Клименко Анна. Век золотых роз

   «Но тогда какова цена моей клятве? – Он стиснул зубы, отражая умелую атаку Эйх-Мерола. – И тогда сам я ничего, совсем ничего не стою. Пустое место, которое только и ждет, чтобы его заполнила божественная сила битв».
   – Я не верю в то, что это ты, Эйх-Мерол! – выкрикнул Дар-Теен. – Рассыпься, морок, исчезни призрак и злобный дух!
   Само собой, «призрак» и не подумал последовать такому совету. Только ухмыльнулся.
   – Ты не спасешься, Дар-Теен, – спокойно сказал он, – молись, чтобы твоя душа все-таки отправилась к Фэнтару.
   – Да провались ты к Шейнире! – огрызнулся Дар-Теен.
   Он пятился под сыплющимися ударами, пятился и пятился… А потом умелым выпадом Эйх-Мерол все-таки выбил из рук меч. Клинок отлетел на добрый десяток шагов и замер беспомощно на светящемся полу.
   – Я… не верю… в тебя… – просипел ийлур, глядя на приближающуюся фигуру благородного Эйх-Мерола.
   – Не верь, – тот пожал плечами, – не верь…
   И поднял меч. Зеленоватый блик скользнул по лезвию, заискрился в оберегающих рунах.
   Дар-Теен успел привстать на одного колено, глядя в лицо собственной гибели. Еще была надежда, что он успеет уклониться, ускользнуть с пути клинка. А там можно попробовать дотянуться до своего верного меча.
   «И что дальше? Эйх-Мерол, живой или мертвый, одолел тебя в бою. Сколько еще ты продержишься в этом склепе? Час? Два?..»
   Ийлур разжал пальцы – оказывается, в кулаке он сжимал птичий череп. Тот самый оберег, что дал на прощание кочевник. Как он его ухитрился достать и сам того не заметить, Дар-Теен не знал. Да и не имело это уже никакого значения.
   – Молот Фэнтара! – Ийлур выдохнул боевой клич.
   И в тот миг, когда меч Эйх-Мерола начал свой смертельно опасный путь, Дар-Теен швырнул оберег в широкую грудь ийлура.
   …Свет. Слепящая вспышка. И крик – даже не крик, а звериный вой. Полный тоски и безысходной злобы.
   Дар-Теен вздохнул глубоко-глубоко; ему показалось, что воздух подземелья обрел свежесть лесного. А затем все вдруг провалилось в яму, полную липкой, жирной тьмы.

Глава 10
КАР-ХОЛОМ

   Дар-Теена разбудило вполне мирное потрескивание костра. Он осторожно огляделся из-под полуприкрытых ресниц: в трех шагах весело плясали огненные саламандры, пожирая очередное поленце. А дальше, за языками пламени, замер неподвижно большеголовый силуэт синха.
   – Элхадж! – позвал было Дар-Теен, но тут же осекся, прикусил губу.
   Пальцы сами собой легли на рукоять меча. Да и вспомнилось, что уж кого-кого, а противного синха здесь быть не может. Он остался в стойбище кочевников, в то время как сам Дар-Теен… Вспышкой мелькнуло воспоминание: спокойное лицо Эйх-Мерола, неведомо как вернувшегося из трапезной Фэнтара и обретшего плоть, его тяжелый меч, исчерканный светящимися рунами, зеленоватое свечение и – напоследок – амулет, подаренный кочевником.
   «А может, привиделось?»
   Усомнившись, Дар-Теен быстро пощупал кошель, куда сунул маленький птичий череп. Разумеется, его там не оказалось.
   – Фэнтар, не оставь меня хотя бы сейчас, – пробормотал ийлур.
   Меч с тихим шелестом выполз из ножен. Силуэт по ту сторону костра не шевельнулся – скорее всего неведомый враг попросту не услышал за треском смолистых сучьев и не понял, что пленник проснулся.
   Пленник?..
   Дар-Теен двигался плавно, бесшумно.
   Но пленников обычно связывают.
   Или неведомый друг, который выволок бесчувственного ийлура из страшного подземелья?
