Козловский Евгений Антонович. Киносценарии и повести

   - А сколько можно у твоей матери жить?! - с робкой, явно непривычной агрессивностью отозвался глава.
   - Значит, мама моя тебе плохая? - подбоченилась подруга жизни.
   - Почему плохая? - балансировал глава между углублением конфликта и его сглаживанием. - Но можно хоть капельку пожить самим?
   - Ладно, - сочла половина диспут оконченным. - Не болтай глупостей. Пошли, - и, взяв сына за руку, двинулась в прежнем направлении.
   Но главу, кажется, уже заело, и он, как в воду холодную бросаясь, выпалил:
   - Вт как?! Сама тогда и иди! Соскучишься - адрес на объявлении!
   Повернулся и, подобно человеку, готовому лучше принять в спину пулю, чем унизить достоинство, гордо подняв голову и сцепив ладони на пояснице, решительно зашагал вдаль.
   Подруга дней замерла, как громом пораженная, а когда чуть пришла в себя, подбоченилась вдвое по отношению к первому разу грозно:
   - Если ты сейчас же не остановишься!..
   - Сейчас же! - выказал ребенок полную солидарность с точкою зрения матери и снова топнул ножкой.
   Но что будет, если он не остановится, глава семьи так и не узнал, ибо ушагал за пределы голосовой досягаемости прежде, чем подруга жизни сумела придумать, что же, собственно, будет, если он сейчас же не остановится.
   Объявление, судя по всему, набирало популярность: искаженный широкоугольником дверного глазка, покачивался перед дверью Печального нетрезвый мужичок.
   - Свет, свет включи! не видно! - шептал Печальному прильнувший к окуляру Энергичный.
   - Фотографируете, да? Нас разыскивает милиция? - задал нетвердый вопрос мужичок, едва над ним вспыхнула мощная лампа. - А еще пишут: недорого! недорого! Тьфу на вас! - и пошел прочь.
   !Беременная красавица, не то что б чертами лица (ибо многое ли можно сказать о чертах лица довольно грубой, тремя красками выкрашенной деревянной фигурки?!), но, что ли, обликом, образом похожая на Мадонну игрушки с осликом, держа в руке дешевый чемодан средних размеров, появляется в дверях вокзала и идет, повторяя ее некрутые изгибы, центральной улицею жаркой столички. Хотя рассеянно-внимательные глаза Мадонны нацелены исключительно на лица окружающих, боковое зрение не может не вбирать и общий вид впервые посещаемого города: грязновато-пеструю суету базара, парадную архитектуру центра, алмазный блеск ниспадающих фонтанных струй возле Дома Правительства, сизый дымок, уносящийся в небо с жарких мангалов шашлычников!
   В квартире снова прозвенел звонок.
   - Подожди, я посмотрю, - осадил Печального Энергичный и подошел к двери, прильнул к глазку.
   На площадке стояла женщина и, сколько можно было разобрать, женщина молодая. Пытаясь сделать поправки на оптику, Энергичный бормотал под нос:
   - Раздумал женить! как же! как миленький женишься! Ну, повернулась бы ты, что ли! А, ч-черт тебя побери! Во-о! во-о! хорошо! Молодец! Молодец! Еще немножко! Нет, - сокрушился, - не годишься!
   - Что там? - шепотом спросил из-за спины Печальный. Энергичный скорчил рожу и отрицательно мотнул головой. - Дай хоть взгляну!
   - Чего ты там увидишь?! - не подпустил Энергичный товарища к оптическому аппарату.
   - Ты же видишь! - возразил Печальный.
   - У меня опыт, - отрезал Энергичный.
   - Откуда это, интересно, у тебя опыт?
   А женщина снова принялась звонить.
   - Отойди, - прошипел Энергичный Печальному. - Отойди, я скажу ей, что уже сдано. А то снова придет. Настырная.
   - А чего ты все распоряжаешься?! - шепотом же взорвался Печальный.
   - Погоди! - огрызнулся Энергичный. - Давай сперва человека отпустим, а уж потом выясним отношения!
   Печальный пожал плечами и отошел в глубины квартиры.
   Вечером Шестерка сигналил у ворот дома Мафиози. Тот вышел в майке, в тренировочных брюках.
   - Уехала! - выпалил Шестерка чуть ли не с радостью в голосе.
