Коуль Дж. Атланты, Воин

   - Тогда точно не откажется, - согласился Зевс. Он потянулся к стоящему на столе кратеру и налил вина. - Выходит, Посейдон будет развлекаться тем, что сидит на троне, Гера и Афина займутся блудом, а моя любимая дочь будет править?
   Посейдон, Гера и Аполлон, как по команде, уставились на Афину.
   - Не слушайте его! - закричала богиня мудрости, белея от гнева. Разве вы не понимаете, что он хочет поссорить нас!
   Но заговорщики взирали на нее с явным подозрением, и Зевс поспешил полностью овладеть инициативой.
   - А вы как думали? Чтобы сидеть на троне, нужны ум, сила и твердость. Посейдон силен, но глуп и слабохарактерен. Моя обожаемая супруга очень неглупа, но в ней нет должной твердости и она не пользуется авторитетом. Аполлон легко расправится с недовольными, но он легкомысленен и непостоянен. Ни у кого из вас троих нет качества настоящего правителя. Ни один из вас не продержится на троне и несколько дней. А вот Афина рождена править. Из нее выйдет прекрасный тиран, я бы даже сказал идеальный! Мне далеко до нее, я слишком добр с вами. Я усмирял вас уговорами, она пустит в ход острую бронзу. Хорошо, будь по-вашему. Я уйду, и да здравствует королева!
   Речь Громовержца произвела должное впечатление. Посейдон замахнулся на Афину трезубцем.
   - Ах ты, сука! Ты подбила нас на это дело, чтобы завладеть властью!
   - Кретин! - закричала в ответ богиня. - Старик нарочно говорит все это. Наденьте на него оковы, и дело с концом!
   - Чтобы ты завтра бросила в Тартар и нас! Ну нет, в этом деле я тебе не помощник! Брат, прости меня!
   - Предатель!
   - Но не дурак! - отрезал бог моря.
   Афина замахнулась на своего дядю копьем, но тот без особого труда парировал этот удар трезубцем и бросился к Зевсу. Через мгновение он стоял около владыки Олимпа, готовый защитить его.
   Подобный поворот событий смутил заговорщиков. Гера и Аполлон ничего не имели против того, чтобы правила Афина, их интересы лежали несколько в иной области. Кроме того, они полагали - наивно полагали! - что в любой момент могут объединиться и одолеть совоокую деву, если она зарвется.
   Но теперь опасная игра оборачивалась не в их пользу. Первой это поняла хитрая Гера. Швырнув оковы, она упала в ноги Зевсу и взмолилась.
   - Прости меня, Громовержец! Клянусь, я больше никогда не предприму против тебя ничего подобного!
   Зевс был склонен прощать и миловать.
   - Хорошо, - легко согласился он. - Я прощаю тебя. Но запомни, еще одна подобная выходка, и я подвешу тебя между небом и землей. На этот раз навечно!
   - Клянусь! - взвыла Гера, старательно выдавливая из-под ресниц слезы.
   - Встань по левую сторону от меня! - велел Зевс.
   Богиня повиновалась.
   Все это время Аполлон пребывал в нерешительности. Но тот факт, что Громовержец простил Геру, которая, как супруга, была по его мнению виновата более других, развеял сомнения Аполлона. Он опустил лук и воскликнул:
   - Отец! Прошу тебя быть снисходительным ко мне. Ты как всегда прав: я слишком медленно соображаю и сестра смутила меня своими речами. Я слаб, я поддался на ее уговоры. Будь милостив ко мне, отец!
   - Хоть твоя вина и велика, но я прощаю тебя. Приблизься к моим стопам.
   В своем стремлении изобразить раскаяние Аполлон явно переусердствовал. Он подполз к трону на коленях и поцеловал ногу Зевса. После этого он встал рядом с Посейдоном и направил свой лук на Афину.
   - Предатели! - воскликнула богиня. Глаза ее чудно сверкали. - Вы отступились от своих клятв. Так пусть же проклятье падет на ваши головы!
   - Я освобождаю их от данных ими клятв, - заметил Зевс, после чего поинтересовался:
   - Ты ничего не хочешь мне сказать?
   Афина ответила ему гневным взглядом. Грудь, прикрытая меднокованным доспехом, бурно вздымалась. Она была столь прекрасна, что Зевс вновь захотел ее.
