Кузнецов Владислав. Кембрийский период - все до 2 часть, 1 глава

   Худенькая девица в простонародного тёмно-синего цвета рясе с огромной деревянной киянкой в правой руке. Мокрая, облепленная щепками и стружкой, но бодрая и целеустремлённая, посередине скорого шага - на горку. Земли под ногой не оказалось, маленькая ступня подвернулась...
   - Уууу - тоненько провыла Жрица с пятой точки. А белобрысая уже примеривалась половчее вцепиться в растрепанную рыжую шевелюру и нервически подергивающиеся звериные уши.
   - Позвольте напомнить вам о своем существовании, - заметила Сущность, - в несколько более материальной, чем голоса в голове, форме. Кроме того, я отчего-то предполагаю, что вы не откажетесь поговорить между собой.
   - А я-то тут зачем? - отвлечённо спросила блондинка, - Галочка замуж выходит, даже вышла уже, а я тут...
   Мысли её нелогично перескочили на главного виновника всех неприятностей. Которым за прошедшие месяцы был назначен недавний любовник.
   - Убью мерзавку...
   - Я верну вас, как и в прошлый раз, секунда в секунду, - пообещала Сущность, - тогда ведь всё было в порядке? Даже мерцания не будет.
   - Ничего себе в порядке! Был у меня любовник, почти муж, была подруга... Хоть и по виртуалке...
   - Ну так и считай, что они поженились, - предложил Воин. И раскатисто захохотал, аккомпанируя звоном цепей.
   - Это у неё, боюсь, подсознательно и отложилось в мозгу, - Вор взмахнул пёрышком, как рецепт подписал, - Разложив ситуацию по Карлу Густаву Юнгу, мы поймем, что она не лезет ни в какие рамки. А пространство за рамками мозг склонен заполнять знакомыми паттернами. Обычно представление любовника существом своего пола часто свидетельствует о подавленной гомосексуальности, но в данном случае...
   Бросок высокой пришёлся в пустоту. Рыжая как-то очень вовремя сделала полшага вбок. Сущность отреагировала.
   - Осторожнее, девушки, все повреждения, полученные здесь, останутся при вас. Вы, может, не обратили внимания, что присутствуете здесь не в виде аватара?
   - Да? - бывшая волшебница осадила назад. Всплеснула руками. - Дайте кто-нибудь зеркальце, я сумочку в машине оставила...
   - Это кто тут девушки? - спросила рыжая, роясь в карманах, пока не извлекла из бездонных глубин здоровенный артефакт размером со средних размеров сковороду, - Мне как раз подарили... И второе в городе ждёт. Вот. Держи. Если платья, букета и бородавки под левой грудью тебе недостаточно.
   И замерла в готовности к испанскому приставному шагу. Атаки не последовало. Блондинка смирно взяла зеркальце. Едва не уронила.
   - Золото не чистое, - сразу отметил Вор, - тебя надурили.
   - Электрон, - откликнулась рыжая, - не одна я на цвет лица переборчива. Это ж зеркало...
   - Я-то вам зачем? - спросила у Сущности бывшая Колдунья, поправляя причёску, - я ж вне игры.
   - Вне игры, но не вне эксперимента, - разъяснила Сущность, - Полагаю, вам знакомо понятие контрольной группы? Вот это вы и есть. И неужели вам неинтересно, что происходит с вашими товарищами по сетевым играм? И - о девушках.
   Сущность изобразила краткое раздумье.
   - В строгом смысле, единственная девушка тут - вы.
   И ткнула пальцем в рыжую.
   - Девушка? Да? - протянула рыжая, - А по-моему - чебурашка. Неведома зверушка. Родила царица в ночь... Багрянородную с ушами. Извольте мотивировать всучивание мне бижутерии с историей, невозможной для эльфийки "Забытых королевств". А также непредоставление мне банальных сведений о собственной физиологии. Даже из чисто ролевого подхода - у моей эльфочки должны быть родители, воспитатели... Даже у последней в роду! Потом ей сто двадцать лет. По личному опыту знать должна о себе самой хоть что-то. Мне надоели сюрприз за сюрпризом! Ну правда, жить же невозможно, когда не знаешь, что тело отколет в следующий момент.
   - Я не намереваюсь... - напыщенно начала Сущность. Но рыжая её перебила.
