Страница:
Невилл вприпрыжку помчался вперед, но вдруг остановился и повернул назад.
— Мисс Линдон, — заявил он со всей серьезностью, — что мы сегодня будем делать?
— Хорошо, что ты спросил об этом, Невилл, — ответила она. — Сегодня мы с тобой поиграем в новую игру.
— В новую игру? — Он недоверчиво взглянул на нее, словно ему уже были известны все достойные внимания детские игры, какие только существуют в Британии.
— Да, — улыбнулась она, — в новую игру. Мы с тобой поиграем в цвета.
— В цвета? — капризно протянул он. — Но я уже знаю все цвета. — И он принялся перечислять:
— Красный, голубой, зеленый, желтый…
— Мы выучим новые цвета, — перебила она его.
— …синий, оранжевый… — Теперь он перешел на крик.
— Невилл Холлингвуд! — Виктория постаралась произнести это как можно строже.
Он тут же утихомирился, что вряд ли было бы возможно до вмешательства Роберта.
— Ты готов слушать меня? — спросила Виктория.
Невилл кивнул.
— Прекрасно. Итак, сегодня мы будем говорить о зеленом цвете. В мире существует множество оттенков зеленого. Ну вот, к примеру, лист дерева у нас над головой. Он ведь совсем не похож по цвету на траву, на которой мы стоим, правда?
Невилл запрокинул голову вверх, потом уставился себе под ноги, поочередно разглядывая листья и траву.
— Да, — сказал он, пораженный своим открытием. — Они совсем разные. — Он поднял на нее глаза и радостно заметил:
— И ленточка у вас на платье, хотя и зеленая, но тоже другая!
— Молодец, Невилл. Ты делаешь успехи, я тобой довольна.
Он засиял, услышав похвалу.
— Давай посмотрим, сколько мы сможем с тобой найти различных оттенков зеленого. И каждому новому оттенку мы будем давать свое название.
— Вон там, у пруда, на камнях растет мох.
— Да, верно. Мы назовем этот цвет «изумрудный мох».
— А как называется зеленый цвет, который у вас на платье?
Виктория наклонила голову и внимательно осмотрела свое зеленовато-серое платье.
— По-моему, его называют «лесная зелень». Он недоверчиво нахмурился.
— Он гораздо темнее, чем лес.
— Но не ночной лес.
— Я никогда не был в лесу ночью.
Виктория улыбнулась.
— А я была.
— Вы были ночью в лесу? — Он посмотрел на нее почти с восхищением.
— Угу. Итак, какие еще оттенки ты можешь назвать?
— А вы видели платье, которое моя мама надела сегодня утром? Такой гадкий цвет, но он тоже зеленый.
Виктория мысленно согласилась с такой оценкой наряда леди Холлингвуд, но не стала высказывать этого вслух.
— У твоей матушки, Невилл, платье вовсе не «гадкое», — дипломатично возразила она. — И мы назовем этот цвет… м-м-м… назовем его «ядовито-зеленым».
— Ядовито-зеленый. — Он произнес это так, словно пробовал новое слово на вкус, потом махнул вправо. — А сюртук его светлости? Он тоже зеленый.
Еще не повернув голову в том направлении, которое указывал Невилл, Виктория почувствовала, как сердце ее подпрыгнуло и упало. Она невольно охнула. Это мог быть только Роберт. В доме, конечно, полно всяких «светлостей», приехавших на праздник, но то, что к ним направляется именно Роберт, она даже не сомневалась.
И уж конечно, это не было случайным совпадением.
— Доброе утро, мисс Линдон, мистер Невилл. — Роберт отвесил им обоим учтивый поклон.
Сердце сладко замерло, в груди разлился жар, а сердце бешено заколотилось. Виктория фыркнула, разозлившись сама на себя.
— Какое милое приветствие, — с улыбкой заметил Роберт.
Взгляды их встретились, и у Виктории перехватило дыхание. Она, наверное, так бы и простояла как столб весь день, уставившись в его голубые глаза, если бы Невилл вовремя не напомнил им о своем существовании.
— Милорд! Милорд! — раздался внизу его звонкий голосок.
Виктория и Роберт, как по команде, обратили к нему свои взоры.
— Мы изучаем цвета, — гордо сообщил Невилл.
— Правда? — Роберт склонился к нему. — А ты знаешь, что предметы имеют каждый свой цвет благодаря определенным свойствам света? Ведь в темноте мы не можем видеть цвета. Ученые создали волновую теорию света. Это сравнительно недавнее открытие.
Невилл растерянно захлопал ресницами.
— Милорд, — вмешалась Виктория, пряча улыбку. Он всегда питал страсть к научным теориям! — На мой взгляд, для пятилетнего ребенка это чересчур.
Он несколько растерянно посмотрел на нее:
— О… да, конечно.
Невилл громко кашлянул, недовольный невниманием взрослых.
— А сегодня, — настойчиво продолжал он, — мы изучаем зеленый цвет.
— Зеленый, говоришь? — Роберт поднял руку и сделал вид, что разглядывает свой рукав с огромным интересом. — А ведь на мне сегодня зеленый сюртук.
Невилл расцвел — он был ужасно горд, что Роберт одарил его своим вниманием.
— Да, и мы о вас только что говорили. Роберт бросил проницательный взгляд в сторону Виктории.
— Правда?
— Да. — Невилл повернулся к Виктории. — Мисс Линдон, мы ведь говорили про сюртук его светлости?
— Ну, говорил-то в основном ты, Невилл, — возразила Виктория, мысленно ругая себя на чем свет стоит.
Но от Невилла не так-то легко было отделаться.
— А как называется этот оттенок?
Виктория окинула взглядом сюртук Роберта, который был так великолепно сшит, что вполне мог бы считаться произведением искусства.
— Бутылочное стекло. Невилл. Его еще называют бутылочно-зеленым.
— Бутылочно-зеленый, — повторил малыш. — Ну вот, теперь я знаю изумрудный мох, и бутылочный цвет, и ядовито-зеленый, который я буду называть гадким зеленым…
— Невилл! — с укором произнесла Виктория.
— Ладно, ладно. — Он вздохнул. — Не буду называть его гадким зеленым. А еще… — Мальчишка вскинул голову и хитро посмотрел на Роберта. — А вы знаете, какого цвета ленточка на платье мисс Линдон?
Роберт замер, упершись взглядом в ленточку, которая украшала лиф платья Виктории.
— Нет, — ответил он, не глядя на Невилла. — Не знаю.
Первым побуждением Виктории было прикрыть грудь руками. Это было глупо, конечно, — на ней ведь столько всего надето. Но ей казалось, что Роберт способен видеть сквозь одежду — так он на нее смотрел.
