Страница:
В полученных ранее данных о количестве женщин, подвергшихся попыткам изнасилования или ставших жертвами изнасилования, наблюдались значительные расхождения. Кроме того, они вызывали и немало методологических нареканий. Стремясь разрешить возникшие проблемы, Национальный институт правосудия и Центр профилактики и контроля заболеваемости (NIJ/CDC) провели широкомасштабное телефонное исследование с участием 8000 женщин и 8000 мужчин (Tjaden & Thoennes, 1998). Авторы констатируют, что среди опрошенных женщин каждая шестая, по ее словам, подверглась попытке изнасилования или была изнасилована, аналогичную информацию сообщили 3 % мужчин (см. табл. 14.1).
Таблица 14.1. Уровень изнасилований за весь период жизни в зависимости от пола жертв,% n=8000
Совершенные изнасилования Ж-14,8 М-2,1
Попытки изнасилования Ж-2,8 М-0,9
Общий уровень Ж-17,6 М-3,0
( Источник:Tjaden & Thoennes, 1998)
Далее мы более подробно остановимся на некоторых аспектах изнасилования как такового, в том числе на его культурологическом контексте. Также мы проанализируем то, какие черты характерны для преступника и его жертвы.
Мифы об изнасилованиях
Важным фактором, помогающим объяснить столь высокий уровень изнасилований в нашем обществе, служит распространенность всякого рода заблуждений, бытующих вокруг этого преступления. Изнасилование как таковое, преступник, его совершающий, и жертва преступления неизменно становятся объектом мифов, зарождающихся в общественном сознании (Cowan, 2000; Hall & Barongan, 1997; Longsway & Fitzgerald, 1994, 1995). Многие думают, что бить женщин вполне допустима, что на них это действует возбуждающе. Другой миф — это то, что здоровую женщину невозможно изнасиловать против ее воли (Gilbert et al., 1991; Malamuth et al., 1980). Вследствие распространенности таких мифов намечается тенденция «отрицать и оправдывать сексуальную агрессию со стороны мужчин, направленную против женщин» (Longsway & Fitzgerald, 1994, p. 133). Другая, тоже весьма расхожая тенденция — обвинять в случившемся жертву. Вероятно, многие жертвы действительно верят, что все произошло по их собственной вине. Даже когда вся их вина только в том, что они оказались не в то время не в том месте, они все равно ощущают пронзительное чувство вины.
1. Заблуждение: «Если женщина действительно не хочет, ее невозможно изнасиловать».Представление о том, что женщина всегда может оказать сопротивление насильнику, по ряду причин является заблуждением. Во-первых, мужчина, как правило, крупнее и физически сильнее женщины. Во-вторых, полоролевые стереотипы предписывают женщине вести себя покорно и уступчиво. Элементы полоролевого научения нередко ограничивают представления женщин о собственных возможностях противостоять насильнику. В-третьих, во многих случаях именно преступник выбирает место и время нападения. На его стороне оказывается преимущество в результате неожиданности. Испуг и страх худшего, которые женщины испытывают во время нападения, только на руку преступнику. Оружие, угрозы, физическая сила — все это приумножает его преимущество.
2. Заблуждение: «Женщины говорят «нет», подразумевая "да"».Некоторые насильники воспринимают свои отношения с женщиной, ставшей их жертвой, до, во время или даже после нападения в совершенно искаженном свете. Они зачастую полагают, что женщина сама хочет, чтобы ее принудили к сексу, что она даже отчасти и не против насилия (Abel, 1981; Muehlenhard & Rogers, 1998). Этими искаженными представлениями насильник без труда оправдывает свое поведение. Он считает, что его поступок — никакое не изнасилование, а просто «нормальная» сексуальная игра. Впоследствии он наверняка не будет терзаться чувством вины, поскольку, по его мнению, происшедшее вовсе не было изнасилованием. Из 114 осужденных насильников, опрошенных в одном из исследований, 80 % считали, что не совершали насилия. Те из них, кто не отрицал своих сексуальных контактов с пострадавшими, приводили многочисленные объяснения в оправдание своих поступков. В частности, они утверждали, что говоря «нет», женщина всегда подразумевает «да», что будто так женщины соблазняют мужчину, «заводят его», и что большинство женщин в конце концов расслабляются и получают удовольствие (Scully & Marolla, 1984).
3. Заблуждение: «Многие женские обвинения в изнасилованиях — клевета».Клеветнические обвинения в изнасиловании достаточно редки, еще реже дело доходит до обвинений в суде. Учитывая, с какими трудностями сопряжено обвинение в изнасиловании, лишь очень немногим женщинам (или мужчинам) удалось выиграть дело по факту изнасилования, которого не было. Как мы уже упоминали, «гораздо чаще женщины становятся жертвами насильников и не сообщают об этом официальным властям» (Longsway & Fitzgerald, 1994).
4. Заблуждение: «Каждая женщина хочет, чтобы ее изнасиловали».В подтверждение точки зрения о том, что каждая женщина хочет быть изнасилованной, иногда приводят известный факт, что в своих фантазиях некоторые женщины представляют, как над ними совершается насилие. Однако необходимо отдавать себе отчет в том, что эротические фантазии существенно отличаются от сознательного желания подвергнуться изнасилованию. В своих фантазиях человек сохраняет контроль над ситуацией. Фантазии не нанесут физического вреда и не могут привести к смерти. Изнасилование же несет реальную угрозу.
5. Заблуждение: «По насильнику сразу видно, что он сумасшедший».Ошибочное мнение, что потенциальный насильник «сразу бросается в глаза», тоже широко распространено. «Этот миф представляет особую опасность, поскольку возможные жертвы будут думать, что смогут легко узнать насильника (незнакомец с безумным взглядом) или что в обществе знакомого человека они находятся в полной безопасности» (Cowan, 2000, р. 809). Больший процент изнасилований совершают психически здоровые люди, знакомые со своими жертвами; но об этом мы поговорим позже.