   - А я намереваюсь. Прекратить участие в вашем балагане. По причине бездарности мастеров. Точнее - второго мастера! Ты же второй спорщик? Вторая Сущность? Голос тот же, но слова-то другие. И я не самоубьюсь, не дождётесь. Просто начну тихую обывательскую жизнь. Без попытки каких-либо свершений. Уеду, скажем, в Норвегию, и буду доить коров до старости... Харальд на мне женится без разговоров. Или Эгиль...
   - Какой старости?! - возопила Сущность, - И вообще, в отличие от этого бездаря... - осеклась, - В отличие от первой Сущности, назовём её Сущностью А, я могу почти всё. Но я не понимаю, почему именно мне нужно разгребать чужие ошибки! Впрочем, вечно-то мне за других отдуваться. Ладно. Будет тебе информация. А зачем то кольцо... Вот это моя работа, чем и горжусь, заслуженно. Это единственное кольцо в реальном седьмом веке, за которое можно было бы выручить пятьдесят тысяч номисм. При некоторой ловкости, конечно. Я был против - но позволил себя уговорить, и проделал отменную работу! Оно настоящее. Император велел переплавить, и лично следил за уничтожением, но я взял камень за микросекунду до того, как его расщепили, заменил на рубиновую крошку. Я подменил кольцо прямо в тигле, на слиток золота нужной пробы! А ты тут ещё возмущаешься. Кстати, вот тебе информация. С собой не дам. Смотри тут, память у тебя теперь абсолютная.
   И протянула выхваченный из воздуха фолиантище. Клирик аж крякнул под грузом. Бывшие сопартийцы чуть ошалели от зрелища: страницы мелькали под пальцами эльфийки, так, чтобы она только успевала увидеть текст. Изредка темп чуть замедлялся, и слышались реплики: "Ага. Нехорошо. Ну-ну. Не знал... Вот засада! Обидно... Здорово! Ну не свинство? Только представьте!"
   Когда Вор попытался заглянуть через плечо, Клирик процедил:
   - Убью.
   Вор понял - не убьёт, так попытается.
   - Так, - подвёл итог Клирик, захлопнув книгу, - уже неплохо. Теперь ещё один вопрос по существу. Как так получилось, что Галочка замуж выходит?
   - Так и собиралась же. Нас обоих в свидетели звали... - удивилась Колдунья, вместо тебя теперь... Ну, ты его не знаешь.
   - А вопрос-то не к тебе, - объяснил Клирик, - а к Сущности. Вы нас обещали вернуть в ту же секунду.
   - И вернем. Никакой проблемы. Всё равно четыре мира готовили. Ну, сделали один контрольный. Копию исходного. Проще, чем слепки прошлого делать.
   - А что с этими мирами будет после эксперимента? - поинтересовался Вор, - Обидно работать в мусорную корзину.
   - А это проблема самих миров. К тому времени, когда они разовьются настолько, что смогут встретиться, пройдёт столько времени, что они даже не поймут, что у них общие корни. Никого распылять или уничтожать мы не собираемся. Пусть живут. Может, даже понаблюдаем их некоторое время.
   - Так Галочка что, понарошку замуж выходит? - удивилась Колдунья.
   - Для твоего мира - нет, - объяснила Сущность, - и вообще, ты же отказалась играть? Поэтому ты навсегда останешься в сдублированном мире. Просто из соображений гуманности он сделан копией прежнего. Кроме присутствия вот этих трёх личностей. Мы, видишь ли, решили узнать, как их отсутствие повлияет на развитие твоего мира.
   - А моё - на развитие их мира?
   - Нет, тебя я скопировал. Там будет точная твоя копия. Только - до входа в нашу игру.
   - И что, тамошняя я и знать ничего про этого... Эту... Змею подколодную ничего не буду?
   - Именно. Впрочем, вернуться в тот мир ты уже не сможешь. И узнать о судьбе двойника тоже. Там-то время остановлено, как и уговаривались. А когда будет запущено - мы прекратим всякое вмешательство, и контакт между вернувшимися и оставшимися во вновь созданных мирах прервётся.
   Бывшая Колдунья задумалась. Ненадолго - чтобы повернуть голову к эльфийке.
   - А почему зеркало в гравировке? Не видно же ничего.
   - Так считается красивее...
   - Странно. Слушай, тебе же всё было интересно...Ну и как? И не говори, что не попробовала - за три месяца-то!