   Мафиози не поверил ушам.
   - Куда уехала? как?! я ж обещал, что вернусь!
   Шестерке явно доставляло удовольствие, что патрон расстроен.
   - Откуда ж я, Джабраил Исмаилович, знаю?! Может, в отпуск, может, еще куда. Она ведь одна жила. Снимала. Хозяева сказали: уехала. А куда!
   - Вещи-то забрала?
   - Вы меня об чем, шеф, просили? Деньги ей передать? Или провести расследование?..
   Радость в голосе Шестерки не ускользнула от внимания Мафиози.
   - По-моему, ты разучился со мной разговаривать, - холодно и устало, Аль Пачино в известной роли подражая, произнес он.
   - Да я, Джабраил Исмаилович! я, понял! я ничего! - нотки удовольствия вмиг выдуло из голоса Шестерки. - Но вы ж мне правда!
   - Голову на плечах иметь надо, - посоветовал Мафиози. - Поворачивай и мотай назад!
   - Но я хоть домой-то! - попытался защитить права трудящегося вымотанный неблизкой дорогою Шестерка.
   - Никаких домой! - отрезал Мафиози. - Ты понял?
   Шестерка опустил глаза, помолчал, выдавил:
   - Понял.
   - Вот и мотай, - завершил Мафиози очередной сеанс дрессировки.
   Шестерка вернулся к машине, запустил двигатель, по-каскадерски, с юзом, развернулся в тесном переулке и скрылся за поворотом.
   Энергичный снова прильнул к глазку, Печальный - снова пританцовывал за его спиною.
   - Пусти, говорю! - пытался поменяться местами с товарищем.
   - Да не нужна она тебе, - цепко удерживал Энергичный наблюдательный пункт. - Сама тощая, ребенок жирный!
   - Что такое?! - взбунтовался, наконец, Печальный. - Я здесь, в конце концов, хозяин или не я?! Открывай! Я сда им квартиру!
   - Ты подумай, дурак! - пришел Энергичный в несколько утрированный ужас. - Поди-взгляни, - и освободил глазок.
   - И смотреть не стану! Сдаю! Надоело!
   - Ну, знаешь, - обиделся Энергичный и пошел прочь из прихожей. - Ему как лучше делаешь, а он!.. - безнадежно махнул на ходу рукою.
   - Заходите-заходите, - распахнул Печальный дверь перед давешней половиною и ребенком, который топал ножкою на главу семьи. - Сдается!
   - Я не снимать, - сказала женщина. - Я за мужем.
   - Петрович! - позвал Печальный Энергичного. - Это по твоей части. Мужа ищет.
   Энергичный снова возник, пожимая плечами в демонстрации ложной скромности:
   - Я ж вроде и объявлений еще никаких не давал. Так, рассказал одному-другому. Во, видишь, реклама! Слухом земля полнится. Да мы с тобою не то что по четыре - мы по десять в месяц заколачивать будем! Какого вам нужно мужа? - переключился на посетительницу. - Мы еще, так сказать, не вполне развернулись, но!
   - Какого-какого, - передразнила та. - Моего!
   - Понятно, что вашего, - терпеливо пояснил Энергичный. - Только вашим он станет, когда мы вам его подберем, а вы оплатите нашу работу. А подбирать-то какого? Возраст, пол, национальность, рост! Ой, то есть пол понятный.
   - Никакой мне вашей национальности не надо! - сварливо сказала женщина. - Никакого пола! И никаких денег я вам платить не собираюсь! У меня есть муж. Хоким. За ним я сюда и пришла! Национальность!..
   - Сюда? - опешил Энергичный. - За Хокимом? А почему, собственно, сюда?
   - А разве он не у вас живет? - впервые выказала хокимова половина определенное недоумение.
   - Хоким? - переспросил Энергичный.
   - Ну да. Хоким Хайруллоевич.
   - Хоким Хайруллоевич у нас не живет, - покачал Энергичный головою.
   - А где ж он живет? - поинтересовалась женщина.
   - Это у вас спросить надо, где живет ваш муж, - парировал Энергичный.
   - Он сказал, - выпятила женщина нижнюю губку, - по этому адресу, - и предъявила, как паспорт милиционеру, оторванную от бахромы объявления полоску.