6. Заблуждение: «Мужчина испытывает такое сексуальное влечение, что часто просто не в силах контролировать свои сексуальные импульсы».Этому мифу мы обязаны одной серьезной проблемой — он перекладывает ответственность за изнасилование с преступника на жертву (Cowan, 2000). Женщинам либо инкриминируют провокацию к изнасилованию («Не надо было надевать это платье»), либо просто беспечность и наивность («А о чем она думала, когда поднималась с ним к нему в квартиру?»).
Американские женщины намного чаще подвергаются изнасилованию, чем жительницы других стран (Sanday, 1981). Пытаясь понять причины этого явления, ученые обратили внимание на целый ряд психосоциальных и социобиологических факторов.
Психосоциальные основы изнасилования
Многие исследователи и врачи склонны рассматривать изнасилование скорее как продукт процесса социализации в структуре «нормального общества», чем как проявление патологии самого насильника (Hall & Darongan, 1997). Данные, свидетельствующие в пользу идеи о том, что изнасилование во многом является культурологическим феноменом, были получены в результате исследования антрополога Пегги Ривс Сандей (Peggy Reeves Sanday, 1981). Она провела сравнение уровня изнасилований в 95 обществах.
Ее исследование показало, что частота изнасилований в том или ином обществе зависит от нескольких факторов. Основную роль среди них играли такие факторы, как природа отношений между полами, статус женщины и характер установок, формирующихся у мальчиков в период взросления. Она обнаружила, что общества, «провоцирующие насилие», допускают и даже превозносят насилие со стороны мужчины, поощряют агрессивность и соперничество у мальчиков, считая проявление физической силы вполне естественным и достойным подражания поведением. В этих культурах мужчины, как правило, имеют более высокий экономический и политический статус и сторонятся таких «типично женских занятий», как воспитание детей и работа по дому.
В обществе, «свободном от насилия», отношения между полами строятся по совершенно другим принципам. В таком обществе женщины и мужчины делят между собой власть и полномочия, а также вносят равный вклад в общее благосостояние. К тому же мальчиков и девочек в таком обществе учат ценить заботу и избегать агрессии и насилия. А теперь, имея в виду эти типы общественного устройства, давайте обратим внимание на нашу культуру. Давайте рассмотрим отдельные аспекты социализации мальчиков, которые могут способствовать высокому уровню изнасилований и других форм сексуального принуждения.
В Соединенных Штатах уровень изнасилований выше, чем в любой другой западной стране ( Contemporary Sexuality, 1996). Одна из важнейших причин такой ситуации может быть связана со стереотипными гендерными ролями. Мужчин в нашем обществе обычно учат, что сила, агрессивность и умение получить свое, даже с применением силы, — неотъемлемая часть традиционно мужской роли. Более того, мальчики чуть ли не с детства усваивают, что должны стремиться к сексу и рассчитывать на успех — не останавливаясь перед применением неэтичных средств для достижения своих целей.
Поэтому неудивительно, что американские мужчины воспринимают агрессию как вполне допустимое средство для получения сексуального доступа к женщине. «Сексуальное нападение является логичным продолжением системы, где мужчин учат завоевывать желаемое, в то время как женщинам надлежит быть пассивными, уступчивыми и ставить потребности мужчин выше своих собственных» (Muehlenhard et al., 1991, p. 161).
Мужчины, принадлежащие к группе, члены которой открыто оправдывают и поддерживают такие установки, особенно часто подвергают женщин сексуальному преследованию (Sandey, 1996). Как показало одно из исследований, наиболее значимой предпосылкой проявления сексуально-агрессивного поведения у мужчины (которое определяется как физическое принуждение к сексуальным действиям, когда женщина кричит, сопротивляться или плачет) было наличие у него друзей, демонстрирующих агрессивное сексуальное поведение (Adler, 1985). В другом исследовании сравнивали студентов колледжей, признавшихся в совершении изнасилования на свидании, с контрольной выборкой «ненасильников» (тоже студентов колледжей). В результате было обнаружено, что среди друзей «насильников» чаще встречаются сторонники «грубого секса», а сами они более склонны выделять категории женщин, которые вполне могли бы стать объектом изнасилования. К тому же, как отмечается в исследовании, «насильники» испытывали значительно большее давление со стороны ровесников, подталкивавших их к получению сексуального опыта, чем представители контрольной группы (Kanin, 1985).
Влияние средств массовой информации
Средства массовой информации играют огромную роль в передаче культурных норм и ценностей. Отдельные рассказы, кино, телепередачи, компьютерные игры увековечивают идею о том, что женщины хотят пережить изнасилование. Иногда вымышленные сцены изнасилования начинаются сопротивлением, которое женщина оказывает обидчику лишь для того, чтобы затем растаять в его страстных объятьях. В немногочисленных сценах насилия мужчин над мужчинами, как, например, в фильмах «Освобождение» и «Побег из Шоушенка», жестокость и унижение, неизменно сопровождающие насильственный акт, изображены куда более реалистично.
Многие ученые-социологи утверждают, что сексуальное насилие в фильмах, книгах, журналах, телепередачах и компьютерных играх подталкивает некоторых потенциальных насильников к активным действиям (Boeringer, 1994; Hall, 1996; Linz et al., 1988, 1992). Данные другого исследования свидетельствуют о том, что демонстрация порнографической продукции, содержащей даже только сцены унижения без сексуального насилия, все равно может негативно сказаться на отношении мужчин к сексу и женщинам, а также усилить их склонность к сексуальному принуждению (Check & Guloien, 1989; Zillmann, 1989).
Так, Берингер (1994) обнаружил, что демонстрация порнографии, не содержащей сцен насилия, не создает предпосылок для тех или иных форм сексуального принуждения или изнасилования. В результате же просмотра жесткой порнографии с показом сцен грубого насилия многие мужчины чувствуют, что тоже способны на сексуальное принуждение и агрессию. Они начинают думать, что могут проделывать то же самое и в жизни. Данные другого исследования показывают, что «просмотр произведения, где возбуждающие сексуальные образы соседствуют с насилием, может спровоцировать развитие отклонений в физиологическом механизме сексуального возбуждения» (Hall & Barongan, 1997, p. 5).
