Коул Аллан. История воина (Далекие Королевства - 2)

   Страйкер прошептал что-то одобрительное, остальные тоже не возражали. Холла Ий посмотрел на остальных моряков и кивнул.
   - Возможно, - сказал он. - Возможно. По крайней мере, ваш план смел, и нам не придется прятаться. Совсем неплохо для женщины, я почти то же самое и сам собирался предложить.
   Корайс и Полилло хмыкнули, но ничего не сказали. Мне было все равно, пусть даже Холла Ий припишет авторство плана себе - если мое сбивчивое предложение можно было назвать планом. Я решила также не обращать внимания на его слова насчет женщин. Холла Ий оставался самим собой.
   - Самое важное, - заговорила я снова, - это действовать быстро. Я думаю, Гэмелен прав - рано или поздно наша роль в освобождении Сарзаны будет раскрыта. Лучше нам до того времени убраться из Конии.
   На этом и порешили. Мы поплывем дальше. Все встреченные земли будут наноситься на нашу карту, обычную бумажную, так, чтобы потом можно было сравнить с картой из палочек и научиться ее как следует читать.
   Когда мы вернулись на наш корабль, Гэмелен подозвал меня.
   - Я думаю, Рали, твоя идея была наилучшей, хотя в ней тоже есть недостатки. Но мы не подумали еще об одной серьезной проблеме.
   - Сарзана.
   - Верно. Я и без всякой магии могу сказать, что он постарается вернуть себе трон, используя магию, убийства, чтобы сделать это как можно скорее. Вот еще одна причина, по которой нам следует отсюда убираться. И кровь, пролитая им, падет на нас.
   - Я знаю. - Мысль о нашей - пусть и - ненамеренной - вине тяжело давила на меня. - Но как мы можем исправить содеянное?
   - Я не знаю, - вздохнул Гэмелен - Я не знаю. Но я знаю, что нам придется заплатить.
   Когда наш корабль снова поднял все паруса, Корайс пришла ко мне на капитанский мостик. Я увидела, что она повязала себе руку яркой шелковой лентой.
   - Ты в чем-то поклялась?
   Корайс кивнула.
   - Я оторвала этот кусок от одежд Сарзаны, которые он оставил. Шелк будет напоминать мне о позоре, который нам всем пришлось пережить из-за этого негодяя. Я клянусь, Рали, тебе, Маранонии и Тедейту, что в следующий раз, когда мы встретимся с ним - а я чувствую, что это случится, - я кровью смою свой позор!
   За несколько дней плавания мы не видели больших поселений. Мы проплывали мимо небольших каменистых островов с деревушками, в которых вряд ли стоило искать могучего мага или хорошего навигатора. Несколько раз в море мы встречались с рыбацкими судами и за золото покупали рыбу. Рыбу, конечно, можно было купить и за медную монету, но нам была нужна еще и информация. Я приглашала рыбаков на борт, и мы долго разговаривали о жизни, чтобы незаметно выудить у них то, что нам было нужно.
   Нам не много удалось узнать. Каждый остров обладал независимостью и почти не имел контактов с другими островами архипелага, или, как сказал один рыбак, с "людьми света", которые жили дальше на юг. Плавание далеко от берега, где не было никакой земли, а только рифы, считалось опасным. Больше всего боялись места, называемого Игральные Кости Гигантов, где мощное течение разбивало корабли о скалы.
   Рыбаки говорили, что не имеют контактов с конийцами, живущими на юге, и не желают иметь. Нет, они ничего не знают о могучих волшебниках, и слава богу. Один рыбак сказал, что слышал о войне между аристократами и магами. Это было давно, и маги проиграли. Он божился, что магов победили морские демоны, которых аристократы смогли привлечь на свою сторону. Колдовством у них занимались деревенские ведьмы. В их обязанности входило привлекать рыбу ближе к берегу, насылать попутный ветер или хотя бы хорошую погоду, чтобы лодки не разбивало штормом, и это все.