   - Ну нету здесь Хокима, нету! - вдруг взорвался стоявший до того тихо Печальный. - Ни Хайруллоевича, ни какого другого! Может, посмотреть хотите? Идемте, идемте! - и, схватив перепуганную хокимову половину за руку, потащил в квартиру.
   - Верю я, верю! - пыталась половина вырваться, а ребенок визжал на весь дом:
   - Мама! Мама! Отпустите маму, дяденьки!
   Печальный как очнулся, пришел в себя.
   - Извините, - и выпустил руку женщины.
   Та выскочила из странной квартиры, точно ошпаренная, только ребенка успела подхватить.
   - Все, хватит! Достал ты меня! - заорал Печальный, едва захлопнул за женщиной дверь. - Ты мою квартиру еще в контору кооператива вздумал превратить?!
   - Не давал я насчет кооператива никаких объявлений, - попятился Энергичный.
   - А насчет комнаты? - грозно поинтересовался Печальный. - Насчет комнаты тоже не давал? Сколько ты по городу этого дерьма наклеил?
   - Н-не з-зн-наю, - аж зазаикался Энергичный. - Н-не мн-ного! штук с-сорок, не больше.
   - А ну пошли сейчас же! - распахнул дверь Печальный. - Будешь срывать! Ногтями соскребывать! Зубами!
   Обливаясь птом, ехали они по улице на велосипеде: Энергичный за рулем, Печальный, нелепый со своими длинными ногами, которые то и дело скребли асфальт - боком, на багажнике. Затормозили возле стоящего на окраине парка деревянного медведя, свободу слова которого ограничивало заклеивающее морду объявление.
   - Последнее? - сурово спросил Печальный.
   - Последнее, - уверенно ответил Энергичный, но, не выдержав пристального взгляда товарища, добавил. - Кажется.
   - Соскребай, - распорядился Печальный.
   - Соскребаю, - и Энергичный принялся скрести ногтями по полированной деревянной поверхности.
   В видеозале народу было еще меньше, чем в прошлый раз; с экрана текла все та же сладкая мелодия.
   У своего персонального телевизора, "Sony", дюймов тридцать, не меньше, по диагонали, Мафиози мрачно наслаждался любимым фильмом. Шестерка виновато стоял рядом.
   - Сюда, говоришь, уехала? - дослушав мелодию до конца и с дистанционного пультика уняв звук, спросил Мафиози и забарабанил по столу пальцами.
   Когда дробь стала невыносима, Шестерка ее и не вынес:
   - Как я, интересно, вам ее разыщу?! как?!!
   - Твои проблемы, - выдавил из себя Мафиози. - Деньги, что я передавал для нее, на это как раз и потрать. Если что останется - возьмешь себе.
   - Спасибо, конечно, шеф, - сказал Шестерка. - Только я даже не знаю, как она выглядит. "Похож на яблочко, но с родинкою черной!" - попытался передразнить патрона как можно почтительнее. - Это разве портрет для розыска? Тем более, что вы сказали, что даже и родинки нету.
   - Какое яблочко? Какая родинка? Что ты чушь несешь?
   - Вы ж сами стихи читали, - обиделся Шестерка. - Говорили: как вылитая.
   - Я? Стихи?
   - Вы, Джабраил Исмаилович, - произнес Шестерка с интонацией, с которою Сократ в свое время изрек афоризм о Платоне и истине.
   Мафиози задумался.
   - Ладно, считай, что привиделось. Прислышалось.
   - Как скажете, шеф, - выбрал-таки Шестерка в пользу Платона.
   - А портрет ее! - помахал Мафиози пальцами в воздухе! - портрет! Когда мы у Юсуфа в гостях были - он игрушку показывал. С осликом.
   - Ну? - ничего не понял Шестерка.
   - Вот тебе и ну! Женщина на игрушке - точный ее портрет.
   - Понял, Джабраил Исмаилович, - сказал Шестерка, всем видом показывая, что патрон не в себе. - Попробуем, - и направился к выходу.
   Мафиози помолчал, побарабанил по столу пальцами и включил обратную перемотку.
   Усталые от срывальной экеспдиции, Печальный и Энергичный плелись по лестнице.