В таком случае можно ли считать изнасилование результатом «сексуализации» насилия? Имеющиеся данные несколько двусмысленны. В ходе двух исследований, в двух гомогенных группах испытуемых — у «насильников» и «ненасильников» — регистрировали наступление эрекции в ответ на прослушивание аудиозаписей изнасилования и сексуального контакта по обоюдному согласию. В ходе обоих исследований насильники демонстрировали большее возбуждение при прослушивании записи сексуальной агрессии, нежели представители второй группы (Abel et al., 1977; Bernat et al., 1999). Тем не менее данные еще одного исследования не подтвердили этот вывод, выявив лишь незначительные различия по показателю наступления эрекции в условиях аналогичного эксперимента (Eccles et al., 1994; Proulx et al., 1994). Тем не менее, чтобы лучше разобраться в имеющихся данных, представляется перспективным продолжать исследования в этой области.
Характерные черты насильников
Присущи ли насильникам какие-то особые черты личности или особенности поведения? До недавнего времени все попытки ответить на этот вопрос оканчивались неудачей. Это происходило из-за того, что изнасилование как таковое понималось очень узко, а также из-за несовершенства исследовательской методологии. Вот почему информацию о чертах личности и особенностях мотивации насильников мы черпали преимущественно из исследований с участием лиц, отбывающих наказание за это преступление. А это менее 1 % всех насильников. Однако осужденные насильники, как правило, менее образованы, более склонны к другим асоциальным или преступным действиям, находятся в условиях большей общественной изоляции, чем насильники, не имевшие контактов с правоохранительной системой (Smithyman, 1979). Поэтому мы не можем с уверенностью утверждать, что личность насильника, которому не было предъявлено обвинение и который не был осужден за это преступление, соответствует профилю осужденного насильника.
Можно утверждать, конечно, что многим лицам, отбывающим заключение за изнасилование, несомненно присуща склонность к насилию. Об этом свидетельствуют совершенные ими насильственные действия. Этот факт, а также ряд предположений о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами натолкнули некоторых авторов на мысль о том, что изнасилование имеет скорее не сексуальную подоплеку, а выражает обретение власти и господства (Brownmiller, 1975). В течение нескольких лет эта точка зрения преобладала. Сексуальной же составляющей изнасилования и других насильственных действий уделялось значительно меньше внимания. Однако исследование, проведенное совсем недавно, показало, что хотя мотивы власти и господства нередко сопровождают сексуальное насилие, в то же время зачастую насильниками руководит обычное стремление к сексуальному удовлетворению. В пользу этой точки зрения свидетельствуют данные нескольких исследований, посвященных природе и распространенности сексуальных преступлений среди мужчин, не понесших наказания (Hickman & Muehlenhard, 1999; Senn et al., 1999).
По-видимому, сексуальное насилие и способ его совершения определяются широким рядом личностных характеристик и особенностей мотивации. Мужчины, придерживающиеся традиционных гендерных ролей, особенно пропагандирующие главенство мужчины, чаще совершают изнасилования, чем те, кто не разделяет традиционных гендерных стереотипов (Harney & Muehlenhard, 1991; Muehlenhard & Falcon, 1990; Parrot et al., 1994). Многим насильникам свойственна такая черта личности, как эгоцентричность, и, возможно, именно в ней причина их безразличия к чувствам других (Dean & Malamuth, 1997; Marshall, 1993; Pithers, 1993). Среди мужчин, совершивших сексуальное нападение на женщин, главенствующей установкой является озлобленность на женщин (Hall & Barongan, 1997).
Злоба, власть и сексуальное удовлетворение — удельный вес этих факторов изнасилования может быть разным. Судя по всему, чувство злобы и потребность в демонстрации власти чаще сопровождают изнасилование незнакомцем. Стремление же к сексуальному удовлетворению доминирует при изнасиловании знакомым человеком, или если насилие происходит во время свидания.
Кроме того, исследования подтвердили, что некоторые насильники могут совершать одно за другим все более жестокие преступления (Abel et al., 1981). Тем временем в Университете Колумбии психолог Жен Абель провел весьма небезынтересную работу. В рамках этого исследования он разработал тщательно продуманную систему гарантий конфиденциальности, благодаря которой свыше 200 мужчин, имевших опыт сексуального насилия над жертвой, смогли участвовать в его исследовании, оставаясь неузнанными правоохранительной системой. Почти половина насильников из исследования Абеля совершали в своей жизни и другие сексуальные преступления. Чаще других упоминалось сексуальное насилие над детьми, эксгибиционизм, вуайеризм и садизм. К тому же Абель обнаружил, что многие насильники из его выборки предавались фантазиям об изнасиловании и насилии задолго до того, как впервые совершали нападение. Он пишет, что многие из них начинали мастурбировать, сопровождая свои действия фантазиями об изнасиловании в среднем и старшем школьном возрасте. Аналогичные поведенческие особенности были выявлены и в ходе британского исследования. Тринадцать насильников рассказали, что при возникновении дискомфортных эмоциональных состояний (таких, как злость, одиночество, унижение) они нередко начинали мастурбировать, сопровождая свои действия фантазиями о сексуальных действиях отклоняющегося характера. По-видимому, такие же действия предшествовали и совершению изнасилований и другим формам девиантного сексуального поведения (Mckibben et al., 1994).
Характерные особенности женщин — жертв изнасилования
Хотя жертвой насильника может стать женщина любого возраста, более 50 % американок, переживших изнасилование, сообщили, что впервые они подверглись насилию в возрасте до 18 лет, а 22 % женщин в тот момент еще не исполнилось 12 лет (рис. 14.1). Тот факт что, еще не достигнув возраста 18 лет, женщина пережила изнасилование, чрезвычайно повышает вероятность, что в будущем оно повторится (Nishith et al., 2000; Tjaden & Thoennes, 1998).