   Боги не оставили Дар-Теену времени для сомнений. В тот миг, когда ийлур поднялся во весь рост и был готов к решающему броску, загадочная фигура на границе света шевельнулась и отбросила за спину капюшон. По узким плечам рассыпалась копна рыжих волос, и пламя отразилось в черных глазах.
   – Лиэ-Нэсс.
   Дар-Теен даже не понял, что выронил меч. Так и остался стоять изваянием, а в голове суматошно билась одна-единственная мысль. О том, что всего ЭТОГО не должно быть на самом деле. Ни Эйх-Мерола, ни Лиэ-Нэсс… Ведь, покинув единожды Эртинойс, уже никто и никогда не возвращался! Или же – или же все, чему учили жрецы Фэнтара, было сущей чепухой?
   – Да, это я, – сказала ийлура, поднимаясь.
   Дар-Теену померещился слабый аромат поздних хризантем, запах осени и светлой грусти по всему уходящему.
   Она была одета в удобные штанишки, по бокам отороченные беличьим мехом, и в курточку с пушистым воротником; ийлур вдруг вспомнил, что Лиэ-Нэсс носила эту одежду при жизни. К горлу подкатил горький комок.
   «Но этого не должно быть», – упрямо подумал Дар-Теен.
   И едва не захихикал, как безумец. Точно так же он думал, когда Эйх-Мерол заносил над ним свой меч, а ведь получается, спас от вернувшегося маленький птичий череп. Второго амулета не было… А вот Лиэ-Нэсс – она была. Вполне настоящая ийлура, не прозрачный призрак.
   – Не стой столбом, – устало произнесла ийлура, – я могла сотворить с тобой все, что хотела, пока волокла из тоннеля наверх. И не делай таких круглых глаз, Дар-Теен. От Эйх-Мерола ты избавился чудом, но это вовсе не значит, что ты в безопасности.
   – Но ты же… – только и смог пробормотать ийлур.
   – Но я же, – протянула Лиэ-Нэсс и скривилась, – вот об этом я и хочу с тобой поговорить, мой дражайший возлюбленный, меня предавший. Ты, надеюсь, и сам видишь, что здесь как-то все не очень правильно? Хватит на меня пялиться, Дар-Теен. Надо поговорить, а потом я отведу тебя к этому, как его…
   Тут она наморщила лоб, словно вспоминала что-то важное.
   – К Черному Убийце? – несмело подсказал Дар-Теен. – Откуда ты знаешь?
   – Я много чего знаю, – ийлура подмигнула, – слишком много, Дар-Теен.
   И он подчинился. Подошел к Лиэ-Нэсс, осторожно коснулся ее ледяной ладошки.
   – Ты когда-нибудь сможешь меня простить?
   В черных глазищах мелькнуло непонимание.
   – Простить? О чем ты, Дар-Теен? Я оставила все это на площади перед Храмом Фэнтара. Здесь и сейчас со мной нет ни обиды, ни желания отомстить, и это правильно, поскольку только тот, кто оставил весь груз за порогом, может обрести покой.
   Она слабо улыбнулась и хлопнула оторопевшего ийлура по плечу.
   – Да и с какой стати ты раскис, как тряпка, а? Ну же, взбодрись. Эйх-Мерол тебя пока не тронет, я – тоже. Сядем, обсудим кое-что.
   Дар-Теен вздохнул. Посмотрел на бледное личико Лиэ-Нэсс – о том, что произошло тогда на храмовой площади, он старался не думать.
   – Я хотел последовать за тобой, а потом убил жреца, – просто сказал ийлур, – и теперь иду к Храму Шейниры, чтобы отнести семена, как ты и просила…
   Пальцы Лиэ-Нэсс сомкнулись на его запястье. Дар-Теен поглядел на них, хотел убрать руку, но передумал.
   – Ты должен дойти до Храма Шейниры, – убежденно проговорила Лиэ-Нэсс, – обязательно должен. И не по моей прихоти… Видишь ли, Дар-Теен, в Эртинойсе происходят странные и непонятные вещи, коих не должно быть.
 
   Тихо и печально шелестели деревья. Их шепот сплетался с потрескиванием костра, а с темного неба на подвластные земли равнодушно взирала луна. Не золотая, как обычно, а недоброго бледно-зеленого цвета.
   – Смотри, Дар-Теен, – ийлура расчистила на земле немного места и острой палочкой нарисовала квадрате точкой, посередине, – это квадрат мироздания. Надеюсь, ты хотя бы слышал о таком?