   - Ты меня что, совсем за дурачка держишь? - обессиленно бормотал Печальный. - Я ж знаю, зачем ты эту историю со сдачей комнаты придумал. Но не могу я жениться, не-мо-гу! Я в последнее время вообще людей переношу плохо.
   - На меня намекаешь? - обессиленно обиделся Энергичный. - На днях съеду. Разберусь с супругой и съеду.
   - Не в тебе дело, - обессиленно махнул рукою Печальный. - К тебе я привык. Живи. Я вообще! - и неопределенно перебрал в воздухе пальцами.
   - А, может, - вкрадчиво вступил Энергичный, - мы с тобой хоть фиктивный оформим? А? "Жигули" все-таки. Пять дверей, кузов "хэтчбек". И деньги на "Душевный покой". Мы знаешь, какие с тобой богатенькие сделаемся?!
   - Эх, Петрович-Петрович! - вздохнул Печальный. - Бог с ними, с "жигулями". Бог с ним - с "Душевным покоем"! Хорошо не жили - начинать не ..я. Я просто помог бы тебе. Но такие дела все же требуют!
   Однако Энергичный так и не узнал, чего требуют такие дела: в самый момент открытия роковой этой тайны приятели наткнулись взглядами на беременную Мадонну: она сидела прямо на ступеньках, неподалеку от квартиры, рукою опираясь на чемодан. Печальный, глядя на Мадонну с некоторой опаскою, вставил ключ в скважину.
   - У вс сдается комната? - поднялась Мадонна. - А я, видите, пришла. Вас нету. Поджидала.
   - Сдана комната, сдана уже! - смерив взглядом живот Мадонны, энергично замахал руками Энергичный.
   - Ах, сдана? Ну, ничего, ладно, - сказала она и, подхватив чемодан, пошла вниз. Походка казалась очень усталой.
   - Девушка, постойте! - окликнул Печальный, когда Мадонна добралась уже, судя по звуку шагов, до самого выхода. - Вернитесь!
   - С ума сошел?! - зашипел из-за спины Энергичный. - Какая она тебе девушка?! Видал: там уж на нос полезло!
   Но Печальный, не дослушав, легко, через две ступеньки на третью, понесся навстречу поднимающейся Мадонне, встретился с нею, подхватил чемодан:
   - Если вам подойдет - пожалуйста. Мне! мне будет очень приятно! Если, конечно, подойдет.
   - А как же?.. - кивнула Мадонна наверх. - Как же! сдана?
   - Не обращайте внимания! - успокоил Печальный.
   - Так чт, - спросила Мадонна, - квартира, что ли, ваша?
   - Моя, моя! - закивал, заулыбался Печальный, как чукча из анекдота.
   - Хорошо! - чувствовалось, что Мадонна так устала, что ей не до разбора запутанных обстоятельств.
   Достигнув порога, Печальный распахнул дверь и сделал рукою с чемоданом жест гостеприимства:
   - Проходите, пожалуйста. Вот сюда. Теперь сюда. У меня не прибрано.
   Мадонна застыла у окна.
   - Фонтан!
   - Да-да, фонтан за окном, - согласился Печальный в недоумении, что такая, в общем-то, не поразительная вещь, как фонтан за окном, поразила женщину. - Правда, он давно уже не работает, все никак не соберутся почистить.
   - Простите, - попросила Мадонна, - а можно взглянуть на другие комнаты?
   - Пожалуйста, - развел руками Печальный, снова похожий в этот момент на чукчу. - Конечно. Только эта самая тихая, самая удобная.
   Мадонна переступила порог мастерской и остановилась, как зачарованная:
   - Это точно! точно ваша квартира?
   Печальный, испуганный, кивнул несколько раз подряд, но не сумел даже произнести "да" или "точно".
   - Я, кажется, и впрямь схожу с ума, - прошептала Мадонна. - Или опять - сплю.
   В квартиру позвонили. Мадонна пошла открывать.
   - Комната сдана.
   - Мне не комнату. Я вот, - Шестерка с грубо наклеенными буденовскими усами, обвешанный фотоаппаратами, махнул перед носом Мадонны, не раскрывая их, бурыми корочками. - Я из газеты.
   - Хозяина дома нету. На работе, - ответила Мадонна, стараясь не пропустить прямо-таки лезущего в прихожую Шестерку. - Приходите вечером.
