Лайл Гэвин. С мертвых не спросишь

   Кэри и Вилли с Дэвидом уже пили кофе за столом; Ньюгорд пребывал все в том же состоянии. Я выбрался из одеял, поднялся, потянулся и взял предложенную Кэри чашку кофе. Никто не произнес ни слова, хоть Дэвид и открыл было рот.
   Через два маленьких мутных окошка пробивался хмурый неласковый день, противоположный склон исчезал в тумане уже в двухстах футах над землей.
   – Может пойти снег, – сказала Кэри, – тогда немного потеплеет.
   Дэвиду спросил:
   – А нас тут не засыплет?
   Вилли раздраженно покосился на него и закурил.
   – Через день-другой дорогу расчистят. Для лыжников на Пасху, – заметила Кэри. – Хотите, приготовлю яичницу?
   Вилли обрадовался:
   – Ну кто откажется?
   А Кэрри поинтересовалась:
   – Но что мы будем делать дальше?
   – Вилли отвезет вас вниз, чтобы вернуть баркас хозяину. Вчера вы собирались это сделать.
   Кэри кивнула.
   – Да, баркас должен быть на месте к обеду.
   Вилли вздохнул и поднялся.
   – Хоть какая-то перемена обстановки. Поедешь с нами, Дэвид?
   Дэвид покосился на меня. Я сказал:
   – Здесь все равно ничего интересного не будет. Так что вполне можешь прокатиться.
   Кэри посмотрела в сторону Ньюгорда, который беспокойно ворочался в спальном мешке.
   – Разбудить его?
   – Будите, а я пока пройдусь с Вилли к машине.
   Подозрительно взглянув на меня, Вилли надел куртку и вышел на улицу. Это действительно сменило обстановку. Несмотря на пасмурную погоду, воздух был свеж и ароматен, словно вокруг уже цвели весенние цветы.
   У машины он повернулся ко мне.
   – Ну и что?
   – Я просто счастлив, что мы с вами не пара.
   Вилли пристально посмотрел на меня и улыбнулся.
   – Простите, старею. Когда-то я мог проспать под танком в дождь весь день, а сейчас... О чем вы хотели поговорить?
   – Хотел получить небольшую консультацию по поводу судовых дизелей.
   Через четверть часа, нервно оглядываясь через плечо, к машине подошла Кэри. Хотя чуть позади шел Дэвид, смотрела она совсем не на него. И взволнованно сообщила:
   – Он просит выпить.
   – Ничего, это пройдет, – постарался я ее успокоить. Впрочем, я знал, что через час или два это желание вспыхнет в нем с новой силой.
   – Но ведь вы ему не дадите?
   – Обещаю. – И это было чистой правдой.
   Я постоял, глядя, как они буксуют на оттаявшей дороге, потом повернулся и медленно, через силу, побрел к дому.
   С одеялом на плечах Ньюгорд сидел, склонившись над столом, сжимая дрожащими руками кружку, из которой выплескивался кофе. Под его внимательным настороженным взглядом я тоже налил себе кофе и устроился напротив.
   – Меня зовут Джеймс Корд, – сказал я.
   – Помню.
   Возможно он не лгал, хотя запоминать мою фамилию ему было вовсе не обязательно. Я лишь кивнул в ответ, отхлебнул кофе и продолжал сидеть молча.
   Так мы с ним просидели целых пятнадцать минут, потом его кружка опустела.
   – Налить еще? – спросил я и налил ему кофе из кофейника. Мы продолжали сидеть, и тут я заметил, что его руки уже не дрожат так, как раньше.
   – А вы здорово справились прошлой ночью с мотором, – заметил я.
   Он недоуменно взглянул на меня и кивнул, делая вид, что понял, о каком моторе идет речь.
   – И с какими же типами дизелей вам приходилось иметь дело?
   – В основном "Бурмейстер ог Вайн". Их в Норвегии больше всего.
   – Двухтактные?
   – А теперь все такие. Четырехтактных почти нет.
   – То есть такие, как на "Скади"?