   Ийлур кивнул.
   – Да, помнится мне… По углам боги-покровители, а вот там, – он указал на центр, – там Великий Дракон, Стерегущий Время.
   Лиэ-Нэсс мягко улыбнулась:
   – Это так, дорогой. Квадрат – фигура устойчивая, опробуй, сотри один угол…
   Ее ладошка прошлась по рисунку, убрав одну вершину и две прилегающие к ней стороны.
   – Теперь получилась фигура, лишенная завершенности и устойчивости. Разорванный квадрат мироздания.Кое-кто решил искоренить зло этого мира в лице Шейниры… И ему это удалось. Знаешь, трудно даже представить, насколько велика сила воли одного смертного и как боги зависят от нас!
   Дар-Теен удивленно моргнул.
   – Боги – от нас? Но они же покровители!
   – Да, это трудно понять, – Лиэ-Нэсс усмехнулась, – порой мне кажется, что и я, даже теперь, знаю слишком мало, чтобы судить о столь важных вещах… Познать которые невозможно для простых смертных. Но выходит так, что мы сами выбираем себе богов, Дар-Теен. Мы свободны и не принадлежим никому, и чем сильнее наша вера, тем сильнее бог-покровитель. Но их все равно должно быть четверо, как изначально… Эртинойс слишком сложен, чтобы вот так взять и стереть кого-то из покровителей, понимаешь?
   Ийлур почесал отрастающую бороду. Все, что говорила Лиэ-Нэсс, казалось сущей чепухой…
   – Не веришь? – Она покачала головой. – Если бы квадрат мироздания был цел, ты бы не встретил ни Эйх-Мерола, ни меня. Нас бы тут не было, Дар-Теен. А ведь начиная с того часа, когда Шейнира оказалась скованной, а квадрат – разорванным… Кар-Холом стал местом разрыва, и сюда стекаются все, кто должен был уйти за грань небес. Это неправильно, понимаешь? И чем дальше, тем больше будет прореха, и в конце концов она займет весь Эртинойс.
   Дар-Теен поднял ладони.
   – Хватит, хватит, Лиэ-Нэсс… Я всегда был тугодумом в этих… высоких материях. И мало что понимаю в твоих рассуждениях, но верю.
   Он и правда поверил. Особенно после того, как ийлура сказала про Кар-Холом и про то, что сама она очутилась здесь не по своей воле.
   – Лучше скажи, что я должен делать, – он пожал ледяные пальчики, – никогда не думал, что попаду в такой переплет.
   – Угу. Ты думал, что всю жизнь будешь выполнять только приказы Эйх-Мерола и владыки Северного Берега, – язвительно заметила Лиэ-Нэсс, – просто жить, когда за тебя все решают другие, Дар-Теен. Но ты уже никогда не будешь так проживать отпущенные дни, хоть и высока была цена… – Ее голос вдруг упал до шепота. – Знаешь, я ведь помню. Все. Как воззвала к Шейнире там, на площади. И как скованная богиня дала мне все, что могла, в отместку своему народу, который, как она считает, ее предал. Помню тебя. Помню, как мое тело лежало на помосте, истыканное стрелами…
   На Дар-Теена снова пахнуло поздними хризантемами.
   – Не надо, Лиэ-Нэсс… Пожалуйста, не вспоминай.
   И понял, что плачет. Точно так же, как и она, беззвучно и горько – по тому, что ушло в никуда, и по тому, что могло бы быть, решись он стать свободным чуть раньше.
   – Не все синхи предали Шейниру, – мрачно прошептала ийлура, – она наказывает всех за предательство одного. И это несправедливо, я бы так не поступила…
   – Что я должен сделать? – Дар-Теен быстро отер щеки. – Скажи, и я пойду хоть на край Эртинойса.
   Лиэ-Нэсс промокнула глаза платочком.
   – Тот синх, с которым ты идешь к Храму, должен дойти туда, Дар-Теен. Должен, понимаешь? Только тогда квадрат мироздания вновь обретет изначальную целостность.
   Дар-Теен пожал плечами.