   - Я не собираюсь каяться подобно этим подонкам!
   - Но-но! - воскликнул Аполлон, натягивая тетиву. Зевс остановил его движением руки.
   - А я и не заставляю тебя каяться. Достаточно твоего признания и извинений. Все это затеяла ты, не так ли?
   - Да, - призналась совоокая дева.
   - Ты хотела занять мое место?
   - Да. - Афина попыталась смягчить ярость в глазах. Однако Зевсу хотелось, чтобы она оставалась столь же великолепно гневной, как и прежде. Поэтому он стал говорить намеренно грубо.
   - Значит ты, шлюха, хотела завладеть моим троном?
   Глаза Афины сверкнули.
   - Не смей меня так называть!
   - Ты - шлюха! - сладко повторил Зевс.
   Афина замахнулась копьем. Аполлон и Посейдон, не сговариваясь, шагнули вперед, загораживая Зевса.
   - Не надо, друзья. Она не осмелится.
   Зевс поднялся и, отодвинув Олимпийцев в стороны, встал между ними. Сверля Афину взглядом он приказал:
   - На колени!
   Властолюбивая богиня гордо вскинула голову.
   - Помогите ей! - велел Громовержец.
   Раскаявшиеся заговорщики словно ожидали этого приказа. Сорвавшись с места, они набросились на Афину. Гера ловко защелкнула на руках бунтовщицы наручники, Посейдон и Аполлон пригнули ее к земле, насильно поставив на колени. Афина отчаянно сопротивлялась, Зевс сладострастно разглядывал ее напрягшиеся бедра, виднеющиеся из-под короткого хитона.
   - Хорошо. - Зевс пригладил бороду, глаза его были масляны. - Теперь оставьте меня наедине с непокорной дочерью. Бриарей проводит вас.
   Боги недоуменно переглянулись. В этот миг из находившейся по соседству опочивальни Зевса появился Бриарей - многорукий гигант, плод плазмогенетической мутации. Необоримой силы и свирепости, он был по-собачьи предан своему хозяину Зевсу. Не было на земле существа, способного одолеть Бриарея.
   Увидев ухмыляющегося монстра, который хотя и не отличался особой остротой ума, но прекрасно понял суть происходящего и был в восторге от действий хозяина, Гера, Аполлон и Посейдон заискивающе посмотрели на Зевса. Громовержец мог рассчитывать, что они оценили его великодушие.
   Отпустив Афину, они низко поклонились и, сопровождаемые Бриареем, вышли вон. Громовержец подошел к коленопреклоненной богине.
   - А теперь поговорим, шлюха!
   Гневно нахмурив брови, Афина начала подниматься.
   - Мне не о чем с тобой говорить! - В ее голосе звучала восхитительно возбуждающая ярость.
   - Есть о чем, - процедил Зевс.
   Он навалился на богиню и овладел ею так, как хотел - сзади и грубо. Она поначалу противилась, но затем покорилась его воле, хотя и не сдалась окончательно. Ее упругое мускулистое тело дышало яростной силой, бедра пружинисто отвечали на каждое движение мужчины.
   - Сними оковы, - попросила она, когда Зевс разжал свои объятия.
   - Ты не будешь больше делать глупости?
   - Нет, - пробормотала Афина, движением тела оправляя задравшуюся тунику.
   Зевс освободил ее руки и помог подняться. Афина выглядела поблекшей, ярость ее поугасла.
   - Мне понравилось, - внезапно призналась она.
   - Я знал, что так случится. Сильному иногда хочется быть слабым, охотнику - жертвой, мужчине - женщиной. Выпьешь вина?
   Богиня кивнула. Они выпили по чаше доброго фалернского, доставленного Посейдоном с потопленного бурей корабля.
   - Как ты узнал о нашем замысле? - спросила Афина. - Я поняла это сразу, как только увидела Бриарея.
   Громовержец не стал темнить. Это было не в его интересах. Афина была нужна ему не как враг, а как надежный союзник, и ее надлежало сделать таковым.
   - Фетида случайно подслушала разговор Аполлона и Геры.
   - Трепачи! Как я только могла связаться с таким отребьем! - Богиня внимательно взглянула на своего отца. - Завтра разговоры об этом пойдут по Олимпу и дальше.
