Кренц Джейн Энн. Единственная ночь

   – Что же было дальше?
   – В разгар переговоров о продаже третьего участка – самого большого, в деловой части Сиэтла – Клаудия заявила: компания «Харт и Мэдисон» должна включить в условия сделки пункт, согласно которому мы будем получать процент прибыли от здания, построенного на этом участке.
   – Ого!
   – Вот именно. – Митчелл снова сунул в пакет сухой бутон. – Прибыль ожидалась громадная. Мы с Салливаном от радости потеряли голову. Мы полностью доверяли Клаудии. А она воспользовалась этим и улизнула – вместе с прибылью от продажи всех трех парковок. Компании «Харт и Мэдисон» достались только долги.
   – И вы с Салливаном вцепились друг другу в глотку, – заключила Октавия.
   Митчелл мельком взглянул на нее, щурясь от заходящего солнца.
   – Я был убежден, что Клаудию подбил на это Салливан. А он считал, что она сговорилась со мной. Однажды мы с Салливаном столкнулись у супермаркета Фултона… остальное, как говорится, уже история.
   – Значит, ты очень любил ее?
   Митчелл пожал плечами:
   – Она была моей страстью. Из-за нее я выставил себя на посмешище. Мэдисоны всегда попадали впросак из-за женщин.
   – Она и теперь твоя страсть?
   Митчелл засмотрелся на увядшую розу, только что сорванную с куста.
   – Я открою тебе одну тайну. Когда тебе под девяносто, многое начинаешь воспринимать не так, как в молодости. Если бы сегодня я вновь встретил Клаудию Баннер, я потребовал бы вернуть мои деньги.
   – И все?
   – Да. – Он усмехнулся сухой розе. – И все. У меня изменились пристрастия. И потом, с годами я усвоил еще кое-что: даже у Мэдисона может появиться здравый смысл, если он как следует постарается.
   Некоторое время Октавия молчала, наблюдая за ним. Наконец она подала голос:
   – Знаешь, если оставить на кустах несколько сухих бутонов, вскоре на их месте появятся плоды. Из них получается полезный тонизирующий настой.
   – Терпеть не могу настои, – откликнулся Митчелл, сорвал еще одну розу и запихнул ее в пакет. – А когда мне нужно взбодриться, я пью доброе старое виски десятилетней выдержки.

Глава 10

 
   На следующий вечер в половине девятого Рейф стоял рядом с Джедом Стедманом и смотрел, как Ханна танцует с Перри Декейтером. К нескрываемому удовольствию Рейфа, его появление на приеме не обрадовало Перри.
   Все происходящее выглядело почти смешно и нелепо. Рейф искренне сочувствовал Торнли и его свите. Предполагался прием в честь политика, но большинство гостей то и дело украдкой поглядывали на Ханну и Рейфа, не замечая Торнли. Большинство присутствующих были местными жителями, в том числе мэр и его жена, члены городского совета и владельцы нескольких городских компаний.
   Рейф повсюду видел знакомые лица и понимал, что почти все эти люди знают пресловутую легенду о вражде Хартов с Мэдисонами. Все они жили в Эклипс-Бей восемь лет назад, когда Ханна обеспечила Рейфу алиби в ночь смерти Кэтлин Садлер. Вдобавок весь город знал об условиях завещания Изабель Харт.
   Когда в девятом часу Рейф и Ханна вошли в зал, множество голов одновременно повернулось в их сторону и еще больше челюстей мгновенно отвисло. По толпе пробежал ропот. Невероятное количество присутствующих нашли предлоги, чтобы подойти к парочке с приветствиями.
   Нет, Торнли сегодня не повезло, думал Рейф. Откуда могли его помощники знать, что объявление о предполагаемой баллотировке их босса в сенат США будет оттеснено на второй план враждой Хартов с Мэдисонами?
   Джед вяло жевал крекер со сливочным сыром и копченым лососем.
   – Даже если Торнли станет следующим сенатором от великого штата Орегон, сегодня на него не обращают внимания.
