Кейт Уильям. Шагающая смерть

   Находившийся справа от него приземистый четырехногий «Каллиоп» выпустил по мишени залп ракет класса Т-30. Они вылетели ослепительно белыми вспышками с дымовым шлейфом и вонзились в еле различимую форму. Последовала серия взрывов, поднявшая в воздух тучи песка, дыма и гари. Ударная волна всколыхнула землю.
   Тем временем по каналу деформированной скальной породы поднимались все новые и новые ксены и быстро рассредоточивались по поверхности. Мгновение спустя уже не было ни одного уорстрайдера, который не принимал бы участия в артобстреле безобразных форм, рассыпавшихся по всей соляной пустыне. На них сыпался град снарядов, ракет, лился поток энергетических зарядов.
   Радиосвязь стала затруднительной. Охотники переключились на лазеры, установив беспрерывный обмен информацией, позволивший слаженно координировать действия по выбору и поражению целей. Работа велась четко, чисто и эффективно. Крупные ксенофобные транспорты были выведены из строя прежде, чем успели преобразоваться в боевые модели. Извивавшиеся и корчившиеся на земле части инопланетных машин уничтожались лазерными лучами или энергетическими потоками. Появилось два ксенозомби: «Призрак» и «Полководец», по тотчас были поражены и обездвижены, превратившись в бесполезные груды металла. В небе, завывая турбинами, носилась, поливая смертоносным огнем и круша ракетами машины противника, тройка AV-21 «Молнии». Из сообщений, переданных «Чикаго один» и «Чикаго два» явствовало, что сражение шло и там.
   Тяжелое орудие Дэва, тоже не умолкая ни на минуту, посылало отрывистые очереди снарядов в клубок огня, дыма и металла, в который превратилась зона обстрела. Все свое внимание он главным образом сконцентрировал на альфах. Воины его КАГ заняли боевые позиции по обе стороны от страйдера. Не обращая внимания на грохот разрывов и артиллерийские залпы над головой, они проворно и точно смертоносным огнем уничтожали гаммы, как только те появлялись поблизости. Ни одна ксеномашина не сумела подойти к гребню ближе пятидесяти метров.
   Внутренние часы Дэва продолжали отсчитывать секунды. С тех пор, как пенетратор скрылся в недрах планеты, прошло пять минут сорок секунд. Дэв, напрягая все органы чувств, имевшиеся у страйдера, вслушивался в грохот боя, стараясь обнаружить признаки детонации боеголовки. Но, конечно, он ничего не слышал. Если пенетратор взорвался по расписанию, в первую миллионную долю секунды в глубине земли на расстоянии одной мили от поверхности образовалось газовое облако, полость в десятки метров в поперечнике, заполненная кипящей плазмой, разогретой до температуры, превышающей миллион градусов. Давление в месте взрыва достигло нескольких миллионов атмосфер. Затем наступает гидродинамическая фаза, длящаяся несколько десятков долей секунды. Немыслимая температура и давление создают ударную волну, расходящуюся во всех направлениях от эпицентра взрыва со скоростью распространения звука в толще камня, которая зависит от плотности породы. Сколько секунд пройдет, прежде чем взрывная волна достигнет…
   Сначала он почувствовал под подошвами ног «Скаута» далекое дрожание, которое мгновенно переросло в сильный толчок. По песчаному ложу прошла видимая рябь.
   – Дамы и господа, – прозвучал в его голове голос из штаб-квартиры Гегвоенкома, – мы только что на всех трех устройствах зарегистрировали факт детонации.
   Он услышал, как солдаты второго Локианского полка прокричали «ура». Дэв попытался представить себе, что произошло под землей, но не смог. Теоретически взрывная волна должна была расплавить горную породу в радиусе нескольких метров от первоначально возникшей полости и в радиусе нескольких сотен метров сделать скалы пластичными или превратить их в груду щебня. Какое действие это окажет на ксенов, точно известно не было. Но ни одно физическое тело не может выдержать избыточного давления, превышающего несколько миллионов тонн на один квадратный сантиметр поверхности, а также смещения горных пород под воздействием ударной волны.