Рис. 14.1. Возраст женщин в момент, когда они впервые подверглись изнасилованию
Как уже отмечалось, уровень зарегистрированных изнасилований имеет культурологические особенности. Азиатки — жительницы островов Тихого океана сообщают о совершенных изнасилованиях значительно реже, чем белые американки и афроамериканки. Женщины испанского происхождения реже заявляют о насилии над ними, чем другие. Среди коренных американок (скво)/коренных жительниц Аляски уровень зарегистрированных изнасилований намного выше, чем в других группах (Tjaden & Thomas, 1998). Тем не менее Косс и его коллеги (1987) выявили, что уровень изнасилований в различных этнических группах приблизительно одинаков, если учитывать при этом социоэкономический статус (SES). То есть женщины с более низким социоэкономическим статусом чаще становились жертвами сексуального нападения во всех этнических группах. Полученные данные не стали сюрпризом, поскольку люди, живущие в нищенских условиях, чаще становятся жертвами разного рода преступлений. И все же, учитывая наличие таких противоречивых данных, необходимо продолжать исследования, чтобы достоверно установить, существуют ли культурологические и расовые различия распространенности изнасилований в нашем обществе, и если да, то в чем их причина.
Характерные особенности мужчин — жертв изнасилования
Хотя в подавляющем большинстве случаев жертвами изнасилований становятся женщины, согласно существующим данным, около 3 % мужчин подвергались сексуальным нападениям (Tjaden & Thoennes, 1998). Наиболее высокому риску сексуального нападения подвергаются гомосексуалисты, заключенные и военнопленные (Carlson, 1997).
Сексуальное насилие над мужчинами
Получить точные данные об уровне сексуальных насилий над мужчинами довольно сложно по ряду причин. Не последняя из них заключается в том, что мужчины еще реже, чем женщины, сообщают, что над ними было совершено насилие (Harney & Muehlenhard, 1990; Mitchell et al., 1999; Scarce, 1997).
Одной из причин нежелания сообщать о происшедшем является страх перед осуждением, в случае если изнасилование станет достоянием гласности. Это опасение фигурирует по крайней мере в одном исследовании (Spencer & Tan, 1999). Авторы обнаружили, что к мужчинам, сообщавшим, что к ним было применено сексуальное принуждение, часто возникало негативное отношение, особенно со стороны других мужчин.
Еще одна причина того, почему о сексуальном нападении на мужчин становится известно гораздо реже, заключается в том, что этому явлению уделяется значительно меньше внимания. Сексуальное насилие над мужчинами мало освещается в средствах массовой информации, преступления такого рода реже фигурируют в психологической и медицинской литературе (Stermac et al., 1996). Результат налицо — проблеме сексуальной агрессии между мужчинами были посвящены очень немногочисленные исследования (Krahe et al., 2000). Фактически, единственное, что было сделано за последнее десятилетие, — это изменение уголовного кодекса во многих штатах. Теперь, согласно новому определению изнасилования, взрослый мужчина тоже может считаться жертвой (Isley & Gehrenbeck-Shim, 1997).
Как и в том случае, когда жертвой изнасилования становится женщина, сексуальное нападение на мужчину часто сопровождается жестокостью и демонстрацией власти. Ходж и Кантер (Hodge & Canter, 1998) обнаружили, что нападения на гомосексуалистов отличаются большей жестокостью, чем нападения на гетеросексуала. Но независимо от того, женщина ли подверглась изнасилованию или мужчина, случившееся может иметь для жертвы исключительно разрушительные последствия.
Социобиологическое объяснение изнасилования
Как мы уже отмечали, многие эксперты полагают, что мотивы сексуального принуждения детерминированы культурологическими факторами. Однако социобиологи Ренди Торнхилл и Грег Палмер (Rendy Thornhill & Greg Palmer, 2000) выражают несогласие с этой позицией. В своей полемической работе они утверждают, что
«…приобретенное поведение, да и вся культура в целом являются следствием психологических механизмов адаптации, формирующихся в течение длительного периода времени. Эти адаптационные механизмы, наряду со всеми остальными человеческими особенностями, включают в себя как генетические компоненты, так и компоненты внешней среды. Мы совершенно убеждены, что природа происхождения изнасилования сродни тому процессу, вследствие которого путем многовекового естественного отбора, описанного Дарвином, на шкуре леопарда появились пятна, а у жирафа вытянулась шея» (р. 31).
Таким образом, по их мнению, мужчины обладают эволюционным преимуществом, которое трансформировалось в биологическую предпосылку к сексуальному обладанию возможно большим количеством женщин. Смысл в том, что чем больше у мужчины партнерш, независимо от желания последних, тем больше у него будет детей и тем больше шансов на выживание у его генов. Следовательно, изнасилование отчасти можно считать естественным явлением, так как оно заложено в мужской природе.
Эти представления об эволюционной детерминированности нашего поведения были подвергнуты широкому и бурному обсуждению (Coyne & Berry, 2000; Lewontin, 1999; Stanford, 2000). Критика работ Торнхилла и Палмера содержала нападки на научную подоснову представлений социобиологов об изнасиловании. Говорилось, к примеру, о том, что их выводы неоправданно обобщают приводимые ими данные. Кроме того, эта критика также затронула и очень интересный вопрос. Если сексуальное насилие присуще мужчинам на генетическом уровне, то почему же тогда не все мужчины совершают изнасилования? И почему в разных культурах уровень сексуального насилия настолько отличается? Кроме того, если изнасилование появилось в результате «естественного отбора», то оно должно сулить некие эволюционные преимущества, служить эффективной стратегией продолжения рода. Но Стенфорд (2000) в своем исследовании, на которое ссылаются Торнхилл и Палмер, отмечает, что насильник оплодотворяет свою жертву с вероятностью всего 2 %. И только 38 % беременностей, возникших в результате изнасилования, заканчиваются рождением детей. Следовательно, шансы того, что изнасилование создаст для мужчины эволюционное преимущество, менее чем 1:100. Учитывая, что для насильника содеянное может закончиться заключением, физическим ущербом или смертью, Стенфорд считает, что исследование Торнхилла и Палмера, напротив, показывает, что изнасилование не является механизмом естественной адаптации. Таким образом, социобиологическое объяснение изнасилования, по-видимому, строится на весьма зыбкой почве.
