Страница:
– К черту концерт! – сплюнула Роза. – Пусть этот кобель сам выступает. Я никогда не выйду с ним на сцену!
Еще немножко виски. Прополоскать рот. Выплюнуть. Нужно одному провести концерт. Ну и что? Почему бы и нет? Ведь он же звезда, черт подери! Люди пришли поглазеть на него. На Эла Кинга. Он – номер один. Проклятый номер один!
– С тобой все в порядке? – спросил Поль.
– Конечно, – рассмеялся Эл. А почему ему не смеяться? Не его вина, что эта глупая малышка перерезала вены. Он не виновен. Не важно, что говорят другие. Ну, переспал он с ней. Что из этого? Если все девушки, с которыми он трахался, будут резать себе вены… Эл засмеялся.
Боже! Вот перспектива! Для них бы не хватило места в госпитале!
Он хотел еще отхлебнуть из бутылки, но она оказалась пустой. Пустая тара! Кто этому поверит? Звезда с пустой бутылкой.
– Эй, Поль, принеси еще выпить.
– Достаточно, выход через пять минут.
– Не указывай мне, что делать.
– Ты один выпил целую бутылку, черт подери.
И еще полбутылки с Сатч. И выкурил две сигареты с марихуаной. И надышался кокаина, чтобы быть в отличной форме. И отлично потрахался. Как в старые добрые времена. Почему он раньше не спал с Сатч?
– Еще, Поль, – потребовал Эл. Он поднялся со стула, но комната внезапно закачалась. Все нормально. Она раскачивалась в том же ритме, что и он. Эл громко захохотал. А перед ним плавало лицо Поля.
– Отведи меня на сцену, – потребовал он. – Подожди минутку, мне нужно отлить, – Эл расстегнул ширинку и направил струю на стену.
– Эл! – Поль повернулся к Берни. Он не может выступать. Нужно отменить концерт.
– Если отменим, начнутся беспорядки, – устало заметил Берни.
– Концерт должен состояться, – с трудом проговорил Эл.
– Давай отведем его на сцену. А там, будь что будет… – быстро сказал Поль.
Берни пожал плечами. Какого черта… Это ведь не его похороны.
Когда Эван проснулся, тело затекло. Он выбрался из спального мешка и оглядел окрестности.
Девушек пригласили на вечеринку в пустом доме. Когда она закончилась, они так и заснули на полу. Вот это вечеринка! Накачанные наркотиками люди менялись партнерами, а несчастный Эван забился в угол. Участвовать в оргии не хотелось. Здесь он не чувствовал себя своим.
Глори издевалась над ним:
– Бедный мамочкин сынок! Боится показать свою писку!
Наверное, не стоило ехать с ними в Лос-Анджелес. Родители не доставали его, но ладить с ними было невозможно. Насколько Эван слышал, все предки одинаковы.
Он бродил по пустому мрачному дому и думал о ветчине, яйцах, жареной колбасе и горячем кофе. Желудок сводило от голода. У него оставалось одиннадцать долларов. Если не будить девушек, то можно купить нормальный завтрак. Он посмотрел на часы. Было только восемь, а подруги никогда не просыпались до десяти, где бы ни спали.
Эван натянул джинсы и на цыпочках вышел. Он даже не знал, в каком городе находится, но решительно направился вперед и через два квартала заметил закусочную.
Он остановился около прилавка и как раз собирался изучить меню, когда заметил заголовок в газете «Сенсация Эла Кинга» – он был написан жирным шрифтом.
Концерт почти провалился. Хотя Элу удалось продержаться на сцене. Он пел известные песни, полузабытые лирические баллады и все, что придется.
Оравшие поклонники не могли разглядеть правды. Но репортеры тут же заскрипели перьями. Худшее случилось, когда Эл упал. Он растянулся перед тысячной аудиторией, рукой показал им победный знак и с трудом поднялся на ноги. Был момент, когда Поль испугался. Эл мог повторить то, что случилось в гримерной. Ему показалось, что брат собирается пописать на публику, чтобы показать знаменитый пенис Эла Кинга. Но тот сдержался, хотя и с трудом.
Когда представление закончилось, Эла завернули в полотенце и отвезли в отель, куда Поль тут же вызвал врача. Доктор осмотрел Эла и поставил диагноз: тот на пороге серьезного нервного срыва.
– Чушь! – кричал Эл. – Приведите девок!
Врач сделал укол успокоительного и предупредил Поля, что больному нужен полный отдых, хотя бы в течение месяца.
– Это невозможно, – тихо пробормотал Поль. Он знал, что Эл силен, как лошадь, но сказывалось напряжение. Бомба. Беспорядки. Приезд Эдны. Исчезновение Эвана. Попытка самоубийства Нелли. Жаль, что рядом нет Линды, с которой можно было бы все обсудить. Она всегда умела найти правильное решение.
Может быть, стоит отменить несколько концертов. Дать Элу передышку. То, что произошло сегодня, ни к чему хорошему не приведет. Даже если Нелли поправится, необходимо заменить группу «Обещание», причем немедленно. Девушка не сможет выступать еще многие месяцы. Кроме того, Роза угрожала, что никогда не выйдет на сцену с Элом.
Если отменить все концерты до Лос-Анджелеса, это даст Элу какой-то отдых. У него будет время прийти в себя. Он сможет выступить потом и отработать все представления. Нужно что-то придумать. Чем-то помочь. Поскольку песня Эла занимает первое место в хит-параде, его слава выдержит испытание временем. Сейчас он в страшном состоянии, и отдых необходим.
– Я закажу тебе ужин, – сказал Поль. – А потом поспи. Эдна плохо себя чувствует. Она отдыхает в другом номере.
– К черту Эдну, – заикался Эл. – Фригидная дура! Дай мне бутылку виски.
– Послушай, Эл…
– Послушай, братец, – передразнил Эл. Он еле двигался по комнате. – Я ведь выступил на концерте? Я все сделал. Вам это нужно? А теперь убирайся и оставь меня в покое.
Поль неохотно ушел. Он знал, что спорить с Элом бесполезно, особенно когда он в таком настроении. У двери стоял Люк.
– Не выпускай его, – предупредил Поль. – Если понадоблюсь, я у себя в номере.
Он понадобился в полночь. Из-за двери люкса доносился страшный шум. Пока звонил менеджер, искали ключ, чтобы войти внутрь, дебош прекратился. Эл разгромил мебель. Выбросил из окна все, что мог, и изуродовал то, что попалось под руку. Сам он лежал посреди разгрома. Мастер спал, храпел и улыбался. А утром ничего не помнил.
– Мне самому часто хотелось сделать то же самое, – вздохнул менеджер, силясь оценить нанесенный ущерб.
– Удвойте сумму, – щедро предложил Эл. – И разнесите еще один номер за мой счет!