   - Нет, все будет тихо. Вы будете молчать, это в ваших интересах. Бриарей сейчас же отправится обратно в Тартар, к тому же он не большой любитель поговорить.
   - А Фетида?
   - Эту глупышку я сошлю к людям и выдам замуж за смертного.
   - Разумно! - похвалила Афина. - Незачем выносить сор из избы.
   - Незачем, - согласился Зевс и погладил свою многомудрую дочь по покрытому испариной бедру. - Надо как-нибудь повторить это.
   - Не выйдет! Ты должен помнить, что я - богиня-девственница!
   - Я помню. - Громовержец усмехнулся. - Вот еще что, передай Аполлону, что Асклепий знал о заговоре и пытался предупредить меня. Пусть заткнет своему сыну глотку.
   - Хорошо. У него сегодня паршивое настроение и всегда острые стрелы. А все же жаль, что мой план не удался. Он был неплох!
   - Жаль...
   И оба - отец и дочь - рассмеялись.
   9. ОЛИМП. ФЕССАЛИЯ - 2
   Он проник в опочивальню уже на рассвете. Точно в соответствии со своими привычками. Но тот, к кому он пришел, был готов к подобным визитам. Он заблаговременно оставил свое ложе и, подкравшись к нежданному гостю, хлопнул его по плечу.
   Гость неторопливо обернулся. Его лицо было скрыто белой маской, а под свободными одеждами явно проступали жесткие углы брони.
   - Ты чутко спишь, бог эллинов!
   - Стараюсь не попасться врасплох, о солнечноликий Ахурамазда!
   Они обнялись. Больше по привычке, чем от сердца.
   - Ну, здравствуй, отец.
   - Здравствуй, сын.
   Ахурамазда посмотрел в глаза Громовержцу. Тот ответил улыбкой. Но гость с Востока знал, что улыбается лишь маска, искусно, до мельчайших подробностей имитирующая человеческое лицо. Тот, кто стоял против него, не любил улыбаться.
   Эта маска представляла собой лицо сорокалетнего мужчины, красивого, уверенного в себе, умудренного опытом. У него были прямой нос и окладистая, в меру длинная борода. О глазах сказать что-либо определенное было невозможно, но сейчас они казались черными.
   В этом миру его знали как Зевса, бога сияющего неба. Иногда его называли Громовержцем. Иногда Кронидом или Кронионом по имени свергнутого и заточенного в мрачном Тартаре отца.
   А раньше его звали иначе. Он, как и его гость, сменил множество имен и еще больше обликов. Он и сам не помнил точно - сколько.
   - Я пришел к тебе... - начал было Ахурамазда, но Громовержец перебил его.
   - Не здесь. - Он указал рукой на ложе, на котором разметалась во сне обнаженная хрупкая девушка. - Пойдем в мой кабинет.
   Гость не возражал, и они перешли в соседнее помещение. Ахурамазда немедленно устроился в одном из золоченых кресел, Зевс сделал несколько пассов руками, словно разгребая воздух в разные стороны, затем сел напротив.
   - Теперь можешь говорить спокойно.
   - Как обстоят наши дела?
   - В целом нормально, но не совсем так, как бы хотелось. Многие города склонны покориться без боя. Очень помогает пифия, которая дает благожелательные для нас пророчества...
   Ахурамазда нетерпеливо махнул рукой.
   - Знаю.
   - Твоих рук дело? - удивленно спросил Зевс.
   - Да, я побывал в Дельфах со своими людьми.
   - Ловко! - На лице Зевса была улыбка, но Ахурамазда почувствовал, что его собеседник недоволен. - Мог бы зайти ко мне в гости.
   - Я спешил.
   Зевс недоверчиво хмыкнул, но ничего не сказал. Ибо с его гостем не то, чтоб говорить, но даже думать было небезопасно. Какое-то время он собирался с мыслями, а затем продолжил свой рассказ.
   - Но Аттика, Пелопоннес и некоторые западные области думают защищаться.
   - Наш друг никак не образумится?
   Зевс покачал головой.
   - Никак. И не только он. Но его роль, пожалуй, самая значительная.
   - Ну что же, придется подобрать ему сосну повыше. Достаточно попортил крови, - процедил Ахурамазда.
