Кларк Артур Чарльз. Рама явленный (Rama - 4)

   - В твое тело введено около тысячи крохотных зондов, более чем половина из них располагается в области сердца. Они не только измеряют критические характеристики сердца и прочих органов, но и регулируют кровообращение и усвоение кислорода. Некоторые из зондов даже помогают органам нормально функционировать... На экране ты видишь суммарные данные за конкретный временной интервал. Их обрабатывает и передает процессор, расположенный внутри твоего тела.
   Николь нахмурилась.
   - Не надо было спрашивать. Нечему радоваться... Зачем вы натолкали в меня весь этот электронный мусор?
   - Зонды, вообще-то говоря, не электронные, - возразил Орел, - во всяком случае, в том смысле, в каком вы, люди, понимаете это слово. И они абсолютно необходимы на этом этапе твоей жизни. Без них ты не прожила бы даже дня...
   Николь поглядела на Орла.
   - Почему же тогда нельзя было позволить мне умереть? - спросила она. Или у вас есть какие-то цели, оправдывающие подобные усилия? Быть может, я что-то должна еще сделать для вас?
   - Быть может, - ответил Орел. - Но что, если мы просто хотели предоставить тебе возможность еще раз увидеть свою семью и друзей?
   - Трудно поверить, что мои желания могут что-либо значить в вашей иерархии ценностей.
   Орел промолчал. Он подошел к чемодану, оставленному на полу возле стола, и возвратился с зеркалом, влажной тканью, простым синим платьем и сумочкой с косметикой. Николь сняла белый ночной халат, который был на ней, обтерлась полотенцем и одела платье. Она глубоко вздохнула, принимая от Орла зеркало.
   - Вот уж это я совершенно не готова увидеть, - проговорила она с нервной улыбкой.
   Николь не смогла бы узнать лицо, представшее перед ней в зеркале, не подготовься она к этому заранее. Вся кожа была покрыта сетью мешочков и морщин. Волосы, даже брови и ресницы, стали либо белыми, либо серыми. Николь захотелось заплакать, и она с трудом сдержала слезы. "Боже, подумала она, - какая старуха... неужели это действительно я?"
   Она поглядела на свое лицо в зеркало, вспоминая черты той очаровательной женщины, которой была когда-то. Там и сям она еще могла видеть остатки прежней красоты, однако надо было знать, где искать.
   Николь вдруг вспомнила некий давний случай, когда она подростком вместе с отцом гуляла по сельской дороге возле их дома в Бовуа. К ним приближалась старуха с палочкой, и Николь попросила отца перейти на другую сторону, чтобы обойти ее стороной.
   - Почему? - удивился отец.
   - Потому что я не хочу видеть ее, - проговорила Николь. - Она стара и уродлива... От нее у меня мурашки по коже.
   - Когда-нибудь и ты станешь старухой, - ответил отец, отказавшись перейти дорогу.
   "А теперь я сама стара и уродлива, - подумала Николь. - У меня от себя самой мурашки по коже". Она вернула зеркало Орлу.
   - Ты предупреждал меня, - сказала она скорбно. - Нужно было прислушаться.
   - Конечно, ты потрясена. Ты не видела себя шестнадцать лет. Но люди с трудом примиряются со старостью, даже когда стареют день ото дня. - Он протянул ей сумочку с косметикой.
   - Нет, спасибо, - Николь решительно отодвинула ее. - Ситуация безнадежна. С этим лицом ничего не сделал бы даже Микеланджело.
   - Как хочешь. Но у тебя будет гость, и по-моему лучше приготовиться.
   - Гость! - проговорила Николь с тревогой и возбуждением. - У меня будет гость... Кто же? - она потянулась к зеркалу и косметике.
   - Это сюрприз, - ответил Орел. - Жди через несколько минут.
   Николь посмотрела в зеркало, подкрасила губы, расчесала седые волосы и расправила ресницы. Закончив, бросила в зеркало неодобрительный взгляд.