Таблица 14.1. Уровень изнасилований за весь период жизни в зависимости от пола жертв,% n=8000
Совершенные изнасилования Ж-14,8 М-2,1
Попытки изнасилования Ж-2,8 М-0,9
Общий уровень Ж-17,6 М-3,0
( Источник:Tjaden & Thoennes, 1998)
Далее мы более подробно остановимся на некоторых аспектах изнасилования как такового, в том числе на его культурологическом контексте. Также мы проанализируем то, какие черты характерны для преступника и его жертвы.
Мифы об изнасилованиях
Важным фактором, помогающим объяснить столь высокий уровень изнасилований в нашем обществе, служит распространенность всякого рода заблуждений, бытующих вокруг этого преступления. Изнасилование как таковое, преступник, его совершающий, и жертва преступления неизменно становятся объектом мифов, зарождающихся в общественном сознании (Cowan, 2000; Hall & Barongan, 1997; Longsway & Fitzgerald, 1994, 1995). Многие думают, что бить женщин вполне допустима, что на них это действует возбуждающе. Другой миф — это то, что здоровую женщину невозможно изнасиловать против ее воли (Gilbert et al., 1991; Malamuth et al., 1980). Вследствие распространенности таких мифов намечается тенденция «отрицать и оправдывать сексуальную агрессию со стороны мужчин, направленную против женщин» (Longsway & Fitzgerald, 1994, p. 133). Другая, тоже весьма расхожая тенденция — обвинять в случившемся жертву. Вероятно, многие жертвы действительно верят, что все произошло по их собственной вине. Даже когда вся их вина только в том, что они оказались не в то время не в том месте, они все равно ощущают пронзительное чувство вины.
Вопрос для критического размышления.Каким образом мифы об изнасилованиях закрепляют представление об ответственности жертвы?Далее мы перечислим наиболее распространенные заблуждения, связанные с изнасилованиями:
1. Заблуждение: «Если женщина действительно не хочет, ее невозможно изнасиловать».Представление о том, что женщина всегда может оказать сопротивление насильнику, по ряду причин является заблуждением. Во-первых, мужчина, как правило, крупнее и физически сильнее женщины. Во-вторых, полоролевые стереотипы предписывают женщине вести себя покорно и уступчиво. Элементы полоролевого научения нередко ограничивают представления женщин о собственных возможностях противостоять насильнику. В-третьих, во многих случаях именно преступник выбирает место и время нападения. На его стороне оказывается преимущество в результате неожиданности. Испуг и страх худшего, которые женщины испытывают во время нападения, только на руку преступнику. Оружие, угрозы, физическая сила — все это приумножает его преимущество.
2. Заблуждение: «Женщины говорят «нет», подразумевая "да"».Некоторые насильники воспринимают свои отношения с женщиной, ставшей их жертвой, до, во время или даже после нападения в совершенно искаженном свете. Они зачастую полагают, что женщина сама хочет, чтобы ее принудили к сексу, что она даже отчасти и не против насилия (Abel, 1981; Muehlenhard & Rogers, 1998). Этими искаженными представлениями насильник без труда оправдывает свое поведение. Он считает, что его поступок — никакое не изнасилование, а просто «нормальная» сексуальная игра. Впоследствии он наверняка не будет терзаться чувством вины, поскольку, по его мнению, происшедшее вовсе не было изнасилованием. Из 114 осужденных насильников, опрошенных в одном из исследований, 80 % считали, что не совершали насилия. Те из них, кто не отрицал своих сексуальных контактов с пострадавшими, приводили многочисленные объяснения в оправдание своих поступков. В частности, они утверждали, что говоря «нет», женщина всегда подразумевает «да», что будто так женщины соблазняют мужчину, «заводят его», и что большинство женщин в конце концов расслабляются и получают удовольствие (Scully & Marolla, 1984).
3. Заблуждение: «Многие женские обвинения в изнасилованиях — клевета».Клеветнические обвинения в изнасиловании достаточно редки, еще реже дело доходит до обвинений в суде. Учитывая, с какими трудностями сопряжено обвинение в изнасиловании, лишь очень немногим женщинам (или мужчинам) удалось выиграть дело по факту изнасилования, которого не было. Как мы уже упоминали, «гораздо чаще женщины становятся жертвами насильников и не сообщают об этом официальным властям» (Longsway & Fitzgerald, 1994).
4. Заблуждение: «Каждая женщина хочет, чтобы ее изнасиловали».В подтверждение точки зрения о том, что каждая женщина хочет быть изнасилованной, иногда приводят известный факт, что в своих фантазиях некоторые женщины представляют, как над ними совершается насилие. Однако необходимо отдавать себе отчет в том, что эротические фантазии существенно отличаются от сознательного желания подвергнуться изнасилованию. В своих фантазиях человек сохраняет контроль над ситуацией. Фантазии не нанесут физического вреда и не могут привести к смерти. Изнасилование же несет реальную угрозу.
5. Заблуждение: «По насильнику сразу видно, что он сумасшедший».Ошибочное мнение, что потенциальный насильник «сразу бросается в глаза», тоже широко распространено. «Этот миф представляет особую опасность, поскольку возможные жертвы будут думать, что смогут легко узнать насильника (незнакомец с безумным взглядом) или что в обществе знакомого человека они находятся в полной безопасности» (Cowan, 2000, р. 809). Больший процент изнасилований совершают психически здоровые люди, знакомые со своими жертвами; но об этом мы поговорим позже.
6. Заблуждение: «Мужчина испытывает такое сексуальное влечение, что часто просто не в силах контролировать свои сексуальные импульсы».Этому мифу мы обязаны одной серьезной проблемой — он перекладывает ответственность за изнасилование с преступника на жертву (Cowan, 2000). Женщинам либо инкриминируют провокацию к изнасилованию («Не надо было надевать это платье»), либо просто беспечность и наивность («А о чем она думала, когда поднималась с ним к нему в квартиру?»).
