекрасно. Курс верный, нет задержек и по времени. Дэв разглядел линию берега, затем какую-то деревеньку – разбросанные домишки, несколько фермерских хозяйств чуть поодаль – все это пестрым ковром проплывало на экране, хоть и находилось в тридцати километрах внизу.
   – Аэрокосмолет звено IFF D369, это звено Соратака Кондору. – В сознании Дэва вдруг зазвучали рубленые фразы радиообмена. Чуть скосив взор, Дэв заметил четверку SE-280, эти стремительные машины медленно перестраивались, забирая его аэрокосмолет в клещи. – Пожалуйста, назовите себя.
   – Кондору, это аэрокосмолет «Тозан». – Еще одна поэтическая форма тозан означала «Гора Востока», название это было согласовано Дэвом с остальными членами команды и возражений не встретило. – Передаю код.
   И этот код тоже был извлечен из перечня образцов сигнальных и опознавательных кодов, предоставленных в их распоряжение Рэнди Ллойдом. А не изменили ли их случаем?
   – Кондору вызывает «Тозан». Цель вашего прибытия? Прием.
   – Подкрепление для «Ударной группы особого назначения-1». Для нас должно быть особое указание от адмирала Флота Мунимори.
   А вот это было уже по-настоящему опасно. Тем более опасно, что молчание на борту SE-280 затягивалось. Само название «Ударная группа особого назначения-1» было фикцией чистейшей воды. Как и ссылка на «особое указание адмирала Флота Мунимори». Но, обращаясь к ним так, будто те на SE-280 должны знать о существовании и того, и другого, Дэв как бы перекладывал ответственность на их командира. Тот мог, конечно, и запросить по связи ставку для проверки и… либо потерять лицо, поскольку обратился бы за информацией, которой обязан располагать, или, что значительно хуже, он этим жестом заставит потерять лицо своего непосредственного начальника, который вовремя в суматохе дел не смог снабдить его этой информацией.
   Или же он мог предположить, что аэрокосмолет этот и есть тот, за кого себя выдает, то есть, транспорт, имевший на борту «Ударную группу особого назначения-1», то есть подразделение, которое в качестве подкрепления должно быть использовано в сражении у Стоун-Маунтин.
   Черт возьми, а кто еще это может быть, в конце концов? Зря таким именем, как Мунимори, не бросаются. Вряд ли кто-нибудь из командиров эскадрильи отважился бы обращаться с разными дурацкими запросами в его ставку!
   – "Тозан", это Кондору. Вам разрешен пролет. Будьте внимательны в квадрате 57 сектор 10. Там всю ночь шли сильные бои.
   – Принято. Благодарю, Кондору. И четверка SE-280-ых совершенно синхронно поднялась на свои, образованные двумя сходящимися плоскостями крылья и, дутой взмыв вверх, умчались в южном направлении, через несколько секунд ночная тьма поглотила красное пламя их выхлопов.
   Даже отсюда, с высоты около десяти километров был виден бойВнезапно на какую-то долю секунды возникали очертания гор, освещаемых сполохами беззвучных разрывов. Соединение Дэва летело уже над силами японцев. Теперь было необходимо установить связь с силами конфедератов…
   …и не оказаться сбитыми своими же, которые вполне могли принять их за япошек.

* * *

   Для Новой Америки наступило время последней битвы богов – Рагнарека. Подступы к Стоун-Маунтин, в особенности обширная, ледникового происхождения вымоина под названием Гэйтер-Вэлли, причудливо и, в то же время, плавно изгибавшаяся, была озарена почти беспрерывными вспышками лазерных орудий и огнем взрывов ракетных снарядов, сотрясалась от мощнейших залпов дальнобойной артиллерии и оглушительного визга противопехотных ракет, оставлявших в небе ярко-желтые полосы.
   Когда-то здесь был город под названием Анверсен, это было сообщество фермерских хозяйств, притулившееся у края главной магистрали, ведущей к Стоун-Маунтин. После недавней массированной бомбардировки мало что осталось от этого городка, лишь обугленные остовы зданий, тоскливо торчащие из перепаханной снарядами земли и сотрясаемые сейчас разрывами близкой битвы. Дым от горящих боевых машин и зданий, висевший в воздухе вперемежку с противолазерной аэрозолью, грязной пеленой окутал поле битвы. Все выемки, воронки, канавы в земле заполняла смертельная беловатая мгла нанорассеивателей группы D.