   – Только потому, что здесь собрались местные жители. Посторонний не понял бы, в чем дело.
   – Да, здесь почти все из Эклипс-Бей. – Джед проводил Перри и Ханну оценивающим взглядом. – Декейтер недоволен. Видимо, не ожидал, что ты придешь вместе с Ханной.
   Рейф увидел, как Перри и Ханна остановились.
   – Мне нет дела до чувств Декейтера.
   – Насколько я слышал, он тоже возлагал на этот вечер большие надежды. Говорят, в следующем году он надеется возглавить институт.
   – Ну и что? – Рейф подцепил шпажкой, увенчанной перышком, оливку, ломтик сыра и гриб и отправил крохотный бутерброд в рот.
   Джед с любопытством уставился на него:
   – Так что у тебя с Ханной?
   – Переговоры продолжаются.
   Джед хмыкнул:
   – Уже слышал. Вчера ночью твой «порше» видели возле дома Хартов. Поговаривают, что вы ведете переговоры в постели.
   Рейф неторопливо повернулся к другу и ничего не сказал.
   Джед смутился и поднял руку ладонью вверх:
   – Прости, любопытство подвело… я ведь журналист.
   – Помню, – кивнул Рейф.
   – Я все уяснил. Больше личных вопросов о тебе и Ханне Харт не будет. Но, как старому другу, скажу: на твоем месте я постарался бы не злить ее родных.
   – Остальные Харты меня не волнуют. Дело касается только нас с Ханной.
   – Конечно, как скажешь. – Джед потянулся за очередным канапе и сменил тему: – Сегодня сюда съехались все местные шишки: только что видел в толпе Тома Лидда с женой. Видимо, директор института надеется, что Лидд предложит ему спонсорскую помощь.
   Рейф проследил за его взглядом и увидел в дальнем конце зала мужчину с мальчишеским лицом в очках. Тому Лидду еще не исполнилось и тридцати, но он уже стоил несколько миллионов.
   – Башковитый парень. У него есть хватка. Его программы лучшие на рынке. Не удивлюсь, если скоро услышу о каком-нибудь слиянии.
   – Ты следишь за такими новостями? – изумился Джед.
   Рейф пожал плечами:
   – Это хобби.
   Джед успокоенно кивнул и снова принялся разглядывать гостей.
   – Для института это явный успех: перспективный политик, будущий спонсор, несколько видных лиц из политических кругов… Держу пари, этот прием начали готовить задолго до сегодняшнего дня. Институт совершенствуется.
   Рейф перевел взгляд на рослого фотогеничного мужчину, беседующего с Томом Лиддом.
   – И Тревор Торнли тоже.
   – Это точно. В Вашингтоне он придется ко двору. Он не лишен интуиции и умеет все делать вовремя.
   – Вечно ты повторяешь, что своевременность – залог успеха.
   – В политике – само собой. А еще Торнли силен в долгосрочном планировании, и это еще одно преимущество. Он слишком сметлив, чтобы пренебрегать своими корнями здесь, в Эклипс-Бей. Кандидаты, принимающие поддержку земляков как должное, часто проигрывают.
   – И женитьба на Мэрилин Колдуэлл не повредила ему, – сухо заметил Рейф.
   Джед кивнул:
   – Верно. И денежки ее отца оказались под рукой. Да, этот Торнли не промах.
   – Он наверняка уделяет особое внимание институту.
   – И не без причины: он был одним из первых важных политических клиентов института и до сих пор предан ему. Чем выше он поднимается, тем престижнее и влиятельнее становится институт.
   – И тем усерднее поддерживает Торнли.
   – Именно так. – Джед покачал в ладони бокал с вином. – Помню, как я освещал его первые публичные выступления. Уже тогда я предчувствовал, что он далеко пойдет.
   Рейф вспомнил о той ночи, когда он провожал Ханну домой. Тогда во всех окнах института горел свет. Здание было хорошо видно с Бейвью-драйв. Ханна вскользь упомянула, что ее родители на приеме в честь политика по фамилии Торнли, баллотирующегося в законодательное собрание штата.
