Кларк Артур Чарльз. Рама явленный (Rama - 4)

   Поглядев вниз, Николь заметила наполненный водой канал, тянувшийся вдоль пола и исчезавший под аркой в правой стене. Там над ним был переброшен узкий мостик. На противоположной стороне примыкала к каменной стене, образовавшей всю левую часть зала, платформа шириной примерно в три метра. Из пестрой стены, разрисованной яркими узорами, на метр выступало не меньше сотни серебристых стержней. Николь сразу же отметила сходство между стеной и вертикальным коридором, по которому она и ее друзья спускались в логово октопауков под Нью-Йорком.
   Примерно через десять минут после того, как оба балкона заполнились, на нижнем уровне появилась Верховный Оптимизатор. Поднявшись на мостик, она выступила с короткой речью. Синий Доктор поясняла Николь все, что та не могла понять. Верховный Оптимизатор напомнила присутствующим, что точное время кладки заранее никогда неизвестно; скорее всего царица будет готова вступить в комнату через несколько фенгов. Отметив, что процесс воспроизводства населения колонии обеспечивает непрерывность ее существования, Верховный Оптимизатор вышла. Началось ожидание. Все это время Николь разглядывала октопауков на балконе напротив нее и пыталась понять их разговоры. Кое-что она, конечно, улавливала, но отнюдь не все. Николь уяснила себе, что ей, безусловно, еще придется потрудиться, чтобы овладеть природным языком октопауков.
   Наконец громадные двери в левом конце зала у дальнего перехода отворились и внутрь вступила массивная царица. Она была исполинского роста - не ниже шести метров; огромное раздутое туловище подпирали восемь длинных щупалец. Царица остановилась на платформе, обращаясь к собравшимся. Цветовые полосы пробежали по ее телу, создавая яркий спектакль. Николь не поняла смысла сказанного, запутавшись в последовательности полос.
   Царица медленно повернулась к стене, протянула щупальца и начала взбираться по шипам. Во время подъема на ее теле вспыхивали красочные пятна. Николь решила, что это эмоциональные выражения, характеризующие боль и усталость. Поглядев на другой балкон, она отметила, что "аудитория примолкла.
   Царица разместилась на середине стены, ухватившись всеми восемью щупальцами за шипы, и выставила кремового цвета брюшко. Работая в госпитале, Николь сумела хорошо разобраться в анатомии октопауков, однако ей даже не представлялось, что мягкие ткани живота можно растянуть до такой степени. На глазах Николь царица начала медленно раскачиваться вперед и назад, чуть прижимаясь к стене при каждом движении. Пятнами на теле играли эмоции; когда они достигли максимальной яркости, гейзер густой и вязкой зеленовато-черной жидкости вырвался из-под тела царицы, в нем можно было заметить белые предметы различного размера. Николь была ошеломлена. Внизу с дюжину октопауков на каждой стороне бассейна поспешно отправляли яйца и жидкость с пола в канал. Еще восемь октопауков выливали в него содержимое огромных контейнеров. Жижа отливала кровью октопауков, в ней виднелись яйца. Менее чем через минуту вся жидкость исчезла в отверстии под мостиком справа.
   Царица еще не успела переменить позу, но пруд внизу уже наполнился чистой водой, и все линзы вновь обратились к царице. Николь с удивлением увидела, насколько уменьшилась октопаучиха. Судя по ее виду, царица потеряла половину веса тела в долю секунды, когда яйца и жидкость изливались из ее тела. Кровотечение еще не прекратилось; два октопаука уже карабкались вверх по стене, чтобы помочь ей. Синий Доктор постучала Николь по плечу, намекая, что пора уходить.
   Оставшись одна в небольшой палате госпиталя октопауков, Николь заново вспоминала сцену кладки. Она не ожидала, что событие настолько потрясет ее эмоционально. Николь едва слушала пояснения Синего Доктора; в контейнерах находились крошечные животные, предназначенные для уничтожения заранее намеченных типов эмбрионов. Таким образом, говорила она, октопауки контролировали точный состав следующего поколения, а именно: число цариц, наполненных, москитоморфов и всех прочих вариаций.
   Как мать Николь с трудом, но могла понять, каково было октопаучихе. Каким-то непонятным образом она ощущала глубокое родство с этим гигантским созданием, забравшимся по шипам на стенку. Во время кладки челюсти Николь стиснулись, она вспомнила боль и муки ее собственных шести родов. "Неужели сам процесс родов, - подумала Николь, - чем-то объединяет существ, испытавших их!"