   - Не так давно он был у меня. Я записал нашу беседу. Хочешь посмотреть?
   - Давай.
   Матовый шар над столом тускло засветился и в нем появилось изображение комнаты, в которой они находились. Только в комнате, что показывал шар, на месте Ахурамазды сидел совершенно другой человек.
   - А он почти не изменился, - заметил восточный бог.
   - Я сказал ему точно те же слова. Впрочем, сейчас все услышишь сам.
   Картинка начала двигаться, и из шара послышались голоса. Первую фразу произнес Зевс.
   "- Сколько же мы с тобой не виделись?
   - Должно быть с тех пор, как ты оповестил всех о моей гибели.
   - Да, много веков минуло. Ты почти не изменился.
   - Не могу этого сказать о тебе, так как не вижу твоего лица.
   - Я сам отвык от своего лица. Но это не играет роли. Как тебя величать?
   - Как хочешь?
   - Тогда, пожалуй, тем именем, под каким ты выступаешь сегодня.
   - Я не против. А тебя - Громовержец?
   - Да, только так, Леонид!.."
   Восточный бог глухо хмыкнул.
   - Что это вы словно дети играете с именами?
   - Нас подслушивали. Почти с самых первых слов.
   - Кто?
   - Двое из моей команды. Они, правда, делали это вовсе не из желания насолить мне, преследуя совсем иную цель, но я не хотел, чтобы стало известно о том, что некогда мое имя звучало иначе.
   - Почему ты не изолировал помещение силовым полем?
   Уголки губ Зевса чуть приподнялись.
   - Я хотел, чтобы нас подслушали.
   Ахурамазда ничего не сказал и вновь устремил взор на шар. Все это время Зевс и Леонид также молчали. Они смотрели друг на друга и вспоминали. Ахурамазда знал, что им было о чем вспомнить. Растворяющиеся в пламени стены, исчезающие миражами города, погружающиеся в пучину горные цепи. Они пережили все это и многое другое. И всегда были по одну сторону. А теперь времени было угодно разъединить их.
   "- Что ты молчишь, Громовержец?
   - А что ты хочешь услышать от меня, Леонид?
   - Но ведь ты звал меня.
   - Я? - Маска-личина Зевса изобразила очень натуральное удивление. - Я предполагал, что это ты искал встречи со мной.
   - Но ведь ты хотел этой встречи?
   - Да, ты прав.
   Они на какое-то время замолчали. Затем Зевс, тщательно подбирая слова, спросил:
   - Как вышло так, что мы оказались врагами? Ведь прежде мы всегда играли одну игру.
   Леонид отрицательно качнул головой.
   - Ты лжешь. Себе и мне. Наша цель всегда была разной.
   - Но нам хватало места под солнцем.
   - Да. До тех пор, пока вы не затеяли ЭТУ игру. - Леонид почти с сожалением посмотрел на Зевса. - Как же все-таки ты слаб, что поддался его влиянию!
   Личина Громовержца изобразила недоумение.
   - Я думаю так же, как он. Точнее, он думает так же, как я."
   В этом месте Ахурамазда усмехнулся, но маска скрыла едва заметное движение губ. Люди в шаре продолжали разговор.
   "- И все же игру ведет он. Ты лишь подыгрываешь.
   Зевс пристально взглянул на лакедемонянина.
   - Уж не хочешь ли ты вызвать во мне чувство соперничества? Не забывай, что и в его, и в моих жилах течет одна кровь!
   - Я помню об этом, у меня не было мысли поссорить вас. Хотя было бы очень неплохо, если б вдруг так случилось.
   Зевс не нашелся сразу, что ответить. После неприлично долгой паузы он спросил:
   - Может быть хочешь вина?
   - Если это поможет нашей беседе.
   Громовержец хлопнул в ладоши. На зов явилась тень. Зевс взглянул на нее и она тут же удалилась, чтобы вернуться с большим золотым кратером и двумя золотыми же чашами. Разлив вино, Зевс взял одну из чаш и с удовольствием пригубил. Леонид не пошевелился.
   - Боишься, что отравлено? - поинтересовался бог.
   Гость отрицательно покачал головой.
   - Что же тогда не пьешь?
   - Не хочу.
   Ответ озадачил Зевса.
   - Зачем тогда просил?