   К этому времени Дэв пережил уже пятнадцать подобных операций, но каждый раз он поражался тому, что такая исполинская сила, возникающая в беспросветной мгле локианских глубин, не прорывается наружу. Ни разу не образовывался кратер, не появлялись клубы дыма, не было утечки тепла или радиации, только вибрация… и вторичные толчки, возникающие через несколько дней в результате того, что возникшая первоначально полость обрушивается и заполняется камнями.
   Вследствие трех одновременно проведенных ядерных взрывов была уничтожена значительная часть сети лабиринтов подземных путей ксенофобов. Если картина недр Локи, представленная тектониками на основании данных, собранных за последние два месяца, верна, то только что было уничтожено последнее гнездо ксенофобов на планете. Война была закончена.
   «Все кончено…» – подумал он неосторожно отчетливо, и его слова разнеслись по коммуникационной сети.
   Снаружи продолжалось ликование. Солдаты в черных с красным бронескафандрах прыгали и веселились, как пятилетние детишки, даже страйдеры красноречиво жестикулировали тяжелыми орудийными стволами, выражая тем самым свой восторг. Дэв был оглушен.
   – Скажи это еще раз, лейтенант, – попросила Катя.
   – Простите, капитан. Я подумал вслух. Трудно поверить, что все кончено.
   – Ты так думаешь?
   – А разве нет? Согласно последней сводке, это было последнее крупное гнездо. Ты думаешь, их выжило достаточно много, чтобы воссоединиться?
   Поскольку установить расположение тоннелей ксенофобов возможно только по регистрируемым ГСА, никто не может быть уверенным в том, что сделанная карта их подземных ходов была полной. С другой стороны, если взрывать каждый километр подземных тоннелей, то в скором времени вся кора Локи будет разбита и превратится в радиоактивный ад. Пока в стратегическую задачу Вооруженных сил входило выявление и уничтожение главных скоплений ксенофобов, так называемые «города». Большие следовало разрушить, а те, что находились в тоннелях между зонами взрывов, предполагалось изолировать. Вопрос теперь состоял в том, были ли изолированные ксены живыми? Могли ли они воссоединиться с другими выжившими собратьями и восстановить тоннельную систему?
   Этот вопрос в последние месяцы больше всего на свете волновал Военное командование Гегемонии и стратегические умы Империи, но пока ответить на него никто с уверенностью не мог. Вооруженным силам Локи нельзя было расслабляться. Кто-то – кто именно, Дэв не помнил – сказал, что вечная бдительность является неотъемлемой ценой свободы. На Локи на карту ставилась не свобода, а выживание.
   – Дьявольщина, я не знаю, – сказала Катя. – Ясно только одно – для нас война не окончилась. Ты не слышал последние сплетни? Нас переправляют.
   – Что? Куда?
   – Кто знает? Вероятно, здешние шишки решили, что, раз мы сумели победить ксенов здесь, то сможем победить их и в другом месте. Возможно, нас хотят перебросить на одну из потерянных планет, чтобы отвоевать ее обратно. Например, Лунг Ши.
   Дэв задумался, пытаясь разобраться в собственных чувствах, но так ничего и не выяснил. Он все еще был опьянен победой.
   – Я думал, наше место – на Локи.
   – Наше место в Гвардии Гегемонии, лейтенант. Мы пойдем туда, куда нас отправят. Что касается меня, то я уверена, что это будет Лунг Ши.
   – Мне кажется… мне бы хотелось этого, – сказал Дэв. Он вспомнил, как видел отца в последний раз живым, и испытал сильный прилив энергии. – Да, мне очень хотелось бы этого.
   Но военные решения подчиняются своей собственной логике, которая редко совпадает с желаниями и страхами личного состава, призванного выполнять эти решения. В это время вдали от Локи разворачивались другие события, требовавшие немедленного вмешательства.
   Пунктом их назначения была не Лунг Ши.