   О навигаторах, умеющих обращаться с картами, астролябией и компасом, здесь и не слыхали. Никто просто не осмеливался отплывать далеко от берега. Полдня в море, полдня назад, даже мальчишки, которым еще не доверяли руль, хорошо ориентировались в море у родного берега. Если лодку бурей уносило далеко в море, иногда она возвращалась. Иногда... И рыбак пожал плечами.
   Мы узнали, что то, что мы ищем, мы скорее всего найдем на юге. За Игральными Костями Гигантов, в которые чудовищные создания играли на заре времени - еще до того, как они были побеждены людьми, - находятся другие острова. Но нам надо будет плыть очень осторожно и ждать несколько недель, пока не прекратятся летние штормы.
   Но мы не могли ждать. Мы поплыли дальше, и острова встречались нам все реже и реже - маленькие клочки земли, едва покрытые растительностью.
   Путь был труден для наших небольших галер, но я узнала, что небольшой корабль может выдержать почти любую погоду. И у нас был опыт - мы испытали на себе ужасный шторм, обрушившийся на нас после гибели архонта. И мы плыли, невзирая на бури, морскую болезнь, поразившую многих, прочь от внешней группы островов к сердцу Конии.
   Однажды утром, едва рассвело, впередсмотрящий заметил парус у горизонта. Потом появились еще три. Мы догоняли их. Пришлось спешно собирать совет. Стоит ли обнаруживать себя? Может быть, лучше не приближаться к ним? Холла Ий сказал, что можно смело их догонять. У нас кораблей вдвое больше, мы можем развить большую скорость, и если они окажутся враждебными - что ж, его люди давно хотят смыть морскую соль с мечей, особенно если предвидится добыча. Лучше вызнать положение дел сейчас, чем попасть в засаду где-нибудь в узком проливе.
   Мы взяли курс на эти четыре корабля. Теперь мы плыли почти прямо на восток, ветер дул нам в правый борт. Погода портилась на глазах - ветер усиливался, накатывались шквалы дождя. Из-за наступившей полутьмы казалось, что уже вечер, хотя на самом деле было утро.
   - Сдается мне, что нас ждут неприятности, - сказал Страйкер. - Эти рыбаки говорили, что летние бури могут быть чертовски опасными.
   Дюбан жестом пригласил его подойти к шесту, на котором висела погодная склянка. Я пошла вместе с ними. Страйкер посмотрел на уровень жидкости в сосуде и присвистнул.
   - Ого-го! - Дюбану приходилось кричать, чтобы его было слышно из-за ветра. - Меньше чем за три оборота часов уровень упал больше чем на палец. Будет буря, капитан.
   - Будет, - согласился Страйкер. - Послать в трюм команду - пусть удостоверятся, что все закреплено. Пусть зажгут сигнальные огни. Шлюпки проверить и тоже укрепить. Проверить весла. - Он посмотрел на меня. Капитан Антеро, прошу приказать вашим стражницам помочь в трюме закрепить груз. Я пошлю боцмана, чтобы он показал, что делать.
   Я крикнула Корайс, чтобы выполняла указания Страйкера. Она кивнула и тут посмотрела через мое плечо. Я видела, как расширились ее глаза.
   Я обернулась, и у меня тоже перехватило дыхание. Из-за шторма мы совсем забыли о конийских кораблях. Теперь мы оказались всего в нескольких сотнях ярдов от них, и те, несмотря на дождь, были отчетливо видны. Три из них были небольшими однопалубными - вдвое меньше наших галер, имели по три мачты с треугольными парусами. Нас поразили размеры четвертого корабля.