На следующее утро в газетах смаковали подробности неудачного выступления и попытку самоубийства Нелли. Хотя ничего не говорилось прямо, все поняли, что в происшедшем винят только Эла.
Поль не показывал газеты Эдне и Элу и после недолгого совещания с Берни передал прессе совместное заявление мистера и миссис Кинг.
Они выражали сочувствие по поводу случившегося с Нелли, которая была близким другом обоих.
Эван так и не потратил одиннадцать долларов на завтрак. Он вообще не поел. Парень с ужасом прочитал о Нелли. Его Нелли. И сердце Эвана разрывалось от сочувствия к девушке и ненависти к отцу.
Ему необходимо добраться до Таксона. Попасть в госпиталь.
Эван потратил одиннадцать долларов на то, чтобы дозвониться до дяди Поля. Ему было наплевать, злятся ли родственники. Он думал лишь об одном: как доехать до больницы и увидеть Нелли.
Поль, безусловно, почувствовал облегчение, услышав голос племянника. И объяснил ему, как поступить.
Пока Эван ждал у телефона, Поль разыскал агентство по найму автомобилей в том районе, где мальчик находился. Оно, к счастью, было расположено на расстоянии лишь сотни миль. И тут же договорился об автомобиле для Эвана.
– Не потеряйся но дороге, – предупредил дядя.
Потеряться! Ни в коем случае! Ничто не встанет на его пути к Нелли.
Эван забыл о Глори и Плам, которые, ничего не подозревая, спали в своих мешках. О них он не беспокоился. Эти девушки способны позаботиться о себе. А Нелли – нет.
Поль сообщил доброе известие Эдне. Она полностью успокоилась.
– Возьми нам с Эваном билеты на ближайший самолет в Лондон, попросила она.
– Ты уверена? – попытался возразить Поль. Эл еще спал под действием снотворного.
– Да, уверена, – быстро отпарировала Эдна. – Совершенно. Многие годы, подумал Поль, эта женщина была совсем другой.
Раньше она бы ни за что не приняла такого решения, не посоветовавшись с мужем.
– Мелани поедет с тобой, – предложил Поль.
– Лучше не надо.
– Почему?
– Потому что она мне не нравится. Извини, она твоя жена, но я предпочитаю быть откровенной.
Внезапно Поль посмотрел на Эдну с восхищением. Ему тоже не нравилась Мелани, но у него никогда не хватит смелости сказать это вслух. Что произошло с Эдной? Отчего она так внезапно поумнела?
– Хорошо, Эдна. Я закажу билеты только для вас с Эваном.
– Спасибо. Пойду собирать вещи.
Поль смотрел, как уходила невестка, и радовался за нее. Впервые в жизни она шла с высоко поднятой головой.
Через три часа машина была в Таксоне. Всю дорогу Эван не мог найти себе места. Он попросил шофера ехать прямо в госпиталь, где находилась Нелли.
– Мне велено отвезти тебя в отель, – попытался возразить водитель. – Я обязан доставить тебя лично и не отпускать ни на минуту.
– Мне нужно сначала в больницу, – настаивал Эван.
Они остановились у приемного отделения. Эван прекрасно понимал, что выглядит, как нищий.
– Я – сын Эла Кинга, – сказал он медсестре. – Мне необходимо повидать Нелли. Она ждет меня.
Медсестра подозрительно посмотрела на него и не поверила ни единому слову. Все утро ей досаждали репортеры и поклонники.
– Она умерла, – холодно ответила девушка. – Утром, в восемь часов.
Глава 47
Глава 48
Еще немножко виски. Прополоскать рот. Выплюнуть. Нужно одному провести концерт. Ну и что? Почему бы и нет? Ведь он же звезда, черт подери! Люди пришли поглазеть на него. На Эла Кинга. Он – номер один. Проклятый номер один!
– С тобой все в порядке? – спросил Поль.
– Конечно, – рассмеялся Эл. А почему ему не смеяться? Не его вина, что эта глупая малышка перерезала вены. Он не виновен. Не важно, что говорят другие. Ну, переспал он с ней. Что из этого? Если все девушки, с которыми он трахался, будут резать себе вены… Эл засмеялся.
Боже! Вот перспектива! Для них бы не хватило места в госпитале!
Он хотел еще отхлебнуть из бутылки, но она оказалась пустой. Пустая тара! Кто этому поверит? Звезда с пустой бутылкой.
– Эй, Поль, принеси еще выпить.
– Достаточно, выход через пять минут.
– Не указывай мне, что делать.
– Ты один выпил целую бутылку, черт подери.
И еще полбутылки с Сатч. И выкурил две сигареты с марихуаной. И надышался кокаина, чтобы быть в отличной форме. И отлично потрахался. Как в старые добрые времена. Почему он раньше не спал с Сатч?
– Еще, Поль, – потребовал Эл. Он поднялся со стула, но комната внезапно закачалась. Все нормально. Она раскачивалась в том же ритме, что и он. Эл громко захохотал. А перед ним плавало лицо Поля.
– Отведи меня на сцену, – потребовал он. – Подожди минутку, мне нужно отлить, – Эл расстегнул ширинку и направил струю на стену.
– Эл! – Поль повернулся к Берни. Он не может выступать. Нужно отменить концерт.
– Если отменим, начнутся беспорядки, – устало заметил Берни.
– Концерт должен состояться, – с трудом проговорил Эл.
– Давай отведем его на сцену. А там, будь что будет… – быстро сказал Поль.
Берни пожал плечами. Какого черта… Это ведь не его похороны.
Когда Эван проснулся, тело затекло. Он выбрался из спального мешка и оглядел окрестности.
Девушек пригласили на вечеринку в пустом доме. Когда она закончилась, они так и заснули на полу. Вот это вечеринка! Накачанные наркотиками люди менялись партнерами, а несчастный Эван забился в угол. Участвовать в оргии не хотелось. Здесь он не чувствовал себя своим.
Глори издевалась над ним:
– Бедный мамочкин сынок! Боится показать свою писку!
Наверное, не стоило ехать с ними в Лос-Анджелес. Родители не доставали его, но ладить с ними было невозможно. Насколько Эван слышал, все предки одинаковы.
Он бродил по пустому мрачному дому и думал о ветчине, яйцах, жареной колбасе и горячем кофе. Желудок сводило от голода. У него оставалось одиннадцать долларов. Если не будить девушек, то можно купить нормальный завтрак. Он посмотрел на часы. Было только восемь, а подруги никогда не просыпались до десяти, где бы ни спали.
Эван натянул джинсы и на цыпочках вышел. Он даже не знал, в каком городе находится, но решительно направился вперед и через два квартала заметил закусочную.