   – Хорошо, синх дойдет. Обещаю. Если я принесу степному владыке меч великого воина – уж не помню, как там его звали, то мы с Элхаджем пойдем дальше… Надеюсь, кочевник сдержит обещание.
   Гладкий лоб Лиэ-Нэсс прочертила задумчивая складочка.
   – Да, вы пойдете дальше, – пробормотала она, что-то рисуя на земле, – я в этом не сомневаюсь. Но все-таки я любила тебя, Дар-Теен, и потому скажу: над твоей судьбой знак смерти.
   – Я не боюсь, – он усмехнулся, – это означает, что мы с тобой встретимся снова. Вот и все.
   – Не будь же дураком! Мне бы хотелось, чтобы ты прожил долгую жизнь, стал прославленным воином и продолжил свой род.
   Дар-Теен покачал головой.
   – Я не взгляну ни на одну женщину после тебя. Как ты можешь такое говорить?
   – Взглянешь, взглянешь, – Лиэ-Нэсс усмехнулась, – с одной стороны, я вижу, как над твоей жизнью простерла крылья птица славы. Но с другой… Этот синх, Элхадж… Он слишком хочет быть Избранным и слишком уверен в том, что, победив Отступника, приведет свой народ к процветанию. Опасайся его, Дар-Теен.
   – Он что, захочет меня убить? – Ийлур нахмурился: – Вот ведь неблагодарная тварь! Не нужно было его спасать, ой, не нужно…
   – Ты все правильно сделал, – Лиэ-Нэсс нежно погладила его по щеке, – и синх еще долго не захочет причинить тебе вреда. Но… Когда опасность будет близка, я постараюсь тебя предупредить.
   Ийлура поглядела на небо, на странную зеленоватую луну и поднялась.
   – Пойдем, Дар-Теен. Нам предстоит долгий путь, а время уходит.
   – Может, на рассвете?
   – Не смеши меня, дорогой. На земле мертвых не бывает рассвета, и луна – это все, что нам отпущено.
 
   Дар-Теен потерял счет времени. Да и не было его здесь, времени, – только вечная ночь, застывшая на небосводе луна и жиденькие облака, неспешно плывущие куда-то на север.
   Сперва они шли по лесу, в котором не было ни зверей, ни птиц. Затем вышли на холмистую равнину, и здесь даже нашлась дорога – мощенная булыжником, сквозь который пробивалась колючая трава. Лиэ-Нэсс сочла нужным пояснить:
   – Это земли кэльчу. Раньше их тут было много, но, когда стал шириться разрыв Границы, они ушли. Если Эртинойсу повезет, то, быть может, вернутся.
   Дар-Теена озарила внезапная догадка.
   – А те врата в холмах, их случаем не кэльчу ли строили?
   – Догадался наконец, – притворно вздохнула ийлура, – врата соорудили древние кэльчу. Говорят, им помогал сам Хинкатапи, их покровитель.
   – Значит, те каменные божки вокруг холма…
   – Хинкатапи, – она кивнула, – который, говорят, создал кэльчу по образу и подобию своему. Костяные пластинки вместо волос, зоркие глаза и дар видения драгоценностей под землей. Ну, если, конечно, удачно воззовут к своему покровителю и молитва будет им услышана.
   «Теперь все понятно, – подумал ийлур, – врата в Кар-Холом конечно же строились кэльчу. Для того чтобы попасть туда из земель далеких и неприветливых…»
   – А куда дорога-то ведет? – Булыжники под ногами в свете луны отливали зеленью.
   – В Кар-Холом, куда же еще. Черный Убийца там лежит, рядом со своим хозяином.
   При упоминании о бывшем владельце меча Дар-Теен поежился.
   – Мм… А тот ийлур… Он случайно не такой же, как ты и Эйх-Мерол?
   Лиэ-Нэсс хохотнула. И ее звонкий смех прозвенел печальным колокольчиком над пустынными холмами.
   – Тебе придется изрядно попотеть, чтобы отобрать меч, – сказала она и подмигнула, – тот воин погиб тогда, когда обрушились своды Кар-Холома, и остался привязанным к этому месту…
   – Так это все-таки призрак, – пробурчал Дар-Теен, – или он тоже захочет снести мне голову?
   – Призрак, но чрезвычайно озлобленный, – серьезно сказала ийлура. Она вдруг указала пальцем меж холмов. – Смотри!