Задайте себе вопрос.Какие из этих заблуждений кажутся вам самыми опасными и почему?Факторы, связанные с изнасилованием
Американские женщины намного чаще подвергаются изнасилованию, чем жительницы других стран (Sanday, 1981). Пытаясь понять причины этого явления, ученые обратили внимание на целый ряд психосоциальных и социобиологических факторов.
Психосоциальные основы изнасилования
Многие исследователи и врачи склонны рассматривать изнасилование скорее как продукт процесса социализации в структуре «нормального общества», чем как проявление патологии самого насильника (Hall & Darongan, 1997). Данные, свидетельствующие в пользу идеи о том, что изнасилование во многом является культурологическим феноменом, были получены в результате исследования антрополога Пегги Ривс Сандей (Peggy Reeves Sanday, 1981). Она провела сравнение уровня изнасилований в 95 обществах.
Ее исследование показало, что частота изнасилований в том или ином обществе зависит от нескольких факторов. Основную роль среди них играли такие факторы, как природа отношений между полами, статус женщины и характер установок, формирующихся у мальчиков в период взросления. Она обнаружила, что общества, «провоцирующие насилие», допускают и даже превозносят насилие со стороны мужчины, поощряют агрессивность и соперничество у мальчиков, считая проявление физической силы вполне естественным и достойным подражания поведением. В этих культурах мужчины, как правило, имеют более высокий экономический и политический статус и сторонятся таких «типично женских занятий», как воспитание детей и работа по дому.
В обществе, «свободном от насилия», отношения между полами строятся по совершенно другим принципам. В таком обществе женщины и мужчины делят между собой власть и полномочия, а также вносят равный вклад в общее благосостояние. К тому же мальчиков и девочек в таком обществе учат ценить заботу и избегать агрессии и насилия. А теперь, имея в виду эти типы общественного устройства, давайте обратим внимание на нашу культуру. Давайте рассмотрим отдельные аспекты социализации мальчиков, которые могут способствовать высокому уровню изнасилований и других форм сексуального принуждения.
В Соединенных Штатах уровень изнасилований выше, чем в любой другой западной стране ( Contemporary Sexuality, 1996). Одна из важнейших причин такой ситуации может быть связана со стереотипными гендерными ролями. Мужчин в нашем обществе обычно учат, что сила, агрессивность и умение получить свое, даже с применением силы, — неотъемлемая часть традиционно мужской роли. Более того, мальчики чуть ли не с детства усваивают, что должны стремиться к сексу и рассчитывать на успех — не останавливаясь перед применением неэтичных средств для достижения своих целей.
Поэтому неудивительно, что американские мужчины воспринимают агрессию как вполне допустимое средство для получения сексуального доступа к женщине. «Сексуальное нападение является логичным продолжением системы, где мужчин учат завоевывать желаемое, в то время как женщинам надлежит быть пассивными, уступчивыми и ставить потребности мужчин выше своих собственных» (Muehlenhard et al., 1991, p. 161).
Мужчины, принадлежащие к группе, члены которой открыто оправдывают и поддерживают такие установки, особенно часто подвергают женщин сексуальному преследованию (Sandey, 1996). Как показало одно из исследований, наиболее значимой предпосылкой проявления сексуально-агрессивного поведения у мужчины (которое определяется как физическое принуждение к сексуальным действиям, когда женщина кричит, сопротивляться или плачет) было наличие у него друзей, демонстрирующих агрессивное сексуальное поведение (Adler, 1985). В другом исследовании сравнивали студентов колледжей, признавшихся в совершении изнасилования на свидании, с контрольной выборкой «ненасильников» (тоже студентов колледжей). В результате было обнаружено, что среди друзей «насильников» чаще встречаются сторонники «грубого секса», а сами они более склонны выделять категории женщин, которые вполне могли бы стать объектом изнасилования. К тому же, как отмечается в исследовании, «насильники» испытывали значительно большее давление со стороны ровесников, подталкивавших их к получению сексуального опыта, чем представители контрольной группы (Kanin, 1985).
Влияние средств массовой информации
Средства массовой информации играют огромную роль в передаче культурных норм и ценностей. Отдельные рассказы, кино, телепередачи, компьютерные игры увековечивают идею о том, что женщины хотят пережить изнасилование. Иногда вымышленные сцены изнасилования начинаются сопротивлением, которое женщина оказывает обидчику лишь для того, чтобы затем растаять в его страстных объятьях. В немногочисленных сценах насилия мужчин над мужчинами, как, например, в фильмах «Освобождение» и «Побег из Шоушенка», жестокость и унижение, неизменно сопровождающие насильственный акт, изображены куда более реалистично.
Многие ученые-социологи утверждают, что сексуальное насилие в фильмах, книгах, журналах, телепередачах и компьютерных играх подталкивает некоторых потенциальных насильников к активным действиям (Boeringer, 1994; Hall, 1996; Linz et al., 1988, 1992). Данные другого исследования свидетельствуют о том, что демонстрация порнографической продукции, содержащей даже только сцены унижения без сексуального насилия, все равно может негативно сказаться на отношении мужчин к сексу и женщинам, а также усилить их склонность к сексуальному принуждению (Check & Guloien, 1989; Zillmann, 1989).
Так, Берингер (1994) обнаружил, что демонстрация порнографии, не содержащей сцен насилия, не создает предпосылок для тех или иных форм сексуального принуждения или изнасилования. В результате же просмотра жесткой порнографии с показом сцен грубого насилия многие мужчины чувствуют, что тоже способны на сексуальное принуждение и агрессию. Они начинают думать, что могут проделывать то же самое и в жизни. Данные другого исследования показывают, что «просмотр произведения, где возбуждающие сексуальные образы соседствуют с насилием, может спровоцировать развитие отклонений в физиологическом механизме сексуального возбуждения» (Hall & Barongan, 1997, p. 5).
