Кривенко Евгений. Серые земли Эдема

   – У нас для этого есть своя церковь, православная! - горячо возразила другая русская.
   – В ваших церквах очень красиво, и мы за мирное существование с православием, - бодро улыбнулся Дэйв и снова стал разливать чай. - Мир быстро становится единым, зачем враждовать?
   'Только почему-то США хотят, чтобы мир объединился под их властью', - кисло подумал я, но прикусил язык. Все-таки эти американцы видели в будущем не благостную картину устроенного по-американски мира, а приход Антихриста, ужасы мировой войны и конца света. Саранча в железной броне, с шумом крыл затмевающая солнце - не полчища ли это штурмовых вертолетов?…
   Так что на языковую практику рассчитывать было нечего, изучать Библию особенно не хотелось, и на занятия больше не ходил.
   Близились осенние праздники. По утрам за окном стоял туман, сквозь белую пелену чернели деревья. Я стал часто видеть во снах Киру - то в солнечном ореоле на берегу моря, то с манящей улыбкой в сумраке парка, - и стал подумывать: не съездить ли к ней? Вдруг повторится тот чудесный миг: трепещущее дерево, пунцовый свет на лице Киры, и сладостное пламя, что пронизало меня во тьме…
   Но меня останавливала боязнь, что увязну в отношениях, если снова начну встречаться. Кто-то писал, что люди вговаривают себя в любовь - так же, как и в гнев. А я планировал устроиться на работу в Москве и уже там жениться…
   Не знал еще пословицы: 'Человек так, да бог не так…'.
   В общем, решил не ездить к Кире, а хорошо прогуляться. Когда учился в Москве, часто совершал экскурсии по ее окрестностям, так что и теперь оделся по-походному, сел в полупустой автобус, и через час оказался в какой-то деревне. Вышел и вскоре углубился в лес. Хмурые ели стояли вдоль малоезженой дороги, под ботинками хрустел первый ледок, серый туман стлался над землей, словно деревья зябко кутались в облако.
   Я сошел с дороги, и вокруг ног зашуршала высокая сухая трава. Холодный осенний полусвет наполнял лес, кустарники и ветви деревьев образовывали изменчивый сложный узор. Лес покорно ждал прихода зимы, и моя душа тоже постепенно проникалась сонным равнодушием…
   Зачем мне Кира? Пока обойдусь без девушек…
   И вдруг я заметил, что неподалеку идет другой человек.
   Я остановился, промозглый холод словно протек за воротник. Как-то перестал я доверять ближнему своему. Человек тоже встал, повернулся ко мне, а потом успокаивающе приподнял руки. Он был без головного убора, в темном плаще. Высокий лоб с залысинами, худое лицо. Постояв, пошел в мою сторону. Я рассмотрел, что глаза у него голубые - чересчур голубые для сумеречного леса.
   – Здравствуйте, - произнес незнакомец довольно приятным баритоном. - Извините, если напугал. Осень прекрасное время для прогулок, вы не находите?
   – Пожалуй, - пробормотал я, отворачиваясь и возобновляя ходьбу. Почему-то был так растерян, что забыл поздороваться. Незнакомец пошел рядом, засунув руки в карманы плаща.
   – Вас ведь зовут Андрей? - непринужденно спросил он. Чувствовалось, что в ответе не нуждается.
   Я вздрогнул: откуда он знает мое имя?
   – Видел вас пару раз в институте, - словно услышал мой вопрос незнакомец. - У меня в дела ОКБ… Кстати, называйте и меня по имени - Глеб.
   Мне резануло слух это 'называйте'. То есть, можно называть и по-другому? Намек, что имя не настоящее?…
   А назвавшийся Глебом безмятежно продолжал:
   – Чудесное место для разговора. В городе всегда масса народу, да и вообще людей на Земле становится слишком много, уединенных уголков почти не осталось. Вы не находите?
   – Планета перенаселена, предел экологического равновесия уже перейден, - вяло сказал я. Хотя и был обеспокоен неожиданной встречей, почувствовал гордость за четкость своей формулировки. - Кстати, зачем я вам понадобился? Вряд ли наша встреча случайна.
   Спутник некоторое время молчал, полы плаща посвистывали о траву.
   – Давайте объяснимся, - наконец произнес он. - Я представляю одну организацию, которая, гм… подбирает специалистов. Хороших специалистов, лучше молодых и талантливых. Нам нужны программисты, системные аналитики, футурологи. У нас есть банк данных на потенциальных сотрудников, и вы в нем числитесь. Университет закончили с отличием, руководитель высоко оценил вашу дипломную работу. Добавлю, что наши рецензенты оценили ее еще выше.