   Она вспомнила давно забытый разговор на Раме II. После рождения Кэти и Симоны она попыталась объяснить Майклу О'Тулу, каково женщине рожать ребенка. После многочасовой беседы Николь заключила, что о подобном испытании невозможно адекватно рассказать другому человеку. "Мир разделен на две группы, - говорила она О'Тулу. - Те, кто знает по себе, что такое роды, и те, кто не знает этого". Теперь, спустя десятилетия, оказавшись в миллиардах километрах от того места, она решила внести поправку в свое собственное наблюдение. "Женщина-мать скорее поймет рожающую инопланетянку, чем их мужья договорятся друг с другом".
   Обдумывая сценку, свидетельницей которой она явилась, Николь с удивлением обнаружила, насколько ей хочется пообщаться с царицей, узнать, о чем думают октопаучихи до и во время кладки. Неужели и царица среди боли и изумления ощущала эпифаническую [просветление, близкое к видению Бога (греч.)] ясность, видела собственных отпрысков, бесконечной цепью в будущем продолжающих чудесный цикл жизни? Неужели, завершив кладку, и она обрела глубокий покой, душевный мир, понятный всеми живому?
   Николь понимала, что такая беседа с царицей никогда не произойдет. Она вновь закрыла глаза, пытаясь в точности вспомнить цветовые вспышки, которые видела на теле царицы до и после события. "Что говорили октопаукам эти яркие пятна, о чувствах царицы? Или они каким-то образом умеют, гадала Николь, - богатыми красками поведать сложные чувства, даже экстаз, - лучше, чем это делают люди своим ограниченным звуковым языком?"
   Ответов не было. Николь знала, что у нее есть дела за пределами этой палаты, но не хотела расставаться с уединением. Ей было жаль, оторвавшись от возвышенных чувств, обращаться к повседневной рутине.
   И все же восторг уступал место глубокому одиночеству. На первых порах Николь не сумела связать это чувство непосредственно с внушительным зрелищем. Впрочем, она вполне понимала, что хочет поговорить с другом, лучше всего с Ричардом, - разделить с кем-то свои переживания. И вдруг вспомнила несколько строчек из поэмы Бениты Гарсиа. Открыв своей портативный компьютер, она быстро отыскала все стихотворение.
   Во времена раздумий или боли,
   Когда меня гнетет груз прошлых лет,
   Я вкруг себя гляжу, разыскивая взглядом
   Те души близкие, что знают неведомое мне,
   Те души, что имеют силу перенесть несчастья,
   От которых я плачу, содрогаюсь и тоскую...
   Они мне говорят: так жить нельзя.
   Уму не подобает власть эмоций.
   Рассудок должен направлять поступки и слова...
   А тот, кто справиться с собой не может
   В бессилии смирись со слепотой.
   Но были - я их помню - времена,
   Когда без утешенья не было терзанья,
   И некто проливал бальзам на рану.
   Но возраст учит - делай все одна.
   В себе самой ищу я покаянья,
   В душе своей кричу... в себе ищу ответ:
   Какие б демоны в тебе ни бушевали,
   Урок заученный ты не забудешь, нет.
   В последний путь уходит каждый одиноко.
   Нет помощи тебе в твой смертный день.
   Готовься же к нему в час жизни быстротечной,
   Пой, веселись и плачь - пока душа твоя
   Еще не отлетела... и памятуй про Тень.
   Николь несколько раз перечитала стихотворение. И тут же поняла, насколько устала. Опустив голову на единственный стол в комнате, она уснула.
   Синий Доктор легонько постучала по плечу Николь щупальцем. Та шевельнулась и открыла глаза.
   - Ты проспала почти два часа. Тебя ждут в административном центре.
   - Что случилось? - спросила Николь, протирая глаза. - Почему все ждут меня?
   - Накамура выступил с большой речью в Новом Эдеме. Верховный Оптимизатор хочет обсудить эту новость с тобой.
   Николь вздрогнула и схватилась за стол. Через несколько секунд головокружение прекратилось.
   - Благодарю тебя за все, - проговорила она. - Иду немедленно.
   7
   - По-моему, Никки не следует разрешать слушать речь, - сказал Роберт. Она лишь перепугается и ничего больше.
   - Речь Накамуры повлияет и на ее жизнь, - проговорила Элли. - Если захочет, пусть смотрит... В конце концов, Роберт, она жила с октопауками...
   - Но она не сможет понять, что все это значит, - возразил Роберт, - ей же еще нет даже четырех лет.