   Это тоже была галера, но какая! Я думаю, она была вдесятеро длиннее наших, а ширина от борта до борта - как наша галера в длину У нее был только один ряд весел, но они далеко опускались в воду. Их концы исчезали в отверстиях на нижней палубе, я не могла увидеть, сколько требуется людей на каждое весло, но, должно быть, не менее пяти или шести. Над главной палубой возвышалась средняя, которая была не намного меньше ее, и над ними еще верхняя палуба. Весьма странный вид кораблю придавали три кабинки, покрытые двухскатными крышами, похожие на дома. Все деревянные части украшала затейливая резьба. В кабинках были прорезаны большие круглые окна, точно такие же в один ряд тянулись вдоль борта на уровне главной палубы. Трапы на корабле больше напоминали парадные лестницы с красивыми перилами. Короче, это сооружение напоминало больше двухэтажную виллу или храм, перенесенный в море каким-то могучим волшебником. В середине корабля возвышалась единственная мачта. С реи, сделанной из ствола огромного дерева, свисал зарифленный прямоугольный парус.
   - Похоже, черт возьми, на водяного жука, - крикнул Страйкер. Взмахи весел, поднимавшие ветер, действительно напоминали работу ног насекомого.
   - Нелегко управлять таким гробом в бурю, - высказался Дюбан. Смотрите, как он зарывается, а ведь шторм еще не начался как следует. Видно, эта посудина с плоским дном, как баржа.
   Не надо было быть опытным экспертом, чтобы понять, что он был прав. Я видела, как десять - нет, четырнадцать - человек налегали на чудовищное кормило; накатившая волна затопила нос судна, при этом корма поднялась почти вертикально. Несколько матросов полезли на мачту.
   - Что происходит? - спросила Полилло.
   - Не знаю, - ответил Страйкер. - Чертовски неудобно управлять таким кораблем. Видать, на нем - какой-нибудь богатый купец. Хотя народу слишком много для торгового корабля. Может, это и военный корабль. Но как он воюет, черт возьми? Если даже на нем есть таран, при такой качке им ни за что не попасть, разве попросить врага встать на якорь. Думаю, эти идиоты конийцы напиваются перед битвой, а потом встают бортом к борту и дерутся, и на каком корабле не остается больше матросов, тот и проиграл. - Он подумал немного. Надо прикинуть, что мы можем сделать против него. Получим хорошую добычу.
   Я поймала себя на том, что тоже думала примерно так же. Неужели я становлюсь такой же, как люди Холлы Ий? У кораблей ведь есть и другое применение, не только война и грабеж. Но все же... Я представляла себе четыре быстрые галеры, окружающие этого гиганта, как волки, нападающие на медведя. Я решила подумать об этом позднее, когда будет поспокойнее.
   Три небольших корабля, очевидно, эскортировали четвертый. Когда мы приблизились, они выстроились клином перед галерой, прикрывая ее от нас.
   - Весьма заботливые, - сказал Дюбан. - Я бы отдал год жизни, чтобы избавиться от этой тройки.
   На мачтах эскортирующих кораблей взвились флаги. Это был сигнал, который мы не могли прочитать, но могли догадаться - они у нас требовали назвать себя и объяснить свои намерения. Я посмотрела на наш флагман - что предпримет Холла Ий? Он поднял большой белый флаг, который должен был ясно возвестить о наших мирных намерениях даже в этих незнакомых водах. Я приказала Страйкеру сделать то же.
   Может, в этой стране белый цвет означал что-то другое, может, нам не поверили, но я увидела, как на палубу выходят вооруженные люди и занимают позицию возле борта. Вокруг легких катапульт на фордеках поднялась суета.
   - Страйкер, - крикнула я, - передай Холле Ий держаться от них подальше. Они думают, что мы атакуем.
   - При такой погоде ничего не выйдет, - ответил он, но отдал приказание матросу.
   - Попытаемся не терять их из виду, - сказала я. - Когда шторм кончится, вышлем к ним один корабль для переговоров.
   - Сообщение от адмирала, - крикнул наблюдатель. - Распустить построение. Направляться на зюйд-зюйд-вест. Потом снова собраться. Конец сообщения.