   - Да я на минутку только, - обтек-таки Шестерка Мадонну. - Его отец игрушки всякие делал. Там одна есть, с ишаком.
   - С осликом? - переспросила Мадонна.
   - Ну, - согласился Шестерка. - С таким ишачком маленьким. Мне ее срочно надо сфотографировать. А то в редакции по шее дадут.
   - Если срочно! - пожала Мадонна плечами: ее, впрочем, все равно не спрашивали.
   Шестерка уверенно прошел в мастерскую, присел перед игрушечною Мадонною, защелкал затвором!
   Комната сдана!
   ргичный прикалывал кнопками на дверь квартиры Печального плакатик с , написанный крупным кучерявым шрифтом. Полюбовался, отступив на га, остался доволен, зашел в квартиру, но не успел даже миновать жую, как зазвенел звонок.
   - Сдана комната! - выкрикнул, вернувшись и распахнув дверь. - Читать, что ли, не умеете? - и тут только врубился, что на пороге стоит его собственная супруга.
   Они обменялись долгими взглядами.
   - Ну нету у меня денег! - выкрикнул Энергичный. - И достать не у кого! Я и так всем должен.
   - Что? деньги нужны? - защебетал из квартиры голосок Мадонны. Сколько?
   Супруга Энергичного насторожилась. В прихожей появилась Мадонна, неся перед собой зеленую полусотню:
   - Пока хватит?
   - Ах, вон оно в чем дело! - осознала, наконец, супруга всю глубину падения Энергичного. - Она у тебя уже беременная! - и заплакала, ударила мужа изо всех сил, побежала вниз.
   - Постой! - понесся догонять ее Энергичный. - Я все объясню!
   - В общем, так, ребята, - инструктировал Шестерка человек десять ментов, собравшихся в дежурке. - Дело частное, но весьма важное. Выявить и указать местонахождение, - и бросил на стол веером фотографии деревянной Мадонны. - Нашедшему - дополнительный приз.
   На звук ключа Мадонна пошла в прихожую: сквозь распахнутую дверь въезжала в квартиру детская коляска с прозрачными окошечками сзади и по бокам.
   - Ой, что это?! - сплеснула Мадонна руками.
   - Проходил мимо, - покраснев, пояснил появившийся вслед за коляской Печальный, - смотрю - очередь. Говорят, дефицит.
   - Это вы мне, что ли? - тоже зарделась Мадонна.
   - Ну да, - совсем уж смутился Печальный. - Если, конечно, подойдет.
   - Ой! - озаботилась Мадонна. - Сколько ж я вам должна?
   - Очень прошу вас, пожалуйста, - отвел глаза Печальный. - Давайте потом.
   - Когда потом?
   - Потом, - замялся Печальный. - Как-нибудь!
   - Но я так! Но я, извините, так не умею! - сказала Мадонна по возможности гордо. - Вы и без того ничего с меня не берете за комнату.
   - А вы знаете! - осенило Печального. - Я слышал! Такая, оказывается, есть примета. В очереди сказали. Что вроде заранее покупать ничего не положено.
   - Такая примета? - испугалась Мадонна.
   - Ну, - подтвердил Печальный. - Так что давайте, будто это я ее для себя купил.
   - Для вас? - улыбнулась Мадонна. - Зачем это она вам для вас?!
   Печальный улыбнулся в ответ.
   - Так, - сказал, - картошку хранить. А когда родится!
   - А я вам поесть приготовила, - потупилась Мадонна. - Там, на кухне. Только руки помойте, пожалуйста, - остановила направившегося было на кухню смущенно-счастливого Печального.
   Не успели они усесться за накрытый стол, как в дверь позвонили. Вздохнув, Печальный пошел открывать. В проеме стояла Соседка:
   - Вы этот! ну как его?.. которым чеки отбивают! Компостер, что ли?.. Вы его еще не купили?
   - Какие чеки? - ничего не понял Печальный.
   - Ну, - пояснила Соседка, зардевшись, - ваш друг женить меня обещался. Замуж то есть выдать.
   Печальный не удержался - прыснул.
   - Я ж говорил вам, чтоб вы не обращали внимания. Он пошутил.
   - Это я понимаю, что пошутил, - сказала Соседка. - Не совсем же дурочка. Но вдруг все-таки женит?