   - Ничего большего я не могу сделать, - сказала она столько же самой себе, сколько и Орлу.
   Через несколько минут Орел направился к двери, и вернулся из коридора с октопауком. Николь еще издали заметила ярко-синие тона, нарушающие ровные рамки.
   - Здравствуй, Николь, как ты себя чувствуешь? - спросила октопаучиха.
   - _Синий Доктор_! - взволнованно вскрикнула Николь.
   Синий Доктор, поднеся монитор к телу Николь, проговорила:
   - Я буду с тобой, пока ты не окрепнешь. У Орла есть более важные дела.
   На крошечном экране друг друга сменяли цветовые полосы.
   - Не понимаю, - Николь глядела на устройство сверху вниз. - Когда этой вещицей пользовался Орел, на экране были завитушки и какие-то непонятные символы.
   - О, это их специальный технический язык, - отозвалась Синий Доктор. Он невероятно точен, куда там нашему цветовому... Но я, естественно, не могу пользоваться им... Однако это устройство работает на многих языках. Можно переключить даже на английский.
   - Ну а как же ты разговариваешь с Орлом, когда меня нет рядом? спросила Николь.
   - Мы оба пользуемся цветовой речью, - ответила Синий Доктор. - Полосы пробегают по его лбу слева направо.
   - Ты шутишь? - поразилась Николь, пытаясь представить себе Орла с цветовыми полосами на лбу.
   - Вовсе нет. Орел - существо удивительное. С птицами он бормочет и кричит, с мирмикотами визжит и посвистывает...
   Николь никогда не видела слово "мирмикот" в цветовом языке. Когда она попросила пояснений, Синий Доктор сообщила, что шестеро этих странных созданий теперь обитают в Гранд-отеле, еще четверо вот-вот должны появиться из созревающих манно-дынь.
   - Хотя октопауки и люди проспали весь долгий путь, - проговорила Синий Доктор, - манно-дыням позволили развиться до мирмикотов и ватного материала. Теперь подрастает следующее поколение.
   Синий Доктор опустила устройство на стол.
   - Итак, что скажешь мне сегодня, доктор? - спросила Николь.
   - К тебе возвращаются силы, - ответила октопаучиха. - Но ты жива лишь потому, что в твоем организме находятся зонды. И скоро надо будет подумать...
   - ...о замене сердца... знаю, - сказала Николь. - Может, это странно, но идея не кажется мне привлекательной... Не знаю почему, но я против нее: быть может, потому, что пока не вижу, зачем мне жить... Вот если бы Ричард был со мной...
   На мгновение ей вновь представился видеозал, последние моменты жизни Ричарда в замедленной съемке. Она не вспомнила об этом моменте после пробуждения.
   - А можно мне задать личный вопрос? - спросила Николь.
   - Пожалуйста, - отозвалась октопаучиха.
   - Мы вместе видели смерть Ричарда и Арчи, - проговорила Николь. - Я была потрясена и ни о чем более не могла думать. Вместе с Ричардом погиб Арчи, ты прожила с ним всю жизнь. И все же это ты сидела возле меня и утешала... Неужели ты не ощущала утраты и горя?
   Синий Доктор ответила не сразу.
   - Нас, октопауков, от рождения приучают скрывать эмоции, как вы их зовете. Альтернаты, наоборот, подвержены разным чувствам. Но те из нас...
   - Прошу прощения, - мягко перебила ее Николь, прикасаясь к щупальцу коллеги. - Меня интересует не медицинская сторона, я спрашиваю как подругу.
   Короткая пурпурная вспышка, затем синяя медленно обежали голову доктора.
   - Да, я ощущаю потерю. Но я знала, что это должно случиться... Рано или поздно. Когда Арчи вступил в военный отряд, терминация сделалась неизбежной... К тому же, в тот момент я была обязана помочь тебе.
