Кузьменко Владимир. ДРЕВО ЖИЗНИ(Фантастический роман в 3 книгах)

   – Ведут! Ведут! – заволновалась толпа, еще больше напирая на милиционеров. Сержант вытащил свисток и пронзительно засвистел. Толпа сразу же отхлынула, освобождая проход. Вышли двое милицейских, ведя с собой дородного мужчину – директора овоще-фрукто-перерабатывающей фабрики. Они посадили его в машину, которая сразу же тронулась с места. Затем из ворот вышли еще шестеро. Четыре милиционера несли чемоданы, каждый из которых был перевязан веревкой и опечатан, и двое понятых. Милиционеры сели в машины и уехали. Понятых же – соседей арестованного – поглотила толпа.
   Эл удовлетворенно усмехнулся и, отделившись от толпы, медленно пошел по улице. Завернув за угол, сел в поджидающую его машину, которая сразу же тронулась с места и минут через десять уже мчалась по магистрали, обсаженной по краям абрикосовыми деревьями. Их уже трясли босоногие мальчишки.
   – Ну, как там Пад? – спросил Дон, сидящий за рулем автомобиля.
   – По сравнению с прежними временами – неважно.
   – Ты его раньше видел?
   – Да, на встрече с избирателями. Он как раз баллотировался по нашему участку.
   – Прошел?
   – Тогда все проходили…
   – Теперь, я слышал, будут выдвигаться по две кандидатуры… Или болтают только?
   – Может быть. Нас теперь это. Дон, не касается. Мы с тобой вне закона… Под чужими именами и документами… Тут потише… там за поворотом обычно любят пастись автоинспекторы.
   Действительно, встречная машина два раза мигнула фарами, предупреждая, что впереди автоинспекция. Дон сбавил скорость.
   Эл обернулся к сидящей на заднем сидении Лоо. Она спала, свернувшись калачиком, сбросив туфли и подобрав под себя ноги.
   – Как у тебя с нею? – спросил он Дона, но тот не ответил, плавно затормозил и съехал на обочину. Навстречу им шел молодой автоинспектор с жезлом в руке и с большой металлической бляхой на шее.
   Не успел он, взяв под козырек, представиться, как тут же прижался к машине Дона. Мимо, на большой скорости, виляя из стороны в сторону, промчался самосвал. Водитель за рулем явно был пьяный.
   – Скорее за ним! – автоинспектор обежал спереди машину и дернул ручку передней двери. Эл, чтобы не терять времени, перебросил тело через спинку сидения, сел рядом с проснувшейся Лоо, уступая место автоинспектору. Дон рванул с места. Мотор взвыл на предельных оборотах. Вскоре за поворотом дорога снова выпрямилась, и вдали они увидели мчавшийся самосвал. Встречные машины шарахались от него в сторону, на обочину. Дон выжимал из двигателя все возможное, самосвал медленно приближался.
   Обнаружив погоню, водитель увеличил скорость.
   Автоинспектор кричал что-то в рацию, предупреждая посты на дороге о пьяном водителе.
   – До следующего поста километров сорок, – пояснил он. – Надо остановить его, пока он не…
   Дон кивнул и увеличил скорость. Самосвал снова стал приближаться. Вот он почти поравнялся с кузовом.
   – Ближе! – скомандовал автоинспектор, приоткрывая переднюю дверцу. Он наполовину высунулся из кабины, ловя момент, когда можно будет уцепиться руками за кузов грузовика. Дон понял его и прижался ближе к самосвалу, одновременно повторяя его вихляющие движения, поминутно рискуя быть отброшенным ударом его тяжелого кузова. Автоинспектор почти вылез из кабины и только чудом еще держался, уцепившись левой рукой за край крыши и ловя правой край кузова самосвала. В какое-то мгновение Элу показалось, что он сорвался, но парень удержался и в следующее мгновение поймал край кузова грузовика и повис на нем. Дон взял вправо, чтобы в случае, если автоинспектор сорвется, не наехать на него, но тот, сделав неимоверное усилие, подтянулся на руках и перевалился в кузов.