   – Да, такие. Там были два дизеля "Бурмейстер ог Вайн". – Упоминание своего судна он перенес довольно спокойно.
   – Хорошие были дизели?
   – Очень старые, понимаете? Прежний механик сильно расточил клапаны, слишком сильно... – Он пожал плечами.
   – Часто приходилось чинить?
   – Все время, постоянно – и форсунки, и клапаны, и водяной насос, и топливный фильтр.
   Я сочувственно кивнул.
   – А что отказало в последнем рейсе? Водяной насос или топливный?
   Опухшее лицо насторожилось.
   – Почему вы спрашиваете?
   – Да так, – я отвернулся от него и стал пить кофе.
   Прошло еще немного времени, пока он произнес:
   – В тот раз были большие неполадки.
   – Какие?
   – Дизель заглох.
   – Почему?
   Он поставил кружку на стол, продолжая держать ее обеими руками.
   – Сначала грешили на выпускной клапан – там была сломана пружина.
   – Из-за этого может остановиться двигатель?
   – На малых оборотах. Или на больших – просто заклинивает.
   – Но оказалось, что не он?
   – Нет, и тогда мы подумали – может, это топливный фильтр?
   – Какой? Центробежный – лавалевский?
   – Да-да, – он вновь забеспокоился.
   – И так и оказалось?
   – Нет. Тогда решили, что дело в топливном насосе.
   – Угадали?
   – Да, но дело оказалось сложным. Вы понимаете – насос гонит топливо к каждой форсунке, как... как... – Он показал жестом, что делает укол. Я кивнул. – Так к каждому цилиндру. Но топлива должно поступать ровно столько... – Ньюгорд снова изобразил шприц.
   Теперь он разговорился по-настоящему, а я сидел и внимательно слушал. Кое-чего не понял вовсе, кое-что уловил только благодаря Вилли. Однако я смог представить насос в виде множества шприцев, которые по очереди срабатывают от распредвала, и в нужный момент в каждый цилиндр поступает точно отмеренная доза топлива. Потом подшипники распредвала износились, к форсункам стало передаваться неодинаковое давление, значит в цилиндры стало поступать разное количество топлива...
   – Это можно было устранить? – спросил я.
   Он понял, хотя не сразу.
   – О да, мы как раз занимались ремонтом.
   – Что вам удалось сделать до столкновения?
   Ньюгорд опять насторожился.
   – Мы почти закончили.
   – Ушло почти двое суток, верно?
   – Да, но...
   – Хотите еще кофе? – Я попытался снять возникшее напряжение.
   – Нет, спасибо. – Он облизал губы, провел по ним своей израненной рукой. – А не пора нам выпить, а?
   Удивительно многозначительным его лицо. Я взглянул на часы, изобразив удивление.
   – Разве? Нет, рановато.
   Он тут же согласился. Ну разумеется, он сам не хочет, просто подумал, что, может быть, я хочу, но стесняюсь предложить ему присоединиться...
   Ничего, пусть терпит.
   – А как вы спаслись со "Скади"? – словно мимоходом спросил я.
   – Зачем вам?
   – Да так, – я вылил в чашку остатки кофе и отвернулся в сторону.
   – На этом... на спасательном плотике.
   – Кто его сбросил? Вы?
   – Нет, кто-то из команды. Я...руки... вот... – Он вытянул вперед свои изувеченные кисти. – Я просто прыгнул в море и поплыл, вижу – плот.
   – На нем вы были один?
   – О, да.
   – Гребли?
   – Нет... руки...
   – Прошу прощения. И что дальше?
   Он пожал плечами.
   – Меня подобрали.
   – Больше вы ничего не помните?
   – Ничего.
   – Почему?
   Он наморщил лоб.
   – Не знаю...
   – Может быть, вы тогда здорово набрались?
   – Нет! Нет, нет! – он запустил в меня кофейником.
   Конечно, не слишком разумно доводить его до такого состояния, но никогда не угадаешь реакции алкоголика.