В таком случае можно ли считать изнасилование результатом «сексуализации» насилия? Имеющиеся данные несколько двусмысленны. В ходе двух исследований, в двух гомогенных группах испытуемых — у «насильников» и «ненасильников» — регистрировали наступление эрекции в ответ на прослушивание аудиозаписей изнасилования и сексуального контакта по обоюдному согласию. В ходе обоих исследований насильники демонстрировали большее возбуждение при прослушивании записи сексуальной агрессии, нежели представители второй группы (Abel et al., 1977; Bernat et al., 1999). Тем не менее данные еще одного исследования не подтвердили этот вывод, выявив лишь незначительные различия по показателю наступления эрекции в условиях аналогичного эксперимента (Eccles et al., 1994; Proulx et al., 1994). Тем не менее, чтобы лучше разобраться в имеющихся данных, представляется перспективным продолжать исследования в этой области.
Характерные черты насильников
Присущи ли насильникам какие-то особые черты личности или особенности поведения? До недавнего времени все попытки ответить на этот вопрос оканчивались неудачей. Это происходило из-за того, что изнасилование как таковое понималось очень узко, а также из-за несовершенства исследовательской методологии. Вот почему информацию о чертах личности и особенностях мотивации насильников мы черпали преимущественно из исследований с участием лиц, отбывающих наказание за это преступление. А это менее 1 % всех насильников. Однако осужденные насильники, как правило, менее образованы, более склонны к другим асоциальным или преступным действиям, находятся в условиях большей общественной изоляции, чем насильники, не имевшие контактов с правоохранительной системой (Smithyman, 1979). Поэтому мы не можем с уверенностью утверждать, что личность насильника, которому не было предъявлено обвинение и который не был осужден за это преступление, соответствует профилю осужденного насильника.
Можно утверждать, конечно, что многим лицам, отбывающим заключение за изнасилование, несомненно присуща склонность к насилию. Об этом свидетельствуют совершенные ими насильственные действия. Этот факт, а также ряд предположений о взаимоотношениях между мужчинами и женщинами натолкнули некоторых авторов на мысль о том, что изнасилование имеет скорее не сексуальную подоплеку, а выражает обретение власти и господства (Brownmiller, 1975). В течение нескольких лет эта точка зрения преобладала. Сексуальной же составляющей изнасилования и других насильственных действий уделялось значительно меньше внимания. Однако исследование, проведенное совсем недавно, показало, что хотя мотивы власти и господства нередко сопровождают сексуальное насилие, в то же время зачастую насильниками руководит обычное стремление к сексуальному удовлетворению. В пользу этой точки зрения свидетельствуют данные нескольких исследований, посвященных природе и распространенности сексуальных преступлений среди мужчин, не понесших наказания (Hickman & Muehlenhard, 1999; Senn et al., 1999).
По-видимому, сексуальное насилие и способ его совершения определяются широким рядом личностных характеристик и особенностей мотивации. Мужчины, придерживающиеся традиционных гендерных ролей, особенно пропагандирующие главенство мужчины, чаще совершают изнасилования, чем те, кто не разделяет традиционных гендерных стереотипов (Harney & Muehlenhard, 1991; Muehlenhard & Falcon, 1990; Parrot et al., 1994). Многим насильникам свойственна такая черта личности, как эгоцентричность, и, возможно, именно в ней причина их безразличия к чувствам других (Dean & Malamuth, 1997; Marshall, 1993; Pithers, 1993). Среди мужчин, совершивших сексуальное нападение на женщин, главенствующей установкой является озлобленность на женщин (Hall & Barongan, 1997).
Злоба, власть и сексуальное удовлетворение — удельный вес этих факторов изнасилования может быть разным. Судя по всему, чувство злобы и потребность в демонстрации власти чаще сопровождают изнасилование незнакомцем. Стремление же к сексуальному удовлетворению доминирует при изнасиловании знакомым человеком, или если насилие происходит во время свидания.
Кроме того, исследования подтвердили, что некоторые насильники могут совершать одно за другим все более жестокие преступления (Abel et al., 1981). Тем временем в Университете Колумбии психолог Жен Абель провел весьма небезынтересную работу. В рамках этого исследования он разработал тщательно продуманную систему гарантий конфиденциальности, благодаря которой свыше 200 мужчин, имевших опыт сексуального насилия над жертвой, смогли участвовать в его исследовании, оставаясь неузнанными правоохранительной системой. Почти половина насильников из исследования Абеля совершали в своей жизни и другие сексуальные преступления. Чаще других упоминалось сексуальное насилие над детьми, эксгибиционизм, вуайеризм и садизм. К тому же Абель обнаружил, что многие насильники из его выборки предавались фантазиям об изнасиловании и насилии задолго до того, как впервые совершали нападение. Он пишет, что многие из них начинали мастурбировать, сопровождая свои действия фантазиями об изнасиловании в среднем и старшем школьном возрасте. Аналогичные поведенческие особенности были выявлены и в ходе британского исследования. Тринадцать насильников рассказали, что при возникновении дискомфортных эмоциональных состояний (таких, как злость, одиночество, унижение) они нередко начинали мастурбировать, сопровождая свои действия фантазиями о сексуальных действиях отклоняющегося характера. По-видимому, такие же действия предшествовали и совершению изнасилований и другим формам девиантного сексуального поведения (Mckibben et al., 1994).
Характерные особенности женщин — жертв изнасилования
Хотя жертвой насильника может стать женщина любого возраста, более 50 % американок, переживших изнасилование, сообщили, что впервые они подверглись насилию в возрасте до 18 лет, а 22 % женщин в тот момент еще не исполнилось 12 лет (рис. 14.1). Тот факт что, еще не достигнув возраста 18 лет, женщина пережила изнасилование, чрезвычайно повышает вероятность, что в будущем оно повторится (Nishith et al., 2000; Tjaden & Thoennes, 1998).