   - Чтобы ты спросил меня: зачем.
   - Ты стал весьма странным, - заметил Громовержец.
   - А вот ты совсем не изменился.
   - Еще недавно ты был уверен в обратном.
   - Но это было недавно.
   Подобный разговор начал раздражать Зевса.
   - Ну ладно, говори зачем пришел!
   - Хорошо, - согласился Леонид. - Скажи мне честно, что вы затеяли?
   - О чем ты?
   - Зачем мидяне идут на Элладу?
   - Странный вопрос. - Личина усмехнулась. - Чтобы покорить ее.
   - Твоих рук дело?
   - Как ты мог подумать! - лениво запротестовал Громовержец, даже не пытаясь придать голосу искренность. - Я не вмешиваюсь в дела людей!
   - Ах да, конечно! - с сарказмом воскликнул Леонид. - Ведь ты же бог! - Зевс промолчал, и его гость продолжил:
   - Я вижу тебя насквозь. Как и твоего ублюдка. Вы вновь рветесь к власти над миром. Как было уже не раз. Неужели вам мало миллионов жизней, принесенных в жертву призрачным идеям!
   - Не преувеличивай насчет миллионов! А в остальном ты прав. Сейчас настал великолепный момент претворить в жизнь наши грандиозные замыслы. Восток породил именно ту силу, которая сумеет овладеть миром. И мир будет моим. Весь шарик. И я поиграю им еще несколько мгновений, пока не надоест. А потом я переберусь на другое место. Хочешь сесть на мое?
   Было отчетливо видно, как Леонид сложил пальцы правой руки в огромный кулак. В его голосе звучала ярость.
   - Когда-нибудь ты свернешь себе шею!
   - Никогда! - отрезал Зевс. - Во всей Вселенной нет существа, которое могло бы победить меня. Нет и не будет. И прислушайся к моему совету. Уйди в сторону. Тогда останешься цел. Если хочешь, можешь уйти красиво. Я устрою так, что все будут считать, что ты геройски пал в битве. Прекрасно умереть героем и иметь над могилой памятник с пышной эпитафией. Переберешься ко мне на Олимп, у меня как раз есть вакантное место. Изобретем нового бога или героя, будешь моим первым помощником. Поверь, в этом иллюзорном мире не так уж плохо!
   Леонид с хрустом разжал пальцы.
   - Я человек! И я не хочу быть богом.
   Зевс ощерил крупные белые зубы.
   - Ты не человек. Ты чудовище, как и я, порожденное силами Космоса, и прекрасно знаешь об этом.
   - Я человек!
   - Ну хорошо, оставайся человеком. Уйди как человек, не препятствуй моим планам. Хочешь, я изменю твое лицо, чтобы тебя не мучило раскаяние. Хочешь, я сделаю тебя царем всей Эллады? Любой страны по твоему выбору? Быть может, ты хочешь чего-нибудь другого? Назови свою цену!
   - Отступись от своих планов.
   - Ты, верно, шутишь? А мы нет. Не становись на моем пути. Все, кто противостояли мне, прожили недолго. Они исчезли. Быстро и незаметно. Поэтому я предлагаю тебе в последний раз: бери, что хочешь и уходи! Иначе умрешь.
   - Как человек!
   Зевс откинулся на высокую спинку кресла, нервно заиграл пальцами по выложенным слоновой костью подлокотникам.
   - Бесполезный разговор. Зачем ты пришел?
   - Чтобы выведать твои планы.
   - И все? - Громовержец захохотал. - Выведывай сколько угодно! Армия Востока уже перешла Геллеспонт. Тебя интересует ее численность? - Леонид утвердительно кивнул головой. - Пока их двести двадцать девять тысяч. Часть разбежится или загнется по дороге, но двести тысяч придут сюда. Прибавь к этому числу македонян, фессалийцев, этолийцев, иллирийцев и прочих. А вы едва ли наберете пятьдесят тысяч.
   - И флот, - напомнил Леонид.
   - Чего стоит этот флот против эскадр финикийцев и ионийцев? Эллада будет раздавлена кочевниками, стихией, огненным светом. Ведь свет приходит с Востока. А следом будут захвачены Великая Эллада, Иберия и Галлия. А потом наши легионы двинутся на Север и на крайний Восток. Ты мог бы стать во главе этих легионов...