   Штурмовик DYN-12 «Кьодайна», исполинская осадная машина, уже оставила за собой мертвую полосу – это были даже не просто разрушенные здания и искореженные машины, нет, это была полоса полной аннигиляции, разрушений чуть ли не на молекулярном уровне. Этот закованный в дюраллоевую броню бегемот наезжал на здание, круша и превращая в щебенку, в порошок своими почти трехметровыми гусеницами огромные, в метр толщиной каменные блоки. Созданные больше для того, чтобы просто повергать врага в панику, наводить ужас на него, этот исполин двигался медленно, скорость его не превышала нескольких километров в час и пробирался он вперед осторожно, как бы нащупывая дорогу. В отличие от «Шагающих» эта махина была рассчитана на применение лишь в особых местностях с определенным типом грунта, не любая земля была в состоянии выдержать наезд такого титана и, как правило, на равнинных местах.
   Мало что могло противостоять ему. Он мог перевозить на борту сотни тонн вооружения, боеприпасов, располагал достаточно мощными бортовыми источниками энергии, позволявшими ему иметь мощнейшие лазеры и протонные орудия. Кроме того, этот сухопутный мини-кораблик обладал установками для выброса нанорассеивателей. Чтобы передвигать эти чудовищные гусеницы, перемещать эту гору Метровой брони, в его чреве пришлось разместить практически целую атомную станцию. Слоеный пирог из дюраллоевых плит, переложенных поликерамическими пластами, армированными алмазным моноволокном и покрытый снаружи тончайшей сеткой сверхпроводников, гарантировал этой крепости на гусеницах почти полную неуязвимость для всех основных видов оружия.
   Присоединенный через цефлинк к длинной цепочке бортовых систем контроля и управления капитан Хидеки Озава, бывший офицер «Синей роты», первого батальона полка «Цугайкоцу» окончательно решил для себя, что он все же предпочитал управлять «Шагающими», но уж никак не этими махинами-крепостями. Как же медленно они тащились! Неважно, что бегемот этот перекрывал огнем своих орудий сотню «Шагающих», ерунда это все – он с удовольствием поменялся бы сейчас с любым, кто вел какой-нибудь быстроногий «Тачи».
   Карьере Озавы, который был командиром пехотной роты, пришел конец во время битвы с мятежным космопортом, когда с юга подлетевшая ракетка вырвала с корнем левую ногу его «Тачи», вдобавок задев боекомплект, в котором еще оставалось несколько ракет. Он, как безумный, выскочил наружу, успел-таки до того, как его «Шагающий» завалился на бок и взорвался; неделей позже в связи с временной нехваткой машин для всех пилотов с разъемами, майор Йошитоми направил его в команду монтажа доставленных сюда с орбиты тяжелых осадных штурмовиков. А когда эти монстры были собраны и пришло время набирать добровольцев для управления ими, Озава был одним из первых.
   Он своими глазами видел начало этой кампании. Теперь же он горел желанием увидеть и ее завершение. Силы бунтовщиков, до сих пор обнаруживавшие страшную, поистине смехотворную неорганизованность, предприняли однажды дерзкую и удачную акцию, устроив засаду, в которую угодил и он сам, и его только что высадившаяся в Новой Америке рота. И вдруг ни с того, ни с сего, словно повинуясь какому-то странному приказу, бунтовщики, имевшие над ними явное преимущество и грозившие вот-вот сбросить их в море, вдруг отступили и в беспорядке бросились наутек. Озава в первые минуты даже не мог поверить своему счастью – как могла такая гениально задуманная атака бунтовщиков просто рассыпаться в пух и прах.
   За несколько прошедших недель столица бунтовщиков пала, еще позже было отбито также и несколько их атак на город, последовавших уже после падения Порт-Джефферсона. Во время его акции уже на борту штурмовика к северу от Джефферсона в результате внезапной атаки налетевших откуда-то сил мятежников оказались уничтоженными уорстрайдеры поддержки, они даже умудрились засадить один из снарядов «Стархок» в верхнюю палубу этого мамонта, но «Кьодайна» даже и носом не повел – продолжал как ни в чем не бывало ползти себе дальше. Нет, чтобы эту махину заставить вздрогнуть, нужно кое-что поинтереснее.