Глава 23

   Император изъявил желание, чтобы удивительное открытие, сделанное на Альтаире, немедленно получило дальнейшее развитие. Вследствие этого вам настоятельно рекомендуется организовать военную экспедицию под совместным имперско-гегемонийским командование, в которую должны входить следующие подразделения…

Приказ генералу Джорджу Говарду от имперского дайхио Такахаши, 2540 год Всеобщей эры

   Корабль получил название «Юдуки», что поэтически означает на языке нихонго «Вечерняя луна». Он относился к классу тяжелых военных транспортов, достигал в длину 330 метров и имел массу 48400 тонн. Корпус корабля делился на три разных по объему отсека. Половину его длины, начиная от кормы, занимало громоздкое машинное отделение, плотно уставленное спопсонами, охладителями тепла и гондолами К-Т движителей. Небольшой тупоносый отсек, размещенный впереди, предназначался для сенсорных датчиков и аппаратуры связи. Между ними у центрального сердечника медленно вращались три плоских, установленных на кабанчиках клинкера, длиной шестьдесят и шириной десять метров каждый. Внутри сердечника помещались капитанский мостик, тактический центр, системы жизнеобеспечения, грузовые и технические отсеки, а также ИИ и электроника для осуществления цефлинка; медленно вращающиеся модули с искусственной гравитацией, возникающей в результате центробежной силы, делились на отдельные каюты для экипажа корабля, состоявшего из сорока одного члена, и ниши для пассажиров.
   Никто не пытался хоть немного сгладить нелепые формы «Юдуки». Корабль предназначался для межорбитальных сообщений и плавания в Божественном Океане, а не в турбулентных условиях планетной атмосферы. Никого особенно не беспокоил комфорт перевозимых пассажиров. Каждый из жилых модулей делился на три уровня. Те палубы, что были отведены для «Молотов Тора» оказались переполненными до отказа. Мужчин и женщин, число которых превышало тысячу двести человек, затолкали в узкие кабины с койками, поставленными друг на друга в четыре яруса. Учитывая то, что проблемой номер один на кораблях, совершающих прыжки в гиперпространстве, является перегревание, а также то обстоятельство, что желудки большинства пассажиров никогда не приспосабливаются к искусственной гравитации с ее центробежной силой и невозможностью ориентироваться в пространстве, когда низ – это внешняя сторона корпуса, – все перечисленные удобства воспринимались путешественниками как прелюдия ВИР-имитации ада кромешного.
   Офицеры были устроены несколько лучше. Им полагалось чуточку больше свободного пространства и чуть-чуть больше возможности уединиться за тонкими стенками кают, по четыре человека в каждой. Более удобными оказалось помещения для общего пользования – столовая, комната отдыха, офицерская кают-компания и технические отсеки, в которых продолжали работать техники, обслуживающие страйдеры. Здесь они настраивали и отлаживали свою тонкую аппаратуру. Имелась на корабле и палуба отдыха, расположенная вместе с нулевой гравитацией и оснащенная кабинами для контактных компьютерных увеселений. Поскольку одновременно она могла вмещать только пятьдесят человек, пользование ее услугами ограничивалось четырьмя часами для каждого один раз в пять дней. У офицеров и здесь были некоторые преимущества. Развлекаться им разрешалось по шесть часов через день. Только возможностью забыться в виртуальной реальности, будь то ВИР-драмы, игры, спортивные зрелища, мысленные прогулки в открытом космосе или секс с вымышленными или реальными партнерами, можно было объяснить тот факт, что люди, собранные в таком ограниченном пространстве, не теряли рассудок. Угроза в качестве дисциплинарного взыскания лишиться своей очереди на просмотр ВИР-развлечений представлялась куда более страшной, чем военный трибунал.
   Как и все солдаты, находившиеся на борту корабля, Дэв носил шорты, легкие туфли и майку, но и это не избавляло от жары. Свежая одежда, только что изготовленная в корабельных нанобункерах, была мокрой и неприятно липла к телу. Как мог он добровольно согласиться на эту авантюру?
   И он неустанно твердил себе, что пошел на это добровольно. За день до отправки на шаттлах небесного лифта Локи перед строем пятого полка выступил полковник Варней, командир «Молотов Тора». Он сказал им, что полк передислоцируется, не упоминая, однако, куда и зачем, но те, кто пожелает, добавил он, могут остаться на Локи. Вопросов никто не задавал, и он не объяснял им, куда и почему переправлялся пятый полк. Но он сказал им, что война с ксенофобами еще далека от завершения, а успех людей на Локи явился только первым шагом на длинном пути к победе.
   Это были обнадеживающие слова, хотя Дэв и другие ветераны полка не особенно прислушивались к речи полковника. Ходили всякие жуткие слухи, но Варней в своем выступлении даже не упомянул о них.