   Только сейчас Эл заметил, что борта кузова самосвала какие-то серые и обратил на это внимание Дона.
   – Раствор, – ответил тот. – Вернее, его остатки. Хорошо, если уже застыли… Смотри?
   Автоинспектор, плечи и голова которого до этого виднелись из кузова, исчез, по-видимому, поскользнулся и упал. Вот он снова появился, но уже почти у кабины, прикрытой сверху щитком. Подобрался к левому переднему ее краю, рассчитывая перелезть в кабину и остановить пьяного водителя.
   – Ну и сволочь! Что он делает! – закричал Дон.
   Кузов самосвала стал медленно подниматься. Автоинспектор успел уцепиться за борт, но не удержался и на всем ходу вывалился из поднявшегося кузова на дорогу. Дон вильнул в сторону, чуть не врезавшись во встречную машину, и резко затормозил. Машину развернуло поперек дороги. Эл и Дон выскочили из нее и побежали назад, к упавшему автоинспектору. Тот был без сознания, лежал в луже крови.
   – Открытый перелом левого бедра в нижней трети. Быстро жгут! – сказал Эл, осмотрев пострадавшего. Дон кинулся назад к машине, но та уже ехала навстречу. Лоо остановила машину рядом с ними.
   – Ну, что с ним?
   – Плохо дело. – Эл наложил жгут и поднял автоинспектора за плечи. – Осторожно, предупредил он Дона, занося его вместе с ним в машину и кладя бесчувственное тело на заднее сидение.
   – Жив? – с надеждой спросила Лоо.
   – Пока жив. – Эл оттянул инспектору нижние веки и посмотрел на зрачки. – Надо скорее в ближайший медпункт. Садись рядом с Доном, – велел он Лоо, – а я введу ему камфору. В аптечке, кажется, она есть. И жми на полной, – это уже относилось к Дону.
   Минут через десять Дон стал снижать скорость.
   – Ну, что там еще? – Эл сидел на полу заднего салона, держа руку инспектора и щупая его пульс. Он был, как говорят врачи, нитевидный, едва-едва прощупывался.
   Дон не ответил. Эл поднял голову и увидел стоящий поперек дороги самосвал со спущенными скатами и несколько мотоциклов с колясками. Навстречу им шел автоинспектор с жезлом. Подойдя, он заглянул в кабину. Эл кивнул на раненого.
   – Надо быстрее его доставить в медпункт!
   Инспектор открыл было рот, но тут же повернулся и побежал к остальным. Тотчас раздался звук заведенного двигателя мотоцикла.
   – Езжайте вслед за ним! – запыхавшись от быстрого бега, прокричал инспектор, показывая на уже выруливший на середину дороги мотоцикл. – Он вас проводит до ближайшего медпункта.
   Проезжая мимо самосвала. Эл увидел пьяного водителя. Он сидел на асфальте и бессмысленно смотрел остановившимся взглядом прямо перед собой…
 

***

 
   – Нужна кровь! – врач тревожно глядел на доставивших раненого в медпункт. – У меня только одна ампула первой группы, как у раненого, а тут надо по крайней мере еще пол-литра.
   – У меня первая группа, – предложил Дон.
   – Придется взять много, – предупредил врач.
   – Берите сколько надо. Выдержу.
   – Инфекционной желтухой не болели?
   – Ничем, кроме пневмонии.
   – Тогда быстро в операционную.
   Через полчаса возле медпункта остановилась оперативная машина и из нее вышли двое. Один из них, с погонами лейтенанта, подошел к машине Дона и записал номер, второй – капитан, вошел в медпункт.
   – Как он? – позабыв поздороваться, спросил капитан поспешившего ему навстречу врача.