   Дверь в комнату открылась и внутрь вошел Орел с большой коробкой, заполненной едой, одеждой и различным оборудованием. Он сообщил Николь, что принес ей космический костюм и что она в "ближайшем будущем выйдет из своего помещения.
   - Синий Доктор утверждает, что ты умеешь говорить и на их языке, игриво промолвила Николь. - Я бы хотела увидеть, как это делается.
   - Что именно ты хочешь узнать от меня? - спросил Орел ровными узкими цветовыми полосами, возникавшими на левой стороне его лба и перебегавшими направо.
   - Довольно, - усмехнулась Николь. - Ты и вправду удивителен.
   Николь стояла на полу гигантской фабрики и смотрела на пирамиду перед собой. Справа от нее, менее чем в километре, группа биотов, в том числе пара огромных бульдозеров, возводила высокую гору.
   - Зачем вы делаете все это? - проговорила Николь в крошечный микрофон внутри своего шлема.
   - Это часть следующего цикла, - ответил Орел. - Мы решили, что подобная конструкция увеличит вероятность получения результата, на который мы рассчитываем.
   - Итак, вы обнаружили новых космоплавателей?
   - На этот вопрос я не могу дать ответа. Моя работа не связана с очередным полетом Рамы.
   - Но ты ведь говорил мне, что в конструкцию корабля вносятся лишь самые необходимые изменения.
   - Ничем не могу помочь. Садись в вездеход, мы с Синим Доктором отвезем тебя поближе к горе.
   Октопаучиха казалась странной в космическом костюме. Николь даже расхохоталась, впервые увидев Синего Доктора в облегающем, как перчатка, белом костюме, покрывающем полное тело и восемь щупалец. Ее голову прикрывал прозрачный шлем, не мешавший понимать цветовую речь.
   - Когда мы впервые вышли наружу... я была удивлена, - сказала Николь Синему Доктору, когда открытый вездеход направился по равнине к горе. Нет, это недостаточно сильное слово... И ты, и Орел говорили мне, что мы находились на заводе, что Раму готовят к новому путешествию, но подобного я не ожидала.
   - Пирамида возводилась, - перебил ее Орел, сидевший на месте водителя, - пока ты спала - не нарушая всего, что окружало тебя. Если бы мы не сумели сделать этого, пришлось бы разбудить тебя куда раньше.
   - Неужели тебя не удивляет все это? - Николь по-прежнему обращалась к Синему Доктору. - Неужели вы не задумывались над тем, кто затеял весь этот великий проект? Те, кто в силах создать искусственные существа, подобные Орлу? Я просто не могу представить...
   - А нам это дается без всякого труда, - ответила октопаучиха. - Помни, мы знали о высших существах с самого начала своего существования, ведь разумом нас наделили Предтечи, изменившие наши гены. Поэтому в нашей истории просто не могло быть периода, когда мы посмели бы считать себя вершиной жизни... верхом совершенства.
   - Теперь так не будет и у нас, - вслух подумала Николь. - История человечества, каким бы путем она ни пошла дальше, претерпела глубокие и необратимые изменения.
   - Необязательно, - возразил с переднего сиденья Орел. - Собранные нами данные свидетельствуют о том, что контакт с нами не оказывает значительного воздействия на некоторые виды. Наши эксперименты учитывают такую возможность. Контакт совершается за конечный временной интервал с небольшим процентом всего населения. Непрерывного взаимодействия нет, если только изучаемый вид сам не предпринимает нужные для этого действия... Я, например, сомневаюсь в том, что жизнь на Земле в этот самый момент многим отличается от той, какой была бы, если бы Рама не посетил вашу Солнечную систему.
   Николь наклонилась вперед.
   - Вы уже знаете это? - спросила она. - Или просто догадываетесь?
   Ответ Орла был уклончив.
   - Безусловно, ваша история изменилась после прилета Рамы, - проговорил он. - И если б контакта не было, целого ряда важных событий не произошло бы. Но лет через сто или пятьсот... насколько будет отличаться Земля от той, какой она могла быть?