   Теперь нам было не до чужих кораблей - шторм бушевал в полную силу. Дышать стало тяжело от водяной пыли. Ветер оглушающе выл. Какое-то время я видела несколько наших кораблей сквозь пелену, потом потеряла их. Конийцев давно уже не было видно.
   - Как ртуть в склянке? - спросил Страйкер.
   - Все еще опускается!
   Страйкер выругался и принялся отдавать приказания. Матросы убрали паруса. Главная мачта была опущена, я слышала, как Страйкер проклинает Дюбана за то, что он не сделал этого час назад. Я подумала, что убийство Клисуры нам дорого обойдется, так как Страйкер, кажется, презирает Дюбана настолько, насколько он уважал Клисуру.
   Я приказала стражницам сойти вниз. Полилло, бледная как смерть, отозвала меня в сторону и сказала, что пусть ее лучше смоет за борт, чем она полезет в душный трюм. Я сжалилась над ней и разрешила привязать себя к поручням возле рулевых, чтобы в случае чего им помочь. У кормового весла Страйкер поставил уже двоих, но и им было трудно держать корабль на курсе. Я спустилась вниз и приказала Дике и двум другим стражницам позаботиться о Гэмелене, который находился в своей каюте. Я сказала им - боюсь, довольно резко, - что их жизни гораздо менее ценны, чем жизнь волшебника, поэтому в случае катастрофы они должны действовать соответственно. Они, кажется, поняли и не обиделись.
   Вернувшись на мостик, я по примеру Страйкера и Дюбана обвязалась куском каната длиной в десять футов, чтобы можно было передвигаться.
   Ветер выл все громче и громче. Снасти звенели. Страйкер приказал впередсмотрящему спуститься вниз. Зеленые волны перекатывались через палубу. Мы вовремя сняли мачту - теперь это было бы невозможно, любой, кто осмелился бы появиться на главной палубе, был бы мгновенно смыт. Временами казалось, что мы находимся не на корабле, а на двух плотах - фордеке и капитанском мостике, невидимо связанных между собой под водой.
   Самое странное было то, что волны, накрывавшие нас, были теплыми - как кровь. Ручаюсь, вы никогда не слыхали о подобном от старых мореходов, рассказывающих байки.
   Мы плыли на юг, подгоняемые ветром, было совершенно невозможно придерживаться курса, предложенного Холлой Ий. С востока нас ударил вал, корабль заскрипел, его бросило набок. Полилло была у кормила, я видела, как вздулись ее мускулы, когда она пыталась удержать корабль на курсе. Море стало теперь свинцово-серым, ветер с воем срывал верхушки волн. Трудно было различить, где заканчивался ветер и начиналась бушующая вода. Внезапно наступило затишье. За кормой я успела разглядеть другую нашу галеру, и тут тайфун накрыл нас вновь.
   От боковой качки наш несчастный корабль скрипел. Страйкер закричал рядом с моим ухом, что корпус в любой момент может дать течь. Мы попали в океанское течение, которое несло нас с огромной быстротой - словно река Орисса в половодье. Необходимо было выбросить морской якорь. Страйкер прокричал мне, что нужно делать. Я отвязалась, дождалась промежутка между волнами и бросилась вниз, в кубрик.
   На мостике был ад, но здесь, внизу, оказалось еще хуже. Тусклый мир, освещаемый только вентиляционными отверстиями, с треском перекатывался с боку на бок. Воняло потом, немытыми телами, гнилым хлебом, пылью, рвотой и калом. Не все успели закрепить - по полу перекатывалась куча вещей, и нужно было вовремя убираться с дороги наиболее тяжелых предметов. Бронзовые тарелки с лязгом кувыркались от стены к стене, у меня под сапогами хрустели черепки разбитых горшков.