   – Очень тяжелый, но уже вне опасности. Кроме перелома бедра – черепно-мозговая травма и тяжелейший шок. Если бы не доставившие его, он бы не выжил. Один из них дал свою кровь…
   – Где они?
   – У меня в кабинете. Тот, который дал кровь, еще очень слаб. Мне пришлось взять у него больше семисот кубиков. У вашего сержанта была разорвана бедренная артерия, – стал объяснять врач, но капитан его уже не слушал. Он заглянул в операционную. Там на столе лежал его сержант с капельницей.
   – Когда его можно будет транспортировать?
   – Часа через два.
   – Мы вышлем за ним вертолет. А теперь проведите меня к его спасителям.
 

***

 
   – Пустое! Не стоит благодарности! – слабым голосом прекратил излияния капитана Дон.
   Капитан по очереди пожал руки Элу и Лоо.
   – Спасибо, спасибо вам… Дайте мне ваш адрес, я обязательно… обязательно…
   – Перестаньте, капитан! Все нормально! – прервал его Эл.
   – Но все-таки дайте адрес, – настаивал капитан. – Вы, кроме того, нужны будете как свидетели.
   Эл хотел назвать первый пришедший в голову адрес, но потом вспомнил, что в документах значится его теперешний адрес, и если капитану вздумается проверить документы, то расхождение вызовет подозрение. Поэтому он спокойно сообщил место своего жительства.
   – Дня через два мы обязательно к вам приедем, – пообещал капитан.
   – Лучше через четыре. Нам надо по дороге заехать к своим знакомым.
   – Хорошо, через четыре дня. – Капитан пожал еще раз на прощание всем руки и уехал.
   – Как ты себя чувствуешь, старина? Можешь подняться? – наклонился Эл над Доном.
   – Попробую. – Дон при помощи Лоо приподнялся и сел на край дивана.
   – Обопрись на меня, – присел Эл, подставляя ему плечо. Вдвоем они вывели Дона на крыльцо.
   – Вы куда? – остановил их врач. – Вашему другу надо еще лежать!
   – Ничего, доктор, отлежусь на заднем сидении.
   – Но…
   – Все в порядке, док! – отстранил его левой рукой Эл. – У нас срочные дела. Займитесь лучше раненым. У самой машины их догнал врач.
   – Возьмите это! – он протянул термос. – Здесь кофе. Дадите ему в дороге. Ему очень захочется пить.
   – Спасибо! – Эл принял у доктора термос и дружески кивнул ему на прощанье.
 

РОК

   Старший инспектор столичного уголовного розыска майор Рок был молод и красив. Кончив юрфак, он пошел на работу в УГРО и стал быстро продвигаться по службе, обнаружив недюжинный талант в распутывании самых сложных дел, на которые его старшие коллеги по службе давно бы уже махнули рукой. В каждой работе, помимо профессиональных знаний, нужна интуиция. Она, конечно, вырабатывается по мере роста знаний, но только отчасти. С ней надо еще родиться. Если ее нет, то никакие знания не помогут, и человек навсегда останется добросовестным исполнителем чужих идей и замыслов. Про тех же, у кого знания сочетаются с интуицией, говорят – милостью Божьей. Врач милостью Божьей, инженер, физик и так далее, и тому подобное. Рок, можно сказать без преувеличений, сыщик милостью Божьей. К тому же он обладал, как уже было сказано, приятной внешностью, отзывчивым и добрым характером, что помогло ему избежать зависти со стороны коллег, – нередкой спутницы удачливого сотрудника. Даже его быстрое, почти космическое продвижение по службе не вызывало отчуждения. Его бывшие начальники, которых он обошел уже в звании, продолжали его называть по имени, забывая добавлять к этому звание. Рок принимал такое обращение как должное, несмотря на то, что на его погонах уже красовалась большая звездочка, а его бывший начальник продолжал носить погоны с четырьмя маленькими.