   Клирик принялся рассматривать руки. Потом сообщил:
   - Можешь считать, попробовал. Ребёночка заполучил...
   - И на каком ты месяце?
   - На первом. Привыкаю. Странно очень - вот существо, да? Сосёт, орёт, писается - и больше ничего, но хорошее! Как это так получается? Ах да, он ещё сидеть умеет.
   В последних словах звучала гордость. Колдунья замолчала, пытаясь уяснить, как начало беременности связано с "орёт и писается". Этим перерывом воспользовалась Сущность.
   - Итак, мы несколько отвлеклись от главного. Текущий баланс свершений. Воин - семь целых, шестьдесят четыре сотых процента. Вор - два целых, восемнадцать сотых процента. Жрица - или Клирик? - ноль целых, пять десятых процента.
   - А чего у рыжей так мало? - возмутился Воин, - Она вон вроде не в цепях...
   - А ты не помнишь? - удивилась Сущность, - Ну, не буду рассказывать. Это уже вмешательство получится. Скажу только, что абы кого в Монголию на показ Великому Хану не возят.
   - А какая разница? Если в плен попался? - Воин грустно прозвенел цепями. Он пытался думать, а с его интеллектом, что в игре, что в реальности, это было очень печально. И сам процесс, и последствия. Но печальный и почти мелодичный звон цепей Клирику невольно напомнил...
   - А ну-ка, орочья башка, скажи: "Во имя всего святого, Монтрезор!"
   - Зачем?
   - А затем. А ещё приляг. И руки над головой в стороны разведи...
   - Лучше ноги, - хихикнул Вор.
   - Зачем? - переспросил Воин.
   Клирик снова полез в глубины рясы.
   - И чего только не приходится таскать с собой порядочной девушке, - с этим комментарием на свет божий появился аккуратненький геологический молоток, - помимо приёмного дитяти! Хорошая, кстати, вещь. И образец отколоть. И в лоб засветить. И кольчугу пробивает только так.
   Сущность поняла первой.
   - Так нельзя.
   Воин просветлел лицом - дошло. Лёг на каменный пол, как сказали. Клирик встал рядом с ним на колени, примерился... Всё-таки обернулся к Сущности.
   - Можно. И что ты со мной сделаешь? Из царевны в лягушку превратишь? Про русский принцип - сам погибай, а товарища выручай - слышать доводилось? Да и интереснее же! Будем считать, что цепи разорваны в припадке боевой ярости. Мне вот, например, ужасно любопытно, что может сделать полуорк раскованный с полусотней монголов из гвардейской тысячи Бату-хана... Ты учти, рубить буду посередине. Так что оружие у тебя выйдет коротковатое. Ну что, готов?
   - Угу.
   Молчание. Бездействие.
   - Руби, чего ждёшь.
   - Скажи: "Во имя всего святого, Монтрезор!"
   Вор хихикнул. Потом почесал затылок. Что-то казалось неправильным...
   - Глупости. Руби.
   - Скажи. И тихо позвени цепями. Бубенчиков, жаль, нет.
   - Ты что, того? С прибабахом?
   - Конечно, того. После трёх месяцев девушкой.
   - Нелюбленой, - встряла Колдунья, - или беременной. Не пойму...
   - Вот-вот. И вообще, я эльфийка. Дииивная. Мне положено быть того и с прибабахом. Говори. Жду.
   - Бред какой-то.
   - Бред. Ну, не хочешь...
   - Хочу.
   - Говори. И не забудь печально звякнуть цепями. Обязательно - тихо и печально.
   - Во имя всего святого, Монтрезор! - звон вышел громким и возмущённым, но Клирик решил не придираться.
   - Да, во имя всего святого! - провозгласил он, и обрушил геологический молоток на облюбованное звено. Клирик никогда не любил рассказов Эдгара Аллана По. И с Бредбери тоже не во всём соглашался. С первого удара цепь не подалась - но зазубрина осталась внушительная. Оставалось - долбить.
   - Премии за деяние не жди, - склочно вставила Сущность между равномерными ударами.
   Клирик безразлично пожал плечами.
   - Сумасшедшая, но наша, - объявил Воин. Немного подумал, - А раз наша, так прочее побоку. Кстати, как у тебя дела, рыжуня?