   Ийлур взглянул в указанном направлении и обомлел: залитый мерзким зеленоватым сиянием по долине неспешно двигался отряд ийлуров.
   – Дружинники, – заметила Лиэ-Нэсс, – такие же, как и ты. Не бойся, им нет до нас дела… Они все еще шагают, верят, что когда-нибудь их поход завершится.
   Сердце Дар-Теена сжалось.
   – Но… он завершится, если синх доберется до Храма? Скажи честно.
   – Надеюсь, что да.
   Дорога петляла меж холмов, и Дар-Теену уже начало казаться, что нет конца его пути. На миг стало страшно: а вдруг он тоже уподобился отряду несчастных, которые будут идти и идти вперед, и все это будет длиться бесконечно? Но потом Дар-Теен успокоился. В конце концов он идет рядышком с Лиэ-Нэсс, пусть даже и придется остаться здесь навеки…
   – Расскажи мне о Кар-Холоме, – попросил он, – говорят, это был великий город?
   – Да, великий, – Лиэ-Нэсс кивнула и с хрустом наступила на особенно колючий кустик, – в далекие времена народ кэльчу был куда как более многочислен. Не то, что сейчас. А в Кар-Холом вело слишком много таких вот врат, через которые тебе довелось пройти. Я уже успела там побывать, Дар-Теен… Знаешь, огромная пещера под землей, а там – дома, улицы, и все такое аккуратное, но совершенно пустынное. Никого там больше нет. Может быть, кэльчу и вернулись бы туда, если бы не разрыв квадрата…
   – Дома? А я думал, что все разрушено.
   Лиэ-Нэсс покачала головой.
   – Свод обвалился только над половиной города. Оставшаяся половина нетронута, и представь, даже воры, осквернители древних гробниц, не смеют туда сунуться. Потому что призраки хранят то место. И твой ийлур с Черным Убийцей тоже там.
   По коже Дар-Теена продрало морозцем. Отчего-то он уже не удивлялся тому, что чересчур храбрые кочевники не торопятся показываться в Кар-Холоме.
   – Но что могут сделать призраки живому? – только и спросил он.
   – Они уводят от жизни, – негромко ответила Лиэ-Нэсс, – так что будь очень осторожен.
   Больше они не разговаривали. Все шли, и шли, и шли по старой дороге. Временами им попадались ийлуры, элеаны, синхи, да и кэльчу. Все они тихо и задумчиво брели по своим делам; только поднимали на миг взгляд на Дар-Теена – и тому казалось, что на него смотрят с немым укором. Словно он был виноват в том, что живым посмел проникнуть в земли ушедших.
   Дар-Теен по-прежнему не знал, сколько времени они вот так бредут. Ни усталости, ни жажды, ни голода он не ощущал; порой казалось, что он только-только проснулся и едва ли прошагал пару айсов. Хотя конечно же это было не так. Змеиное тело дороги исчезало в мутных зеленоватых тенях холмов, но, сколько Дар-Теен ни оглядывался, они выглядели совершенно одинаковыми.
   Порой ему хотелось спросить у Лиэ-Нэсс, долго ли еще осталось? Но каждый раз, смотря на ийлуру, он прикусывал язык и молчал, потому как та сосредоточенно шла вперед и вперед и мысли ее были слишком далеко.
   Наконец Лиэ-Нэсс остановилась и, легонько сжав локоть Дар-Теена, шепнула:
   – Вот, смотри. Это Кар-Холом.
   Ийлур с трудом поверил собственным глазам. Только-только ему казалось, что дорога бесконечно вьется меж холмов. А потом вдруг словно боги отодвинули все в сторону, оставив залитую бледным светом долину. В самом начале ее под землю уходила широкая воронка просевшего грунта, и там – Дар-Теен невольно вцепился в руку Лиэ-Нэсс – там мерцали яркие синие огоньки.
   В лицо повеяло холодом. Неизбывной, смертельной тоской.
   «Зачем ты живешь, Дар-Теен, когда твоя любовь покинула Эртинойс?»
   Ийлур скрипнул зубами, отгоняя нехорошую мысль. Не иначе как их подарочек. Хотя… Разве сам он не задавался таким вопросом?
   – Это… они? – прошептал он. – Призраки?