   Настроение у Рока в этот день было прекрасное. Только вчера вечером он вернулся из отпуска. Они ездили с женой на море и, отдыхали в ведомственном санатории, путевки в который с большой скидкой в стоимости предоставил ему профсоюз.
   – Рок! – встретила его на лестнице Ким, сотрудница отдела экспертизы. – Ну ты загорел! Как отдыхалось? Не завел ли роман?
   – Спасибо, Ким. Отдыхал прекрасно. Романа не завел, так как был с женой.
   Ким рассмеялась.
   – Я забыла, что ты у нас самый примерный. У, противный! – она шутливо толкнула его в грудь.
   – Постараюсь исправиться, Ким, – пообещал ей Рок, поднимаясь по лестнице.
   – Не забудь поставить меня в известность!
   – Обязательно!
   В отделе его встретил дежурный.
   – Рок, шеф велел тебе зайти сразу же, как ты только появишься. Он тебя еще вчера спрашивал, не вернулся ли ты из отпуска.
   – Где он? У себя?
   – Торчит с утра. Иди! Он велел срочно зайти.
   Рок поднялся на третий этаж.
   Начальник уголовного розыска столицы был еще только полковником. Его назначили на эту должность всего лишь год назад взамен старого, ушедшего на пенсию. По возрасту он был лет на десять старше Рока, которому месяц назад исполнилось только тридцать три.
   Когда Рок вошел, полковник говорил по телефону. Завидев стоящего в дверях Рока, он молча указал на кресло, продолжая слушать своего телефонного собеседника.
   – Нет, – наконец произнес он. – Я не могу сделать… Как хотите. В конце концов – это ваше право. – Он нахмурился и положил трубку. Некоторое время сидел молча, обдумывая только что закончившийся разговор. По выражению лица было видно, что он не доставил ему удовольствия. Полковник открыл боковой ящик стола и вытащил пачку сигарет. Закурил и протянул пачку Року.
   – Спасибо, не курю.
   – Ах, да, забыл. – Он глубоко затянулся два раза и потушил сигарету.
   – Ну как отдохнул? Чувствуешь себя в форме?
   – Вполне!
   Полковник встал, вынул из кармана связку ключей и открыл стоящий за креслом стальной сейф. Порывшись в нем, вытащил четыре папки. Открыв одну из них, он протянул ее Року.
   – Тебе знакомо это дело?
   Рок бегло просмотрел содержание папки и отодвинул ее от себя.
   – Конечно. Я в нем принимал участие. Это дело Пада. В прошлом году неизвестный нам отправитель прислал в наш адрес подробное описание всей его деятельности. Вначале мы приняли это послание как обычную анонимку, но потом решили все-таки проверить. Тем более, что отправитель указал нахождение тайников со спрятанным золотом, драгоценностями и валютой.
   – И что самое невероятное, – оживился полковник, – указал номера счетов в сберкассах на предъявителя.
   – За ним потянулась цепочка.
   – И еще какая! Ты помнишь, какой скандал начался, когда мы затребовали у прокурора санкции на аресты…
   – Основные звенья цепи были указаны в том письме. Пад, в общем, оказался в этой цепи мелкой сошкой.
   – Мелкой? Удалось вернуть свыше тридцати миллионов похищенных денег. Хотя, ты прав. Пад стоял на самой нижней ступени воровской иерархии.
   – А вершина ее все-таки осталась вне досягаемости?
   Полковник нахмурился.
   – Да! Тогда нам дали по рукам… Но времена меняются. Кто знает. В общем, такое… Ты посмотришь вот эти три папки, но сначала выслушай меня внимательно. Это нужно потому, что после ареста Пада ты уже не принимал участия в этом деле.
   – Я получил тогда новое задание.
   – Помню. И блестяще с ним справился. Так вот, послушай. Меня тогда очень заинтересовала личность нашего добровольного помощника.