   Посмотрев внимательно в невинные глаза, Печальный понял, что все равно ничего не сможет объяснить их владелице.
   - Не купили еще, - сказал со вздохом. - Заходите через недельку.
   - Вот спасибо, сынок, - просияла Соседка. - Вот за это - спасибо!
   Мадонна снова шла по городу, снова внимательно вглядывалась в лица прохожих. Два мента сидели в патрульной машине, подремывая. Один вдруг очнулся.
   - Ну-ка, смотри! - попытался растолкать напарника. - Она, а? - и вытащил из кармана фотографию, сделанную Шестеркой.
   - Да чего ты! - возразил другой, с неохотою полуразлепляя веки и в свою очередь вытаскивая из кармана свой экземпляр фотографии. - Совсем и не похожа!
   - Как это не похожа! - обиделся первый. - Вылитая!
   - Ничего общего! - страх как хотел вернуться в сладкую дрему второй.
   - Очень даже чего! - не сдавался первый.
   - Ну так и беги за ней, если очень даже чего! - прикрывая глаза, посоветовал второй.
   Эта перспектива почему-то первому не поглянулась.
   - А ты точно знаешь, что не она? - осведомился он у товарища.
   Но в душе того уже появились сомнения столь сильные, что заставили разлепить веки вторично и окончательно:
   - Как тебе сказать! может, и она. Дело-то темное!
   - Вот! - пристыдил его первый. - А сам говорил!
   - Свою голову на плечах носить надо, - огрызнулся второй. - Считаешь она - останавливай.
   - И ничего я не считаю, что она, - пошел первый на попятный. - Может, показалось просто.
   - А показалось - об чем же тогда и разговаривать?
   - Прячешься от меня, что ли? - насвистывающий Энергичный свернул в переулок, и руль его верного велосипеда неожиданно оказался в клещах рук Шестерки, чей патрон вальяжно полулежал на переднем сиденьи стоящего рядом автомобиля: девятка, пять дверей, кузов "хэтчбек".
   - Почему, Джаба, прячусь?! - Энергичный сперва вздрогнул, но потом попытался ответить так естественно, что Мафиози не сдержал улыбку.
   - Я уж и не знаю почему. Не звонишь, не заходишь. В театре не появляешься.
   - Уволился, - сказал Энергичный с поистине гусарской беззаботностью и кивнул на Шестерку. - Ты своему-то скажи, чтоб машину отпустил. А то я ему!
   - Эту, что ли, машину? - перевел глаза Мафиози на обшарпанный велосипед.
   - Эту, эту!
   Мафиози поглядел на Шестерку и сказал с сокрушенным вздохом:
   - Придется отпустить. А то он тебе!
   - А то чт он мне?! - осведомился Шестерка. - А то что он мне, шеф, интересно, сделает?
   - О! - ужаснулся Мафиози. - Ты его еще не знаешь! Он, когда злой бывает - семерых убивает.
   Энергичный терпел-терпел издевательский диалог, да и выпалил:
   - А чего надо-то?
   - Узнать: не забыл ли, что два месяца уже прошло.
   - Это насчет женитьбы? - как бы вспомнил Энергичный словно о пустяке, о десяти копейках, взятых в долг.
   - Догадливый, - тяжело, задумчиво констатировал Мафиози.
   - Ты не переживай, - улыбнулся Энергичный. - Все в порядке будет. Как в аптеке.
   - Я-то не переживаю, - успокоил одноклассника Мафиози. - А вот ты!
   - А что я?
   - Смотри-смотри! Месяц у тебя еще есть! - и кивнул Шестерке. - Отпусти его. Поехали.
   Девятка, пять дверей, кузов "хэтчбек" давно скрылась за поворотом, а Энергичный все стоял посреди улицы с велосипедом между ногами!
   Печальный сидел за столом - локти в нарукавниках - и мастерил какую-то хитрую, но отнюдь не научно-фантастическую погремушку. В дверь позвонили.
   - Мариам! вам не трудно открыть? Клей сохнет, - крикнул Печальный в соседнюю комнату.
   - Конечно, Юсуф. С удовольствием.
   Спустя минуту Мадонна стояла за спиною Печального:
   - Вот, письмо принесли. Заказное. А что это вы делаете? - заинтересовалась.