   В тот раз Рейф пропустил ее слова мимо ушей. Политики его не интересовали. Он думал о составленном Ханной списке требований к будущему мужу.
   Он поискал взглядом Ханну и увидел, что она идет к нему. При виде Ханны внутри у Рейфа что-то сжалось. Она выглядела бесподобно. Облегающее черное платье выгодно подчеркивало все достоинства ее фигуры – высокую упругую грудь, тонкую талию, округлые бедра. Ее волосы скользили по спине при каждом движении головы. Ноги в темных чулках и черных туфлях на шпильке казались самыми сексуальными в мире.
   Первая красавица на этом балу. По крайней мере так считал Рейф.
   Он смотрел, как она пробирается к нему. За Ханой плелся Декейтер, едва скрывающий раздражение, что особенно порадовало Рейфа. Если Перри раздражен – хорошо. Значит, ему не нравится, что сегодня Ханна явилась сюда не одна. Наверное, этот подонок рассчитывал проводить ее домой и, может быть, даже закончить прямо в машине начатое восемь лет назад.
   Черта с два!
   Ханна остановилась перед Рейфом. Она раскраснелась, ее глаза блестели. Рейф был почти уверен, что Декейтер тут ни при чем: Ханна что-то задумала, он понял это, едва заехав за ней сегодня вечером. Но что она затеяла? Рейф не желал вмешиваться, ему хватало роли наблюдателя.
   Она улыбнулась.
   – Мы вернулись, – объявила она.
   – Вижу, – откликнулся Рейф.
   – Прошу простить меня, – забормотал Перри. – Надо поздороваться с известными гостями. Я найду тебя попозже, Ханна.
   – Да, пожалуйста, – со сладкой улыбкой отозвалась она. – Буду ждать.
   Перри ввинтился в толпу.
   – Он чем-то недоволен, – заметил Рейф. – Что ты с ним сделала? Отдавила ему ноги?
   – Это я приберегла напоследок.
   Вмешался заинтересованный Джед:
   – Звучит многообещающе. Не хотите что-нибудь сказать прессе?
   – Пока нет, Джед, – улыбнулась Ханна. – Но оставайся на связи.
   – Если у нас еще есть время, можно пригласить тебя на танец? – полюбопытствовал Рейф.
   – Можно.
   – Ханна! – раздался из толпы мужской голос. – Ханна Харт! Неужели это вы?
   В ту же минуту из толпы вынырнул Том Лидд, ведя за собой жену, симпатичную блондинку. Оба с неподдельной радостью улыбались Ханне.
   – Какая приятная неожиданность! – заговорила юная миссис Лидд. Она обняла Ханну и посторонилась, пропуская к ней Тома.
   – А я и не знал, что вы здесь, – продолжал Том. – Какая удача! Приятно видеть знакомое лицо.
   – И я очень рада видеть вас, – отозвалась Ханна. – Позвольте представить Рейфа Мэдисона и Джеда Стедмана. Рейф, Джед, познакомьтесь с Томом и Джулией Лидд. Предупреждаю: Джед – редактор «Эклипс-Бей джорнал».
   – Не беда, я умею ладить с прессой. И журналисты всегда благосклонны к «Программным продуктам Лидда». – Том с энтузиазмом обменялся рукопожатием с обоими мужчинами. – Рад познакомиться!
   – Друзья Ханны – наши друзья. – Рейф мельком взглянул на Ханну, она подмигнула ему. Кое-что уже ясно, подумал он: супруги Лидд – часть ее плана.
   – Ханна не просто наш друг, – поправила Джулия Лидд. – Она наш свадебный консультант, настоящая волшебница! Мы с Томом мечтали об особенной свадьбе, но как ее устроить, понятия не имели. А Ханна осуществила нашу мечту.
   – Все прошло как по маслу. – Том просиял, глядя на жену. – Верно?
   – Да, это было чудесно, – согласилась Джулия. – Свадьба должна была пройти будто на другой планете. Такой, какую Том создал в своей первой компьютерной игре.