   Лиэ-Нэсс крепко сжала его пальцы.
   – Да. И тебе придется спуститься в провал, Дар-Теен. Одному.
   «Зачем ты живешь, Дар-Теен?»
   – Не ваше дело, – он невольно пробормотал это вслух, и Лиэ-Нэсс задумчиво посмотрела на него.
   – Будь с ними почтителен, Дар-Теен. Это призраки тех, кто хотел жить долго и счастливо, но всемогущая рука Судьбы оборвала их путь. Они достойны только жалости и сострадания, понимаешь?
 
   …Сперва ничего не происходило. Вообще ничего.
   Дар-Теен просто шел по глянцево блестящей дороге, с неба на него глазела луна, странный цвет которой уже стал вполне привычным. Ийлур оглянулся и помахал рукой Лиэ-Нэсс. Та сидела прямо на земле, у склона последнего холма и, подперев кулачком щеку, молча смотрела ему вслед.
   – Не беспокойся, я обязательно вернусь, – прошептал Дар-Теен.
   «Пустые обещания. Пустые и никому не нужные. Зачем ты ей теперь, живой для мертвой?»
   Он вздрогнул. Прищурившись, вгляделся в синее мерцание по краям воронки и в сердцах погрозил огонькам кулаком. Ведь на самом-то деле последняя мысль принадлежала вовсе не ему, Дар-Теену! Она слизняком приползла извне, оттуда, где над провалившейся породой витали призраки прошлого…
   Идти в это страшное место не хотелось. Даже мертвенно-зеленый свет луны казался не столь пугающим, как покинутый город Кар-Холом, но тут Дар-Теен подумал о том, что если он и вправду хочет сделать для Лиэ-Нэсс хоть что-то хорошее и нужное, то стоит поторопиться. Взять меч, вернуться в стойбище кочевников, вызволить синха и дотащить его до Храма Шейниры. Тогда… Дар-Теен нахмурился, почесал затылок. Ох уж эта Лиэ-Нэсс! Ей вовсе не нужно было рассказывать про квадраты мироздания и прочую чепуху. Хватило бы просьбы – доставить Элхаджа в Храм. И он бы сделал все возможное и невозможное, чтобы беспокойный дух черноглазой ийлуры наконец обрел покой.
   Дар-Теен вздохнул, оглянулся. Ни Лиэ-Нэсс, ни холмов – все затянуло гнилостным туманом, и в тусклом свете луны казалось, что белые щупальца тянутся за живым ийлуром, так некстати попавшим в земли ушедших.
   «Но она меня все равно ждет», – подумал он и торопливо пошел дальше, не обращая внимания на язвительные смешки, звучащие уже отовсюду.
   Тем временем дорога вильнула в сторону и крутым изгибом нырнула в низину, к самому провалу. Дар-Теен на всякий случай поднял меч, пошел медленнее; да и не нужно было спешить – зловредный туман все-таки дотянулся до него, хлопьями висел в воздухе, липкой изморосью оседал на коже. И уже было трудно сказать, что находится на расстоянии пяти шагов: то ли враг, то ли бестелесное щупальце, постоянно меняющее очертания.
   «Этак и оступиться можно». – Дар-Теен поежился при мысли о том, что впереди – провал.
   «Но даже если и разобьешься, кто будет печалиться о тебе? О тебе, который всю жизнь был презренным слугой, верной собакой своего хозяина?»
   – Заткнитесь! – рявкнул ийлур. – Это все ваши проделки! Ну да ничего… Фэнтар выведет и отсюда!
   И вдруг он в самом деле чуть не оступился – едва успел упасть на живот, распластаться на скользких камнях. Посреди дороги зиял темный провал.
   – Проклятие Шейниры… – Отдышавшись, ийлур поднялся на ноги, огляделся.
   Сколько их, таких ловушек, впереди?
   «Ты думаешь, это только мы можем сообщить тебе такие мысли?»
   По другую сторону от предательского провала медленно разгорался синий огонек, размытый туманным молоком.
   «Тебе хватит твоей собственной совести, смертный. Для того чтобы самому прыгнуть в бесконечность».
   – Так я вам и поверил, – буркнул Дар-Теен, – с какой это стати я буду сам прыгать в пропасть?