   Сначала я, грешным делом, подумал, что это один из соучастников расхитителей. Знаешь, иногда бывает, когда воры между собой так перегрызутся, что готовы заложить друг друга. Редко, конечно, но бывает. На от этой версии пришлось вскоре отказаться, так как все соучастники арестованы и ни один из них не воспользовался представившимся случаем оправдаться тем, что помог следствию. Хотя подробности, которые сообщались в письме, мог знать только тот, кто принимал непосредственное участие в махинациях Пада и, кроме того, занимал в шайке видное место. Мы тщательно проработали эту версию и вынуждены были от нее отказаться.
   – Месть?
   – Ты правильно мыслишь. Скорее всего, так. Но не будем спешить с выводами. – Полковник положил руку на папки. – Здесь имеется некоторое противоречие этой версии. Давай по порядку. Итак, приняв ту версию, мы стали искать людей, которым когда-то сильно насолил Пад. Их оказалось очень много. Особенно в том городе, где он был когда-то мэром. – Полковник достал из сейфа пачку фотографий и протянул ее Року. Тот разложил их на столе и принялся изучать.
   – А это кто? – спросил он, беря фотографию Эла и протягивая ее полковнику.
   – Этот? Сейчас посмотрю. – Полковник нажал кнопку вызова информационной службы. – Номер 17/485-48, – приказал он.
   Минуты через две застучал аппарат и выбросил на стол полковника лист бумаги с текстом.
   – А! Вспомнил! – обрадовался полковник. – Я тоже тогда обратил не него внимание. Очень энергичное лицо. Но, к сожалению, – дохлый вариант.
   Рок все-таки взял лист и стал его читать.
   – Почему? – удивленно спросил он. – Как раз подходящий. У него были все основания мстить Паду.
   – Да, мы подробно ознакомились с делом этого парня. Он был неправильно осужден, и в этом большую роль сыграл Пад и еще два подонка.
   – Почему же дохлый?
   – Парень погиб. Он бежал вместе с двумя другими заключенными и погиб в тайге. Два года назад.
   – Откуда это известно? Что, был найден труп?
   – Труп не найден. Но ты представляешь, что такое наша тайга, особенно зимой, когда температура падает ниже пятидесяти градусов и птица замерзает на лету? Кроме того, все железнодорожные станции находились под контролем. Если бы он появился, то вряд ли наши доберманы упустили бы его. Нет! Это исключено.
   – И все-таки я хочу проверить эту версию. Вы разрешите? – Он потянулся за фотографией.
   – Бери, бери. Можешь взять все. Это копии. Но дослушай меня до конца. Дело в том, что мы получили еще три письма, – он снова похлопал руками по папкам. – И письма, – торжественно закончил он, – написаны в одной и той же стилистике. Экспертиза это подтверждает. Близкие, почти идентичные обороты речи и словарный запас слов.
   – И снова цепочка? – Рок поднял глаза к потолку.
   – Да! – понял его полковник. – Именно туда. И если все это, что здесь написано, подтвердится, то… ты понимаешь, что произойдет?
   – Понимаю…
   – Вот то-то! Может случиться, что вместо него за решеткой очутимся мы с тобой. Хотя, думаю, нам устроят автокатастрофу.
   Рок поежился.
   – Что, страшно?
   – Да нет! Меня всегда перед настоящим делом бьет озноб. Вы будете докладывать наверх?
   – Ты что?! Пока это все бездоказательно. Хотя, я уверен, все, что здесь написано, правда. Надо добыть вещественные доказательства, и тогда… В общем, сделаем так. Этим, после того как ты с ними ознакомишься, займутся другие. Я пока изыму отсюда материалы, касающиеся.., а ты попытайся найти автора писем. Сдается мне, что он знает значительно больше, чем пишет здесь… Что касается твоей версии с этим, как его, – полковник заглянул в листок, – Элом, то вряд ли это он. Ознакомившись с материалами папок, ты убедишься, что между шайкой Пада и связанных с ним эти новые не имеют ничего общего.
   – Кроме самого главного, к которому сводятся все нити.
   – Да, кроме него. Так что надо искать автора этих писем.