   - Ноль пять процента, - напомнил Клирик. Бил он не слишком сильно, но точно, и Воин, который одно время подумывал забрать инструмент да покончить с цепью одним ударом, решил оставить дело специалисту... Всё-таки Клирик очень многое успел перенять у Лорна ап Данхэма. Даже не осознавая того.
   - Прискорбно, - отозвался Вор, - но в женском теле ожидаемо. Хотя уже за одно то, что ты ухитрилась оставаться девственницей три месяца, лично я бы дал процентов шестьдесят. Я вот на грани Возрождения, Америку ещё не открыли... И то. Дикость и разврат, уж поверь собственному психоаналитику его святейшества Иоанна Двадцать третьего... А у тебя там тёмные века!
   - Но это ж двадцатый век... Или я что-то не так понимаю, или ты прибился не к папе, а к антипапе. Постой, постой... Уж не к Балтазару ли, милейшему, к Коссе? На могиле которого постоянно приписывают: "Бабник и пират?"
   - К нему, - раздулся Вор от гордости, - к самому. Неплохой мужик, большая часть того, что про него писали - пасквили. Но бабник и пират - святая правда, так он и не скрывает. А антипапой он у нас получился - потому, что проиграл. А у меня он будет папой. Хотя бы потому, что читает мои книги! Но - цена человеческой жизни просто пугает... Пришил человечка - на тебя обиделись, накропал эссе - простили и от восторга поросячески визжат. Ценят творцов, ценят! Но какие они все в этой Пизе горячие, не той походкой мимо прошёлся - за рапиру. Я, конечно, сюрикеном в лоб... Потом родню мужского пола. Потом любовников родни женского, а это категория, которая не переводится. Приходится утешать лично. Так что знаю, о чём говорю. Кстати, тоже создал репутацию. Хоббиты - они только наружно маленькие, а так гиганты!
   Выяснилось - Вор за месяц успел, не разгибаясь, накропать и опубликовать на собственные средства два труда по психоанализу. Приобрел славу. Примерно как у Макиавелли, только хуже. Был отлучен от Церкви, и прощен - лично папой - пусть и всего одним из трёх - принявшим сочинения к руководству!
   После одной из уличных дуэлей - его к тому времени прикрывала группа поклонников, так что дуэль выглядела средней руки уличным сражением - был взят под стражу. Но - обещал создать проникновенный труд против колдовства. Выпустили - условно. Вот тогда Вор и совершил главное своё свершение - трактат о кошачьей анатомии, - и о невозможности для нечистой силы подробно воспроизвести их облик в качестве фамилиара. Препарированные - иные живьём - кошки ему теперь по ночам снились, но он утешал себя мыслью, что гораздо большее число животных он избавил он плачевной участи...
   Как только Воин разогнул надрубленное звено, а геологический молоток снова скрылся в бездонном кармане, Сущность объявила, что всем пора обратно. И Немайн оказалась рядом с мангонелем.
   То, что сидха споткнулась два раза подряд, никого не удивило. Но тут она начала искать деревянный молот, что только что держала в руках. Занятие было безнадёжное - киянку она забыла у Сущности. И совершенно не подозревала, что только что дала начало новой валлийской поговорке. "Потерял, как Немайн". То есть вдруг и с концами...
 
   За матерчатыми стенами палатки снова раздался мощный скрип, зашумел рассекаемый гигантской пращой воздух. Мангонель продолжал ежедневный труд.
   - Рабочие - на привод блоков! Тяни!
   Тянуть предстояло много. Ещё один мешок с землёй устроился в сетке пращи, чтобы через час уйти в сторону крепости Гвина. Звякнуло било. Полуфэйри вздрогнула. Малыш на било внимания не обратил. Даже спать как-то ухитрялся. Впрочем, на руках у сидхи. А било теперь будет регулярно брякать почти час. Этот неприятный звук... Если подумать - самое плохое из всего, что с ней приключилось за год. После того, как родители, отчаявшись свести концы с концами, продали дочь в рабство. Потом... К рабыням не сватаются.
   Жену храбрый гезит-копейщик с собой на опасное, хоть и прибыльное дельце в Уэльсе волочь постеснялся. Для мужских надобностей вызвал рабыню. Опробованную. С сыном. Этот-то отпрыска от рабыни и за щенка не держал. А новая хозяйка - добрая, мало что сидха да ведьма. Какая разница? Сын же, пусть и будет носит имя сидхи - так ведь всё равно, кровь-то чья? А станет благородным. И не разлучила. Всё таки к хорошему привыкаешь быстро, и Нарин уже начинало казаться, что война богов длится вечно. И будет длиться вечно. И хорошо. Вот только било...