— Этот цвет называется «лесная зелень», — торжествующе провозгласил Невилл. — И мисс Линдон это знает, поскольку она была ночью в лесу.
Роберт вскинул бровь.
— Не может быть!
Виктория проглотила комок, подступивший к горлу: мгновенно всплыли в памяти воспоминания о тех волшебных ночах в Кенте, когда она тайком покидала свою комнату и отправлялась на прогулку в лес вместе с Робертом. Ну почему, почему она не может об этом забыть?
— В темноте мы не различаем цвета, — ворчливо отозвалась она. — Вот и граф так говорит, а ему лучше знать.
— Но вы же сами сказали, что цвет «лесная зелень» такого же оттенка, как и ночной лес! — настаивал Невилл.
— Возможно, это так, если ночь лунная, — в раздумье заметил Роберт. — Вот тогда мы видим цвета, и это, должно быть, весьма романтическое зрелище.
Виктория кинула на него сердитый взгляд и повернулась к своему воспитаннику.
— Невилл, — сказала она и не узнала своего голоса — таким он показался ей странным и чужим. — Я уверена, графу совсем не интересны наши игры в цвета.
Роберт тут же вмешался (ну конечно!):
— Мне интересно все, что вы делаете.
Виктория дернула Невилла за руку.
— Мы не должны отнимать время у его светлости. У графа наверняка есть дела и поважнее. И эти дела нас не касаются.
Невилл не сдвинулся с места. Он с задумчивым интересом разглядывал Роберта:
— А у вас есть жена?
Виктория чуть не поперхнулась и с трудом выдавила из себя:
— Невилл, я еще раз повторяю, это нас не касается.
— Нет, Невилл, я не женат, — ответил Роберт. Мальчишка радостно улыбнулся.
— А вы попросите мисс Линдон — пусть она выйдет за вас замуж. Тогда вы могли бы тоже жить у нас.
Роберт посмотрел на него, с трудом удерживаясь от смеха.
— Но я уже просил ее об этом.
— О Господи! — со стоном вырвалось у Виктории. Этого еще не хватало!
— — И что же? — продолжал допрашивать Невилл.
Роберт пожал плечами.
— Она мне отказала.
Невилл изумленно уставился на Викторию.
— Вы ему сказали «нет»?! — в ужасе спросил он.
— Я… я… — промямлила Виктория; слова не шли с языка.
— Что с вами, мисс Линдон? — подхватил Роберт. По его виду нетрудно было догадаться, что он получает от всего этого истинное удовольствие.
— Я не сказала «нет»… О ради Бога! — Виктория свирепо сверкнула глазами в сторону Роберта. — Вам должно быть стыдно, милорд.
— Стыдно? — переспросил он с самым невинным видом.
— Вы используете ребенка, чтобы… чтобы…
— Договаривайте, мисс Линдон.
— Чтобы помучить меня. Это просто бесчеловечно.
— Да что вы, мисс Линдон! Неужели вы думаете, я способен опуститься до такого уровня?
— А вам и не надо опускаться, — возразила она с ледяным сарказмом в голосе. — Вы прочно обосновались где-то посередине между сточной канавой и преисподней.
— Вы сказали «преисподняя», — восторженно ахнул Невилл.
Роберт так и затрясся от беззвучного смеха.
— Невилл, идем домой сейчас же! — приказала Виктория.
— А как же наша игра? Мы еще не закончили с зеленым цветом!
Она схватила его за руку и потащила за собой к дому.
— Успокойся, мы будем пить чай в зеленой гостиной.
Виктория ни разу не оглянулась назад, пока шла к дому. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас видеть Роберта, согнувшегося пополам от хохота.
Она и мысли не допускала, что он осмелится снова приблизиться к ее двери; она ведь ясно дала понять, что не желает его видеть в своей комнате. Но, очевидно, ему было наплевать на ее запреты, поскольку в час дня, когда Невилла обучали верховой езде, он, ничуть не смущаясь, открыл дверь ее спальни.
— Роберт! — воскликнула Виктория.
— Ты занята? — спросил он с самым простодушным видом, прикрывая за собой дверь.
— Занята! — выкрикнула она, чуть не сорвавшись на визг. — Убирайся!
— Если тебе хотелось побыть в одиночестве, следовало запереть дверь на ключ.
— Будь уверен, в следующий раз я так и сделаю. — Последовала пауза, во время которой Виктория тщетно старалась расцепить судорожно сжатые челюсти. Попытка не увенчалась успехом. — Что тебе нужно? — процедила она сквозь зубы.
— Я принес тебе кусочек шоколадного торта. Ты ведь обожаешь шоколадный торт, а зная леди X., я могу предположить, что вряд ли она поделится этим лакомством со своей гувернанткой.
— Роберт, уходи немедленно.
Как и следовало ожидать, он пропустил ее слова мимо ушей
— Леди X., как мне показалось, прекрасно отдает себе отчет в том, что ты красивее ее и стройнее, но я стащил этот торт у нее из-под носа вовсе не затем, чтобы превратить тебя в толстуху.
— Ты что, спятил?
— Виктория, как можно быть такой неблагодарной! И что это за манеры, что за тон! Я просто не узнаю тебя.
У Виктории было такое чувство, словно ей снится дурной сон. Другого объяснения быть не могло. Роберт читает ей нотации! Невероятно!
— Должно быть, я схожу с ума, — пробормотала она. — Если ты в порядке, то, значит, это я не в себе
— — Вздор. Что особенного в том, что двое друзей приятно проводят время в обществе друг друга?
— Про нас этого сказать нельзя, и ты прекрасно это знаешь. — Виктория подбоченилась и постаралась принять грозный вид. — И вот еще о чем я тебя попрошу: не смей больше играть со мной в свои дурацкие игры в присутствии Невилла. Это низко и недостойно.
Роберт торжественно поднял правую руку.
— В присутствии Невилла больше ничего подобного не повторится, — клятвенно заверил он ее.
— Премного тебе благодарна.
— — А ведь мне удалось заставить его называть тебя «мисс Линдон», разве нет?
Виктория устало вздохнула. Она была ужасно зла на него за шутовское представление, которое он устроил сегодня утром в присутствии ее подопечного, но тем не менее справедливости ради ей следовало его отблагодарить.
— Это так, Роберт, и я от всей души благодарю тебя за вчерашнее, но…
Он небрежно взмахнул рукой.
— Мне это ничего не стоило, уверяю тебя.
— И все-таки я тебе благодарна. Однако…
— Мальчишке необходимо было почувствовать твердую руку.
— Да, я согласна с тобой, но…
— — Остается только сожалеть, что я оказался единственным, кто преподал ему урок хороших манер — по правде говоря, этим обязаны были заняться его родители.
Она снова нахмурилась.