   - Твоя речь напоминает бред.
   Зевс простер над столом руки.
   - Я вижу... Мир, подчиненный великой идее. Мир, где нет места слабости, где правят порядок и предначертание. Это будет самый идеальный мир, когда-либо созданный мной.
   - Мы встретим вас в Фермопилах.
   - Ты безумец! - фыркнул Зевс. - Если понадобится, мы используем силу, которая выше человеческого восприятия.
   - Мы противопоставим вам доблесть.
   На губах Зевса заиграла чуть грустная улыбка.
   - Великий... Да ты романтик. Столько бешеной драки за власть и существование, кровавой бойни, именуемой человеческой жизнью. Неужели ты не научился смотреть на вещи реально? Неужели ты все еще веришь в то, что вы именуете любовью, дружбой, честью?
   - Да, я верю. Я верю в любовь. Ведь я любим женщиной, о чьей любви мечтаешь ты. Я верю в своих друзей, когорту непобедимых, которым не страшны боль, муки и смерть. Я знаю, что такое честь. И ты когда-то верил во все это.
   - Никогда! - раздельно, по слогам отчеканил Зевс. Потом он чуть помедлил и внезапно спросил:
   - Ты считаешь, что дурочка Афо любит тебя?
   - Да.
   Зевс хотел издевательски захохотать, но передумал.
   - А что? А вдруг и вправду любит? - спросил он, криво усмехаясь. Пожалуй, придется позаботиться о том, чтобы она не доставила мне неприятностей. А над твоей могилой я велю поставить памятник с красивой надписью. Все же ты когда-то был мне другом.
   - Спасибо...
   - Не стоит.
   - Спасибо, что помнишь это.
   - С тобой не договоришься, - констатировал Громовержец.
   - А я уже оставил эти попытки. Передай привет ублюдку. Спроси, не дергает ли в сырую погоду его щеку."
   При этих словах Ахурамазда невольно коснулся рукой щеки. Под маской скрывался шрам, некогда нанесенный ножом того, за кем он сейчас наблюдал.
   "- Полагаю, нет. Но я с удовольствием передам ему твой привет. Надеюсь, он сможет лично прибыть сюда, чтобы воздать память последнему романтику Атлантиды!
   - Земли! - поправил Леонид. Он взял бокал и сделал глоток.
   - Чтоб ты не думал, будто я считаю тебя способным на подобную подлость. Ты хотел оскорбить меня, обозвав романтиком, но я воспринимаю эти слова как похвалу. Политики правят миром, земледельцы и рыбаки кормят его, ремесленники одевают в шелка, воины щедро кропят эти шелка кровью. Но не они определяют лик мира. Мир держится на романтиках. И будет держаться на них! Прощай, Громовержец."
   И Леонид поднялся.
   - Вот и все, - сказал Зевс. По мановению его руки шар помутнел, полностью растворив изображение. - Я отправил его по световому потоку назад в Спарту.
   - Интересный разговор, - процедил Ахурамазда. - Спасибо за привет.
   - Что будем с ним делать?
   - А ничего. Пусть подыхает. Он может уложить хоть тысячу мидян, но тысяча первый убьет его. Ты слишком много ему обещал. Я не хочу видеть этого, - Ахурамазда кивнул в сторону шара, - царем Эллады. Он может доставить нам много хлопот. Он уже сейчас мешает нам. Неплохо бы его убрать еще до того, как мидяне ступят на землю Эллады. Ты сможешь сделать это?
   - Можно попробовать.
   - Тогда попробуй. И знаешь, дорогой мой, никогда больше не говори: МОЙ мир, МОЙ шарик, пока МНЕ не надоест. Запомни, это НАШ мир, НАШЕ дело и уж если мы решим оставить его, то только когда НАМ надоест. Запомнил?
   Голос Ахурамазды был бархатным, словно змеиное жало.
   - Да, - ответил Зевс. Личина натянуто улыбнулась.
   - Вот и хорошо. Мне пора. Надеюсь, спартиаты будут ждать мою армию в Фермопилах без Леонида.
   Ахурамазда не стал прощаться, а просто исчез. Какое-то время Зевс стоял неподвижно, словно в оцепенении. Затем он вернулся в опочивальню и лег рядом с мерно дышащей девушкой. Но заснуть так и не смог.