   Матросы Страйкера находились в самых разнообразных позах. Некоторые разговаривали друг с другом, и я подумала, что у них, верно, бред. Некоторые молились. Другие просто тупо смотрели в пространство, привязав себя к подпоркам. Были и такие, что притворялись, что им все равно, - бросали кости на одеяле, но азарта в их игре не было. Но один седобородый мореход - я вспомнила, что его имя Бертальф, - перещеголял всех. Он привязал свой гамак к потолочной балке и заснул в нем. И он не притворялся. Подойдя ближе, я услышала его храп. По сравнению с его дыханием даже вонь горелого китового жира показалась бы приятной.
   Мои стражницы держались так хорошо, как могли. Я, разумеется, никогда не готовила их к подобной ситуации, но не было никаких следов паники или страха. Я позвала Клигс и Эббо - по силе они не намного уступали Полилло, и мы пошли наверх.
   Мы почти дошли до главной мачты, когда я почувствовала запах дыма! Деревянный просмоленный корабль мог за несколько секунд превратиться в факел. Я слышала немало историй, когда застигнутый штормом корабль погибал не от воды, а от огня из опрокинувшейся печки. Я увидела, или, может, мне только показалось, что увидела, струйку дыма. Дым поднимался из привинченного к полу сундука, где кок хранил свои горшки. Я бросилась к нему, сбила замок и распахнула крышку. Из сундука вылетел клуб дыма. Кто-то крикнул "Пожар!", поднялась паника, все забегали, кто-то меня толкнул, но я не обратила на это внимания. Бешено оглядываясь в поисках води, я успела осознать всю иронию положения, потом увидела парашу, прикрепленную к балке, схватила ее и выплеснула содержимое в сундук. Зашипел пар, и через секунду я услышала завывание ветра снаружи. Меня затошнило. Но как бы то ни было, огонь был потушен.
   Я оглянулась, ища виновного, и увидела его. Кок съежился у переборки. Я подступила к нему, он отпрянул назад, закрываясь руками, словно ожидал удара.
   - Это просто... от гнили... Я не хотел... Угли... я хотел сразу развести огонь, когда кончится шторм.
   И внезапно он всплеснул руками, как будто молился, и упал лицом вперед.
   Длинноносый матрос по имени Сант вытер лезвие своего кортика об одежду трупа. Выпрямившись, он вложил кортик в ножны и посмотрел на меня.
   - Если кто-то замышляет убить меня, я считаю справедливым всадить ему нож в грудь первым. - Сант засмеялся. - Кроме того, этот придурок не умел готовить как следует.
   Я ничего не сказала. Это было не мое дело. Страйкер или Дюбан могут наказать его, но я не буду в этом участвовать. Интересно, считают ли матросы его поступок преступлением?
   Мы втроем вернулись к люку и вышли на палубу.
   Я не представляла себе, что буря может усилиться, но это случилось. Во вселенной остался только наш несчастный корабль и бушующее море. Я едва видела мачту сквозь дождь.
   По приказанию Страйкера мы привязали конец большого, свернутого в бухту каната морского якоря к кормовой стойке. Потом мы выбросили канат за борт. Я сразу почувствовала разницу - качка уменьшилась. Правда, каждый раз, когда нас накрывала волна и канат натягивался, сердце уходило в пятки.
   С кормы нас нагнал огромный вал. Я успела схватить Клигс и уцепиться за стойку. Отчаянно размахивающую руками Эббо бросило на фальшборт. Вода затопила палубу. Бушующий поток пытался оторвать мою руку от стойки. Примерно такие же волны обрушивались на нас возле вулканического рифа после гибели архонта. Но на этот раз все продолжалось лишь несколько секунд. Вода схлынула. Я встала на ноги и вздрогнула, взглянув на фальшборт. Он был выломан на протяжении четырех футов. Эббо исчезла! Я бросилась к корме и выглянула за борт. Мне показалось, что какое-то мгновение я видела блеск доспехов далеко сзади. Потом все исчезло.
   Рядом со мной стоял Дюбан.
   - Должно быть, морские боги примут ее жизнь как жертвоприношение.