— Сдается мне, ты нарочно не даешь мне ни слова сказать!
— Может быть, и так. — Он прислонился к дверному косяку. — Поскольку я догадываюсь, что ты собираешься меня выпроводить.
— Совершенно верно.
— Ну и напрасно.
— Прости, как ты сказал?
— Я сказал, что это никчемная затея.
Виктория сощурила глаза.
— Я думаю, это лучшее, что пришло мне в голову за последние несколько дней.
— Но ты ведь не захочешь полностью лишиться моего общества? — ввернул он.
— — Именно этого я и добиваюсь.
— Да, но без меня ты будешь несчастна.
— — Полагаю, мне лучше знать.
— Сказать тебе, в чем твоя проблема с Невиллом? — неожиданно переменил он тему.
— Будь так любезен, — ядовито процедила она,
— Ты с ним недостаточно строга.
— Извини, но тут ты ошибаешься. Я гувернантка и стараюсь быть строгой.
Он пожал плечами.
— Значит, у тебя плохо получается.
От возмущения она на мгновение потеряла дар речи.
— Я уже семь лет работаю гувернанткой. И не забывай, пожалуйста, что еще вчера ты сам говорил мне, что я хорошо справляюсь со своими обязанностями.
— — Да, что касается планов уроков и прочего, тут ты на высоте. — Он сделал рукой пренебрежительный жест. — Но дисциплина… Думаю, ты никогда в этом не преуспеешь.
— Не правда, преуспею.
— Нет, у тебя никогда не получалось быть по-настоящему строгой. — Он усмехнулся и ласково коснулся ее щеки. — Я очень хорошо помню. Ты бы и рада была пожурить меня, но твои глаза всегда сияли нежностью, а уголки губ чуть-чуть приподнимались в улыбке. Наверное, ты и хмуриться толком не умеешь.
Виктория подозрительно покосилась на него. Что он задумал? Вчера утром он кипел злостью, когда заявился в ее комнату. Но с тех пор его просто не узнать. Сама любезность.
— Так прав я или нет? — спросил он, прерывая
Ее размышления.
Она бросила в его сторону настороженный взгляд.
— Ты снова пытаешься соблазнить меня, да?
Роберт поперхнулся, хотя в этот момент во рту у него вроде бы ничего не было, и Виктории пришлось со всей силы хлопнуть его по спине ладонью.
— Как ты могла такое подумать! — возмущенно воскликнул он, когда к нему вернулся дар речи.
— Так это правда?
— Конечно, нет.
— Значит, это правда.
— Виктория, да ты хоть слушаешь, что тебе говорят?
Прежде чем она успела ответить, послышался стук в дверь. Виктория похолодела. Она бросила испуганный взгляд на Роберта. Тот приложил палец к губам, схватил тарелку с тортом, на цыпочках прокрался к платяному шкафу и шмыгнул внутрь. Вернее, втиснулся. Виктория недоверчиво следила за тем, как он пролезает в узкую дверцу. Видно было, что ему ужасно тесно.
— Мисс Линдон! Сию же секунду откройте дверь! — возмущенно потребовала леди Холлингвуд. — Я знаю, что вы у себя.
Виктория кинулась к двери, благодаря Всевышнего за то, что он надоумил Роберта запереть дверь на ключ.
— Простите, леди Холлингвуд, — выпалила она, распахивая дверь. — Я задремала. Я всегда отдыхаю после обеда.
Леди Холлингвуд подозрительно осматривалась по сторонам.
— Я слышала, вы с кем-то разговаривали.
— Наверное, это я во сне, — поспешно пояснила Виктория. — Моя сестра всегда жаловалась, что я частенько бужу ее среди ночи своим бормотанием.
— Весьма забавно. — Это было сказано безо всякого интереса, скорее с отвращением.
Виктория стиснула зубы и изобразила улыбку.
— Что вам угодно, леди Холлингвуд? Вы, может быть, хотите, чтобы я в чем-то изменила программу своих занятий с Невиллом?
— Я непременно проверю, как вы с ним занимаетесь, но только в среду, как обычно. А сейчас я здесь по другому поводу.
У Викторий екнуло сердце. Леди Холлингвуд пришла ее уволить. Она, наверное, видела ее с Робертом. А может быть, она проследила, как он входил к ней в комнату десять минут назад. Виктория открыла рот, но так и не смогла ничего придумать в свое оправдание. В конце концов леди Холлингвуд все равно не станет ее слушать.
— Мисс Ипатия Виитон заболела, — заявила леди Холлингвуд.
Виктория растерянно захлопала ресницами. Ну и что?!
— Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет. Несварение желудка или что-то в этом роде. По моему мнению, к завтрашнему дню ей стало бы уже значительно лучше, но она почему-то настаивает на отъезде домой.
— Понятно, — кивнула Виктория, хотя ей было совершенно непонятно, при чем тут она.
— И теперь нам не хватает дамы для моего завтрашнего праздничного обеда. Вы займете ее место.
— Я? — воскликнула Виктория.
— Конечно, более ужасную ситуацию трудно себе представить, но я не вижу иного выхода.
— А как же сегодняшний обед? Вам ведь и сегодня потребуется леди, чтобы заменить мисс Винтон.
Леди Холлингвуд сморщилась, как от зубной боли.
— Один из моих гостей предложил проводить Ипатию домой, поэтому дама в пару кавалеру понадобится только завтра. Так что вам нет нужды мелькать лишний раз на обеде, мисс Линдон. Я не желаю, чтобы вы докучали моим гостям больше, чем это будет необходимо.
Виктория про себя удивлялась, зачем леди Холлингвуд вообще снизошла до этой просьбы, если ей так неловко за свою гувернантку перед гостями.
— Я всего лишь спросила, миледи, — пробормотала она.
Хозяйка нахмурилась.
— А кстати, вы, надеюсь, имеете представление, как вести себя в высшем обществе?
— Моя мать была настоящей леди, леди Холлингвуд, — холодно промолвила Виктория. — Как и я, смею вас уверить.
— Если вы не оправдаете моих надежд, я без всяких колебаний вышвырну вас вон из моего дома. Вы поняли меня, мисс?
Чего уж тут не понять, подумала Виктория. Леди Холлингвуд каждый Божий день грозится ее уволить.
— Да, конечно, леди Холлингвуд.
— Прекрасно. Полагаю, приличного платья у вас нет.
— Для такого торжественного случая у меня и правда нет ничего подходящего, миледи.
— Я пришлю вам одно из моих старых платьев.
Думаю, оно вам будет впору.
Виктория с трудом удержалась от замечания насчет размеров леди Холлингвуд, которая, вероятно, превосходила ее весом килограммов на дестгь, но вовремя вспомнила о рекомендациях. Поэтому она ограничилась уклончивым «да, миледи».