   Ну как же этот штурмовик тащится!

* * *

   Внешне этот штурмовик выглядел приблизительно так, как и описывал его геник из разведподразделения Кати – широкая, приземистая бронированная платформа, поддерживаемая шестью гусеничными блоками, по два с каждой стороны, расположенными друг над другом, остальные утоплены в корпусе примерно в центре его брюха, наверху чуть изогнутые купола надстроек – бар-беты, орудийные турели, башни. Короче говоря, если брать его огневую мощь – это небольшой сухопутный кораблик, со скрипом и скрежетом пережевывающий все на своем пути к Стоун-Маунтин.
   Катя, сидя в скрывшемся среди обломков полуразрушенного здания «Призраке», видела, как этот левиафан, эта громадина двигалась мимо примерно в пятидесяти метрах к северу от нее. Она даже чувствовала, как тряслась земля под этим бронированным чудовищем, и видела, как осыпалась пыль со стен руин.
   Боже! Какой же это гигант! Массивные звезды колес, наполовину скрытые его боковой броней, диаметр каждого из которых превышал высоту ее «Призрака», медленно и зловеще вращались, заставляя эту гору ползти вперед. Сканеры и турели орудий вращались то в одну, то в другую сторону в поисках мишеней, и Катя почувствовала, как ее постепенно охватывает страх при мысли, что засевшая во чреве этой передвижной крепости небольшая армия Космических пехотинцев Империи вдруг засечет местоположение ее машины.
   Но, похоже, они и не подозревали о ее присутствии. Ее подразделение было надежно укрыто здесь за непроницаемыми для сенсоров и лазеров аэрозольными завесами, до минимума было сокращено и потребление энергии – функционировали лишь системы их жизнеобеспечения, а также сети бортовых ИИ.
   Четыре вражеских уорстрайдера уже потолкались здесь, довольно близко от них, но скоро убрались восвояси, так ничего и не обнаружив. Да и этот осадный штурмовик не станет размениваться на мелочи и озираться вокруг в поисках горсточки бунтовщиков, все внимание его экипажа сосредоточено сейчас на том, что лежит за несколько километров отсюда – на полосах статической обороны у подножия Стоун-Маунтин.
   У них дела шли не так уж гладко – в последние часы боя пушка по правому борту уорстрайдера Кати была сметена залпом из трех «Стархоков», чуть было не уложивших на месте и ее саму.
   – Христос Космический! – услышала она вопль младшего лейтенанта Мартина. Слова эти шли прямо из его разума. – Не можем же мы двинуться на это чудовище! Деру нужно давать отсюда!
   – Успокойся, Чет! – послала она ментальную команду через цефлинк-сеть.
   – Нет! Нет! – Катя слышала, как он пытается отсоединиться.
   Она быстро взяла под свой контроль всю цефлинк-сеть, блокировав попытку Мартина выйти и при помощи электронных средств пытаясь поставить его на место.
   – Отставить, младший лейтенант! – предупредила она. – Приказываю вам оставаться на месте!
   – Мы… Нас…
   Вдруг что-то загремело, и по броне «Призрака» словно сыпанули крупной щебенкой.
   – Все мы сделаем! Ничего, сдюжим! И дадим этому монстру прикурить! Только для этого нам нужно держаться всем вместе, понимаешь ты это?
   Ответом было молчание. Катя усилила громкость до максимума.
   – Так ты играешь?
   Старая курсантская шутка вывела младшего лейтенанта из паники.
   – Да, сэр! – не очень внятно буркнул он.
   – Что-о?
   – Играю, сэр!
   – Вот это другое дело! Так что, займись-ка лазером. А то у меня сейчас будет дел по горло.
   – Так точно, сэр.
   – Приди в себя, Чет! Потянем – никуда не денемся!
   Если бы только ты сама в это верила…
   – Ну как ты там, младший?
   – О'кей! – Пауза. – Простите меня, полковник.