   Я не сдержал самодовольной улыбки, хотя опять испытал досаду на то, что не оставили в университете. Выходит, кое-кто меня все же ценит. И все-таки я продолжал испытывать беспокойство. Ветви перестраивали узор на фоне серого неба, шуршала и стегала сухая трава.
   Кое-кто уже оценил меня. Приглашал на семинары, а потом пытался убить…
   – А чем занимается ваша организация? - поинтересовался я, ощущая дуновение холодного ветра на лице. - И почему вы не встретились со мной в городе?
   Глеб помолчал, а потом взглянул на меня, и снова поразила голубизна его глаз - яркая и бесстрастная
   – В Москве мы, пожалуй, побеседовали бы в ресторане, - ответил он со смешком. - Есть заведения с уютными, а главное, приватными уголками. У молодых специалистов обычно недостает денег на московские рестораны, но можно за счет фирмы. К сожалению, в вашем городе всё на виду, а мы не хотим привлекать внимания.
   Словно колокольчик прозвенел вдали. Я почувствовал раздражение.
   – Секреты? Ладно, это к делу не относится. Чем вы все-таки занимаетесь?
   Глеб вынул одну руку из кармана, сорвал прутик и стал помахивать им в воздухе.
   – Борьбой с несправедливостью, - весело изрек он и взмахнул прутиком так, что просвистел рассекаемый воздух. - На всемирный масштаб не замахиваемся, только в пределах России… И не думайте, что я шучу. У нас солидная и перспективная организация.
   Я хмыкнул:
   – В России многие боролись за справедливость, только потом от нее оставались рожки да ножки. Взять хотя бы Ленина или Ельцина. И вообще, понятие справедливости относительно - то, что кажется справедливым для одного, будет несправедливым для другого.
   Мой спутник снисходительно улыбнулся:
   – Сразу видно философа. Но критерий имеется, и вам прекрасно известен. Общее благо…
   – То есть наибольшее количество добра для наибольшего количества людей, - раздраженно подхватил я. Хотел погулять, а приходится вести философские беседы. - Старая песня, только никому это не удавалось. Ни христианам, ни коммунистам. А теперь ясно, что никому и не удастся. Ресурсы планеты почти исчерпаны, на всех не хватит.
   Собеседник поморщился:
   – Не надо про всех. Все остальные пускай занимаются своими делами. Мы русские, так что поговорим о России. Ведь и у нас был период величия, когда большинство людей жило неплохо, и нас уважали в мире…
   – Советский Союз? - перебил я. - Читали Льюиса Кэрролла? Шалтай-болтай сидел на стене, Шалтай-болтай свалился во сне, а теперь вся королевская конница и вся королевская рать не может Шалтай-болтая обратно собрать.
   Просвистел рассекаемый прутиком воздух.
   – Верно. Но вы согласны, что тогда мы были ближе к общему благу, чем сейчас?
   Я пожал плечами:
   – Возможно. Некоторые даже уверяют, что Советский Союз стоял на пороге новой цивилизации - не грабительской, как западная, а основанной на принципиально новых технологиях. Для такой цивилизации надо гораздо меньше не возобновляемых ресурсов. Запад сделал все, чтобы разрушить ее в колыбели, иначе не выдержал бы конкуренции.
   Спутник остро глянул на меня, а потом некоторое время шел молча.
   – Выходит, вам известна эта точка зрения, - наконец сказал он. - Я ее полностью разделяю и тоже считаю, у нас было все для небывалого рывка в будущее. Хотя почему 'было'? И сейчас есть… Отрадно слышать, что вы рассуждаете подобным образом. Согласно психологическому профилю, для вас более характерна скептическая установка.
   Про психологический профиль мне не понравилось. Кто это озаботился составлением моих профилей? Хотя, помнится, были такие… И со змеиным холодком в голову заползла неприятная мысль: а не к той ли таинственной организации, что положила на меня глаз, относится мой незваный попутчик?