— Платье, правда, немного вышло из моды:
— такой фасон носили лет пять назад, — промолвила леди Холлингвуд, размышляя вслух, — но вряд ли кто обратит на это внимание. Вы же все-таки гувернантка.
— Да, конечно.
— Ну, вот и отлично. Напитки будут подавать в восемь, а сам обед — спустя полчаса. Прошу вас подойти в двадцать пять минут девятого. Я не хочу заставлять своих гостей общаться с вами дольше, чем это будет необходимо.
Виктория прикусила язык, чтобы не сказать какую-нибудь колкость.
— Итак, всего хорошего. — И леди Холлингвуд выплыла из комнаты.
Только Виктория успела захлопнуть за ней дверь, как Роберт выбрался из шкафа.
— Вот корова! — возмущенно воскликнул он. — Не понимаю, как ты ее терпишь!
— А что мне еще остается? — хмуро возразила она.
Роберт задумчиво посмотрел на нее.
— Пожалуй, ты права.
В этот момент Виктории отчаянно хотелось отвесить ему пощечину. Когда она сама жалуется на судьбу, это еще куда ни шло — в конце концов она имеет на это право. А вот ему не годится отпускать свои дурацкие замечания по поводу ее жизненного выбора.
— Тебе лучше уйти, — холодно промолвила она.
— Да, конечно, — неожиданно легко согласился он; — У тебя, вероятно, куча дел. Тебя ждут уроки и прочие обязанности гувернантки.
Она скрестила руки на груди.
— И больше не смей сюда приходить.
— Почему? В шкафу было не так уж плохо.
— Роберт… — сердито начала она.
— Ну хорошо, хорошо. Но прежде — маленькое вознаграждение за шоколадный торт. — Он быстро склонился к ней и запечатлел на ее губах короткий, но горячий поцелуй. — Это поможет мне дожить до завтрашнего утра.
Виктория брезгливо вытерла рот тыльной стороной ладони.
— Какой же ты все-таки… — Она не докончила фразу и махнула рукой.
Роберт только усмехнулся.
— Жду не дождусь завтрашнего вечера, мисс Линдон.
— И сделай милость, перестань меня повсюду подкарауливать.
Он вскинул бровь.
— Посмотрим, удастся ли тебе так просто от меня избавиться.
Глава 7
— Мисс Линдон, — заявил он со всей серьезностью, — что мы сегодня будем делать?
— Хорошо, что ты спросил об этом, Невилл, — ответила она. — Сегодня мы с тобой поиграем в новую игру.
— В новую игру? — Он недоверчиво взглянул на нее, словно ему уже были известны все достойные внимания детские игры, какие только существуют в Британии.
— Да, — улыбнулась она, — в новую игру. Мы с тобой поиграем в цвета.
— В цвета? — капризно протянул он. — Но я уже знаю все цвета. — И он принялся перечислять:
— Красный, голубой, зеленый, желтый…
— Мы выучим новые цвета, — перебила она его.
— …синий, оранжевый… — Теперь он перешел на крик.
— Невилл Холлингвуд! — Виктория постаралась произнести это как можно строже.
Он тут же утихомирился, что вряд ли было бы возможно до вмешательства Роберта.
— Ты готов слушать меня? — спросила Виктория.
Невилл кивнул.
— Прекрасно. Итак, сегодня мы будем говорить о зеленом цвете. В мире существует множество оттенков зеленого. Ну вот, к примеру, лист дерева у нас над головой. Он ведь совсем не похож по цвету на траву, на которой мы стоим, правда?
Невилл запрокинул голову вверх, потом уставился себе под ноги, поочередно разглядывая листья и траву.
— Да, — сказал он, пораженный своим открытием. — Они совсем разные. — Он поднял на нее глаза и радостно заметил:
— И ленточка у вас на платье, хотя и зеленая, но тоже другая!
— Молодец, Невилл. Ты делаешь успехи, я тобой довольна.
Он засиял, услышав похвалу.
— Давай посмотрим, сколько мы сможем с тобой найти различных оттенков зеленого. И каждому новому оттенку мы будем давать свое название.
— Вон там, у пруда, на камнях растет мох.
— Да, верно. Мы назовем этот цвет «изумрудный мох».
— А как называется зеленый цвет, который у вас на платье?
Виктория наклонила голову и внимательно осмотрела свое зеленовато-серое платье.
— По-моему, его называют «лесная зелень». Он недоверчиво нахмурился.
— Он гораздо темнее, чем лес.
— Но не ночной лес.
— Я никогда не был в лесу ночью.
Виктория улыбнулась.
— А я была.
— Вы были ночью в лесу? — Он посмотрел на нее почти с восхищением.
— Угу. Итак, какие еще оттенки ты можешь назвать?
— А вы видели платье, которое моя мама надела сегодня утром? Такой гадкий цвет, но он тоже зеленый.
Виктория мысленно согласилась с такой оценкой наряда леди Холлингвуд, но не стала высказывать этого вслух.
— У твоей матушки, Невилл, платье вовсе не «гадкое», — дипломатично возразила она. — И мы назовем этот цвет… м-м-м… назовем его «ядовито-зеленым».
— Ядовито-зеленый. — Он произнес это так, словно пробовал новое слово на вкус, потом махнул вправо. — А сюртук его светлости? Он тоже зеленый.
Еще не повернув голову в том направлении, которое указывал Невилл, Виктория почувствовала, как сердце ее подпрыгнуло и упало. Она невольно охнула. Это мог быть только Роберт. В доме, конечно, полно всяких «светлостей», приехавших на праздник, но то, что к ним направляется именно Роберт, она даже не сомневалась.
И уж конечно, это не было случайным совпадением.
— Доброе утро, мисс Линдон, мистер Невилл. — Роберт отвесил им обоим учтивый поклон.
Сердце сладко замерло, в груди разлился жар, а сердце бешено заколотилось. Виктория фыркнула, разозлившись сама на себя.
— Какое милое приветствие, — с улыбкой заметил Роберт.
Взгляды их встретились, и у Виктории перехватило дыхание. Она, наверное, так бы и простояла как столб весь день, уставившись в его голубые глаза, если бы Невилл вовремя не напомнил им о своем существовании.
— Милорд! Милорд! — раздался внизу его звонкий голосок.
Виктория и Роберт, как по команде, обратили к нему свои взоры.
— Мы изучаем цвета, — гордо сообщил Невилл.
— Правда? — Роберт склонился к нему. — А ты знаешь, что предметы имеют каждый свой цвет благодаря определенным свойствам света? Ведь в темноте мы не можем видеть цвета. Ученые создали волновую теорию света. Это сравнительно недавнее открытие.