   И лишь к тому, что каждый день по шестнадцати мешков, каждый из вот такущего куска ткани, отправляется в пасть Кричащему холму, кормилица сидхового приёмыша привыкнуть не могла.
   Пусть грубая, конопляная, но ткань. Пока она не попала в Уэльс, лён и шерсть она только стирала. Носила вот как раз коноплю. Ну, может спряденную и вытканную получше, чем мешковина. И всё равно - третью неделю каждый день...А мешки большие, каждый в два человека весом. Материи на них нужно много.
   Когда кормилица робко спросила сидху, как же это получается, та только ушами дёрнула.
   - Надо будет, городами стрелять буду. Главное - иметь на это средства. На мешки средства есть. На кормёжку пленных - тоже.
   Очень странные средства - не золото-серебро. Поцарапает грязным пёрышком кусок тонко выделанной кожи, прижмёт испачканный в зелье пальчик - и заплатила за товар. И никто не жалуется, не кричит, что кусочек кожи вместо монеты взял. Нарин проверила - видят купцы именно кожу. Чудеса... А сидха удивляется обычным житейским поворотам.
   - Бред какой-то... - привычно возмущалась Немайн, глядя, как ребёнок сосёт чужую грудь. Последние дни она уже переносила кратковременную разлуку с малышом. Если тот оставался в пределах видимости, - Родительница, живая, числится кормилицей, а матерью считается девица. Незамужняя и вообще, э...
   - Невинная, - Анна возится с очередным зельем. Из глиняной реторты валит пар.
   - Вот именно. Что ж это такое?
   - Жизнь. И не такое случается. Ты, наверное, и более странного повидала.
   - Да это как сказать, - Клирик припомнил сказки, - если уж у фэйри ум за разум заходит от того, что обед варят в скорлупе и одно яйцо варят на семерых работников, то от этого вот и вовсе можно свихнуться...
   - А пар - это сущность воздуха или сущность воды? - вслух задумалась Анна, - Стоп. Не отвечай, не отвечай. Я сама. Я опять не до конца разложила вопрос. Пар это вода, дождь, только незрелый, верно? А дождь это часть воздуха. Точнее, то, что из воздуха падает. Когда созреет. Значит, пар, это и вода и воздух. Воздух с сутью воды. Интересно, стоячий или подвижный? Можно додуматься, а можно...
   Клирик с удовольствием слушал. Взрослый человек, а потому вмешиваться нужно только тогда, когда опыт становится опасным, а размышление превращается в муть. Иногда стоит молчать даже в ответ на прямые вопросы. Когда Анна работала сама - получалось интересное. То, что он себе недавно и представить не мог. Научная магия в действии. Теорию взяла из ТРИЗа, Альтшуллера - по рассказам - сочла великим магом, посильнее Мерлина. При этом у неё совершенно отсутствовала присущая большинству инженеров зашоренность. Она ведь совсем не представляла себе конструкцию даже элементарных, для Клирика, машин. А раз так, то и готовых, шаблонных решений у неё не случалось. А дифирамбы, которые спел Клирик применению физических эффектов вместо движущихся частей, оказали дополнительное действие...
   Вот сейчас, Анна осторожно поднесла тряпочку к носику реторты. Та фыркнула, лоскут взвился...
   - Подвижный. То есть - ветер. Наставница! Выходит, моряки, когда нет ветра, могут сделать его из воды, вскипятив её? И не брать с собой вёсел, а ходить только под парусом?
   - Могут, - немедленно согласился Клирик, - ты думаешь, тут подойдёт обычный парус?
   - Обычный парус ловит обычный ветер. Особый ветер следует ловить особым парусом. Но каким - я пока не вижу...
   Полог откинулся.
   Немайн отвернулась от полуденного света.
   - Кто?
   - Селиг Муллан, леди сидха. Я из Пенгверна. Беженец. С матерью и сестрой пробираюсь к Арбет, к родне. Нашу ферму саксы сожгли.
   Обычная для Уэльса история...
   - Я тут видел, как у тебя молоток пропал, и понял кое-что. О Гвине. Не согласишься ли поговорить со мной наедине?