   – Да, в целом мире с водопадами, лагунами, архитектурными чудесами, – пояснил Том. – Мы создали его на острове возле Сан-Хуана. Ханна была бесподобна! Вы не представляете себе, сколько хлопот у нас было со свадьбой. Она не состоялась бы, если бы не удивительный организационный талант Ханны. После медового месяца я предложил ей работу. Для таких; одаренных людей в нашей компании всегда найдется место.
   – А я ответила, что, если свадебный бизнес когда-нибудь исчерпает себя, я приму предложение, – сообщила Ханна.
   – Пожалуйста, в любое время! – заверил ее Том.
   Ханна тепло улыбнулась:
   – Мне нравится устраивать свадьбы тех, кто нашел друг друга с помощью моей сестры.
   – Ваша сестра – сваха? – удивился Джед.
   Ему ответила Джулия Лидд:
   – Мы с Томом познакомились через агентство Лилиан Харт. Она пользуется сложной компьютерной программой, чтобы подбирать будущих супругов. Конечно, такой метод не каждому по душе. Многие считают, что в таких знакомствах нет ни капли романтики. Но нам с Томом повезло.
   Рейф повернулся к Тому:
   – Я слышал, вы собираетесь финансировать исследовательские проекты института.
   – Да, я подумываю об этом, – согласился Том. – Я большой поклонник концепции «мозговых центров». – Он обратился к Ханне: – Если не ошибаюсь, вы родом из этих мест. Что вы думаете о руководстве института?
   Улыбка Ханны стала ослепительной.
   – Как хорошо, что вы спросили об этом, Том! Насчет института у меня свое мнение. Может быть, поговорим об этом – но с глазу на глаз?
   – Отлично. – Том взял жену под руку. – Я видел где-то рядом маленький конференц-зал. Надеюсь, там нам никто не помешает.
   Джед проводил всех троих взглядом и повернулся к Рейфу, сгорая от любопытства:
   – Как думаешь, что все это значит?
   Рейф взял нож, окунул его в блюдо с расплавленным сыром и намазал им крекер.
   – Откуда мне знать?
   Но на самом деле он догадывался, что происходит. Ханна привела свой план в исполнение. Рейф не мог дождаться продолжения.
   – Что-то не так? – насторожился Джед.
   Рейф поморщился:
   – Сыр слишком пресный. Сюда надо бы добавить феты или грецких орехов.
 
   В половине одиннадцатого Ханна вышла из туалета – как раз в тот момент, когда Тревор Торнли поднялся на сцену, чтобы сделать важное заявление. Свет в зале приглушили, политика на сцене осветили лучом прожектора. Жена Торнли, Мэрилин, стояла позади мужа, едва не лопаясь от супружеской гордости.
   Ханна сразу поняла: Мэрилин безумно рада тому, что ее муж решил баллотироваться в сенат США. Она всегда была тщеславной.
   Тревор Торнли вскинул руки, прося тишины.
   – Я хочу поблагодарить всех присутствующих, начиная с руководства этого выдающегося «мозгового центра». Здесь, в институте, ведется широкомасштабная работа в сферах социальной и общественной политики, оказывающая серьезное влияние не только на ученых мужей, но и на политиков и избирателей, а также на их отношение к испытаниям, с которыми в настоящее время сталкивается страна. Величие государства зависит от его граждан. И я всегда…
   – Ханна, что ты натворила, черт возьми? – послышалось в темноте за спиной Ханны шипение Перри. Он схватил ее за руку и с силой сжал пальцы, заставляя повернуться. – Я только что разговаривал с Томом Лиддом.
   – Замечательный человек. Такой умный. – Ханна улыбнулась, глядя прямо в горящие глаза Перри. – И его жена мне нравится.
   – Лидд только что заявил, что не станет финансировать исследования, пока профессор Колледжа Чемберлена Брэд Макаллистер не займет должность в институте.
   Ханна широко открыла глаза:
   – И в чем проблема? Я слышала, что комитет уже рекомендовал Брэда Макаллистера. Он будет украшением института.
   Лицо Перри приобрело угрожающий багровый оттенок.