Невилл растерянно захлопал ресницами.
— Милорд, — вмешалась Виктория, пряча улыбку. Он всегда питал страсть к научным теориям! — На мой взгляд, для пятилетнего ребенка это чересчур.
Он несколько растерянно посмотрел на нее:
— О… да, конечно.
Невилл громко кашлянул, недовольный невниманием взрослых.
— А сегодня, — настойчиво продолжал он, — мы изучаем зеленый цвет.
— Зеленый, говоришь? — Роберт поднял руку и сделал вид, что разглядывает свой рукав с огромным интересом. — А ведь на мне сегодня зеленый сюртук.
Невилл расцвел — он был ужасно горд, что Роберт одарил его своим вниманием.
— Да, и мы о вас только что говорили. Роберт бросил проницательный взгляд в сторону Виктории.
— Правда?
— Да. — Невилл повернулся к Виктории. — Мисс Линдон, мы ведь говорили про сюртук его светлости?
— Ну, говорил-то в основном ты, Невилл, — возразила Виктория, мысленно ругая себя на чем свет стоит.
Но от Невилла не так-то легко было отделаться.
— А как называется этот оттенок?
Виктория окинула взглядом сюртук Роберта, который был так великолепно сшит, что вполне мог бы считаться произведением искусства.
— Бутылочное стекло. Невилл. Его еще называют бутылочно-зеленым.
— Бутылочно-зеленый, — повторил малыш. — Ну вот, теперь я знаю изумрудный мох, и бутылочный цвет, и ядовито-зеленый, который я буду называть гадким зеленым…
— Невилл! — с укором произнесла Виктория.
— Ладно, ладно. — Он вздохнул. — Не буду называть его гадким зеленым. А еще… — Мальчишка вскинул голову и хитро посмотрел на Роберта. — А вы знаете, какого цвета ленточка на платье мисс Линдон?
Роберт замер, упершись взглядом в ленточку, которая украшала лиф платья Виктории.
— Нет, — ответил он, не глядя на Невилла. — Не знаю.
Первым побуждением Виктории было прикрыть грудь руками. Это было глупо, конечно, — на ней ведь столько всего надето. Но ей казалось, что Роберт способен видеть сквозь одежду — так он на нее смотрел.
— Этот цвет называется «лесная зелень», — торжествующе провозгласил Невилл. — И мисс Линдон это знает, поскольку она была ночью в лесу.
Роберт вскинул бровь.
— Не может быть!
Виктория проглотила комок, подступивший к горлу: мгновенно всплыли в памяти воспоминания о тех волшебных ночах в Кенте, когда она тайком покидала свою комнату и отправлялась на прогулку в лес вместе с Робертом. Ну почему, почему она не может об этом забыть?
— В темноте мы не различаем цвета, — ворчливо отозвалась она. — Вот и граф так говорит, а ему лучше знать.
— Но вы же сами сказали, что цвет «лесная зелень» такого же оттенка, как и ночной лес! — настаивал Невилл.
— Возможно, это так, если ночь лунная, — в раздумье заметил Роберт. — Вот тогда мы видим цвета, и это, должно быть, весьма романтическое зрелище.
Виктория кинула на него сердитый взгляд и повернулась к своему воспитаннику.
— Невилл, — сказала она и не узнала своего голоса — таким он показался ей странным и чужим. — Я уверена, графу совсем не интересны наши игры в цвета.
Роберт тут же вмешался (ну конечно!):
— Мне интересно все, что вы делаете.
Виктория дернула Невилла за руку.
— Мы не должны отнимать время у его светлости. У графа наверняка есть дела и поважнее. И эти дела нас не касаются.
Невилл не сдвинулся с места. Он с задумчивым интересом разглядывал Роберта:
— А у вас есть жена?
Виктория чуть не поперхнулась и с трудом выдавила из себя:
— Невилл, я еще раз повторяю, это нас не касается.
— Нет, Невилл, я не женат, — ответил Роберт. Мальчишка радостно улыбнулся.
— А вы попросите мисс Линдон — пусть она выйдет за вас замуж. Тогда вы могли бы тоже жить у нас.
Роберт посмотрел на него, с трудом удерживаясь от смеха.
— Но я уже просил ее об этом.
— О Господи! — со стоном вырвалось у Виктории. Этого еще не хватало!
— — И что же? — продолжал допрашивать Невилл.
Роберт пожал плечами.
— Она мне отказала.
Невилл изумленно уставился на Викторию.
— Вы ему сказали «нет»?! — в ужасе спросил он.
— Я… я… — промямлила Виктория; слова не шли с языка.
— Что с вами, мисс Линдон? — подхватил Роберт. По его виду нетрудно было догадаться, что он получает от всего этого истинное удовольствие.
— Я не сказала «нет»… О ради Бога! — Виктория свирепо сверкнула глазами в сторону Роберта. — Вам должно быть стыдно, милорд.
— Стыдно? — переспросил он с самым невинным видом.
— Вы используете ребенка, чтобы… чтобы…
— Договаривайте, мисс Линдон.
— Чтобы помучить меня. Это просто бесчеловечно.
— Да что вы, мисс Линдон! Неужели вы думаете, я способен опуститься до такого уровня?
— А вам и не надо опускаться, — возразила она с ледяным сарказмом в голосе. — Вы прочно обосновались где-то посередине между сточной канавой и преисподней.
— Вы сказали «преисподняя», — восторженно ахнул Невилл.
Роберт так и затрясся от беззвучного смеха.
— Невилл, идем домой сейчас же! — приказала Виктория.
— А как же наша игра? Мы еще не закончили с зеленым цветом!
Она схватила его за руку и потащила за собой к дому.
— Успокойся, мы будем пить чай в зеленой гостиной.
Виктория ни разу не оглянулась назад, пока шла к дому. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас видеть Роберта, согнувшегося пополам от хохота.
* * *
Если в планы Роберта входило извести ее вконец, то, он своего почти, добился, хмуро думала Виктория два часа спустя.Она и мысли не допускала, что он осмелится снова приблизиться к ее двери; она ведь ясно дала понять, что не желает его видеть в своей комнате. Но, очевидно, ему было наплевать на ее запреты, поскольку в час дня, когда Невилла обучали верховой езде, он, ничуть не смущаясь, открыл дверь ее спальни.
— Роберт! — воскликнула Виктория.
— Ты занята? — спросил он с самым простодушным видом, прикрывая за собой дверь.
— Занята! — выкрикнула она, чуть не сорвавшись на визг. — Убирайся!
— Если тебе хотелось побыть в одиночестве, следовало запереть дверь на ключ.
— Будь уверен, в следующий раз я так и сделаю. — Последовала пауза, во время которой Виктория тщетно старалась расцепить судорожно сжатые челюсти. Попытка не увенчалась успехом. — Что тебе нужно? — процедила она сквозь зубы.