   Словом, вопрос остался нерешенным, и когда несколько минут спустя диктатор Нового Эдема, наконец, должен был вот-вот появиться на телеэкране, Никки вошла к матери в гостиную.
   - Я не буду слушать его, - малышка проявила удивительный такт, - не хочу, чтобы вы с папочкой ссорились.
   В одной из комнат дворца Накамуры устроили телестудию. Именно из нее тиран обычно обращался к гражданам Нового Эдема. Последняя речь была произнесена три месяца назад, когда он объявил о вводе войск в Южный полуцилиндр - чтобы "отразить инопланетную угрозу". Контролируемые правительством газеты и телевидение регулярно сообщали новости с фронта, фабрикуя свидетельства "жестокого сопротивления" октопауков, и ожидаемая речь о ходе и целях войны на юге должна была стать первым публичным выступлением Накамуры.
   Для выступления Накамура приказал своим портным сшить ему новый костюм сегуна, дополнив его парадным мечом и кинжалом. Старинные японские доспехи, говорил он, должны были подчеркнуть его роль военного предводителя, защитника колонии. В день передачи помощники Накамуры помогли ему затянуться потуже, чтобы произвести грозное впечатление.
   Мистер Накамура говорил стоя, глядя прямо в камеру. Хмурое выражение так и не оставило его лица во время всей речи.
   - Всем нам в последние месяцы пришлось пожертвовать многим, - начал он, - чтобы поддержать наших мужественных солдат, воюющих за Цилиндрическим морем со злобным и коварным врагом. Наша разведка донесла, что безжалостные октопауки, которых так подробно описал доктор Тернер после своего отважного бегства, намереваются в самом ближайшем будущем совершить нападение на Новый Эдем. В этот критический час люди должны удвоить свою решимость и сплотиться против инопланетного агрессора.
   - Наши полководцы стремятся преодолеть Барьерный лес, преграждающий путь в заселенную октопауками область, отрезать их от продовольствия и сырья и тем самым предотвратить дальнейшее наступление. Работая дни и ночи ради существования колонии, наши инженеры сумели усовершенствовать геликоптерный флот, способный теперь осуществить подобную операцию. Мы нанесем свой удар без промедления, люди должны доказать инопланетянам, что не являются беззащитными.
   - К этому времени наши воины уже очистили от инопланетян всю область между Цилиндрическим морем и Барьерным лесом. В жестоких схватках мы уничтожили сотни вражеских солдат, разрушили источники энергопитания и водоснабжения. Продуманные планы обеспечивают минимальные потери. Но мы не должны проявлять самоуверенность, поскольку имеем все основания полагать, что еще не встретились с элитным корпусом смертников, о котором доктор Тернер слыхал в плену. Именно этот корпус - в этом нельзя сомневаться возглавит авангард чужаков, если мы немедленно не предотвратим нападение на Новый Эдем. Помните, время - тоже наш враг. Наш удар должен полностью лишить октопауков боеспособности.
   - Хочется вкратце упомянуть еще об одном. Недавно нашим войскам на юге сдался предатель Ричард Уэйкфилд со своим спутником октопауком. Они утверждают, что посланы военным командованием инопланетян, чтобы начать мирные переговоры. В этом шаге можно усмотреть лишь ловушку, нового троянского коня... Как ваш вождь считаю необходимым заслушать их дело в ближайшие несколько дней. Не сомневайтесь: я не допущу переговоров, ставящих под угрозу безопасность колонии. Исход слушания будет объявлен немедленно после вынесения приговора.
   - Роберт, - возразила Элли, - но ты же знаешь: почти все, что он говорит, - _чистая ложь_... У октопауков не существует корпуса смертников, они не оказывали никакого сопротивления. Как ты можешь молчать? Почему ты позволяешь ему делать от твоего лица ложные утверждения?
   - Политика - это политика, Элли, - ответил Роберт. - Все прекрасно это знают, и никто не верит ему...
   - Но это еще хуже. Неужели ты не понимаешь, что происходит?
   Роберт направился к двери.
   - Куда ты? - спросила Элли.
   - В госпиталь. У меня обход.
   Не веря своим глазам, Элли простояла несколько секунд, глядя на него. А потом взорвалась.
   - _Вот ты каков_! - закричала она. - У тебя только одно на уме - твоя работа! Безумец затевает авантюру, которая скорее всего закончится всеобщей погибелью, а для тебя, как всегда, главное - дело... Роберт, одумайся! Почему тебя никогда ничто не волнует?