   – Черт возьми, ты не имеешь права вмешиваться в дела института!
   – Я и не вмешивалась. – Ханна улыбнулась. – Просто сказала Тому, что Брэд – блестящий ученый и что комитет единодушно проголосует за него.
   – Лидд требует, чтобы Макаллистер возглавил новую кафедру. – Перри начал заикаться. – Целую кафедру!
   – Превосходная мысль. Брэд – душа совместного проекта. Если он возглавит кафедру, Лидд и институт могут быть уверены в том, что деньги Лидда тратятся именно на исследования.
   Перри яростно гримасничал.
   – Кажется, Пэмела Макаллистер – твоя подруга? Ты знала, что Брэд надеялся получить назначение?
   – А еще я слышала, что ты препятствуешь назначению – потому, что завидуешь профессиональным качествам Брэда. Ты боишься, что он затмит тебя, не так ли?
   – При чем тут это!
   – В таком случае, чем же тебя не устраивает выбор комитета?
   – Ты все подстроила! Ты согласилась прийти сюда сегодня, только чтобы поговорить с Лиддом.
   – Но ведь ты сам упомянул о том, что Лидд приглашен на прием.
   – Ну и что? – Он повысил голос и схватил ее за вторую руку. В глазах Перри заплескалась ярость. – Думаешь, если твоя фамилия Харт, тебе позволено вытворять такое?
   – Перри, сегодня ты пытался использовать в корыстных целях мою фамилию и меня. Я не стала мешать тебе, зато не упустила случая, когда он подвернулся. Так что мы квиты.
   – Дрянь! Еще восемь лет назад тебе нравилось дразнить меня. До сих пор не отвыкла?
   Ханна поняла, что за последние восемь лет Перри ничуть не изменился: он приходил в ярость так же стремительно, как раньше.
   – Пусти меня, – холодно процедила она. – Эта сцена напоминает мне другую, восьмилетней давности.
   – Если ты про ту ночь, когда ты разыграла у меня в машине целую драму, а потом выскочила, когда мне осточертела твоя волынка…
   Ханна не выдержала:
   – Да, про ту ночь, когда ты попытался соблазнить меня, не сумел и решил изнасиловать. На что ты надеялся? Рассчитывал, что я выйду за тебя, как только пойму, что ты идеальный любовник?
   – Черт бы тебя…
   – Или думал, что после секса мне придется выйти за тебя замуж, чтобы сохранить репутацию?
   Он зло прищурился:
   – Если когда-то я и думал, что ты дорожишь репутацией, то разуверился, когда ты заявила Йейтсу и всему городу, что провела ночь на берегу с Рейфом Мэдисоном!
   Ханна вскипела мгновенно:
   – Хочешь кое-что узнать? Тебе очень-очень повезло – потому, что я не сказала ни родителям, ни брату, как ты вел себя в машине той ночью. Я объяснила только, что мы поссорились. Но даже не намекнула, что ты пытался изнасиловать меня.
   Он выкатил глаза:
   – Да как ты смеешь предъявлять мне такие обвинения? Никто в институте не борется за права женщин активнее меня!
   – При чем тут политика? Мы оба знаем, чего ты добивался той ночью.
   – Мы были на свидании. – Голос Перри звенел от ярости. – Ты вдруг взбрыкнула, стоило мне поцеловать тебя. Вот и все!
   – А мне помнится еще кое-что. – Она ткнула пальцем в его элегантно завязанный белый шелковый галстук. – Ты надеялся заставить меня выйти за тебя замуж.
   – Ты рехнулась? Черт, я знал, что в те времена ты была наивна, но не думал, что настолько! Ты даже не знала, что такое здоровая жажда секса у нормального мужчины!
   – Знаешь, Перри, эта жажда вовсе не показалась мне здоровой, а ты – нормальным.
   – Ты сама виновата в этом ничтожном недоразумении.
   Она холодно улыбнулась:
   – Недоразумении? По-моему, это было домогательство.
   – Знаешь, как называют женщин вроде тебя? Ты не вправе винить меня за то, что я откликнулся на твой призыв.