   Придя к себе, Рок вызвал помощника и направил его в отдел информации.
   – Мне надо дела вот этих, – он протянул помощнику листок бумаги с именами Эла и его товарищей по побегу.
   Когда помощник ушел. Рок принялся за изучение материалов, находящихся в трех папках. По мере чтения он начинал понимать, какую кашу собирается заварить его шеф. Это была не то что мафия, а скорее сверхмафия, проросшая во все звенья не только торговли и промышленности, но и в управление и само правительство. Некоторые звенья обрывались, и автор писем признавал, что дальше пройти ему пока не удалось. Но и так то, что было собрано, не под силу было не то что одному человеку, но и нескольким отделам столичного уголовного розыска.
   – Что отделам? – усмехнулся Рок. – Пожалуй всему УГРО за такое короткое время не удалось бы собрать весь этот материал. Не работает ли здесь "неформальная" организация?" – задал он себе вопрос и не смог на него ответить. Ответ мог дать лишь тот, кто написал эти письма. Следовательно, его надо найти. Но как?
   Помощник принес фотокопии затребованных дел. На двух из них были пометки: "Реабилитирован посмертно". Рок взял деле, относящееся ко второму участнику побега, под именем Дон. В деле была запись: "Повторно осужден на восемь лет за убийство по неосторожности. Пересмотр дела установил отсутствие состава преступления. Убийство совершено в состоянии необходимой обороны, когда Дон отбивался от напавших на него с ножами бывших "друзей" по лагерю. Причина нападения – отказ Дона принять участие в грабеже". Далее следовало, что на суде Дон ни словом не обмолвился об этом. "Воровская этика", – подумал Рок. Обстоятельства убийства выяснились значительно позже, когда был арестован один из участников банды при попытке ограбления сберкассы. Рок посмотрел на дату реабилитации. Это было за полгода до побега Дона из лагеря. Сообщение же о реабилитации и освобождении пришло через пять месяцев после совершенного побега. Тут же выяснилось, что Эл был повторно судим уже после того, как был реабилитирован. Но сообщение об этом запоздало на целый год.
   "Опять клерки! – с раздражением подумал Рок. – Власть клерков. Кто это сказал… не помню… но сказано верно… тихие, незаметные, вечно шелестящие бумагами, они сосредоточили в своих руках огромную власть… От того, как они подготовят бумагу, какую внесут в нее информацию, как преподнесут ее министру или еще какому-нибудь высокопоставленному лицу, зависит многое, и за этим многим стоят судьбы людей, судьбы дела, идей, а может быть, и что-то еще большее… Не здесь ли источник процессов разложения и гниения, источник коррупции. Они, как шакалы, крутятся возле крупного хищника, но в отличие от шакалов, которые доедают остатки, сами присваивают себе львиную долю добычи, оставляя крупному хищнику объедки со своего стола. Попробуй взять палку и побить такого шакала – сразу же раздается недовольный и грозный рык крупного зверя.., но кажется, что этому приходит конец. Хотя… кто знает? На смену старцам, впавшим в маразм, пришли молодые, но и они в свою очередь состарятся, и тогда… тогда… не начнется ли все сначала?"
   Во всяком случае сейчас начался пересмотр многих дел. Именно пересмотр, а не амнистия, как хотели это представить некоторые. Амнистии – прощение. Но разве можно прощать невинного? Пересмотр… маленькое слово, а сколько оно содержит в себе! Год назад начался процесс, который шеф иронически назвал "великое переселение народов". Из лагерей и тюрем возвращались тысячи, а их место занимали сотни, сотни тех, которых еще недавно награждали орденами, высокими должностями, тех, кто до недавнего времени находился в привилегированном положении, жил в специально построенных престижных домах, был прикреплен к специальным магазинам, ездил за границу для "обмена опытом", охотился в заповедниках…
   "Они были уверены, что это будет продолжаться вечно, но… ничто не вечно под луной… Приходит время платить по счетам… Итак, меня интересует этот Эл. Никто не видел его мертвым. Это первое. А что же второе? На второе я имею только свою интуицию. И все. С интуицией не пойдешь на ковер к шефу… Однако… Ддда! Не подведи, старушка! Надо найти этого, как его? Брюла".