   - Хорошо. У камнемёта устроит? Через... - Клирик в который раз проклял отсутствие часов. День, правда, ясный, - ребёнка перепеленаю, на перевязь возьму - и приду.
   - Да какое ж это наедине?
   - Самое лучшее. Скрип, команды, все при деле. Ну и секретов никто не рассказывает в таких местах, значит, и подслушать некому.
 
   Мангонелем командовал Эгиль. Неплохой моряк, а работа расчёта осадного орудия мало чем отличалась от работы экипажа драккара. Разве качки нет, да сырость иногда отступает. А так... Мерный бой била. Вместо вёсел - в руках верёвка. Не грести - тянуть. Под тот же монотонный ритм.
   - Диинь! - Рывок, вращаются блоки, и немного поднимается над землёй ящик с камнями - источник метательной силы. Падают деревянные храповики. И когда люди ослабляют хватку, груз не опускается, оставаясь там, куда его возвело это усилие. На пядь выше чем до предыдущего...
   - Диинь! - Не отдохнуть, не утереть пота... Ещё пядь. А всего нужно шестьсот. Пядей. Рывков.
   - Диинь! - Ещё пядь. А если рвануть слишком сильно, храповики не удержат груз. А верёвка неудержимо рванётся под блоки, и везунчик, кто успел отпустить. А кто не успел - покойник.
   - Диинь! - Ещё пядь. Вот будет их шесть сотен - и пленные фэйри отдохнут. А Эгиль прищурится - у него не получается так хитро, как у сидхи. Но это без разницы. В конце концов, если сидха придумала - и объяснила, что сделать, то норманн попросту сделал это.
   - Диинь! - Ещё пядь. Он построил эту машину, что адски пытает два десятка человек. Что возносит к небу ящик с камнями. Чтобы потом его уронить. Греческое слово для галеры - "каторга". Что будет обозначать в Камбрии слово "мангонель"?
   - Диинь! - Ещё пядь. Но Эгиль даст команду - било умолкнет. К мангонелю подойдут валлийские воины. Закрепят крюк. Заложат мешок в пращу, так похожую на рыбацкую сеть. Трижды проверят спуск. И рядом с мангонелем останется только один Эгиль.
   - Диинь! - Ещё пядь. Он наклонит рычаг, и груз упадёт, и праща взлетит, и соскочит одним концом с крюка, раскроется. Мешок с землёй - весом в два человека - важно двинется в путешествие по небу.
   И фэйри, тяжело дыша, повалятся на землю. А валлийцы будут делать ставки - попадёт, не попадёт. И многие проиграют свою плату, и примутся играть на скот и землю. А другие выиграют, и на следующий выстрел поднимут ставки. И снова прицепят верёвки и блоки. И зазвенит било...
   Муллан в "такелажную" команду мангонеля вызвался добровольно - за полную солдатскую плату. Чтоб не прийти к родне в Арбет, владение ещё одного из младших братьев короля Гулидиена, нищим. Успел показать себя малым ловким и хорошо ладящим с деревяшками, верёвками да железяками.
   Теперь, до начала его работы, оставалось почти триста ударов била.
   Наконец, явилась сидха. Улыбнулась.
   - Вот этот шпион нас подслушает, - указала глазами на сына, - но не поймёт... Что ты хотел сказать?
   - Я хотел упасть в ноги великой богине, но не смею себя выдать, - и всё-таки немного поклонился.
   - Ты веришь по-старому? У нас за это не наказывают. Только следят, чтобы христиан старой верой не прельщал. И - я христианка. Мне поклоняться не надо. Если хочешь, можешь изучить мою веру, и принять, и верить, как я.
   - Я знаю это. Возможно, так и поступлю. Потом. Сейчас важно другое... Я не из Пенгверна - из Аннона. А люди Аннона хотят жить по старому. И я пришёл тебе это сказать. Мы не с востока. Мы - снизу. Не бежали - пришли вынюхивать. И женщины, что со мной - не мать и сестра, а друид и пророчица. А я всего проводник. Но я решил рассказать. Потому, что они решить не могут. Скажи, если Аннон примет твою новую веру, многое в жизни людей изменится?
   Клирик задумался.
   - Ничего, - сказал наконец, - и всё. Как примете. Разумом? Сердцем? Или только ртом, который произнесёт молитвы, как заклинания, не понимая ни смысла их, ни того, кому они назначены?