   - Но представление человечества о себе должно перемениться, - возразила Николь. - Ведь знание того, что во Вселенной существует или существовал в какую-то далекую эпоху разум, способный создать межпланетный автоматический корабль величиной с очень большой город, нельзя отбросить как незначительный факт... Понимание этого меняет опыт всего человечества, его религию, философию, даже основы биологии...
   - Рад слышать, - перебил ее Орел, - что, по крайней мере отчасти, твой оптимизм и идеализм уцелели после всех лет... Вспомни, однако, как вели себя люди в Новом Эдеме, _зная_, что живут внутри поселения, созданного для них внеземлянами. Ведь им говорили - и не только вы, - что за ними ведется постоянное наблюдение. Но даже зная, что инопланетяне, какими бы они ни были, не намереваются вмешиваться в повседневную деятельность людей, ваши родичи не стерпели самого их присутствия.
   Вездеход подъехал к основанию горы.
   - Я хотела побывать здесь, - проговорила Синий Доктор, - из любопытства... У нас нет гор... в нашей области на Раме. А во времена моей молодости там, где я жила, их почти не было... Мне хотелось постоять на вершине...
   - Я приказал одному из больших бульдозеров доставить нас на вершину, ответил Орел. - Наше путешествие займет десять минут... Испугаться будет несложно - подъем крут, но абсолютно безопасен, если вы не забудете пристегнуться.
   Николь все-таки еще не чересчур одряхлела, чтобы не насладиться зрелищем и подъемом. Бульдозер был с целый дом, однако удобных сидений для пассажиров в нем не предусмотрели, иногда он дергался, но открывавшийся сверху вид, безусловно, стоил хлопот.
   Гора оказалась больше километра в высоту и почти десять километров по окружности. Пока бульдозер поднимался по склону горы, Николь разглядывала пирамиду, в которой еще недавно пребывала. Во всех направлениях до горизонта располагались сооружения неизвестного назначения.
   "Итак, все начинается сначала, - подумала Николь. - Перестроенный Рама вновь отправится к другой звездной системе, и что же он обнаружит? Какие космоплаватели будут ходить здесь? Кто взойдет на эту гору?"
   Бульдозер выехал на плоскую возвышенность, и трое пассажиров высадились. Зрелище захватывало. Обозревая сцену, Николь вспомнила о потрясении, испытанном во время первого путешествия внутрь Рамы; тогда она спускалась на кресельном лифте, и перед ней открывались просторы инопланетного мира. "Благодарю тебя, - подумала она, в уме обращаясь к Орлу, - за то, что ты сохранил мне жизнь. Ты был прав. Уже одно это переживание и все воспоминания, которые оно пробудило, стоят перенесенных неприятных мгновений".
   Поглядев вокруг, метрах в двадцати от себя Николь заметила небольшие существа, порхавшие между красных веток каких-то странных кустов. Она подошла поближе и накрыла одно из летающих созданий рукой. С виду оно походило на мотылек. Крылья украшал пестрый узор, лишенный для глаз Николь симметрии и всякого порядка. Она выпустила его, поймала другое существо. Узор на крыльях раманской бабочки оказался совершенно иным, но тем не менее столь же пестрым и причудливым.
   Орел и Синий Доктор шли возле нее. Николь показала им существо.
   - Летучий биот, - ответил Орел без дополнительных комментариев.
   Николь подивилась крошечному созданию. "Нечто удивительное случается каждый день, - вспомнила она слова Ричарда. - Каждый день напоминает человеку о том, какое это счастье - жить".
   2
   Когда пара биотов вошла в ее комнату, Николь только что вышла из ванной. Первым шел краб, за ним - огромный игрушечный грузовик. Краб с помощью своих могучих клешней и разнообразного запаса всяческих вспомогательных устройств разрезал контейнер, в котором спала Николь, на удобные для перевозки куски и погрузил их в кузов автомобиля. Менее чем через минуту направившись к выходу, краб прихватил белую ванну и все оставшиеся стулья, бросив их поверх прочего груза в кузов. Напоследок он уложил себе на спину стол и покинул опустевшую комнату следом за биотом-грузовиком.