   Наши вернулись около половины второго. Кэри с Дэвидом занялись обедом, а мы с Вилли прогуливались по дороге, швыряя камни в бурную речку. Стало довольно тепло, дорога начала раскисать, кое-где на проталинах пробивалась зеленая травка.
   – Вы чего-то добились? – спросил Вилли.
   – Может быть. Он в деталях расписал ремонт двигателя, но ничего не смог вспомнить о своем спасении. Но, как следует из судового журнала...
   – Которого у нас теперь нет, – напомнил Вилли – и не попал камнем в реку.
   – Да, спасибо за напоминание. Судя по журналу и результатам ваших мудреных расчетов с картой, двигатель бездействовал почти до самого столкновения – если допустить, что в конце концов он все же заработал, верно?
   – Верно.
   – Сейчас не имеет значения, починили его или нет. Важно, что дизель стоял примерно сорок часов, и Ньюгорд пытается внушить, что за это время они проверили и выпускной клапан, и топливный фильтр, и распредвал, и топливный насос. Мы видели вчера, как быстро он работает. Так почему же столько времени занял ремонт двигателя "Скади", который он знал гораздо лучше?
   Вилли бросил камень – и над водой взлетели необычные рыжие брызги; вдруг эта речка золотоносная?
   – И что вы предлагаете? – спросил он.
   – Посмотрите, кому удалось спастись. Ни одного человека с мостика и из машинного отделения. Трое сменившихся с вахты матросов, которые, видимо, отдыхали в кубрике – и Ньюгорд.
   – Вы думаете...
   – Все, что он наговорил про ремонт двигателя, – полный бред. На самом деле он не помнит ни своего спасения, ни того, что было до столкновения. Все это время он лежал мертвецки пьяным в своей каюте. Вот почему ремонт занял столько времени и почему он уцелел, а другие погибли. Ну, какая может быть связь между пьяным старшим механиком и лишением страхового полиса Ллойда законной силы?
   – Боюсь, никакой, – печально признал Вилли, бросая в воду очередной камень.
   – Никакой?
   – Абсолютно. Даже если бы сам капитан свихнулся. Нет, это имело бы значение для определения вины, но не лишало бы страховой полис законной силы. Ошибки команды – это и есть один из основных видов риска, от которых страхуется судовладелец. В страховом полисе Ллойда это называется "ненадлежащим выполнением служебных обязанностей командным составом, командой и лоцманами". Страхование распространяется и на лиц, которых вы нанимаете в портовой пивной за полчаса до отхода, причем поднявшись на борт, они совсем не обязаны быть трезвыми или не засыпать на вахте. – И Вилли сочувственно добавил: – Столько потратили сил и, похоже, зря!
   – Черт! – Я зашвырнул камень через реку и он исчез в сугробе на том берегу. – Дьявол, что же за всем этим кроется?
   – Похоже, Кэри говорила, что Ньюгорд начал беспробудно пить уже после столкновения. Оно, собственно, и стало причиной.
   – Она просто не знала его до того. Чтобы дойти до сегодняшней стадии, нужны не месяцы, а годы беспробудного пьянства. Он вполне мог начать пить еще после смерти жены, – мысль эта внезапно пришла мне в голову.
   Мы молча швыряли камни молча, потом Вилли спросил:
   – Послушайте, а если Пол действительно не знал, что за всем стоит Эллис Смит-Бэнг?
   – Похоже, не знал. Он ни за что не сказал бы правду мне, но вы-то были бы в курсе. Он испугался, что шантажом могла заняться "Сахара лайн". Другие руководители фирмы просто могли его не информировать, имея в виду конфликт интересов. Судовой журнал нужен был Макби, чтобы узнать действительное положение вещей и выяснить, могут ли его, как руководителя компании "Сахара лайн", обвинить в шантаже и соучастии в убийстве.
   – Но тогда Мартин ничего не говорил ему о том, что содержится в судовом журнале?
   – Нет. Макби нам лгал – я вас предупреждал. Но оттого, что человек лжет, еще не вытекает, что он знает правду. И это должен помнить ведущий допрос.