— Я принес тебе кусочек шоколадного торта. Ты ведь обожаешь шоколадный торт, а зная леди X., я могу предположить, что вряд ли она поделится этим лакомством со своей гувернанткой.
— Роберт, уходи немедленно.
Как и следовало ожидать, он пропустил ее слова мимо ушей
— Леди X., как мне показалось, прекрасно отдает себе отчет в том, что ты красивее ее и стройнее, но я стащил этот торт у нее из-под носа вовсе не затем, чтобы превратить тебя в толстуху.
— Ты что, спятил?
— Виктория, как можно быть такой неблагодарной! И что это за манеры, что за тон! Я просто не узнаю тебя.
У Виктории было такое чувство, словно ей снится дурной сон. Другого объяснения быть не могло. Роберт читает ей нотации! Невероятно!
— Должно быть, я схожу с ума, — пробормотала она. — Если ты в порядке, то, значит, это я не в себе
— — Вздор. Что особенного в том, что двое друзей приятно проводят время в обществе друг друга?
— Про нас этого сказать нельзя, и ты прекрасно это знаешь. — Виктория подбоченилась и постаралась принять грозный вид. — И вот еще о чем я тебя попрошу: не смей больше играть со мной в свои дурацкие игры в присутствии Невилла. Это низко и недостойно.
Роберт торжественно поднял правую руку.
— В присутствии Невилла больше ничего подобного не повторится, — клятвенно заверил он ее.
— Премного тебе благодарна.
— — А ведь мне удалось заставить его называть тебя «мисс Линдон», разве нет?
Виктория устало вздохнула. Она была ужасно зла на него за шутовское представление, которое он устроил сегодня утром в присутствии ее подопечного, но тем не менее справедливости ради ей следовало его отблагодарить.
— Это так, Роберт, и я от всей души благодарю тебя за вчерашнее, но…
Он небрежно взмахнул рукой.
— Мне это ничего не стоило, уверяю тебя.
— И все-таки я тебе благодарна. Однако…
— Мальчишке необходимо было почувствовать твердую руку.
— Да, я согласна с тобой, но…
— — Остается только сожалеть, что я оказался единственным, кто преподал ему урок хороших манер — по правде говоря, этим обязаны были заняться его родители.
Она снова нахмурилась.
— Сдается мне, ты нарочно не даешь мне ни слова сказать!
— Может быть, и так. — Он прислонился к дверному косяку. — Поскольку я догадываюсь, что ты собираешься меня выпроводить.
— Совершенно верно.
— Ну и напрасно.
— Прости, как ты сказал?
— Я сказал, что это никчемная затея.
Виктория сощурила глаза.
— Я думаю, это лучшее, что пришло мне в голову за последние несколько дней.
— Но ты ведь не захочешь полностью лишиться моего общества? — ввернул он.
— — Именно этого я и добиваюсь.
— Да, но без меня ты будешь несчастна.
— — Полагаю, мне лучше знать.
— Сказать тебе, в чем твоя проблема с Невиллом? — неожиданно переменил он тему.
— Будь так любезен, — ядовито процедила она,
— Ты с ним недостаточно строга.
— Извини, но тут ты ошибаешься. Я гувернантка и стараюсь быть строгой.
Он пожал плечами.
— Значит, у тебя плохо получается.
От возмущения она на мгновение потеряла дар речи.
— Я уже семь лет работаю гувернанткой. И не забывай, пожалуйста, что еще вчера ты сам говорил мне, что я хорошо справляюсь со своими обязанностями.
— — Да, что касается планов уроков и прочего, тут ты на высоте. — Он сделал рукой пренебрежительный жест. — Но дисциплина… Думаю, ты никогда в этом не преуспеешь.
— Не правда, преуспею.
— Нет, у тебя никогда не получалось быть по-настоящему строгой. — Он усмехнулся и ласково коснулся ее щеки. — Я очень хорошо помню. Ты бы и рада была пожурить меня, но твои глаза всегда сияли нежностью, а уголки губ чуть-чуть приподнимались в улыбке. Наверное, ты и хмуриться толком не умеешь.
Виктория подозрительно покосилась на него. Что он задумал? Вчера утром он кипел злостью, когда заявился в ее комнату. Но с тех пор его просто не узнать. Сама любезность.
— Так прав я или нет? — спросил он, прерывая
Ее размышления.
Она бросила в его сторону настороженный взгляд.
— Ты снова пытаешься соблазнить меня, да?
Роберт поперхнулся, хотя в этот момент во рту у него вроде бы ничего не было, и Виктории пришлось со всей силы хлопнуть его по спине ладонью.
— Как ты могла такое подумать! — возмущенно воскликнул он, когда к нему вернулся дар речи.
— Так это правда?
— Конечно, нет.
— Значит, это правда.
— Виктория, да ты хоть слушаешь, что тебе говорят?
Прежде чем она успела ответить, послышался стук в дверь. Виктория похолодела. Она бросила испуганный взгляд на Роберта. Тот приложил палец к губам, схватил тарелку с тортом, на цыпочках прокрался к платяному шкафу и шмыгнул внутрь. Вернее, втиснулся. Виктория недоверчиво следила за тем, как он пролезает в узкую дверцу. Видно было, что ему ужасно тесно.
— Мисс Линдон! Сию же секунду откройте дверь! — возмущенно потребовала леди Холлингвуд. — Я знаю, что вы у себя.
Виктория кинулась к двери, благодаря Всевышнего за то, что он надоумил Роберта запереть дверь на ключ.
— Простите, леди Холлингвуд, — выпалила она, распахивая дверь. — Я задремала. Я всегда отдыхаю после обеда.
Леди Холлингвуд подозрительно осматривалась по сторонам.
— Я слышала, вы с кем-то разговаривали.
— Наверное, это я во сне, — поспешно пояснила Виктория. — Моя сестра всегда жаловалась, что я частенько бужу ее среди ночи своим бормотанием.
— Весьма забавно. — Это было сказано безо всякого интереса, скорее с отвращением.
Виктория стиснула зубы и изобразила улыбку.
— Что вам угодно, леди Холлингвуд? Вы, может быть, хотите, чтобы я в чем-то изменила программу своих занятий с Невиллом?
— Я непременно проверю, как вы с ним занимаетесь, но только в среду, как обычно. А сейчас я здесь по другому поводу.
У Викторий екнуло сердце. Леди Холлингвуд пришла ее уволить. Она, наверное, видела ее с Робертом. А может быть, она проследила, как он входил к ней в комнату десять минут назад. Виктория открыла рот, но так и не смогла ничего придумать в свое оправдание. В конце концов леди Холлингвуд все равно не станет ее слушать.