   Николь расправила одежду.
   - Никогда не забуду первого краба, которого увидела здесь, - сказала она своим двум спутникам. - Изображение возникло на огромном экране в рубке управления "Ньютона", это было столько лет назад. Мы все тогда перепугались.
   - Итак, настал день, - проговорила Синий Доктор цветовыми полосами несколько секунд спустя. - Готова ли ты к переезду в Гранд-отель?
   - Наверное, нет, - улыбнулась Николь. - Судя по тому, что говорили вы с Орлом, там у меня не будет уединения.
   - Твоя семья и друзья с нетерпением ждут тебя, - отозвался Орел. - Я посетил их вчера и известил о твоем скором прибытии... Ты будешь жить в одной комнате с Максом, Эпониной, Элли, Мариусом и Никки. Патрик, Наи, Бенджи, Кеплер и Мария располагаются рядом... Я уже объяснял тебе на прошлой неделе, что после всеобщего пробуждения Патрик и Наи относятся к Марии как к собственной дочери... Они знают, что ты спасла Марию во время бомбардировки...
   - Едва ли слово "спасла" здесь уместно, - промолвила Николь, ясно вспоминая последние часы, проведенные ею на прежнем Раме. - Я просто подобрала ее, потому что некому было приглядеть за ней. Любой на моем месте поступил бы так же.
   - Ты спасла ей жизнь, - произнес Орел. - Примерно через час после того, как вы с девочкой оставили зоопарк, три большие бомбы разрушили его помещение и две прилегающие к нему секции. Мария, безусловно, погибла бы, если бы ты не услышала ее.
   - Теперь она прекрасная и умная молодая женщина, - сказала Синий Доктор. - Я встречалась с ней несколько недель назад. Элли утверждает, что Мария невероятно энергична. Судя по ее словам, она первой поднимается утром и последней укладывается спать...
   "Подобно Кэти, - не могла не подумать Николь. - Кто ты, Мария? удивилась она. - Почему тебя послали в мою жизнь именно в этот момент?"
   - ...Элли также сказала мне, что Мария и Никки неразлучны, - продолжала Синий Доктор. - Они занимаются вместе, едят вместе и все время разговаривают... Никки рассказала Марии все, что знала о тебе.
   - Вряд ли это возможно, - улыбнулась Николь. - Никки не было и четырех, когда я в последний раз видела ее. Дети людей обычно не сохраняют столь ранних воспоминаний...
   - Если только они не проводят во сне последующие пятнадцать лет, ответил Орел. - Кеплер и Галилей также весьма отчетливо помнят свои прежние дни... но мы можем поговорить в пути. Пора уходить.
   Орел помог Николь и Синему Доктору надеть скафандры, подхватил чемоданчик с пожитками Николь.
   - Я уложил твою аптечку вместе с одеждой, как и косметику, которой ты пользовалась последние несколько дней, - проговорил он.
   - Мою аптечку? - переспросила Николь и расхохоталась. - Боже, я почти забыла... она же была со мной, когда я нашла Марию. Спасибо.
   Трое вышли из комнаты, располагавшейся на нижнем этаже большой пирамиды. Несколько минут спустя они прошли под огромной аркой наружу. Тут в ярком свете, которым была залита фабрика, их ожидал вездеход.
   - Нам потребуется около получаса, чтобы добраться до скоростных лифтов, - объявил Орел. - Наш челнок находится у причала на самом верхнем уровне.
   Когда вездеход двинулся прочь, Николь огляделась и кинула прощальный взгляд назад. За пирамидой высилась высокая гора, на которую они поднимались три дня назад.
   - Итак, ты действительно не представляешь, зачем потребовались здесь биоты-бабочки? - проговорила Николь в микрофон.