   – Я тебя никуда не звала, и ты это прекрасно знаешь.
   – А ведь я дорожил тобой. – Его челюсть дрогнула, словно он собирался разрыдаться. – Я хотел на тебе жениться.
   – Конечно. Но только потому, что моя фамилия Харт.
   – Неправда.
   – Как бы не так! Нет, в те времена я только казалась наивной. Думаешь, ты был первым мужчиной, который ухлестывал за мной только затем, чтобы жениться на инвестиционной компании Харта?
   – Хватит гнусных намеков! – рассвирепел Перри. – Я ученый. Я живу в мире идей, а не в мире бизнеса!
   – Постой-ка, Перри, давай уточним. Ты – делец. И всегда был дельцом. Восемь лет назад ты считал женитьбу на мне простым и быстрым способом запустить руки в карманы моего отца. А еще ты рассчитал, что тебе пригодятся светские и деловые связи моих родителей, верно?
   – Твоим родителям я нравился.
   – В основном потому, что они считали тебя умным, обаятельным и честолюбивым юношей. По-настоящему честолюбивым. Таких людей в моей семье уважают. Иногда даже слишком.
   – Ну и что плохого в честолюбии? Это характерная американская черта.
   – Ты забываешь, что честолюбие и тщеславие – не одно и то же. Да, грань между ними порой незаметна, но если постараться, ее можно разглядеть. – Она выдержала паузу. – Что-то подсказывает мне, что ты вообще ее не видишь, Перри.
   – Ты все та же высокомерная ханжа. – Он поджал губы. – Знаешь, как противно слушать, когда ты занудствуешь? Неудивительно, что твоя помолвка распалась. Какой мужчина в здравом уме согласится каждую ночь ложиться в постель с занудой?
   У нее перехватило дыхание. Она многозначительно посмотрела на руки Перри, которыми он сжимал ее плечи.
   – Пусти меня, Перри.
   Он пропустил эти слова мимо ушей, только сильнее сжал пальцы.
   – Хочешь новость? Репутация мисс Паиньки здесь, в Эклипс-Бей, запятнана навсегда – еще восемь лет назад, когда ты обеспечила алиби Рейфу Мэдисону. Как думаешь, что будет дальше, когда весь город узнает, что вы обсуждали завещание твоей тети за завтраком в доме твоих родителей?
   – Знаешь, будет нелегко ударить тебя коленом в пах так, как в прошлый раз, – эта юбка гораздо уже, чем та, что была на мне восемь лет назад. Но пожалуй, я справлюсь, если ты сейчас же не отпустишь меня.
   Он отпрянул так, словно чуть не коснулся провода под напряжением.
   – Тварь!
   – Сдается мне, я вернулся в прошлое, – произнес Рейф, появляясь за спиной Перри. – С одной лишь разницей: сегодня Ханне не придется идти домой пешком. К ее услугам моя машина.
   – Мэдисон! – Перри рывком обернулся к Рейфу и опять поспешно отступил. – Этот разговор никого не касается.
   – А у меня сложилось впечатление, что Ханна не желает продолжать его. – Рейф двинулся вперед обманчиво-ленивым движением, не сводя глаз с лица Перри. – Или я ошибся?
   – Не твое дело. – Голос Перри заметно дрогнул. – Попробуй только тронь, и я подам на тебя в суд.
   Встревоженная хищным блеском в глазах Рейфа, Ханна поспешно встала между двумя мужчинами.
   – Хватит, Рейф. Все в порядке.
   – Знаю, но не прочь еще немножко попугать его. Можно?
   – Рейф, я не шучу. – Она вдруг сообразила, что именно карьере свадебного консультанта она обязана умением подавлять публичные скандалы в зародыше. Но этот скандал чуть не вспыхнул по ее вине. – Я не хочу, чтобы здесь кто-нибудь пострадал.
   – Я могу куда-нибудь увезти его, – с надеждой предложил Рейф. – Возле Эклипс-Арч в такое позднее время обычно бывает безлюдно. Никто не услышит его визг.