   Роберт в раздражении шагнул к ней.
   - Опять ты со своей вечной святостью. Почему ты считаешь, что права, Элли? Откуда тебе знать, что все мы погибнем? Быть может, план Накамуры удастся...
   - Ты обманываешь себя, Роберт. Хочешь повернуться спиной и надеешься, что, если твой маленький мирок останется цел, все остальное тоже будет в порядке... Роберт, ты не прав. Ты страшно заблуждаешься. Но если ты будешь молчать, говорить придется мне.
   - Так что же ты скажешь? - Роберт возвысил голос. - Поведаешь всему миру, что муж твой - _лжец_? Попытаешься убедить людей в том, что твои мерзкие октопауки миролюбивы? Элли, никто тебе не поверит... И скажу тебе еще: в ту самую минуту, когда ты откроешь рот, тебя арестуют и отдадут под суд за предательство. Они убьют тебя, Элли, как и твоего отца... ты этого добиваешься? Тебе надоела твоя дочь?
   Элли заметила знакомое выражение боли и гнева в глазах Роберта. "Оказывается, я совсем не знаю его, - промелькнуло в ее голове. - Неужели передо мной тот самый человек, который не одну тысячу часов провел, спасая смертельно больных пациентов? Невозможно поверить".
   Элли решила смолчать.
   - Итак, я ухожу, - наконец бросил Роберт. - И вернусь домой к полуночи.
   Элли вошла в дом и отворила дверь комнаты Никки. Девочка, к счастью, спала. В глубоком унынии она вернулась в гостиную, как никогда жалея, что не осталась в Изумрудном городе. "Но что же делать дальше? Все было бы просто, если бы не Никки", - сказала себе Элли. Покачав головой, она, наконец, дала волю слезам, которые так долго сдерживала.
   - Ну, как я выгляжу? - сказала Кэти, поворачиваясь перед Францем.
   - Восхитительно и соблазнительно, - ответил он. - Такой я тебя еще не видел.
   Стройную фигуру Кэти облегало простое черное платье, его изящество подчеркивали тонкие белые кантики. Глубокий вырез позволял блеснуть золотым колье с бриллиантами, не опускаясь настолько низко, чтобы стать неприличным.
   Кэти поглядела на часы и проговорила:
   - Хорошо, хоть раз собралась раньше времени. - Она подошла к столику и закурила сигарету.
   Франц был в свежевыглаженном мундире и начищенных штиблетах.
   - Значит, у нас есть еще время, - он проводил Кэти к кушетке и передал ей маленькую бархатную коробочку. - Я приготовил тебе сюрприз.
   - Что там? - поинтересовалась Кэти.
   - Открой, - ответил Франц.
   Внутри оказалось кольцо с бриллиантом.
   - Кэти, - неловко спросил Франц, - ты выйдешь за меня замуж?
   Кэти мельком взглянула на Франца и отвернулась. Медленно вдохнула сигаретный дымок и пустила его в воздух над головой.
   - Я польщена, Франц, - она поднялась на носки и поцеловала его в щеку. - Искренне польщена... но у нас ничего не получится... - Закрыв коробочку, она вернула ее вместе с кольцом.
   - Почему же? Разве ты не любишь меня?
   - Да... люблю, наверное... если я вообще способна на подобные чувства... Но, Франц, опять ты за свое. Я для тебя неподходящая пара.
   - Ну, это решать _мне_, Кэти! - отрезал Франц. - Откуда тебе знать, какая мне нужна женщина?
   - Давай, Франц, не будем говорить об этом сейчас... Я же сказала, что весьма польщена... но нервничаю перед судом. Пойми, я просто не переварю сразу столько дерьма...
   - У тебя всегда находится причина, чтобы не разговаривать об этом. Но если ты любишь меня, я хотя бы заслуживаю откровенности. И именно сейчас...
   Глаза Кэти блеснули.
   - Если вы хотите объяснений, притом именно _сейчас_, я их вам предоставлю, капитан Бауэр... Прошу вас следовать за мной... - Кэти провела его в свою гардеробную. - Встань здесь и смотри!
   Кэти полезла в столик, извлекла оттуда шприц и кусок черного жгута. Поставила ногу на табурет и задрала платье, открыв синяки на бедре. Франц невольно отвернулся.
   - Нет, - она рукой повернула к себе его голову. - Нечего отворачиваться, Франц... Ты должен видеть, какова я на самом деле.