   - Нет, - ответил Орел. - Мое предназначение - работать с людьми.
   Николь продолжала глядеть назад. Вездеход миновал забор из десяти или двенадцати высоких жердей, связанных поверху, в середине и внизу проволокой. "И все это тоже часть нового Рамы", - подумала Николь. И вдруг она поняла, что теперь ей предстоит оставите мир Рамы в последний раз. Сильная печаль охватила ее. "Этот мир был моим домом, - сказала она себе. - И я оставляю его навсегда".
   - Возможно ли, - спросила Николь, не поворачивая головы, - повидать другие части Рамы, прежде чем мы оставим его навсегда?
   - Зачем? - поинтересовался Орел.
   - Я и сама не совсем понимаю... Быть может, просто хочется лишний час предаться воспоминаниям.
   - Обе чаши и Северный полуцилиндр полностью перестроены - ты не узнаешь их. Цилиндрическое море осушено и демонтировано. Даже Нью-Йорк уже разбирается...
   - Но ведь он еще не полностью разобран, не так ли? - спросила Николь.
   - Нет, пока нет, - ответил Орел.
   - Что, если мы съездим туда ненадолго?
   "Пожалуйста, не откажи в любезности старой женщине, - подумала Николь. - Даже если она сама не понимает себя".
   - Ну хорошо, - согласился Орел. - Но путь будет долгим. Нью-Йорк располагается в другой части завода.
   Они стояли на парапете возле вершины одного из высоких небоскребов. Большая часть Нью-Йорка исчезла, строения рушились, превращаясь в груды развалин, под натиском жуткой мощи огромных биотов. Во все стороны от площади было видно лишь двадцать или тридцать зданий.
   - Здесь располагались три подземелья под городом, - объясняла Николь Синему Доктору. - В одном жили мы, в другом - птицы, а в третьем обитали ваши сородичи... Я находилась внутри птичьего подземелья, когда Ричард явился, чтобы спасти меня... - Николь смолкла, припомнив, что уже рассказывала эту повесть Синему Доктору, а октопауки, как известно, ничего не забывают. - Тебе не скучно? - спросила она.
   - Пожалуйста, продолжай, - ответила октопаучиха.
   - Но за все время, проведенное нами на острове, никто так и не узнал, что в здания можно войти. Разве не удивительно? О как бы мне хотелось, чтобы Ричард был сейчас жив... вот бы увидеть его лицо, когда Орел открыл дверь в октаэдр. Ричард был бы потрясен...
   - Как бы то ни было, - продолжила Николь, - Ричард вернулся внутрь Рамы, чтобы отыскать меня... а потом мы полюбили друг друга и придумали, как спастись с острова с помощью птиц... Такое славное было время и так давно...
   Николь шагнула вперед, обеими руками взялась за поручень и огляделась. Умственным взором она видела Нью-Йорк, каким он был прежде. "Там были набережные, а за ними Цилиндрическое море... а где-то посреди этих уродливых груд металла находились тот самый амбар и та яма, в которой я едва не умерла".
   К ее собственному удивлению глаза вдруг наполнились слезами, выкатившимися на щеки. Она не оборачивалась. "Пятеро из шести моих детей родились здесь, - думала Николь, - под этой почвой. Здесь, возле нашего подземелья, мы нашли Ричарда после долгого отсутствия. Он был в забытьи".
   Воспоминания одно из другим сами собой вторгались в реальность, каждое причиняло неуловимую душевную боль и вызывало новый поток слез. Николь не могла успокоиться. Она то вновь спускалась в логово октопауков, чтобы спасти свою Кэти, то снова ощущала восторг и радость, пролетая над Цилиндрическим морем в упряжи, которую держали три птицы. "Мы обязаны умирать, - решила Николь, вытирая глаза тыльной стороной ладони, воспоминания не оставляют места в наших мозгах для чего-либо нового".