Он остановился около прилавка и как раз собирался изучить меню, когда заметил заголовок в газете «Сенсация Эла Кинга» – он был написан жирным шрифтом.
Концерт почти провалился. Хотя Элу удалось продержаться на сцене. Он пел известные песни, полузабытые лирические баллады и все, что придется.
Оравшие поклонники не могли разглядеть правды. Но репортеры тут же заскрипели перьями. Худшее случилось, когда Эл упал. Он растянулся перед тысячной аудиторией, рукой показал им победный знак и с трудом поднялся на ноги. Был момент, когда Поль испугался. Эл мог повторить то, что случилось в гримерной. Ему показалось, что брат собирается пописать на публику, чтобы показать знаменитый пенис Эла Кинга. Но тот сдержался, хотя и с трудом.
Когда представление закончилось, Эла завернули в полотенце и отвезли в отель, куда Поль тут же вызвал врача. Доктор осмотрел Эла и поставил диагноз: тот на пороге серьезного нервного срыва.
– Чушь! – кричал Эл. – Приведите девок!
Врач сделал укол успокоительного и предупредил Поля, что больному нужен полный отдых, хотя бы в течение месяца.
– Это невозможно, – тихо пробормотал Поль. Он знал, что Эл силен, как лошадь, но сказывалось напряжение. Бомба. Беспорядки. Приезд Эдны. Исчезновение Эвана. Попытка самоубийства Нелли. Жаль, что рядом нет Линды, с которой можно было бы все обсудить. Она всегда умела найти правильное решение.
Может быть, стоит отменить несколько концертов. Дать Элу передышку. То, что произошло сегодня, ни к чему хорошему не приведет. Даже если Нелли поправится, необходимо заменить группу «Обещание», причем немедленно. Девушка не сможет выступать еще многие месяцы. Кроме того, Роза угрожала, что никогда не выйдет на сцену с Элом.
Если отменить все концерты до Лос-Анджелеса, это даст Элу какой-то отдых. У него будет время прийти в себя. Он сможет выступить потом и отработать все представления. Нужно что-то придумать. Чем-то помочь. Поскольку песня Эла занимает первое место в хит-параде, его слава выдержит испытание временем. Сейчас он в страшном состоянии, и отдых необходим.
– Я закажу тебе ужин, – сказал Поль. – А потом поспи. Эдна плохо себя чувствует. Она отдыхает в другом номере.
– К черту Эдну, – заикался Эл. – Фригидная дура! Дай мне бутылку виски.
– Послушай, Эл…
– Послушай, братец, – передразнил Эл. Он еле двигался по комнате. – Я ведь выступил на концерте? Я все сделал. Вам это нужно? А теперь убирайся и оставь меня в покое.
Поль неохотно ушел. Он знал, что спорить с Элом бесполезно, особенно когда он в таком настроении. У двери стоял Люк.
– Не выпускай его, – предупредил Поль. – Если понадоблюсь, я у себя в номере.
Он понадобился в полночь. Из-за двери люкса доносился страшный шум. Пока звонил менеджер, искали ключ, чтобы войти внутрь, дебош прекратился. Эл разгромил мебель. Выбросил из окна все, что мог, и изуродовал то, что попалось под руку. Сам он лежал посреди разгрома. Мастер спал, храпел и улыбался. А утром ничего не помнил.
– Мне самому часто хотелось сделать то же самое, – вздохнул менеджер, силясь оценить нанесенный ущерб.
– Удвойте сумму, – щедро предложил Эл. – И разнесите еще один номер за мой счет!
На следующее утро в газетах смаковали подробности неудачного выступления и попытку самоубийства Нелли. Хотя ничего не говорилось прямо, все поняли, что в происшедшем винят только Эла.
Поль не показывал газеты Эдне и Элу и после недолгого совещания с Берни передал прессе совместное заявление мистера и миссис Кинг.
Они выражали сочувствие по поводу случившегося с Нелли, которая была близким другом обоих.
Эван так и не потратил одиннадцать долларов на завтрак. Он вообще не поел. Парень с ужасом прочитал о Нелли. Его Нелли. И сердце Эвана разрывалось от сочувствия к девушке и ненависти к отцу.
Ему необходимо добраться до Таксона. Попасть в госпиталь.
Эван потратил одиннадцать долларов на то, чтобы дозвониться до дяди Поля. Ему было наплевать, злятся ли родственники. Он думал лишь об одном: как доехать до больницы и увидеть Нелли.
Поль, безусловно, почувствовал облегчение, услышав голос племянника. И объяснил ему, как поступить.
Пока Эван ждал у телефона, Поль разыскал агентство по найму автомобилей в том районе, где мальчик находился. Оно, к счастью, было расположено на расстоянии лишь сотни миль. И тут же договорился об автомобиле для Эвана.
– Не потеряйся но дороге, – предупредил дядя.
Потеряться! Ни в коем случае! Ничто не встанет на его пути к Нелли.
Эван забыл о Глори и Плам, которые, ничего не подозревая, спали в своих мешках. О них он не беспокоился. Эти девушки способны позаботиться о себе. А Нелли – нет.
Поль сообщил доброе известие Эдне. Она полностью успокоилась.
– Возьми нам с Эваном билеты на ближайший самолет в Лондон, попросила она.
– Ты уверена? – попытался возразить Поль. Эл еще спал под действием снотворного.
– Да, уверена, – быстро отпарировала Эдна. – Совершенно. Многие годы, подумал Поль, эта женщина была совсем другой.
Раньше она бы ни за что не приняла такого решения, не посоветовавшись с мужем.
– Мелани поедет с тобой, – предложил Поль.
– Лучше не надо.
– Почему?
– Потому что она мне не нравится. Извини, она твоя жена, но я предпочитаю быть откровенной.
Внезапно Поль посмотрел на Эдну с восхищением. Ему тоже не нравилась Мелани, но у него никогда не хватит смелости сказать это вслух. Что произошло с Эдной? Отчего она так внезапно поумнела?
– Хорошо, Эдна. Я закажу билеты только для вас с Эваном.
– Спасибо. Пойду собирать вещи.
Поль смотрел, как уходила невестка, и радовался за нее. Впервые в жизни она шла с высоко поднятой головой.
Через три часа машина была в Таксоне. Всю дорогу Эван не мог найти себе места. Он попросил шофера ехать прямо в госпиталь, где находилась Нелли.
– Мне велено отвезти тебя в отель, – попытался возразить водитель. – Я обязан доставить тебя лично и не отпускать ни на минуту.
– Мне нужно сначала в больницу, – настаивал Эван.
Они остановились у приемного отделения. Эван прекрасно понимал, что выглядит, как нищий.
– Я – сын Эла Кинга, – сказал он медсестре. – Мне необходимо повидать Нелли. Она ждет меня.