   – Наплевать и забыть. Держи себя в руках. И пусть империалы не думают, что имеют дело со всяким сбродом, не ведающим, что такое дисциплина!
   – Не подведу вас, сэр.
   – Знаю, что не подведешь.
   Храбрость… Что такое храбрость? Катя знала, что храбрость – это всего-навсего умение заставить себя броситься вперед, на противника, когда колени твои, казалось, вот-вот подогнутся, когда от сухости во рту не шевелится язык и в животе страшная, космическая пустота. И ее страх был не меньшим, чем Мартина, просто она сумела совладать с ним.
   И все же вот-вот должен был наступить момент, когда она отдаст приказ выйти из засады, хуже того – она отдаст приказ, который кое для кого из этого взвода окажется смертным приговором, для кого-то из тех, кого она знала, к кому уже успела привыкнуть, с кем ей плечом к плечу приходилось сражаться против врага.
   Кате казалось, что сейчас она понимала Дэва, его нерешительность, когда речь зашла о том, чтобы всем сердцем откликнуться на призыв восставших и поддержать их. Так в чем же ценность храбрости – в готовности отдать свою жизнь за общее дело, ринуться в атаку, равнозначную самоубийству, если не оставалось никакого другого выхода? Да всей храбрости в масштабе Шикидзу грош цена, если сейчас, через несколько минут, ее восемь уорстрайдеров повергнутся наземь, после того как им впорют в брюхо пару ракет, а эта бронированная скотина как ни в чем ни бывало будет спокойно ползти к Гэйтер-Вэлли.
   И все же попытаться следует. Самая страшная ошибка – вообще ничего не предпринять. Тогда Конфедерация обречена.
   Отбросив все лишнее, Катя внутренне мобилизовала себя отдать этот приказ.

Глава 17

   Стрельба по танкам Преимущество всегда на стороне стреляющего. Стрельба по танкам неизменно сопряжена с немалой долей риска, но следует помнить – преимущество здесь на стороне стреляющего. Практически всегда он победитель, но есть опасность упустить момент выстрела. Храбрый и решительный стрелок может так умело воспользоваться своим оружием, что одним выстрелом, выведет из строя бронированное оружие в 80 000 фунтов весом.

Наставление по стрелковому делу для FM21-105 глава 7, раздел 1, середина XX века

   Атаковать штурмовик уорстрайдерами и расстрелять его в упор – было единственным шансом конфедератов не допустить его к ставке в Стоун-Маунтин и не позволить ему уничтожить полосу статического заграждения. Несколько часов назад экипаж штурмовика сумел избежать наезда на подложенную на участке следования машины мощнейшую мину и подорвать ее дистанционно. Часом позже штурмовиком была подавлена оборонительная линия повстанцев, подстерегавших его за толстой бетонной стеной. Все они были буквально сметены огнем штурмовика, а сама стена превращена в порошок.
   И хотя дуэль уорстрайдеров у стены и закончилась частично в пользу конфедератов – им все же удалось вывести из строя машины сопровождения штурмовика, – его броня оказалась для их огневых средств непробиваемой. Колосс на гусеницах продолжал свое шествие по долине, лишь время от времени прилетал какой-нибудь аэрокосмолет или два, чтобы оказать ему поддержку с воздуха. Кроме того, у него оставались четыре машины сопровождения – три «Тачи» и «Катана». По данным, поступившим из службы разведки, в нескольких километрах к юго-востоку сосредоточилась большая группа уорстрайдеров империалов для оказания помощи штурмовику. Этой группе предстояло завершить операцию по выбиванию конфедератов из ставки и уничтожению их оставшихся частей, после того как штурмовик прорвет линию статического заграждения.
   И вдруг… надежда! Слабенькая, едва тлевшая в этом непроглядном мраке, казалось, неминуемого поражения. Беспилотные посты воздушного наблюдения и оповещения сообщили о пробоине на верхней броне штурмовика, появившейся в бою. Тут же лихорадочно стали просчитывать варианты, в страшной спешке родился план действий – решено было устроить засаду, в течение секунд этот план был через цефлинки доведен до личного состава. Город Анверсен представлял собой наиболее удобное место на маршруте следования штурмовика для организации нападения на него из засады. Именно там открывалась уникальная возможность, атаковать его всеми огневыми средствами, подобравшись как можно ближе.