   Когда мир окончательно пробудился. Громовержец вызвал к себе Аполлона.
   - Ты запомнил человека, приходившего ко мне в тот день, когда вы с Дионисом шпионили за мной через вентиляционную шахту?
   Аполлон неприятно поразился подобной осведомленности, но все же попытался изобразить возмущение.
   - Как можно, хозяин?!
   - Ладно, не виляй хвостом. Я знаю, что вы сидели у меня над головой. Или тебе нужны доказательства?
   - Не нужны, - после мимолетного колебания ответил светозарный бог.
   Зевс похлопал его по плечу.
   - Не беспокойся, я вызвал тебя не за тем, чтобы напоминать былые прегрешения. Дело касается того человека. Я, как и вы, не питаю к нему добрых чувств, правда, совсем по другой причине. Еще менее приязни должен испытывать к нему Арес.
   - Не сомневаюсь, пробормотал Аполлон, прекрасно помнивший, что после неудачной схватки с Диомедом Арес весьма долго походил на побитую собаку.
   - Так вот, сегодня ночью он будет ожидать триеру на мысе Малея. Полагаю, вам лучше отправиться туда втроем, прихватив с собой Диониса.
   Аполлон снисходительно улыбнулся.
   - Трое богов против одного смертного?
   - От руки этого смертного пало столько богов и героев, сколько ты не имел в своей жизни девок! - зарычал Громовержец.
   И Аполлон внезапно понял, что Зевс не преувеличивает. Богу света вовсе не хотелось, чтобы его золотой лук был повешен на стене трофеев этого таинственного Ясона-Диомеда-Тесея. Поэтому он решил быть послушным и ответил:
   - Хорошо, хозяин. Мы отправимся туда втроем.
   Прошла ночь, а наутро он вернулся на Олимп с рваной раной в плече.
   Стены будуара Афродиты, воспетого Гомером, были обиты дивной красоты голубым шелком. Бог войны Арес некогда совершил полное опасностей путешествие в Китай специально ради того, чтобы привезти в подарок Афродите сорок кусков драгоценной ткани. Шелк впитывал в себя солнечный свет, поступавший по специальным трубам через крышу дворца, и мягко разбрасывал его на драгоценные диковины, которые заполняли покои богини. То были дары поклонников, рассчитывавших снискать расположение прекрасной Афо. На резных постаментах из слоновьей кости стояли статуи, изображавшие Громовержца, Адониса и саму Афродиту. Эти изваяния были сделаны хромоногим Гефестом. Совсем недавно к ним прибавилось еще одно - могучий воин, вооруженный длинным обоюдоострым мечом. Лицо воина скрывала личина шлема, мышцы были напряжены, словно готовы в любое мгновенье взорваться движением. По просьбе Афо бог-мастер покрыл мрамор рук и груди множеством паутинчатых шрамов, затем, немало удивившись подобному желанию, он провел такую же борозду на запястье каменной Афродиты. Еще здесь были картины Дакаста - эдакие золотисто-голубые пасторальные пейзажики, заключенные в массивные бронзовые рамы - презент Аполлона, а также два неиссякаемых фонтанчика: один с изысканными благовониями, второй со сладким кипрским, любимым вином Афродиты - их установил Дионис. У одной из стен располагалась огромная перламутровая раковина, доверху наполненная черными жемчужинами. По обеим сторонам от нее стояли, словно часовые, два причудливых коралловых нароста - пурпурный и снежный. Это был дар Посейдона. Напротив размещалась витрина с огромными драгоценными кристаллами: алмазами, сапфирами, рубинами, аметистами, шпинелью. Сокровища земных недр были доставлены слугами Аида. Множество других великолепных диковинок были присланы Гелиосом, Сатиром, земными царями и героями, и самим Зевсом. Их скопилось столь много, что порою Афродита теряла терпение и тайком избавлялась от части подношений, раздаривая их или просто выбрасывая. По утверждению всезнающего Гермеса это было грандиознейшее собрание самых драгоценных редкостей, существовавших на земле, в море, в подземном царстве и в эфире. Но главным перлом этой коллекции была пенорожденная Афродита, чья красота затмевала блеск великолепных бриллиантов, чье очарование превосходило самые изумительные творения рук человеческих.