Медсестра подозрительно посмотрела на него и не поверила ни единому слову. Все утро ей досаждали репортеры и поклонники.
– Она умерла, – холодно ответила девушка. – Утром, в восемь часов.
Глава 47
Первой реакцией Даллас было желание повернуться и бежать без оглядки. Но что она могла сделать? Ведь не оставишь Бобби в подобном состоянии.
Разум твердил: «Не вмешивайся!». А сердце говорило, что нельзя поступать по-скотски. Ведь когда-то Бобби была ее другом, хотя их отношения ни к чему хорошему не привели.
Даллас захлопнула за собой дверь, отсекая звуки, доносившиеся из соседней квартиры. Там занимались любовью.
Она не знала, что предпринять. Может, попытаться поднять Бобби? А если у нее переломы?
На окне болталась занавеска, еле державшаяся на одном крючке. Даллас оторвала ее и прикрыла дрожащую негритянку. И тут же заметила страшные следы от героиновых инъекций на руках Бобби. Вены разбухли, а следы недавних уколов находились рядом со старыми шрамами. Даллас посмотрела на ноги Бобби – там не было живого места. «Какой ужас», – содрогнулась она.
Бобби закатывала глаза. Даллас подложила ей под голову грязную подушку.
– Что случилось? – допытывалась она. – Кто это сделал?
– Эй, – промычала Бобби. – Мужчина. Кто же еще? Я сказала ему, что достану деньги, – голова упала на бок. – Принеси мне виски. Там, на кухне…
Даллас быстро оглядела обстановку. Маленькая темная комната. Кушетка вместо кровати. Косметика, разбросанная по столу, журналы, одежда. В середине – осколок зеркала. Около умывальника – кухонный стол.
Среди груды пустых бутылок Даллас разыскала немного виски. Она протянула бутылку Бобби, и та принялась жадно глотать спиртное.
– Здесь есть телефон? – спросила Даллас.
– Не надо звонить, дорогуша, – слабым голосом возразила Бобби.
– Тебе нужен врач.
– Да. Но не расспросы. Все будет в порядке. Просто давай деньги и беги отсюда, пока они не вернулись.
– Кто не вернулся?
– Какое тебе дело? Мне нужны деньги – вот и все. Будь мудрее, как я когда-то учила тебя, – негритянка попыталась сесть, но безуспешно.
– Мне нужен героин… Очень нужен… Будь хорошей девочкой, подойди к окну. Там – шприц. Дай его. Эти сукины дети не все знают… – она вытерла кровь с губы и удивленно посмотрела на нее. – Один укол, и эти дряни полетят отсюда к чертовой матери… Я снова буду наверху… Куплю себе дом. Самый лучший в Лос-Анджелесе. Найму прекрасных девочек… – ее глаза опять закатились. – Пойдешь работать ко мне, дорогуша? Будешь у меня звездой… Я опять стану любить тебя… – ее бормотание становилось невнятным. – Мне никогда ничего не давали в жизни… Все своим трудом…
Достань мне героин… Соверши чудо… – глаза Бобби закрылись. Она потеряла сознание. Бутылка выпала из рук, остатки виски разлились на вытертый грязный ковер.
Даллас приподняла ее. Вот что значит самое дно. Бобби добралась до него. Но чья здесь вина? Ей никто никогда не помогал. Негритянка стала проституткой в тринадцать. Но она увлекалась и другим. Героин. Он дает мир и славу тем, кому некуда больше идти.
Даллас взяла голову Бобби на руки и попыталась стереть кровь.
– Все будет нормально, Бобби, – она качала негритянку, словно младенца. – Я позабочусь о тебе. Ты ляжешь в госпиталь и вылечишься.
Ресницы Бобби вздрогнули, но глаза не открылись. Она тяжело дышала.
– Мне нужна помощь, – пробормотала Даллас. Она выбежала из квартиры и забарабанила в соседнюю дверь.
– Убирайся! – прокричал женский голос.
– Помогите! – умоляла Даллас.
– Дорогуша, нам всем нужна помощь, – ответил голос.
– Пожалуйста! Девушка в соседней квартире очень больна.
– Эта наркоманка? Да мне плевать, если она утонет в собственной моче.
Чудное местечко. Стоит ли звонить в другие квартиры? Может, просто выбежать на улицу и найти автомат? Даллас решила, что это надежнее, и направилась вниз.
На втором этаже двое мужчин преградили ей дорогу. Они поднимались наверх.
– Вы не знаете, где ближайший автомат? – спросила она.
Они не давали ей пройти. Один был черным, а другой – белым. Последний был очень худой, со светлыми волосами и бегающими глазками.
– А зачем тебе телефон? – спросил негр.
– Мне нужна помощь для больной подруги, – произнося эти слова, Даллас внезапно поняла, что именно этих двоих Бобби называла «они».
– А ну, поднимайся наверх, – приказал негр. – Ты, наверное, подружка Бобби, которая должна была принести подарок? Должен признать, что мы ей не поверили.
– Нужно вызвать врача, – настаивала Даллас, стараясь контролировать свой голос.
– Сначала заплати ее должок.
– Сколько?
– А сколько у тебя есть, хитрюга? И почему я тебя раньше не видел? – она не заметила, как его рука двинулась, быстро погладила ее грудь и стащила сумочку с плеча. Негр открыл ее, взял стопку банкнот и одобрительно присвистнул. – Здесь должно быть больше тысячи… Дела у тебя идут хорошо.
– Она что, должна вам всю эту сумму? – холодно спросила Даллас.
– Пусть тебя это не волнует, – хмыкнул он. – У нее есть дурная привычка, за которую нужно платить. На кого ты работаешь? Может, я загляну к тебе? Только не думай, что я заплачу. Ты же не хочешь, чтобы тебя избили, как подругу?
– Кто это сделал? Почему? Негр нагло рассмеялся в ответ.
– Она хочет знать, почему, – он сотрясался от хохота. – Потому что я плохой, сука, очень плохой, – мужчина протянул руку и до боли сжал ей грудь.
– Пойдем отсюда, – сказал другой. – Мы получили то, за чем пришли.
– Ты – может быть, а я с удовольствием трахну эту милашку.
– В другой раз. У нас дела.
– Ладно, как-нибудь в другой раз. Я возьму твой адрес у Бобби, – его рука скользнула по телу Даллас – Запомни, что это будет бесплатно.
Девушка отпрянула.
Негр продолжал ухмыляться, но стал спускаться по лестнице.
– Помни меня, милашка. Тебя ожидает кайф.
Даллас прикусила губу и не произнесла ни слова. Она прекрасно понимала, на что способны подобные люди. Даллас видела, как они расправились с Бобби. Сейчас она думала только о негритянке.
Автомат был в квартале от дома. Даллас позвонила в скорую помощь и назвала адрес.