   Зачем он вызвался добровольцем? Одно он знал наверняка – причина скрывалась не в личной храбрости. Он собирался остаться на Локи, но Катя покидала планету, а вместе с ней и вся команда «Ассасинов». Его собственные коммандос из КАГ также вызвались участвовать в экспедиции, как будто были уверены, что он тоже едет. Как мог он отступиться от них всех? Кроме того, в этот период жизни Пятый полк уорстрайдеров Локи был для него единственной и настоящей семьей, его единственным домом. Остаться на Локи означало бы вступление в другой полк или один из местных гарнизонов на весь оставшийся срок службы. Он решил, что лучше остаться вместе со своими друзьями, ставшими его семьей.
   «Интересно, – подумал он, согласился бы я отправиться в экспедицию, если бы вспомнил, как жарко бывает на борту корабля во время плавания в гиперпространстве?» Дэв содрал с тела мокрую футболку, чтобы хоть немного просушить ее. Он не помнил, чтобы когда-нибудь испытывал такие неудобства, походя через К-Т континуум.
   Вероятно, все дело было в том, что никогда прежде он не делал этого в компании полутора тысяч других людей, стоя в центре общей комнаты, бесценного островка свободного пространства, которая служила одновременно комнатой отдыха, столовой и местом развлечения свободного от дежурства личного состава. Здесь не было мебели, но палуба имела мягкую ковровую обивку, а одна переборка целиком представляла собой экран объемного изображения, по которому можно было связаться с любым из членов экипажа корабля. В настоящий момент на него проецировался трехмерный портрет императора.
   Общая комната постепенно наполнялась народом. В ней собирались мужчины и женщины Пятого полка, усаживаясь рядами перед экраном с огромным изображением Фуши-императора. Места походили на японские татами.^[17] Если садиться тесными, плотными рядами, то в общей комнате мог уместиться весь полк. Ее использовали в качестве актового зала, когда требовалось сделать какое-то объявление сразу всему личному составу. Всем уже было известно, что в 9:00 по корабельному времени ожидалось специальное сообщение. Дэв сверился с внутренними часами. У него в запасе было еще двенадцать минут.
   Он принялся изучать неподвижное изображение, застывшее на экране. Лицо у императора было иссохшим, морщинистым, древним – говорят, ему исполнилось более двух сотен лет, – но тело его, то ли благодаря нанотехнологии, то ли портретист был льстецом, казалось сильным и полным здоровья. Прямой и крепкий, в черном флотском мундире, увешанном медалями, с золотым шнурком, высшей военной наградой его собственного правительства, поблескивавшей на шее.
   «И ты можешь иметь эту Звезду», – подумал Дэв, вспомнив рекомендацию, что дала ему Катя несколько месяцев назад. Медаль «За доблесть» – у императора тоже была такая, только десятой степени, – которую он носил, обязывала ко многому. Он уже понял, что желание быть на уровне и соответствовать этой награде, было именно ой причиной, которая в первую очередь толкнула его в эту экспедицию.
   Образ императора красовался на фоне голубого сияния Земли, видимой с орбиты, опушенной белыми облаками, разбросанными над синей гладью Тихого океана. Этот изумительный фон напомнил Дэву о Божественном Океане, и он вздохнул. Его и сейчас еще часто посещало желание подняться на мостик «Юдуки» и подключиться к корабельным системам как пилоту-наблюдателю. Уже больше года прошло с тех пор, как он в последний раз окунался в великолепие К-Т континуума. И сейчас, подумав об этом, он почувствовал нестерпимое желание и тоску.
   Но команда не якшалась со своими пассажирами, и Дэв очень сомневался, что Минору Шимазаки, капитан «Юдуки», со снисхождением выслушает просьбу волосатого пилота страйдера побывать на мостике в качестве туриста. Дэв вспомнил свое отношение к операторам страйдеров, когда сам еще был убежден, что его призвание заключается в работе на корабле, и поморщился. Все дело было в том, что он видел обе стороны медали.
   Иногда в течение последних двух недель Дэв все же спускался на самую нижнюю, внешнюю палубу модуля А и прижимал ладонь к выкрашенной в серый цвет переборке. Так он мог ощутить слабую вибрацию «Юдуки», сопутствующую плаванию в квантовом море. Один из командиров Кати, сержант Рейдерман, посмеивался над ним, говоря, что это передается вибрация крутящегося рукава, благодаря которому вращается жилой отсек, но Дэв не раз переплывал бушующую синь гиперпространства и знал, как ощущаются его приглушенные грозы. Однако сейчас Дэв не чувствовал вибрации. Пять часов назад он уловил специфический внутренний толчок, наблюдающийся при остановке К-Т движителей корабля. «Юдуки» перемещалась теперь в нормальном четырехмерном мире, хотя Дэв все еще не знал, где и почему.