   План этот состоял в том, чтобы подбить этот колосс, выведя из строя его ведущее колесо при помощи высокомощного пакетного заряда, либо довершить разрушения в его центральной части, нанесенные ему снарядами «Стархок» и «Страйкер», о которых и сообщали посты.
   – Значит, так, ребята, – обратилась ко всем Катя по тактической цефлинк-сети. – Полный вперед! Покажем ему, кто мы есть!
   Она резко рванула своего «Призрака» вперед, врезавшись с размаху в коробящуюся от огня стену, брызнули каменные обломки, часть стены рухнула, подняв тяжелые клубы пыли. Штурмовик, экипаж которого тут же встрепенулся – видимо, ее приказ, данный по цефлинку, был перехвачен, – окатил ее машину целым потоком импульсов радарного и лазерного сканирования, а башни орудий точечного поражения стали угрожающе вращаться, в любую секунду готовые выстрелить и похоронить ее под обломками машины.
   Нажав на гашетку многостволок Kv-70, Катя почти в упор выпустила по штурмовику целый град ракет М-490, попав в цель, они вызвали целый каскад ослепительно-белых вспышек, сопровождавшихся выбросами плотных колец беловатого дыма – заряды их боеголовок содержали не только взрывчатые вещества, но и настроенные на уничтожение дюраллоя нанорассеиватели группы D. Мартин прошелся своим стомегаваттным лазером сначала по надстройкам верхней палубы штурмовика, затем по его бронированным бокам, после чего, в целях защиты от ответных залпов, выпустил сразу несколько зарядов антилазерной аэрозольной завесы. Белый дым почти закрывал видимость, но Катя пришпорила своего «Призрака» и вот уже пелена стала рассеиваться перед мчащейся вперед огромными прыжками машиной.
   Справа и слева от себя она видела, как остальные семь машин ее взвода одна за одной выскакивали из окутывавшей их пелены, устремляясь на бронебегемота и обрушивая на него всю мощь своего оружия – от лазеров и протонных орудий, до отчаянно визжавших сверхскорострельных установок. Небо прочерчивали трассы от ракет, с оглушительным грохотом разрывавшихся где-то далеко впереди. Ночь содрогалась от лязга металла, пронизанная пламенем и ожесточенностью.
   Прорвавшись вперед на своем «Призраке», Катя вдруг прямо перед собой увидела одно из ведущих колес штурмовика и тут же переместила огонь на него. Поврежденный участок его брони располагался дальше, в доброй полусотне метров, и хоть находился довольно высоко, у самой кромки обширной и густо утыканной надстройками верхней палубе, был как на ладони, что значительно облегчало прицеливание.
   Сразу же под передним орудием ее «Призрака» был надежно укрыт так называемый «ранец Макэверетта» – полая, в форме трубы, полимерная упаковка, заполненная сотней килограммов пластиковой взрывчатки, снабженной ядерным детонатором с взрывателем нажимного действия, который, для пущей верности, был продублирован еще и таймерным блоком. Ее машина имела встроенный захватный манипулятор, управляемый третьим, резервным процессором. Продвигаясь вперед, Катя мысленно переместила контроль над левым захватом с расположенного слева блока орудий на второй, на тот, что управлялся дистанционно, доверив Чету управлять оружием «Призрака». Пронзительно взвизгнули серводвигатели, рука манипулятора распрямилась, затем тяжело опустилась, чтобы извлечь из-под основания ног машины тяжеленный пакет с взрывчаткой.
   Вместе с Четом они продолжали вести по противнику ураганный прицельный огонь, хотя пользы от этого было мало. И ведущее колесо штурмовика, и узел его крепления были надежно защищены, а траки гусениц, толщиною в пятнадцать сантиметров были изготовлены из спрессованных и переплетенных волокон диакарба – сверхтвердого композитного материала, состоящего из технического алмаза, упрочняющих керамических добавок с включениями сверхтвердой наностали. И даже несмотря на этот ураганный огонь, выбивавший снопы искр из обшивки штурмовика, его турели и башни верхней палубы развернули жерла орудий к ним, и на «Призрак» обрушился шквал залпов.