   Чтобы скрыть замешательство, я пробормотал:
   – Вы тоже считаете, что СССР был разрушен в результате некоего всемирного заговора? Но всемирный заговор такой же миф, как и общее благо…
   – Вы же футуролог, - весело возразил Глеб. - Любая попытка заглянуть в будущее оборачивается созданием очередного мифа о нем. А мифы способны кардинально изменить действительность. Возьмите миф об Иисусе Христе, мы даже представить не можем, каким стал бы мир без этого мифа. Заметьте, я говорю не об историческом существовании Христа, а о том, как он был представлен своими последователями. Или миф о коммунизме, ведь он повлиял на всю историю двадцатого века. Или недавно появившийся миф о международном терроризме… Люди не могут жить без мифов - так они пытаются понять и упорядочить действительность. А затем изменить ее, чтобы больше отвечала их интересам. Так что и я, естественно, предлагаю вам очередной миф…
   – Приходилось уже встречать борцов за справедливость, - едко заметил я. Только у тех цели более глобальные, хотят изменить весь мировой порядок.
   – Где встречали? - поинтересовался Глеб.
   Как мне показалось, без тени удивления.
   – Да вот, кое-кто проводит семинары и конференции. Собирает молодых ученых со всего мира, в основном из восточных стран. Меня пару раз приглашали, в Грузию и на Украину. Там тоже занимались прогнозами на будущее и обсуждали, как сменить установленный Западом миропорядок на более справедливый.
   – Гм, - проронил мой спутник. - Конечно, эти идеи носится в воздухе, хотя, как вы верно заметили, справедливость понимают по-разному. Например, можно понимать и так - несправедливо, что богатая ресурсами Сибирь принадлежит одной России. Надо поделиться… Так что вокруг России роится много всяких организаций. Мы стараемся их отслеживать, но возможностей не хватает.
   Я фыркнул. Туман стал понемногу затягивать лес, белые пряди тонкими пальцами протянулись между деревьев.
   – Так вы из ФСБ? Новый способ вербовки, во время непринужденной прогулки?
   – Почему из ФСБ? - удивился Глеб. - Разведкой за рубежом занимаются другие службы. Кстати, совершенно дурацкое разделение. Это в эпоху-то сетевых войн… А что до ФСБ, то они применяют разные методы, но сейчас там кадры недостаточно профессиональные, да и вообще стараются налаживать более выгодные для себя контакты. Будь я из ФСБ, не тратил бы время на вчерашнего студента, а разрабатывал богатого коммерсанта… Кстати, та организация, с которой вы столкнулись, кажется, носит именно сетевой характер. Выходит, и они собираются переделать мир?
   – Широко замахнулись, - вяло пробурчал я. - Даже у Соединенных Штатов руки коротки, то и дело получают по носу. Мир - слишком сложная система, на ситуацию в нем влияет множество переменных. Хотя есть и более важные.
   Незнакомец помолчал.
   – И очень хрупкая система, - сказал он наконец и снова взмахнул прутиком, раздался короткий свист. - Посудите сами. В сегодняшнем мире господствует Запад. Благосостояние так называемого 'золотого миллиарда' куплено ценой бедности половины земного шара. Менее развитые страны вынуждены продавать свои ресурсы за бесценок. А ведь эти ресурсы невосполнимы. Ради прихотей одного миллиарда калечится природа, впадает в нищету и голодает остальное население планеты. Теперь и Россию хотят затолкать в эту резервацию для бедных. А стоит попытаться вырваться из нее - и смельчакам устраивают финансовый и экономический кризис. Неудивительно, что иные люди пытаются бороться с таким порядком. А Запад объявляет их террористами…
   – Западные профессора объясняют подобные кризисы процессом глобализации экономики, - усомнился я.
   – Устраивают эти кризисы, устраивают, - весело отозвался собеседник. - Мы эту механику изучили. Несколько масштабных операций на биржах, плюс массированная пропагандистская компания - и результат в кармане. Вот некоторые и начинают думать: а не запустить эту машину в обратном направлении, устроить хорошенький кризис для Запада? Ресурсы подорожают, их будут расходовать более экономно, и планета дольше сохранится. Запад потом оправится, но равновесие установится на более справедливом уровне.
   Полосы тумана, словно белые призраки, все гуще крались между деревьями.
   Я пожал плечами:
   – Если такой кризис и можно организовать, то для этого потребуются огромные средства. И вряд ли у этих 'иных людей' есть контроль над средствами массовой информации.
   А сам подумал о спутнике: 'Ты-то сам не один из них?'.