Она постоянно говорила себе, что нужно вести себя разумно и поскорее убраться отсюда. Но уходить было нельзя. Нужно убедиться, что о Бобби позаботятся. Кроме того, Даллас хотела сказать врачам, что она готова заплатить за лечение Бобби и поместить ее в частную клинику, где обслуживание значительно лучше.
Даллас вернулась в грязный дом, взбежала на четвертый этаж и открыла дверь.
Бобби удалось дотащиться до окна, взять героин и сделать себе укол. Рука негритянки была перетянута старым поясом, вены вздулись. Она лежала на полу около окна. Шприц – рядом. Бобби попыталась улыбнуться Даллас.
– Я рада, что ты здесь, – она терла красные глаза. – Я неважно себя чувствую. Таблетки. Алкоголь. Маленький укольчик героина… Наверное, переборщила… Помнишь, как нам было хорошо… – ее голос сорвался, а глаза закатились в последний раз.
Бобби умерла. В соседней квартире женщина стонала от экстаза. Засмеялся мужчина, но как-то зло. Со второго этажа доносилась рок-музыка. А где-то вдали завыла сирена скорой помощи.
Даллас выбежала из комнаты. Теперь она уже ничем не поможет.
Коди раздраженно ходил вокруг дома и уже в двадцатый раз смотрел на часы. Даллас опаздывала. И даже очень. Он проверил, что она вовремя ушла со студии. Звонил Кики и Чаку, но она не пошла с ними домой.
Где же Даллас?
Наверное, с другим мужчиной, вот где. Скорее всего – с красавцем негром на белом «Феррари». А может, с друзьями – участниками оргии? Или с парнем, к которому она летала, когда солгала, что едет к тетушке.
Коди умирал от ревности. Ничего подобного в жизни раньше он не чувствовал.
Все пошло вразнос, нельзя было влюбляться в нее. Никогда. Она держит его за друга… А ведь Даллас – его жена! Жена. А теперь она спит с другим.
Коди надеялся провести прекрасный вечер. Настоящий праздник. Он заключил потрясающую сделку. Подписал контракт с киностудией для английского комедийного актера. Это доказало, что ему везет не только с Даллас.
Коди заказал столик в «Бистро». Он планировал сказать Даллас о доме, снятом в Акапулько, и о том, что будет рад завести ребенка, если с делами все уладится.
Но где же она?
Даллас – человек импульсивный. Может, она просто переехала. Но они не ссорились. Хотя Коди прекрасно понимал, что жена страдает.
Возможно, с ней произошел несчастный случай. Однако Даллас прекрасно водит машину.
Она изменяет мужу. Это случилось скорее, чем он предполагал.
И тут Коди услышал, что подъезжает машина. Он тут же заставил себя сесть и собраться. Нужно держать себя в руках. Послушать, что она скажет.
Даллас вошла в дом, села на стул и уставилась в пустоту, словно забыв о его существовании.
– Наконец-то ты дома, – сказал Коди, что прозвучало совсем не к месту.
Даллас была в трансе. Волосы спутались. Лицо выглядело усталым и изможденным. Она отлично провела время, заключил Коди, и точно – переспала с мужиком. Думать об этом не хотелось, но он не мог выкинуть эту мысль из головы.
– Где ты была? – спросил Коди, хотя отлично понимал, что не стоит сейчас трогать Даллас.
Она безразлично посмотрела на него. Потом ответила:
– Там и сям.
– Где? – переспросил он.
– Ездила за рулем.
– Куда?
– Почему бы тебе не оставить меня в покое?
– А почему бы тебе не сказать, где ты была?
– Отвали. Коди поднялся.
– Мне, наверное, не нужно спрашивать, кто он?
Даллас не ответила, а только холодно посмотрела на мужа. Он пожал плечами, стараясь скрыть, что ему больно.
– Ты меня не слушаешь. Я ведь говорил, что это случится. Я знал…
– Ты ошибаешься, – вздохнула Даллас.
– Делай, что хочешь. Давай покончим со всем. Вез криков и обвинений. Без оскорблений, хотя мне бы хотелось кое-что сказать тебе.
– Как хочешь, Коди.
– Не стоит обзывать тебя…
– Тогда не делай этого.
Явное безразличие Даллас еще больше разозлило Коди. Он медленно пошел к двери.
– Я переночую в отеле.
Даллас промолчала. Она просто сидела на стуле и смотрела в пустоту, а когда Коди исчез, по лицу девушки потекли слезы.
Как только Коди очутился в машине, он тут же пожалел о своем уходе. Быстро, слишком быстро. Хотелось убраться до ее признаний. Победило желание сохранить свою честь и, может быть, не сойти с ума.
Пусть Даллас была с другим мужчиной. Ну и что? Ведь она же вернулась к нему. Но Коди не нравилось подобное положение. Зачем оставаться ревнивым мужем, дураком, который ждет дома, когда появится неверная жена?
Коди решил, что уходить надо сразу. Незамедлительно. Немедленный развод. А потом все вернется на круги своя. Дружба. Работа. Он потеряет ее тело, ну и пусть. Зато душа не будет разрываться от того, что это тело достается другим.
Коди ехал с огромной скоростью. А может, стоило выслушать Даллас? Но зачем обманывать себя? Она не собиралась ничего говорить. Вела себя так, словно его вообще нет. Коди все время старался забыть о ее прошлом. Во всяком случае, о том немногом, что она рассказала. Даллас была проституткой, но давно. Она перестала быть ею. Проститутка, такое старомодное слово, мать обожает его. Но разве он способен это забыть?
Зачем она рассказала об этом? Коди еще сильнее нажал на газ.
Идти было некуда. Он больше не снимал квартиру. Только не к матери. Да и об отеле думать не хотелось.
Коди стало жалко себя, и он направился к Конни. Сегодня он заслуживает сочувствия.
Даллас вспоминала прошлое.
Начало их отношений с Бобби. Радость. Смех. Конечно, вряд ли профессия проститутки – подходящее занятие, но в Майами с Бобби все было не так уж плохо. Тогда она смотрела на работу как на возможность заработать деньги. И они как-то любили друг друга. Негритянка была первым человеком, который заботился о Даллас.
Бобби научила ее готовить, танцевать, смеяться. Умению постоять за себя и заработать на жизнь.
Потом несчастье со стариком в отеле, побег в Лос-Анджелес и внезапное исчезновение всего того, что раньше доставляло удовольствие.
И, конечно, наркотики. До Лос-Анджелеса Бобби практически не употребляла их. Этот жестокий город погубил ее. Черт! А ведь она тоже могла пристраститься к ним. Но, к счастью, появился Эд Курлник…
Даллас вздрогнула и прижала колени к груди.