   «Молоты Тора» поместили свое оборудование и технику на борт специальных подвесных модулей небесных челноков в Тауэрдауне, затем в Бифросте сели на небесный лифт и отправились на Асгард, где их погрузили на борт «Юдуки», не дав далее часа свободного времени. Слухи приобрели невиданный доселе размах. Поговаривали, будто ксены появились на Радуге, и теперь Пятый полк перебрасывают туда на помощь, а еще, возможно, Пятый готовился к высадке на Лунг Ши, или на Геракл, или Ан-Нур II, чтобы отвоевать эти планеты у ксенов; еще болтали, что наконец обнаружен боевой флот ксенофобов где-то в районе Локи, и Пятый полк эвакуировали с планеты, чтобы приберечь в качестве резерва и использовать в самый последний момент. Трепались, будто ксены наводнили Землю, император мертв, Токио лежит в руинах, и со всех концов Шикидзу на помощь отчему миру спешат вооруженные силы Гегемонии.
   Дэв был уверен в том, что они путешествуют в составе флота. Через прозрачную стену Асгарда Дэв в отдалении видел другие корабли, среди которых был крейсер класса «Како», массивный, с остроконечными формами, дредноут класса «Рю», один из крупнейших и самых мощных военных кораблей в космическом пространстве человека. Там же дрейфовали сонные тени небольших суденышек типа фрегатов, корветов и эсминцев класса «Яри».
   Неотразимое, потрясающее зрелище, но полюбоваться им вволю Дэву не пришлось – вскоре их согнали в модуль А «Юдуки», не оставив ничего, кроме домыслов, относительно численности и назначения флота, дрейфующего на орбите Локи. Двадцать часов спустя «Юдуки» распростилась с буксиром Асгарда и обрела свободу. Еще через час после этого были включены К-Т движители корабля, и они помчались быстрее скорости света. Это произошло две недели назад – вернее, пятнадцать дней. Теперь корабль остановился. Где же они?
   Пятнадцать дней пути могло равняться пятнадцати световым годам, хотя уравнение «день – световой год» можно считать весьма приблизительным. Эсминцы были способны передвигаться с гораздо большей скоростью, грузовые транспорты и пассажирские суда двигались медленнее. Все зависело от квалификации пилотов, оперирующих кораблем.
   Дэв призвал на помощь свою персональную оперативную память и обратился к данным, которыми не оперировал уже больше года. Его интересовали навигационные списки, X, Y и Z координаты звезд в секторе Орла. Быстро просмотрев столбцы цифр, он добавил к ним другие, возведенные в квадрат, и извлек квадратные корни из полученных результатов. Он искал звездные системы, располагавшиеся на расстоянии пятнадцати световых лет от 36-го Змееносца С. Возможностей было несколько. Сама Земля, например, находилась от Локи на расстоянии 17,8 световых лет…
   Есть Альтаир. От Дагстьерне – Локи до Альтаира было 14,9 световых лет. Альтаир? Но там же ничего нет. Альтаир был горячей звездой класса А7 с основным периодом жизни менее двух миллиардов лет и такой высокой скоростью вращения, что визуально казался сплющенным с полюсов. Там не было планет, только тонкий диск рассеянной пыли и астероидов. Почему они остановились именно здесь?
   Дэв мог дать только один вразумительный ответ. Имея абсолютную величину + 2.2, Альтаир был самой яркой звездой в пределах Шикидзу, а, следовательно, идеальным местом для свиданий. Должно быть, им предстояло здесь с кем-то повстречаться. Но с кем?
   – Итак, лейтенант, почему вы так серьезны?
   Дэв повернулся и задумчиво улыбнулся Кате.
   – Привет, капитан. Гадаю, где мы можем находиться. Похоже, в районе Альтаира.
   Брови ее взлетели до самой челки.
   – И давно это Шимазаки посвящает тебя в свои планы?
   – Об этом говорят цифры.