   Спустив колготки, Кэти обхватила ногу жгутом. Проверила, глядит ли на нее Франц. В ее глазах была боль.
   - Теперь ты понял? - спросила она. - Я не могу стать твоей женой, потому что давно сожительствую с этим магическим средством, которое никогда не подводит меня... Разве ты не понимаешь? Тебе далеко до моего кокомо.
   Кэти воткнула иголку в вену, подождала несколько секунд.
   - У нас все будет хорошо несколько недель, может быть, месяцев, проговорила Кэти торопливо. - Но рано или поздно ты мне надоешь... и придется обратиться к услугам старого верного Друга.
   Она стерла ваткой пару капель крови и уложила шприц в коробочку. Франц не скрывал расстройства.
   - Не унывай, - Кэти легонько похлопала его по щеке. - От своей постели я тебе не отказываю... всегда к твоим услугам, быть может, выдумаем не одну хитрую штуковину.
   Отвернувшись, Франц опустил бархатную коробочку в один из карманов своего мундира. Кэти подошла к столу, чтобы загасить сигарету.
   - А теперь, капитан Бауэр, пора в суд.
   Слушание по делу Уэйкфилда проводилось в бальном зале на первом этаже дворца Накамуры. Для важных гостей в нем вдоль стен поставили шестьдесят кресел. Сам Накамура сидел в большом кресле на высоком помосте в конце комнаты, на нем было то же японское облачение, в котором он выступал на телеэкране два дня назад. По бокам его стояли двое телохранителей в самурайских нарядах. Бальный зал был оформлен в японском стиле XVI века: Накамура старательно изображал могущественного сегуна Нового Эдема.
   Ричарду и Арчи сообщили о суде за четыре часа, перед тем как они оставили подвал, чтобы предстать перед Накамурой. Сопровождавшие пленников трое полицейских белели им сесть на небольшие подушки, расставленные на полу в двадцати метрах перед Накамурой. Кэти заметила, каким усталым и постаревшим казался отец. Она изо всех сил удерживала себя - так хотелось ей рвануться к нему и заговорить.
   Прислужник объявил, что слушание началось, и напомнил всем присутствующим, что они не имеют права говорить и вмешиваться в ход дела. Сразу после этого объявления Накамура встал и спустился по двум ступеням.
   - Расследовав это дело, правительство Нового Эдема надеется, - ворчливо начал он, расхаживая взад и вперед, - установить, готов ли представитель врага к полной и безоговорочной капитуляции, которой мы требуем в качестве предварительного условия для начала переговоров. Если бывший гражданин нового Эдема Уэйкфилд действительно способен общаться с инопланетянином и сумеет убедить его в мудрости наших требований - а именно: мы рассчитываем на уничтожение всего оружия, прекращение сопротивления нашим войскам, покорность нашей администрации на всей территории врага, - я готов проявить милосердие. И чтобы отметить помощь Уэйкфилда в окончании ненужного противоборства, можно будет заменить ему смертный приговор пожизненным заключением.
   - Однако, - Накамура возвысил голос, - если этот уже осужденный предатель вместе со своим инопланетным сообщником сдался нашим победоносным войскам лишь ради нового предательства, стремясь подорвать всеобщее желание и готовность покарать врага, не прекращавшего агрессивных нападок, тогда мы для примера покараем обоих и тем самым дадим нашему врагу недвусмысленный знак. Мы хотим, чтобы предводители чужаков знали: граждане Нового Эдема не позволят им осуществить свои захватнические планы.
   До этого момента Накамура обращался ко всей аудитории. Теперь он повернулся к пленникам, сидевшим посреди зала.
   - Мистер Уэйкфилд, - проговорил он, - обладает ли инопланетянин, находящийся возле вас, правом представлять все существа своего вида?
   Ричард встал.
   - Насколько я знаю - да, - ответил он.
   - Готов ли инопланетянин подписать документ о безоговорочной капитуляции, с которым вас ознакомили?
   - Мы получили документ всего несколько часов назад и не имели возможности обсудить его как подобает... Я уже объяснил Арчи самые важные пункты, но еще не знаю...
   - Видите - тянут время, - прогромыхал Накамура, обращаясь к аудитории и размахивая листом белой бумаги. - Все условия капитуляции перечислены на одном этом листе. - Он обернулся вновь к Ричарду и Арчи. - Ответ на вопрос очень прост, - сказал Накамура. - Короче, да или нет?
   Цветовые полосы обежали голову Арчи, и собравшиеся не могли сдержать удивленных возгласов. Ричард негромко задал вопрос октопауку и перевел его ответ. Он поглядел на Накамуру.