   - А хоть и так, - сказал проводник из Ада, - Просто... Просто пророчица безумна, а друидка - слишком верна Гвину. Кто-то должен решить. И я взял это на себя. Я хочу, чтобы Аннон выжил, богиня. И потому хочу, чтобы он оказался на победившей стороне. Я долго склонялся на твою сторону - за тебя новый бог, который много сильнее тебя, слабому ты б не кланялась, и целый мир, а за Гвином - только труп прошлого мира. Немного тёплый.
   - Ты говоришь, как поэт.
   - А я и есть поэт. Не филид. Всего лишь бард. Но я не закончил речь. Я колебался. Гвин одним воплем разогнал великую армию - это чудо. Но ты говоришь, что мешки помогут. И швыряешься ими - и сила твоя, или нового бога - велика. И я ждал, пока кто-то из вас не покажет слабость. И я увидел и понял - когда у тебя из рук исчез деревянный молот - что Гвин вне своей крепости способен только на такие мелкие пакости. Он не вышел на вылазку, не разогнал твою армию. Всё, что он может - сидеть в холме и ждать падения. А ты его осаждаешь. И если не помогут мешки, попробуешь что-то другое.
   - Мешки помогут, - заверила Немайн, - я уже слышу изменения в ...эээ... голосе Гвина. Он стал выше. Ты заметил?
   - Это страх?
   - Нет, это поражение. Его сила в низком тоне. Нам осталось всего несколько дней - и можно идти на приступ. Наверное, уже и сейчас можно - но я хочу для верности ещё мешков полтораста закинуть ему в глотку.
   - Тебе виднее... Я всего лишь проводник. Всё, что я могу сделать - чтобы Аннон услышал то, что я хочу. Пророчица безумна - и я не могу знать, что она выбрала, хотя, кажется, тебя. А друид не вернётся в Аннон. Сделает шаг с безопасной дороги. Случайно. Это я тебе обещаю.
   Ещё раз поклонился и ушёл. Делать своё дело.
 
   Свой мангонель Рис ап Ноуи запускал, как собирал - точно так, как первый. Было лишь одно маленькое отличие. Пришла ему в голову мысль - выстрелить не мешком с землёй, а камнем подходящего веса. В низовьях Туи трудно не найти булыган нужных размеров. Верёвкой снаряд обвязывать не стали. Наверняка порвётся при ударе о скалу.
   - Не попадём в зев, так тряхнём супостата! - провозгласил принц, и простёр руку к крепости Гвина. Наградой стал восхищённый взгляд жены. В которую он, кажется, ухитрился влюбиться ещё раз: поверх и посильнее прежнего. Нет, Гваллен и раньше ему помогала в королевских делах. Но то всё были игрушки, способ немного украсить скучную, в общем-то, жизнь: суды, пошлины, хозяйство. Теперь же началась война. И Гваллен ухитрилась сделать суровый походный быт романтичным, пиры весёлыми, а уж совершать подвиги на её глазах было сущим удовольствием! Подвигов Рис пока за собой числил три. Во-первых, восхождение на холм. До вершины добраться он не сумел, но выдержал один крик и поднялся выше всех, исключая саму Немайн и викария Адриана. Во-вторых, три раза делал поправку на ветер для машины Немайн - и все три раза точно попал в "Гвинову глотку", как прозвали вход в тулмен рыцари. В третьих, первым заметил саксов. Любовался природой с наблюдательной башенки лагеря. Бдительность молодого принца все заметили, хотя саксы оказались мирные. Даже союзные. Мерсийское посольство к брату. Узнали, проезжая через его домен, что армия короля, брат короля и крещёная богиня войны осаждают крепость языческого бога Гвина. Ну не могли они пропустить такое эпическое событие, завернули. Командующий спал с лица совсем, но не пустить союзников - и таких же вассалов короля Британии, пусть и отсутствующего сейчас - понаблюдать за осадой не мог. Впрочем, эти саксы оказались не совсем и саксами. Посол, граф Окта Роксетерский - выглядел, как бритт, разговаривал, как бритт, родился от матери-камбрийки, и правил городом, который не был саксами завоёван, но вошёл в состав Мерсии добровольно, в надежде найти управу на вражин-нортумбрийцев. Свой король погиб в сражении со всеми наследниками, вот король Пенда и прислал в графы отличившегося воина. Который, по его разумению, был способен поладить с бриттами.