   – Они найдут средства. - Голос Глеба прозвучал холодно, как холоден был встающий навстречу туман. Я почувствовал на щеках капельки влаги. - Существуют силы, которые заинтересованы в изменении нынешнего грабительского мирового порядка. Особенно в некоторых азиатских странах, где накопилось немало обид по отношению к Западу. На Востоке обид не прощают, мораль там далеко не христианская… И еще раз напомню, мировая система стала очень сложной, а следовательно нестабильной. Вы сами сказали, что есть всего несколько важных переменных: Можно вычислить их, разработать алгоритм воздействия и запустить сетевую атаку.
   – Может быть, я вам и нужен для разработки плана такого воздействия? - поинтересовался я по возможности небрежно, хотя сердце сильно забилось. - Но это значит, что вы не отличаетесь от террористов.
   Глеб долго молчал. Мох зачавкал под ботинками, пришлось свернуть, и мы опять вышли на дорогу. В глубоких колеях местами поблескивала вода.
   – Нет, - наконец ответил мой спутник. - Мы не террористы. Просто по нашим расчетам, мир вступает в полосу турбулентности. В 2015 - 2017 годах произойдут радикальные изменения. То ли Запад начнет решающую битву за мировые ресурсы, то ли кто-то попытается устроить кризис для Запада. Все это нам интересно лишь с одной точки зрения, как возможная реализация подобных планов отразится на России? К чему нужно готовиться? Вот тут вы действительно можете помочь. Как-то пытались построить синергетическую модель взаимодействия русского и восточного мышления, и у вас получились интересные результаты.
   – Это была наивная попытка, - со стыдом сказал я - Нужна обкатка модели на компьютере, а у меня ни знаний программирования на таком уровне, ни доступа к суперкомпьютерам.
   – Такой доступ у вас будет - пообещал Глеб. Он небрежно размахивал прутиком направо и налево, словно расчищая дорогу от тумана. - В России очень небрежно относятся к интеллектуальным ресурсам. Хотя понятно, это делается для того, чтобы их по дешевке мог скупать Запад. А вы сможете работать в технопарке, где занимаются хай-хьюм, высокими гуманитарными технологиями. К сожалению, у нас он один. Там хорошая оплата, вот только поездок по миру пока не будет.
   Я поежился, вспомнив грузинский 'санаторий'. Предлагают что-то очень похожее. Показалось, будто туман обхватывает горло холодными щупальцами.
   – А вы сами не из той организации, что приглашала меня на семинар в Грузию? - вырвалось у меня - Сделаю работу, а потом меня устранят!
   Спутник опустил прутик и стал похлопывать по полам плаща. Получался сухой неприятный звук.
   – Вот как? - покачал головой. - Меня начинает интересовать эта ваша организация. Похоже, вас там сильно напугали. Постараюсь узнать о ней побольше… Повторяю, мы не террористы, и наши цели далеки от глобальных. Собственно, у нас одна цель - сохранение России. К сожалению, говорить о восстановлении былого могущества пока рано.
   – Вроде бы все за единство и процветание России, - с сомнением сказал я. - И президент, и правительство, и депутаты Думы. Конечно, многие говорят одно, а делают совсем другое…
   – В этом то и суть, - подхватил Глеб. - В разрыве между словом и делом. Типично для большей части русской интеллигенции, а про чиновников и говорить нечего. Вот мы и хотим преодолеть этот разрыв.
   Я рассмеялся, но смех сразу перешел в кашель: от промозглого воздуха запершило в горле.
   – Ничего себе, - наконец выговорил я. - Поставили себе задачу. Пока у людей не отрастут ангельские крылышки, это невозможно.
   – А для всех это и необязательно, - безмятежно промолвил мой спутник. - Только для тех, кто принимает решения. Для политиков, чиновников, военных.
   Уже целая рать белых призраков двигалась навстречу, истончаясь между деревьями и распухая на открытых пространствах.
   – Да чихать они на вас хотели, - устало сказал я. Что за нелепый разговор? - Будут и дальше набивать карманы. Кот Васька слушает, да ест…
   – Пока да, - неожиданно легко согласился Глеб. - Пока Братство не пришло к власти, злоупотребления в России не прекратятся.
   – Что за Братство? - хмыкнул я. - Хотя да, где-то читал. Калашников и компания. Ну и что? Так же будут воровать, покрывая друг друга. Изучали историю России? Как сказал один наш соотечественник, всю ее можно выразить одним словом: 'Воруют-с'.
   – А вот это вряд ли, - мягко возразил мой спутник. - Уже после столь замечательного высказывания был в истории России период, когда перестали воровать. Ну, почти перестали. Сильно побаивались.