   - Так! - засмущался Печальный. - Все равно ничего путного не получится. Вот мой папа! - и вскрыл конверт, пробежал взглядом машинописный текст. - К сожалению, не подошел, - пробормотал почти про себя. - Всего вам доброго.
   - Неприятности, да? - сочувственно спросила Мадонна.
   - Как вам сказать! - замялся Печальный. - Я уж привык! Я рассказы сочиняю, фантастические! Научно-фантастические.
   - Ну и?..
   - Не понимают, - печально улыбнулся Печальный. - Отсылают назад. А в конце непременно приписывают: "Всего вам доброго".
   - Может, прочтете? - попросила Мадонна.
   - Вам интересно? - чуть покраснел Печальный.
   - Конечно. Я б не просила иначе.
   - Только если скучно будет, сразу скажите.
   - Скажу-скажу, - улыбнулась Мадонна.
   - Вот, - сказал Печальный и извлек из конверта другой листок, исписанный от руки.
   - Это весь рассказ?
   - Весь, - смутился Печальный. - Чехов ведь говорил, что талант - брат кратости. Так я читю? - и бросил на Мадонну трагический взгляд.
   - Читайте, конечно читайте!..
   - Вы только сядьте, пожалуйста.
   - Я, наверное, и устать не успею.
   - Сядьте, очень прошу.
   Мадонна села.
   - Вот, значит, - сказал Печальный и откашлялся. - Рассказ. Называется "Обманули". На всепланетном конкурсе на лучшую собаку мы с Джимом взяли первое место. То есть первое место взял, конечно, Джим, а я просто его хозяин. Так уж получилось. Джим лучше всех бегал, быстрее всех находил спрятанные вещи, демонстрировал чудеса дрессировки. И только когда председатель жюри награждал его золотой медалью и правом на первый полет в автоматической ракете к Альфе Центавра, я понял, что все равно придется признаваться. Джим просто не выдержал бы такого полета: десять световых лет, перегрузки. А он все-таки был живою собакою. Мы всех обманули. Вот, значит, - повторил Печальный и потупился. - Все. Не смешно, да? Непонятно?
   - А по-моему, очень понятно, - встала Мадонна и подошла к Печальному, погладила его ладонь. - Все собаки были роботы, а Джим - нет. Правильно?
   - Точно! - обрадовался Печальный.
   - А что не смешно, так чего ж тут смешного? Когда все собаки - роботы.
   - И впрямь, - согласился Печальный. - Чего ж тут смешного? Но они, понимаете, все равно не печатают!
   - Я постараюсь, Семен Михайлович. Вы простите меня, пожалуйста, что я такого тогда наговорил! - Энергичный, понурив голову, стоял перед директором театра.
   Нависла пауза, доставляющая директору массу удовольствия.
   - Я осознал, - нарушил ее Энергичный.
   - Осознали, говорите? - произнес директор с видимым наслаждением, но тут, не дав раскатиться торжествующему монологу, зазвенел телефон. Слушаю! Да, театр. Кого-кого? Оболенский уже два месяца как уволен!
   Энергичный глянул на директора с горечью и презрением и, повернувшись, пошел к дверям.
   - Постойте! - крикнул директор не то в микрофон, не то вдогонку бывшему подчиненному. - Но случайно! - установил вертикаль указательного, случайно он как раз здесь. Назад просится! - и пододвинул аппарат Энергичному. - Вас!
   - Знаешь, Петрович, - по случаю обеденного перерыва Печальный сидел в заставленной канцелярскими столами комнате один-одинешенек, - а я бы на ней, вот честное слово, женился. Она, понимаешь! она не чужая! Вот мне про нее ничего не известно: не рассказывает, целыми днями пропадает где-то! А чувствую: не чужая. Честное слово, женился бы! Только пойдет ли? Не представляю, как и подступиться!
   - Ты где? в конторе? - крикнул едва не вскипевший от новой флюктуации энергии Энергичный. - Не двигайся с места, через десять минут буду! - и бросил трубку.
   - Осознали, говорите! - едва дотерпел директор до возможности продолжить монолог. - Ну, тогда!
   - Да идите вы со своим говеным театром куда подальше! - бросил Энергичный в лицо опешившему благодетелю, пулей вылетая из кабинета.