   - Октопаук спрашивает, что произойдет, если документ будет подписан? Каких событий следует ожидать и в каком порядке? Последовательность действий в соглашении не определена.
   Накамура коротко бросил.
   - Во-первых, противник должен с оружием сдаться нашим войскам, находящимся на юге. Во-вторых, правительство инопланетян, или эквивалент его, обязано передать нам полный перечень всех ценностей, которыми располагает их домен. В-третьих, они должны объявить своим подданным, что мы намереваемся оккупировать их колонию и требуем, чтобы инопланетяне во всем содействовали нашим солдатам и гражданам Нового Эдема.
   Ричард и Арчи вновь посовещались.
   - Что произойдет с октопауками и существами, которые обслуживают их общество? - спросил Ричард.
   - Им разрешат продолжить обычные занятия, естественно, с некоторыми ограничениями. В оккупированных зонах мы установили законы нашего общества и всем будут распоряжаться наши сограждане.
   - Тогда, быть может, вы, в качестве дополнения или приложения к документу о капитуляции, обещаете сохранить жизнь и безопасность октопауков и всех остальных существ, если они не будут нарушать законы, установленные на оккупированной вами территории?
   Глаза Накамуры сузились.
   - За исключением личностей, ответственных за агрессивную войну, развязанную против нас, я готов гарантировать безопасность всем октопаукам, которые будут выполнять правила оккупации... Но это детали. Их не обязательно записывать в акт о капитуляции.
   На этот раз Ричард и Арчи затеяли долгий разговор. Сбоку Кэти могла довольно близко видеть лицо отца. Она с самого начала поняла, что он не согласен с октопауком, но, переговорив, Ричард явно успокоился. Ей казалось, что отец о чем-то вспоминает...
   Затянувшаяся пауза явно раздражала диктатора. Избранные гости начали перешептываться. Наконец Накамура произнес:
   - Хорошо. Довольно. Каков будет ответ?
   Цветовые полосы вновь замелькали вокруг головы Арчи. Когда они исчезли, Ричард шагнул к Накамуре. Он помедлил, прежде чем заговорить.
   - Октопауки желают мира. И мне хотелось бы найти способ закончить конфликт миром. Октопауки могли бы подписать этот документ - не будь они столь нравственными существами, - чтобы выиграть время. Однако мой инопланетный друг, которого мы зовем Арчи, не может заключить соглашение от имени всей колонии, пока не убедится в том, что договор будет отвечать ее интересам и не вызовет возражений среди его сородичей. - Ричард умолк.
   - Нам нужны не ваши речи, - нетерпеливо бросил Накамура, - а ответ на вопрос.
   - Октопауки, - проговорил Ричард уже погромче, - послали нас с Арчи, чтобы заключить почетный мир, а _не_ ради безоговорочной капитуляции. Если Новый Эдем не стремится к переговорам и не хочет уважать интересы октопауков, у них не останется выбора... _Слушайте, люди_! - вскричал Ричард, оглядывая гостей, расположившихся вдоль стен комнаты. - Поймите вы не сможете победить, когда октопауки начнут войну. Пока они не сопротивлялись вам. Вы должны убедить своих предводителей начать _разумные_ переговоры...
   - _Взять заключенных_! - приказал Накамура.
   - ...Иначе все вы погибнете. Октопауки - намного более развитые существа, чем мы, люди. Верьте мне, я знаю... я прожил с ними более...
   Один из полицейских ударил Ричарда в затылок, и он упал на пол, обливаясь кровью. Кэти вскочила, но Франц осадил ее. Ричард держался за голову, когда его вместе с Арчи выталкивали из комнаты.
   Ричарда с Арчи поместили в тюремную камеру полицейского участка в Хаконе, неподалеку от дворца Накамуры.
   - С твоей головой все в порядке? - по макушке Арчи побежали полосы.
   - Кажется, да, - ответил Ричард, - только шишка выросла.
   - Значит, теперь нас убьют, так? - спросил Арчи.
   - Наверное, - мрачно отозвался Ричард.
   - Спасибо за попытку помочь нам, - проговорил Арчи, недолго помолчав.
   Ричард пожал плечами.
   - Она оказалась бесполезной... благодарить скорее следует тебя; если бы ты не вызвался, то мог бы до сих пор благополучно пребывать в Изумрудном городе.
   Ричард подошел к расположенному в углу умывальнику, чтобы обмыть тряпку, которую прижимал к раненой голове.