   – При Сталине, что ли? - вяло поинтересовался я. - Вот уж что прошло, да быльем поросло.
   – Вы же сами сказали, что довелось изучать историю России, - насмешливо сказал собеседник. - Неужели не усвоили, что в ней все повторяется? Сначала период анархии - Смута или 1917-й год, когда рушатся старые формы. Потом приходят деятели наподобие Петра I или Сталина, и Россия вступает в период создания новых государственных форм и обретения новой мощи. Сейчас просто закончилась очередная российская смута, и мы стоим на пороге нового созидательного этапа в истории России.
   – Это довольно спорно, - отпарировал я. - И потом, порядок в России всегда наводили сверху. А сейчас кто за это возьмется? Для наших государственных деятелей политика стала личным бизнесом.
   Глеб повернулся ко мне, и я снова поразился голубизне его глаз. На щеках тоже блестели капельки влаги.
   – Я не могу рассказать всего, - тихо произнес он. - Но поверьте, у нас есть поддержка на самом верху. Пока я предлагаю вам только войти в аналитическую группу. Кое-кто из ваших коллег по подмосковным семинарам уже входит в нее. Будете собираться так же, только в меньшем составе. Цель нашей деятельности вы теперь примерно представляете. Если не захотите присоединиться, мы прекрасно обойдемся без вас. Только есть важное условие - согласны вы или нет, но о нашем разговоре должны молчать. Наша организация только строится, и огласка нам ни к чему.
   Ну и ну. Уже ставят условия!…
   Тут мой собеседник остановился. Путь пересекла дорога с глубоко наезженными колеями, в них до краев стояла вода с радужной пленкой. За дорогой начинались болота - сквозь туман виднелись высохшие деревца, гиблые мхи и редкий кустарник. Я знал, что в тумане прячутся озера с черной стоячей водой. Здесь обычно заканчивались мои прогулки, и я поворачивал обратно.
   – Вы должны понять, что ведется крупная и весьма рискованная игра, - голос Глеба теперь звучал холодно и отстраненно. - Я сам толком не знаю, почему вами заинтересовались. Похоже, кроме ваших талантов в области футурологии есть что-то еще. Если согласитесь, то будете под нашей защитой. Если нет, то ничего не могу гарантировать.
   Он с вздохом бросил прутик, порылся в кармане и вытащил кусочек бумаги.
   – Дальше я с вами не пойду. Возьмите, здесь номер московского телефона. Если надумаете к нам присоединиться, позвоните по нему и скажите одно слово - согласен. С вами свяжутся и будут беседовать уже другие люди. Пожалуйста, запомните номер, а бумажку лучше порвать на мелкие части и выбросить в какую-нибудь лужу. В принципе, это несущественно, но наша служба безопасности настаивает на таких вещах.
   Наконец-то вынул из кармана и другую руку. Я ожидал увидеть что угодно, даже пистолет, но в ней оказался обыкновенный мобильник.
   – Подъезжайте, - сказал Глеб всего одно слово и спрятал телефон. А потом глянул на меня. - Если хотите, подброшу вас до дороги. Это против правил, но вы мне нравитесь. Такой же идеалист, как и я когда-то… Так как?
   На этот раз голубые глаза показались странно привлекательными в хмуром свете над болотами. Только теперь появилась догадка, что мой незваный попутчик носит контактные линзы.
   – Я еще прогуляюсь, - нашелся я. Вечно меня норовят куда-нибудь завезти.
   – Как знаете, - пожал плечами Глеб.
   Позади из леса послышался шум мотора, и вскоре громоздкий джип с затемненными стеклами выплыл из-за деревьев.
   Остановился неподалеку по ступицы в воде, мой искуситель осторожно забрался внутрь, и машина тронулась. Я попытался рассмотреть номерной знак, но он отсутствовал. Раскачиваясь и выплескивая из колеи радужную грязь, джип свернул в сторону и уехал. Только тогда я повернулся от сумрачного болота и пошел обратно. Повертел бумажку, на всякий случай запомнил номер, а потом кинул клочок в грязь. Туман окутывал деревья белым саваном, и на душе было неспокойно
   Вдруг мне показалось, что кто-то идет впереди, волнуя туман. Словно гибкая фигура мелькала среди призрачных волн… Скорее всего, это был обман зрения. И все же с губ сорвалось:
   – Кира?…
   Когда я вышел на шоссе, холодный ветер подул навстречу, туман раздался, и первые снежинки закружились в темнеющем воздухе.