   – Да, конечно. Вы собираетесь продолжать допросы?
   – Разумеется. Сегодня днем вам с Кэри нужно съездить в какой-то магазин – ближайший, который встретится по дороге. Купите что хотите – лишь бы Кэри тут не было. Ближе к вечеру наш подопечный дойдет до кондиции.
   Вилли нахмурился.
   – Мартина уже не вернуть... а Ньюгорд тоже человек.
   – Я это помню, черт бы вас побрал. Но он что-то знает о столкновении. Это Стэн узнал от него самого или сумел понять по судовому журналу.
   – Не уверен, что это так важно. Пол говорил, речь всего о каких-то сорока тысячах фунтов – это малая часть нашего годового оборота. Тут он сказал чистую правду.
   Я посмотрел ему прямо в глаза.
   – Ушам не верю, Вилли. Мы так далеко продвинулись...
   – Когда я служил в легкой кавалерии, это всегда было хорошим поводом повернуть обратно...

43

   Обедали мы в довольно спокойной обстановке, причем, без Ньюгорда. Сославшись на отсутствие аппетита, он устроился в спальном мешке в соседней комнате. На обед был суп из рыбных консервов и омлет с бисквитами и сыром. А перед этим я выпил стаканчик виски, огорчив Вилли, который уже начал уставать от роли шофера – трезвенника и буркнул:
   – Да мне только рюмочку. В Англии это не имело бы значения. После этого я мог бы проехать через всю страну при любом движении. А здесь, на этой дороге, вряд ли попадется полицейский, верно?
   Тут оно заметил беспокойство Кэри.
   – Вы не можете без спиртного?
   Теперь забеспокоился он.
   – Да Боже упаси. Просто я привык пропустить рюмочку перед едой.
   – Вот именно, все начинается с привычки, – Кэри наградила меня холодным, осуждающим взглядом.
   Я лишь пожал плечами.
   – Надеюсь умереть от этого не раньше, чем от старости.
   Она принялась убирать со стола, сердито гремя посудой.
   Я вышел на улицу их проводить, Дэвид решил остаться со мной. Вилли сел в машину, посмотрел на дом и спросил:
   – Как думаете, нас будут разыскивать?
   Я тоже взглянул на дом. Если знать, что мы здесь, найти дом не составит труда по подтаявшему вокруг трубы снегу и дымку из нее. Других признаков нашего присутствия не было – следов на каменистой почве и старом, давно утоптанном снегу не оставалось.
   – Надеюсь, они откажутся от этой затеи.
   К этому времени мы могли быть где угодно – и в Ставангере, и за его пределами. Мы никому не сообщали, где собираемся остановиться.
   – Мы, кстати, еще не выехали из отеля, – напомнил Вилли.
   – Разумеется.
   Номера в "Виктории" могли еще понадобиться хотя бы для того, чтобы оставить вещи, включая спальные мешки и прочее.
   Вилли решительно заявил:
   – Тогда к вечеру закончим с этим делом и вернемся в город.
   Судя по непреклонному взгляду, обсуждать что-то было уже бесполезно.
   Я пожал плечами. У меня оставалось еще несколько часов.
   Ярко-оранжевый "фольксваген" медленно выехал на дорогу и направился вниз.
   Едва я направился к дому, на крыльцо выскочил Дэвид.
   – Мистер Корд! Мистер Корд?
   Я увидел его побелевшее лицо и ворвался в дом.
   Ньюгорд стоял у стола. В одной руке у него была керосиновая лампа, в другой – кружка...
   Я вырвал у него лампу. Керосин из кружки разлился по столу.
   – Черт, это пить нельзя!
   Но он был уже способен на что угодно. Маленькие заплывшие глазки сердито блестели. Не в состоянии удержать кружку изувеченной рукой, он в ярости стал колотить ей по столу, пытаясь унять дрожь, сотрясавшую все тело.
   – Я хочу выпить, – простонал он умоляюще.