— Мисс Ипатия Виитон заболела, — заявила леди Холлингвуд.
Виктория растерянно захлопала ресницами. Ну и что?!
— Надеюсь, ничего серьезного?
— Нет. Несварение желудка или что-то в этом роде. По моему мнению, к завтрашнему дню ей стало бы уже значительно лучше, но она почему-то настаивает на отъезде домой.
— Понятно, — кивнула Виктория, хотя ей было совершенно непонятно, при чем тут она.
— И теперь нам не хватает дамы для моего завтрашнего праздничного обеда. Вы займете ее место.
— Я? — воскликнула Виктория.
— Конечно, более ужасную ситуацию трудно себе представить, но я не вижу иного выхода.
— А как же сегодняшний обед? Вам ведь и сегодня потребуется леди, чтобы заменить мисс Винтон.
Леди Холлингвуд сморщилась, как от зубной боли.
— Один из моих гостей предложил проводить Ипатию домой, поэтому дама в пару кавалеру понадобится только завтра. Так что вам нет нужды мелькать лишний раз на обеде, мисс Линдон. Я не желаю, чтобы вы докучали моим гостям больше, чем это будет необходимо.
Виктория про себя удивлялась, зачем леди Холлингвуд вообще снизошла до этой просьбы, если ей так неловко за свою гувернантку перед гостями.
— Я всего лишь спросила, миледи, — пробормотала она.
Хозяйка нахмурилась.
— А кстати, вы, надеюсь, имеете представление, как вести себя в высшем обществе?
— Моя мать была настоящей леди, леди Холлингвуд, — холодно промолвила Виктория. — Как и я, смею вас уверить.
— Если вы не оправдаете моих надежд, я без всяких колебаний вышвырну вас вон из моего дома. Вы поняли меня, мисс?
Чего уж тут не понять, подумала Виктория. Леди Холлингвуд каждый Божий день грозится ее уволить.
— Да, конечно, леди Холлингвуд.
— Прекрасно. Полагаю, приличного платья у вас нет.
— Для такого торжественного случая у меня и правда нет ничего подходящего, миледи.
— Я пришлю вам одно из моих старых платьев.
Думаю, оно вам будет впору.
Виктория с трудом удержалась от замечания насчет размеров леди Холлингвуд, которая, вероятно, превосходила ее весом килограммов на дестгь, но вовремя вспомнила о рекомендациях. Поэтому она ограничилась уклончивым «да, миледи».
— Платье, правда, немного вышло из моды:
— такой фасон носили лет пять назад, — промолвила леди Холлингвуд, размышляя вслух, — но вряд ли кто обратит на это внимание. Вы же все-таки гувернантка.
— Да, конечно.
— Ну, вот и отлично. Напитки будут подавать в восемь, а сам обед — спустя полчаса. Прошу вас подойти в двадцать пять минут девятого. Я не хочу заставлять своих гостей общаться с вами дольше, чем это будет необходимо.
Виктория прикусила язык, чтобы не сказать какую-нибудь колкость.
— Итак, всего хорошего. — И леди Холлингвуд выплыла из комнаты.
Только Виктория успела захлопнуть за ней дверь, как Роберт выбрался из шкафа.
— Вот корова! — возмущенно воскликнул он. — Не понимаю, как ты ее терпишь!
— А что мне еще остается? — хмуро возразила она.
Роберт задумчиво посмотрел на нее.
— Пожалуй, ты права.
В этот момент Виктории отчаянно хотелось отвесить ему пощечину. Когда она сама жалуется на судьбу, это еще куда ни шло — в конце концов она имеет на это право. А вот ему не годится отпускать свои дурацкие замечания по поводу ее жизненного выбора.
— Тебе лучше уйти, — холодно промолвила она.
— Да, конечно, — неожиданно легко согласился он; — У тебя, вероятно, куча дел. Тебя ждут уроки и прочие обязанности гувернантки.
Она скрестила руки на груди.
— И больше не смей сюда приходить.
— Почему? В шкафу было не так уж плохо.
— Роберт… — сердито начала она.
— Ну хорошо, хорошо. Но прежде — маленькое вознаграждение за шоколадный торт. — Он быстро склонился к ней и запечатлел на ее губах короткий, но горячий поцелуй. — Это поможет мне дожить до завтрашнего утра.
Виктория брезгливо вытерла рот тыльной стороной ладони.
— Какой же ты все-таки… — Она не докончила фразу и махнула рукой.
Роберт только усмехнулся.
— Жду не дождусь завтрашнего вечера, мисс Линдон.
— И сделай милость, перестань меня повсюду подкарауливать.
Он вскинул бровь.
— Посмотрим, удастся ли тебе так просто от меня избавиться.
Глава 7
Прошел вечер, и наступило утро следующего дня, а от Роберта не было ни слуху ни духу, и Виктория все более склонялась к мысли, что он наконец-то решил оставить ее в покое.
Но она ошибалась.
Это случилось за несколько часов до званого обеда. Виктория спешила по коридору в свою комнату, как вдруг перед ней внезапно возник Роберт. Она чуть не закричала от испуга.
— Роберт! — вымолвила Виктория, прижав руку к груди, чтобы успокоить бешеный стук сердца. С трудом переведя дух, она быстро огляделась по сторонам, нет ли кого поблизости. — Пожалуйста, не пугай меня больше так.
Он тут же заулыбался. Нет, она когда-нибудь убьет его за эту ухмылку!
— Мне нравится, когда я застаю тебя врасплох.
— Могу себе представить, — пробормотала она.
— Я просто хотел узнать, как идут твои приготовления к первому выходу в свет.
— Никак, — огрызнулась она. — Если хочешь знать, меня приводит в ужас вся эта затея. Никогда не питала особой симпатии к аристократам, и при мысли о том, что мне придется сегодня провести в их обществе несколько часов, кровь стынет в жилах.
— И чем тебе так насолили аристократы, что ты их терпеть не можешь? Никто из благородных господ не согласился взять тебя в жены? — Он прищурился, И глаза его стали похожи на два сверкающих лезвия. — Что ж, весьма сожалею, что тебе не удалось осуществить свои планы. Все твои старания пошли прахом.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала она, совсем сбитая с толку его туманными намеками.
— Не понимаешь? — насмешливо переспросил он.
— Мне надо идти. — Она попыталась его обойти, но он преградил ей путь.
— Роберт!
— Я не в силах расстаться с тобой.
— О прошу тебя, — презрительно бросила она. Теперь он откровенно врал — в его глазах ясно читалось все отвращение, которое он к ней испытывал в эту минуту.
— Ты что, не веришь мне? — спросил он.