   Ночью я увидел второй сон…
   На этот раз ни черной воды, ни жуткого ледяного замка. Я стою на красной равнине и чувствую, что воздух здесь очень разрежен, хотя для меня это почему-то не создает затруднений. Такое впечатление, что я не дышу вовсе. Над головой чернильно-темное небо, и в нем сияет маленькое солнце. Я опускаю глаза и вижу только камни и красный песок.
   'Это Марс!' - почему-то сразу понимаю я.
   Впервые вижу сон про чужую планету. И даже во сне испытываю смутное удивление: подсознание обычно оперирует знакомыми образами, а я никогда не вглядывался в фотографии поверхности Марса - скучная пустыня.
   Но эта пустыня не пуста.
   Человеческая фигура появляется вдали и быстро приближается. Она вырастает гораздо быстрее, чем на Земле, и я вспоминаю, что радиус Марса меньше земного, и поэтому линия горизонта расположена ближе.
   Странное правдоподобие для сна.
   Я вижу облачка красной пыли из-под ног, и они тоже опадают медленно: сила тяготения на Марсе меньше земной.
   Фигура уже близко: темный плащ слегка развевается, а лицо явно человеческое - изможденное и жестокое. Откуда-то появляется знание, что существо странствует по Марсу уже тысячи лет и не находит покоя.
   Яростные глаза смотрят в упор, но не видят меня, а я начинаю дрожать: это тот самый незнакомец, что говорил с Аннабель, а потом обнажил на меня меч.
   Словно в подтверждение, он останавливается и кладет руку на пояс, где тускло блестит золото. Но глядит не на меня, а в сторону горизонта.
   Я тоже поворачиваю голову: голубая звезда висит над сумрачно-красной равниной, и я понимаю, что это Земля. Она красива и одинока в темной пустоте.
   Внезапно от звезды во все стороны брызгают голубые лучи. Один из них падает на песок между мной и фигурой в темном плаще, и песок начинает искриться фиолетовыми огоньками. А на месте Земли словно распахивается окно, и я опять вижу знакомые снеговые горы, заиндевелый лес и правильные ряды металлических мачт на обширной вырубке. Над всем этим светится голубое зарево.
   Что-то заставляет меня опустить глаза на темную фигуру. Лицо ее искажается свирепой радостью. Она поднимает руки, словно приветствуя кого-то, а потом делает шаг на фиолетово искрящийся песок.
   …И тут же скрывается из виду. А вскоре гаснет и голубое зарево.
   Снова сумерки, красный песок, печальная голубая звезда в темном небе… Тихо шелестит женский голос:
   – Третий сон ты увидишь позже.
   Я обмираю: уже слышал раньше этот мелодичный и слегка насмешливый голос. А красная пустыня вокруг тихо гаснет…
   Зима в этом году пришла рано. По вечерам, когда я выходил из института, под уличными фонарями курились зеленоватые язычки снежинок. На выходные я порой ездил прогуляться за город. Выходил из троллейбуса и шел мимо здания ФСБ: узорные решетки на нижних окнах, сложный переплет антенн на крыше. Не раз оно казалось мне каменным псом, который вот-вот вскочит из вихрей поземки и разразится оглушительным лаем. Но здание молчало: пес то ли обленился, то ли одряхлел.
   За мостом через старый крепостной ров открывалось раздолье: церкви над замерзшей рекой, белые поля, темная полоска леса. Церквям было по триста и более лет, но метель подвенечной фатой возвращала им юность, и за них становилось тревожно - хищная серая мгла наступала по снежным полям с востока…
   Меня обеспокоил разговор с таинственным незнакомцем, вряд ли тот назвался настоящим именем. Я давно пришел к выводу, что в Грузию и на Украину меня приглашала некая террористическая организация. Семинары устраивала, скорее всего, с целью выявить потенциальных сотрудников. Хотя выглядела организация иначе, чем показывают террористов в боевиках. Во-первых, на семинаре я встретил не исламских фанатиков, а образованных людей из разных стран: русских, индийцев, китайцев… Объединяла всех только неприязнь к Западу. Во-вторых, никто не говорил о терактах, а обсуждались новые технологии. Возможно, заговорщики хотели изменить мир не путем вооруженного насилия, а средствами информационных технологий. Не исключено, с использованием широкомасштабных атак хакеров и логических бомб. Как известно, такие бомбы в современном мире могут оказаться эффективнее обычных…