   – Пошли сюда. – Чувствуя спиной испуганный взгляд Дэвида, я взял Ньюгорда за руку и потащил в маленькую спальню, где он бессильно осел на край раскладушки.
   – Я хочу домой, на Гульбрандсенс, – простонал он.
   – А к Расмуссену не хотите?
   – Кто такой Расмуссен? – Его тело содрогнулось от внезапной судороги.
   – Знаете, где вы находитесь?
   – Недалеко от Бергена, естественно.
   Неужели миссис Смит-Бэнг всерьез рассчитывала, что Ньюгорд сможет подтвердить в суде записи в судовом журнале?
   Судороги прекратились; он устало опустил плечи и с трудом переводил дыхание. Не спуская с него глаз, я приоткрыл дверь.
   – Дэвид, ты не мог бы приготовить нам кофе или чай?
   Сам подошел к окну и остановился, прислонившись к стене.
   – Где на "Скади" было машинное отделение – на корме или в средней части?
   – В средней части. – Его зубы постукивали, словно от озноба.
   – Как проходили в машинное отделение – по лестнице или по трапу?
   – Там было и то, и другое. Можно было пройти по лестнице из коридора с каютами. Или по трапу через люк на палубе.
   – И как вы обычно ходили?
   – По лестнице. Но летом, в хорошую погоду, открывали люк.
   – К носу от мостика или в корму?
   – К носу.
   Можно было не спрашивать, как погибли мотористы в машинном отделении. Нетрудно представить сплошной поток огня, который несется по палубе судна с носа и врывается через открытый люк в самое его сердце – машинное отделение, где работает дизель. Или дизеля.
   Можно было не спрашивать, что творилось внизу. И все-таки я спросил.
   Он покосился на меня, качая головой, по телу снова пробежала судорога.
   – Что было внизу?
   – Везде – огонь! – Он всплеснул изувеченными руками.
   – Когда вы сожгли руки?
   Он уставился в пол.
   – Когда я был на трапе... ухватился...
   – На трапе?!
   – Нет, я хочу сказать, когда на лестнице... Я открыл дверь наверху...
   – Нужно все как следует вспомнить перед тем, как выступать в суде.
   Теперь я не сомневаюсь, что в момент столкновения он был в своей каюте.
   В дверь постучали, вошел Дэвид с двумя кружками кофе. Он был очень бледен и скован.
   – Спасибо. – Я взял обе кружки и поставил одну прямо на пол перед Ньюгордом.
   – Сэр, я хотел бы... Я хотел бы погулять, сэр, – произнес Дэвид.
   Я не мог его осуждать.
   – Хорошо. Но держись подальше от дороги, и если увидишь любую машину, – прячься. Договорились?
   – Да, сэр. – Он глянул на меня и вышел.
   Через пару минут Ньюгорд, кряхтя, нагнулся и поднял кружку; часть он разлил, остальное выпил.
   – Вы знаете, что мы нашли судовой журнал? Черновой вахтенный журнал?
   – Да?
   Что это было – вопрос или ответ человека, который не может вспомнить, помнит он что-то или нет?
   Я достал из кармана фотокопии последних страниц журнала.
   – Вы помните, когда к вам приходил Стэн? Мужчина по фамилии Йонас Стэн.
   Он насмешливо посмотрел на меня, подался вперед и похлопал себя рукой по заднице.
   – Мужчина? А я думал, в Англии таких зовут геями.
   Я нахмурился, Ньюгорд продолжал ухмыляться.
   – Он вам нравится?
   Откуда я мог это знать, если видел Стэна только мертвым? Женщины почему-то считают, что таких мужчин всегда можно узнать – словно это легче, чем разоблачить женский обман или предсказать, кто выиграет третью мировую войну.
   – А откуда вы знаете?
   Даже будь Стэн гомосексуалистом, он бы ни за что не польстился на эту старую винную бочку.
   – Да об этом все знают, – он махнул рукой.
   Может, не случайно миссис Смит-Бэнг интересовалась, не встречал ли я этого человека до того, как его убили по ее приказу?