   Поглядев на разрушенный Нью-Йорк, Николь воскресила в своей памяти его давнишний облик, и ей вдруг вспомнилась еще более ранняя пора в ее жизни... холодный осенний вечер в Бовуа, один из последних дней, проведенных на Земле; они с Женевьевой уже собирались в Давос покататься на лыжах. Николь сидела с отцом и дочерью перед камином. В этот вечер Пьер был очень задумчив. Он рассказывал Николь и Женевьеве о том, как ухаживал за матерью Николь.
   Позже, лежа в постели, Женевьева спросила мать:
   - Почему дедушка так много говорит о том, что случилось давным-давно?
   - Потому что это важно для него, - ответила Николь.
   "Простите меня, - думала Николь, глядя на небоскребы. - Простите меня, все старики, чьи рассказы я пропускала мимо ушей. Я не хотела быть грубой и невнимательной. Я просто не понимала, что значит - быть старым".
   Николь вздохнула и обернулась.
   - Все в порядке? - спросила Синий Доктор.
   Она кивнула.
   - Благодарю тебя за это, - дрожащим голосом Николь обратилась к Орлу. Ну, теперь я готова в путь.
   Она увидела огни, едва их маленький челнок оставил ангар. Хотя они светились в сотне километров от нее, вид их был великолепен - на фоне черноты и далеких звезд.
   - У этого Узла есть дополнительный комплекс, - проговорил Орел, - он образует идеальный тетраэдр. Узел возле Сириуса, который вы посетили, не располагал модулем познания.
   Николь, затаив дыхание, глядела из окна челнока. Освещенное сооружение, медленно поворачивавшееся вдали, казалось нереальным, плодом ее воображения. В углах его располагались четыре сферы, соединенные друг с другом шестью линейными транспортными коридорами. Каждая из сфер имела совершенно одинаковый размер, как и все шесть длинных тонких линий, протянувшихся между ними. Издали свет делал Узел единым целым: он казался огромным тетраэдром, горящим в небесной тьме.
   - Как прекрасно! - произнесла Николь, не в силах найти подходящие слова, чтобы выразить свой трепет.
   - Ты увидишь его с обсервационной палубы, - проговорила Синий Доктор, сидевшая возле нее. - Зрелище ослепительное. Корабль расположен достаточно близко, и поэтому можно различить огни внутри сфер, даже провожать взглядом аппараты, мчащиеся по транспортным коридорам... Многие из обитателей Гранд-отеля часами стоят на палубе, развлекаясь догадками относительно смысла деятельности этих движущихся огней.
   По рукам Николь пробежали мурашки, пока она молча разглядывала Узел. Она услыхала далекий голос Франчески Сабатини, читавшей стихотворение, которое Николь заучила еще школьницей:
   Тигр, о тигр, светло горящий
   В глубине полночной чащи,
   Кем задуман огневой,
   Соразмерный образ твой?
   [У.Блейк, "Тигр"]
   "Тот ли сотворил тебя, кто сотворил агнца?" - думала Николь, глядя на медленно поворачивающийся тетраэдр. Она вспомнила полночный разговор с Майклом О'Тулом, когда они находились в Узле возле Сириуса.
   - Познав все это, мы должны воспринимать Бога иначе, - говорил он. - Мы должны избавить Его от наших гомоцентрических ограничений... Господа, создавшего архитекторов... авторов Узла, безусловно, развлекут наши жалкие потуги представить Его в образах, которые мы, люди, способны понять.
   Николь была заворожена Узлом: он неторопливо поворачивался, являя различные виды в гипнотизирующей последовательности. Прямо на ее глазах Узел сместился в позицию, где один из четырех равносторонних треугольников, образующих поверхность тетраэдра, расположился перпендикулярно направлению полета челнока. Теперь Узел виделся совершенно иным, он словно утратил глубину. Четвертая вершина, фактически располагавшаяся в тридцати километрах за плоскостью, обращенной к Николь, казалась круглым пятном в центре треугольника.