   Он снял трубку телефона.
   – Тей! – узнал он голос секретарши шефа, – прошу тебя, закажи мне на завтра билет до Гатра самолетом, и вот еще. Шеф не ушел? Я ему должен вернуть папки. Хорошо, иду…
   Месяца через два Рок снова пришел в кабинет шефа. За время отсутствия он сильно осунулся и загорел еще больше.
   – Ну как? Есть что сказать? – привстал со своего места полковник. – Однако ты сильно похудел, вижу, что поработал…
   – Как с теми делами? – нарушил субординацию Рок, но полковник не обиделся.
   – Дела продвигаются.
   – Я почему спрашиваю. Если этих деятелей уже арестовали, то у меня к ним ряд вопросов.
   – Еще нет, но скоро. Ты однако мне не ответил…
   – Сообщить есть что. Во-первых, Эл жив. А во-вторых, это его работа!
   – Ты уверен?
   – На все сто!
   – Ну, рассказывай. У меня для тебя чрезвычайно интересная новость, но сначала я хочу выслушать тебя.
   – Первым делом я нашел Брюла. Это тот начальник лагеря, – напомнил Рок, – в котором сидел Эл. – Он сейчас на пенсии по инвалидности и занимается выращиванием цветов на продажу. Я ему показал фотографию Эла.
   – И что?
   – Притворился, что не узнает.
   – Почему "притворился"? Может быть, действительно не узнал.
   – Нет, узнал. Когда я ему протянул ее, лицо его исказилось злобой. Ну, знаете, как бывает у человека, когда он видит злейшего врага.
   – И однако сказал, что не узнает?
   – Вот то-то и оно! Отсюда я заключил, что Эл жив.
   – Не рановато ли?
   – Вряд ли Эл мог вызвать в нем ненависть тогда, когда он сидел в лагере и всецело зависел от воли и настроения Брюла. По-видимому, между ними что-то произошло уже потом.
   – Дальше!
   – Дальше я сделал вид, что больше не интересуюсь Элом. Показал ему еще ряд других фотографий людей, которых он, естественно, не мог знать. Потом поинтересовался цветами. Мы с полчаса поговорили с ним о том, как выращивать цветы. Затем я, как бы невзначай, поинтересовался его здоровьем. Он сказал, что ему вырезали чуть ли не полкишечника. Мы стали с ним наперебой ругать "коновалов", то есть, врачей. И нашли на этой почве общий язык. Он тут-то мне и сказал, когда и где ему вырезали кишечник. Из-за этого, – сообщил он, – у него постоянные поносы. Я вернулся в столицу и побывал в больнице, куда его, как оказывается, доставила в бессознательном состоянии "Скорая помощь", подобрав на улице. Разыскал хирурга. Им оказался симпатичный молодой парень. Я назвал ему Брюла, он сразу же его вспомнил. – Вы знаете, – сказал он, – редчайший случай бумагофагии. В литературе почти неописан.
   – Что это такое? – говорю.
   – Есть, – отвечает, – такие психические заболевания, когда человек ест, а вернее, пожирает, несъедобные вещи. Чаще всего бывает копрофагия, это когда едят свои же экскременты, называемые в просторечье, простите, говном.
   – Что, есть даже такие? – удивился полковник.
   – Представьте себе, есть. Ну так вот, он и говорит, что такого случая еще не было в мировой практике. Брюл, оказывается, съел ни много ни мало, а килограмм десять бумаги. В результате развилась острая непроходимость кишечника. Он пытался избавиться от нее, но не удалось. Его случайно обнаружили в городском туалете. Спасти Брюла могла только радикальная операция.