   Я хотела ударить его, но какой от этого был бы прок? Может, он был прав. Я прочла короткую молитву Маранонии о копейщице Эббо. Когда мы вернемся в Ориссу, я принесу жертву в ее честь и в честь других погибших женщин. Но сейчас не было времени для скорби, шторм бушевал с новой силой, тряся корабль, как, бывало, терьер моего брата тряс задушенную крысу.
   Ветер ревел. Морской якорь помог, но недостаточно. Корабль каждый раз вздрагивал, когда волна ударяла в главную палубу. Я спросила Страйкера, сколько еще выдержит корпус, и он пожал плечами - кто знает?
   Я в который раз пожалела, что Гэмелен потерял волшебную силу, - он мог бы наложить на волны заклятье, и вокруг корабля море бы успокоилось. Такое колдовство требовало огромного расхода энергии. Надо было придумать что-нибудь еще. И тут меня осенило. Масло. Страйкер на это сказал, что у нас только несколько бочонков масла для готовки и пара кувшинов минерального масла для смазывания оружия.
   Я улыбнулась - этого было достаточно. Один бочонок можно превратить в несколько. Мне вспомнилось детство - я смотрю в книгу, там, где другие видят слова, я вижу бессмысленные значки, и вдруг меня осеняет - и я могу читать. Я вдруг поняла, что имел в виду Гэмелен, когда говорил о "единой силе природы" Яноша Серого Плаща. Если это правда - а я была уверена в этом, - к одной цели может вести великое множество путей, какое только может себе вообразить человек или демон. Так, теперь мне нужно...
   Я вспомнила одного из бородатых учителей моего брата. Он говорил:
   - Масло, гм-м. Масло - жидкость, а все жидкости имеют некоторые общие свойства, разве не так? Суть в том...
   Я знала, что мне делать. Для этого даже не нужно спускаться вниз. Я схватила ковшик от бачка с питьевой водой и выставила его под дождь. Вода мгновенно наполнила его до краев. Я открыла дверцу в стойке нактоуза и нашла на полке небольшой флакончик с маслом, которым смазывали стержень стрелки. Прислонившись к стене, чтобы не упасть, я откупорила флакон и капнула маслом в ковш.
   Нужные слова нашлись быстро:
   Послушай, вода,
   Вот твоя сестра,
   Держи ее крепко,
   Пусть ее тело будет твоим,
   Дышите вместе,
   Станьте одним,
   Она - ты,
   Ты - она...
   ...и ковш оказался до краев наполнен маслом.
   Еще проще было вытряхнуть песок из пожарных ящиков, наполнить их водой, капнуть в каждый масло из ковша и выплеснуть все масло за корму. Полилло изо всех сил держала корабль на курсе, а я и три матроса опорожняли ящики один за другим.
   Воодушевленная успехом, я приказала матросам прикасаться каждым ящиком к кормовой стойке, прежде чем выливать масло за борт. Новое заклинание было таким:
   Ты рожден кораблем,
   Следуй за ним,
   Не отставай,
   Будь рядом,
   Пусть никто не встанет между вами.
   Не могу сказать, сработала ли магия на этот раз. Кажется, масло стало течь из корпуса корабля, словно в нем был большой бак, но может, это была иллюзия, созданная течением воды за кормой. На самом деле я хотела добиться другого - чтобы масло окружило корабль со всех сторон.
   Впрочем, кое-что получилось. Масло сделало свое дело. Не то чтобы стало совсем тихо, но волн стало меньше, особенно с кормы. Ветер, однако, продолжал завывать, и корабль постоянно бросало из стороны в сторону.
   Появилась новая проблема - корабль с трудом выходил из крена. Может быть, в трюм попала вода или, может, корабельщик, испытывая модель нашей галеры перед ее постройкой, просто не рассчитывал на такой большой крен. Один раз я буквально висела, уцепившись за поручень, а Полилло была у меня под ногами. Она так и не отпустила рулевое весло. Прошла целая вечность, прежде чем корабль, заскрипев, неохотно выпрямился.