— Твой взгляд не соответствует твоим словам. Да и кроме того, я давным-давно поняла, что мне не следует верить ни одному твоему слову.
— Что это значит, черт возьми? вспылил Роберт.
— Ты сам знаешь, что.
Он шагнул к ней, она попятилась и прижалась к стене.
— Не я один лгал, ты тоже, — произнес он, понизив голос.
Виктория гневно сверкнула глазами.
— Пусти меня!
— Не хотелось бы прерывать такую милую беседу. Вряд ли нам еще представится случай поговорить по душам.
— Роберт! Если нас кто-нибудь увидит…
— Почему, черт побери, тебя это так волнует?
Услышав это, Виктория задрожала от ярости.
— И ты еще спрашиваешь? Да как ты смеешь! — прошипела она.
— Очень даже смею, милая моя.
У нее просто руки чесались отвесить ему пощечину. Его щека была так близко, и на ней великолепно смотрелся бы отпечаток пятерни.
— Я в последний раз требую…
— В последний? Что ж, отлично. По правде сказать, мне уже надоело с тобой пререкаться.
— Я сейчас закричу!
— И сюда мигом сбегутся все гости и домочадцы, от которых ты так старательно скрываешься. Не думаю, что ты решишься на такой отчаянный шаг.
— Роберт…
— О Господи ты Боже мой! — Он распахнул дверь, схватил Викторию за руку и впихнул ее в комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь. — Ну вот, теперь мы одни.
— Ты что, с ума сошел? — зашипела Виктория. Она испуганно оглянулась вокруг, пытаясь угадать, куда он ее затащил.
— Да успокойся же, — сказал он, стоя у двери в позе неприступного судии. — Это моя комната. Здесь нас никто не потревожит.
— Не ври, это не покои гостей.
— У леди X. не хватило комнат на всех приглашенных, — пояснил он, пожав плечами. — Она поместила меня рядом с хозяйскими комнатами. Ведь, по ее выражению, я все-таки граф.
— Я прекрасно осведомлена обо всем, что касается твоего титула и положения в обществе, — заметила она ледяным тоном.
Роберт пропустил этот ядовитый укол мимо ушей.
— Итак, мы теперь одни и потому можем спокойно продолжить наш разговор — тебе не надо больше тревожиться, что нас ненароком обнаружат.
— А тебе не приходило в голову, что виноват в этом ты? И что именно с тобой я меньше всего хотела бы оставаться наедине? Роберт, у меня полно дел. Я не могу торчать в твоей комнате до вечера.
Но она ошибалась.
Это случилось за несколько часов до званого обеда. Виктория спешила по коридору в свою комнату, как вдруг перед ней внезапно возник Роберт. Она чуть не закричала от испуга.
— Роберт! — вымолвила Виктория, прижав руку к груди, чтобы успокоить бешеный стук сердца. С трудом переведя дух, она быстро огляделась по сторонам, нет ли кого поблизости. — Пожалуйста, не пугай меня больше так.
Он тут же заулыбался. Нет, она когда-нибудь убьет его за эту ухмылку!
— Мне нравится, когда я застаю тебя врасплох.
— Могу себе представить, — пробормотала она.
— Я просто хотел узнать, как идут твои приготовления к первому выходу в свет.
— Никак, — огрызнулась она. — Если хочешь знать, меня приводит в ужас вся эта затея. Никогда не питала особой симпатии к аристократам, и при мысли о том, что мне придется сегодня провести в их обществе несколько часов, кровь стынет в жилах.
— И чем тебе так насолили аристократы, что ты их терпеть не можешь? Никто из благородных господ не согласился взять тебя в жены? — Он прищурился, И глаза его стали похожи на два сверкающих лезвия. — Что ж, весьма сожалею, что тебе не удалось осуществить свои планы. Все твои старания пошли прахом.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала она, совсем сбитая с толку его туманными намеками.
— Не понимаешь? — насмешливо переспросил он.
— Мне надо идти. — Она попыталась его обойти, но он преградил ей путь.
— Роберт!
— Я не в силах расстаться с тобой.
— О прошу тебя, — презрительно бросила она. Теперь он откровенно врал — в его глазах ясно читалось все отвращение, которое он к ней испытывал в эту минуту.
— Ты что, не веришь мне? — спросил он.
— Твой взгляд не соответствует твоим словам. Да и кроме того, я давным-давно поняла, что мне не следует верить ни одному твоему слову.
— Что это значит, черт возьми? вспылил Роберт.
— Ты сам знаешь, что.
Он шагнул к ней, она попятилась и прижалась к стене.
— Не я один лгал, ты тоже, — произнес он, понизив голос.
Виктория гневно сверкнула глазами.
— Пусти меня!
— Не хотелось бы прерывать такую милую беседу. Вряд ли нам еще представится случай поговорить по душам.
— Роберт! Если нас кто-нибудь увидит…
— Почему, черт побери, тебя это так волнует?
Услышав это, Виктория задрожала от ярости.
— И ты еще спрашиваешь? Да как ты смеешь! — прошипела она.
— Очень даже смею, милая моя.
У нее просто руки чесались отвесить ему пощечину. Его щека была так близко, и на ней великолепно смотрелся бы отпечаток пятерни.
— Я в последний раз требую…
— В последний? Что ж, отлично. По правде сказать, мне уже надоело с тобой пререкаться.
— Я сейчас закричу!
— И сюда мигом сбегутся все гости и домочадцы, от которых ты так старательно скрываешься. Не думаю, что ты решишься на такой отчаянный шаг.
— Роберт…
— О Господи ты Боже мой! — Он распахнул дверь, схватил Викторию за руку и впихнул ее в комнату, с грохотом захлопнув за собой дверь. — Ну вот, теперь мы одни.
— Ты что, с ума сошел? — зашипела Виктория. Она испуганно оглянулась вокруг, пытаясь угадать, куда он ее затащил.
— Да успокойся же, — сказал он, стоя у двери в позе неприступного судии. — Это моя комната. Здесь нас никто не потревожит.
— Не ври, это не покои гостей.
— У леди X. не хватило комнат на всех приглашенных, — пояснил он, пожав плечами. — Она поместила меня рядом с хозяйскими комнатами. Ведь, по ее выражению, я все-таки граф.
— Я прекрасно осведомлена обо всем, что касается твоего титула и положения в обществе, — заметила она ледяным тоном.
Роберт пропустил этот ядовитый укол мимо ушей.
— Итак, мы теперь одни и потому можем спокойно продолжить наш разговор — тебе не надо больше тревожиться, что нас ненароком обнаружат.
— А тебе не приходило в голову, что виноват в этом ты? И что именно с тобой я меньше всего хотела бы оставаться наедине? Роберт, у меня полно дел. Я не могу торчать в твоей комнате до вечера.