   Вот теперь я знал, о чем говорилось в предсмертной записке Хенрика Ли, что скрывал от меня лукавый инспектор Вик – историю отвергнутой "любви". Интересно, Ли тоже был гомосексуалистом, или Кэвен ради такого случая специально все выдумал? Хотя какая разница?
   – Кем был Стэн, не имеет значения. Лучше скажите, кто такие X. и Торнтон?
   – Я не знаю...
   – Нет, знаете! Говорите – кто они такие?
   – Нет.
   Я достал из кармана спичечный коробок, который подобрал возле печки, встряхнул и положил перед ним. Ньюгорд смотрел на коробок не отрываясь, словно это ядовитый тарантул. Хотя он предпочел бы иметь дело с пауком.
   – Ну?
   – Хакс и Торнтон, – выдавил Ньюгорд.
   – Кто они такие?
   – Я... Они...
   Он по-прежнему не сводил глаз с коробка. Я медленно взял его, очень медленно открыл... Тут я увидел, что лицо Ньюгорда покрылось потом.
   Тогда я сказал:
   – Ладно, к черту! – открыл дверь и выбросил коробок в большую комнату.
   И тут мимо дома пронеслась машина – не наш ярко-оранжевый "фольксваген"! Метнувшись к окну, я успел заметить, что она направляется в горы.
   Значит, дорогу выше нас не засыпало снегом?
   Когда я выскочил на улицу, машина окончательно скрылась из виду. Я бросился в дом и вылил в печку полведра воды. Печка задрожала, раскаленные камни и металл зашипели, словно клубок змей, комната тут же наполнилась клубами дыма и пара. Но огонь погас. Когда машина поедет обратно, уже не останется никаких признаков жизни.
   Но машины все не было. А где Дэвид?
   Я просил его держаться подальше от дороги и не выходить на открытые места. Ведь машину он мог увидеть и услышать не хуже меня. Если выйти сейчас на улицу и начать его громко звать, можно все испортить.
   Я выглянул в одно окно, в другое, подошел к двери и чуть приоткрыл ее. Почувствовав сквозняк, Ньюгорд заныл:
   – Закройте, пожалуйста, дверь.
   Но я оставил дверь открытой. На дороге, между двумя домами, мелькнула чья-то фигура. Я не успел рассмотреть, кто это. Однако стоило ей появиться еще раз – и я тотчас узнал Тронна. Такую характерную комплекцию не часто встретишь.
   – Что случилось? Пахнет гарью, – послышался из спальни голос Ньюгорда.
   – Ничего. Я залил огонь. Помолчите.
   Тронн проверял все дома по очереди, передвигаясь, словно пехотинец под обстрелом, начисто потерявший направление движения. На мгновение он скрылся за соседним домом, затем появился снова и, повернувшись ко мне спиной, стал заглядывать за угол, откуда только что вышел.
   Я достал револьвер и взвел курок. Проверив соседний дом, он направился к нашему. Вот он подошел на пятнадцать ярдов... десять – и остановился, увидев, что входная дверь не закрыта.
   Я вышел на крыльцо, держа его на мушке. С такого расстояния стрелять было бессмысленно, я только хотел заставить его остановиться.
   – Привет, Тронн.
   Его широкое лицо еще больше расплылось в улыбке, и он шагнул было вперед. Откуда-то сверху послышались вдруг два выстрела и донесся чей-то слабый голос:
   – Тро-онн!
   Услышав крик, он замер, а потом бросился за угол и пропал из виду. Я немного подождал и спустился с крыльца, продолжая сжимать револьвер. Вниз по дороге пронеслась машина. Это был старый белый "форд-кортина" – возможно, тот самый, что стоял у лечебницы Расмуссена.
   Я заорал что было сил:
   – Дэ-эвид!
   Но отозвалось только эхо.
   Когда вернулись Вилли с Кэри, я все еще метался по окрестностям, выкрикивая его имя...

44

   Вилли выскочил из "фольксвагена" почти на ходу и закричал мне:
   – Идиот! Они захватили Дэвида!