Она вспомнила худое тело Бобби на полу грязной комнаты. Эти двое животных так избили ее. Их место – в тюрьме… Но никто не укажет на них, кроме нее. Даллас отлично понимала, что делать этого не стоит. Лучше задушить воспоминания.
Смешно. Ей бы радоваться, что Бобби умерла. Даже устроить праздник. Такой прекрасный выход из щекотливого положения. Но вместо этого она чувствует лишь печаль. Потерю. Как ни странно.
Даллас смутно припомнила, как уходил Коди. Бедняга, он думал, что она с другим мужчиной. Если бы он знал… Если бы можно было с ним поделиться…
Но так лучше. Значительно лучше.
Даллас внезапно поняла, что уже привыкла к одиночеству, и ей никто не нужен. Пусть и Коди поймет это. Кроме того, он так плохо думает о ней! И сразу решил, что она проводит время с другим. Ну и черт с ним… Завтра она сообщит ему хорошую новость, что они вообще не женаты. Она притворялась, но отлично помнила, что где-то в Майами у нее был муж.
– Что тебе нужно? – спросила Конни, выглядывая из-за цепочки.
– Впусти меня, и я все объясню, – ответил Коди, чувствуя себя торговцем, которого не пускают даже на порог.
Конни стояла на своем:
– Наш общий психоаналитик говорит мне, что ты относишься ко мне как к дерьму. Просто используешь меня. И мне нужно выбросить тебя из своей жизни. Хотя бы на время.
– Ты назвала ему мое имя? – спросил Коди, боясь, что психоаналитик плохо подумает о нем.
– Конечно, нет. Ты же прекрасно знаешь, что мы называем только инициалы. Кстати, почему ты не был у него уже три недели?
– Откуда ты знаешь?
– Оттуда… Сходи к нему. У тебя явные проблемы. Мужчина, который относится к женщинам как к сексуальным объектам, должен постоянно посещать врача.
– Это я-то?
– Да. А как ты относился ко мне?
Из квартиры напротив появилась женщина и уставилась на него.
– Впусти меня, Конни, – зашептал Коди.
– Извини, но нет. Я – личность. Человек. И не собираюсь ублажать тебя в сексуальном смысле.
– Но мне не нужен секс!
Конни с видом превосходства улыбнулась.
– Конечно, нет, – понимающе сказала она и захлопнула дверь. Женщина в коридоре хихикнула и скрылась прежде, чем Коди придумал, какую гадость сказать ей.
Он встречался с Конни время от времени уже два года. Почему же она прогнала его?
Неужели Конни не знает, что скоро он разбогатеет и обретет власть? Неужели ей наплевать?
Внезапно Коди вспомнил о человеке, который не откажет. Ее имя тут же всплыло в памяти. Кэрол Камерон никогда не захлопнет дверь перед его носом. Для него она откроет все.
Он поехал в ближайший бар, просмотрел телефонный справочник, твердо зная, что найдет там ее имя, и отправился по указанному адресу.
Разум твердил: «Не вмешивайся!». А сердце говорило, что нельзя поступать по-скотски. Ведь когда-то Бобби была ее другом, хотя их отношения ни к чему хорошему не привели.
Даллас захлопнула за собой дверь, отсекая звуки, доносившиеся из соседней квартиры. Там занимались любовью.
Она не знала, что предпринять. Может, попытаться поднять Бобби? А если у нее переломы?
На окне болталась занавеска, еле державшаяся на одном крючке. Даллас оторвала ее и прикрыла дрожащую негритянку. И тут же заметила страшные следы от героиновых инъекций на руках Бобби. Вены разбухли, а следы недавних уколов находились рядом со старыми шрамами. Даллас посмотрела на ноги Бобби – там не было живого места. «Какой ужас», – содрогнулась она.
Бобби закатывала глаза. Даллас подложила ей под голову грязную подушку.
– Что случилось? – допытывалась она. – Кто это сделал?
– Эй, – промычала Бобби. – Мужчина. Кто же еще? Я сказала ему, что достану деньги, – голова упала на бок. – Принеси мне виски. Там, на кухне…
Даллас быстро оглядела обстановку. Маленькая темная комната. Кушетка вместо кровати. Косметика, разбросанная по столу, журналы, одежда. В середине – осколок зеркала. Около умывальника – кухонный стол.
Среди груды пустых бутылок Даллас разыскала немного виски. Она протянула бутылку Бобби, и та принялась жадно глотать спиртное.
– Здесь есть телефон? – спросила Даллас.
– Не надо звонить, дорогуша, – слабым голосом возразила Бобби.
– Тебе нужен врач.
– Да. Но не расспросы. Все будет в порядке. Просто давай деньги и беги отсюда, пока они не вернулись.
– Кто не вернулся?
– Какое тебе дело? Мне нужны деньги – вот и все. Будь мудрее, как я когда-то учила тебя, – негритянка попыталась сесть, но безуспешно.
– Мне нужен героин… Очень нужен… Будь хорошей девочкой, подойди к окну. Там – шприц. Дай его. Эти сукины дети не все знают… – она вытерла кровь с губы и удивленно посмотрела на нее. – Один укол, и эти дряни полетят отсюда к чертовой матери… Я снова буду наверху… Куплю себе дом. Самый лучший в Лос-Анджелесе. Найму прекрасных девочек… – ее глаза опять закатились. – Пойдешь работать ко мне, дорогуша? Будешь у меня звездой… Я опять стану любить тебя… – ее бормотание становилось невнятным. – Мне никогда ничего не давали в жизни… Все своим трудом…
Достань мне героин… Соверши чудо… – глаза Бобби закрылись. Она потеряла сознание. Бутылка выпала из рук, остатки виски разлились на вытертый грязный ковер.
Даллас приподняла ее. Вот что значит самое дно. Бобби добралась до него. Но чья здесь вина? Ей никто никогда не помогал. Негритянка стала проституткой в тринадцать. Но она увлекалась и другим. Героин. Он дает мир и славу тем, кому некуда больше идти.
Даллас взяла голову Бобби на руки и попыталась стереть кровь.
– Все будет нормально, Бобби, – она качала негритянку, словно младенца. – Я позабочусь о тебе. Ты ляжешь в госпиталь и вылечишься.
Ресницы Бобби вздрогнули, но глаза не открылись. Она тяжело дышала.
– Мне нужна помощь, – пробормотала Даллас. Она выбежала из квартиры и забарабанила в соседнюю дверь.
– Убирайся! – прокричал женский голос.
– Помогите! – умоляла Даллас.
– Дорогуша, нам всем нужна помощь, – ответил голос.
– Пожалуйста! Девушка в соседней квартире очень больна.
– Эта наркоманка? Да мне плевать, если она утонет в собственной моче.
Чудное местечко. Стоит ли звонить в другие квартиры? Может, просто выбежать на улицу и найти автомат? Даллас решила, что это надежнее, и направилась вниз.