   Он стоял, озираясь. Все казалось, что откуда-нибудь из тумана вынырнет привычный враг, наделенный плотью. С таким можно схватиться на равных, а тут – тьфу! – только бормотание черных мыслей на Ухо.
   Огонек моргнул и погас. Дар-Теен подождал-подождал и двинулся дальше, теперь уже очень внимательно глядя себе под ноги.
   «Меч. Где мне взять этот меч, Шейнира его побери? Где могут лежать кости того великого воина?»
   И тут он весьма четко осознал, что в этом паршивом месте даже в мыслях он не может остаться один.
   «Тебе нужен Черный Убийца? – хихикнули у правого уха. – Не ты первый за ним приходишь, чудак. Впрочем, мы ведь не имеем тел, и никто не помешает тебе взять меч… Если, конечно, дойдешь до него».
   – Отрыжка Шейниры, – только и сказал Дар-Теен.
   Ему очень хотелось взрезать мечом липкий туман, чтобы внушить некое уважение тем, кто в нем прячется. Но они не имели тел, а любое неловкое движение могло стать началом истинного конца.
   «Иди-иди, – посоветовали ему, – спускайся в провал и узришь величие города Мертвых».
   Ийлур сплюнул себе под ноги и медленно пошел дальше. Ему не хотелось думать ни о Кар-Холоме, ни о стерегущих его призраках, а потому Дар-Теен решил вспоминать самые веселые деньки своей недолгой еще жизни. То хорошее время, когда он был просто дружинником владыки Северного Берега и не помышлял ни о чем, кроме как верно служить хозяину.
   …В лицо повеяло слабым ароматом поздних хризантем. А еще через мгновение из объятий тумана вывернулась и сама Лиэ-Нэсс, в длинном платье, с распущенными по плечам волосами.
   – Ты? – Ийлур невольно попятился. – Но ты же сказала, что подождешь у холмов!
   Она улыбнулась, взяла за руку ледяными пальчиками, даже слегка царапнула ладонь ноготком.
   – Я передумала, мой добрый теленок. Пойдем, я покажу тебе, где лежит Черный Убийца.
   Дар-Теен недоверчиво покачал головой и мягко высвободил руку.
   – Ты обещала, что подождешь у холмов.
   Запах поздних хризантем, что цветут до первых снегопадов, стал плотным, почти осязаемым. Длинные волосы Лиэ-Нэсс искрились серебром в свете зеленой луны, а чистый, гладкий лоб пересекла задумчивая морщинка.
   – Ну, что ж… Не буду навязываться, – тихо сказала ийлура, – я ведь… я ведь просто хотела помочь, чтобы ты… быстрее нашел…
   И повернулась, собираясь уходить. Плечи ее вздрагивали, и Дар-Теен ощутил укол совести.
   «Она не похожа на зловещий призрак, – подумал он, – наверное… это все-таки она, моя Лиэ-Нэсс».
   – Постой.
   Он положил руку ей на плечо, крепко сжал – на призрака точно было не похоже.
   – Ты обижаешь меня, – ийлура шмыгнула носом, – ты всегда обижал… помнишь, я ведь просила, умоляла тебя, чтобы мы убежали? А теперь – теперь слишком поздно. Все поздно.
   И, капризно выпятив очаровательную губку, вывернулась из его пальцев.
   – Лиэ-Нэсс!
   Дар-Теен кинулся было за ней, но вовремя остановился. Захотелось сесть на придорожный камень и как следует поразмыслить над происходящим. Была ли это истинная Лиэ-Нэсс, та, что осталась у подножия холма? Или очередная уловка призраков, хранителей Кар-Холома?
   – В одном она права, это точно, – невольно проговорил ийлур, – теперь все для нее слишком поздно. Наверное, я и правда заслуживаю оставаться в живых меньше, чем она. Но что теперь поделаешь?
   – Вот именно. Что ты теперь можешь сделать?
   Дар-Теен схватился за меч: теперь из клубящегося тумана навстречу шагнул… Нет, не Эйх-Мерол. Незнакомый ийлур огромного роста, широкоплечий. У него были длинные черные косы, кривой нос, выдающийся вперед тщательно выбритый подбородок и глаза, из которых на Дар-Теена смотрела вечная ночь.