   Я лишь молча кивнул и присел на придорожный столбик, ощущая немыслимую тяжесть в ногах и что-то еще, непонятное мне самому.
   – Откуда вы знаете? – спросил я хмуро.
   – Нас остановили по дороге! – побледневшая Кэри тоже вышла из машины. – Я сам его видел у них!
   – Сколько их?
   – Какое это имеет... Ну, там были трое мужчин. Кажется, двое из них англичане. А третий – тот самый Тронн.
   – У одного на руке была повязка?
   – Не заметил. Они сказали...
   – У них белый "форд-кортина", верно?
   – Да. Вы хотите знать, что они сказали?
   – Могу представить. Но что именно?
   – Предлагают обменять его на Ньюгорда.
   Кэри вмешалась:
   – Но мы не можем пойти на это!
   – Я допускал такой вариант. Но почему мы не можем на него пойти?
   – Ньюгорд вам не раб! Вы не имеете права обменивать его – даже на английского школьника.
   Я повернулся к Вилли.
   – Они сказали, где и когда?
   – В четыре, на перекрестке. – Вилли взглянул на часы. – Через пятьдесят минут.
   – Значит, время есть.
   Я перевел взгляд на Кэри.
   – Не думаю, что Ньюгорду угрожает опасность. Он по-прежнему главный свидетель на крупном судебном процессе. Как только спустимся вниз, можем сообщить о нем в полицию, как об алкоголике, а потом можем поставить вопрос о помещении его в подходящую лечебницу. По норвежским законам такое вполне возможно. Так что начинайте его собирать.
   Я уверенно зашагал впереди них к дому. В конце концов, для того и существуют майоры, чтобы демонстрировать свою уверенность, верно?
   Через десять минут мы уже погрузили все вещи в "фольксваген" и теперь стоя допивали в гостиной последние чашки кофе. Ньюгорд в форменной шинели сидел тут же на скамейке и дрожал мелкой дрожью – но совсем не от холода.
   – Удалось вам разгадать загадку "Марии Целесты"?^[3] – тихо спросил Вилли.
   – Нет. Не успел. Но разгадка скрыта где-то в нем и в судовом журнале.
   – Что теперь Элли Смит-Бэнг – с ним сделает?
   – А зачем ей что-то с ним делать? Он вполне устраивает ее такой, какой есть.
   Ньюгорд вдруг тихо поднялся на ноги – так тихо, что я заметил это, когда он уже стоял во весь рост. Не спуская глаз с двери, он издал протяжный стон ужаса.
   В тот же миг я бросил свою чашку и выхватил револьвер – но стрелять было не в кого. Против демонов, которые его преследовали, мое оружие было бессильно, и я сунул револьвер обратно.
   Ньюгорд продолжал смотреть на дверь или на того, кто входил через нее. Набирая силу, из его груди вырывался все более ужасный крик...
   Вот когда я мог бы взять его тепленького! В таком состоянии он бы выложил мне все, что знал, вспомнил или придумал – и я легко отличил бы одно от другого. Он бы раскрыл передо свою грешную душу, и продал ее за полкружки виски.
   Я посмотрел на Вилли, потом на Кэри.
   – Дайте ему выпить.
   Она ужаснулась.
   – Только не это!
   – Почему? Теперь ему будет становиться все хуже. Его все равно накачают под завязку, едва окажется у них в руках.
   – Но разве вы не хотели, чтобы он вылечился? – спросила она упавшим голосом.
   – Нет. Я не давал ему спиртного только чтобы он кое-что рассказал. Но теперь это уже не имеет значения, верно? – Я снова посмотрел на Вилли. – Ведь цена всему делу – всего сорок тысяч фунтов и еще три человеческие жизни. – Я опять перевел взгляд на Кэри. – Настоящее лечение иначе. И поможет лишь в том случае, если он сам захочет вылечиться, если у него будет ради чего лечиться. Найдите ему хоть какой-то смысл в жизни – и он будет здоров. Может быть. А пока что дайте ему выпить.