На втором этаже двое мужчин преградили ей дорогу. Они поднимались наверх.
– Вы не знаете, где ближайший автомат? – спросила она.
Они не давали ей пройти. Один был черным, а другой – белым. Последний был очень худой, со светлыми волосами и бегающими глазками.
– А зачем тебе телефон? – спросил негр.
– Мне нужна помощь для больной подруги, – произнося эти слова, Даллас внезапно поняла, что именно этих двоих Бобби называла «они».
– А ну, поднимайся наверх, – приказал негр. – Ты, наверное, подружка Бобби, которая должна была принести подарок? Должен признать, что мы ей не поверили.
– Нужно вызвать врача, – настаивала Даллас, стараясь контролировать свой голос.
– Сначала заплати ее должок.
– Сколько?
– А сколько у тебя есть, хитрюга? И почему я тебя раньше не видел? – она не заметила, как его рука двинулась, быстро погладила ее грудь и стащила сумочку с плеча. Негр открыл ее, взял стопку банкнот и одобрительно присвистнул. – Здесь должно быть больше тысячи… Дела у тебя идут хорошо.
– Она что, должна вам всю эту сумму? – холодно спросила Даллас.
– Пусть тебя это не волнует, – хмыкнул он. – У нее есть дурная привычка, за которую нужно платить. На кого ты работаешь? Может, я загляну к тебе? Только не думай, что я заплачу. Ты же не хочешь, чтобы тебя избили, как подругу?
– Кто это сделал? Почему? Негр нагло рассмеялся в ответ.
– Она хочет знать, почему, – он сотрясался от хохота. – Потому что я плохой, сука, очень плохой, – мужчина протянул руку и до боли сжал ей грудь.
– Пойдем отсюда, – сказал другой. – Мы получили то, за чем пришли.
– Ты – может быть, а я с удовольствием трахну эту милашку.
– В другой раз. У нас дела.
– Ладно, как-нибудь в другой раз. Я возьму твой адрес у Бобби, – его рука скользнула по телу Даллас – Запомни, что это будет бесплатно.
Девушка отпрянула.
Негр продолжал ухмыляться, но стал спускаться по лестнице.
– Помни меня, милашка. Тебя ожидает кайф.
Даллас прикусила губу и не произнесла ни слова. Она прекрасно понимала, на что способны подобные люди. Даллас видела, как они расправились с Бобби. Сейчас она думала только о негритянке.
Автомат был в квартале от дома. Даллас позвонила в скорую помощь и назвала адрес.
Она постоянно говорила себе, что нужно вести себя разумно и поскорее убраться отсюда. Но уходить было нельзя. Нужно убедиться, что о Бобби позаботятся. Кроме того, Даллас хотела сказать врачам, что она готова заплатить за лечение Бобби и поместить ее в частную клинику, где обслуживание значительно лучше.
Даллас вернулась в грязный дом, взбежала на четвертый этаж и открыла дверь.
Бобби удалось дотащиться до окна, взять героин и сделать себе укол. Рука негритянки была перетянута старым поясом, вены вздулись. Она лежала на полу около окна. Шприц – рядом. Бобби попыталась улыбнуться Даллас.
– Я рада, что ты здесь, – она терла красные глаза. – Я неважно себя чувствую. Таблетки. Алкоголь. Маленький укольчик героина… Наверное, переборщила… Помнишь, как нам было хорошо… – ее голос сорвался, а глаза закатились в последний раз.
Бобби умерла. В соседней квартире женщина стонала от экстаза. Засмеялся мужчина, но как-то зло. Со второго этажа доносилась рок-музыка. А где-то вдали завыла сирена скорой помощи.
Даллас выбежала из комнаты. Теперь она уже ничем не поможет.
Коди раздраженно ходил вокруг дома и уже в двадцатый раз смотрел на часы. Даллас опаздывала. И даже очень. Он проверил, что она вовремя ушла со студии. Звонил Кики и Чаку, но она не пошла с ними домой.
Где же Даллас?
Наверное, с другим мужчиной, вот где. Скорее всего – с красавцем негром на белом «Феррари». А может, с друзьями – участниками оргии? Или с парнем, к которому она летала, когда солгала, что едет к тетушке.
Коди умирал от ревности. Ничего подобного в жизни раньше он не чувствовал.
Все пошло вразнос, нельзя было влюбляться в нее. Никогда. Она держит его за друга… А ведь Даллас – его жена! Жена. А теперь она спит с другим.
Коди надеялся провести прекрасный вечер. Настоящий праздник. Он заключил потрясающую сделку. Подписал контракт с киностудией для английского комедийного актера. Это доказало, что ему везет не только с Даллас.
Коди заказал столик в «Бистро». Он планировал сказать Даллас о доме, снятом в Акапулько, и о том, что будет рад завести ребенка, если с делами все уладится.
Но где же она?
Даллас – человек импульсивный. Может, она просто переехала. Но они не ссорились. Хотя Коди прекрасно понимал, что жена страдает.
Возможно, с ней произошел несчастный случай. Однако Даллас прекрасно водит машину.
Она изменяет мужу. Это случилось скорее, чем он предполагал.
И тут Коди услышал, что подъезжает машина. Он тут же заставил себя сесть и собраться. Нужно держать себя в руках. Послушать, что она скажет.
Даллас вошла в дом, села на стул и уставилась в пустоту, словно забыв о его существовании.
– Наконец-то ты дома, – сказал Коди, что прозвучало совсем не к месту.
Даллас была в трансе. Волосы спутались. Лицо выглядело усталым и изможденным. Она отлично провела время, заключил Коди, и точно – переспала с мужиком. Думать об этом не хотелось, но он не мог выкинуть эту мысль из головы.
– Где ты была? – спросил Коди, хотя отлично понимал, что не стоит сейчас трогать Даллас.
Она безразлично посмотрела на него. Потом ответила:
– Там и сям.
– Где? – переспросил он.
– Ездила за рулем.
– Куда?
– Почему бы тебе не оставить меня в покое?
– А почему бы тебе не сказать, где ты была?
– Отвали. Коди поднялся.
– Мне, наверное, не нужно спрашивать, кто он?
Даллас не ответила, а только холодно посмотрела на мужа. Он пожал плечами, стараясь скрыть, что ему больно.
– Ты меня не слушаешь. Я ведь говорил, что это случится. Я знал…
– Ты ошибаешься, – вздохнула Даллас.
– Делай, что хочешь. Давай покончим со всем. Вез криков и обвинений. Без оскорблений, хотя мне бы хотелось кое-что сказать тебе.
– Как хочешь, Коди.
– Не стоит обзывать тебя…
– Тогда не делай этого.
Явное безразличие Даллас еще больше разозлило Коди. Он медленно пошел к двери.