Как уже отмечалось, уровень зарегистрированных изнасилований имеет культурологические особенности. Азиатки — жительницы островов Тихого океана сообщают о совершенных изнасилованиях значительно реже, чем белые американки и афроамериканки. Женщины испанского происхождения реже заявляют о насилии над ними, чем другие. Среди коренных американок (скво)/коренных жительниц Аляски уровень зарегистрированных изнасилований намного выше, чем в других группах (Tjaden & Thomas, 1998). Тем не менее Косс и его коллеги (1987) выявили, что уровень изнасилований в различных этнических группах приблизительно одинаков, если учитывать при этом социоэкономический статус (SES). То есть женщины с более низким социоэкономическим статусом чаще становились жертвами сексуального нападения во всех этнических группах. Полученные данные не стали сюрпризом, поскольку люди, живущие в нищенских условиях, чаще становятся жертвами разного рода преступлений. И все же, учитывая наличие таких противоречивых данных, необходимо продолжать исследования, чтобы достоверно установить, существуют ли культурологические и расовые различия распространенности изнасилований в нашем обществе, и если да, то в чем их причина.
Характерные особенности мужчин — жертв изнасилования
Хотя в подавляющем большинстве случаев жертвами изнасилований становятся женщины, согласно существующим данным, около 3 % мужчин подвергались сексуальным нападениям (Tjaden & Thoennes, 1998). Наиболее высокому риску сексуального нападения подвергаются гомосексуалисты, заключенные и военнопленные (Carlson, 1997).
Сексуальное насилие над мужчинами
Получить точные данные об уровне сексуальных насилий над мужчинами довольно сложно по ряду причин. Не последняя из них заключается в том, что мужчины еще реже, чем женщины, сообщают, что над ними было совершено насилие (Harney & Muehlenhard, 1990; Mitchell et al., 1999; Scarce, 1997).
Одной из причин нежелания сообщать о происшедшем является страх перед осуждением, в случае если изнасилование станет достоянием гласности. Это опасение фигурирует по крайней мере в одном исследовании (Spencer & Tan, 1999). Авторы обнаружили, что к мужчинам, сообщавшим, что к ним было применено сексуальное принуждение, часто возникало негативное отношение, особенно со стороны других мужчин.
Еще одна причина того, почему о сексуальном нападении на мужчин становится известно гораздо реже, заключается в том, что этому явлению уделяется значительно меньше внимания. Сексуальное насилие над мужчинами мало освещается в средствах массовой информации, преступления такого рода реже фигурируют в психологической и медицинской литературе (Stermac et al., 1996). Результат налицо — проблеме сексуальной агрессии между мужчинами были посвящены очень немногочисленные исследования (Krahe et al., 2000). Фактически, единственное, что было сделано за последнее десятилетие, — это изменение уголовного кодекса во многих штатах. Теперь, согласно новому определению изнасилования, взрослый мужчина тоже может считаться жертвой (Isley & Gehrenbeck-Shim, 1997).
Как и в том случае, когда жертвой изнасилования становится женщина, сексуальное нападение на мужчину часто сопровождается жестокостью и демонстрацией власти. Ходж и Кантер (Hodge & Canter, 1998) обнаружили, что нападения на гомосексуалистов отличаются большей жестокостью, чем нападения на гетеросексуала. Но независимо от того, женщина ли подверглась изнасилованию или мужчина, случившееся может иметь для жертвы исключительно разрушительные последствия.
Социобиологическое объяснение изнасилования
Как мы уже отмечали, многие эксперты полагают, что мотивы сексуального принуждения детерминированы культурологическими факторами. Однако социобиологи Ренди Торнхилл и Грег Палмер (Rendy Thornhill & Greg Palmer, 2000) выражают несогласие с этой позицией. В своей полемической работе они утверждают, что
«…приобретенное поведение, да и вся культура в целом являются следствием психологических механизмов адаптации, формирующихся в течение длительного периода времени. Эти адаптационные механизмы, наряду со всеми остальными человеческими особенностями, включают в себя как генетические компоненты, так и компоненты внешней среды. Мы совершенно убеждены, что природа происхождения изнасилования сродни тому процессу, вследствие которого путем многовекового естественного отбора, описанного Дарвином, на шкуре леопарда появились пятна, а у жирафа вытянулась шея» (р. 31).
Таким образом, по их мнению, мужчины обладают эволюционным преимуществом, которое трансформировалось в биологическую предпосылку к сексуальному обладанию возможно большим количеством женщин. Смысл в том, что чем больше у мужчины партнерш, независимо от желания последних, тем больше у него будет детей и тем больше шансов на выживание у его генов. Следовательно, изнасилование отчасти можно считать естественным явлением, так как оно заложено в мужской природе.
Эти представления об эволюционной детерминированности нашего поведения были подвергнуты широкому и бурному обсуждению (Coyne & Berry, 2000; Lewontin, 1999; Stanford, 2000). Критика работ Торнхилла и Палмера содержала нападки на научную подоснову представлений социобиологов об изнасиловании. Говорилось, к примеру, о том, что их выводы неоправданно обобщают приводимые ими данные. Кроме того, эта критика также затронула и очень интересный вопрос. Если сексуальное насилие присуще мужчинам на генетическом уровне, то почему же тогда не все мужчины совершают изнасилования? И почему в разных культурах уровень сексуального насилия настолько отличается? Кроме того, если изнасилование появилось в результате «естественного отбора», то оно должно сулить некие эволюционные преимущества, служить эффективной стратегией продолжения рода. Но Стенфорд (2000) в своем исследовании, на которое ссылаются Торнхилл и Палмер, отмечает, что насильник оплодотворяет свою жертву с вероятностью всего 2 %. И только 38 % беременностей, возникших в результате изнасилования, заканчиваются рождением детей. Следовательно, шансы того, что изнасилование создаст для мужчины эволюционное преимущество, менее чем 1:100. Учитывая, что для насильника содеянное может закончиться заключением, физическим ущербом или смертью, Стенфорд считает, что исследование Торнхилла и Палмера, напротив, показывает, что изнасилование не является механизмом естественной адаптации. Таким образом, социобиологическое объяснение изнасилования, по-видимому, строится на весьма зыбкой почве.