   – Кретин! – Перри поспешно отступал. – Как ты смеешь угрожать мне! Ты хоть понимаешь, кто сейчас в зале? Будущий сенатор США! Не говоря о других видных гостях.
   – Он прав, – подхватила Ханна. – Незачем затевать ссору – ничем хорошим она не кончится.
   – Кто как, а я не прочь слегка поскандалить, – заверил ее Рейф. – Ведь я Мэдисон.
   – Прекрати угрожать мне! – выпалил Перри.
   – Кто это тебе угрожает? – притворно удивился Рейф. – Ханна, ты слышала, как я ему угрожаю?
   Она схватила его за руку:
   – Мы уходим. Немедленно. Мы уже добились своего. Перри только что заверил меня, что не станет препятствовать назначению Брэда – напротив, будет всячески способствовать ему. Это правда, Перри?
   – Меня вам не запугать, – заявил Перри. – Кстати, комитет мне не подчиняется. Постарайтесь запомнить.
   – Да-да, мы понимаем. – Рейф подмигнул. – Но если строго между нами, назначение Брэда Макаллистера – решенный вопрос, не так ли?
   Перри прокашлялся и каким-то образом ухитрился взглянуть на Рейфа сверху вниз, хотя был на целых три дюйма ниже ростом.
   – Если Лидд готов финансировать исследовательские проекты института и если он настаивает на назначении Макаллистера, конечно, это кардинально меняет дело.
   Рейф повернулся к Ханне:
   – Может, стоит поддать еще немного жару?
   – Ни в коем случае. Судебные процессы нам не нужны. – Она дергала его за рукав, и ей казалось, что она пытается вручную буксировать грузовое судно.
   Рейф смерил Перри взглядом, полным задумчивого сожаления:
   – Знаешь, Декейтер, в одном ты прав. Когда она начинает читать нотации и давать добрые советы, тут уж не до смеха, верно?
   – Довольно, Мэдисон! – Ханна взяла его под руку и повела прочь.
   – Как скажешь. – Рейф без предупреждения вдруг сменил курс и одновременно прижал ладонь Ханны к боку.
   Ей пришлось пробежать несколько шагов, чтобы удержаться на ногах.
   – Рейф!
   – Прости. – Он сбавил шаг. – Все в порядке?
   – Конечно. – Она отвела со лба волосы и одернула юбку. – Уедем отсюда.
   – С удовольствием. Я не поклонник политических приемов. Речи нудные, угощение мерзкое.
   Почему-то Ханна вдруг расхохоталась.

Глава 11

 
   Если не считать нескольких случайных смешков, Ханне удалось сохранить серьезность до тех пор, пока они не покинули зал. Шагая к стоянке, где остался «порше», Рейф поглядывал на спутницу.
   – Я же говорил, что он подонок, – сказал он, открывая для Ханны дверцу машины.
   – Ты был прав. – Она метнула в Рейфа быстрый взгляд. – И долго ты болтался в коридоре?
   – Так долго, что успел услышать весь разговор.
   Ханна замерла, так и не опустившись на сиденье, потом выпрямилась, приподнялась на цыпочки и невесомо коснулась губами щеки Рейфа.
   – С твоей стороны было очень мило предложить отдубасить Перри за меня, – заявила она.
   Он с отсутствующим видом дотронулся пальцами до того места на щеке, к которому только что прикоснулись ее губы. В полутьме плохо освещенной стоянки выражение его глаз казалось загадочным.
   – Да, я такой – милый и отзывчивый.
   Ханна поспешно отступила и опустилась на кожаное сиденье.
   – Но спасать меня не требовалось.
   – Конечно. Ведь твоя фамилия – Харт.
   – А Перри – просто злобный подонок, который вечно нарывается.
   Рейф положил руки поверх дверцы, глядя на Ханну.
   – Знаешь, на самом деле я спасал не тебя.
   – Что, прости? – Ханна замерла.
   – Просто я рассудил, что будет лучше прервать эту одностороннюю атаку прежде, чем ты злоупотребишь сомнениями в мужских качествах Декейтера.