   Дэв отвел взгляд. Ее внешность отвлекала его. Она тоже была в шортах и мокром от пота пуловере без рукавов, плотно облегающем ее тело, вырисовывая все изгибы и линии. Им больше ни разу не удалось повторить тот вечер в увеселительном центре. С тех пор, как они оказались на борту корабля, уединения не существовало. Во всяком случае, командиру роты не пристало находиться в близких отношениях с кем-либо из своих подчиненных. Дэв понимал это, но ему трудно было встречаться с ней и не вспоминать совместную прогулку по морскому берегу в виртуальном мире или взаимные ласки вечером в укромном месте в казарме.
   – Что ж, ты прав, – сказала Катя. Он снова взглянул на нее, и то, что он первоначально принял за иронию в ее голосе, на самом деле оказалось уважением. – Нам только что сообщили, что мы у Альтаира, нас собираются посвятить в детали дела. Но как, черт возьми, ты узнал об этом?
   – Ладно, давай возьмем какой-нибудь матрас, может быть, они объяснят наконец, зачем нас доставили сюда, – сказал Дэв. – Алътаир – не райские кущи.
   – Я догадалась.
   Они нашли место в одном из первых рядов и опустились рядом на колени. Его рука касалась ее бедра, и от этой близости Дэв чувствовал себя не в своей тарелке.
   Наконец комната заполнилась до отказа, и портрет императора растворился. Их взорам предстал другой, более молодой мужчина, лет шестидесяти-шестидесяти пяти. На нем была серая двухцветная форма старшего офицера Вооруженных сил Гегемонии. Золотые знаки отличия на рукавах, погонах и воротнике свидетельствовали о том, что он был в чине чуе, генерал-лейтенанта.
   – Доброе утро, солдаты Пятого полка, – сказал он. – Я генерал Джон Говард, бывший командующий военными силами Гегемонии на Локи.
   Бывший командующий. Дэв подался вперед. Его любопытство резко возросло. Он видел Говарда всего два или три раза во время его поездки по Локи. Сначала на церемонии награждения, а потом еще раза два во время официальных парадов. У генералов не было ничего общего с простыми лейтенантами, пилотами страйдеров.
   – На мою долю выпала большая честь, – продолжал Говард, – мне предложили возглавить силы Гегемонии в миссии, которую без преувеличения можно назвать самой важной в истории человеческого рода. Теперь я могу сообщить вам то, что еще месяц назад было величайшим секретом. Дамы и господа, человечество вступило в первый контакт с разумными существами другого вида, знакомыми с космоплаванием. Их представители находятся здесь, на орбите звезды, которую мы называем Алътаир. Обнаружив радиосигналы нашей цивилизации много лет тому назад, они отправились сюда, чтобы отыскать нас. Потребовалось несколько месяцев, чтобы научиться общаться с ними, и немалую, хотя и неожиданную помощь в этом, оказал их язык. Они отличаются от нас и имеют совершенно чуждую нам историю развития эволюции. Как и мы, они были вовлечены в многолетнюю войну не на жизнь, а на смерть с врагом, которого они называют Хаос. Судя по тому, что рассказали их представители, этот враг является и нашим врагом, которого мы именуем ксенофобами.
   Изображение генерала Говарда исчезло, сменившись панорамой космического пространства. Слева внизу виднелся Альтаир – нестерпимо яркий диск, крошечный по сравнению с диском Солнца, как его видит наблюдатель с Земли, или диском Дагстьерне, видимом с Локи. Однако он был достаточно большим, чтобы можно было понять, что высокая скорость вращения звезды сплющила ее с полюсов настолько, что ширина ее в два раза превосходила высоту.
   В центре экрана, освещенное ослепительным блеском звезды, висело нечто, по всей вероятности, и бывшее инопланетным кораблем. Большая часть его корпуса пребывала в тени, и разглядеть корабль детально не представлялось возможным. На взгляд Дэва, он больше походил на объект органического происхождения, напоминая дерево или иное гигантское растение с густыми кронами с обоих концов. Средняя часть его по своей фактуре смахивала на корявый, сучковатый ствол, покрытый толстой корой. Прятавшаяся в тени часть судна была совершенно черной; на фюзеляже не было видно ни иллюминаторов, ни габаритных или сигнальных огней, и нос корабля нельзя было отличить от кормы.