   Прошло, наверное, несколько часов, потому что я не помню, чтобы наступила темнота. Я помню волны, ветер, качку. Еще помню: я сменила Полилло у руля. Ее лицо было ярко-красным. Я думала, что это просто румянец, но потом поняла, что у нее течет кровь. Ветер резал как ножом. Я приказала ей идти вниз. Она тупо посмотрела на меня, потом кивнула и молча ушла. Потом нас подняла гигантская волна. Я поблагодарила Тедейта за морской якорь. Галера накренилась почти под прямым углом, я невольно взглянула вниз и закричала. Под нами была большая конийская галера. Парус с нее давно сорвало ветром, мачта была сломана, на палубе никаких следов жизни. Я подумала, что нас бросит прямо на нее, разбив все в щепки, но мы проскочили над ней, и огромный корабль исчез из виду.
   Снова осталась лишь вода, ветер и страх.
   И внезапно все кончилось. Над нами было чистое небо.
   - Мы попали в глаз бури! - закричал Дюбан.
   При таком небе море должно быть спокойным, чтобы можно было покататься на лодке с любимой, наслаждаясь покоем и солнцем. А на нас со всех сторон обрушились волны, ветер дул со всех тридцати двух румбов компаса. Стаю чаек подхватил бешеный поток воздуха, закрутил, и птицы черными точками исчезли вдали.
   Я снова увидела конийскую галеру, захлестываемую волнами. Прямо по курсу я заметила рифы и скалы. Это были Игральные Кости Гигантов. Течение несло и нас и конийцев к смерти. Рифы, как зубы хищника, высовывались из воды. Нигде на скалах - ни клочка земли или травы, только голый камень.
   Дюбан и Страйкер приказали свистать всех наверх, гребцы погрузили весла в воду. Гэмелен хотел подняться на палубу, но я ему не позволила, приказав Дике держать его внизу. Гэмелен с ворчанием подчинился.
   Каким-то образом матросам удалось поставить мачту и развернуть малый парус. Этого оказалось достаточно, чтобы победить течение, и мы медленно начали уходить от опасности.
   Конийскому кораблю спастись было невозможно. Его неумолимо несло к гибели. Он приближался к самым острым скалам. Между камнями были промежутки, но настолько узкие, что и опытному шкиперу вряд ли удалось бы провести между ними судно даже при тихой погоде. Кораблей эскорта мы не видели ни тогда, ни когда-либо впоследствии, думаю, все они затонули.
   Сквозь насыщенный водяной пылью воздух я видела конийских матросов, отчаянно пытающихся поднять нечто вроде штормового паруса на обломке мачты. На секунду коричневое полотнище развернулось, я было обрадовалась, но тут же ветер сорвал его. Гребцы на галере поддались панике, и все весла двигались вразнобой. Корабль накренился, едва не черпнул воду бортом, но выпрямился, пронесся стрелой мимо скалы, не задев ее. Весла на той стороне начисто сбрило. Теперь конийское судно стало совершенно неуправляемым.
   Полилло, забыв о своей морской болезни, подбежала ко мне с криком:
   - Что мы можем сделать?
   - Я не знаю.
   - Но мы не можем просто смотреть, как они погибают.
   Я вопросительно посмотрела на Страйкера.
   Он покачал головой.
   - Если бы эта калоша была поменьше, а море поспокойнее и проклятое течение послабее, мы могли бы, может быть, приблизиться, бросить им канат и попытаться вытащить их на буксире.
   Он смотрел мимо меня на погибающий корабль. Его подтащило уже совсем близко к скалам.
   - Якорь, идиот! Бросай якорь!
   На конийском корабле, словно услышав его, фигурки засуетились около кабестана. Якорь упал в воду, за ним потянулась цепь. Течение рвануло корабль, созданная человеком ниточка лопнула, обрывок цепи хлестнул по палубе, судно тряхнуло и бросило к скале.