– Я переночую в отеле.
Даллас промолчала. Она просто сидела на стуле и смотрела в пустоту, а когда Коди исчез, по лицу девушки потекли слезы.
Как только Коди очутился в машине, он тут же пожалел о своем уходе. Быстро, слишком быстро. Хотелось убраться до ее признаний. Победило желание сохранить свою честь и, может быть, не сойти с ума.
Пусть Даллас была с другим мужчиной. Ну и что? Ведь она же вернулась к нему. Но Коди не нравилось подобное положение. Зачем оставаться ревнивым мужем, дураком, который ждет дома, когда появится неверная жена?
Коди решил, что уходить надо сразу. Незамедлительно. Немедленный развод. А потом все вернется на круги своя. Дружба. Работа. Он потеряет ее тело, ну и пусть. Зато душа не будет разрываться от того, что это тело достается другим.
Коди ехал с огромной скоростью. А может, стоило выслушать Даллас? Но зачем обманывать себя? Она не собиралась ничего говорить. Вела себя так, словно его вообще нет. Коди все время старался забыть о ее прошлом. Во всяком случае, о том немногом, что она рассказала. Даллас была проституткой, но давно. Она перестала быть ею. Проститутка, такое старомодное слово, мать обожает его. Но разве он способен это забыть?
Зачем она рассказала об этом? Коди еще сильнее нажал на газ.
Идти было некуда. Он больше не снимал квартиру. Только не к матери. Да и об отеле думать не хотелось.
Коди стало жалко себя, и он направился к Конни. Сегодня он заслуживает сочувствия.
Даллас вспоминала прошлое.
Начало их отношений с Бобби. Радость. Смех. Конечно, вряд ли профессия проститутки – подходящее занятие, но в Майами с Бобби все было не так уж плохо. Тогда она смотрела на работу как на возможность заработать деньги. И они как-то любили друг друга. Негритянка была первым человеком, который заботился о Даллас.
Бобби научила ее готовить, танцевать, смеяться. Умению постоять за себя и заработать на жизнь.
Потом несчастье со стариком в отеле, побег в Лос-Анджелес и внезапное исчезновение всего того, что раньше доставляло удовольствие.
И, конечно, наркотики. До Лос-Анджелеса Бобби практически не употребляла их. Этот жестокий город погубил ее. Черт! А ведь она тоже могла пристраститься к ним. Но, к счастью, появился Эд Курлник…
Даллас вздрогнула и прижала колени к груди.
Она вспомнила худое тело Бобби на полу грязной комнаты. Эти двое животных так избили ее. Их место – в тюрьме… Но никто не укажет на них, кроме нее. Даллас отлично понимала, что делать этого не стоит. Лучше задушить воспоминания.
Смешно. Ей бы радоваться, что Бобби умерла. Даже устроить праздник. Такой прекрасный выход из щекотливого положения. Но вместо этого она чувствует лишь печаль. Потерю. Как ни странно.
Даллас смутно припомнила, как уходил Коди. Бедняга, он думал, что она с другим мужчиной. Если бы он знал… Если бы можно было с ним поделиться…
Но так лучше. Значительно лучше.
Даллас внезапно поняла, что уже привыкла к одиночеству, и ей никто не нужен. Пусть и Коди поймет это. Кроме того, он так плохо думает о ней! И сразу решил, что она проводит время с другим. Ну и черт с ним… Завтра она сообщит ему хорошую новость, что они вообще не женаты. Она притворялась, но отлично помнила, что где-то в Майами у нее был муж.
– Что тебе нужно? – спросила Конни, выглядывая из-за цепочки.
– Впусти меня, и я все объясню, – ответил Коди, чувствуя себя торговцем, которого не пускают даже на порог.
Конни стояла на своем:
– Наш общий психоаналитик говорит мне, что ты относишься ко мне как к дерьму. Просто используешь меня. И мне нужно выбросить тебя из своей жизни. Хотя бы на время.
– Ты назвала ему мое имя? – спросил Коди, боясь, что психоаналитик плохо подумает о нем.
– Конечно, нет. Ты же прекрасно знаешь, что мы называем только инициалы. Кстати, почему ты не был у него уже три недели?
– Откуда ты знаешь?
– Оттуда… Сходи к нему. У тебя явные проблемы. Мужчина, который относится к женщинам как к сексуальным объектам, должен постоянно посещать врача.
– Это я-то?
– Да. А как ты относился ко мне?
Из квартиры напротив появилась женщина и уставилась на него.
– Впусти меня, Конни, – зашептал Коди.
– Извини, но нет. Я – личность. Человек. И не собираюсь ублажать тебя в сексуальном смысле.
– Но мне не нужен секс!
Конни с видом превосходства улыбнулась.
– Конечно, нет, – понимающе сказала она и захлопнула дверь. Женщина в коридоре хихикнула и скрылась прежде, чем Коди придумал, какую гадость сказать ей.
Он встречался с Конни время от времени уже два года. Почему же она прогнала его?
Неужели Конни не знает, что скоро он разбогатеет и обретет власть? Неужели ей наплевать?
Внезапно Коди вспомнил о человеке, который не откажет. Ее имя тут же всплыло в памяти. Кэрол Камерон никогда не захлопнет дверь перед его носом. Для него она откроет все.
Он поехал в ближайший бар, просмотрел телефонный справочник, твердо зная, что найдет там ее имя, и отправился по указанному адресу.
Глава 48
Как только уехала Мелани, Поль тут же позвонил Линде. Но она не подходила к телефону. Он все время слышал автоответчик, и только после того, когда пять раз оставил свой номер, догадался, что Линда не перезвонит. Сначала Поль разозлился. Какое она имеет право поступать так? Но постепенно до него дошло, что Линда права. Их ничто не связывало. Она – свободный человек.
Поль молча страдал. Он раздумывал над тем, что она делает, с кем встречается, с кем спит…
Эл даже не поинтересовался, где Линда. Хотя брат, наверное, не догадывается, что значат добрые отношения между людьми.
Прошло три недели, и гастроли должны возобновиться. Поль никогда не видел Эла в лучшей форме. Слава Богу! Потому что Берни представил огромный список телевизионных интервью, встреч с прессой и приемов.
Возвращение в пасть к тигру. В лучах прожектора.
Поль молча страдал. Он раздумывал над тем, что она делает, с кем встречается, с кем спит…
Эл даже не поинтересовался, где Линда. Хотя брат, наверное, не догадывается, что значат добрые отношения между людьми.
Прошло три недели, и гастроли должны возобновиться. Поль никогда не видел Эла в лучшей форме. Слава Богу! Потому что Берни представил огромный список телевизионных интервью, встреч с прессой и приемов.
Возвращение в пасть к тигру. В лучах прожектора.